Возлюбленная одинокого императора (СИ)

Анградэ закрыл за собой дверь, а Амелия упала на пол, теряя накопленные силы. Она знала, что так и будет — Император захочет с ней встретиться, но не знала, что это будет так скоро. И надеясь проявить больше гордости и непокорности, она забыла, что ведь легко можно было найти то, как ею можно будет управлять.

Нашли.

И хуже ситуации она придумать просто не могла.

***

Ради малыша, к которому действительно Амелия стала привязываться, как к собрату по несчастью, она не противилась, когда её отвели в купальни, когда принарядили и накрасили. Анградэ Амелия встречала при параде, словно собиралась на бал, но на него даже не взглянула. Лишь тихо попросила:

— Не троньте его. Я всё выполнила.

Анградэ, не желая с ней вообще словами перекидываться, лишь сдержанно кивнул и протянул руку, чтобы сопроводить леди к Императору, но она так и не протянула свою. Что ж, хорошо. Ломать её совсем было тоже не лучшей идеей, и эту вольность Анградэ согласился принять.

Он сопроводил её в большую обеденную, где, как правило, проходили знатные обеды или приёмы. Но сегодня там был всего один человек помимо слуг. И он её уже ждал.

— Леди Амелия, Император, — объявив о приходе барышни, Анградэ склонил голову перед Императором, боковым зрением наблюдая, как поведет себя при нём леди.

На удивление, она не бросилась на него с кулаками, но голову склонять не собиралась, а более того, похудевшим и посеревшим лицом она смотрела на Императора, как на какого-то злодея из сказок.

— Спасибо, Анградэ, ты можешь идти, — не смотря на него, произнес Император. Его интересовала только одна персона в этом зале, и она стояла непокорно, хоть и при полном параде. Он усмехнулся, мысленно похвалив генерала. Указав на место за столом, он предложил Амелии присесть, но при этом сам не вставал, как положено, и не помогал ей сесть. — Я слышал, вы плохо едите. Вам не нравится еда, которую подают в школе Огня? Мне стоит сменить повара?

Амелия некоторое время стояла и не отвечала на вопросы. Будто в ней всё еще теплился огонёк непокорности если уж не в словах, то в действиях. Но обоих привлек кашель Анградэ, а когда Амелия обернулась, он не отказал себе в удовольствии показать перерезание горла большим пальцем.

Намек принят.

Амелия неохотно подошла к столу и села напротив Императора, где, судя по сервизу, и было её место. Осмотрев стол, она поняла, что организм, распробовавший обед, затребовал прекратить голодовку, тем более сейчас, когда стресс не был так силён, как в первые дни. Но даже к бокалу воды сейчас не смела притронуться.

— Сейчас мне противно всё, что связано с этим замком, — соизволила она ответить, продолжая смотреть на Императора. — И я не понимаю, почему вы продолжаете меня здесь держать, если прекрасно знаете, что из этого ничего путного не выйдет.

— О, дорогая Амелия, теперь вы моя, и будете находиться там, где я, — ответил на ее выпад Император и резким движением расправил салфетку, чтобы положить себе на колени, готовясь к приему пищи. — Поведайте мне, какую еду вы предпочитаете. Быть может, любимое блюдо поднимет вам настроение и немного скрасит пребывание в стенах замка.

— Я вам не вещь, Император, — возмутилась Амелия, чуть-чуть повысив голос. Но ей правда очень не понравилось это. — Мы не в пещерном веке, где женщиной владеет любой, кто положит на неё глаз, господин. Я не привыкла к такому отношению и отказываюсь с ним мириться.

Отказывается, как же. Император мог услышать секундный скрежет зубов. Пока Амелия покорно одевалась и мылась, она думала и в полной мере осознавала, в какой ситуации оказалась. Всё. Нет выхода. Любовь к слабым животным предала её, генерал нашел, чем на неё давить. Остаётся лишь одна надежда — молиться, что Лестат найдет её. А он найдет, она верила в это.

Тяжело вздохнув, Амелия даже не поняла, когда успела машинально расправить салфетку. Лишь тогда, когда поняла, что смотрит на близ стоящий салат. На самом деле, сейчас любая еда ей казалась любимой. Взмахнув головой, отчего коса, которую она так любила класть на плечо, улетела за спину, она вновь посмотрела на Императора.

— Допустим, я принимаю правила игры, Император, — постаралась сохранить лицо Амелия. — Что вы от меня хотите? Вот такие вечера? Выход в свет? Или просто пребывания в замке, подобно птице в клетке? — Верно, она просто будет тянуть время и ждать Лестата. Будет искать любые способы или любых учеников, готовых ей помочь, отослать письмо супругу.

— Милая Амелия. — Император улыбнулся так приторно, так мило, что самому противно стало. — Я могу дать вам все. Взамен прошу лишь благосклонности. Когда вы смиритесь, что не покинете мой замок, станет легче. А уж если хотите совсем честный ответ — я хочу вас. Полностью. И душой, и телом.

— Да как вы смеете?!

Такой наглости, а точнее прямолинейности, она никак не ожидала. Амелия вскочила со стула, и глаза её метали маленькие безобидные для таких, как Император, молнии.

— За кого вы меня принимаете? Лучше сразу убейте и заморозьте — вы никогда не получите ни меня, ни моего сердца! А уж тем более моё тело!

Глаза Императора опасно сверкнули. Он медленно отложил приборы и вытер губы салфеткой, заканчивая трапезу, не успев начать. Но это спокойствие было напускное — внутри же он бушевал, как огонь при пожаре.

— У меня пропал аппетит, — произнес он и поднялся. Такое поведение он воспринял, как отказ от «пряника». Пусть так. Завтра попробует снова. — Анградэ, отведи леди в её покои.

Анградэ стоял за дверью и слышал всё. Он не заставил себя ждать и пока еще лишь жестом пригласил Амелию выйти из столовой. Да и не требовалась сила — она сама резко развернулась, оскорбленная такими словами и чуть ли не выбежала из обеденной. Вот только сам Анградэ не торопился уходить и тихо шепнул:

— Мы знали, что мгновенно ничего не будет, мой лорд. — Хотел было пойти, считая, что успокоил Императора, но немного поразмыслив, добавил вопрос: — Мне убить кошака? Мне кажется, предупреждений я сделал достаточно.

— Нет, дадим ей ещё один шанс. Пусть играет с ним, привязывается сильнее, — решил Император, поворачивая лицо к Анградэ. Он сильно сжимал челюсти, что показывало, как он был зол. Да он сам с радостью свернул бы шею блохастому, попадись тот под руку! Но пусть кот станет своеобразным подарком. Постепенно, в таких мелочах, он завоюет доверие Амелии. А если нет, то она узнает, что во власти Императора повелевать жизнями не только мелкого зверья.

Склонив голову, Анградэ ушел из обеденной к Амелии, которая дожидалась его снаружи, после чего повел обратно в покои.

========== 6. Подарки хорошие и не очень ==========

Следующему ужину не суждено было состояться: по утру Императору пришло письмо от короля о срочном собрании директоров. «Наверняка сообщат о смерти Лестата», — подумал он, улыбаясь, но было слишком самонадеянно с его стороны предполагать такой исход событий. Одернув себя мысленно, он провернул в голове еще несколько вариантов развития событий, чтобы быть готовым ко всему. Чтобы, если вдруг Лестат окажется жив, это не стало для него сюрпризом.

В этот раз Анградэ пришлось оставить в замке, сторожить новую драгоценность Императора. Он так привык к нему, что в какой-то степени чувствовал себя неуютно без сопровождения генерала.

Открывая дверь в зал совета, Император был готов ко любым новостям, поэтому сохранил лицо, увидев всех директоров в сборе, в том числе и Лестата.

— Прошу прощения за опоздание, ваше величество, в пути возникли некоторые трудности, — извинился он и приветствовал коллег, садясь за стол.

Он очень старался не смотреть на Лестата, хотя его вид не мог не бросаться в глаза. Он сидел бледнее смерти, под глазами залегли темные круги, да и в целом выглядел паршиво. Хотя старался держаться — за это надо отдать ему должное.

— В чем причина столь срочного собрания? — поинтересовался Император, отрывая взгляд от Лестата.

— Случилось то, чего я опасался, — ответил король. — На него, как и на Амстронга, напали.

Услышав такую шокирующую новость, директора с ужасом ахнули, а кто-то просто открыл рот. Если после смерти Амстронга еще оставались вопросы, то здесь было всё черным по белому — нападение. Нападение на советника! На директора!

— Кто осмелился? — вскочил один из директоров, что даже стул за ним чуть не упал.

— Это же безумие! — покачал головой Гариед и с какой-то печалью осмотрел Лестата. — Мой дорогой мальчик, что же с вами случилось?

Почерневший от негодования взгляд короля упал на Лестата, и старик кивнул ему.

— Расскажи нам, что случилось.

— Это произошло неожиданно, — начал говорить Лестат. Он хотел встать, но, трезво оценив свои силы, остался на месте. Ни к чему показывать остальным свою слабость. Другие советники должны думать, что с ним все в порядке, и скоро он придет в норму. — Я вдруг почувствовал сильную боль, мне стало плохо, и сознание покинуло меня. Это явно было магическое нападение. Когда я очнулся, случилось самое страшное — мою жену кто-то похитил.

— Леди Амелию похитили? — удивился Император, но в его словах сквозил сарказм, который он тут же объяснил. — Быть может, это она виновница вашего состояния?

— Нет! Амелия не могла этого сделать! — горячо возразил Лестат, бросая злобный взгляд на Императора. Хотя это далось ему с трудом, но он скрыл это, за что Император мысленно похвалил его.

— Вынужден согласиться с глупостью ваших мыслей, Император, — горячо заступился за свою бывшую ученицу и Харис. — Леди Амелия не имеет магических резервов, её душа чиста от злых помыслов, а любовь к супругу верна и непоколебима. В ней я уверен. Господин Лестат. — Брови взволнованно поднялись вверх, и директор с нескрываемым беспокойством спросил своего коллегу. — Может быть, вам удалось что-нибудь узнать? Какие-нибудь догадки или помыслы?

— Была ли это магия, или всё же отравление? — выдвинул и свою догадку король, ведь по описанию Лестата нельзя было прямо сказать, что дело магическое.

— Это магия, я уверен. Причем самая что ни на есть черная, — заявил Лестат и посмотрел на Императора. Слов обвинения не было произнесено, но он будто осуждал его взглядом. Хотя доказательств у него не было, и он допускал мысль, что, возможно, просто хотел винить его из-за неприязни, что возникла между ними. — К сожалению, нам неизвестно, откуда пришел удар — отследить магические потоки не удалось. И следов похитителей Амелии мы тоже не обнаружили.

Лестат разочарованно вздохнул и осмотрел присутствующих. Он понимал, что для остальных его слова кажутся беспочвенными обвинениями, но он лучше знал, что это было за проклятие. Теперь он ни жив, ни мертв, кое-как нашел способ для существования, но ни за что не признается другим директорам, во что он превратился и насколько слаб стал.

— Тогда позвольте мне направить в ваш дом лучших выпускников-магов. — Поднялся со своего места король. — Мы поможем отследить потоки, а так же бросим силы на то, чтобы отыскать вашу супругу. Моё королевство не будет спать, пока оно вновь не погрузится в тот мир, в котором пребывал последние десятилетия. Отказ я не принимаю.

— Я пришлю в ваш дом трёх своих лучших воинов. — Барон Мариез из Воды также не собирался бездействовать. Отчасти все они понимали, что на месте Лестата мог быть кто-то из них. И, кто знает, кто-то из них может оказаться на месте Лестата и в будущем. — Нет никого лучше в поисках магических вспышек, чем бойцы из моей школы.

— Я отошлю в ваш замок и своих людей, — кивнул головой Харис. — Мы хоть не маги, но попытаемся найти следы похитителей. Для портала даже директора не так сильны, а значит, Амелию могли похитить… по-старинке.

— Вы не просто стали директором. — Остер вышел из-за стола и подошел к спине Лестата, водружая сухую руку на его плечо. — Вы вступили в семью, где вам обязательно помогут. Будьте спокойны, герцог, и набирайтесь сил после нападения. Мы отыщем виновника.

— Мои маги тоже примут в этом участие. Я направлю к вам своих лучших людей, — не собирался оставаться в стороне Император, чтобы не вызывать подозрений. Тем более он хотел сделать своему генералу небольшой подарок за то, что выполнил грязную работу для него. — Если нападавший найдется, маги огня с ним разберутся в мгновение ока.

— Спасибо, — сдержано кивнул ему Лестат, а остальных директоров и короля одарил более ласковой улыбкой.

— Если это все, — поднялся со своего места Император, — позвольте откланяться. В школе скоро выпускные экзамены, необходимо подготовить особенные испытания. Мы же хотим, чтобы королевство защищали лучшие из лучших?

Он склонил голову перед королем и проявил уважение, дожидаясь, когда объявят официальное завершение собрания. Хоть он и метил на место короля и презирал его, показать непочтение не мог. Ведь он должен вызывать только приязнь, чтобы за него отдали свои голоса. И пусть он сгорал от нетерпения, желая как можно скорее вернуться в свой дворец к заложнице.

Уже за дверью он слышал, как директора тоже говорили про экзамены, но не торопились уходить. Как и в прошлый раз, во дворе дворца у кареты его ждали ученики. Перед директором открыли дверь кареты и погнали лошадь вперёд, но никто не произнес ни слова. Будь здесь Анградэ, он бы попытался скрасить эту поездку.

***

Вернувшись во дворец, Император сразу вызвал Анградэ к себе. Во время поездки он обдумал всю ситуацию: Лестат был жив, проклятье провалилось, хоть и ослабило его. Но надолго ли? Император допускал мысль, что такое могло произойти, потому сильно постарался и задействовал дополнительные заклинания, чтобы Лестат, если и выжил, не мог полноценно жить и бодрствовать. Пока Амелия пребывает в замке Огня, Лестат не сможет восполнить свои силы, а уж об этом Император позаботится. Но вот что не понравилось больше всего, так это поддержка со стороны директоров. Они все единодушно предложили свою помощь, и Императору показалось, что это было не просто из вежливости. Но Лестат теперь слаб для претендента в короли — это успокаивало.

