Война миров 3.0

Часть 4 Марсиане

Полиция примчалась к отелю буквально через пару минут. Как сказал сержант Бахус, он нутром чуял, что каша, которую я заварил, в итоге выплеснулась бы куда-то сюда. Вот и отправил наряд. Про то, что кашу заварил именно я — это его точка зрения. По моему мнению, всю эту кашу заварил агент Кузнецов.

— Про агента лишний раз даже не заикайся! — велел Бахус.

Мы с ним стояли на тротуаре. Я — на самом деле, он — в расшаренной на всех дополненной реальности, что позволяло ему сразу и орать на меня, и покрикивать на подчиненных. Те деловито шныряли вокруг, осматривая и документируя место преступления, и машинально изображали на ходу: мол, виноват-с, больше не повторится!

Убийцу посадили в машину и увезли, да так быстро, будто Бахус боялся, что ее отнимут. Компьютерный департамент действительно оперативно вышел на связь, однако его интересовало только одно: действительно ли человек, убивший агента Кузнецова, мёртв?

Получив утвердительный ответ вместе с изображением мозгов Лешего на фоне асфальта, представитель департамента сразу же отключился, удостоив меня на прощание одного-единственного взгляда, в котором смешалась неприязнь и легкое разочарование. Такой взгляд мог бы словить шустрый таракан, ловко увернувшийся от брошенного в него тапка. А от «тапка» я действительно увернулся, поскольку департамент снял с меня все обвинения.

— Ты там не обольщайся, — рычал на меня Бахус. — Это они не от большой любви. Ты ведь в курсе, что тебя заказали? Вот и они в курсе. А на свободе тебя грохнуть легче.

— Так заказчика уже самого грохнули, — парировал я.

— То заказчика, — тотчас уточнил Бахус. — А заказ, может, еще живой. У киллеров, знаешь ли, тоже своя бюрократия. Пока еще отмена по инстанциям пройдет… Эх, засадить бы тебя в камеру для твоего же блага, так все ж дела поотбирали.

Как оказалось, все дела — вместе с убийцей, которую перехватили на полпути к центральному участку — забрал у него Федеральный департамент. Это бывший Интерпол. У нас его еще в шутку называли «спецконтроль над спецнадзором». После реорганизации он превратился в некую общемировую спецслужбу, которая занималась самыми серьезными преступлениями. Надо же, в какие сферы меня занесло!

Впрочем, как оказалось, эти сферы тоже не спешили выписать ордер на мой арест. По мнению Бахуса, по той же самой причине: на свободе меня значительно проще найти и грохнуть.

4.01

Когда Бахус спросил, чем я собираюсь заняться дальше — подразумевая строгим тоном, что расследование закончено и далее искать, и тем более находить новые проблемы мне уж точно не следует — я почти честно ответил, что собираюсь сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых. Уютная тюремная камера для этого не подходила. Покойный Золотой хомяк тому яркий пример.

— У нас есть программа защиты свидетелей, — уже почти нормальным тоном произнес Бахус. — А ты проходишь свидетелем сразу по двум федеральным делам.

Федералы выделили налет на наше агентство в отдельное дело и немедленно его засекретили, а ночную погоню с «Пятью звездами» сочли «недостаточно достоверной». Проще говоря, вымыслом. Это, кстати, означало, что разбитую «Нову» мне никто не оплатит. С другой стороны, и за катер мне страховая компания не предъявит, хотя по хорошему всё равно надо бы уладить вопрос с его владельцем. Но это потом. Если выживу.

Сейчас же я проходил свидетелем по делу о налете и отдельно по делу об убийстве агента Кузнецова. В последнем я, после редактирования моих показаний сержантом Бахусом, расследовал связи убитого сыщика Николая Реднека и вышел на Лешего, который по каким-то своим соображениям убил агента и Пушкаря, после чего словил предназначенную мне пулю.

Выглядело так, будто бы эта версия устраивала всех, однако я прекрасно понимал, что мой статус свидетеля был лишь крючком, за который меня всегда можно было выдернуть «для дачи показаний». А уж как легко менялся этот статус на подозреваемого, знал любой, кто хоть немного поработал в сыске. Нет уж, если и залегать на дно, то подальше от федералов. А кроме того, я еще не довёл свое расследование до конца.

— Я справлюсь, — сказал я.

— Ну, как знаешь, — ответил Бахус. — Если что, мой номер у тебя есть. Не строй из себя героя и звони как только запахнет жареным. А лучше — загодя!

Я пообещал позвонить. Бахус мне не поверил. Он окинул меня хмурым взглядом и пропал. На тротуаре сразу стало ощутимо просторнее.

Медичка всё это время сидела на деревянном шезлонге под зонтиком и, как говорится, не отсвечивала. Делала вид, что смотрит на море, хотя фонари освещали лишь полосу пляжа, а водная гладь утопала во тьме, из которой с ленивым шелестом выкатывались волны. Пока Бахус орал, их и не слышно было.

— Твой шумный друг обещал, что позаботится о похоронах Пушкаря, — негромко сказала Медичка, когда я подошел.

— Да, можешь на него положиться, — ответил я. — Если обещал — сделает. Хочешь проводить Пушкаря?

Медичка помотала головой.

— Долгие проводы — лишние слезы. Странники уходят быстро.

— Как знаешь, — повторил я слова Бахуса. — И куда ты теперь планируешь?

Медичка пожала плечами.

— Если тебе больше не нужна моя помощь, вернусь к своим, — сказала она. — Но я тут краем уха слышала, что я тебе еще пригожусь.

Вообще, конечно, лишней поддержка медика точно не будет. Вот только помощь мне уже стоила жизни Бродяге и Пушкарю. И хотя стопроцентной уверенности у меня всё еще не было, вообще-то выглядело так, будто бы это была их настоящая жизнь. Да и если на самом деле они сейчас лежали в каком-нибудь сверхсекретном холодильнике — это еще вопрос, сумеем ли мы найти их и вытащить оттуда.

— Я больше не хочу рисковать ничьей жизнью, кроме своей, — ответил я.

Собственно, я и своей не особо рвался рискнуть, но, к моему удивлению, не слишком-то беспокоился из-за покушений на нее. Наверное, сказывалась общая усталость и то, что, оказывается, меня уже три года в любой момент могли грохнуть на полях сражений «Войны миров». Несколько раз, кстати, я был довольно близок к трем единицам, однако всё еще оставался в числе живых, и это обстоятельство тоже не могло не внести свой вклад в общее умонастроение.

— Мы своей жизнью рискуем сами, — возразила Медичка. — Рискуем каждый день уже целых три года. Мы — странники, сыщик. Не забыл? Мы живем на войне. И если ты найдешь, как ее закончить, мы все будем тебе очень благодарны.

— Не уверен, то это в моих силах, — честно ответил я. — Хотя, конечно, было бы здорово.

— Ага, было бы здорово, — Медичка тихо вздохнула, и поднялась на ноги. — Но ты ведь копаешься в том, с чего всё началось. Мало ли, придумается, чем всё закончить.

На самом деле, конечно, в том, с чего всё началось, копался мой напарник. За что его, скорее всего, и убили. Однако она права. Пусть убийца готовилась предстать перед судом, а заказчик лежал в морге, пока не расставлены все точки над «и» — дело не закончено. По крайней мере, для меня.

— Ладно, давай для начала заглянем в «Лагуну», — сказал я. — Зададим пару вопросов и арендуем пару капсул. Думаю, нам лучше пока убраться из города.

Медичка кивнула и первым делом проверила запасы лечебных наноботов в инъекторах. В обоих осталось порядка трети зеленой жижи.

— Я всегда думал, что там бесконечный запас, — заметил я.

Медичка помотала головой.

— На войне всегда пополнить можно, — сказала она. — Там в любой забегаловке нальют, а тут я просто не знаю, где можно попросить долить.

— Да у нас тут вроде такое пока еще не изобрели, — ответил я.

Медичка тихо фыркнула, прикрыв рот ладошкой. Мы прошли мимо полицейских. Они грузили тело Лешего в труповозку. На поребрике сидели двое уборщиков в оранжевых робах. Стало быть, скоро полиция закончит свою работу и тогда они оперативно смоют кровь и мозги с асфальта. Подобный декор мало способствовал популярности городских отелей, хотя, казалось бы, там, где добрая половина клиентов — завсегдатаи «Войны миров», труп под окнами не должен был выглядеть чем-то шокирующим.

Входная дверь в «Лагуну» оказалась не заперта. Мы с Медичкой вошли в скромных размеров холл, залитый неярким светом. Под потолком негромко звякнул колокольчик. Я поднял голову на звук. Колокольчик был виртуальный, и сквозь него виднелись нарисованные на потолке волны. Они же красовались на стенах и даже на синем ковре под ногами. Не Лагуна, а какое-то открытое море.

За деревянной конторкой сидел упитанный мужчина в белоснежной рубашке и шлеме дополненной реальности. На груди сиял голубоватым светом виртуальный бейджик с логотипом «Лагуны», ее названием и именем: Ярослав.

По материалам дела этот Ярослав проходил как свидетель, который толком ничего не видел, и владелец отеля, где всё и началось. Лично мы не пересекались, но его показания я читал более чем внимательно. По материалам дела у меня сложилось впечатление, что он в деле, но не при делах. Бахус тоже считал, что он к убийству отношения не имел, хотя в целом наверняка был чем-то большим, чем случайный свидетель. Однако это ему подсказывала интуиция, которую, как известно, к делу не подошьешь.

— Добрый вечер, — заученно произнес Ярослав. — Чем могу служить?

— Нам нужны ответы, — сказал я.

— Если вы из полиции, то я уже сообщил всё, что знал, вашим коллегам…

— Мы не из полиции, — ответил я.

На его лице обозначилось: «тогда не пошли бы вы вон!», однако озвучить это он не успел.

— Я — тот сыщик, которого вы планировали убить, — добавил я.

Ярослав стрельнул глазами в сторону окна, за которым мелькали полицейские огни, и заявил, что лично он никого не убивал и убивать не собирался. У него тут полностью легальный бизнес. А если я про ту девицу, так она — всего лишь постоянный клиент. Платила за номер исправно, а чем промышляла за пределами отеля — не его забота. За правопорядок у нас полиция в ответе.

— Номер был за номером 6? — уточнил я.

— Вообще-то нет, — ответил Ярослав, однако его взгляд стал заметно пристальнее.

— Но вообще там есть чего поискать, — сказал я, облокотившись локтем о стойку.

— А у вас есть ордер?

Я тихо вздохнул, и так же тихо сказал:

— Послушай, приятель, у меня убили напарника.

— А у меня убили лучшего друга, — добавила Медичка. — Да и нас обоих сегодня чуть не похоронили. В общем, на дружескую беседу не рассчитывай, и давай уже колись, а то время позднее!

— И в чем же мне надлежит сознаться? — осведомился Ярослав.

Взгляд у него стал более уверенный. Медичка оглянулась на меня.

— И почему бы мне вместо этого не попросить вас на выход? — уже более угрожающим тоном произнес Ярослав, демонстративно поднимаясь с места.

Система, впрочем, пока что не спешила отобразить над нами пиктограмму боя. Я спокойно вытащил бластер.

— Да, это аргумент, — признал Ярослав, опускаясь обратно в кресло.

Бластер в нашей реальности его нисколько не удивил, и он даже не стал тратить время на выяснение: не игрушка ли это? Стало быть, отличал одно от другого на глаз. Что ж, тем проще будет объясниться. Я залез левой рукой в карман и выложил на столешницу наш главный козырь — коробок спичек с логотипом «Лагуны». Ярослав смерил его взглядом, но брать в руки не спешил.

— Ну да, похоже на спички из моего отеля, — признал он. — У меня их вон, целая коробка. Можете взять, если хотите.

Он кивком указал вправо. Там на стойке действительно стоял белый пластиковый короб без крышки и с логотипом «Лагуны» на торце. Медичка тотчас взяла несколько коробков и распихала по карманам. Я перевернул свой коробок и продемонстрировал записанный на обороте номер. Ярослав сходу заявил, что номер точно не его отеля и вообще наверняка одноразовый.

— Одноразовый, — сказал я. — И если заменить одноразовые пятерки на единицу, то получится номер капсулы класса «Альфа-7». Эта капсула взломана…

— Не здесь, — с излишней, на мой взгляд, поспешностью уточнил Ярослав.

— А я думаю, что именно здесь, — сказал я. — Но дело ведь не во взломе, ведь так? Мало ли кто ее поломал. У вас же тут сплошные туристы.

На последней фразе Ярослав согласно кивнул.

— Тем более что взломанная капсула ушла на утилизацию, как и положено, — продолжал я. — Где ее, правда, перехватила ушлая хакерша. Ну да это вы и сами знаете. Ваша убийца сделала себе пластику, чтобы стать на нее похожей, и я не думаю, что только ради удовольствия подставить ее. Нет, дело еще и в самой капсуле. Есть в ней что-то особенное.

— Если она такая особая, зачем же мы ее сдали в утиль? — поинтересовался Ярослав.

Хороший, кстати, вопрос. Я над ним как-то не задумывался, но, задумавшись, быстро нашел ответ. В этом мне невольно помог сам Ярослав. Очень уж он заинтересованно глядел на меня в ожидании ответа. Небось, прикидывал, знаю ли я его. Я его не знал, но когда Ярослав столь любезно подсветил мне его важность, сообразил.

— Затем, что она должна была уйти кому-то другому, — сказал я, и по глазам Ярослава понял, что вслепую выбил девятку.

Не десятку, потому что я всё еще не знал имени настоящего адресата. Хотя, учитывая, что у них тут целая организация, вряд ли они ограничились бы одной капсулой, будь она хоть трижды уникальной.

— Думаю, у вас тут вообще взлом капсул поставлен на поток, — продолжил я. — Отследить это будет нетрудно. Вы же их официально отправляли на утилизацию. А Кузнецов покрывал взломы, оформляя их как случайные поломки. Так ведь?

Ярослав молча буравил меня взглядом. В его глазах отражалась напряженная работа мысли. Ну да, подумать ему было о чем.

— Думаю, всё так, — сказал я. — Так что я, наверное, поделюсь своими соображениями с департаментом, они разберут эту капсулу по винтику, найдут остальные и выяснят, что же в них такого интересного. И почему-то мне кажется, что им это не понравится.

Ярославу моя идея точно пришлась не по вкусу. У меня был бластер в руке и Медичка за спиной, и даже при таком раскладе он откровенно прикидывал, как бы на меня наброситься и завладеть оружием. Не рискнул.

— Как я слышал, департамент вас тоже не любит, — осторожно заметил Ярослав.

— Меня никто не любит, — ответил я. — Я сыщик. И мне нужна правда. Думаю, из вас ее вытрясти проще, чем потом из департамента, и это единственная причина, по которой мы с вами разговариваем. Но если вы предпочитаете долгий кружной путь, мне, наверное, будет сложно вас переубедить.

Выглядело так, будто переубеждать не понадобится, но я дал ему время, чтобы дойти до этой мысли самому. Он уложился в десять секунд.

— Ладно, слушайте, — сказал Ярослав. — Не знаю, что вы там себе вообразили, но мы тут вовсе не какая-нибудь там мафия.

— И чем же вы занимаетесь? — спросил я.

— Мы спасаем человечество.

4.02

Что ж, Ярославу удалось меня удивить. Медичка удивилась меньше. Слухи про неких повстанцев ходили среди странников уже давно. Те якобы боролись с марсианами, но их, как и самих марсиан, никто толком не видел.

— Марсиане кукловодят из тени, — пояснил Ярослав. — Сами на передний край не лезут. За них всю грязную работу делают агенты.

Последнее слово он произнес, как сплюнул. Так, наверное, самый убежденный фанат «марсиан» мог бы сказать про «земляшек».

С агентами повстанцы время от времени сталкивались — как выразился Ярослав, с переменным успехом, хотя общий счет был пока не в пользу восстания — однако это были всего лишь исполнители, которые, как показал пример агента Кузнецова, и сами-то не знали, на кого они на самом деле работают. По крайней мере, приказы им отдавали люди. Ну, или те, кто были похожи на людей.

К слову сказать, в одной из своих первых книг Успехов подал марсиан как потомков земных колонистов. Хорошая, кстати, была идея. Она объясняла и внешнее сходство, и одинаковые условия для жизни, и даже за каким лешим марсиане вообще затеяли это вторжение. По Успехову марсиане вознамерились «вернуть родную планету себе», прикрывая звучными лозунгами банальную экспансию.

Однако большинство игроков, причем с обеих сторон, восприняли идею в штыки и буквально завалили разработчиков петициями с протестами. Пришлось Успехову спешно дописывать, что это не официальная версия, а лишь теория, которую всерьез рассматривали лишь некоторые ученые, тогда как земная наука в целом пока не в курсе дела, что там на Марсе. Как можно было проморгать такое событие, как колонизация Марса землянами, осталось за кадром, но игроков объяснение устроило, а это было всё, что требовалось разработчикам «Войны миров».

Интересно, тогда Успехов попал пальцем в небо или ему действительно перепал кусочек подлинной картины мира? Он ведь всегда был близок к разработчикам, кем бы они ни были. Я бы не удивился, узнав, что они были марсианами.

