Возврата нет?

3

Когда Нику исполнилось два месяца, Бет посетила гинеколога. Как всегда, она не сказала, куда именно пошла. А Дерек никогда не спрашивал, где она бывает и чем занимается. Он боялся, что Бет расценит его интерес как покушение на свою свободу, поэтому предпочитал не задавать вопросов и терпеливо ждать.

Возвратясь, Бет ласково поцеловала обоих мужчин. В этом тоже не было ничего необычного.

Постепенно супруги все чаще прикасались друг к другу, привыкая к предстоящей близости. Бет, пряча легкую усмешку, провела остаток дня с сыном, а Дерек немного поработал.

Вечером, когда Ник уже сладко спал в своей кроватке, а Дерек принимал душ перед сном, Бет положила в холодильник купленную днем бутылку шампанского. Муж заглянул к ней в кухню и пожелал спокойной ночи. Опасаясь не справиться с собой, Дерек не стал целовать жену и поскорее отправился в свою комнату. Лежа в кровати, он тщетно пытался уснуть, но слышал шум воды и невольно представлял соблазнительное тело Бет, едва прикрытое мыльной пеной. Дерек ожидал, что потом она, как всегда, ляжет в постель в своей комнате. Поэтому, когда раздался стук в дверь и Бет спросила: «Ты не спишь? Можно войти?», он и сам не знал, как сумел произнести коротенькое «да». Горло его пересохло, сердце забилось как сумасшедшее.

Она вошла и сбросила халат у двери, под ним была только полупрозрачная ночная сорочка. Бет шагнула к кровати. Дерек откинул одеяло, и она скользнула к нему в постель.

Потом они старались, но не могли вспомнить, кто же из них сделал первое движение, повлекшее за собой ночь безумной страсти и безграничной нежности. Сами собой исчезли страхи, что они разочаруют друг друга. Неловкость, неизбежная при первой интимной близости двух людей, свело на нет взаимное сексуальное притяжение огромной силы. Ничто не могло бы ему противиться.

То, что начиналось как акт милосердия, превратилось в триумф абсолютного родства душ и тел. Слишком долго они сдерживали естественные порывы, и теперь чувства вырвались из-под контроля, творя с ними обоими нечто совершенно невообразимое. Они не могли насытиться друг другом. Не было ни смущения, ни колебания перед самыми интимными ласками. Только перед рассветом они разжали жаркие объятия. Но в глазах все еще горел огонь неутоленного желания.

Без слов, одними взглядами, они обещали, что эта сказка не закончится с приходом утра, что теперь каждая ночь будет такой. И оба были намерены сдержать обещания. А заранее приготовленное шампанское оказалось невостребованным – и без него они были опьянены друг другом…

Когда раздался голодный крик проснувшегося сына, Бет с трудом разлепила веки и жалобно застонала. Она попыталась высвободиться из рук спящего Дерека, но тот сразу же проснулся.

– Какая ты красивая, Бет. – Он теснее прижался к ней. – Я ночью так и не сказал тебе этого. Мне просто было не до разговоров. Гони меня из постели, а то я займусь не тем, чем нужно.

– Ммм, а чем нужно заняться? – Бет наслаждалась теплом его тела и вовсе не хотела прогонять мужа.

– Ты еще спрашиваешь? Малыш орет и требует своего. – И Дерек как был нагишом отправился за ребенком. Принеся Ника, он устроил его на руках матери, приговаривая: – Давай, сынок, принимайся за дело. Безобразие, не кормят нашего мальчика. Вот мы сейчас поедим и сразу развеселимся.

А Бет смотрела на Дерека и не понимала, как могла раньше не замечать его привлекательности. Она притянула к себе голову мужа и после нежного поцелуя сказала просто и искренне:

– Я люблю тебя, Дерек.

