Все против всех

И вот тут возникает проблема. В связи с перспективой таких акций против своих кого набирать в карательные войска? Ведь не всякий выдержит... Идеально, конечно, посылать на "мокрые дела" "интернационалистов", да вот беда - они и на фронте нужны позарез.

Нет, конечно, латышей, китайцев и мадьяр тоже использовали в качестве эсэсовцев, и весьма активно, но все-таки их место не в тылу, а на переднем крае - защищать режим. Поэтому приходилось изыскивать другие резервы.

Главной питательной средой для формирования карательных частей стали рабочие предместья. Именно из среды неквалифицированных пролетариев, плохо разбирающихся в обстановке и, по сути, беззащитных перед одурманивающим воздействием красной пропаганды, будут черпать большевики основные кадры подавителей.

Сохранился прелюбопытнейший документ, изданный в 1931 году в Москве и Ленинграде. Озаглавлен он так: "Устные рассказы уральских рабочих о гражданской войне". Справедливости ради следует сказать, что здесь мы не увидим мемуаров уральских рабочих - участников антибольшевистских восстаний. Нет, слово дано только карателям. Мемуары карателей изумительное чтиво! Я бы его издал отдельной брошюрой для политического просвещения масс. Привожу несколько отрывков, сохраняя стиль и орфографию авторов:

"Ну, я сжато могу сказать, так что это скоро будет... Работал в заводе лудильщиком... В начале революции, при свержении, так сказать, самодержавия, был в красной гвардии... После, значит, этого, нас отправили на восстание в Троицк - на восстание, значит, казаков. Которое восстание было подавлено, значит. Мы забрали казаков в плен человек по пятьдесят, по сорок и по двадцать. Из них выбирая главарей, расстреливали... После, значит, отдыха месячно, были отправлены опять в Соликамск, на восстановление советской власти то же самое...

Потом в Кизеле. И вот в периоде этого, значит - тут получилось, так сказать, маленькие недоразумения во время облав... Кизеловская рота повела себя не так как это надо, стала позволять себе, так сказать, не как Красная армия... которую пришлось по этим соображениям расформировать... Дальше, значит, поедем, за Оренбург... Там Красная армия переживала трудное время, вот семь месяцев, окруженная неприятелями. Потому что там чуть не каждый день дрались, а в некоторые дни по несколько раз мы, значит, с казаками и с башкирами... А в Тургайской области, как черт его знает, город был Актюбинск, город Актюбинск и станция Есен..." .

"В 1918 год был я старшим одного отряда по борьбе, это, знаешь, с дезертирством, контрреволюцией. С местным кулачеством тогда. Ну, искали контрреволюцию, конечно, после восстаний против советской власти... Контрреволюция разбрелась вся по лесам. Было в трудных моментах разыскивать таково. И были моменты сражения с таковыми. В количестве 18 человек был отряд со мной. Да. И вся, знаешь, эта группа работала с революционным настроением против дезертиров и бандитизма. В селах. В лесах. Разыскивали дезертиров".

"В 1918 г. поехал я из Лобвенского лесопильного завода с отрядом в Верхотурье для усмирения восставших кулаков. Были бои. Выступили они с вилами и дробовиками. Усмирили, значит".

"Теперь уж приходится с новой строки, сейчас же минус большой делать, потому что интересно вот дальше объявление по всему Уралу Семеновской войны (вообще-то атаман Семенов на Урале никогда в жизни не воевал: только в Забайкалье! - Д .С.). Завоевания буржуазным классом Челябинска и Свердловска (?)-и в то же время организация во всех концах Урала восстаний. Всегда и всюду я сидел около телефона и телеграфа, имея их у себя в кабинете. И вдруг получаю сведения из Усолья: "Восстание Пискорское. Убит комиссар Зырянов и разбит его отряд". Вот сейчас Пискор приближается, приблизится восстание Пискорское сейчас. Пришлось взять отряд не более и не менее как 200 человек. Явились на зов и излишние товарищи: больше явилось охотников от ответственных работников. (Продернем все равно уж! Пусть сердятся- что было, то было).

...При погрузке или посадке на параход по военному, многие из ответственных работников начали заявлять, что ему необходимо выдать деньги (уж тут продерну - что правильно, то правильно!) - ему нужно деньги получать из Усолья и раздать немедленно рабочим в Кизеле, другому надо здесь остаться для организации и так далее. Почему? Потому что не были люди в боях и страшась этого, уклонялись от всяких сражений с неприятелем. Так. Этим мы закончили пока! У меня пропущено много дальнейшее. Надо суточки двое со мной, я все расскажу спервоначалу. Я бы Косьвинское восстание сказал. Как я в Косьву прокрался, интересно очень, лесами, горами. Как раз про этого неприятеля, который восстал".

Я думаю, достаточно подобных откровений. Картина ясна предельно.

Беда для большевиков была в том, что восстаний было много. Слишком много - так что карателей не хватало. Во всяком случае, человеческого материала, подобного тому, который оставлял вышеизложенные "мемуары", было явно меньше, чем хотелось бы. И приходилось отправлять на подавление просто фронтовые части Красной Армии.

То есть недавно отмобилизованных рабочих и крестьян. Между прочим, и "чапанную войну", и "вилочное восстание", и сопротивление в Башкирии, Удмуртии, Оренбуржье приходилось ликвидировать, прибегая к услугам обычных фронтовых частей. И тут-то большевиков подстерегала грозная опасность.

Дело в том, что послать вчерашних тружеников в качестве карателей на таких же тружеников - это лучший способ развалить данное воинское соединение или спровоцировать его на неповиновение. И подобные факты мы встречаем в истории гражданской войны на каждом шагу. Вспомните, что я писал в предыдущих главах о Сердобском полку, перешедшем на сторону восставших казаков Верхнего Дона в 1919 году, о Тульской дивизии, полностью ушедшей к Юденичу в том же 1919-м... Было такое и на Урале - это известное в 1918 году Степановское восстание.

Суть его в следующем. Летом 1918 года в Вятский край были посланы соединения так называемой Продовольственной армии из центра России, в их числе - 1-й Московский продовольственный полк под командованием "военспеца" А.Степанова. Цель армии (и полка), как и следует из названия, - акции по продразверстке. Этим рьяно и занимался политкомиссар полка А.Хомяк. Его деятельность вызвала, как и следовало ожидать, взрыв негодования местного населения и массовое повстанчество. Но главный и жуткий сюрприз красным преподнес сам 1-й Московский продовольственный полк. Большая его часть во главе со своим командиром Степановым отказалась палачествовать в Вятском крае и повернула оружие против красных. В руки степановцев попали города Ногинск, Малмыж, Уржум, Сердеж, Лебяжье и еще ряд населенных пунктов по реке Вятке, на стыке Марийского края и Предуралья.

По времени это совпало с занятием Казани каппелевцами и восстанием рабочих в Прикамье, то есть поставило большевиков в весьма затруднительное положение.

Восставшие создали свой орган управления - Уездный правительственный комитет -- и свой печатный орган - "Бюллетень Управления". Для подавления Степановского восстания - между прочим, восстания вчерашних красноармейцев! - были брошены крупные силы, в том числе железная дивизия В.Азина, но только к ноябрю 1918 года удалось вытеснить степановцев из Вятского края и разъединить их с вятскими и марийскими повстанцами. Остатки степановцев ушли под Казань, на соединение с Народной армией В.Каппеля.

Самое же знаменитое выступление красноармейских частей, отказавшихся быть карателями, приходится на 1920 год и связано с именем А. Сапожкова. Это еще одна темная страница в истории русской смуты XX века и снова непосредственно связана с Уралом.

А. Сапожков происходил из крестьян Новоузенского уезда Самарской губернии; в прошлом - левый эсер, в 1918 году председатель уездного Совдепа, в 1920 году начдив 9-й кавдивизии Туркестанской армии. Дивизия состояла из поволжских крестьян, вдоволь нахлебавшихся большевистских прелестей. Многие командиры дивизии - Зубарев, Серов, Долматов, Усов, Осипов, Плеханов, Дворецкий, братья Мосляковы - были в прошлом левыми эсерами или же происходили из местного крестьянства. В общем, в дивизии имело место брожение, которое, судя по всему, дошло до высшего командования Заволжского военного округа. Последовал приказ о снятии Сапожкова с должности и отправке на учебу - приказ, вызвавший в дивизии немедленный взрыв.

14 июля части 9-й кавалерийской и 1-й туркестанской дивизии подняли знамя восстания. Был занят город Бузулук, где Сапожков провозгласил формирование "Первой Красной Армии Правды". Вот он - лозунг мятежной крестьянской России! За Красную Армию (то есть за революцию), но за свою революцию, без тирании коммунистов! И за Правду с большой буквы - то есть та, большевистская Красная Армия - армия неправды... Прямо как будто ожили страницы Некрасова и Лескова: за правду - это же исконное требование русского мужика... И еще: движение Сапожкова охватило территорию от Царицына и Саратова до Уфы, Уральска и Оренбурга - то есть там, где только что прокатилось "вилочное восстание", там, где восставшие красноармейцы всегда могли быть поддержаны восставшими крестьянами.

Против "Первой Красной Армии Правды" были брошены все наличные силы Заволжского округа и дополнительные силы из Москвы. Однако А.Сапожков, отлично ориентируясь в знакомой для него местности, умело и храбро оборонялся. Только в сентябре, после гибели в бою своего командарма, "Армия Правды" рассыпалась на отдельные отряды: они сражались под руководство В.Серова в смежных областях Самарской и Саратовской губерний до апреля 1922 года - даже после того, когда потухли иные очаги крестьянского сопротивления. Уже были расстреляны тридцать два офицера "Армии Правды", уже потоплены в крови Тамбовское и Урало-Сибирское восстание, уже начинался нэп, - а последние героические бойцы "Первой Красной Армии Правды"

не складывали оружия. Возможно, они были "последними из могикан"

антикоммунистического сопротивления...

Об этом сейчас почти никто не помнит. Мы понемногу возвращаем себе имена тех, кто встал с оружием в руках на пути красного кошмара, но в длинной череде имен реальных (а не выдуманных официозом) героев гражданской войны пока еще ни разу не возникли имена А.Сапожкова, В.Серова и прочих вождей удивительного соединения - Первой Красной Армии Правды. Людей, отказавшихся быть карателями и ставших защитниками подавляемых. Они пока - в забвении. Место им - в истории.

Так кто же был интервентом?

Интервенция, "поход четырнадцати держав против Советской России"... Эти слова уже стали штампами, общим местом восприятия картины гражданской войны. Долгие годы нам внушали, что именно международное вмешательство спровоцировало в России гражданскую войну. Но и сейчас на страницах коммунистических газет ("Советская Россия", "Правда") можно встретить утверждения, что такие действия большевиков, как отказ от царских долгов или заключение Брестского мира, - ответ на интервенцию. Как видите, вопрос этот и сейчас не праздный, он требует пристального взгляда. И при внимательном рассмотрении обнаруживается масса интересных (и неожиданных) подробностей.

Начнем с того, что ответ на интервенцию - бесстыдная ложь коммунистической пропаганды, причем настолько неприкрытая, что как-то даже неудобно ее опровергать. Но приходится! Так вот, выход правительства большевиков из войны, отказ от кредитных обязательств и начало дипломатического зондирования, завершившегося Брестским миром, - все это самые первые шаги "Ленина и К" после переворота. Все это начинается уже в ноябре 1917 года. В странах Антанты (то есть союзников России по Первой мировой) все это вызвало натуральный шок, а во Франции - взрыв антирусских настроений. Именно антирусских, заметьте, а не антисоветских! "На улицах Парижа невозможно было говорить по-русски - били", - свидетельствует А.Н.Толстой в своей "Рукописи, найденной под кроватью". Сие вполне понятно - Франция с первых дней войны стала жертвой германской агрессии, для нее война была отнюдь не империалистической - враг топтал родную землю...

Знакомясь с вопросом глубже, узнаешь интересные факты. Как уже сказано выше, большевики подложили свинью Антанте уже в ноябре. А появление антантовских вооруженных отрядов в России начинается лишь весной 1918 года. То есть между вызовом Ленина и ответом Европы прошло около полгода (так кто кого "вызывал"?).

Немедленной реакцией вчерашних союзников России на ленинскую политику стало только стойкое нежелание признавать Советы и не иметь с ними дела. И все!

Никаких мер быстрого реагирования...

Зададимся вопросом: а могли ли быть вообще эти меры? Вдумайтесь: выход России из войны поставил Антанту в тяжелейшее положение (а Францию вообще на грань катастрофы). Ведь одним из главных факторов грядущей победы над Германией было как раз то, что она вела войну на два фронта. То, от чего в свое время предостерегал Бисмарк (ох, не послушали его соотечественники ни в 1914-м, ни в 1941-м!). И абсолютно прав был военный министр Великобритании Уинстон Черчилль, когда в 1917 году писал: "Победа была близка... Даже не обязательно нужно было бы наступать - достаточно было давить на Германию огромными массами войск позиционных фронтов". Экономика Германии и ее союзников буквально агонизировала - это прекрасно показал Э.М.Ремарк в романе "На Западном фронте без перемен".

И 1918 год подтвердил прогнозы Черчилля: в Германии и Болгарии первые же поражения на фронте вызвали социальный взрыв, а в Австро-Вентрии даже и этого не потребовалось - одни лишь известия о неудачах немцев и турок спровоцировали обвал национальных революций и развал империи...

Но все это происходило при условии войны на два фронта. Когда же Ленин сделал Вильгельму рождественский подарок в виде Бреста, кайзер смог перебросить на Западный фронт десятки тысяч высвободившихся солдат и чуть-чуть не переломил ход войны в свою пользу: немцы впервые расстреливали Париж прямой наводкой. (Об этом - у Р.Роллана в повести "Пьер и Люс"). Только высадка войск США под командованием прославленного генерала Першинга спасла положение...