— Как она? — Тем не менее, вопрос об Амелии был первым, который он задал, стоило Анградэ переступить порог его кабинета. — В мое отсутствие ничего не произошло?

Бедный Анградэ. Хоть он и понимал: шанс, что Фрея окажется на собрании рядом с Лестатом, слишком мал, но вдруг она, как на балу, скрывалась и искала его? Его весь день просто трясло от того, что она могла его там ждать. Но ничего! Уже скоро будет суббота — они успеют встретиться. И тогда он выплеснет всё, что накопилось за неделю.

А пока, склонив голову, он отчитывался перед Императором.

— Леди поела, приняла ванну. По таким мелочам она стала покладистой из-за кота, но в общении явно строит из себя слишком большую недотрогу. И я подумал, что на ваш ужин просто притащить кота в обеденную. Чтобы она видела его и боялась лишнего слова вста… — А вот тут Анградэ заметил мрачность в глазах Императора, хотя не такие плохие новости об Амелии могли либо обрадовать его, либо ввести в задумчивость. — Милорд, что-то не так? — спросил он, делая шаг к столу Императора. — Что было на собрании?

— Лестат жив, — объявил Император, садясь за стол. Он поставил локти на поверхность и сложил пальцы в замок, укладывая на них подбородок. Глаза его были устремлены куда-то в точку на противоположной стене, и, казалось, она вот-вот вспыхнет. Тихая ярость распирала Императора, и удивительно было, что в этот раз он не сорвался. Хотя нет, всё-таки сорвался — со стола полетело все, до чего он мог дотянуться. — Этот ублюдок пережил проклятье! Выбрал жизнь монстром… Хотя какая это жизнь? Существование! Выглядел он паршиво. И все равно бесит!

Император снова сцепил руки, чтобы ничего не сломать, и постарался успокоиться. Прикрыв глаза, он глубоко задышал, но пока длилась эта пауза, он ни капли не остыл, поэтому решил перевести тему.

— Вызови Фрею. Я хочу, чтобы вы вдвоем отправились в школу Тени. Все директора направили своих людей на подмогу Лестату, нам тоже нельзя выделяться. — Он постарался говорить спокойно. К тому же этим он хотел поощрить своего первого генерала. — Ты славно потрудился для меня, а вы двое давно не виделись. Считай это отпуском.

Анградэ обрадовался бы, если только не состояние Императора, за которое он сейчас очень переживал.

— Господин…

Шаг за шагом он подошел к Императору и, обойдя стол, опустился перед ним на одно колено, приложил кулак к сердцу и низко опустил голову, не просто признавая его своим королем (а ему он был куда вернее, чем нынешнему королю).

— Мой лорд, ваши слова греют мне душу, и я признателен вам за желание предоставить мне отдых, да еще и с любимой. Но, мой Император, это может и подождать. Я хочу быть уверенным, что мне есть на кого вас оставить, тем более с нынешнем положением вещей и с нынешней… гостьей. Вы уверены, что отпустить меня сейчас — это правильно?

Но только после того, как он договорил, осмыслил, что сможет помогать Императору прямо из стана врага! Они с Фреей будут создавать ложные следы! Это будет опасно, каждый шаг нужно будет просчитывать до миллиметра, постоянно связываться и советоваться с замком Огня, но, черт возьми, если всё пройдёт хорошо, они могли бы натравить короля на какую-нибудь фигуру, которая в будущем может ставить палки в колеса!

С этой стороны тоже был плюс. Но как бы он ни хотел провести время с Фреей, за Императора болела душа. Тем более когда путь к трону стал прямым, пусть и с ухабами.

— Мне хочется поощрить твою преданность, поэтому езжай, — не потерпел возмущений Император. Он бросил строгий взгляд на Анградэ, мол, как он смеет отказываться от столь великодушного подарка? — Не думаю, что это затянется надолго, а уж с женщиной я как-нибудь справлюсь. Тем более останутся и другие: Пенелопа и Гретхем, например. Детали им знать необязательно, но в случае необходимости они помогут.

— Да, милорд. — Но когда Анградэ вновь опускал голову в поклоне, на лице заиграла усмешка. Хорошо, но это не значит, что он будет отдыхать. Он будет продолжать приносить пользу из замка Тени. — Отправлю Фрее письмо и покину вас с рассветом. — Поднявшись, Анградэ повернулся спиной к Императору и хотел было покинуть кабинет, но остановился уже в дверях и посмотрел в окно. — Мне приказать подать ужин на двоих? Или вы сегодня… опасны?

— Пожалуй, я пропущу ужин вовсе, — махнул рукой Император. — Перед уходом пришли кого-нибудь, прибраться здесь. А леди Амелия пусть ужинает одна. Завтра я сам проверю, как она питается.

***

Тарелка с завтраком была чиста и стояла на тумбочке. И вновь можно было заметить, что своей трапезой она делилась с котом. Сразу после завтрака и уверенная, что её посетят не раньше обеда минимум, Амелия села исполнять свой план по побегу. Достав из шкафа связанные за ночь ткани, она продолжила это делать, сидя на кровати и иногда, если того требовалось, разрезала платье вдоль, чтобы получилось больше материала для верёвки.

Что ночью, что сейчас, она делала это с усердием и изредка улыбалась — её котенок, которого она пообещала себе забрать с собой, постоянно игрался с двигающейся по полу самодельной верёвкой. Малыш был очень игривым, и несмотря на знакомство, любил её руки, да и Амелия частенько брала его в свои объятия.

Но в этот раз всё было не по плану, к которому она привыкла. Она резко вскинула голову и с замиранием сердца услышала, как дверь открылась. Всё, что она успела сделать, это набросить одеяло на собранные и порезанные вещи, вскочить с кровати и загородить собой то, что уже валялось на полу, молясь, чтобы Анградэ просто проверил её питание.

Но всё стало еще хуже, когда на пороге появился Император, и сердце Амелии замерло от страха.

— Что вы хотите? — перешла она сразу к основному вопросу, делая ставку на то, что он быстро скажет и, смотря больше на неё, чем на комнату, уйдет.

— Зашёл проведать вас и заодно извиниться, что вчера не смог составить компанию за ужином, — произнес Император и, вопреки ее ожиданиям, огляделся. В прошлый раз он толком и не посмотрел, как она устроилась. И пусть он сам готовил эту комнату, все равно было интересно увидеть, как её преобразит женское присутствие.

Он прошел к кровати и взглянул на тумбочку, замечая пустую тарелку. Анградэ был прав, из-за еды она больше не пререкается. Позволив себе довольную улыбку, он мельком осмотрел остальную комнату, и пока не заметил ничего необычного. Но вот котенок, выползающий из-под одеяла, привлек его внимание. Император вытянул руку и кончиками пальцев почесал зверька за ушами, явно не намереваясь причинить ему какого-то вреда.

— Вам нравится эта комната? Может, хотите что-то изменить? — не отрываясь от кота, спросил он.

Амелия была напряжена до дрожи в теле, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, особенно, когда он прикоснулся к котенку. Но шаловливое животное, как и было сказано, любило руки и с радостью приняло ласку, после чего в игривой форме попыталось прыгнуть на пальцы.

Будто бы доверяя чувствам котенка, Амелия не стала бросаться к нему, защищая, и хватать. Кажется, Император был в добром настроении. Но это не значило, что Амелия должна была расслабиться. Как бы невзначай пятясь, она пыталась своими ножками засунуть уже готовую наполовину верёвку под кровать слабыми толчками.

— Вы знаете, чего я хочу, господин. — Попыталась взять свою дрожь в руки. — Будь это хоть темницей или комнатой короля — я хочу вернуться домой, ничто мне не заменит моей с Лестатом комнаты. — Вот и думай, нарочно ли она хотела ткнуть Императора носом в любовь к Лестату, или всё же это так, к слову пришлось.

Рука Императора замерла, и он медленно поднял глаза на Амелию, абсолютно не замечая, как котенок кусает его пальцы.

— Теперь ваш дом здесь, — проговорил он голосом, способным заморозить любого. На этот раз он приблизился к Амелии и заметил странные узлы на тканях. Откинув одеяло, он пришел в бешенство от увиденного. — Я не Анградэ — угрожать дважды не буду. Если отвергнете мое гостеприимство, я найду на вас другую управу.

Со злости он спалил все платья, которые так трепетно лично отбирал для нее. Ее выходка нанесла ему глубочайшее оскорбление. И если она отказалась от них, то пусть теперь ходит голой! Двери шкафа резко распахнулись, и вся одежда в нем вспыхнула подобно той, что пошла на верёвку. Опустив руку, Император молча развернулся и направился к выходу.

Амелия вскрикнула, когда огонь пожрал все её труды. Вот знала же, что нужно всё делать ночью! Хотела сбежать как можно быстрее и поплатилась за это. Теперь ей точно не предоставят новый материал, а если и да, то совсем немного.

Она отбежала от огня, боясь, что языки перекинутся на её платье. Котенок испугался и забился в угол, противоположный от шкафа, а сама Амелия будто не услышала последних слов Императора, однако, когда огонь стал спадать, она заметила, что он уходит, и не помня себя, закричала, как кричала раньше в спину Анградэ.

— А что вы хотели, Император?! Не так вы себе всё представляли? Вы думали, что я через пару дней брошусь в ваши объятия и проведу с вами незабываемую ночь?! Так знайте, я вас ненавижу!

Схватив ту самую проклятую тарелку, она запустила её в спину Императора. От накативших слез, она промахнулась и угодила в стену, отчего тарелка разбилась вдребезги и рассыпалась по полу крохотными осколками. Она еще пожалеет об этом поступке, но Император украл у неё сейчас последнюю возможность на побег, а его слова только закрепляли осознание её заключения, хотя она давно всё поняла.

— Вы украли меня! Вы отняли у меня жизнь, в которой я была счастлива! И требуете моей незамедлительной любви к вам? Требуете моей доброй воли к вам?!

— Я думал, вы умнее, — обернулся Император, а глаза его опасно сверкнули. — Неужели предполагали, что я не позаботился обо всех мелочах, прежде чем отправить Анградэ в школу Тени? Эти стены защищены магией со всех сторон. Никто без моего ведома не войдёт и не покинет школу. Ваша попытка сбежать была бы пресечена в тот же момент, когда ваша прелестная ножка высунулась бы из окна. Я не требую любви, не требую доброты. Если бы хотел, вы бы уже лежали подо мной, но я и пальцем к вам не притронулся. Все, что мне нужно сейчас, — это подчинение. Если хотите хорошо питаться и жить в комфорте, советую несколько раз подумать, прежде чем что-то сделать или сказать.

Выслушивать ее возмущения и истерики он не собирался, поэтому, закончив говорить, возобновил свой путь к двери.

— Тогда я не понимаю. — Распалённая этим разговором и возмущением, Амелия не только догнала Императора, но и обогнала его, перекрывая путь собой. Надо что-то делать, надо к чему-то прийти, потому что жить и не знать, что будет дальше, она не могла. — Зачем тогда всё это? Говорите о своём желании ко мне, но не трогаете меня, даже не приходите — один раз за столько дней! Но при этом вам важно, что бы я питалась хорошо и жила в комфорте. Для вас я живая кукла? Или, может, питомец? Простая прихоть! Лишь бы был, а там на всё остальное плевать! Так, получается?.. Посмотрите мне в глаза, Император, и скажите правду. На что вы надеетесь, поступая так с теми, кто ранее был о вас такого высокого мнения? Только делаете всё хуже. Я не кукла, господин. А уж тем более, не зверь, который готов променять любимую жизнь на золотую клетку.

— Да, я хочу вас, но мне нужна королева, а не шлюха, поэтому я не буду трогать вас столько, сколько понадобится, — произнес Император, слегка наклоняясь к Амелии, чтобы она хорошенько услышала его. — У меня много дел, чтобы я мог уделять вам больше времени… Я пригласил вас на ужин, и как вы мне отплатили? Криками. Я пришел извиниться, а вы снова кричите. Пока вы ведёте себя не как леди, будете жить в этих стенах как питомец.

Он выпрямился и перевел взгляд на дверь, начиная обходить Амелию. Никому не позволено повышать на него голос, даже ей. Он не собирался это терпеть и выслушивать дальше.

— Если вас что-то не устраивает, я готов обсудить это в спокойной форме за ужином, — холодно произнес он. — Вам доставят новую одежду позже.

— Я готова быть королевой лишь для одного человека — моего мужа Лестата, — произнося это имя, она вздернула гордо носик, после чего повернулась к кровати и зашагала к ней. Села, скрестив руки на груди и добавила: — Раз так, господин, тогда считайте, что завели себе нового питомца.

Амелия решила, что уж лучше такая жизнь, чем принимать мнимое добро от похитителя.

— Хорошо, значит, ужин вам подадут в миске, — оставил последнее слово за собой Император и ушел, громко хлопнув дверью.

Да как она посмела швырнуть в него тарелку?! Он дернулся к браслету на руке, намереваясь вызвать Анградэ, но вспомнил, что отправил того в школу Тени. А ни с кем другим он посоветоваться не мог. Разозлившись ещё сильнее, он быстрым шагом направился к себе в кабинет. Среди бумаг ему сегодня попалось какое-то донесение, вот найдет его и отыграется на провинившихся! Гнев нужно было на что-то направить, иначе он действительно мог причинить вред Амелии, а этого допускать не хотел.

***

Анградэ избил коня, несущегося сквозь леса, лишь бы тот бежал быстрее. Не обращая внимания на ветки и листья, что нещадно били его и зверя по лицу, он не мог дождаться мига, когда увидит её. Из замка Огня он выбежал не с рассветом, а далеко до него, и как раз к рассвету он был у ворот замка Тени.

— Анградэ Шаргиос! — громко назвал он своё имя стражникам. Мысленно он улыбнулся, ведь раньше Лестат считал, что магия хорошо защищает его стены. Видимо, он был слишком слаб, раз прибегал к помощи стражников. — Посланец школы Огня!

И в доказательство, что он приверженец этой школы, Анградэ создал вокруг лошади маленькие пляшущие огоньки. Его пропустили без лишних вопросов, но один из стражников тоже вошел на территорию замка и убежал куда-то. Видимо, предупредить директора.

