Временная помолвка

15

– А вот и Мидоубрук уже впереди! – взволнованно сказал Энтони.

Желтая почтовая карета повернула и продолжала катиться по дороге. Белинда улыбнулась и посмотрела на Энтони, заметив его возбуждение. А через несколько секунд она вцепилась в скобу над окном и держалась за нее крепко, пока дилижанс подпрыгивал и раскачивался на ухабах.

– С вами все в порядке? – спросил Энтони. Он повернулся снова к окну и нахмурился. – В свое время это была прекрасная дорога к замку. Тут была настоящая буковая аллея.

– Деревья все еще остались на своем месте по большей части, и они действительно впечатляют, – сказала Белинда.

Но ее муж был по-прежнему расстроен.

– Дорога заросла травой. Все в запустении. Боже! Когда я приезжал сюда в последний раз, тут слева была зеленая лужайка, а сейчас это просто пустырь!

Белинда почти не слушала своего мужа. В восхищении она смотрела на фантастическое здание, которое вырастало перед ними.

– Потрясающе! Я не представляла, что дом такой… такой обширный!

– Да, большая куча камней, – согласился он. – Сплошные выступы и флигеля, а внутри настоящий крольчатник, из длинных узких переходов. Вон то крыло осыпалось еще во времена Тюдоров, и его давно пора снести. Крыша протекает, камины дымят и всюду пыль.

– Звучит не очень привлекательно, но это крыло придает всему дому такой романтический вид! Грустно будет его лишиться.

Энтони усмехнулся и глянул на нее.

– Ты по-другому запоешь, если дядя нас там поселит. В этот момент карета остановилась. Форейтор открыл дверцу и помог выйти пассажирам.

Энтони поддержал свою жену и улыбнулся, посмотрев на дверь дома. Полный, похожий на шар мужчина, с добрым лицом и венчиком седых волос вокруг лысины, осторожно спускался по лестнице.

– Криммонс! – воскликнул Энтони, подходя к дворецкому и пожимая ему руку. – Рад видеть тебя снова. Ты ничуть не постарел. А как себя чувствует миссис Криммонс?

Белинда заметила, что дворецкий с трудом удержался, чтобы не поморщиться от боли после этого энергичного рукопожатия. Он улыбнулся и пробормотал, что его супруга чувствует себя как обычно.

– А вы, сэр, если осмелюсь сказать, изменились до неузнаваемости. Вы были озорным мальчишкой двенадцать лет назад.

– Неужели прошло столько времени, Криммонс?

– Так точно, сэр. Вы с вашим братом провели тут месяц тем летом, когда умерла хозяйка. А теперь вы женаты, кажется?

– Да. – Энтони понял вежливый намек Криммонса и повернулся к своей жене. – Я прошу прощения, что оставил тебя одну, дорогая. Мы с Криммонсом старые друзья. Он и миссис Криммонс уже больше тридцати лет заботятся о дяде Тадиусе. – И он представил ее: – Это моя жена.

Белинда и дворецкий, улыбаясь, обменялись приветствиями. Затем Энтони спросил:

– Как чувствует себя мой дядя, Криммонс? Лицо дворецкого погрустнело.

– Боюсь, что вы увидите его не в лучшей форме, мистер Энтони, но он вас очень ждет с тех пор, как получил ваше письмо две недели назад. Прошу вас следовать за мной, мистер Уэйнрайт вот уже как два года переехал в апартаменты на первом этаже. Доктор сказал, что лестницы – это слишком большая нагрузка.

Белинда стояла чуть позади, когда ее муж расспрашивал дворецкого о здоровье дяди. Затем они вошли в дом. Она, конечно, заметила, в каком печальном состоянии находятся стены и потолки. Это было видно даже при слабом освещении.

Комнаты, в которые она заглядывала по пути, тоже были не лучше. Однако мрачный длинный коридор все-таки кончился, и они вошли в холл. В конце холла была высокая стеклянная дверь, а за ней – прекрасный, хотя и запущенный, сад. С каждой стороны холла было по одной двери.

