Возрождённая Светом

Глава 22

После первого испытания нам позволили поспать и через девять часов явиться на следующее. Я думала, что они нас просто замучают и лишь потом отпустят, но всё же из-за того, что бой продлился дольше, над нами сжалились.

Я поспала пару часов и чувствовала себя вполне неплохо, если не считать раненное плечо, которое вчера заживлял мне лекарь. Когда Мадлен лечила мои раны, то от них остались лишь шрамы и совсем немного боли, но лекарь, который приставлен помогать обучающимся, не особо хорош в своём даре. Шрам выглядит большим, а рука болит каждый раз, когда пытаешься ее поднять, радует, что она вообще на месте. Я выпила настойку для облегчения боли и стало получше, но я старалась не делать резких движений.

Сегодня я ожидала тренировку с Рэйсензом, но она не состоялась. Вместо этого он позвал меня через Аликорна, чтобы проверить, насколько хорошо я обучилась управлять огнем, не поджигая саму себя. Наши встречи стали столь частыми, что я успела привыкнуть к парню и его присутствию в моей жизни. Вначале я даже не задумывалась о его настоящих мотивах, рассматривая его лишь как наставника и помощника. Всё же стоит помнить, что он не просто так помогает мне, но и ищет свою выгоду и вскоре парень попросит у меня то, что он хочет и не только он, учитывая, что его сюда направили.

Я начала замечать, что Рэйсенз всегда придерживался своих собственных целей и интересов. Парень шутит и улыбается, но когда дело доходит до разговора о том, что он сказал по поводу взаимовыгодных условий между нами, то весь разговор сходит на нет. Боится, что я откажу в его просьбе и больше не приду? Радует, если это так, ведь это будет значить, что им нужно моё согласие и никто не заставит меня делать что-то силой.

И вот, когда я думала, что зря беспокоюсь и, что диалог о его просьбе закрыт, настал тот день, когда Рэйсенз попросил у меня то, что он желал. Теперь мне точно стало ясно, что он не единственный, кто хотел воспользоваться моими способностями в своих целях.

Солнце ещё не поднялось, поэтому тьма временно владела лесом. Теплый ветер обдувал тело через форму. Пахло мокрой землёй из-за недавно прошедшего дождя. В такое раннее утро, когда мир ещё спал, я как обычно ожидала странного парня в лесу. Если бы мама узнала о том, что я хожу в лес с мятежником из другой страны, который задумал использовать меня, то она вряд ли бы обрадовалась. К сожалению, она умерла и уже не может выразить свое мнение по этому поводу или быть возмущенной моей безответственностью.

Рэйсенз молча опустился на корни дерева, выпирающие из земли, рядом со мной. При его присутствии нас окружала полная темнота, защищая от любопытных глаз. Даже если кто-то пройдет мимо сейчас, он не заметит нас. Поэтому встречи в темное время суток столь важны — только в этот момент он способен обеспечить нашу скрытность. К тому же, парень скрывал меня в замке, когда я шла к Кристоферу и, также он скрывает меня, когда я иду в сторону леса. Благодаря ему убийца чужого ребенка так и остался неизвестным. Когда нашли тело Кристофера, оно оказалось не в лесу, а в саду. Мы специально доставили его туда, чтобы никто не начал бесцельно рыскать. Во дворце тогда вспыхнула паника. Нас проверяли в комнатах, расспрашивали о том, кто выходил из них ночью и видел кого-либо. Особенно они допрашивали Телисию, потому что все думали, что она была последней, кто общался с Кристофером в тот злосчастный вечер.

Я помню, как на следующий день горько плакала девушка. Её ноги подкосились, и она упала прямо посреди столовой, узнав о случившемся. Яркий свет, который всегда сопровождал ее улыбку, теперь погас. Никто не мог её успокоить. Она потеряла самого близкого для неё человека. Было тихо. Весь шум и суета вокруг померкли, ослепленные ее слезами, которые словно единственный звук, наполнили пространство. Она была полностью сломлена, словно погружена в бездонную пропасть.

После этого все дни несли тьму и неясность. Все, что она когда-либо знала и верила, было разрушено. Радостные моменты, которыми она наслаждалась каждый день, словно исчезли в бездне горя. Ее улыбка, раньше являвшаяся ее защитным щитом, теперь стала проклятием. Она уже не могла улыбаться, она уже не могла быть счастливой. Её сердце было разбито и девушке осталась только тонуть в своей боли.

