Всадник на чужой земле

Глава 17 Приказано выступить

В приемной оказалось полно народу, и на меня никто не обращал внимания. Люди собирались кучками и обсуждали свои проблемы. К главе Управы населения и члену Совета всегда толпятся в очереди просители. А я не того полета птица, чтобы в лицо узнавали. Можно было спокойно заниматься собственными размышлениями. В принципе сам собирался зайти к Бойсу, тем более что и причины выдумывать не надо, но срочный вызов несколько напрягал. То, что после «быстрее-быстрее» в кабинет не приглашали, как раз не удивляло. Нормальная практика высшего чиновника в любом мире — помариновать нижестоящих. А у господина реально полно неотложных дел.

Практически вся верхушка отбыла на поля сражений. Пусть руководители Управы войск или чинов нужны на месте боя — первый фактически военный министр, а второй отвечает за назначения и награждения, — но не улавливаю, к чему там находиться главе Управы общественных работ или ритуалов. Хотя догадываюсь. Лучше присутствовать при Правителе в свите, чем позволить забыть о себе. В случае победы неминуемо еще и награды последуют. А будешь далеко — обязательно обойдут подарками. За то, что не ведет себя так, отдельно и искренне уважаю благородного мужа Рангита Бойса с редко произносимым и никогда в его присутствии, но всем известным прозвищем Тать, то бишь разбойник. Ничего удивительного при его должности и сдирании налогов с подданных.

Секретарь осмотрелся, обнаружил мою скромную персону и поманил. Кенги происходил из старинного рода Парган, некогда влиятельного и богатого, но ныне захудалого. Кроме того, он изначально не мог рассчитывать на наследство, будучи не то третьим, не то четвертым сыном, да и здоровьем не блистал, чтобы сделать воинскую карьеру. Когда и как они пересеклись с начальником, мне неведомо, но уже несколько лет он занимал должность управляющего имениями Бойса и состоял в роли личного помощника. В таком качестве невольно имел множество недовольных его и хозяйской деятельностью. Многие заискивали, но при первом удобном случае ткнут ножом в спину. Не только фигурально выражаясь. В некотором смысле мы с ним одного поля ягоды, из грязи в князи, и пусть не дружим, но достаточно уважительно относимся друг к другу.

— Господин чем-то недоволен? — спросил я шепотом, когда вместе направлялись к двери. Прямо впереться не положено: сначала доложить.

— Война требует очень больших денег, — еле слышно ответил Кенги.

Ну понятно. С кого требовать, как не с начальника финансов. А казна не бездонная, и налоги повышать чревато. Перед войной ввели подать с каждого очага. Пусть и небольшую, но очень многим не понравилось.

Я пошел в кабинет, сорвал кепи и почтительно поклонился. Он вроде не смотрит, занятый табличками и свитками, наваленными на столе, но попробуй не исполни нужное движение. Явное оскорбление.

Пару минут Бойс посидел, то ли занимаясь реальными делами, то ли позируя на публику. Снял очки, и я в очередной раз остро пожалел о невозможности в здешних условиях оформить патент и засудить всех подражателей: уже и это используют без малейших компенсаций. Протер красные глаза и посмотрел на меня с иронией.

— Я думал, ты умнее.

— Простите, господин? — бормотнул я, не дождавшись продолжения.

— Зачем было скакать за мелочью, когда здесь можешь получить много больше, добившись успеха. Или ты не способен на серьезные дела?

Я пристыженно молчал.

— Знаменосец Бжатапу рвет и мечет, требуя в канцелярии Повелителя Тарбена найти и призвать к ответу людей, убивших хозяев поместья Зиген.

М-да… Кажется, наше замечательное мероприятие будет иметь серьезные последствия. Ишь куда забурился, на самый верх.

— Могу поклясться чем угодно, — возмущенно ответил, — не принимал участия в смерти хозяев, — тут ударение, — виллы.

Похоже, он и так все знает, так что не стоит изображать полную невинность. А вот поиграть словами…

— Строительство винокуренного завода по соседству…

— Ну и что? С благородным мужем Падмой Ленцем заключена неплохая сделка, о чем своевременно сообщил.

Поскольку тебе принадлежит доля, звучит в воздухе так и не прозвучавший намек. А что Огненный мне теперь крепко обязан, наши личные счеты.

