Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XIX века

Пуритане (Old Mortality)

Роман (1816)

5 мая 1679 г. в тихое захолустье Верхний Уорд Клайдсдейл, местечко В Шотландии, на ежегодный смотр прибывают все новые участники. Нарядные дамы и кавалеры, пестрая толпа зевак. Картина вполне мирная. Но это только кажется. Тайный Совет, высший орган исполнительной власти в Шотландии, беспощадно наказывал тех вассалов, Которые пропускали без достаточных оснований смотр. Даже управитель богатого поместья Тиллитудлема Гарриоон, набирая участников смотра, натолкнулся на сопротивление матушки Моз, которая обманула его, заявив, что ее сын Кадди Хедриг болен. Пришлось брать вместо него Гусенка Джибби — тщедушного парнишку, что имело трагические последствия.

Шотландия в это время переживала последние годы эпохи религиозных войн. Тори и виги, протестанты-пуритане и католики враждовали между собой по религиозным убеждениям.

Но вернемся на смотр. Среди прибывших — владелица Тиллитуддема — вдова леди Маргарет Белленден с прелестной внучкой Эдит. После различных соревнований в ловкости и силе начиналось главное Состязание — за звание «Капитана Попки». Подвешивалась тушка птицы, утыканная разноцветными перьями, что делало ее похожей на попугая — отсюда и название. Нужно было быть очень метким и ловким стрелком, чтобы попасть в столь маленькую мишень.

В финале соревнования остались двое. Один из них — Генри Мор-тон, сын покойного пресвитерианского начальника. Он «унаследовал от отца неустрашимую отвагу и стойкость, непримиримое отношение к любому виду насилия, как в политике, так и в религии <…> Его приверженность своим убеждениям, не взращенная на дрожжах пуританского духа, была свободна от всякого фанатизма». Его соперник — благородный лорд Эвендел, человек богатый, знатного рода, приверженец королевской власти и важная персона в стране. После трех попыток победил Генри Мортон. В дальнейшем их судьбы не раз еще переплетутся — оба они очарованы Эдит.

Генри Мортон скромно празднует свою победу в кабачке «Приют». Королевский сержант Босуэл задирает одного незнакомца, занятого ужином. Стычка заканчивается победой незнакомца, который вынужден покинуть «Приют». Он навязывается в спутники Генри Мортону. По дороге они встречают старую женщину, которая предупреждает о засаде королевских солдат. Незнакомец просит укрыть его на ночь. Генри Мортон колеблется, — незнакомец ему неприятен. Кроме того, после смерти отца он живет у своего дяди, весьма прижимистого, которого не хочет подвергать опасности. Тогда незнакомец называет свое имя — Берли Белфур. Мортону называл это имя отец. Они были друзьями, Белфур спас Мортона-старшего от смерти. Но они разошлись с неприязнью друг к другу от того, что Белфур стал неистовым фанатиком и связал свою судьбу с партией протестующих. Мортон еще не знает, что Белфур — убийца архиепископа Сент-Эндрю. Верный сыновнему долгу и врожденному человеколюбию, он дает приют Белфуру в конюшне дяди.

Встреча с Белфуром трагически сказалась на судьбе Мортона. На следующий день его арестовывает сержант Босуэл. Из понятий чести Генри Мортон не отрицает, что прятал Белфура, но он не знал, что Белфур участвовал в зверском убийстве архиепископа, и, кроме того, он выполнял долг перед памятью отца. Генри Мортон надеется, что эти обстоятельства значительно смягчат его вину, и ждет справедливого суда.

Чуть позже арестовывают крестьянина Кадди Хедрига и его мать. Дело было так. Когда все разъезжались с состязаний, Гусенок Джиб6и, не в силах совладать с огромными ботфортами, так замучал шпорами лошадь, что она начала взбрыкивать. Горе-воин стал всеобщим посмешищем к великому негодованию леди Маргарет Белленден, которая только теперь узнала, что матушка Моз отказалась послать на смотр своего сына. Леди Мортон упрекает матушку Моз, которая живет, не терпя нужды, в неблагодарности. Упрямая фанатичка согласна лучше оставить насиженное гнездо, но не поступиться своими религиозными убеждениями. Не помогают увещевания сына Кадди, которому присущ природный крестьянский ум и совершенно чужда непримиримость матери. Обидно покидать ему родной очаг и из-за служанки Эдит — Дженни Деннисон, в которую он влюблен. Но дело сделано. Они отправляются в усадьбу дяди Мортона — Милнвуд, где надеются найти приют. Когда же к старому Милнвуду пришли солдаты, матушка Моз разразилась бранью и проклятиями. Кадди никак не мог ее остановить. Ее яростные нападки усугубили положение Генри Мортона и стали причиной ареста ее сына и ее самой. Солдаты, производившие арест, конечно, не преминули попотчеваться вином и вымогнуть денег у старого дядюшки, обещая обращаться помягче с племянником.

Отряд следует в Тиллитудлем. Здесь Генри Мортон и другие арестованные дожидаются решения своей участи. Эдит с помощью своей проворной служанки Дженнис и кошелька получает свидание с Генри. Узнав, что его участь будет решать Джон Грэм Клеверхауз, такой же фанатик, как Белфур, только из противоположного лагеря, она посылает с нарочным записку своему дяде майору Белленду, старому другу Клеверхауза.

Но никакое заступничество и хлопоты не смогли изменить решения старого вояки — расстрел. Генри Мортон не дрогнул на допросе, отказался отвечать на вопросы Клеверхауза. Он требовал суда, а Клеверхауз считал достаточным свой собственный суд. Так Генри Мортон сталкивается с произволом власти, и это возмущает его справедливое сердце.

Два фанатика решили судьбу талантливого, честного юноши, общими усилиями поставив его вне закона. Однако в последний момент его спасает лорд Эвендел, который в свое время оказал услугу Клеверхаузу.

В замок приходит сообщение, что сторонники Белфура восстали. Несмотря на значительный численный перевес восставших и удобство их позиции, Клеверхауз принимает решение атаковать противника. Гибнут шотландцы и с той и с другой стороны. Королевские войска вынуждены отступить. От верной смерти лорда Эвендела теперь спасает Мортон. Он помогает ему бежать. Эвендел потерял много крови и не доехал бы до замка, но его приютила и перевязала его раны слепая старуха, которая в свое время предупредила Белфура о засаде. Она истинно верующая, ей безразлично, какого вероисповедания человек — если он в беде, ему нужно помочь.

Генри Мортон и Кадди, который стал ему прислуживать, оказались в стане Белфура. Были здесь люди, «озаренные духовной гордостью» и «омраченные неистовым фанатизмом», были здесь и неуверенные, озабоченные, жалеющие, что приняли поспешное решение. Согласия не наблюдалось даже среди духовных пастырей восставших. Непримиримые проповедники Мак Брайер и Тимпан не приемлют позицию принявшего индульгенцию пастыря Питера Паундтекста…

Берли рассчитывал, введя Генри Мортона в Совет, получить человека, которым легко манипулировать. Но он жестоко ошибся — Генри Мортон привык думать самостоятельно, его мозги не были затуманены никаким фанатизмом, и он привык твердо руководствоваться человеколюбием и терпимостью.

Первое серьезное столкновение произошло у них из-за судьбы обитателей Тиллитудлема, который осаждают победившие повстанцы.

Аввакум Многогневный, юродивый, речи которого считали пророческими, потребовал смерти для всех, и «пусть трупы их станут туком для земли их отцов». Его поддерживали злобные фанатики-священники Тимпан и Мак Брайер. Паундтекст полагает, что в Многогневного вселился дьявол, после того как враги долгое время держали его в заточении. Генри Мортону кажется все это гнусностью и святотатством. В гневе он хочет покинуть лагерь, Берли его упрекает, что он чересчур быстро выдохся. Он приводит в пример парламентские армии тысяча шестьдесят сорокового года, в которых служил отец Мортона.

На что Генри возражает: «Но их действиями мудро руководили, а их неудержимое религиозное рвение находило для себя выход в молитвах и проповедях, не внося жестокости в их поведение».

Берли удалось убедить юношу остаться. Его отправляют во главе армии, чтобы выбить Клеверхауза из Глазго. Мортон неохотно идет на это — его беспокоит судьба защитников Тиллитудлема.

Мортон успешно руководит военными действиями. Повстанцы занимают Глазго. Тайный Совет Шотландии потрясен размерами сопротивления и парализован страхом. В военных действиях наступает затишье. Мортон, мучимый неизвестностью, возвращается назад. Он узнает, что Белфур взял в плен лорда Эвендела, который сделал вылазку для добычи провианта, так как защитники поместья голодают. Служанка Эдит Дженни, пробравшаяся из замка, рассказывает об ужасном положении жителей поместья — они голодают, а солдаты, призванные их защищать, готовы поднять бунт. Генри Мортон добивается у Берли отдачи под его охрану лорда Эвендела. И ночью тайком переправляет всех жителей замка к герцогу Монмуту в Эдинбург, вручая Эвенделу письмо, в котором излагаются основные причины восстания, с устранением коих большая часть повстанцев сложит оружие. Генри Мортон ратует за мир, он видит бессмысленность войны и именно этим, а не только любовью к Эдит, продиктован его поступок.

Эта миссия была бы успешной, будь все виги столь же умеренны в своих требованиях, как Мортон, а все приверженцы короля тори — беспристрастны в оценке событий.

Белфур в бешенстве из-за освобождения Эвендела и обитателей поместья Тиллитудлем. Он созывает военный совет, чтобы решить, что делать дальше. На этом совете, подвергаясь яростным нападкам Берли, Тимпана и Эфраима Мак Брайера, Генри Мортон мужественно защищает свою позицию — заключение мира на почетных условиях, обеспечивающих свободу верований и неприкосновенность повстанцев. Его поддерживает Паундтекст. И неизвестно, чем бы закончился этот совет, если бы гонцы не сообщили, что герцог Монмут уже на пути к ним со значительным войском.

В который раз Генри Мортон берется за миротворческую миссию — он согласен поехать в стан Монмута для переговоров.

Монмут и его генералы — Дэлзела и Клеверхауз — согласны вести переговоры при условии полной сдачи оружия. Клеверхауз признает свою вину перед Мортоном и предлагает ему спасение. Но Мортон считает бесчестным покинуть своих товарищей. Миссия Мортона дала восставшим отсрочку на один час.

Вернувшись к своим, Мортон еще раз пытается их склонить к миру. Но тщетно…

Армия просвитериан разгромлена. Генри Мортон оказывается в руках самых крайних фанатиков из своего лагеря — камеронцев во главе с Мак Брайером. От казни его спасает Клеверхауз, которого позвал на помощь верный Кадди.

Тайный Совет судит повстанцев. Он помиловал Кадди, но Генри Мортона приговорил к изгнанию. Однако лорд Эвендел и Клеверхауз, отправляя Мортона в Голландию, снабдили его рекомендательными письмами.

А Беркли Белфур опять сумел скрыться от возмездия.

Прошли годы. Началась новая эра в истории Шотландии. Произошла смена династий. Король Вильгельм был благоразумно терпим, и страна избежала ужасов гражданской войны. Люди приходили понемногу в себя и вместо политических и религиозных дебатов занимались своими привычными делами — землепашеством и ремеслом. Победоносные виги восстановили в качестве национальной религии пресвитерианство, но далекое от крайностей нонконформистов и камеронцев. Только лишь Грэм Клеверхауз, возглавляя кучку недовольных новым порядком, скрывался в горах, да якобиты, ставшие опальной партией, устраивали тайные сборища. Это были последние очаги сопротивления. Время религиозных войн для Европы прошло.

А что же с нашими героями? Кадди женился на Дженни, занимается крестьянским трудом и растит детей. Именно у его дома и остановился Генри Мортон, вернувшийся на родину инкогнито. Он узнает, что поместье Тиллитудлем у леди Маргарет и Эдит отобрал Бэзил Олифант, их дальний родственник. Случилось это благодаря Белфуру, во время разграбления поместья похитившему документ, доказывавший права на него леди Маргарет Белленден. Генри Мортона считают погибшим, так как пришло известие, что его корабль потерпел крушение. И скоро состоится свадьба лорда Эвендела и Эдит Белленден.

Это побуждает Генри Мортона действовать.

Но сначала он навещает дом своего дяди. От старой преданной служанки Элисон уллис он узнает, что дядя его испустил дух и оставил своему племяннику большое состояние. Генри Мортон рассказывает о своей службе на чужбине, в Швейцарии, в провинции, откуда он уехал в чине генерал-майора.

Генри Мортон находит убежище Белфура с помощью той самой старой женщины — Элизабет Мак Люр, которая предупредила их о засаде, а потом спасла лорда Эвендела. Он узнает, что теперь Берли Белфур водит дружбу с Клеверхаузом, а лорд Эвендел не пожелал иметь с ним дело. И он возненавидел лорда за это.

Мортон застает Берли с Библией и обнаженным палашом в руках. Мортону нужен был документ на поместье, но Берли сжег его на костре и попытался убить Мортона. Мортон ускользает от него.

Старуха Мак Люр сообщает Мортону о готовящемся покушении на лорда Эвендела, организованном Бэзилом Олифантом, который давно добивается руки Эдит и хочет убрать удачливого соперника. Кавалерийский отряд во главе с Олифантом и Белфуром устраивает засаду Эвенделу. Пуля Кадди сражает Олифанта, Белфур тоже погибает, унеся с собой несколько жизней. Гибнет и лорд Эвендел. И ничто теперь не препятствует счастью Генри Мортона и Эдит Белленден, А Кадди с восторгом вернулся в свой дом в Тиллитудлеме и занялся самым важным на земле делом — хлебопашеством.

