Всадники апокалипсиса

Глава 13

Люди Бугрова без труда смогли выбраться из подвала, когда внезапная смерть Михая привела боевиков в замешательство и те поддались на уговоры своих пленников.

Сам же Бугров без труда переубедил шофера и охрану своего недавнего обидчика вернуться обратно в особняк, когда ему по телефону сообщили о трагическом известии. Когда «чайка» подъехала к дому Михая, охрана вора в законе ожидала своей участи в подвале, а Хапа руководил обыском.

– Хапа, надо найти дискету.

– Я ее отдал Михаю.

– Где она может быть?

– Не знаю, ищите где хотите! – рявкнул Бугров. – И еще, – после некоторой паузы заметил Бугров, – никаких свидетелей!

На последнюю реплику Хапа только кивнул. Он и сам знал, что так надо. В глубине души он не приветствовал кровожадность. Но сейчас, отбросив излишние сантименты, он понимал, что любой оставшийся в живых подельник Михая будет люто мстить не только за своего босса, но и за искалеченную жизнь.

Хапа наблюдал, как его люди проводили обыск, в результате которого пирамида из документов и вещей в центре комнаты становилась все внушительнее.

Личную массажистку Михая по приказу Хапы вытащили из комнаты на третьем этаже особняка. Рядом с ней находился еще кто-то из многочисленной прислуги московского авторитета. Его пришлось вытаскивать из-под кровати. Но это оказалось только началом забавы для братков Бугрова, поскольку оттуда вытащили еще одного молодого человека, который таким образом пытался скрыться от мести людей Бугрова. Он был невероятно худ и даже хил, а физиономия его была измазана яркой губной помадой. Его вместе с другим парнем пристегнули наручниками к радиатору, а барышню, онемевшую от ужаса, отвели в ванную.

Ее держали двое людей Хапы и Бугрова – похоже, им было весело наблюдать за женщиной, которая от ужаса не могла произнести ни слова.

Когда первое и самое тяжелое ощущение страха начало проходить, женщина попыталась сопротивляться, но несколько ударов в голову парализовали ее волю. И она вынуждена была сдаться. Ее голову опустили в воду и удерживали в таком положении несколько минут. Тело пыталось вырваться, и секунд десять двое сильных мужчин с трудом справлялись со своей задачей.

Однако утопить девушку не дал Хапа:

– Полегче! Оставьте ее пока!

Поддев двумя пальцами изящный подбородок массажистки, он спросил:

– Лапочка, где дискета?

Глаза девушки выражали недоумение и страх:

– Откуда мне знать, – еле выдавила из себя она.

– Ты все правильно обдумала? – улыбнулся девушке Хапа и достал из-за пояса большой охотничий нож.

Массажистка в ужасе смотрела, как блестит лезвие этого оружия.

– Дискета, – тихо произнес Хапа и наклонился над женщиной. – Ну что же ты так долго соображаешь?

Она сильно дернула головой, отчего мокрая прядь ее крашеных волос полоснула по воде и несколько капель упали на лицо Хапы.

– Ты что, дура, совсем спятила? – Хапе это совсем не понравилось, и он, взяв массажистку за челку, раз за разом окунул ее головой в воду, а затем несколько раз ударил по лицу. Удары были хлесткими, в них была вложена вся сила. Боль заставила девушку заговорить вновь, однако речь ей давалась нелегко. Говорила она тихо, захлебываясь собственной кровью.

– Повтори! Ни хрена не слышу! – дожимал ее Хапа. – Где дискета, говоришь? Что Михай? Положил ее в сейф? Так, это уже лучше, – удовлетворенно заметил Хапа и понял, что достанет дискету для Бугрова через несколько минут.

– Я не боюсь смерти, – произнесла девушка.

– Ну вот и хорошо, – не обратив внимания на ее слова, заметил Хапа. – Теперь отвечай: где находится сейф? – Он снова схватил массажистку за волосы. – Так где он?

Она не ответила, и он снова с силой схватил ее за волосы.

Она кивнула в сторону кабинета своего шефа.

– Вот и хорошо, милая. Скажешь шифр, и больше ты мне не нужна.

– Я не знаю, – процедила она сквозь зубы.

В этот момент Хапа с силой оттолкнул девушку, и ее тут же подхватил один из подельников Бугрова и, подняв, опрокинул в ванную с водой. Несколько минут бандиты опрокидывали ее голову в воду и добились своего.

