ВозРожден быть знаменитым (СИ)

Глава 37 На пороге нового

Весь июль Дан работал. Заканчивал запись своего второго альбома, который выйдет в следующем году, и делал аранжировку нескольких песен для Jovial Attack и Сандры. Плюс журнальные съемки. Оформление документов. Сборы вещей.

Первоначально планировал ехать с парой чемоданов, докупив все необходимое на месте, но в итоге вынужденно заказал перевозку груза. Дома его коробки с обувью заняли сначала гардеробную в гостевой спальне, а потом и часть самой гостевой спальни, там же лежали брендовые костюмы, часть слишком ярких вещей. Теперь вечерами Дан разбирал все это, отчетливо понимая, что случайным образом его гардероб разросся до таких размеров и стоимости, что можно одевать одну к-поп группу как минимум в течении двух недель продвижения, не повторяя наряды.

Просто ради гипотетической красивой картинки дебюта в будущем Дан бы не стал перевозить свои шмотки в Корею… но ведь было еще оборудование. Синтезатор, микшеры, две гитары, мощный компьютер, широкий монитор, специальные приставки для удобства работы, короб для записи голоса, хорошие микрофоны — за полтора года работы с Тимоти Дан постепенно собрал для себя кучу домашнего оборудования, покупать которое заново в Корее смысла нет.

Так что его коллекция обуви стала просто довеском к самому важному грузу. Так как он все равно оплачивал перевозку, решил увести с собой еще и стул Louis Vuitton — к хорошему быстро привыкаешь, а такой удобный стул еще нужно умудриться найти.

Мэри посмеивалась, смотря на его сборы. В гостевой комнате росли горы коробок, а комната Дана постепенно пустела — он планировал по классике улетать сразу после своего дня рождения. Только в этот раз папа в Корею повезет не его и Мэри, как бывало обычно, а они отправятся всей семьей. Венди и Летти уже бывали у бабули в гостях, но всего раз и так давно, что ничего не помнят. А мама обычно не летала из-за них.

В Корее они могли остановиться как у бабушки в доме, так и у тети в квартире. Бабушка держит небольшой огород, у дома растут яблони и в августе они так одуряюще вкусно пахнут, что кажется — можно съесть все… на деле это какой-то особый кислый сорт, на котором бабуля готовит настойку. Есть их решительно невозможно. Но пахнут вкусно, этого не отнять.

Домик двухэтажный, но небольшой. На втором этаже аж четыре спальни, но все крошечные, а единственная кровать располагается в спальне на первом этаже, где живет бабуля. Она вообще не пользуется вторым этажом, приводит его в порядок только для гостей. Поэтому и мебели там нет — встроенные раздвижные шкафы, обогреватели, низкие столики в каждой комнате, спать приходится на футоне. Дану в этом домике нравилось и не нравилось одновременно. С одной стороны — условия почти спартанские, хотя есть и свет, и вода. Просто это все же деревня. И вот это как раз вторая сторона. Это деревня — тихая, уютная, немного старомодная и весьма аутентичная, хотя и не является историческим объектом. Для ребенка и подростка в ней много всего интересного.

Самое важное, что даже сама бабуля в этом доме не живет постоянно. Второй этаж почти полностью деревянный и там особенно сыро и холодно, а вокруг такие милые соседи, что с удовольствием присмотрят за огородом, пока бабуля живет у дочери в Сеуле.

Тетя Нари постоянно уговаривает бабулю продать дом и переехать к ней полноценно, плюнув на свои грядки с капустой и острым перцем, но для бабули дом явно значит нечто большее, чем просто стены. Она все лето мотается между деревней и городом, а осенью, после сбора урожая, все мечтает, чтобы поскорее наступила весна и она вернулась в свой дом, к грядкам с редькой и кислым пахучим яблокам.

Квартира тети Нари тоже достаточно просторная — три спальни, небольшой кабинет, все это в районе Каннам. Так как кабинет она создавала под себя, а вещей у Дана много, тетушка уже радостно сообщила, что освобождает ему большую спальню и с нетерпением ждет его приезда, чтобы заказать новую мебель для рабочей зоны.

Да, жить он планирует у нее. Вообще, до офиса KAC от этой квартиры далеко, поэтому в прошлой своей жизни он и решил жить в общаге, уезжая к тете только на выходные. Но сейчас не представлял, как ему поместиться в крохотном помещении, да еще и с несколькими парнями. К тому же ему и раньше-то было сложно делить общие пространства с не самыми чистоплотными людьми, а сейчас это и вовсе будет кошмаром. Поэтому — такси ему в помощь. Водить машину в Корее он не мог, несмотря на наличие прав. Здесь плевали на то, что в его стране ему выдали права и он их подтвердил годом аккуратного вождения в мегаполисе. Нет восемнадцати — нет права водить.

