Возвращение к истокам

Глава 5

Первые отблески рассвета едва затрепетали в ночном небе над Лонг-Айлендом, когда Билли Джино, начальник службы безопасности, взбежал по широкой изогнутой лестнице к крыльцу роскошного особняка и замер перед телевизионными камерами, зорко фиксировавшими каждого, кто оказывался возле дверей.

— Важное сообщение, — доложил Билли. — Срочно впустите.

За дверью послышался шум, и она растворилась. Едва переступив порог, Джино свирепо уставился на парня, открывшего ему:

— Дэвид здесь?

— А где ему еще быть? — равнодушно откликнулся охранник.

Тот, кого искали, находился в утренней комнате — обширном зале с окнами на залив. Здесь Дэвид Эритрея по обыкновению завтракал. Вообще же он служил личным секретарем и «бизнес-менеджером» у Оджи Маринелло — дряхлого владельца дома. Поговаривали, будто Дэвид никогда не спал, а весь его завтрак на протяжении вот уже многих лет состоял лишь из стакана апельсинового сока да неполной горсти мелких сухариков. Всякий раз, чуть на востоке занимался рассвет, Эритрея принимался за еду. И это был скорей не просто завтрак, но некий знак того, что наконец-то миновала еще одна, как всегда тягостная и отвратительная, ночь.

Во сне старика Маринелло терзали кошмары. И тогда преданный Эритрея каким-то собачьим чутьем улавливал перемены в состоянии босса, неслышно мчался по спящему дому, чтобы разбудить Оджи и утешить его, словно малое дитя. Так продолжалось с тех самых пор, когда одной страшной ночью в городе Джерси-Сити некто Мак по прозвищу «Ублюдок» швырнул в Маринелло гранату.

Глава службы безопасности нашел Эритрея на его обычном месте, в кресле у окна. Рядом стоял его обычный завтрак. Парень из высших слоев общества, Дэвид всегда выглядел одинаково, говорил одни и те же слова и никогда не нарушал заведенных традиций. Возможно, он казался чересчур надменным и напыщенным, однако никто не отваживался сказать ему это в лицо.

— Привет, Билли, — ласково покивал Эритрея. — Какая тревога способна одолевать человека в столь прекрасное утро?

Прямо наваждение! Этот парень словно обладал колдовской способностью проникать в чужие мысли! А ведь до этого еще никто ни разу не сумел разгадать, что кроется за маской абсолютной невозмутимости на лице начальника охраны, заядлого игрока в покер.

— Кто-то оставил автомобиль на подъездной дороге, — тихо доложил Джино. — Никто не видел и не слышал, как он подъехал. Появился там в течение одной минуты.

Эритрея окинул его долгим испытующим взглядом.

— Вызови полицию, и дело с концом, — наконец спокойно произнес он.

— Э-э... я не уверен, что это наилучший выход.

— Не уверен? Почему?

— Я послал ребят проверить. Это здоровенный рефрижератор. Да. Рефрижератор с мясом.

Эритрея поднес стакан с соком к губам и пробормотал:

— Ну и что?

— Человеческим мясом.

Дэвид хладнокровно осушил свой стакан, зажег сигарету и только после этого пробормотал:

— Ну ладно. Тогда загоните его внутрь.

Джино кивнул, готовый уйти, и тут Эритрея быстро добавил:

— И пусть его сначала проверит сапер. Держитесь подальше, пока он не подтвердит, что все чисто.

— Будет исполнено, сэр.

— Кроме того, вызови Барни Матильду и его группу. Я хочу, чтобы он занялся этим. Передай, пусть через час представит мне полный отчет.

— До него ехать минут двадцать, господин Эритрея. Не хватит времени...

— В течение часа, Билли.

Начальник службы охраны послушно заспешил прочь.

Как же, через час! Это тебе не осушить стакан апельсинового сока, Дэвид. Нужно ведь вызвать саперов, умников из отдела идентификации, произвести тщательный осмотр автомобиля и его гнусного содержимого — и все это за один час! А тебе, Дэвид, только и останется ждать, когда готовые результаты будут поданы на блюдечке с голубой каемочкой. И так всегда... Впрочем, приказания начальства обсуждать не полагалось. Хоть в лепешку расшибись, а сделай.

В действительности на все хлопоты ушло максимум сорок пять минут. Барни Матильда знал свою работу как никто другой, тут уж на него можно было положиться. Старик с самого начала шел по жизни рука об руку с Оджи Маринелло, и одному Богу известно, сколько кровавых дел перевидал за долгие годы. Это был в своем роде специалист высшей квалификации.

Билли Джино сразу же проводил Матильду в гостиную, где Маринелло обычно проводил все встречи. Потянулись минуты томительного молчания, пока, наконец, не появился Эритрея.

— Как Оджи? — немедленно поинтересовался Барни.

