Все будет по-моему! Часть 11

Глава 830

Фридерриум, территория Тириндуров. Большой белый тигр с туповатой мордочкой и большим носом бежал по длинной улице, пересекая квартал за кварталом, пока не добрался до заветного места: своей родной территории, гнёздышка, которое он холил и лелеял. Здесь всё казалось таким родным и уютным, что мурчало играло счастливую песенку.

Тигр пересёк высокую стену в виде сплошного густого куста и подобрался к небольшому бугру, под которым он прятал свои запасы королевской кошачьей мяты. Затаив дыхание, зверь смахнул полотно из мха и травы, и залез в пещерку…

Тигр испустил облегчённый вздох: королевская мята оказалась на месте! Вот они запасы, ради которых он горбатился в армии много лет и даже дослужился до командира. Странно, а почему эта мысль его удивляет? Никто же не посмеет её украсть… И почему он вообще так торопился к ней? Война же уже закончилась. Он отдыхает здесь каждый день…

Тигр уже прыгнул к любимой травке, как вдруг неизвестная сила остановила его и потянула назад. Глаза зверя округлились от ужаса. Он всеми силами цеплялся за стенки пещеры и корни, но его продолжало неумолимо тянуть, лишая счастья зарыться в желанную травку.

«Нет-нет! Я не хочу, не забирайте меня! Здесь мой дом, здесь мои сокровенные запасы мяты, умоляю, не забирайте меня назад!» — умолял перепуганный тигр.

…

Раннее утро. Армейский городок. Казармы.

«Семён, глянь, как отчаянно ножками шевелит!» — мужчина в армейском обмундировании пихнул товарища локтем, указав на спящего тигра в потрёпанной лежанке в тёмном углу.

«Снится, наверное, как бежит на волю…» — на лице пухлого военнослужащего появилась сардоническая улыбка, и он пнул полосатого в живот.

Белый тигр с ошейником ударился о стену казармы и испуганно заозирался.

«Подъём, усатый хер! Данные тебе на сон два часа истекли!» — скомандовал толстяк.

Осунувшийся тигр расстроенно потупил мордочку и подошёл к миске, но воды в ней не оказалось. Тогда он произнёс на ломанном человеческом языке, нелепо высовывая язык: «Хотю попить. Вчера не пил. Позалуйста, налейте попить.»

«Сам виноват, что перевернул миску, тупица.»

Тигр посмотрел на миску, но рядом с ней не было и следа разлитой воды. Зверь печально вздохнул, догадавшись, что его обманули, взял в пасть дырявую лежанку и поставил обратно в тёмный угол, так наводя порядок в своём жилище.

«Хах, Семён, глянь, у него глаза блестят! Он что, плачет?»

«И вправду, плачет! Ну кто бы мог подумать, что бывший командир первой армии высших зверей, горделивый Рычальдус, пускает слёзки! А-ха-ха!» — злорадно загоготал толстяк.

Тигр бы, возможно, разозлился, но он давно не мог найти в себе сил на эту эмоцию. Когда-то он был уважаемым командиром, но в тот роковой день его арканировали и приговорили к службе людям, а теперь он спит в дырявой лежанке на холодном полу, не высыпаясь, мало ест, причём отвратительную и испорченную еду, и вынужден умолять налить ему воды каждый день, унижаясь. От его достоинства ничего не осталось.

«Хватит ныть и живо за работу!» — скомандовал толстяк.

«Почему меня просто не убьют… Хотю умереть. Не хотю слузыть людям.» — пробормотал Рычальдус с поникшей головой, покидая казарму. От воспоминаний о недавнем сне, о доме, в который он никогда не вернётся, на душе становилось так печально и горько.

Этим днём тигр как обычно нёс дежурство, обходя городок вокруг. Благодаря своему звериному происхождению и высокому развитию он мог работать за сотню человек.

Не успел Рычальдус пройти круг, как вдруг увидел летящих на большой скорости высших зверей: лисиц, быков, слонов, медведей, волков, мантикоров и даже белых тигров!

В сердце зверя бешено заколотилось от вспыхнувшей надежды, что сородичи смогут освободить его. Тем не менее он, следуя приказу начальства, тут же доложил через формацию о вторжении и пригнулся, спрятавшись в кусты. Своё бездействие он оправдывал тем, что вынужден посчитать точное количество потенциального врага.

Внезапно рядом приземлился большой белый тигр, а вместе с ним ещё десять особей. Он испускал удушающую ауру, от которой Рычальдус перепугался до смерти.

«Малец, кто ты и что тут прячешься? Почему на тебе ошейник?» — с утробным рыком, хмурясь, спросил Илдун.