Однажды я стала свидетелем разговора родителей Кристофера с Телисией, в котором они обвиняли ее в том, что он слишком много времени проводил с какой-то несерьезной девушкой и забывал об обучении, что привело к его поражению в бою с напавшим на него врагом. Однако, по их глазам, полным горечи и скорби, я поняла, что они не искренне верят в это. Они просто не находили больше никого, на кого можно было повесить этот огромный груз вины, никого, на кого можно было бы выплеснуть всю накопившуюся злость, которая разъедала их душу каждый день. Мать Кристофера была похожа на него во всем: как внешне, так и по характеру. Она была такая же красивая и любящая. Она пыталась защитить девушку от обвинений, которыми бросался муж, но вскоре сдалась и просто затихла, завяла как цветок, сорванный с прекрасного сада и поставленный в вазу умирать.

Первое время мы с Рейнис помогали Телисии, отводили её на занятия, когда у нас было свободное время. Приносили еду в её комнату. Пытались говорить с ней. Но девушке не становилось легче. С каждым днём она всё дальше уходила от реального мира погружаясь в свои мысли. А потом я узнала, что она умерла на испытании с чернокрылами. Она просто раскрыла руки в разные стороны и позволила убить себя без сопротивления.

Зная всё это, мне хотелось выйти в главный зал и закричать так, чтобы все слышали, что я убийца, что всё это моя вина. Я забрала несколько жизней, чтобы спасти одну свою. Каждый шаг, каждое решение, приносило новые потери. Глядя на все это, я больше не могла смириться с тягостью, которая легла на мою душу. Я хотела признаться, раскаяться и возместить ущерб. Я хотела искупить свою вину. Но я знала, что это невозможно. Никто не простит меня. Люди не поймут. И я осталась в этом мире, смотря на свои руки, окрашенные в красный цвет. Я стала убийцей. Виновницей всего произошедшего хаоса.

Мне часто снились сны, где я наконец признаюсь в содеянном и получаю по заслугам. В моих снах меня убивали много раз, закидывали камнями, сжигали заживо, топили, разрезали. Однако самыми страшными были сны о моей семье, где они смотрели на меня с осуждением, кричали и, развернувшись, уходили навсегда, не желая знать ту девочку, что превратилась в монстра.

— Однажды тебе станет легче, вина полностью не испарится, но легче станет, — заверил меня Рэйсенз, понимая, о чем я думаю. — Просто нужно закрыть свое сердце от всех, кроме себя самой, и тогда боль ослабнет, — он легонько коснулся моей спины и нежно погладил ее.

Этот необычный жест с его стороны удивил меня.

— Я знаю, но сейчас всё это слишком невыносимо, — тихо ответила я, проглатывая ком в горле.

Эта реальность полностью противоположная той, к которой я привыкла за шестнадцать лет. Я всё ещё ребёнок, но уже живу жизнью жестоких взрослых, сидящих в этом дворце.

— Знаешь, все свое детство я задумывался о том, насколько несправедлив этот мир. Дети, умирающие от чумы, магия, заставляющая проливать кровь во имя власти… Монстры, возникающие в лесу под действием этой же самой магии, — он вздохнул и внимательно посмотрел на меня, — магия причинила нашей жизни столько бед.

Он прав, но к чему эти слова?

— Магия разрушила и мою жизнь, — понимающе ответила я. — Но, что мы можем сделать?

Рэйсенз встал и взглянул на небо, где солнце уже начинало занимать своё почётное место. Постепенно становилось светлее. Из выражения лица парня было ясно, что он в глубине души ненавидит этот яркий свет и чувствует в нём свою болезненную уязвимость.

— Что если мы позволим Аликорнам вновь править нами? Жизнь при них считалась светлой, и монстры почти не нападали, ведь у нас была большая защита и помощь, — воодушевлённо заговорил он. — А что случилось, когда всё больше людей получила магию? Мы утопаем в крови по сей день. Когда Аликорны покинули нас — всё рухнуло в труху.

Но нужны ли нам те, кто бросил нас при первой возможности? Они могли остановить ту борьбу за власть, что началась, но в итоге они просто обиделись и ушли. Я старалась никогда особо не углубляться в эту тему, потому что тогда я начинала ненавидеть всех этих существ. Они казались мне ещё более жалкими, чем я сама. Вместо того, чтобы исправить то, что натворила их же магия, они отвернулись.

Я уверена, что Аликорн почувствовал мою ярость, когда приходил ко мне во сне, поэтому он практически не общался со мной и не отвечал, когда я умоляла остановить всю эту невыносимую боль.

— Что ты хочешь? — я перешла к делу не особо желая выслушивать его громкую речь об Аликорнах.

