Возвращайся сейчас

5. Игра

— Смотрите, что я нашла, — сказала Магда.

Она вышла из моря и села на песок между мной и Витей. В ее вытянутой ладони влажно поблескивал золотой кусочек янтаря величиной с голубиное яйцо. Мокрые после купания волосы девушки потемнели, по упругим бедрам сбегали соленые капли. От Магды пахло морем и приключениями.

— Глазастая, — похвалил Витя, сверкнув очками, — как же ты его?

— На отмели среди камней лежал. Вон там, где развалины, — девушка указала на остатки старинного форта на островке, в полукилометре от пляжа. Балтийское море здесь было мелким; чтобы добраться до глубины и поплавать, приходилось идти по волнам не одну сотню метров.

— Играем в случайности? — деловито предложил Людвиг.

— Я за, — откликнулся Витя.

— И я! — подбежал Жека.

— Добже, сыграем, — поддержала Магда. — Ян, ты с нами?

— Пока посмотрю со стороны, — ответил я.

— Как знаешь, — она тряхнула мокрыми волосами, в зеленых глазах вновь появился лукавый огонек, — С твоей стороны и больше видно, да?

Иногда я решительно не понимал Магдалену.

— Ну, кто первый?

Это была странная игра — вначале я не уловил ее смысла. Как объяснил мне вечером бледный и осунувшийся Виктор, победившим считается тот, кто продержится дольше других. Витя и Магда играли с большой энергией и азартом, и быть бы кому-то из них победителем… если бы удалось доиграть.

— Раз, два, три, четыре, — Магдалена подкинула кусочек янтаря в ладони, — где-то ураган идет на город. Но ветер меняется, и ураган сворачивает в море.

Она зажмурилась и несколько секунд сидела неподвижно, сжав янтарь в пальцах, затем воскликнула с улыбкой: «Вот она, счастливая случайность!»

Витя принял у нее янтарь, поправил очки, задумчиво почесал короткую бородку:

— Раз, два, три, четыре, хм… где-то корабль полным ходом идет на рифы. Но рулевой чихнул и случайно чуть-чуть повернул штурвал.

Все рассмеялись. «Счастливая случайность!» — сказал Витя, передавая янтарь Жеке.

— Ну, это легкотня! — Прокомментировал тот. — Давай-ка сюда. Так… Раз, два, три, четыре… Где-то студент сдает экзамен… скажем, по математике. Если сдаст — спокойно доучится и станет учителем в школе, где и проработает до пенсии. Но — зыкенская случайность, на первый взгляд фиговая — препод замечает у него шпаргалку, ставит «пару» и парень вылетает из универа! Он увлекается плаванием и становится чемпионом мира! — Жека закрыл глаза, беззвучно пошевелил губами над сжатым в кулаке янтарем. На лбу его выступили бисеринки пота, — вот она, счастливая случайность, вуаля!

— Раз, два, три четыре, — янтарь был уже в ладони Людвига, — где-то ребенок падает с лестницы на асфальт. Но кто-то оставил внизу старый толстый матрас…

Я сидел чуть в стороне и слушал. У меня и сомнений не возникло, что где-то сейчас сворачивают с пути ураганы, а корабли счастливо минуют отмели. Ребята смеялись, передавали по кругу янтарь, и ласковое балтийское солнце касалось лучами их плеч, оставляя бронзовый налет загара. Каждое действие отнимало у игроков силы, они не сразу приходили в себя, но эти усилия приносили им явное удовольствие. «Вот она, счастливая случайность!» — слышалось каждые две-три минуты. Подойди к ним, сядь в круг. Возьми солнечный сгусток окаменевшей смолы. Почему ты не сделаешь этого?

— Моя очередь! — азартно выкрикнул Жека, — Раз, два, три, четыре… где-то… на одной планете каждый день миллион человек умирает от рака…

Да, я мог бы присоединиться к ним. Волоски на моих запястьях поднялись, словно от холода. Еще не знаю, как — смог бы принять участие в этой странной игре, останавливая ураганы и спасая детей. Но тогда мне уже не будет пути назад.

— Жека, постой, то бардзо трудно… — Магда взяла его за плечо, но мальчишка вырвался. Глаза его сверкнули недобрым огнем:

— Отзынь, Ма!

— Послушай, не дури, парень, — нахмурился под очками Витя, — это тебе не по зубам.

— Не лезьте! Я сам выбираю случайность, это мой выбор, только мой.

Людвиг вскочил на ноги:

— Dummkopf, это опасно для тебя самого, подумай хоть минуту!

Мальчишка с непостижимой ловкостью прокатился между вытянутых рук к морю, и стоя по щиколотку в воде, крикнул:

— Миллион человек — каждый день умирает! Но — в один прекрасный день приключилась счастливая случайность!

Уже мы все были на ногах. Жека, растрепанный и мокрый, походил сейчас на взъерошенного волчонка; по красным щекам побежали влажные дорожки. Он же все это время носил в себе камень, мелькнуло у меня: что-то переключилось, возможно, просто кончились силы, и теперь ничто не удерживает его боль внутри.

— У него же истерика, — сказал я.

— Истерика? — Людвиг был белее извести.

— Он себя не контролирует! Не давайте ему ничего делать!

— Женя, посмотри на меня. Ты не справишься один, — пророкотал Витя, медленно надвигаясь на него. В цинковой пустоте над нами, оглушительно всплакивая, метались чайки, — Женя, даже у всего Лесного городка не хватит сил остановить болезнь на планете.

— Отвалите от меня! Раз-два-три-четыре! В один прекрасный день все раковые клетки сами заболели! — истошно крикнул Жека прямо в небо, — заболели и сдохли! Все, сразу! Ну, счастливая случайность!!

Вдруг словно электрический разряд пронзил его тело. Я прыгнул вперед, повалил мальчика в накатившую на берег волну. Соленая вода ударила в лицо, и я закашлялся. Людвиг и Витя подхватили Жеку за руки и ноги, рывком подняли.

— Янтарь! Янтарь у него отберите, — плакала Магда.

Жека бился в конвульсиях. Глаза закатились. Мы вчетвером, отталкивая друг друга, пытались разжать его ладонь — тщетно.

— Женя, слышишь меня? Возвращайся! — Витя схватил мальчика за голову, он походил на сумасшедшего, очки улетели в воду, — Возвращайся сейчас! Прямо сейчас — это твой единственный шанс!

Мальчик не ответил. Его тело выгнулось дугой, мокрый песок взлетал фонтанами.

— Женька, возвращайся домой немедленно! — прокричал Витя бедняге в ухо.

И вдруг все кончилось.

С минуту я пытался нащупать пульс в холодной тонкой руке. Сделать искусственное дыхание или массаж сердца никто не пробовал, мы все каким-то образом знали: кончено.

Все так же светило ласковое вечернее солнце, все также мерно накатывали на берег волны. Мы стояли вокруг остывающего худенького тела, тяжело дыша, не зная, что сказать друг другу в оправдание.