Возвращение лорда Гленрейвена

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Несмотря на все старания Клавдии, она по-прежнему довольно часто встречалась с Дженуари в комнатах и коридорах Рейвенкрофта, а также на конюшне. Однако он вел себя так, как ведет себя любой слуга по отношению к своему хозяину. Конечно, Клавдия была рада, что он не возобновляет своих попыток. И все же она вынуждена была признаться, что чувствует себя немножко обделенной. Она отчетливо помнила, как его губы прикоснулись к ее.

Однажды утром Клавдия вошла в столовую. Реддингеры гостили в Рейвенкрофте уже около недели. Завтракали они обычно в небольшой, хорошо освещенной комнате, окна которой выходили на прелестный сад. Она сразу же с удовлетворением отметила отсутствие Дженуари. На столе было достаточно много еды, включая яйца, ветчину, почки, и конечно же на доске лежали тосты, которые так приятно намазать свежим деревенским маслом. За столом прислуживал лакей – один из тех молодых людей, которые прибыли из деревни во время визита Реддингеров.

Но вдруг облегчение, которое испытывала Клавдия, перешло в раздражение: только один человек сидел за столом – это был Флетчер Ботсфорд. У нее замерло сердце. Она знала, что обычно он поднимался поздно и в такую рань его могло заставить покинуть постель только намерение встретиться с ней. До сих пор ей с успехом удавалось избегать встреч с ним наедине, но сейчас она попалась.

Увидев, как он обрадовался, когда она вошла, она заставила себя улыбнуться.

– Доброе утро, мистер Ботсфорд.

На невыразительном лице мистера Ботсфорда появилось нечто, что можно было назвать гримасой.

– Я много раз просил вас называть меня Флетчером, моя дорогая. Мы уже достаточно давно знакомы с вами, чтобы позволить себе такую вольность.

– Боюсь, что я не смогу этого сделать, мистер Ботсфорд, – холодно ответила Клавдия. – Мне это не позволяет воспитание.

Гримаса исчезла, и на ее месте через некоторое время появилась улыбка надежды.

– Сегодня прекрасный день, – начал он и замолчал, чтобы посмотреть на ее реакцию, но ее не последовало. – Хм… я думал, что мы могли бы с вами поехать на прогулку. Или, может быть, даже устроить пикник… – попробовал продолжить он.

– Прошу прощения, мистер Ботсфорд, – перебила его Клавдия безо всякого сожаления, – но лорд Винлейк приедет сегодня посмотреть на одного из наших годовалых жеребцов. Он остановился у наших соседей и пробудет здесь всего день или два.

– Но, Клав… Миссис Кастерс… – На его лице появилась гримаса изумления. – Вы не должны сами заниматься такими делами. У вас должны были слуги, которые могут делать это за вас.

– Конечно, у нее они есть, – раздался веселый голос. Услышав его, Клавдия по привычке инстинктивно сжала руки в кулаки. – О чем тут думать, моя дорогая. Конечно, вы поедете с Ботсфордом. Джона может уладить все с лордом Винлейком.

И, сделав вид, что они обо всем договорились, Томас повернулся к столу и начал накладывать себе на тарелку огромные порции еды. Он жестом показал лакею, чтобы тот налил ему кофе, а сам уселся за стол наискосок от Клавдии.

– Очень полезно бывать на свежем воздухе, – подытожил он, пытаясь прожевать яйца и ветчину, которыми набил рот.

Прежде чем она успела ответить, в комнату впорхнула Роза. Отправив лакея за свежими тостами с тончайшим слоем масла и за чаем не из кипящего чайника, а из закипающего, она уселась на стул рядом с мужем.

– Господи… – объявила она сдавленным голосом. – Клянусь, я глаз не сомкнула сегодня ночью. Клавдия, дорогая, скажи, пожалуйста, экономке, чтобы она поменяла мой матрац. Там такой комок, что у меня сегодня вся спина в синяках.

– У нас нет экономки, – тихо ответила Клавдия, в то время как ее пальцы сводила судорога. – Но я скажу об этом тете Августе.

Роза нетерпеливо взмахнула руками.

– Ах да, я забыла. Ну, ладно, тогда не надо. Я не хочу быть обузой для тети Августы. Переживу. – И она в отчаянии подняла глаза к потолку.

– Какая глупость, – сказал Томас. – Я уверен, что ваша тетя не сочтет это за труд. В конце концов, это же и твой дом. – Он косо посмотрел на Клавдию и, увидев ее неприязненный взгляд, добавил: – Я имею в виду, что все мы одна семья, не так ли?

Клавдия не ответила, но резко встала из-за стола.

– Прошу простить меня, – сказала она, пытаясь сдерживать гнев, который бурлил в ней, – но мне нужно пойти на конюшню и проследить, чтобы все было готово к приезду лорда Винлейка.

– А как же твоя поездка с Ботсфордом? – Голос Томаса стал высоким от досады, а кусок тоста застыл в его мясистой руке по дороге ко рту.

– Боюсь, что это невозможно, – мрачно сказала Клавдия. – Я действительно должна руководить всем, что происходит на конюшне.

Она поспешно выбежала из комнаты, пробежала по коридору и не остановилась, пока не оказалось у небольшой подсобной комнаты, где и нашла убежище. Она захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша.

– Что-нибудь не так, мадам?

Она в ужасе повернулась и обнаружила Дженуари, который стоял у стола в глубине комнаты. На нем был огромный фартук. Клавдия недоуменно посмотрела на него. Он чистил серебро.

Аккуратно поставив блестящую сахарницу рядом с молочником, он повторил вопрос, и в его голосе были слышны одновременно забота и почтение.

Она ответила не сразу, а долго смотрела на свои руки, которые протянула вперед. Наконец она бросила яростный взгляд на дворецкого.

– Да, Дженуари, – пытаясь сдерживать себя, сказала она, – кое-что здесь определенно не так. Меня окружают люди, чья главная цель – отобрать у меня Рейвенкрофт.

Джему показалось, что молодая вдова может просто взорваться от переполняющих ее эмоций. Она подошла к нему, и ее глаза стали цвета полированных ракушек.

– И вот что я вам скажу, мистер Дженуари, – продолжила она. – Никто не заберет у меня это поместье. Вы поняли? Никто! – И, не дожидаясь ответа, она повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Джем мог поклясться, что слышал звук фанфар, когда за ней бесшумно закрылась дверь.

«Ну что же… – подумал он, взяв потускневшую масленку и начиная задумчиво протирать ее. – Ну что же, ситуация становится интересной». Имела ли она в виду, что знает, кто он на самом деле? Он улыбнулся этой мысли. Но улыбка быстро исчезла. Он просмотрел почти все книги в библиотеке. Он все еще надеялся найти то, что ему было нужно, чтобы доказать свои права на Рейвенкрофт. Ему нравилась настойчивость вдовы и та уверенность, с которой она боролась за свои права, но если все будет так, как он задумал, ей это не поможет. В конечном итоге ей придется признать свое поражение, а потом и уехать. Ему будет не хватать ее, но… Он прекратил свои занятия. Он был удивлен. Ему будет не хватать ее… Какая абсурдная идея! Это значит, что он нуждается в ее присутствии. Но это не так. Он уже давно понял, как важно быть самодостаточным, и мысль о том, что женщина, которую он знал всего несколько дней, может стать частью его жизни, была просто смешна.

И все же дом покажется опустевшим без ее чистого смеха и ее теплой улыбки. Свои короткие беседы с ней он всегда вспоминал с удовольствием и жалел, что они так быстро кончались. Ее остроумие и интеллект, великодушие по отношению к окружающим очень привлекали его. И ему было жаль, что у него больше не будет возможности почувствовать мягкость ее волос на пальцах и упругость ее тела.

Дженуари покачал головой и с новым усердием принялся чистить масленку.

После того как она рассталась с Джемом, Клавдия еще некоторое время не могла успокоиться. Ее настроение значительно улучшилось, после того как лорд Винлейк купил у нее годовалого жеребенка почти не торгуясь. Когда лорд уезжал, то пообещал рекомендовать их конюшню своим друзьям.

Остаток дня она провела с Джоной, обсуждая, как потратить деньги, полученные за жеребенка, и обещая тетушке купить новую закрытую печку для кухни. Перед тем как одеться к обеду, Клавдия покинула подсобные помещения и по небольшому коридору на первом этаже дошла до маленькой симпатичной комнатки в дальнем конце восточного крыла. Эмануэлю она служила кабинетом, но теперь, когда она уничтожила в доме все следы его пребывания, Клавдия стала использовать ее по-своему. В одном углу она поставила изящный письменный стол, за которым занималась бухгалтерскими расчетами. На другом столе были свалены книги из библиотеки. Это были любимые книги Клавдии, и она проводила здесь много времени, перечитывая их, или просто мечтала, сидя на старом стуле под потоками света, падающего из окна.

Сейчас она с удовольствием уселась на этот стул, чтобы переосмыслить все, что произошло с ней сегодня. Она произнесла вслух сумму, которую получила за Клаута, годовалого жеребенка, и перебирала цифры в уме. Это была вторая прибыльная сделка за последний месяц. Ей нужно было продать еще четырех одногодок и двух кобыл, и если все будет хорошо…

Ее размышления прервал стук в дверь, и сразу же в проеме появилась лысая голова Флетчера Ботсфорда, заглядывавшего в комнату.

– Моя дорогая… – сказал он, тяжело дыша и просовывая в комнату свое тощее тело. – Я надеюсь, что не помешал вам.

Поскольку она сидела на стуле и смотрела перед собой, то ей трудно было прогнать его под предлогом занятости. Клавдия вяло улыбнулась:

– Конечно, нет, мистер Ботсфорд.

Она поднялась, приветствуя его, в надежде, что если будет стоять, то он уйдет быстрее. Он схватил ее руку и прижал к губам. Сдерживая желание вытереть руку об юбку, Клавдия быстро отступила назад.

Он начал расхаживать по комнате, листая бумаги, лежавшие на столе, и переворачивая книги, чтобы прочесть их названия. Сдерживая раздражение, она спросила:

– Вам что-нибудь нужно, мистер Ботсфорд?

Он повернулся к ней.

– Нет, нет… Я просто подумал, куда вы делись. Целый день я вас не видел. – Он осмотрел комнату. – Значит, вот где вы проводите время.

– Да, здесь, на конюшне и часто в поле.

– В поле? – Он опять огляделся вокруг, как будто бы ожидая увидеть плуг, стоящий в углу.

– Да, – ответила она спокойно. – Я люблю ходить туда и проверять, как идет работа. Скоро начнется уборка, и надо еще многое сделать, чтобы урожай был хорошим. Мы ожидаем очень хороший урожай пшеницы в этом году. Люцерна выросла уже почти в человеческий рост, и клевер в этом году тоже уродился. Хотите пойти завтра со мной? – невинным голосом спросила она. – Я собираюсь помочь чистить овец.

Она со злорадством отметила, как он побледнел.

– Чистить… Нет, боюсь, я не смогу. У меня не очень крепкое здоровье. И вообще, у меня, кажется, аллергия на овец.

Клавдия попыталась изобразить сожаление на лице.

– Но я пришел сюда не для того, чтобы говорить с вами о пшенице и овцах, – продолжал он обиженно. Он опять подошел к ней и взял ее за руку. – Моя дорогая, – продолжал он хрипло. – Вы ведь знаете, как я отношусь к вам. И как давно я испытываю эти чувства. Я хочу…

Клавдия вдруг громко вскрикнула:

– О Боже! Как летит время! Мне пора переодеться к обеду. Что скажет Томас, если я опоздаю. – Она попыталась освободить руку из его влажной ладони, но от мистера Ботсфорда не так легко было избавиться. Он обнял ее второй рукой за талию и, несмотря на ее сопротивление, привлек к себе.

– Миссис Кастерс, – сказал он, тяжело дыша от такой нагрузки. – Клавдия… – продолжал он твердо. – Так вот, о моих чувствах… Муж вашей сестры считает, что вы должны выйти замуж. И я хочу предложить вам свою кандидатуру.

Клавдия попыталась еще раз освободиться из объятий Флетчера Ботсфорда, но он неожиданно оказался очень сильным.

– Мистер Ботсфорд, прошу вас! – взмолилась она.

Но достопочтенный джентльмен действительно оказался во власти всепоглощающей страсти и вместо того, чтобы отпустить ее, влажно поцеловал в щеку. Он издал недовольный рык, поскольку старался попасть в другое место. Тогда он сделал еще одну попытку.

– Мистер Ботсфорд, сейчас же отпустите меня! – Клавдия попыталась вырваться, но это только еще больше распалило претендента на ее руку. Он обхватил ее обеими руками и начал покрывать лицо поцелуями.

Клавдия была почти в панике. Она не боялась этого балбеса, но ситуация становилась угрожающей. Она приготовилась ударить его коленом.

– Вы звонили, мадам?

Клавдия так обрадовалась этому знакомому голосу, что почти упала, когда мистер Ботсфорд, резко дернувшись, отпустил ее.

– Какого черта… – начал он, в ярости поворачиваясь к Джему.

– Дженуари! – воскликнула Клавдия, пытаясь пригладить волосы.

– Никто вам не звонил, дурень вы этакий! – выпалил уязвленный влюбленный. – Идите и займитесь своими делами.

– Нет! – вырвалось у Клавдии. – Я хочу сказать, – продолжила она уже более спокойным голосом, – мы как раз собирались пойти и переодеться к обеду. Благодарю вас.

Флетчер открыл рот, чтобы возразить, но, поймав прямой непоколебимый взгляд Дженуари, повернулся к Клавдии, только для того, чтобы обнаружить, что ее взгляд тоже не обещает ему ничего хорошего. Бормоча какие-то проклятия, он выбежал из комнаты.

На мгновение воцарилась тишина.

– Что-нибудь еще, мадам?

Клавдия внимательно посмотрела в лицо Дженуари, но сквозь его непроницаемые черты невозможно было прочесть ни намека на воспоминания об их недавней встрече. Значил ли для него что-нибудь этот поцелуй? Нельзя сказать, чтобы это ее очень волновало. Дженуари ничего не значил для нее – он был противником, от которого надо было избавиться. То, что произошло в библиотеке, лучше всего было забыть.

Она кивнула и холодно сказала:

– Спасибо, Дженуари, ничего не надо. – Подобрав юбки, она скользнула мимо него, опустив глаза, зная, что если поднимет их, то увидит поблескивание его глаз, от которого ей делалось дурно.

«Откуда он узнал, где я нахожусь?» – думала Клавдия, быстро идя по коридору. Знал ли он, что она нуждалась в его помощи? Как глупо она, должно быть, выглядела в объятиях этого смешного балбеса. И вдруг ей в голову пришла мысль, от которой она чуть не упала. Не мог ли Дженуари подумать, что она поощряла ухаживания Флетчера Ботсфорда? И опять она отругала себя за то, что позволила себе размышлять о том, что он подумал о ней.

У себя в комнате она сразу подошла к шкафу и достала оттуда еще одно платье, которое последний раз надевала сразу после свадьбы. Она пыталась подавить мысль, пришедшую ей в голову. Она надевала свои лучшие платья не для того, чтобы понравиться Томасу и Розе, и уж точно не для Флетчера Ботсфорда.

Когда через несколько минут она вошла в Зеленый салон, то окончательно решила, что переоделась не для Томаса и Розы. Воспользовавшись тем, что Флетчер еще не пришел, она подошла к Томасу, который стоял у камина и посасывал портвейн.

– Хочу поговорить с тобой, родственничек, – сказала она, сверкая глазами.

Роза сидела на стуле на почтительном расстоянии и вышивала. Она явно не обращала ни на кого внимания.

– Перестань внушать мистеру Ботсфорду, что я подходящая пара для него. Я никогда ею не была и не буду, – решительно сказала Клавдия.

Томас заерзал на стуле.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Клавдия. – Он закашлялся, будто у него что-то застряло в горле. – Ну, может быть, я слегка подбодрил его, – продолжал он. – А что в этом плохого? – В его голосе послышалась угроза. – Я ведь отвечаю за тебя.

Клавдия выпрямилась.

– Нет, Томас, – тихо сказала она, прижав кулаки к телу, – ты не отвечаешь за меня. И я ни перед кем не отвечаю, а меньше всего перед тобой. Твое мнение мне безразлично. Я не собираюсь еще раз выходить замуж и уверяю тебя, что если бы и собралась, то Флетчер Ботсфорд был бы последним, кого бы я выбрала.

– Но послушай, дорогая, – начал Томас, но тут в углу запричитала Роза.

– Милая сестра, – выпалила она, но ее тут же перебил Томас:

– Ты совершенно не контролируешь себя. Ты одинокая женщина, а я твой самый близкий родственник-мужчина. Это дает мне некоторое право распоряжаться твоими делами.

– Ничего подобного! – закричала Клавдия. – Я – совершеннолетняя и единственная владелица большого поместья, и останусь таковой по крайней мере еще несколько лет. Как видишь, я сама прекрасно справляюсь.

Томас некоторое время стоял, расставив ноги и с удивлением глядя на нее. Когда он опять заговорил, его голос стал тише, но в нем была угроза, которой она раньше не замечала.

– Ты обманываешь себя, моя дорогая, если думаешь, что можешь обойтись без помощи человека, который старше и мудрее тебя. Ты думаешь, что ты самостоятельная деловая женщина, но сколько клиентов будут иметь с тобой дело, если узнают, что ты всего лишь девчонка, не соблюдающая никаких норм? Или еще хуже. Кое-кто может подумать, что ты ни интеллектуально, ни эмоционально не готова вести дела такого большого поместья.

Клавдия изумленно уставилась на него.

– Ты что, угрожаешь мне? – выпалила она.

На мгновение в глазах Томаса она увидела такую ненависть, что у нее перехватило дыхание. Правда, это выражение так быстро изменилось, что она подумала, будто это ей показалось. Он нетерпеливо махнул рукой.

– Конечно, это не угроза, – с обидой сказала он. – Я просто хочу позаботиться о тебе.

– Поскольку ты, конечно, думаешь, – начала Клавдия, – что твои и мои интересы совпадают, то позволь заметить тебе…

Она запнулась, потому что в комнату вошел Флетчер Ботсфорд, а за ним тетя Августа. Клавдия холодно поздоровалась с мистером Ботсфордом, который все еще выглядел недовольным. Поздоровавшись с Томасом и Розой, он опять направился к ней, но Клавдия была избавлена от его домоганий приходом Дженуари. Случайно он остановился рядом с Ботсфордом, и Клавдия поразилась, насколько различными они были. Дженуари в простом наряде слуги выглядел гораздо изящнее и элегантнее и намного больше походил на джентльмена, чем Флетчер, который выглядел почти нелепо. Дженуари посмотрел на Клавдию и объявил, что обед готов, как будто она была единственной, кто присутствовал в комнате. Пытаясь сдержать неожиданное и ненужное волнение, она молча последовала за ним.

Как и следовало ожидать, обед прошел невесело. Единственное, что нравилось Клавдии, было то, что Томас больше не претендовал на свое место во главе стола. Очевидно, он посчитал, что бежать к столу впереди дворецкого – ниже его достоинства. Он сел справа от нее и жаловался по поводу каждого блюда, которое ставили перед ним. Ему вторила его жена. Она охаяла все, начиная с супа, который она нашла слишком соленым, до крема, который был слишком водянистым. К тому же мясо оказалось недожаренным, спаржа жесткой, а мясной пирог – слишком острым. Даже тетя Августа, которая всегда ругала Клавдию за неумение держать язык за зубами, не выдержала.

– Мы считаем, что нам очень повезло с кухаркой, – зло сказала она Розе, при этом ее кудри почти звенели от негодования. – Очень жаль, что вы не разделяете эту точку зрения, хотя и смогли побороть свои эмоции, – добавила она, глядя на чистую тарелку Томаса, с которой исчезла третья порция охаянного пирога.

Флетчер Ботсфорд захихикал в салфетку, но тотчас прекратил, когда Томас бросил на него негодующий взгляд.

Клавдия краем уха слышала, о чем они говорят, – так остро она ощущала, что за ее спиной стоит Дженуари. Почему, подумала она, в его присутствии она всегда ощущает какие-то невидимые шелковые нити, связывающие их? Когда он передавал ей очередное блюдо, его случайные прикосновения заставляли ее вздрагивать. Она понимала, что ведет себя как девчонка, но это ей не помогало. Как и напоминания, что этот человек был ее врагом. Как только последняя капля вина была выпита, а последняя крошка еды съедена, Клавдия встала из-за стола. Все перешли в музыкальную комнату, но, сославшись на головную боль, она вскоре ушла в свою спальню.

– Боже, миссис Кастерс, – пролепетала Фоб Додж, одна из девушек, которые временно были вызваны из деревни, – у вас был тяжелый день? Вы выглядите напряженной, как струны скрипки моего дядюшки Фреда. – Она подошла к своей хозяйке, сняла с нее платье и подала ей ночную рубашку из хлопка. – Давайте я расчешу вам волосы. Это успокоит вас.

Клавдия принимала ее ухаживания с молчаливой благодарностью, но только после того как маленькая служанка закончила расчесывать ее волосы и удалилась, она глубоко вздохнула и расслабилась.

Она ужасно устала, но ложиться было еще рано. Клавдия смотрела из окна на луга и сады, окрашенные в красный цвет уходящим солнцем.

Наконец она повернулась, подошла к маленькой полке около кровати и начала рассматривать лежащие на ней книги. Она несколько недель назад принесла их из библиотеки, но поскольку работала каждый день допоздна, то засыпала, как только ложилась в постель, и так и не открыла ни одной из этих книг.

Зевая, она взяла томик стихотворений Милтона о сельской жизни. Клавдия решила, что эта книга сможет ее успокоить, и положила ее на стол рядом с кроватью вместе со свечой. Устроившись между подушками, она взяла книгу, раскрыла ее, и здесь раздался странный сухой звук. Что это было? Она открыла и закрыла книгу несколько раз. Да, в ней что-то было… Склонившись поближе к свече, она заглянула в щель между основанием переплета и обложкой и достала оттуда две скомканные страницы.

Клавдия разгладила их, положила на обложку и заметила, что листки были исписаны знакомым почерком. Это напоминало один из «списков» Эмануэля. Да, вот и его подпись в низу одной из страниц. Но кто мог засунуть эти листки в книгу? Она быстро просмотрела первую страницу и вдруг замерла. Боже, что это? «Скопировать подпись Г… обязательно сегодня… Гленрейвен – карты во вторник… Д. должен закончить свою работу к вечеру… поддельные бумаги у меня к утру… Глен, должен выпить…»

Ее руки дрожали так, что было трудно держать листки. После того как она прочла все, что было написано на них, она откинулась на подушки. Она чувствовала себя так, будто земля ушла у нее из-под ног и она падает в пропасть. Ей все было абсолютно ясно. Эмануэль Кастерс овладел Рейвенкрофтом путем подлого обмана, а потом убил его владельца. Поместье принадлежало наследнику покойного лорда Гленрейвена по закону, а вдова Эмануэля Кастерса не имела на него никаких прав.