Возмещение ущерба

39

Брайен Гриффин испуганно встал из-за стола, когда Дана вошла в его кабинет на пятом этаже здания Юридической школы при университете Сиэтла. Выражение лица и первый же заданный им вопрос доказывали, что, несмотря на то что Дана переоделась и приняла теплый душ, вид у нее оставался неважный.

— Дана. Что случилось?

Но и явная участливость Гриффина не могла помочь ей описать свое самочувствие. Хотя, наверное, попасть под грузовик все-таки хуже. Жжение от раны на лбу превратилось в тупую пульсирующую боль, которую не смогли утихомирить даже две таблетки аспирина. Кружилась голова, подташнивало. Сделать глубокий вдох было невозможно — так сильно кололо в боку.

В кабинет из коридора вошел Логан, и Дана представила его:

— Мой коллега Майк Логан. Я попросила его подвезти меня.

— Давайте я вам место освобожу, чтобы вы тоже могли присесть, — сказал Гриффин, переключив внимание на Логана и суетливо снимая кипу бумаг со второго из двух стоявших возле двери стульев.

Логан замахал руками:

— Не беспокойтесь. Я лучше постою.

Гриффин закрыл за ними дверь, отчего тесный кабинет стал казаться еще теснее. Он был раза в два меньше ее кабинета в «Стронг и Термонд». Дана ни разу не была у брата на службе. Ей представлялись внушительные академические апартаменты — отделанные темным деревом залы, дорогие люстры. Но Юридическая школа оказалась новостройкой — каркасным сооружением из стали и красного кирпича с большим количеством стекла, заливающего здание естественным дневным светом. Внутри все было современным: светлое дерево, коридоры с ковровым покрытием и световыми люками на потолке. Письменный стол Гриффина имел форму подковы, со всех сторон теснимой высоченными, до потолка, полками, уставленными юридической литературой и разного рода безделушками. На традиционной для адвокатских контор стене с дипломами и профессиональными наградами висели и две фотографии рыжеволосой женщины — по всей вероятности, как решила Дана, его жены.

— Что случилось? — Гриффин попятился, пропуская Дану к стулу.

— Я попала в автомобильную аварию.

Гриффин зашел за письменный стол, и Логан тоже сел. Окна кабинета, выходившие во двор, были у Гриффина за спиной.

— Ты не пострадала?

— Машина вдребезги, а я ничего. — Дана покосилась на Логана, чувствуя необходимость получше объяснить его присутствие. — Доктора посоветовали мне несколько дней не садиться за руль. Медикаменты могли повлиять на реакцию. Но ты ведь знаешь, Брайен, что я трудоголик. И потом, мне надо нарабатывать часы.

Гриффин недоверчиво покачал головой:

— Господи боже, когда это произошло?

— Вчера, — коротко, избегая вдаваться в детали, ответила Дана. — Ей-богу, выгляжу я, наверное, хуже, чем себя чувствую. И вообще, во всем виновата я сама.

— Но Молли с тобой в машине не было?

— Нет, слава богу. Я была одна.

— Да и тебе только этого не хватало. — Гриффин покачал головой. — Особенно теперь. Могу я чем-нибудь помочь?

Единственным человеком, знавшим брата лучше, чем она, как подозревала Дана, был Брайен Гриффин. Она сама испытала, что такое проводить десять-двенадцать часов с товарищами по работе. Спустя какое-то время с некоторыми из них возникает близость чуть ли не семейная. Она догадывалась, что Гриффин провел наедине с братом времени уж никак не меньше. Кабинет брата находился в том же коридоре через три двери.

Сообщение это поместили в первых же строках муниципальных новостей. Дана обратила внимание на заметку, потому что там была упомянута Юридическая школа, а все, связанное с Джеймсом, было теперь ей особенно интересно. Тон заметки был самый нейтральный. Дана и думать бы о ней позабыла, если б на обратном пути с Гавайев не задалась вопросом: каким образом Джеймс мог познакомиться с женой сенатора? Ей посчастливилось отрыть заметку в Интернете, и она скопировала ее для Логана.

Гриффин вытащил из кармана красный платок и протер им стекла очков.

— Ты, наверное, наследственные дела хотела со мной обсудить?

— Честно говоря, Брайен, я надеялась, что ты мне в другом поможешь. Я собиралась позвонить. Прости, что явилась без предупреждения.

— Ничего страшного. Так в чем дело?

— Наша фирма организует семинар женщин-юристов у нас в Сиэтле, и я среди устроителей, — сказала она со всей возможной убедительностью. — И мне вспомнилась заметка в газете, промелькнувшая недавно, что здесь у вас, в Юридической школе, выступала Элизабет Мейерс.

Гриффин кивнул:

— Да, для школы это было заметным событием. Ведь она не так часто появляется на публике.

— Это-то меня как раз и заинтриговало. Мне стало интересно, как это вы вдруг залучили ее к себе?

Зазвонил телефон. Логан вытащил прицепленный к поясу мобильник и встал.