– Два, один, девять, восемь, в конце три буквы «б», – призналась девушка и потеряла сознание.

– Хапа не раздумывая бросился к сейфу, и через десять секунд железная дверца приоткрылась. Помимо искомой дискеты, там находилась и внушительная пачка американской валюты, которую Хапа прихватил с собой. Вернувшись в комнату, он кивком приказал кончать свидетелей. Времени у них было мало. Через пять минут все было кончено, и Хапа понял, что нужно уходить из особняка. Напоследок он подошел к одному из мужчин из бригады Михая:

– Ваши тачки заправлены?

– Да, – сухо ответил тот.

– А у Михая есть еще хата за городом?

– Есть, в Жуковском, минут сорок езды отсюда.

– Хорошо, поедешь с нами. Предупредишь охрану, чтобы все было тип-топ.

Когда человек Михая молча кивнул, Хапа приказал своим людям:

– Пристегните девку к этому придурку.

Он показал на второго подельника Михая и, подойдя к телефонной розетке, вырвал ее с корнем и передал одному из стоявших рядом качков.

Взяв несколько пачек долларов, он разбросал их по помещению, инсценировав ограбление, пока его люди решали вопрос с пленниками. Когда закончили, Хапа приказал всем выходить на улицу.

В это время Бугров, приказавший умертвить охрану в подвале особняка, нервно курил внизу.

– Ну, что вы там возитесь? Дискета у тебя?

– Да, все в порядке, – передавая дискету шефу, ответил Хапа. – В сейфе были деньги, – и он достал из кармана пиджака пачку с долларами.

– Возьми ее себе.

– У Михая хата в Жуковском. Там можно будет отсидеться некоторое время. Возьмем его тачки.

– Знаю! – рявкнул Бугров. – Там перебьем номера. Здесь, в гараже, я нашел целую мастерскую. Михай на досуге занимался кражей автомобилей.

На серебристом «мерсе» из гаража Михая и на двух своих джипах люди Бугрова подались за город. Решено было ехать в Жуковский и там переждать некоторое время, дожидаясь реакции правоохранительных органов и ФСБ. Сразу за Кольцевой дорогой первая машина, в которой находился Бугров, чуть не влипла в руки гаишников. Милиция занималась перехватом угнанного полдня назад автомобиля и потому бессистемно тормозила все более или менее подозрительные транспортные средства.

Когда эскорт притормозил, стоявший у поста наряд милиции сам не обрадовался перспективе пообщаться с целой группой московской братвы.

– Дай им на лапу, – приказал шоферу Бугров.

Однако стоявшие с автоматами милиционеры решили осмотреть салоны автомобилей, и один из них приказал всем выйти на дорогу и стать у иномарок.

«Надо поскорее все замять», – решил Бугров.

Сидящие в следующем джипе Хапа и двое охранников подтянули руки ближе к коленям, чтобы быстрее вытащить стволы.

Оружие лежало внизу, у самых ног, прикрытое черными целлофановыми пакетами.

Уговоры бандитов подействовали на дэпээсников. Они переглянулись между собой и решили не связываться с «серьезными» людьми, тем более что иномарки не совпадали с описаниями украденного автомобиля в ориентировке.

Когда один из милиционеров стал настырничать и потребовал предъявить документы, бугровский водитель добавил ему еще «зелени», после чего вопрос был исчерпан.

Бугров на все это взирал не без удовольствия, пуская через форточку колечки дыма. Однако инцидент с проверкой затягивался, поэтому он приказал водителю поспешить. Когда эскорт отъехал от места происшествия на триста метров, Хапа увидел в боковом зеркальце, что гаевые как-то странно переполошились и спешно сели в машины. Худшие опасения Хапы не подтвердились – легковушки сотрудников ДПС, набрав скорость, резко притормозили.

Когда они оказались на безопасном расстоянии, на лицах людей Бугрова было написано облегчение. Стало понятно, что они оторвались, поэтому неговорливые братки позволили себе потрепаться на общие темы. Глядя на проносившиеся мимо пригородные пейзажи, один из них сказал:

– Такого дождливого лета давно не было... Наверное, грибы пойдут.

– А я не люблю грибы, – признался другой. – Тяжелая пища. Хотя мясо люблю.

– А я бы сейчас бадейку соленых грибков поел бы. Да с водочкой.