Т. В. Громова

Роб Рой (Rob Roy)

Роман (1817)

В романе «Роб Рой» дается широкая и сложная картина шотландских и английских общественных отношений начала XVIII в. Действие развивается быстро, живее, чем в других романах Вальтера Скотта. Главный герой, Фрэнсис Осбальдистон, внезапно отозван из Бордо к отцу по важному делу. Прибыв в Лондон, двадцатилетний юноша узнает, что отец хочет поручить ему вести дела торгового дома «Осбальдистон и Трешам», директором которого он является. Осбальдистон-старший понимает, что годы или внезапная болезнь когда-нибудь сокрушат его крепкий организм, и стремится заблаговременно подготовить помощника в лице сына, который возьмет у него руль, когда его рука ослабеет, и поведет корабль согласно советам и наставлениям старого капитана. Но у Фрэнка нет желания постигать тайны коммерции, это художественная натура, он пишет стихи, любит литературу. Его отказ приводит отца в негодование, нашему герою грозит опасность лишиться наследства, но это не пугает его, и Фрэнк бросает Оуэну, старшему клерку фирмы, фразу: «Я никогда не продам свою свободу за золото». Отец в наказание отсылает фрэнсиса на север Англии, навестить там дядю и познакомиться с его семьей, с которой сам он не поддерживает никаких отношений. Один из сыновей дяди должен будет, по замыслу Осбальдистона-старшего, занять место Фрэнка в торговом доме.

Фрэнсис отправляется в путь и в одной из гостиниц за обедом знакомится с мистером Кэмпбелом, шотландцем по происхождению, который становится душой компании и вызывает всеобщий интерес. Но пути-дороги Кэмпбела и Фрэнка расходятся.

Итак, молодой человек прибывает в замок своего дяди, Осбальдистон-Холл, твердыню, высящуюся над лесами и скалами Нортумберленда — пограничной области, за которой начинается неведомая Фрэнку романтическая Шотландия. Семейный портрет обитателей замка лишен романтики. «Недурная коллекция», — отмечает Фрэнк после знакомства с шестью кузенами — пьяницами, обжорами и бездельниками. Лишь один из них выделяется из общего ряда — Рашлей, младший Осбальдистон; именно он, как мы потом узнаем, должен занять место Фрэнка. В замке живет дальняя родственница дяди, мисс Диана Вернон, девушка красивая, умная и образованная. Фрэнк очарован ею, он внемлет каждому ее слову, слушает меткие психологические характеристики, которые она дает жителям замка; в ее речи чудесно сочетаются проницательность, смелость и откровенность.

Размеренная, скучная жизнь в замке неожиданно обрывается. Фрэнк обвиняется в государственной измене — такую новость сообщает Диана. Моррис, один из попутчиков Фрэнка в дороге, был ограблен и подозревает его в содеянном; в связи с тем что Моррис вез деньги из казначейства для выплаты войскам в Шотландии и у него похитили заодно очень важные документы, речь идет уже не о простом разбое, а о государственной измене. Диана предлагает Фрэнку свою помощь и хочет переправить его в Шотландию. («За вас никто не заступится, вы чужой; а здесь, на окраинах королевства, местные суды творят порой нелепые дела».) Но Фрэнк возражает: он не виноват, поэтому необходимо пойти в суд и восстановить справедливость. В доме судьи неожиданно появляется мистер Кэмпбел, который разоблачает Морриса, уличая его во лжи. Оказывается, Кэмпбел сопровождал Морриса в пути и был свидетелем происшествия; он обрисовал картину событий, и слушатели узнали, что Моррис ужасно струсил и даже не пытался оказывать сопротивление грабителям, хотя состоял в армии его величества, а разбойников было всего двое. Про себя же Кэмпбел заметил, что отличается миролюбивым нравом и никогда не вмешивается в ссоры и драки. Фрэнк, внимательно слушавший рассказ Кэмпбела, уловил несоответствие между словами и выражением его лица, когда тот говорил о своем миролюбии, и заподозрил, что Кэмпбел участвовал в происшествии отнюдь не как попутчик Морриса, пострадавший вместе с ним, и даже не как зритель. Но именно благодаря Кэмпбелу клеветник и трус Мор-рис готов отказаться от своих показаний против мистера Осбальдистона. Судебное дело закрыто, Фрэнк вне подозрений.

Однако эта история — лишь начало испытаний, выпавших на долю нашего героя. От Рашлея Фрэнк узнает тайну Дианы: согласно договору, заключенному между семьями, она должна или выйти замуж за одного из кузенов Фрэнка, или уйти в монастырь. Влюбленный Фрэнк впадает в отчаяние. Диана предупреждает его о новой опасности: отец Фрэнка отбыл в Голландию по неотложным делам, а Рашлею доверил руководить фирмой в свое отсутствие; что, по ее мнению, приведет к разорению отца, так как доходы и имущество Осбальдистона-старшего он хочет использовать как средство к осуществлению своих честолюбивых и коварных замыслов. Мисс Вернон, увы, оказывается права: Фрэнк вскоре получает письмо от компаньона отца, который просит его незамедлительно отправиться в шотландский город Глазго, где, вероятно, скрывается Рашлей с крупной суммой похищенных денег и векселей, Фрэнку по прибытии нужно встретиться с Оуэном, который уже выехал в Глазго. Юношу печалит расставание с Дианой, но он понимает, что для отца «банкротство будет величайшим, несмываемым позором, горем, которому единственное исцеление — смерть»; поэтому, взяв в проводники шотландца-садовника, он кратчайшим путем добирается до города.

В церкви во время службы какой-то незнакомец назначает фрэнку встречу, добавляя при этом: «В этом городе вам грозит опасность». Он приводит Осбальдистона в тюрьму, в камеру Оуэна, где этот трудолюбивый и преданный отцу человек рассказывает следующее. В Глазго торговый дом имел двух основных компаньонов: обязательного и уступчивого Мак-Витти и упрямого, несговорчивого Джарви. Поэтому, когда в трудную для фирмы минуту Оуэн, прибыв в Шотландию, обратился за помощью к Мак-Витти, он надеялся на поддержку, но его просьба была отклонена; более того, «надежный» компаньон потребовал, чтобы весь наличный актив фирмы был передан ему в руки как гарантия в случае краха. Оуэн с негодованием отверг это требование и оказался в тюрьме как должник, фрэнк понял: полученное им предупреждение означает, что и сам он может лишиться свободы, если открыто выступит в защиту Оуэна, поскольку шотландские законы о долгах беспощадно суровы. Неожиданно в тюрьме появляется мистер Джарви, олдермен (старший член городского совета), который, узнав о неприятностях «Осбальдистон и Трешам», пришел на помощь. Он дает поручительство, и Оуэн оказывается на свободе. Во время этой встречи мы узнаем, что олдермен и таинственный незнакомец, который привел Фрэнка на свидание к Оуэну, — родственники, Пораженный Джарви восклицает: «Ты, отъявленный беззаконник, ты осмелился пролезть сюда, в глазговскую тюрьму? Грабитель, разбойник, как ты думаешь, сколько стоит твоя голова?!» Но проводник Фрэнка, которого зовут Робин, невозмутим, он отвечает кузену: «Мы, бродяги-горцы, неподатливый народ». Каково же было изумление Фрэнка, когда он вдруг сообразил: незнакомец Робин и мистер Кэмпбел — одно лицо! И вновь этот необыкновенный человек предлагает свою помощь. Робин советует: пусть Оуэн останется в Глазго и сделает все, что сможет, а фрэнк тем временем отправится на следующее утро в сопровождении Джарви, который знает путь, к нему (Робину) в горы.

Вечером, гуляя в городском парке, наш герой встречает странную троицу: Рашлея, Мак-Витти и Морриса. Они не замечают Фрэнка, ведут беседу, и он дожидается, пока Рашлей останется один. Поединок на шпагах двух врагов мог привести к трагическому исходу, но своевременное появление Робина останавливает кровопролитие.

фрэнк накануне отправления в Горную Страну просит Джарви рассказать о ее обычаях, и олдермен охотно описывает этот уголок Шотландии. Это совсем особенный, дикий мир со своими законами. Половина взрослого населения — безработные, и живут они воровством, разбоем, угоном скота, и, что хуже всего, они этим гордятся. («Они не знают иного закона, кроме длины своего клинка».) Каждый лэрд содержит при себе небольшое собственное войско таких разбойников, именуемое кланом, и с 1689 г. спокойствие в горах поддбрживалось деньгами, которые по наказу короля лэрды раздавали своим удальцам. Но теперь, со времени вступления на престол короля Георга, порядок иной: больше не раздают денег, у вождей нет средств на содержание кланов, которые их объедают, и, вероятнее всего, вскоре вспыхнет восстание. Это событие может ускорить Рашлей. Осбальдистон-старший скупал леса в Шотландии, и торговый дом расплачивался векселями на крупные суммы; и так как кредит фирмы был высок, джентльмены Горной Страны, держатели векселей, всегда получали кредиты в Глазго на всю означенную в векселях сумму. Теперь, если векселя не будут оплачены, глазговские купцы нагрянут в горы к лэрдам, у которых денег почти нет, и станут тянуть из них жилы, доводя их до отчаяния, так что прекращение платежей торговым домом отца фрэнка ускорит взрыв, давно уже назревший. «Как странно, — заметил Фрэнк, — что торговые дела лондонских купцов влияют на ход революции и восстаний». Что же может сделать в этой ситуации Робин, и зачем он позвал Фрэнка в Горную Страну? Олдермен советует фрэнку полагаться на Робина.

Найти Роб Роя (именно так называли Робина за его рыжие волосы) в горах совсем непросто, Капитан королевской армии Торнтон получил приказ как можно скорее поймать разбойника Роб Роя, и, несмотря на то что горцы разоружили отряд военных, который втрое превосходил их численностью, Роб Рой все же попадает в плен. При переправе через реку ему удается бежать благодаря помощи друзей. Ночью в горах пути-дороги Фрэнка и Роб Роя сходятся. Роб Рой приводит Фрэнка и Джарви к себе домой, и Фрэнк с интересом слушает историю этого удивительного человека. Когда-то Робин был преуспевающим и трудолюбивым, но настали трудные времена, а Роб любил рисковать и в результате оказался банкротом, босоногим бродягой, лишенным всего своего состояния. Помощи не было ниоткуда — «нет нигде ни крова, ни защиты», — тогда Роб Рой подался в горы, стал жить «своим законом». Фермеры платили ему «черную дань»; эти деньги служили им гарантией, что их имущество неприкосновенно: если, например, воры уведут хоть одну овцу, Роб должен ее вернуть или возместить ее стоимость. И он всегда держал слово. Вскоре Роб Рой сплотил вокруг себя целую команду удальцов и стал их любимым вожаком, человеком, одно имя которого нагоняло страх. Робин уже давно догадывался о подлых замыслах Рашлея и теперь заставляет его путем угроз вернуть все векселя и ценные бумаги, для того чтобы тут же передать их фрэнку. Наш герой еще раз убеждается в том, что этот «разбойник» — великодушный, честный человек, с которым не хочется расставаться.

В Глазго Фрэнк встречается с отцом, которому удалось уладить все дела и подать на Рашлея в суд. Но суд так и не состоится, поскольку перед самым отъездом Осбальдистонов в Англию в горах вспыхивает мятеж. Фрэнк в рядах королевских войск участвует в его подавлении. В ходе боев все кузены фрэнка, жившие в Осбальдистон-Холле, погибают, и Фрэнк остается единственным наследником замка. Но он не хочет жить в одиночестве и отправляется на поиски Дианы Верной. Девушка между тем, выполняя волю отца, оказывается в монастыре.

Там и находит ее Фрэнк прежде, чем она успевает постричься в монахини. Они вступают в брак и живут в замке долго и счастливо.

А в родной стране до сих пор живет память о Роб Рое как о шотландском Робин Гуде.

Н. Б. Виноградова

Айвенго (Ivanhoe)

Роман (1820)

Прошло почти сто тридцать лет с тех пор, как в битве при Гастингсе (1066) норманнский герцог Вильгельм Завоеватель одержал победу над англосаксонскими войсками и завладел Англией. Английский народ переживает тяжелые времена. Король Ричард Львиное Сердце не вернулся из последнего крестового похода, взятый в плен коварным герцогом Австрийским. Место его заключения неизвестно. Между тем брат короля, принц Джон, вербует себе сторонников, намереваясь в случае смерти Ричарда отстранить от власти законного наследника и захватить престол. Аовкий интриган, принц Джон сеет смуту по всей стране, разжигая давнюю вражду между саксами и норманнами.

Гордый тан Седрик Ротервудский не оставляет надежду сбросить норманнское иго и возродить былое могущество саксов, поставив во главе освободительного движения потомка королевского рода Ательстана Конингсбургского. Однако туповатый и непредприимчивый сэр Ательстан у многих вызывает недоверие. Чтобы придать больше веса его фигуре, Седрик мечтает женить Ательстана на своей воспитаннице, леди Ровене, последней представительнице рода короля Альфреда. Когда на пути этих планов встала привязанность леди Ровены к сыну Седрика, Уилфреду Айвенго, непреклонный тан, недаром прозванный за свою преданность делу Саксом, изгнал сына из родительского дома и лишил наследства.