«Г-господин Илдун, м-меня зовут Рычальдус, я бывший командир первой армии, атаковавшей Розаррио. Коварные людишки подло арканировали меня и заставляю слузыть себе, позалуйста, если у вас есть какой-то способ, освободите меня! Я очень, очень хотю домой, хотю на волю! И, позалуйста, простите, что говорю на чузом языке, меня заставили…» — произнёс дрожащий тигр, запинаясь то ли от страха, то ли от волнения.

Илдун недовольно фыркнул: «Арканировали, значит… Как же это в их духе.» — он подошёл и похлопал собрата по голове. — «Не волнуйся, солдат, я позабочусь о тебе.»

«О, господин, я буду слузыть вам верой и правдой! Я-я подарю вам треть своих запасов королевской кошачьей мяты!» — у Рычальдуса из глаз брызнули слёзы.

«Умеешь подкупить!» — удовлетворённо кивнул Илдун, довольный таким предложением.

— туг-дум~

С большой птицы приземлился молодой человек и оглядел присутствующих тигров.

Илдун со своей свитой уставился на юношу, как на неуловимого раздражающего ворона.

Глаза Рычальдуса округлились. Опомнившись, он указал лапой в сторону обидчика и нетерпеливо запрыгал: «Ах, это был он! Это он арканировал меня, господин Илдун, я не ошибаюсь, я его знаю! Его зовут Кён, позалуйста, сделайте что-нибудь! Господин Илдун, это был он… Он… Почему вы бездействуете? Он же… Меня… А?» — тигр с озадаченной мордой смотрел на короля, который, очевидно, не собирался действовать.

«Рычальдус, я как раз за тобой пришёл.» — сказал Кён. — «Раз уж ты полностью и беспрекословно мне подчинён, то у меня есть для тебя важное задание.»

«Не игнорируй моё присутствие!» — рыкнул Илдун так, что с ближайшего дерева попадали птицы от испуга. — «Подлый ненавистный человек, отнявший у меня дочь, как ты посмел пленить Тириндура, а теперь отдавать ему приказы в моём присутствии⁈»

«Он сам виноват, что напал на Розаррио и пытался прикончить меня.»

«Даже если так, ты должен отпустить его!»

«Это ещё почему? Он принёс столько разрушений в мой дом, пусть отрабатывает.»

«Потому что ты находишься в гареме императрицы Геры, а значит, обязан следовать законам высших зверей! Рабство у нас запрещено, а именно рабом Рычальдус и является.»

{Смекалистый какой.} — подумал Кён и посмотрел на осунувшегося тигра с глупой мордочкой и большим носом, с влагой у глаз, полных страха и надежды. Поколебавшись, парень кивнул. — «Хорошо, раз уж Илдун просит, то я так и поступлю, но при одном условии.»

«К-како-о-ом⁈» — Рычальдус, казалось, сейчас взлетит от счастья, а ведь он может.

«После выполнения последнего задания. Очень важного задания: ты будешь телохранителем одной белокурой девушки в Афинах до окончания кризиса с Вальдерами.»

«И т-тогда я обрету свободу и смогу вернуться домой? Больше не буду вам слузыть⁈»

«Когда минует кризис, и ты выполнишь своё задание, я освобожу тебя.» — подтвердил Кён и наложил на тигра формацию для передачи звукового сигнала и заодно отслеживания.

«Ах, Рычальдус скоро станет свободным тигром, не могу этого дождаться!» — полосатый аж воспрял духом и выпрямился впервые за последний год. В его взгляде появилась надежда.

«Поторопись и отправляйся в Афины без малейшего промедления. Подробности я сообщу по пути.» — скомандовал Кён.

Рычальдус кивнул и убежал в сторону королевства 1-го ранга в империи Розаррио. Насколько он помнил, оно пострадало меньше всех прочих королевств во время нападения высших зверей, потому что его защищало некое кровожадное существо.

{«Девушку, которую ты обязан защитить, зовут Марина.»} — послышался голос в голове тигра. — {«Сомневаюсь, что твоя помощь вообще потребуется, но если всё же до этого дойдёт, то сделай всё возможное ради её сохранности, и тогда я отплачу тебе десятикратно, вылечу любые травмы и подарю тонну королевской кошачьей мяты. Однако если она пострадает, то в лучшем случае ты проведёшь всю жизнь в цирке!»}

Рычальдус нервно сглотнул в пересохшем горле. Задание ему дали серьёзное, потому что эта девушка, видимо, важна для человеческого юноши. Он должен ответственно отнестись к этому несомненно очень важному заданию!