— Но у нас есть шанс к ним подобраться, — заявил Ярослав, сбив меня с мысли.

— С помощью особенных капсул? — уточнил я.

— Именно так, — тотчас ответил Ярослав.

Мне в этой поспешности сразу почудилось, будто бы он чего-то недоговаривал. Бывали у меня такие типы в разработке. Вроде бы и активно сотрудничал со следствием, и сам сознавался, но только в мелочах, норовя утопить в них свои главные грехи. Вот они с такой же спешной готовностью выдавали то, что, по их мнению, сыщик хотел услышать.

— Это — правительственные капсулы, — пояснил Ярослав на мой вопросительный взгляд. — Для министров и выше. Они их используют для того, чтобы встречаться с марсианами. У нас есть возможность приобретать их на подставное лицо. Дальше, как вы правильно поняли, мы их как бы ломаем и через списание передаем своим людям.

— Так вы всё-таки видели марсиан? — спросила Медичка.

Ярослав покачал головой и ответил, что еще рано. На этот раз мы с Медичкой удивились примерно в равной степени.

— А что толку на них смотреть? — пояснил Ярослав. — Нет, вначале мы соберем достаточно капсул, чтобы отправить туда полноценную группу захвата и одним ударом покончим с врагом!

— Звучит излишне оптимистично, — сказал я.

— О, когда мы захватим марсианских лидеров, у них не останется другого выбора, кроме как сложить оружие, — уверенно возразил Ярослав, после чего добавил: — Но сами понимаете, успех этой операции во многом зависит от внезапности, и мы не можем позволить кому бы то ни было вспугнуть их раньше времени.

Тут он покосился на бластер в моей руке. Я по-прежнему держал его так, чтобы у Ярослава не было ни единого шанса как-то изловчиться и перехватить оружие.

— Поэтому вы убили сыщика? — спросил я.

— Не я, — сразу уточнил Ярослав. — Но, скажу вам честно, он сам виноват. Он хотел идти законным путем, а куда там идти? Там все правительства с потрохами куплены! На этой войне такие деньги делаются, что его бы всё равно убили.

— Поэтому его грохнули вы, — повторил я.

— Это сделала та девица, — снова уточнил Ярослав, указав на окно, за которым всё еще мигали полицейские огни. — Но она сделала это ради всего человечества.

Прозвучало это излишне пафосно, но я в своей работе сыщиком не раз слышал и более патетические речи. Не все хакеры ломали программное обеспечение ради прибыли. Идейных среди них тоже хватало.

— И что же выиграло от этого всё человечество? — спросил я.

— Я же говорю вам, — ответил Ярослав. — Мы покончим с марсианами. А без поддержки пришельцев у правительств не останется выбора, кроме как прекратить эту войну. На Земле, наконец, настанет мир.

— Да ладно, — Медичка насмешливо фыркнула.

— Да, воевать люди могут и сами, — сразу согласился Ярослав; видать, этот аргумент был для него не в новинку. — Но скажите мне, где они возьмут новое оружие, снаряжение и инопланетные припасы? А когда в их якобы игре начнутся перебои со снабжением, вся легенда посыплется, как карточный домик. Нет, им придется сказать людям правду. Ту самую правду, которую хотел донести до людей ваш друг. Присоединяйтесь к нам, и однажды мы вместе сделаем это!

Вот ведь как вывернул. И, возможно, даже не соврал. По крайней мере, звучало складно. Опять же, если Ярослав действительно надеялся перетянуть нас на свою сторону, то начинать с откровенного вранья — не лучшая основа для будущего сотрудничества.

Другое дело, что это только в кино достаточно накостылять главному злодею, и его империя зла рушилась сама собой. В реальности — если мы действительно в реальности! — так просто не отделаешься. Однако Ярослав, похоже, был полностью уверен в грядущей победе и теперь предлагал нам разделить эту уверенность, влившись — вместе с капсулой Алексы — в ряды их организации.

— А если нет? — спросил я.

Ярослав вздохнул и развел руками. Мол, ну вы же сами всё понимаете. Вслух он сказал только:

— На кону — судьба человечества.

Я оглянулся на Медичку. На ее лице отчетливо читалось: да нафиг нам эти фанатики! Тут я был полностью согласен. Да, в случае отказа они наверняка попытаются избавиться от лишних свидетелей, но если уж наживать смертельных врагов — то лучше «пятизвездные» повстанцы, чем Компьютерный департамент с его возможностями. Не говоря уже о том, что эти фанатики убили моего друга!

— Какие номера сейчас свободны? — спросил я у Ярослава.

Тот оглянулся на панель справа от него. Там высветились зеленым цветом номера: 2, 4 и 6.

— Могу предложить вам номера два и четыре, — начал Ярослав, одновременно набирая на призрачном пульте команды. — Это рядом и…

У бластера корпус пластиковый, но, если умеючи, то и им можно хорошо приложить по затылку. Ярослав ткнулся носом в панель. Медичка привычно проверила его состояние, и сказала что жить будет. Очнется где-то через полчаса, и еще пару часиков после этого промается головной болью, если у него нет заначки лечебных наноботов. Полчаса нам должно было хватить.

Номера в отеле размещались на втором этаже вдоль центрального коридора. Четные номера — по правую руку, нечетные — по левую. Зная, как работает система, я через голову Ярослава выписал нам электронные ключи на все свободные номера. Как оказалось, зря старался. На дверях были самые дешевые замки, которые ногтем открыть можно.

Внутри каждого номера был минимум удобств и капсула. Клиенты определенно приходили сюда только ради виртуала. Во втором и четвертом номерах стояли «Ланы» третьей модели. Это бюджетная капсула, но с отличной эргономикой и практически неубиваемая. Жаль только в продаже редко бывала. Производили их в Белоруссии, на одном-единственном заводе и каждая партия расходилась за считанные дни.

А вот в шестом номере красовалась белоснежная «Альфа». Пятерка, правда, но тоже хороша. Да и сам номер был обставлен заметно богаче. Не иначе, для вип-клиентов, причем випов уровня министра и выше. Похоже, этот Ярослав стремился к максимальной достоверности.

— Отлично, — сказал я. — Значит, я загружаюсь с этой капсулы, а ты — из четвертого номера.

— Только я не умею, — спокойно отозвалась Медичка.

— Там всё просто. Идем, я покажу, что к чему.

Капсулы в отелях были уже подключены и настроены. В шкафу висела пара костюмов для входа в виртуальную реальность. Это были комбинезоны нейтрального серого цвета с кучей ремней, чтобы подогнать их по фигуре, и торчащими наружу проводками.

— Думаю, всё это бутафория, — сказал я, махнув рукой в сторону костюмов. — Но нам лучше не привлекать к себе лишнего внимания.

Медичка кивнула и, не чинясь, сбросила с себя верхнюю одежду. Я старался на нее не заглядываться. Ее нижнее белье — тоже, кстати, ярко-зеленое — было настолько тонкое, что прикрывало лишь абсолютный минимум, тогда как по своим внешним данным девушка запросто могла бы войти в команду «Пяти звезд».

— Как думаешь, сыщик, я смогу забрать свою одежду и снаряжение с собой? — спросила Медичка. — Сюда-то мы его протащили.

Я пожал плечами.

— Сюда нам Алекса помогла вписаться, — ответил я. — Хотя мутанты должны были видеть, что мы грузились со всем вооружением. Давай попробуем. Только не одевай его на себя, а положи рядом. Если что, просто останется здесь.

— Не хотелось бы прибыть на ту сторону голой, — сказала Медичка, залезая в костюм.

Ну да, с тем, что на ней надето помимо костюма, можно было и так сказать.

— Как ты будешь выглядеть, покажут еще в главном меню, — ответил я. — Если что, подберем тебе что-нибудь из стандартных костюмов.

Затягивая ремни, Медичка проворчала, что этот вариант ей заранее не нравится. Я в ответ выразил надежду, что до него не дойдет. Мы создали Медичке аккаунт, добавили на него модификацию «Наемный стрелок» и она, устроившись в кресле поудобнее, сказала, что готова. Я опустил крышку. Она изнутри нажала запуск и, казалось, мгновенно уснула.

Я вернулся в шестой номер и быстро загрузился. В смысле, я быстро нырнул в капсулу и загрузил свой аккаунт. Обязательную паузу с просмотром заставки никто не отменял. Марсиане в очередной раз атаковали Землю и лишь когда в очередной раз рухнул Биг-Бен, я, наконец, оказался в главном меню.

За исключением карты на стене казармы, здесь ничего не изменилось. Тринадцатый сектор марсиане всё-таки заняли и даже малость восстановили. Теперь он был красного цвета, с белыми иконками поселка 1-го уровня и малой верфи. Однако мое внимание сразу привлекла другая иконка.

Ниже и левее тринадцатого сектора сияла золотом «Пустая станция». На карте я видел ее впервые. Да, на самом деле, и не должен был бы увидеть.

Эта станция — просто баг в игре. Точнее говоря, это была недоделанная локация под отмененный ивент с поездами. Еще в самом начале разработчики хотели добавить в игру бронепоезда, однако игроки восприняли идею более чем прохладно и обновление в последний момент отменили.

Считалось, будто бы все локации разработчики тогда же и потёрли, только конкретно с этой станцией что-то у них не сложилось. То ли сбой при зачистке прошел, то ли еще что, а только осталась она болтаться где-то в коде, отчего некоторые игроки время от времени случайно натыкались на нее. Я, кстати, тоже пару раз там был. Ничего интересного не видел. Действительно пустая локация с заброшенным железнодорожным вокзалом.

Разумеется, станция, которая то появлялась, то снова исчезала, не могла не обрасти игровыми легендами, самой популярной из которых была легенда о призрачном поезде, который ровно в полночь перевозил игроков на секретный уровень, заполненный уникальными врагами и редкими сокровищами. Как обычно бывает с легендами, никто ни поезда, ни тем более «секретного уровня» в глаза не видел, но легенда на то и легенда, что в доказательствах не нуждалась. Сам знаю минимум троих игроков, которые всё еще верили в свой «полуночный экспресс».

Да что там, даже мой покойный напарник не раз упоминал его, и, помнится, еще копался в истории «Пустой станции». Подлинной истории, разумеется, а не легендарной, хотя легенды тоже удостаивались его внимания. Всё-таки они редко возникали совсем уж на пустом месте. Я как-то пошутил: не ждет ли он сам полуночный экспресс. Николай, конечно, отмахнулся, мол, его не существует; однако, помнится, он не сказал тогда «нет». А он не врал напарнику. Хотя, как оказалось, о многом умолчал.

И вот теперь здесь, где копал Николай, «Пустая станция» была подсвечена как полноценная и более того, приоритетная для выбора локация!

— Интересное кино, — задумчиво протянул я, и выбрал станцию.

Локация развернулась на всю стену. В самом центре располагалось здание вокзала. От него на север уходило железнодорожное полотно. Вокруг лежала ничем незаполненная пустошь. Именно такой я и помнил станцию, но интуиция мне подсказывала, что реальность снова сумеет меня удивить.

Система сама переключилась в режим подбора отряда. Тут, по крайней мере, всё было по стандарту. Даже можно было набрать каких-то бойцов, но я не стал тратить на них время и переместился к кафешке. Мимо меня проскакало перекати-поле. Я машинально оглянулся. Перекати-поле неловко ткнулось в подоконник разрушенного дома, отскочило назад и поскакало дальше. Если верить легендам, в самый критический момент у меня на кубике выпадет ноль, чего, разумеется, быть в принципе не могло.

В витрине кафе сияла пара конвертов с крылышками. В первом было личное сообщение. От шефа. В нем было всего два слова: «не нарывайся». Я тоже ответил двумя словами: «я стараюсь».

Второе было от банка. Стало быть, мои счета уже разблокированы. Оперативно, ничего не скажешь. Не иначе, Бахус расстарался. О блокировке никогда не сообщали, а вот то что клиент может снова тратить деньги — об этом банк извещал незамедлительно и тут же пытался впарить очередной кредит на какую-то ерунду. Иногда у меня возникало такое чувство, будто бы задача банка — не сохранить деньги клиента, а помочь ему со вкусом их промотать.

Первым делом я перевел деньги Кролику. Всё, что должен и немного сверху. Получился тот еще удар по бюджету, но ушастый это заслужил на все сто процентов и даже больше. Собственно, незаслуженное Кролик и не взял бы. Принципы у него такие.

Затем я назвал номер капсулы из четвертой комнаты, и в витрине тотчас появилась Медичка.

— Загружайся в отряд, — скомандовал я. — Как я показывал. Вот по этому коду…

Я переслал ей числовой код своего аккаунта. В принципе, можно и по имени, система отслеживала его уникальность при создании, но только в пределах сектора, и было дело — случались накладки с переехавшими игроками. Медичка набрала код, дважды проверила его и только потом нажала подтверждение. Витрина погасла, а она сама появилась на улице перед входом в казарму.

Система отрисовала Медичку в традиционном одеянии странников: зеленый костюм химзащиты с плащом и капюшоном. На запястьях блистали хромом медицинские инъекторы. Кстати, полностью заполненные. Критически оглядев себя, Медичка тихо проворчала:

— Ладно, сойдет.

В ту же секунду на витрине замигал новый вызов. На связи была Алекса. Мы с Медичкой хмыкнули одновременно. Затем я принял вызов, и хакерша отразилась на витрине. Она выглядела усталой.

— Привет, — сказала Алекса. — Я тут ненадолго отскочила по делам…

— За золотом, — уточнил я.

— Ну… — она развела руками и вздохнула. — Девушкам ведь надо на что-то жить. И, кстати, золота я так и не нашла, так что вы не в убытке.

— Золота здесь нет.

— Ну вот видишь, — сказала Алекса таким тоном, будто бы это извиняло ее исчезновение. — И куда мы теперь?

— Это в какой-то мере зависит от того, где сейчас Ириска, — ответил я.

— О, она у моих друзей в безопасном месте и ждет меня, — отозвалась Алекса. — Ждет, правда, с кучей золота, но у нас ведь еще есть шанс, правда?

— У нас есть шанс найти марсиан, — ответил я. — И неприятности. Ну и еще выбраться из города, что, в принципе, самое главное.

— Это мне подходит, — сразу заявила Алекса. — А марсиане… Раз они шифруются, может быть и получится раскрутить их на деньги.

Я усмехнулся, и сказал, что если у нее получится, претендовать на долю я не буду.

— Я буду! — тотчас вклинилась Медичка.

— Значит, поделите пополам, — сказал я.

— Договорились, — немедленно отозвалась Алекса.

— Тогда подключайся.

Алекса исчезла с витрины и появилась на улице рядом с Медичкой. Девушки смерили друг друга не самыми благосклонными взглядами. На Алексе был всё тот же стандартный костюм марсианского хакера с боевым планшетом на поясе, но теперь к последнему добавился еще и легкий бластер в открытой кобуре.

Я коснулся надписи «загрузить сектор».

— Подтвердите состав отряда! — потребовал механический голос.

Я подтвердил. Сразу прилетел транспорт. На вид — стандартный марсианский. Мы поднялись на борт и мир погрузился во тьму.

4.03

Прибытие на место отметилось новым приступом ледяной лихорадки. Скрутило не так жестко, как в прошлый раз, но судорога свела пальцы, будто их узлом завязали. Я едва не закричал.

— Ледянка? — сочувственно спросила Медичка.

Я с трудом нашел в себе силы кивнуть. На переборке, отделявшей десантный отсек от кабины пилотов, висел экран, где отражалась карта локации. Красный квадратик показывал место высадки. Больше чтобы отвлечься от лихорадки, я сконцентрировался на карте. Кроме пульсирующего квадратика, смотреть там было не на что. Когда он перестал пульсировать, в борту открылась дверь.

— Приехали, — сказала Алекса. — Ты как?

— Жить буду, — выдохнул я.

Судорога ушла, оставив неприятное покалывание в пальцах. Заодно я заметил, что на мне теперь надета стандартная офицерская броня с перчатками. А вот бластер на поясе висел агентский. Спасибо департаменту, продавившему его как стандартное вооружение, ну и тем, кто переносил нас в игру.

— Тебе лучше бы сделать паузу в загрузках, — сказала Медичка. — Хотя бы на месяц.

Это я и сам понимал. Вот разберусь с марсианами и тогда, пожалуй, залягу где-нибудь на дно отдохнуть от всего этого. Если, конечно, меня не грохнут раньше, но вообще-то я был твердо настроен не допустить подобного исхода.

Стараясь держаться прямо и уверенно, я вышел наружу. В игре уже наступило утро. Даже удивительно, как им удалось добиться разницы во времени. Другой сезон с городами я еще могу понять — в городе вообще без календаря подчас хрен поймешь, осень у нас или уже зима. Но солнце-то вроде должно везде идти по небу одинаково! В городе до восхода еще часа два оставалось. Нет, тут уж точно не обошлось без инопланетных технологий.

— А нефигово отстроились, — негромко заметила Алекса. — Если, конечно, не виртуал.

Транспорт высадил нас на широкий перрон. Перрон всё так же пустовал, однако раньше он был весь покрыт трещинами и казалось, что вот-вот развалится под ногами. Сейчас же он выглядел как новенький. Что до здания вокзала, то можно было только согласиться с Алексой: казалось, будто бы отстроили заново.