И вот теперь Айвенго в одежде пилигрима тайком возвращается из крестового похода домой. Недалеко от отцовского поместья его догоняет отряд командора ордена храмовников Бриана де Буагильбера, который направляется на рыцарский турнир в Ашби де ля Зуш. Застигнутый в дороге непогодой, он решает просить у Седрика ночлега. Гостеприимный дом благородного тана открыт для всех, даже для еврея Исаака из Йорка, который присоединяется к гостям уже во время трапезы. Буагильбер, также побывавший в Палестине, хвастается за столом своими подвигами во имя гроба Господня. Пилигрим защищает честь Ричарда и его храбрых воинов и от имени Айвенго, уже однажды победившего храмовника на поединке, принимает вызов надменного командора на бой. Когда гости расходятся по своим комнатам, пилигрим советует Исааку незаметно покинуть дом Седрика — он слышал, как Буагильбер отдавал слугам приказ схватить еврея, лишь только он подальше отъедет от усадьбы. Проницательный Исаак, рзглядевший под странническим одеянием юноши шпоры, в благодарность дает ему записку к родственнику-купцу, в которой просит одолжить пилигриму доспехи и боевого коня.

Турнир при Ашби, собравший весь цвет английского рыцарства, да еще в присутствии самого принца Джона, привлек всеобщее внимание. Рыцари-устроители, в числе которых и высокомерный Бриан де Буагильбер, с уверенностью одерживают одну победу за другой. Но когда, казалось, никто больше не осмелится выступить против зачинщиков и исход турнира решен, на арене появляется новый боец с девизом «Лишенный Наследства» на щите, который бесстрашно вызывает на смертный бой самого храмовника. Несколько раз сходятся противники, и копья их разлетаются обломками по самые рукоятки. Все симпатии зрителей на стороне отважного незнакомца — и ему сопутствует удача: Буагильбер падает с лошади, и поединок признают законченным. Тогда рыцарь Лишенный Наследства дерется по очереди со всеми зачинщиками и решительно берет над ними верх. Как победитель он должен выбрать королеву любви и красоты, и, грациозно склонив копье, незнакомец кладет венец к ногам прекрасной Ровены.

На другой день проводится общий турнир: партия рыцаря Лишенного Наследства борется против партии Бриана де Буагильбера. Храмовника поддерживают почти все зачинщики. Они теснят юного незнакомца, и, если бы не помощь таинственного Черного Рыцаря, ему вряд ли удалось бы во второй раз стать героем дня. Королева любви и красоты должна возложить на голову победителю почетный венец. Но когда маршалы снимают с незнакомца шлем, она видит перед собой бледного как смерть Айвенго, который падает у ее ног, истекая кровью от ран.

Тем временем принц Джон получает с гонцом записку: «Будьте осторожны — дьявол спущен с цепи». Это значит, что его брат Ричард получил свободу. Принц в панике, в панике и его сторонники. Чтобы заручиться их верностью, Джон сулит им награды и почести. Норманнскому рыцарю Морису де Браси, например, он предлагает в жены леди Ровену — невеста богата, красива и знатна. Де Браси в восторге и решает напасть на отряд Седрика по дороге из Ашби домой и похитить прекрасную Ровену.

Гордый победой сына, но по-прежнему не желающий простить его, Седрик Сакс с тяжелым сердцем отправляется в обратный путь.

Весть о том, что раненого Айвенго унесли носилки какой-то богатой дамы, лишь разжигает в нем чувство негодования. По дороге к кавалькаде Седрика и Ательстана Конингсбургского присоединяется Исаак из Йорка с дочерью Ревеккой. Они тоже были на турнире и теперь просят взять их под защиту — не столько ради себя, сколько ради больного друга, которого они сопровождают. Но стоит путникам углубиться в лес, как на них набрасывается многочисленный отряд разбойников и всех их берут в плен.

Седрика и его спутников везут в укрепленный замок Фрон де Бефа. Предводителями «разбойников» оказываются Буагильбер и де "Браси, о чем Седрик догадывается, завидев зубчатые стены замка. «Если Седрик Сакс не в силах спасти Англию, он готов умереть за нее», — бросает он вызов своим захватчикам.

Де Браси между тем является к леди Ровене и, во всем признавшись ей, пытается завоевать ее расположение. Однако гордая красавица непреклонна и, лишь узнав о том, что Уилфред Айвенго тоже в замке (а именно он находился в носилках Исаака), молит рыцаря спасти его от гибели.

Но как ни тяжело леди Ровене, Ревекке угрожает куда большая опасность. Плененный умом и красотой дочери Сиона, к ней воспылал страстью Бриан де Буагильбер, и теперь он уговаривает девушку бежать с ним. Ревекка готова предпочесть смерть позору, ноее полная негодования бесстрашная отповедь лишь рождает в храмовнике уверенность, что он встретил женщину своей судьбы, родственную ему душу.

Между тем вокруг замка стягиваются отряды вольных йоменов, приведенные спасшимися от плена слугами Седрика. Осадой руководит уже однажды приходивший Айвенго на помощь Черный Рыцарь. Под ударами его огромной секиры трещат и распадаются ворота замка, а камни и бревна, летящие на его голову со стен, досаждают ему не больше дождевых капель. Пробравшаяся в суматохе битвы в комнату Айвенго Ревекка рассказывает прикованному к постели юноше, что происходит вокруг. Коря себя за нежные чувства к иноверцу, она не в силах покинуть его в столь опасный момент. А освободители отвоевывают у осажденных пядь за пядью. Черный Рыцарь смертельно ранит Фрон де Бефа, берет в плен де Браси. И что странно — гордый норманн после нескольких сказанных ему слов беспрекословно смиряется со своей участью. Вдруг замок охватывает пламя. Черный Рыцарь едва успевает вытащить на вольный воздух Айвенго. Буагильбер хватает отчаянно сопротивляющуюся Ревекку и, посадив ее на лошадь одного из невольников, пытается вырваться из западни. 'Однако в погоню за ним бросается Ательстан, решивший, что храмовник похитил леди Ровену. Острый меч храмовника со всей силой обрушивается на голову злополучного сакса, и тот замертво падает на землю.

Покинув полуразрушенный замок и поблагодарив вольных стрелков за помощь, Седрик, сопровождаемый носилками с телом Ательстана Конингсбургского, отправляется в его поместье, где ему будут оказаны последние почести. Расстается со своими верными помощниками и Черный Рыцарь — его странствия еще не закончены. Предводитель стрелков Люксли дарит ему на прощание охотничий рог и просит трубить в него в случае опасности. Отпущенный на волю де Браси во весь опор скачет к принцу Джону, чтобы сообщить ему страшную весть — Ричард в Англии. Трусливый и подлый принц посылает своего главного приспешника Вольдемара Фиц-Урса захватить, а еще лучше убить Ричарда.

Буагильбер укрывается с Ревеккой в обители рыцарей Храма Темплстоу. Приехавший в обитель с проверкой гроссмейстер Бомануар находит множество недостатков, в первую очередь его возмущает распущенность храмовников. Когда же он узнает, что в стенах прецептории укрывается пленная еврейка, состоящая, по всей вероятности, в любовной связи с одним из братьев ордена, то решает устроить над девушкой судилище и обвинить ее в колдовстве — ибо чем, как не колдовством, объясняется ее власть над командором? Суровый аскет Бомануар считает, что казнь еврейки послужит очистительной жертвой за любовные грехи рыцарей Храма. В блестящей речи, снискавшей сочувствие даже ее противников, Ревекка отвергает все обвинения Бомануара и требует назначения поединка: пусть тот, кто вызовется защитить ее, мечом докажет ее правоту.

Тем временем Черный Рыцарь, пробирающийся лесами к одному ему лишь ведомой цели, наталкивается на засаду. Фиц-Урс осуществил свои гнусные замыслы, и король английский мог пасть от предательской руки, если бы не явившиеся на звук рога вольные стрелки под предводительством Локсли. Рыцарь раскрывает наконец свое инкогнито: он — Ричард Плантагенет, законный король Англии. Не остается в долгу и Локсли: он — Робин Гуд из Шервудского леса. Тут компанию догоняет Уилфред Айвенго, едущий из Сен-Ботольфского аббатства, где он выздоравливал от ран, в замок Конингсбург. Вынужденный ждать, пока его сторонники соберут достаточно сил, Ричард отправляется с ним. В замке он уговаривает Седрика простить непокорного сына и отдать ему в жены леди Ровену. К его просьбе присоединяется и воскресший, вернее, никогда не умиравший, а всего-навсего оглушенный сэр Ательстан. Бурные события последних дней отбили у него последние честолюбивые мечты. Однако в разгар беседы Айвенго вдруг исчезает — его срочно вызвал какой-то еврей, сообщают слуги.

В обители Темплстоу все готово к поединку. Нет лишь рыцаря, согласного биться с Буагильбером за честь Ревекки. Если заступник не явится до захода солнца, Ревекка будет предана сожжению. И вот на поле появляется всадник, его лошадь чуть не падает от усталости, и сам он едва держится в седле. Это Уилфред Айвенго, и Ревекка трепещет от волнения за него. Противники сходятся — и Уилфред падает, не выдержав меткого удара храмовника. Однако от мимолетного прикосновения копья Айвенго падает и Буагильбер — и больше уже не встает. Свершился Божий суд! Гроссмейстер объявляет Ревекку свободной и неповинной.

Заняв подобающее ему место на престоле, Ричард прощает своего беспутного брата. Седрик наконец дает согласие на свадьбу леди Ровены с сыном, а Ревекка с отцом навсегда покидают Англию. «Айвенго долго и счастливо жил с Ровеной. Они любили друг друга еще более оттого, что испытали столько препятствий к своему соединению. Но было бы рискованным слишком подробно допытываться, не приходило ли ему на ум воспоминание о красоте и великодушии Ревекки гораздо чаще, чем то могло понравиться прекрасной наследнице Альфреда».

С. А. Солодовник

Квентин Дорвард (Quentin Durward)

Роман (1823)

Действие происходит в средневековой Франции, на фоне войн и сложных придворных интриг, французский король Людовик XI, умный и тонкий политик, ведет борьбу с могущественными европейскими правителями за процветание Франции. Беспринципный и осторожный Людовик — антипод Карла Смелого, герцога Бургундского, первого врага французского монарха. Принимая осмотрительность Людовика за трусость (непростительный порок в ту рыцарскую эпоху), безрассудный и воинственный Карл делает все, чтобы завоевать Францию. К началу действия романа взаимная вражда двух великих государей достигает крайних пределов.

Неподалеку от королевского замка судьба неожиданно сводит Квентина Дорварда, молодого дворянина из Шотландии, с неким скромным горожанином. В тот же день Квентин пытается спасти жизнь цыгану, из-за чего сам едва избегает виселицы. Трагическое стечение обстоятельств заставляет юношу искать защиты короля, и он поступает на службу в личную гвардию стрелков его величества. Наблюдая торжественный выход короля, Квентин узнает в государе давешнего знакомого горожанина. В гостинице, где они накануне вместе обедали, король инкогнито навещал двух загадочных дам, младшая из которых поразила Квентина своей красотой. Королевский выход прерывает прибытие посла герцога Бургундии графа де Кревкера. Посол обвиняет Людовика в укрывательстве двух знатных дам, подданных герцога. Младшая дама, графиня Изабелла де Круа, состояла под опекой Карла Смелого и тайно бежала, спасаясь от нежелательного замужества. Оскорбленный герцог готов объявить войну Франции, если король не выдаст беглянок. Людовику едва удается уговорить графа подождать один день. Квентин догадывается, что вчерашние незнакомки и есть сбежавшая графиня со своей теткой. В тот день на охоте Квентин Дорвард спасает жизнь королю, но благоразумно не хвастает своим подвигом. За это государь дает ему ряд особых поручений, что радует и удивляет Квентина. Откуда это неожиданное доверие? Всем известна чудовищная подозрительность короля и то, что он никогда не доверяется новым людям. Квентин не мог ничего знать о личной беседе короля со своим тайным советником — брадобреем Оливье. Король поведал ему видение: накануне своей встречи с Квентином покровитель странников святой Юлиан подвел к нему юношу, сказав, что он принесет удачу в любом предприятии. Именно поэтому суеверный Людовик решает поручить герою сопровождать графинь де Круа в далекий Льежский монастырь. Дело в том, что бедные женщины, сами того не зная, сделались ставкой в крупной политической игре Людовика Французского. Их родовые владения находились на границе с Бургундией, и король желал выдать прекрасную Изабеллу замуж за преданного ему человека, с тем чтобы иметь под боком у Карла Бургундского союзника в борьбе с ним. Обсудив это с Оливье, король, невзирая на чувства Изабеллы, решает обещать Изабеллу Гильому де ла Марку, мерзавцу и разбойнику. Но сперва графинь необходимо отослать за пределы замка, где находится посол Бургундии, представив это как их побег.

Гильом де ла Марк, по прозвищу Арденнский Вепрь, должен был похитить Изабеллу из монастыря и жениться на ней. Квентин ничего не знал об этом плане, и ему наверняка предстояло погибнуть в схватке с диким Вепрем. Итак, Квентин и прекрасные дамы отправляются в путь, а король тем временем принимает смелое решение нанести открытый визит дружбы Карлу Бургундскому, если только это поможет избежать войны.