Он просиял и покрыл жадными поцелуями ее лицо, шепча, что и он ее любит, всегда любил и будет любить. Потом, с трудом оторвавшись от жены, Дерек достал из шкафа бархатную коробочку и какой-то документ. В коробочке лежало золотое ожерелье, состоящее из ажурных листочков, скрепленных между собой. Он расстегнул замок и надел украшение на шею Бет.

– Какое красивое… – восхитилась она. И тут же добавила: – Тебе не нужно было тратиться. У тебя и так было много расходов в последнее время.

Дерек успокаивающе улыбнулся ей. В начале семейной жизни он не счел нужным посвящать жену во все детали их финансового положения, но теперь пришло время открыться ей полностью.

– Нас это не разорит, не волнуйся, пожалуйста. Мои родители были обеспеченными людьми и к тому же весьма предусмотрительными. Я просто не хотел жить в роскоши, чтобы не разлениться. Раз поставил перед собой цель, следует добиваться ее своими силами. И лучше это делать не в шикарном особняке между великосветскими приемами. Но теперь, когда наша семья выросла, можно подумать и о переезде в более просторное жилище. Но тут все будет зависеть от тебя. Как скажешь, так и будет.

Бет нерешительно пожала плечами. Для нее все это было слишком неожиданным. Она только-только привыкла к роли хозяйки их маленькой квартиры, и сейчас ей не хотелось ничего менять. Так она и сказала Дереку. Тот понимающе кивнул и предложил ничего не менять в их жизни, пока он не допишет книгу. Ему осталось немного до завершения работы.

Она перевела взгляд на документ, забытый из-за ожерелья, и взяла его в руки. Это было завещание, согласно которому Элизабет Кэпшоу, в девичестве Мэдиган, признавалась единственной и неоспоримой наследницей всего движимого и недвижимого имущества Дерека Кэпшоу. В случае смерти Бет все переходило к ее детям в равных долях.

Она отметила, что в документе было написано «ее детям», а не «их детям», то есть Ник признавался наследником наравне с детьми, которые могли родиться от их брака. Бет была тронута до глубины души, но в то же время суеверно подумала, что не стоило этого делать. Как бы не накликать беду! Прогнав тревожные мысли, она поблагодарила мужа за его заботу о ней и Нике.

– Я хочу открыть для нас общий счет, чтобы ты могла ни в чем не зависеть от меня. Да и мало ли что может случиться в жизни… Тихо, не возмущайся! Я не говорю о чем-то страшном. Просто я могу уехать, а тебе вдруг понадобятся деньги. А этот документ и еще кое-какие бумаги я положу в банковский сейф.

Бет поняла, что Дерек все хорошенько продумал, и не стала спорить. Несмотря на то что они были одногодками, муж был значительно опытнее в житейских делах. Да и как могло быть иначе, ведь он вырос в семье, где умели обращаться с деньгами. Ей нужно прислушиваться к его словам и учиться уму-разуму. Мягкий и терпеливый супруг, как оказалось, был способен в нужный момент и приструнить ее. Удивительно, но Бет это нравилось.

Время шло. Дерек дописал книгу, и его детективный роман получил широкое признание, даже некоторое время был в списке бестселлеров. Он обзавелся собственным литературным агентом. Точнее, бойкая дамочка сама нашла его и убедила воспользоваться ее услугами.

Прочитав заготовленный контракт, Дерек не нашел в нем никаких подвохов, но, верный себе, попросил время на размышление. После консультации с опытным юристом он подписал контракт и теперь периодически общался с литагентом – без особого удовольствия, но с явной пользой для дела.

За первым романом последовал второй, за тем третий. Как раз сейчас Дерек решал, о чем написать следующую книгу и каким образом потратить деньги, полученные за только что сданную в печать.

Через два года после рождения Ника семья Кэпшоу переехала. Современный двухэтажный коттедж в пригороде Лондона выглядел весьма солидно. А внутри было уютно благодаря деревянным панелям стен и множеству светильников, льющих мягкий свет.