В такой ситуации о какой интервенции вообще может идти речь? У Антанты каждый солдат на счету, и послать в Россию крупные контингенты своих войск ни одна из воюющих держав тогда была просто не в состоянии. В этом контексте можно только поразиться бесстыдству коммунистических авторов, утверждавших, что "тылы Колчака охраняли 150 тысяч английских, французских и американских войск"

("Иллюстрированная история СССР", М., 1980). Много бы дал Колчак, если б это было так - иначе не пришлось бы ему клянчить у атамана Семенова хотя бы тысячу штыков для защиты своих тылов от партизан (и, кстати, так он этой драгоценной тысячи и не дождался).

К вопросу о количестве антантовских войск в России мы еще вернемся, а сейчас обращаю ваше внимание на следующее: локализация десантов Антанты, начавшихся весной 1918 года, очень четкая - побережье Белого и Баренцева морей (Мурманск и Архангельск), побережье Каспия (Азербайджан и Туркмения), тихоокеанское побережье (Приморье), а с 1919 года - и небольшой черноморский участок от Одессы до Херсона: почему тут интервенты объявились только в 1919 году, вы поймете позднее.

То есть все высадки - только в приморских районах. И, что немаловажно, почти без попыток проникнуть вглубь - вернее, эти попытки явно неуверенные и всегда заканчивающиеся неудачей (почему - тоже немного позднее). Что означает такая локализация? А ведь это принципиальный момент, достаточно ясно показывающий цели подобной интервенции.

На мой взгляд, если вспомнить о пункте Брестского мира, запрещающего России иметь военно-морские силы; если вспомнить, что большевики сами отдавали немцам и их союзникам весьма приличные куски стратегически важного побережья (классический пример - сдача немцам черноморского берега от Одессы до Поти и допуск турок на Каспий), то становится понятным желание антантовского командования не допустить этого и, по возможности, опередить своих врагов. На Черном море это не удалось (вот почему только в 1919 году в Одессе появятся французы), а на Каспии англичане и турки скрестили оружие (об этом - ниже), зато на Севере и в Приморье операция прошла удачно. То есть здесь вообще цели союзников не имеют отчетливой антирусской направленности (хотя бы на первом этапе интервенции) - налицо логика борьбы со своим военным противником в первую голову.

Но и это еще не все. Мы благополучно забыли тот сногсшибательный факт, что в большинстве случаев антантовские войска просто приглашали высадиться. На Каспии, например. Когда турецкие войска генерала Нури-паши двинулись на Баку, там произошел раскол. Мусульмане-азербайджанцы, естественно, ждали единоверных турок. А христиане (русские и особенно армяне), зная повадки турецкой солдатни и не надеясь на агонизирующую власть красной Бакинской коммуны, позвали на помощь англичан. Они и вступили в Баку (из Ирана); вступили, чтобы отразить турецкий удар, но... Их было мало, очень мало! Турки, одолев британцев числом, ворвались в Баку и убили тридцать тысяч армян... Впоследствии, уже после разгрома турок в Сирии и Палестине в августе-сентябре 1918 года, англичане вытеснили их и из Азербайджана.

А на другом, туркменском побережье Каспия? Нам все время вбивали в голову, что 26 бакинских комиссаров были расстреляны англичанами и "диктатурой Центрокаспия". Так вот, эта "диктатура" была единственным в тогдашней России правительством, состоящим полностью из рабочих! Председатель Центрокаспия Фунтиков был по профессии машинистом паровоза, а в его правительстве был лишь один непролетарий - учитель Зимин, ставший министром иностранных дел. Это рабочее правительство возникло в результате восстания в Ашхабаде, свергнувшего власть большевистского комиссара Фролова. Именно фунтиковцы грохнули сперва девять своих, ашхабадских, а затем и заплывших в Красноводск двадцать шесть бакинских комиссаров... Именно правительство Фунтикова пригласило британцев помочь им в деле охраны железнодорожной линии Красноводск - Мерв (Мары) - Ашхабад.

А в Мурманске антантовцев пригласил председатель местного Совдепа Юрьев! Ничего себе поворот сюжета? Кстати, он был большевик (впоследствии, дабы замазать сей постыдный факт, пропаганда стала величать его троцкистом). Поведение Юрьева, на первый взгляд необъяснимое, вполне мотивировано. Во-первых, в начале 1918 года власть в Мурманске фактически была захвачена анархическими отрядами (читай - бандами) М.Ляуданского; на улицах происходили прямые схватки - особенно часто между солдатами и матросами. В такой обстановке навести хоть какой-то порядок могла лишь сторонняя сила... А во-вторых, на Кольском полуострове (и в Карелии)

шли военные действия с войсками только что получившей независимость Финляндии. И англичане оказали красным вооруженную помощь. То есть красногвардейцы и "интервенты" сражаются, как братья по оружию! Кто бы мог подумать...

Что же касается Дальнего Востока, то здесь дело обстоит сложнее и запутанней. 5 марта 1918 года во Владивостоке были убиты мирные служащие японской торговой фирмы - это и стало официальным поводом ввода антантовских войск. Советская пропаганда немедленно объявила это провокацией Антанты, но доказать или опровергнуть это до сих пор не удается. Отметим лишь, что мартовской драме в Приморье предшествовали весьма бурные события - например, экспроприация местным Советом Русско-Азиатского банка, бегство его председателя А.Крайнова в консульство США, похищение денег банка сперва китайскими мафиози (сотрудничавшими с Советом), потом - японцами... В общем, в городе было положение, близкое к анархии (как и в Мурманске). В этой обстановке убийство 5 марта могло быть совершено кем угодно...

И в совместном заявлении консулов Англии, Франции, США и Японии было сказано:

решение ввести войска обосновывается необходимостью положить конец беспределу и обезопасить жизнь граждан своих стран (надо отдать должное: бардак во Владивостоке сразу прекратился). Но что очень характерно: интервенты и не подумали свергать Советскую власть: Совет во главе с Н.Сухановым просуществовал еще до мая (до восстания чехословаков) и даже вел успешные военные действия против восставших казаков-амурцев, а также посылал военные контингенты в Забайкалье против Семенова, на поддержку Лазо! И все это - под крылышком антантовских штыков, по сути, охранявших власть Совета!

Уже позднее, после майского выступления чехов (об этом - ниже), логика событий - как сказал бы А.Пушкин, "сила вещей" - столкнула антантовские войска и большевиков в прямом противостоянии. Но о характере этого столкновения следует сказать особо.

Прежде всего - о численности интервентов. В Туркмению, по приглашению Фунтикова, вступила одна бригада англичан под командованием генерала Молессона (для справки: бригада - это два полка). И рассредоточена эта бригада была на весьма приличном расстоянии от Красноводска до Мерва. Масштаб интервенции ясен... А в Закавказье, уже после ухода турок, согласно советским данным, появилось шесть бригад. Не знаю, соответствует ли это действительности, но в 1920 году, когда 11-я Красная Армия крушила там суверенитеты один за другим, эти шесть бригад куда-то испарились - во всяком случае, командарм М.Левандовский ни одного британца против себя не увидел...

На Черном море, в Новороссии, даже по советским данным, в самый пик интервенции находилось не более трех с половиной дивизий плюс несколько вспомогательных отрядов. И завершающий аккорд: "войска Антанты на Дальнем Востоке не были способны к наступательным действиям" (БСЭ, т.7). Добавлю: и не только на Дальнем Востоке, но и в других регионах - просто по причине своей малочисленности.

Во время 1-й мировой войны у Антанты просто не было свободных войск, а после окончания военных действий в Европе никто не хотел больше воевать, да и собственных забот у европейцев хватало с лихвой... Но и это еще не все. Согласно все тем же советским данным, из четырех с половиной дивизий в Новороссии три - французские и полторы - греческие, усиленные (цитирую Большую Советскую Энциклопедию) "польскими, румынскими и сербскими вспомогательными силами". А на Севере войска Антанты состояли из англичан, французов, американцев, итальянцев, сербов и поляков...

Вот они, пресловутые - четырнадцать держав!

Плюс еще один штришок к портрету. Французы в Одессе прислали в составе своих войск негров и вьетнамцев, а англичане послали в Заполярье индусов! Не сказано ли этим все? Собирали для интервенции с миру по нитке...

Кроме того, британцы на Севере сразу же стали готовить себе замену в лице белогвардейцев - сперва под своим флагом. Был организован так называемый Славяно-Британский легион (офицеры - англичане, солдаты русские; кстати, это была единственная часть в той войне, вооруженная редкими тогда автоматами). И в довершении всего, по инициативе белогвардейского офицера Дайера англичане сформировали Дайеровский батальон из пленных красноармейцев, причем не мобилизованных, а убежденных сторонников большевиков. Эффект получился разительный - при первом удобном случае, отрезав своим антантовским инструкторам головы, батальон "сделал ноги" к красным, развалив при этом весь белый фронт...

Наконец, что называется - фактик на закуску, причем самый свежий. По воспоминаниям Вадима Андреева, опубликованным в России недавно, его прославленный дед, звезда литературы Серебряного века Леонид Андреев, после 7 ноября 1917 года эмигрировал в США, где собирал деньги на интервенцию.

Однако! Выходит, на интервенцию еще надо собирать деньги. Да еще частному лицу, эмигранту! А что же Конгресс - он, похоже, под этот проект не спешит раскошеливаться?.. Впрочем, вопрос чисто риторический, если вспомнить, что через год президент В.Вильсон выступит с инициативой мирной конференции по России.

Стоит ли удивляться, что при таком положении дел все попытки войск Антанты оторваться от побережья, продвинуться в глубь территории неизменно оканчивались крахом. Попытка англичан дойти до Котласа в 1918 году была сорвана красной Двинской флотилией под командованием Павлина Виноградова у деревни Шидрово, а зимой 1919 года 6-я армия красных нанесла антантовцам тяжелое поражение у Шенкурска (Архангельская область), после чего все попытки проникновения на материк были прекращены, а генерала Айронсайда на посту командующего экспедиционными силами на Севере сменил лорд Раулиссон, специально присланный как "специалист по эвакуации". Что называется, все комментарии излишни...

А попытка французов продвинуться к северу от Одессы кончилась известным восстанием интервентов на одесском рейде и их спешной эвакуацией в милую Францию, при этом город сдали Котовскому (и бросили греков в Николаеве их там почти всех перебили). Те чувства, которые вызвал среди белых сей факт, красноречиво передал А.Аверченко, вложившеий в очерке "12 ножей в спину революции" в уста пьяного эмигранта следующий монолог: "А ты, француз, тоже...

Все "мон ами" да "мон ами", а сам взял и сдал Одессу большевикам... Вот тебе и "мон ами" - нешто так воюют?"

На Дальнем Востоке - та же картина. Солдаты США и маленький английский контингент, немного повоевав с партизанами, практически сразу же эвакуировались, когда партизанская армия С.Лазо вступила в Приморье. Показательный факт: эта армия вошла в занятый интервентами Владивосток, не штурмуя его, - сопротивления даже и не предвиделось... О поведении англичан на Каспии мы уже говорили.

То есть, если подвести итоги, единственным местом, где войска Антанты и Красной Армии скрестили оружие, стал Русский Север. Во всех остальных регионах интервенты по сути уклонялись от прямого боя, предпочитая полицейские функции (борьба с партизанами и подпольщиками) и охранно-конвойного характера. При соприкосновении с регулярными силами большевиков - заметна была у них явная тенденция смотать удочки (только британский флот будет активно противостоять попыткам красных вторгнуться в Эстонию).

Исключение - японцы: они действительно послали крупные силы (похоже, до шестидесяти тысяч человек), продвинулись в глубь России на огромную глубину (до Читы) и вели себя как подлинные интервенты без всяких кавычек - в их действиях прямо прослеживается прямой захватнический акцент.

Но... Во-первых, и японцы не пошли на лобовое столкновение с Красной Армией, предпочитая воевать с партизанами и предоставляя честь умирать на полях сражений белым.

Во-вторых, белогвардейцам японцы навредили много больше, чем красным: в формирующиеся отряды Колчака (они в основном состояли из военнослужащих русских экспедиционных сил во Франции и Греции) японские агенты забрасывали опиум и сифилитичных проституток, а впоследствии твердо поддерживали Семенова, который был не только ярым противником Колчака, но и сепаратистом и, если хотите, национальным изменником. По матери монгол и потомок Чингиз-хана, Семенов носился с идеей создания Монгольской федерации во главе с самим собой - федерации, в которую вошли бы отторгнутые от России Бурятия и Забайкалье (к счастью, этот проект провалили сами монголы).

И, наконец, в-третьих: Япония - чисто формальный член Антанты. В 1-й мировой войне она участвовала фиктивно, оттого и силы для вторжения на Дальний Восток нашлись. С войсками США у японцев были сильнейшие трения, чем весьма искусно пользовались большевики.

А в 1922 году, параллельно со своей эвакуацией из Приморья, Япония потерпела сокрушительное дипломатическое поражение на Вашингтонской конференции. Тогда рухнул англо-японский союз, и с этого времени Англия и США стали прямыми и открытыми врагами Японии: вражда эта со временем будет нарастать и приведет к столкновению в 1941 году...

Но и другие члены Антанты между собой ладили, что называется, не очень. Куда уж больше, если на Севере англичане расстреливали митингующих французов из пулеметов... А Деникин в своих "Очерках русской смуты" вспоминает: английские и французские высшие чины, отвечавшие за снабжение белых, постоянно грызлись между собой, плели интриги, "делили шкуру неубитого медведя" в смысле борьбы за сферы влияния - в каком белом регионе преобладание будет у какой державы...

В общем, кипение весьма своекорыстных (и мелких) страстей. Реальной помощи белогвардейцы от своих союзников, по большому счету, не дождались. А иллюзии такой помощи были, и они нанесли белому движению огромный вред ибо вместо дружественных армий белогвардейцы, в лучшем случае, получали транспорты для очередной эвакуации. Так было в 1920 году в Одессе, причем прикрывали все это ценой своей жизни киевские кадеты - мальчишки под командованием капитана Билетова. "Где обещанные союзные рати?" - этот сакраментальный вопрос генерал Хлудов задает Врангелю в "Беге" М.Булгакова: его в годы гражданской войны задавали многие...