В самом начале пути чары прекрасной Изабеллы заставляют молодого шотландца потерять голову. К своей радости Квентин замечает, что девушка также не совсем равнодушна к нему. Обходительный юноша по рыцарски оберегает дам, те не могут не очароваться его обществом. Отряд Квентина состоял всего из трех солдат и проводника на первую часть пути. Но приглядевшись к проводнику, Квентин обнаруживает, что это — королевский палач-висельник, пытавшийся когда-то повесить самого Квентина. Неожиданно отряд нагоняют всадники и приказывают Квентину сдать им женщин. В схватке, последовавшей за его отказом, Квентин оглушает одного из противников и срывает с него маску. Им оказывается младший брат короля, первый принц крови Луи Орлеанский. Принц хотел помочь своему другу, безрассудному вельможе, захватить столь богатую невесту. За этот проступок обоих ждет заточение в страшной темнице по приказу короля. После этого происшествия Изабелла проникается нежной благодарностью к своему спасителю.

В полном неведении относительно своего будущего отряд продолжает путь. Новый проводник вызывает у Квентина смесь любопытства и недоверия. Гайраддин был цыганом, шпионом короля и вдобавок приходился братом повешенному цыгану, которого Квентин пытался спасти. С самого начала поведение Гайраддина Квентину казалось подозрительным. Его опасения подтвердились, когда путешественники достигли маленького монастыря, где хотели переночевать. Цыган улизнул ночью за ограду, и Квентин, незамеченный, последовал за ним. Спрятавшись в ветвях большого дерева, он подслушал тайный разговор цыгана с солдатом Арденнского Вепря, из которого узнал, что проводник должен их предать Вепрю. Юноша потрясен низостью короля и решает любой ценой достичь Льежского монастыря. Ничего не говоря цыгану, Квентин изменяет маршрут и избегает Засады, Путешественники благополучно прибывают в монастырь, где отдают себя под покровительство епископа, глубоко порядочного человека.

Квентин обличает цыгана в предательстве, но тот обещает помочь юноше завоевать сердце знатной дамы. Монастырь был расположен рядом с фламандским городом Льежем, горожане которого отстаивали свои привилегии вольного города и восставали против законного сюзерена — герцога Бургундского. Квентин и Изабелла не знали, что гордые фламандцы были наготове поднять новое восстание и вдохновитель их — Вепрь де ла Марк, которому, как богатая невеста, была обещана Изабелла. Ничего не подозревая, Квентин идет в город, там знакомится с влиятельными горожанами и от них узнает о готовящемся восстании. Он спешит в монастырь, чтобы предупредить об опасности доброго епископа, но сделать уже ничего нельзя. В ту же ночь мятежники во главе с де ла Марком нападают на монастырь, захватывая врасплох его обитателей. Квентина будит яростный рев осаждающих и крик ворвавшегося в комнату цыгана, который призывает его спасти дам. Квентин спешит вниз, где находит двух женщин под вуалью. Думая, что это — обе графини, храбрый юноша выводит их из замка и обнаруживает новый обман цыгана: вместо Изабеллы он спасает служанку старой графини, сообщницу Гайраддина. Цыган, оказывается, хотел таким образом отблагодарить Квентина, добыв ему богатую невесту в лице влюбленной в него тетушки Изабеллы. В отчаяньи Квентин спешит обратно в монастырь, надеясь, что Изабелла еще жива. Он находит девушку и чудом спасает ее от де ла Марка, выдав ее за дочь почтенного горожанина, своего знакомого. К ужасу Квентина мятежники казнят епископа.

Квентин с Изабеллой укрываются в городе, где Изабелла принимает решение вернуться под защиту Карла Бургундского, поскольку Людовик их только обманул и предал. Она просит Квентина Дорварда сопровождать ее в Бургундию. Им удается выскользнуть из города, достичь границы с Бургундией, но тут их настигает погоня де ла Марка. Но в эту минуту показывается отряд бургундских рыцарей. Они обращают в бегство воинов де ла Марка. К радости Изабеллы отрядом командует граф де Кревкер, ее родственник и благородный человек. Он радостно приветствует свою давно исчезнувшую родственницу, но с подозрением относится к Квентину — ведь он слуга французского короля. Граф всегда считал побег Изабеллы верхом глупости и, зная бешеный нрав своего господина, предвещал большие неприятности девушке и ее спасителю. Волну гнева вызвало в нем известие о гибели льежского епископа, который был любим всеми за свою мудрость и порядочность. Граф клянется отомстить убийце Гильому де ла Марку, а пока спешит с этим горестным известием к Карлу Бургундскому. Квентина граф подозревает в подстрекательстве горожан к мятежу, хотя Изабелла пытается уверить его в благородстве юноши. Измученную дорогой Изабеллу оставляют на попечении почтенной канониссы ближнего монастыря, а Квентин и граф де Кревкер продолжают путь ко двору бургундского герцога.

Тем временем в герцогском замке происходили события необычайной важности. Король Людовик с маленькой свитой решил нанести визит дружбы своему заклятому врагу герцогу Бургундскому, напомнив всем мышку, которая приехала в гости к кошке. На самом же деле король, более всего в мире желая предотвратить войну с Бургундией, хотел обезоружить своего простодушного и вспыльчивого соперника таким актом доверия и дружбы. Карл был сперва настроен доброжелательно и намеревался соблюсти этикет, приняв короля Франции, как подобает верному вассалу. В душе ненавидя короля, он изо всех сил сдерживает гнев, что, как известно, не соответствует его темпераменту. Но вот прямо во время охоты прибывает граф де Кревкер и сообщает трагическую новость о восстании льежцев и о гибели епископа. Он добавляет, что в эти события был замешан гонец французского короля, подразумевая Квентина Дорварда. Одного этого намека оказывается достаточно, чтобы вызвать с таким трудом сдерживаемый гнев герцога.

Карл приказывает заточить Людовика в башне-темнице, где когда-то был вероломно убит предок короля. Короля охватывает отчаяние, и он мечтает отомстить своему астрологу, предсказавшему удачу в поездке. Хитрому звездочету только чудом удается избежать мести жестокого монарха. Он предсказывает, что час его смерти лишь сутки отделяют от смерти самого короля, чем страшно пугает суеверного Людовика. Оказавшись в почти безвыходной ситуации, король пытается приобрести как можно больше сторонников среди приближенных вельмож Карла. Он использует для этого и лесть, и подкуп. К счастью, сами дворяне были заинтересованы в сохранении мира между странами, поскольку многие владели землями во Франции и вовсе не желали их потерять. Золото Франции тоже сделало свое дело. В итоге герцога удалось убедить рассмотреть дело официально и справедливо, для чего должно созвать Государственный совет и пригласить на него короля. Кревкер обещал представить на совете свидетеля, способного подтвердить невиновность короля, имея в виду Квентина Дорварда. Квентин, как рыцарь и человек чести, не собирался свидетельствовать против беспомощного и покинутого всеми короля. Он благодарен Людовику за то, что тот принял его на службу в трудную минуту и готов простить королю его предательство. Но юноша объясняет Кревкеру, что, так как Карл намерен вызвать также графиню Изабеллу, ему необходимо предупредить девушку, о чем ей надо будет умолчать. Кревкер возражает против их свидания и напоминает Квентину, какая непреодолимая дистанция отделяет его, нищего иностранца, от самой знатной и красивой невесты Бургундии.

На совете Карл намеревался поставить Людовику унизительные условия его освобождения. От короля требовалось бы уступить Бургундии территории и привилегии, а самое главное, согласиться на брак Изабеллы с братом короля принцем Орлеанским. Благодаря Квентину королю удается доказать свою непричастность к восстанию в Льеже. Но когда герцог объявил о своем решении обручить принца и Изабеллу, девушка падает к ногам герцога и умоляет его забрать все ее богатство, но позволить ей самой распоряжаться своей душой и отпустить ее в монастырь. Герцог колеблется, и вдруг объявляют о прибытии герольда Дикого Вепря де ла Марка. Им оказывается переодетый цыган Гайраддин, который оповещает о воле самозваного епископа единолично повелевать городом Льежем, а также выплатить ему приданое его жены, графини Амелины де Круа, самасбродной тетки Изабеллы. На эти наглые требования Карл и Людовик отвечают приказом повесить цыгана и принимают решение сообща выступить против де ла Марка. Перед этим герцог объявляет, что Изабелла выйдет замуж за того, кто принесет голову де ла Марка и отомстит таким образом за гибель епископа, в которой была косвенно виновна Изабелла.

Во время жестокой битвы с силами Льежа Квентин пытается пробиться к Вепрю и лично сразиться с ним. Но поединок прервал крик о помощи. Это кричала дочь того горожанина, который помог спасти Изабеллу из осажденного монастыря. Ради нее Квентин оставляет своего противника и победа достается его дяде, тоже шотландскому стрелку. Он приносит голову де ла Марка государям, но, к несказанной радости молодых влюбленных, уступает драгоценный приз Квентину.

А. А. Фридрих

Чувство и чувствительность

(Sense and Sensibility)

Роман (1811)

В центре повествования две сестры, Элинор и Марианна Дэшвуд. Бесконечные перипетии их любовных («чувствительных») переживаний и томлений и составят сюжетную канву романа.

Но начнем сначала и попытаемся разобраться в запутанных сюжетных ходах и родственных связях героев.

За рамками повествования отходит в мир иной некий джентльмен, мистер Генри Дэшвуд, потомок старинного рода, владелец красивейшей усадьбы Норленд-парк в графстве Сассекс. У мистера Дэшвуда имелся сын от первого брака Джон, а вторая его жена (миссис Дэшвуд станет одной из героинь романа) подарила ему троих дочерей: уже знакомые нам Элинор и Марианна, а также младшая Маргарет, каковая большой роли в повествовании не сыграет. Но, впрочем, за рамками повествования остается также и еще один хозяин Норленд-парка, еще один мистер Дэшвуд, каковому «наш» мистер Дэшвуд приходится племянником. Так вот, престарелый мистер Дэшвуд, умирая, завещал все поместье с прилегающими к нему угодьями не своему племяннику, а его сыну от первого брака, уже взрослому, уже имеющему собственного сына. Через год после смерти дяди умирает и Генри Дэшвуд, оставляя жену и трех дочерей без средств к существованию, поручает их заботам сына своего Джона. Однако высказанная на смертном одре последняя воля, не будучи зафиксированной на бумаге, во все времена являлась вещью вполне сомнительной и к исполнению вовсе не обязательной, рассчитанной лишь на благородство тех, чьему слуху она предназначалась. Мистер Джон Дэшвуд излишним благородством не страдал, и если и суждены ему были «благие порывы», так на то у него имелась супруга, миссис Джон Дэшвуд (Фанни), чтобы порывы эти вовремя гасить. Фанни быстро сумела убедить своего мужа в том, что будет несомненно лучше, если он своим сестрам и мачехе не окажет вообще никакой поддержки. И вследствие этого миссис Дэшвуд с дочерьми была вынуждена покинуть дом, в котором они счастливо прожили столько лет, — благо ей предложил кров богатый родственник, некий сэр Джон Мидлтон, проживавший в графстве Девоншир. Кров этот представлял собой очаровательный домик в его поместье в Бартон-парке, и вскоре дамы отбыли к своим новым пенатам, увезя с собой всю столовую утварь, включавшую старинный фарфор и серебро, утрата которых еще долго с болью отзывалась в сердце младшей миссис Дэшвуд, оставшейся' полновластной хозяйкой Норленд-парка: на этот раз последняя воля покойного мистера Дэшвуда оказалась не в ее пользу. Между Эдвардом Феррарсом, братом миссис Джон Дэшвуд, человеком достаточно слабовольным, но милым, что называется, безобидным, и Элинор возникает чувство, однако брак их невозможен все по той же причине: Элинор бесприданница. И главным, непримиримым противником их брака является мать Эдварда миссис Феррарс.

Итак, наши героини прибывают в Бартонский Коттедж, и не успевают они еще как следует обжить свой новый дом, как происходит роковая встреча, безумно романтическая: на прогулке в лесу Марианна, споткнувшись о какую-то корягу, подворачивает ногу — и тут, откуда ни возьмись, возникает молодой джентльмен, он соскакивает с лошади и относит Марианну в дом. Страсть вспыхивает между ним и Марианной с первой встречи. А надо сказать, что до этого Марианна сумела вскружить голову («нехотя с ума свела») еще одному вполне достойному джентльмену. Имя его полковник Брэндон. Человек, в прошлом у которого заключена некая тайна (какая, выяснится позже: тоже роковая любовь), вследствие этого постоянно пребывающий в меланхолии, молчаливый и печальный. А кроме того — невероятно старый: ему уже тридцать пять, и Марианна с гневом и презрением говорит сестре, что «в его года» пора уже забыть и о любви, и о браке. Вообще, Марианна в дуэте с Элинор является олицетворением непокорного, необузданного чувства, а ее сестра — разума, умения «властвовать собою».

Итак, Марианна и Уиллоби проводят вместе, не расставаясь, дни напролет, отчасти, наверное, нарушая светские приличия, — однако это все же провинция, и условности здесь, на лоне природы, соблюдаются чуть менее строго. Впрочем, все в округе полагают их женихом и невестой, а брак их делом решенным. Не сомневается в этом и сама Марианна. Однако в один прекрасный день (а точнее, утро) Уиллоби неожиданно появляется в их доме с прощальным визитом: он уезжает. Его холодность и отчужденность, а главное, полная неопределенность относительно его возвращения — все это ошеломляет обитательниц Бартонского Коттеджа. Марианна же от горя просто сходит с ума, не умея скрыть своего отчаяния и разбитого сердца.