Жаль только, что с него до сих пор не сняли множественные приказы, которыми его сковали. Например, если только он не находился на дежурстве, ему запрещалось шуметь, кричать, рычать, даже применять сканирование и тем более что-либо рушить. Надо будет попросить девушку дать ему немного свободы, иначе он даже не сможет как следует защищать её и выполнить очень важное задание.

Шестью часами позже белый тигр по указанию голоса в голове пересёк границу королевства и приблизился к столице — Милан, где усатого встретили люди, испугавшиеся его до смерти. Главный из них, которому полосатый обязан был подчиняться, проводил его во дворец и затем куда-то глубоко в подвал, где царила сырость и темнота. Его поместили в комнату, даже более угнетающую, чем казарма, а затем ещё и заперли на ключ.

«Человек, я вовсе не заклютёный, мне дали задание защищать одну вазную девушку!» — сказал Рычальдус, запоздало догадавшись, что его закрыли в тюремную камеру.

«Человек, позалуйста, проводите меня к ней! К этой девушке! Человек, позалуйста, её зовут Марина, вы меня слышите? Не уходите…» — нелепо высовывая язык во время слов, тигр старался достучаться до кого-нибудь, но в ответ лишь тишина. Он пытался вынуть морду из клетки, но она не пролезала, а ведь использовать сканирование и шуметь он не мог.

«Люди, здесь есть люди? Кто-нибудь, позалуйста!» — Рычальдус продолжал разговаривать с пустотой на ломаном языке, ходя по камере и пытаясь высунуть голову через решётки, но всё тщетно. Он не знал, что ещё делать.

Вскоре усатого посетила пугающая мысль, что он тут и останется. Видимо, те люди перепугались его и не поняли, какое ему дали задание, ведь он плохо говорит на человеческом. Он думал, что они его должны были понять, но, видимо, не поняли…

Пока часы сменяли друг друга, настроение тигра падало на самое дно. Надежда стремительно угасала, пока не развеялась окончательно, отчего ему стало горько и обидно. Нет ничего ужаснее, чем получить надежду в безвыходной ситуации, а затем вновь потерять её…

«Почему Рычальдус заслузыл всё это… Я просто хотю защитить девушку, выполнить задание и вернуться домой. Я не хотел становиться командиром, только заработать денюзку для дорогой травки, но всё так обернулось…» — тигру хотелось плакать, но слёзы не шли, ведь он выплакал последнее, когда встретил Илдуна и уверился в грядущую свободу. Во рту всё горело и першило от сухости. Кажется, он умрёт от жажды уже этой ночью. Ну и ладно. Так будет лучше. Хватит уже обижать меня, это должно закончиться.

Рычальдус лёг пузом и подбородком на сырой пол и прикрыл глаза, надеясь не проснуться.

Вдруг к тюремной камере подошли люди…

— кряц~

Дверь отворилась, и внутрь вошла белокурая девушка, от лика которой тигр замер. Она казалась такой очаровательной, что он чуть ли не забыл своё имя.

«П-привет, меня зовут Марина. Кён сказал, что я могу доверить тебе свою защиту…»

«Та самая Марина?» — глаза Рычальдуса расширились, а сердце забилось чаще. Надежда вновь расцвела в душе. Вдруг вспомнив, насколько Марина важна, тигр испуганно попятился назад, боясь случайно всё испортить из-за того, что он большой и страшный тигр.

«Не бойся. Пошли за мной.» — Марина, увидев реакцию тигра, сразу успокоилась. Она проводила зверя наверх и поселила в одной из роскошных комнат во дворце.

«Рычальдус будет тут зыть?» — тигр недоверчиво озирался.

«Располагайся, Рычальдус.» — Марина сняла с тигра ошейник и обеспокоенно произнесла. — «Ты выглядишь таким уставшим и истощённым… Наверное, проголодался?» — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, ускакала и вскоре принесла огромный поднос с бараньей шейкой, а затем ещё налила в широкую тарелку молока.

Тигр тут же всё вылакал. Ему налили ещё, а он и это вылакал с огромным желанием, затем приступил к мясу. Оно оказалось настолько сочным и вкусным, что у усатого заиграло мурчало, а ел он с полусомкнутыми глазами от удовольствия.

Марина не сдержалась и погладила мурлыкающего высшего зверя.

Жадно проглотив последний кусок мяса, Рычальдус произнёс: «Вы хороший человек. Я хотю вас защищать.» — почему-то от этой девушки исходило умиротворение и тепло. Совсем не казалось, что она человек, которых он презирал в силу своего воспитания. Она больше походила на богиню всепрощения и милости.

Из глаз Марины почему-то полились слёзы. Она не понимала, почему именно.