Возвращение легенд

Глава 7

Не знаю, сколько времени провалялся без сознания. Когда очнулся, судя по отсутствию поблизости источников ци, понял, что всё уже закончилось. Я остался совершенно один в этой сожжённой деревне. Чувствовал себя просто ужасно. Меня скручивало от сильнейшего голода. Такое ощущение, что желудок пытался переварить позвоночник, обняв его как собака косточку. К этому ещё добавлялась сильнейшая слабость, вызванная крайним истощением ци. Немного отлежавшись, восстановив часть сил, с трудом прошептал, констатируя очевидное.

– Чуть не сдох.

Увидев изменения, произошедшие со мной, поразился, насколько же жалко я теперь выглядел. Худой, бледный, измождённый, едва дышащий скелет. Не знаю, что за технику тогда применил, пусть и не по своей воле, но высосала она меня досуха. По самому краю прошёлся, едва удержавшись на этом свете. Возможно, настолько сильный откат произошёл из-за того, что цель воздействия серьёзно превосходила меня по всем параметрам. На обычном гуае всё прошло бы намного проще, но проверять как-то не тянет. Хватило одного раза.

– Чёртова железка. Чтобы я ещё раз ей воспользовался. Да ни за что в жизни, – возмущённо пообещал, заранее понимая, что не сдержу его.

Если жизнь припрёт к стенке и не на такое пойдёшь. Будешь готов заплатить любую цену, лишь бы добиться желаемого. Но хотя бы в следующий раз буду знать, к чему готовиться.

– Утоплю в ближайшем болоте. Выкину в пропасть. Продам торговцу сувенирами. Отдам кузнецу на переплавку, – продолжил сбрасывать напряжение, придумывая всё новые и новые способы избавиться от проклятого ножа.

Наконец, успокоившись, внимательно осмотрелся по сторонам. В глаза сразу бросилось несколько настораживающих странностей. Падая с крыши, удачно свалился за штабеля дров, сложенные на заднем дворе этого сарая. Со стороны меня трудно было заметить. Тем не менее, во дворе наблюдалось слишком много трупов, чем-то сюда привлечённых. В разных местах и позах валялись гуай, чуу ши, демонические человекоподобные лягушки, а также непонятно откуда здесь взявшиеся люди, в одежде наёмников. Чуть позже заметил и парочку крестьян, в отдалении, убитых прямо у ограды. Все трупы объединяла одна общая черта. Они были исколоты и изрезаны большим количеством ножевых ранений. При этом, что самое необычное, тела были высушены до пергаментного состояния, превращённые в мумии, обескровленные до последней капли. На земле вокруг них не заметно ни пятнышка, как и на одежде. Их кровь словно испарилась, что при таких ранах смотрелось довольно противоестественно.

– Что во имя задницы Ичи здесь произошло? – изумлённо прошептал, разглядывая кучу собравшихся вокруг трупов.

Возникло стойкое ощущение, что именно я послужил причиной всех этих загадочных смертей. На мне-то нет ни царапины. Да и все эти несчастные погибли в непосредственной близости от меня. Называется, почувствуй себя настоящим чудовищем. Довольно мерзкое ощущение, если честно. Я не испытывал угрызений совести, убивая в бою, или по иной, серьёзной причине, но вот так, походя, понаделать трупов случайных прохожих, которые возможно, просто хотели оказать мне помощь, совсем другое дело. Я не желал им смерти, но принёс её. Ещё и такую ужасную. Естественно, не о демонах идёт речь. Такие мысли давались тяжело, вгоняя в депрессию. Не для того столь жадно искал сил и знаний во время многолетних странствий.

– Айша, как же я жалок.

Скорее всего, после потери сознания включился какой-то скрытый механизм самозащиты. Или же техника убийства демона оказалась более коварной чем я думал, долговременной, убивая всех, кто ко мне приближался. Ну и такое ощущение, заодно питаясь ими. Куда-то же делась вся кровь мертвецов. Искренне надеюсь, что никто из моих подопечных не пострадал. Иначе это будет по-настоящему злая шутка богов. Нёс спасение, чтобы принести гибель.

– Все боги сволочи, – вспомнил приевшуюся за долгие годы фразу.

Полежав ещё немного, попытался подняться на ноги. Неудачно. Сил совсем не было. Неплохо бы найти костыли в качестве дополнительной опоры. Неподалёку увидел подходящую по форме и размеру палку. Прикинув расстояние до неё, грустно усмехнулся. Смешно. С тем же успехом она могла лежать на другом конце деревни. Дотянуться до неё всё равно не мог.

– Если не начну двигаться и не найду убежище в кратчайшие сроки, точно сдохну. Нужно убираться из этой проклятой деревни. Пока ещё кто-нибудь в гости на огонёк не заглянул. Знать бы ещё сколько времени прошло с момента убийства командира демонов.

Пожелания были услышаны и реализованы самым необычным способом. Прямо в моей голове раздались очень тихий, неразборчивый многоголосый шепот, напоминающий шелест листвы. Непонятно как, но смог разобрать в них предложение помощи. Скорее даже робкую мольбу в её оказании. Неизвестные доброжелатели, искренне переживая, едва ли не страдая от этого, надеялись, что не откажу им. До меня донёсся довольно необычный коктейль их эмоций. Прямо как с религиозными фанатиками пообщался.

