Всадник на белом коне

День чудес

Сергею Ивановичу Павлову, человеку, открывшему для нас Внеземелье.

Игорю Сергеевичу Никишину, чья неослабевающая в течение многих лет энергия в конце концов сподвигла меня на эту работу.

Белый конь тряхнул белоснежной шелковистой гривой и, слегка повернув голову, оценивающе взглянул одним глазом. Ослепительно красивая Вега сияла у него прямо над головой, а внизу простиралась бесконечная туманная дорога Млечного Пути.

– Ну что же ты, Человек? – спросил он. – Неужели и в самом деле забыл свое предназначение? Неужели тебе не интересно?

Он сердито стукнул копытом, и во все стороны полетели ослепительные искры. Почему-то не гаснущие на лету, а превращавшиеся в целую гирлянду разноцветных звезд.

– Однажды ты уже ошибся, когда вообразил, что главное – на Земле. Посмотри, сколько вокруг прекрасных и загадочных миров! И все они могут стать твоими, если освободишься от предрассудков и решишься на небывалое. Идем же!

Конь снова ударил копытом, а затем повернулся и неторопливо пошел прочь. Нисколько не сомневаясь, что Человек последует за ним по бесконечной дороге познания.

Ржаво-бурая, в оспинах кратеров, поверхность Марса равномерно перемещалась в прямоугольном вырезе распахнутого в открытое пространство ангара. От правого обреза к левому, от правого к левому... Словно тягучее унылое кино на старинном плоском экране, давно уже не дающее пищи ни разуму, ни чувствам. Зрелище, от которого безудержно хочется спать. Казалось, ничто во Вселенной не способно нарушить неторопливого величественного, совершенно неумолимого перетекания пустынного пейзажа справа налево, справа налево...

Ничто, кроме голоса диспетчера:

– Фрэд! Объявляю минутную готовность.

– Принято! – равнодушно ответил Фрэд и слегка пошевелился в ложементе, устраиваясь поудобнее.

– Три, два, один... – завершил отсчет диспетчер. – Пошел! Счастливого пути, десантник!

Фрэд досадливо поморщился. Совершенно непонятно, какого черта небольшой экипаж «Иокогамы» вдруг решил, что новый пилот грузового лихтера – десантник, пусть даже бывший. Никогда он не был десантником, к великому своему сожалению. Да, действительно, на заре времен, будучи молодым и восторженным, он всерьез мечтал о героической профессии космопроходца, полной опасностей и захватывающих дух приключений. Однако не срослось, судьба распорядилась иначе.

Попытки что-то доказать новоявленным коллегам с треском провалились, и Фрэд в конце концов махнул рукой. Пусть называют как хотят, лишь бы не лезли в душу.

Мягкая лапа магнитной катапульты стремительно разогнала лихтер и вытолкнула наружу. Темный корпус «Иокогамы» с раскрытыми настежь вакуум-створами, обозначенными по периметру желтыми, ослепительно сияющими огнями, начал стремительно удаляться. Всего лишь через несколько секунд танкер выстрелил в пространство следующим катером. Стереоэкран, отображающий заднюю полусферу, во всей красе продемонстрировал, как попутчик лихо развернулся и тут же пристроился в кильватер лихтеру Фрэда.

«Сектейнер, – отметил он. – Прямиком в Лоуэлл-сити. Пассажиров немного, но уж сколько есть. Да-а... везет им, в полной мере вкусят все мыслимые и немыслимые удовольствия, которые способна предоставить гостям столица Марса. В то время как наша участь – самая обычная буровая.»

На экране прекрасно было видно, как катер, отягощенный сектейнером, едва обретя свободу, начал грузно ворочаться, выстреливая во все стороны газовые струи маневровых двигателей. А затем вокруг его кормы разгорелось маленькое солнце, после чего лихтер сразу же выдал мощный тормозной импульс из передних реверс-моторов. Некоторое время Фрэд с изрядной долей зависти наблюдал, как маленький кораблик, сильно клюнув носом, идет на снижение, обгоняя неторопливо ползущий по орбите грузовик.

«Хорошо быть свободным в своих поступках, – думал он. – Не то что мы. Хочешь – на Марс. А не хочешь, э-э... еще куда-нибудь. А тут сидишь и ждешь, когда же, наконец, объявится хозяин, посадит тебя на поводок и поведет, куда ему будет угодно. И главное при этом, чтобы ни шагу в сторону.

Тут поневоле задашься вопросом: а для чего вообще лихтеру пилот? Нет, ну в самом деле... Автоматика и так выведет прямо к цели, а пилоту остается лишь роль пассивного наблюдателя. А-а, кажется, понял... Тут дело в самом последнем этапе, когда хочешь не хочешь, а с поводка тебя придется все-таки спустить. Во избежание ненужного риска.»

Фрэд вдруг осознал, что унылая, сильно кратерированная поверхность незаметно раздалась в стороны, полностью заполонив собой доступное взгляду пространство. Наглядное подтверждение того, что лихтер понемногу начал терять высоту.

«Ничего. Пока не страшно. Главное, чтобы хозяева поводка не забыли меня на него посадить», – подумал он.

Кратеров под днищем лихтера стало поменьше, их сменила обширная бурая равнина, местами накрытая волнистой рябью гигантских дюн.

«Вот тот пейзаж, который мне предстоит наблюдать изо дня в день, – тоскливые мысли так и роились в голове. – Удовольствие, прямо скажем, так себе. Впрочем, сетовать на превратности судьбы, усадившей высококлассного специалиста со спецподготовкой в пилотское кресло заурядного грузового лихтера, занятие абсолютно бесперспективное и неблагодарное. Так что лучше не ропщи, а поблагодари судьбу за то, что удалось найти хотя бы такую работу. Теперь это очень и очень непросто, особенно с твоим послужным списком за плечами.»

Фрэд невесело усмехнулся. Прежний род деятельности, которому он посвятил немалую часть жизни, в былые времена считался если не престижным, то по-крайней мере, нужным и значимым. В отличие от.

«Да нет, что это я, – одернул он сам себя. – Пилот лихтера – тоже очень нужная профессия, вынужденно распространенная в наше, прямо скажем, непростое время. И кто только не идет в эту сферу, страшно подумать, благо, никакой особенной подготовки здесь не требуется. При том, что увлекательной ее никак не назовешь, чего уж там. Извозчик – он и есть извозчик... Хотя нет, не так. Извозчик – это когда есть пассажиры. А когда их нет, то обычный водила.»

– Борт A-012-IO, на связи диспетчерская служба базы Уэнделл. Мы берем вас на сопровождение.

«Ну, наконец-то. Вот и Фобос объявился, не забыли про одинокого несчастного брошенного всеми пилота. Понятно, что пассажирский сектейнер у них в приоритете, не то что обычный грузовик. Но тем не менее... Спасибо хоть на том, что напоминать о своем существовании все-таки не пришлось.»

– Принято, база Уэнделл, – ответил он. – Говорит Фрэд Ньюман с борта лихтера A-012-IO.

– Отлично, Фрэд. Черед пять минут начинаем процедуру синхронизации с лазекторной базой Стикни. Подтвердите готовность.

Фрэд коснулся клавиш на полукруглом пульте перед собой. Лихтер слегка вздрогнул и наполнился гулом оживших сервомоторов. Пилот очень живо представил себе, как огромная чаша приемника на корме вдруг ожила, покинула уютную нейтральную позицию и задвигалась из стороны в сторону, разыскивая в наполненной звездами пустоте крохотную песчинку Фобоса. Именно там, в кратере Стикни, угнездилась станция управления орбитальной батареей сверхмощных лазеров, призванных наполнить силой хрупкий маленький кораблик.

