Войны языческой Руси

14. ПЕРВАЯ РУССКАЯ ДЕРЖАВА

Самым сильным среди прибалтийских славянских государств было княжество ругов. Этот же народ известен как русы. Звук «th» в слове «ruth» или «ruthen» в разных произношениях можно воспринять и как «г», и как «с», и как «т». Поэтому в римских и западных хрониках встречаются различные формы того же самого этнонима — руси, рос, роги, рози, руци, рутены, росомоны («люди рос») [34, 69,123]. Русам принадлежал остров Руян (он же Буян русских сказок, ныне Рюген) и прилегающие к нему земли на материке.

Корабли на раздутых парусах мимо острова Руяна не пробегали, обязательно сворачивали на сам остров. Уже издалека моряки видели, как над пеной волн поднимаются на горизонте гребешки стен и зубчики башен славного города Арконы. Когда подходили ближе, открывалась гавань, заполненная десятками судов. Привычно оглядывали, нет ли среди них кораблей родичей, знакомых. А к пристани, заметив приближающийся парус, уже направлялись дружинники — расспросить, кто и откуда, изучить товар, подсчитать пошлины.

Выйдя на берег, приезжие разминали ноги, отвыкшие от земли на шаткой палубе. Вокруг них, рядом с портом, шумело торжище. Кого здесь только не было! Вот хозяева, бородатые стройные русы, небрежно накинувшие плащи на одно плечо. Вот вандалы в нарядных кафтанах с меховой опушкой. Вот лангобарды с устрашающими космами волос на физиономиях. Вот молчаливые литовцы в одеждах из звериных шкур, со знаками племени в виде кабаньей головы. Мимо проходит римлянин. О чем-то договариваются сирийцы с завитыми бородами и золотыми обручами на головах. От изобилия товаров разбегаются глаза. Звонкие мечи, великолепные щиты, конская сбруя, драгоценные стеклянные бусы, кувшины вина, ткани, браслеты, серьги, сапоги разных цветов, кучи янтаря…

Моряки невольно заглядывались и на женщин. Да и как было не заглядеться на статных горожанок в ярких сарафанах, гуляющих по своим делам, горделиво поблескивая богатыми украшениями. А лучшими украшениями простолюдинок и босоногой прислуги служили их собственные румяные лица, и путешественники весело перемигивались с ними — а ну-ка улыбнись, красавица, добрым молодцам! Впрочем, пока было не до товаров и не до девушек. Миновав крепостные ворота, приезжие шагали по деревянному настилу улицы к главному месту города, храму Свентовита. Поблагодарить бога за безопасное плавание, испросить удачи, да и пошлины в Арконе платили не князю или городу, а святилищу. Возле него тоже бывало людно. Местные жители, купцы, паломники. Кто-то пришел принести жертву, за ним тащат нескольких овец. Кто-то хочет получить предсказание о задуманном предприятии, и жрец выбрасывает черно-белые дощечки с рунами — какой стороной лягут…

Иногда случалось и так, что возле причалов выстраивались другие корабли, боевые. А капище Свентовита наполняли люди в доспехах, с мечами на поясах. Суровые, напряженные взоры тянулись к храму. Оттуда показывался верховный жрец в длинных одеждах, с седой бородой и спускающимися ниже плеч волосами. Выводил священного белого коня. Все знали, что на нем по ночам ездит сам Свентовит. Коня вели к разложенным на земле копьям, и общее дыхание замирало. Как переступит? С какой ноги? Задние поднимались на цыпочки, хотя все равно не могли увидеть. И вот разносилось — с правой! Войско радостно гудело, будет победа! Колонны от святилища твердым шагом маршировали к гавани…

Но однажды на море замаячили чужие корабли. Готские, из Скандинавии. Заперли ворота. На стенах встали караулы. Дозорные с башен тревожно всматривались в свинцовую гладь. Куда пойдут? На кого? От купеческих судов, резво порхнувших с моря, как стая перепуганных птиц, узнавали — эскадры готов двинулись куда-то восточнее. Стали доходить известия: вошли в устье Вислы. Напали на вандалов. Потом появились беженцы. В ужасе рассказывали, вандалы разбиты, готы ломят неудержимо. Ветер потянул удушливой гарью, на месте городов и сел поднялись черные дымы. Все ближе и ближе к русской границе. Засобиралось войско, забренчало оружием, женщины на прощание торопливо обнимали мужей. Строились пешие и конные, выступили навстречу врагу. С какой ноги в этот раз шагнул через копья священный конь? Кто знает!.. Обратно потянулись вразброд остатки войска. Измученные, раненные, с почерневшими от беды лицами. А дальше заполыхали русские города. Лязгала сталь, высекая искры, пели стрелы. Голосили и упирались красавицы, которых волокли за косы победители…

