Война во мраке

6

К приезду Тейгура с Гроном, мы уже накрыли на стол, и я пребывала в лёгком шоке, потому что помимо приготовленных блюд, Гала поставила на стол ещё и домашнюю колбасу, и копчёности, и запечённое мясо. В общем, всё то, что я видела в холодильнике. «Ничего себе обед! Да тут человек десять можно накормить!».

— Мам, есть хочу! — в кухню забежал Грон и, посмотрев на стол, облизал губы.

— Зови брата и будем садиться за стол, — ответила она, с нежность глядя на него.

Он тут же скрылся, а я недоумённо спросила:

— А Сауру с Ильёй ждать не будем? Здесь же гора еды.

— Они всегда обедают в городе, — пояснила Гала. — Дома только завтракают и ужинают. А эту гору еды мои мальчики быстро приговорят. У них зверский аппетит.

Я с удивлением посмотрела сначала на неё, а потом на стол, сомневаясь, что столько еды можно съесть за один раз, но промолчала.

Через несколько минут на кухне появился Савояр с братом, а следом за ними и глава семейства. Сев за стол, мы приступили к обеду.

— Мам, суп у тебя сегодня получился изумительный, — произнёс Савояр, попробовав мою стряпню. — Я ещё и добавки попрошу.

— Ага, мне тоже нравится! — поддержал Грон, усердно работая ложкой.

— Это Дарья готовила, — улыбнувшись, ответила Гала и подмигнула мне. — Мы договорились, что она станет помогать мне по дому и кухне, так что теперь частенько будет баловать вас вкусненьким.

— У меня не всё вкусно получается, — пробормотала я, покраснев от похвалы в свой адрес. — Просто хотелось показать себя во всей красе, вот и приготовила то, что получается лучше всего.

— Только не начинай себя принижать. Я уверена, что и другие блюда у тебя получаются не хуже.

— Не говорите потом, что я вас не предупреждала, — смущённо сказала я, и все почему-то рассмеялись.

Савояр с Гроном на самом деле потребовали добавки, и дальше обед проходил в весёлой обстановке. Старший брат начал спрашивать у младшего о том, как прошёл день в школе, а потом шутливо поддевать его, и в разговор включились отец с матерью.

Наблюдая за ними, и тем, как они общаются друг с другом, я поймала себя на мысли, что эта семья мне всё больше нравится. «Вот бы и мне когда-нибудь обзавестись такой семьёй. Видно, что все любят друг друга и поддержат в любой ситуации. Гала права, говоря, что они весёлые и доброжелательные. Просто они на самом деле ещё плохо знакомы со мной и у нас нет общих тем для разговоров. Если через месяц я так же, сидя за столом, буду участвовать в общем разговоре и смеяться, то вряд ли захочу уезжать из этого дома, потому что, живя в детдоме, я мечтала быть частью именно такой дружной и любящей семьи».

За разговорами и шутками я и не заметила, что почти всё приготовленное и поставленное на стол, съедено. Когда обед закончился, и Тейгур с Савояром снова пошли работать, а Грона отправили делать уроки, я опять удивлённо посмотрела на стол, не понимая, как можно было столько съесть. Гала, проследив за моим взглядом, улыбнулась и сказала:

— Я же тебе говорила, что у моих парней зверский аппетит. Поэтому попросила твоей помощи. И это ещё с нами не было Ильи с Саурой. У них аппетит не меньше.

— Ничего себе. И у Сауры? — вспомнив её подтянутое, спортивное телосложение, я просто не могла в это поверить. — Везёт вам — столько едите и не поправляетесь.

— Это особенность нашей семьи, — уклончиво ответила она и начала убирать со стола.

Собрав всю посуду со стола, я её перемыла и выжидающе посмотрела на Галу.

— Что дальше делать? Может надо где-нибудь пыль стереть или полы помыть?

— Иди, отдохни. Не надо себя так в первый день после болезни нагружать, — мягко произнесла она. — Часиков в пять начнём готовить ужин, а я пока мясо поставлю запекаться в духовке.

— Хорошо, — я кивнула и поднялась на второй этаж в свою комнату.

Не зная чем себя занять, я села на подоконник и прижав колени к груди, стала смотреть на улицу, думая как же мне дальше жить.