Судя по большевистской наглядной агитации тех лет, красные отлично ориентировались в обстановке и не обманывались насчет "14 держав". Вся антиантантовская пропаганда 1918-1922 годов имеет явный адресат - Англию. Это легко объяснимо, поскольку именно с британскими войсками в первую очередь приходилось иметь дело красным и поскольку главным вдохновителем вмешательства и широкой помощи белым был У.Черчилль (он не просто призывал, но прямо-таки бился в конвульсиях, заклиная Европу и мир: если не разгромим большевизм, сами влипнем в такое дерьмо, что...).

Вспомните из популярной красноармейской песни: "Но от тайги до британских морей..." И популярный призыв "Окон РОСТа": "Лорду - в морду!" (имеется в виду глава британского МИДа лорд Керзон). При этом пикантная подробность: тогдашний английский премьер Ллойд Джордж был левым политиком - именно с его подачи Англия отказалась принять семью Николая II, а впоследствии, на Генуэзской конференции, Ллойд Джордж будет занимать весьма лояльную позицию по отношению к советской делегации...

Были ли интервенты на Урале? В прямом смысле слова - нет. Но иностранные солдаты в наших краях все же побывали: это - бойцы чехословацкого корпуса.

О восстании чехословаков написано очень много, и я лишь выделю несколько важных узловых моментов. Чехословаки, как известно, - бывшие австро-венгерские военнослужащие, перешедшие на сторону России в 1914-1917 годах для борьбы за свободу своей России против австрийцев в рядах русской армии. Естественно, октябрьский переворот поставил их в нелепое и трагическое положение. Ответная реакция чехословаков вполне понятна - они объявили себя составной частью французской армии (скорее всего, именно французы пообещали им покровительство и организацию выезда из России), и, поскольку прямой путь домой был закрыт, они потянулись эшелонами к Тихому океану. К маю 1918 года эти эшелоны растянулись от Пензы до Владивостока, и в этот момент среди чехословаков пронесся слух, что по брестским договоренностям их собираются выдать австрийцам...

Правда это была или провокация? Сейчас судить трудно. В тексте брестского договора такой статьи нет. Но могли быть секретные протоколы (как в пакте Молотова-Риббентропа) или же устное соглашение: между прочим, апокрифы о неких устных соглашениях в Бресте насчет передачи немцам семьи Романовых до сих пор циркулируют в печати... Я это к тому, что слухи были похожи на правду и сразу же взволновали чешских военных.

Ответом стало постановление Реввоенсовета: разоружать и расстреливать чехословаков при неповиновении. Это по-ленински, это мы уже проходили... Но в данном случае директива была не только жестокой, но и глупой: прекрасно вооруженные чехословаки не дали себя на заклание и оказались в состоянии войны с красными. На пространстве от Волги до Приморья! Это сразу же стало сигналом для сил антибольшевистского сопротивления, к чехам мгновенно примкнули массы казаков и белоповстанцев. И война вспыхнула от занятых чехословаками волжских городов (Казань, Самара) до Владивостока...

Чехи были смелым, опытным, стойким и грозным для красных противником. На Урале они захватили Челябинск, разгромили большевиков под Троицком и Нижним Тагилом, сыграли существенную роль в очищении от красных Южного Урала и в наступлении осенью 1918 года вдоль Транссибирской магистрали на пермском направлении.

Красное командование чехов опасалось настолько, что зачастую списывало на них победы других антибольшевистских сил. Так командарм В.Шорин приписывал чехам взятие Сарапула в августе 1918 года ("Гражданская война 1918-1921 года. Том 1.

М, 1928): на самом деле в Удмуртии вообще не было ни одного чехословака, а из Сарапула красных вышибли восставшие ижевские рабочие...

И ненавидели красные чехов страшно: по свидетельствам очевидцев, после одного боя в районе где-то между Ревдой и Красноуфимском пленных чехов медленно убивали, разрубая топорами от пяток и выше... Подобные факты зафиксированы и в Зауралье, и под Омском, и в районе Уссурийска... А в Ачинске красные расстреляли целую дивизию чехов: их останки были найдены в 80-х годах (и руководство города запрещало писать об этой находке).

Однако в конце 1918 года среди чехословаков настроения резко меняются. Причина проста: в это время в результате национальной революции возникает независимая Чехословакия. Страна, за которую они хотели воевать и которую освободили без них... С этой минуты дальнейшее пребывание в России и тем более участие во внутрироссийской разборке для чехов теряет всякий смысл. Лишь единицы - такие, как ротмистр Швец, позднее застрелившийся в знак протеста против поведения своих соотечественников, - понимали, что, бросив белогвардейцев в самый напряженный момент борьбы, они не только предают их, но вредят и себе. Большинство же - от рядового состава до командующего 60-тысячным чешскими корпусом генерала Сыровы - были обуреваемы одним желанием: "Домой!"

На рубеже 1918-1919 годов чехи бросают позиции и устремляются в тыл: "За спиной истекающей кровью Европы вы вырыли национальную нору и думаете отсидеться? Не выйдет!" - гневно (и пророчески!) бросил генералу Сыровы Колчак. А в 1920 году чехи - с подачи и благословения своего главного антантовского босса в Сибири, французского генерала М.Жаннена, - поставили последнюю точку в истории предательства белого движения: они сдали Колчака Иркутскому Политцентру на верный расстрел, сбрасывали со своих поездов раненных и обмороженных белогвардейцев и членов их семей - лишь бы самим благополучно проскочить сквозь байкальские туннели на спасительный восток! Так они договорились с наступающими красными... Этот позор - тоже на совести Антанты.

Единственным чехом, до конца оставшимся в рядах сопротивления и связавшим свою судьбу с белым движением, был генерал Р.Гайда - командующий Сибирской армией у Колчака (и, заметим, женатый на его сестре Екатерине). Гайда уже в ходе чехословацкого восстания сделал головокружительную карьеру, пройдя путь от фельдшера до генерала. Увы, это имело и оборотную сторону медали. Будучи честным военным, Гайда явно не блистал полководческими талантами.

Вот некоторые отзывы о нем его современников и соратников. Профессор генерал Головин: "Разбросавши силы на широком фронте, Гайда, хотя и отжимал на запад 3-ю армию красных (от Екатеринбурга через Шайтанку, Билимбай, Кузино, Шалю, Шамары, Саргу на Кунгур. - Д.С.), но двигался медленно... Стратегически его успехи были близки к нулю". Французский военный представитель подполковник Пишон: "Мечется во все стороны и дерется растопыренными пальцами вместо кулака".

Историк-эмигрант Авенир Ефимов (о неоказанной Гайдой помощи Прикамскому восстанию): "Гайда совершил крупнейшую стратегическую ошибку, не учел того громадного политического факта, которое имело восстание западноуральских рабочих и крестьян... Назначение на пост командующего Сибирской армией совершенно неподготовленного для этого Гайды оказало печальные последствия для всего хода борьбы на Восточном фронте".

Что и говорить, нелестные характеристики... Так что и здесь чехи больше навредили, чем помогли.

В общем, куда ни кинь, картина выясняется идентичная: антантовское вмешательство не только не сыграло какой бы то ни было решающей роли в антибольшевистской борьбе, но объективно повредило ей.

И тут следует провести следующую прелюбопытную калькуляцию. Количество антантовцев и чехословаков вряд ли превышает восемьдесят тысяч человек. При этом, напомню, почти все они - на окраинах, вдали от эпицентра борьбы. А как обстоят дела с так называемыми интернационалистами - иностранцами в рядах красных? Мы ведь сейчас отлично знаем, какую роль они сыграли в Красной Армии, в укреплении режима, в становлении ЧК. Итак - сколько их было?

Сейчас часто мелькает цифра - сто пятьдесят тысяч человек. Это прилично. Но... В свое время мне на страницах "Краткого курса истории ВКП(б)", а затем в коммунистической печати Болгарии попались следующие цифры: венгров - 150000, поляков - от 60 до 80 тысяч, китайцев - 40000, болгар - 25000, чехов - 6000. То есть уже набирается порядка 300000 человек. Но здесь не подсчитаны следующие составные части.

Первое. Не учтены наиболее известные интернационалисты - прибалты, "янычары Ленина", по определению М.Спиридоновой. Одних только латышей было как минимум восемь-десять дивизий (то есть примерно пятьдесят-шестьдесят тысяч бойцов). А кроме них эстонцы (как минимум одна дивизия) и литовцы. Да и среди командного состава красных мы встречаем эстонцев А.Корка и Я.Пальвадрэ, литовцев комиссара Ю.Варейкиса и командарама В.Путну.

Второе. Явно занижена численность китайцев (что понятно - данные-то времен борьбы с маоизмом!). Судя по всему, их было на порядок больше, если учесть следующее. Китайцы участвуют в русских событиях буквально с первых дней (в Москве в октябрьско-ноябрьские дни 1917 года они штурмовали Кремль!), на протяжении всей гражданской войны одновременно на всех фронтах (на Урале китайский "краснорубашечный" полк с отчаянной храбростью дрался с ижевскими народоармейцами в 1918 году; в это же время отряд Жэнь Фучена воевал между Нижним Тагилом и Верхотурьем), а также в качестве карателей (белая наглядная агитация всегда изображала красного подавителя восстаний китайцем!) и в ЧК - одна из киевских чрезвычаек так и называлась - китайская. Кроме того, множество китайских бойцов были по одиночке вкраплены в русские отряды - как Син-Би-У из "Бронепоезда № 14-60" В.Иванова или безымянный гранатометчик из "Как закалялась сталь" Н.Островского.

Третье. Не включены в список башкирские и среднеазиатские формирования, которые красные использовали только в Центральной России - как иностранцев. О киргизах на Смоленщине упоминает Б.Савинков в романе "Конь вороной", о "красных башкирах"

в столичной ЧК - А.Аверченко в "12 ножах в спину революции"; по данным Авенира Ефимова, так называемый 2-й Мусульманский полк штурмовал восставший Ижевск (был разбит, бежал и впоследствии расформирован). А Мусульманский (Киргизский) полк у Чапаева участвовал в расказачивании на Урале.

Четвертое. Нет нигде ни слова о немцах и австрийцах. А ведь они находились в русском плену чуть ли не целыми дивизиями (два полка гвардии кайзера - в лагере под Питером). Участие их в октябрьском перевороте (в частности, в расстреле Кремля и отражении удара казаков Краснова на Петроград) неоднократно зафиксировано многими источниками. О "красных немцах" в Сибири пишет К.Федин в романе "Города и годы". Кроме того, с 1918 года в Москве официально действовала Школа германских красных командиров (под командованием Оскара Оберта). А С.

Мельгунов на страницах своей книги "Красный террор в России" приводит такие факты: германские и австрийские военные, побывав в России и на Украине как оккупанты по праву Брестского мира, после его расторжения остались там в качестве красных (так было, например, в Крыму).

Пятое. Наконец, в рядах интернационалистов были представители еще целого ряда народов: американцы (типа журналистов Джона Рида и Луизы Брайант, а также одесского палача-чекиста, негра Джонстона); французы (наиболее известные - одесская подпольщица Жанна Лябурб и социалист капитан Жорж Садуль); швейцарцы (закрывший собой Ленина от пули Фриц Платтен, а также известный чекист А.Артузов: его настоящая фамилия Фраучи); югославы (вспомните "серба" Олеко Дундича, который в действительности был хорватом: впрочем, в Красной Армии хватало и тех, и других); греки (греческие интернационалисты упомянуты М.Шолоховым в "Тихом Доне"); корейцы (о них - в воспоминаниях А.Фадеева); индусы (участие их в войне в Средней Азии - одна из тем "Индийской баллады" Мирзо Турсун-заде); персы (лидер компартии Ирана Гайдир-хан Таривердиев побывал в Красной Армии).

Наконец, турки. С ними связан немалый курьез, описанный писателем-белогвардейцем Б.Ширяевым в книге "Неугасимая лампада". В 1921 году первым наркомом просвещения только что советизированной Аджарии стал турецкий контрабандист Решад Седад.

Контрабандист в роли наркома просвещения (да еще почти не говорящий ни по-русски, ни по-грузински) - где еще такое встретишь? Вскоре он, однако, проворовался и сел на Соловки... А если кроме шуток, то турецкие коммунисты - в том числе их лидер Мустафа Субки, а также прославленный поэт Назым Хикмет - частые гости в Красной Армии тех лет.

Думаю, нет смысла продолжать. С учетом всего сказанного вовсе не фантастичен подсчет интернационалистов числом от шестисот тысяч до миллиона. А если учесть, что в 1919 году Ленин заявил, будто имеет трехмиллионную Красную Армию, получается, что каждый третий (если брать от миллиона) или - на худой конец - каждый пятый (если брать шестисот тысяч) красноармеец был интернационалистом.

Есть о чем задуматься: выходит, не менее двадцати - тридцати процентов личного состава Красной Армии - иностранцы...

И это подтверждается бесчисленными свидетельствами. Вот несколько, взятых наугад, из уральских сводок 1918 года: "В Тургояк прибыл эстонский полк с хорошим комсоставом; в Кинели рота латышей делает чудеса" (Н.Подвойский, 18 июня 1918 года, Уфа); "13 июня отправлено в Екатеринбург 4 отряда: первые 3 местные, 212 человек, 4-й, интернациональный, 200 человек" (сводка Информотдела Уралчека, 13 июля 1918 года); "Сводным отрядом Эстонского батальона... заняты деревни:

Селянкина, Новотагильская, Новоандреевская, Карабаш... комиссар Златоуст - Челябинского фронта Поль Вадрэ" (Оперативная сводка военкома направления Златоуст - Челябинск, 24 июня 1918 года). Таким документам нет числа... Причем это только по Уралу. А по всей России?

И кроме того, интернационалисты - всегда в эпицентре, будь то бои на фронте (именно они переломили в 1919 году ход военных действий и на Урале, и под Орлом и Кромами против Деникина, и на подступах к Питеру), подавление восстаний (вспомните снова Прикамье!), внутрипартийные разборки (как, например, 6 июля 1918 года, когда латыши спасли власть Ленина) или же карательная машина - в ЧК они все время на виду.

