Вперёд, к Магадану!

Подведение итогов

СНАРЯЖЕНИЕ

О снаряжении можно сказать вкратце следующее. Не имея опыта столь огромных путешествий, мы взяли с собой кое-что лишнее, а кое-что, наоборот, взять забыли. Месяц с лишним мы избавлялись от одних предметов, теряли другие и приобретали третьи. На 12 августа, к моменту отправления из Якутска баржей на Хандыгу, мы, наконец, имели:

— Два рюкзака, суммарный вес которых с вещами составлял 33 кг. Иногда он увеличивался до 48 кг, а иногда уменьшался до 30 кг, в зависимости от наличия продуктов. Один рюкзак был обычный, из магазина, а другой изготовил Алексей Воров, вождь и учитель всех автостопствующих.

— Две пенки (теплоизолирующие коврики). Два синтепоновых спальника, быстро промокающих и быстро высыхающих. Палатка-домик (так называемая «валдайка», трёхместная).

— Простейший фотоаппарат «Kodak» — так называемая «мыльница»). Как ни странно, он прошёл 20 000 км и сохранил работоспособность. Фотографии получились хорошие, приходите смотреть. Проявляли по дороге, фотостудии есть в каждом большом городе. Проявленные плёнки отсырели, несмотря на все предосторожности, качество их от этого слегка ухудшилось.

— Реппеленты: «Autan» во всех его проявлениях (карандаш, аэрозоль и мазь), и «советский» аэрозоль. «Autan» действительно, помогал от комаров, а от мошки почти не помогал. Отечественный аэрозоль всю дорогу донимал нас мерзким запахом, не помогал ни от чего и был впоследствии выброшен. Две сеточки от насекомых — самая необходимая вещь.

— Примус газовый, купленный в «Вольном ветре». Был бензиновый («Смерть туриста»), купленный в магазине «Бивак» — но мы не умели им правильно пользоваться, он испортился и в Ангарске был выброшен вместе с пол-литром бензина. Предполагая такой исход, мы везли с собой ещё и газовый, но газ кончился в Якутии. Вывод: летом — долой примусы, да здравствует костёр!

Таково было наше снаряжение.

ДЕНЬГИ

Мы выезжали из Москвы, имея тысяч полтораста на двоих. На Грушинском фестивале появились ещё деньги — 500 тысяч мне в качестве отпускных, тысяч 450 — с распроданных книг. По дороге заработали ещё тысяч 350, торгуя книгами. Ещё тысяч 200, в сумме, нам подарили разные люди. Спасибо им за это. Всего, таким образом, мы истратили примерно 1600–1700 тысяч на двоих, это 13–14 тысяч на человека в день (считая до прибытия в порт Ванино, откуда мы ехали безденежно).

Экономили ли мы? Такого не было. Напротив, мы тратили деньги на разные, не являющиеся жизненно важными вещи. Так, 110 тысяч ушло на два цивильных билета (Омск—Новосибирск), ещё тысяч 25 — на различные билеты, пока мы ещё применяли метод одной остановки. 70 тысяч ушло на тентовую ткань в Новосибирске, около 140 тысяч — на плёнки, проявку их и печать фотографий.

Жалели ли мы, возвращаясь домой, что кучу денег «потратили зря»? О, нет, этого не было. Ведь есть ли у человека деньги или нет — для его жизни это не имеет большого значения.

КЛИМАТ

Всю дорогу было холодно либо жарко. Временами столбик термометра, если бы он у нас был, доходил бы до +30, даже +32 в тени (в июле). На Колымском тракте днём было до +15, ночью +5 или холоднее. В районе Северобайкальска ночью были уже минусовые температуры, но там мы не ночевали в палатке, а непрерывно ехали на запад, — поэтому не перемёрзли.

Воздух на востоке чистый, не то что у нас, в Москве. В кои-то веки мы вели здоровый образ жизни, пребывая на открытом воздухе ежедневно в течение долгого времени.

Постоянное промокание, конечно, мешало. Десятки раз мы попадали в дождь. Но это было не так противно, как мошки и комары, атаковавшие нас во многих местах, а особенно — на АЯМе, от Сковородино до Якутска включительно. Мошка «доставала» больше.

Одежды, конечно, было недостаточно, но глупо было бы брать её в избытке, на все случаи жизни. Когда я потерял шапку, я отрезал штанину у своих спальных штанов и сделал шапку из неё. Когда порвалась молния на куртке, я зашил её наглухо. Если бы потребовалось спастись от холода более основательно, достали бы материю и сделали себе ещё что-нибудь.