Анградэ же помчался дальше и слез с коня лишь у самых дверей. Зверь чуть не пал камнем, но Анградэ даже не повернулся в сторону скотины и ворвался в замок так, словно он был здесь хозяином. Он не стал посылать Фрее весточку о своём приходе. Это должно было стать сюрпризом.

— Я генерал Императора, директора школы Огня, — обратился он к мимо идущим ученикам. — Я здесь по заданию, где мне найти Лестата или его заместителя?

Ученики, явно не ожидавшие такой прыти и военной серьёзности от незнакомца, залепетали, судорожно показывая пальцами, куда идти и где поворачивать.

— А еще кто-нибудь из Огня есть в замке? — Ведь он до сих пор по дурости не спросил у любимой, как она здесь обжилась, скрывается ли от других людей, или её открыто признали.

На удивление, о ней тоже сообщили. И судя по тому, как ученики показывали на лестницу, ведущую вверх, её держали не в темнице, а предоставили собственную комнату. Не отблагодарив детей, Анградэ, вновь возомнив себя господином, пошел по замку в поисках своей возлюбленной. Забавно, что он здесь, среди всех запахов, всё-таки смог учуять запах лосьона Фреи, который так любил. И чем ближе он подходил к её комнате, тем отчетливее чувствовал запах, словно она здесь проходила совсем недавно…

Нет.

Вот она. Шла спиной к Анградэ, туда, кажется, и направляясь. Вне себя от радости, что, наконец, лицезрел любимую сексуальную спинку, Анградэ улыбнулся и бросился к ней, но, наплевав на реакцию мимо проходящих слуг и детей, он схватил её за шею одной рукой, не позволяя повернуться, а второй заломил руку.

Любил с ней так играть. Он — весь такой из себя сильный охотник, а она — его непокорная, не менее сильная добыча, и между ними шло вечное противостояние.

Но подсказку ей всё же оставил, чтобы она попыталась угадать своего захватчика. Жгучие и голодные до этой кожи губы сомкнулись на её плечике, а нос с такой же жадностью вздохнул аромат тела, который так любил Анградэ и который так успокаивал нервы.

Поначалу испугавшись, что кто-то ее так схватил в этом замке, Фрея невольно положила свободную руку на оружие, которое всегда носила при себе. Но светлая макушка, что удалось разглядеть краем глаза, и такие до боли знакомые приемы поведали, кто явился.

— Мой Дикий пламень, — выдохнула она и повернула голову, чтобы уткнуться носом в висок. Как давно она мечтала его увидеть не просто во время короткой встречи в лесочке, а чтобы он пришел вот так в замок. Прикрыв глаза, она втянула аромат, что принесли с собой его волосы.

Ученики, которым довелось увидеть эту картину, остановились. Кто-то даже принял боевую стойку, решив, что на Фрею напали. Но она продолжала спокойно стоять, позволяя себя «обнимать». Фрея подала знак окружающим, что все в порядке, поэтому многие продолжили идти по своим делам, но бросали на Анградэ косые взгляды.

Но недолго она так простояла, это же их любимая игра! А комната была так близко… Пихнув свободной рукой Анградэ под ребра, она попыталась вырваться из захвата, но тщетно. Тогда в ход пошли ноги. И стоило бы злиться, что у нее не выходило вырваться, но улыбка не сходила с лица.

— Теряешь хватку, Искорка, — томно прошептал он.

И как это всегда бывало, сопротивляющаяся девушка возбудила его в секунды, стоило ей начать дергаться. Но так было не интересно, если бы он сразу потащил её в койку. И все же в комнату затащил, с силой ударив дверь ногой, и с тем же грохотом закрыл её. Зато здесь, в уединении, Анградэ не будет казаться каким-то дикарём и варваром, о генеральском звании которого говорили лишь дорогие одеяния.

Оторвав руку от шеи, он перехватил вторую руку и заломил вместе с первой так, что Фрее пришлось нагнуться, прижимаясь ягодицами к его паху, а он, не стесняясь, стал делать плавные толчки в них. Мысленно посмеялся над тем, что, будь она в той же форме, что до её ухода сюда, он бы заподозрил неладное, но нет. Ему удалось появиться неожиданно, из-за чего она слегка потерялась, в то время, как в замке Огня она знала, что в любую секунду на неё может обрушится её преданный Пламень. Хищно улыбнувшись её спине, Анградэ нагнулся лишь один раз, чтобы провести языком по тонкой ткани вдоль позвоночника, возбуждая и явно что-то обещая.

Фрея выгнула спину и оттопырила попу, ему и делать ничего не нужно было, чтобы ее возбудить. Одного его присутствия хватало, чтобы она воспылала. И все вопросы, которые возникали из-за этого, отходили на второй план — все потом. Сейчас ей было неважно, почему он пришел в школу Тени, направил ли его сюда Император, или ещё по какой причине… Главное, что он был здесь, рядом, такой горячий и возбуждающий.

— Анградэ… — произнесла она с придыханием и обернулась, смотря через плечо полным желания взглядом. Она что-то хотела сказать, что-то спросить, но один лишь его вид разгонял все неуместные в такой момент мысли.

— Всё? — усмехнулся он жарким шепотом во влажную дорожку на ткани. — Больше не будешь сопротивляться?

Еще одна усмешка, после чего он отпустил руки Фреи, но тут же поднял и отнёс к кровати, меняясь с жаркого и агрессивного на влюбленного и нежного. Осторожно опустив её на кровать, он пристроился сбоку и просто покрыл её плечи и шейку поцелуями, запечетляя на губах особенный: длинный, глубокий, чувственный. Как же он скучал по ней. Вот такой. Которая хочет его и любит. Которая тает под его прикосновениями. В лесу, в коротких встречах этого не было, а сейчас наконец-то можно было всё растянуть.

— Фрея, — жарко прошептал он в губы и посмотрел в глаза своей красавицы. Сильная и воинственная, но лишь для него одного она была всё той же женщиной, которую нужно оберегать и защищать. И особенно он видел этот образ в такие моменты, когда сжигающая всё страсть менялась на любовь, умеющую лишь строить и создавать, но не рушить. — Боги представить не могут, как я ждал этого дня.

Но тот момент, что желал этого в замке Огня, он решил проглотить.

— И я тоже. Ты здесь. Не знаю, почему, но ты здесь, — шептала она не переставая. Обхватив его лицо руками, она просто не могла поверить своему счастью. Снова и снова она притягивала его для поцелуев и все никак не могла налюбоваться родным лицом.

Как же ей не хватало его. Сейчас она понимала, что чуть ли не до боли в костях Фрея хотела увидеть его, обнять, прижать к себе, поцеловать — все это и много больше повторять вновь и вновь до скончания времён. И она ещё сомневалась по поводу переезда к нему? Делить с ним комнату и ложе — вот все, чего она так желала в последний месяц.

— Мне тебя не хватает, словно воздуха утопающему, — между тем призналась она. — Надеюсь, это не сон, и ты не пропадешь, стоит мне открыть глаза.

— Я докажу, — улыбнулся Анградэ и потянулся за поцелуем, но вместо сладких губ Фрея почувствовала болезненный укус, который тот поцеловал. Жестоко, но её мычание в этот момент вновь разожгло в нём пламя. И всё же её вопросы натолкнули на мысли, что лучше сейчас поставить все точки, а потом придаваться утехам. Поднявшись, Анградэ подхватил Фрею и улёгся так, чтобы она села сверху него. И пока руки беспечно блуждали по её телу, а порой заглядывали туда, куда им лезть не положено, Анградэ заговорил. Он рассказал Фрее всё, что случилось с момента собрания. Он рассказал про свой отпуск, но поделился с Искоркой желанием быть полезным господину даже отсюда. Рассказал, что собирается пустить Лестата по ложному следу… Рассказал всё, пока Фрея, ведомая его желанием, покачивалась на его бёдрах и услаждала взор. — Я не знаю, на сколько я здесь. Может, пока Император не призовёт меня. Может, пока мы не погубим Лестата. Но до тех пор я являюсь здесь официальным лицом. Правда, я еще не говорил со здешним директором, чтобы эта официальность стала… официальной.

— Я рада, что ты предпочел меня директору, — игриво усмехнулась Фрея и качнула бедрами. Но за этой игривостью она постаралась спрятать беспокойство.

Зря он ей всё рассказал. Она не выдаст его, но и помогать не хотела. Фрея провела рукой по шее в довольно соблазнительном жесте, спускаясь ладонью к груди, но это она при мысли о Лестате невольно коснулась не так давно зажившего укуса. Фрея была умной девушкой и смогла сложить два и два. Если за тем, что случилось с Лестатом, стоял Император, что ей делать? Встать на чью-то сторону или продолжать оставаться сторонним наблюдателем? И пусть она старалась смотреть со стороны, она уже сыграла далеко не маленькую роль в выживании Лестата.

— Мне говорили, что вскоре здесь соберётся много людей из разных школ, — перешла она на серьезный лад, хоть и продолжала свой соблазнительный танец. — Ты затеваешь опасную игру. Я постараюсь помочь, но сильно на меня не рассчитывай. Скоро сам всё поймёшь.

Вот так в лоб, как это сделал Анградэ, она не могла признаться во всем. Ей было боязно и почему-то стыдно перед ним. К тому же Фрея не хотела ставить его перед выбором. Как он поступит, узнав, кто для нее Лестат? Сможет ли так же слепо следовать своему плану ради спокойствия Императора? Она не хотела стать причиной, что могла поколебать его верность.

— Я помню, ты говорила о своих проблемах, — с мягкой улыбкой сказал Анградэ, поднимаясь и разрывая её декольте меж грудей, чтобы высвободить её сосочки и поприветствовать каждый по отдельности поцелуем и в длительным подсасыванием. И пусть казалось, что он закончил разговор, так как он явно перешел на возбуждение партнерши, но через какое-то время всё же оторвался от Фреи. — Я приму твоё нежелание участвовать. Для Императора ты тоже в отпуске, и о моих планах он не знает. Так что договоримся, моя Искорка. Я занимаюсь своей работой, а ты своими проблемами, чтобы после всего мы наконец-то могли вернуться домой. — Бедный, глупый Анградэ. Он не понимал, не знал… Но будто почувствовав неуверенность Фреи, которая уже давно была заменена её явным желанием быть покоренной им, Анградэ лизнул сосочек и поднял взгляд на Фрею. — Ты же вернешься со мной?

Особенно с нажимом он произнес слово «вернешься». Будто пытая её, чтобы она сказала то, что он желал, Анградэ вновь вернулся к ласкам, запуская одну рук в её штаны, а далее под трусики. Погладив половые губы, он вошел в неё сразу двумя пальцами, но взглядом ни на секунду не отрывался от Фреи.

— И как я могу отказать в такой ситуации? — томно шепнула она, еле сдержав стон. И все же она не могла ему обещать. — Я постараюсь. Все не так просто. Я очень хочу вернуться с тобой, но обстоятельства пока против нас.

Анградэ резко замер, ожидая услышать совершенно не такой ответ.

— Что значит «постараюсь»? — строго, и даже как-то холодно, под стать Императору, спросил он. — Фрея, я говорю, когда всё закончится. Разве может что-то закончится так, что ты не вернешься домой! В семью!

— Не может, — горячо ответила она. — Ты — моя единственная семья. Мой дом там, где ты, и я вернусь в него, когда пойму, что мне больше нет смысла здесь оставаться. Когда все закончится.

— Я на это надеюсь, — прошептал он, заметно расслабляясь. Вновь вернувшись к телу Фреи, теперь уже лаская, будто извинялся за свою резкость, но всё же прошептал: — Я не смогу пережить твоего предательства.

— Тебя я никогда не предам, что бы ни случилось, любовь моя, — и это было признание со стороны Фреи. Никогда ранее она не произносила нечто подобное, да и к чему слова, когда их чувства и действия и так видны друг другу? Прикрыв глаза, она прильнула к нему в страстном поцелуе. Пусть ничего не отвечает, пусть только покажет, как он ее любит, а она покажет ему.

Анградэ ответил на её поцелуй с не меньшей любовью, прекрасно распознавая её признание в словах. Возобновляя действия с пальцами, он с нескрываемой насмешкой наблюдал за тем, как меняется её лицо с влюбленной девушки на похотливую самочку. Ловя ртом её стоны, он изредка покусывал её губки, терзая их и слизывая её вкус. Сколько всего извращенного придумал его мозг за момент разлуки, и как хотелось всё это воплотить в жизнь. Что он и не скрывал, пользуясь её стонами, Анградэ нашептывал ей разные соблазнительные гадости, которые хотел бы с ней проделать.

А фантазия и у Фреи была не из слабых, она тут же начала представлять себе это и возбуждалась от мыслей чуть ли не сильнее, чем от пальцев. Они обязательно воплотят все это в жизнь, к тому же в школе Тени полно подвальных помещений, можно организовать свою маленькую комнату для игр в каком-нибудь отдаленном уголке.

Сообщив об этом Анградэ, Фрея укусила его за ухо и быстро зализала укус. Но получать удовольствие одна она не собиралась, поэтому ее ручки резво расправились с поясом на его штанах и проложили себе путь к уже готовому органу. Ее ладонь ловко задвигалась по стволу, принося не меньшее удовольствие.

— Вечером покажи мне их прелестные комнаты, — прошептал Анградэ, двигаясь навстречу её пальчикам.

Эта пытка могла продолжаться еще долго, если бы не голоса за дверью, которые напомнили Анградэ, в чьей школе он находился. Наверняка охранник уже сообщил о нём, и Лестат мог его уже искать.

Они не могли сейчас насладиться всем в полной мере.

Рыкнув от этой мысли, Анградэ вытащил свою руку из штанов Фреи и стал чертить влажную от её же соков дорожку от плеча к губам, прося её распробовать то, что так нравится вкушать Анградэ. И пока он наблюдал, как она работает язычком, прошептал, свободной рукой прижимая её к себе плотнее:

— Я не смогу тебя порадовать в эту встречу — у меня мало времени. Расскажи мне, как ты сейчас хочешь? Расскажи в подробностях, чтобы я исполнил каждое твоё аморальное желание. — Усмехнувшись пусть и соблазнительным, но, как ему показалось, глупым словам, он оторвался от взгляда Фреи лишь один раз, когда поцеловал, после чего укусил её сосочек, добавляя в её темную головку больше мыслей по поводу еще неистраченного времени.