А теперь сравните все это с тем, что я выше писал об интервентах, и задумайтесь, какова конкретная роль тех и других в российской трагедии. Уж слишком несопоставимыми получаются картины. И задайте - хотя бы самим себе - вопрос: не для затушевывания ли зловещей роли интернационалистов была сфабрикована легенда об "интервенции" и "походе 14 держав"? Образно говоря, кто тогда реально был в России интервентом - не интернационалисты ли?

Киллеры против начдивов, или

Разборка в стане "левых"

Мы привыкли называть события октября-ноября 1917 года "большевистской революцией" (или, точнее, переворотом). И в дальнейшем, во всей истории гражданской войны, слова "красные" и "большевики" для нас стали привычными синонимами. Дело же обстояло сложнее.

Помните, как в фильме "Чапаев" уральский крестьянин в исполнении Б.Чиркова задавал Василию Ивановичу изумительный вопрос: "Ты за большевиков али за кумунистов?" Для нас - смешно, для Чапаева - нелепо: он понимает, что это одно и то же. А вот крестьяне так не считали. Для них большевики - те, кто 7 ноября 1917 дали им землю, а "кумунисты" -те, кто весной 1918 года пришли ее отбирать.

Такая антиномия в крестьянских построениях того времени прочно засвидетельствована очевидцами. Отсюда парадоксальный факт: во время восстания мужики, по словам историка Л.Юзефовича, "с благоговением произносили имя Ленина и резали коммунистов". А уж что такое "Интернационал", за который Чапай (в фильме), то об этом надо вообще хорошенько подумать.

Но дело не только в терминологической путанице - она не случайна. За ней стоит прочно забытый нами и абсолютно очевидный для участников событий факт: красный лагерь был не монопартийным. "Красными" были представители леворадикального крыла тогдашней российской политической палитры. То есть левые социал-демократы (большевики и меньшевики-интернационалисты), левые эсеры, эсеры-максималисты и так называемые анархисты-коммунисты, и анархо-индивидуалисты - левая часть анархического движения (была и правая - к ней, например, принадлежал тогда престарелый князь Петр Кропоткин). То, что левые эсеры до Брестского мира входили в Совнарком, общеизвестно. Но это лишь часть сотрудничества "левых", и притом не самая главная. Акцентируя внимание на Совнаркоме, мы впадаем в ложное представление о том, что после Бреста контакты между бывшими союзниками были прекращены. А это не соответствует действительности.

Главное, о чем не просто забыли, но именно предпочли забыть, - это активнейшее и не прекращавшееся после Бреста участие левых партий в гражданской войне своими вооруженными структурами на стороне красных.

Этот факт настолько выпал из традиционной картины гражданской войны, что большинство даже не представляют себе масштабы этого явления. А оно было одним из решающих факторов в развертывающейся российской трагедии.

Менее всего в этом плане проявили себя меньшевики - у них просто практически не было вооруженных отрядов. Но среди руководящих деятелей красных мы находим меньшевиков-интернационалистов не только в политическом руководстве (дипломат Г.Чичерин, творец политики "военного коммунизма" Ю.Ларин, он же - М.Лурье), но и среди военных: таков, к примеру, начдив С.Вострецов, герой гражданской войны на Урале, отвоевавший у белых Челябинск. Гораздо более значительный вес в этом отношении - у левых эсеров и максималистов. Это, в общем, понятно - в отличие от меньшевиков, социалисты-революционеры всегда были партией не парламентского, но подпольного, боевого типа, нацеленной на вооруженную борьбу. То же можно сказать и про анархистов. И на царской каторге, замечу, у эсеров и анархистов - абсолютное преобладание: большевиков там были считанные единицы.

Так вот, эсеровские боевые дружины под красным флагом - неотъемлемая часть истории борьбы "за власть Советов", причем повсеместно, в том числе и на Урале.

В Ижевске, к примеру, уже с сентября 1917 года власть была захвачена большевиками, опиравшимися на максималистскую Красную гвардию. А вот характерный документ лета 1918 года - сводка Информотдела Уральского управления НКВД о положении в екатеринбургском уезде в июне 1918 года: "13 июня отправлено в Екатеринбург для борьбы с чехами (от себя добавлю: всех послали на подавление мужиков. - Д.С.) 4 отряда, 412 человек, из них 3-й отряд - левые эсеры - 54 человека".

Участие анархистов было еще более весомым. Достаточно вспомнить, что под смешанными эсеро-анархическими лозунгами будет развиваться все так называемое сибирское партизанское движение.. Аналогичная картина и на Украине: достаточно вспомнить армию Н.Махно - а это далеко не единственная вооруженная структура под черным флагом на юге. А небезызвестная "Маруся" (собственно, Мария Никифорова) - командир анархистского отряда, воюющего за красных. Были многочисленные структуры подобного рода и на Восточном фронте (в том числе в Екатеринбурге). А в Москве вообще легально действовала Черная гвардия - и тоже за Советскую власть, и ее услугами охотно пользовались.

Что касается Питера, то активнейшее участие в описываемых событиях "красы и гордости революции - матросов" (Л.Троцкий) полностью избавляет меня от необходимости комментариев. Вспомните хотя бы "Оптимистическую трагедию"

В.Вишневского. Отряды матросов-анархистов были ударным острием переворота 7 ноября, главной силой подавления юнкерских выступлений, первым призывом ЧК и первым оружием красного террора - С. Мельгунов рассказывает на страницах своего "Красного террора в России" о жутких расправах над офицерами, которые осуществлял в Питере анархист Н.Железняков (старший брат легендарного "матроса Железняка") со товарищи. А разгон Учредительного собрания, как вы знаете, производил сам "матрос Железняк" - тоже анархист. Но самое впечатляющее - это список военных деятелей Красной Армии, имевших "альтернативную" партийность.

Помимо уже упоминавшегося меньшевика С.Вострецова это: макисмалисты М.Левандовский и Р.Эйдеман; левые эсеры Ю.Саблин, М.Муравьев, А.Егоров, С.Лазо, Г.Котовский, В.Киквидзе; анархисты...

Впрочем, о них речь особая, поскольку список их наиболее представителен. Так вот, анархистами были: командующий Восточно-Сибирской партизанской армией Н.Каландаришвили; уже упоминавшийся легендарный "Железняк" - А.Железняков; К.Акашев - о нем надо рассказывать вообще отдельно. 7 ноября он, по сути, сыграл самую главную роль в перевороте: будучи комиссаром Временного правительства по артиллерийским училищам, он по поддельному документу (!) убедил юнкеров-артиллеристов покинуть позиции у Зимнего дворца (тем самым сделав его оборону, по существу, невозможной).

В гражданскую войну Н.Акашев - командующий Военно-воздушными силами Красной Армии. Его послужной список весьма впечатляет: взятие Казани, борьба с конницей Мамонтова, на Урале - участие в уфимской операции и деблокаде Уральска (и то, и другое - летом 1919 года). На Урале, кстати, был и еще один чрезвычайно популярный военачальник-анархист. Это... Чапаев. Да-да, он в 1917 году состоял в саратовской организации анархо-коммунистов! Вспомните теперь все то, что я писал о Чапаевской дивизии в предыдущих главах и что Д.Фурманов тоже был анархистом. А теперь сделайте выводы, несомненно, прославленная дивизия в некотором смысле была "уральским аналогом" махновской армии.

Кроме того, вполне хватало и командиров, не состоявших в упомянутых партиях, но явно к ним тяготеющих. Таковы партизанские командиры А.Кравченко в Минусинской котловине, П.Щетинкин в так называемой Свободно-Баджейской республике (около Байкала). Оба явно проанархически настроены. Напомню, что и Иркутский Политцентр, расстрелявший Колчака, состоял из людей, примыкавших к вышеупомянутым партиям.

А на Украине, в довершение всего, были так называемые боротьбисты (коммунисты-националисты). Они группировались вокруг газеты "Боротьба" отсюда и название. Так вот, к боротьбистам явно примыкали известные комбриги Т.Черняк и В.Боженко, а также прославленный начдив Щорс.

Тут мы подходим к самому гвоздю проблемы. Большевики, пользуясь услугами своих левых союзников, отнюдь не собирались делить с ними власть. Характерно, что большевистская пропаганда с самого начала усиленно создавала отрицательный имидж всем вышеупомянутым партиям. О боротьбистах, к примеру, Ленин в "Письме рабочим и крестьянам по поводу победы над Деникиным" отзывается, что называется, сквозь зубы - хочет обрушиться, а еще нельзя. Позднее же, в сталинские и послесталинские годы, их уже откровенно бесчестили - всех интересующихся отсылаю к небезызвестному "Краткому курсу истории КПСС". О левых эсерах и анархистах и говорить нечего - обвинения в их адрес уже стали общим местом массового восприятия. Но, пожалуй, самое странное - жесткое отношение большевиков к максималистам (кстати, самой левой партии всего левого блока).

Помните, в фадеевском "Разгроме" Мечик приходит в партизанский отряд Шалдыбы по путевке обкома партии максималистов. И: партизаны встречают его мордобоем - как эсера. Затем, когда он попадает в отряд Левинсона, там, по сути, повторяется то же самое: только не бьют, а просто проявляют "странные отношения". И Мечику приходится просто из чувства самосохранения стараться как-то "смазать значение пославшей его организации". Хороши братья по классовым битвам! "Зато это были не книжные, а живые люди" - так Фадеев оправдывает издевательства над Мечиком:

весьма своеобразная аргументация, если не сказать более.

Только сейчас проясняются истоки драмы, разразившейся летом 1918 года. Драмы, эпицентром которой стало левоэсеровское восстание 6 июля. Собственно, восстания никакого не было, а была грандиозная большевистская провокация по устранению союзника-конкурента. "Эсер" Я.Блюмкин, стрелявший в германского посла Мирбаха, был... агентом ЧК (кстати, он нисколько не пострадал после событий 6 июля - наоборот, в поте лица трудился на террористической ниве аж до 30-х годов). Этот теракт позволил Ленину свалить многое на левых эсеров и арестовать всю их фракцию на самом съезде Советов. Неожиданным было только то, что неукротимые эсеры не захотели безропотно ложиться под нож и оказали сопротивление (подавленное, впрочем, в течение дня).

Расправа с левыми эсерами - наиболее известное, но не единственное событие такого рода. Еще до 6 июля в Москве была разоружена Черная гвардия (в частности разгромлен ее штаб на Малой Дмитровке). Но эти столкновения сдетонировали в провинции, и там развернулись весьма драматические коллизии. Так, в Екатеринбурге Л.Вайнер и П.Хохряков разоружали анархистов: в июне. Если вдуматься, ситуация вырисовывается воистину дичайшая: Екатеринбург держится, что называется, на "честном слове" только потому, что чехи не спешат его брать, а белоповстанцы еще не рискуют штурмовать красную столицу Урала (они на это решатся в июле). Красное командование, похоже, уже поставило крест на Екатеринбурге - от этом откровенно поведал Г.Эйхе в своей книге "Опрокинутый тыл" (М., Воениздат, 1960). И в этой обстановке ЧК разоружает своих союзников!

Самое главное, что этот удар в спину поставил вооруженные отряды левых партий в весьма затруднительное положение. Как быть? Ведь они и большевики одинаково противостоят белым, и путь туда им заказан. Но и не реагировать на действия коммунистов тоже нельзя. Какой же линии придерживаться? Вот весьма типичное свидетельство - выдержка из воспоминаний Н.Махно, речь идет о митинге в Царицыне летом 1919 года:

"Одного мы не можем понять, - втолковывали рабочие, - мы здесь стремимся к организации своих дел для развития и защиты революции и ее идей... У нас и большевики, и левые эсеры, и анархисты организованно стоят за то, чтобы разбить контрреволюцию... А в Москве и в других городах Центральный России анархистские организации разгоняются, непокорные расстреливаются..." Подобное недоумение разделяли многие по всей России.

Естественной реакцией, как и в Москве, было сопротивление. В Ижевске, например, макисмалистская Красная гвардия в апреле оказала сопротивление попыткам большевистского Совета разогнать ее. Вот что пишет по этому поводу эмигрантский историк М.Бернштам: "Максималистская Красная гвардия сцепилась за власть с Советом, арестовала и расстреляла ряд его членов. Совет решил взять вооруженные силы города в свои руки... С этой целью был создан Революционный военно-полевой штаб. Начались военные действия между бывшими союзниками, шел обстрел улиц, стороны брали друг у друга заложников. В конце концов ижевские большевики вызвали на помощь отряд матросов из Казани. Бой шел с обстрелом штабом артиллерией(!). Усиленные матросами, большевики разбили Красную гвардию и отправили уцелевших ее членов под конвоем в Казанскую тюрьму".

Немного позднее, но тоже до 6 июля произошло столкновение лево-эсеровского отряда Н. Петренко с большевиками под командованием С.Орджоникидзе в районе Ростова: эсеров поддерживали анархисты "Маруси". А уже в конце июля неповиновение проявил сам главком Восточного фронта М.Муравьев: напомню, что фронт тогда проходил по Средней Волге и в Приуралье. Все эти события красная пропаганда пыталась впоследствии пришить (явно белыми нитками) к известному так называемому правоэсеровскому восстанию в Ярославле - тоже в июле. При этом игнорировались общеизвестные факты: первый - правые и левые эсеры оказались в той войне по разные стороны баррикады; второй - партия правых эсеров официально заявила о неучастии в вооруженной борьбе; третий идейный вдохновитель ярославского восстания Б.Савинков давно уже связал свою судьбу с белым движением.

Однако - и это самое интересное - в конце концов отряды левых приняли решение остаться в красных рядах. При всех кровавых разборках апреля июля общего с большевиками у них было много, больше, чем с белыми. А большевики не стали обострять ситуацию - положение на фронтах не позволяло. Да и вооруженные силы у левых были столь значительны, что ни пренебрегать ими, ни тем более отталкивать их было немыслимо - это могло повлечь молниеносную катастрофу.