Это было во II в. Вторжением готов на южный берег Балтики началось Великое переселение народов. Побежденные отступали кто куда. Вот именно — куда? В соседних странах тоже кто-то жил. Покинули родину, значит, надо было теснить их. А сзади напирали готы, подгоняли. Некоторые племена разделялись, откатывались в разных направлениях. Чтобы отбиться, вступали в союзы. В общем, происходило то же самое, что в прошлых масштабных переселениях, во II–I вв. до н. э., но тогда передвижки почти не задели стран Средиземноморья, греки и римляне не придали им большого значения. А теперь то одни, то другие племена прорывались к границам Римской империи. Пытались поселиться на ее территории. Или просто, потеряв все имущество, старались обзавестись новым, грабили римские провинции. Их не успевали отбрасывать, появлялись новые.

Вандалы и русы сперва отошли на юг, к Карпатам. Но тут они не удержались и направились в долину Дуная. А часть русов отделилась и двинулась на восток. Около 160 г. она вышла к Днепру. Но переселенцы попали совсем не в спокойные и не в мирные края. Ситуация в Восточной Европе и без них была напряженной. Местным славянам приходилось туго. С них брали дань языги, их донимали набегами угры, расселившиеся по лесостепям от Днепра до Волги. С юга угрожали римляне. Их владения окружили Крымскую Скифию, подорвали ее торговлю. Под эгидой Рима усилился Боспор. Он упрочил свою власть в Приазовье, в боях одолевал скифов, и их царство совсем захирело.

Вдобавок, войны за Дакию перессорили причерноморские народы. Языги, переметнувшиеся на сторону римлян, стали кровными врагами роксоланов и скифов. Дрались не на живот, а на смерть, в бешеных степных атаках опрокидывали друг друга кони и всадники, ломались копья, гремели тяжелые мечи, проламывая шлемы и доспехи. В этих схватках естественными друзьями роксоланов выступали славяне. Их и языги обирали, и от римлян они горя хлебнули. Но у роксоланов положение тоже было трудным. С востока их начал теснить другой враг — аланы. Окончательно покорив Северный Кавказ, они проникали за Дон, докатывались до Днестра и Дуная. А сейчас новая опасность возникла еще и на западе. Готы на берегах Балтики не остановились, продвигались к Черному морю…

Русов, отступивших от них, было не так уж много — отряды беженцев, осколок разгромленного племени. Но они были энергичными, умелыми воинами, а их князья повели себя мудро и дальновидно. Они принялись собирать и организовывать под своим началом днепровских славян. Предоставляли им защиту, помогали против окружающих неприятелей. Дружины русов обрастали ополчением славян и становились ядром общего войска. Но ведь и роксоланы крайне нуждались в союзниках. И они договорились с русами объединиться. На территории нашей страны возникла первая в истории Русская держава. Некоторые предания связывают ее создание с легендарным князем Кием [14], основателем Киева. Хотя на самом деле таких князей был не один. Кий — не имя, а титул, в иранских языках «владыка». А в русский язык вошло прямое значение этого слова — кий, т. е. жезл, палица. У сарматских народов знаком власти вождей служила булава.

Римляне о рождении Руси не упоминали, для них северные соседи по-прежнему были «скифами», «роксоланами», «даками». Но римские авторы в один голос отмечали, что царство роксоланов неожиданно резко усилилось, стало побеждать всех недругов. А факты свидетельствуют — образовалось уже новое, многонациональное государство. Археология показывает, что на Днепр пришел с запада иной народ, с отличающейся культурой, обрядами погребения. Но он не вытеснил коренных жителей, а поселился вместе с ними [24].

Об объединении говорят и другие факты. В конце II в. среди роксоланов появляются не только иранские, но и славянские имена — Ант, Хорват. Да и римляне раньше причисляли роксоланов к чисто сарматским народам, а теперь отличали их от сарматов [147]. Ну и вдобавок, во всех документах об обстановке на Нижнем Дунае вдруг замелькали частые сообщения о «карпах». Настолько частые, что речь явно шла не об одном племени карпов. Просто римляне хорошо знали карпатских славян, сталкивались с ними в войнах против даков, поэтому стали обобщенно называть «карпами» всех восточных славян. Они в данное время преобразились, начали вести себя уверенно и весьма активно.

Это не удивительно. Сложившийся союз стал мощной силой. Русы и славяне перенимали роксоланский тип вооружения. А славянские города и села обеспечивали прочную тыловую базу. На Дону найдены барельефы II–III вв., изображающие тогдашних воинов. На них изображены всадники с длинными копьями, в остроконечных шлемах и кольчугах, поверх которых накидывался плащ-корзно. Словом, уже тогда они напоминали привычных нам русских витязей. В боях сарматская тактика, лобовой удар конных дружин, стала дополняться тактикой русов — строй тяжелой пехоты, сомкнув щиты, врубался в ряды врагов боевыми топорами и мечами. Готов остановили в Полесье и на Днепр не пустили. Аланов заставили отступить на Кавказ. Угорские племена изгнали на восток, в Поволжье и на Урал. А языгов вообще вышибли из Причерноморья. Их настолько серьезно поколотили, что они ушли в Паннонию и даже принялись строить оборонительные валы, защищаясь от нападений с севера. Русскому княжеству подчинилась и ослабевшая Крымская Скифия.