Причем на этот раз отгрохали помпезное здание, в которое действительно не стыдно было бы и президента пригласить. Вместо стены вокзал от перрона отделял ряд толстых мраморных колонн. Между ними спокойно проехала бы моя «Нова». Внутри располагались уютные залы, отделенные друг от друга полупрозрачными перегородками.

Я стянул с головы шлем. Ничего не изменилось. Разве что краски малость поблекли, но это нормально для зрительного восприятия после шлема. В залах тоже никого не появилось.

— Ну и где марсиане? — спросила Медичка.

— А они точно должны быть здесь? — спросила Алекса.

Я пожал плечами, потом ответил:

— Повстанцы, похоже, уверены, что да.

— Ну ты нашел кому верить, — тихо проворчала Алекса.

— Слышала про них? — спросил я.

— Ага, — Алекса кивнула. — Придурки.

— Пока что они еще и конкуренты, — уточнил я. — И они нас опережают. По крайней мере, про эту станцию знают больше, чем мы.

— Ну-у… — протянула Алекса, окидывая новый вокзал внимательным взглядом. — Про станцию я тебе могу сказать, что это всё-таки виртуал. Вот это вот всё, — она обвела вокзал широким жестом. — Это проекция. Офигенно дорогая проекция.

— Думаю, у марсиан бюджет неограниченный, — отозвался я.

Наверное, зря я это сказал. У Алексы тотчас загорелись глаза, да и во взгляде Медички обозначился серьезный интерес к делу.

— Но не факт, что мы сумеем их грабануть, — добавил я.

К тому же я вообще-то сыщик! То есть, представитель каких-никаких, а правоохранительных органов.

— Там видно будет, — отозвалась Алекса.

И я даже догадываюсь, что я увижу, если дать ей шанс.

— Слушай, Алекса, — сказал я. — А ты раньше станцию в таком виде не видела?

— Не-а, — Алекса уверенно мотнула головой.

— А загрузка из меню в нее у тебя не появлялась?

— Тоже нет, — сказала Алекса. — А должна была?

— Вроде да, — ответил я. — У тебя ведь была капсула, которую ты увела у повстанцев.

— Ломаная.

— Но они хотели ее вернуть, — сказал я. — Значит, еще действующая. Хотя… А что если для входа нужна не только конкретная капсула, но и конкретная точка входа?

— Ну так двойная аутентификация, — отозвалась Алекса. — Вообще-то это уже давно норма в безопасности.

Я кивнул. Да, это норма. И это объясняло, почему повстанцы убили Николая, а не просто переехали в другой отель.

— Получается, повстанцы имеют возможность зарегистрировать на себя правительственный канал, — сказал я. — Серьезные ребята.

Серьезнее, чем я предполагал. Хотя, возможно, и не такие серьезные, раз уж за каждое подключение готовы убивать. С другой стороны, в моей практике людей убивали и по куда менее серьезному поводу.

— Да какие они серьезные? — Алекса махнула рукой; мол, шантрапа одна. — Серьезные люди с ними за одним столом не сядут.

Медичка ее поддержала, добавив, что странники точно с повстанцами никогда дел не имели.

— Странно, — сказал я. — Понимаю, что эти ребята явно не подарочного издания, но всё-таки у нас вроде как общий враг. Обычно это объединяет.

— Так а кто этого врага видел-то? — спросила в ответ Алекса и, словно бы в доказательство, окинула широким жестом открытый вокзал.

Мол, даже тут никого. Я шагнул ближе и окинул залы внимательным взглядом. Всё выглядело настолько идеальным, что сразу было видно — тут никто не жил. По крайней мере, постоянно.

— А если марсиане и есть, то многие им, наоборот, благодарны, — добавила Медичка.

— Благодарны? — удивился я. — Это за войну-то?

— За порядок, — сказала Медичка.

Алекса хмыкнула.

— Ну, какой-никакой, — уточнила Медичка. — Но с этой войной хотя бы определенности в жизни стало больше. Или вон мутанты. Их отовсюду гнали, фигушки они теперь за людей воевать пойдут.

— Да они вообще не вояки, — заметила Алекса.

— Ну да, — согласилась Медичка. — А так у них хотя бы работа есть.

Ну да, работа. И связанный с ней заработок. Мутанты обслуживали инфраструктуру «Войны миров». Люди сражались, а еще кто-то должен был производить оружие, снаряжение и боевые машины. В реальном мире одно «Студеное побережье» включало в себя территорию от Германии до Прибалтики, а таких регионов на каждом континенте были десятки, охватывая на круг не меньше половины всей земной суши, и повсюду шла «Война миров».

Да и по правде говоря ситуация до «войны» тоже не была настолько безмятежной, чтобы в нее всенепременно хотелось вернуться. Россия опять повздорила с Западом. Стороны начали кидаться санкциями — спасибо, что не бомбами! — а прилетало, как водится, прежде всего простым людям.

У нас в Калининграде и раньше с работой было, прямо скажем, не очень здорово, а тут и вовсе началась какая-то черная полоса, и, по словам Медички, это мы еще легко отделались. Их-то «маленькое, но охренеть какое гордое государство» вознамерилось, раз уж так карта легла, отомстить России разом за все былые обиды. Народу пришлось потуже затянуть пояса и усердно работать, чтобы купить у американцев чудо-оружие, но тут внезапно выяснилось, что у русских есть свое чудо-оружие и они уже готовы причинять им новые обиды, не расплатившись по старым. Пришлось еще туже затянуть пояса и заработать на новое оружие, которое должно было защитить от России.

— А потом русские не нашли нас на карте, — съязвила Медичка. — И не пришли. А у нас в плане пожрать только два американских военных комплекса. Да мы чуть по миру с ними не пошли! Так что нам еще повезло, что прилетели инопланетяне и всех спасли. То есть, не всех, конечно…

Она криво усмехнулась. Сама-то Медичка, как я понимаю, была из числа тех, кого не спасли. Однако в целом с началом «Войны миров» многие конфликты ушли в «игру» и реальная жизнь как-то быстро наладилась. Даже санкции, помнится, отменили. Моя шенгенская виза всё равно сгорела, но по большому счету с новым виртуалом мне она так ни разу и не понадобилась.

— Так это всё из-за марсиан что ли? — спросил я.

— Ну а из-за кого еще? — отозвалась Алекса. — Не сами же они договорились.

Да, в это верилось с трудом.

— Но сражаемся мы сами с собой? — уточнил я. — В смысле, точно не с марсианами?

— Не, точно сами, — отозвалась Медичка.

По ее словам, развернутые в закрытых зонах тренировочные лагеря для «землян» и «марсиан» пополнялись только земными рекрутами. Новое оружие было не таким смертоносным, как земное, зато медицина, напротив, обогнала нашу на два порядка, поэтому кандидатов в пушечное мясо хватало. Ну а «офицеры» из куда более закрытых городов и вовсе шли косяком, благо верили, что всего лишь играют в игру.

— Такие дела, — сказала Медичка. — Сложилось, конечно, не у всех, но менять войнушку по правилам на войнушку без правил даже у нас не готовы. А у фанатиков правил нет. У них восстание до победы, а там хоть трава не расти. А вот если бы ты придумал, как это закончить аккуратно…

Она с надеждой посмотрела на меня. Мне первым делом подумалось, что, пожалуй, с учетом того, сколько народу внезапно останется не у дел, то если я и спасу этот мир, лучше бы мне потом какое-то время держаться от него подальше.

С этой мыслью я неспешно двинулся вдоль вокзала. Девчонки следовали за мной, с интересом заглядывая в каждый закуток. Посмотреть там было на что, однако я не увидел ничего подходящего под определение: «вот это точно инопланетная вещь».

— А гляньте-ка сюда, — вдруг предложила Алекса. — Вот почему тут никого нет.

На центральной колонне, примерно в полутора метрах от пола, сияла зеленым здоровенная круглая кнопка. Под ней было написано: «вызвать поезд». Я хмыкнул. Что ж, это объясняло, почему здесь никого нет.

— Ну что, вызовем инопланетян? — с азартом в голосе предложила Медичка, и уже потянулась к кнопке.

Я ее едва успел перехватить.

— Погоди-ка! Кто знает, как они отнесутся к незваным гостям.

— Твоего друга грохнули не марсиане, — напомнила Алекса.

— Но мы не знаем, вызывал ли он поезд, — возразил я.

Хотя кого я обманываю? Если Николай добрался сюда, то он уж точно не остановился бы в одном шаге от разгадки.

— В крайнем случае, сбежим, — сказала Медичка.

— А вот это вряд ли, — медленно произнесла Алекса.

Я оглянулся на нее, потом туда, куда она смотрела. Она смотрела на юг. Ровная полоса кустарника обозначала границу сектора. Посередине была обвитая плющом арка. Через нее сюда попадали обычные игроки, которые никогда не видели всего этого великолепия, и теперь понятно — почему. Поперек арки висел в воздухе запрещающий знак, а под ним сияла красным надпись: «сектор заблокирован».

А транспорт, который доставил нас сюда, уже улетел.

— Блин! — сказал я.

Выглядело так, будто бы других вариантов у нас и не оставалось. Что ж, по крайней мере, как правильно заметила Алекса, Николая убили не марсиане. Я осторожно коснулся пальцем кнопки. Она полыхнула зеленым светом и стала желтой. Надпись под ней сменилась на: «ожидайте прибытия». Время ожидания не указывалось. Сама надпись тоже стала желтой.

Я проверил, насколько легко выхватывается бластер из кобуры. На всякий случай. Кобура быластандартной и бластер выходил туговато, но, приложив силу, можно было выхватить оружие достаточно быстро.

Девушки с интересом таращились на север, куда уходила железная дорога. Вдали едва виднелось море. Издалека оно казалось стальной полосой, надраенной до зеркального блеска. Игроки, ловившие «полуночный экспресс», уже пытались пройти вдоль путей и выяснили, что железная дорога обрывалась на берегу, где проходила граница этой локации. Перехода в другую локацию там не было. Тем не менее, не прошло и пары минут, как буквально из ниоткуда появился поезд.

Короткий состав состоял из двух локомотивов и двух вагонов между ними. Локомотивы были стилизованы под старину, но из их труб не поднимался дым. Передняя часть выглядела как здоровенная баранья голова, у которой рога и контуры покрывала позолота. Стильно, ничего не скажешь, хотя такое украшение больше подошло бы тарану, чем мирному транспортному средству.

А вот купейные вагоны выглядели вполне по современному. У нас такие на междугородних рейсах ходили, только в другой раскраске. Эти были серые с зелеными узорами. Узоры напоминали по форме марсианский плющ.

Поезд лихо подкатил к перрону и остановился. В окнах я никого не заметил. Где-то в вышине прозвонил колокол.

— Дай Бог, не по нам, — прошептала Медичка.

Едва смолк колокол, мои уши уловили отчетливое гудение лопастей вертолета. И даже не одного. Я поднял голову. Над нами разворачивались шесть вертолетов, выбирая место для высадки. У каждого на подвеске висел бронированный шестиколесный гантрак. И вертолеты, и гантраки были синие. На бортах боевых машин сияло по пять золотых звезд.

4.04

— Самое время сваливать, — спокойным тоном заметила Алекса.

Это было настолько очевидно, что в комментариях, как говорится, не нуждалось.

— В поезд, — скомандовал я.

Уж не знаю, как отнесутся к незваным гостям марсиане, но то, что «Пять звезд» примчались убить всех — это почти наверняка.

Мы метнулись к поезду. Дверь в первом вагоне плавно отъехала в сторону. За ней располагался неярко освещенный тамбур. В нем было пусто. Ни проводника, ни хотя бы какого-то информационного табло. Только на полу лежал зеленый коврик. Я запрыгнул в тамбур, подсознательно ожидая, что мир провалится в привычную тьму, однако здесь этот механизм не работал.

Внутренние двери распахнулись сами собой, открывая проход в богато обставленный салон. Там тоже никого не наблюдалось. Девушки заскочили за мной в тамбур, и дверь за ними закрылась. Поезд плавно тронулся с места. Я даже не почувствовал, как он пришел в движение, лишь пустоши вдруг поплыли за окном. На них высаживались «Пять звезд».

При ближайшем рассмотрении гантраки оказались типовыми пикапами с турбобластером на треноге в открытом кузове. Там же, вцепившись в поручни, сидели четыре девицы в силовой броне. Выглядело так, будто бы «Пять звезд» не изменяли своим принципам в одежде, однако сквозь поле просвечивали лишь силуэты стройных женских тел. Да и некогда мне было их разглядывать. Пятая девица уже сидела в кабине за рулем, и едва гантрак касался колесами земли, как крепления отстреливались и машина тотчас устремлялась вперед.

Дверь, которая отделяла вагон от перехода в локомотив, выглядела бронированной. Я дернул за ручку. Оказалось заперто. На двери был электронный замок.

— Алекса, открой! — скомандовал я.

Хакерша с планшетом в руках склонилась над замком. Тот тихо щелкнул. Дверь приоткрылась.

— Готово, — доложила Алекса.

— Молодец, — сказал я, заглядывая внутрь.

Там был короткий переход и вторая, на этот раз незапертая, дверь.

— Эй, марсиане! — окликнул я, приоткрывая дверь.

Мне никто не ответил. Я распахнул дверь. Внутри никого не было. Всем заправляла автоматика. Что ж, с точки зрения безопасности это было логично и, кстати, множило на ноль весь хитрый план повстанцев. Куда бы поезд не доставлял пассажиров, там уж точно не приходилось рассчитывать на эффект неожиданности.

Впрочем, ручное управление тут тоже было. Под лобовым стеклом сиял голубым светом виртуальный пульт. С него можно было управлять поездом точно так же, как я со своего планшета управлял отрядом. Даже интерфейс был схожим, что оказалось весьма кстати. Времени разбираться в нём у меня было мало. Поезд быстро набрал ход, но гантраки настигали его еще быстрее.

— Смотрю я, девки за тобой просто табунами гоняются, — съязвила Алекса.

Я собирался достойно ей ответить, но не успел. В воздухе сверкнул луч бластера. Машинально проследив за ним взглядом, я увидел, как над локомотивом вспыхнули перекрещенные мечи. Система работала и здесь. Что ж, ей было с чем поработать.

В стены каждого локомотива и вагона были встроены по шесть бластерных пушек, по три с каждой стороны. Стоило мне коснуться экрана, как они мгновенно развернулись. За окном скользнули тени. Каждая пушка выглядела как огромная паучья лапа. В ее зеленоватом мехе прятались провода и чуть более толстые трубки. Последние накачивали выстрел кислотой, давая на 5+ шанс добавить к урону еще и «отравление на 1».

Многие игроки недооценивали «отравление», считая его лишь еще одним «+1 к урону», да и то не сразу, а в конце хода, однако отравления накапливались и при удаче шустренько укладывали отдохнуть даже очень «толстых» противников.

— Ладно, — сказал я. — Попробуем стряхнуть с хвоста клуб моих поклонниц.

В моем распоряжении оказалось 4 «отряда», каждый из которых состоял из шести пушек. Итого 24 ствола. Не дурно, но и не густо. Как и всё навесное оборудование, пушки имели всего по 5 пунктов жизни, хотя «встроенность» в корпус и добавляла им спас-бросок за укрытие на 6+, а по мощности мало чем отличались от обычных бластерных винтовок. Те же три выстрела за ход с базовой точностью на 4+ и уроном на 1. И это против шести команд, каждая из которых — «Пять звезд»!

— Босс, у них все машины на ручном управлении, — сказала Алекса.

Она стояла у окна, прислонившись спиной к стене, чтобы ее не заметили снаружи, и, выставив планшет, считывала данные. Я кивнул, принимая информацию к сведению.

На самом деле, для нас это не так и плохо. Одна «звезда» за рулем, еще одна — за турбобластером, это фактически минус полтора бойца на каждую машину, тогда как у нас не у дел оставалась одна Алекса. Будь это игра, я бы сказал, что девчонки сильно переоценили риски. Однако они тоже знали, что этот мир реален и никто не хотел получить в физиономию залп из собственного турбобластера.

«Пять звезд» разделились на две группы по три машины, и зашли с двух сторон. По правилам «игры» гантраки имели максимальную инициативу, однако это правило вступало в противоречие с тем, по которому первым стреляло оружие с компьютерным наведением, то есть — наши пушки. Таких коллизий в игре хватало и разрешались они взаимным поглощением.

На этом фаза расстановки закончилась, и начался форменный Дикий запад. Большое ограбление поезда, часть первая: погоня со стрельбой. Стрельбы, как и положено, было много. Очень много.

Бластерные разряды так и сверкали в воздухе. Первую пушку мы потеряли в первом же игровом раунде, то есть в первые же пятнадцать секунд, если считать этот мир реальным. Бело-голубые разряды разорвали ее в клочья, и обугленные ошметки разлетелись по обочине. Причем по игре «Пять звезд» еще должны были получить штраф на к точности за стрельбу по движущейся цели. Мы его, кстати, тоже получали и у нас это было более заметно.

