Возвращение к истокам

Глава 8

События развивались именно так, как и предполагал Болан. А началось все с шелестящих голосов, доносившихся из динамика телефона. Абоненты разговаривали очень осторожно, тщательно подбирая слова.

— Клуб Таконик.

— Говорит Петр. Пригласите, пожалуйста, Симона.

— Да, сэр. Минутку.

Странные библейские имена, словно время повернуло вспять и дело разворачивалось на другом конце Земли...

Одного из говоривших слышно было очень хорошо, другой звучал потише. С громкой стороны донеслось:

— Нас интересует, как у вас идут дела и почему так долго нет никаких новостей.

— Приносим извинения, но все мы были чрезвычайно заняты. У вас там прохладно?

— Да, не жарко. А у вас?

— Похоже, термометр скоро расплавится, Симон. На рынке заметно изрядное смятение.

— Так вы еще не составили заявку? Мы уже разместили заказ.

Болан склонился к самому динамику, пытаясь различить тембр голосов, однако назойливые помехи в эфире скрадывали все личностные характеристики и делали собеседников поразительно похожими друг на друга.

Тихая сторона ответила:

— Теперь слишком поздно что-либо предпринимать. Приносим извинения. Новый продавец своими бросовыми ценами поставил рынок на уши. Неужто ты не в курсе?

— Эти новости до нас еще не дошли, — отозвался отчетливый шепот со стороны штаба. — Впрочем, мы не очень-то прислушивались, что там говорят на стороне. Нас больше волновала информация по внутренним каналам. Мы все ожидали вашего совета.

— Понимаю. Право же, обидно, что вы пропустили столько интересного. К сожалению, мы не смогли ответить на вашу заявку. Никак нельзя было это сделать. Ваш конкурент обошел вас. И отправил ее на Лонг-Айленд.

— Что он сделал? — изумились на хорошо слышимой стороне.

— Он отправил ее на Лонг-Айленд. На свалку. Девятнадцать тонн. В грузовике для перевозки мяса.

Воцарилось мертвое молчание, но уже через мгновение:

— Вот это потрясающая новость! А когда это случилось?

— На рассвете.

— Основной удар, так?

— По крайней мере, после этого пришлось хорошенько порыться в колодцах. Ваш конкурент может стать героем за одну ночь, вы ведь знаете, как любят сплетничать брокеры.

Из штаба последовал немедленный ответ:

— Все это крайне удивительно. Наш друг смотрится куда сильнее, чем можно было ожидать. Похоже, чересчур рано обрезали лишнее. Но это сделает его работу чистой. Мы послали заявку на двадцать. Однако нам вернули, а девятнадцать, выходит, доставили на Лонг-Айленд... Жаль, что мы не знали об этом раньше, Петр.

— Я повторяю: стояла страшная жара, а все мы были очень заняты. В такое пекло и другие-то дела не успеваешь завершить в условленный момент. Либо завершаешь, но не так, как запланировал.

— Мы понимаем это.

— Значит, говорите, одного вернули?

— Да. Получили назад наш запрос. К нему отнеслись без должного уважения, и потому пришлось забраковать его. Ведь в таких случаях запросы можно использовать только один раз.

— Полностью согласен. А вы уверены, что он вернулся назад чистым?

— Безусловно, в этом еще надо убедиться, Петр. Но вроде, все в порядке. Жаль, что мы не знали, жаль... Боюсь, нам и теперь не все известно. И в свете происшедшего придется готовить совершенно новую программу продаж. Посоветуй что-нибудь.

— Прямо сейчас ничем не в состоянии помочь. Разве что через пару часов... Между прочим, к вам направляется группа покупателей. Должны прибыть примерно через час. Встречай их. В аэропорту.

— Заметано.

— Вот и отлично.

— Делегация большая?

— Да, солидная. Но, я не сомневаюсь, вы сумеете обеспечить их поставками.

— В чем конкретная цель визита?

— Точных сведений никто не давал. Судя по всему, это — вояж за покупками, и он способен весьма изменить вашу программу. Я бы предложил попридержать ваши заявки, пока ситуация на рынке не прояснится.

— С какого они рынка?

— Вам это должно быть известно.

— Х-м, вот как? Что ж, с нетерпением будем их ожидать. Спасибо тебе огромное, Петр, за информацию о положении на рынке. Конечно, хотелось бы узнать об этом пораньше. Ну да ладно. Может быть, еще сумеем как-то компенсировать наши потери.

— Весьма сожалею, Симон. И не падайте духом. Кстати, ваши местные герои тоже наготове. Хотя они могут оказаться довольно утомительными.

— Полагаю, Петр, они слегка угомонятся, если примутся рассказывать о своих героических поступках. А что, они уже действуют на нервы?

— Да, похоже, началось. Как раз это я и имел в виду, когда говорил, что следует попридержать ваши заявки. Мне казалось, ты все верно оценил...

— Теперь я понимаю. Ладно, Петр, спасибо еще раз.