КЛЕЩИ

Распространено мнение, что города, леса и трассы Востока богаты клещами, переносчиками энцефалита. Поэтому люди, отправляющиеся в путешествие, должны делать прививки во избежание смерти.

Мы всех водителей спрашивали, водятся ли в регионе клещи, опасны ли они и делают ли люди прививки. Оказалось: 1) клещи есть, но обычно они не ядовитые; самые опасные клещи в мае-июне, а в июле-августе уже безопасные; 2) прививки не делает практически никто, а болеют клещом не чаще, чем, скажем, проказой. Из сотни опрошенных людей лишь у одного был знакомый, который делал прививку от клещевого энцефалита, причём оный же потом и заболел; 3) опасность подцепить клеща на трассе или в городе близка к нулю. А в Якутии и Магаданской области, по словам людей, клещи вообще не живут.

За 76 дней мы не заметили ни одного (!) клеща — ни энцефалитного, ни какого-либо другого.

РОДИТЕЛИ

С родителями всегда вопрос особый. В таком вопросе, как вольные путешествия своих детей, родители мало поддаются тренировке. Можно путешествовать каждое лето, но вновь и вновь с каждым новым путешествием они будут беспокоиться. Хотя знают, что ничего плохого со мной не случается. Это свойство не только моих родителей, но и прочих.

Полностью анестезировать родителей невозможно. Существуют лишь методы, приводящие к более лёгкому отпусканию. Это а) я всегда информирую, куда и как я еду, когда собираюсь вернуться; здесь нельзя допускать дезинформации — мол, «поехал к подруге на дачу», через месяц-другой правда всё равно проявится; б) связь, в данном случае я старался слать открытки или письма ежедневно, а телеграммы — раз в два дня; на второй месяц телеграммы слал уже реже — просто неоткуда было, — но у родителей уже было довольно много моих предыдущих писем и телеграмм, чтобы их перечитывать в отсутствии новых; в) здоровый образ жизни: родителям очень важно знать, что мы не будем пухнуть от голода или ловить энцефалитных клещей. Чтобы показать, что мы живы и не очень отощали, я отсылал домой из некоторых городов фотографии.

По поводу этой поездки дома у меня поднялось великое волнение. Но потом волнение улеглось, и меня, благословив, отпустили. У Андрея всё получилось с большей лёгкостью; по-моему, никто и не предполагал, что это у него всерьёз. Впрочем, ближе к 1 сентября мама Андрея начала паниковать, наблюдая, что учёба в его институте уже началась, а он ещё не вернулся. Догонит ли Андрей институтскую программу, выяснится в самом ближайшем будущем.

На моей «рюкзачной» работе, в «Вольном ветре», начальник решил, видимо, не сильно ругать меня за 76-дневное отсутствие, радуясь, что всё-таки я появился — да и поездка как бы «к лицу» сотруднику путешественнической газеты. Сейчас я опять таскаю рюкзаки, торгую книгами и раздаю газеты на массовых мероприятиях, а в свободное от этой деятельности время пишу заметки для газеты и сию книгу.

* * *

Спасибо всем, кто подвозил, кто пускал нас в локомотивы и поезда,

спасибо всем, кто кормил, помогал, давал возможность переночевать,

спасибо всем, кто молился за нас эти долгие 76 дней. Без такой, можно сказать, всеобщей поддержки, мы бы не достигли успеха.

Да, мы не прошли автостопом Великую Владивостокскую дорогу, хотя и собирались. Мы не пообщались с Виссарионом. Мы провели на Байкале, по сути дела, всего один день. Мы вообще нетерпеливы. Вперёд! На Магадан! Пересаживаясь с трассы на железку, с железки на трассу. Это, скорее всего, признак непрофессионализма.

Но мы довольны. Наше путешествие было по-настоящему вольным. Мы узнали больше, чем если бы ехали чисто электрично или чисто машинно. Мы почувствовали больше, чем если бы строго следовали заранее выбранному плану. Мы не затрудняли себя однажды сделанным выбором средств передвижения или какими-то заранее назначенными встречами, датами, вписками. Мы ехали как едется, мы плыли по течению, и хотя течение было бурным, с порогами и водопадами — оно нас несло далеко на восток — и вынесло к самому Тихому океану, а оттуда домой, как мы и ожидали.

1996