Модельное агентство на год передало его контракты корейским партнерам и те даже обещали предоставить выбор менеджеров. Но Дану нужно еще найти себе своего, без агентства. Бабуля говорит, что лучше бы брать родственников, но Дан очень опасался наткнуться среди родственников на такой типаж «работников», которые считают важным сам процесс создания видимости работы, а не результат. При этом родственника еще и уволить сложно — потом же вся родня будет последней тварью считать. Пожалуй, лучше нанять официально… с чем тоже есть некоторые проблемы — Дану еще нужно проконсультироваться с юристом, что делать с налогами в Корее, должен ли он в принципе их платить и как это делать, если открывать свое дело он однозначно не готов.

Мыслей было так много, что последняя его встреча с Тимоти проходила как-то вяло. Впрочем, и сам его наставник о чем-то постоянно переписывался в телефоне, пока внезапно не сказал:

— Слушай, ты же в школе искусств учился. Есть на примете кто-то постарше, кто готов стать частью девчачьей поп-группы?

От настолько неожиданного вопроса Дан даже вздрогнул:

— Группы? — удивился он.

— Да, группы. Мой знакомый собирает группу под крылом лейбла. Многое готово — песни, идеи для продвижения, предварительные договоренности. Но из четырех девчонок две были сестрами и их мама внезапно словила приступ звездной лихорадки — захотела для девочек больше. Нужно экстренно найти новую. Желательно такую, чтобы могла петь, танцевать и хорошо смотрелась в кадре.

Дан удивленно хмыкнул. Да уж. Вот еще кое-что новое. В прошлом в это время музыкальная индустрия выпускала мало ярких новичков, свою долю славы получали те, кто приходит со своим. Чисто коммерческих проектов уже практически не создавали. А сейчас у них немало тех, кого они создают с нуля. Сандра — продюсерский проект, пусть девушка и знает, что она делает. Пара певцов-парней из распавшегося бойз-бенда весьма активно продвигаются как сольники. И вот теперь еще и новая группа.

— Расовые предпочтения есть? — хмыкнул Дан, вспоминая свой вокальный кружок, где все шесть девчонок умели петь и танцевать, а выгодным крупным планом могли похвастаться трое.

— Лучше бы белая или азиатка. В группе уже есть одна афроамериканка и белая девчонка, если добавить еще одну черную девчонку, будет смотреться странно.

Дан кивнул. Мысли о Скарлетт возникли сами собой. Она, конечно, не постарше. Ей еще год учиться. Но на памяти Дана у него никогда не было знакомых, которые бы настолько хотели стать популярными исполнителями. И она красива. А еще… все время с выпускного он не мог отделаться от легкого беспокойства: что, если лет через пять она начнет рассказывать о том, что между ними было? Сейчас в голову пришло, что в плане исполнителей общество в США все еще достаточно старомодно. Если что-то подобное будет рассказывать обычная девчонка, это могут расценить как смелость. Но подобные откровения певицы приведут к тому, что хейт внутри Америки скорее достанется ей, потому что здесь все еще не поощряют, чтобы публичные личности слишком много говорили об интимном.

— Девушка, с которой я ходил на выпускной, — осторожно начал Дан. — Скарлетт.

— Имя уже хорошее. Яркое. Сколько ей лет?

Дан разблокировал экране телефона, ища в галерее фото с выпускного, попутно ответил:

— Она со мной одного года, но вроде в апреле родилась. То есть семнадцать лет. Просто… я не знаю ни одного человека, который бы больше Скарлетт хотел петь на сцене. Вот она.

Тимоти, взяв телефон в руки, восхищенно присвистнул:

— Семнадцать? Тебе не кажется, что это фото как обложка для эротического романа?

Дан расхохотался — на фото они сидели в машине, Скарлетт, дурачась, немного нереалистично выгнулась на сиденье, прижимаясь к нему. Фотограф тогда поржал, сказал что фото не для демонстрации родителям, но в итоге отправил снимок Дану — слишком уж ярко получилось.

Дан немного наклонился к Тимоти, перелистнул фото на экране:

— Вообще в жизни она скорее ведет себя как приставучая отличница. Но знает, что красива и умеет подать себя. И очень хорошо поет. Диапазон в четыре октавы. Еще… здесь не видно, но вообще она очень миниатюрная. Рост не выше метр шестидесяти, весит килограмм сорок… а то потому что накачала попу, а мышцы тяжелые.