Грянули залпы с обоих бортов и потоки разрядов с ядовито-зеленым отливом устремились к гантракам. Зеленый был не только цветом странников — этих в описании игры вообще не значилось — он прежде всего обозначал кислоту, токсины и прочую технологическую порчу.

И вот залп из 12 пушек с тремя выстрелами на каждый ствол — это по 36 отравленных разрядов с каждого борта! Как говорили игроки: ведро кубиков, а даже у бронированных гантраков всего 7 пунктов прочности. Казалось бы, должно хватить. Ан нет! По левому борту с этого ведра набралось всего 5 попаданий.

По правому борту Рандом был к нам чуть более благосклонен — 6 попаданий. Взамен «Пять звезд» повредили нам две пушки.

— Блин! — воскликнул я.

— Я займусь ими, — пообещала Медичка, и метнулась прочь.

Эти пушки считались живыми, и на них должны были подействовать лечебные наноботы.

— Только не высовывайся там! — крикнул я.

Куда там! Уже в следующем раунде я увидел в боковом зеркале ее рыжие кудри.

— Алекса, убери ее, — быстро попросил я, наводя пушки на новую цель.

Справа кислотные бластеры оправдали свое название. Там гантрак получил «отравление на 1». Кислота проела капот, и закапала с него на колесо. Хватило буквально пары капель. Колесо громко лопнуло. Хлопок я услышал даже в кабине. Пикап пошел юзом, и опрокинулся. Девицы вылетели из кузова. Две другие машины промчались мимо них, даже не притормозив. Одна из девиц, с бластером в руке, поднялась на ноги и, шатаясь, погрозила нам вслед кулаком.

Но это не страшно. Страшно, что с двух других гантраков палили по Медичке. Та, ухватившись одной рукой за поручень, буквально висела снаружи и поливала ближайшую пушку из инъектора. Ей удалось восстановить той один пункт жизни. Затем в спину Медичке прилетел разряд, и она сама потеряла пункт жизни. Чуть сама не потерялась, на мгновение выпустив поручень и едва не навернувшись на землю. Алекса поймала ее в последний момент.

Выдохнув, я сконцентрировался на ведении огня. Слева мы потеряли еще одну пушку. Там сгорела лишь часть креплений, и длинная лапа со стволом свободно болталась на ходу, регулярно постукивая о борт. Ответный огонь ничем не порадовал. Редкие попадания поглотила силовая броня.

Затем мы потеряли пушку справа, но я там хотя бы в ответ удачно выбил турбобластер. Понадеялся на то, что выпадут те же 6 попаданий. Выпало в итоге всего пять, но именно столько и требовалось. Полыхнула зеленая вспышка и от турбобластера осталась оплавленная турель, а стоявшая за ним девица вылетела за борт. Надеюсь, она не свернула себе шею.

— Если мы каждый раунд будем терять по две пушки, надолго их не хватит, — проворчал я.

Море было почти рядом, но «Пять звезд» — еще ближе. Пикапы мчались рядом с поездом, отходя лишь чтобы объехать очередное препятствие на пути, и немедленно возвращались. Бластерные разряды сшибли еще пару пушек с заднего локомотива. Один пикап тотчас подошел к нему вплотную. Копейщица ловко перескочила из кузова на подножку кабины. Дело принимало совсем скверный оборот.

— Надо не дать им забраться в поезд, — сказал я.

— Как? — донеслось из вагона.

— Не знаю, — честно ответил я, пытаясь взять копейщицу на прицел.

Еще одна девица высунулась из кузова и ухватилась за поручень. Система распознала ее как морского пехотинца. Копейщица тем временем взмахнула оружием и с одного удара высадила дверь. Блин! Залп!

Больше всех от него досталось борту локомотива. Последний выстрел удачно сбил морпеха. Та пыталась перехватить поручень поудобнее, когда у нее перед самым носом полыхнул разряд. Поле приняло урон на себя, но девица выпустила поручень, и тотчас вылетела за борт. Копейщица успела нырнуть внутрь.

Справа на штурм локомотива полезли сразу четверо. Я сконцентрировал огонь на их гантраке и расколотил-таки машину, но поздно. Девицы уже висели на борту. Разве что пятая так и не успела выбраться из кабины, когда поврежденную машину занесло.

— Сыщик, они прорываются! — крикнула Алекса.

Я торопливо вывел на боковую панель систему управления поездом. Пока соображал, как оно работало, копейщица успела открыть дверь в кабину локомотива и те четверо шустро забрались внутрь. Следующий залп хлестнул по пустому борту. Второй гантрак в это время приблизился почти вплотную, но едва засверкали выстрелы — снова откатился в сторону.

Поезд вылетел на берег. Рельсы уходили прямиком в море, и поезд на всех парах мчался туда.

— Мы что, нырнем⁈ — удивленно воскликнул я. — Алекса, закройте дверь. Сейчас же!

В зеркало я увидел, как внешняя дверь закрылась. Об нее шваркнул бело-голубой разряд. Система оценила его на пятерку, но тотчас нивелировала спас-броском за укрытие на шестерку. Лихорадочно тыкая в пункты меню, я как-то добился, чтобы рядом с каждой дверью на плане появилась кнопка «заблокировать».

Поезд, не сбавляя хода, влетел в воду. Волны разошлись по всему берегу. Уцелевшие гантраки прорезали их, точно катера, и остановились по самую кабину в воде. Волны захлестывали в открытые окна и в кузова, сбивая девиц с ног. Бластерные разряды летели нам вслед. Или, точнее сказать, примерно вслед. Некоторые выстрелы система не бралась оценить даже единицей на кубике.

Затем поезд скрылся под водой. За окнами заметно потемнело. Вода в Балтийском море вообще далека от идеальной прозрачности, но сейчас тьму малость разгоняли огни поезда и, как оказалось, не только они.

Вначале за окном промелькнул огромный валун, обросший водорослями. Водоросли развивались, будто знамя. Меж них стремительно проскользнула какая-то рыбешка. Затем мы пролетели огромное кольцо. Я было принял его за каменную арку, но вокруг нее сияли зеленоватые огоньки, обозначая контуры.

Сами огоньки казались тусклыми и смазанными, словно художник нарисовал их, а потом неаккуратным взмахом рукава размазал по поверхности. Я поначалу удивился такому дизайну — в «Войне миров» все элементы прорисовывались максимально четко и точно — и только потом сообразил, что я смотрю на них сквозь силовое поле. В движении именно оно давало такой эффект размытия. Сам я редко пользовался силовой броней — у марсиан она не так хороша, как землянская — и он не успел примелькаться.

— Надо же, — прошептал я.

Нечто похожее я уже видел в «Кибергороде». Там кольца создавали из силового поля некий кокон, передавая его друг другу как эстафету, и внутри него поезда могли нестись на бешеной скорости. В описании значилось, что поле якобы полностью устраняло всякое трение. Судя по тому, как мелькали подсвеченные объекты за окном, мы действительно здорово разогнались.

Навскидку над нами было уже метров двадцать воды. Может даже чуть больше. Другими словами, незаметно сойти с поезда у нас вряд ли получилось бы. Однако и «Пять звезд» пока не могли до нас добраться. Хакеров среди тех девиц, что успели проскочить в поезд, я не приметил, а внутренние двери тут, не в пример внешним, были толстые и бронированные.

— Похоже, едем до конца, — сказал я, разглядывая панель управления.

Отсюда я мог только управлять модулями вроде пушек или тех же дверей или экстренно остановить поезд, что на такой глубине не имело никакого смысла.

— А что там? — спросила Медичка.

Я пожал плечами. Впрочем, выглядело так, что мы скоро узнаем. За окном промелькнуло еще одно кольцо. Это было серое и в несколько раз толще предыдущих. Подводный мир сменился каменными стенами, по которым змеились многочисленные кабели. Поверх них расползался красный плющ. Поезд начал плавно замедляться.

Затем стены справа уступили место широкой платформе. На платформе лицом вниз лежал мутантский мародер в зеленой броне. В его широкую спину был воткнут топор. Вполне возможно, его собственный. Именно таковыми и комплектовались мародеры в игре. Несколько дальше, привалившись спиной к стене, сидел еще один. Он прикрылся щитом, но, видать, неудачно — ему снесли голову. На стене за ним расплывалось кроваво-красное пятно.

— У меня такое чувство, что нас кто-то опередил, — тихо сказала Алекса.

4.05

Сама платформа была в длину аккурат по длине поезда, и примерно столько же в ширину. Должно быть, здесь устраивали официальные приемы с ковровой дорожкой, почетным караулом и прочим политесом. А быть может, здешние обитатели просто любили простор.

Со всех сторон нас окружали каменные стены. По ним художественно расползался красный плющ, образуя причудливые узоры. Особенно плотно он обрамлял выходы с платформы. Их было всего два: широкие двустворчатые ворота по центру платформы и вход в тоннель, из которого мы приехали. Потолок был оформлен под ночное небо, где вместо звезд сияли светильники, однако небо было нарочито нарисованное, сразу давая понять, что там выхода тоже нет.

Тоннель перекрывало силовое поле, по контуру которого сияли ярко-красные огоньки. Полагаю, это означало, что выхода нет. По ходу движения поезда так и вовсе вставала глухая стена. Поезд остановился, едва не уткнувшись в нее мордой. Тихое гудение двигателей смолкло, и наступила полная тишина.

Узорные створки ворот беззвучно поехали навстречу друг другу, но сомкнуться им помешало лежащее поперек прохода тело. Судя по коротким, похожим на древесные корни, ногам, это был погонщик псов. Створки ткнулись ему в бока и разъехались обратно. За воротами начинался широкий коридор. Я не видел, куда он вел, но пару дохлых псов в нём заметил. Затем створки снова начали съезжаться.

Из второго локомотива выскочили «Пять звезд». Силовые поля были включены, так что я по-прежнему видел только контуры стройных женских тел, а вот оружие торчало наружу. Его я видел отчетливо, и оно было направлено в нашу сторону.

Легкий бластер у их командира — и еще один в кобуре на поясе, что превращало девицу в аналог марсианского македонца — турбобластер, снайперская винтовка и винтовка простая — хозяйка последней, судя по знакам на оружии, была морским пехотинцем, что здесь, на подводной станции, сразу повышало ее винтовку до «непростой» — плюс копье. На круг весь этот арсенал заметно перевешивал наш даже с поправкой на пушки поезда, которые всё еще оставались под моим контролем.

Я машинально бросил взгляд вверх. Иконки перекрещенных мечей над нами пока не появилось.

— Эй, дамы! — окликнул я, выходя на платформу. — Какой бы секрет вы не пытались сохранить, гоняясь за мной, сдается мне, он уже не секрет.

Девица с турбобластером тотчас наставила на меня оружие. Командир положила ладонь на стволы и что-то сказала. Девица с явной неохотой отпустила оружие. Не ответив мне, командир прошла вперед и склонилась над телом мародера.

— Труп свежий, — сказала она.

— Совсем свежий, — подтвердил чей-то голос.

Он звучал глухо и гулко, будто бы из бочки.

— И сейчас тут будет еще больше свежих трупов, — пообещал голос.

«Пять звезд» дружно взяли оружие наизготовку. Их командир выпрямилась, и положила свободную руку на рукоятку бластера в кобуре. Алекса с Медичкой за моей спиной то ли подпирали меня, то ли спрятались за мной. Створки ворот вновь распахнулись и на этот раз застыли окончательно. По их контуру вспыхнули крошечные, но яркие зеленые огоньки.

Из ворот начали выходить мутанты: псы с погонщиком, мародеры в по-марсиански красной броне и с эмблемами Марса на щитах, две медички с длинными шипастыми руками, сколопендры. Все они двигались совершенно механически, равнодушно переступая через мертвого погонщика и выстраиваясь идеально ровным полукругом перед входом.

Под их прикрытием плыло по воздуху странное существо. Выглядело оно как человек. Маленький, но, насколько я смог разглядеть, не ребенок и не карлик. Тело, одетое в обтягивающую броню рубинового цвета, вполне соответствовало телу взрослого человека, только было меньше его раза в три. Вместо головы тело венчала медуза с дюжиной щупалец.

Причем медуза была крупная, отчего казалось, будто бы она втянула в себя голову человечка, и на этом остановилась. Только казалось. Кажа у медузы была почти прозрачная — если бы она не светилась по контуру розоватым цветом, ее не сразу и заметишь — и за ней разливалась пустота. Мне еще не доводилось заглядывать в бездну, но такое впечатление, что внутри медузы пряталась именно она.

— Вы все умрете! — злобно пообещал тот же голос.

Рта у медузы я не увидел, но сразу возникло ощущение, будто бы говорила она. Остальные мутанты продолжали равнодушно таращиться прямо перед собой.

— Алекса, — шепотом позвал я. — Попробуй взломать местную систему.

— Сделаю, — так же тихо отозвалась хакерша. — Нам нужно что-то конкретное?

— Надо бы разблокировать выход, — прошептал я. — На случай, если придется удирать.

Выглядело так, что наверняка придется. Система исправно работала, быстро обсчитывая вражеские и наши силы.

В ней медуза значилась боевым телепатом с запасом жизни аж в 20 единиц! Не каждая боевая машина могла похвастаться такой прочностью, да и вообще игровые телепаты даже у землян всегда были законченными дохляками с тремя пунктами жизни. Вечная проблема: как их защитить, а у медузы и ее нет! Не в меру толстую тушку прикрывал псионический щит, который давал ей единицу брони и раздавал −1 к точности всем, кто по ней прицельно стрелял.

По бокам от медузы застыли два приземистых «гномика» со снайперскими винтовками. Система почему-то считала, что мутанты-снайперы стоили всего 80 очков каждый, хотя по характеристикам они практически не уступали человеческим аналогам. Да, при стрельбе навскидку мутанты получали −1 к точности, зато их «малый рост» давал те же −1 к точности при стрельбе по ним, причем уже при любой стрельбе.

Остальное воинство медузы состояло в основном из бойцов ближнего боя. Мародеров я за стрелков не считаю, им выдавать бластеры — только впустую разбазаривать снаряжение. У этих бластерные винтовки висели за спиной, и там им было самое место. Помимо них у медузы было пять сколопендр, над которыми серо-зеленым утесом возвышался жук-бульдозер, и погонщик со стаей псов. Псы смирно стояли в первом ряду и даже не скалились. За жуком спряталась пара медичек.

— Ни хрена себе, — донеслось со стороны «Пяти звезд».

Всё это воинство система оценила в 2000 очков. Ровно столько было у главных боссов в игре. Чтобы побить такого противника, имея стандартный лимит на отряд в 750 очков, нужно было очень постараться. Побивали, конечно. Грамотная тактика и вдумчивый подбор юнитов — это основы любого превозмогания, хотя и благосклонность Рандома была далеко не лишней. Однако на каждую историю победы приходилась не одна сотня плачей на игровых форумах от тех, кому наваляли. И это, получается, только от тех, кто вообще выжил.

На линейке инициативы портреты мутантов отрисовывались на красном марсианском фоне, тогда как «Пять звезд» и моя команда — на синем землянском. Ну, «звездочки» — это понятно, а меня новая расцветка малость покоробила. Прикипел я всё-таки к красному.

— Эй! — окликнул я медузу. — Так ты и есть марсианин?

Крохотные глазки скользнули по мне взглядом, на миг задержавшись на красной броне.

— Я — настоящий марсианин, — прозвучал голос, старательно выделив слово «настоящий». — И я очищу планету от земной плесени!

— Вообще-то Земля — это наша планета! — крикнула штурмовик «Пяти звезд».

Медуза не удостоила ее ни ответа, ни даже взгляда. Перекрещенные мечи вспыхнули над воротами и медленно воспарили к потолку.

«Теперь понимаешь, почему мы никого не пропускали сюда?» — написала в чат командир «Пяти звезд».

Она так и была подписана: Командир. Даже не «командирша» — максимально обезличено. «Пять звезд» были готовы демонстрировать свои тела, но не свои личные данные. Желающих их взломать, понятное дело, хватало, однако я ни разу не слышал, чтобы кто-то преуспел.

«Мы справимся с ним, если будем действовать вместе», — написал в ответ я.

«Нам придется, но все жертвы будут на твоей совести!» — ответила Командир.

Я мысленно вздохнул, также мысленно заметил, что вообще-то я землян сюда на аркане не тащил, и ответил, что так оно и будет. Только позже. Как нам завещал великий русский юрист-самоучка Родион Раскольников, вначале — дело, а все рефлексии — после дела. Лучше, конечно, в объятиях прекрасной дамы, но тут уж как карта ляжет.

Под перекрещенными мечами вспыхнула цифра 1. Псы, словно проснувшись, синхронно ощерились. Мой мозг привычно переключился на просчет вариантов.

— Взять их! — холодно и равнодушно приказал погонщик, указав на «Пять звезд».

Псы двинулись в атаку. Не рванули как обычно со всех ног, а зашагали пусть и быстро, но сохраняя строй. Погонщик на своих коротких ножках не поспешал следом за ними, как бывало обычно, а уверенно выступал, как и положено хозяину стаи.

«Надо выбить медузу», — быстро набрал я в чат Командиру.

«Вначале разберемся с псами, чтобы не мешались под ногами», — ответила та.