— Под утро кошмары оставили его, и сейчас он крепко спит, — удовлетворенно сообщил Эритрея, сохраняя при этом надменно-начальственный вид. — Он всегда успокаивается, когда наступает рассвет. Все его страхи связаны с ночью, с темнотой... Ну ладно, ближе к делу. Что ты смог установить, Барни?

— Похоже, где-то решили повоевать, — горестно качая головой, отозвался Матильда. — Но я одного не возьму в толк: зачем нам отправили этот хлам? Там девятнадцать покойников, Дэвид. Это не шутка. Все умерли почти одновременно — в пределах одного часа, не больше. Для убийства использовалось разное оружие, это очевидно. Тридцать второй и тридцать восьмой калибр — последний обычно применяют в пулеметах. Но все равно, стандартные пули тридцать восьмого калибра не способны до такой степени изуродовать людей. Возможно, в ход пошли заряды повышенной мощности, ну, скажем, типа «люгер» или «магнум».

— Все тела опознаны?

— Пока нет. Чтобы получить полную картину, придется подождать день или два, когда будет закончена идентификация по отпечаткам пальцев. А сейчас я смог опознать только нескольких ребят из Бостона и Олбани. Обычные руки и ноги, как мы их называем. Профи, работающие по контракту.

— Все?

— Тебя интересуют мои выводы? Не будем спешить. Думаю, к вечеру я уже сумею кое в чем разобраться.

— А как насчет рефрижератора? Что удалось выяснить?

— Машина принадлежит упаковочной компании Спрингфилда в штате Массачусетс. Тут и гадать не пришлось: название компании выведено на обоих бортах кузова буквами высотой аж в два фута. Парень из фирмы, с которым я связался, сообщил, что вчера после обеда рефрижератор направился в Питтсфилд, а утром должен был вернуться назад. Как видишь, никаких чудес: обычный рейс. В замке зажигания ключа не оказалось. Кто-то просто замкнул провода и завел двигатель.

— Питтсфилд? — задумчиво повторил Эритрея. — Это примерно в часе езды от Олбани, верно? Выходит, кто-то перебрался в Массачусетс и стащил автомобиль?

Старик покачал головой:

— Маловероятно, Дэвид. Похоже, им очень хотелось, чтобы мы точно знали, откуда прибыл грузовик. Тогда это можно расценить как переданное нам сообщение. Но зачем? Какой в нем смысл? Я не понимаю.

По выражению лица Эритрея Билли Джино догадался, что дела обстоят на редкость плохо. И впрямь стряслось нечто ужасное.

— Убрать этот мусор отсюда, — холодно приказал личный секретарь.

— Я отправлю его на перерабатывающий завод.

— Куда угодно, но только чтобы вышло все без сучка и задоринки. Как только будет составлен полный отчет, немедленно покажите его мне. Конкретно указать: имена и принадлежность к группам, всех без исключения. Что делать с грузовиком, ты знаешь.

— Да. Мы обработаем его.

— Билли!

— Слушаю, сэр.

— Учти — чтоб никакого шума.

— О, сэр, разумеется.

— И пусть каждый держит язык за зубами. Никто ничего не видел. Понял? Ни ты, ни другие.

— Господи, сэр, да ничего и не случилось, верно?!

— Тебя это тоже касается, Барни.

Матильда только отмахнулся, словно услышал очевидную нелепость.

— Удвоить охрану вокруг дома, пока я не отдам приказ об обратном. Никто не имеет права войти или выйти без согласования со мной.

— Так точно, сэр.

— Когда пойдешь сейчас вниз, отправь ко мне управляющего. Скажи Нику, что я собираюсь в город через полчаса. Пусть обеспечат мне полную безопасность в течение всего пути. Срочно готовьте машины.

Эритрея встал, что означало конец разговора. Билли Джино также проворно вскочил на ноги и незаметно взял Барни за руку — на тот случай, если тот не понял этого.

— Старине Оджи — мои наилучшие пожелания, — громко провозгласил Матильда, выходя из комнаты.

— Я передам, что вы были здесь, — торжественно пообещал Эритрея.

Взгляд Матильды скользнул с Билли на Дэвида.

— Скажите ему, что я очень хотел бы поглядеть на него. Столько времени не виделись! И еще передайте...

— Он только вчера спрашивал о вас, — с мягкой улыбкой прервал его Эритрея. — Он даже попросил: «Расскажи-ка мне историю о том, как Барни вместе с Чарли Лаки гулял по атлантическому побережью». Видите, он все-все помнит.

Старик ослепительно улыбнулся на прощанье и позволил вывести себя из комнаты. Уже на первом этаже он неожиданно спросил Билли Джино:

— Когда ты в последний раз видел Оджи?

— Я вижу его каждый день, — соврал начальник службы безопасности.

— А я в последний раз виделся с ним в Монреале. Это было очень давно, — с сожалением отметил Барни.

Билли невольно задумался: а сам-то он когда в последний раз видел босса?

— Сейчас всем домом управляет Дэвид, — сообщил он старику.