В Бартон-парке в какой-то момент появляются еще две юные леди — сестры Стил, одна из которых, Люси, застенчиво (а точнее, беззастенчиво) потупив глазки, с притворной скромностью, зная, несомненно, о чувстве, связывающем Элинор и Эдварда Феррарса, именно ей, Элинор, поверяет свою «страшную тайну»: оказывается, несколько лет назад они с Эдвардом тайно обручились, и препятствием к их браку, по той же причине, стала, естественно, маменька Эдварда, грозная миссис Ферраре. Элинор стоически выслушивает откровения, которые обрушивает на нее неожиданная соперница, однако между двумя девицами сразу возникает взаимная неприязнь, плохо скрываемая столь же взаимными учтивостями.

И еще один персонаж возникает в романе: миссис Дженнингс, мать леди Мидлтон, «дама очень приятного живого нрава <…> добродушная веселая женщина, уже в годах, очень говорливая <…> и порядком вульгарная». Этакая «бартонская кумушка», смыслом жизни которой (и единственным занятием) является стремление всех поженить. А поскольку обеих своих дочерей она уже вполне удачно выдала замуж, теперь она занята устройством счастья окрестных барышень. Быть может, вследствие этого, видя разбитое сердце Марианны, она и предлагает ей с сестрой погостить в ее лондонском доме. Так сестры Дэшвуд попадают в столицу. Их постоянным гостем становится полковник Брэндон, с горечью наблюдающий страдания столь ему небезразличной Марианны. Однако вскоре выясняется, что и Уиллоби также в Лондоне. Марианна отсылает ему — тайно от сестры — несколько писем, ничего не получая в ответ. Затем случай сводит их на балу, и Уиллоби вновь холоден, учтив и далек: сказав несколько ничего не значащих слов, он отходит от Марианны к своей молодой спутнице. Марианна вновь не в силах скрыть своего смятения и отчаяния. На следующий день от Уиллоби приходит письмо, донельзя учтивое и оттого еще более оскорбительное. Он возвращает Марианне ее письма и даже подаренный ему локон. Появившийся полковник Брэндон раскрывает Элинор «истинное лицо» Уиллоби: оказывается, именно он соблазнил (а затем, с ребенком на руках, бросил) юную воспитанницу полковника Элизу (незаконнорожденную дочь той самой «первой любви» полковника, историю которой именно в этот момент он и излагает Элинор). В итоге Уиллоби женится «по расчету» на богатой наследнице мисс Грей.

После этого известия события в жизни Марианны переходят в план чисто «переживательный» («чувствительный»), а в плане движения сюжета центр тяжести переносится на судьбу Элинор.

И связано все с Эдвардом Феррарсом. Случайно столкнувшись в ювелирном магазине со своим братом Джоном, Элинор и Марианна начинают бывать в его доме на Харли-стрит, где Элинор вновь встречает Люси Стил. Но самоуверенность в какой-то момент эту молодую особу чуть не погубила: Фанни Дэшвуд и миссис Ферраре узнают об ее тайной помолвке с Эдвардом, после чего Люси с позором изгоняется из дома, куда вместе с сестрой только что получила приглашение погостить, а Эдвард, в свой черед, лишается матерью наследства. Но, «как честный человек», теперь-то он и собирается исполнить данную некогда клятву, сочетавшись с «несчастной Люси» законным браком. Полковник Брэндон (воплощенное благородство и бескорыстие: без лишних слов, к вящему недоумению окружающих, он просто подает руку помощи страждущим) предлагает оставшемуся без средств к существованию Эдварду приход в своем поместье в Делафорде. И просит Элинор исполнить эту деликатную миссию: сообщить Эдварду (с которым полковник незнаком) о своем предложении. Полковник не догадывается о том, что Элинор давно любит Эдварда, и потому не понимает, какую боль причинит ей подобный разговор. Однако верная долгу Элинор исполняет данное ей поручение и, уверенная, что теперь ее мечтам о браке с Эдвардом окончательно пришел конец, вместе с сестрой покидает Лондон. По дороге домой, к матери, с которой они так давно не виделись, они останавливаются в Кливленде, у миссис Дженнингс. Неожиданно Марианна тяжело заболевает, она в беспамятстве, жизнь ее в опасности. Элинор превращается в сиделку, заботливую и преданную. В день, когда Марианне наконец-то становится лучше, кризис миновал, Элинор, уставшая, сидя в одиночестве в гостиной, слышит, что к дому подъехала коляска. Полагая, что это полковник Брэндон, она выходит в прихожую, однако видит входящего в дом… Уиллоби.

Безумно взволнованный, он с порога спрашивает о здоровье Марианны и, лишь узнав, что жизнь ее вне опасности, наконец переводит дух. «Я хочу предложить некоторые объяснения, некоторые оправдания произошедшему; открыть перед вами мое сердце и, убедив вас, что я, хотя никогда не мог похвастаться благоразумием, подлецом все же был не всегда, добиться пусть тени прощения от Ма… от вашей сестры». Он раскрывает перед Элинор свои тайны — не слишком, прямо скажем, интересные, он изливает ей свою «страдающую душу» и, романтический, разочарованный, уходит, оставляя Элинор «во власти множества мыслей, хотя и противоречивых, но одинаково грустных <…> Уиллоби, вопреки всем своим порокам, возбуждал сочувствие, ибо они же обрекли его на страдания, которые теперь, когда он был навеки отторгнут от их семьи, вынуждали ее думать о нем с нежностью, с сожалением, соотносимыми<…> более с тем, чего желал он сам, чем с тем, чего он заслуживал».

Через несколько дней, гуляя вместе с Марианной по окрестностям Бартон-парка, там, где когда-то они впервые встретились с Уиллоби, Элинор наконец решается рассказать Марианне о его ночном визите и неожиданной исповеди. «Ясный ум и здравый смысл» Марианны на этот раз берут верх над «чувством и чувствительностью», и рассказ Элинор только помогает ей поставить точку в своих воздыханиях о несбывшемся счастье. Да, впрочем, воздыхать обеим уже и некогда, ибо действие романа неудержимо стремится к развязке. Разумеется, счастливой. Для Элинор — это брак с Эдвардом Феррарсом: Люси Стил, неожиданно для них обоих, освободила его от ложно понимаемых им «обязательств чести», выскочив замуж за младшего брата Эдварда Роберта. Марианна же через некоторое время после свадьбы сестры, смирив гордыню, становится женой полковника Брэндона. В финале все всех прощают, все со всеми примиряются и остаются «жить долго и счастливо».

Ю. Г. Фридштейн

Гордость и предубеждение

(Pride and Prejudice)

Роман (1813)

«Запомните, если горести наши проистекают из Гордости и Предубеждения, то и избавлением от них мы бываем обязаны также Гордости и Предубеждению, ибо так чудесно уравновешены добро и зло в мире».

Слова эти и в самом деле вполне раскрывают замысел романа Джейн Остин.

Провинциальное семейство, что называется, «средней руки»: отец семейства, мистер Беннет, — вполне благородных кровей, флегматичен, склонен к стоически-обреченному восприятию и окружающей жизни, и самого себя; с особой иронией относится он к собственной супруге: миссис Беннет и в самом деле не может похвастаться ни происхождением, ни умом, ни воспитанием. Она откровенно глупа, вопиюще бестактна, крайне ограниченна и, соответственно, весьма высокого мнения о собственной персоне. У супругов Беннет пятеро дочерей: старшие, Джейн и Элизабет, станут центральными героинями романа.

Действие происходит в типичной английской провинции. В маленький городок Меритон, что в графстве Хартфордшир, приходит сенсационное известие: одно из богатейших поместий в округе Незерфилд-парк более не будет пустовать: его арендовал богатый молодой человек, «столичная штучка» и аристократ мистер Бингли. Ко всем вышеизложенным его достоинствам прибавлялось еще одно, наиболее существенное, поистине бесценное: мистер Бингли был холост. И умы окрестных маменек были помрачены и смущены от этого известия надолго; ум (точнее, инстинкт!) миссис Беннет в особенности. Шутка сказать — пятеро дочерей! Однако мистер Бингли приезжает не один, его сопровождают сестры, а также неразлучный друг мистер Дарси. Бингли простодушен, доверчив, наивен, раскрыт для общения, лишен какого-либо снобизма и готов любить всех и каждого. Дарси — полная ему противоположность: горд, высокомерен, замкнут, преисполнен сознания собственной исключительности, принадлежности к избранному кругу.

Отношения, складывающиеся между Бингли — Джейн и Дарси — Элизабет вполне соответствуют их характерам. У первых они пронизаны ясностью и непосредственностью, оба и простодушны, и доверчивы (что поначалу станет почвой, на которой возникнет взаимное чувство, потом причиной их разлуки, потом вновь сведет их вместе). У Элизабет и Дарси все окажется совсем иначе: притяжение-отталкивание, взаимная симпатия и столь же очевидная взаимная неприязнь; одним словом, те самые «гордость и предубеждение» (обоих!), что принесут им массу страданий и душевных мук, через которые они будут мучительно, при этом никогда «не отступаясь от лица» (то есть от себя), пробиваться друг к Другу. Их первая встреча сразу же обозначит взаимный интерес, точнее, взаимное любопытство. Оба в равной степени незаурядны: как Элизабет резко отличается от местных барышень — остротой ума, независимостью суждений и оценок, так и Дарси — воспитанием, манерами, сдержанным высокомерием выделяется среди толпы офицеров расквартированного в Меритоне полка, тех самых, что своими мундирами и эполетами свели с ума младших мисс Беннет, Лидию и Китти. Однако поначалу именно высокомерие Дарси, его подчеркнутый снобизм, когда всем своим поведением, в котором холодная учтивость для чуткого уха может не без оснований прозвучать чуть ли не оскорбительной, — именно эти его свойства вызывают у Элизабет и неприязнь, и даже возмущение. Ибо если присущая обоим гордость их сразу (внутренне) сближает, то предубеждения Дарси, его сословная спесь способны лишь оттолкнуть Элизабет. Их диалоги — при редких и случайных встречах на балах и в гостиных — это всегда словесная дуэль. Дуэль равных противников — неизменно учтивая, никогда не выходящая за рамки приличий и светских условностей.

Сестры мистера Бингли, быстро разглядев возникшее между их братом и Джейн Беннет взаимное чувство, делают все, чтобы отдалить их друг от друга. Когда же опасность начинает казаться им совсем уж неотвратимой, они просто-напросто «увозят» его в Лондон. Впоследствии мы узнаем, что весьма существенную роль в этом неожиданном бегстве сыграл Дарси.

Как и положено в «классическом» романе, основная сюжетная линия обрастает многочисленными ответвлениями. Так, в какой-то момент в доме мистера Беннета возникает его кузен мистер Коллинз, который, согласно английским законам о майорате, после кончины мистера Беннета, не имеющего наследников мужского пола, должен войти во владение их поместьем Лонгборн, вследствие чего миссис Беннет с дочерьми могут оказаться без крыши над головой. Письмо, полученное от Коллинза, а затем и его собственное появление свидетельствуют о том, сколь ограничен, глуп и самоуверен этот господин — именно вследствие этих достоинств, а также еще одного, весьма немаловажного: умения льстить и угождать, — сумевший получить приход в имении знатной дамы леди де Бёр, Позже выяснится, что она является родной тетушкой Дарси — только в ее высокомерии, в отличие от племянника, не окажется ни проблеска живого человеческого чувства, ни малейшей способности на душевный порыв. Мистер Коллинз приезжает в Лонгборн не случайно: решив, как того требует его сан (и леди де Бёр тоже), вступить в законный брак, он остановил свой выбор на семействе кузена Беннета, уверенный, что не встретит отказа: ведь его женитьба на одной из мисс Беннет автоматически сделает счастливую избранницу законной хозяйкой Лонгборна. Выбор его падает, разумеется, на Элизабет. Ее отказ повергает его в глубочайшее изумление: ведь, не говоря уже о своих личных достоинствах, этим браком он собирался облагодетельствовать всю семью. Впрочем, мистер Коллинз утешился очень скоро: ближайшая подруга Элизабет, Шарлотта Лукас, оказывается во всех отношениях более практичной и, рассудив все преимущества этого брака, дает мистеру Коллинзу свое согласие. Между тем в Меритоне возникает еще один человек, молодой офицер расквартированного в городе полка Уикхем. Появившись на одном из балов, он производит на Элизабет достаточно сильное впечатление: обаятельный, предупредительный, при этом неглупый, умеющий понравиться даже такой незаурядной молодой даме, как мисс Беннет. Особым доверием Элизабет проникается к нему после того, как понимает, что тот знаком с Дарси — высокомерным, невыносимым Дарси! — и не просто знаком, но, по рассказам самого Уикхема, является жертвой его бесчестности. Ореол мученика, пострадавшего по вине человека, вызывающего у нее такую неприязнь, делает Уикхема в ее глазах еще более привлекательным.