Вибрация стихла. Компьютер лихтера, наконец, справился с задачей, нацелив приемник на невидимую отсюда цель.

«Синхронизация завершена», – возникла надпись в нижней части экрана.

– База Уэнделл, – позвал Фрэд. – Лихтер A-012-IO полностью синхронизирован и готов к поступлению энергии на борт. Ожидаю дальнейших указаний.

– База Уэнделл лихтеру A-012-IO. Синхронизацию подтверждаю. Две минуты до начала торможения.

– Принято, – доложил Фрэд.

Экран заднего обзора внезапно погас и, свернувшись в тугой рулон, убрался в подпультовое пространство. В ту же секунду Фрэд ощутил, как где-то совсем рядом за спиной разгорелось ослепительно-белое сияние. Лазекторы Стикни, обработав полученные координаты, разыскали в пустоте дрейфующий лихтер и вступили в дело. На рабочем экране всплыла новая надпись: «Внешний источник питания подключен.»

Казалось, даже огоньки на пульте засияли ярче. Хотя, конечно, это просто иллюзия.

«Отлично, – подумал Фрэд. – Правда, немного не по себе от осознания того, что кто-то далекий и невидимый стреляет тебе в корму из сверхмощного лазера. Как подумаешь, что если бы не синхронизация с приемником... Бр-р... Словно мишень в тире.»

Он слегка поежился, стараясь избавиться от неприятного чувства незащищенности, а затем вывел на курсовой коллиматор построенную компьютером траекторию посадки. Ничего сложного, главное – следить за направлением и высотой.

Внезапно он ощутил мощную вибрацию оживших реверс-моторов. Что называется, всей спиной... Лихтер, сильно наклонившись носом к поверхности планеты, резко пошел на снижение. Несколько мгновений, и вибрация прекратилась вслед за отсечкой отработавших положенное время двигателей.

«Автоматика, чтоб ее... А на пилота, выходит, можно вообще наплевать и забыть.»

– База Уэнделл, – доложил Фрэд. – Борт A-012-IO вышел на траекторию спуска. Торможение завершено в штатном режиме.

– Принято, Фрэд. Счастливого пути. Передаю управление полетом диспетчерской Лоуэлл-сити. База Р-4500 подхватит вас за десять километров до цели.

«Прекрасно, – подумал он, разглядывая неторопливо поворачивающуюся под днищем лихтера гладкую равнину. – Надеюсь, на буровой меня уже ожидают. С нетерпением. Тем более, что капитан «Иокогамы» анонсировал доставку почты с Земли. Небольшая, но все-таки радость.»

Он отметил, как равнина за керамлитовым блистером кабины вдруг побежала навстречу все быстрее и быстрее. Судя по стремительно менявшемуся пейзажу лихтер снижался с неумолимо нарастающей скоростью. Практически падал самым неуправляемым образом. Сознание даже не успело зафиксировать тот момент, когда изогнутый дугой край красной планеты вдруг превратился в прямую линию, отделявшую ровную рыжевато-бурую плоскость от черноты открытого пространства.

«Судя по коллиматору – равнина Элизиум, – Фрэд сравнивал показания на экране с пейзажем за остеклением кабины. – Еще несколько минут, и впереди покажется Амазония, а там и до моей буровой недалеко.

Вот спрашивается, чем одна равнина отличается от другой? На мой дилетантский взгляд, абсолютно ничем, даже кратеров почти нет ни здесь, ни там, если, конечно, курсограф не врет. А разделяет их довольно крутая каменная стена, по одну сторону которой у нас Элизиум, а по другую – уже Амазония. Вот и вся разница... Та-ак, посмотрим, что у нас с названием стены?.. Ага, уступы Цербера. Хм... довольно оптимистично, спасибо картографам. Надеюсь, адская трехголовая псина не очень обидится, когда я буду пролетать над ее логовом?»

Слева по курсу из-за горизонта вдруг выплыло возвышенное плато, с большим пологим конусом одинокой горы посередине.

«Гора Элизиум, надо полагать. Не Олимп, конечно, но тоже ничего... внушает. А совсем рядом, значительно меньше по размеру, пристроился купол Альбор... Что ж, очень похоже на истину. Вот он, довольно плоский и невзрачный какой-то. На купол не очень-то смахивает, особенно, если смотреть сверху. Если честно, то больше всего он похож на размазанную лепешку. Но спорить не буду, раз говорят «купол», значит, так оно и есть. Глядишь, после нескольких рейсов я начну неплохо разбираться в здешней... э-э... ареографии или э-э... марсографии даже без помощи всяких курсографов.»

Из-за близкого горизонта внезапно показалась сильно изрезанная каменная стена. Судя по всему, те самые владения Цербера. Уступ уходил далеко в стороны, с левой стороны смыкаясь с плато, увенчанным горой Элизиум. Правого края разглядеть не удалось, однако курсограф свидетельствовал, что и там он переходит в сильно кратерированную возвышенность. Зажатая горами, равнина образовывала здесь нечто вроде залива, правда, без единой капли воды.

Фрэду на мгновение показалось, что подножие скал затянуто тончайшей голубоватой дымкой, однако, вполне вероятно, это был всего лишь обман зрения. Тем более, что поравнявшись с уступом, он ничего подобного не заметил.

«Туман? – с некоторой долей удивления размышлял он. – Так вроде бы неоткуда ему взяться. Атмосферы здесь все равно что нет, да и сухая она до такой степени, что еще поискать... Правда, облака на Марсе все-таки бывают, это факт. Так что, черт его знает. Вдруг и в самом деле туман.»

Лихтер тем временем перевалил через гористые уступы и вновь оказался над ровной, слегка всхолмленной поверхностью.

«Та-ак... а это у нас уже Амазония, – отметил Фрэд. – Скоро будем дома. Спасибо Церберу, что разрешил пролететь над своим логовом без неприятных последствий.»

Близкий горизонт внезапно вспух пологим горбом, увеличивающимся в размерах с каждым мгновением. Казалось, Марс по какой-то неведомой причине вдруг лишился шарообразной формы, перестав напоминать мало-мальски уважающую себя планету, и приобрел ярко выраженные грушевидные очертания. Словно астероид какой-нибудь. Вершина горба белоснежно отсвечивала замерзшей на склонах углекислотой.

«Восхождение Олимпа, – с невольным уважением подумал Фрэд. – Да-а, царь всех вулканов солнечной системы, это вам не Элизиум.»

Он взглянул на приборы. Лихтер опустился уже до отметки в десять с небольшим километров и продолжал снижаться. Гладкая каменистая равнина, местами перечеркнутая широкими песчаными языками, довольно резво проносилась под днищем машины и исчезала где-то за ослепительно сиявшей кормой. Правее Олимпа из-за горизонта плавно всплыл обширный горный массив с сильно изрезанными стенами, спускавшимися к равнине целым каскадом колючих на вид уступов. Горы Фарсиды...

«Пора бы уже объявиться нашей буровой, – подумал Фрэд, внимательно вглядываясь в показания альтиметра. – Если, конечно, диспетчер ничего не напутал.»

И почти сразу же в наушниках зазвучал отчетливый, давно ожидаемый голос. Женский, что оказалось приятной неожиданностью.

– Буровая Р-4500 вызывает лихтер A-012-IO. Буровая Р-4500 вызывает...

Фрэд выдохнул с облегчением и ответил:

– Говорит Фрэд Ньюман с борта лихтера A-012-IO. Слышу вас хорошо.

– Отлично! Наблюдаем вас, Фрэд. Рекомендую снизить горизонтальную скорость до четырехсот. Ожидаемое время прибытия шесть минут. Отключение лазекторов на дистанции в один километр и высоте не менее пятисот метров. Жду подтверждения.