— Я выйду. — И, ответив, он вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.

Дана повернулась к Гриффину. На лице его играла улыбка, и у Даны явилась мысль, не спросит ли он ее сейчас, что она желает выведать на самом деле. Дана попробовала оттянуть этот вопрос, в свою очередь спросив его:

— Я что-то не так поняла или упустила?

— Прости, я просто… — Гриффин хохотнул, продолжая протирать платком стекла очков, потом надел очки, аккуратно заправив за уши тонкие дужки. — Просто, когда я думаю о Джеймсе, я всегда представляю рядом с ним тебя, Дана. Как-то забывается, что не всякий же раз ты была при нем и с нами. Ты ее не помнишь, да?

— Кого — ее?

— Элизабет Мейерс. Элизабет Адамс.

Дана покачала головой. Названная фамилия ничего не пробудила в ее памяти.

— На первом курсе она была нашей с Джеймсом соседкой по общежитию.

В университете Дана и Джеймс жили порознь, решив, что для близнецов достаточно учиться в одном заведении. Когда она услышала слова Гриффина, память ее принялась отшелушивать год за годом, пока перед ее мысленным взором не возникла золотоволосая девушка с лучистыми синими глазами и белозубой улыбкой, стоящая в их кухне.

— Помнишь, на первом курсе Джеймс привел ее к вам в дом на День благодарения? Пригласил ее и ее напарницу по общежитию. Неужели не помнишь?

Так как через неделю после начала каникул должны были состояться экзамены, некоторые иногородние студенты не смогли уехать домой и проводили праздники с друзьями.

— Сейчас она немного по-другому выглядит — волосы темнее, и с носом своим она что-то сделала. Непонятно зачем, — добавил Гриффин. — Как непонятно, почему она не снимает темных очков. Чтобы не так выделяться, что ли…

Элизабет Адамс была высокой, длинноногой, с тонкой талией. В их кухню она вошла уверенно, с достоинством и тут же осведомилась, не надо ли чем помочь с ужином, немедленно расположив к себе Кейти Хилл. Между ними завязался долгий оживленный разговор, во время которого Джеймсу оставалось лишь сидеть на табуретке возле кухонного стола и пускать слюнки в ожидании ужина. За ужином Дана не без задней мысли села между Элизабет и братом, но мать велела ей пересесть.

Гриффин откинулся на спинку стула, вертя между большим и указательным пальцами и раскручивая канцелярскую скрепку.

— Она жила прямо напротив нас, через коридор. Я все время донимал твоего брата, подзуживал — слабо, дескать, пригласить ее на свидание, а он отказывался, говорил, что не хочет портить их дружеские отношения. Думаю, это был простой страх, что если дело не выгорит, как он потом до самого конца года будет смотреть ей в глаза, встречаясь в коридоре? В общем, побаивался он ее, да и все мы ее побаивались, черт возьми. Наверное, он внушил себе, что лучше быть ее приятелем, чем незадачливым кавалером. — Гриффин перестал раскручивать скрепку и поднял глаза к фотографиям на стене. — Сам я женился на своей подружке еще по колледжу и теперь задним числом думаю, что в этом его соображении была доля истины. К тому времени, как Джеймс все-таки набрался храбрости пригласить ее на свидание, Элизабет стала очень популярна. Каждый парень в комнате или хвастал знакомством с ней, или мечтал об этом знакомстве, не исключая и Роберта Мейерса. — Гриффин опустил на стол скрепку. — Ну, по крайней мере, девушку у твоего брата отбил не какой-нибудь там забулдыга из общежития. Не каждый может похвастаться, что не поделил девушку с будущим кандидатом в президенты!

Дана чуть язык не проглотила, но так как надо было что-то сказать, она лишь пробормотала:

— Да уж, не каждый…

— Ну а после того как на авансцену выступил Мейерс, Элизабет пропала с нашего горизонта и до самого конца года мы ее не видели. Потом разнесся слух, что она бросила университет и подалась с Мейерсом в Гарвард и что через год они поженились. Так ли это, никто из нас в точности не знал до самого их возвращения в Сиэтл.

— Как же вышло, что она выступила здесь, у вас?

— Это был курс лекций для девушек-юристов. Мы с Джеймсом были в организационном комитете. На одном из заседаний Джеймс взглянул на меня через стол и спросил: «А что, если пригласить Элизабет Адамс?» Я решил, что он шутит, но все присутствующие идею эту одобрили. Они заставили его сделать то, на что он целых двадцать лет не мог решиться.

— Так это Джеймс пригласил ее?

Гриффин кивнул.

— Он по-прежнему трусил и позвонил ее секретарю. Но Элизабет оказалась на высоте: сама перезвонила ему, дала личное согласие. — Гриффин подался вперед и оперся локтями о стол. — Мне приходилось читать в газетах нелицеприятные отзывы о ней: дескать, держится слишком холодно и высокомерно, но с нами высокомерной она не была. — Дана ее такой тоже не помнила. — С нами она была прежней старушкой Элизабет, — продолжал свой рассказ Гриффин. — Выступление ее было кратким и очень по делу. Держалась она спокойно и дружелюбно. У меня сложилось впечатление, что в этот день она осталась собой довольна.