Так, например, под тем же Ижевском, как только началось Прикамское восстание, большевики немедленно поступились принципами и... обратились за помощью к только что разбитым максималистам. Крепко, видать, приперло... И максималисты немедленно откликнулись на призыв о помощи и сформировали отряд для борьбы с "мятежниками" численностью в шестьсот штыков (для справки: сами большевики наскребли всего двести - такие данные приводит в своих исследованиях эмигрантский историк М.Бернштам).

И тут для большевиков вырисовалась проблема: как вырвать из рук левых влияние на сформированные ими части? А в том, что эти части явно не сочувствуют коммунистам, те могли многократно убедиться на собственной шкуре. Член РВС Южного фронта Г.Сокольников вспоминал: "В.Киквидзе был близок к левым эсерам, но, несмотря на увещевания приезжавшего к нему Прошьяна (один из руководителей левых эсеров. - Д.С.), отказался поддержать их движение. Питая недоверие к армейскому командованию, Киквидзе ревниво отстаивал дивизионный сепаратизм".

Подобный "дивизионный сепаратизм" (типичная картина гражданской войны, когда полевые командиры отстаивают свою автономию) был вообще характерен для Красной Армии в целом, но для левых частей - в особенности. На Урале аналогичная картина была, кстати, и в Чапаевской дивизии - если помните, там весьма сильны были позиции анархистов. А матрос Железняк...

Между прочим, А.Деникин в "Очерках русской смуты" написал: "Из-за Железняка...

идет большой спор между анархистами и коммунистами, оспаривающими друг у друга честь числить его в своих рядах". Легендарный матрос проявил столь резкое неповиновение, что председатель Военной инспекции Красной Армии Н.Подвойский...

объявил его вне закона (то есть дал индульгенцию на его бессудное убийство!). И Железнякову пришлось бежать в оккупированную Одессу, на подпольную работу, под крылышко левого эсера Г.Котовского. А Подвойский вскоре попал в железнодорожную катастрофу - отделался переломом голени. "Известия ВЦИК" от 6 сентября 1918 года отметили: "Следственная комиссия обнаружила на месте все следы злого умысла катастрофы. Путь был разобран и испорчен на несколько десятков саженей". А произошло это в красном тылу, на участке, контролировавшемся братвой Железнякова. Если учесть, что Н.Подвойский ранее разоружал анархистов в Курске и подавлял эсеров в Москве 6 июля, крушение его поезда весьма смахивает на теракт.

Кстати, кто читал что-нибудь о Щорсе, помнит: у этого начдива тоже было весьма резкое столкновение с РВС.

В общем, левые показывали зубы. И тогда начались самые загадочные события. 11 января 1919 года от "шальной пули" гибнет В.Киквидзе. Между прочим, фильм о нем так и называется "Шальная пуля". 26 июля тоже от "случайной" пули погибает А.Железняков. В августе "при невыясненных обстоятельствах" один за другим находят свою смерть на Украине Т.Черняк, В.Боженко и Н.Щорс. Что за эпидемия "случайных пуль"? Опять совпадения, и опять больше двух - помните золотое правило разведчика?

А вот и разгадка. Из воспоминаний Надежды Улановской - советский разведчицы, работавшей в Разведуправе РККА: "Есть версия, что убили Железнякова большевики:

к тому времени, когда он попал на юг, у них были с ним старые счеты как с анархистом, его объявили вне закона. Но он умел воевать, значит, мог принести пользу (!). Его замом был большевик, после гибели Железнякова он стал командиром. Бойцы его любили... Есть основания считать, что этот большевик и застрелил Железнякова, смертельно ранив его в спину во время боя".

А вот аналогичное свидетельство насчет В.Киквидзе. Из сборника "Кремль за решеткой. Подпольная Россия" (Берлин, 1922): "Киквидзе был очень популярен в красноармейских массах, что крайне беспокоило коммунистов, не имевших возможности ни арестовать его как левого эсера, ни сместить с военного поста.

Незадолго до смерти Киквидзе попались в руки документы о подготовке на него покушения тайной боевой дружины, приехавшей из Питерской ЧК.

Это свидетельство совершенно уникально еще и потому, что показывает, насколько рано - уже к 1919 году - в секретной службе нового режима стали создавать структуры киллеров, полностью специализировавшихся на тайном терроре. От этих "тайных дружин" потянется цепочка к спецотделам Лубянки, творившим анонимный террор в России и за рубежом все семьдесят три с лишним года существования режима.

Естественно, и показания Н.Улановской, и вышеприведенная цитата рождают лишь версии. Но версии, очень похожие на правду. Вспомните, что я ранее писал о неповиновении столь же популярного в войсках М.Муравьева. Как известно, его вызвали на переговоры с комиссаром 1-й армии Ю.Варейкисом и во время этих переговоров застрелили, после же, задним числом, Ленин узаконил убийство, объявив своего недавнего друга (Муравьев всегда называл Ленина не иначе, как Владимир Ильич) вне закона.

Так что существование подобного механизма вполне правдоподобно. И еще.

Практически в каждом случае вышеописанных загадочных смертей не оставалось живых свидетелей происшедшего. Кстати, как в случае с Чапаевым на Урале. Мы все по фильму братьев Васильевых привыкли считать, что Чапаев утонул в реке Урал. Но вот что пишет в своем романе Фурманов: "На берегу остался один Чапай. Больше Чапая никто не видел". И все! Специально подчеркиваю: живых свидетелей гибели Чапаева не осталось. Следовательно, все остальное - фольклор чистой воды.

Поэтому лично я склонен воспринимать версию Н.Улановской всерьез. Ведь не летели "случайные пули" почему-то ни в Тухачевского, ни в Буденного, ни в Блюхера, ни в любого другого лояльного начальника. А в выходцев из левых - что называется, подряд. И не только в 1919 году: в 1920-м весьма загадочно окончил свою жизнь С.Лазо, во всяком случае, легенда о сожжении его в топке не подтвердилась. В 1925 году столь же таинственно погибает Г.Котовский.

В 1921 году смерть настигла сразу двух сибирских партизанских командармов - Н.Каландаришвили и А.Кравченко. Первый, экс-анархист, был, согласно официальному известию, "убит, попав в кулацкую засаду". (Что-то плохо верится, что такого аса партизанской войны, как "сибирский дед", можно было так примитивно поймать.)

Впрочем, в случае с Каландаришвили, как и с Чапаевым, живых свидетелей не осталось. А А.Кравченко - минусинский командарм, руководитель "свободных республик Сибири", участник суда над Унгерном - в конце 1921 года внезапно отказался от всех званий, постов и почестей, коими его осыпали красные (бунт!), и поехал как частное лицо в родную Минусинскую котловину, и по дороге его убили грабители (опять-таки по официальной версии). Это в своих-то краях, где на него только что не молились! А если серьезно, то появление непокорного и непредсказуемого экс-командарма под Минусинском было для красных смертельно опасно (не забудем, что 1921-й год - это год Урало-Сибирского восстания), так что устроить несчастный случай взбунтовавшемуся Кравченко большевики были, строго говоря, просто обязаны...

В том же 1921-м от руки диверсанта-чекиста погибает в Чугучаке (Китай) вождь оренбургского казачества атаман А.Дутов - этот теракт коммунисты и не прятали:

об этом фильм "Конец атамана", снятый в 70-е годы.

Наконец в 1927 году в Улан-Баторе гибнет еще один "сибиряк", А.Щетинкин, бывший там в качестве командующего красным контингентом. Его убийство, обставленное как несчастный случай по пьяной драке, было организовано председателем монгольского ОГПУ... Я. Блюмкиным. Да-да, вот где выплыл убийца Мирбаха - в "суверенной"

Монголии! А до этого, в 1924 году, он еще уберет и Б.Савинкова, обставив дело как самоубийство.

Наконец, напомню, что все пережившие гражданскую войну военачальники выходцы из "альтернативных партий" (К.Акашев, Ю.Саблин, А.Егоров, С.Вострецов, М.Левандовский, Р.Эйдеман) были уничтожены в 30-е годы. Хорошая память у Советской власти, ничего не скажешь.

Но самое циничное - то, что, убирая из-за угла неугодных начдивов, коммунисты заставили их служить себе после их смерти. И Киквидзе, И Чапаев, и Железняков, и Щорс, и Боженко, и Котовский, и Лазо были прямо-таки канонизированы советским официозом. О них сняли фильмы, о них сложили песни (как о Железняке: в песне о нем автор текста М.Голодный допустил сразу два искажения правды: герой никогда не был партизаном и никогда не воевал с союзными ему махновцами; сравните: в песне - "Матрос Железняк, партизан" и "Махновцы направо, и десять осталось гранат"). И при этом было велено забыть, что ни один из них не был большевиком и у каждого из них были весьма сложные отношения с коммунистами. Их "очищенные" и идеализированные образы призваны были стать идолами нового режима, поскольку живые на эту роль не годились: каждый из уцелевших мог в любую минуту превратиться из "героя" во "врага народа". И те, кто успел слишком поднять голос против коммунистов (как Муравьев или Махно), - тоже не годились. А вот если б Махно, скажем, погиб где-нибудь в 1920 году ("случайная пуля" бы прилетела), то, может, и прав был писатель Ю.Поляков, который в своей повести "Апофигей"

заметил: тогда пионеры, глядишь, называли бы свои отряды не только "юными чапаевцами" или "юными буденовцами", но и "юными махновцами" тоже.

Я думаю, лучшее резюме всему сказанному можно дать словами кандидата исторических наук Ярослава Леонтьева (г. Москва): "Подтвердить или опровергнуть все эти версии практически не представляется возможным. Но, сопоставляя таинственную гибель Киквидзе, Щорса, Боженко, Железнякова, Черняка, Котовского и еще некоторых популярных полевых командиров (добавлю, что старший брат Железнякова, Николай, "пропал без вести") с расстрелом примерно в это же время Ф.Миронова, Б.Думанко, комбрига приднепровской бригады А.Богунского, дальневосточных партизанских командиров - анархиста Я.Тряпицына и максималистки Н.Лебедевой, а также с иезуитской политикой высшего военного советского командования в отношении Н.Махно, - все возможности такого исхода... До фронта неминуемо докатывалось эхо партийных междуусобиц в центре, выливаясь в кровавые разборки. Кроме того, действовала логика полевых командиров. Шел дележ сфер влияния на войска".

Яснее не скажешь.

Красный террор на Урале

Сейчас рассуждения о красном терроре уже стали даже несколько общим местом: на него ссылаются во всех случаях - точно так же, как раньше все валили на белый террор. До понимания того, что такое красный террор как явление истории XX века, - нам еще очень далеко. До сих пор только немногие осознали, что ряд аналогий здесь выстраивается следующий: турецкая резня в Армении 1915 года, нацизм, маоистские "эксперименты", геноцид в ряде стран тропической Африки (Нигерия, Руанда) в последней трети века... Отсюда и весьма искаженные представления и о характере гражданской войны, и о причинах победы красных, и о сущности созданного в результате той войны режима.

Итак, необходимо разобраться. Сразу оговоримся: разговор пойдет исключительно на материале, собранном по Уралу. Не потому, что здесь все было хуже всего, - напротив, были места, где все творилось намного круче Харьков, Киев, Крым, Тамбовщина, Русский Север. Как это ни жутко звучит, но Урал - регион со среднестатистическим уровнем террора (!). Просто уральские реалии весьма выпукло репрезентируют общероссийскую картину.

Начнем со следующего. Нужно четко уяснить: в ходе боевых столкновений все без исключения стороны проявляли зверскую жестокость и совершили действия, которые можно трактовать как военные преступления. Вот несколько свидетельств (несколько из многих тысяч).

"От ненависти и только что пережитой горячки боя солдаты 2-го Барабинского полка долго не рассуждали. В кольце штыков они подвели группу пленных к реке, приказали раздеться, а потом начали остервенело колоть их штыками". Это показания комвзвода 1-го батальона 17-го Уральского полка Николая Пищальникова, чудом уцелевшего в расправе над пленными красноармейцами 14 февраля 1919 года в селе Сташково близ города Осы (Западный Урал).

"...Велик был гнев красноармейцев: в утреннем бою ни одного из пленных не довели до штаба полка... Никакие уверения не сдержат в бою от мести: кровь за кровь! "

А это - Фурманов, книга о Чапаеве, эпизод из главы о боях под Белебеем (Башкирия)...

Как видим, цвет знамен меняется, а почерк - нет. И мотивация, кстати, одна и та же: горячка боя, желание отомстить - и, между прочим, сам Фурманов тут же кается, что и сам пустил в расход офицера только за заносчивый тон и за то, что в кармане нашли письмо от невесты - просила, подлая, отомстить большевикам...

Но убийства пленных - это еще не самое жуткое. "Представилось ужасное зрелище:

две девушки валялись с отрезанными грудями, бойцы - с размозженными черепами, рассеченными лицами, перерубленными руками... Навзничь лежал один худенький окровавленный красноармеец, и в рот ему воткнут отрезанный член его".

Это - Фурманов о зверствах уральских казаков летом 1919 года в станице Соломихинской, северней города Гурьева.

"...На поле боя были найдены ужасно изуродованные трупы чешских солдат. У них были отрезаны половые органы, вскрыты черепа, изрублены лица, вырваны глаза и вырезаны языки".

А это уже - художества красных. Время действия - июль 1918 года. Место действия - Зауралье. Напомню, что и третья сила - крестьянские повстанцы нисколько не гуманнее. "Пойманных коммунистов подвергают средневековым пыткам", "комиссара распиливали деревянной пилой", "в Петропавловском Народном доме в конце февраля, в марте, апреле и даже мае можно было видеть длинные ряды изуродованных трупов коммунистов" - это несколько взятых наугад сводок об Урало-Сибирском восстании 1921 года.

В общем, "разгулялись по России бесы" (М.Волошин). И все стоят друг дружки...

Однако у всех вышеописанных ужасов есть одна общая черта: это, по словам русского историка С.Мельгунова, "эксцессы на почве разнузданности власти и мести". Красный же террор - явление совершенно иного порядка.