– Понял вас, буровая. Дистанция – километр, высота пятьсот.

«Насчет лазекторов – это правильно, – подумал он. – Прекрасно понимаю даже без дополнительных пояснений. Нехорошо, когда огненный столб невероятной мощности рушится с неба в непосредственной близости от жилых строений. И уж тем более от емкостей с горючим. Так что, во избежание...»

Движением джойстика он запустил реверс-моторы. Лихтер резко сбавил темп и клюнул носом, зато равнина внизу полетела навстречу куда быстрее. Альтиметр словно ожил и принялся отсчитывать расстояние до поверхности с ужасающей быстротой. На отметке в полтора километра Фрэд выровнял машину, сделав спуск более пологим.

Далеко впереди на фоне горы Олимп вдруг отчетливо проявилась ярко блестевшая на солнце черно-белая пирамида несомненно искусственного происхождения.

«Вот, наконец, и пункт моего назначения, – подумал он. – Буровая Р-4500. Даже удивительно, до какой степени строение не похоже на базу нефтянников. Почему-то не видно ни решетчатых вышек, ни качающихся вверх-вниз нефтяных насосов, ни объемных хранилищ... Что называется, не верь глазам своим. Наглядный пример того, насколько обманчивой может быть внешность. Словно не прибежище буровиков, а диспетчерская самого обычного аэропорта в каких-нибудь эмиратах.»

– Фрэд, вы меня слышите? Ответьте базе, – голос в наушниках отвлек его от созерцания великолепного пейзажа с небывало громадной горой на горизонте и сверкающей гранями уступчатой пирамидой на ее фоне.

– Слышу вас, база, – ответил он.

– Выключайте лазекторы и берите на полградуса правее. Для вас подготовлена посадочная площадка номер два.

– Понял, база. Отключаю.

Он скорректировал курс и отдал команду компьютеру на рассинхронизацию. Свечение за спиной мгновенно угасло, а экран выдал подтверждающее сообщение: «Автономное питание включено.» Возвращение чаши приемника в нейтральное положение немедленно отозвалось легкой вибрацией корпуса. На непродолжительное время лихтер обрел, наконец, полную самостоятельность.

Из-за края пирамиды внезапно показались ряды больших круглых металлических строений, пристроившихся у невысокой каменной гряды, а рядом – утопленные в песок и щебень гофрированные полуцилиндры складов.

«Вот, наконец, именно то, что я ожидал увидеть, – удовлетворенно подумал Фрэд. – Скорее всего, именно там хранится драгоценное сырье, ради которого меня забросили на эту планету.»

Поигрывая донными и реверс-моторами, он заставил лихтер практически зависнуть на высоте двадцати метров, а затем осторожно повел его в сторону, огибая сверкающую пирамиду справа, туда, где располагалась ровная металлическая площадка, украшенная целой системой концентрических кругов с небольшим перекрестьем и хорошо заметной цифрой «два» в правом верхнем углу. На несколько секунд лихтер завис строго над центром посадочного поля, выбрасывая из донных двигателей мощные струи раскаленных газов, после чего плавно опустился вертикально вниз. Аккуратно, как на экзамене. Пламя угасло, и многотонная машина, несколько раз качнувшись на амортизаторах, наконец, замерла в полной неподвижности.

– Борт A-012-IO сел, – доложил Фрэд.

– С успешной посадкой, – немедленно отозвалась база. – Потерпите. Еще пара минут.

Фрэд немного удивился, однако ничего не сказал.

Посадочная площадка вдруг задрожала мелкой дрожью и, резко дернувшись, внезапно провалилась куда-то вниз. Фрэд, не ожидавший ничего подобного, вцепился в подлокотники кресла и изо всех сил пытался рассмотреть хоть что-то сквозь прозрачный керамлитовый колпак. Впрочем, тревога оказалась напрасной, все разрешилось буквально через несколько мгновений.

Яркие прожекторы залили посадочный стол, и Фрэд обнаружил, что лихтер, оказывается, уже стоит в широком просторном ангаре, а над головой плавно смыкаются тяжелые металлические створки. Откуда-то вдруг повалили мощные клубы белесого то ли дыма, то ли тумана, и голос в наушниках сообщил:

– Теперь можете выходить. В ангаре есть атмосфера.

– Предупреждать надо, – недовольно буркнул Фрэд, выпутываясь из страховочных ремней.

В наушниках тихонько хихикнули.

Когда Фрэд, наконец, выбрался наружу, его уже ждали. Двое рослых парней в рабочих комбинезонах с нашивками на груди «5-Р-4500». Что следовало понимать, по-видимому, как «пятая площадка буровой Р-4500». У одного из встречающих на правом боку красовалось большое, масляно поблескивавшее темное пятно, а другой привлек внимание Фрэда коротким ежиком совершенно рыжих волос. В свете прожекторов его голова сияла, словно маленькое солнце.

– Курт Багге, – отрекомендовался обладатель приметной прически.

Фрэд пожал протянутую руку и взглянул на второго.

– Альвин Паульсен, – поспешно сказал тот, стараясь прикрыть масляное пятно локтем. – Добро пожаловать на буровую.

– Спасибо, – ответил Фрэд. – Когда можно ожидать окончания погрузки?

Курт задумчиво повел носом и сказал:

– Ну, как сказать... Сделаем все возможное. Час... может быть, два.

– Хорошо, – ответил Фрэд. – Постарайтесь побыстрей, мне еще возвращаться.

– Прямо сейчас и начнем, – заверил Альвин, подобрал с пола шланг с тяжелым металлическим наконечником и поволок в сторону лихтера.

– А вы пока пройдите наверх, – посоветовал Курт, – отдохните, расслабьтесь. Там вас уже ждут. Пока мы тут управимся...

Он кивнул Фрэду, подхватил с пола другой шланг и с усилием потащил его на посадочный стол. Альвин тем временем склонился над лацпортом в нижней части левого борта и деловито принялся прилаживать наконечник к одному из целого ряда заправочных клапанов. Оба, казалось, напрочь забыли о только что прибывшем на базу госте.

Фрэд пару минут понаблюдал за развернувшейся вокруг лихтера оживленной деятельностью, покачал головой и направился к выходу из ангара. Здесь ему явно больше нечего было делать. В экипировочной он с превеликим удовольствием избавился, наконец, от скафандра, закрепив его в одном из свободных скаф-захватов, подобрал пакет с почтой и двинулся дальше по длинной, казавшейся бесконечной, потерне, ведущей, судя по многочисленным указателям на стенах, прямо в жилые помещения.

Потерна завершилась общирным круглым залом с широкой винтовой лестницей посередине, уводящей куда-то вверх. Очередной указатель на стене заранее уведомил, что здесь у них, оказывается, «лестничное фойе». Что ж, даже не поспоришь, когда вот она, прямо перед глазами. Фойе так фойе. По правую руку наблюдалась широкая, вполстены, закрытая дверь с большим темным окном посередине. Надпись уведомляла, что за ней скрывается шлюзовая камера, ведущая наружу, хотя разглядеть что-либо при отсутствии должного освещения не представлялось возможным. А прямо напротив зиял чернотой прямоугольный проход в так называемый «рабочий зал».

«Наверное, именно там и находится собственно буровая, – подумал Фрэд. – Не-ет, туда мы не пойдем, нам там делать нечего. Остается лишь один путь – наверх.»

Он сделал несколько шагов по направлению к лестнице, однако почти сразу же остановился, заметив какое-то движение. Сверху вниз по изогнутым ступенькам довольно резво скатился плотный коренастый мужчина и, тяжело дыша, остановился напротив, разглядывая пришельца виноватыми глазами. Фрэд молча ожидал, что будет дальше, старательно изучая нашивки на его комбинезоне. В точности такие же, что у Курта и Альвина. Отдышавшись, мужчина представился:

– Кевин Янг, начальник смены.