У Дерека был любимый уголок. В его кабинет Бет старалась не заходить лишний раз, чтобы не отвлекать мужа от работы. Детскую заполняли игрушки и книги. Но Бет больше всего нравилась спальня. Каждый вечер, уложив сына, супруги оставались в ней наедине и дарили друг другу свою любовь и нежность.

Чувства их оставались неизменными. Счастье, которое испытывал Дерек, давало ему силы для творчества. Бет гордилась литературными успехами мужа, но еще больше радовалась успехам сына. Мальчик рос крепким и не по годам смышленым.

Его темноволосая головка часто склонялась над книгами с цветными иллюстрациями, хотя он еще не умел читать. Через пару месяцев ему должно было исполниться четыре года. Бет старалась воспитывать его в строгости. Но когда малыш смотрел на нее своими синими глазами, не могла удержаться от слез умиления. Ей казалось, что она видит себя в детстве.

Бет, как и собиралась, перекрасила волосы и стала брюнеткой. Дерек поахал, но потом привык к новому облику жены. Ник же и не помнил, как она выглядела раньше, поэтому не задавал лишних вопросов. Но все, кто общался с семьей Кэпшоу, единогласно утверждали, что мальчику на редкость повезло: внешностью он пошел в маму. А она такая хорошенькая!

После родов грудь Бет несколько увеличилась, талия осталась прежней, а бедра округлились. Все это делало ее просто неотразимой для Дерека. И в результате Бет находилась сейчас на втором месяце беременности.

Дерек ходил хмельной от счастья и, разумеется, тут же сообщил обо всем дяде Майклу, который так до сих пор и не собрался навестить племянника. Но, услышав радостную новость, сказал, что соберется с силами и вылетит в Лондон на днях. Чета Кэпшоу готовилась к встрече дорогого гостя. Бет сбилась с ног, приводя в порядок комнату для гостей и непрестанно терзая мужа вопросами о том, что любит и чего не любит его единственный родственник…

И вот в одно прекрасное апрельское утро звонок телефона положил конец ожиданию. Экономка Майкла Кэпшоу сообщила по его просьбе, что Дерек должен встретить дядю в аэропорту Хитроу в двенадцать часов дня. Обрадованный племянник быстро собрался в дорогу. Он хотел взять с собой Ника, чтобы тот не мешал матери. Но Бет отговорила мужа. Мальчик мог устать в дороге и раскапризничаться. Вряд ли дяде Майклу приятно будет слушать детский плач после утомительного перелета.

Дерек согласился, поцеловал Бет на прощание и, погладив еще плоский живот жены, сел в машину. Старую колымагу они давно уже сменили на более современную и дорогую модель. Дерек не был прирожденным водителем, но статус главы семьи просто обязывал его садиться за руль. Бет помахала рукой вслед машине, Ник повторил ее движение…

Прошло несколько часов, а от Дерека не было никаких известий. Возможно, самолет задержался с прибытием, но в этом случае муж обязательно позвонил бы ей. Бет начала тревожиться, а еще через час в волнении стала ходить из угла в угол. Чтобы отвлечься, она включила телевизор и рассеянно уставилась на экран.

Внезапно ее внимание привлек резкий голос диктора, сообщающего об автомобильной аварии. Сначала место происшествия показывали издалека. Затем на экране возникла машина, которая врезалась в бетонный столб дорожного ограждения. Передняя ее часть со стороны пассажира была буквально смята в гармошку. Вокруг машины суетились люди в форме спасателей и полицейские.

Диктор сообщил, что в машине находились двое мужчин. Один скончался на месте, другого в крайне тяжелом состоянии отвезли в больницу. Бет продолжала смотреть на экран, не сознавая, что судорожно сцепила пальцы, а когда в кадр попал номер пострадавшей машины, вскрикнула и потеряла сознание.