«А надо ещё и за вещами домой ехать. Мне ведь, кроме джинсов и свитера, которые были на мне в день ухода от Валеры, надеть нечего. Даже страшно представить, что он может мне устроить дома. Но и на одежду я сейчас не могу тратить деньги» — я тяжело вздохнула, уже сейчас понимая, что просто так муж не выпустит меня из дома. «Наверняка, там сейчас дежурит моя свекровь, на тот случай, если я приеду днём, пока муженёк на работе. Хотя это и к лучшему. Зато потом никто не скажет, что я что-нибудь украла. Может завтра с утра съездить, чтобы потому уже не дёргаться?» — я задумалась. «Да, пожалуй так и сделаю. Нечего тянуть с поездкой. Лучше сразу собраться и выехать из дома навсегда, чтобы Валера ничего себе там не надумал» — решила я и, спрыгнув с подоконника, вышла из комнаты.

Спустившись на первый этаж, я зашла на кухню.

— Гала, а ничего, если я завтра вам с обедом не помогу? — спросила я. — Хочу съездить домой и собрать свои вещи.

— Домой? А ты уверена, что уже готова это сделать? — она с сочувствием посмотрела на меня.

— Лучше сразу разобраться с этим вопросом. Хочу хоть что-то сделать, чтобы двигаться дальше.

— Ну что ж, молодец. Не тянешь с решением проблем, — похвалила она. — Хорошо, съезди. Я попрошу Савояра, чтобы он отвёз тебя и составил компанию...

— Ой, не надо, я сама. Не хочу втягивать вас в свои проблемы, — перебив, произнесла я, понимая, что всю дорогу буду дёргаться из-за присутствия парня.

— Одну я тебя не отпущу, — твёрдо заявила она. — Муженёк у тебя своеобразный и мало ли что ему в голову взбредёт. Закроет тебя в доме, а нам потом отбивай. Лучше уж сразу не дать схватить тебя.

— Боюсь, ваш сын не сильно обрадуется, когда узнает о том, что должен ехать со мной, — пробормотала я.

— Ничего страшного. Как раз и проветрится, а то днями сидит дома, а ночами... — она осеклась, но тут же продолжила: — В отшельника себя превратил и надо бы ему встряхнуться. Думаю, он и сам будет рад этой поездке. Как раз и разомнётся с твоим мужем, если что.

Прекрасно поняв, о какой разминке говорит Гала, я рассмеялась. Но потом всё же добавила:

— Надеюсь, до этого не дойдёт.

— И я надеюсь, но всё же если такое случится, Савояр быстро решит все проблемы. Он у меня парень не разговорчивый, и предпочитает действовать, а не болтать языком, — улыбнувшись, сказала она. — С утра позавтракаете и выдвинетесь в дорогу, а к обеду, надеюсь, вернётесь уже домой.

— У меня вещей не много, поэтому я быстро соберусь, — заверила я.

В пять часов мы принялись готовить ужин, и меня опять удивило количество блюд. Занимаясь овощным рагу, я всё не могла отделаться от каких— то тревожных и непонятных ощущений. Чем ближе я узнавала семью, тем больше вопросов у меня возникало, а некоторые фразы вообще настораживали. Но задавать наводящие вопросы казалось неудобным, чтобы хозяева не подумали, что я излишне сую нос в их дела.

Вечером, когда из города вернулась Саура с мужем и все сели ужинать, всё внимание уже сосредоточилось на них и на том, что у них произошло за день. Я, как и в обед, в разговоре поначалу не участвовала, но когда Саура пожаловалась, что не может разобраться с какими— то цифрами и накладными, решилась предложить свою помощь, не особо надеясь, что она ей обрадуется.

К цифрам я всегда испытывала страсть и любила просматривать документы по работе мужа, а потом стала и помогать ему. Плюс обучение в университете дало мне огромный багаж знаний, и я надеялась, что смогу помощь семейству Галы.

Саура, к моему удивлению, с радостью согласилась принять мою помощь, и сказала, что в их семье как раз не хватало экономиста, который привёл бы все финансовые дела в порядок. Сразу после ужина, когда мужчины наелись и ушли, а мы втроём убрали со стола, она принесла ноутбук и принялась всё показывать.

Бегло просмотрев всю документацию, я быстро поняла, в чём проблема и заверила, что могу с этим разобраться уже к утру. После этого меня выпроводили в мою комнату с ноутбуком, и до глубокой ночи я наводила порядок в цифрах, радуюсь, что могу помочь этому гостеприимному семейству не только по дому, но и в более существенных делах.

