Возвращаясь к тебе. Часть 2

Глава 9

АНТОН

После встречи с Надеждой прошло два дня. Всем своим существом я рвался к ней. Снова увидеть, снова коснуться. Черт, а ведь раньше было проще. Все-то время, что мы были вдали друг от друга, я жил лишь воспоминаниями и стремлением вернуть ее. Но сейчас, когда снова увидел свою девочку, сохранять здравый смысл становилось все сложнее. Невыносимо видеть злость в ее глазах, злость, которая направлена на меня. Понимал, что это следствие моих же действий, но, дьявол, до чего же мне хотелось снова увидеть в них те чувства, что своим светом согревали меня все эти годы.

Я хотел поехать к ней на следующий же день. Черт, я и ушел-то от нее тогда лишь из-за того, что знал, чем может все закончиться. Ведь стоило лишь услышать, как она разговаривает с этим доктором, я уже не мог соображать. В голове взорвалась ярко-красная вспышка, ревность, гребаная ревность, бурлила в крови, нашептывая безумные мысли.

Я слышал каждое их слово, видел, как Надя слегка улыбается, поглощенная разговором. Но она, мать вашу, только что таяла от моих прикосновений! Блять, я хотел тут же накинуться на нее и доказать, что она моя! Ведь догадывался, что ее сопротивление не продлится долго. Ее тело уже сказало мне все, что хотел знать. Оно помнит меня, реагирует также остро, а может даже острее, чем раньше. Но это было бы неправильно. Подло по отношению к ней. Потому и ушел, пока еще держал себя в руках. И теперь два долгих дня не приближался даже на шаг к ее дому. Давал время, которое ей необходимо. Тот случай, когда грубый напор не даст результата. Я решил действовать постепенно, шаг за шагом, возвращая ее. Заново завоевывая свой Лучик. Терпение. Оно всегда окупается, если цель такая сладкая.

Сидел в номере отеля, ожидая звонка от Стивена. Мы были знакомы с ним еще мальчишками. Сын известного лондонского магната, он часто приезжал в Россию вместе со своим отцом, у которого было много общего с моими приемными родителями. Бизнес, чистый бизнес, но мой отец считал Ричардса-старшего чуть ли не братом. Со временем связь с этими людьми была потеряна, последний раз я видел Стивена на похоронах моего отца.

Но приехав в Лондон, сразу же связался с ним и договорился о встрече. Стивен стал приемником Ричардса-старшего, возглавив крупную корпорацию.

— Что скажешь, Стив? — спросил я его во время телефонного звонка.

— Все отлично, — ответил он, — деньги были переведены от моего имени. Да уж, скрываешься, будто преступник какой-то.

— Я тебе уже все объяснял, она не примет эти деньги, — начал заново втолковывать другу, — пусть пока все останется, как есть.

— Русские женщины такие гордые, — хохотнул в трубку Стив, — в чем же ты так провинился?

Каждый раз он задавал мне этот вопрос, а я каждый раз игнорировал его.

— Я подумал над твоим предложением, Стив, — сказал ему и даже на миг представил, как он замер в ожидании, — завтра вечером ты свободен?

— Тони, — произнес он мое имя, как когда-то называл меня еще в детстве, — для тебя я всегда свободен.

Договорившись с ним о встрече, я положил трубку и взял в руки бумаги, лежащие на столе. Начал пролистывать, хотя до этого и так изучил их очень тщательно. Это была отчетность о финансовом положении Убежища за последний квартал. Данные удручали. Надежда явно загоняла себя в долговую яму, неспособная платить кредиторам. Нет, это не произошло бы в ближайшее время, но если ситуация останется прежней, полгода-максимум год, и она обанкротится. Центру нужен был спонсор, готовый вложить немалые суммы в это дело. Как я понял, таких не находилось. Догадывался, что от меня денег Надя не примет, хотя это и глупо, черт возьми! Но она скорее выкинет их с Тауэрского моста, чем согласится иметь со мной хоть какое-то дело. По крайней мере, сейчас. А в скорейшем будущем я планировал это исправить.

Потому и решил действовать через Стивена. Благотворительность с его стороны не вызовет никаких подозрений. Он — светский человек, известный в определенных кругах бизнесмен, так что здесь проблем возникнуть не должно.

Отложив бумаги, я закинул руки за голову и откинулся в кресле. Стив предлагал мне на самом деле отличный вариант вложения денег. Он рассчитывал, что в Лондоне я задержусь надолго, и упорно доказывал мне все выгоды партнерства с ним. В итоге, взвесив все за и против, я решил согласиться и попробовать. Для начала.