— Всегда удобнее на месте производство организовывать. Расходы на доставку меньше. У виньяка совсем другие объемы и стоимость. К тому же его усадьба выходит на реку, и перевозки облегчаются, а баржи за его счет. Нам платить ничего не придется. Тут абсолютно практические соображения.

— Благородный муж Лаар тоже случайно пострадал? — ехидно поинтересовался Бойс.

Кто же ему стучит-то… Или по доброте душевной кто-то сболтнул, не удержавшись… Хорошо, что всем скопом отправились с Джокумом героизм проявлять, включая пострадавшего. Заработает придурок воспаление, перетрудив едва начавшую заживать ногу, но то не моя забота. Сам обязан иметь в котелке мозги, своих не вставлю.

— На тренировке пострадал по недомыслию соперника. Я-то при чем? — сделал я удивленные глаза.

— Хоп, — сказал Бойс, выдержав многозначительную паузу. Ну да, я знаю, что ты знаешь, что я знаю, и не собираюсь идти поперек, а то всплывет в самый неудобный момент. — Никто не заинтересован заниматься такой мелочью. Как минимум в ближайшее время. Особенно на таком уровне. Бжатапу перестарался. — В тоне определенно злорадство.

Возле Ильма не только земли Повелителя и его клана. Здесь натуральная чересполосица, и я перед приглашением соучастников кое-что проверил. Прямой вражды с названным у Сили нет, но некие трения с Бойсом прежде имели место. Как водится, высокорожденный не прочь указать не имеющему множества прославленных предков на преимущество в положении. Причем прилюдно. Такого не забывают и не прощают. Я все же не полный идиот и не зря первым делом поинтересовался кланом соседей. Нельзя сказать, что занимаюсь разведкой, но про всех, с кем свары у покровителя и Сили, информацию коплю. С другим бы не стал связываться. Даже овец воровать. Все же рядом с логовом волк скота не режет, чтобы охотники не заявились.

— Но он всерьез закусил удила, собирает людей и может нанести ответный удар. Пришло время показать, что твои люди не зря едят мясо, запивая вином. Выдвигаешься в район Сордо, и если допустишь сожженные усадьбы…

Очень многозначительное умолчание. По результатам и реакция. Оплошаем — и будет лично мне кисло. Может, и сдаст.

— Благодарю, благородный муж, — сказал я с максимальной искренностью. — Наконец-то проверю Табор в деле.

Он удовлетворенно кивнул.

— Будет ли позволено уточнить…

— Ты получишь полномочия на призыв местных воинов.

О! То, что требуется. Похоже, он меня очень хорошо способен просчитать. Все же без кавалерийского прикрытия пехота много не сделает. За налетчиками ей не угнаться.

— На многое не рассчитывай. Большинство опытных вояк ушло с Правителем.

Это хуже, но вполне ожидаемо. Все равно лучше хоть кто-то, чем полное отсутствие. А тактику на месте придется изобретать. На слух.

— Приказ на полномочия получишь завтра. Ты же не любишь затягивать, — и хитрая улыбочка.

— Я могу поднять отряд прямо сейчас и начать движение в течение двух часов, — твердо заверил я и заметил: впечатлил.

Обычно армия готова к выступлению в лучшем случае к обеду. Или нужно заранее сообщить. Я максимально избавился от обозов и ненужного люда, а выкобенивающихся воинов и вовсе не имею. Дисциплину вбили палкой десятники. Кого не устроило или не понравилось — отпустил. Зато оставшиеся по-настоящему сплоченная команда.

Это не слова, проверено на практике бесконечными маршами. На самом деле даже меньший срок необходим, но в данном случае мы идем надолго и придется везти и нести с собой кучу имущества. А также собрать находящихся в увольнительной.

— Но какой смысл идти ночью, не выспавшись? До Сорда не меньше четырех дней пути.

Уж дороги я изучал всерьез. Не только по картам, но и гоняя отдельные подразделения на дальние расстояния. Практически постоянно на пару коссов в день. Раз в месяц — на десять, с полной выкладкой, вне зависимости от дождя или жары — это не самое тяжелое.

— Значит, утром, — сказал Бойс утвердительно. Помолчал пару минут — и: — О чем-то попросить хочешь?