Тимоти заржал в голос:

— Лучшая характеристика для певицы. Давай мне вот это фото, где ее лицо лучше видно. Перекину Джорджу.

Еще несколько минут просидели в молчании, после Тимоти попросил позвонить Скарлетт и узнать — согласна ли она на прослушивание.

Было даже немного неловко. Они практически не общались с выпускного. Дан скинул ей фотки, они коротко их обсудили, но после ничего.

Трубку она взяла быстро:

— Какие люди! Я уже думала, ты про меня забыл, — с легким кокетством в голосе сказала Скарлетт.

Тимоти, услышав подобное приветствие, расплылся в хитрой улыбке, смотря на Дан так, будто все-все-все про них понял.

— Немного, — ответил Дан, хотя это было ложью.

Думал он о ней, конечно, вовсе не в романтическом плане, но забыть о случившемся не получалось.

— Я по делу, если честно, — продолжил он до того, как Скарлетт привычно начнет шутить. — Не хочешь стать частью поп-группы?

— Оу, — удивленно выдохнула Скарлетт. — Вот это действительно неожиданно. А песни этой группе будешь ты писать?

Дан поперхнулся воздухом: он никогда не говорил Скарлетт, что пишет песни для кого-то. Знали о его стажировке и плодах этой стажировки немногие: БигБи, Чак… и все, в принципе.

Услышал его замешательство, Скарлетт радостно расхохоталась:

— Брось! У меня идеальный слух, а у тебя очень узнаваемый голос, такой тембр один на миллиард. Я люблю слушать релакс-плейлисты. И умею проверять кредиты песен в стриминговых платформах. Не переживай, твой секрет я никому не раскрою.

Теперь Тимоти вообще начал смеяться, глуша рвущийся ржач, зажав рот ладонью.

— И давно догадалась? — обреченно спросил Дан.

— Да как альбом «Sorrow» вышел, так и догадалась. И раньше подозревала — никто не будет стажироваться больше года просто ради того, чтобы смотреть на чужую запись — но до выхода альбома не знала, над чем именно ты работаешь. Так что, твои песни будут?

— Нет. Это продюсерский проект и я в нем не участвую. Просто им нужна еще одна девушка.

— Сколько человек в группе? — деловито уточнила Скарлетт.

Тимоти на пальцах показал сначала три, потом потряс кистью и четыре.

— Сейчас двое, планируется три или четыре, — понял что имеет ввиду Тимоти Дан.

— Концепция?

— Э-э-э… — протянул Дан. — Может ты придешь на прослушивание и сама все у них спросишь? Меня просто спросили — есть ли поюще-танцующие знакомые?

Скарлетт засмеялась:

— Ладно, прости. Это скорее любопытство. Когда и куда мне подойти? В субботу никак не смогу, но все остальные дела способна перенести.

Дан назвал место и время, Скарлетт задала еще несколько вопросов, касающихся скорее его мнения на этот счет, а потом они попрощались.

— У вас что-то было? — хитро улыбался Тимоти.

— Задавать подобные вопросы несовершеннолетним нетактично, — высокомерно ответил Дан.

Тимоти заржал:

— Это будешь журналистам говорить. Меня рассказами о собственной невинности можешь не кормить — я читал твои тексты. Но можешь не отвечать. Если бы не было, ты бы возмутился, а не уклонялся от ответа. Она дерзкая штучка.

Дан кивнул. Это действительно так.

О том, что Скарлетт взяли в группу, она сообщила ему сама. Очень искренне поблагодарила. Шепотом добавила, что он может не переживать — все его тайны, особенно выпускные, она будет тщательно хранить. А потом радостно заржала, увидев его выражение лица.

В этом году он делал день рождения в тесном дружеском кругу, превратив его заодно в прощальную вечеринку. Не он один уезжал. БигБи поступил в Нью-Йоркский университет, а все остальные парни предпочли покинуть дом на время обучения в колледже. Чак вообще в Йель поступил. Так что прощались все со всеми.

И вот в начале августа Дан занял место в первом классе, выслушивая веселый треп Мэри о том, что он — сноб и мажор, который оплатил всей семье эти билеты — и они оставили Нью-Йорк позади. Он знал, что скоро вернется — у него показы в начале сентября — но это будет немного другое. Он прилетит словно в гости, в полупустую комнату, где он больше не живет. На ближайший год его домом будет Сеул.

Конец первой книги