Возвращение домой

ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Ноябрь 1992 года

В это трудно поверить, но к моменту написания этих строк пролетело почти шесть лет с тех пор, как происходили события, описанные на предшествующих страницах.

Когда митрополит Филипп миропомазал нас в 1987 году, назвав нашу группу бывших лютеран, пятидесятников, баптистов, независимых и представителей прочих конфессий Антиохийской евангелической православной миссией (АЕПМ)», он дал нам особое поручение — принести полноту православной веры той огромной части Северной Америки, которая никогда прежде не удостаивала эту веру даже беглого взгляда.

Я по–прежнему хорошо помню набор поразительно различных посланий, приходивших к нам от всех частей христианства по мере того, как мы начали сближаться с Антиохийской церковью. Некоторые приглашали нас домой, и готовили торжественную встречу. Другие всеми силами старались нас отговорить, предупреждая о неминуемых бедствиях.

Можно предположить, что христиане, осознающие историческую реальность Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, подбадривали нас, захваченные перспективой устранения хотя бы еще одного разделения в христианстве. Однако другие, с независимым религиозным уклоном, предупреждали, что мы атрофируемся и потеряем остроту своего евангелизма. Даже некоторые православные предостерегали нас от поглощения этнической культурой.

Те, кто принимал участие в нашем путешествии, и те, кто читал рассказ о нем, вспомнят, что вхождение бывшей ЕПЦ в Антиохийскую православную церковь было серией радостных, славных и святых евхаристических литургий, проведенных в течение двух месяцев в семи различных североамериканских городах — от Лос–Анджелеса до Нэшвилла, от Бри до Анкориджа. В ходе этих мероприятий в Церковь было введено в общей сложности семнадцать приходов.

Новые отношения с Антиохийской церковью начались на ноте великой надежды.

Это самый яркий момент в моей жизни, — сказал митрополит Филипп в интервью. — Я вложил так много надежд в АЕПМ.

Но оправдались ли эти надежды?

Новые православные миссии

Работа АЕПМ в прошедшие шесть лет состояла в поиске путей для выполнения задания, возложенного на нас митрополитом Филиппом. Мы постарались донести свою веру до неправославных — как христиан, так и неверующих — через проповедь, обучение и литературу, и в православную церковь стали входить уже существующие христианские общины. В каждом случае пастор разыскивал нас и устанавливал контакт. Невероятное число пасторов просили информацию о том, как войти в православную Церковь. Большинство из них в своем стремлении стать православными руководствовались теми же причинами, что и мы.

Исходя из своего огромного опыта в евангелизме и работе в кампусах, мы старались везде, где возможно, познакомить протестантов и студентов колледжей с православием. В Чикаго, например, мы решили основать миссию около Витон колледжа. Эта школа любезно согласилась сдать нам комнату в Пирс Чепл, и мы предприняли попытку передачи православной веры студентам–протестантам. Из этой попытки выросла Миссия Преображения Господня в Витоне. Бывшая независимая протестантская община около Ист Лансинг, принявшая Православие и носящая теперь имя Св. Иакова, создала свой филиал на территории кампуса в штате Мичиган.

Значительное количество запросов поступило недавно от епископального духовенства, мирян и приходов, ищущих утешения в неизменной вере православной Церкви. В дополнение к отдельным людям и семьям, пришли также священники и части их паствы, включая два прихода в Дэнвере, Колорадо, и по одному в Форт Ворт, Техас, и в пригороде Миллуоки, Висконсин.

В общей сложности пятнадцать приходов начали свое существование в составе миссии с 1987 года, почти удвоив число «обращенных общин». Другие пятнадцать, или около того, делают приготовления, чтобы присоединиться в следующем году.

Печатные издания

За прошедшие пять лет мы смогли издать некоторое количество книг и статей, которые вызвали неожиданно сильный отклик у читателей. О. Джек Спаркс дополнил примечаниями для протестантов недавно переизданный прекрасный перевод «Апостольских мужей» (издатель — Роберт М. Грант). Эта книга познакомила многих людей с ранней Церковью. «Божественная энергия» Джона Брауна и первое издание «Пути к православию» пробудили новый интерес к этой древней вере. Книга «Возвращение домой: почему протестантское духовенство становится православным» рассказывает историю восемнадцати пасторов, перешедших за последние годы в православие. Круг читателей нашего журнала «Эгейн» продолжает расширяться как здесь в Северной Америке, так и в небольшом, но постоянно растущем числе заокеанских стран.