Ну да, сама по себе свора из полутора десятка псов — не проблема, однако главная задача собачек — не победить, а связать стрелков рукопашным боем, пока до них не доберутся бойцы посерьезнее. Те же мародеры с медичками, например. Поэтому, конечно, имело смысл перебить пёсиков заранее. Это почти универсальный шаблон: парировать угрозу и нанести ответный удар.

Не скажу, что я такой уж противник шаблонов — в конце концов, они бы не стали шаблонам, будь они плохи — да только шаблоны исправно работали лишь там, где все играли честно и строго по правилам. Сдается мне, это был не наш случай.

«Пожалуйста, помоги с псами», — написала Командир.

Даже «пожалуйста»! Еще секунду я разрывался между мыслью, что для уверенной победы нам надо сконцентрировать весь огонь на медузе, и пониманием, что для этого придется фактически пожертвовать «звездами». Один, а то и два залпа с их стороны неплохо потрепали бы эту тварь, но потом псы с мародерами просто разорвут девчонок. Блин! Хочу обратно в игру, где всё понарошку.

С планшета я по-прежнему мог управлять пушками, но не поездом. К сожалению, через крышу пушки перегнуться не могли, поэтому реально я мог задействовать только десять стволов правого борта. Мысленно вздохнув, я отдал им команду атаковать псов.

Без флага на уворот живучесть у собачек была так себе, да они и не пытались уворачиваться. Разряды хлестали по ним, но ни один пёс даже не взвизгнул. Трое, получив достаточно урона, молча рухнули на платформу. Еще троих уложили «Пять звезд».

Медуза указала на нас щупальцем. В атаку выдвинулись сколопендры. Хитиновые щитки переливались из ядовито-зеленого цвета в кроваво-красный и обратно, словно бы мутанты никак не могли определиться, на чьей они стороне. Жук вышел на нейтралку и подобрался, словно бы перед прыжком.

А потом по мозгу будто напильником проехали. Боль ушла мгновенно, всего лишь обозначив свое присутствие, но одна рана после нее осталась. Причем у каждого. Это сработала способность боевого телепата, раздававшая в конце хода по 1 единице урона всем живым врагам.

По правилам игры — вообще всем, но у союзников телепата спас-бросок на 2+ с перебросом единиц. В общем, надо быть редким неудачником, чтобы отхватить при таком раскладе, но на больших отрядах две единицы подряд иногда выпадали. Вот и теперь одна из сколопендр тихо заскрипела, а система повесила на нее одну рану.

«Ты был прав», — написала мне Командир. — «Надо убивать медузу, или она нас затюкает. Мы отвлечем мутантов, а ты убей ее».

Отличный план!

«Есть идеи, как это сделать?» — написал я.

«Нет».

Блин!

Второй игровой раунд начался с выстрела мутантского снайпера по Алексе. Сверкнул разряд. Алекса пряталась за мной, поэтому система засчитала меня как укрытие, которое выступило на пятерку, приняв выстрел на себя и получив единицу повреждения, но не одну рану. Немного запутанно, однако в игровых условностях и не такие комбинации складывались. На практике выстрел прожег мне броню на левом боку, но не задел тела. Куда ушел выстрел второго снайпера, я не заметил.

Затем пришел черед наших пушек. Я вздохнул. Чтобы спасти «Пять звезд», надо было продолжать валить псов, чтобы не огрести самим — срочно сконцентрировать огонь на сколопендрах, чтобы победить — самое время врезать по медузе.

Мой планшет призывно пискнул. Я глянул на экран. Система спешно дорисовывала нам еще противников: мародеры, сколопендры, кислотники, совершенно неизвестные мне персонажи и просто море псов. Всё это сплошной волной надвигалось на нас из коридора. В игровых реалиях им оставалось пройти всего четыре хода. То есть, порядка минуты.

А потом нам кранты!

4.06

Псионический щит медузы понижал точность моих пушек до 5+. Проще говоря, лишь треть выстрелов могла попасть в цель. А могла и не попасть. На практике из тридцати выстрелов в цель прилетело всего восемь. Медуза шустро ухватила щупальцем одного из снайперов за горло и закрылась им, словно щитом.

Вообще-то, она не была объединена со снайперами в один отряд и такой финт по игре считался бы читерством. Я машинально зафиксировал его. Шесть зарядов выбили из снайпера весь дух и иконку с черепом. Медуза небрежно отшвырнула труп в сторону. Тот шмякнулся о стену и шлепнулся на пол.

Два запоздавших разряда угодили медузе в брюхо. Броня не сработала. В игровых реалиях «броня 1» давала спас-бросок на 6, поэтому без благосклонности Рандома на нее особо полагаться не стоило. Здесь, как оказалось, она тоже большей частью выполняла декоративную функцию. Я услышал очень тихое и очень злобное шипение, когда заряды прожгли броню насквозь. И всё же две единицы урона — это слишком мало, когда нужно убить тварь с двадцатью пунктами жизни максимум за 4 хода.

— Алекса, нам нужно управление этой станцией! — крикнул я.

— Работаю! — отозвалась та. — Но открытая точка входа — где-то у ворот.

Не тратя время на очередной «блин!», который тут сам собой подразумевался, я быстро написал «Пяти звездам», что нам надо добраться до ворот.

Девицы, проигнорировав рвущихся к ним собак, открыли огонь по медузе. Я видел, как ее глазенки лихорадочно окинули взглядом поле боя. В пределах досягаемости оставался один снайпер. Медуза, не раздумывая, им пожертвовала. Под защитой псионического щита снайперу досталось всего 4 раны. Когда стрельба смолкла, медуза небрежно поставила беднягу на место.

Я, кося глазом на планшет, прицелился в него и ждал, когда тот окажется за пределами щита. Снайпер едва вновь встал на ноги, как спокойно поднял к плечу винтовку и пальнул по «звездам». Следом выстрелил я. На призрачном кубике мне выпала шестерка, что по игре означало фактический игнор штрафов к точности, а на практике разряд влетел снайперу прямо в лицо. Мутант кувырнулся назад и рухнул на пол.

А потом началась рукопашная. Пять сколопендр единым фронтом ринулись на нас.

— Отходим в вагон, — скомандовал я.

Окна для сколопендр были слишком маленькими, а в дверь могла пройти только одна за раз. Одна и зашла. Та самая, что уже отхватила одну рану от медузы. Видать, вновь решила испытать судьбу, а в «Войне миров», если уж пошла черная полоса, лучше бы, наоборот, сделать паузу. Да и в реальной жизни — тоже.

Хотя, скорее всего, так решила не она. В глазах сколопендры было полное отсутствие всякой мысли. Медичка выхватила бластер из кобуры Алексы и пальнула в нее. Хакерша, похоже, этого даже не заметила. Сколопендра — тоже, хотя разряд разбился о ее нагрудный щиток, оставив после себя темную отметину и вторую рану.

Поскрипывая жвалами, тварь потянулась ко мне. Я практически в упор пальнул ей в морду. Промахнуться тут было нереально. Вылетевшие мозги обратились в призрачный череп, который плавно воспарил к потолку, тогда как остатки реального с тихим стуком ткнулись в пол у моих ног. Даже не берусь сказать, какой из черепов более точно символизировал, что сколопендра убита.

Следующая тварь попыталась пролезть на трупом своей предшественницы, но застряла толстым брюхом. Так и застыла. Мол, застряла и застряла, чего уж тут? Авось потом вытащат. Мы тем временем отступили в салон. Три сколопендры со всей дури лупили шипастыми хвостами по окнам, выбивая стекла. Затем вагон содрогнулся.

— Да ёрш жешь! — проворчала Алекса, не отрываясь от планшета.

Я выглянул наружу, едва не словив за это удар шипом по уху. Осколки выбитого стекла пролетели прямо перед лицом. А мог бы и не рисковать, в ту же секунду всё и так прояснилось.

Жук с разбегу протаранил борт, заодно походя смяв центральную пушку. От нее что по игре, что по жизни не осталось ничего. Стену сверху донизу прочертила трещина. Рваные края разошлись в стороны, и я увидел вначале серую морду с широким лбом, а потом толстые когтистые лапы, которыми жук рвал металл будто картон. Между прочим, в месте разрыва металл был толщиной с мой мизинец. Что до гнезда с орудием, то от него вообще какой-то зеленый фарш остался, который жук походя выдавил на пол вагона.

Система показала, что у жука 12 пунктов жизни плюс броня 4. Убивать мы его будем долго, а значит и делать этого не стоило.

— Прорываемся к медузе! — скомандовал я. — Все вместе.

— А эти⁈ — Медичка указала на сколопендр.

— Этих обходим, — приказал я. — За мной! Алекса, не отставай.

Формально правила игры запрещали передвижение для юнитов, связанных рукопашным боем, но если это реальный мир — к черту правила!

Мы пробежали через весь вагон. Сколопендры топали следом, вышибая окна, пока не уперлись в жука. Причем по игровым правилам у него вообще-то было свойство «нерасторопность», которое не позволяло ему блокировать передвижение любых юнитов. А вот добро пожаловать в реальный мир! Мы же выскочили через второй тамбур и рванули вперед. Сколопендры сразу потянулись следом.

Алекса замешкалась. Обернувшись, я увидел, как над ней взметнулся шипастый хвост. Схватив Алексу за руку, я едва успел ее отдернуть. Удар шипом пришелся в пол. Хакерша только досадливо мотнула головой. Что ж, вторая атака за ход — тоже шла по линии реального мира.

— Сейчас, сейчас, сейчас, — повторяла Алекса как заведенная, с бешенной скоростью отстукивая команды на планшете.

Мимо нас словно синяя молния промчалась. Это была землянская копейщица. Взмахнув копьем, она буквально снесла преследовавшую нас сколопендру одним ударом.

— Спасибо! — крикнул я.

Та мотнула головой и отозвалась:

— Валите медузу, я тут прикрою!

Перехватив копье поудобнее, она преградила путь сколопендрам. Две твари с равнодушием зомби надвигались на нее. Остальные «звезды» добивали псов. Погонщик монотонно рычал и бил хлыстами по снайперу, не давая ей нормально прицелиться.

Ощущение напильника вновь проехалось по мозгам, оставляя нам всем еще по одной ране, а толпа мутантов стала на один ход ближе.

Я на бегу задал команды пушкам. Их у нас оставалось всего 9, зато у медузы и вовсе не осталось защитников. Двадцать семь выстрелов нанесли ей восемь ран. Медуза злобно зашипела. Мародеры, уже почти было дошедшие до землянок, развернулись и побрели обратно. Именно побрели, как медуза ни шипела на них. У зомби есть свои недостатки.

— Вперед! — скомандовал я.

И мы со всех ног рванули вперед. Навстречу всей этой мутантской массе. Над нашими головами засверкали разряды. Мародеры палили по нам, но как я уже говорил, давать им в руки стрелковое оружие — только зря потратить снаряжение. Всего одно попадание, да и то ушло в мою броню. Еще один разряд влетел в ворота и там разбился о потолок. Пролети он немного левее, и угодил бы аккурат в медузу.

Алекса с разбегу врезалась плечом в стену рядом с воротами, зашипела почище медузы и объявила:

— Есть контроль.

В тот же миг станция сменилась богато оформленным приемным залом с красной дорожкой от поезда до ворот. По бокам от нее появились деревянные барьеры, раздававшие укрытие на 5+. От мародеров этого более чем достаточно, а от той лавины, что топала по проходу, и каменная стена не спасёт.

«Звезды, стреляйте по медузе», — написал я в чат.

«ОК», — коротко ответила за них Командир.

Медуза начала отплывать назад, размахивая щупальцами в воздухе. Мародеры выстроились стенкой между нею и «Пятью звездами», и подняли щиты, закрывая редкие просветы. Я услышал раздосадованные восклицания землянок. В выражениях прекрасные дамы не стеснялись.

А вот от моих пушек мародеры не смогли прикрыть медузу. Та задергалась под ударами бластерных разрядов, и лишилась еще семи пунктов жизни, прежде чем жук, продолжая раздирать борт, выдрал с корнем еще одну пушку. Надеюсь, у меня получится потом повесить порчу вагонов на это инопланетное чучело, а то ж мне без золота Хомяка за них вовек не расплатиться.

Медуза продолжала отступать назад, забирая к правой стене. В ней, как оказалось, был боковой проход. Причем там не было ни арки, ни двери и проход при взгляде от ворот практически сливался со стеной. Да он даже на схеме боя не значился! Я шагнул через порог, поднимая бластер, и тут медуза, казалось, ушла сквозь стену. Успев удивиться, я сделал еще шаг и только тогда заметил проход.

При этом толпа мутантов была почти рядом с ним. Еще один игровой ход, и они перекрыли бы проход. Я рванул вперед. Пол был гладкий, как каток. Как тут министры с президентами не поскальзывались, сложно даже представить. Вихрем промчавшись по полу, я врезался плечом в угол. Плечо тактично напомнило, что оно еще не полностью восстановилось от ран. Медуза висела в воздухе прямо передо мной. Я вскинул бластер.

— Нет! — раздался голос медузы.

На этот раз он звучал не как из бочки, а словно глас космоса, оглушая и подавляя своей мощью.

— Да, — сказал я, и выстрелил.

Разряд угодил в основание щупальца и оторвал его. Система оценила мой выстрел на шестерку, но урон — лишь на 2 единицы. Блин! Щупальце упало на пол, а медуза осталась с одним-единственным пунктом жизни. Чертовы агенты! Не могли нормально бластер откалибровать⁈

Медуза с визгом метнулась прочь. Даже врезать по мозгам в конце хода забыла.

С мыслью: «уйдет ведь, мерзавка!», я рванул следом, но быстро опомнился. Алекса-то с Медичкой остались у ворот! И это не игра, где «погибшие» напарники встречают тебя после работы и вы все вместе идёте пить пиво.

Я оглянулся. На забрале отразился новый коридор. Мутанты добрались до прохода. Несколько псов тотчас нырнули ко мне. В отличие от первой волны, эти выглядели злобными. С оскаленных пастей слюна капала на пол.

— Алекса, закрой ворота! — закричал я.

— А ты⁈ — донесся голос Алексы.

— Не успеваю.

Псам в тесном коридоре было не развернуться, и нападать они могли лишь по двое, что с агентским бластером давало мне шанс отбиться, но вот прорваться через них обратно — это вряд ли. Тем более что за псами уже высился погонщик, закрывая своей тушей весь проход. А за ним вставали еще какие-то твари.

За скрипами и ворчанием я едва расслышал, как сомкнулись створки ворот. Они выглядели достаточно толстыми, чтобы мутантам пришлось повозиться, выламывая их.

Медуза тем временем скрылась за поворотом. Ее портрет пропал с линейки инициативы. Одновременно все мутанты на платформе получили статус «оглушение на 4». Замечательно. Теперь девчонки с ними точно справятся. И, надеюсь, потом не передерутся между собой. Я же помчался за медузой. Если ее отход так лихо свалил первую волну атакующих, то, возможно, сработает и со второй.

Едва я повернул за угол, как с линейки инициативы пропали все, оставшиеся на платформе. Кроме Алексы, но со следующим раундом исчезла и она. Я бежал по коридору, то и дело задевая стены плечами — настолько он был узкий. Больное плечо с той же периодичностью напоминало о себе. Медуза плыла впереди. Полутемный коридор то и дело поворачивал под всеми мыслимыми углами, разделялся и снова сходился, словно его прокладывала бригада пьяных кротов, и я никак не успевал толком прицелиться.

Собачки увязались было следом, но их отозвали обратно. По крайней мере, я услышал призывный свист, и псы отвалили. В коридорах были только мы с медузой.

— Стой! — крикнул я. — Стой, блин, или я тебя пристрелю нахрен!

— Я лучше сдохну, — незамедлительно ответила медуза. — Чем сдамся. Но я не сдохну.

Мне показалось, что последнюю фразу сопровождал смех, но его самого я не услышал. Скорее, это было что-то особенное в интонации, которой она была произнесена.

Впереди лежал относительно длинный прямой участок коридора. Освещен он был слабо, но медузу перед собой я видел вполне отчетливо. Она еще немного ускорилась. Я поднял бластер, собираясь озвучить последнее предупреждение, и тут эта тварь взмыла к потолку и исчезла в нем.

— Блин!

Я метнулся вперед. Под ногами хлюпала вода. В потолке был люк. Столь же неприметный, как и вход в коридор, он вдобавок был так подсвечен, что издалека казался просто еще одной лампой в потолке. Круглый тоннель уходил метров на пять вверх, где то ли резко сворачивал, то ли выходил в коридор уровнем выше.

Когда я подбежал, медуза как раз исчезала за краем тоннеля. Я пальнул из бластера. Не попал, конечно, но немного пар выпустил. Затем выдохнул и огляделся.

Я стоял в полутемном коридоре по щиколотку в воде. Карта в шлеме не работала, обозначая пространство вокруг как единую серую зону. Где-то впереди шумела вода. Я метнулся туда со смутной надеждой, что, может, хоть там есть путь наверх.