Первое. По количеству пролитой крови большевики оставили далеко позади всех остальных участников междоусобной бойни. Тот же С.Мельгунов пишет: "По советским сводкам можно было установить среднюю цифру в день для каждого застенка ЧК:

кривая расстрелов поднимается от 1 до 50 (последняя цифра - в крупных центрах) и до 100 в только что завоеванных Красной Армией полосах. Эти взрывы террора наступали, однако, периодически и опять спадали, так что в среднюю скромную цифру нужно установить приблизительно в 5 человек в день и в год -1,5 миллиона".

В год - полтора миллиона? Нет, много больше, потому что, во-первых, отделений ЧК было не тысяча по тогдашней Совдепии, а гораздо больше; во-вторых, С.Мельгунов не учел те данные, которые приводит А.Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ": расстрелы помимо ЧК - через суды, ревтрибуналы, Особые отделы, желдортрибуналы, трибуналы ВОХРы и так далее. Плюс действия заградительных отрядов - да, они уже с 1918 года находятся на Восточном фронте! - и наконец, просто репрессии в прифронтовой полосе. И самосуд. Так что и цифра в 2-2,5 миллиона человек в год - не фантастика. А если учесть, что мельгуновский подсчет оканчивается 1924 годом, получается, что с 1917 по 1924 год большевики извели только репрессиями 10-15 миллионов человек. Это без голода, эпидемий, жертв войны и некрасного террора.

Таких показателей ни у одного режима XX века нет, включая нацистов, маоистов и полпотовцев. Тут мы точно "впереди планеты всей" - аж в книгу рекордов Гиннесса попали.

Второе и главное. Красный террор не только количественно, но и качественно несопоставим с повседневными зверствами братоубийственной войны, ибо не был продиктован необходимостью обороны или подавления сопротивления. Последнее было само собой - я уже писал ранее, с какой жестокостью большевики топили в крови рабочее, крестьянское, казачье, национальные движения. Но это все - хоть и с грехом пополам - попадает под известное ленинское определение: "Всякая революция только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться". Собственно же красный террор был развязан - я на этом настаиваю - не для защиты.

"Это система, нашедшая своих идеологов; это система планомерного проведения в жизнь насилия; это такой открытый апофеоз убийства, как орудия власти, до которого не доходила никогда ни одна власть в мире... Этого не было у белых. Где и когда в актах правительственной политики в публицистике этого лагеря вы найдете теоретическое обоснование террора, как системы власти? Где и когда звучали голоса с призывом к систематическим официальным убийствам, "введению института заложников, к организации концлагерей?" (С.Мельгунов).

Вот здесь - гвоздь проблемы. Террор как орудие власти - то, с чем большевики взошли на политический Олимп. Причем задолго до того, как кто-либо вздумал оказать им сопротивление.

Главных причин такой политики, на мой взгляд, - две. Первая, безусловно, - устрашение. Ленин и К прекрасно отдавали себе отчет в том, насколько будет непопулярна их политика, как мало желающих будет за ними последовать и как много будет протестующих и сопротивляющихся. Следовательно, нужно парализовать сопротивление всеобщим ужасом. Причем таким, от которого отвыкли и даже представить себе не могли люди, - по сценариям какого-нибудь Древнего Китая или Ассирии. Пусть все знают: убьют не только тебя - убьют (а прежде замучают и изнасилуют) твою жену, детей, близких, друзей, седьмую воду на киселе... "Мы готовим старому миру конец с ужасом" (В.И. Ленин).

Вторая причина - чисто теоретическая. Если помните, духовный "папа" Ильича, народоволец П.Ткачев, считал, что для успешного строительства коммунизма надо отправить на тот свет всех, кто старше двадцати пяти: они уже заражены проклятым прошлым и в светлое будущее не годятся. Ильич, расходясь с Ткачевым в критериях того, кого надо "мочить" (у Ткачева они, можно сказать, возрастные, у Ленина - классовые), сам принцип, безусловно, поддерживал. Ведь не дезавуировал же он слова теоретика партии, добрейшего и милейшего Николая Ивановича Бухарина:

"Выбраковкой человеческого материала создадим новую породу людей". И сам, что называется, высказался: "Пусть 90 процентов русского народа погибнет - оставшиеся зажгут мировую революцию и построят коммунизм!"

И после этого еще кто-то хочет доказать, что Ленин был мудрый... Да, он был не просто мудрый, а гениальный - в тактике, в сиюминутных мгновенных прагматических решениях: здесь он себе не имел равных. На Западе таких называют "политическими байдарочниками" - как на каноэ, все камни и пороги обогнет и не утонет. Но как государственный и политический деятель в стратегии своей (особенно дальней)

Ленин, безусловно, - один из самых отъявленных авантюристов и маньяков всех времен и народов. И кампания его - ему под стать.

Вообще, Ленин - тип палача-идеалиста (как и Гитлер). Ведь его вера в коммунизм сродни религиозной. Все компоненты налицо: и рай (коммунизм), и некое подобие идеи бога (я бы сказал - восточного, буддийско-конфуцианского безличного бога - абсолютной идеи, по Гегелю; именно так у Ленина понимается идейное наследие марксизма), и нетерпимость к инакомыслию вполне средневековая, и инквизиция (ЧК), и так далее. (Напомню: слово "диссидент" означает: человек, не исповедующий официальной религии!) А впоследствии "внучата Ильича" все это и во внешние формы отлили вполне религиозные: мавзолей построили (чисто буддийский принцип ступа или пагода над реликвией - кусочком плоти Будды), мумию из пророка сделали, новую святую троицу - Маркса, Энгельса и Ленина - на всех красных углах вывесили (это тоже в духе Востока - там так же Конфуция, Лао-Цзы, того же Будду обожествили), ритуальные шествия под красными флагами устраивали (у красного цвета, кстати, своя символика - от древнейшего культового, восходящего к ряду дохристианских верований, до красных полотнищ арабских халифов и флибустьеров - те их вывешивали, когда хотели предупредить: "Режем всех!")... В общем, создали типичное неоязычество такое, о каком мечтали философы так называемой "консервативной революции" в Европе, невольные теоретические предтечи фашизма (Ю.Эвола, Р.Генон, К.Шмитт, А.Мюллер ван дер Брук и другие). Кстати, у Гитлера флаг был тоже красный. И нацистское приветствие, восходящее к Древнему Риму, у нас применялось в пионерской организации...

Вернемся, однако, к красному террору и вспомним еще раз инструкцию Лациса для работников ЧК: "Нас не интересует конкретная виновность или невиновность конкретного человека. Нас интересует его классовое происхождение и - в связи с этим - целесообразность оставления (или неоставления) его в живых".

Вот он - механизм красного террора! "Чтобы эту пулю получить, не надо было непременно быть белым офицером, сенатором, помещиком, монахом, кадетом или эсером. Лишь белых мягких немозолистых рук было в те годы совершенно достаточно для расстрельного приговора. Но... недешево обошлось и корявым рабочим рукам"

(А.Солженицын). Вообще С.Мельгунов свидетельствует, что из каждых 100 расстрелянных удавалось восстановить социальное положение примерно 73-75 человек (то есть трех четвертей): раскладка такова - 25 "буржуев" (купцы, домовладельцы, военные, духовенство), 15 интеллигентов, все остальные рабочие и крестьяне.

Последних - 33- 35 человек.

Перманентный террор против всех слоев общества, террор "вообще", не за что-то, а просто, чтобы трепетали, - вот что такое красный террор. Мне в связи с этим вспоминается эпизод из Талмуда. Римский император повстречал двух евреев. Один поздоровался, другой нет. Император казнил обоих. "За что, - спросили его. - Ведь один поздоровался, другой нет. Кто же из них провинился?" И император ответил: "Не указывайте мне, как истреблять моих недругов!"

Для большевиков все были недругами - поэтому истребляли для профилактики всех.

Вот взятый наугад калейдоскоп красного террора в одном регионе России на Урале. В Перми после покушения на Ленина расстреляно триста человек. Всего же в Пермской губернии только в 1918 году расстреляно около сорока тысяч человек.

После возвращения красных в эти края в 1919 году - новая волна террора.

"Избиения группами в 30, 40 и 60 человек имели место в Перми и Кунгуре"

(донесение английского консула Элиста лорду Керзону, март 1919 года).

В город Сарапул (Западный Урал) в конце 1918 года красные, оставляя город, очистили тюрьму, убив всех заключенных. "Если будем уходить, перережем тысячу жителей", - из заявления местной ЧК.

"Число зверски убитых в уральских городах неповинных граждан не поддается исчислению... Офицерам... прибивали погоны к плечам гвоздями, вырезали на ногах "лампасы"; молодые девушки насиловались, штатские были найдены с выколотыми глазами, другие без носов; 25 священников были расстреляны в Перми, а епископ Андроник заживо зарыт" (английский консул Эльстон, 14 января 1919 года).

От десяти до пятнадцати тысяч крестьян было расстреляно при подавлении восстания в Уфимской губернии в 1920 году.

В 1927 году казнили петропавловского архиерея со всем причтом. Формальная вина:

"приветствовали колокольным звоном белых", то есть крестьянских повстанцев, - речь идет о Урало-Сибирском восстании 1921 года. А они и не думали приветствовать - просто повстанцы вошли в город в 16 часов, во время благовеста к вечерне...

Заявление уполномоченного из Москвы в ЧК города Кунгура Гольдина: "Для расстрела не нужно ни допросов, ни доказательств. Находим нужным - и расстреливаем. Вот и все!" И расстреливали...

В Екатеринбурге в 1921 году был организован концентрационный лагерь. Бежало оттуда шесть человек. Приезжает заведующий отделом принудительных работ Уранов, выстраивает содержащихся в лагере офицеров и ставит к стенке двадцать пять человек - в назидание остальным. В том же 1921 году был создан филиал этого концлагеря в Нижнем Тагиле, на Малой Кушве.

Когда Владимира Азина, командира Железной дивизии, запросили из штаба 2-й армии красных, как он распорядился присланными ему бывшими царскими офицерами, красный командир телеграфно ответил: "утопил всех в Каме". Впоследствии Азин, находясь в башне бронепоезда, будет лично косить из пулемета толпу беженцев под Ижевском.

Наконец, сведения о массовых расстрелах красноармейцев своими же ревтрибуналами на Восточном фронте в Предуралье (как вы сами понимаете, так происходило не только там). "Простых красноармейцев расстреливали, как собак" - это свидетельство Ларисы Рейснер (между прочим, прототип Комиссара из "Оптимистической трагедии"!). Время - август 1918 года...

Довольно? Или еще мало? Поверьте, число таким свидетельствам - легион.

Понятно, что для такой работы потребовались особые люди. И они явились миру:

"как будто из треснувшей тверди России, как магма, излились какие-то палеонтологические типы" (из одной эмигрантской газеты 1920 года). Раньше ими бы, скорее всего, занималась психиатрия, но в атмосфере всеобщего безумия, когда вся Россия стала гигантским дурдомом, они были в своей тарелке. Они - это пятигорский чекист Атарбеков, отрезавший головы кинжалом; архангельская палачка Майзель-Кедрова, замораживавшая людей в ледяные столбы; одесситка Вера Гребеннюкова ("Дора"), которая вырывала у подследственных волосы, уши, пальцы; ее коллега по Одессе негр Джостон, заживо сдиравший с людей кожу, киевская чекистка, мадьярка Ремовер половая психопатка, заставлявшая конвой насиловать женщин и детей у нее на глазах; полтавский чекист по кличке "Гришка-проститутка", который сажал священников на колы и сжигал на кострах; полусумасшедший садист Саенко из Харькова, разбивавший черепа гирей и снимавший с рук живых людей "перчатки"... Наконец, "поэт" Эйдук, работавший в Архангельске, а потом в Тбилиси. Он оставил такое, с позволения сказать, лирическое откровение: "Нет большей радости, нет лучших музык, /Чем хруст ломаемых мной жизней и костей. /Вот отчего, когда томятся наши взоры /И начинает буйно страсть в груди вскипать, /Черкнуть мне хочется на вашем приговоре /Одно бестрепетное: /"К стенке! расстрелять!"

Как хотите, но именно эти стихи я бы вывешивал на красном кумаче 1 мая и 7 ноября - чтоб все, наконец, поняли, что к чему...

И этим героям революции тоже имя - легион. Всякие Зины из Рыбинска, Любы из Баку, Бош из Пензы, Мопс из Херсона, все эти Трепаловы, Пластинины, Авдохины, Тереховы, Асмоловы, Угаровы, Панкратовы, Абнаверы, Тусичи... Они закапывали людей живьем, запирали на ночь в сарай вместе с голодной свиньей, выжигали звезды, лили на человека горячий сургуч и потом отдирали, пилили кости, распинали на крестах, побивали камнями, одевали терновый венец, сажали в бочку с гвоздями и катали, варили заживо в котле, поджаривали, разрывали цепями лебедок... Наконец, практиковали китайскую пытку крысой: сажали крысу на человека, накрывали кастрюлей и стучали, пока крыса не прогрызала человека насквозь...

Воистину, наш старый знакомый, верх-исетский комиссар Петр Ермаков, в сравнении с этими извергами - добрый дядюшка. Ну, перестрелял без суда и следствия не только царскую семью, но и всех, кто был с ними - и не только в Ипатьевском доме: до того убил графа Татищева, князя Долгорукова, дядьку царевича матроса Нагорного (последний нагрубил Ермакову, тот его и пришил - сам потом рассказывал у пионерского костра детям, как шлепнул царского холуя). А еще двух женщин - старую гоф-лектрису (учительницу наследника) Екатерину Шнейдер и молодую очаровательную фрейлину Анастасию Гендрикову отправил в Пермь: там им головы прикладами размозжили... Ну, добил штыком Демидову и Анастасию...