Мысленно согласился, пытаясь понять, или я сошёл с ума, или на самом деле услышал чьи-то призрачные голоса. Что первое, что второе одинаково плохо. В качестве подтверждения реальности происходящего, конец нужной мне палки немного приподнялся, после чего она начала медленно перемещаться в мою сторону, оставляя след в дорожной пыли. Словно наяву представил себе руку призрака, который, приподняв палку, потащил её ко мне, волоча по земле. Приблизившись, палка аккуратно легла в мою раскрытую ладонь.

– Неожиданно, – вынужденно признал, не зная, то ли испугаться, то ли обрадоваться.

Из глубин подсознания докатилась волна облегчения и радости от успешно сделанной работы, сменившись пристальным вниманием. Почудилось нетерпеливое и в чём-то безумное ожидание моего следующего шага. Понять бы какого. Такое настойчивое внимание несколько напрягало. Редко, когда подобные вещи хорошо заканчивались.

– Гхм, – прочистил горло, обдумывая, что сказать. – Молодец, – похвалил невидимку.

Ощущение потустороннего присутствия, усилилось. Как будто кто-то встал у меня за спиной, почти касаясь её, выглядывая из-за плеча. При этом то я по-прежнему лежал на земле. Восприятие реальности начало давать сбои, вызывая причудливые ассоциации. За последнее время начал уже привыкать к этому эффекту, так что даже не дёрнулся. Скорее расслабился, почувствовав себя спокойнее.

Послышалась очередная волна неразборчивого шёпота, пытающегося что-то рассказать, объяснить, донести некую важную мысль. Ничего не понял. От попытки разобраться в их словах чуть мозги себе не вскипятил. Пришлось срочно прекращать, чтобы окончательно не спятить.

– Брысь отсюда, – шикнул на голоса, не в силах больше их слышать.

Голоса разом оборвались, словно по щелчку пальцев. Какие дисциплинированные. Ощущение потустороннего присутствия ослабло до едва различимого. Вновь затаившись в глубине мой тени. Никаких негативных эмоций грубые слова не вызвали. Мне по-прежнему транслировали этакое напряжённое ожидание, перемешанное с надеждой, беспокойством и заботой. Какие-то странные призраки мне попались. Не обидчивые. Это что-то новенькое. Чаще сталкивался совсем с другими реакциями.

– Даже думать об этом не хочу, – заставил себя отвлечься.

Сейчас другая проблема важнее. Нужно выиграть время, чтобы потом со всем разобраться. Опираясь на палку, с трудом поднялся на ноги. Шатаясь, часто останавливаясь передохнуть, побрёл в сторону виднеющегося вдали леса. На дорогу даже не планировал пока выходить. Не хочу в таком состоянии с кем-нибудь столкнуться. В памяти всё ещё жива картина двора, заваленного обескровленными трупами.

Бредя по вымершей, разорённой деревне, почувствовал себя здесь крайне неуютно и одиноко. Вокруг ни звука, ни огонька, ни движения. Запах смерти и дыма. Сильно захотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Пообщаться. Чтобы разбить эту гнетущую атмосферу уныния. Почувствовать если не поддержку, то хотя бы чужое внимание.

– Моих подопечных не видно. Ни живых, ни мёртвых. Надеюсь, они выбрались благополучно. Ушли с победой. Как и я.

Вспомнив мертвецов, зябко поёжился, почувствовав во рту неприятный привкус.

– Какая в бездну победа. Упаси Айша от таких побед.

После недолгого молчания, не выдержав тишины, вновь заговорил.

– Знатно меня щёлкнули по носу. Заигрался, да, заигрался, – повторил, будто пробуя это слово на вкус. – Почувствовал себя самым умным игроком, ведущим очередную победную партию, но оказался всего лишь пешкой на чужой доске. Которую ещё и не смогли поделить другие игроки, чёрный и красный. Будет уроком. Забыл, что всегда найдётся кто-то лучше. Когда доской прилетает по лбу, значит всё, игры закончились. Либо выбрал не того соперника, либо не ту игру. Либо же слишком долго думал, подтверждая расхожее выражение, – нерешительность, мать поражений.

Продолжал бормотать под нос всякую чушь пока не очнулся от размышлений, переживая о случившемся.

– Эй вы, прошвырнуться по домам в поисках еды можете? Не думаю, что гуай стащили весь рис и овощи. Они им не к чему.

Захотелось узнать, призраки ушли, или по-прежнему следуют за мной. Сразу же послышался шёпот загадочных голосов, как будто они этого только и ждали, взывая этим некоторое облегчение. Как ни странно, сейчас понимать их стало гораздо легче, хотя, как и прежде не разобрал ни слова. Просто откуда-то знал о чём ведётся речь.

– Что значит и то, и то? В смысле? Вы, нет, а мои призраки, да? – несколько запутался. – А вы тогда кто? Собиратели. Можете только наблюдать. Ах у вас другие задачи. Интересно какие. Ну тогда попросите призраков поискать съестные припасы, раз сами не можете. Объяснить, какую пищу искать, – повеселел, после того как ощущение одиночества развеялось.

Стал меньше смотреть по сторонам, сосредоточившись на беседе с забавными созданиями.

– Какие есть варианты? Что значит разные? Ах, они питаются другой едой и не знают, что мне нужно в данный момент.

Попытался транслировать голосам картинки риса, редиса, капусты, мяса, надеясь, вдруг сработает. Чтобы не перепутали. При этом чувствовал себя довольно глупо, осознавая, как это смотрелось со стороны. От поднятой темы ещё сильнее захотелось есть. Получилось или нет, скоро узнаю. Спустя минуту в доме, мимо которого проходил, послышался звон упавшего и разбившегося кувшина. С другой стороны улицы донёсся скрип двери. Где-то позади звякнула качнувшаяся цепь. Дальше больше, количество подозрительных звуков только увеличивалось, то половица скрипнет, то неясная тень в окне промелькнёт, то горшки зазвенят, то шорохи какие-то послышатся. Списать все странности на ветер и игру воображения не получалось. Находиться в деревне стало ещё более неприятно. Жутко отвлекает и нервирует то, чего не можешь видеть. Источники ци призраков как не ощущались, так и продолжали оставаться невидимыми, чего по идее быть просто не могло. Какие-то неправильные призраки мне попались. Любое духовное существо просто обязано либо поглощать, либо излучать энергию.

– Эй-эй, поосторожнее там, – прикрикнул погромче. – Разрушать деревню до основания не нужно. Здесь ещё люди будут жить. Когда-нибудь потом. Надеюсь.

Подозрительных звуков стало заметно меньше. Стараясь не обращать внимания на творившееся вокруг безобразие, вновь заговорил сам с собой.

– Ну что за невезение. Во всех легендах главные герои получают нормальные силы. Только мне досталось непонятно что и сбоку бантик. Вот старые упыри удружили. Не могли дать дубину побольше, которой понятно, как пользоваться. Пришёл, стукнул по башке нехорошего человека и ушёл. Всё. Никаких забот. Ешь, пей, веселись. Пришёл другой плохой человек с такой же дубиной как у тебя, взял новую, побольше. Снова стукнул по голове и дальше продолжаешь есть, пить, веселиться. Вот как должно быть, а не эти танцы с бубном изображая из себя шамана. Не моё это. Сволочи. Куда только нефритовый император седьмого неба смотрит, когда у него такой бардак в хозяйстве творится. Совсем запустил. Всякие подозрительные типы по углам прячут разную дрянь, которая сводит с ума достойных мужей, вынуждая их совершать недостойные поступки. Дождётся, что у него однажды мир смертных так запылает, что и всем небом не затушит. Некомпетентный дурак. Ну ладно, избавлюсь именно от этой дряни, так ведь придётся искать другую. Нужда то никуда не денется. Ещё не известно от какой вреда будет больше. И так ведь со всеми смертными. Постоянно ищут средство воплощения их эгоистичных желаний, а как найдут, обязательно напортачат, а потом плачутся, ах откуда эта гадость вообще на свете взялась.

Сетуя на несовершенство мира, услышал вернувшийся шёпот.

– Чего нашли? Что значит не могут достать? – не понял объяснений. – А что могут? Только резать. И всё? Ну пусть подкоп сделают своими ножами. Не знаю. Пусть инициативу проявят. Потом в лес ко мне притащат, как справятся. Почему не смогут?

Пришлось выяснять, что имеется в виду. Общение напоминало разговор слепого с глухим о картинах, при том, что один из собеседников по уровню развития не отличался от ребёнка. Не понятно только кто. Как оказалось, всё несколько сложнее, чем представлялось ранее. Призраки появились в деревне совсем недавно, став частью той загадочной аномалии, которая возникла в результате применения мною неизвестного заклятья. Она не только дала им жизнь, но и наложила ряд ограничений. Одним из которых стал запрет на выход за пределы её границ. Причина, по которой призраки не могли быть никем обнаружены, также лежала в особенностях этой аномалии.

– Вот так сюрприз, – опешил от такой новости. – Я что, получается проклял целую деревню? Чую, лучше бы об этом никто не узнал, иначе у меня будут серьёзные неприятности.

Мало того, что уже погибли люди, так сколько их ещё погибнет в будущем, пока власти разберутся, что к чему, пытаясь восстановить деревню. Сколько у них уйдёт сил и средств на снятие проклятья. На кого они захотят повесить всю ответственность. Конечно, на меня.

– Дожил, – огорчённо вздохнул. – С каждым годом скатываюсь всё к более худшим профессиям. Теперь вот в колдуны подался. Что дальше? Чернокнижник? Тёмный астролог? Продавец леденцов?

Голоса возмущённо зашелестели, возражая такой трактовке событий. Согласно их словам, это совсем не проклятье, хотя и в чём-то схоже по механизму работы. С помощью видений постарались объяснить ситуацию подробнее. Себя они представили в виде чёрных туч, состоящих из бесчисленного количества крохотных, чернильных то ли насекомых, то ли иероглифов, то ли клякс, не разобрать, поскольку их форма постоянно менялась. Среди общей массы попадались довольно редкие и необычные светящиеся экземпляры, похожие на светлячков, парящих во тьме. Глядя на них в душе, поднимались различные эмоции, такие как страх, веселье, злость, ненависть, радость, жажда, страдание, азарт. Чем больше вместе собиралось светлячков одного цвета, тем ярче и отчётливее становились, как и пробуждаемые ими эмоции. При этом, каждый светлячок был в чём-то уникален. Сложно описать это чувство.

Следом, видения переключились на меня. Вместо собственного отражения неожиданно увидел квадратную многоступенчатую пирамиду, собранную из гигантских каменных блоков, украшенную по углам скульптурами и барельефами зверей, которых до этого никогда не видел. На её плоской вершине находился каменный дом с такой же плоской крышей. Фанг мог бы рассказать, где такие строили, уж он то точно знает про всё на свете, но где теперь он и где я. Складывалось впечатление, что эта пирамида находилась в окружении тех странных чёрных туч из летающих иероглифов, стоя прямо на них, как на фундаменте, на фоне красочного ночного неба. Своеобразная картина. Аж дух от неё захватывало.

Выяснить подробности не удалось, поскольку видения вновь сменились. Теперь я увидел молодую, жизнерадостную девушку со смуглой кожей и раскосыми глазами, в одежде из леопардовых шкур, тонко выделанной кожи и крашеной шерсти. Она носила множество всевозможных висюлек и амулетов из ярких перьев, шерстяных нитей, красивых бусин. Лицо закрывала искусно сделанная золотая маска с прорезями для глаз, сверху оснащённая короной из длинных ярких перьев. На руках и шее девушки виднелись золотые браслеты и кольца, выдающие принадлежность к одной из высших каст её народа. Особенно внимание привлёк знакомый церемониальный нож, висевший на груди на специальном ремешке, сплетённым из её же собственных тёмных волос. Девушка стояла возле водопада, подставив изящные ладошки под его струи, любуясь игрой света среди поднятых брызг.

Следующее видение показало эту же девушку, только уже стоящую на вершине пирамиды у алтаря. Вокруг неё, в самом помещении клубились тучи чернильных мошек, загораживающих обзор. Не понять, то ли за пирамидой царила ночь, то ли день, то ли бушевала гроза. Сильный ветер развивал её красивые тёмные волосы, заставляя стелиться огонь в обильно чадящих бронзовых треногих жаровнях, едва разгоняющих темноту, принесённую тучами. Обнажённая юная девушка, чьё лицо больше не скрывалось под маской, была поистине красива. Её совершённое тело было сплошь расписано полосками загадочных символов, подготовленное к ритуалу.

Мне крупным планом показали, как на её щеках подсыхали дорожки кровавых слёз, но не показали самих глаз. Как на её изящной, прекрасной шейке, где раньше находилось золотое кольцо украшения, ныне виднелся уродливый багровый шрам от перерезанного горла. Совсем свежий. Будто края раны только что свели вместе, обойдясь без нитки и иголки. Держа чёрный бронзовый нож обоими руками, девушка без колебаний вонзила его прямо в сердце. Ни звука не вырвалось из её плотно сомкнутых, обескровленных губ. Покачнувшись, неизвестная девушка рухнула на плиту алтаря, накрывая её собой. По канавкам кровостока побежала свежая кровь. Пламя жаровен вспыхнуло ярче, окрашиваясь в белый цвет. Туча мошкары, что до этого держалась на расстоянии, опасаясь приближаться к человеку, словно обезумевшая голодная стая накинулась на её кровь начиная жадно поглощать. Насыщаясь, мошкара посыпалась дождём из мёртвых тушек, при падении растекающихся чернильными кляксами, из которых тут же сформировывались загадочные иероглифы. Оживая, они подобно муравьям разбегались во все стороны, объединяясь в письмена, заполонившие всё вокруг, покрывая каждую поверхность, проникая в каждую щель.

Видение начало размываться, сжимаясь до состояния точки, пока не превратилось в одинокого светлячка. Кружа в пространстве, он медленно стал удаляться в сторону клубящихся вдали чернильных туч, время от времени озаряющихся вспышками фиолетовых молний.

Впечатлённый увиденным, захотел узнать больше об этой девушке, подозревая какую-то общую тайну, связывающую нас вместе. Не просто же так мне показали именно эти видения. Что-то очень важное за всем этим скрывалось. Чувствую, девушка ключ ко всему. Возможно, она первый владелец ножа. Не желая, так просто отпускать возможные ответы, мысленно потянулся к удаляющемуся светлячку, стараясь не упустить его из вида. Попытался коснуться его. Светлячок заметался, не желая даваться в руки. Чья-то воля погнала его прочь, заставив заметаться из стороны в сторону. Почувствовал отчётливый страх и смятение, скрывающейся за ней. Навстречу светлячку вытянулись туманные жгуты туч, стремясь опередить меня, буквально забурлив от поднявшейся в их глубине неистовой бури.

– Не уйдёшь, – в порыве азарта сделал резкий рывок вперёд, концентрируясь на захвате.

Мне не хватило всего мгновения. Жгуты грозовых туч, подобно пальцам первыми сомкнулись на светлячке, укрывая его внутри. Сжимая ладони. Больше ничего не помню. Такое ощущение, будто по голове с размаху врезали кузнечным молотом, качественно вырубив. Это не было чьим-то злым умыслом. Просто мой разум оказался не в состоянии поглотить тот массив информации, который скрывался внутри проклятых туч. Меня накрыло сенсорным шоком.

В следующий раз очнулся, чувствуя себя ещё хуже, чем в предыдущий раз. В голове варилась такая каша из обрывков всевозможных образов и звуков, что хоть вой. Хотя там и без этого всё выло и звенело как в колокольной мастерской во время концерта. Встать на ноги даже не пытался. Те крохи сил, что уже успел восстановить, вновь улетучились.

– В бездну эту деревню, – выругался в сердцах, страдая от отката. – Второй раз чуть не сдох в этих проклятых Тростниковых жабах из-за собственного любопытства. Ненавижу жаб! – начал испытывать к ним искреннюю неприязнь. – Эй вы, негодяи. Делайте что хотите, но вытаскивайте меня из этой долбанной деревни. Лежу на самом видном месте посреди улицы. Только очередной компании мертвецов не хватало при следующем пробуждении. Из них слишком хреновые собеседники.

Среди призрачных голосов поднялась жуткая какофония звуков. Такое ощущение, что они начали спорить сами с собой, переругиваясь, что-то пытаясь доказать, требуя, спрашивая, прося. Голова разболелась ещё сильнее.

– Заткнитесь! – с трудом промычал, морщась от боли. -Давайте по одному.

После короткой паузы, во время которой воцарилась долгожданная тишина, мне сделали одно заманчивое предложение. Видимо, оперативно посовещавшись между собой, пришли к единому мнению. Выслушав их, насколько сумел понять и расшифровать, уточнил.

– Вы хотите, чтобы я вновь пробудил Шиньюсамас? – едва выговорил незнакомое слово. -Кто хоть это?

Появилось новое видение, в котором на фоне туч то и дело мелькали разноцветные светлячки. Ага, так вот какие вы, неведомые Шиньюсамасы. Прежде казалось, что они представляли собой осколки воспоминаний, но видимо ошибся. Ну да неважно. Могут помочь и то хорошо. Осталось только узнать, в чём конкретно. К большому удивлению, узнал, что оказывается, уже успел дважды их пробуждать. Один раз в лесу, при первой встрече с Вэй, а второй, когда грохнул предводителя демонов. Именно они послужили причиной возникновения аномалии, накрывшей деревню.

– Так это они постарались? – впечатлился, вспомнив случившееся с демоном. – Убедили, постараюсь крошек не обижать.

Насколько понял, Шиньюсамасы представляли собой воплощение чьих-то историй, легенд, мифов, снов, которые обрели своё собственное самосознание и подобия душ. Не важно, добрая ли у них основа или злая, от кошмаров или сладострастных фантазий. Чем большее количество разумных видело один и тот же сон, вспоминало одну и ту же историю, или верило в легенду, тем более детальными и могущественными становились эти воплощённые истории. Чужая вера рождала и питала их. Однако они появлялись на свет не сами по себе. Их такими создали.

Сначала Собиратели, неведомые и незримые создания, обитающие на одной из глубинных граней мироздания, по крохам собирали чужие истории с изнанки мира снов. Затем несли их к источнику Ста тысяч истинных слов, сокрытому в храме Свободной души. Там, сливали эти капельки в источник, где дальше варили до готовности, пока те не перерождались в чистую суть, распадаясь на отдельные слова, из которых состояли памятные мне чернильные тучи. Выглядя одинаково, тем не менее они могли быть совершенно разных видов: живые слова, мёртвые, пустые, истинные и ложные.

Обитающий в храме Прядильщик, вылавливал из общей массы приглянувшиеся ему экземпляры, которые связывал друг с другом наподобие нитей, сплетая паутину слов. Если конечный результат его устраивал, то он наносил паутину слов на бумажные листы, сделанные из древесины легендарного Древа душ, также росшего в храме, корни которого питались от источника. Так на свет рождались особые книги историй и легенд, которыми пополнялась библиотека храма. Со временем эти книги оживали, впитывая в себя уникальную энергетику этого загадочного места. Судя по дополнительным видениям, его построили ещё в эпоху богов, когда мироздание не успело обрести свою завершённую форму, только обрастая границами и законами. Когда боги вовсю сражались между собой за право занять свободную нишу на небосводе, вписываясь в зарождающуюся систему власти. Выстраивая будущую иерархию небесных сил и законов. Храм как бы оказался пропущен, не включен в них.

Оказывается, старый церемониальный нож, из чёрной бронзы, дошёл до наших времён из тех самых изначальных эпох. Чудо, не иначе.

Светлячки во всём этом безобразии выполняли роль своеобразных книжных закладок. Своего рода указателей. Сами по себе ожившие истории не могли влиять на материальный мир, находясь по другую сторону границы реальности. В библиотеке храма Свободной души. Для этого их требовалось сначала призвать на эту сторону границы, создав точку пересечения двух реальностей, выполнив роль проводника, а уже затем развернуть в виде полноценной аномалии. Это требовало огромных затрат энергии, поскольку получалось, что ты как будто вносишь изменения в Золотую книгу сущего, хранившуюся во дворце небесного нефритового императора, в которой описаны все когда-либо существовавшие или существующие в нашем мире вещи.

Крохи, выглядящие безобидными светлячками, словно воронки вихрей поглощали энергию практически в неограниченных количествах. От этого завесила область зарождающейся аномалии, её детализация, а также количество изменений, внесённых в этот мир. Малейшая оплошность грозила серьёзной опасностью. Не сможешь удержать контроль или рассчитать силы, то первым же делом Шиньюсамасы выпью тебя до дна как чашу вина, компенсируя недостаток. Не потому, что этого хотят, а потому, что такова их природа.

Даже учитывая всё это, голоса предложили вызвать в помощь одного из Шиньюсамас, поскольку сами ни на что не были способны. Ну или обратится напрямую к Матери. Её силы лежали далеко за гранью моих скромных возможностей. На вопрос кто такая Мать, мне показали ту самую девушку с золотой маской на лице. Как оказалось, она тоже прописалась в храме вместе с Прядильщиком, выполняя роль хранителя библиотеки. Вспомнив чужую волю, прячущую от меня последнего светлячка, от которой чуть не сдох, что-то рисковать не захотелось. Уж лучше как-нибудь обойдусь.

Не обошлось. Всеми книжными закладками заведовала безымянная девушка в маске. Без её помощи, призыв в слепую был своего рода азартной игрой на выживание. Каждая такая живая история могла действовать только в рамках своего предназначения, подчиняясь определённым правилам. Скажем, бродячий пустынный потрошитель, легендарный убийца, некогда наводивший ужас на южные халифаты, крайне неохотно отзывался на призыв в снежных тундрах, а если и являлся, то казался лишь бледной тенью самого себя. Также его не заставить вместо убийств и грабежей заниматься мирным земледелием. Это противоестественно его сути. Точно так же, история о пожаре, не могла помочь умирающему от жажды. Или история о любви двух влюблённых менестрелей, не могла помочь защитить свой замок от вторжения неприятеля.

Хорошо хоть, какой бы Шиньюсамаса не ответил на призыв, я буду вписан в любую воплощённую историю, неважно, описывающую страшный сон или героическую балладу, поскольку стану её полноценной частью. Это не гарантировало безопасности, или каких-либо богатств, однако, позволяло взаимодействовать с ней в рамках её же сценария, становясь одним из главных героев, что уже намекало на определённые преимущества. Тут главное не ошибиться с выбором книги. Вместо мелодрамы не угодить в трагическую повесть, в которой все главные герои умирают. Или комедию, в которой главный герой постоянно получает травмы, попадая в неловкие ситуации, преследуемый сплошной полосой неудач. Даже подумать об этом варианте страшно.

– Хорошо. Вроде всё понял, – устало подытожил долгие, туманные объяснения. – Вопрос только в том, потяну ли я пробуждение этого вашего Шиньюсамасы. Во мне энергии ци, на один чих. Да и как выбрать «правильного» светлячка, который рассказывает «правильную» историю.

Шёпот донёс всего одну фразу.

– Мать поможет.

– И где она?

– Рядом. Она всегда рядом, – ещё раз предельно коротко и чётко донесли до меня их общий ответ.

Повинуясь какому-то наитию, повернул голову влево. В узком переулке, заваленном всяким хламом, в глубокой тени стояла молодая девушка, чьи длинные тёмные волосы свободно спадали до пояса. Одета по местной моде, в скромное крестьянское платье, с завязанным на шее платком. Легко узнал эту божественную красотку, явившуюся мне в последнем видении.

– Вот и мамка пришла, детишкам тумаков принесла. За плохое поведение, чтобы не приставали к нехорошим дядькам, – вспомнил слова одного из малышей деревни Небесные ели, попавшемся после проделки.

Прикрыв глаза, насколько смог из-за состояния здоровья, поприветствовал неподвижно стоявшую девушку. Спустя секунду, всего лишь моргнув, обнаружил, что в переулке уже никого нет. Чудно. Из-за ящиков медленно вылетел одинокий светлячок. Сделав пару кругов, он уселся на один из ящиков, изредка мерцая красноватым светом. И это днём. Подумав об этом, усмехнулся. Интересно, хоть кто-нибудь поверит в такие случайные совпадения. Что же, похоже её ответ на невысказанную просьбу я получил. Неожиданно светлячок вспыхнул ярким светом, превращаясь в звёздочку. Впрочем, быстро потухнув, не оставив после себя ни следа.

Обострившимся чутьём засёк, как по округе пробежалась волна едва заметной ряби, искажающей восприятие. На самой границе чувствительности. Волна стремительно рассеялась по округе, не вызвав никаких зримых изменений. Некоторое время совершенно ничего не происходило, заставляя напряжённо ждать неизвестно чего. Кто знает, могут ли шутить древние призраки проклятых юных дев. Вот сейчас и узнаем.

Со стороны болот в деревню неожиданно потянулся прямо на глазах стремительно густеющий туман. В течении короткого времени он заволок всё вокруг своей мягкой пеленой, приглушая цвета и звуки. С виду, совершенно обычное природное явление, от которого не ощущалось совершенно никакого зла. Через несколько минут послышался стук копыт и поскрипывание колёс со стороны главной дороги. Привычные звуки движущейся в мою сторону повозки несколько успокаивали своей обыденностью. Теперь хотя бы понятно, чего ожидать.