— Открыть портал и вернуть их в наш мир, — его алые глаза загорелись, как первые искры костра.

Несмотря на то, что он говорил с восхищением от самой мысли о их возвращении — что-то было не так. Что-то мрачное и таинственное скрывалось в той тени, которая падала на его лицо под ветками деревьев. То, как ярко он выражал свои мысли — было непривычно. Казалось, он подобен фермеру, пытающемуся продать мне гнилую капусту, представляя взору лишь свежую и аппетитную сторону.

Какая же другая сторона за всем этим?

— А сами они этого сделать не могут?

— Думаешь почему Аликорн свёл нас с тобой? — он усмехнулся и указал на мой браслет, сдерживающий силы.

Ну, конечно, моя магия.

— Давай перейдем к сути дела: мне бы хотелось получить полную информацию о том, какие действия необходимо предпринять. Мы согласовали сделку, и я хотела бы узнать, является ли наш обмен одинаково выгодным для обеих сторон. Ты мне тренировки, благодаря которым я прошла испытание, а я получается должна найти неизвестный проход в мир Аликорнов, открыть его и выпустить их? Звучит как-то не очень… — мысли шумно крутились внутри моей головы, и я старалась ухватиться за самые громкие из них.

Рэйсенз покачал головой и опустился передо мной, чтобы наши лица были на одном уровне. Его совсем светлые волосы были убраны за уши.

— Я знаю, куда надо идти, знаю, где проход и ты тоже слышала о чём-то скрытом в центре огромного леса, разделяющего наши королевства, не так ли? Оба наших народа ищут там по приказу королей, и лишь поэтому наша война остановилась. Они действуют сообща, чтобы найти способ проникнуть в волшебный мир. Только я сомневаюсь, что они хотят спасти всех нас, а не захватить всё там, чтобы жить в мире без смрадов и прочих тварей.

Захватить волшебный мир, чтобы переселиться из королевства, где всех нас в конечном итоге могут сожрать? Не такая уж и плохая у них цель. Только путь свой они окрасят кровью, как делали и всегда.

Сторона Аликорнов не вызывает доверия, но и жаждущий ещё большой власти король тоже… Как только они войдут в портал, то сразу начнут делить пространство. Между Фридом и Слэйвери будет битва, поражающая своей жестокостью. Вот зачем королю Слэйвери дар света. Видимо, когда-то свет ускользнул от него и теперь он ждёт, пока Сифна вырастит. А это значит, что ему известно, как пройти сквозь волшебную дверь.

— Я вижу, что ты понимаешь о том, что стоит на кону. Теперь осознаешь почему твоя мама просила скрыть дар? Она дала нам время и шанс решить всё это.

Мама знала… Наверняка она говорила с Аликорном перед своей смертью и возможно до неё. Она хотела вырастить нас, но ей не дали такой возможности. Тогда она поняла, что долго убегать от предназначения не получится и отдала в тот день браслет спасая меня.

Я ещё не до конца понимаю всё, что происходит, но мысли как шестерёнки раскручиваются одна за одной.

— Откуда правителям известно, как открыть портал? — спросила я.

— В королевской библиотеке находится предсказание, которое оставили нам Аликорны на случай, если мы исправимся и осознаем свои ошибки, так же там находятся обрывки истории, которая произошла в день закрытия портала.

— Истории?

— Королям доступна лишь часть знаний, которые сохранили наши предки, полная информация спрятана даже от них, — Рэйсенз всматривался в деревья, словно сам не знал ответов на многие интересующие его вопросы.

— Я сейчас с ума сойду от всей информации, которую ты на меня вывалил… — у меня скрутило живот он нервов.

— Знай, что сейчас тебе нужно лишь укрепить свои способности, связанные с магией, только тогда можно будет начать действовать, — он вздохнул и взял моё лицо в свои ладони, — со всем остальным я помогу. Но мне нужно, чтобы ты согласилась, поэтому пока подумай над всем, что я сказал, у нас достаточно времени.

Всё это слишком сложно и даже кажется невозможным.

— Но почему они не могут выйти сами? Зачем Аликорн просит нас выпустить их?

— Аликорн Света отдал ровно половину своего дара одной девушке. Сейчас та часть его сил у тебя, и именно ты можешь открыть дверь. Другой никто не сможет.

Нет, сможет, моя сестра тоже является той, кто получит эту силу. Видимо, поэтому мама смогла родить детей, дело именно в даре. Он не проклятие, а последний подарок Аликорна.

Но кто была та женщина, которая стала первой обладательницей магии света?