На шум из детской прибежала няня Ника, Дороти Чандлер. Увидев свою хозяйку лежащей на ковре без признаков жизни, она принялась приводить ее в чувство. Спустя какое-то время Бет застонала, открыла глаза и растерянно оглянулась, не понимая, почему сидит на полу и отчего Дороти смотрит на нее с сочувствием и болью. Наконец она все вспомнила и залилась слезами.

– Мой муж и его дядя попали в автокатастрофу. По телевизору передали, что один из находившихся в машине погиб на месте, а другого отправили в больницу. Я поеду туда. Пожалуйста, вызови такси.

Дороти только кивала, не в силах вымолвить ни слова. Когда к дому подъехало такси, Бет быстро села в него и назвала шоферу адрес больницы, о которой упоминалось в репортаже. Дорогой она молилась, чтобы все оказалось ошибкой, недоразумением.

К сожалению, с первых минут ее пребывания в больнице стало ясно, что никакой ошибки нет. Оказывается, пока она добиралась сюда, ее уже разыскивали, чтобы сообщить о случившемся. В кармане Дерека нашли визитные карточки с адресом и номером телефона. Дороти ответила, что миссис Кэпшоу уже выехала, так что ее ждали и сразу по прибытии провели в палату.

Бет предупредили, что ее муж очень плох и надежды на то, что ему удастся выжить, нет никакой. Дядя Майкл же погиб на месте еще до прибытия медиков.

На негнущихся ногах она вошла в палату и увидела, что Дерек лежит на кровати, весь опутанный какими-то проводами с датчиками. Глаза его были закрыты, бескровное лицо было совершенно неподвижно.

Бет хотелось закричать от боли и горя, но она стиснула зубы и села рядом с мужем. Она гладила его руку, говорила какие-то ласковые слова, хотя и понимала, что Дерек ее не слышит. Сколько она пробыла в палате, раскачиваясь из стороны в сторону и уставившись в одну точку, Бет не знала. Не знала она и того, что за это время в палату несколько раз заглядывали врачи и медсестры.

Перед самым концом Дерек пришел в себя. И Бет увидела, что он узнал ее и пытается улыбнуться, чтобы подбодрить. Даже сейчас он хотел быть ей опорой. Она сглотнула набежавшие слезы и нагнулась к нему. Сухие губы Дерека шевелились, он старался что-то сказать ей. Тогда Бет нагнулась еще ниже и с трудом разобрала:

– Это… моя вина, я… отвлекся на дороге. – Он судорожно перевел дыхание. – Бет, любимая моя, спасибо… спасибо тебе за все… Будь счастлива… Не плачь обо мне…

Бет хотела возразить, что он еще выкарабкается, но разговаривать уже было не с кем. Лицо Дерека застыло, кривые на мониторах вытянулись в тонкие зеленые нити. Кто-то взял ее за плечи и бережно повел к выходу. На пороге палаты она схватилась руками за низ живота, громко вскрикнула и упала на руки сопровождавшего ее санитара. На юбке начало расплываться кровавое пятно.

Очнулась она на другой день. Недоуменно обводя взглядом белые стены комнаты, Бет не сразу вспомнила, что произошло накануне. А вспомнив, застонала от двух невосполнимых потерь. Первый вопрос ее был о сыне. Симпатичная медсестра успокоила ее и подала мобильный телефон, лежавший на столике у кровати. Бет набрала домашний номер и с облегчением услышала голос Дороти. Та заверила, что с Ником все в порядке, и посоветовала не слишком волноваться за дом и ребенка. Затем горячо посочувствовала ей и попросила выполнять все предписания врачей, чтобы скорее оправиться от свалившихся на нее несчастий.

Потом Бет долго лежала, уставившись невидящим взглядом в потолок. Не было сил плакать – в один миг рухнула такая счастливая жизнь! Но ей было ради чего жить дальше. Она стала думать о Нике. Это немного утешило ее. Такой ее и застала медсестра, пришедшая сделать успокоительный укол. От него Бет заснула и проснулась только на следующее утро, чувствуя себя уже немного лучше.

После завтрака в палате появился посетитель.