Все равно на сравнение, скажем, с Саенко, не тянет. А ведь звали его за глаза "товарищ Маузер" - после одной истории. Пошел он в аптеку, и бедолага-аптекарь с ним о чем-то поспорил. Ох, не надо было. Как потом вспоминали очевидцы, хотел Ермаков объяснить, но... инстинкт сработал убил... Это для него - привычный уровень общения. И ничего, умер не в психушке - похоронен с почестями на Ивановском кладбище, прямо напротив П.П.Бажова...

Было ли что-нибудь хотя бы отдаленно похожее на весь этот кошмар у белых? Только у атамана Семенова: шесть его застенков наводили ужас на все Забайкалье.

Особенно дурной славой пользовалась тюрьма на станции Даурия, где свирепствовал начдив Азиатской дивизии барон Р.Унгерн-Штернберг: он был таким зверюгой, что впоследствии монголы стали его... почитать как воплощение злого духа (еще бы:

его палачи Сипайло и Бурдуковский скальпировали людей заживо и протыкали им уши раскаленными шомполами). Но... И Семенов, и Унгерн не могут считаться стопроцентными белогвардейцами. Унгерн - явный предтеча фашизма даже по идеологии своей.

А Семенов - хитрейший лис, циничный политик, очень напоминавший по всем своим замашкам большевиков (недаром Колчак его так и звал: "белый большевик"). Кстати:

в 1920 году Семенов предлагал свои услуги Ленину (ответа не было). По отношению к колчаковцам семеновцы находились в состоянии почти что открытой войны (чем объективно немало помогли красным); слово "колчаковец" было у семеновцев бранным (обычно в сочетании с матерными прилагательными); впоследствии, в Монголии, многие колчаковские офицеры и чиновники, попав в руки к Унгерну, погибли мучительной смертью. И колчаковцы платили полной взаимностью: Семенов, к примеру, был арестован каппелевцами в 1922 году при попытке приехать во Владивосток, а Унгерн туда и не совался - знал, что сразу расстреляют... Среди настоящего же белого движения аналогов чекистскому людоедству мы не найдем.

Пусть Колчак, по собственному признанию, не мог обуздать "сибиреязвенную атаманщину" (то есть Семенова и Ко), пусть во всех белых армиях были командиры, творившие страшные злодеяния (Булак-Балакович у Юденича, Анненков у Колчака, Шкуро и Слащов у Деникина), но в целом все лидеры и правительства белых не только не были террористическими - они, по тем временам, были чересчур интеллигентными и либеральными.

А против них играли топорами мясника... В такой ситуации исход был предопределен.

Надо отдать должное теоретикам и творцам самой страшной системы власти в истории: она оказалось весьма эффективной - хотя бы на первых порах. Ничтожное меньшинство сумело навязать свою волю огромной стране и распоряжаться ею бесконтрольно несколько десятилетий. И даже представить дело так, что весь мир долго принимал преступления за подвиг.

"Страна молчит, - писал безымянный автор очерка "Корабль смерти" в 20-е годы в эмиграции. - Из ее сдавленной груди не вырывается стихийный вопль протеста или хотя бы отчаяния. В России установилась мертвая тишина кладбища. Страна сумела физически пережить эти незабываемые годы гражданской войны, но отравленная душа ее оказалась в плену у Смерти. Может быть, потому расстреливаемая и пытаемая сейчас в застенках Россия молчит".

И это была главная, психологическая победа большевиков в той войне. Хотя уже тогда, отвечая автору "Корабля смерти", С.Мельгунов написал пророческие слова:

"Нет! Мертвые не молчат!"

Воспоминания Яна Цвикке

сенсационные откровения или дезинформация?

Быть исследователем в условиях России XX века - дело неблагодарное. Раньше от информации "маде ин оттуда" нас добросовестно оберегал железный занавес. Сейчас он рухнул, но на его месте скоропостижно возник новый золотой, как его зовут на Западе, или валютный, - информация "из-за бугра" по-прежнему недоступна:

просто не по карману.

Так обстоит дело и с библиографией на тему трагедии в Ипатьевском доме. Огромное количество исследований, проведенное и накопленное русской эмиграцией - в частности, монархическими организациями Франции и США, нам, увы, пока недоступно. Теперь это касается и ближнего зарубежья. Поэтому то, о чем пойдет речь, можно считать просто удачей.

В "Независимой Балтийской газете" (Рига) летом 1992 года появилась статья Светланы Ильичевой "Это я убил царя". Спустя несколько лет ее перепечатали в местной газете: Краснотурьинска (!). И вот она - в моих руках.

Ряд моментов в статье из Риги вызывает недоумение. Автор пишет: "Кто только не счел нужным перепеть на свой лад книгу Н.Соколова "Убийство царской семьи" - Касвинов, Рябов, Радзинский". Между тем Э.Радзинский как раз - один из основных оппонентов Н.Соколова по части версии о том, как происходило убийство и захоронение...

Кроме того, такой пассаж: "Известно, что арестовало царскую семью правительство Керенского и препроводило в Тобольск". Но арестовало Николая II и его родных правительство князя Львова - именно он был во главе двух первых составов Временного правительства; только третий его состав возглавлялся Керенским, и именно этот состав правительства ответственен за высылку царской семьи в Тобольск.

Но главное вовсе не в этом. "Гвоздь программы" заключается в том, что С.Ильичева сообщает: в 1964 году она разыскала в Риге Яна Мартиновича Свикке... Узнаете?

Цвикке, он же - Родионов, наш старый знакомый! Участник перевозки семьи из Тобольска на Урал. Мы уже упоминали о нем как об одном из второстепенных действующих лиц трагедии. С.Ильичева, кстати, называет его не Цвикке, а Свикке.

Опять-таки не ясно, что правильнее (с точки зрения латышского языка). Поэтому я буду называть его Цвикке, как в предыдущих главах, чтобы не путать читателя.

Тут надо сделать небольшое отступление. Э.Радзинский уделяет Я.Цвикке в книге о Николае II немного места - страницы три. И сообщает, что Цвикке Родионов дожил до 70-х годов и в последние годы выжил из ума и нацеплял на пиджак все возможные и невозможные значки, козыряя ими как орденами. Сходную информацию дает и С.Ильичева: "Он умер в 1976 году в возрасте 91 года в полном одиночестве... В Риге он был человек известный: над ним многие посмеивались. На своем обшарпанном пиджачке Ян Мартинович носил множество значков, сувенирных эмблем и прочих "регалий"... И тут же: "В свои 79 лет он обижался на невнимание к его заслугам перед советской властью".

Надо сказать, карьера у Яна Цвикке была отнюдь не рядовая. Сын батрака из-под города Бауски (Восточная Латвии), пекарь, студент университета, ссыльный, эмигрант, комиссар рижской народной милиции (до сдачи Риги немцам по Брестскому миру), комиссар дивизии в гражданскую войну, член высшей военной инспекции полевого штаба 3-й армии (это, кстати, было на Урале, в районе Перми), военком штаба Реввоенсовета, резидент ВЧК, сотрудник особого отдела НКВД СССР в годы Великой Отечественной войны, главный редактор Госиздата (в 1945-1954 годы), наконец - профессор Латвийского университета. И потом сразу - в отставку...

Круто, не правда ли - особенно если учесть, что 1937 год он проскочил благополучно. А вот правительственных наград у него было - воробей наплакал:

две-три медали и орден Трудового Красного Знамени. И все.

Нет, не все. Самое интересное только начинается. В этом длинном послужном списке есть еще одна должность, которую Цвикке никогда ни в одной анкете не указывал.

Уже интересно? Так вот, это должность - комиссар отряда особого назначения.

И тут самое время сказать, почему статья С.Ильичевой называлась "Это я убил царя". Дело в том, что это слова Я.Цвикке. Те самые, за которые над ним насмехалась вся Рига. Но старый чекист не только говорил их: оказывается, у него была готова рукопись книги "Ясные дали великого пути", где он утверждал, что принимал личное участие в казни Романовых.

У вас, читатель, уже скептическое выражение лица: ну вот, Юровский с Ермаковым всю жизнь лаялись за право считаться убийцей № 1, теперь еще один выживший из ума в гонку включился... Не торопитесь с выводами. Я.Цвикке в своей рукописи (С.Ильичева сообщает, что держала ее в руках в 1984 году в одном из музеев Риги)

сообщает очень много такого, что... Однако все по порядку.

Первое. По словам Яна Мартиновича, "когда интервенты (то есть чехи. Д.С.)

угрожали Тобольску, было решено перевести царскую семью в Екатеринбург". Еще один обвинительный акт белогвардейцам! Я уже писал, что у них были все возможности освободить Николая и его родных в нашем городе. Но коль они угрожали Тобольску, то отбить царскую семью в Сибири можно было и подавно: во-первых, красногвардейские силы в Тобольске были еще скромнее, чем в Екатеринбурге; во-вторых, как вы помните, омские и уральские большевики на улицах Тобольска только что не "мочили" друг друга - следовательно, их силы были раздроблены. Да и численность их ничтожна помните, Николай писал в дневнике о приезде уральского отряда на "нескольких тройках". И наконец, третье: Романовых везли на Урал на перекладных, причем не всех сразу, а двумя группами. Первую группу на санях до Тюмени, а оттуда поездом сперва в Омск - там В.Яковлев, конвоировавший семью, получил известие о перемене маршрута с ведома Москвы, - затем обратно, через Тюмень в Екатеринбург. И уже потом - вторую группу пароходом до Тюмени, потом по железной дороге на Урал. Учтите еще и разборки между Омском и столицей красного Урала, которые не утихали на протяжении всего пути семьи: Яковлев, к примеру, чуть не нарвался на пулю в Омске - там его объявили врагом революции.

Да и в Тобольске уральские командиры отрядов Бусяцкий и Заславский встретили Яковлева как врага и уговорились следить за ним - Яковлев, в свою очередь, угрожая Бусяцкому расстрелом, заставил его на время повиноваться. Сам Яковлев вспоминал, что, конвоируя Николая и его родных санным путем до Тюмени, все время опасался нападения уральцев... Не белых, подчеркиваю, а уральских красных!

Чувствуете обстановку? При таких условиях сам Бог велел белым действовать! Если б они, конечно, хотели...

Второе. Отряд особого назначения, комиссаром которого был Я.Цвикке, по словам последнего, перевозил царскую семью в Екатеринбург, затем заменил рабочих фабрики Злоказова на внешней и внутренней охране дома Ипатьева, а затем казнил всех Романовых в Екатеринбурге и в Перми.

По-моему, это сообщение из разряда сенсационных. Во-первых, наконец-то получено свидетельство, что убийство великого князя Михаила в Перми - не самосуд, а спланированная акция. Отметим, что если Цвикке прав, то он обладал огромными полномочиям: ведь непосредственным исполнителем и организатором кровавой акции был лидер пермских большевиков Г.Мясников впоследствии известный оппозиционер, не стеснявшийся бросить вызов самому Ленину; выходит, и над деятелями такого ранга Ян Мартинович имел власть?

Во-вторых, по версии Я.Цвикке выходит, что миссия Яковлева - сама, между прочим, секретная, - контролировалась сверхсекретной миссией Цвикке и его помощника П.Хохрякова (автор "Ясных далей..." сам упоминает, что все происходило при участии Хохрякова). Между прочим, Хохряков совершил, опираясь на отряды Бусяцкого и Заславского, форменный переворот в Тобольске и сел во главе местного Совета. Причем вооруженные отряды ему посылал собственноручно комиссар Уралсовета Ф.Голощекин - фюрер весьма крупного калибра. Выходит, и он - под колпаком у Цвикке? Если это так, то это ситуация, как в тайной полиции у Наполеона: есть тайная, для слежки за гражданами, а есть супертайная - для слежки за тайной. Во всяком случае, выходит, что мы имеем дело с весьма масштабной по тем временам и чрезвычайно централизованной акцией (для которой тогдашний хаос и бардак прекрасный камуфляж).

Кстати, несколько деталей, говорящих о повышенной секретности всего происходящего. Известно, что Я.Цвикке действовал в Сибири под псевдонимом Родионов. Это как раз все в рамках обычного: русскоязычные псевдонимы для революционеров-инородцев в те годы - явление нормальное (по типу Джугашвили - Сталин; он же - Иванов). Многие деятели ВКП(б) тех лет вообще имели астрономическое количество кличек (так и хочется сказать: кликух!): Бауман, к примеру, в 1905 году - Грач, Евграфыч, Виктор, Дерево, Сорокин (Василий Яковлев, если помните, одновременно - Мячин и Стоянович).

Уникально другое. Никто, включая впоследствии следователя Н.Соколова, не идентифицировал Родионова и Цвикке; никто, включая непосредственно общавшихся с Яном Мартиновичем, не признал в нем латыша. Одна из приближенных к царской семье, Александра Теглева, только заподозрила в нем интеллигентское (в прошлом)

бытие - и приняла его за провокатора! Впоследствии она о нем сообщила Н.Соколову лишь следующее: "О Хохрякове не могу сказать ничего плохого, но Родионов - это был злобнейший гад". И все!

К слову, Хохряков, о котором Теглева "не могла сказать ничего плохого", как раз в эти дни собственноручно убил митрополита Тобольского Гермогена: сам рассказал, как одел владыке на шею чугунную плиту и столкнул в Тобол. А самому ему жить при том оставалось менее трех месяцев...

Наконец, в-третьих. Если Цвикке заменил злоказовских рабочих на внутренней охране Ипатьевского дома, то из этого следует изумительный факт: комендант дома Я.Юровский должен был подчиняться Цвикке. Ведь именно его люди сменили злоказовцев...

Тут требуется внести ясность. Первоначальная охрана действительно состояла из местных красногвардейцев (под командованием А.Авдеева). Н.Соколов приводит полный список его состава со следующей пометкой: почти все бойцы внешней охраны - выходцы из Сысерти, география же происхождения красногвардейцев внутренней охраны различная: Кыштым, Оса, Семипалатинск, Тобольск, Шадринск, Уфа, Петроград и так далее. Их всех объединяет работа у Злоказовых. "Во время войны, - пишет Н.Соколов, - фабрика изготовляла снаряды. Сюда шел самый опасный элемент, преступный по типу: дезертир. Он сразу выплыл на поверхность в дни смуты, а после большевистского переворота создал его живую силу. Это были отбросы рабочей среды: митинговые крикуны, невежественные, пьяницы и воры".