– У меня знакомый бармен на Ленинградском проспекте отменные настойки делает. Замочил вот недавно полбочонка антоновки с клюквой... Зимой да под водочку самое то, – поддержал разговор один из охранников.

– Лишние хлопоты, сейчас на рынке можно черта с рогами купить, – продолжил разговор его собеседник. – Меня, например, вполне устраивает обыкновенная квашеная капуста с отварной картошечкой да с сальцем. Чтобы только плавали шкварки...

– Размечтались, – охладил гастрономический пыл подчиненных Хапа. – Ты сам, как базарная баба, бакланишь, – Хапа со злостью посмотрел на своего подчиненного, который с таким азартом говорил о картошке с салом. – Да вообще чего вы тут фигней маетесь! Вот что, пацаны, хотел у вас спросить, – в этот момент голос Хапы стал подозрительно доверительным. – А кто из вас баланду тюремную ел? А может, кто-нибудь нюхал парашу? Что-то не слышу ответа?

Эти слова убедили сидящих в салоне братков. Поэтому на несколько минут установилась полная тишина. Все молча смотрели на дорогу. Каждый думал о своем.

Молчание прервал Хапа:

– Сейчас нам от многого придется отказаться.

– Почему? – спросил один из братков.

– Да потому, что ты все жрать хочешь и думаешь только о жратве.

– Хапа, ты чего? – обиделся охранник. – Вот сейчас приедем на место и организуем шикарный фуршет имени Бугрова. Или он нам закажет последний фуршет...

Впереди снова появился милицейский пост. И Хапа невольно прекратил говорить, позволив себе выругаться, когда водитель зазевался и едва не сшиб километровый указатель:

– Олень, надень очки или проснись!

– Угу, – беззлобно ответил шофер. – Только мне плохо видно. На улице темно.

– У тебя в ухе, между прочим, приемник установлен. Не задумывался зачем? Сейчас даже слепые по дорогам ездят. У солнцевских, между прочим, баба есть, работает курьером для братвы, ходит по городу слепая. Никто не подумает, что информацию собирает. Говорят, даже машину водит. Может в ресторан зайти, а кассы нет. Говорят, красивая баба.

– Интересно, – навострил уши водитель, – а как она демонстрирует свои прелести?

– А у нее в ухе миниатюрный приемничек. Ее менеджер ей суфлировал: «Иди прямо, сейчас налево, через два шага, а здесь можешь юбку поднять, а здесь опустить», – заржал один из людей Хапы.

– Любопытно, а как она сексом занимается, тоже по подсказке? – спросил водитель.

– А ты что, всегда зажигаешь свет, когда, своей бабе хочешь поставить, – на этот раз Хапа не удержался от смеха.

Когда смех закончился, Хапа изменил направление разговора.

– Я, братва, хотел с вами побазарить на одну тему. Да вы сами все видите лучше меня. Бугор не жилец уже. Слишком много за ним хвостов тянется. Не сегодня, так завтра поедет вперед ногами, сами знаете куда.

– Что ты, Хапа, хочешь сказать? – сбитый с толку этими рассуждениями, спросил один из качков.

– Соображать надо быстрее! – нервно отреагировал на вопрос Хапа. – Когда завалят Бугра, ты куда денешься?

– Не знаю, – почесал затылок качок. – А откуда сведения, что его завалят?

– Нам сейчас в Москву никак нельзя. А после того как завалили этих ментов, нас пасут комитетчики. Прибавьте к этому Михая и его людей – кровью захлебнемся. Надо рвать когти!

После минутной паузы Хапа продолжил:

– Им нужен только Бугор. А мы можем отсидеться в Самаре. Я сам оттуда родом. Там осталось много моих корешей. Короче, есть где отсидеться. Деньги у меня есть.

– Так куда мы едем, Хапа? Пулю ищем? – спросил водитель.

– Начинаешь соображать? Я уверен, что менты уже расставили посты. И взять Бугра – это дело нескольких часов.

Хапа жадно прикурил сигарету и задумчиво смотрел на выпрямляющееся шоссе. Впереди показался указатель «Жуковский». Не доезжая до него, водитель резко притормозил, развернулся и направился по боковой проселочной дороге, оставив эскорт Бугрова далеко позади.