Он там был, но только для тех, кто, подобно медузе, мог парить в воздухе. Коридор привел меня в огромный круглый зал. Я бы даже назвал его огроменной трубой. Потолок, должно быть, находился где-то у поверхности залива, а пол был глубоко внизу. Где именно, я не видел, внизу плескалась вода. Она сплошными потоками изливалась сверху, но уровень внизу, насколько я мог заметить, не поднимался.

Стены были гладкие, из какого-то темно-серого металла. Ни лесенки, ни чего-либо подобного нигде не наблюдалось. Даже сам металл лежал не листами, а единым слоем, без стыков и заклепок. Я провел по нему рукой. Металл казался идеально гладким, к тому же его регулярно окатывали струи воды. Взобраться по нему на пять метров вверх у меня не было ни единого шанса.

Какое-то время я ждал с бластером наготове, не выплывет ли из верхнего коридора медуза, однако здесь удача оказалась не на моей стороне. Прошло, наверное, с четверть часа, а на глаза мне не попалось ни единого живого существа.

4.07

Итак, марсиане существовали. Если, конечно, медуза не соврала, однако я сильно сомневался, что среди землян могла вырасти подобная тварь. Даже под воздействием марсианского топлива, которое, по всей видимости, тоже не на Земле химичили. Стало быть, и «Война миров» на все 100 % реальна. Теперь ее можно было писать без кавычек. С другой стороны, марсиан на поле боя я не встречал даже среди боссов, так что последнее, пожалуй, пока еще спорно.

Вот что точно бесспорно, так это то, что я влип, и влип капитально. Я застрял в подводном городе, обитатели которого жаждут моей крови — один из них так уж точно! — и не представлял, как отсюда выбраться. Тем более без карты. Система по-прежнему отрисовывала мне серую зону со мной в самом центре, а позади лежал настоящий лабиринт из полутемных кривых ходов.

На всякий случай держа бластер наготове, я побрел обратно, на каждой развилке пытаясь угадать: там я сворачивал или нет? Вернувшись через полчаса обратно к круглому залу, я понял, что сворачивал где-то не там.

— Блин.

Спрятав бластер в кобуру, я присел на краю и хмуро уставился на водопады в зале. Толстые струи воды переплетались почище плюща на стенах у платформы. Или как ходы в этом чертовом лабиринте! В нём наматывать круги можно долго, а искать меня мутанты с марсианами, похоже, не собирались. Да еще не факт, что у меня будут основания радоваться, если они меня всё-таки найдут.

На забрале замерцал сигнал вызова. Это был Кролик. Как говорил покойный агент Кузнецов, на ловца и зверь бежит. Ушастый, на мой взгляд, знал слишком много о реальном положении дел, и его совет сейчас пришелся бы очень кстати. Я тотчас принял вызов, и на забрале шлема нарисовался мультяшный персонаж всё в той же розовой пижаме с белыми кроликами, но теперь еще и в очках виртуальной реальности с зелеными стеклами.

— Доброе утро! — заявил Кролик. — И я вижу по состоянию своего счета, что оно действительно доброе.

— Для кого как, — отозвался я.

Кролик с подозрением прищурился. Выхватив из пустоты газету, он зачитал заголовок с передовицы: «Сыщик Герман раскрыл убийство своего напарника».

— Тут так и сказано: дело раскрыто, — сообщил Кролик.

— Вроде того, — сказал я.

— Вроде того? — Кролик быстро пробежал передовицу глазами. — Ты арестовал убийцу своего друга, грохнул заказчика убийства и всё еще на свободе. Чего тебе еще надо⁈

— Правду, — ответил я.

— Какую еще правду?

— Всю.

Я должен был понять, во что влез мой напарник. Что ж, теперь я знал, что он подбирался к марсианам.

Не знаю, добрался ли он до медузы, но Николай как никто другой умел просчитать наперед что к чему. Мы с ним, наверное, половину хакеров взяли после того, как Николай вычислил их следующий шаг. Марсиан на этом этапе он наверняка просчитал. Как он не просчитал при этом повстанцев, так и останется под вопросом. Хотя, скорее всего, просчитал, но не пошел у них на поводу — это вообще было не в его характере — и те его убили, чтобы он ни с кем не поделился своими догадками раньше времени.

Кролик озадаченно посмотрел на меня, потом в его руках появилась толстая подшивка старых газет. Те, что внизу подшивки, уже пожелтели от времени. Кролик пролистывал их с бешеной скоростью. Я даже заголовки не успевал разглядеть. Пролистав подшивку до конца и отбросив ее в сторону, Кролик пожал плечами и сказал:

— Да вроде всё как всегда. Власти врут, люди воюют, торгаши наживаются.

— А марсиане? — спросил я.

— Марсиане — тоже люди, — сказал Кролик. — И ничто человеческое им не чуждо.

— То есть, они действительно существуют?

Кролик свернул газету в трубочку, и она мгновенно превратилась в позолоченную подзорную трубу. Наверху появилась красная планета. Должно быть, Марс, хотя, прямо скажем, не очень-то она была похожа. Кролик взглянул на нее через подзорную трубу и сказал:

— Ну да, планетка выглядит обитаемой. А при чём тут они?

— Николая убили, чтобы он про них не проболтался, — ответил я. — Точнее, чтобы не разболтал, как до них добраться.

— У землян появились межпланетные корабли? — с легкой ехидцей поинтересовался Кролик.

— У землян появился межпланетный поезд, — парировал я. — И, между прочим, ушастый, помог мне выйти на него вовсе не ты.

— Потому что я тебе плохого не посоветую, — ворчливо отозвался Кролик и, потерев подбородок, уточнил: — Повстанцы, да? Мой тебе бесплатный совет: не связывался бы ты с ними.

— Спасибо за совет, ушастый, но он малость запоздал. Мы вчера пересеклись и, скажем так, немного не поладили.

Кролик с подозрением уставился на меня.

— Насколько немного? — спросил он.

— Теперь они хотят меня грохнуть.

— Герман! — воскликнул Кролик, патетически вскидывая тоненькие лапки. — А ты можешь расследовать свои дела так, чтобы тебя за это не хотели грохнуть? Ну хотя бы те, кто действительно может это сделать! На них, между прочим, «Пять звезд» работают.

— Ну, эти и раньше хотели меня грохнуть.

Кролик помотал головой, отметая ушами все мои возражения.

— Нет! — строго сказал он. — Раньше они хотели на тебе заработать. А теперь они захотят тебя грохнуть за идею. То есть, бесплатно. То есть, быстро и сурово, чтоб другим было не повадно попадать под бесплатную раздачу.

— Постараюсь под нее не попасть, — ответил я. — Но сейчас у меня другая проблема, и мне нужна твоя помощь.

Кролик мгновенно сменил пижаму на деловой костюм с галстуком, а подзорную трубу — на планшет. Планшет был розовый.

— Слушаю тебя, — сказал Кролик.

Собираясь с мыслями, я хотел было машинально почесать затылок, но тот был надежно упрятан в шлеме. Почесывание шлема, кстати, в таких случаях нисколько не помогало, хотя, казалось бы, в обоих случаях это было чисто машинальное действие.

— Ну, в общем, я тут прокатился на межпланетном поезде и приехал в какой-то подводный город, — сказал я.

— И охрана на вокзале тебя не замела? — спросил Кролик.

Я мысленно отметил, что эта зараза ушастая не спросил: что за город? И он знал, что здесь будет охрана. С другой стороны, это означало, что я точно обратился по адресу.

— Охрану покрошили мутанты под руководством какой-то твари с головой медузы, — сообщил я. — Он называл себя марсианином. Потом я чуть не грохнул его, но он сбежал…

— Герман!!!

От вопля Кролика у меня заложило уши. Уж он постарался! На его плечах выросли две мощные аудиоколонки, которые громоподобным эхом продублировали вопль. На правой от перегрузки порвало мембрану. Кирпичные стены, возникшие по бокам от Кролика, пошли трещинами.

— Ну да, так получилось, — сказал я. — Но…

— Герман! — уже тише, но всё еще громко повторил Кролик. — Если уж ты сцепился с этой тварью, ты просто обязан был его грохнуть!

— Это марсианин?

— Это самый долбанутый марсианин в мире, — заявил в ответ Кролик. — Даже, может быть, в обоих мирах. И теперь этот псих тоже захочет тебя грохнуть!

— Я постараюсь грохнуть его первым, — пообещал я. — Но для этого мне надо вначале выбраться отсюда и вернуться на платформу, куда прибывает поезд с материка.

Костюм Кролика сменился на рубаху и шорты песчаного цвета, а голову накрыл белый пробковый шлем, из которого вверх торчали кроличьи уши. Я не сразу, но сообразил, что ушастый теперь изображал Генри Стэнли, который отыскал доктора Ливингстона. Наверное, для полноты картины ему следовало произнести его знаменитую фразу: доктор Ливингстон, я полагаю? Однако вместо этого Кролик спросил:

— Где ты застрял?

— В подводном городе, — сказал я. — Я стою у какого-то большого зала с металлическими стенами, где сверху падает вода. От вокзала сюда ведет коридор, но там целый лабиринт, и я не могу найти дорогу обратно.

Кролик потер лапкой подбородок и кивнул. Пробковый шлем съехал ему на глаза. Кролик в раздражении сорвал его с головы, и шлем тотчас исчез.

— Ты на каком этаже? — спросил Кролик.

— Не знаю, — ответил я; по лестницам я за медузой не гонялся, да и заметного глазу уклона в коридорах тоже не наблюдалось. — Думаю, на том же, где и платформа на вокзале.

Кролик выхватил из воздуха карту. Развернув ее, он вначале глянул сам, потом переслал мне. Карта появилась на забрале шлема. В центре был круглый зал, именуемый водозаборником. Во все стороны от него отходили коридоры. Точнее сказать, они отползали, извиваясь. Оказалось, это местный архитектурный стиль.

Впрочем, в тот момент я был благодарен безвестным архитекторам. У меня ушло всего минут десять на то, чтобы сверить изгибы и ответвления моего коридора с картой, и однозначно определить свое местоположение. Гоняясь за медузой, я ушел почти на три километра от платформы, оказавшейся вокзалом.

— Ты, главное, не отсвечивай, — наставлял меня Кролик. — Я буду тебя наводить.

Я согласился, и затопал обратно к вокзалу, стараясь не отсвечивать. Впрочем, за всё время пути мне попалась навстречу лишь одна сколопендра, да и ту я услышал заранее. Она поскрипывала на ходу, как несмазанная рессора. Я отступил в боковой тоннельчик, очень кстати подвернувшийся на пути, и сколопендра прошла мимо, деловито постукивая длинными пальцами по стенам. Когда звук стих, я поспешил дальше, но Кролик тотчас меня тормознул:

— На вокзал не ходи, там сейчас вся городская стража. Ну и устроили вы там бучу!

— Так получилось, — отозвался я. — А что с моими девчонками?

— А у тебя их много? — ехидно поинтересовался Кролик.

— Это моя команда. Мы вместе приехали на поезде.

— Поезд ушел, — ответил Кролик. — Но вроде кого-то из землян всё-таки замели.

Не иначе, Алексу — сразу подумал я.

— Не знаю кого, — в ответ на мои мысли сказал Кролик. — У меня там контактов нет, так что если влипнешь, я помочь не смогу. Расстрелять не расстреляют, но и на хлеб-соль не рассчитывай. Надо переждать, пока всё уляжется.

— Ну, здесь, вроде, тихо, — ответил я, оглядываясь по сторонам.

Вроде действительно тихо.

— Это пока, — заявил в ответ Кролик. — Твоего марсианина будут искать, а заодно найдут и тебя, — он на секунду задумался, поглаживая подбородок, после чего решительно заявил. — Значит так, топай в обход, — на забрало из пустоты вылетела новая карта, где красные стрелочки отмечали «безопасный проход». — И постарайся не попадаться местным на глаза. Мутанты не лезут не в свое дело, но сейчас, как ты понимаешь, все немного на взводе.

— Спасибо, ушастик.

— Сочтемся.

— Обязательно, — пообещал я, разглядывая карту. — И что там в конце пути?

— Там я тебя встречу и попробую вытащить.

— Ты?

Свою анонимность ушастый всегда берёг пуще глаза. Что и не удивительно, учитывая, сколько врагов он себе нажил в хакерском сообществе.

— Не могу же я позволить сгинуть моему самому лучшему клиенту, — отозвался Кролик.

Мультяшный образ мгновенно исчез в белом облачке. Хмыкнув, я поспешил дальше. Тоннели привели меня в широкий зал, посередине которого располагался вход на вокзал. Перед входом стояли четверо мародеров с бластерами в руках. Выглядели они более чем недружелюбно. За их спинами привалилась плечом к колонне медичка в легкой броне. А в «игре» у них никакой брони не было.

Вдоль дальней стены тянулась неглубокая траншея. Скорее всего, техническая. Вместо пола там тянулась труба, а стен не было видно за рядами разноцветных кабелей. Пригибаясь, как под обстрелом, я пробежал по траншее и нырнул в люк. Правильнее было бы сказать, протиснулся в него между проводами, но тоннель позади люка вел строго вниз, и туда я уж точно нырнул.

Пролетел метров пять, а внизу, как и везде здесь, был металл. Странноватые у Кролика представления о безопасном маршруте. Хорошо хоть никто не слышал, как я брякнулся. Еще и ногу здорово ушиб, а в броне до нее толком не добраться.

— Блин, — прошипел я, оглядываясь по сторонам.

Передо мной лежала небольшая железнодорожная станция. Она была раза в три меньше той, на которую привез нас поезд, а по стенам змеились кабели, а не плющ. У единственной платформы стоял зеленый локомотив с открытым вагоном.

Услышав знакомое поскрипывание, я чуть обратно в тоннель не воспарил. Хорошо, приметил неподалеку будку и спрятался за ней. На станцию вошли две сколопендры. Они несли убитых мародеров с главной станции. У одного всё еще торчал топор в спине. Печально поскрипывая, сколопендры уложили тела в вагон и побрели на выход. Не иначе, за следующей партией. В вагоне уже лежали несколько тел. Земных девушек среди них не было.

Я прихватил широкий щит мародера — он был раза в полтора больше игрового и, при должном старании с моей стороны, мог бы укрыть меня целиком — и поспешил прочь. Со станции вверх вела узкая винтовая лестница. Мне тут было не развернуться, а уж плечистый мародер и вовсе вряд ли бы протиснулся. Такое чувство, что строили этот город с прицелом на каких-то змей или карликов.

Впрочем, коридор, куда меня привела лестница, был уже заметно попросторнее. Лампы под потолком заливали его ровным желтоватым светом с едва уловимым красноватым оттенком. Последним он, наверное, был обязан плющу. Тот расползался по стенам, покрывая их узорной сетью, а стены были металлические и, отражая свет, просвечивали тонкие жилки плюща насквозь.

Арка из светлого камня обозначала выход. За ней я увидел очередную станцию. Она была раза в два меньше главной, но освещена раза в два ярче. Напротив входа сиял виртуальный экран. Экран показывал марсианский знак запрета — поднятую вверх красную ладонь.

В игре он засветился во время ивента «Пятнадцать человек на сундук мертвеца», когда игроки впервые попали на борт марсианских кораблей. Там этот знак отмечал служебные помещения, куда, как говорят на Земле: «посторонним вход воспрещен». Здесь он, видимо, означал, что на прибытие поезда можно пока не рассчитывать. Под ладонью марсианские буквы складывались в непонятные мне слова, за которыми следовал прочерк.

Вдоль стены тянулась широкая лакированная скамья. На ней сидела стройная блондинка с высокими кроличьими ушками. На какую-то секунду мой взгляд намертво завис на них.

Затем я всё же смог увидеть миловидное лицо с бледно-розовыми губами и ярко-розовыми зрачками глаз. Светлые волосы свободно спадали на плечи. Блондинка носила белую футболку с рукавами до локтя. Сквозь тонкую ткань просвечивали три груди. Тут я подзавис вторично.

Нет, их действительно было три. Этот фасон был рассчитан на то, чтобы не столько скрыть, сколько ненавязчиво подчеркнуть. Длинные ноги были упакованы в белоснежные джинсы и светло-серые кроссовки с розовыми вставками. На вставках тоже красовались белые кролики, подогнув длинные уши так, чтобы они вписались в контуры вставки.

— Кролик? — удивленно произнес я.

— Ну как бы да, — ответила блондинка, поднимаясь на ноги. — Привет, Герман.

4.08

В отличие от Алексы, Кролик не выдавала себя за мужчину и пряталась за образом бесполого мультяшки, однако я всегда представлял ее себе в образе эдакого юного хакера, худенького, с нечёсаными космами и непременно с лопоухими ушами. Вот и доверяй после этого своей интуиции.

— Держи, — сказала Кролик, протягивая мне плащ.

Плащ был длинный, зеленый и с капюшоном, в котором запросто уместилось бы две моих головы вместе со шлемом. Я накинул его поверх офицерской брони. Кролик окинула меня критическим взглядом и сказала:

— Не идеально, но, надеюсь, сойдет.

— Да нет, как раз то что надо, — ответил я, поправляя щит. — Попробую сойти за мародера.

— Думаешь, получится? — с откровенным скепсисом в голосе произнесла Кролик. — Ладно, идем. Перекантуешься у меня, пока не уляжется, а потом будем думать, как тебя отсюда выставить.

