Возрождение

ГЛАВА 42

Пустыня была усеяна телами… ужин стервятников… Птицы смотрели на меня с негодованием – я помешал их пиру. Искалеченные тела, скованные друг с другом цепями, лежали лицами вниз, все, кроме нескольких обнаженных мальчиков… Они развернуты лицом вверх, и прекрасно видно, что птицы успели сотворить своими острыми клювами… сейчас дети были уже мертвы, но сердце все равно сжималось при виде того, что с ними успели сделать не стервятники. Поздно… слишком поздно…

– Это тот, кто тебе нужен?

– Да. – Мы коснулись множества снов, пугающих, неясных, иногда совершенно не связанных с грядущими событиями, но вот этот… Без всякого сомнения, спящий видел караван рабов в Андассаре, и теперь его воображение рисовало возможные последствия набега на Сиру.

– И ты выбрал этот путь добровольно?

– Да, да. Давай покончим с этим.

– Да будет так.

Я бреду между телами, теперь они сложены друг на друга… колени согнуты… все мертвы.

– В этот раз мы их спасем, – сказал я. – В этот раз… – Над моей головой, заслонив солнце, заклубилась тьма… удушающая вонь… и так темно… все ниже, все ближе к земле, и повсюду снова рабы, еще больше… все мертвы… Кто-то ударяет по цепям, ругаясь при каждом ударе, разбивающем железные браслеты, собирает железо в кучу, чтобы потом отправить в огонь горна.

– Эй! – позвал я.

Человек развернулся и поднял топор. Слезы заливали его лицо оставляя на щеках светлые дорожки. Его лицо было незнакомо, но, в конце концов, кто же снится себе со своим лицом? Я перехватил его опускающуюся руку, интересно, что произойдет, если он убьет меня во сне?

– Я пришел, чтобы помочь. Просыпайся. – Он посмотрел на меня озадаченно и прикоснулся к моей протянутой руке…

Ужасное пекло. Я заморгал, стараясь прийти в себя после перемещения и стараясь не двигаться, пока я не пойму, что меня окружает. Скорее всего пустыня. Красноватая скала передо мной дышала жаром, мое тело отбрасывало длинную тень слева, значит, солнце идет на закат или на восход, но оно все равно пекло немилосердно. Слева от меня на некотором расстоянии возвышались еще горы, отвесные красные утесы, их поверхность была волнистой, как поверхность дюн. Желтоватый свет, заливающий утесы, подсказал мне, что день идет на убыль. Я осторожно поворачивал голову, не поднимая ее, пока не увидел, что творится справа от меня.

Мне в шею упирался острый металл, руку, рефлекторно потянувшуюся к перевязи на поясе, прижимал тяжелый башмак.

– Кто ты? – Нервный высокий голос был мне незнаком.

– Друг. Могу я сесть и поговорить нормально, пока ты не переломал мне пальцы?

– Медленно. Оставайся на земле. Положи руки на голову. – В тембре его голоса не было ничего знакомого. Послушно положив ладони на затылок, я сел и повернулся к нему лицом. Да, незнакомец. Я первый раз видел этого человека с раскрашенным черно-белым лицом. Наверное, он просто слышал истории о нападении на караван рабов. Его темная борода, украшенная бусинами, выдавала в нем сузейнийца, его мутные от сна глаза смотрели на меня, узнавая.

– Я друг Блеза, только что приехал, – пояснил я. – Ты, наверно, видел меня в Таине-Кеддаре, или… Не встречались ли мы три дня назад в Таине-Хорете? Я был с Аведди. —

Он мог быть одним из слуг сузейнийского короля. Или одним из сыновей короля, провожавших нас в главную палатку… Да, наверное, так, уж очень гордая у него выправка.

Человек отодвинул от моей шеи меч, но не стал убирать его в ножны. Он держал меч умело, но волнение в его голосе и напряженные движения говорили о том, что он не бывал в настоящих битвах.

– Как ты сюда попал? – Он нервно оглядел тропинку, которая, похоже, была единственным путем вниз с красной скалы, на которой мы находились. – Почему никто не дал мне знать, что ты поднимаешься?

Со скалы местность прекрасно просматривалась, я понял, что этого человека послали сюда, чтобы наблюдать. Далеко внизу, прямо из скалы, вырастала крепость.