Через некоторое время после внезапного отъезда мистера Бингли с сестрами и Дарси старшие мисс Беннет сами попадают в Лондон — погостить в доме своего дядюшки мистера Гардинера и его жены, дамы, к которой обе племянницы испытывают искреннюю душевную привязанность. А из Лондона Элизабет, уже без сестры, отправляется к своей подруге Шарлотте, той самой, что стала женой мистера Коллинза. В доме леди де Бёр Элизабет вновь сталкивается с Дарси. Их разговоры за столом, на людях, вновь напоминают словесную дуэль — и вновь Элизабет оказывается достойной соперницей. А если учесть, что действие происходит все же на рубеже XVIII–XIX вв., то подобные дерзости из уст молодой особы — с одной стороны леди, с другой — бесприданницы могут показаться настоящим вольнодумством: «Вы хотели меня смутить, мистер Дарси… но я вас нисколько не боюсь… Упрямство не позволяет мне проявлять малодушие, когда того хотят окружающие. При попытке меня устрашить я становлюсь еще более дерзкой». Но в один прекрасный день, когда Элизабет в одиночестве сидит в гостиной, на пороге неожиданно возникает Дарси; «Вся моя борьба была тщетной! Ничего не выходит. Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!» Но Элизабет отвергает его любовь с той же решительностью, с какой некогда отвергла притязания мистера Коллинза. На просьбу Дарси объяснить и ее отказ, и неприязнь к нему, столь ею нескрываемую, Элизабет говорит о разрушенном из-за него счастьи Джейн, об оскорбленном им Уикхеме. Вновь — дуэль, вновь — коса на камень. Ибо, даже делая предложение, Дарси не может (и не хочет!) скрыть, что, делая его, он все равно всегда помнит, что, вступив в брак с Элизабет, он тем самым неизбежно «вступит в родство с теми, кто находится столь ниже его на общественной лестнице». И именно эти слова (хотя Элизабет не менее его понимает, сколь ограниченна ее мать, сколь невежественны младшие сестры, и много более, нежели он, от этого страдает) ранят ее нестерпимо больно. В сцене их объяснения схлестываются равные темпераменты, равные «гордость и предубеждения». На следующий день Дарси вручает Элизабет объемистое письмо — письмо, в котором он объясняет ей свое поведение в отношении Бингли (желанием спасти друга от того самого мезальянса, на который он готов сейчас сам!), — объясняет, не ища себе оправданий, не скрывая своей активной роли в этом деле; но второе — это подробности «дела Уикхема», которые представляют обоих его участников (Дарси и Уикхема) в совершенно ином свете.

В рассказе Дарси именно Уикхем оказывается и обманщиком, и низким, распущенным, непорядочным человеком. Письмо Дарси ошеломляет Элизабет — не только раскрывшейся в нем истиной, но, в не меньшей степени, и осознанием ею собственной слепоты, испытанным стыдом за то невольное оскорбление, которое нанесла она Дарси: «Как позорно я поступила!.. Я, так гордившаяся своей проницательностью и так полагавшаяся на собственный здравый смысл!» С этими мыслями Элизабет возвращается домой, в Лонгборн. А оттуда, вместе с тетушкой Гардинер и ее супругом, отправляется в небольшое путешествие по Дербиширу. Среди лежащих на их пути достопримечательностей оказывается и Пемберли; красивейшее старинное поместье, владельцем которого является… Дарси. И хотя Элизабет доподлинно известно, что в эти дни дом должен быть пуст, именно в тот момент, когда домоправительница Дарси с гордостью показывает им внутреннее убранство, Дарси вновь возникает на пороге. На протяжении нескольких дней, что они постоянно встречаются — то в Пемберли, то в доме, где остановилась Элизабет и ее спутники, — он неизменно изумляет всех своей предупредительностью, и приветливостью, и простотой в обращении. Неужели это тот самый гордец Дарси? Однако и отношение самой Элизабет к нему также изменилось, и там, где ранее она была готова видеть одни недостатки, теперь она вполне склонна находить множество достоинств. Но тут происходит событие: из полученного от Джейн письма Элизабет узнает, что их младшая сестра, непутевая и легкомысленная Лидия, сбежала с молодым офицером — не кем иным, как Уикхемом. Такой — в слезах, в растерянности, в отчаянии — застает ее Дарси в доме, одну.

Не помня себя от горя, Элизабет рассказывает об обрушившемся на их семью несчастьи (бесчестье — хуже смерти!), и только потом, когда, сухо откланявшись, он неожиданно резко уходит, она осознает, что произошло. Не с Лидией — с нею самой. Ведь теперь она никогда не сможет стать женой Дарси — она, чья родная сестра навсегда опозорила себя, наложив тем самым несмываемое клеймо на всю семью. В особенности — на своих незамужних сестер. Она спешно возвращается домой, где находит всех в отчаянии и смятении. Дядюшка Гардинер спешно выезжает на поиски беглецов в Лондон, где неожиданно быстро их находит. Затем еще более неожиданно уговаривает Уикхема обвенчаться с Лидией. И лишь позже, из случайного разговора, Элизабет узнает, что это именно Дарси отыскал Уикхема, именно он принудил его (с помощью немалой суммы денег) к браку с соблазненной им девицей. После этого открытия действие стремительно приближается к счастливой развязке. Бингли с сестрами и Дарси вновь приезжает в Незерфилд-парк. Бингли делает предложение Джейн. Между Дарси и Элизабет происходит еще одно объяснение, на этот раз последнее. Став женой Дарси, наша героиня становится и полноправной хозяйкой Пемберли — того самого, где они впервые поняли Друг друга. А юная сестра Дарси Джорджиана, с которой у Элизабет «установилась та близость, на которую рассчитывал Дарси <…> на ее опыте поняла, что женщина может позволить себе обращаться с мужем так, как не может обращаться с братом младшая сестра».

Ю. Г. Фридштейн

Мельмот-скиталец

(Melmoth the Wanderer)

Роман (1820)

Одна из особенностей композиции романа — так называемое «рамочное повествование». Общая сюжетная канва служит как бы обрамлением для многочисленных вставных новелл. Однако в романе Метьюрина внимательный читатель уловит абсолютную последовательность общего сюжета, в котором автор ни на секунду не теряет нить сквозного рассказа и сквозного замысла.

Действие начинается осенью 1816 г. в Ирландии, в графстве уиклоу, куда студент дублинского Тринити Колледжа Джон Мельмот приезжает, дабы навестить своего умирающего дядю, а проще говоря, вступить во владение его поместьем. Дядя умирает, однако, в завещании, помимо чисто практических пунктов, оказываются и еще два, свойства мистического: первый — уничтожить висящий в кабинете портрет с подписью «Дж. Мельмот, 1646»; второй — найти и сжечь рукопись, хранящуюся в одном из ящиков бюро. Так впервые сталкивается Джон Мельмот со своим легендарным предком, получившим прозвище Мельмота-скитальца. Разумеется, здесь прочитывается и парафраз на тему Агасфера, «вечного жида», и мотив «севильского обольстителя» Дон-Жуана, и Мельмота-скитальца можно было бы назвать «ирландским искусителем», ибо именно искусу, который будет он предлагать людям, встретившимся ему на пути, людям, с кем будет сводить его судьба, и посвящены все сюжеты романа. Метьюрин как бы «совместил» в рамках одного героя и Фауста, и Мефистофеля.

Итак, молодой Мельмот находит и прочитывает рукопись, принадлежащую, как выясняется, некоему англичанину, Стентону, первому из героев романа, встретившему на своем пути странного и грозного демона Мельмота-скитальца. А прочитав в тиши дядиного кабинета мучительную и страстную исповедь Стентона, Джон срывает со стены портрет своего предка и, разорвав его на клочки, бросает в огонь. Но ночью тот является к нему со словами: «Что же, ты меня сжег, только такой огонь не властен меня уничтожить. Я жив, я здесь, возле тебя». Страшная буря обрушивается на дом Мельмота, стоящий на самом берегу над обрывом к морю. В этой буре Мельмоту вновь является его демонический предок. Тонущего в волнах Мельмота спасает испанец Монсада. Наутро он рассказывает ему свою повесть — это первая вставная новелла «Рассказ испанца». История пребывания в монастыре, где его хотели заставить постричься в монахи. Его сопротивление этому, его преследование монастырской братией. Здесь многое смешано и соединено: таинственные странствия по монастырским подвалам в поисках спасения; гневные инвективы, направленные против фарисейства и сатанинской жестокости Церкви и Инквизиции; страшный образ монаха-отцеубийцы, становящегося тайным осведомителем Инквизиции; беспредельное одиночество героя — испанца Алонсо Монсада, вынужденного один на один сражаться «с теми змеями, которые… зачаты одиночеством человека… и ежечасно рождаются у него в сердце»; рассказ о замурованных влюбленных — дань Мэтьюрина традиции «литературы ужаса», от которого стынет кровь в жилах; и многое другое. Но над всем этим — явление Искусителя — сначала в монастыре, затем уже в тюрьме Инквизиции. Человека, для которого не существует ни запоров, ни запретов. Человека, рассказывающего о своих встречах с историческими личностями, жившими в прошлом веке…

Герой, воспользовавшись пожаром, охватившим тюрьму, бежит. Он попадает в дом, где живет семья крещеного еврея дона Фернана де Нуньеса, затем бежит и оттуда, оказываясь в итоге в подземелье, где его находит старец, еврей Адония. Накормив и напоив беглеца, выслушав его рассказ, Адония предлагает ему стать у него писцом. Адония, у которого есть в прошлом своя роковая тайна, который тоже способен прозревать и прошлое и будущее, показывает Алонсо рукопись, содержащую «историю тех, чьи судьбы связаны теперь с твоей — цепью дивной, незримой и неразрывной». Эта история — «повесть об индийских островитянах». История любви Мельмота-скитальца, единственной во всю его жизнь любви — к девушке с далекого острова, наивной, простодушной и прекрасной. Если в истории испанца Алонсо прочитывается парафраз повести Дидро «Монахиня», то в образе Иммали несомненно угадывается вольтеровский Гурон, его «простодушный». На острове, где она живет в полном одиночестве, появляется человек, которого автор называет «чужестранец». Он рассказывает Иммали о дальних странах, о городах…

Искуситель — и простодушный. Но уходит он от нее «по водам». Вновь — сочетание в пределах одного образа: богохульника и Богоискателя, Фауста и Мефистофеля, Христа и Сатаны. Сочетание, разумеется, с точки зрения всяческой ортодоксии, кощунственное, проявление небывалого вольнодумства (примечательно, что Мэтьюрин был не только писателем, но при этом еще и священнослужителем. Любопытный парадокс — священник и богохульник в одном лице). В рукописи вдруг, промельком, встречается упоминание Стентона — таким образом, связывая воедино все сюжеты, соединяя в «единую цепь» истории всех искусов Мельмота-скитальца в некий образ единого великого Искуса, неназываемого (ни разу во всем романе не обозначенного словом, он всегда либо произносится на ухо, либо подразумевается). Как говорит Монсада, «все мы — только зерна четок, нанизанных на одну и ту же нить». Искус возвращающегося к Иммали Мельмота — в его рассказах о цивилизованном мире, в тех картинах чудовищной безнравственности, что царит в нем. Дикарка Иммали — его полюбила! «Тебя! Это ты научил меня думать, чувствовать, плакать». До встречи с Мельмотом она ничего этого не знала. Происходит их обручение — без свидетелей, только дикая природа и лунный свет. После этого Мельмот исчезает. Больше он никогда не приезжал на этот остров.

Прошло три года, и мы встречаем Иммали в Испании, под именем Исидоры, дочери богатого купца и негоцианта дона Франсиско де Альяга. Но однажды ночью, при свете луны, ей вновь является Мельмот. «Печальный демон, дух изгнанья», он говорит своей возлюбленной: «Мне поручено попирать ногами и мять все цветы, расцветающие как на земле, так и в человеческой душе… все, что попадается на моем пути». Мельмот, таким образом, приобретает черты обреченного на странствия и вечные скитания, мучителя и мученика одновременно. Сатана и спаситель в одном лице. Разочарованный и пресыщенный, познавший тайну жизни и смерти, ничтожество рода людского и тщету всего сущего, и, вследствие этого знания, возвысившийся над миром. Мэтьюрин о Мельмоте: «Для него на свете не могло быть большего чуда, чем его собственная жизнь, а та легкость, с которой он переносился с одного конца земли на другой, смешиваясь с населявшими ее людьми и вместе с тем ощущая свою отделенность от них, подобно усталому и равнодушному к представлению зрителю, который бродит вдоль рядов огромного партера, где он никого не знает…» Венчание Исидоры-Иммали и Мельмота происходит в старом монастыре, ночью, однако рука священника, совершавшего обряд, «была холодна, как рука смерти».