— Тогда я попробую сделать это быстро сама, потому что у меня столько желаний, что и дня не хватит, — шепнула она, облизывая губы, и толкнула Анградэ на подушки. Она быстренько справилась со своими штанами и вот снова сидела сверху. Уже давно готовая принять его в себя, она не спеша опустилась на его член и так же медленно задвигалась волнообразными движениями, будто вовсе не хотела заканчивать быстро.

Она и правда не хотела, но время сейчас было не на их стороне. Ещё помня, что Анградэ нужно идти к директору, Фрея аккуратно расстегнула пуговицы на его рубашке, оголяя любимый торс. Она водила пальцами по нему, вспоминая каждый рельеф мышц, по которым скучала во время разлуки. Но и его прикосновения тоже хотелось ощутить, поэтому она направила его руки к себе на грудь и заставила их сжаться сильнее, одновременно ускоряя темп. Нежность потом, сейчас им нужен был грубый секс, от которого быстро снесет крышу.

Забавно поморщившись от того, что она не захотела пофантазировать, Анградэ сжал её грудь так сильно, как только смог. Вращая их, сжимая и наблюдая, как они при этом двигаются, его крышу действительно стало сносить, а тем более от влаги и мышц на своём члене. Он любил лицезреть Фрею сверху, особенно, когда она выходила победительницей в их игре с охотой. Как её тело двигается волной, как её ручки касаются его тела. Как сама она являлась богиней секса.

— Моя Искорка, — только прошептал он за весь процесс, поднимаясь время от времени, чтобы увлажнить их сухие от горячего дыхания губы.

Но уже через несколько минут ему становилось мало того, что он вообще практически не работает над процессом. А ведь так нравилось смотреть на её благодарные глазки после криков, до которых он её доводил.

Рыкнув от недовольства и бездействия, Анградэ схватил Фрею за талию достаточно неожиданно и перевернулся с ней, теперь уже нависая над лицом, входя глубоко и на время останавливаясь, желая прочувствовать её внутри всю. Каждую стеночку, каждую мышцу.

Вобрав её стон через поцелуй, Анградэ выпрямился и стал гладить любимые ножки. В его голове сменялись картинки одна за другой — он думал, как бы удобнее применить эти ножки. Маленькие пальчики возмущенной от остановки процесса Фреи забавно двигались, раздражая взор генерала, и он не нашел ничего лучше, чем спрятать их во рту, играясь язычком с каждым в отдельности.

И ответ пришел сам собой. Анградэ, не отпуская ножки и позволяя ими дальше покоиться по-очереди то у него на лице, то на груди, начал двигаться, не отказывая себе в удовольствии пошлепать по так удобно сейчас располагающимися рядом с ним бёдрыжками. Фрея внутри сейчас была так растянута, а головка его члена раздражала именно ту точку, которую и нужно. Лицо Фреи было видно, и Анградэ довольно улыбнулся. Сейчас эта поза ему казалась наиболее замечательной, и если его что-то не устраивало: попытка заговорить, возмутиться, слишком слабые стоны или её явное отвлечение от дела, как он сразу наказывал её, покусывая пальчики или нежную кожу на щиколотках.

В такой позе Фрея действительно очень быстро достигла своего конца, быстрее, чем если бы они продолжили в той позе. Анградэ и правда знал, как доставить ей удовольствие. Каким-то образом просунув руку меж их телами, она умудрилась сжать ягодицу Анградэ, требуя таким образом, чтобы он входил сильнее, глубже. Стоны ее уже превысили любую приличную громкость, но сейчас, под ним, ей было все равно. Да пусть и эта школа узнает о их любви! Давно у нее не было такого оргазма, чтобы пальцы немели, чтобы дыхание перехватывало.

От длительного воздержания и от того, как её стенки зажимали ствол члена, Анградэ и сам кончил достаточно быстро, из-за чего даже умудрился разочароваться в себе. Как школьник, не способный и полчаса продержаться! Обидно! Но, может, оно и к лучшему.

Тяжело дыша и уложив её ножки, чтобы не мешались, Анградэ опустился к Фрее и сорвал с её губ поцелуй, пока она еще не успела восстановить дыхания, заставляя тем самым терять голову от нехватки воздуха, зато обостряя её чувства.

========== 7. Нет воли — нет человека ==========

Уже вечером, когда основная часть гостей прибыла, и можно было спокойно выдохнуть, Лестат позвал Фрею к себе. В это время она спешила к своему Дикому Пламени, чтобы продолжить игры. Она уже видела его, стоящего у дверей в комнату в конце коридора, предвкушала, как поведет его в подвал, но кто-то грубо схватил ее за руку.

— Куда так торопишься? — усмехнулся мужчина в форме школы Тени. Но увидев, как улыбка пропала с лица Фреи, а взгляд был способен испепелить, его веселость тоже прошла. — Тебя Лестат зовёт. Не знаю, зачем.

Он отпустил ее и пошел дальше по своим делам, не став проверять, куда направилась Фрея. Она же просто замерла на месте, разрываясь. Ей хотелось поскорее вновь очутиться в пламенных руках Анградэ, но и зов Лестата игнорировать не могла. И все же выбрав первого, она подбежала к нему.

— Ещё двадцать минут… — попросила она, сорвала поцелуй и убежала по коридору, пока он не успел среагировать.

Директорский кабинет отличался от того, что был в школе Огня. Здесь не было кричащих картин с битвами на стенах и ярких красных цветов на шторах, комната отличалась сдержанностью, и в декоре преобладали темные тона. Заходя сюда, Фрея невольно сравнивала и директоров. Император, как и его кабинет, был факелом, который являлся центром огня, а Лестат… Возможно, он ещё просто не успел обжить новые владения, но что-то подсказывало ей, что он не станет ничего менять, ведь сейчас он сам походил на самую мрачную тень.

— Вызывал? — спросила она, закрывая за собой дверь.

— Посланник из Огня… Что ты можешь сказать о нем? Кажется, я его уже видел с Императором, он один из приближенных? — перешёл сразу к делу Лестат. Он не поднимал головы от бумаг на столе.

— Не проси, я не расскажу, — ответила Фрея и встала перед столом, скрестив руки на груди. Она открыла рот, чтобы добавить что-то ещё, но Лестат ее перебил:

— Вы вместе? — спросил он в лоб. Фрея поджала губы, не желая отвечать и на этот вопрос. Усмехнувшись, он наконец поднял на неё взгляд. — Можешь не отвечать, я и так все понял, как только ты вошла. Проклятье подарило мне хорошее обоняние вместе с жаждой. От тебя пахнет им.

— Но я же мылась после!.. — ахнула Фрея и приподняла руку, чтобы обнюхать себя.

— Значит, спрашивать тебя бесполезно?

Ее поведение позабавило Лестата, и он с улыбкой облокотился на спинку кресла, бросая бумажки. Вообще, Фрея во многом казалась ему забавной, но когда он почувствовал, что не отрываясь уставился на ее шею, точнее на пульсирующую артерию на ней, поспешил вернуться к делам.

— Тебе опять плохо? — взволнованно спросила Фрея и оперлась о стол, наклоняясь ближе. Она не понимала, что тем самым делала только хуже. — У тебя глаза снова покраснели, как тогда. Сможешь продержаться, пока Анградэ здесь? Не хочу, чтобы он узнал.

— Фрея, — Лестат снова позволил себе поднять на неё взгляд, но в нем уже читалась строгость, а не жажда, — кажется, я ясно дал понять, что этого больше не повторится. Я не стану пить твою кровь… Вообще любую!

— Но!..

— Никаких «но»! — Он был непреклонен в своем решении, но и Фрея не желала отступать.

— Тогда, пока здесь собралось столько магов, пусть они помогут снять проклятие!

— И что я им скажу? «Я стал вампиром и вынужден пить кровь сестры, помогите вылечиться»? Боюсь, это необратимо.

— Не теряй надежду! — возразила она и даже хлопнула по столу в порыве чувств. — Мы найдем способ тебя избавить от этого, как найдем твою жену!

— Мне бы твой оптимизм, — грустно усмехнулся Лестат и помотал головой из стороны в сторону. — Ладно, иди отсюда, раз не хочешь выдавать своего дружка.

— А ты тут не раскисай, — пригрозила она ему пальцем и попятилась к выходу. — Станет плохо, зови.

***

Время шло, и хоть Анградэ в какой-то степени был рад отпуску, он не забывал о желании помочь Императору. Через три дня он отправил письмо с планом школы — где мог, там и побывал. Не знал, зачем это нужно, но вдруг пригодится.

Лестата ему удавалось видеть лишь вскользь, и он понял, что дела у директора хуже некуда. День ото дня ему было всё хуже. Бледнел, худел, выглядел страшно. Кожа покрывала не мясо, а почти что кости. В один прекрасный день его вообще не было видно. Зато буквально через сутки он возвращался как новенький. Это изложил Анградэ в своём следующем письме Императору.

Он был осторожен. Днем находился на виду у всех магов и даже помогал им, как бы наталкивая на мысли о том, какая это могла быть магия. Также не забывал предложить такую идею, как послать следопытов вокруг школы. Прошло много времени, но вдруг: «Похититель точно не мог пешком сюда добраться. Прошло много времени, но пусть пробуют найти хоть какие-то следы».

Маги из Солнца и Воды прекрасно знали об Анградэ и Императоре. И также знали о страхе перед Императором, что сыграло на руку Анградэ. Если им задавался вопрос о нём, то они смело отвечали, что он «очень хороший господин».

Но всё же он смог завести магов в тупик с проклятием. Но на этом не могло останавливаться дело! Надо было что-то думать дальше!

Но что?

Ситуация с Лестатом повторилась еще раз. И вот, на четвёртый день он увидел его вновь здорового и свежего. По его подсчетам в таком состоянии Лестат пребывал недолго. И оставался один вопрос: что продливает его жизнь?

Догадка пришла быстро. Этой же ночью, после сладких утех с Фреей, Анградэ сидел на её ягодицах и ласкал уставшую спинку, иногда наклоняясь и целуя её шейку. И именно в этот раз он заметил на её шее две крохотные отметины, которое явно оставило не оружие.

В ту ночь он не стал акцентировать своё внимание на этом, но, массируя её плечи, он долго разглядывал эти ранки и думал о разном. Знать бы просто, что за заклятие использовал Император. Но и об этом он доложил в следующем письме.

«На одной из слуг мною были замечены два следа, будто от клыков», — закончил он своё послание.

Впервые за все время пришёл ответ Императора, будто только последнее сообщение взволновало его. В письме аккуратным почерком было выведено: «Нашел таки лазейку. Я думал, у него не осталось живых родственников. Должно быть у герцога Лионкура старшего была любовница. Попробуй избавиться от служанки, но сильно не рискуй. Как ты говоришь, ее кровь все равно не очень ему помогает».

Прочитав такое письмо, Анградэ посмотрел в окно, после чего на спящую Фрею и сжег бумагу. Осознание пришло, когда он читал строки, и сейчас в его голове было…. ничего. Он просто смотрел.

Сестра. Вот кто её брат. Фрея и Лестат.

А через минуту в голове смешались сотни мыслей. Приказ убить «служанку». «Проблемы» Фреи, из-за которых она не может вернуться, а именно — её брат. Вернется ли она после его смерти…

Будет ли она так же преданна Императору, когда умрет Лестат?

Анградэ усмехнулся последней мысли. Она уже предательница.

Генерал глубоко вдохнул и охладил голову. Разобраться надо с самого начала. Убить «служанку»? Нет. И Император о Фрее не узнает. Точнее о её родственных узах. Говорить ли ей о том, что Анградэ всё узнал? Тоже нет. Это даст ей лишнюю пищу для мозгов. Пусть сейчас следует тому пути, который она себе проложила, а в конце Анградэ просто сделает с ней то, что Император с Амелией. А потом будет выбивать всю дурь из её головы. Затрахает до такой степени, что она и думать забудет, что есть кто-то, кроме Анградэ. Заодно и отомстит за то, что она ничего не сказала ему.

Её молчание. Вот что сейчас особенно задело Анградэ. Она с ним не поделились, но почему? Чего боялась? Что он не поймёт? Она — единственная причина, из-за которой он готов будет ослушаться Императора. Но лишь единожды! И сейчас она свой билетик потратила на то, чтобы Император ничего не узнал о Лестате. Фрея не умрет от руки Анградэ, но если она полностью уйдёт на сторону Лестата, Анградэ будет считать её предательницей. Лично своей.

С ней он всё решил, что дальше?

Не убив Фрею, Анградэ тем самым продлил свой отпуск, который теперь из-за понимания того, почему Фрея здесь, ему стал противен. Пора было возвращаться, но он не выполнил свою главную миссию. Никак не помог Императору! Убить Лестата? Двух зайцев поймает, но навлечет проблемы на замок Огня. Здесь слишком открыто — его выследят. Все узнают, кто убил Лестата.

А надо ли его убивать? Теперь уже нет. Он слаб. Он будет слабым теперь всегда. Такого королём не провозгласят. И по сути Императору больше нечего переживать.

Точно!

Его главная помеха убрана! Лестат не умер, но он больше не соперник! Всё хорошо, все счастливы?

Нет.

У Анградэ остались проблемы с Фреей. Пока Лестат жив, она будет здесь. «Посмотрим, как она себя поведёт дальше», — решил он и вновь посмотрел в окно. Осталась ещё одна проблема, которая его не касалась именно сейчас: Император и его заложница. Что-то Анградэ сомневался, что за прошедшие полторы недели у них там всё стало хорошо. Если Император и дальше придерживался роли «хорошего парня», а роль «плохого парня» никем не принята, то их отношения точно не сдвинулись с места. По сути, стоит только генералу вернуться, как Амелия вновь станет шелковой — она поняла ясно, что с ним шутки плохи. Но что же, всю жизнь угрожать животному? Может, еще его к поясу привязать и угрожать каждый раз, когда она ляпнет что-то…

Стойте-ка.

«Господин, у меня есть идея…» — именно так началось письмо, которое этой ночью будет доставлено директору замка Огня.

***

Для исполнения плана потребовалось не меньше недели. И всё это время Анградэ приходилось только ждать. Дальше следовала работа Императора, а он должен был оставаться внимательным к Фрее.