Утром, выйдя на кухню и вернув ноутбук Сауре, я рассказала ей, в чём заключалась проблема и что необходимо делать в дальнейшем. Ознакомившись со всем, она похвалила меня, а затем предложила и дальше заниматься всеми финансовыми вопросами. Я с радостью приняла это предложение, потому что это была дополнительная практика для меня. «Может, потом и дипломную работу напишу на основе их цифр, если они разрешат» — подумала я.

За завтраком семейство съело целую гору блинчиков, заедая их бутербродами с колбасой и сыром, и я в очередной раз удивилась, а вернее уже не на шутку заинтересовалась их непомерными аппетитами. «Страшно даже представить, сколько денег они тратят на еду. Но главный вопрос — куда в них столько вмещается? Не может нормальный человек столько есть, даже несмотря на особенности организма! У них что, глисты? Тогда там не глисты, а просто ненасытные удавы!». Но озвучивать свои мысли не стала.

— Готова выезжать? — спросил Савояр, когда мы убрали со стола.

— Да, готова, — тихо ответила я, почему-тосмутившись и подумала: «О чём с ним говорить всю дорогу? И как себя вести?».

— Сильно руки не распускай, если это двуногое начнёт возмущаться, — посоветовал Тейгур сыну, и я улыбнулась.

«Что отец, что сын почему-тоназывают моего мужа двуногим, как будто у них самих больше ног. Но в принципе, я не против. У меня для моего благоверного и похлеще слова припасены».

— Не буду. Помну чуток, если начнёт на меня прыгать, и всё, — ответил парень и, кивнув мне, вышел из кухни.

— Ничего не бойся, ты под надёжной защитой, — ободряюще произнесла Гала.

— Я и не боюсь. Просто не хочу конфликтов.

К моменту, когда я оделась и вышла на улицу, возле крыльца уже стоял мощный внедорожник, и Савояр, выйдя из него, открыл для меня переднюю пассажирскую дверь. «Ты посмотри — и спокойный, и уверенный в себе, и симпатичный, и помощь всегда готов оказать, и плюс ко всему обходительный. Не парень, а мечта. Как бы не влюбиться в него. Уже вон каждый раз краснею, как школьница, когда он обращается ко мне или смотрит на меня».

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как на щеках опять появляется предательский румянец.

— Как я понимаю, сейчас нам необходимо двигаться в сторону Петрозаводска, — сказал он, занимая водительское место.

— Да. А там я уже покажу дорогу.

Кивнув, он завёл двигатель, и машина плавно тронулась с места.

В салоне повисла тишина, и я боялась даже шелохнуться. Но через час, чтобы хоть чем-то занять себя, принялась рассматривать браслеты и рисунок на них.

— А как они снимаются? — спросила я, так и не найдя застёжек или каких— то скрытых кнопок.

— Ты хочешь их снять? — спросил Савояр, внимательно посмотрев на меня. — Они тебе жмут, или ты чувствуешь какой-то дискомфорт от них? Жжение, например, или ещё что-то?

— Нет. Просто твоя мама сказала, что Саура надела их на меня, чтобы я быстрее выздоровела. А так как я уже здорова, то, наверное, пора их вернуть, — ответила я, удивившись его словам про дискомфорт, а потом, вспомнив одну из воспитанниц детдома, у которой была аллергия на металлические украшения, добавила: — У меня нет аллергии на металлы, поэтому они мне не мешают.

— Носи их пока.

— А Саура будет не против?

— Нет.

Мы снова замолчали, но меня всё равно мучил вопрос — как же браслеты на меня надели, поэтому я произнесла:

— Просто мне интересно, как они одеваются и снимаются. Ведь ни застёжек, ни кнопок нет, металл не растягивается, а они плотно сидят у меня на запястьях.

— На самом деле там есть маленький секрет, — как будто нехотя, ответил Савояр. — Для того чтобы их снять, тебе нужна помощь другого человека. Он должен двумя руками взяться в определённых местах и нажать на них, тогда они раскрываются.

— Хм, мастерская работа. Кажется, что браслеты полностью вылиты из металла. А эти чёрточки и завитушки что-то значат? — с интересом спросила я.

— Это древние руны.

— Да?! — я начала с удвоенным любопытством их рассматривать. — А что они означают?

— Они защищают владельца от зла, — ответил он, и по тону я поняла, что дальше разговор продолжать не стоит.