— Спасибо.

— Пока не за что. Идём скорее.

Мы вышли в ту же арку и направились дальше по коридору. Тот постепенно забирал вправо. Кролик на ходу шевелила ушами, ловя каждый звук. Из звуков тут были только отдаленный шелест падающей воды да тихое гудение механизмов за стенами. Это постепенно успокаивало и вскоре Кролик перестала вздрагивать при каждом отдаленном шорохе.

— Кролик, — негромко позвал я.

Блондинка вначале стрельнула взглядом по сторонам, и только потом обернулась ко мне.

— Что?

— Просто хотел спросить, — отозвался я. — А как тебя на самом деле зовут?

— Ты и так знаешь обо мне слишком много, — ворчливо отозвалась Кролик, но через пару шагов сменила гнев на милость: — Силена. Меня зовут Силена. Скажешь кому-нибудь — убью!

— Не скажу, — пообещал я.

Впереди показалась новая арка. Кролик, ускорив шаг, первой добралась до нее и, заглянув за угол, махнула мне рукой. Мол, подходи.

По другую сторону лежал уже не коридор, а настоящий каньон. Черные стены уходили ввысь, где толстые опоры поддерживали железную дорогу. Плюща я тут не заметил, но его с успехом заменяли явно виртуальные узоры. Природные краски редко бывали настолько яркими. Ярко-красный — но не оттенков крови, а ближе к фиолетовому — золотисто-желтый, древесно-коричневый — здесь был задействован весь спектр теплых тонов. Лично мне теплее от этого не стало, но, наверное, мутантам нравилось.

Они тут были повсюду. Вдоль стен тянулись металлические мостки, однако на них выходили не только боковые коридоры, но и двери с закругленными углами и обязательным окошком посередине, отчего казалось, будто бы я внутри какой-то гигантской подводной лодки, экипажем которой были мутанты.

Самые разные мутанты. Я не узнавал и половины, хотя игровую энциклопедию знал буквально назубок. А уж некоторые страхолюдины и вовсе вгоняли если не в оторопь, то в полное непонимание — зачем природе, или неизвестному мне генному инженеру, создавать такое чудо. Например, нечто, похожее на лемура размером с человека, и с длинным витым рогом во лбу. Одно такое существо быстро шагало по мостику и выходящий из дверей коротышка — типичный мутантский снайпер — приветливо помахал ему рукой, как доброму знакомому.

На площадке играли дети. Маленькая медичка громко считала считалочку, старательно выговаривая букву «р». Это была не миниатюрная копия медички, как медуза, а просто девчонка в зеленом платишке. Навскидку я бы дал ей лет десять. Тоненькие шипы на ее руках пока больше походили на иглы, и она вдохновенно дирижировала ими перед носом у пары антропоморфных слизней. В такт движениям над медичкой разлетались розовые искры.

На фоне такого разнообразия на проходившего мимо «мародера» никто не обращал ни малейшего внимания.

— Скажи, Кролик… то есть, Силена, — произнес я. — Я правильно понимаю: все мутанты на самом деле — тоже марсиане?

Наверное, я должен был сообразить это сразу, когда узнал, что «Война миров» реальна, но тогда мой мозг был забит совсем другими вопросами. Вот, кстати, еще одна причина, по которой я всегда стремился довести дело до конца — чтобы не оставалось лишних вопросов, отягощающих мозг.

Кролик кивнула, при этом бросив на меня внимательный взгляд. Не иначе, хотела знать, как я восприму эту новость. А как мне ее воспринимать, если я сам последние полгода буквально не снимал красную броню? И, между прочим, рубился за Марс куда активнее, чем мутанты. Ежели по гамбургскому счету, то еще бабушка надвое сказала, кто за это время больше накидал по три единицы землянам — я или средний обитатель этого города.

— Ну вот, теперь ты знаешь правду, — сказала Кролик через несколько шагов. — Что думаешь с ней делать?

Я честно пожал плечами. Кролик хмыкнула.

— Я почему-то так и думала.

В ее словах не было ни грана осуждения, лишь констатация факта, но я почувствовал себя, скажем так, далеко не самым умным человеком на планете. Да уж, действительно, зная о вторжении марсиан на Землю, всё, что я мог с этим сделать — это окончательно закрыть дело об убийстве своего напарника. Прямо скажем, не густо.

— Так уж я устроен, — немного ворчливо отозвался я. — Мне нужно докопаться до самых основ, чтобы никаких вопросов не осталось. Хотя, если бы я знал, каких жертв это будет стоить, то не стал бы копать.

Точно бы не стал, но потом так бы и мучился от неизвестности. Если бы это была ролевая игра, эта черта характера пошла бы как штраф, за который мне полагался бы равноценный бонус. Я бы сказал: весьма солидный. В реальной жизни бонусов пока не просматривалось.

Разве что симпатичная марсианка, что сейчас шагала рядом со мной. И это единственный человек — ну хорошо, инопланетянка — которую я без колебаний назвал бы своим другом. Да уж, меня действительно сложно назвать образцовым землянином.

Затем в голове мелькнула шальная мысль, что раз уж Кролик — или всё-таки мне теперь называть ее Силена? — примчалась мне на помощь лично, то она, возможно, ко мне несколько не равнодушна, однако я не позволил ей развиться во что-то большее, строго напомнив, что у нас вообще-то деловые отношения. Деловые отношения у меня были с Кроликом. Однако из неприятностей меня вытаскивала Силена.

Вокруг одной из опор вилась винтовая лестница. На этот раз достаточно широкая, чтобы по ней мог пройти даже настоящий мародер. Наверху была обычная железнодорожная станция, которая практически ничем не отличалась от такой же у землян. Сводчатый потолок был оформлен под ночное небо, ну так и у нас в метро тоже на первой ветке каждую станцию украшена мозаикой. Говорят, половину годового бюджета на это дело угрохали.

— Дальше поедем, — сказала Силена. — Пешком я не дойду.

Всё-таки Силена. Но это же было не деловое предложение, так что в принципе и с моей стороны не было отступления от правил.

Едва мы поднялись, как в углу вспыхнул виртуальный экран. На нем отразился поезд, под которым — текст на марсианском и цифра 1. Я оглянулся. Из-за поворота показался электропоезд. Этот был ярко-красный. Я на всякий случай отвернулся, пока локомотив проезжал мимо, а Силена заглядывала в окна вагонов.

— Во втором — никого! — громким шепотом объявила она.

Двери открылись, и мы зашли в пустой вагон. Силена тотчас плюхнулась на сидение и вытянула ноги в проход. Сидения тут были мягкие, широкие и сочно-оранжевого цвета. Поручни блистали золотом.

— Не привыкла я много ходить, — пожаловалась Силена. — Да и гравитация у вас тут не марсианская.

— На Марсе полегче? — спросил я.

— Больше чем в два раза, — ответила Силена.

Я кивнул. За окном мелькали причудливые конструкции. Все без исключения были выкрашены в какой-нибудь яркий цвет. Разумеется, теплого оттенка. Металлические элементы не ограничивались позолотой. Алые, персиковые и пурпурные части переплетались между собой. Причем все они были надраены до зеркального блеска, и отражали не только свет ламп, но и цвета соседних элементов. Я отвел взгляд. Честно говоря, глаза уже стали немного уставать от этой пестроты.

— А зачем вы вообще на Землю прилетели, если не секрет? — спросил я.

— А больше некуда, — Силена вздохнула. — На Марсе полный трындец. Вначале хотели просто на орбиту уйти, но там тоже…

И она махнула рукой. Судя по выражению на личике, воспоминания определенно были не из приятных.

— Ясно, — сказал я.

То есть, ясно мне пока было далеко не всё, но я решил не раскручивать неприятную тему. Тем более что у меня сейчас были заботы поважнее.

По обеих торцам салона развернулись виртуальные экраны. Диктор — тоже с кроличьими ушками, но брюнетка и на лицо больше похожая на азиатку — бодро вещала на марсианском. Я улавливал лишь отдельные слова.

Собственно, в игровой энциклопедии они по отдельности и приводились. Разработчики вкупе с Успеховым уже года полтора обещали выпустить учебник марсианского языка, даже запилили пару трейлеров с богато иллюстрированной книжкой, но в продажу она так и не поступила. Этой зимой наши фанаты создали свой краткий словарик, но я бы скорее назвал его ультра-кратким разговорником. Судя по тому, как его быстро перевели на двадцать языков, тема-то была востребованной.

Силена кратко пересказывала, о чем вещала диктор. Речь шла о нападении землян на городской вокзал. В качестве доказательства на экране показали плененную Алексу меж двух мародеров. По словам диктора, ее замели на выходе из вокзала, в двух шагах от промышленного сектора.

— Ну вот куда ее понесло? — проворчал я.

— Без понятия, — отозвалась Силена. — Я знаю эту женщину уже год и раньше у нее в голове были только деньги.

— Ну, она вроде рассчитывала нажиться на информации о марсианах.

— Тогда ее точно не туда понесло, — отозвалась Силена. — Кому надо, те и так знают.

Надо думать. Алекса пропала с экрана, уступив место разгромленному вокзалу. Повсюду, точно башни, высились плечистые мародеры, и сновали мутанты помельче.

— Небось всю охрану туда согнали для картинки, — тихо проворчала Силена.

Про медузу не было сказано ни слова. На прощание диктор заверила горожан, что им ничего не угрожает, и передача закончилась. Экраны разом исчезли.

— И то с ней будет? — спросил я, имея ввиду хакершу.

Силена пожала плечами.

— Марсиане не кровожадны, — сказала она. — За редким исключением. Скорее всего, ей строго объяснят, что нечего лазать где не положено, и отправят восвояси. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

— Перед тем, как отправить, сообщат землянам, где ее встречать.

Учитывая, что обвинение в убийстве моего напарника ей больше не грозило, эта встреча потянет для Алексы минимум на пару лет тюремного заключения. У нее и своих заслуг хватало.

Поезд снова остановился. В соседний вагон зашла пара приземистых, похожих на гномиков, мутантов в пурпурных плащах.

— Следующая — дворец правительства, — сообщила Силена, когда поезд тронулся. — А потом — наша.

— Ваше правительство тоже здесь живет? — переспросил я, большей частью машинально поддерживая разговор.

Мозг уже прокручивал варианты как вытащить Алексу и не отправить ее за решетку. А ведь совсем недавно засадить ее туда было, можно сказать, моей главной целью в жизни. За Медичку я переживал значительно меньше. Она мне показалась девушкой благоразумной, к тому же как-то она выживала на полях «Войны миров» целых три года.

— Ага, — неспешно отозвалась Силена; тоже, небось, пребывала где-то в своих мыслях. — Губернатор наш. Но если ты думаешь с ним подружиться, советую заранее обзавестись парочкой мутаций.

— Он не любит землян?

— Да нет, он нормальный, — Силена махнула рукой. — Просто для губернатора марсиане всегда на первом месте, а ты всё-таки землянин, — в окончании этой фразы мне послышалась нотка сожаления, тогда как в последующей она звучала уже в полный голос: — Эх, вот если бы ты не упустил Брауна…

Мозг тотчас ухватился за новое имя.

— Браун — это тот парень с медузой на голове? — уточнил я.

— Ага.

— А что он натворил?

— Много чего, — сказала Силена. — Даже губернатора пытался пару раз грохнуть. Последний раз едва не преуспел. Шестерых охранников грохнул. И мирных два десятка, кто попал под замес. У меня там подружка еле ноги унесла. Все уши опалила. Месяц потом лечилась, а у нас, между прочим, месяц подлиннее землянского.

Она покачала головой. Я сочувственно покивал, потом спросил:

— А с чего он так разбушевался?

— Да, на место губернатора метит, — Силена махнула рукой.

Я хмыкнул.

— Интересно у вас тут проходят выборы.

— Ну да, с огоньком, — Силена криво усмехнулась. — Да нет, обычно у нас всё спокойнее. Просто по закону губернатором может быть только ученый, а их всего двое осталось. Вот страсти и разгорелись.

— Да, жаль, что я его упустил, — сказал я.

Сдается мне, труп этого Брауна стал бы хорошим козырем в торге за освобождение Алексы. Да и мой выход из города это тоже бы заметно упростило.

— Да, очень жаль, — согласилась Силена. — Лучше бы ты его грохнул.

Наверное, да. Хотя мертвецов в этой истории и без того хватало. Девчонки из «Пяти звезд», странники, агент государственного на минуточку департамента Кузнецов… Который, кстати, вместо того, чтобы уйти в подполье, до последнего гонялся за мной. Как сказал Леший: порода такая.

— Как думаешь, а этот Браун не наедет на губернатора в третий раз? — спросил я. — Пока все на вокзале.

Силена хмыкнула, потом внимательно глянула на меня и хмыкнула вторично, уже с совсем другим выражением. Быстро надев шлем, она одними губами произнесла: центральная! Как и у землян, ее шлем был комбинацией наушников с зелеными очками, только амбушюры были не круглые, а похожие на плоскую и сильно вытянутую вверх каплю. Я вначале принял их за декоративные рожки, но потом сообразил, что те подстраивались под кроличьи ушки.

В нетерпении Силена притоптывала правой ножкой.

— Не отвечают, — пожаловалась она.

— Может, чаи гоняют?

Силена резко мотнула головой. Ее ушки качнулись вначале влево, потом вправо. Не так, как у мультяшного кролика, но тоже заметно.

— Это экстренная линия, — пояснила она. — Как на Марсе. Если какая катастрофа, чтобы сразу сообщить… Нет, здесь совсем глухо. Стража!

На этот раз ответили практически сразу. Силена быстро сообщила о моих подозрениях. Ответа я не услышал, но блондинка помрачнела.

— Сказали, что разделяют мое беспокойство, но сейчас все силы на вокзале, — сказала она, стягивая шлем.

Поезд начал замедлять ход. Силена стремительно вскочила на ноги. Словно пружина распрямилась.

— Выходим!

Чем-то она мне сейчас напомнила Алексу. Хотя моим мнением Силена всё же поинтересовалась:

— Ты ведь поможешь?

— Я сыщик, — ответил я, и мысленно вздохнул. — Предотвратить преступление — это по моей части.

Хотя, надо сказать, последнее время у меня с предотвращением не слишком ладилось.

4.09

Вход во дворец правительства — он именно так и назывался: дворец! — мало чем отличался от прочих дверей, что я уже успел повидать в подводном городе. Такая же толстая, металлическая и с окошком посередине. Единственным отличием было крыльцо перед входом. Оно было мраморное и широкое, а вот в высоту — всего в две ступеньки. Причем там можно было бы обойтись и одной, но тогда это не выглядело бы как ступеньки.

Силена распахнула дверь и громко крикнула:

— Э-э-эй!

Никто не ответил. Силена заскочила внутрь. Я шагнул следом, нашаривая бластер под плащом. За дверью был полутемный зал с высоким потолком, который терялся во мраке. По центру зал пересекала светлая мраморная дорожка.

Слева и справа от нее выстроились статуи мутантов. Преобладали медузоголовые, но я приметил и парочку мародеров, и даже одного кролика в халате. Все они тоже походили на мраморные, но были заметно темнее дорожки под ногами. Проще говоря, укрытий хватало.

Силена повторила свой вопль. С тем же успехом.

— Вся ж охрана на вокзале, — негромко напомнил я.

— А простые клерки? — тотчас парировала Силена.

На это я не нашел, что ответить. Откуда мне было знать, как устроено марсианское правительство? Я медленно шагал вперед, внимательно глядя по сторонам. Даже в полумраке было заметно, что за чистотой тут явно следили, а пол и вовсе был надраен почти до блеска. Топая по нему, я каждый шаг подсознательно ожидал услышать грозный окрик:

— Куда по намытому⁈

Вместо этого я услышал гулкий голос медузы:

— Земляне — они как крысы, везде пролезут.

Одновременно одна из статуй пришла в движение. Это был мародер, и он вытаскивал из-за спины бластерную винтовку. Мутант двигался плавно и беззвучно. Если бы я отвлекся на медузу, мог бы и прозевать, но в игре я уже привык первым делом оценивать команду противника и машинально окинул взглядом предстоящее поле боя.

— Берегись! — крикнул я, и оттолкнул Силену за статую медузы с растопыренными щупальцами.

Мародер вскинул винтовку. Я выхватил бластер. Над нами вспыхнули призрачные перекрещенные мечи. Система очухалась, когда первый разряд уже летел в мою сторону!

Он угодил в статую и оторвал ей руку. Та пролетела над моей головой и громко треснула об пол. Второй разряд зацепил мое многострадальное плечо. Я почувствовал резкое жжение. Разряд с легкостью прожег броню. Система опять же запоздало сообщила, что у мародера улучшенная винтовка с ускорителем частиц и бронебойностью.

Сам выстрел система, между прочим, оценила на четверку. У паршивого стрелка да в полумраке с −1 к точности он должен был пролететь мимо, а не закинуть мне сразу две раны! Хорошо хоть третий разряд на двоечку улетел в молоко.

Я выстрелил в ответ. Палил навскидку, не теряя времени, но у меня повышенная точность — обусловленная, надо сказать, не только правилами и встроенным в шлем прицелом, но и долгими часами в нашем тире — плюс улучшенный прицел на самом бластере. Даже в полумраке получилась твердая пятерка.