Вскоре после нашего вхождения в Церковь центральные периодические издания стали задаваться вопросом — не наблюдается ли в Америке движения к Православию? Появились статьи в «Лос–Анджелес Тайме» и «Атлантик Мансли». Некоторое время спустя в «Ю.С. Ньюз энд Уорлд Репорт» было опубликовано интервью, а еще через год — статья о православном христианстве. Несколько христианских журналов, в основном евангелического и харизматического толка — включая «Фэйс энд Реныоэл» и «Кристиэнити тудэй» представили очень положительные статьи и интервью.

За несколько лет до пятой годовщины нашего пребывания в православной Церкви Дэвид Хейм, исполнительный издатель «Крисчен Сэнчури», попросил меня написать небольшой материал о нашем пятилетнем опыте. Поскольку я вышел из консервативного крыла протестантизма, мне было интересно посмотреть на отклик читателей. Статья, опубликованная в марте 1992 года, принесла самый большой объем почты, который я когда–либо получал от какого–нибудь журнала. Большинство корреспондентов были обыкновенными христианскими пасторами из основных деноминаций, желавшими узнать, найдется ли для них место в православии.

Я обнаружил еще одну интересную вещь, относящуюся к «Крисчен Сенчури». В тот день, когда я привез свою статью — это было в январе 1992 года — о. Билл Калдарони, наш священник в Витоне, и я были приглашены присоединиться к персоналу издательства для завтрака и беседы. По дороге в комнату, где мы должны были собраться, я обратил внимание на целую серию ящиков, поставленных друг на друга у стены — штук около тридцати. Мне бросились в глаза несколько первых названий: пресвитерианский, методистский, иудейский, римо–католический… Я сразу прекратил чтение и повернулся к о. Биллу.

— Видишь эти ящики? В них складывают пакеты с религиозной периодикой и выпуски новостей, поступающие в издательство. Готов поспорить, что ящика со словом «православие» там не окажется.

Мы поискали и самым подходящим, что удалось найти на букву «П» оказалось «прочие».

Подавив краткую вспышку гнева на журнал за «игнорирование нас», я ясно осознал причину отсутствия нашего ящика. Мы, православные, хуже, чем, возможно, любая другая религиозная организация в Америке, работаем над установлением контактов с теми, кто находится вне нашей церкви. И поэтому православие, к нашему стыду, является самым строго хранимым секретом Америки.

В начале 1993 года Томас Нильсон опубликует первый том издания «Православные изучают Библию» (Новый Завет и Псалтырь), который мы готовили в течение трех лет совместно со многими православными учеными и богословами из разных стран. Мы надеемся, что этот труд, написанный простым языком, с пространными комментариями, привлечет православных христиан к серьезному изучению Библии, а другим поможет познакомиться с православием «стих за стихом».

Попытки миссионерской деятельности

В 1988 году мы начали проводить ежегодные конференции по православной миссионерской деятельности. Насколько мне известно, это были первые православные мероприятия такого рода, судя по тому, что для обучения приехали несколько сот священников и мирян — как православных, так и представителей иных конфессий. В результате возникло несколько новых миссий и стремление к миссионерской деятельности со стороны православных христиан заметно растет.

О. Джозеф Фестер, который отвечает за миссионерскую деятельность в Американской православной церкви (АПЦ), принял участие в конференции 1990 года, и благодаря его энтузиазму АПЦ стала одним из спонсоров этого мероприятия в 1991 году. Мистер Джек Хилл из американской епархии Греческой православной церкви в том же году выполнял роль наблюдателя, и в результате греческая епархия стала спонсором конференции 1992 года. Наша радость от этого нового проявления православного единства еще более усилилась, когда архиепископ Иаков назначил своим представителем на конференции епископа Максима. Таким образом, возникло еще более тесное единение между АПЦ, греческими православными и нами. Конференция не только постоянно повышает свою эффективность, но и выросла из мероприятия Антиохийской церкви во всеамериканское православное движение.