«И на том спасибо, что хоть это объяснил. Права Гала, говоря, что её сын не разговорчив. Ну что ж, и я тогда помолчу» — решила я, и уставилась в окно.

Спустя полтора часа мы въехали в Петрозаводск, и я стала показывать Савояру, куда свернуть, чтобы выехать на дорогу, ведущую к нашему коттеджному посёлку. А когда мы выехали за город, решила позвонить Валере, и предупредить его, что сегодня заберу свои вещи.

Глубоко вздохнув, я достала телефон и набрала его номер.

— Дарья?! — он сразу ответил на вызов.

— Я сейчас еду в наш бывший дом, чтобы собрать свои вещи. Решила тебя предупредить. Не волнуйся, твоего я ничего не возьму. Ключи потом брошу в почтовый ящик, — холодно произнесла я и, не дав ему ответить, нажала отбой.

Наш дом находился на окраине посёлка и как только мы въехали, я указала на него, чувствуя, как внутри всё дрожит. «Пять лет я жила здесь, считая себя счастливой девушкой, и думала, что проведу в этом доме всю свою жизнь. Но судьба не особо благосклонна ко мне. Называется — пожила в достатке, а теперь ещё раз хлебни сиротской доли, ведь жизни в детдоме мало» — уныло подумала я, когда машина остановилась возле наших ворот. Но тут же одёрнула себя: «Хватит скулить! У большей части моих подруг и этого не было! Руки, ноги есть, голова на месте — значит выживу!».

— Я быстро, — пообещала я Савояру, достав из сумки ключи. — У меня вещей не много, поэтому управлюсь минут за тридцать.

Выйдя из машины, я открыла металлическую дверь, ведущую во двор, и побежала к дому. «Только бы свекрови здесь не было! Не хочу слышать её поучения, что я поступаю глупо. Или высказывания, что я должна им ноги мыть и эту воду пить, за то, что они приняли в свою семью сироту без роду и племени».

К моему счастью дома никого не оказалось и, сняв обувь, я забежала в кладовку, чтобы достать старые сумки. Наткнувшись на свой не распакованный после сессии чемодан, я отнесла его к двери, радуясь, что меньше времени уйдёт на сборы. А потом начала метаться по дому, запихивая свою одежду, обувь, детдомовские фотографии, книги и прочие мелочи в дорожные сумки.

На сборы ушло чуть больше времени, чем я рассчитывала, но второй раз возвращаться в дом не хотелось, поэтому я методично всё осматривала, чтобы не забыть нужных вещей. Когда все сумки были собраны, я вошла в гостиную и, остановившись, обвела её взглядом. «Я не раз представляла, убирая здесь, что когда-нибудь у нас с Валерой появятся дети, и они будут бегать здесь, играя в какую-нибудь игру. А на Новый Год мы будем ставить для них ёлку, и устраивать им праздники. Но вместо этого, по гостиной бегали голые любовницы моего мужа, и он устраивал им здесь романтические вечера. Ну что ж, тогда все мечты долой. Буду жить одним днём, чтобы потом вот так не разочаровываться!» — сказала я себе и пошла к двери.

Как только я обулась и взяла чемодан в руки, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Валера с огромным букетом роз.

— Дарья! Как хорошо, что я успел! — воскликнул он и протянул мне букет. — Это тебе!

— Спасибо, не надо, — чеканя каждое слово, ответила я, отодвигая от себя протянутый букет. — И я уже собралась, поэтому уйди с дороги.

— Лапуля, ну подожди, — он умоляюще посмотрел на меня, загородив проход и не давая подойти к двери. — Я скучаю по тебе. Не уезжай, пожалуйста. Дом без тебя пустой. Мне не хватает твоего смеха, твоего ласкового голоса, твоих нежных взглядов. Обещаю, что исправлюсь! Не бросай меня! Я сделал ошибку и раскаиваюсь. Больше такого не повторится, клянусь. Вспомни, как нам было хорошо эти все эти годы. Неужели из-за какой-то шалавы ты готова перечеркнуть всю нашу жизнь? — он заглянул мне в глаза, и я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, потому что его голос был полон раскаяния. — Давай попробуем начать всё сначала. Ты родишь мне ребёночка...

— Ребёночка? — вспомнив о своих мечтах по дороге домой, я горько усмехнулась, и на глаза навернулись слёзы. — Будешь смеяться, но именно о ребёнке я думала, когда ехала с сессии и хотела тебе предложить то же самое. Но сидя под дверями спальни, и слыша, как ты там имеешь свою киску в нашей кровати, поняла, что больше от тебя ничего не хочу. Отпусти меня. У нас ничего не выйдет. И это не я перечёркиваю нашу жизнь. Это сделал ты, когда пригласил эту шлюху в наш и дом, и уложил её в нашу кровать.

— Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — Валера отбросил букет и подошёл ко мне. — Скажи, я готов на всё.

— Ты уже не сможешь ничего сделать, — ответила я, и по щеке покатилась слеза. — Всё, что я хотела — это любви и доверия. Но я никогда тебе не смогу больше доверять, понимаешь? Каждый раз, когда ты будешь задерживаться, или я куда-то уеду, я буду сходить с ума и постоянно думать о том, чем ты сейчас занят. В конце концов, я стану несчастной неврастеничкой, а я хочу прожить свою жизнь нормально!

— Обещаю, что если ты останешься, твоя жизнь станет не просто нормальной, а сказочной. Я действительно во многом был неправ и готов начать прямо сейчас исправляться, — он полез в карман пальто и, достав футляр, протянул его мне. — Это браслет, в знак примирения. И его цена намного больше, чем арендная плата твоих квартирантов. А завтра поедем и купим тебе машину, хочешь?

— Не хочу, — ответила я, чувствуя омерзение к своему мужу. «Боже, как банально! Он привык, что всё можно купить за деньги и думает, что и я продаюсь». — Не надо пытаться купить меня подарками. Я же говорила, что дело не в них. Дело в доверии, которое не продаётся и не покупается, как ты не понимаешь!

— Открой, посмотри на браслет и может, ты передумаешь, — он снова протянул мне футляр.

— Спасибо, не надо, — ответила я и поняла, что разговаривать больше нет смысла. А чтобы окончательно поставить точку, показала свои запястья и добавила: — У меня уже есть браслеты. И те, кто мне их дал, действительно заботятся обо мне и никогда не поступят так подло, как ты.

Глаза Валеры сузились, когда он увидел браслеты, а в следующее мгновение я ощутила обжигающую боль и, не устояв на ногах, упала. Левая щека горела огнём, но я не могла поверить, что он меня ударил.

— Потаскуха! Значит, ты всё же спала с этим типом, который ждёт тебя в машине, раз он уже и подарки делает! — закричал он и снова занёс руку.

Я сжалась, ожидая второго удара, но тут входная дверь распахнулась, и в дом ворвался Савояр. Перехватив руку Валеры, он развернул его к себе и ударил кулаком в лицо, после чего спокойно произнёс:

— Сломанный нос послужит тебе напоминанием, что девушек надо уважать. Особенно тех, кто пять лет отдаёт тебе свою любовь и во всём угождает, — а потом свернул его руку, и я оцепенела от раздавшегося хруста. — А поломанное запястье научит не распускать руки, особенно когда имеешь дело со слабым полом.

Валера закричал от боли, но Савояр уже потерял к нему интерес и, отпихнув его, подошёл ко мне.

— Поехали домой, — тихо сказал он, помогая мне подняться с пола.

— Угу, — сопя, пробурчала я.

— Это твои вещи? — он указал на сумки, и когда я кивнула, сказал: — Иди в машину. Я сам всё принесу.

— Хорошо, — пробормотала я и выбежала из дома, боясь, что после всего произошедшего у меня начнётся истерика.

Сев в машину, я почувствовала, что меня бьёт крупной дрожью, а щека уже не просто горит, а пылает. «О Господи! Даже страшно представить, что сделал бы Валера, если бы Савояра не оказалось рядом! Не думала, что мой муженёк способен поднять на меня руку! Получается, я прожила пять лет с человеком, которого совсем не знала!?».

Спустя минуту возле машины появился Савояр, и загрузив в багажник сумки и чемодан, сел за руль.

— Ты как? — спросил он.

— Нормально, — пролепетала я, хотя всё было наоборот.

— Дай посмотрю, — он аккуратно притронулся пальцами в щеке, и я вздрогнула от его нежного прикосновения.

«Ох, только этого ещё не хватало. Если он начнёт жалеть меня, я буду лить слёзы в три ручья. Нельзя сейчас раскисать. Надо быть сильной!» — сказала я себе. Но сильной быть не хотелось. Впервые в жизни, мне хотелось уткнуться кому-то в плечо и плакать навзрыд, рассказывая обо всех своих обидах и несправедливости этого мира. «Не кому-то, а именно Савояру» — поправила я себя и сжала зубы. «Давай уж будь честной хотя бы сама с собой. Тебе нравится этот парень».