За это время на её шее еще два раза появлялись укусы. Кажется, Лестат перестал доходить до того состояния, когда превращался в труп. Стоило ему показаться на людях, словно заболевший тяжелым гриппом, как на следующий день он становился бодрым.

Фрея так ничего и не сказала Анградэ, а он продолжал играть роль дурачка, который не видел её укусы. Но для того, чтобы снизить подозрение, он иногда её спрашивал, когда же она вернется. Надо признать, и Фрея не была глупа. Она заподозрила что-то неладное, когда поняла, что Анградэ перестал «работать». За ним не было замечено попыток помочь Императору, он не делился своими мыслями о том, что планирует делать. Они продолжали любить друг друга, но понимали, что что-то недоговаривают.

И вот это случилось. Кромешной ночью в окно влетели два сокола Императора, а к их ногам была привязана тонкая, но на вид очень потрепанная книга. Вот на что тратилось время — на её создание. Анградэ схватил её, распугал птиц. Фрея уснула очень поздно, потому Анградэ спрятал книгу и отложил дело на завтрашний день.

Суть была в том, чтобы незаметно подложить эту книгу кому-нибудь из магов, но так, будто они сами её нашли, и ждать. Учитывая, что маги постоянно ошиваются в немаленькой библиотеке школы Тени, это было самое банальное, но самое лучшее место.

На второй день после этого, пока Анградэ с еще большей настойчивостью ходил за Фреей, её неожиданно вызвал Лестат. Анградэ никогда не было позволено ходить вместе с ней к директору, но сейчас он был впервые не расстроен из-за этого. Отправившись в комнату, он отослал письмо Императору, где было всего два слова: «Они нашли».

Дальше дело оставалось за малым. Ждать полной луны, которая, к слову, должна была взойти через четыре дня. Этого времени хватит, чтобы Лестат и маги проверили книгу и собрали нужные ингредиенты.

План был длительным, но простым. Его смыслом было подсунуть ненастоящую древнюю книгу, запечатанную разными заклинаниями, в которой хранилось тоже лживое описание как заклинания, что было наложено на Лестата, так и то, как именно оно должно было сниматься.

Для правдоподобия в ней описывались очень трудные манипуляции и такие же труднодоступные ингредиенты. Но что-то подсказывало Анградэ, что директору, в друзьях которого сам король, не составит труда достать нужные ингредиенты.

К счастью Императора, маги не заметили подвоха. Среди людей директора Огня были очень сильные иллюзионисты. Анградэ давал голову на отсечение, что в первую очередь именно они работали над книгой, а лишь потом думали над содержанием.

Фрея эти дни избегала Анградэ, а на его наигранные вопросы «В чем дело?», она вновь отмахивалась, что это её дело, что всё скоро будет хорошо. Но он понимал, что она помогала в добыче ингредиентов и в готовке зелья.

Накануне полнолуния Анградэ ушел из замка, так никому ничего и не сказав. Он должен был встретить Императора на Мертвом холме, куда в эту же ночь придёт сам Лестат. По доброй воле на эту встречу. В одиночестве. Почему? Потому что только здесь в королевстве росли ласиницы, которые, если верить строкам из лже-книги: «В ночь полной луны шипы ласиницы омоются кровью собирающего проклятого. Семь крупных окровавленных веток должны быть брошены в чан с водой и сварены до полного распада. После навар должен быть вылит к зелью через костный уголь. Работающий с ласиницей должен быть один от самого сбора до самого процеживания. Лишь его кровь должна быть впитана ласиницей. Лишь его дух и его проклятье должно витать вокруг кустовых веток. После чего…»

Самому Анградэ, эксперту в стихийной магии, но полному неудачнику в проклятьях, всё, что там написано, казалось чушью, но Лестат, видимо, так отчаялся, что готов был поверить во что угодно и сделать всё что угодно, раз отправил несколько писем в разные замки для помощи в сборе ингредиентов. Он не терял времени.

Анградэ встретил Императора молчанием. Он вышел из кареты и покрыл её полог невидимости и тишины, но Анградэ успел заметить ничего не понимающую Амелию, которая сидела и испуганно выглядывала из окна.

Анградэ решил скрыться от глаз Лестата, и потому нащупал дверь в карете и взобрался в неё, садясь напротив Амелии. Она старалась не смотреть на него и вжалась в сидение, продолжая буравить взглядом спину Императору.

Она ничего не понимала. Всё это время продолжала изводить его. Точнее действительно играла роль питомца. Прямо так с миски не ела, конечно… Император был зол, и потому уходил раньше, чем ударит её. А что-то подсказывало Амелии, что хотел. Но она не могла не отдать ему должное. Он продолжал вести себя как мужчина, если отбросить факт похищения. На любые эмоциональные всплески он вёл себя достойно, не вёлся на провокации и не принуждал её через запугивание к чему-либо. Да еще и Льюис — её котик — постоянно шел к нему ластиться! В общем, в последние дни Амелия вела себя намного лучше. Её не били, над ней не издевались. Она была просто птицей в клетке. Но за ней хорошо ухаживали. И это тоже давало свои плоды, пусть и совсем маленькие — она стала привыкать.

До сегодняшнего дня.

Император ворвался в её комнату и приказал следовать за ним. Испугавшись, что он просто потерял терпение, она медлила, но всё-таки из-за его угрожающего взгляда пошла. Директор вывел её на улицу, даря мнимое чувство свободы, после чего подвел к карете и помог взобраться в неё. Любые её вопросы оставались без ответа, карета шла не спеша, а Император на неё даже взгляд за всю дорогу не бросил. Что же происходило?!

— Это Мертвый холм? — ближе к ночи выкрикнула она, наблюдая, как на горизонте показалось знакомое ей место. Сколько надежды было в её глазах и счастья. Она была уверена, что её возвращают домой!

Но…

На холме показался человек. Карета остановилась, и вот она узнала в нем Анградэ. Они остановились на вершине холма, и в сердце Амелии зародилось подозрение, что что-то не так.

Несколько минут тишины рядом с Анградэ повысили её волнение и непонимание. И появился даже страх, когда на горизонте показалась еще одна тень. Но… знакомая. Такая знакомая, что сердце защемило. Это не мог быть он, или…

— Лестат, — выдохнула она, когда свет луны коснулся лица ее мужа. — Лестат!

Вне себя от счастья она вскочила с места, но резко была усажена обратно грубой рукой. Встретившись с неприятно улыбающимся лицом Анградэ, Амелия поняла, что не всё так просто. Ей-то подумалось, что это пришли за ней, но…

— Лестат! Я здесь! — что есть мочи закричала она, выглядывая в окно кареты. Но он её не слышал.

А чем ближе подходил Лестат, тем больше расширялись глаза Амелии. Это был… он? Но… Что с ним такое?! Такой бледный! От бликов луны Лестат вовсе казался белоснежным, как снег! А эти скулы! Они никогда не были такими острыми — Лестат сильно похудел. Да и двигался, будто хромал; словно из его тела все силы были выкачены! Что же с ним случилось?

— Лестат!

— Не трать силы, — Анградэ поморщился от её крика, приложив ладонь к правому уху, будто это могло его спасти. — Он тебя не слышит. Просто сиди и смотри.

А что ей еще оставалось делать? Амелия села, но не переставала смотреть в окно.

Заметив Императора, Лестат остановился. То, что он так поздно его обнаружил, говорило о его состоянии не меньше, чем внешний вид. Он был слаб, как никогда, и зря не послушал Фрею, отвергнув ее предложение. Но он слепо надеялся, что скоро все станет как прежде, и ему больше никогда не понадобится причинять ей вред.

— Что вы здесь делаете? — спросил он Императора, вставая напротив него. И даже в таком состоянии он старался держать лицо при посторонних. Нельзя показывать свою слабость особенно при таких, как Император.

— Пришел собирать ласиницу в полнолуние, она нужна мне в одном заклинании. А вы? — был ему ответ, в который он ни разу не поверил. Трудно было представить, что Император лично собирает ингредиенты для зелий, а не посылает на такую работу слуг. Лестат нахмурился, стараясь понять мотивы Императора, но не мог. Никакого логического объяснения не приходило.

— Я здесь по той же причине, что и вы, — сдержанно ответил Лестат, — но вынужден попросить вас покинуть это место. Мне необходимо остаться одному.

— Позвольте сначала собрать немного, — попросил Император и, не дожидаясь разрешения, прошел к кустам ласиницы.

Лестат был не в том состоянии, чтобы возражать, но в ночной тишине можно было услышать скрип его зубов. Он буравил взглядом спину Императора и внимательно следил за каждый его движением. А он будто нарочно делал все медленно: срывал листочек и разглядывал его в свете луны. Если он ему не нравился, откидывал и повторял весь ритуал со следующим. По прошествии двадцати минут в руках Императора так и не осталось ни одного листа.

— Да вы издеваетесь! — вспылил Лестат, когда Император выкинул очередной листочек. — Вы всю ночь собрались проторчать здесь? Вот вам ветка, и проваливайте отсюда!

Лестат сорвал растение и буквально ткнул им в нос Императору, лишь бы он уже ушел. В любой другой ситуации он не позволил бы себе такого, но сейчас действительно был в отчаянии. И если Император ему помешает сегодня, следующего полнолуния придется ждать ещё месяц! А вдруг и тогда что-то встанет на его пути?

— Что вы себе позволяете? — спросил Император и надменно воззрился на Лестата, не принимая протянутую ветку. — Плохо выглядите. Неужели болезнь коснулась и вашей головы? Только из-за вашего состояния я прощу эту дерзость.

— Нет, это что вы себе позволяете? Мое состояние здесь ни при чем! — оскорбился Лестат. Ему стоило промолчать, ведь Император уже повернулся, чтобы уйти. Он наконец смог бы собрать эти проклятые травы, но глупая гордость взяла верх. — Это ваших рук дело? Поэтому вы караулите здесь и активно мешаете мне? Да, вы способны на это. Почувствовали опасность во мне?

Император резко замер, услышав его слова. На лице его отразилась победная усмешка, которую можно было увидеть из кареты, будто только этого он и добивался. Именно. Он провоцировал и ждал, когда же сорвётся Лестат и неосторожно нагрубит.

— Ты? Опасен? — засмеялся Император, убирая напускную вежливость. С резким взмахом руки он обернулся к Лестату, и тот отлетел под действием магии. — Мне ничего не стоит переломать все кости в твоём теле щелчком пальцев. А ты и не сможешь мне ничего сделать. Ты слишком слаб.

Но Лестат был и слишком горд, чтобы так легко принять поражение. Он ответил своим заклинанием, но оно разбилось о щит Императора, даже не успев подействовать. Чувствуя слабость во всем теле, он с трудом поднялся, но не желал смотреть снизу вверх на противника. Однако это заняло у него прилично времени, и Император успел приблизиться вплотную. Лёгкой подсечкой он опять опрокинул Лестата и приставил меч к горлу, чтобы он больше не шевелился.

— Мне даже магия не нужна, чтобы справиться с таким слабаком, — прошипел Император над ухом Лестата и выпрямился, бросая взгляд полный презрения на противника.

Как же мерзко себя чувствовал Лестат. Он слаб… Он действительно слаб и немощен. Ему не хотелось даже подниматься. Так бы и умер здесь, на этом холме, чтобы не позорить своим состоянием ни себя, ни свою семью. Но милая Амелия непременно ждала его где-то там, томящаяся в лапах неизвестного врага. И только мысли о ней заставляли Лестата выживать, пить кровь Фреи и пытаться найти выход.

Амелия зажала рот рукой, будто любой её крик мог кому-то помешать или, наоборот, спровоцировать на ужасные действия. Она слышала только Лестата, когда тот повышал голос. Она не понимала, что происходит. О чем шла речь. Лишь обвинения мужа. О чем он говорил? Если это была не встреча для передачи пленницы, тогда почему супруг оказался здесь совсем один?

И тогда началось это…

Она с ужасом в душе наблюдала за тем, что происходило на поле, когда Император задействовал магию. С первых секунд было ясно, что Лестат проиграет в этой битве. Он не в том состоянии. Неясная для Амелии болезнь охватила его тело, и некогда сильный боец и опасный противник сейчас казался дряхлым стариком. Не хватало лишь седых волос.

Когда же клинок коснулся горла мужа, Амелия чуть ли не вылезла из окна, но сильные руки Анградэ пресекли эту попытку, и ей ничего не осталось, как только кричать:

— Лестат, держись! Любовь моя, я здесь, услышь меня! Мы же связаны, прошу!..

Но он не слышал. Не придавали её слова ему сил; не было волшебного выплеска адреналина или геройства; добро сейчас не могло восстать, как в сказках, из собственного пепелища.

— Ты еще не поняла? — с усмешкой спросил Анградэ, рывком усаживая Амелию обратно на место. Она с распахнутыми глазами посмотрела на него. Не понимала. — Сейчас роли живодера и котенка примерили другие. Вы всё еще надеетесь на чудесное спасение, миледи? Так вот, вы довели Императора. Он потерял терпение. Как и я теряю терпение, когда вы не слушаетесь.

Он продолжил говорить, но Амелия будто не слышала его. Только видела, как губы шевелятся. Поняла. Теперь поняла.

С ужасом она перевела взгляд на холм, а ладошками она коснулась груди, удерживая сердце, которое до боли било по рёбрам. Он убьёт его, чтобы Амелия перестала надеяться. Это его план? Обрубить всю её надежду? Она думала, что да. Но неужели он не понимал, что, убив Лестата, он убьёт жизнь в ней самой!

Да даже если и так. Плевала она на всё. Жизнь в сердце Лестата — вот всё, что ей было нужно. Ради любимого она готова была на всё.

— Император, хватит! — Эти слова были намного тише, чем те, которые она кричала Лестату. — Хватит, умоляю вас. Я готова… я готова ко всему. — Будто в окне было её собственное отражение, или она просто не желала видеть победную улыбку на устах директора Огня — Амелия полностью вернулась в карету, до боли сжимая кожу в области сердца, опустила голову, и слезы градинами покатились с её щек. Это было не только признание его победы, но и прощание со своим любимым, со своими надеждами, со своей свободой… — Готова, Император… Но сохраните ему жизнь.

