Возвращайся к нам, Маклай!

«Изумруд» спешит на помощь

Так прошёл год. Очень много успел сделать Маклай. Он составил словарь папуасского языка. Собрал коллекцию туземного оружия, посуды и музыкальных инструментов — барабанов и погремушек. Научными записями он заполнил несколько толстых тетрадей. Теперь Маклай мог доказать учёным, которые считали темнокожих людьми низшей расы, что папуасы — искусные мастера, ловкие охотники, что они могут многому научиться и поэтому ничуть не хуже белых людей.

В своём дневнике Маклай записал: «Папуасы ловки и красивы, сообразительны и находчивы. И могут научиться всему, чему научаемся мы. Папуасы такие же люди, как и мы, белые».

А вот здоровье Маклая всё ухудшалось. Болел и Ульсон. Оба совсем обессилели от лихорадки, а Маклай ещё и сильно исхудал. Обувь его развалилась. Одежда сгнила. Самое время было бы прийти на остров кораблю и забрать учёного и его слугу. Но корабля всё не было…

Теперь Маклай часто брал в руки бинокль, который ему подарил Алексей Иванович, шёл на берег и долго вглядывался в морскую даль. Но на горизонте не было видно ни дымка, ни паруса. Только большие птицы летали над волнами.

«Где-то сейчас милейший Алексей Иванович, — думал Маклай, — где-то все другие славные моряки корвета?»

А между тем Алексей Иванович был не так уж далеко от Новой Гвинеи. Он был в Австралии. Он служил теперь на другом корабле, на клипере «Изумруд». Капитану клипера был дан приказ: поспешить к острову Новая Гвинея, найти хижину Маклая и доставить учёного обратно в Россию.

Поэтому Алексей Иванович с таким нетерпением ожидал встречи со своим другом.

И вот в австралийском порту, просматривая газеты, Алексей Иванович прочитал следующее:

«По сведениям из Гонконга. Недавно скончался молодой естествоиспытатель Миклухо-Маклай. Он остался на Новой Гвинее среди пустынной природы и дикарей совершенно одиноким…»

Алексей Иванович отбросил эту газету и схватил другую:

«Господин Миклухо-Маклай пожертвовал жизнью для изучения природы…»

Солнце померкло в глазах Алексея Ивановича. Неужели Маклай погиб? Нет сомнения, если в газетах пишут об этом. Теперь уже никогда Алексей Иванович не пожмёт его сильную маленькую руку. Не услышит весёлый и звонкий голос. Морякам «Изумруда» теперь останется только выкопать дневники учёного под тем большим деревом.

«Я так и думал… Я так и думал… — горестно бормотал Алексей Иванович. — И я говорил ему. Эти дикари убили-таки его…»

Но может быть, сведения неверные? И Маклай только в опасности? Скорее бы прийти ему на помощь…

В ту ночь Алексей Иванович совсем не спал. А утром «Изумруд» вышел из австралийского порта и взял курс на Новую Гвинею…