Следующая глава застает нас на постоялом дворе, где заночевал дон Франсиско, отец Исидоры, направляющийся домой. Он встречает там незнакомца, читающего ему некую рукопись: «Повесть о семье Гусмана». Историю трагедии одной семьи, ее возвышения и падения, богатства и нищеты. В самый страшный час перед отцом семьи Вальбергом является искуситель, «Враг рода человеческого», и «глаза его издают такой блеск, какого люди вынести не в силах». Но спасение приходит неожиданно с другой стороны, а искус Вальберг, даже ценой голодной смерти своих детей, преодолевает. Рассказ окончен. Дон Франсиско погружается в сон, а, пробудившись, обнаруживает в комнате человека. «Странный гость» проявляет неожиданное знание судьбы Вальберга и его семьи, хотя его не было в комнате в момент чтения рукописи. А прощаясь, говорит: «Мы увидимся с вами сегодня вечером». Так и происходит. В пути дон франсиско встречает загадочного незнакомца. Укрывшись в уединенной харчевне от непогоды, они остаются вдвоем, и «странный гость» предлагает вниманию купца свой рассказ: «Повесть о двух влюбленных». На сей раз действие происходит в Англии. Эпоха Реставрации Стюартов, вторая половина XVII в. Старинный род Мортимеров из графства Шропшир. Легенды о славном прошлом, о служении королевскому дому. Любовь оставшихся в живых потомков сэра Роджера Мортимера, двоюродных брата и сестры: Джона Сендела — воина, героя, при этом — ангелоподобного юноши, и красавицы Элинор; история их трагедии, их несостоявшейся свадьбы, их разлуки, и снова встречи, когда Джон уже безумен, а Элинор служит ему сиделкой. Они очень бедны. В этот момент незнакомец, рассказывающий дону Франсиско эту историю, неожиданно сам возникает в собственном повествовании:

«Именно в это время… мне и довелось познакомиться с… я хотел сказать, именно в это время некий приезжий, поселившийся неподалеку от той деревушки, где жила Элинор, несколько раз встречал их обоих…» Искус вновь не выражен в словах, только священник, появившийся чуть позже, «сразу же понял, сколь ужасен был их разговор». Однако потом священник рассказывает Элинор, что в разговаривавшем с нею человеке он узнал «ирландца по имени Мельмот», с которым был знаком когда-то, с кем перестал встречаться, поняв, «что это человек, предавшийся дьявольскому обману, что он во власти Врага рода человеческого»; какое-то время тому назад он сам был свидетелем его кончины и перед смертью тот ему сказал: «Я повинен в великом ангельском грехе: я был горд и слишком много возомнил о силе своего ума! Это был первый смертный грех — безграничное стремление к запретному знанию!» И вот — этот человек жив…

Но затем незнакомец начинает рассказывать дону Франсиско… его собственную историю, предупреждая: «…не теряйте ни минуты, спешите спасти вашу дочь!» Но купец не поспешил… История Исидоры завершает повествование. Никто не знает, что она стала «тайной женой» Мельмота. Никто не знает, что она ждет ребенка. И вот приезжают ее отец и жених. Во время бала Мельмот делает попытку бегства. Тщетно. На их пути встает брат Исидоры. Убив его, Мельмот бежит один, проклиная тех, кто оказывается свидетелями этой сцены. Участь Исидоры ужасна. У нее рождается дочь, однако «жену колдуна и их проклятого отпрыска» передают «в руки милосердного и святого судилища Инквизиции». Приговор — разлука с дочерью. Ночью, в камере, девочка умирает. На смертном одре Исидора рассказывает священнику, что к ней ночью являлся Мельмот. Вновь искус — вновь непроизнесенный.

На этом испанец Монсада заканчивает свой рассказ. И тут перед ним и Джоном Мельмотом возникает сам герой, Скиталец: «Твой предок вернулся домой… скитания его окончены!.. Тайну предназначения моего я уношу с собой… Я сеял на земле страх, но — не зло. Никого из людей нельзя было заставить разделить мою участь, нужно было его согласие, — и ни один этого согласил не дал… Ни одно существо не поменялось участью с Мельмотом-скитальцем. Я исходил весь мир и не нашел ни одного человека, который, ради того чтобы обладать этим миром, согласился бы погубить свою душу. Ни Стен-сон в доме для умалишенных, ни ты, Монсада, в тюрьме Инквизиции, ни Вальберг, на глазах у которого дети его умирали от голода, никто другой…»

Мельмот видит вещий сон о своей смерти. На следующий день только платок, что носил он на шее, нашли на вершине утеса, к которому привели его следы. «Это было все, что осталось от него на земле!»

Ю. Г. Фридштейн

Гяур. Фрагмент турецкой повести

(The Giaour. A fragment of the turlkish tale)

Поэма (1813)

Открывают поэму строфы о прекрасной природе, раздираемой бурями насилия и произвола Греции, страны героического прошлого, склонившейся под пятой оккупантов: «Вот так и эти острова: / Здесь — Греция; она мертва; / Но и во гробе хороша; / Одно страшит: где в ней душа?» Пугая мирное население цветущих долин, на горизонте возникает мрачная фигура демонического всадника — чужого и для порабощенных, и для поработителей, вечно несущего на себе бремя рокового проклятия («Пусть грянет шторм, свиреп и хмур, — / Все ж он светлей, чем ты, Гяур!»). Символическим предстает и его имя, буквально означающее в переводе с арабского «не верящий в бога» и с легкой руки Байрона ставшее синонимом разбойника, пирата, иноверца. Вглядевшись в идиллическую картину мусульманского праздника — окончания рамазана, — увешанный оружием и терзаемый неисцелимой внутренней болью, он исчезает.

Анонимный повествователь меланхолически констатирует запустение, воцарившееся в некогда шумном и оживленном доме турка Гассана, сгинувшего от руки христианина: «Нет гостей, нет рабов с той поры, как ему / Рассекла христианская сабля чалму!»

В грустную ламентацию вторгается краткий, загадочный эпизод: богатый турок со слугами нанимают лодочника, веля ему сбросить в море тяжелый мешок с неопознанным «грузом». (Это — изменившая мужу и господину прекрасная черкешенка Лейла; но ни ее имени, ни сути ее «прегрешения» знать нам пока не дано.)

Не в силах отрешиться от воспоминаний о любимой и тяжко покаранной им жены Гассан живет только жаждой мщения своему врагу — Гяуру. Однажды, преодолев с караваном опасный горный перевал, он сталкивается в роще с засадой, устроенной разбойниками, и, узнав в их предводителе своего обидчика, схватывается с ним в смертельном бою. Гяур убивает его; но терзающая персонажа душевная мука, скорбь по возлюбленной, остается неутоленной, как и его одиночество: «Да, спит Лейла, взята волной; / Гассан лежит в крови густой… / Гнев утолен; конец ему; / И прочь итти мне — одному!»

Без роду, без племени, отверженный христианской цивилизацией, чужой в стане мусульман, он терзаем тоской по утраченным и ушедшим, а душа его, если верить бытующим поверьям, обречена на участь вампира, из поколения в поколение приносящего беду потомкам. Иное дело — павший смертью храбрых Гассан (весть о его гибели подручный по каравану приносит матери персонажа): «Тот, кто с гяуром пал в бою, / Всех выше награжден в раю!»

Финальные эпизоды поэмы переносят нас в христианский монастырь, где уже седьмой год обитает странный пришелец («Он по-монашески одет, / Но отклонил святой обет / И не стрижет своих волос».). Принесший настоятелю щедрые дары, он принят обитателями монастыря как равный, но монахи чуждаются его, никогда не заставая за молитвой.

Причудливая вязь рассказов от разных лиц уступает место сбивчивому монологу Гяура, когда он, бессильный избыть не покидающее его страдание, стремится излить душу безымянному слушателю: «Я жил в миру. Мне жизнь дала / Немало счастья, больше — зла… / Ничто была мне смерть, поверь, /Ив годы счастья, а теперь?!»

Неся бремя греха, он корит себя не за убийство Гассана, а за то, что не сумел, не смог избавить от мучительной казни любимую. Любовь к ней, даже за гробовой чертой, стала единственной нитью, привязывающей его к земле; и только гордость помешала ему самому свершить над собою суд. И еще — ослепительное видение возлюбленной, привидевшейся ему в горячечном бреду…

Прощаясь, Гяур просит пришельца передать его давнему другу, некогда предрекшему его трагический удел, кольцо — на память о себе, — и похоронить без надписи, предав забвению в потомстве.

Поэму венчают следующие строки: «Он умер… Кто, откуда он — / Монах в те тайны посвящен, / Но должен их таить от нас… / И лишь отрывочный рассказ / О той, о том нам память сохранил, / Кого любил он и кого убил».

Н. М. Пальцев

Корсар (The Corsair)

Поэма (1813, опубл. 1814)

Исполненный живописных контрастов колорит «Гяура» отличает и следующее произведение Байрона «восточного» цикла — более обширную по объему поэму «Корсар», написанную героическими двустишиями. В кратком прозаическом вступлении к поэме, посвященной собрату автора по перу и единомышленнику Томасу Муру, автор предостерегает против характерного, на его взгляд, порока современной критики — преследовавшей его со времен «Чайльд Гарольда» неправомерной идентификации главных героев — будь то Гяур или кто-либо другой — с создателем произведений. В то же время эпиграф к новой поэме — строка из «Освобожденного Иерусалима» Тассо — акцентирует внутреннюю раздвоенность героя как важнейший эмоциональный лейтмотив повествования.

Действие «Корсара» развертывается на юге Пелопоннесского полуострова, в порту Корони и затерявшемся на просторах Средиземноморья Пиратском острове. Время действия точно не обозначено, однако нетрудно заключить, что перед читателем — та же эпоха порабощения Греции Османской империей, вступившей в фазу кризиса. Образно-речевые средства, характеризующие персонажей и происходящее, близки к знакомым по «Гяуру», однако новая поэма более компактна по композиции, ее фабула детальнее разработана (особенно в том, что касается авантюрного «фона»), а развитие событий и их последовательность — более упорядоченны.

Песнь первая открывается страстной речью, живописующей романтику исполненного риска и тревог пиратского удела. Спаянные чувством боевого товарищества флибустьеры боготворят своего бесстрашного атамана Конрада. Вот и сейчас быстрый бриг под наводящим ужас на всю округу пиратским флагом принес ободряющую весть: грек-наводчик сообщил, что в ближайшие дни может быть осуществлен набег на город и дворец турецкого наместника Сеида. Привыкшие к странностям характера командира, пираты робеют, застав его погруженным в глубокое раздумье. Следуют несколько строф с подробной характеристикой Конрада («Загадочен и вечно одинок, / Казалось, улыбаться он не мог»), внушающего восхищение героизмом и страх — непредсказуемой импульсивностью ушедшего в себя, изверившегося в иллюзиях («Он средь людей тягчайшую из школ — / Путь разочарования — прошел») — словом, несущего в себе типичнейшие черты романтического бунтаря-индивидуалиста, чье сердце согрето одной неукротимой страстью — любовью к Медоре.

Возлюбленная Конрада отвечает ему взаимностью; и одной из самых проникновенных страниц в поэме становится любовная песнь Медоры и сцена прощания героев перед походом, Оставшись одна, она не находит себе места, как всегда тревожась за его жизнь, а он на палубе брига раздает поручения команде, полной готовности осуществить дерзкое нападение — и победить.

Песнь вторая переносит нас в пиршественный зал во дворце Сеида. Турки, со своей стороны, давно планируют окончательно очистить морские окрестности от пиратов и заранее делят богатую добычу. Внимание паши привлекает загадочный дервиш в лохмотьях, невесть откуда появившийся на пиру. Тот рассказывает, что был взят в плен неверными и сумел бежать от похитителей, однако наотрез отказывается вкусить роскошных яств, ссылаясь на обет, данный пророку. Заподозрив в нем лазутчика, Сеид приказывает схватить его, и тут незнакомец мгновенно преображается: под смиренным обличием странника скрывался воин в латах и с мечом, разящим наповал. Зал и подходы к нему в мгновение ока переполняются соратниками Конрада; закипает яростный бой: «Дворец в огне, пылает минарет».

Смявший сопротивление турок беспощадный пират являет, однако, неподдельную рыцарственность, когда охватившее дворец пламя перекидывается на женскую половину. Он запрещает собратьям по оружию прибегать к насилию в отношении невольниц паши и сам выносит на руках из огня самую красивую из них — черноокую Гюльнар. Между тем ускользнувший от пиратского клинка в неразберихе побоища Сеид организует свою многочисленную Охрану в контратаку, и Конраду приходится доверить Гюльнар и ее подруг по несчастью заботам простого турецкого дома, а самому — вступить в неравное противоборство. Вокруг один за другим падают его сраженные товарищи; он же, изрубивший несчетное множество врагов, едва живой попадает в плен.

Решив подвергнуть Конрада пыткам и страшной казни, кровожадный Сеид приказывает поместить его в тесный каземат. Героя не страшат грядущие испытания; перед лицом смерти его тревожит лишь одна мысль: «Как встретит весть Медора, злую весть?» Он засыпает на каменном ложе, а проснувшись, обнаруживает в своей темнице тайком пробравшуюся в узилище черноокую Гюльнар, безраздельно плененную его мужеством и благородством. Обещая склонить пашу отсрочить готовящуюся казнь, она предлагает помочь корсару бежать. Он колеблется: малодушно бежать от противника — не в его привычках. Но Медора… Выслушав его страстную исповедь, Гюльнар вздыхает: «Увы! Любить свободным лишь дано!»

Песнь третью открывает поэтическое авторское признание в любви Греции («Прекрасный град Афины! Кто закат / Твой дивный видел, тот придет назад…»), сменяющееся картиной Пиратского острова, где Конрада тщетно ждет Медора. К берегу причаливает лодка с остатками его отряда, приносящего страшную весть, их предводитель ранен и пленен, флибустьеры единодушно решают любой ценой вызволить Конрада из плена.

Тем временем уговоры Гюльнар отсрочить мучительную казнь «Гяура» производят на Сеида неожиданное действие: он подозревает, что любимая невольница неравнодушна к пленнику и замышляет измену. Осыпая девушку угрозами, он выгоняет ее из покоев.