Многие люди уверены, что после смерти человека ничего не остается. Тело разлагается и, приданное земле, гниет там или поедается червями, а души просто не существует. Они считают, что душа – это выдумки.

Филатов никогда не задумывался над этим вопросом так серьезно, как сейчас. Он даже сам удивлялся, почему это его так интересует. Раньше он отбрасывал эти мысли как можно дальше от себя. Но в последнее время они все чаще и чаще посещали его. Как-то по радио он услышал передачу о том, что ученые зарегистрировали очень чуткими современными приборами сигналы «оттуда», прямо из загробного мира. В них ушедшие якобы сообщают людям какие-то подробности их прошлой, земной жизни или предупреждают об угрозе новых, еще более жестоких катастроф.

Этот текст крутился в его голове, и он даже помнил голос, доносившийся из радиоэфира. Приятный женский голос, несмотря на серьезность темы, был слишком игривым и раскованным. Однако этот приятный голос ушел обратно, далеко в сознание, когда он услышал настоящий женский крик. Этот крик очень был похож на отчаянные вопли жертвы, смотрящей в глаза смерти. Такой крик Юра помнил с чеченской войны. В одной из станиц боевики обставили растяжками задыхающихся в пожаре учителей одной из местных школ. Вся их вина заключалась в том, что они, несмотря на войну и разруху, продолжали работать в школе. Тогда горные братья не оставили своим жертвам выбора, и все они погибли до того, как пришла помощь. За несколько минут до возможного спасения на головы жертв обвалилась горящая крыша.

Филатов помнил их лица, как и лица тех, кто это сделал. Все они погибли на перевале за деревней. Бандитов подвела элементарная беспечность. Возвращаясь с похода с награбленным, обкуренные и пьяные боевики не подозревали, что отряд спецназа совершил марш-бросок по кратчайшему пути и, опередив их на несколько минут, занял боевые позиции как раз на пути движения отряда. И хоть силы были на первый взгляд неравны, ненависти и ярости у бойцов оказалось достаточно, чтобы уничтожить половину бандитов, а еще половину захватить в плен...

Все в особняке авторитета Михая напоминало зону боевых действий. Обойдя дом, Филатов насчитал около десятка трупов. Семь человек были задушены или забиты прикладами в подвале особняка, а три трупа, среди них женщина, лежали с перерезанным горлом в ванной на втором этаже здания. Такой резни Филатов не видел даже в кино – все было совершено с особым цинизмом. Филатову стало не по себе от трупного запаха разлагающихся тел и роя мух, заполонивших комнату. Поэтому он решил выйти во двор и там, закурив, подумать, что делать дальше.

Однако, выходя из комнаты, он краем глаза заметил шевеление в углу, рядом с окном большого помещения. Юрий так и пошел бы по инерции дальше, не придав этому значения из-за усталости. Но через несколько секунд он услышал стон.

Не мешкая, Филатов подбежал туда, откуда доносились непонятные звуки, и увидел лежащее на паркетном полу тело незнакомого ему человека.

Мужчина, которому на вид было далеко за пятьдесят, лежал с закрытыми глазами. В уголках рта у него засохла пена, как у эпилептиков после приступа. Но Филатов опытным глазом определил, что это, скорее всего, не болезнь, а что-то другое, похожее на отравление.

– Кто ты? – спросил лежащий на полу человек, как только открыл глаза. И тут же, не дождавшись ответа, закрыл их. Юра приподнял незнакомца и уложил на стоящий в коридоре мягкий диван.

Незнакомцу было тяжело лежать с открытыми глазами, поэтому Юра его предостерег от этого:

– Послушайте, что я говорю. И просто кивайте мне головой. Как меня зовут – неважно. Я хочу помочь вам и себе.

Мужчина кивнул Юре в знак согласия.

– Здесь были люди Бугрова?

Мужчина кивнул в знак согласия.

– Убийство в этом доме – их работа?

Мужчина на этот раз еще более эмоционально отреагировал на вопрос Филатова и даже попытался самостоятельно приподняться с дивана, но эта попытка ему не удалась, и он обессиленно упал.

– То есть ответ утвердительный? – переспросил Филатов.

Мужчина на этот раз без напряжения подтвердил мысль Юры.

Филатов вытер салфеткой, лежащей на столе рядом, ему рот и, оглядевшись, продолжил опрос:

– Когда они здесь были?