Анградэ усмехнулся её словам еще раз, но на этот раз ей ничего не ответил, а встал и вышел из кареты, становясь видимым. Он был спокоен — все равно в таком положении Лестат его не видел.

— Милорд, — негромко позвал Императора Анградэ, — мы заждались вас с ласиницей. Всё уже готово, кот больше не понадобится.

Он был уверен, что его поймут, и не стал дожидаться своего господина, а вернулся в карету. И пусть Амелия не видела Императора и его лица, зато она прекрасно увидела эту победу, которую не желала лицезреть, в лице Анградэ.

— Ты жив, только благодаря моей брезгливости. Мне противно пачкать меч твоей отравленной кровью, — сказал Император и убрал меч.

Бросив ещё один презрительный взгляд на Лестата, он пошел к сокрытой карете. Уже когда противник его не мог видеть, он позволил улыбке появиться на лице. Это была победа, победа во всем! Избавился от конкурента, заполучил женщину, подчинил ее себе. Дальше ему остаётся только двигаться к намеченной цели.

Сев в карету, он приказал трогаться. На Амелию даже не взглянул, а сразу заговорил с Анградэ:

— Возвращайся в школу Тени, побудьте там ещё какое-то время, чтобы не возникло никаких подозрений. Когда они поймут, что снять проклятье невозможно, я буду ждать вас дома.

— Как пожелаете, мой господин, — склонил голову Анградэ.

С его лица тоже не сходила эта улыбка. Хоть чем-то он смог помочь в деле с пленницей. Более он ничего не говорил, позволяя насладиться Императору тихим ликованием от этой победы в небольшой, пусть и трудной войне, где всё могло бы оказаться проще, придя они сразу к такому решению.

В отличие от Императора, на Амелию он поглядывал чаще. Пересев к ней и протянув платочек, чтобы она утерла слезы, и, на удивление, больше не было той брезгливости, которая сопровождала её лицо каждый раз, когда она что-то принимала из рук людей Огня.

Когда карета полностью съехала с холма, от стука Анградэ она остановилась, и, в последний раз поклонившись Императору, он вышел и отправился обратно в замок Тени, но уже в обход. Если повезёт, Лестат даже не слышал его в этот вечер, и тогда никто не посмеет обвинить его в странном походе на встречу с директором Огня.

Но у самого входа его поджидала Фрея. Его ли? В последнее время она очень много времени проводила с Лестатом, убеждая его, чтобы он не отказывался пить ее кровь, хотя бы пока в школе Тени пребывали гости. Когда они нашли книгу, она искренне надеялась, что Лестата смогут вылечить, и она со спокойной душой вернется домой с Анградэ. Но если этот способ не поможет, что ей делать?

— Гулял под луной? — спросила она, когда Анградэ приблизился. Хотелось бы добавить что-то ещё, но она понимала, что между ними и так возникло напряжение, не стоило нагнетать обстановку.

— Да, дорогая, — мило улыбнулся ей Анградэ. Еще когда заметил её, напрягся, но всё же вернул себе мысль, что его долг первостепенен, а Фрея… Она и так могла обо всём догадываться. Подойдя к ней ближе, он обнял её за талию и поцеловал в макушку. — А отчего тебе не спится? Кошмары?

Но предательская ревность в нём стала злодеем крутиться в душе. Она ведь ждала своего братика, будь он проклят! Хотя… уже. Наверное, волновалась, что он не додумался выпить её крови до того, как пойти одному куда-то, да еще и в такую даль. Кстати, о её крови… Когда Лестат будет уже при смерти, Анградэ на коленях будет умолять Императора убить директора за каждую кровинку, что эта сволочь высосала из неё.

— Я уже привыкла, что ты греешь мой бок. Без тебя совсем не спится. — Она ответила на объятия и положила голову ему на грудь. И тем не менее, беспокойство за брата никуда не ушло, Анградэ ведь не просто так уходил, когда и Лестат покидал школу. — Надеюсь, вы его не убили? — тихо шепнула она. Он ведь уже давно все понял, да и Фрея не то что бы сильно скрывалась.

— Нет смысла, — усмехнулся Анградэ. Что ж, раз она решила закончить эту игру, которая, если честно, его даже стала забавлять… — Он нам не угрожает больше, так смысл себя подставлять новым убийством?

Тяжело вздохнув, Анградэ повёл Фрею в замок, где всё также продолжал её обнимать, идя медленно и аккуратно, чтобы не наступить на крохотные ножки. Про Амелию, разумеется, он говорить не будет. Больше Фрея не заслуживала такого доверия перед директором Огня. Но что-то ему подсказывало, что, пока они шли, голова его Искорки была вовсе не с ним. Еще один вздох, ноги остановились, а он оторвал от себя Фрею и еще раз поцеловал в лоб, но сейчас больше с каким-то прощанием.

— Он на холме, и ему плохо без крови. Проследи, чтобы при получении сил он не делал глупостей. — А то если побежит за Императором, тогда Лестату точно головы не сносить, пусть он хоть искупается в чужой крови — с Императором ему нечего делать на одной прямой.

— Спасибо, — шепнула Фрея и легонько поцеловала его в губы, — но он должен один всё собрать. Или заклинание подделка?

Вздохнув, что и эта надежда оказалась ложной, Фрея с грустью подняла взгляд на Анградэ. В любом случае она не пойдет к Лестату, потому что он, возможно, не догадался, что все было подстроено Императором.

— Всё, что касается Лестата и Императора я не стану тебе говорить, моя Искорка. — Анградэ покачал головой с непривычным строгим взглядом. — Как и ты мне много чего не сказала.

— Это был отличный шанс закончить здесь все быстрее. Я буду дожидаться его здесь, чтобы не подставлять тебя. Лестат — боец, выберется. А я ничего не знаю, ничего никому не скажу. — Она ему мягко улыбнулась, желая прогнать эту строгость из его взгляда. — Не обижайся. Не сказала, потому что не знала, насколько спокойно ты отреагируешь.

— Шанс закончить здесь всё быстрее? — Хоть Анградэ и улыбнулся, но взгляд на этих словах выражал только лишь печаль. — Ты бы так и осталась его сосудом жизни до тех пор, пока он бы искал путь к снятию заклятия. Что ж, продолжай ждать, ведь, как мне кажется, ранее, чем это произойдет, ты домой не вернешься.

Он отступил от неё на еще один шаг и опустил голову с грустью. Как оказалось, говорить это и признаваться себе самому было очень больно. Что-то он сомневался, что Фрея уже через три дня вернется вместе с ним домой, когда узнает, что чушь это, а не снятие проклятья.

— Без меня он погибнет, — тихо озвучила и так известный факт Фрея. — Как я могу уйти? Но и всю жизнь я не могу ведь оставаться подле него. У меня есть ты, я хочу быть с тобой, а не кормить Лестата. Если мы не сможем снять проклятье, то надо найти другой способ поддерживать его жизнь или другого человека.

— Это не мои проблемы, а теперь только твои, — развёл руками Анградэ, будто говорил: «Вот и всё». А правда, что еще говорить? Он должен бегать и помогать в спасении того, из-за кого вообще всё это началось? — Я бы убил его. И стоит мне получить разрешение господина, я убью его, если к тому времени ты всё еще будешь продолжать строить из себя спасительницу врага Императора.

Действительно, «вот и все». Неизвестно, чего ожидала Фрея. Будто она забыла, кому должна подчиняться. Она до сих пор не считается предательницей в школе Огня только потому, что Анградэ ее не выдал. Не стоит просить от него больше.

— Да, ты прав, — опустила голову Фрея. — Прости, я не хотела, чтобы все так получилось.

— Ты не виновата, — заверил её Анградэ. И он искрене в это верил. — То лишь злая шутка судьбы, играющая на наших чувствах. — Поняв, что всё-таки погорячился, он вернулся к Фрее и обнял её, прижимая к своей груди. — Всё будет хорошо, дорогая. Ты вырвешься из этого плена, я в этом уверен. Нам… Нам просто нужно немного подождать и принять всё то, что будет дальше.

Он ни капельки не подумал о том, что Фрея может вовсе тут остаться. Но зато ясно намекал на смерть Лестата, и уже неважно, от чьих рук.

Молча кивнув, Фрея уткнулась Анградэ в грудь. Всех слов благодарности не хватит, чтобы выразить, что она сейчас чувствовала. Но она просто не знала, что ей делать. Раньше никогда бы не возникло сомнений относительно приказов Императора, но Лестат оказался неплохим парнем, стоило узнать его получше. И пусть она о нем узнала совсем недавно, он все же ее брат, семья, о которой она мечтала. Она не могла его так просто кинуть, хоть сердце и рвалось к Анградэ. Это был непосильный выбор для нее.

========== 8. Лёд тронулся ==========

В школу Огня Император вернулся с победой. Улыбка не сходила с его лица, но на Амелию он старался не смотреть, иначе ее заплаканное лицо могло сильно испортить настроение. Своим двоим доверенным людям он приказал доставить ее в комнату, чтобы она могла остаток вечера провести наедине с собой и своими мыслями и наконец смириться с положением вещей. А сам он заперся в кабинете, строя планы по захвату короны. И об Анградэ не забыл — его верный генерал заслужил награду, и в свое время займет не последнее место в королевстве при новом короле.

На следующий день, ближе к вечеру, Император приказал слугам подать ужин на двоих и привести Амелию. Это станет неплохим способом проверить правдивость ее обещания, а также он узнает, какой подход стоит применять в дальнейшем.

Проведя ночь в своей официальной золотой клетке, Амелия не сомкнула глаз. Любимый Лестат не был котенком — если она вновь оступится, то его убьют. Еще раз показывать такое представление не будут, а что-то ей подсказывало, что это было именно представление, конец которого зависел только от неё.

Весь день она ожидала Императора. Не потому, что хотела, а думала, что он обязательно захочет показаться перед ней именно как победитель. Но такого не было, на что Амелия где-то глубоко в душе поблагодарила его. Он был выше этого и предпринял новую попытку к некому сближению. Или что это — Амелия не знала.

Покорно переодевшись и позволив слугам привести её в порядок, она без слов прошла за ними всё в ту же обеденную, которая на этот раз ей казалась еще более тёмной и гнетущей. За столом уже сидел он, готовый к трапезе в её компании. Только в её, так как стоило Амелии зайти сюда, как слуги удалились и закрыли дверь.

Вот она стояла перед ним. Минутная тишина и давка в душе. Как себя с ним вести? Как полагается леди перед господином? Сделать вид, что она лишь гостья? Или быть той самой пленницей, но принявшей все удары судьбы?

Амелия выбрала первый вариант.

Её голова ни разу не поднялась, а взгляд не тронул черты лица Императора, и сейчас при поклоне она лишь опустила голову еще ниже.

— Доброго вечера, господин, — прошептала она, не садясь за стол без разрешения.

— Присаживайтесь, — пригласил ее Император, но сам не вставал и не собирался помогать ей усесться. — Вы мне так и не поведали, какие блюда предпочитаете, и я позволил себе вольность в выборе. Надеюсь, Вы ничего не имеете против утки с апельсинами и белого вина?

Он внимательно следил за каждым ее движением, каждым выражением лица, что она позволяла себе. Отметив, что она покорно проследовала в обеденную за слугами, ведь он даже генералов не посылал — он остался доволен покорностью. План Анградэ сработал, теперь дело оставалось только за Императором.

Амелия не хотела отвечать, но выбора у неё было. Присев за стол, она подняла глаза и осмотрела все те дивные яства, что были на столе. Император будто действительно старался наладить контакт. Он всё понимал, давал ей время на то, чтобы обдумать что-то своё личное, не торопил её. Быть может, как раз по этой причине, что он сам понимал, как ей трудно, Амелия чуть-чуть расслабилась и позволила себе по крохотному шажку идти на этот контакт.

— Я люблю белое мясо, — кивнула она, обхватив руками приготовленный платок и неуверенными медленными движениями, словно перед ней сидел удав, готовый броситься на свою добычу, расправила её и положила на коленки. Правда, есть ей совсем не хотелось. Может, хоть разговоры о еде взбудоражат аппетит, а то навлечет его гнев из-за мало съеденной еды. — Я… Я предпочитаю красное вино и молодых перепёлок. Я люблю овощные салаты и твердые сорта сыра. Люблю заморские медовые сладости, — боясь, что он примет это за дерзость и наглость, будто она требовала именно эти блюда, Амелия впервые подняла на Императора взволнованные глаза, добавляя: — В прошлую встречу Вы желали знать о моих предпочтениях. Но я не привередлива в еде.

— Я запомню это, — произнес Император и на его лице появилась на удивление мягкая улыбка. Он также разложил салфетку на коленях и потянулся к уже разделанной птице. Взяв ножку и крылышко, он оставил более диетическое мясо грудинки Амелии, но и в то же время предоставил выбор в пользу вкусных, по его мнению, ножки и крылышка. — Что ещё Вам нравится? Та одежда, которую Вам доставили, пришлась по вкусу?

Его улыбка, без усмешки и какой-то скрытой злости, слегка успокоила Амелию. Она заметно расправила плечи и села в более удобную позу, не такую натянутую.

— Я не смотрела на неё, господин. Как и ту, что Вы сожгли, — горделивая на тот момент собачка лишь фыркала, когда слуги раскладывали новые платья. — В этом вопросе полагаюсь на Ваш вкус — мне всё равно, в чем Вы захотите меня видеть, — лишь после того, как сказала, поняла, что прозвучало грубее, чем она хотела. Точнее мысль слишком легко могла быть понята неправильно. Амелия еще раз подняла взгляд на Императора и прикусила нижнюю губу, как бы наказывая себя за это.

— Жаль, я потратил не один час на подбор платьев, — и хоть тон ничем не отличался от предыдущей фразы, улыбка пропала, а бровь незаметно дернулась, показывая его недовольство. Тем не менее, он старался не показать вида, чтобы не напугать. Ему нужно наладить отношения, а не оттолкнуть от себя ещё больше. Прожевав несколько кусочков в тишине, он остудил свою голову и попытался найти другую тему. — Вы играете только на скрипке или умеете и на других инструментах?

— Меня пытались учить играть на арфе, но учитель все же решил, что скрипка — это мой инструмент.