— Да, господин. Если с моей стороны не будет излишним нахальством, о монополии на производство бумаги и печатный станок.

— Если докажешь, что для казны выгодно, — сказал он ехидно. Про мои опыты Бойс в курсе. Видел, как карты делают. И из какого материала.

Ха! Я тоже умею определять ходы начальства. Когда ко мне прибежал Пребен после нашего возвращения из бандитской экспедиции и, приплясывая от радости, поделился достижением, сразу подумал, как это обставить, чтобы не оставили в очередной раз с носом. Пока что фактически за мной исключительно винокуренные заводики, и то половина прибыли идет в чужие кошели. Ну еще продажа карточных колод, но опять же появилась куча подделок, пусть и худшего качества. Уж больно спрос высок.

— Вот, — извлек я из третий день таскаемой с собой сумочки лист.

Бойс с любопытством посмотрел и пощупал. Ну да, такого качества бумаги еще никто не делал. Пребен убил на достижение цели почти год и кучу моих капиталов, но если я получу запрошенное, быть ему не просто хорошим мастером, а очень зажиточным человеком.

— Обязать с определенной даты любые договоры и сделки имеющими юридическую силу лишь при условии оформления на, — показал я на водяной знак, — гербовой бумаге.

Добиться правильного вида и формы было уже проще, после получения основного продукта. Требовался валик или специальная формовочная сетка. С собственным гравером не так уж и сложно. Пребен реально очень хороший профессионал. Добросовестно и красиво трудится. И пока занят, даже не пьет и не играет в карты или на рулетке.

Я ему уже поставил очередную задачу, объяснив идею с напечатанным молитвенником. Рукописные в богатых домах существуют, и если взять за образец настоящий экземпляр, со всеми завитушками, можно найти немалый спрос, продавая раза в два дешевле. Объяснять своему покровителю про далекоидущие планы не собираюсь. Гарантировать ничего нельзя, по инерции многие могут предпочитать прежний вид, да и брать в очередной раз в долю мало желания. Хватит с него и государственной гербовой бумаги.

— От слова «герб», — задумчиво произносит Бойс, разглядывая кошку, эмблему кулы, на свет.

— Такое подделать много сложнее, чем обычный штамп. И взять их будет негде, кроме Управ. А знак может быть разной величины, и стоимость зависеть от суммы сделки. Для документов на продажу земель, зданий, завещаний и больших сумм — одна цена. Для меньших — иная. А третью использовать для прошений. Хочешь нечто получить у сюзерена — заплати за его или чиновниками потраченное время. Главное, чтобы суммы были не очень большими и необременительными, а то вызовет возмущение. И четко оговорить виды договоров. Притом немалое количество бумаг дает в целом дополнительный приличный доход.

— И как хранить?

— Складываем в стопку, прошиваем ниткой и крепим сверху, снизу и сбоку дощечки. Их можно украсить или написать название. Намного меньше места займет, чем свитки в том же количестве.

— Справился, — согласился Бойс. — Может, у тебя есть предложения и по улучшению государственного хозяйства?

Слова «экономика» пока не изобрели, но смысл достаточно прозрачен.

— Ничего нового, мой господин. Подозреваю, умным людям и так не требуется подсказывать. Если не делается, есть причины, мне неведомые.

— И?..

— Запретить земельные пожалования храмам по завещанию. Денежные обложить тяжелым налогом.

Это был точный камень в его огород. Мечтой слегка прижать сильно разбогатевших жрецов поделился его секретарь. Никакая не тайна. Поскольку прописанной иерархии не существует, жрецы везде сами по себе, даже поклоняющиеся одним богам. Слупить нечто выгодное по отдельности вполне возможно. Замахиваться вообще — лучше не пробовать. Выступят единым фронтом, позабыв про любые обиды. А это всерьез опасно. Не только наличием собственной силы, но возможностью настропалить против власти всех подряд, от сэммин до знатных людей. Раздражать конфискациями всерьез опасались. Зато прекратить перекачку средств в чужие кошели — вполне реально.

— Проверить права на землю и составить полный земельный кадастр. Отменить систему откупщиков. Налоги должны платиться напрямую власти, и для этого чрезвычайно важна регулярная ревизия и опись территорий.