Лежащий мужчина недоуменно пожал плечами, и Юра понял, что задал совершенно бесполезный и глупый вопрос. Конечно, как он мог знать это, если, скорее всего, находился долгое время в бессознательном состоянии.

– Куда они могли отсюда поехать, если учесть, что в Москве их разыскивают?

На этом вопросе незнакомец пришел в себя и медленно поднялся, после чего, сгорбившись и вынеся тело вперед, неподвижно сел рядом с Филатовым.

Мужчина посмотрел на беспорядок и трупы в ванной комнате и, обхватив руками голову, жестоко выругался.

– Эта падла меня обманула второй раз! – с гневом произнес он.

– Бугров, что ли?

– Да, Бугор.

– Откуда вы его знаете?

– А ты кто такой, не мусор ли, случайно?

– Нет, не мусор. Был бы мусором – привел бы сюда еще таких же.

– Это верно, – согласился мужчина. – А зачем тебе все это? Пулю в лоб захотел?

– Я заочно знаком с Бугровым, – посмотрев пристально в глаза мужчине, произнес Филатов. – Я хочу с ним поквитаться за своего друга.

– Э, нет, это у тебя не выйдет, – заперечил мужчина, которому становилось легче.

– Что с вами случилось? – придерживая незнакомца, чтобы тот не упал, спросил Филатов.

– Я вчера остановил Бугрова с его братвой недалеко от МКАД. У меня с ним свои счеты. Сидели когда-то вместе. С моей подачи он стал вором в законе. А потом кинул всех на общак. Короче, я с него хотел долг истребовать, но он меня перехитрил. Подсыпал какую-то бурду в стакан с вином. Да и я, старый черт, мог это предвидеть.

– А вы...

– Зови меня Михай...

– Михай, ты в курсе, что у тебя семь трупов в подвале? Он, наверное, и твои тачки прихватил. Гаражи открыты...

Собеседник отреагировал на это молча. Видно было только, что это известие он сильно переживает внутри. Несколько минут он сидел, уставившись в одну точку, а потом выкрикнул:

– Я убью эту суку!

Филатов подождал немного, пока Михай окончательно придет в себя, и после этого твердо произнес:

– Я сочувствую тебе, Михай, но сейчас главный вопрос – куда мог податься Бугров?

– Я с двумя своими людьми отправлял его в банк за деньгами.

– Советую для начала спуститься вниз, в подвал, и осмотреть своих людей. Может, кто-нибудь остался в живых?

Юра помог московскому авторитету спуститься вниз, поскольку идти самостоятельно тот не мог. Но когда Михай увидел окровавленные трупы своих людей в подвале, его вырвало прямо у входа в это помещение.

– Падла, сука! – не переставал ругаться Михай.

– Сюда могут нагрянуть менты с минуты на минуту, а то еще и похлеще люди, – предостерег своего нового знакомого Филатов.

– Знаю, – коротко ответил авторитет. – Я буду рвать когти. Мне никак нельзя здесь оставаться. Но тебе дам совет. Они могли с кем-то из моих людей поехать на пригородную дачу.

– Где она находится?

– В Жуковском, на улице Зеленой, двенадцать.

– Это где-то в двадцати километрах отсюда?

– Точно.

Это были последние слова московского авторитета, который спокойно вышел через открытые ворота и скрылся в непонятном направлении.

Филатов тоже последовал на выход.

– Падлы, суки позорные! – Бугров не мог прийти в себя после измены Хапы и его людей. Еще больше он был раздражен тем, что не мог дозвониться до Мазуркина.

В его голове совсем не укладывалась мысль о том, что его банкир мог подвести так же, как и Хапа, которому он доверял многие годы.

Однако чутье Бугрова редко подводило, и сейчас интуиция подсказывала, что Мазуркин как раз мог воспользоваться его затруднениями. Более того, лучшего момента для того, чтобы покинуть Россию с шифрами счетов на офшорах, нельзя было и представить.

Тридцать минут назад он отправил в банк оставшегося охранника, но тот так и не вернулся, а на телефонные звонки не отвечал.

Бугров всегда хвалил себя за терпение, которого у него, как он считал, было предостаточно. Поэтому он без труда уговорил себя успокоиться и дождаться Мазуркина и охранника.

В захваченном особняке он нашел большой запас коньяков и вин, которым решил воспользоваться. Он поставил кресло как раз напротив окна, выходящего на дорогу из Москвы, чтобы наблюдать за движением. Внизу остались двое охранников, которым Бугров по приезде сюда сказал, что Хапа с его людьми выполняют задание.