Из тумана вынырнул высокий крытый фургончик, запряжённый парой мощных быков с длинными изогнутыми рогами. Массивный, с откидными деревянными стенками, служащий передвижным домом на колёсах и одновременно торговой лавкой странствующего торговца. На тёмно-зелёном вертикальном флажке, прикреплённом сзади было написано, – Медицина Ли Хан Фу. Там же, на балках, выпирающих с обоих сторон крыши, были подвешены бумажные фонарики, разгоняющие появившийся с туманом сумрак. Фургончик был покрашен в тёмно-серый цвет, с зелёной крышей, слегка поросшей мхом. Правил им невзрачный мужичок лет сорока, в накидке из зелёного грубого сукна и широкополой, конической шляпой, сплетённой из соломы. Сдвинутая вниз, она почти полностью закрывала его лицо, оставляя на обозрение лишь губы да заросший лёгкой щетиной подбородок.

Поравнявшись со мной, мужик остановил фургончик, прикрикнув на флегматично шагающих быков. Меня окинули внимательным, изучающим взглядом сквозь прорехи в шляпе, сделанные специально, чтобы смотреть на дорогу. Ничего не сказав, незнакомец неспешно слёз со своего места. Под фырканье и шумное дыхание здоровенных зверюг, переминающихся копытами, он всё так же молча и спокойно, словно не в первый раз этим занимался, принялся оказывать помощь пострадавшему. Аккуратно приподняв меня подмышки, потащил в сторону задней лестницы, ведущий внутрь его скромного жилища. Не спросив ни кто я, ни откуда, ни что мне нужно, ни зачем вообще здесь лежу. Может просто прилёг отдохнуть и совершенно не нуждаюсь в посторонней помощи. Кстати, ладони у него оказались на удивление жёсткими, мозолистыми, не похожими на руки странствующего аптекаря. Зато запах соответствовал, это да. От незнакомца ощутимо несло целым букетом всевозможных трав и лекарств, начисто перебивающим его собственный запах. Он словно принимал ванну из них. Внутри фургончика меня осторожно уложили на узкую кровать, прикрученную к стенке, накрыв пёстрым, залатанным одеялом.

– Спасибо вам, уважаемый…, – с намёком сделал паузу.

– Ли Хан Фу, – невозмутимо представился человек хрипловатым голосом, так и не сняв шляпу.

– Спасибо вам, уважаемый Ли Хан Фу, – повторил слова благодарности, незаметно отслеживая положение его рук.

– Не за что. Отдыхайте, – с безразличием ответил собеседник, не желая продолжать беседу.

Прежде чем он ушёл, я успел задать важный вопрос.

– Простите, уважаемый Ли Хан Фу, могу узнать, куда вы держите путь? Не подумайте, я не буду жаловаться, даже если нам не по пути. Просто любопытно.

Лучше уж сразу проявить вежливость и осторожность, чем потом сожалеть об упущенной возможности. Кто знает, из какой легенды родился этот «добрый» человек, любящий путешествовать под покровом тумана. Мужик, чьего лица я так и не увидел, ненадолго задумался, словно и сам этого не знал.

– Посмотрим. Куда дорога выведет, – ответил всё тем же невозмутимым тоном.

Какой-то немногословный попался спасатель. И совершенно не любопытный. Замолчав, Ли Хан Фу просто ушёл, оставив меня одного. Вскоре фургончик вновь тронулся в путь, неспешно, под мерный скрип колёс. Лишь изредка слышались покрикивания возницы на ленивых быков. Почувствовал некое разочарование. Как-то всё слишком просто. Вместе с этим, наконец, смог немного расслабиться. До последнего ожидал какой-нибудь пакости от него, готовый действовать по обстоятельствам.

-Это и есть ваш хваленный Шиньюсамаса? – недоверчиво спросил у голосов в своей голове. -Как-то не впечатляет.

Может ошибся. Принял обычного странствую торговца за ожившую историю. Голоса тут же отозвались, заверив, что никакой ошибки. Заодно немного поправили. Шиньюсамаса, это душа всей истории, а не отдельных её персонажей или событий. К тому же уважаемый Ли Хан Фу не так прост, как кажется, на первый взгляд. Посоветовали с ним не спорить, положившись на волю течения великой реки жизни. Куда оно вынесет, они пока и сами не знали, но заверили, хуже не будет. Мать бы не стала мне вредить. Поэтому не стоит дёргаться. Захочет Ли Хан Фу, поможет, не захочет, прихлопнет как муху. Это прозвучало несколько обидно. Неужели в меня не верят даже собственные глюки.

– Это не ты слаб, – заверили они со всей серьёзностью, – а он слишком силён.

Сделаю вид, что поверил. Всё равно ничего не могу изменить. Меня сейчас даже ребёнок щелчком пальцев с ног собьёт. Дальше будет видно, что делать. Рано или поздно всё равно придётся покидать это гостеприимное место. Вот тогда и посмотрим, как себя поведёт уважаемый Ли Хан Фу.