В ходе совещаний с митрополитом Филиппом по вопросам стратегии нашей деятельности мы в АЕПМ поставили своей целью создать 500 новых православных приходов в Северной Америке к 2000 году.

Между тем в русле нашей миссионерской деятельности нам представилась возможность проповедовать Евангелие весьма драматичным образом. В августе 1992 года четверо перешедших в православие священников были приглашены в двухнедельную миссионерскую поездку по Румынии. О. Грегори Роджерс, о. Джон Ривс и Роман Брага в качестве переводчика составили одну команду, о. Дэвид Оган, переводчик Дэн Сусиу и я — другую. Мы проповедовали перед аудиториями, размер которых колебался от нескольких сот до 100000 человек. Тот факт, что мы были американцами и относительными новичками в православии, оказался огромным преимуществом. Многие, включая нас самих, почувствовали обновленную решимость посвятить себя Иисусу Христу, и нам всем очень хотелось бы вернуться в Румынию.

Открытие богослужения и духовной жизни

Если говорить только о себе — хотя я подозреваю, что моя ситуация в 80–е годы была характерна для многих из нас — я пришел к православию не потому, что почувствовал новый потенциал для духовной жизни. Причиной моего перехода явилась убежденность, основанная на библейских и исторических фактах, в правильности и истинности учения Церкви. И лишь со временем я осознал подлинную духовную глубину православной веры.

В 1950 году А.В.Тозер, преподававший в Библейском институте в Чикаго, выступил с проповедью, оказавшейся столь достопамятной, что она была издана в виде брошюры и переиздается до сих пор. Она называлась «Потерянное сокровище протестантизма», которое автор определил как подлинное богослужение. К сожалению, это сокровище не найдено до сих пор.

В течение двух десятилетий моей жизни я оценивал богослужения в таких категориях: Захватывает ли оно меня? Вселяет ли оно энергию? Является ли оно свежим и творческим? Отвечает ли оно моим потребностям? Однако по мере того как мы изучали корни христианского богослужения, начиная с Ветхого Завета, мы не находили подобных критериев оценки. Вместо этого мы сталкивались с такими вопросами: Совершается ли оно в Духе и Истине? Имеет ли оно прообраз на небесах? Прославляет ли оно Бога? Я воспринял литургическое и сакраментальное богослужение не из–за его живости или исступленной восторженности, но потому что оно истинно. Это было похоже на возвращение в забытый дом.

Реальность этого богослужения открыла нам дверь к присутствующей в нем полноте спасения. Оно принесло нашим людям ощущение целостности, которого они прежде не имели. Совместное служение в качестве коллективного священства, евхаристическая общность являлись аспектами спасения, пропущенными нами ранее. И это «сладостное мистическое общение с пребывающими в заслуженном покое» привносит в духовную жизнь элемент, не поддающийся описанию. Я знал эти слова наизусть, но совершенно не понимал их значения. Сейчас я знакомлюсь со святыми прежних времен не просто как с именами, которые должно помнить, но как с дорогими друзьями.

Чем дальше мы подвигались по нашему пути, и чем больше изучали по книгам и на собственном опыте православную духовность, тем больше мы учились ценить ее несравненную глубину и красоту. Почва тут богата и плодородна; и достаточно места, чтобы пустить корни и возрастать в течение всей жизни.

Конечно, мы еще новички в этой области, мы совершали ошибки по мере продвижения, и нам еще предстоит много совершенствоваться. Вы просто не можете достичь духовной зрелости за один день или даже за шесть лет. Но даже когда мы делали свои первые неверные шаги, впечатление баланса дисциплины и свободы, физической реальности и мистического опыта, и в особенности замечательного акцента на молитве, как ежедневном и ежечасном образе жизни, было поистине благословенным.

Наконец, необходимо сказать об отношении к Священному Писанию. Хотя я старался этого избежать, но изучение Библии было для меня в значительной мере самоцелью, а не средством познания Бога и возрастания в общении с Ним. С моим рационалистическим уклоном было очень легко рассматривать Библию как мертвое тело, которое должно быть распростерто, рассечено на части и проанализировано.