Фрэд пожал протянутую руку и ответил в том же ключе:

– Фрэд Ньюман, пилот.

– Извините, что не встретили сразу, – развел руками Янг. – Дела. Столица срочно требует отчета, просто замучили... с самого утра... а персонала у нас всего ничего... четыре человека... нет, пять. Да и те... – он досадливо поморщился. – В общем, все приходится делать самому.

Фрэд поглядывал на встречающего с легким недоумением. Чтобы хозяин буровой не знал в точности, сколько же у него на самом деле подчиненных?.. Случай, на взгляд Фрэда, весьма необычный, если не сказать больше.

– Прошу сюда, – Кевин Янг указал рукой в сторону лестницы. – База у нас небольшая, на гостей не очень-то рассчитана... но там, наверху, все-таки поуютней, чем здесь.

Фрэд с сомнением поглядывал на лестницу в небо. Подъем по изогутым дугой ступенькам не слишком-то вдохновлял.

Заметив колебания гостя, Кевин Янг ободряюще произнес:

– Не смущайтесь, это только на первый взгляд кажется страшным. Мы-то уже привыкли. Тем более, что при марсианской гравитации пеший подъем даже на самый верхний уровень не составляет никакой проблемы. Шагайте смело.

Фрэд взглянул на него и поставил ногу на первую ступеньку. А затем уверенно начал восхождение. Подниматься и в самом деле оказалось совсем нетрудно.

– Когда месторождение только-только открыли, – продолжал вещать взбиравшийся следом Кевин Янг, – здесь, на буровой, немедленно началась реконструкция. Посадочные площадки, емкости для хранения, целая сеть подземных коммуникаций... насосная станция... в общем, много чего. Мы тогда просили установить лифт... упрашивали и так, и этак, но... Нашу просьбу, как говорится, не поддержали. Впрочем, сами видите, смонтировать подъемник можно только на месте лестницы, а отказываться от нее, как выяснилось, никак нельзя по причинам безопасности. Вот так и живем. Зато, говорят, для здоровья полезно.

Они миновали просторный холл жилого яруса с рядами персональных кают по периметру обширного полукруглого помещения и закрытой дверью медотсека с красным крестом посередине, после чего незамедлительно продолжили восхождение.

Третий ярус встретил тишиной и спокойствием. Маленькое фойе, из которого можно выйти всего лишь в два помещения: лабораторию и диспетчерскую. Проход в лабораторию оказался наглухо перекрытым, зато из диспетчерской сквозь узкую щель падала в коридор полоска яркого солнечного света.

– Сюда, – подтвердил Кевин Янг, распахивая створки настежь.

Фред молча шагнул внутрь и остановился на пороге, с интересом разглядывая интерьер диспетчерской.

Большое, на две стены, панорамное окно во всей красе демонстрировало хозяевам и гостям базы пустынный марсианский пейзаж. Слева – плоская, засыпанная мелким щебнем и песком, банальная и абсолютно никому не интересная рыже-бурая равнина, ограниченная по краям длинными каменными грядами. Зато справа – гигантский вулканический щит горы Олимп и часть гребня Фарсиды на горизонте. Несмотря на приличное расстояние размеры древнего вулкана поражали воображение. Двадцать километров в высоту и около пятисот в диаметре – ничего даже близко сопоставимого по масштабам нет нигде в солнечной системе, только здесь. Несмотря на сиявшую ослепительным светом замерзшую углекислоту на макушке горы отвести взгляд было совершенно невозможно.

Кевин попытался протиснуться мимо замершего в неподвижности гостя, не сумел и громко произнес откуда-то из-за спины:

– Джин!

Только теперь Фрэд бросил, наконец, разглядывать слезящимися глазами царя всех вулканов и обнаружил рядом с окном полукруглый, мигающий разноцветными огнями пульт. А перед ним большое, развернутое спиной к входящим, глубокое кресло, занятое кем-то невидимым. Над пультом в два ряда сияли многочисленные экраны, демонстрировавшие меняющиеся с поразительной быстротой абсолютно непонятные непосвященному загадочные графики, таблицы и диаграммы. А прямо по центру красовался большой сингуль-хроматический экран, если судить по цветопередаче и глубине изображения. Однако рассмотреть что-либо не представлялось возможным из-за основательно мешающей спинки высокого кресла. Разве что мелькающие над клавиатурой узкие ладони с тонкими длинными пальцами.

«Оборудование у них здесь, похоже, на высоте, – невольно отметил Фрэд. – Чего не скажешь об уюте и вообще...»

Он сделал шаг вперед и в сторону, пропуская Кевина вперед. Тем более, с этой позиции обзор открывался значительно лучше.

Сразу стало понятно, что, оказывается, на большом центральном экране красуется чья-то макушка, перечеркнутая пополам дугой наушников. Макушка, ритмично двигалась вверх-вниз в такт неразборчивым словам, произнесенным негромким, убежденным в своей правоте голосом. Фрэд прислушался, и ему вдруг показалось, что сидящий в кресле невидимый оператор изо всех сил старается внушить загадочному собеседнику некую абсолютно прописную истину, которую тот по неизвестной причине принимать отчего-то никак не желает. Если судить, конечно, по интонации.

Кевин протиснулся, наконец, вперед и позвал еще раз, куда более настойчиво:

– Джин! Да отвлекись же ты на секунду! Никуда этот проклятый отчет не денется! Подождут, ничего с ними не случится.

Голова с центрального экрана внезапно исчезла, а кресло стремительно развернулось. В его глубине обнаружилась довольно миловидная темноволосая женщина лет сорока на вид, очень чем-то недовольная. Или кем-то. Впрочем, черты лица мгновенно разгладились, едва она разглядела вошедших. Тонкие губы тронула легкая улыбка.

– Знакомься. Это Фрэд Ньюман с «Иокогамы», – сказал Кевин Янг.

– Привет, Фрэд! – женщина одним движением смахнула с головы наушники с микрофоном и небрежно бросила их прямо на пульт. – Извини, дела, – она кивнула в сторону экрана. – Совсем они там с ума посходили... Впрочем, не бери в голову, это только наша печаль. Рада познакомиться. Можешь звать меня Джин.

– Очень приятно, – отозвался Фрэд. – Это ваш голос я слышал там?.. – он повел глазами вверх.

– Мой, мой, – сказала Джин. – Чей же еще? Я тут на все руки. Немного диспетчер, немного связист, немного бухгалтер... немного инженер-контролер. Народу здесь, сам видишь, негусто.

Она выбралась из кресла и подошла ближе, окидывая взглядом гостя с головы до ног.

– Ты проходи, не стесняйся. Что вы топчетесь здесь у порога.

– И то верно, – торопливо добавил Кевин. – Располагайся. Это ничего, если на «ты»?

Фрэд милостиво кивнул. А вот Джин его позволения почему-то не спрашивала. Правда, ничего против он не имел.

Кевин повел рукой куда-то влево, и Фрэд, повернувшись, неожиданно для себя обнаружил в глубине помещения довольно симпатичный уголок с невысоким столиком, миниатюрным диванчиком и парой мягких кресел. На столике красовалась большая ваза с печеньем в окружении нескольких чашек. Мнение об отсутствии уюта на базе резко пошатнулось.

– У меня тут почта для вас, – сказал он, протягивая Кевину осточертевший пакет. – Куда ее?

– А, – отмахнулся тот. – Брось на диван. Потом разберем.