Н.Соколов называет девятнадцать фамилий из внутренней охраны (включая Авдеева) и пятьдесят шесть - из внешней. За исключением трех поляков Сторожинский и братья Мищневичи - все остальные были русскими.

Кроме того, Н.Соколов перечисляет еще отряд П.Ермакова: также все русские. Это та самая братва, чьи омерзительные подвиги над трупами Романовых я уже описывал.

Оба состава (отряды Авдеева и Ермакова) описаны Н.Соколовым обстоятельно, никогда не опровергались ни одним автором и могут считаться объективным фактом.

Но вот мы добираемся до чекистского отряда (того, который и будет исполнителем акции в ночь на 17 июля), и сразу начинаются странные вещи.

Посмотрим полный список состава отряда, по словам Н.Соколова, конвоировавшего Романовых и подчинявшегося Родионову.

Н.Соколов пишет, что "отряд состоял почти сплошь из латышей". Но, во-первых, сам Н.Соколов почти половину фамилий передает в двух разноязычных вариантах или делает пометку: "точно не установлено". Да и даже беглое знакомство со списком показывает: да, латышей много, но прилично и фамилий с польско-украинским оттенком. Но это не самое главное. Важнее то, что дважды встречается фамилия Берзин и один раз - Рейнгольд. Между тем Рейнгольд Берзин - это, если помните, командующий Восточным фронтом красных в это время. Что же это: ошибка Соколова (так полагает С.Ильичева)? Или совпадение: ведь Берзиных-то в списке двое! Еще одна загадка...

Но самое потрясающее - следующее. Соколов сообщает, что отрядом командовал Родионов. При этом прилагаются такие подробности: кто-то помнил его в обличье жандарма, проверявшего документы на пограничной с Германией станции Вержболово:

граф И.Татищев (впоследствии убитый в Екатеринбурге), как выяснилось, встречался с Родионовым в Берлине (вернее, по словам камердинера Волкова, Родионов видел там Татищева); впоследствии генерал М.Дитерихс в своей книге "Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале" утверждал, что Родионов был в числе убийц главнокомандующего русской армией генерала Духонина. Все без исключения характеризуют Родионова как крайне жестокого человека (Кобылинский: "Хам, грубый зверь"; Мундель: "Наглый, в высшей степени нахальный человек"; Теглева: "Ему доставляло удовольствие мучить нас"). Но, повторяю, ни один человек не обнаружил его прибалтийского происхождения!

А самое главное - в книге Цвикке соколовский список отсутствует! Зато присутствует совсем другой. Дадим снова слово Яну Мартиновичу:

Список товарищей, работавших под моим руководством в Екатеринбурге:

1. Цельмс Я. (командир внутренней охраны дома Ипатьева); 2. Юровский Я. (комендант дома); З. Озолиньш Э. (заместитель Я.Цельмса); 4. Никулин Г. (заместитель Я.Юровского); 5. Цинитс П. (секретарь Я.Цвикке); 6. Кованов М. (казначей и шифровальщик); 7. Каякс Я. (взводный); 8. Сникер Я 9. Индиксон Я.

10. Ю.Круминьш К.

11 .Сирутс Э.

12. Пратниек К.

13 .Круминьш Н.

14. Рубенис Э.

Из этого списка видно, что, во-первых, в нем нет ни одной венгерской фамилии (что противоречит всем ранее известным публикациям - там, как помните, фигурирует Имре Надь); во-вторых, ничего не упоминается о людях из соколовского списка - а ведь, по утверждению Цвикке, он возглавлял отряд от эвакуации из Тобольска до кровавой ночи 16-17 июля. Опять концы с концами не сходятся... А вот что вполне определенно, так это то, что Юровский - в подчинении даже не непосредственно у Цвикке, а у Цельмса. Кстати, по свидетельству С.Ильичевой, в архиве Цвикке было найдено письменное свидетельство Цельмса, датированное 1938 годом: "В июле 1918 года часть отряда, руководимая Я. Цвикке, выполнила боевое задание по ликвидации Николая Романова, его семьи и свиты".

Запомним эти слова: "боевое задание". А пока стоит отметить, что при такой раскладке Ян Мартинович безусловно участвовал в расстреле - он просто не мог не участвовать...

Есть ли этому свидетельства? Да, только косвенные. Шифровальщик М.Кованов в своих архивных записках сообщает: "В ночь на 17 июля в Дом Ипатьева прибыли два члена ЧК - Ермаков и другой, неизвестный". Кто этот неизвестный? При той раскладке, которую мы имеем, учитывая эти новые данные, это несомненно, Цвикке.

Опять в дымовой завесе сверхсекретности...

Но и это еще не все. В книге "Ясные дали великого пути" есть такой пассаж: "Мы привезли трупы к яме и побросали их туда. Наутро приехал председатель Уралсовета А.Белобородов и ахнул: тела лежат голые у всех на виду! Люди из моего отряда и рабочие Ермакова разожгли два костра, взяли бензин, кислоту, все сожгли - даже трупы собак туда кидали, там все перемешалось".

Читатель, не сочти за труд, перечитай любую, наугад, книгу о тех кошмарных днях, и ты увидишь, что Я.Цвикке противоречит в каждой детали этого жуткого рассказа всем без исключения авторам. Что это, как же понимать? Или у Яна Мартиновича на старости лет "крыша поехала"? Или все прочие лгали - тогда почему? А может, сам Цвикке подпускает нам дезу? Еще одна загадка, еще одна головная боль для историков...

Но самое оглушительное я приберегаю под конец. Помните слова Я.Цельмса: "боевое задание"? Помните, что я писал в начале этой статьи о сверхсекретном и сверхцентрализованном характере всей миссии Цвикке? Пора наконец назвать имена тех, кто дергает все ниточки. Ян Мартинович, еще раз вам слово:

"Ленин устроил совещание с товарищами Дзержинским, Лацисом, Петерсом. Решено было перевести царскую семью в Екатеринбург".

Вот оно! Вот кто правит бал всей операции! Спецслужба! Этим объясняется все: и сверхсекретность, и необычайно широкие полномочия Я.Цвикке, и подчинение ему партийных "фюреров" Перми, Екатеринбурга и Тобольска, и явная подсадная утка миссии В.Яковлева (который метался на транссибирской магистрали, рисковал жизнью, играл ва-банк - и не знал, что он - шестерка, а наверху все схвачено и игру ведет совсем другой кукловод).

В пользу этой версии говорит как раз тот факт, что никогда, ни в одной публикации не фигурировало имя Феликса Эдмундовича по отношению к екатеринбургской (и пермской) трагедии. Удавалось засветить даже Ленина, не говоря уже о Свердлове, он вообще в этой истории мальчик для битья, но Дзержинский всегда оставался в тени. Так и должно быть в уважающей себя спецслужбе: что за тайная полиция, если ее действия перестают быть тайной? Да еще в деле ликвидации императорской семьи - страшно даже выговрить:

Цвикке сообщает и еще одну любопытную деталь! "Книжка Лермонтова "Демон" служила между мной и Лениным для обмена шифрованными посланиями и соответственными донесениями Ильичу". Лихо: Э.Радзинский пишет о шифровке, которую Ф.Голощекин получил от Берзина перед акцией 16 -17 июля. Шифровке, где было "добро" на ликвидацию. А Цвикке, выходит, имел параллельную связь с гораздо более высокой инстанцией. Что это? Если не вранье, значит, еще одно запутывание следов. Снова тень спецслужбы.

И наконец - самое сногсшибательное. С.Ильичева рассказывает, что Цвикке показал ей бумагу на имя Родионова (то есть его самого) на предмет выдачи отряду особого назначения крупной суммы денег. В бумаге было написано следующее: "Петр выдать.

Член Ревоенсовета" и подпись. Две грамматические ошибки великого человека, комментирует Цвикке (попущена запятая после "Петр" и одна буква в слове "Реввоенсовет"). Дело в том, что подпись на документе - И.Сталин. Вот кто неграмотный:

Не знаю, как вам кажется, но, на мой взгляд, это - сенсация. И не только потому, что это собственноручно, самим Сталиным письменно засвидетельствованное, пускай косвенное, участие будущего супердиктатора в истории самого таинственного преступления XX века. Тут открытие похлеще. Ведь все историки всегда сходились на том, что Сталин резко пошел "в гору", к вершинам власти в конце 1919 года, после того как отошел в лучший мир Я.Свердлов и Ленину потребовалась новая "тень", новый беспрекословный исполнитель (он и решил, что нашел его в лице Кобы - надо же было Ильичу так опростоволоситься!). Но сталинская расписка с двумя ошибками неопровержимо свидетельствует: уже весной 1918 года (заседание Ленина с Дзержинским и его присными было 28 апреля) Иосиф Виссарионович имел доступ к стратегическим тайнам ВКП(б) и ЧК - то есть к высшим сферам власти. Причем эта посвященность в святая святых явно непропорциональна его скромной должности члена Реввоенсовета.

И еще: Цвикке пишет: "2 июля в Уфе председатель высшей военной инспекции Подвойский (тот самый, что был военным руководителем октябрьского переворота. - Д.С.), вручил мне удостоверение следующего содержания: Цвикке Я.М.

уполномочивается собрать точные данные по продовольственному вопросу и организации Красной Армии. Всем Совдепам оказывать ему всяческое содействие.

Приказом командующего Урало-Сибирским фронтом (то есть Р.Берзина. Д.С.) мне был разрешен пропуск в любое время в Екатеринбург и его окрестности".

Вот теперь, кажется, все ясно. Схема вырисовалась: Ленин - Дзержинский и ЧК - Подвойский (и военная инспекция) - Цвикке (и его спецназ) екатеринбургская ЧК.

А все остальные - Свердлов, Берзин, члены Уралсовета, Яковлев - это все прикрытие. Причем не факт, что все члены этой группы прикрытия были осведомлены о своей истинной роли. В отношении Яковлева у меня лично возникают весьма серьезные сомнения.

И вот сейчас стоит возвратиться к началу статьи и вспомнить о сетованиях Яна Мартиновича насчет неблагодарности Советской власти по отношению к нему. И насчет того, выжил он из ума или нет.

По-моему, если выжил, то только тогда, когда заговорил на данную тему. Дело в том, что он, а также Ермаков и руководитель уральской ЧК Лукьянов единственные из всех участников операции "Ипатьевский дом", которые умерли в своей постели.

Вспомним: Хохряков и Толмачев погибли на гражданской войне. П.Войков (Пинхус Вайнер) был убит белогвардейцем Б.Ковердой в Варшаве (как сказал Коверда, "это месть за Екатеринбург"). Этим, как ни парадоксально, повезло - их всегда считали героями. А Белобородов, Голощекин, Сафаров, Дидковский, Яковлев, Берзин - все "загнулись" в 1937 году или чуть позже. Все - у стенки или в ГУЛАГе. Юровского оставили умирать самого (у него была жуткая, мучительная язва желудка), но смею предположить - учитывая судьбу его дочери Риммы, отсидевшей двадцать лет, - что, если бы не это медицинское обстоятельство, его бы тоже забрали. Белобородова, впрочем, замели, несмотря на запущенный рак горла - он практически не мог есть; так не дали помереть самому: пытали и расстреляли.

Чем объяснить такое совпадение судеб? Ведь после 1918 года их биографии были весьма различными. Белобородов, к примеру, стал троцкистом (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Голощекин в коллективизацию был большой шишкой - руководил раскулачиванием в Казахстане. Такого рода масштаб был только еще у Кагановича на Кубани и Постышева на Украине (он там устроил "голодомор"). А потом - Каганович стал третьим человеком в СССР (после Сталина и Молотова), а Постышев тоже стал: к стенке. Как и Голощекин:

В общем, как ни верти, а всех их повязал одной веревочкой Ипатьевский дом. И всех за собой в могилу утянул.

Тогда почему из руководителей расстрела уцелели эти трое - Ермаков, Лукоянов и Цвикке? Ермаков, на мой взгляд, - фигура слишком местечковая: в "кремлевские бояре" (выражение Э.Радзинского) не рвался, удовлетворялся славой в родном краю.

Да еще пустил слушок, что скоро помрет - у него-де рак горла: явно на Белобородова нагляделся. А вот Лукоянов и Цвикке: Эти персонажи покруче чекистские волки. Лукоянов в ипатьевском деле - фигура тоже сверхсекретная, появляется и исчезает, не оставляя следов. Не случайно в книге Э.Радзинского он фигурирует как "шпион"! Да и почерк у него какой-то нетипичный, нечекистский - вроде добренький. То не дал матросам надругаться над великими княжнами на пароходе "Русь". То вдруг вернул в Тюмень группу приближенных царя: в их числе - П.Жильяр, С.Гиббс, С.Бкусгевден, Е.Эрсберг, М.Тутельберг, А.Теглева.

Этот список всех исследователей ставит в тупик. То, что все упомянутые лица - иностранцы (как Жильяр или Гиббс), либо имеют германское (из Прибалтики)

происхождение - ясно. Из этого делается вывод, что их пощадили из-за Брестского мира (тогда такая тенденция действительно была - понежнее с немцами!). Напомню, что из тех, кто остался в Ектеринбурге, уцелели только двое - лакей Чемодуров, который заболел и был положен в тюрьму, и камердинер Волков, который сбежал из-под расстрела (уже в Перми).

Но, во-вторых, германская фамилия не спасла от смерти гоф-лектрису Е.Шнайдер. А во-вторых, почему пощадили А.Теглову? Э.Радзинский пишет: "Она была в нежных отношениях с Жильяром. Лукоянов это знал и: не стал разбивать любящую пару".

Серьезно? Ах, какой добрый, сентиментальный чекист, который только что провернул потрясающую провокацию - "переписку" Николая с "заговорщиками" (сам же из ЧК с царем и переписывался); провокацию, на основании которой прогремят выстрелы в подвале Ипатьевского дома. Не верю! И оттого ставлю в этом деле знак вопроса и многоточие: