Возвращение в сказку (СИ)

11

Я проснулась, услышав голоса соседок, которые собирались на обед. Странно, но перед самым пробуждением мне приснился Ник.

— О, Анька проснулась, наконец, — сказала Лариса, увидев, что я открыла глаза. — Пойдешь с нами обедать?

— Да, сейчас, только умоюсь, — сказала я, вставая.

— Ждать ее еще, — проворчала Олеся.

— Девчонки, идите, я вас догоню, — сказала я.

Олеся меня по-прежнему тихо ненавидела, но выступать против открыто давно перестала. Зато Игорь просто не знал, куда деваться от ее навязчивого внимания. Она сообщала ему о том, что за ним приехал папа. Предлагала постирать рубашки, носки, носовые платки, хотя он никогда не соглашался. Она даже на тренировки за ним в город ездила, смотрела, как он играет, болела за него, в перерывах приносила ему воду и полотенце. Ребята в команде всерьез считали, что Олеся его девушка.

В интернате никто не удивлялся, почему вдруг Олеся воспылала к Игорю горячей любовью. А он говорил, что ей ничего не светит. Но она отвечала, что ей ничего от него и не надо, и продолжала заботиться о нём, как сестра. Мне тактика Олеси даже нравилась. Могло бы сработать, если бы Игорь не был влюблен в меня. Он, кстати, предлагал мне ездить с ним на тренировки, чтобы видеться чаще. Но я отказалась. Ну не понимаю я эту игру — футбол. И смотреть на тренировки футболистов мне не интересно, даже если играет мой любимый. Игорь не обиделся, понимая, что я могу провести это время с большей пользой для себя.

— А после обеда мы пойдем в кино, Ань, ты с нами? — добавила Катя, выходя из комнаты.

— Да, — кивнула я. Все равно делать мне до вечера нечего, пока не приедет Игорь.

За обедом я размышляла, рассказать Игорю о моем походе домой, или нет. И решила, что расскажу. Ведь у него от меня тайн нет. Уверена, он меня поймет. Я же просто не хотела, чтобы он за меня волновался.

Но вот о Нике Игорю я не расскажу никогда. Да, Ник мне нравился, но только как друг. И может быть, я снова встречусь с ним, когда пойду домой, проведать Арину и ее семейство.

Тут я подумала, а что, если Ник, которого я считаю другом, на самом деле сын Анхельма, врага нашей семьи? Я даже перестала есть и уронила ложку. Оказывается, за то время, пока я спала, мои подозрения не рассеялись, а лишь укрепились. Но я знаю, как проверить, Анхельм он или нет.

— Девочки, я вспомнила об одном деле, — сказала я. — Идите в кино без меня.

— Не больно-то и хотелось, — сказала Олеся.

— Олесь, ну, может, хватит? — одернула ее Катя.

Я уже не слушала. Девушки ушли, а я вернулась в пустую комнату и закрыла дверь на ключ, хотя запираться в комнатах в интернате запрещено. Ничего, это ненадолго. Хорошо, что они ушли, мне не придется искать уединенное место, чтобы заняться магией.

Когда я узнала, что магия доступна мне даже в мире без нее, я могла бы круто отомстить всем своим обидчикам, как мечтала в детстве. Но принципиальное различие между колдунами и волшебниками как раз и состоит в том, что волшебники почти никогда не применяют магию во зло. А если мага называют колдуном, то и человек он чаще всего плохой. Да и по внешности их легко различить. Совершая недобрые дела с помощью магии, колдуны и колдуньи становятся безобразнее день ото дня.

Сейчас я решила использовать одно из заклинаний возвращения в прошлое. Нет, находясь здесь, я не смогла бы увидеть, кто и как убил моих родителей, потому что меня в тот момент там не было. Мне нужно находиться в том месте, чтобы увидеть. Но те события, которые происходили со мной, я могу видеть, находясь где угодно.

Я закрыла глаза и постаралась представить себя маленькую, в своей комнате во дворце, и прочитала заклинание:

И словно оказалась позади пятилетней себя, стоявшей перед зеркалом, правда, в зеркале не отражалась. Я перенеслась на двенадцать лет назад. Ник говорил, что был однажды на моем дне рождения, и на мне тогда было розовое платье. Мое первое длинное платье из паушёлка, из-под которого видны только туфельки, было на мне в день моего пятилетия. Я так ждала это платье, пока портниха его шила, но когда я его надела, оно мне ужасно не понравилось. Сейчас же, глядя на себя, я поняла, что зря сердилась, платье было очень красивое и очень мне шло.

Я помнила тот день, но не в деталях, а мне нужно обязательно вспомнить, был ли у меня в гостях мальчик с двумя родинками над правой бровью. Ради этого я и воспользовалась заклинанием возврата в прошлое.

Но я почти забыла об этом, увидев в зеркале, как ко мне подошла мама.

— Мам, я не хочу это платье! — сразу закричала я пятилетняя, а я семнадцатилетняя едва не расплакалась, увидев маму, живую и здоровую. Мне захотелось обнять ее, и предупредить об Адарии Нагзис, но я могла лишь смотреть, как мама подошла ко мне, присела рядом и обняла.

— Почему, Айланна?

— Потому что оно слишком длинное, в нём бегать неудобно, и розовое!

— Но ты сама хотела розовое, дочка.

— Я же не знала, что в розовом буду похожа на поросёнка!

— Ты похожа не на поросёнка, а на цветок лотоса, — улыбнулась мама. — Ну-ка, покружись.

Мама шагнула в сторону, а я неохотно повернулась пару раз вокруг своей оси. Широкая юбка невесомо взлетела, и стала похожа на цветок. Так красиво! Я улыбнулась. Платье мне всё еще не нравилось, но я смирилась.

— Пойдем, — сказала мама. — Гости уже ждут. А заставлять гостей долго ждать…

— Это проявление неуважения к гостям и к себе самой! — отчеканила я одно из главных правил дворцового этикета. Хотя в дворцовом этикете вообще нет второстепенных правил.

Мы спустились в зал приемов, где уже собралось не меньше ста пятидесяти ребятишек моего возраста. Всех их пригласили во дворец без родителей, вернее, родители тоже могли прийти, но должны находиться на балконе, и не мешать детям развлекаться. Я вспомнила, для чего вернулась в прошлое, когда я пятилетняя окинула взглядом круговой балкон. Чету Анхельмов, я не увидела, а если бы и увидела, то не узнала бы, потому что ни разу их не видела. Но надеялась увидеть мужчину, похожего на Ника. На балконе стояло только десятка три женщин, в том числе моя мама и няня, и ни одного мужчины.

А праздник проводили мальцы — здесь таких невысоких, но взрослых людей называют лилипутами, — для того, чтобы дети принимали их за своих и не стеснялись. Они проводили для нас разные конкурсы, устраивали хороводы и танцы.

Я не знала и половины всех приглашенных детей, но было весело. Мы водили хороводы, играли в пятнашки. Я пятилетняя веселилась, а я семнадцатилетняя вглядывалась в лица гостей. Тогда я не знала, но сейчас поняла, что супруги Анхельм специально приехали из Ривольно, привезли на мой день рождения своего сына. Их во дворце не принимали, потому что наши семьи находились в состоянии вражды, но дети были вне всяких распрей, поэтому Ник вполне мог прийти на мой день рождения.

Но я никак не могла его увидеть. Надо было спросить у него хотя бы, в чем он тогда был одет…

Я ведь могла видеть только то, что видела я пятилетняя, ну, разве что чуть-чуть больше, потому что я наблюдала, а пятилетняя девочка просто смотрела.

Я уже решила, что раз не заметила мальчика с родинками на лбу, значит, Ник — не сын Анхельма, и я могу быть спокойна, мы с Ником не враги. Я расслабилась и полностью погрузилась в воспоминания.

Мальцы показывали нам клоунаду с элементами акробатики, а мы стояли вокруг, смеялись и хлопали в ладоши.

Вдруг мальчик, стоявший рядом со мной, ткнул меня локтем в бок и сказал, указав на клоунов-мальцов:

— Здорово прыгают, правда?

— Ага, — кивнула я и взглянула на мальчика.

И он тоже посмотрел на меня.

Я увидела веселые голубые глаза, темную челку, а под ней над правой бровью два черных пятнышка.

— Ты принцесса Айланна, да? — спросил мальчик и добавил, не дожидаясь ответа: — Я вырасту и женюсь на тебе.

— Еще чего, — ответила я. — Принцессы правящих домов сами выбирают себе женихов!

И отвернулась от мальчика, а потом отошла в толпу девочек. Я прекрасно помнила этот разговор, но тогда родинок на лице мальчика просто не заметила, так как они были в тени от челки.

Всё-таки это он. Никас Анхельм. Я должна была догадаться, что это он. Ведь он в первый же день знакомства на Празднике Морозного Веселья тоже предложил мне замуж… Не значит ли это, что он просто сделал вид, что не узнал меня, а на самом деле узнал? И я привела этого человека в свой дом, своё тайное убежище. Арина была права, я слишком беспечна.

А празднование моего пятого дня рождения между тем продолжалось, нас усадили за длинный стол и угощали вкусными блюдами, пирожными и фруктами. Близко с Ником я больше не сталкивалась. Праздник закончился, гости ушли, и Арина отвела меня в спальню. Ко мне пришли мама и папа, и я делилась с ними впечатлениями этого дня. Я пятилетняя и думать забыла о том разговоре с незнакомым мальчиком. А я семнадцатилетняя смотрела на родителей, пытаясь запомнить их лица, которые за десять лет начали стираться в памяти.

Я стряхнула с себя заклинание, когда услышала, как дернулась запертая дверь, и голоса соседок по комнате, вернувшихся из кино:

— Она что, ушла куда-то?

— Но ключа на вахте не было.

— С собой забрала, идиотка.

Я бросилась к двери и открыла ее. И, только увидев удивление в глазах девушек, ощутила, что у меня всё лицо в слезах.

— Ань, что случилось? — спросила Лариса.

— Ничего, просто маму вспомнила, — ответила я.

Когда вечером приехал Игорь, он сразу заметил, что я необычно грустная. Я рассказала ему, что ночью ходила в свой мир. С Ариной и бабой Костой всё хорошо, но мне грустно, потому что уходить не хотелось.

— Прости, что не сказала, что пойду туда, — повинилась я. — Не хотела, чтобы ты волновался за меня.

— Ты должна была меня предупредить, — нахмурился Игорь. — Вот теперь я каждый раз, уезжая домой, буду волноваться, что ты уйдешь в свой мир и не вернешься.

— Но я же вернулась!

— А если не сможешь?

Да, он прав, такое может случиться.

— А если буду предупреждать, ты не будешь волноваться?

— Буду, но хотя бы не каждый раз, когда уезжаю из интерната.

— Ладно, — согласилась я. — Буду предупреждать. Но, я, наверное, больше туда не пойду.

Если Ник на самом деле Анхельм, то мне там просто нельзя появляться. Неизвестно, когда он решит нанести удар. А мне нравится жить.

— Не знаю, но почему-то я тебе не верю, — лукаво улыбнулся Игорь.

— Ну и не верь, — ответила я. — Лучше посмотри, что у меня есть.

И я достала из кармана магический шар, который на первый взгляд казался обычным прозрачным стеклянным шаром. Он не светился, потому что мою магию блокировал кулон с лунным камнем.

— Что это? — Игорь взял шар в руки.

Мы сидели в парке на нашей скамейке, уже спустились сумерки, а в глубине парка фонари не горели.

— Закрой глаза, — попросила я.

Игорь закрыл глаза, а я расстегнула цепочку и положила кулон с лунным камнем в карман. Моя магия высвободилась, и шар засветился. Игорь открыл глаза, и тоже восторженно засветились.

— Как ты это сделала?

— Шар волшебный, — пояснила я. — Он светится, когда рядом находится владеющее магией существо. В данном случае это я. Смотри.

Я встала со скамейки, и отошла подальше. Шар в руках Игоря погас. Я вернулась, и он снова засветился.

— Это так удивительно, — восхищенно проговорил Игорь.

— Я дарю его тебе. Теперь ты всегда будешь знать, если я где-то рядом.

— А если у нас в доме домовой живет, шар и на него сработает?

— Да, — кивнула я. — Значит, будешь знать, живет в вашем доме домовой, или нет.

— Круто! Спасибо, — Игорь положил шар в карман куртки, обнял и поцеловал меня. — Еще бы он показывал, что ты тайком не сбежала в свой мир.

— Не сбегу. Обещаю, — заверила я.

Мне было любопытно, как дела у Арины с Николой и бабы Косты, но я больше в свой мир не ходила. Да и некогда, если честно. Я заканчивала десятый класс, готовилась к экзаменам, сдавала их, да еще мне заказали иллюстрации к новой книге, так что ни одной свободной минутки не было.

Игорь сдал выпускные экзамены и переехал к отцу. Всё лето он пропадал на сборах или соревнованиях, и мы виделись раз в неделю, а то и реже. Мы по-прежнему планировали совместное будущее, но уже поняли, что учиться вместе у нас не получится. Мне наша директриса советовала поступать в художественное училище, а Игорь решил пойти в гуманитарный университет на спортфак. Ждать меня целый год ему было нельзя, чтобы играть в сборной области, ему нужно где-то учиться. Я не возражала, наоборот, радовалась, что Игорь нашёл своё призвание. А раз мы не будем учиться вместе, то и ждать, когда я окончу школу, ему не имело смысла.

А я еще подумаю, в какой институт мне пойти. Рисовать я и так умею, зачем мне еще учиться? Выберу какую-нибудь другую профессию, более предсказуемую. А у художника, если есть заказы, есть и деньги, а если нет заказов, как тогда жить?..

Игорь уверял меня, что работать мне вообще не придется, как Марине Станиславовне. Но сидеть всё время дома — так ведь со скуки помереть можно. Поэтому я решила, что буду работать.

Ну а пока, втихомолку отметив девятилетнюю годовщину жизни в этом мире, я начала учиться в одиннадцатом классе.

Игорь приезжал ко мне, когда у него выдавалось свободное время. А Олеська продолжала ездить к Игорю на тренировки, и на матчи, усиленно делая вид, что обожает футбол. Однажды она с гордостью похвасталась мне, что была у Игоря дома. После тренировки заехала к нему, он сам пригласил, Марина Станиславовна накормила ее ужином, а Юрий Сергеевич потом отвёз ее в интернат.

— Надо любить то, что любит твой парень, иначе потеряешь его, — с нотками торжества в голосе добавила она. — Так что скоро Игорёк будет мой.

— Почему ты так решила? — удивилась я.

— Потому что я понравилась Марине Станиславовне, — ответила Олеся.

Я тоже один раз была в гостях у Игоря, когда он летом приглашал меня на день рождения. Марина Станиславовна вела себя со мной вежливо и предупредительно, но я чувствовала, что не понравилась ей. Игорь тоже чувствовал это, и начал меня расхваливать, какая я умная, как я учусь почти на одни пятерки, и уже деньги зарабатываю, рисуя иллюстрации к книгам в жанре фэнтези. Но мачеху Игоря мои таланты не впечатлили.

Больше Игорь меня к себе домой не приглашал, зная, что я не пойду.

— Может, Марина Станиславовна пригласила тебя приходить еще? — с усмешкой спросила я.

— Конечно, пригласила, — ответила Олеся.

Мне даже не нужно применять магию, чтобы понять, что Олеся соврала. Поэтому я осталась совершенно спокойной. Я была уверена в том, что Игорь любит только меня. И даже не стала спрашивать, зачем Игорь пригласил Олеську к себе.

Он сам рассказал, когда приехал меня навестить. Мы сидели на нашей скамейке в глубине интернатского парка, усыпанного желтыми листьями.

— Представляешь, позавчера Олеська, когда со стадиона выходила, запнулась и упала прямо на клумбу. А только что прошел дождь, земля была мокрая, и она испачкала плащ. Заплакала, как я теперь в интернат в автобусе поеду? Ну, и папа предложил ей заехать к нам, чтобы плащ почистить.

Я так и знала! Это даже не Игорь предложил.

— Я сказал, давай ее просто в интернат отвезем, а он возразил, зачем сразу в интернат, где она там плащ чистить будет? Придется в химчистку сдавать. А у нас Светлана за пару часов постирает и высушит так, что никакая химчистка не понадобится. Пришлось согласиться. А Марина Станиславовна у меня спросила: «Это что, твоя новая девушка?», я ответил, что нет, просто знакомая, а моя девушка — Аня Иванова. Тогда Марина Станиславовна сказала, что Аня ей нравится больше, чем Олеся.

Мне было приятно это слышать, но я мысленно договорила то, о чём из слов мачехи Игорь умолчал: «Но всё равно тебе нужна другая девушка».

Хорошо, что он так не считает.

— Айя, а давай Новый год вместе встретим, — предложил Игорь. — И потом вместе поедем на горнолыжный курорт.

— Какой Новый год, на дворе сентябрь, — ответила я.

— Я просто хочу, чтобы ты не планировала ничего другого на это время.

Я уже думала о том, чтобы пойти в Новый год домой, как и в прошлом году. Я боялась встречи с Ником, но, полистав Аринины тетради, нашла любопытное заклинание невидимости для того, с кем не хочешь встречаться. И я даже проверила его на Олеське. Так она меня в упор не замечала, пока ей кто-то не сказал, что я рядом. Я поняла, что заклинание перестает работать в тот момент, когда кто-то другой указывает на меня тому, от кого я скрываюсь. Зато я столько интересного о себе услышала… А в Рио сейчас очень мало кто меня знает. Лишь несколько девушек и юношей, с которыми я в прошлый Праздник Морозного Веселья познакомилась. А Ник… если бы он узнал во мне принцессу Айланну, я бы, наверное, уже на том свете была, вместе с мамой и папой.

И провести каникулы с Игорем мне тоже хотелось. Хотелось увидеть тот горнолыжный курорт, на котором Игорь был в прошлом году. Научиться кататься на горных лыжах и сноуборде. Но вот встречать Новый год в его доме… с Мариной Станиславовной мне не улыбалось. Нет, она нормальная женщина, и к Игорю хорошо относится, хотя еще год назад утверждала, что никогда к нему не привыкнет. Но она считает, что детдомовская девочка не пара ее пасынку. У нее полно подруг с дочками на выданье. Игорь, наивный парень, всё мне рассказывает о своей семье. И я отметила, что очень часто в гости к Малышевым стали приходить подруги Марины Станиславовны с дочерьми.

Игорь, даром, что не волшебник, как будто прочитал мои мысли и сказал:

— Папы и Марины Станиславовны дома не будет. Они в Париж поедут Новый год встречать, а потом на курорт. Представляешь, им по сорок лет, а они всё еще влюблены друг в друга, как молодые.

Мои родители тоже любили друг друга, как молодые… они и были молодые. Папе было тридцать семь, а маме тридцать шесть, когда их не стало.

— У меня соберутся несколько друзей из команды и из университета со своими девушками, — добавил Игорь. — Ты должна согласиться, потому что меня засмеют, если я на собственной вечеринке буду один.

А я мысленно добавила то, что он не произнес, но, скорее всего, подумал: что если я не соглашусь, чтобы его не засмеяли, он будет вынужден пригласить на новогодний вечер какую-нибудь другую девушку.

— Я согласна, — сказала я.

Не могла же я допустить, чтобы вместо меня на новогоднем празднике с Игорем была, например, Олеська.

— Но девушки твоих друзей, наверное, такие шикарные и модные, — добавила я. — Я, простая детдомовская девчонка, буду среди них, как бедная родственница. У меня и надеть-то нечего.

У меня было одно праздничное платье, в котором я встречала прошлый Новый год. Но оно очень простенькое, и из моды уже вышло. В нем я пришла и на день рождения Игоря, который был в июле, только блестящие пайетки спорола, и думала, что выгляжу нормально. Но, когда увидела платья гостей, сразу хотела сбежать. И на Игоря рассердилась, что не предупредил меня, как нужно одеваться. Мое платье было уместно на интернатском празднике, и смотрелось очень красиво, но в доме Игоря выглядело просто убого. Правда, сердилась я недолго, потому что он заверил меня, что понятия не имел, как будут одеты его гостьи. Он вообще никого не приглашал, кроме меня, всех остальных пригласили отец и Марина Станиславовна.

Она меня и выручила. Отвела меня в свою комнату и выложила передо мной несколько платьев. Сказала: «Я не надевала их уже несколько лет, так что вряд ли кто-то вспомнит, что оно моё». Хотя я была чуть худее и чуть ниже ростом, но одно из платьев мне подошло, хотя и не то, которое больше понравилось.

— Айланна, ты — единственная среди них принцесса, — ответил Игорь. — Благородство у тебя в крови. Ты будешь самой красивой и шикарной на этом вечере, и мне неважно, во что ты будешь одета.

А мне важно! Хотя я уже почти забыла, что я принцесса. Вот если бы мне еще надеть одно из маминых платьев… В нем я чувствовала бы себя настоящей принцессой. Любое из этих платьев здесь выглядело бы вечерним. Но они все пропали.

Тут я вспомнила, что несколько маминых платьев могли сохраниться в шкафу в прачечной, там висели платья, которые выстирали, но не успели отгладить, и в лесной избушке в маминой комнате тоже было несколько штук.

Решено! Я пойду в свой мир за платьем! Как раз через пять дней там будет Праздник Урожая, он отмечается в день осеннего равноденствия, в последний день месяца богатень, двадцать второго сентября. В это время основные полевые работы уже завершены, и люди могут себе позволить отдохнуть и повеселиться. Этот праздник тоже заканчивается фейерверками. Я успею сходить за платьем, и со своими повидаться.

И я не скажу об этом Игорю, потому что моё платье должно стать для него сюрпризом. Но если я ничего ему не скажу, вдруг он приедет ко мне в то самое время, когда я буду в другом мире? Он никогда не предупреждает, что приедет. А я обещала ему больше не ходить в свой мир.

— Не волнуйся о наряде, — добавил Игорь. — Если не сможешь ничего подобрать, Марина Станиславовна уже разрешила тебе воспользоваться её гардеробом.

— Я и не волнуюсь. Это ты не волнуйся, я подберу платье, время еще есть.

— Знаешь, Ань… — Игорь всегда называл меня Аней, а не Айей, если хотел сообщить что-то не очень приятное. — Я не смогу приезжать к тебе пару месяцев. Я записался в автошколу, так что времени совсем нет. Но как только сдам на права, буду приезжать так часто, как смогу.

В другое время я огорчилась бы, но сейчас чуть ли не обрадовалась. Значит, можно не беспокоиться о том, что он приедет в самый неподходящий момент.

— Но ты будешь мне звонить?

— Конечно.

Мы попрощались на крыльце интерната, когда за Игорем приехал отец. Я проводила его взглядом до калитки, но мысленно уже была далеко. За эти пять дней, что остались до дня осеннего равноденствия, я должна успеть купить подарки Арине, Николе и бабе Косте.