Где взять дополнительных людей, вопрос чрезвычайно важный, но если хотя бы низшее чиновничество рекрутировать в среде свободных, невзирая на происхождение, создастся целая группа если не обожествляющая власти, так крепко с ними связанная.

— Причем желательно перевести платежи из натуральных налогов в денежные. Ввести на всей подчиненной земле единые меры и весы. Отменить пошлины внутри кулы.

— Хочешь лишить доходов местных воинов?

— Они получат больше. С продаж платится налог, и он увеличится. Даже не видящие смысла везти на базар продукты будут заинтересованы получить монеты из-за введения денежных поборов, и им не станут мешать на дорогах. Заодно и товары подешевеют, что всем придется по вкусу. Правда, результат многим сразу не виден, нужно показать в отдельной области. Чтобы не слова, а практически…

— М-да, — сказал Бойс, помолчав. — Действительно, ничего оригинального.

А то я надеялся на признание великого гения в своем лице. Все это лежит на поверхности, и проще сказать, чем сделать. Те же откупщики существуют не от доброты душевной. Они выделяют огромные средства здесь и сейчас. А выбивают из населения потом. Правда, порой в двойном размере, но так уж заведено. Должны же они нечто иметь лично себе? Заменить их — надо иметь немалое количество чиновников и платить им жалованье. Причем, без всяких сомнений, новые сборщики будут не лучше прежних. Выбивать деньги из простых людей требуется иметь железные нервы и не стесняться в методах. У них ведь тоже план и контрольная цифра, а с богатого проще получить взятку, переложив основную тяжесть на прочих. И менее опасно, кстати. Такая жизнь на самом деле. Мой отец даже в хороший год плакал на отвратительный урожай и просил скостить сумму. Очень логично. Мытарям незачем знать, насколько уродилась пшеница. Одна проблема — они уже все отговорки слышали и никому не верят.

— Возможно, ты получишь монополию на бумагу, ее производство и станок. По возвращении.

Ну хоть не прямой отказ. Обдумает идею и нечто решит.

— Ступай, всадник Рудан.

Она стояла, прислонившись к окну, и внимательно наблюдала за дверью приемной. Только вышел я через другую. Уж не в курсе, из каких соображений часть посетителей назад в «предбанник» не возвращались.

— И чего такого интересного в этих створках, — спросил я, подойдя, — благородная госпожа Кари?

Она вздрогнула и повернулась.

— А, это вы.

— Простите, что напугал.

— Меня?! — Возмущения в голосе было через край. — Я не из пугливых. Просто подошли очень тихо.

— Еще раз прошу извинить, благородная госпожа.

— Ничего ужасного, — заявила милостиво. — Тем более что я жду вас.

— Позвольте спросить — зачем?

— Э… господин Гунар, той ночью вы не были столь вежливым. Даже кричали и на «ты» обратились.

— Обстоятельства… хм… вроде не позволил себе ничего особо грубого.

— Не извиняйтесь в очередной раз. Просто говорите со мной нормально. Как привыкли с другими.

— Э, — пробормотал в растерянности, — все же вы дама, выше по положению, и иные обороты речи могут обидеть. В последнее время я регулярно имею дело с тупыми новобранцами, и грубости непроизвольно соскакивают с языка.

Она хихикнула, невольно оборвав монолог.

— Вот-вот. У вас все равно не получится быть по-настоящему манерным. Привычка отсутствует. Ну и зачем стараться?

В очередной раз макнули мордой в грязную лужу. Как бы ни пыжился, все равно воспитание неподходящее в обоих смыслах. А учиться этикету некогда. Служба моя мало отличается от трудов новобранцев. Караулы, наряды, разводы, занятия, учения, и еще многие на первый взгляд незаметные дела плотно заполняют сутки. Если уж пытаюсь создать настоящий инструмент, приходится и самому постигать многочисленные премудрости, и других заставлять. Почему-то копка выгребных ям при стоянке вызывает нездоровое оживление и попытки уклониться — не от работ, нет. От посещения туалета. Пусть им без разницы, куда ступают, и на улицах не стесняясь справляют нужду у первой попавшейся стены, но я помню о причинах эпидемий. Скученность, антисанитария и вши с крысами. Воду для использования при варке и стирке заставляю брать только выше по течению или из колодцев. Немытое и незрелое не лопать под страхом порки, и многое другое.