— Поехали отсюда, — попросила я, чувствуя, что сейчас расплачусь.

— Как скажешь, — он завёл двигатель, и машина тронулась с места.

Однако, как бы я себя не уговаривала держаться, и как бы не настраивала себя не раскисать, но удар по лицу вывел из равновесия и по щекам потекли слёзы. Отвернувшись к окну, я украдкой принялась вытирать их и не могла остановить этот нескончаемый поток.

Неожиданно машина съехала на обочину и остановилась, а потом, ни слова не говоря, Савояр притянул меня к себе и обнял. Уткнувшись ему в плечо, я почувствовала, что слёзы побежали ещё быстрее, но на душе стало легче, и объятия Савояра согревали и успокаивали.

— Не плачь, — тихо сказал он, гладя меня по голове. — Не стоит он твоих слёз. Обещаю, что он близко к тебе не подойдёт. А синяк на скуле быстро сойдёт.

— Дело не в этом, — всхлипнув, пробормотала я. — Как он мог вообще со мной так поступить? Получается, что я совсем не знала своего мужа? И как он мог подумать, что я изменяла ему?

— Он просто мразь. И думает, что если сам изменяет, то другие занимаются тем же, — сдержанно ответил он. — Не зря ведь говорят — каждый думает в меру своей распущенности.

— Но я ведь даже поводов ему не давала так думать, — пробубнила я. — На сессиях не ходила на студенческие вечеринки, которые устраивали мои одногруппники, хотя могла бы. И на корню пресекала ухаживания, если кто-то пытался это делать. Я посещала только лекции, а потом сидела в общежитии! Я даже не выходила прогуляться, чтобы отдохнуть от учёбы! Он всегда знал, где я и что делаю, потому что звонил раз в час и чуть ли не отчёт требовал обо всём произошедшем. Я всегда думала, что он, таким образом, заботится обо мне и волнуется, чтобы со мной что-нибудь не случилось, а теперь получается, что это был контроль? Значит, я все эти годы безоговорочно доверяла ему, а он изменял и думал обо мне всякие мерзости? — я оторвалась от плеча Савояра и вопросительно посмотрела на него. — Ответь мне — можно кому-нибудь в этом мире доверять?

— Можно, — прошептал он и, подняв руку, начал вытирать слёзы, а потом с нежностью сказал: — Глаза у тебя невероятно красивые. Никогда такого оттенка зелёного ещё не встречал у девушек. Тебе говорили, что в них просто тонешь?

Я замерла, боясь даже пошевелиться, и не могла отвести взгляда от Савояра. «Это мне послышалось, про глаза, или он на самом деле сказал» — изумлённо подумала я. «Нет, он действительно это сказал! А может он меня ещё и поцелует?» — сердце пропустило удар, слёзы мгновенно иссякли, и я непроизвольно облизала губы. Это привлекло его взгляд к моим губам, и он глубоко вздохнул. «Точно, сейчас он меня поцелует» — пронеслось в голове, и я закрыла глаза. Однако вместо этого раздались тихие слова:

— Но я не вхожу в число тех, кому ты можешь доверять. Прости, Дарья.

А затем Савояр отстранился и, отпустив меня, снова завёл двигатель, после чего машина выехала на дорогу.

Глядя вперед, я, как кукла, хлопала ресницами и не могла прийти в себя. «По-моему, мне только что дали от ворот— поворот. А я уже размечталась, что он меня поцелует» — меня бросило в жар от собственной глупости, и хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

«Посмотри на себя, и посмотри на него! Ты мышь серая, а он симпатичный парень! У него наверняка есть какая-нибудь красотка на примете, с которой он хочет не только целовать. Скажи спасибо, что он вообще начал тебя успокаивать!» — сказала я себе, чувствуя, как уже покрываюсь красными пятнами. «И если уж на то пошло — он был честен со мной, и сразу сказал, что ему доверять нельзя. А не каждый мужчина способен признать такое! Другой бы наобещал с три короба, соблазнил, а потом бросил. В общем, учиться мне ещё жизни и учиться! Не успела с мужем развестись, а уже снова развесила уши и губы подставляю для поцелуев. Нет, я всё же полная дура! Хорошо, что у Савояра есть совесть и он не воспользовался ситуацией, а сразу сказал правду».