На следующий день мы сидели со Стивеном в одном из ресторанов. Выбор был его, а для меня главной составляющей стало то, что устроились мы с ним в укрытой от других столиков кабинке. С моей стороны был отлично виден весь зал, но оттуда нас прикрывала массивная штора.

— Я не могу поверить, что ты так быстро согласился, — радовался Стив, — ты не пожалеешь, Тони.

— Надеюсь, — ответил ему, задумчиво выпуская дым после глубокой затяжки.

Мы обсуждали с ним наше сотрудничество уже около часа. По всему выходило, что, став одним из акционеров его компании, я получу немалую прибыль. Сейчас же мои мысли были уже далеки от темы бизнеса. Все бумаги были подписаны, все условия сделки оговорены. И я просто наслаждался обществом друга. Смотря на него, я вспоминал своих родителей с уже притупившейся тоской. Я был рад, что наши дороги со Стивом снова пересеклись. Он отличный друг. Друг, который не знает о моём чертовом прошлом. И мне было даже приятно, что общаемся мы с ним на равных.

— Ты не хотел бы остаться в Лондоне? — выдернул меня из размышлений Стив и жестом показал официантке принести ещё вина.

Хороший вопрос. Я и сам задавал его себе не раз. Раньше даже не помышлял, что смогу уехать из страны, но теперь все переменилось. Я стал подумывать о том, что не так уж и плоха эта идея. Почему бы и нет? Если Надежда выбрала Лондон, я сделаю то же самое. Она стала рулевым в шлюпке моей жизни, сама того не осознавая.

— Не знаю, — ответил после некоторой паузы, — мне нравится этот город. Помнишь, как в детстве ты вечно ныл на муторную погоду и отсутствие солнца? Все хотел в Россию перебраться.

Стив засмеялся, откинувшись на диване.

— Конечно! Но поверь, мое мнение кардинально изменилось. Хотя отсутствие солнца окупается, когда я позволяю себе отдых. Желательно, где-нибудь на лазурном берегу.

Он мечтательно закатил глаза, чем вызвал у меня усмешку. Ясное дело, отдыхал он каждый раз с новой женщиной.

— Вот и я о том, — проговорил я будто сам себе, — многое в жизни взаимозаменяемо. И не важно, какое солнце у тебя над головой, лондонское или московское, главное то, которое находится рядом с тобой.

Я не опасался того, что Стив не поймёт меня. Не часто я бываю столь многословен, ему ли не знать. Но именно с ним мог совершенно спокойно обсуждать свои мысли. Конечно, он не знал и сотой доли того, что творится в моей жизни. Но он знал, что здесь я из-за женщины. Этого было достаточно.

— Родители хотят тебя увидеть, — напомнил мне он, — ты же знаешь, как отец относился к тебе.

— Я приеду как-нибудь, — ответил ему, но пока и сам не знал, когда, — как они?

— Как типичные пенсионеры, — хохотнул Стив, — матушка вечно ходит по каким-то собраниям, занимается благотворительностью. Отец теперь занимается коллекционированием раритетных машин, в свободное время играет в гольф. Чёрт, Тони, его автопарк шикарен, но он забьет им тебе весь мозг. Он помешался на этом и всегда рад новому собеседнику.

Стив улыбнулся и приподнял руки ладонями ко мне в подобии извиняющегося жеста. Мы ещё около получаса сидели, обсуждая наше общее прошлое. Стив рассказывал о том, как он стал главой корпорации и как шёл к этому. Отец не щадил своего наследника, и Стив начал свою карьеру в его компании с обычного клерка.

На вопросы о моём прошлом я отвечал уклончиво, переводил тему. Видел, что Стив замечает это, но он и словом не обмолвился о причине моего поведения.

Подкуривая очередную сигарету, я неосознанно бросил взгляд в зал. И похолодел. За одним из столиков я сразу же увидел её. Надя. Она сидела лицом к нам, слушая своего собеседника и периодически смущенно улыбаясь. Все во мне вскипело от безудержной ярости. Одно дело знать, что она с другим и видеть их совместные фото, другое же — наблюдать за ними так рядом. Лишь отодвинуть шторы, сделать пару шагов, схватить её и поднять рывком со стула… повернуться и впечатать свой кулак в ненавистную морду малолетнего ублюдка и кромсать… пуская кровь… Блять! Гребаный ад!

Я отпрянул от окна и попытался взять себя в руки. Сделал глубокую затяжку, прикрыв глаза. Стив в это время заигрывал с официанткой, но все это доносилось до меня как сквозь вату. В голове нарастал шум от притока крови. Перед глазами стояли картинки, которые зарекся представлять себе. Но они, мать вашу, появлялись, словно по мановению чертовой волшебной палочки, стоило лишь увидеть, как этот парень нежно гладит Надю по руке, перебирая её пальчики. Откуда-то из горла донесся тихий рык, против моего желания.