— Хоп, Кари, не стану мучиться. Так зачем вы меня ждали?

— Сордо город непростой. Он частично принадлежит моему отцу, а где-то на треть знаменосцу Бжатапу. Точнее, его вассалам. Прямо он не имеет отношения к тамошним доходам, но кому-то из городских начальников давал ссуды. Там неплохая ярмарка, и он заинтересован получать бесперебойно процент от торгового сбора.

А вот это уже становилось интересным, невольно настораживаясь, подумал я. Может быть, на месте это выяснится достаточно быстро, но знать заранее очень недурно. В таких случаях два с половиной процента стоимости товара в казну сюзерена, сбор в пользу градоначальника, налог на застроенную домами и лавками землю, разнообразные дорожные пошлины у застав и речных переправ и тому подобное. Владеть городом с развитой торговлей достаточно полезно.

— Вчера я случайно…

Как в прошлый раз, «заблудилась»?

— …слышала разговор советника отца с присланным тайно человеком от знаменосца. Бжатапу не станет разорять окрестности, а взамен вассалы Ходжу не поддержат вас.

— То есть Бжатапу уже знает про мой поход?

— Подозреваю, многие в курсе, — совершенно спокойно ответила она. — В канцелярии Повелителя станут тянуть время, и он не может не ответить на наглый налет. Если потребуется — всей силой. А для Рангита Бойса лучшей вариант отправить вас навстречу. Кто бы ни победил — у него имеются замечательные оправдания для регента Сили. Полагаю, некоторые владения вы защитить сумеете, а другие нет. Пехоте не отразить набегов повсюду. Скорость не та. У вас тоже будут доводы для оправдания перед сюзереном, но появятся и претензии.

— Так говорили они?

— Так утверждаю я! — резко заявила девочка. — Они обсуждали обычное соглашение о невмешательстве. Без подробностей.

— И зачем вы говорите об этом мне?

— Почему нет? Речь не шла о союзе или ударе в спину, лишь нейтралитет. Сообщив об этом, я не наношу вреда моему клану и отцу. Тогда вы повели себя как настоящий человек чести. Не выслужившись перед отцом или еще кем-то. И вы… в чем-то похожи на меня. Я женщина…

Пока не доросла, невольно подумал я, сохраняя серьезное выражение лица.

— …меня не воспринимают всерьез. Ко всему имею двоих старших братьев и множество сестер. Все, что мне предстоит, — замужество за стариком-вдовцом, без моего согласия, из союзного рода. Все на благо клана! — сказала с горечью, берясь за ворот тремя пальцами. Очень характерный жест. Возмущение. — А у меня, между прочим, есть мозги и желания. Отцу без разницы. Как и вас, считает пешкой.

Она явно имела в виду не звание пехотинца, как ранг, а фигуру из шахмат.

— Вы пытаетесь подняться, а вас используют. И мне это неприятно. Если сумеете сделать из них идиотов, считайте — доставили мне удовольствие.

А ведь такой друг мне совсем не лишний.

— Я постараюсь, — заверил я и увидел серьезный кивок. — Вы сыграли с Гили в «Стратегию»?

— Дважды, — сообщила она со вздохом. Судя по отсутствию счастья на личике, без победного результата. — Нужно постоянно сражаться, иначе не развиваются навыки, у девушек нет особого желания этим заниматься, а мужчины со мной не хотят. Боятся. — Тут наверняка злорадство в голосе.

— У меня нет такой проблемы. Я не боюсь проиграть девушке. Хотите, покажу кое-что интересное?

— Да! — страстно вскричала Кари. Подозрительно посмотрела: — Никакими тайнами клана делиться не стану!

— Кто говорит о секретах? Мне тоже будет приятно дать вам нечто полезное. И это отнюдь не золото. Научить думать вперед. Человек должен постоянно оттачивать свой ум, постигать мудрость и опыт других, изучать науки, дающие ключ к познанию мира. Только через знания можно прийти к улучшению жизни. И не для одного себя, для всех людей тоже.

— Вы в это верите?

— Я это знаю. Богатый народ — довольный народ. Иногда полезнее уменьшить пошлины, и в результате получишь больше. Не сразу, через некоторый срок. Мало кто это видит, все хотят хапнуть прямо сейчас.