Самым поразительным открытием для меня стало то, что в православии Писание используется литургически. Например, мы молимся псалмами, а не просто читаем или изучаем их. Мы путешествуем с Иисусом Христом через Евангелия, соучаствуем в драме спасения, привязанной к годовому циклу церковного богослужения. Библия является книгой Церкви, а не отдельной личности. Часто церковная жизнь заставляет меня возвращаться к библейскому тексту и вдумываться в стихи, прежде не привлекавшие моего внимания. Существует православное понимание Писания, которое я, честно говоря, только начинаю постигать.

Впечатления от пребывания в «этнической» церкви

Как Руфь Моавитянка поняла еще 3000 лет назад, для того, чтобы следовать за Богом, необходимо стать частью Его народа. Поэтому и мы соединились с этими удивительными восточными людьми, принявшими нас в православную веру.

Одной из особенностей при переходе американцев в православие является опасение — причем, я думаю, с обеих сторон, — что одна из культур раствориться в другой. Об этом предпочитают не говорить, поскольку даже упоминание данного предмета неявно подразумевает расизм.

Однако по мере приближения дня соединения вы время от времени слышите с нашей стороны выражаемые вслух опасения: «Я надеюсь, они не попытаются сделать из нас арабов!» В то же время, представители другой культуры неоднократно задавали вопрос: «Что, если они попробуют сделать Церковь протестантской?»

В жизни мало вещей, которые оказываются лучше, чем вы ожидаете, и наш прием в Антиохийскую церковь стал одной из них. Я не скажу, что не было и нет барьеров и препятствий, которые приходилось преодолевать. Однако можно с уверенностью сказать, что соединение двух культур оказалось успешным. Различия в стиле, темпераменте и традиции органично вписались в одно целое, порождая взаимное уважение. В некоторых случаях наше общение приобретало юмористический характер.

Однажды мне потребовалось позвонить маститому антиохийскому священнику в Нью–Йорк. К телефону подошел его сын–подросток. Когда я попросил позвать отца, он сказал, что того нет дома. — А кто ему звонит? — спросил он.

— Я отец Питер Гиллквист, — ответил я.

— А, так вы тот, кто кричит, когда проповедует! — прокомментировал молодой человек.

Что ж, он попал в точку. Хотя моя проповедь православна, я по–прежнему произношу ее как евангелик. Честно говоря, я отношусь к своему православию с таким энтузиазмом, что, возможно, никогда не смогу приспособиться к тональности традиционной восточной проповеди. И я подозреваю, что Св. Иоанну Златоусту это также не удавалось.

С течением времени мы привыкли к внешним различиям в наших культурах и опытно познали, что во Христе «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Колос. 3:11). Как Его духовные дети мы можем скорее ценить наши различия, нежели опасаться их. На протяжении этих шести лет мы вместе смеялись, вместе работали, иногда вместе набивали шишки. И во всех этих событиях мы научились по–настоящему любить друг друга как братьев и сестер во Христе.

Несмотря на сказанное, остаются серьезные проблемы. Я задаюсь вопросом: почему получается так, что люди в каком–нибудь Североамериканском приходе могут читать газету, торговать ценными бумагами, заказывать Биг Мак на английском, и в то же время настаивать на том, чтобы воскресная служба совершалась на греческом, славянском или арабском — особенно если их дети не могут понять из нее ни слова. Или, почему у нас в одном городе оказывается три православных епископа, каждый из которых представляет свою юрисдикцию. Как в такой ситуации мы можем эффективно и широко распространять эту древнюю веру в современной секуляризованной Америке?

Имя задачам, которые предстоит решить — легион. Но после пребывания в нашем новом православном доме с 1987 года мы испытываем чувства большие, чем благодарность.

Почему мы стали православными

Вопросы, которые мне периодически задают во время поездок и встреч с неправославными христианами по всему Североамериканскому континенту таковы:

— Что окончательно подтолкнуло вас к этому шагу?

— Что, в конечном счете, побудило вас оставить протестантский мир позади и отправиться к далеким берегам православия?