Дана глядела поверх головы Гриффина на фотографию на стене. Она узнала на ней брата в толпе выпускников — празднично одетых юношей и девушек, снятых на фоне кирпичных стен и шпилей университета штата Вашингтон. Когда она перевела взгляд обратно на Гриффина, тот слегка прищурился, и она поняла, что выдуманный ею предлог для вторжения в его глазах шит белыми нитками и что он, вероятно, помнит их недавний разговор у пруда после похорон Джеймса.

— Зачем ты меня расспрашиваешь обо всем этом, Дана?

Дверь кабинета распахнулась, в нее просунулась голова Логана:

— Ну, мне пора. Вы все уладили?

Обрадовавшись неожиданной возможности прервать разговор, Дана встала. Она пожала Гриффину руку, затем легонько обняла его за плечи:

— Спасибо за помощь, Брайен!

— Если я могу еще в чем-то помочь, Дана…

Она покачала головой:

— Я хочу сама справиться, Брайен. Так будет лучше, — сказала она, рассчитывая, что тон ее голоса успокоит его тревогу. — А насчет имущественных дел и наследства я тебе позвоню.

Логан ждал снаружи, возле дверей кабинета. Она вышла, за ней вышел и Гриффин.

— Дана? — Она обернулась. — Все будет в порядке?

Она кивнула:

— Да, Брайен. Я постараюсь, чтобы это было так.

Логан помог ей одолеть три пролета вниз, поддерживая под локоть, чтобы не так чувствовалась боль, которую, как он знал, испытывала Дана оттого, что он вел ее слишком торопливо. Когда они выходили из стеклянных дверей вестибюля, боль в боку так скрутила ее, что ей показалось, будто ребро, сместившись, давит на легкое. Ей стало трудно дышать, и во дворе она даже вынуждена была остановиться.

— Куда мы так летим? Логан выпустил ее локоть.

— Простите, — сказал он. — Кто-то позвонил в отделение. Сказал, что располагает информацией насчет обстоятельств гибели Лоренса Кинга. Он хочет побеседовать со мной один на один.

Опустился легкий туман, и повеявший ветерок прикрыл прядями ее щеки.

— Кто он такой?

— Фамилии не сказал.

— А в чем дело, сказал? Сказал, что именно ему известно?

— Нет. — Логан опять взял ее под руку, помогая перейти Двенадцатую стрит перед «Старбакс», возле которого он поставил машину. — Сказал только, что узнал об убийстве из газеты и хочет сообщить кое-что детективу, ведущему это дело.

Она остановилась, и он открыл дверцу машины.

— Будьте осторожны, Майк.

Он кивнул, показывая, что разделяет ее тревогу, и жестом пригласил ее сесть с его помощью в машину.

— Он предложил встретиться в ресторане в центре города — в людном месте. Не хочется заставлять его ждать. Говорил он как-то странно.

— Это была она, — сказала Дана, поднимая на него глаза. — Это точно была Элизабет Адамс.

— Я слышал ваш разговор из коридора, — кивнув, сказал он. — Но я также знаю, что мы не имеем ни единого свидетеля, который может это подтвердить, без чего мы ни на шаг не продвинемся. Поэтому-то мне так важна эта встреча — парень может нам очень пригодиться. — Он захлопнул дверцу и, торопливо обогнув машину, сел на водительское место.

— Так где вы с ним встречаетесь?

— В рыбном ресторане Маккормика на Четвертой авеню. Он обещал к полудню подъехать туда. — Логан взглянул на часы. — А мне еще вас надо к матери завезти.

Что выливалось в поездку по мосту на восточную сторону озера и возвращение потом обратно в Сиэтл. На все это ушло бы не меньше получаса.

— Я поеду с вами, — сказала Дана.

Логан покачал головой:

— Тот парень желает говорить со мной с глазу на глаз.

— В таком случае я подожду в машине. Не хочу, чтобы мама увидела меня такой, как сейчас, Майк.

Он все не соглашался, хотя и сочувствовал ее желанию не показываться матери в таком состоянии.

— Не знаю, сколько времени это займет, а вам надо отдохнуть. Похоже, вы плохо себя чувствуете и стараетесь это скрыть. — Он помолчал, словно прикидывая возможные варианты. — Ладно, продержитесь еще немного, постараюсь долго вас не мучить.

Он нажал на акселератор. «Остин-хили» рванул по Двенадцатой стрит, откуда вылетел на трассу 1-90, направляясь на восток, к мосту. Двигатель гудел теперь негромко и ровно.

— Вы не туда едете! — заволновалась она. — Центр же в другой стороне!

— А мы не в центр едем, — сказал он. — Я везу вас к себе домой. Там вы сможете отдохнуть.