Это был незнакомый Бет мужчина лет около шестидесяти, он чуть сутулился. После первых же слов, произнесенных им, Бет поняла, что перед ней американец.

– Меня зовут Джозеф Бейли. Я адвокат и друг покойного Майкла Кэпшоу. Прибыл сюда, чтобы ввести вас в курс всех его дел и оказать необходимую помощь. Но прежде всего примите мои искренние соболезнования.

– Здравствуйте, мистер Бейли. И спасибо вам за ваше сочувствие. Как видите, я пока совершенно беспомощна, так что буду благодарна за любую поддержку с вашей стороны. Надо ведь что-то делать с похоронами. Я даже не знаю, с чего начать.

Молодая женщина выглядела такой трогательной и беззащитной, что Бейли проникся к ней огромной симпатией. Он знал, что Бет двадцать пять лет, что у нее есть сын, но сейчас она показалась пожилому адвокату юной девушкой.

Бейли представлял ее совершенно другой. Он понял, как сильно она нуждается в помощи, и был готов сделать все, что потребуется. Подойдя к ней ближе, он взял Бет за руку и заговорил тепло и проникновенно:

– Знаю, вам сейчас нелегко. Но у вас есть сын. Слава Богу, что у вас не будет никаких финансовых проблем. Об этом позаботился Майкл. Несколько лет назад он оформил завещание, по которому племянник становился его наследником. После смерти Майкла все перешло к Дереку, а теперь к вам. Я помогу оформить необходимые документы и сам займусь похоронами. Вы ведь не знаете, что Майкл распорядился похоронить его в семейном склепе в Лос-Анджелесе? Думаю, что и Дерек должен упокоиться именно там.

– Но как в таком случае я смогу навещать могилу мужа? – воскликнула Бет.

– Я думал и об этом. Скажите, что вас удерживает в Англии? У вас есть родственники, которых вы не хотели бы покидать, или с Лондоном связаны какие-то дорогие воспоминания?

– Ни родственников, ни воспоминаний. Пожалуй, ничто меня здесь не держит. Как я понимаю, вы хотите предложить мне перебраться в Лос-Анджелес?

– Совершенно верно. Это наилучший вариант из тех, что приходили мне в голову. Дорогая, там очень понравится и вам, и малышу. У Майкла прекрасный дом с бассейном и садом. Мальчик будет расти среди великолепной природы, вблизи от океана. Да и вам не помешает хоть немного посмуглеть на солнышке. Моя жена и я будем во всем помогать вам. Для нас Майкл был не просто клиентом, нас связывала многолетняя крепкая дружба. И я считаю своим долгом помочь вдове его племянника и его внуку.

При последних словах адвоката Бет опустила голову, а потом решительно сказала:

– Ник не является внуком Майкла Кэпшоу. Отец ребенка не Дерек.

– А Дерек об этом знал? – удивленно спросил Бейли.

– За кого вы меня принимаете? Конечно, знал. Он и женился на мне, чтобы поддержать в трудную минуту. Сначала наш брак существовал лишь на бумаге. Дерек заботился обо мне, а я старалась быть ему полезной по мере сил. Только после рождения Ника я поняла, какая удача выпала на мою долю. Я влюбилась в своего мужа, а он, оказывается, с самого начала любил меня. Мы были очень счастливы, поверьте мне. А что касается моего сына, Дерек считал его своим. Дереку было неважно, что биологически он ему не отец. После ваших слов я сомневаюсь, могу ли принять наследство Майкла Кэпшоу. Есть ли у меня моральное право пользоваться деньгами человека, зная, что Ник не его внук?

– Как вы думаете, Дерек хотел бы, чтобы вы приняли это наследство? Только ответьте честно.

– Да, думаю, что хотел бы. Перед смертью он велел мне быть счастливой и заботиться о Нике.

– В таком случае вы просто обязаны выполнить его последнюю волю. У Майкла не было родственников, кроме Дерека. Вы никого не лишите куска хлеба. Я вас убедил?