Сидеть у окна было невыносимо после обеда, когда на западную сторону стало светить яркое солнце. Но Бугров решил не покидать своего места и продолжать наблюдение за дорогой. От невыносимой жары и изрядного количества спиртного его развезло, и он с трудом сдерживался, чтобы не заснуть.

Когда стемнело, Бугров приказал отключить на даче свет, а охране перебраться в специально оборудованную беседку недалеко от ворот.

Время шло, и на дороге поблескивали блюдца промоин уже не от дневного, а от лунного света.

В этот момент Бугрову стало понятно, что никто уже не приедет, и он с грустью посмотрел на покидающий землю вечер, на яркие фонари в центре городка, в котором остановился. Нужно было с утра подумать, как ему быть дальше...

Хапа до сих пор сомневался, правильно ли они сделали, что решили вернуться обратно и потрясти Бугрова на предмет бабок. Хапа понимал, что без денег нельзя устроиться в этой жизни. За несколько лет работы на Бугрова каждый из них заслужил хорошие отступные, и никто из них не был виноват в том, что случилось.

Убивать Бугра никто из сидящих не собирался – разве что попугать и отобрать деньги или получить код доступа к банковским счетам. Однако Хапа знал, что в этих предположениях нет ничего реального. Их могут завалить раньше, и какой тогда прок?

Они были связаны с Бугровым радиопередатчиком и, следовательно, могли слышать о его намерениях. Но Бугров не захотел выйти на связь и, почуяв неладное, отключил передатчик.

Когда они обсуждали свое возвращение, Хапа настоял на том, что они должны появиться в Жуковском, только когда стемнеет. Это было мерой предосторожности, так как за дорогами могло вестись наблюдение. Кроме того, они не знали точного адреса особняка, в котором остановился Бугров.

Боевики миновали горбатый подъем на дороге и въехали на хорошо освещенную дорогу, которая, по всей видимости, являлась центральной в этом городе. Дорога пошла ровнее, что, впрочем, не разрядило молчаливо-напряженную атмосферу, воцарившуюся в салоне.

– Свернуть бы, Хапа, направо. Я вижу, там улица параллельно этой идет, – предложил водитель.

– Сверни, – индифферентно отозвался на реплику напарника Хапа.

В самом деле, дорога здесь, хоть более узкая и менее качественная, вела в ту же сторону, и уже в километре они соединялись в одну, которая выходила к городской черте.

– Притормози! – громко сказал Хапа.

– Зачем?

– Притормози! – повторил он.

Когда джип остановился у обычного пятиэтажного жилого здания старой постройки, Хапа и еще один подельник вышли из машины и осмотрелись. Впереди просматривался новый участок застройки, над которым висели два фонаря на высокой мачте. Хапа достал из кармана мобильник и связался со вторым джипом, в котором за старшего был неплохой пацан, земляк Хапы.

– Это я, Хапа! – произнес он с ходу.

– Куда вы делись? – послышался ответ в трубке.

– Нас менты остановили. Те, которые тормознули, видимо, мало им дали.

– Вот паскуды, – посочувствовал собеседник Хапы.

После минутного трепа они обговорили, как Хапе с людьми добраться до особняка и не застрять в размытой дождем дороге.

– Ну ты, Хапа, блин, даешь! – не удержался один из братков. – Я сначала подумал, что ты нас всех загубишь.

– Дурак! Мы бы с тобой всю ночь изъездили без толку, а нам надо быстрее.

Через несколько минут они обсудили план, который бы позволил «без шума и пыли» добиться своей цели.

В итоге договорились, что машины остаются метрах в пятидесяти от коттеджа, подъезжать будут с тыла, а не со стороны Москвы. Это было первой предосторожностью, с которой согласились все. Затем Хапа выдал всем светлые вязаные шапочки, чтобы в темноте легче было опознать друг друга. У него на всякий случай в рюкзаке, который всегда следовал вместе с ним, имелось множество такого барахла. Раньше неопытные бойцы Бугрова только удивлялись этому, но потом не задавали лишних вопросов. Часто эта самая сумка, с которой Хапа не расставался никогда (многие шутили, что он с ней спит вместо женщины), спасала жизнь братве.