— Тони, что с тобой? — удивленно спросил Стив.

— Все в норме, — коротко бросил ему и залпом вылил в себя остатки виски.

Напиток окутал огнем все нутро, но он не сравнится с тем пожаром ревности и гнева, что царил во мне. Черт, она даже не знает, что я здесь, совсем рядом. И может так и не узнать, что было бы лучше.

— Да что с тобой, Тони? — встревожился Стив, кивком головы отослав официантку.

— Ничего, — ответил ему и снова посмотрел в сторону парочки.

И в этот момент я получил словно удар под дых! Я увидел, как Надежда, МОЯ Надежда, целует этого Айболита! Блять, сначала не поверил, что это реальность, не игра воображения. Я даже отвернулся и посмотрел на Стива безумным взглядом.

— Может, пора расходиться? — спросил он меня настороженно.

— Пока нет, — процедил ему сквозь зубы.

Повернулся к парочке, но Надя уже скрылась по направлению к уборной. И вот тут весь контроль полетел к чертям собачьим! Не обращая внимания на удивленный взгляд Стива, я вскочил с места и кинулся за ней. Догнать, любой ценой, посмотреть в ее глаза и увидеть в них хоть каплю тех чувств, что давали мне надежду все эти годы. Черт, я не видел ничего перед собой. Официант, встретившийся мне по пути, проводил меня ошеломленным взглядом. Но мне было плевать на всех и вся! Мне нужна она. Лишь один взгляд, одно прикосновение. Я смогу сдержаться. Просто поговорить. Просто понять, ЧТО чувствует она. Неужели, я оказался не прав? Неужели, этот парень ей дорог, и между ними все настолько серьезно? Я же видел, что она сама целовала его! Сама, мать вашу, вернулась и стала целовать…

Зайдя за угол, я увидел ее. И остановился резко, словно на стену напоролся. Я не мог сделать и шага. Надя стояла, привалившись к стене, и прижимала руку к груди. Она не замечала ничего вокруг и смотрела в пол невидящим взглядом. В ее глазах стояли слезы, и это выбило почву у меня из-под ног. Какого хрена? Мне потребовалось не более секунды, чтобы прочесть в ее лице боль и… стыд?! Как понимать эту эмоцию…

Я был в растерянности, сейчас она даже перебила тот гнев, что сжигал все внутренности до этого. Надежда стыдится… Но чего? И тут меня словно током пробило. Это же так похоже на нее. Она старается строить отношения, упорно пытаясь построить новую жизнь, но ведь даже я знаю, что это иллюзия. Гребаная попытка убежать от самой себя. Ее лицо сейчас все это мне сказало. И в этот момент я испытал жалость. Мерзкую, вязкую жалость, по отношению к тому, кого должен ненавидеть всей душой. Мне хотелось сбросить с себя это чувство, прогнать его, но оно поселилось где-то на затворках сознания.

А Надя к тому времени взяла себя в руки, и даже не подумав посмотреть по сторонам, двинулась в сторону уборной. Хрена с два, девочка! В два шага настиг ее и прижал своим телом к стене, опираясь рукой рядом с ее головой. Сначала она дернулась от испуга, и я поспешил зажать второй рукой ей рот. Но мгновение спустя она как-то разом обмякла и замерла. А я же не смог сдержаться и прорычал ей в самое ухо то, что первое пришло на ум.

— Совесть — та еще сука, да, Надежда?

Надя стала вырываться, а я же вдохнул аромат ее волос, и в глазах на секунду потемнело от бешеного желания. Мне хотелось прямо здесь, без лишних разговоров, нагнуть ее чуть ниже, задрать это чертово платье, которое и платьем то хрен назовешь и напомнить ей…

— Не смей кричать, — сказал ей, ослабляя хватку, — ты меня поняла?

Надя слабо кивнула, и тогда я убрал ладонь с ее губ, но не более. Она все также была прижата ко мне спиной. Гребаная пытка!

— Да, как ты см…

Услышал ее приглушенный вскрик, но не дал договорить и тут же зажал ей рот рукой. Снова.

— Маленькая моя, дежавю, не правда ли?

Я понимал, что поступаю, как последний скот, но на этот раз эмоции взяли верх и требовали выхода. Я провел носом по ее шее, вдыхая аромат, не обращая внимания на то, что она что-то там мычит в мою ладонь. Не удержавшись, провел языком по бьющейся жилке, и тут же почувствовал, как девушка начала дрожать всем телом.