Если бы не цена, то можно назвать текущий транспорт мечтой лентяя. Лежишь, ничего не делаешь, качаешься как на волнах спокойной реки, несущей тебя вниз по течению. Красота. Захотел куда-то попасть, вызвал личный транспорт. Домик на колёсах, где всегда тепло и сухо. Можно отлежаться, оправляясь от ран. Вот только подозреваю, что не заплати за меня Мать, выдоили бы за этот призыв до капли, скрутили бы, отжимая словно тряпку, а потом потрясли, чтобы получить ещё капельку сверху. Да и потом, неизвестно какие привычки имеет этот подозрительный Ли Хан Фу, владелец миленького домика на колёсах. Вряд ли увлекается собиранием лютиков и чтением стишков собственного сочинения. Не доверяю я таким подозрительным типам. Как и подозрительным техникам, которые не понимаю и не могу контролировать. Пока не моего уровня эти способности. Даже близко.

То, что всё имеет свою цену, я никогда не забывал. Лучше уж полагаться на собственную силу, чем на заёмную. Она хотя бы предсказуема. Значит, пока не стоит полагаться на всякие странные голоса, до которых в случае чего даже не доберёшься, чтобы потребовать компенсации. Лучше уж на своих двоих дойти куда потребуется, чем вызывать подобный транспорт.

Раз уж выдалось свободное время, решил поинтересоваться у голосов, вспомнив нечто странное.

– Слушайте, а кто были те несчастные, которых вы прикончили в деревне? Откуда они там взялись? Не знаете? Понятно. Передавайте спасибо Матери, за то, что защитила. Ах их убила не мать. Вмешиваться в живые истории она не любит. Учту. Получается, деревенские призраки действовали сами по себе, – пришёл к неожиданному выводу. – Могли и меня не защищать, а то и прикончить, и пришлых не убивать.

Голоса тут же заверили, что Мать бы вмешалась в случае необходимости. Если бы призраки не убили всех посторонних, это сделала бы она. Только этого не хватало для полного счастья. И эту психованную я тащу с собой в Солнечный камень. Кто знает, что может подвигнуть её на столь же решительные действия в большом городе. Пришлось задуматься, а правильно ли я поступаю.

– Кстати, а зачем призраки выпили всю кровь мертвецов? Они что, ей питаются? У них же нет желудков. Или это для Матери.

Подобные нюансы следовало прояснять сразу. Может и не стоило тогда торопиться в столицу провинции. Как бы тогда лекарство не стало хуже болезни, если выражаться языком Фэн. Ответ заставил нахмуриться, серьёзно обеспокоив. Мне объяснили, что ни они, ни Мать тут не причём. Это сделал Зверь.

– Это ещё что за персонаж страшной сказки. Откуда взялся? Опять я постарался? – недоумевал от появления нового действующего лица.

Лучше бы не спрашивал. Чем больше знаешь, чем хуже спишь по ночам. Объяснения вышли хоть путанными, но всё же понятными.

– Когда твоё желание превратилось в волю бессмертной души, пробудились запечатанные внутри силы. Не все, но многие. Замки на вратах слабеют. Хоть основание пирамиды и широко, но её вершина узка. Там нет места для двоих. За право занять вершину сразилась Мать и Зверь. Хоть Мать одержала верх, но Зверь всё равно оказался очень силён. Её пришлось уступить в малом, чтобы достичь большего. Зверь затаил обиду, отступив. Сейчас он спит, в глубинах памяти крови, ожидая следующего раза. Копит ярость. Возможно, тогда Мать уступит. По сравнению с ним, она слаба. Да. Горда, но бедна. Зверь богат, но тщеславен и глуп. Мир меж ними зыбок, как и слова. Они спешат. Боятся. Оглядываются. Скоро на лестнице вновь станет тесно.

Сразу вспомнилось противостояние океана жидкого пламени, цвета крови, и чёрных туч. Скорее всего Зверь связан с кровью, а значит является подарочком от старой Фэн. Вот уж удружила, подкинув ещё одного зубастого квартиранта. Эгоистичного причём. Ещё и с ним придётся уживаться. Находить общий язык. Выгнать бы их всех к…

– Если бы не жадность Зверя, – обиженно завыли голоса, – не лишился бы сил. Был бы полон, здоров, велик. Нет ему прощения. Зверь будет наказан, – послышался нарастающий приливной волной гнев.

– Тихо там! Вы ещё подеритесь, горячие долинные парни, – прикрикнул на них с беспокойством.

Нет, решительно нужно брать свою судьбу в свои руки. Мою тушку уже делят какие-то непонятные духовные паразиты. Вытравлю их всех к бабушке Ичи. Что теперь, жить постоянно оглядываясь, в страхе, не задумали ли чего эти слишком самостоятельные жильцы. Не спалят ли случайно дом во время очередной семейной ссоры. Мне срочно нужна своя собственная сила, не заёмная. Тогда на вершине пирамиды усядется только одна задница, и она будет принадлежать МНЕ! Новая цель поставлена.

– Такими темпами скоро я стану или очень сильным, или очень мёртвым, – ехидно усмехнулся открывающимся перспективам. – Зато есть положительный момент. Больше никогда не останусь один. Моё безумие теперь всегда со мной.

Где-то на заднем фоне послышались радостные шепотки голосов, выражающие своё согласие и одобрение.

– А ну цыц. Расшумелись. Ещё Зверя мне разбудите. Чем я его кормить буду.