Которую она сейчас проклянала. Всё началось с её игры на балу у короля. Если бы она в тот день не согласилась открыть игрой бал — Император бы её не увидел тогда, и ничего бы этого не было!

Молчание вновь стало затягиваться. Амелия видела, что он тоже в чем-то сдерживается, но не могла понять, в чем именно? Судя по лицу, во всём виновата её фраза о платьях. Тогда она попыталась помочь ему уйти от темы, которая могла навлечь беду.

— А Вы? — разрезала тишину Амелия, как птенчик отправляя по маленькому кусочку мяса себе в рот. — Чем занимаетесь Вы? Играете ли Вы на чем-нибудь?

— К сожалению, меня обучали только военному делу и боевой магии. Искусство чуждо мне. Но я думаю, никогда не поздно учиться чему-то новому. Возможно, Вы дадите мне пару уроков? — Император опять улыбнулся и внимательно посмотрел на Амелию. — Я достану Вам лучший инструмент.

«Кто бы сомневался», — пронеслось в её голове. Что-то ей было трудно представить, как Император играет на рояле или на духовом инструменте. Но, если так подумать, ему бы подошел этот образ. Император был высоким и стройным человеком. Когда он злился, он был суров, но сохранялись аккуратные и где-то даже нежные черты лица.

— Как пожелаете, — опустила Амелия взгляд на пустую тарелку. Как-то под конец она и не заметила, что ускорила работу вилкой. Видимо, аппетит разыгрался от волнения. Переключившись на вино, она недолго думала над второй частью предложения Императора. — Не стоит, милорд. Мне подойдёт любая скрипка.

Глотнув еще немного вина, в голове зародилась мысль, что она могла бы переключить свою любовь с красного. Уж больно это было вкусное. Облизнув губы, Амелия спрятала руки под столом и больно сцепила их в замок. Дело в том, что она хотела кое-что сказать, но боялась злости Императора. Ей казалось, особенно после холодной битвы с Лестатом, что он в принципе готов был орошить пол кровью любого, чьи слова ему не понравятся. Но это было впечатление после той ночи, оно скоро пройдёт. А пока…

— Милорд, — решилась она на слова, но взгляда поднять не смогла, — не сочтите за дерзость. Я спокойно приму Ваш отказ. И не думайте, что я тут же буду пытаться искать выгоду в том… В своей ситуации. Я не прошу Вас о подарках или платьях, не прошу к себе хорошего отношения. Но, если Вы остались довольны моим поведением этим вечером, прошу лишь о мисочках и кроватке для кота — комфорт для моего нового питомца, что теперь скрашивает мои вечера. Более мне ничего не нужно.

— Как пожелаете, — дал свое добро Император и отпил вина, смотря на Амелию поверх бокала. — Вы очень добры, раз просите не для себя. Как Вы его назвали?

— Льюис, милорд, — ответила она. Амелия заметно расслабилась, что её просьба не вызвала негатива. — Это имя ему совсем не подходит, но я не особо задумывалась об этом на тот момент, — наверное, сейчас просить, чтобы генерал не смел приближаться к нему, будет совсем уж нагло.

— Интересное имя Вы выбрали, — протянул Император. Задумавшись о чем-то своем, он смотрел на Амелию, но словно не видел ее. Затем его взгляд снова обрел осмысленность, и он убрал салфетку с колен, завершая тем самым трапезу. — Если Вы закончили, позвольте проводить Вас до комнаты, леди Амелия.

Он поднялся, но опять не стал помогать и не подал руку. Как и говорил, не притронется до поры до времени, сначала она должна к нему привыкнуть. Поэтому он будет аккуратен и обходителен, пока хватит терпения и самоконтроля, а уж дисциплины у него не отнять.

— Вы преувеличиваете. Самое обычное имя, — она не отказала себе в удовольствии допить бокал своего вина, после чего поднялась из-за стола и последовала за Императором.

Амелия старалась идти немного позади. Может, инстинкты не позволяли хищнику идти за спиной. Она могла и банально не помнить дорогу, или просто привыкла быть в роли ведомой в этом замке.

Хотя, может, всё и сразу.

Шла она с той же опущенной головой, сжав пальчики в замке. Да и Император был немногословен. Это правда было хорошо. Сейчас образовалась именно привычка к тому, что она теперь часто будет идти подле него. Или лишь вечерами на ужин? Если так, то голова Амелии вновь начинала болеть от вопроса: «Какой тогда был смысл?».

Когда они добрались до комнаты, Император открыл перед ней дверь, но им в ноги тут же бросился возмущенный котенок, громко мяукал и тёрся о ноги в первую очередь Императора, что заставило Амелию нахмуриться. Неужели он не понимает, кто может причинить ему вред?!

И правда испугавшись за Льюиса, Амелия опустилась к нему и подняла на руки голодного зверька. Сегодня-то с ним никто миской не делился!

— Я буду с Вами честна, милорд, — повернулась Амелия к Императору всем корпусом, поглаживая котенка. — Я не получила удовольствия, обедая с Вами. Но… — медленно, будто нарочно тянула время, Амелия подняла на Императора испуганные глазки и невольно прижалась спиной к стене. Он был так высок и сейчас так близок… — Но я ожидала, что будет всё намного хуже.

— Я не ожидаю, что начну Вам нравиться сразу, — не меняя тона, произнес Император, но в глубине его глаз опять проскочило недовольство. Осторожно погладив кота за ушами, чтобы не напугать и не прикоснуться к Амелии, он поднял на неё взгляд. — Ценю Вашу честность. Надеюсь, со временем Ваше мнение изменится.

Он сделал от нее шаг и убрал руки от кота, видя, как она все сильнее вжимается в стену. Другого ожидать пока и не стоило. Тяжело вздохнув, он жестом руки предложил ей войти в комнату, но сам остался в дверях, не собираясь проходить.

— До завтра, леди Амелия, — попрощался Император.

Амелия поклонилась перед ним, как и полагалось на прощание, после чего вошла в комнату, и дверь за ней закрылось. Что-то подсказывало, что это был не только ключ. Император продолжал думать, что она рискнет сбежать? Что ж, теперь такого даже в мыслях не было.

— Прости, малыш, — погладила она своего котенка. — От меня пахнет уткой, а ты остался без ужина.

Котенок возмущенно мяукнул и спрыгнул с рук, бросив обиженный взгляд. Амелия села на кровати и накрыла лицо ладонями, думая, что сейчас начнется новый приступ истерики, ведь там она сидела как на иголках. Но… даже кома в горле не было.

Она полностью смирилась.

***

На протяжении нескольких дней все было спокойно. Император выполнил просьбу Амелии и организовал место для кота, но не обошёлся простыми миской и подстилкой — слуги доставили в комнату целый дворец для питомца с тремя уровнями, когтеточкой и игрушками.

Каждый вечер он также продолжал приглашать Амелию на ужин. Их сопровождали такие же неловкие беседы, но Императору казалось, что лёд тронулся. Однако сегодняшний ужин отличался от предыдущих: на стол подали любимые сладости Амелии, о которых она говорила. А ещё ближе к завершению трапезы Император спросил:

— А что ещё Вы умеете, кроме музыки? Можете заполнять несложные бумаги и работать с ними?

— Вы меня оскорбить хотите, милорд? — улыбнулась Амелия ему в ответ.

Чем больше проходило времени, тем спокойнее она к нему относилась. Вчера начала улыбаться при нём, и сегодня это продолжалось, что говорило, что дело не только в хорошем настроении. В разговоре Амелия также делала осторожные шаги, стараясь увидеть границы дозволенного. Он готов был выполнять её маленькие просьбы, но сначала она боялась, что он обязательно за них что-то затребует. Но этого не было. Да и медленно вместе со злостью и обидой в душе проскальзывало такое чувство, как благодарность. Он к ней не прикасался, не был настойчивым, хотя он ранее уже говорил о своих намерениях. Амелия поняла, что перед ней сидел взрослый мужчина, который умел строить планы, имел тактический ум, а главное, терпеливость, которая, порой, брала верх в самых ожесточенных войнах.

— Я всё-таки ученица школы Знаний, — добавила она, уже черт знает какой лакомый кусочек беря со стола. К ужину совсем не притронулась, а вот к сладостям… Казалось, на губах уже образовалась красивая тонкая медовая пленка, сверкающая в свете канделябров. — Нас учили обращаться с документами и ценными бумагами. Многое я могу понять. Но к чему этот вопрос?

— Ах, точно, прошу прощения за мою грубость, — улыбнулся ей в ответ Император. Он немного затормозил при взгляде на ее губы и, облизнув свои, заставил себя отвлечься на мясо в тарелке. — Должно быть, Вам скучно сидеть все время в комнате в компании одного лишь Льюиса. Я хочу предложить работу секретарем. Будете разбирать некоторые входящие письма, заполнять бумаги, следить за расписанием и организовывать внутренние встречи. Что думаете, справитесь?

Амелия опустила голову и задумалась. На самом деле, это верно, что ей было ужасно скучно в комнате, когда больше не было надобности тратить время на слезы и жалость к себе. Но что-то в этом предложении ей не давало покоя.

Она подняла взгляд на Императора и приподняла уголки губ, скорее из вежливости.

— Право, мне всё труднее сидеть взаперти. Но я боюсь, господин, в чем-нибудь ошибиться или сделать что-то не то, — призналась она и после некоторого молчания добавила, отводя взгляд и пряча улыбку. — Что-то мне подсказывает, что в гневе вы страшны. И того я боюсь сильнее — попасть под горячую руку.

— Думаю, вы справитесь, — Император ей улыбнулся, как бы говоря, чтобы она не беспокоилась. — Вы быстро разберетесь, а если что-то непонятно, в любой момент можете спросить у меня. Уж из-за бумажек я ругаться не буду. К тому же все действительно важные документы приходят либо запечатанные магией, либо лично ко мне.

Он протер губы салфеткой, снова бросая взгляд на Амелию, а точнее на ее сладкий ротик. И все же иногда ему было трудно держать себя в руках, но обещал самому себе, что будет осторожен и внимателен в этом вопросе. Поднявшись из-за стола, он подошёл ближе к Амелии и, слегка облокотившись бедром о стол, спросил:

— Вы правда любите эти сладости. Приказать подать их к ужину и завтра? — он кивнул на почти пустое блюдо и снова повернул лицо с улыбкой к Амелии. — Я подготовлю кабинет в ближайшие дни и введу вас в курс дела.

Амелия посмотрела на тарелку и покраснела от стыда — она ведь, уплетая их, даже не заметила, сколько съела. Но Императора это только явно забавляло, и потому краснота быстро спала.

Амелия подумала, что директор оглашает об окончании трапезы, ведь его выход из-за стола всегда сопровождался именно этим, но на этот раз её глаза остановились на возвышающимся над ней мужчиной. Она до сих пор пыталась не сталкиваться с ним взглядом, стоило расстоянию меж их телами сократиться на столько, оттого опустила взгляд, который теперь упирался в его коленки.

— Думаю, не стоит с этим меня баловать — на платья со временем будет уходить в два, а то и в три раза больше ткани, — помолчав, нашлась она с ответом. — Но мне было приятно, что вы вспомнили об этой мелочи. Спасибо. Сегодняшний стол был особенно вкусным.

Император хотел было что-то сказать, но закрыл рот — Амелия приподняла ладошку, но сразу, словно она была намагничена, опустила обратно к коленке. Её тело вдруг напряглось, и было видно, как она борется с чем-то внутри себя.

Амелия знала, что от неё хочет дождаться Император. И когда-нибудь либо он потеряет терпение, либо просто перестанет ждать, разрушая всё то, что создалось между ними за прошедшие дни. И пусть было построено одними лишь силами Императора, всё равно было видно невооруженным глазом, как поправились их отношения.

И Амелия сейчас пыталась решиться. Либо она продолжит к нему привыкать, чтобы в будущем не быть «шокированной» его нетерпением, либо продолжит строить вокруг себя бессмысленную стену из веток и хвороста, которые будут сожжены жарким пламенем Императора.

Когда Император стал думать, что борьба внутри Амелии закончена не в его пользу, её ладошка вдруг вновь стала подниматься к нему, прося помощи встать из-за стола, но на этот раз к коленке она более не опускалась. Правда, и сама Амелия не смотрела на директора, но с её стороны это уже был первый и довольно трудный для леди шаг.

Он немного помедлил, но взял ее руку уверенно. И пусть внутри от соприкосновения кожи все взбудоражилось, внешне он никак этого не показал. Ее ручка была маленькой и казалась хрупкой. Осторожно потянув ее на себя, Император помог Амелии подняться и при этом сам выпрямился. Оказавшись с ней так близко, он желал прикоснуться не только к руке, но сдержал себя. Это был огромный шаг с её стороны, поэтому нельзя поступать неосторожно. Любое резкое движение сейчас могло спугнуть ее.

— Провожу Вас до комнаты и прикажу слугам доставить лакомства и для Льюиса, — произнес он с улыбкой, приглашая идти подле него, а не позади, как обычно.

— Этот проказник вчера был явно обижен, что пришлось доедать обед, — улыбнулась Амелия, пусть и как-то натянуто. Она пыталась разрядить то, что бушевало внутри неё, но как?

Рука Императора была такая горячая, такая большая, но хват уверенный — не было никаких сомнений у любых девушек, которых держала эта рука, что шли они подле сильного и властного мужчины. А это всегда внушало доверие, и будь сейчас другое время и другая жизнь, Амелия бы поддалась на это.

Но увы, он всё еще был её завоевателем, и леди просто шла подле. И пусть иногда, по привычке, она отступала на шаг назад, Император медлил, позволяя себя нагнать. Даже от всего его тела веяло какой-то уверенностью и теплом, которое было ощутимо даже на расстоянии, будто вся его душа есть огонь, которым он владеет.

— Могу ли я спросить Вас о личном? — может, хоть разговоры заставят её перестать краснеть?

— Конечно, спрашивайте, — ответил он, ничуть не напрягаясь. Он смотрел перед собой и изредка бросал взгляды на Амелию, когда она отставала. — Я отвечу на любой ваш вопрос.

— Какое ваше настоящее имя? — она рискнула поднять глаза и как раз встретилась с его случайным взглядом, но хоть в этот раз, будто требуя ответа, она не отвернула лицо. — Почему именно «Император»? Из какого вы дома?

