Враждебные воды

Глава 11

Район спасательной операции в Саргассовом море, 5 октября, 13.10

Итак, ночь прошла спокойно. С рассветом очередная аварийная партия вновь прибыла на лодку и повторила то, что сделала накануне: осмотрела носовые отсеки, продула цистерны главного балласта, приготовила аварийное буксирное устройство к заводке буксира.

Возникшая накануне надежда на спасение лодки перерастала в уверенность. Стабильность ее состояния уже ни у кого не вызывала сомнений.

— Для полного счастья мне не хватает только защитных средств, да еще бы спасатель подошел, и все будет в ажуре, — добродушно бубнил дед Красильников, в очередной раз вылезая из первого отсека. — Ну, где же ваши чертовы самолеты?

— Смотрите, вот они! — словно отвечая на вопрос механика, закричал старшина второй статьи Бянис Алмонайтис, показывая рукой направление. Все на палубах лодки и окруживших ее судов дружно повернули головы.

Сначала едва различимые на горизонте, но с каждой секундой все более вырастающие в размерах, к ним одна за другой приближались три пары самолетов.

Это были истребители! С отчетливо видимыми красными звездами на фюзеляжах и крыльях они с ревом пронеслись над группой судов.

— Откуда здесь наши истребители? Мы же далеко в океане!

— С аэродрома на Кубе, откуда же еще? Наверняка это группа наведения и прикрытия, — рассудительно сказал Азнабаев. Недаром он когда-то мечтал стать летчиком!

— Жаль, американский «Орион» куда-то запропастился, а то они бы ему показали кузькину мать! — уже совсем по-детски воскликнул кто-то из молодых матросов.

Две пары самолетов разошлись в разные стороны и начали барражировать над районом, словно демонстрируя всем свою поддержку морякам, а одна пара помчалась в обратном направлении.

Совсем скоро оттуда показалась пара мощных воздушных кораблей. Это были стратегические бомбардировщики Ту-95, известные на Западе как «Медведи». Много часов назад они поднялись в воздух с аэродрома в Калининграде. Летчики блестяще выполнили свою работу! Уже на втором заходе они начали прицельный сброс контейнеров на воду.

И нет вины летчиков в том, что часть сброшенных пластиковых контейнеров раскололась от удара об воду и тут же пошла на дно. Оставшихся на плаву должно было хватить с избытком.

Спасательные шлюпки сразу приступили к сбору и буксировке их прямо к борту подводной лодки.

Но черт побери тех, кто готовил их на земле! Практически все защитные аппараты были с пустыми баллонами! В одиннадцати поднятых контейнерах оказался тридцать один защитный аппарат ИДА-59, и только девять из них были частично пригодны к использованию! Из шести УКВ-радиостанций три были просто без батареек?

Какая тыловая крыса готовила их?! Какой паразит и вредитель?!

Кто посмел отправить самолеты с бесполезным барахлом за многие сотни миль в открытый океан?!

Возмущению всех не было предела.

Выполнив свое задание, самолеты взяли обратный курс. Им еще предстоял долгий путь домой. Дорогостоящая и опасная операция оказалась бесполезной. Но кто ответил за это?

Ходили слухи, что вскоре в одном из ресторанов Балтийска произошла драка между морскими летчиками и «обмывающими» досрочные воинские звания офицерами тыла Балтфлота. Летчики победили. Когда военный комендант гарнизона, разбиравший это дело, узнал, за что били морду тыловикам, то оставил дело без последствий. Очень надеюсь, что среди пострадавших оказались и те, кто «готовил» груз для К-219.

Корабль ВМС США «Паухэтэн», 5 октября, 18.20

Капитан Хант наблюдал, как «Красногвардейск» остановился прямо перед носом у подводной лодки и был переброшен тяжелый буксирный трос. Затем трос быстро закрепили на носу лодки. «Право, мне повезло», — подумал Хант. Несомненно, он мог бы проделать эту работу намного лучше, но вряд ли русским понравился бы его пункт назначения — Норфолк. Это было бы хорошим материалом для пера Тома Клэнси: рассказ в духе «Охоты за Красным Октябрем». Только сейчас все происходило на самом деле. Хант взял бинокль, чтобы рассмотреть все получше. Он знал, что сейчас произойдет, вопрос был в том, когда.