Мародер закрылся щитом. Разряд полыхнул, выхватив из темноты эмблему Марса, и расколол ее пополам. У меня тоже бронебойность. Меньшая часть щита грохнулась на пол. Большая — осталась висеть на руке мародера, по-прежнему обеспечивая ему защиту.

— Блин!

Силена сжалась за статуей и тихо застонала. Я и сам заскрежетал зубами, когда удар телепата прокатился по мозгам, добавив нам с Силеной по одной условной ране. Сам же телепат отплыл куда-то назад. Я его не видел, но далеко отступить он не мог, чтобы оставаться в пределах досягаемости.

— Кролик, не высовывайся, — негромко скомандовал я.

Тут Кролик. Медузоголовый Браун мог меня услышать — у телепатов по игре был отменный слух, да и на вокзале он расслышал слова Командира «Пяти звезд» из глубины коридора. Силена мне не ответила, но и из укрытия не высунулась. Я побежал вперед, укрываясь за статуями. Особо не прятался. Мародер должен был стрелять по мне, а не по Силене. Он и отстрелялся. На этот раз — как и положено мародеру. Два разряда ушли в темноту, разбившись вдали о стены, третий разнес статую с медузоподобным существом.

Я, к сожалению, тоже промазал. В последний момент отвлекся, заметив тень позади мародера. Это был Браун. Мозг спешно выбирал между двумя целями — мародер стоял открыто, но у медузы система по-прежнему показывала всего 1 пункт жизни и удачное попадание могло решить исход боя — и в итоге я не попал ни в кого. Даже статую не задел. Над мародером возвышалась мраморная медуза со щупальцами, изогнутыми будто бивни мамонта, и мой разряд пролетел сквозь них.

— Ты не первый сыщик, который встал на моем пути, — провозгласил Браун. — И ты умрешь также, как умер тот, до тебя.

— Это мы еще посмотрим, — прошептал я, высматривая цель.

Игровой ход завершился, но Браун не врезал по мозгам телепатией. Я удивленно выглянул из-за укрытия. Медузоподобная тень двигалась за статуями. На линейке инициативы отражались четыре портрета: я, Браун, мародер и Силена. Мы с ней были на синем землянском фоне, медузоголовый с мародером — на красном. Стало быть, за статуями прятался именно Браун.

— Ну и чего ты тянешь? — проворчал я себе под нос.

Игровой телепат выкатывал псионическую волну автоматически, не зависимо от того, действовал он в свой ход или нет. Он, конечно, мог и пропустить ход, но здесь я никаких причин для воздержания не видел. Мародеру просто повезло с первым выстрелом и именно волна оставалась главным оружием Брауна. Однако урон от нее невелик и бить ею надо каждый ход.

Долго ждать ответа не пришлось. С началом очередного хода фон на портрете Кролика внезапно сменился с синего на красный.

— Твою ж…

Силена вышла в проход, безвольно опустив руки. На ее лице было начертано всякое отсутствие мысли, как и у тех мутантов на вокзале. Мародер вскинул винтовку к плечу, прицеливаясь в Силену.

— Стой! — крикнул я, бросаясь вперед.

Мародер затопал вперед, тратя игровой ход, но сокращая дистанцию. Я рванул следом за ним. При стрельбе в упор даже паршивый стрелок с усиленным бластером запросто накидал бы необходимые для убийства «гражданского специалиста» 5 единиц урона. Не говоря уже о том, что это — не игра!

Мародер топал шибко. Я почти его нагнал, прикидывая, как бы сбить этого здоровяка с ног, и тут уловил движение справа. Но, блин, мародер уже изготовился к стрельбе. На линейке инициативы его портрет подсветился, а я еще отставал шага на три.

Вскинув бластер, я выстрелил мародеру в затылок.

— Ох, — сказал мутант.

Ну да, охнешь тут, когда мозги вперед тебя улетели. Система задумчиво покрутила кубики и отобразила мне грань со смазанным результатом. У мародера всего 6 пунктов жизни — остальную живучесть он добирал за счет брони и щита — но и у меня бластер выдавал максимум 3 урона. В игре. Но это всё-таки не игра, и мародер рухнул остатками лица в пол. Щит противно проскрежетал по мрамору.

В ту же секунду перед моим носом сверкнул еще один разряд. Этот был поменьше и не такой яркий. Такой разряд у стандартного бластера. Если бы я не выстрелил, а прыгнул на мародера, как изначально и планировал, этот разряд прилетел бы мне в висок. По игре я бы отхватил 1 единицу урона, а пример того, что могло бы быть в реальности, лежал прямо передо мной.

Развернувшись, я увидел медузу. Браун парил между двух мраморных собратьев. Он держал бластер обеими руками. По инерции продолжая движение вперед, я споткнулся о ноги мародера и грохнулся на пол рядом с ним. Браун пытался наставить бластер на меня. Тоненькие ручки не слушались и тяжелое для них оружие всё норовило указать стволом в пол. Перевернувшись, я выстрелил.

Браун закрылся бластером. Не щит, конечно, зато в руках у телепата. Мой разряд угодил точно в бластер. Он расплавил ему ствол и на этом угас. Браун тотчас отшвырнул сгусток оплывающего пластика прочь. В темноте раздался шлепок, будто мокрая тряпка упала.

— Я сдаюсь, сыщик, — объявил Браун, выплывая в проход. — Не стреляй.

На линейке инициативы портрет Кролика сменил фон обратно на синий. Я быстро оглянулся. Силена стояла на коленях, обхватив голову руками. Ушки жалобно повисли. Лицо перекосила гримаса боли. У мародера лица просто не было, но если бы было, думаю, там я увидел бы нечто аналогичное.

Думаю, мои чувства в полной мере отразились на моем лице — а если и нет, то мой противник всё-таки был телепатом — потому что он поспешно добавил:

— Убийство противозаконно, сыщик, если только это не самооборона, а я тебе сейчас не угрожаю.

Слово «сыщик» он старательно подчеркнул, напоминая мне, кто я есть. Представитель закона. Закон в моем лице не имел права карать без суда. Должностная инструкция также категорически запрещала пристрелить очередного шустрика, даже если он, сволочь, достал до печёнок. Однако в «Войне миров» иногда кратчайший способ отправить злодея в руки правосудия — пристрелить мерзавца на месте и молиться Рандому, чтобы не выпали три единицы. Такие у нас на Земле игры.

Я выстрелил. Браун дернулся, но разряд оказался быстрее. Яркая вспышка на миг выхватила из полумрака алую броню медузоголового, и я даже успел увидеть, как плавятся хитиновые чешуйки. Затем Браун шмякнулся на пол.

Три призрачных кубика прокрутились над ним. Единица. Вторая единица. Э-эй, господин Рандом, не шути так! Тройка. Уф-ф-ф. Жить будет. Хотя в реальном мире есть еще такая штука как контрольный выстрел в голову. Но, блин, я действительно представитель закона. Вздохнув, я опустил бластер и поспешил к Силене. Она всё еще стояла на коленях, пытаясь удержать голову в руках.

— Ты как? — спросил я, приобняв ее за плечи.

— Нормально, — прохрипела она. — Только башка трещит, как с перепою.

— Ну, не самое скверное состояние, — подбодрил я ее. — Хотя и жаль, что без предварительной пьянки.

Силена криво усмехнулась, и сказала, что при случае мы с ней это наверстаем. Я был бы не против.

Только я собрался ей это сказать вслух, как входная дверь с грохотом вылетела. Между прочим, вылетела сюда, в зал, и опрокинула ближайшую статую с каким-то низкорослым персонажем. Он каким-то чудом не разбился.

В пролом, точно тушканчики, запрыгали мародеры и низкорослые мутанты со снайперскими винтовками. Последние мгновенно окружили поле боя. Мародеры с куда меньшей прытью выстраивались вторым кругом за ними. За счет щитов и широких плеч второй круг оказался даже плотнее первого. При этом половина новоприбывших наставила оружие на меня, вторая — на Брауна.

Медузоголовый не шевелился. Один из мародеров что-то рявкнул. Я не разобрал ни слова. Силена забрала у меня бластер и положила его на пол. Наверное, при таком раскладе — самый лучший вариант. Один из коротышек, чуть не распластавшись носом по полу, шустро подполз, схватил оружие и не менее шустро сдал задом обратно.

Из-за спин мародеров показались двое слизней. В полумраке они казались уже не слишком-то антропоморфными, хотя, выступив на свет, продемонстрировали вполне себе человеческие очертания. Но не поведение. Выпустив изо рта сотни тонких липких нитей, они спеленали ими Брауна, будто пауки. Особенно старательно замотали медузоподобную голову, причем там нити на ходу окрашивались в фиолетовый цвет, тогда как тело опутывали белые.

Фиолетовые нити, впрочем, тоже быстро светлели. Когда они стали бледно-пурпурными, слизни, видать, сочли, что достаточно. Они перестали выпускать нити, а тот, что справа, махнул рукой. Один из мародеров взвалил Брауна на плечо и унёс. За ним потопали еще двое, причем один наставил свое оружие на медузу, а второй — на несущего ее товарища. Следом шлепали по полу слизни.

Едва они скрылись из виду, как мародеры расступились, пропуская вперед другого медузоголового. Этот был потщедушнее телом и в чешуйчатой броне зеленого цвета, причем не яркого оттенка, как везде вокруг, а темно-изумрудного. Пока он на свет не выплыл, казалось, будто бы вообще черного. А вот медуза на голове была точно такая же.

— Благодарю вас, сыщик Герман, — раздался голос. — Вы подоспели очень вовремя.

Голос был такой же гулкий, как у Брауна, но более скрипучий. Если бы я был поэтически настроен, я бы сказал, что так поскрипывало колесо мироздания. Однако я был не в духе, поэтому просто буркнул: «всегда пожалуйста»; и для проверки добавил: «губернатор». Медузоголовый не стал отказываться от титула, а насчет остального сказал:

— Насчет всегда, это вы, возможно, опережаете события, но мы это обсудим позже.

Такое вступление подразумевало, что у нас предполагается какое-то «позже». Это обнадеживало.

4.10

«Позже» настало тем же вечером. Седой мужчина в красно-золотом халате и с кроличьми ушами пригласил меня — очень вежливо, но в сопровождении пары вооруженных до зубов мародеров за спиной — в некий зал, который я бы назвал галереей. Она была изогнута дугой, а по обеим стенам висели здоровенные экраны. Между прочим, не виртуальные. Реальные же экраны такого размера стоили сумасшедших денег. Хорошо что Алекса этого не видела.

Освещение было неярким, но тоже теплым — с желтовато-оранжевым оттенком, причем чем выше, тем ярче. Под потолком, казалось, вообще цветной туман плыл. В нём парил медузоголовый губернатор.

Когда мы вошли, он немедленно спустился вниз и взмахом щупальца отпустил сопровождавших. Мародеры вышли за дверь, однако, подозреваю, там же и остались стоять в полной боевой готовности. Седой кролик застыл у входа, спрятав руки в широченных рукавах халата. Мне он почему-то сразу напомнил эдакого китайского церемониймейстера, хотя ничего восточного, кроме халата, в его облике не было.

— Я должен еще раз поблагодарить вас, Герман, за своевременное вмешательство, — сказал губернатор, одновременно взмахом щупальца предлагая мне составить ему компанию.

Он неспешно поплыл вперед, и я зашагал рядом. По словам губернатора, я спас не только его, что он, кстати, тоже очень ценит, но и чуть ли не всю марсианскую государственность. Да и землянскую тоже, учитывая, что Браун давно намеревался развязать настоящую войну миров.

Я под это дело ввернул пожелание освободить Алексу и получил заверение, что все плененные земляне — мутанты, оказывается, замели и Медичку, которая отправилась искать сбежавшую хакершу — могут спокойно вернуться на континент. Разоблачения марсиане не боялись. Как правильно заметила Кролик: кому надо, те и так знали, а тем, кому не надо, СМИ нарисуют должную картинку, и все слухи о пришельцах станут еще одной игровой легендой.

— И не такие вопросы замазывали, — сказал губернатор, беспечно отмахнувшись щупальцем, и поплыл дальше, стреляя взглядом по экранам.

Пара штук показывали «Кибергород» — я узнал его по характерным очертаниям небоскребов — еще несколько отображали какие-то сложные схемы и диаграммы, которые ежесекундно перестраивались, но большая часть показывала «Войну миров» — карты, соотношения сил и даже планы сторон. Причем включая сюда и еще незаявленные планы.

В «Войне миров» атаки заявлялись за день до начала. Разумеется, планы сторон вполне можно было просчитать и на будущее, но не детально на месяц вперед с указанием, кто где победит, а кому наваляют по первое число.

Извинившись, губернатор подплыл к паре экранов. На левом ровными рядами, как солдаты на плацу, выстроились ряды сине-красных диаграмм. На правом была карта китайского сектора «Войны миров». Ненадолго зависнув перед диаграммами, губернатор взмахнул щупальцами, и на правом экране красные стрелки обозначили два сходящихся удара на Шанхай.

— Такое чувство, что вы тут координируете «Войну миров», — заметил я.

— Не только ее, — сказал губернатор, отплывая обратно. — Здесь, Герман, и борьба фракций в Кибергороде, и Восстание против нас, и торговые войны картелей, — губернатор широким взмахом щупальца окинул ближайшие экраны. — У меня тут в работе десяток глобальных конфликтов, и все требуют постоянного внимания.

— Так, может, сократить их число? — предложил я.

— Я бы с радостью, — отозвался губернатор. — Думаете, мне доставляет удовольствие сидеть в этой клетке? Я уже три года на Земле, а до сих пор не видел настоящего неба. Но землянам нужна война. Если я не организую ее им, они найдут ее сами, и я боюсь, что это будет война против моего народа.

Ну да, надо признать, в этом была своя логика. Как и в том, что меня пригласили сюда и рассказали всё это.

— И чем я могу помочь? — спросил я.

— Видите ли, Герман, — ответил губернатор. — Причина, побудившая нас покинуть Марс, до сих пор остается загадкой. Вначале мы предполагали эпидемию. Семь из двенадцати колоний вымерли полностью.

Он издал нечто, похожее на тяжкий вздох. Я мелко вздрогнул. Блин! Надеюсь эти чудики хотя бы проходили карантин перед высадкой на Землю. Нам-то, в отличие от марсиан, с планеты бежать некуда.

— Но потом ученые, которые занимались этой проблемой, стали пропадать или погибать при странных обстоятельствах, — продолжил губернатор.

Это после столь масштабной трагедии? Не нужно быть сыщиком, чтобы учуять запах серьезного дела. Вот и губернатор туда же:

— И я пришел к выводу, что за трагедией нашего народа стоит не болезнь, а преступление. К сожалению или к счастью, но марсиане — народ законопослушный, и у нас просто нет сыщиков такого уровня, как на Земле.

— И вы решили нанять земного сыщика?

— Совершенно верно, — губернатор на пару секунд отвлекся, вникая в сложную диаграмму на экране, где синий цвет почти вытеснил красный, после чего продолжил: — Полгода назад я обратился к одному специалисту. Он хотел прекратить «Войну миров», а я смог убедить его, что единственный способ не сменить одну войну на другую — это вернуть марсианам их дом.

«Полгода» тотчас щелкнули в моей голове.

— Вы часом говорите не о Николае Реднеке? — спросил я.

— Совершенно верно. Он подозревал в трагедии Брауна. Тот был единственным, кто занимался трагедией и остался цел. Этого недостаточно для обвинения, но Реднек обещал представить доказательства. Предполагаю, что он имел основания для подозрений.

Это наверняка. Если уж Николай кого-то обвинил, он был уверен в этом на все сто процентов.

— Увы, он унёс основания с собой в могилу, — сказал губернатор.

— Да, его убили повстанцы.

— Не совсем так. У отеля Лагуна погиб его, если можно так выразиться, виртуальный образ. Это должно было скрыть реального Реднека, однако Браун не поверил и сумел отыскать его. Ваш коллега был… — он сделал паузу, подбирая приемлемый термин. — Не столь решителен в стрельбе по живым противникам, как вы.

Надо было стрелять в голову! В смысле — в медузу.

— Что ж, — сказал я. — Тогда теперь вам остается только выбить правду из Брауна, и дело закрыто. С удовольствием помогу вам в этом.

— Надеюсь, это действительно будет так просто, как вы говорите, — отозвался губернатор.

В его голосе сквозил откровенный скепсис. Для меня же всё представлялось очевидным. Мало кто препятствует следствию из спортивного интереса, а раз уж он пошел на убийство, мерзавца можно без колебаний брать в оборот. Весь вопрос сводился к тому, был ли Браун организатором марсианской трагедии или покрывал преступную халатность, но, учитывая масштаб последствий, какой-то практической разницы я тут не видел. А обвинительное заключение всё равно сформулируют как будет удобнее суду.

Губернатор плавно развернулся. Я оглянулся через плечо. К нам бесшумно приблизился седой кролик.

— Простите что прерываю, губернатор, — сказал он. — Охрана только что сообщила, что Браун мёртв. Покончил с собой в камере.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/193018