Очевидно, на лице Фрэда настолько явно отразилось недоумение, что Джин вдруг засмеялась и сказала:

– Не удивляйся. У нас достаточно регулярная связь с Землей, поэтому ничего особенно интересного мы не ждем. Хочешь кофе?

– Да, пожалуй, – ответил Фрэд, усаживаясь в одно из кресел, лицом к окну. Другое немедленно занял Кевин Янг.

– Сейчас организуем.

Она отошла в глубь помещения, где неожиданно обнаружилась глубокая ниша с кухонным столом, украшенным комбайном и кофемашиной. Чуть правее негромко урчал большой, выше человеческого роста, холодильник.

«Основательно они тут разместились, – подумал он. – Впрочем, все верно. Большая часть жизни проходит именно здесь, на рабочем месте. Не бегать же за каждой чашкой кофе на другой этаж.»

Зашумела кофемолка, и вокруг тут же разлился будоражащий чувства запах молотых кофейных зерен.

«Если меня каждый раз будут встречать с печеньем и свежезаваренным кофе, то работа простого водилы может показаться не такой уж плохой.»

Джин быстро вернулась с подносом, на котором исходили ароматным паром три чашки, наполненные густой черной жидкостью. Взяв одну из них, она сказала с виноватой миной на лице:

– Прошу извинить, но меня ждут дела, – она кивнула в сторону пульта. – Проклятый отчет, который хочешь не хочешь, а делать надо. Угораздило же их именно сейчас...

– Ты включила в него тот объем, который Фрэд заберет сегодня? – неожиданно спросил Кевин.

– Нет, – немного удивленно ответила Джин. – А разве надо?

– Не надо. Все правильно. Пусть перейдет на следующий месяц, а то неизвестно, что готовит нам грядущее. Иди, работай.

Джин взглянула на Фрэда, улыбнулась извиняющейся улыбкой и пошла к пульту. Вернувшись в кресло, она мгновенно нацепила наушники и включила экран, полностью отгородившись от внешнего мира.

– Обычно у нас гораздо спокойней, – сказал Кевин, прихлебывая из чашки и поглядывая ей в спину. – Но сегодня просто день чудес какой-то... Надо признать, мне сильно повезло с Джин. Она нисколько не погрешила против истины, когда сказала, что одна на все руки. Так и есть. Не знаю, что бы я делал без нее.

Фрэд поставил чашку на столик и сказал, пытаясь прояснить не слишком понятную ситуацию с количеством персонала буровой Р-4500:

– По-моему, я познакомился уже со всеми сотрудниками. Вы с Джин, а еще Курт и Альвин в ангаре. Четверо, я не ошибся?

– Так и есть, – ответил Янг. – В основном...

Он покрутил ладонью в воздухе и, заметив недоуменный взгляд Фрэда, продолжил:

– Есть еще одна... м-м-м... Зовут Алина Фокина. Ареолог или, как она сама себя называет, марсолог... хм...

Впечатление было такое, будто слово «марсолог» вызвало у Кевина самые неприятные чувства. Что-то сродни зубной боли.

– Строго говоря, Алина не является моей подчиненной и работает по собственной программе, никак с нами не пересекающейся. Даже отчитывается не передо мной, а непосредственно перед начальством в Лоуэлл-сити. Вот так... Молодая, только-только со студенческой скамьи, а уж амбиций... на нас всех вместе взятых хватит. Ты не подумай, мы с ней не то чтобы не ладим, вовсе нет. Но поддерживаем определенную дистанцию, ко всеобщему удовольствию, надо сказать. В общем, когда она нас покинет, никто особо сокрушаться не станет.

– И где же столь замечательная особа пребывает сейчас? – осведомился Фрэд. – Не прощу себе, если не удастся с ней познакомиться.

– Не расстраивайся, – заверил Кевин. – Будет время, еще познакомишься. Правда, не уверен, что получишь какое-то особенное удовольствие. Хотя кто знает, красотой-то ее природа не обидела. Но только внешне... Хм... В общем, по всем повадкам она, как говорится, натуральная блондинка, хотя и с пышными рыжими волосами. Привыкшая ко всеобщему вниманию и даже обожанию. А у нас на буровой чего нет, того нет. Хочешь работать – работай, а няньчиться здесь с тобой некогда... да и некому. И обожать тоже. Вот и ходит обиженная на весь белый свет.

– Ты меня совсем заинтриговал, – сказал Фрэд. – Неужели все настолько серьезно?

– Не то слово, – Кевин с досадой махнул рукой.

– И все же, как бы мне на нее взглянуть? Она где-то здесь, на базе?

– Нет. Там, – Кевин махнул рукой в сторону окна. – В поле.

– Где?

– Взяла утром квадроцикл и отправилась на геологоразведку, – он скептически хмыкнул и снова махнул рукой. – Куда-то на север... Вот не понимаю я, что она рассчитывает там найти. Восточная Амазония вся хожена-перехожена, одних скважин пробурили штук двадцать... а до Аркадии ей ни за что не добраться. Правда, утверждать не возьмусь, она может. Так что встретитесь вы, скорее всего, не в этот раз. По-моему, это только к лучшему. Поверь, ты ничего не потеряешь, разве что нервы целее будут.

«Что ты знаешь о моих нервах, – криво усмехнулся Фрэд. – Это раньше из них можно было канаты вить, а после отставки... Лучше не вспоминать.»

– Не боитесь, что с ней что-нибудь случится? – спросил он. – Нельзя отправлять человека на разведку в одиночку. Тем более на чужой планете.

– Так для кого она чужая, а для кого и дом родной, – парировал Кевин. – Однако ты, безусловно, прав. Нельзя. Но сам видишь, лишних людей здесь взять неоткуда. Да и что с ней может случиться? Не в первый раз уже...Если что, позовет на помощь. Ну, а на самый крайний случай предусмотрен радиомаячок на квадроцикле. Отыщем...

Фрэд поставил на столик пустую чашку, встал и подошел к окну.

Гладкая, усеянная щебнем равнина уходила к самому горизонту. Справа и слева ее окаймляли невысокие каменные валы, полузасыпанные бурым марсианским песком. Немного оживляли унылый пейзаж многочисленные валуны самых разнообразных форм и размеров, во множестве разбросанные по ровной поверхности. Отсюда, с высоты, равнина поразительно напоминала борозду или желоб с широким плоским дном.

– Ярданг, – прокомментировал из-за спины неслышно подошедший Кевин. – Старожилы называют эти борозды именно так. Там, восточнее, ближе к Олимпу, их еще несколько штук. И все тянутся параллельно друг другу строго на север, вплоть до Аркадии. Если подумать, интересное образование, в чем-то даже уникальное. Правда, мы на эти красоты уже досыта насмотрелись. Ну, а твоя любовь еще впереди.

Фрэд нахмурился и перевел взгляд ближе к подножию уходящей наклонно вниз черно-белой грани. Там в один ряд выстроились ярко блестевшие металлом цилиндрические сооружения, обратившие на себя внимание во время посадки. Проследив за его взглядом, Кевин сказал:

– Танки. Сюда мы заливаем добытую из недр Марса нефть. В ожидании того момента, когда кто-то вроде тебя придет и заберет ее отсюда.

– Что-то не видно очереди из желающих, – сказал Фрэд. – Неужели столь ценное сырье вдруг стало никому не нужным? Верится с трудом.

– В общем-то, так и есть, – неохотно признал Кевин. – Это поначалу, когда группа Ерофеева открыла уникальное месторождение, все испытали нечто вроде эйфории. Ну как же... Автономия Марса, Большая химия... сырье для пищевых синтезаторов... и так далее и тому подобное. Никто не ожидал, что на мертвой планете возможно существование обычной нефти, по сути ничем не отличающейся от земных аналогов. И что в результате?.. А, даже говорить не хочется... Земля ни с того ни с сего вдруг разом охладела к Внеземелью, полностью прекратив или заморозив существовавшие на тот момент проекты. В том числе здесь, на Марсе. Никакой колонизации так и не случилось...