– Скорее всего их разморило от жары, – предположил я. – А может, они заметили, что я без оружия и, судя по всему, не собираюсь сбрасывать тебя со скалы. – Кивком головы я указал на крепость. – Лучше бы ты пригнулся и не выставлял оружие на солнце, иначе сюда заявится кто-нибудь менее дружелюбный, чем я.

Подозреваю, что он покраснел под боевой раскраской, опускаясь на землю. Не сводя с меня подозрительного взгляда, он издал приглушенный крик горлицы. Только когда мы услышали снизу ответный крик, он немного расслабился, убрал меч в ножны и улегся на живот, чтобы продолжать наблюдение.

– Я пришел от имени Аведди осмотреть все еще раз, – продолжал я. – Убедиться, что воины готовы. Ты что-нибудь заметил?

– Ничего. Еще задолго до рассвета все утихло. – Можно было подумать, что это его заслуга.

Но он был прав. Крепость не подавала признаков тревоги. Вообще признаков жизни. Даже тех, которые естественны для любого форта.

– Ты не видел слуг? Пастухов? Охотников? – Перед крепостью располагалось сухое ущелье с высокими отвесными стенами. Внутри крепости, должно быть, хороший запас воды, ведь она примыкает к горам, откуда наверняка стекают ручьи, а вот все остальное им должны привозить караваны. И если здесь, как говорил Александр, обитает сто пятьдесят человек, тогда у них должно быть хотя бы небольшое стадо: молочные козы, овцы или свиньи. Такое стадо можно пасти за скалой, куда стекают ручьи и где растет трава. Значит, раз в день кто-то должен приносить молоко или убитую на охоте дичь. – Странно, что никто не доставляет провизию такому большому гарнизону.

Молодой сузейниец негодующе засопел. Наверное, в моем замечании ему послышался укор лично ему.

– Да, господин, но я-то тут причем? Аведди сказал, что здесь живут сто пятьдесят человек, я уважаю его, хотя, если бы не он, я не поверил бы, что столько людей могут вести себя так тихо. Но они не знают, что мы здесь, и Аведди прикончит их своей могучей рукой, как только они посмеют высунуть нос из крепости.

Я постарался не улыбнуться, он заметил это, и его уязвленная гордость оскорбилась еще больше. Густые брови сошлись на переносице.

– Мне очень стыдно, господин, Госсопар, должно быть, наказал меня, наслав этот ужасный сон. Прошлой ночью добрый Адмет сказал, что мой друг Якор сменит меня на закате, чтобы я мог ехать на битву вместе с Аведди, представлять собой весь сузейнийский народ. Вы ведь не пришли сообщить мне, что я не еду? Я всю свою жизнь жду случая участвовать в битве. Якор отличный парень, он протрубит в рог, если дерзийцы выедут из крепости.

Его желание ринуться в битву было таким заразительным, что у меня сжались кулаки. «Ты оказываешься… привязанным к тому, кто ведет тебя через сон», – сказал Ниель. Я вздохнул и улыбнулся взволнованному юноше.

– Ты пойдешь со мной, и тебе не нужно ждать до заката. Как тебя зовут?

– Феид Марзуф Сабон Суза, господин. Я буду выполнять все, что угодно. Все… – Суза, название старинных земель к востоку от Азахстана. Только завоеватели именовали их Сузейном, маленькой Сузой, это стало первым в длинной цепи унижений.

– Я Сейонн. Ты должен доверять своим ощущениям, Феид. Аведди полагается на тебя, на твои умения. Он ждет, что ты подтвердишь или опровергнешь его сведения. Если бы все, что Аведди хотел услышать, были его собственные слова, он не отправил бы тебя на этот пост. А теперь ступай приведи сюда Якора с его рогом.

Когда молодой сузейниец исчез внизу, я повернулся к крепости и провел рукой перед глазами, начав изучать ее всеми доступными мне способами. Хотя расстояние было велико, а стены крепости массивны, к тому моменту как мой спящий вернулся в компании тощего юноши, тащившего с собой медный рог, моя голова кружилась от беспокойства. Чутье Феида не подвело его. Внутри крепости не было ни одного воина. Я знал это так же точно, как собственное имя.

– Будь начеку, Якор, теперь это твой пост, – сказал я, перед тем как отправиться с Феидом вниз по тропинке. – Не высовывайся и не спи.

Мне и в голову не пришло оставить Феида с Якором, хотя путешествовать в облике птицы было бы гораздо быстрее, чем идти по кошмарной козьей тропе, все время рискуя сорваться. А еще пришлось объяснять нескольким сузейнийцам на конях, как я поднялся на скалу и никто меня не заметил и зачем мне понадобилась для моих дел их лошадь.

– Ты все поймешь позже, – сказал я Феиду, когда мы сели на коней и поскакали на запад, оставив его соплеменников задумчиво чесать затылки. – Нам необходимо найти принца, Аведди или Блеза, и как можно быстрее. Воинов Данатоса нет в крепости, необходимо узнать, куда они делись. Расскажи мне, что ты знаешь о планах на ночь, Феид. Хочу убедиться, что ты все хорошо усвоил. – Быть «привязанным» не означает, что я должен обязательно говорить ему правду.

– Командиры рассказали мне о плане, когда отправляли меня на этот пост, – гордо заявил юноша, пока мы ехали через лабиринт припорошенных песком красных гор, отбрасывающих уже вечерние тени. – Блез сам снимет лучников и останется там, чтобы убедиться, что на их место не встанут новые. Фаррол с тремя воинами бесшумно уберет стражников у входа в шахты, как только заступит вечерний караул. Тогда до прихода следующего караула будет целых шесть часов. Как только Фаррол подаст сигнал, Аведди поведет Горрида, Роша и еще пятерых заняться стражниками в шахтах и расчистить путь остальным, тем, кто будет освобождать рабов. В это же время Адмет с несколькими воинами и Ферро, – он разбирается в устройстве плотин, – пойдет открывать шлюзные ворота, потом они сломают эти ворота так, чтобы их было невозможно починить. Это мой отец рекомендовал Ферро, который создал систему водопроводов в Таине-Хорете. Аведди придумал очень мудрый план. Я все рассказал верно?

– Отлично, – подтвердил я. Мои мысли бежали быстрее коней, несущих нас вдоль извивающегося ущелья. – Всегда полезно освежить план перед битвой.

– Могу я спросить, господин? Меня кое-что беспокоит. Если вы так хорошо знакомы с Аведди, может быть, вы скажете мне, ошибаюсь ли я.

– Конечно, спрашивай. Задавай мне любые вопросы. Феид понизил голос, словно ветер мог донести его слова до ушей Александра и снова поставить под сомнение его участи в ночном набеге.

– Некоторые воины в отряде Блеза, да спасет нас всех святой Госсопар, женщины. Мы думали, что Аведди не допустит такого, ведь дерзийцы понимают, что каждому свое. Это странные идеи доброго Блеза, а мы очень любим и уважаем Блеза, но мы думали… Аведди сказал, что примет всех, кто поднимет меч за веру и честь, но, может быть, он сказал так только из уважения к Блезу и это будет лишь сейчас, а потом все станет как всегда. Вы можете объяснить мне?

Я засмеялся и поблагодарил Госсопара, или кого-то другого, за то, что этой ночью я буду рядом с Александром.

– Мудрость Аведди растет день ото дня, Феид. Наблюдай и учись у него. А теперь давай порассуждаем вместе. Как следует изменить наш план, если допустить, что Данатос готов к нашему нападению?

Феид удивленно поднял брови.

– Тогда лучники будут настороже, также и охранники У ворот, это значит, что Блез и Фаррол в большой опасности.

– Нет. – Я позволил себе воспользоваться его мыслями, чтобы самому лучше вникнуть в суть происходящего – Подумай. Если эти двое погибнут, остальные не дождутся сигнала, и тогда никто из отряда не появится в шахтах Если Данатос хочет только защитить свои копи, этого будет достаточно. Но если он знает о набеге и хочет поймать того кто придумал все это, что тогда?

Феид все понял.

– Ну конечно! Тогда он позволит захватить свою стражу, даже лучников, чтобы мы поверили.

– Именно. Когда Блез и Фаррол выполнят свои задачи, все помчатся к шахтам. Наши командиры будут идти отдельно от нас… – А Александр и еще семь человек первыми войдут в шахту. Что, если им навстречу выйдут сто пятьдесят человек вместо нескольких ожидаемых стражников? Нет. Столько в шахту не поместится. Стражники внизу будут предупреждены, а основная часть войска будет ждать прибытия нашего отряда неподалеку. Я прокрутил в голове еще несколько возможных вариантов развития событий и тут же отверг их. – Как же мы можем убедиться, что мои опасения справедливы, не подвергая нас всех опасности?

– Нам не успеть обшарить все ущелья и пещеры вокруг крепости. Там сотни мест, где могут спрятаться люди. Поэтому нам остается только следовать нашему плану.

– Скажи мне, Феид, ты знаешь, где пост лучников?

– Да, господин. Недалеко отсюда. Но Блеза там еще нет.

– Покажи мне лучников. Если я смогу разглядеть их, не обнаруживая себя, мы узнаем, оправданы ли мои страхи. – Это проще, чем искать Блеза. Мой летающий друг мог быть сейчас где угодно.

До заката оставалось не меньше двух часов. Проехав еще немного вперед, мы нашли разрыв между скалами, в том месте, по-видимому, когда-то сливалось несколько ручьев, образовывавших реку. В нижней части утесов было множество пещер. К моему удивлению, вместо того чтобы повести меня вверх по тропе, Феид свернул в неглубокое ущелье с плоским дном, заглядывая в пещеры и за валуны. Мы проехали еще немного, потом он спешился и подвел коня к небольшой пещере.

Я шел за ним, недоумевая.

– Этот пост должен находиться высоко в горах. Я думал, ты знаешь…

– Разве вы не слышали рассказ Аведди об этом месте? – прошептал он, удивленно глядя на меня. – Вы ведь близкие друзья.

– Я отсутствовал несколько дней. У него не было возможности переговорить со мной.

Феид указал на дальнюю стену пещеры:

– Если я нашел то самое место, тогда там, справа, будет узкий лаз, круто уходящий вверх. Аведди сказал, что если подняться по нему, выбраться на уступ и повернуть налево, не свалившись в пропасть, то придешь к посту лучников. Не знаю, как Блез собирается попасть туда и как вы подберетесь близко и не привлекая внимания, но я взялся показать дорогу, и я показал.

Надо бы сделать ему выговор за легковерие, кажется, он принимает за истину каждое мое слово. Но может быть, «привязанность» действует и на него. Он был гордым и глуповатым, добросердечным и неопытным, а я, идя наперекор доводам разума, вверял ему свою жизнь.

– Ты все сделал правильно, – произнес я. – Я не собираюсь мешать Блезу, просто посмотрю, можно ли подняться на скалу. Будь неподалеку. И еще, Феид, ни в коем случае не спи. – Я придал своему лицу самое суровое выражение. – Иначе я сообщу об этом твоему господину, и ты поплатишься если не головой, то каким-нибудь другим важным для тебя органом. Ты все понял?

Разумеется, он не понимал истинной причины, по которой ему нельзя было спать, но вряд ли мне стоило беспокоиться. Он понурился.

– Никогда больше, господин.

– Отлично. – Я вошел в пещеру, создав тусклый свет, чтобы найти лаз. Проклятье! Чтобы туда добраться, придется лезть не меньше получаса. Мне придется превращаться раньше, чем я планировал. Полагаю, Блез собирался попасть туда этим же способом, то есть полететь. Произнося слова благодарности за легкость, с которой мне далось превращение, я принял вид сокола и полетел вверх по подобию дымохода, ругая себя за то, что выбрал птицу с такими широкими крыльями. Но, выбравшись наружу под лучи закатного солнца я был счастлив, что у меня такие крылья. Уступ, подобие карниза, шел вдоль утеса до самого поста, и выглядел он так что козья тропа, ведущая к посту Феида, казалась Императорской дорогой.

Прошло несколько минут, и я получил ответ на свои вопросы. Слева от меня на головокружительной высоте находилась площадка, пост лучников. Усевшись на ближайшую скалу, я осмотрелся и увидел то, что защищали лучники. Широкий поток мчался по зеленой долине только для того, чтобы попасть в ловушку. Путь ему преграждала искусственная насыпь, заставляя его повернуть в сторону и образовать небольшое озерцо. На зеленом пятне возле водоема я различил несколько пасущихся коз и двоих человек, сидящих у постройки из дерева и железа, возвышающейся на берегу озера. Это и были ворота шлюза, через которые можно выпустить воду по нескольким каменным желобам, чтобы залить шахту. Никаких признаков усиленной охраны, никаких дополнительных постов.

А что до площадки на скале и людей на ней, те трое, за которыми я наблюдал, вовсе не были особыми, получающими горы золота лучниками. Они даже не были простыми солдатами, самые заурядные оборванцы, которых часто можно встретить на рынках. Они предлагают свои услуги, когда нужно что-нибудь поднести, и выполняют мелкие поручения караванщиков, никогда не упуская случая поживиться. Один из троицы развлекал остальных историями под бордели Загада, а его товарищи играли в уляты, передвигая обломки породы. Потом рассказчик отошел к краю скалы помочиться и заспорил с оставшимися двумя, что сможет подстрелить с такого расстояния одну из коз.

– Тебя загнали в это орлиное гнездо не для того, чтобы ты стрелял, Ракиис, – возмутился один из игроков. – Пока тебе не начнут платить золотом, лучше не позволять себе лишнего.

– Да чтоб ты подавился, – пробурчал Ракиис, хватаясь за лук. Его стрела едва не задела одного из игроков. Этого я и ожидал. Эти трое просто приманка, оставленная повстанцам. Данатос знает о нашем визите.

Необходимо найти ответы еще на несколько вопросов, и тогда я присоединюсь к Александру. Самый главный – где гарнизон крепости? Я быстро обследовал пространство между шлюзом и входом в шахты, который, как сказал Феид, был в полулиге к западу. Где-то здесь я должен найти исчезнувших солдат. Но я никого не заметил и, вместо того чтобы лететь дальше, сделал еще один круг над постом лучников, потом пролетел через лаз в пещеру, где меня ждал мой сузейниец. Я не мог покинуть его. Привязан. Наверное, если бы я выбрал свои крылья, а не обличье сокола, я смог бы разорвать связь между нами, а сейчас мне оставалось только выругаться и приземлиться на каменном полу пещеры.

Недоступное моему взору солнце шло на закат. У нас ушло много времени, чтобы попасть сюда, в место, где ущелье, вдоль которого мы ехали, пересекалось с другим, более широким. Здесь Адмет, горбатый сузейниец, приказал Феиду ждать Александра, чтобы сообщить ему о том, что происходит в гарнизоне. Феид предупреждающе поднял руку. Мы беззвучно спешились и принялись осматриваться. Где-то справа от нас, в сумерках, таился вход в шахты, огромный черный зев в основании горы, затянутый густым желтым дымом от вечно горящих факелов.

Вокруг стояла тишина, только гнездящиеся на скалах птицы хлопали иногда крыльями и попискивали. Мое воображение рисовало поднимающиеся молоты, скрип деревянных вагонеток, проклятья и ругань надсмотрщиков и стоны несчастных рабов. Меня едва не тошнило от ощущений, вызванных этим местом, и от предчувствия опасности, такого же густого, как желтый дым факелов.

Где-то над нами находились пост и охранники, готовые поднять тревогу, как только мы приблизимся к входу. Те, кого оставили на часах, тоже будут принесены в жертву, чтобы вернее заманить нас в ловушку. И где-то же здесь затаились сто пятьдесят воинов из крепости. Несмотря на все наши попытки, включая мои полеты над горами, мы с Феидом так и не обнаружили исчезнувших дерзийцев.

– Я снова должен превратиться, – прошептал я Феиду. – Не пугайся.

Бедный Феид едва не испустил дух, когда я вывалился из лаза, махая крыльями, и начал превращаться обратно Но после моих объяснений он быстро успокоился, словно видел превращения каждый день. Только его беззвучные молитвы каждый раз, когда я превращался, выдавали степень его страха и отваги. «Это превращение будет для него особым испытанием», – подумал я. Сузейнийцы почему-то терпеть не могут летучих мышей. Кажется, считают, что те приносят несчастье.

– Не ходи за мной, что бы ни случилось. Если Аведди приедет раньше срока, предупредить его придется тебе. Назови мое имя. Скажи ему, что Сейонн уверен: Данатоса предупредили. Ты все понял?

– Но я должен быть с вами.

– Только если через минуту ты обретешь крылья. Я вернусь, мальчик. Жди меня здесь. – Я уже достаточно хорошо представлял себе, на какое расстояние от него я могу удаляться. Молясь, чтобы он ни на шаг не отходил от своего поста, не кинулся в ужасе прочь и не побежал за мной, я отринул свои собственные неприятные воспоминания детства, связанные с летучими мышами, и совершил превращение.