Я могу прямо сказать, что большинство из нас привело в православие не глубокое разочарование в евангелическом движении и не непреодолимое влечение к запаху ладана и колокольному звону, сопровождающим православное богослужение. Как я уже сказал вначале, перемена произошла тогда, когда мы прекратили попытки оценивать и судить историю Церкви и вместо этого пригласили историю Церкви оценивать и судить нас самих.

Мы уже были твердыми приверженцами богодухновенности Писания, божественности Христа и признания нашего Господа Мессией. Идентифицировать Церковь первого столетия на страницах Нового Завета не составляло для нас проблемы. Нашими вопросами были: 1) Какова дальнейшая история этой Церкви Нового Завета? и 2) Насколько наше собственное христианство соответствует тому образцу, который был установлен за века, прошедшие со времени написания книги Деяний?

К своему изумлению мы обнаружили, что Церковь первого тысячелетия составляла единое целое. Разумеется, время от времени появлялись и уходили со сцены некоторые ранние еретические группы и возникали трудные ситуации, включая несториан и монофизитов. Но внутри самой Церкви существовало единство вероучения, охраняемое великими Вселенскими Соборами. Была единая в своей основе форма, или чинопоследование, литургического богослужения. И структура церковного управления была одной и той же в каждой из пяти крупных патриархий. Вместо того чтобы спрашивать, находятся ли такие столпы христианства как Августин, Афанасий и Златоуст в нашей Церкви, мы стали задаваться вопросом: принадлежим ли мы к их церквам!

Чем больше мы прислушивались к древним апологетам веры, сопоставляя их труды со Священным Писанием, тем больше мы понимали, что для них центральными пунктами веры были догматы Троичности Божества и воплощения Сына Божия. В свете этих догматов стали проясняться и другие вопросы, волновавшие нас как евангельских христиан — причастие, литургия, почитание Марии и святых, иконы, историческое преемство епископата.

Поэтому для нас переход в православие не был «сменой веры». Скорее это было возвращением домой. Как и множество верующих в прошлые века, мы решили действовать: войти в литургическое богослужение, причащаться, благословлять Ту, Которая родила Спасителя наших душ, молиться перед иконами, искать епископского окормления.

Движение Духа

В начале 1992 года я был с его преосвященством епископом Антуаном в Бефезде, Мериленд, где он миропомазывал и рукополагал мирян и духовенство из двух только что образовавшихся православных миссий в Виллингтоне, Делавэр, и Виржиния Бич, Виржиния. В своей проповеди в тот уикенд он сказал:

— В 1987 году в православной Церкви началось новое движение Святого Духа.

В последующие пять лет было много волнующих событий и впечатляющих результатов. Помимо обычного роста, поддерживавшегося в Церкви в течение многих столетий, это новое движение помогло тысячам христиан–протестантов впервые открыть православное христианство и сотням из них стать членами Церкви.

Многие из тех, кто читал эту книгу, прошли именно такой путь. Если вы еще не завершили его, позвольте вас заверить: вы обретете свой дом в этой древней вере. Независимым христианам Бог предлагает общину и историческую преемственность. Христиане, чей опыт сосредоточен на изучении Библии, добавят к своим библейским познаниям реальность богослужения и таинств. Тем, кто находится в том месте, где произошел отход от основ апостольского вероучения, Церковь предлагает неизменную веру «однажды преданную святым» (Иуд. 3).

В самом деле, если мы — в большинстве своем вышедшие из евангелической «поп–культуры» шестидесятых годов — смогли принять православие с благодарностью и радостью, то это может сделать каждый! Нам никогда не предлагали изменить наши национальности, или наше евангелическое дерзновение, или нашу любовь к Писанию, или отрицать милости и дары Божии, полученные в прежнее время.

Вместо этого мы заполнили многие пустые места своей христианской жизни ценностями православия. И, наоборот, отказались оттого, что не было истинно для святой веры.

В точности как митрополит Филипп обещал нам в 1986 году. Святой Дух привел нас «в землю обетованную». Мы надеемся продолжать приобщение Северной Америки к сокровищам этой исторической веры.