Он замолчал, угрюмо разглядывая сверкавшие на солнце нефтехранилища.

«Понятно, – подумал Фрэд. – Чего и следовало ожидать. Можно с уверенностью заявить, что я довольно-таки отчетливо представляю себе причины произошедшего. Правда, никогда не думал, что это случится настолько быстро. А дальше будет только хуже.»

– Твоя «Иокогама» для нас как спасение, – продолжил вдруг Кевин. – Танки заполнены на три четверти, и если бы не вы... Наверняка пришлось бы остановить добычу и законсервировать скважину.

«Никакое это не спасение, – Фрэд молча кивнул, не желая окончательно расстраивать начальника буровой, – а всего лишь отсрочка. «Иокогаму» зафрахтовали на один-единственный рейс по причине внезапного срыва поставок сырья для лунных заводов по производству синтетической пищи. А как только восстановят... Вот так-то.»

– Можно узнать, когда твои ребята там, внизу, закончат погрузку? – спросил он. – Я рассчитывал вернуться на «Иокогаму» еще сегодня.

– Сейчас попробуем, – Кевин развернулся и направился в сторону пульта.

Джин, по всей видимости, уже закончила переговоры со столицей, потому что сидела неподвижно, откинувшись на мягкую спинку кресла и расслабленно опустив руки. Наушники с микрофоном снова валялись прямо на клавиатуре. Упрямый оппонент бесследно исчез с главного экрана, а вместо него там красовалась какая-то загадочная диаграмма.

– Как отчет? – спросил Кевин.

Женщина повернула голову и устало произнесла:

– Сдала. Теперь пусть разбираются. Им надолго хватит.

– Вот и отлично, – Кевин с довольным видом потер руки. – А вызови-ка ты мне ангар... Что они там копаются.

– Одну минуту.

Джин пощелкала чем-то на пульте, и на экране тут же возникла горящая рыжим голова Курта Багге.

В ответ на вопрос начальника смены заправщик закатил глаза к потолку, беззвучно пошевелил губами, а затем сказал:

– Больше половины уже залили. Еще минут сорок... возможно, сорок пять, не больше.

– Принято, – ответил Кевин. – Не тяните там...

Курт кивнул и исчез с экрана, а Кевин вернулся к молча наблюдавшему за переговорами пилоту.

– Хорошие ребята, – сказал он, взирая на пустынный ярданг. – Работящие, даром что датчане. Сбежали с Земли после того, как королевство датское влилось в западноевропейский халифат... впрочем, многие коренные европейцы поступили точно так же. В особенности белые. Хотя не все ринулись в Ближнее Внеземелье, большинство отправилось на заработки в страны Юго-Восточной Азии, Австралию, Новую Зеландию... Словом, куда подальше от бьющейся в агонии Европы. И их трудно за это винить, я бы и сам убежал... А Курт и Альвин сначала осели на Меркурии с его металлургическими комбинатами, поработали пару месяцев... что-то там не задалось, после чего они плюнули на все и подались в сторону Марса. Какое-то время перебивались случайными заработками в Лоуэлл-сити, пока не устроились на постоянную должность здесь, на буровой. Оба весьма дорожат своим местом, поэтому изо всех сил стараются выполнить работу как можно более качественно и в срок. Так что, если сказали «сорок минут», значит, так оно и есть. Тянуть не станут.

– Прекрасно, – ответил Фрэд. – Надеюсь, Фобос со своими лазекторами не успеет уйти за горизонт... да и «Иокогама» тоже.

Прислушивавшаяся к разговору Джин сладко потянулась в кресле, высоко подняв тонкие руки, а затем, коротко оглянувшись на Фрэда, сказала:

– Сейчас свяжусь с диспетчерской службой Лоуэлл-сити и запрошу для тебя стартовое окно.

Фрэд кивнул и благодарно улыбнулся. Если честно, то сейчас он предпочел бы остаться здесь, а не коротать тягучее липкое время вынужденного досуга в тесной каюте на «Иокогаме». Однако положение пилота лихтера – обычного водилы, если по-простому, – было лишь немногим лучше, чем у тех же датчан, поэтому собственную работу он предпочел бы сделать столь же качественно и быстро. Дабы никому не давать повода усомниться в своих профессиональных способностях.

Что-то в пустынном пейзаже за окном неожиданно привлекло его внимание. Фрэд, до боли в глазах всматриваясь в прекрасно освещенную солнцем каменистую пустыню, никак не мог разобраться, что же именно. Вроде бы, все как прежде... тот же щебень, полностью засыпавший плоское дно древнего ярданга, те же валуны... Все то же самое... да не совсем. Где-то на уровне подсознания сработал условный рефлекс, выработанный годами изнурительных тренировок, настойчиво сигнализируя: что-то изменилось.

Кевин, коротко глянув на внезапно застывшее лицо пилота, нахмурился и тоже принялся разглядывать рыже-бурую пустыню. Столь же безуспешно.

«Ничего, – подумал Фрэд. – Наверное, показалось».

Однако неясная тревога никак не собиралась покидать его настороженное сознание. Тем более, что инстинктивное чувство на приближающуюся опасность ни разу еще не подводило.

– Лоуэлл-сити уверяет, что стартовое окно для тебя будет открыто еще полчаса, – вдруг сообщила Джин, смахивая прочь чью-то физиономию с экрана. – А метеослужба подтвердила предыдущий прогноз: на Марсе в районе Восточной Амазонии все спокойно. Погода тебе благоприятствует, Фрэд Ньюман.

Она повернулась вместе с креслом и сразу же осеклась, заметив напряженные позы замерших перед панорамным окном мужчин. Улыбка медленно сползла с ее лица. Джин почему-то сразу поняла, что там, снаружи, происходит нечто экстраординарное. Однако встать и взглянуть своими глазами отчего-то так и не решилась. Лишь молча переводила взгляд с одного на другого.

Фрэд, наконец, воочию узрел причину своего беспокойства. Интуиция, как обычно, не подвела.

С севера, со стороны Аркадии, внезапно всплыло плотное туманное облако, с каждой секундой ширившееся и захватывавшее все большую и большую часть горизонта.

«Та-ак, приехали... – с досадой подумал он. – Это у них называется «благоприятный прогноз». Конечно, никакая местная буря для меня не помеха, однако взлетать вслепую сквозь бушующие пески довольно-таки неприятно. Опять же, лазекторы... черт их знает, пробьются они через пыльную завесу или нет. Почему-то думается, что вряд ли. Э-эх... лишнее подтверждение того, что метеорология – наука «точная», в особенности марсианская.»

– Буря?.. – с сомнением произнес Кевин. – Не может быть, вроде бы не сезон... Джин! Ну-ка запроси метеослужбу еще раз. Чем они там думают, в самом-то деле! Если думают вообще.

Джин очнулась от ступора, мгновенно развернулась лицом к пульту и бодро застучала по клавишам тонкими узкими пальцами. По экрану перед ней наискось побежали светлые и темные линии помех, однако изображение так и не появилось.

– Нет связи! – в отчаянии крикнула она. – Ничего не понимаю... ведь только что...

Она сделала еще несколько безрезультатных попыток достучаться до Лоуэлл-сити, а затем раздраженно бросила наушники на пульт, встала с кресла и направилась к окну. Однако нетрудно было заметить, что каждый новый шаг давался ей все с большим и большим трудом. Подойдя к Кевину, Джин с непонятным для самой себя страхом вдруг прижалась к его плечу и, глядя на разворачивающийся на горизонте катаклизм, отчего-то шепотом спросила:

– Что это?

«Удивительная реакция на приближающуюся пылевую бурю, – подумал Фрэд. – Неужели она никогда не наблюдала ничего подобного? Ох, почему-то не верится. Тогда чего же она так боится?»

Кевин промолчал.

«Неужели тоже испугался? Невероятно.»

Фрэд отчасти понимал их чувства, потому-то сам испытывал усиливающуюся с каждой секундой тревогу, стремительно перераставшую в самый обычный страх. Что случалось с ним не так уж часто, всего лишь раз или два за всю сознательную жизнь.

За какие-то считанные минуты узкая пыльная полоска, маячившая на пределе видимости, разрослась до невероятных размеров, захватив все доступное взгляду пространство. Горизонт исчез, и даже подножие горы Олимп полностью затянула оранжево-бурая мгла. Однако не это представлялось самым необычным и пугающим в картине растущей прямо на глазах масштабной погодной аномалии. В конце-то концов, пыльные бури на Марсе не такая уж редкость, и Фрэд не тешил себя иллюзиями, что за время многочисленных челночных рейсов на буровую и обратно ему несказанно повезет избежать встречи хотя бы с одной из них. К стандартным сюрпризам тонкой марсианской атмосферы он считал себя полностью подготовленным, морально и физически. Вот только набиравшую силу стихию за окном вряд ли можно было назвать стандартной.

Обычная пыльная буря на Марсе наступает широким фронтом, захватывая иногда полпланеты. А иногда и всю целиком. При этом более всего напоминает катящуюся с гор лавину, сметающую любые препятствия на своем пути. Выглядит, что и говорить, устрашающе. Однако ситуация на самом деле не так безнадежна, как кажется. Чрезвычайно разреженная марсианская атмосфера не позволяет даже самой свирепой на вид буре набрать воистину разрушительную силу. По этой причине ни один местный катаклизм просто физически не способен причинить хотя бы мало-мальски ощутимый ущерб, более всего напоминая дуновение легкого земного ветерка, способного лишь пошевеливать верхушки берез да клонить из стороны в сторону податливые травы.

Здесь же наблюдалась совершенно иная картина.

Даже на таком удалении нетрудно было разглядеть, как рыжие песчаные струи стремительно несутся вдоль взметнувшейся на полнеба пыльной стены. Справа налево, справа налево... На ум почему-то мгновенно пришла картина тропического тайфуна, такая, какой она наблюдается с орбиты, с длинными волочащимися по телу планеты многочисленными облачными хвостами и темной дырой посередине... Тайфун на Марсе? Фрэд не знал, бывают ли здесь столь экзотические атмосферные явления. Скорее всего, нет. Во всяком случае, ни о чем подобном он даже не слышал. Да и откуда им взяться? На маленькой застывшей планете попросту не существует подходящих условий, главным из которых представляется наличие обширного теплого океана.

– Смотри, – вдруг тихо сказал Кевин. – Никогда такого не видел.

Джин, закусив губу, мертвой хваткой вцепилась в рукав его комбинезона и еще сильнее прижалась к плечу. Обычный страх перед неизвестностью быстро перерастал в животный ужас.

Фрэд не сразу понял, чего так испугались казалось бы видавшие виды марсианские старожилы. А когда, наконец, дошло, то у него самого едва не подкосились ноги.

За хаотично несущимися справа налево песчаными струями неожиданно четко проявилась некая плотная на вид белесая масса, неумолимо наползавшая прямо на буровую. Впрочем, не только. Насколько хватало взгляда, на западе и востоке наблюдалось ровно то же самое. Более всего поднимавшаяся из-за горизонта клубящаяся стена напоминала гигантский массив кучевых облаков, по какой-то неведомой причине стелившихся прямо по пустынной марсианской равнине. Однако Фрэд мгновенно осознал, что к атмосферным явлениям это образование не может иметь абсолютно никакого отношения. Просто по причине того, что жиденькая, сухая до крайности атмосфера планеты ни при каких условиях не способна породить хоть что-то отдаленно похожее на массивные кучевые облака.

«Кажется, скоро здесь будет на редкость весело, – подумал он, не в силах отвести взгляд от валившей валом белесой массы. – Накроет... как есть накроет, даже не сомневайся.»

Что произойдет в таком случае с базой, он боялся даже представить. Весь его опыт просто кричал о том, что спасти их может только немедленное бегство. Однако по непонятной причине он стоял и стоял, не в силах не то чтобы пошевелиться, а даже произнести хоть одно слово. Необузданная стихия, затянувшая горизонт, завораживала, действуя на сознание едва ли не гипнотически.

Значительно приблизившаяся белая стена как-то сразу вдруг перестала быть похожей на гору кучевых облаков. Теперь загадочное образование более всего напоминало густой молочный кисель, вязкий, тягучий, закручивающийся спиралью, с ощутимым усилием увлекаемый бешено несущимися рыжими песчаными струями.

– Мамочка моя... – вдруг отчетливо произнесла Джин.

Фрэд вынужден был признать, что зрелище и в самом деле выглядит на редкость устрашающе. А более всего угнетала та неотвратимость, с которой ползла по древнему ярдангу несущая несомненную угрозу белая вязкая преграда.

«Убежать, пожалуй, уже не удастся, – подумал Фрэд, озираясь по сторонам. – Везде, насколько хватает взгляд, одно и то же.»

Неожиданный сильный удар в крышу диспетчерской заставил всех вздрогнуть. Кевин и Джин машинально запрокинули головы вверх, и сразу же перевели взгляд на Фрэда. Словно только он один из присутствующих мог что-либо объяснить. Фрэд сделал успокаивающий жест, хотя совершенно не представлял причину происходящего. И тут же по крыше простучала целая барабанная дробь.

Кевин вздрогнул и сказал:

– Дождь...

«Какой еще дождь?» – подумал Фрэд, с удивлением и тревогой глядя на замершего в ступоре начальника буровой. Звук и самом деле был похож.

– Каменный... – ответил Кевин, словно подслушав невысказанный вопрос.

Фрэд перевел взгляд за окно.

Только сейчас он обратил внимание на то, что несущиеся с бешеной скоростью рыжие струи подняли с поверхности не только пыль и песок, но также щебень и камни самых разнообразных размеров. Превратившиеся в смертельные снаряды обломки разлетались во все стороны широким веером. Судя по всему, валуны, упавшие на крышу диспетчерской, были всего лишь первыми ласточками.

«Этого еще не хватало, – подумал он. – Даже керамлитовые стекла диспетчерской могут не выдержать, если обстрел станет более интенсивным.»

Всего лишь за несколько минут буря набрала воистину чудовищную мощь. Фрэд, Кевин и Джин со страхом наблюдали, как в непосредственной близости от подножия бесконечной белой стены сами собой выкапываются из песка и взмывают ввысь не только мелкие камушки, но и воистину гигантские глыбы. Многие из них летели в сторону буровой, не долетали и падали обратно на равнину, вздымая внушительные кучи песка и мелкого щебня. Теперь окончательно стало ясно, что к метеорологии ужасающий катаклизм не имеет абсолютно никакого отношения. Обычная марсианская буря при всем желании не смогла бы продемонстрировать ничего подобного.

Светильники под потолком несколько раз мигнули и вдруг разом погасли. Завороженные буйством стихии обитатели базы одновременно подняли глаза вверх, и в ту же секунду погас пульт. Весь, целиком, от многочисленных экранов до подсветки клавиатуры. Судя по всему, буровая оказалась полностью обесточена, вырубилось не только основное питание от упрятанного глубоко под марсианской поверхностью радиоизотопного источника, но даже аварийные электрогенераторы. Что оказалось полной неожиданностью как для хозяев базы, так и для их гостя. Такого попросту не должно было случиться, и тем не менее...

Тяжкий удар сотряс пирамиду до самого основания. Где-то за спиной послышался звон битой посуды.

– Нужна эвакуация, – вдруг негромко сказал Кевин, поддерживая за локоть не отпускавшую рукав Джин. – Срочно. Твой лихтер в состоянии забрать нас отсюда?

– Нет, – пилот с сомнением покачал головой. – Для подъема на орбиту нужны лазекторы, а тут... сам видишь. К тому же, подготовить стартовый стол в отсутствие электропитания...

Он развел руками.

– А, черт... Вообще-то у нас есть аэр... но он двухместный.

«Поздно же ты спохватился, – подумал Фрэд. – Нужно было гораздо раньше. Хотя кто мог предположить...»

– Аэр не годится, – обреченно произнесла Джин. – Камни собьют, даже взлететь не успеем...

Новый толчок, от которого едва удалось устоять на ногах.

А затем по крыше диспетчерской внезапно застучала особенно сильная дробь, и о керамлитовую поверхность окна неожиданно, словно потерявшая ориентацию птица, ударилось что-то липкое, вязкое, совершенно невозможное на абсолютно сухой, замерзшей планете. Все инстинктивно отшатнулись, словно в ожидании того, что вот сейчас, в следующее мгновение, несокрушимая стеклянная преграда обрушится вниз водопадом осколков, и жизнь в ту же секунду прекратится.

Однако сверхпрочное стекло устояло.

Зажмурившийся в момент удара Фрэд с усилием разлепил ставшие вдруг совершенно неподъемными веки. Перед глазами плясал целый дождь из ярких зеленых искр. Он провел рукой по лицу, словно стряхивая наваждение, и искры пропали. Тогда он поднял голову и посмотрел прямо перед собой.

На керамлитовой поверхности медленно таяло круглое зеркальное пятно сантиметров тридцати в диаметре. Словно капля ртути, неведомым образом зацепившаяся за абсолютно гладкую наклонную поверхность и отчего-то никак не желавшая скатываться вниз. Пятно стремительно уменьшалось в размерах, пока, наконец, не исчезло окончательно.

Ледяная волна практически неуправляемого страха прокатилась от макушки до самых пят. Фрэд внезапно понял, что означает таинственный марсианский катаклизм, зеленые искры перед глазами и растаявшие на стекле ртутные пятна. Слишком хорошо он знал историю Дальнего Внеземелья, слишком глубоко оказался погружен в события на лунах Урана и Сатурна двадцатилетней давности, чтобы оставалось хоть малейшее место для сомнений.

«Вот ты и допрыгался, пилот, – сказал он самому себе. – Теперь тебе самое место в кунсткамере.»

Он перевел взгляд на прижавшихся друг к другу Кевина и Джин и увидел, как они почти одинаковым движением провели руками по глазам. Словно смахивая прочь навязчивое видение. Точно так же, как он сам несколькими секундами ранее.

«Похоже, я буду не одинок, – подумал он. – Места на всех хватит.»

Позади внезапно раздался оглушительный грохот, дверь распахнулась, и в диспетчерскую ввалились Курт и Альвин, судорожно хватавшие ртом воздух. От пережитого ужаса глаза у них были размером с чайное блюдце.

– Там... там... – Курт вовсю размахивал руками, указывая на темный проход у себя за спиной. Похоже, подобрать подходящие слова у него никак не получалось. Или же их оказалось так много, что найти самое правильное оказалось не так-то просто.

– Каменная глыба пробила крышу ангара и застряла в створках, – разъяснил немного пришедший в себя Альвин. – Прямо нам на голову. Как вдарит... и воздух наружу. Едва удалось унести ноги. Что вообще здесь происходит?

– Смотрите сами, – сказал Фрэд.

Рабочие робко подошли к окну. Глаза их вновь округлились. Ничего подобного они явно не ожидали.

Огромная, размером с лихтер, скала, взмыла вверх у самой стены и, кувыркаясь, полетела прямо в сторону замерших от ужаса наблюдателей. Тонко, на уровне ультразвука, закричала Джин.

«Ну вот, кажется, и все, – подумал Фрэд, немного удивляясь собственному спокойствию. – Сейчас она разнесет базу по камушку. И нас вместе с ней.»

Словно при замедленной съемке он наблюдал, как крутящаяся каменная смерть летит, казалось, прямо в лицо. И только в самый последний момент вдруг понял, что она все-таки промахнулась.

Глыба всей своей огромной массой ударила прямо в один из танков с нефтью и вспорола блестящий металлический бок сверху донизу. Тягучая маслянистая жидкость хлынула сквозь пробоину неудержимым, слегка красноватым водопадом, ударилась в подножие пирамиды и медленно откатилась обратно. От попавшегося на пути невысокого складского помещения осталась лишь сильно измятая гофрированная оболочка да какие-то неопределенного вида обломки. Тяжкий удар сотряс жилое помещение базы до основания.

– Бежим! – Курт схватил напарника за руку и потащил к двери.

Альвин не сопротивлялся. Оба исчезли в темном проеме, только башмаки загрохотали по лестнице.

– Он прав, – сказал Фрэду Кевин. – Кажется, нам все-таки придется уносить отсюда ноги. Идем, что же ты...

Джин смотрела на него умоляющим взглядом.

– Я остаюсь, – неожиданно для самого себя сказал Фрэд.

Кевин вытаращил на него глаза.

– Ты что, самоубийца! – крикнул он. – Эта белая мерзость скоро разрушит здесь все до основания. Идем немедленно!

– Послушай его, – сказала Джин. – Ты же знаешь, что он прав.

– Нет, – упрямо заявил Фрэд. – Не нужно меня уговаривать, это бесполезно. Тем более, что ваш аэр всего лишь двухместный.

– Ничего, как-нибудь поместимся, – горячо произнесла Джин. – Ну же, давай...

Очередная порция мелких камней звонко простучала по крыше диспетчерской. Джин вздрогнула.

– Я никуда не полечу, – Фрэд смотрел только на Кевина. – И, кстати, вам тоже не советую.

– Это почему же? – начальник базы глядел на него, насупившись.

Фрэд тяжело вздохнул.

– Вы видели перед глазами искры? – спросил он. – Ну, когда ртутная дрянь ударила в стекло?

– Ты имеешь в виду эту зелень? – Кевин переглянулся с Джин. – Допустим, видели. Ну и что?

– А то, что в Лоуэлл-сити никто не примет вас с распростертыми объятиями. Скорее всего, в город вас вообще не пустят. Если хотите знать мое мнение, то в самом лучшем случае всем нам светит зона спецкарантина. А про худший я даже говорить не буду.

– О чем он говорит? – со страхом спросила Джин.

Кевин не ответил. Он, закусив губу, смотрел только на Фрэда, стараясь поймать его взгляд.

– Посмотрим, – наконец, сказал он. – В любом случае, это лучше, чем сидеть здесь и ждать неизбежного... Так ты не передумал?

– Нет.

– Тогда прощай. Надеюсь, тебе повезет.

Кевин развернулся и направился к выходу. Джин, оглядываясь на застывшего в неподвижности пилота, торопливо последовала за ним.

– Надеюсь, нам всем повезет, – ни к кому особенно не обращаясь произнес Фрэд.

Хотя сам он нисколько не верил своим же собственным словам.

Оставшись в одиночестве, он подтащил кресло к самому окну и уселся в него, твердо решив досмотреть представление до конца.