К-219

Стальной многотонный трос нырнул в воду с высокой кормы торгового судна и появился только возле носа К-219. Там его конец закрепили к зафиксированной скобе, хранившейся в специальном рундуке в корпусе лодки. Два дополнительных троса по специальным бороздкам тянулись к боевой рубке; один с правого борта, другой с левого.

Британов стоял на открытом мостике с Владимировым, старшим помощником командира.

— Здесь, наверху, прямо как летом в Сочи! — заметил Владимиров.

— Внизу, где ракеты, сейчас намного жарче, — ответил Британов. Он сильно потел. И как только люди работают в таком климате? — «Красногвардейск» мало подходит как буксир, — произнес он. — Вряд ли он сработает. Нужен настоящий буксир, вроде этого американца.

При этом оба офицера посмотрели в сторону «Паухэтэна».

— Если аккуратно, то может получиться.

— Будем надеяться, тем более другого выхода нет. А там, глядишь, и «Агатан» подойдет. Попытка не пытка.

— Вы делаете все возможное, товарищ командир, — сказал старпом.

Британов усмехнулся.

— Это, Сергей, пожалуй, единственная вещь, которую они мне не скажут на берегу.

Группа, занятая буксиром, сигнализировав Британову с носа, отступила назад. Лопни стальной трос под таким натяжением, он наверняка перерубил бы человека пополам.

У Британова была с собой карманная рация. Убедившись, что частота настроена правильно, на канале сообщения между судами, он нажал на кнопку передачи.

— «Красногвардейск»? Мы готовы. Можете начинать движение.

Из трубы «Красногвардейска» вырвался столб черного дыма. И как только единственный винт грузового судна стал вспенивать воду, трос пришел в движение.

Нос подводной лодки качнулся, как только натянулся трос. От большого напряжения сталь заскрипела, и этот звук напоминал человеческий крик. Толстый трос хрустел и гудел, как натянутая струна. Перед носом лодки образовался небольшой бурун.

— Командир! — радостным голосом воскликнул Владимиров, — у нас получилось!

— Вижу, что получилось. А сейчас распишите людей по вахте. Судя по всему, нам предстоит долгий путь. Москва приказала следовать в Гаджиево.

— Они совсем сошли с ума! До нашей базы несколько тысяч миль! Таким ходом и на таком буксире…

— Начальство думает долго, но решает мудро. К Новому году как раз поспеем, — ехидно прокомментировал ситуацию дед Красильников.

«А может, я был не прав, — подумал Британов. — Может быть, просто я так привык к неудачам, что для надежды практически не осталось места». Буксир работал. В конце концов, они снова плыли.

К-219, 6 октября, 06.18

Несмотря на сгустившиеся сумерки, Британов, взяв бинокль, настроил его на трос. Толстый стальной канат почти сразу за носом лодки уходил под воду, где провисал из-за своей тяжести на глубине около ста метров. Теперь он повернул бинокль так, чтобы можно было увидеть горизонт.

Вдруг командир заметил какую-то точку, движущуюся по тропическому морю. Бело-голубой светящийся след направлялся на пересечку их курса.

— Товарищ командир? — вопросительно произнес старпом.

— Посмотри. Это снова он. — Он вручил бинокль Владимирову.

Уже хорошо знакомый перископ на высокой скорости разрезал морскую поверхность, и, несмотря на пенящуюся вокруг воду, можно было различить его пятнисто-зеленый силуэт. Похоже, у него был закрытый верх, который придавал ему сходство с коброй, приготовившейся к прыжку. Он направлялся прямо между кормой «Красногвардейска» и носом подлодки! Там, где проходил буксирный трос!

— Командир, перископ исчез! — закричал Владимиров.

— Ненормальные, — прошептал Британов.

— Может, они разворачиваются?

— Даже американская подводная лодка не может так быстро развернуться. Нет, старпом. Он знает, что делает. Он собирается атаковать нас. Дай красную ракету!

Британов поймал себя на том, что крепко вцепился в края мостика, хотя и знал, что удар был направлен не в корпус его лодки.

Красная ракета тревожной звездой повисла над лодкой.

Американская подлодка «Аугуста»

— Погрузиться на глубину трехсот ярдов, скорость вперед две трети, убрать перископ! — приказал Вон Сускил, и торпедная подводная лодка устремилась на заданную глубину, увеличивая свой ход.

— Докладывает акустик. Я работаю в активном режиме. Амплитуда провисания троса триста ярдов. Но я недостаточно хорошо вижу его местонахождение, сэр.

— Боже, — только и смог произнести акустик, переведя дыхание. Командир хотел использовать атомную подводную лодку, стоящую миллиард долларов, как обыкновенный таран! И что хуже всего, всех их вовлек в эту авантюру. А если что-нибудь случится, на кого полетят все шишки?

— Дистанция восемьсот ярдов! Сэр, я не вижу трос! Мы можем врезаться в него…

— Держать курс и сохранять скорость! — Вон Сускил, как и Британов на своем мостике, обеими руками вцепился в поручни, а глазами — в экран сонара…

— Сэр, я не могу гарантировать разрыв троса. — Голос акустика звучал взволнованно. Если врезаться в стальной трос толщиной с руку, то он разорвется, но что после этого будет с «Аугустой»? Наверняка в результате столкновения они потеряют все свои акустические антенны или, того хуже, получат пробоину!

— Рулевой, руль пять градусов вправо.

— Есть руль пять градусов вправо, — ответил рулевой, слегка повернув штурвал. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.

— Глубина триста ярдов!

— Скорость двадцать один узел!

— Лодка на пологой циркуляции вправо!

— Ну что, — произнес Вон Сускил, — приготовьтесь к удару.

«Аугуста» приготовилась атаковать на расстоянии одна треть румба между грузовым судном и К-219; именно здесь стальной трос, по расчетам, провисал больше всего, перед тем как начинал подниматься к подводной лодке. У себя в голове Вон Сускил ясно видел всю эту картину. И почему все так волнуются? На хорошей скорости они на циркуляции зацепят и наверняка оборвут трос. Их повреждения будут минимальны.

У него был приказ, чтобы эта проклятая подводная лодка оставалась на месте. И нужно было сделать что-то не особенно враждебное, чтобы остановить ее. И он остановит eel Любой ценой! И тогда никто не скажет, что Джеймс Вон Сускил был слишком нерешителен или не поставил на карту все, что имел.

К-219

Вопреки ожиданиям, толчок был несильным. Следом раздался глухой звук лопнувшей струны.

Трос мгновенно ослабел и, со скрежетом проехав по корпусу, безжизненно повис по левому борту. Тяжесть его была такова, что все еще движущаяся по инерции вперед лодка, получила ощутимый крен на левый борт. Прокатившись по носу лодки, ушла последняя волна. А потом — тишина. Только было слышно, как легкий морской бриз треплет флаг К-219.

— Они перерезали его! Они обрубили наш трос!

Торговое судно внезапно почувствовало легкость, освободившись от десяти тысяч тонн мертвого груза. Его единственный винт сначала показался на поверхности, взбивая воду в молочную пену, а потом вновь зарылся в воду. Корма сначала наклонилась на один бок, потом подалась назад и наконец выпрямилась. На корме столпились люди, указывая вниз, где под водой, как им казалось, смутно угадывались темные очертания лодки.

К-219 опять застыла на воде.

А до побережья Америки оставалось несколько сот миль. Они находились недалеко от самой большой базы врага. Дом и все те, кто мог бы их поддержать, находились очень далеко. Мозг Британова снова стал прикидывать и размышлять о том, какие шаги нужно предпринять, чтобы американцы не добрались до К-219.

— Командир? — Голос шел из карманной рации. Это был Азнабаев с борта «Анатолия Васильева». — У вас всё в порядке? Мы видели…

— Отправь в Москву радиограмму, что неопознанная подводная лодка пытается помешать буксировке. Нет, не говори неопознанная. Скажи, что этот ублюдок — американская подводная лодка.

— Мы только что получили послание с американского буксира «Паухэтэн». У них есть насосы, лодки и готовое к работе буксирное устройство. Они снова интересуются, не нужна ли нам какая-нибудь помощь.

— Конечно, они горят желанием помочь, — горько произнес Британов. — Скажите им, чтобы не вмешивались. Сообщите, что у нас всё под контролем. В общем, говори им все, что считаешь нужным. Еще какие-нибудь новости для меня?

— Командир, сейчас здесь, в радиорубке, находится Сергиенко. Он хочет с вами поговорить.

— Почему бы и нет? Неплохой день для политических занятий.

Замполит Сергиенко вышел на связь.

— Товарищ командир! Я хочу еще раз подчеркнуть, что принимать помощь от Военно-Морских Сил НАТО нам запрещено.

— Спасибо. Я в курсе. — Британов сердито выключил рацию.