Бет согласно наклонила голову. В самом деле, получалось, что она теперь единственная законная наследница. И все же она не могла вот так сразу решить вставшие перед ней проблемы. Заметив, что женщина утомлена, Бейли поспешил откланяться и сказал, что зайдет после обеда.

Оставшись одна, Бет заново взвесила все «за» и «против». Действительно, ей нужно сменить обстановку. Она вряд ли сможет продолжать жить в доме, в котором все напоминает об утраченном навек счастье. А в Штатах ее ждет жизнь, совершенно непохожая на прежнюю. Она возьмет с собой только личные вещи и кое-что на память о муже.

Если же одолеет тоска по родине, всегда можно будет приехать в свой лондонский дом, который пока останется за ней. Если же жизнь за океаном окажется не под силу, она вернется в Англию насовсем. Все это она успеет сделать до того, как Нику придет пора идти в школу. Чем больше Бет размышляла, тем яснее понимала, что предложение мистера Бейли не только не лишено смысла, но, пожалуй, является для нее единственно приемлемым в создавшейся ситуации. А сам переезд отвлечет ее от тягостных дум.

Из слов адвоката она знала, что дом Майкла Кэпшоу большой и красивый. Неожиданно ей стало страшно, а справится ли она? Ведь прежде все заботы брал на себя Дерек, который надежно защищал семью от опасностей окружающего мира. Но теперь ей не на кого надеяться. Пора самой стать опорой для сына. И ей очень пригодится обещанная Бейли помощь в юридических и финансовых вопросах. Приняв решение, Бет почувствовала себя увереннее.

Адвокат вернулся в палату после обеда и принес Бет на подпись документы. Как видно, он не привык тратить время даром. Среди документов была доверенность на ведение всех дел, связанных с похоронами обоих Кэпшоу, а также бланки для оформления выезда матери с сыном на новое место жительства и проживания их там в течение года.

Бет удивилась оперативности адвоката и оценила, от какого количества хлопот оказалась избавлена. Вряд ли у нее нашлись бы силы самостоятельно справиться со всем этим. Боже, да она и не знала бы, с чего начать.

Бейли забрал подписанные документы и откланялся, пообещав держать Бет в курсе всех дел.

Она полагала, что ее вот-вот выпишут, рвалась домой, к сыну. Но лечащий врач убедил не торопиться. Бет вынуждена была с ним согласиться. До сих пор, едва она пыталась встать, у нее начинала кружиться голова, а тело охватывала слабость. К тому же, ежедневно разговаривая по телефону с Дороти и Ником, она каждый раз убеждалась, что у них все в порядке. Но хотя физическое состояние Бет постепенно улучшалось, по ночам ее мучили кошмары, а наутро подушка ее часто была мокрой от слез.

Похороны прошли в Лос-Анджелесе без ее участия. В тот тягостный день Бет больше обычного нуждалась в моральной поддержке, поэтому заботливый Джозеф Бейли намеренно задержался в Лондоне. Когда же Бет наконец выписали, переехал из отеля к ней домой и постоянно находился рядом, рассказывая ей и мальчику о жизни в Штатах. Ник охотно играл с пожилым джентльменом. А Бет упаковала необходимые вещи и была готова в любой момент двинуться в далекий путь.

За домом она попросила присматривать Дороти Чандлер, посоветовав ей поселиться в коттедже и сэкономить таким образом на плате за жилье. Дороти была ей благодарна, но непрестанно плакала из-за расставания с Ником, к которому очень привязалась. Она лелеяла надежду, что матери с сыном не понравится в жарком Лос-Анджелесе и они через некоторое время вернутся назад.

Перед отъездом Бет в последний раз обошла весь дом. Было грустно, но в то же время в сердце уже просыпалась надежда, что на новом месте она обретет желанный покой и умиротворение. Там ничто не будет напоминать ей об ушедшей любви.