Он остановился и неотрывно посмотрел на нее. Это был тот вопрос, на который он не мог ответить. Пока ни друзья, ни враги не знают его имени, они не смогут причинить ему вред. Никто не найдет его семью или родственников, не сможет шантажировать. Все знали, что его семья носит титул герцога, но уникальная внешность не позволяла определить к какой знатной семье он относится. Хотя это тоже может оказаться враньём в конце концов.

— Зовите меня Император, как и все остальные, — произнес он без тени эмоций на лице и возобновил путь. — Мне так привычнее. Уже не помню, кто назвал меня так впервые, но это было очень давно. Иногда мне кажется, что я сам забываю свое настоящее имя.

Амелия опустила голову и как-то обреченно вздохнула.

— Вы соврали мне, — сказала она. — Пообещали, что ответите на любой мой вопрос. Быть может, я многого прошу, и смею затрагивать действительно личные темы. Но вы мне соврали, милорд.

И что она этим хотела сказать? Может, это была одна из неведомых для неё дорог, на которую она попробовала ступить и уткнулась в стену? Или хотела знать, так ли будет с ней честен Император? Стоит ли его вообще о чем-то спрашивать? Так как он и его замок стали для Амелии всем миром, у неё не было других вопросов, кроме о жизни своего тюремщика. И те ответы были под замком.

— Это нечестно, — голос её был спокоен и тих, и не было и тени какой-то обиды или злости. Амелия просто говорила то, что думала. Практика показала, что, пусть Император порой и злился на её слова, но он правда ценил её прямоту. — У меня нет выбора, кроме как отвечать на ваши вопросы, а мне не дозволено даже узнать ваше истинное имя.

— Эту тайну не дозволено знать никому, леди Амелия, — отрезал Император, желая закрыть эту тему. — Быть может, однажды я и раскрою вам свое имя, но сейчас можете спросить что-нибудь ещё. Что-нибудь, кроме этого и моей родословной. Я отвечу и не стану врать или лукавить.

— Но более меня ничто не интересует, — призналась она. — Школа как школа. Я познаю её, смотря в окно утром и днём, когда у детей тренировки. О мире? Солнце светит, весна пришла, и дни становятся теплее. Более мне нечего знать. О моём муже? Я навлеку на себя ваш гнев, если хоть раз заикнусь о нём. В последние года — вы главная тайна для всех школ, и мне более не о чем спрашивать.

Амелия взглянула на их скрепленные руки, и мысль о муже больно оцарапала и без того израненное сердце. На её пальчике, которая покоилась в руке Императора, продолжало покоиться обручальное кольцо. Леди на секунду испугалась — сейчас Император мог ощутить его, стоит ему подумать о Лестате. И так как Амелия подняла тему, то, вполне возможно, он мог об этом подумать и ощутить его.

— Тогда продолжайте смотреть в окно и познавать мир таким образом, — произнес Император и крепко сжал челюсти, лишь бы не выдать гнева и обиды. Он и сам не ожидал, что его так сильно заденет ее нежелание узнать о нем. Только настоящее имя интересовало всех вокруг. А ведь он тоже человек! У него есть любимое блюдо, занятие, которому он посвящает свободное время. Он любит котов в конце концов!

Больше он не произнес ни слова, игнорируя любые попытки с ним заговорить. Так он довел Амелию по уже изученному маршруту до комнаты, где их уже поджидал котенок. Льюис тут же бросился тереться о ноги Императора, но он сейчас был не в том настроении, чтобы принимать ласки. Отпихнув кота, он повернулся к Амелии с намерением попрощаться.

Если бы он только правильно её понял. Амелия не желала знать что-то о мире, о новостях в замках или королевстве. Она желала узнать своего похитителя, но после первого его ответа она посчитала, что может так же продолжать натыкаться на какие-то стены.

Он часто сопровождал её до комнаты молча, но когда всегда получающий от него ласку кот был отпихнут, только тогда Амелия поняла, что чем-то обидела его. В её понимании, всё было из-за упоминания о Лестате.

Подняв котёнка на руки и погладив его, отворачивая возмущенную мордочку от Императора (чувствовала, бурая морда, кто её по-настоящему кормит!), Амелия уже в привычной скорее манере прижалась к стене.

— Я обидела вас, — сказала она, опуская голову. — И впервые мне действительно жаль из-за этого, Император. Простите, что испортила, возможно, лучший ужин из тех, что были ранее, — повернувшись ко входу, она собиралась уже войти в свою прекрасную клетку.

— Спите спокойно, леди Амелия, — и хоть тон его смягчился, он все равно решил остаться неприступной крепостью. Также он не стал отрицать, что она его обидела, и этот вечер, по его мнению, был испорчен. Но и требовать от нее интереса к себе он не собирался. Возможно, было ещё слишком рано для этого. Пока что хватит и простых извинений.

========== 9. Старый враг ==========

— А мне всё равно, кто он для тебя! — кричал Анградэ. — Ты возвращаешься домой! — и особенно громко он выделил последнее слово.

С победы Императора прошел уже месяц, и хоть весточки, что отпуск окончен, не было, Анградэ считал, что пора возвращаться. Он уже сделал достаточно, чтобы другие маги поверили в полную непричастность директора Огня. Но вот была проблема: Фрея, которая всё никак не хотела покидать своего «братика», ведь «Он без неё не может!». И вечером, когда Анградэ твёрдо решил возвратиться не один, назревала ссора.

— Если я вернусь без тебя, Император будет задавать вопросы. Мне стоит тебе говорить, что будет, если он заподозрит предательство?! — Анградэ говорил на повышенных тонах, но не был зол. Он был напуган. Напуган, что его сейчас вот-вот променяют на брата, который у Фреи был всего ничего, в то время, как сам Анградэ знал Фрею уже много лет, как и она его.

— Ну вернусь я, и что дальше? — не уступала в громкости она. К счастью, ее комната давно была обложена всякими разными заклинаниями, в том числе и подавлением звука. — Я все равно раз в неделю буду уходить, и уж тогда Император точно узнает. Мы можем сказать, что я неплохо втерлась в доверие здесь и осталась шпионить за врагами Императора. Буду сливать информацию вам!

Она была напугана не меньше его, ведь понимала, что своими руками рушит их отношения. Если она не вернётся, Анградэ заклеймит ее предательницей и никогда не простит. Казалось бы, выбор очевиден, но она не могла просто так выкинуть Лестата из своей жизни. Не сейчас, когда его жизнь зависела от нее.

— Анградэ, ты ведь знаешь, как я хочу пойти с тобой, — постаралась говорить более спокойно Фрея, подходя ближе. — И будь я чуточку равнодушнее к кровным узам, сделала бы это без раздумий, но не могу так. Мне не все равно, что брат может умереть без меня.

— И тем лучше для Императора! Для того, кто станет нашим королём, если ты не забыла! — На её шаг Анградэ сделал два назад. Он не позволит ей сейчас к себе прикасаться. Иначе растает, разрешит ей всё на свете! — Это не я должен бегать к тебе навстречу, раз уж на то пошло! Ты меняешь меня на него! Того, кого знаешь от силы два месяца! Я не могу более врать Императору, моя преданность крепче твоей!

Он перегнул палку, о чем говорило его резкое молчание, но понимал, что был прав. Фрея так легко сейчас предаёт Императора! Своего господина! Что ожидать от их отношений?

Анградэ потер лицо руками, тяжело вдыхая и тоже стараясь прийти в норму.

— Фрея, в последний раз спрашиваю. Либо ты уходишь со мной, либо я уже один. Я не вижу твоего желания вернуться. Он чужой человек. Я родной. Был. И если для тебя это равноценный обмен, что ж…

Мир Фреи сейчас трещал по швам. Он давно уже пришел в негодность, но слова Анградэ разбивали его на куски. В том, что она с лёгкостью могла предать Императора, он был прав, но в отношении преданности ему Анградэ ошибался. Он всегда был и остаётся самым родным для нее, ее Дикий Пламень… И он не оставил ей выбора.

— Хорошо, — тихо сказала она, опустив голову и больше не смотря на Анградэ. — Дай мне час, чтобы попрощаться и собрать вещи.

Фрея резко отвернулась и подошла к шкафу, открыв его, стала просто срывать одежду с вешалок и бросать на пол в кучу, чтобы потом запихнуть это все в мешок. Она вернётся с ним, но все время будет смотреть в сторону школы Тени. Найдет способ, как передавать кровь Лестату, и пусть Император хоть казнит ее за это.

Анградэ выдохнул, но с таким громким облегчением. Она всё-таки выбрала его. Он видел в глазах то, как она металась от преданности к нему и к новоиспеченному родственнику, но всё же выбрала его.

Анградэ понимал, как же он эгоистично поступал, и сейчас готов был её отпустить. Странно… Она непременно нужна была ему в замке Огня, но сейчас, чувствуя эту готовность, он задался вопросом: «Так давя на неё, не желал ли я услышать именно её выбор?» Она выбрала его. Анградэ ей дороже. И это было самое главное.

Он подошел к Фрее со спины и медленно поднял руки к плечам, захватывая их, чтобы она перестала метаться. Только после этого наклонился и прошептал в ухо:

— Побудь со мной неделю. За это время я придумаю для тебя задание, чтобы Император не заподозрил лишнего. После чего на месяц сможешь вернуться сюда. Тебя такой исход устроит?

У Фреи затряслись плечи от сдерживаемых слез. Не ожидала она такого предложения от Анградэ, особенно после его слов о верности Императору. И вот она снова заставляла его пойти на этот шаг, чтобы прикрыть ее. Но она так искренне была благодарна ему, что даже расчувствовалась.

— Анградэ, — шепнула она, поворачиваясь к нему лицом и сразу спрятала наполненные слезами глаза у него на груди, — ты такой… Просто идеальный мужчина. Сочувствую, что ты стал именно моим Диким Пламенем. Я тебя не заслуживаю.

— Это значит «да»? — улыбнулся он, теперь уже обнимая Фрею и прижимая к своей груди очень крепко, положил подбородок ей на макушку. — Не стоит лишних слов, Искорка. Я избрал тебя своей женщиной, а всё, что я избираю, меня достойно. Запомни это. Просто сейчас так сложились обстоятельства. Такое бывает, главное — это правильно всё продумать и выдержать все удары судьбы. Вот увидишь, скоро всё закончится. Но нужно приложить к этому усилия.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться домой, к тебе, уже насовсем. — Она, как маленькая девочка, прижалась к нему. В его объятиях было спокойно и безопасно, она не была слабачкой, но с ним чувствовала себя женщиной, а не воином. — Мне правда нужен час, чтобы собраться и сказать всем, что уезжаю.

Слегка отстранившись, она подняла на него лицо с улыбкой. Она была ему благодарна, что и выразила взглядом. И обхватив его лицо ладонями, притянула к себе, чтобы соприкоснуться лбами.

— И знай, что я помогу тебе в этом. — Анградэ закрыл глаза. А зачем ему зрение? Он чувствовал Фрею через прикосновение, через интимное касание кожей. Это было не просто как руки пожать. Для него такое личное соприкосновение было сродни с касанием душ друг друга. — Собирайся, Искорка. Я буду ждать тебя внизу. Дай мне три дня, и я все продумаю.

Лишь после этих слов глаза Анградэ открылись, но он так и не оторвался, а напротив, чувственно поцеловал в губы, даруя тем самым обещание, что она вернётся сюда. Пусть на час, пусть на месяц (но не больше!), но вернётся.

***

Большую часть отведённого на сборы времени Фрея провела у Лестата. Она снова буквально заставила его выпить кровь, за что он долго и недовольно буравил ее взглядом, пока вытирал платком губы. В такие моменты Фрея обычно трещала без умолку о каких-то глупостях, которые совсем не связаны ни с делами школы Тени или Огня, ни королевства. Но сейчас она была необычно молчалива, что не могло не вызвать подозрений.

— Уезжаешь? — спросил Лестат, как обычно, в лоб. Он уже слышал, что представитель из школы Огня собрался отбывать в ближайшее время. Как и от Императора, от Лестата ничего не могло укрыться в его школе.

— Ненадолго. Примерно через неделю вернусь, постараюсь раньше, — заверила его Фрея, стараясь держать улыбку на лице. Бросать его даже на такой короткий срок было тяжело, хоть она и сделала выбор в пользу Анградэ, на сердце все равно оставалось неспокойно. — Если станет плохо, пошли мне весточку, я сразу примчусь.

— Не стоит, — отмахнулся Лестат. — И через неделю не приходи. Я справлюсь как-нибудь сам, ни к чему тебе подвергаться опасности. Если я правильно распознал Императора, он не тот человек, который закроет глаза на предательство. А мое спасение — не что иное, как нарушение его приказов.

Он и не подозревал, как был близок к истине. Она не рассказывала ему, что её миссией было его убийство, хотя по нападению он мог догадаться.

— Ты ведь знаешь, что я тебя не брошу, — улыбнулась Фрея и провела ладонью по измученному лицу Лестата. — Просто подожди немного.

— Фрея, — перехватил он ее руку и сжал, — оставайся со своим избранником, дари эту ласку ему, а не мне.

— Нет уж! — возмутилась она, что он не ценит ее заботу. — Привыкай к тому, что в этой школе я буду единственной, кто тебя не слушается.

Щёлкнув его по рукам, она весело засмеялась и направилась к выходу. Она определенно ещё вернётся.

***

По возвращении Анградэ сразу же направился к Императору. Пока Фрея осталась разбирать их вещи у него в комнате, его ждали в директорском кабинете. Или нет…

С последнего посещения в кабинете многое изменилось. Появилась прихожая с мягкими диванами, картины жестоких сцен войны заменили на пейзажи, а ближе ко внутренней двери стоял стол. Что не изменилось, так это красные шторы и ковры. Но больше всего удивляло то, что Император презентовал эту прихожую Амелии. Он что-то рассказывал ей тихим голосом и мягко улыбался.

Когда Анградэ вошёл, ему пришлось кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. Император обернулся, и в обычно безразличном лице промелькнула какая-то радость, будто от встречи со старым другом. Но что больше его позабавило, так это реакция Амелии: она слегка отошла Императору за спину, опуская взгляд, будто пряталась от генерала.