Щелчок и гудение на линии означали конец разговора. Через пять секунд магнитофон выключился. Болан вынул из него кассету и вставил в компьютерный дешифратор.

— Увы, на сей раз информация оказалась нулевой: компьютер ничего не мог сказать об этих голосах.

Впрочем, и того, что удалось узнать, было совсем немало. Кроме того, из прослушанного разговора однозначно следовало: собеседники имели друг с другом давние и прочные контакты. Интрига игры закручивалась все сильнее.

Некоторое время Болан размышлял о недавних событиях в Атланте, пытаясь соотнести их с тем, что происходило сейчас в Питтсфилде. Кажется, и впрямь здесь творилось нечто более значительное, нежели обычная чистка рядов. Но что?

Еще в Атланте Болан убедился: вся эта возня — бесконечная игра каких-то сил, оппозиционных Совету. Дикарская игра, старая как мир, за раздел территорий и сферы влияния, а соответственно — и за извлечение максимальных барышей. Болан был бы только рад, если бы в своей конфронтации противники в конечном итоге уничтожили друг друга. Но в том-то и беда, что все, как правило, завершалось совершенно иначе. После очередного дележа пирога кто-то окончательно уходил в тень, тогда как одна или несколько группировок, напротив, укрепляли свое положение и обретали почти неограниченную власть. До определенного времени, конечно, когда подобный передел начинался вновь — с прежним ожесточением и с прежним размахом.

И лишь такое противостояние внутренних сил, зыбкий баланс между ними, способный нарушиться каждую минуту, — лишь это не позволяло мафии, консолидировавшись, поглотить весь мир.

Болан не верил, что в обозримые времена объединение сил возможно. Но он также знал: любые прогнозы, а касательно преступного мира, в особенности, — вещь крайне ненадежная. Здесь во многом правил балом Его Величество Случай, и если случаю будет угодно, на матушке-Земле могут произойти непоправимые перемены.

И вдруг именно сейчас нечто подобное и началось?

Поэтому определить, что же именно творится в Питтсфилде, представлялось Болану крайне важной задачей. И не только ради спасения Лео. Здесь, завязанные в тугой незримый узел, могли готовиться события глобального масштаба. И будет чудовищно, если в итоге всем станет заправлять один-единственный, стопроцентный каннибал.

Он вышел из фургона и отцепил легковую машину. Пожалуй, основную суть телефонного разговора он уловил точно: на самолете должна была прибыть большая группа главарей. И потому Болану очень хотелось оказаться поблизости, чтобы взглянуть на гостей и оценить их реальную силу.

Противник, судя по всему, тоже готовился к встрече. Когда Болан вернулся в «броневик», звуковые подслушивающие устройства донесли до него переливчатый рык заводимых автомобильных двигателей и разрозненные взволнованные реплики отъезжающих. Болан тотчас нацелил на дом мощный бинокль.

И в самом деле, внизу выстраивался караван автомашин, по одной появлявшихся из открытых ворот. Болан насчитал пять машин. Тогда он завел свой фургон и легко покатил вниз по проселочной дороге.

Итак, все они теперь направлялись в аэропорт — встречать новых «покупателей».

Старый родной город Болана с неимоверной быстротой превращался в мерзкий непристойный рынок.

Они прилетели на большом реактивном самолете компании, который, наверняка, мог бы стать предметом гордости многих маленьких авиакомпаний. Лайнер мягко коснулся посадочной полосы и начал плавное торможение.

Аппаратура Болана для перехвата сигналов сверхвысокой частоты была настроена на местные каналы управления. Он мог прослушивать все команды во время посадки и выруливания самолета и уже скоро знал точное место, где с его борта будут сходить пассажиры. Это было очень важно, потому что публика такого рода, конечно же, не стала бы покидать аэропорт через обычный терминал — для подобной процедуры служили рабочие ангары в конце летного поля.

Расположившись в четверти мили от места высадки, Болан с помощью оптической аппаратуры внимательно рассматривал весь комплекс аэропорта. Отсюда, с некоторой возвышенности, он при желании мог бы даже прочитать заголовки газет, кое-где валявшихся на земле рядом с терминалом.

Все было необыкновенно спокойно и как-то очень буднично. Жизнь текла в прежнем, ничем не нарушаемом ритме. Между ангарами с деловым видом сновали рабочие; маленький одномоторный самолет, сделав паузу на время прибытия реактивного лайнера, вновь возобновил свое монотонное движение по кругу, отрабатывая тренировочные взлет и посадку, взлет и посадку... В конце взлетно-посадочной полосы рабочие аэропорта проверяли систему освещения, рядом, на траве, замер автомобиль технических служб...

Пять больших автомашин из клуба Таконик Клаб выстроились вдоль полукруглого подъезда, ведущего к ангарам. Когда Болан подъехал, машины уже были пусты, только водители продолжали сидеть на своих местах, нервно куря одну сигарету за другой.