В хитрых маленьких глазках Матильды вспыхнули на миг злорадные огоньки.

— Как знать, быть может, Дэвид управляет и не только этим домом. И не столько...

Джино криво усмехнулся, пытаясь скрыть внезапно охватившее его волнение.

— Не забывай, Барни, — напомнил он старику, — в последние годы Дэвид был, по сути, правой рукой Оджи. И со своим делом справлялся превосходно. А после той трагедии ему пришлось стать и ногами босса. Не стоит беспокоиться об Оджи Маринелло. Пока Дэвид рядом с ним, все будет в порядке. Они словно отец с сыном. Ты понимаешь, Барни?

Старик как-то странно глянул на него и, пожав плечами, направился к двери один.

Билли Джино, не прощаясь, побрел на кухню. Там уже суетился Куки, готовя завтрак на тридцать с лишком персон. Попутно он честил последними словами ночных охранников, которые оставили после себя грязь и кучу немытой посуды.

— Как Оджи питался в последнее время? — небрежно спросил начальник службы безопасности, наливая себе кофе.

— Хорошо, как всегда, — коротко ответил Куки.

— Насколько хорошо?

— Немного того, немного другого. Он ведь болен, господин Джино.

— Да? И серьезно?

— Вы понимаете, что я имею в виду.

— Нет, не понимаю и хочу знать точно. Так насколько серьезно он болен?

Глазки повара смятенно забегали, словно он намеревался выдать какой-то громадный секрет, но духа на это у него не хватало. Наконец Куки сдавленно произнес:

— Вам бы лучше справиться у господина Эритрея.

— Я же разговариваю с тобой, Куки.

— Ну, хорошо, тогда спросите у врача. Он приходит сюда каждый день. Поинтересуйтесь у него.

— Черт побери! Ты кормишь Оджи или нет?

— Уже больше месяца он сидит на специальной диете. Я не знаю.

Куки поспешно отошел в сторону и принялся копаться в холодильнике.

Билли Джино упрямо последовал за ним.

— Что еще за особая диета?

— Есть такая, говорят. Забыл, как называется... Да будет вам, господин Джино, ей-богу! Не заставляйте меня лезть в петлю. Господин Эритрея спустит с меня шкуру, если узнает...

— Ладно, я тебя ни о чем не спрашивал, — буркнул Билли Джино и вышел из кухни.

Ему еще предстояло проинструктировать Ника и группу телохранителей: безопасность личного секретаря во время его поездки в Манхэттен — дело исключительно важное. Если воспринимать слова Куки буквально, ничего страшного пока не произошло, однако события нынешнего утра заставляли на многое смотреть совсем иными глазами.

Отчего в последнее время никого не допускают в святая святых дома, где почивает Оджи Маринелло? Почему Дэвид Эритрея ночи напролет бродит по закрытому этажу и все хлопочет, хлопочет?.. Странно, право. И тут Билли Джино осенило. Старик умирал. И этот факт упорно старались скрыть от других. Возможно, где-то там, в глубине апартаментов, старый босс уже который день лежал, опутанный разными трубочками и проводами, обставленный хитроумными приборами, которые поддерживали угасающую жизнь в немощном теле. Очень может быть. Но зачем это окружать пеленой какой-то несусветной тайны? Ведь куда проще было бы отвезти старика в больницу и препоручить наблюдению лучших врачей — в соответствующей обстановке. Или он вовсе безнадежен, и именно утечки этой информации страшатся более всего? Ведь с его смертью уйдет в прошлое целая империя. А кто встанет во главе нее? Известно: новая метла метет по-новому... Многим бы хотелось видеть Оджи Маринелло преданным земле.

И тут еще эта партия мороженого мяса, доставленного утром к дверям дома. Конечно, это чье-то послание, предупреждение — даже так. Старый Барни сразу догадался, что дело тут нечисто, да и Дэвид почуял опасность, а вот он, Билли Джино, сплоховал, не усмотрел вначале ни малейшей связи... М-да, досадно.

Джино вздохнул и отправился инструктировать Ника.

Начинался новый день, и у Билли было скверное предчувствие, что отныне в клане Маринелло все пойдет совершенно по-другому.

На самом деле перемены наступили много раньше — сразу после той ужасной ночи в Джерси-Сити, когда Громила-Мак перебил едва ли не половину глав мафиозных семей. Уже тогда преступная империя стала рассыпаться на глазах у всех.

Неужто Болан принялся за старое?

Нет, что угодно, но только не это! Ведь всему же есть предел!

Хорошо бы еще раз переговорить с Барни Матильдой, пока тот не ушел. Старик был великим спецом по «окончательной чистке», одним из лучших умельцев, а такой человек, вне всякого сомнения, обязан был знать все. Он уже неоднократно наводил «порядок» после выступлений Мака Болана. И даже после той кошмарной ночи в Джерси-Сити это поручили сделать именно ему.

Ведь не случайно же, в конце концов!