Криммонс повел гостей к двери, расположенной слева.

– Мистер и миссис Энтони Уэйнрайт, – объявил он. Белинду впервые так назвали. Она смутилась и не сразу заметила в комнате человека, сидящего в кресле на колесах.

К этому человеку ее поспешно подвел муж.

Мистер Уэйнрайт был очень худой. Энтони взял иссохшую руку своего дяди, бережно, будто она была хрустальная. Белинда смотрела на мужчин, и ей было жаль обоих.

Мистер Тадиус Уэйнрайт был, наверное, очень высоким, если судить по его длинным ногам, укрытым пледом, но такой худой, что просто до слез. Бархатный пиджак висел свободно на его плечах.

Благородную голову мистера Уэйнрайта украшали густые и волнистые седые волосы. У него были печальные карие глаза византийского святого и очень ласковая улыбка – такой Белинда никогда в жизни не видела.

Улыбка предназначалась ей, и он сказал мягко:

– Прости, что заставляю тебя стоять, дочка.

– Это моя жена Белинда, дядя Тадиус, – сказал Энтони.

Он подвел ее ближе к мужчине, сидевшему в кресле. Белинда ответила улыбкой и взяла его холодную руку в свои ладони.

– Я счастлива видеть вас, сэр.

– А я счастлив видеть тебя, моя дорогая, – сказал дядя Тадиус. – Еще никогда столь прелестное создание не посещало этот дом, с тех пор как умерла моя жена десять лет назад. У тебя даже волосы такие же черные, как у Ханны, и такая же нежная кожа.

– Это прекрасные слова. Благодарю вас, сэр.

– Извини – я не могу встать, чтобы поздороваться, – продолжал он, удерживая ее руку еще на секунду. – Я прикован теперь к этому креслу. Пожалуйста, садись здесь, на кушетку, рядом со мной, пока мы будем беседовать.

Белинда повиновалась с улыбкой на устах. Мистер Уэйнрайт обратился после этого к своему племяннику:

– Может, ты помнишь эту комнату? Раньше это была гостиная твоей тети.

– Да, я помню, сэр. У тети всегда стояла здесь ваза со сладостями для детей. Невозможно представить, что тети нет больше с нами. Только она могла разрешить наши споры с братом по поводу того, чья рыба больше, или уладить конфликт между мной и Хью.

– Она и сейчас здесь незримо. Она всегда со мной, – сказал мистер Уэйнрайт. – И я забрал сюда ее портрет, который раньше висел в красном салоне. Доктор Альбернати настаивал, чтобы я сменил апартаменты и перебрался сюда, на первый этаж. Лестницы, говорит, мне вредны.

Проследив направление его взгляда, Белинда оглянулась и посмотрела на портрет, написанный маслом и висевший на стене. На картине была изображена темноволосая женщина лет сорока.

– Она была очень красивая, – мягко сказала Белинда, улыбнувшись старику.

– На этом портрете она точно такая же, как в жизни. Только волосы у тети Ханны были уже седые, когда я видел ее здесь в последний раз, – сказал Энтони, не отрывая глаз от портрета.

– Она любила эту комнату, потому что отсюда был виден ее сад, – сказал мистер Уэйнрайт. – Я поставил тут шкаф с моими любимыми книгами, а в остальном комната выглядит точно так же, как и при жизни Ханны. Музыкальный салон напротив холла мы превратили в спальню, а здесь я хочу провести свои последние дни.

– В хорошую погоду ты бываешь на свежем воздухе, дядя? – спросил Энтони.

– Нет. Часик иногда посижу в саду. Мистер Джонс, священник церкви Сант-Суизин, заходит навестить меня и сыграть со мной партию в шахматы. Но никаких активных действий, потому что я сразу задыхаюсь. Я не жалуюсь. У меня была счастливая жизнь. Вот только годы без Ханны кажутся очень долгими. Я буду рад закончить тут все свои дела.

Белинда взглянула на Энтони и заметила, что он, как и она, тоже хочет сказать что-нибудь успокаивающее. Но и он понимал, что в этой грустной ситуации сказать больше нечего.

Наступило неловкое молчание. Затем мистер Уэйнрайт вышел из задумчивости. Он медленно отвел взгляд от портрета своей жены.

– Извините меня, – сказал мистер Уэйнрайт. – В одиночестве у человека появляются разные плохие привычки. Я хочу, чтобы вы с Белиндой считали Мидоубрук своим родным домом, мой мальчик. Почему вы должны ждать, когда я умру? Слишком много дел у вас впереди. Мой управляющий подпрыгнет от радости, узнав, что кто-то будет слушать его советы. А я уже не в состоянии этим заниматься. Я прикажу, чтобы миссис Криммонс приготовила для вас апартаменты, в которых раньше жили мы с Ханной. Но если вы хотите расположиться в какой-то другой комнате, то выбирайте любую.

– Ты очень добрый, дядя.

– Вовсе нет, мой мальчик. Этот дом скоро станет твоим, и я счастлив, что ты рядом со мной.

– Думаю, мы погостим две недели, а затем поедем к моим родителям. Я обещал им, что познакомлю их с Белиндой.

Мистер Уэйнрайт кивнул.

– Это очень хорошо. Я надеюсь, что после этого вы вернетесь в Мидоубрук навсегда.

Он говорил все тише и прижал ладонь к горлу.

– Хотите, я дам вам стакан воды, сэр? – спросила Белинда, заметив графин на столе. – Боюсь, что мы утомили вас.

– Нет. Спасибо, моя дорогая. Миссис Криммонс сейчас принесет мое лекарство и покажет вам ваши комнаты. Я стал таким ленивым в последнее время, что завтракаю в постели, а обедаю прямо здесь, но сегодня я хочу обязательно пообедать с вами.

Была уже ночь, и Белинда собиралась ложиться спать в огромных апартаментах, принадлежавших раньше миссис Уэйнрайт. Своей служанке Белинда приказала ехать из Алника прямиком в Глостершил, поэтому теперь предпочитала сама стелить себе постель, вместо того чтобы пользоваться услугами незнакомой горничной.

Белинда была сегодня какая-то странная. Ее переполняли эмоции, которые она не совсем могла понять. Она ходила по этой непривычной комнате – в будущем ее собственной. Здесь не видно было признаков разрушения, присущих всему дому. Замечательная мебель красного дерева, старинная, но в отличном состоянии. Это было еще одно доказательство, – если только тут вообще требовались доказательства, – что мистер Уэйнрайт очень любил свою Ханну. Белинду восхищала и приводила в трепет такая сильная, вечная любовь. Да, Ханна Уэйнрайт – счастливая женщина. А судя по тому, что рассказывал о ней Энтони во время путешествия и говорил дядя Тадиус сегодня вечером, Ханна также была очень милая и добрая, за что люди ее всегда любили.

Белинда, кажется, готова была вступить на тот путь, который прошла Ханна, когда она приехала сюда, в Мидоубрук, как невеста, пятьдесят пять лет назад.

Внимательно посмотрев на свое отражение в зеркале туалетного столика, Белинда тихонько поклялась, что будет хорошей женой и не уронит чести последней хозяйки Мидоубрук.

Начало ее брака было отмечено такой враждебностью, что Белинда желала только одного – вычеркнуть побыстрее из памяти это событие. И она отлично с этим справилась за время своего пребывания в Нортберленде. Так что, когда Энтони приехал и стал умолять ее, она не на шутку встревожилась. Белинда вспомнила, что чуть ли не со слезами на глазах просила Антею сказать ей, как правильно поступить. Но ее мудрая подруга не стала давать советы. Антея сделала лучше. Она терпеливо выслушала Белинду. Иногда она задавала вопросы, чтобы слегка успокоить молодую женщину и разобраться в ее противоречивых желаниях. Она понимала, что Белинда испытывает страх перед будущим и боится новых незнакомых обязанностей. Все это сводилось к следующему. Во-первых, Белинда не хотела, чтобы из-за нее Энтони потерял свое богатство. Но она боялась, что останется несчастливой женой на всю жизнь. Антея ласково сказала, что даже счастливые жены, безумно влюбленные, тоже испытывают этот страх, – или должны испытывать, – потому что как можно надеяться на счастье в жизни, а тем более в браке?

Белинда отчаянно цеплялась за свою подругу, пока не села в экипаж, который Энтони нанял для их путешествия в Мидоубрук. Кроме всего прочего, Белинду смущал тот факт, что она совершенно не знает своего мужа. До этой знаменательной встречи в Алнике они провели вместе всего несколько часов, и большую часть из них – на собственной свадьбе. Но что хуже всего, они были врагами с самого начала.

Во время пути они беседовали, осторожно выбирая слова, но интимность обстановки, покачивание кареты сделали свое дело – неловкость скоро исчезла. Энтони рассказывал ей о своем детстве и родном доме, а она отвечала с удовольствием и делилась веселыми историями, иллюстрирующими уникальные взаимоотношения между ее матерью и матерью Дирдре, о попытках близнецов хоть немного сблизить их дочерей. Он спросил о том, когда умерла ее мать, и Белинда рассказала ему о своем одиночестве, в котором ей не могли помочь даже ее бабушка и мисс Фентон. «Хорошо, что вторая жена отца такая милая!» – радовалась Белинда и говорила с удовольствием о своих маленьких братьях. Энтони не мог рассказать ей много об имении дяди, потому что был там раза два, и то очень давно, в детстве. Он вспомнил, как им с братом очень понравился чудесный сад и как они ловили рыбу в пруду, от которого и пошло само название – «Мидоубрук».

На второй день они изучали вкусы и привычки друг друга. Темы были самые разные – от еды до поэзии. Спорили порой бурно, каждый отстаивал свою точку зрения и не сдавал позиций. Белинда улыбнулась уголком губ, вспомнив, как заволновался Энтони, когда она ему сказала, что ее отец был прав, называя ее упрямой. Она не стала скрывать этот свой вызов и посмотрела искоса, заметив не без удовлетворения, как улыбнулся Энтони. Раньше такие его улыбки предназначались только для Дирдре.

«Теперь можно сказать, что мы с Энтони друзья», – решила Белинда. Она задула свечу и устроилась поудобнее в постели. Друзья и партнеры… Впереди у них еще много интересных открытий. Неожиданно Белинда вспомнила слова, которые Энтони произнес в Нортберленде. Несмотря на прошлые неудачи, он верил, что их брак будет счастливым. Если они вместе постараются, конечно. Тогда это прозвучало слишком патетически. Но сегодня, видя, как хорошо относится ее муж к своему старому дяде и даже к слугам, она поняла, что Энтони действительно добрый человек, как и говорил о нем сэр Джон. Она поклялась себе, что будет во всем слушаться своего мужа, и с этой мыслью уснула.

– Доброе утро, соня.

Черные ресницы Белинды взметнулись, и прямо перед собой она увидела лицо своего мужа, который ласково ей улыбался. Белинда смутилась. Наверное, было видно, как она испугалась, потому что Энтони тут же отпрянул и покраснел до корней волос.

– Простите меня. Я не хотел вас напугать, – сказал он. – Я просто хочу сказать вам, что мы с управляющим будем целый день ездить по поместью. Надеюсь, вы не заскучаете тут в одиночестве?

– О нет, мне никогда не бывает скучно, – ответила она весело, заметив нотку сомнения в его голосе. – Если ваш дядя позволит мне, я осмотрю дом и сад немного.

– Дядя Тад несомненно попросит миссис Криммонс, чтобы она сопровождала вас по дому к вашему удовольствию. И я уверен, что дядя будет счастлив побыть с вами. Увидимся за обедом. – Энтони направился к двери, соединявшей их апартаменты. Взявшись за ручки двери, он добавил ласковым голосом: – Разрешите мне сказать, что вы очаровательно выглядите во сне.

Он сразу вышел из комнаты, поэтому не видел тихую нежную улыбку, которая играла на губах его жены.

Затем Белинда откинула одеяло и вскочила с постели, чтобы приветствовать новый день.

И так она встречала каждый день, пока они с Энтони жили в этом доме. Энтони ездил с управляющим и осматривал поместье, а Белинда проводила время, читая дяде Тадиусу, или играла с ним в крибедж, когда он чувствовал себя в силах сразиться с ней. Она охотно слушала его рассказы о прошлом поместья Мидоубрук. В давние времена здесь бывало много гостей. Он и его жена принимали у себя друзей, которые жили тут неделями. Его слугам, хотя и преданным, не хватало направляющей руки. Порядок, который всегда поддерживался в доме, когда миссис Уэйнрайт была жива, стал не тот. И теперь все поместье в таком плачевном виде. Не доставляя никому хлопот, Белинда нашла способ, как сделать жизнь инвалида более комфортной. Как и ее бабушка во время болезни, дядя Тадиус тоже почти ничего не ел. Но Белинда тактично, вежливо поговорила на кухне и добилась, чтобы для дяди готовили питательный бульон. Белинда обязательно давала дяде этот бульон во время еды.

Дядя Тадиус, в свою очередь, нежно и старомодно ухаживал за Белиндой и совершенно ее очаровал. Она не замечала, что расцвела как роза от его любви. Главное – она испытывала огромное удовлетворение от того, что он перестал говорить и мечтать о смерти, а даже, наоборот, выразил желание пригласить соседей, чтобы познакомить их со своим племянником и его молодой женой, когда они вернутся после поездки к родителям Энтони.

– Мне будет очень тебя не хватать, дочка, – сказал старик вечером перед отъездом. – Ты принесла свет и тепло снова в этот дом. – Они втроем сидели после обеда в комнате мистера Уэйнрайта, и он повернулся к своему племяннику: – Поздравляю тебя от всей души, мой мальчик. Тебе досталась хорошая жена.

– Спасибо, дядя. С каждым днем я ощущаю это все сильнее, – ответил Энтони.

Мужчины улыбаясь смотрели на Белинду, которая очаровательно вспыхнула, но тут же запротестовала, сказав, что они преувеличивают насчет нее.

– Но это просто невозможно, – галантно ответил мистер Уэйнрайт. – А теперь поцелуйте меня на прощанье, мои дорогие, потому что я немного переутомился после всех этих событий и разных планов. Оставлю-ка я все на завтра и отдохну хорошенько. Если тебе нетрудно, позови моего слугу, Энтони.

Белинда проснулась от того, что кто-то потрогал ее за плечо и позвал по имени.

Она открыла глаза. Еще только едва светало, в комнате царил полумрак. Посмотрев на лицо мужа, Белинда сразу вскочила.

– Что случилось? Дядя Тад?.. Энтони сказал с трудом:

– Да. Он умер. Его лакей только что сказал мне. Наверное, ему стало плохо, и лакей вызвал Моргана. Но дядя был уже мертв, когда Морган вошел в спальню.

Белинда заметила слезы в глазах мужа, обняла его за плечи и прижала крепко к себе.

– О мой дорогой… мне очень жаль. Я… я была уверена, что здоровье дяди улучшилось после того, как мы приехали в Мидоубрук.

– Он заметно поправился, и телом и душой, благодаря твоей заботе и любви к нему, – сказал Энтони, держа ее в своих объятиях. – Но когда я говорил об этом с доктором на днях, он сразу предупредил меня, что здоровье дяди по-прежнему остается очень слабым. Я не стал тревожить тебя раньше времени. Он мог прожить еще долго. И я рад за слуг, что это не случилось в наше отсутствие.

Белинда пробормотала, что она разделяет его чувства.

– У нас будет много дел, – сказал он. – Так что, утри слезы и, прошу тебя, не печалься о дяде Тадиусе. Он сейчас уже со своей Ханной.