Летучие мыши не слепы. Так говорили мои наставники. Но оказалось, что эти животные не могут видеть так ясно, как сокол или даже маг, использующий или не использующий мелидду. Я хотел проскользнуть в шахту незаметно, но оказался совершенно не готов к зрелищу, представшему моим слабым глазам. Меня смущали и свет факелов, и огромные люди, входившие и выходившие из тьмы. Еще одно неудобство состояло в необходимости висеть вверх ногами, чтобы иметь возможность наблюдать, потому что мои лапки оказались неприспособленными, чтобы сидеть по-птичьи. Летучие мыши так не делают. К счастью, у меня был отличный слух, поэтому мне не пришлось превращаться в кого-нибудь еще. Спустя некоторое время я приспособился и начал понимать, что вижу.

Массивные балки держали на себе груз земли и камня. Темный провал, ведущий в шахту, был освещен факелами, укрепленными в скале. При входе громоздились бочки, мотки веревок и цепей, жернова и инструменты. Небольшие двухколесные тачки, очевидно, использовали, чтобы привозить вниз воду и еду для рабов и поднимать наверх добытое ими из недр золото. Два раба снимали с телеги бочки под пристальным взглядом бородатого надсмотрщика. Запах подсказал мне, что в этих бочках октар для факелов, а не вода. Огромное количество октара. Рабы начали обмакивать факелы в октар и складывать их в тачки. Еще три надсмотрщика стояли рядом с группой из двадцати рабов, очень крепких на вид, хотя и в ужасных шрамах, скованных друг с другом короткими цепями, обхватывающими их ноги. Они стояли перед тяжелыми железными дверями, находящимися в глубине под аркой входа, которые вели в шахты. Ходили слухи, что туннели тянутся не меньше чем на двадцать лиг.

Все было не так. Я сразу почувствовал это. Ощутил. Зачем столько бочек октара? Да, конечно, факелы были единственным источником света в шахтах, но зачем же столько за один раз? И где исчезнувшие воины? Я перелетел из угла рядом со входом обратно в тень арки, увернувшись от руки надсмотрщика, которая взметнулась, когда я едва не задел его голову. Больше я никого не увидел. Не только дополнительных караулов, ждущих нападения разбойников, но и вообще никаких караулов. Как же они осмелились оставить шахту без защиты? По их явному страху, приглушенным проклятиям и молитвам можно было решить, что двадцать рабов – новички, пригнанные в шахты, где они и умрут. Но шрамы у них на плечах были старыми, и даже самый юный из них держался как опытный шахтер. И где же грохот молотков, услышанный мной снаружи? Он явился плодом моего воображения, потому что в шахте было тихо, абсолютно тихо, не считая того шума, что производили люди рядом со мной.

Рабам приказали отворить железные двери. Только когда они начали тянуть засовы и толкать створки по пазам, я заметил, что двери были закрыты намертво. Шахта заперта. Недоступна. Страх охватил меня. Еще два раба стояли по бокам от дверей с тачками наготове. Когда раздался отвратительный скрежет железа, я покинул свое укрытие и метнулся в расширяющуюся щель.

В холодных туннелях пахло падалью, знакомый запах и царила кромешная тьма. После нескольких столкновений со стенами, я позволил моим инстинктам вести меня и направлять мой полет. Но мои инстинкты привели меня туда, где не было никого. В этих туннелях не жил никто, даже в высоких залах, которые время от времени попадались мне на пути, выводя меня в новый коридор. Каждый раз, приближаясь к стене, я видел перед собой золотые жилы, а те, кто разрабатывал их, лежали на полу… мягкие тела, безжизненные и неподвижные. Лишенные тепла. Ни одного живого.

Я метался по туннелям в поисках хоть чего-нибудь, опровергающего мои догадки. Рабы в путах, которых я видел наверху, теперь были прикованы к двухколесным тачкам, они тащили их по коридорам, освещая путь факелами, позволяя мне увидеть весь этот кошмар. Семьсот, говорил Александр. Осталась только горстка, несколько человек, которым приказано вывезти мертвых и сжечь. Вот зачем им октар.

Время… Солнце, наверное, уже над горизонтом. Я слишком медленно лечу, чтобы успеть осмотреть все переходы, найти хоть одно еще живое тело, хоть что-нибудь, способное утешить. Мои инстинкты вели меня к выходу. Нет смысла обследовать все коридоры, чтобы представить себе картину полностью. Скоро сюда придут другие, они обнаружат всю полноту нашего поражения. Может быть, они найдут кого-нибудь живого, маленькая победа на фоне сокрушительного разгрома. Сейчас я должен заняться другими делами. Пропавшие воины. Где же они затаились?