Когда особняк оказался в поле видимости Хапы и его подручных, фары были выключены, а мотор приглушен. Когда они вышли и оставили машину прямо на дороге, Хапе это показалось недостаточным.

«Мало ли что, – объяснил он двум браткам, – нужно сделать так, чтобы она была одновременно и доступна и замаскирована».

Машину поставили за сложенными железобетонными панелями и завернутыми в целлофан блоками кирпичей, которые, на счастье, оказались всего в тридцати метрах отсюда. Здесь велись строительные работы, и рядом с возведенным фундаментом шла кирпичная стена. Удобна она была и потому, что своей формой представляла подкову, так что со стороны дороги, которая проходила почти рядом, машину невозможно было заметить.

Кроме того, с этой позиции было удобно наблюдать за домом, в котором находился Бугров. В разговоре с охранником Бугрова Хапа намеренно не назвал место, где они находились, и, что самое главное, время, когда они собираются подъехать. Это давало им свободу для маневра.

Они решили, что выйдут вдвоем, а третий – водитель – останется у соседнего особняка, а значит, ближе к машине.

Особняк, где остановился Бугров, буквально утопал в яблонях и вишнях, раскидистых кленах и черемухе. Единственный доступный вход через ворота был наполовину закрыт листвой садовых деревьев. С виду – обычный деревенский коттедж, подобный множеству тех, которые в большом количестве строят москвичи в Московской области.

Было темно, охрана из соображений безопасности не собиралась обозначить свет хоть в каком-нибудь из окон обширного дома.

– Жаль, мы не знаем планировки дома, – посетовал подельник Хапы. Он нервно мял в руках сигарету, не рискуя прикуривать.

– Не вздумай закурить – погубишь сразу всех нас!

– Да я и не хотел.

– Знаю, что не хотел. Выбрось ее на хрен.

Сподручный Хапы повиновался.

– Дом небольшой, разберемся, – Хапа показал знаком, что сам обойдет дом и чтобы его подельник оставался на месте.

Через десять минут Хапа вернулся на прежнее место.

– Все в порядке, – произнес он. – Кроме Бугрова, еще два охранника. Больше никого.

– А может, в доме кто?

– Скорее всего, нет!

– Почему?

– Потому что нет смысла им там находиться. Правда, я не исключаю, что может быть еще один человек.

– И сидит он на втором этаже!

На эту реплику Хапа никак не отреагировал и лишь задумчиво произнес:

– Машины одной не хватает.

– Какой машины?

– «Мерса» михаевского.

– И что это значит?

– Если бы я знал, что это значит...

После этой реплики они сидели молча, размышляя, что делать дальше.

Минут через пять подельник Хапы прервал паузу:

– Так что, мы ждать эту тачку будем?

– Думаю, что нет.

– Когда идем?

– Сейчас. Слушай меня внимательно. Наше дело – как можно скорее вырубить охрану Бугрова. Сам Бугор как боец ничего из себя не представляет. Я знаю, что делать. Короче, мы приходим, они нас должны нормально встретить, но, если увидишь, что стволы наставили, – сразу мочи. Понятно?

– Понятно.

Они еще несколько минут поговорили о последовательности действий, после чего пошли.

Все случилось, как и предполагал Хапа. Доверчивые охранники, услышав их голоса, впустили их внутрь и тут же поплатились за свою оплошность. Понадобилось несколько ударов и удушающих приемов, чтобы уложить их на землю. Затем их пристегнули к железной стене беседки наручниками. Хапа не хотел их убивать, тем более что они не представляли угрозы.

За всем этим наблюдал Бугров и пытался бежать на машине. В тот момент, когда Хапа разбирался с его охраной, он включил зажигание и попытался напролом проехать к воротам. На пути попался подельник Хапы, который был сильным ударом отброшен к воротам. Хапа, хоть и не предвидел такого развития ситуации, успел несколько раз выстрелить по колесам джипа из пистолета. Этого оказалось достаточно, чтобы внедорожник, резво преодолевший расстояние до ворот, остановился и, несколько раз прокрутившись вокруг своей оси, замер.

Бугров хотел воспользоваться темным временем суток, чтобы избежать встречи с Хапой. Но возраст, вес и отсутствие физической подготовки сказались на скорости. Очень скоро беглеца догнал Хапа и уложил на землю, хорошо приложившись к черепу рукоятью пистолета...