— Как когда-то, да, Надя? Только тогда стоянка была, а сейчас…

Она после этих слов замерла на мгновение, а потом начала вырываться с еще большим усилием. Я же опустил свободную руку и провел медленно по оголенному бедру, чувствуя, что ее кожа покрывается мурашками. Появилась глупая мысль, опуститься на колени и подуть в это место, чтобы кожа снова стала гладкой. Наверное, я схожу с ума…

И лишь услышав приглушенное рыдание, я смог взять себя в руки и отпустил ее, повернув к себе лицом. Щеку тут же обожгло огнем от молниеносной пощечины. Но я лишь прикрыл глаза, улыбаясь. Это тоже было когда-то. Это тоже НАШЕ.

— Что ты себя позволяешь?!

Надя обхватила себя руками и сделала шаг в сторону, подальше от меня. Ее голос предательски дрожал, мне казалось, еще немного и она упадет. Такой слабой и беззащитной она выглядела сейчас. Отлично, блять, просто идеальная ситуация! Я с усилием нажал на глаза, и эта боль привела меня в чувства. Все испортил. Оригинальный способ прощения.

Успокоившись и положив руки в карманы, взглянул на нее и произнес:

— Зачем тебе это? Я же вижу, ты только мучаешь и себя и его, — на этих словах Надя вздрогнула и отвела глаза, а я добавил уже тише, — взгляни правде в глаза, девочка.

— Это ты, наконец, пойми уже, что я не та девочка, что была когда-то Антон.

Теперь она смотрела мне в глаза твердо, решительно, не отводя взгляда. И что-то дрогнуло во мне, чувство, похожее на страх.

— Я вижу. Вижу, что ты спокойно играешь чужой жизнью.

Надежда сжала губы и собиралась уже что-то ответить, но я не дал.

— Мне даже жаль его. Веришь, нет, — сказал ей, как можно мягче, — ты всегда была моей, так и останется, а…

Договорить я не успел, резко остановившись от ее смеха. Она смотрела на меня и смеялась. На самом деле искренне смеялась, будто я сказал что-то, развеселившее ее.

— Была… останется, — вытерев, набежавшие от смеха слезы, сказала она, — ты никогда моим не был, Франц. И не будешь, потому что Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО. Мне это не нужно. Андестенд?

Все это было произнесено таким спокойным голосом, что мне, напротив, хотелось кричать. Хотелось схватить ее и трясти, как тряпичную куклу. Пришлось стиснуть руки в кулаки, чтобы успокоиться. А Надя приподняла бровь, бросила на меня равнодушный взгляд и… ушла. Просто развернулась и ушла по коридору!

Опомнившись, я кинулся за ней и догнал в два шага. Схватив за руку, развернул ее рывком к себе, и в следующую секунду набросился с каким-то несвойственным отчаянием на ее губы. Черт, моя девочка… она такая сладкая… Я будто сорвался с километровой высоты, только этого и ждал. Она вырывалась, колотила ладошками меня по груди, но я не отступал. Почувствовал укус, и рот сразу же наполнился металлическим вкусом крови. Обхватил ее за талию и прижал к себе еще сильнее, зная, что она отчетливо чувствует мое возбуждение. А я был на пределе. От одного лишь поцелуя!

Это была битва, мы словно сражались друг с другом, каждый желая победить. Надавил языком на ее губы, и в какой-то момент они раскрылись мне навстречу. Надя замерла, секунда, и вот уже она отвечает мне с ответной страстью. Зарывшись своими пальчиками в мои волосы. Я услышал стон, думал, что ее, но нет, это мой. Целовал ее, словно в первый раз. А может, так и было. Все так ярко, так остро. Прижимается так, будто хочет впечататься в мое тело. Черт, малышка, я и сам ощущаю то же самое. Оторвался от нее, лишь для того, чтобы спуститься к шее. Проведя по ней губами, прошептал тихо.

— Лучик…

Сначала я даже не понял, что все изменилось. Не замечал, как Надя после моих слов резко замерла. Окаменела. Я же продолжал целовать ее шею, спускаясь к груди. Боже, как же я ждал этого…

В следующее мгновения я согнулся от острой боли между ног.

Отшатнулся от девушки, прижимая руки к тому месту, куда пришелся удар ее коленки. В глазах потемнело, но я отчетливо увидел, как она яростно трет свои губы.

— Это ничего не значит, — услышал ее дрожащий голос, — не смей ко мне приближаться.

Когда я поднял голову, отдышавшись, Нади рядом уже не было.