Образование и расширение Русского государства сопровождалось очень высоким хозяйственным подъемом. На Днепре во II в. появляется новая археологическая культура, Черняховская. После трехсотлетнего запустения и упадка тут строятся многочисленные селения, распахиваются и возделываются поля, быстро развивается ремесленное производство [110]. По мере русских побед эта культура распространялась в нескольких направлениях — по Десне и Сейму на Северский Донец, откуда вытеснили угров, на Южный Буг и Днестр, откуда выгнали языгов. Большие славянские селения возводились уже не в лесах, а в открытых лесостепных местах. И снова, как в скифскую эпоху, они не огораживались. В степи жили друзья, набеги оттуда не грозили.

Земледелие на Днепре и Буге за короткое время достигло такого уровня, что зерно опять широко пошло на экспорт. Римляне охотно покупали его. Русь быстро забила Боспор и прочих конкурентов, стала для Римской империи вторым по значению поставщиком хлеба после Египта [24]. Торговля была выгодной и для славян. При раскопках их селений находят множество амфор для вина и масла, импортной посуды, украшений и прочих изделий. А римские серебряные монеты потекли к земледельцам в таких количествах, что славяне пользовались ими в расчетах между собой.

Но отношения Руси с соседями были совсем не безоблачными. Продолжались столкновения с готами, аланами. Были войны и с Боспором, Херсонесом, и теперь-то им доставалось лихо, только помощь римлян позволяла им выдерживать натиск. Происходили стычки и на дунайской границе. Латинские источники обвиняли в этом «варваров». Но римляне и сами не были безобидными овечками, нарушали договоры, задевали славян. В ответ следовали набеги. Завершалось дело переговорами, подтверждались прежние соглашения, императоры платили «субсидии», восстанавливался мир и возобновлялась торговля.

Однако первая Русская держава просуществовала недолго. Она была сшита «на живую нитку» из разнородных племен. По каким-то поводам возникали трения. Властвовали князья русов, а чем другие хуже, почему должны подчиняться? Племенные князья и знать рвались к самостоятельности. А у римлян имелся солидный опыт разведки и дипломатии, они превосходно научились сеять рознь между «варварами». Где-то сочувствовали недовольным, кого-то подкупали, соблазняли своей «культурой», льстили — дескать, вы-то «цивилизованные», с вами можно иметь дело, в отличие от ваших союзников. В начале III в. от Руси отделилась Крымская Скифия. Это ей дорого обошлось. Римляне захватили у скифов Ольвию, последний город на Черном море попал под их владычество. А саму Скифию разгромил и покорил Боспор, его правитель Рескупорид III принял титул «царя всего Боспора и тавроскифов».

Рим не оставлял и более решительных планов. В 214 г. в Дакию прибыл император Антонин Каракалла. Он был того же поля ягодой, что Нерон и Домициан, то бишь извергом и патологическим развратником. Убивал по политическим соображениям, в том числе брата Гету, всех его родных и знакомых вместе с женами и детьми. Убивал и просто так, под настроение. Иногда и ради любопытства, желая посмотреть на незнакомый ему вид казни. А когда счел, что город Александрия не выполняет распоряжений императора, приказал уничтожить все его население. Как и многие психопаты, Каракалла жаждал воинской славы и выступил с армией на север, за Дунай. Взял с собой целую толпу историков и поэтов, чтобы расписали его подвиги.

Хотя писать им ничего не пришлось — о своих поражениях римляне всегда умалчивали. Каракалла даже не смог углубиться на территорию Руси. Славянское войско встретило его недалеко от Траяновых валов, в упорном сражении легионы были разбиты, и император поспешно убрался прочь. Правда, он все равно объявил себя победителем и присвоил себе титул «Дакский Великий». Но над этим смеялись даже подданные, вместо «Дакского» называли его «Гетским», намекая на убийство Геты [68,145]. А вместо присоединения новых земель Каракалле пришлось строить на Дунае дополнительную полосу укреплений — вторжение возмутило славян, и на римлян обрушились их атаки. Новые стены возвели и в Ольвии, разместили большой гарнизон — славяне и роксоланы предпринимали попытки отбить город. Но взять его не смогли. Между племенами, входившими в Русскую державу, углублялись разногласия, и в конце 220-х — начале 230-х гг. она распалась на несколько княжеств.