Это сразу же насторожило Болана. Ведь, отъезжая от штаба преступников, каждый автомобиль был полон людей. Значит, все они прибыли сюда вовсе не для того, чтобы обеспечить транспортом прилетавшую делегацию.

Ну, хорошо, а где же сами боевики?

Болан пытался отыскать их не менее двадцати минут. Дважды он замечал через распахнутые ворота какое-то непонятное движение внутри большого ангара, а один раз в широком окне офиса увидел торопливо снующих людей, облаченных в строгие костюмы и при галстуках.

Парень в комбинезоне механика при более внимательном наблюдении что-то чересчур уж долго торчал возле самолета «Пайпер Команч» и при этом ровным счетом ничего не делал.

Другой малый, держа в руках раскрытый журнал, сидел на перилах топливозаправщика, однако за все время не только ни разу не перевернул страницу, но и вообще глядел вовсе не в журнал, а в сторону ангара.

— Мало-помалу Болан «вычислил» почти всех боевиков. Они находились и у взлетно-посадочной полосы, и возле терминала, и даже по периметру летного поля.

Трудно сказать, ради чего такое затевалось. Конечно, это можно было объяснить попыткой обеспечить полную безопасность важных гостей, однако существовало и другое, более тревожащее объяснение...

Едва самолет приземлился, Болан полностью сконцентрировал свое внимание на нем. Даже при помощи оптических систем «броневика» он не замечал вокруг лайнера почти никакого движения. Но уже через несколько мгновений он обнаружил трех боевиков, которые, метнувшись от дверей ангара, тотчас исчезли под брюхом самолета. На секунду в солнечном свете сверкнул оружейный металл, и этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы определить: парни вооружены пулеметами.

Так-так, аэропорт кишел боевиками... Кого-то, судя по всему, совсем не устраивала конкуренция на новом рынке, и теперь крепкие молодчики быстро и решительно двинулись на защиту своей территории.

В подобных случаях Болан бездействовал и лишь, подсчитывая трупы, с огромным удовлетворением наблюдал, как враги безжалостно истребляют друг друга. Однако на сей раз события разворачивались по-другому.

Болан сразу понял: перестрелки не избежать. Собственно, этот вариант он проигрывал в своем мозгу еще заранее, по дороге сюда. Но одна деталь как-то выпала из поля его зрения: люди, множество невинных людей — и на летном поле, и в ангарах, и в здании аэропорта. Отчаянная перестрелка, без сомнения, отправит на тот свет десятки не причастных к этой оголтелой своре мирных граждан. Или даже сотни... Сам Палач никогда не вел военных действий против беспомощных мирных лиц и невинных прохожих. Но зато какая радость — растереть в пыль врага.

Он нажал на приборной панели управления клавишу «ВКЛЮЧЕНИЕ РАКЕТНОЙ УСТАНОВКИ» и дождался, пока не загорелась зеленая лампочка, которая указывала, что смонтированные на крыше ракетные установки поднялись, заняли устойчивое положение и закрепились. Еще через десять секунд он получил сообщение: «РАКЕТЫ ГОТОВЫ К ПУСКУ», а через пятнадцать «НАВЕДЕНИЕ НА ЦЕЛЬ ЗАВЕРШЕНО».

Сетка наведения с отметками расстояния наложилась на оптический монитор, и маленький красный диод в нижнем правом углу панели принялся отчаянно мигать.

Сейчас выбор цели был очень важен для Болана. Конечно, и тут возможны случайные жертвы. Но все равно их будет гораздо меньше, если в зародыше предотвратить неминуемую перестрелку. Да и в дальнейшем, как только он расправиться с врагами, многие вздохнут спокойнее.

Короче говоря, этот удар в определенном смысле не на поражение, а во имя спасения. Доля казуистики, конечно, в этом есть, но что поделаешь...

Запрограммировав установку на два последовательных выстрела, он установил желаемую траекторию, сжал пальцы в кулак и ударил им ко колену.

Одна пошла!

Болан немедленно ударил по колену еще раз, и вторая ракета с вздохом направилась в цель, оставляя за собой причудливый хвост в форме стрелы, как бы чертя тропинку, по которой души врагов через долю секунды отправятся в странствие на тот свет.

Два взрыва прозвучали почти одновременно, и тотчас огромный огненный шар взметнулся к небу, затмевая своим блеском сияние солнца.

Что ж, диким миром всегда правят дикари, но даже новейшие технологии в нем — тоже пример дикости. Этого Мак никогда не отрицал.

Вряд ли изобретатели разных смертоносных технических новинок часто задумывались, на каких дикарей они работают и кого следует считать самым страшным дикарем из всех. Себя к таковым они, конечно же, не причисляли. Они не убивали никого...

А вот Мак Болан убивал. Чтобы выжить, он первым стрелял по другим людям, таким же живым, как он сам. И потому, нанося очередной удар, Палач был искренне уверен, что он-то и есть самый страшный дикарь...

Всякий раз... И не было этому конца...