Спустя трое суток Гюльнар еще раз проникает в темницу, где томится Конрад. Оскорбленная тираном, она предлагает узнику свободу и реванш: он должен заколоть пашу в ночной тиши. Пират отшатывается; следует взволнованная исповедь женщины: «Месть деспоту злодейством не зови! / Твой враг презренный должен пасть в крови! / Ты вздрогнул? Да, я стать иной хочу: / Оттолкнута, оскорблена — я мщу! / Я незаслуженно обвинена: / Хоть и рабыня, я была верна!»

«Меч — но не тайный нож!» — таков контраргумент Конрада. Гюльнар исчезает, чтобы появиться на'рассвете: она сама свершила месть тирану и подкупила стражу; у побережья их ждет лодка и лодочник, чтобы доставить на заветный остров.

Герой растерян: в его душе — непримиримый конфликт. Волею обстоятельств он обязан жизнью влюбленной в него женщине, а сам — по-прежнему любит Медору. Подавлена и Гюльнар: в молчании Конрада она читает осуждение свершенному ею злодеянию. Только мимолетное объятие и дружеский поцелуй спасенного ею узника приводят ее в чувство.

На острове пираты радостно приветствуют вернувшегося к ним предводителя. Но цена, назначенная провидением за чудесное избавление героя, неимоверна: в башне замка не светится лишь одно окно — окно Медоры. Терзаемый страшным предчувствием, он поднимается по лестнице… Медора мертва.

Скорбь Конрада неизбывна. В уединении он оплакивает подругу, а затем исчезает без следа: «<…> Дней проходит череда, / Нет Конрада, он скрылся навсегда, / И ни один намек не возвестил, / Где он страдал, где муку схоронил! / Он шайкой был оплакан лишь своей; / Его подругу принял мавзолей… / Он будет жить в преданиях семейств / С одной любовью, с тясячью злодейств».

Финал «Корсара», как и «Гяура», оставляет читателя наедине с ощущением не до конца разгаданной загадки, окружающей все существование главного героя.

Н. М. Пальцев

Паломничество Чайльд Гарольда

(Childe Harold's Pilgrimage)

Поэма (1809–1817)

Когда под пером А. С. Пушкина рождалась крылатая строка, исчерпывающе определявшая облик и характер его любимого героя: «Москвич в Гарольдовом плаще», ее создатель, думается, отнюдь не стремился поразить соотечественников бьющей в глаза оригинальностью. Цель его, уместно предположить, была не столь амбициозна, хотя и не менее ответственна: вместить в одно слово превалирующее умонастроение времени, дать емкое воплощение мировоззренческой позиции и одновременно — житейской, поведенческой «позе» довольно широкого круга дворянской молодежи (не только российской, но и европейской), чье сознание собственной отчужденности от окружающего отлилось в формы романтического протеста. Самым ярким выразителем этого критического мироощущения явился Байрон, а литературным героем, наиболее полно и законченно воплотившим этот этико-эмоциональный комплекс, — титульный персонаж его обширной, создававшейся на протяжении чуть ли не десятилетия лирической поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда» — произведения, которому Байрон обязан был сенсационной международной известностью.

Вместив в себя немало разнообразных событий бурной авторской биографии, эта написанная «спенсеровой строфой» (название данной формы восходит к имени английского поэта елизаветинской эпохи Эдмунда Спенсера, автора нашумевшей в свое время «Королевы фей») поэма путевых впечатлений, родившаяся из опыта поездок молодого Байрона по странам Южной и Юго-Восточной Европы в 1809–1811 гг. и последующей жизни поэта в Швейцарии и Италии (третья и четвертая песни), в полной мере выразила лирическую мощь и беспрецедентную идейно-тематическую широту поэтического гения Байрона. У ее создателя были все основания в письме к своему другу Джону Хобхаузу, адресату ее посвящения, характеризовать «Паломничество Чайльд Гарольда» как «самое большое, самое богатое мыслями и наиболее широкое по охвату из моих произведений». На десятилетия вперед став эталоном романтической поэтики в общеевропейском масштабе, она вошла в историю литературы как волнующее, проникновенное свидетельство «о времени и о себе», пережившее ее автора.

Новаторским на фоне современной Байрону английской (и не только английской) поэзии явился не только запечатленный в «Паломничестве Чайльд Гарольда» взгляд на действительность; принципиально новым было и типично романтическое соотношение главного героя и повествователя, во многих чертах схожих, но, как подчеркивал Байрон в предисловии к первым двум песням (1812) и в дополнении к предисловию (1813), отнюдь не идентичных один другому.

Предвосхищая многих творцов романтической и постромантической ориентации, в частности и в России (скажем, автора «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова, не говоря уже о Пушкине и его романе «Евгений Онегин»), Байрон констатировал в герое своего произведения болезнь века: «<…> ранняя развращенность сердца и пренебрежение моралью ведут к пресыщенности прошлыми наслаждениями и разочарованию в новых, и красоты природы, и радость путешествий, и вообще все побуждения, за исключением только честолюбия — самого могущественного из всех, потеряны для души, так созданной, или, вернее, ложно направленной». И тем не менее именно этот, во многом несовершенный персонаж оказывается вместилищем сокровенных чаяний и дум необыкновенно проницательного к порокам современников и судящего современность и прошлое с максималистских гуманистических позиций поэта, перед именем которого трепетали ханжи, лицемеры, ревнители официальной нравственности и обыватели не только чопорного Альбиона, но и всей стонавшей под бременем «Священного Союза» монархов и реакционеров Европы. В заключительной песне поэмы это слияние повествователя и его героя достигает апогея, воплощаясь в новое для больших поэтических форм XIX столетия художественное целое. Это целое можно определить как необыкновенно чуткое к конфликтам окружающего мыслящее сознание, которое по справедливости и является главным героем «Паломничества Чайльд Гарольда».

Это сознание не назовешь иначе как тончайший сейсмограф действительности; и то, что в глазах непредубежденного читателя предстает как безусловные художественные достоинства взволнованной лирической исповеди, закономерно становится почти непреодолимым препятствием, когда пытаешься «перевести» порхающие байроновские строфы в регистр беспристрастной хроники.

Поэма по сути бессюжетна; весь ее повествовательный «зачин» сводится к нескольким, ненароком оброненным, строкам об английском юноше из знатного рода, уже к девятнадцати годам пресытившемся излюбленным набором светских удовольствий, разочаровавшемся в интеллектуальных способностях соотечественников и чарах соотечественниц и — пускающемся путешествовать. В первой песни Чайльд посещает Португалию, Испанию; во второй — Грецию, Албанию, столицу Оттоманской империи Стамбул; в третьей, после возвращения и непродолжительного пребывания на родине, — Бельгию, Германию и надолго задерживается в Швейцарии; наконец, четвертая посвящена путешествию байроновского лирического героя по хранящим следы величественного прошлого городам Италии. И только пристально вглядевшись в то, что выделяет в окружающем, что выхватывает из калейдоскопического разнообразия пейзажей, архитектурных и этнографических красот, бытовых примет, житейских ситуаций цепкий, пронзительный, в полном смысле слова мыслящий взор повествователя, можем мы вынести для себя представление о том, каков в гражданском, философском и чисто человеческом плане этот герой — это байроновское поэтическое «я», которое язык не поворачивается назвать «вторым».

И тогда неожиданно убеждаешься, что пространное, в пять тысяч стихов лирическое повествование «Паломничества Чайльд Гарольда» — в определенном смысле не что иное, как аналог хорошо знакомого нашим современникам текущего обозрения международных событий. Даже сильнее и короче: горячих точек, если не опасаться приевшегося газетного штампа. Но обозрение, как нельзя более чуждое какой бы то ни было сословной, национальной, партийной, конфессиональной предвзятости. Европа, как и ныне, на рубеже третьего тысячелетия, объята пламенем больших и малых военных конфликтов; ее поля усеяны грудами оружия и телами павших. И если Чайльд выступает чуть дистанцированным созерцателем развертывающихся на его глазах драм и трагедий, то стоящий за его плечами Байрон, напротив, никогда не упускает возможности высказать свое отношение к происходящему, вглядеться в его истоки, осмыслить его уроки на будущее.

Так в Португалии, строгие красоты чьих ландшафтов чаруют пришельца (песнь 1-я). В мясорубке наполеоновских войн эта страна стала разменной монетой в конфликте крупных европейских держав;

И у Байрона нет иллюзий по части истинных намерений их правящих кругов, включая те, что определяют внешнюю политику его собственней островной отчизны. Так и в Испании, ослепляющей великолепием красок и фейерверками национального темперамента. Немало прекрасных строк посвящает он легендарной красоте испанок, способных тронуть сердце даже пресыщенного всем на свете Чайльда («Но нет в испанках крови амазонок, / Для чар любви там дева создана»). Но важно, что видит и живописует носительниц этих чар повествователь в ситуации массового общественного подъема, в атмосфере общенародного сопротивления наполеоновской агрессии: «Любимый ранен — слез она не льет, / Пал капитан — она ведет дружину, / Свои бегут — она кричит: вперед! / И натиск новый смел врагов лавину. / Кто облегчит сраженному кончину? / Кто отомстит, коль лучший воин пал? / Кто мужеством одушевит мужчину? / Все, все она! Когда надменный галл / Пред женщинами столь позорно отступал?»

Так и в стонущей под пятой османской деспотии Греции, чей героический дух поэт старается возродить, напоминая о героях Фермопил и Саламина. Так и в Албании, упорно отстаивающей свою национальную самобытность, пусть даже ценой каждодневного кровопролитного мщения оккупантам, ценой поголовного превращения всего мужского населения в бесстрашных, беспощадных гяуров, грозящих сонному покою турок-поработителей.

Иные интонации появляются на устах Байрона-Гарольда, замедлившего шаг на грандиозном пепелище Европы — Ватерлоо: «Он бил, твой час, — и где ж Величье, Сила? / Все — Власть и Сила — обратилось в дым. / В последний раз, еще непобедим, / Взлетел орел — и пал с небес, пронзенный…»

В очередной раз подводя итог парадоксальному жребию Наполеона, поэт убеждается: военное противостояние, принося неисчислимые жертвы народам, не приносит освобождения («То смерть не тирании — лишь тирана»). Трезвы, при всей очевидной «еретичности» для своего времени, и его размышления над озером Леман — прибежищем Жан-Жака Руссо, как и Вольтер, неизменно восхищавшего Байрона (песнь 3-я).

Французские философы, апостолы Свободы, Равенства и Братства, разбудили народ к невиданному бунту. Но всегда ли праведны пути возмездия, и не несет ли в себе революция роковое семя собственного грядущего поражения? «И страшен след их воли роковой. / Они сорвали с Правды покрывало, / Разрушив ложных представлений строй, / И взорам сокровенное предстало. / Они, смешав Добра и Зла начала, / Все прошлое низвергли. Для чего? / Чтоб новый трон потомство основало. / Чтоб выстроило тюрьмы для него, / И мир опять узрел насилья торжество».

«Так не должно, не может долго длиться!» — восклицает поэт, не утративший веры в исконную идею исторической справедливости.

Дух — единственное, что не вызывает у Байрона сомнения; в тщете и превратностях судеб держав и цивилизаций, он — единственный факел, свету которого можно до конца доверять: «Так будем смело мыслить! Отстоим / Последний форт средь общего паденья. / Пускай хоть ты останешься моим, / Святое право мысли и сужденья, / Ты, божий дар!»

Единственный залог подлинной свободы, он наполняет смыслом бытие; залогом же человеческого бессмертия, по мысли Байрона, становится вдохновенное, одухотворенное творчество. Потому вряд ли случайно апофеозом гарольдовского странствия по миру становится Италия (песнь 4-я) — колыбель общечеловеческой культуры, страна, где красноречиво заявляют о своем величии даже камни гробниц Данте, Петрарки, Тассо, руины римского Форума, Колизея. Униженный удел итальянцев в пору «Священного Союза» становится для повествователя источником незатихающей душевной боли и одновременно — стимулом к действию.

Хорошо известные эпизоды «итальянского периода» биографии Байрона — своего рода закадровый комментарий к заключительной песне поэмы. Сама же поэма, включая и неповторимый облик ее лирического героя, — символ веры автора, завещавшего современникам и потомкам незыблемые принципы своей жизненной философии: «Я изучил наречия другие, / К чужим входил не чужестранцем я. / Кто независим, тот в своей стихии, / В какие ни попал бы он края, — / И меж людей, и там, где нет жилья. / Но я рожден на острове Свободы / И Разума — там родина моя…»

Н. М. Пальцев

Манфред (Manfred)

Драматическая поэма (1816–1817)

Ставшая дебютом Байрона-драматурга философская трагедия «Манфред», пожалуй, наиболее глубокое и значимое (наряду с мистерией «Каин», 1821) из произведений поэта в диалогическом жанре, не без оснований считается апофеозом байроновского пессимизма. Болезненно переживаемый писателем разлад с британским обществом, в конечном счете побудивший его к добровольному изгнанию, неотвратимо углублявшийся кризис в личных отношениях, в котором он сам порою склонен был усматривать нечто фатально предопределенное, — все это наложило неизгладимый отпечаток «мировой скорби» на драматическую поэму (скептически относившийся к достижениям современного ему английского театра, Байрон не раз подчеркивал, что писал ее для чтения), в которой наиболее зоркие из современников — не исключая и самого великого немца — усмотрели романтический аналог гетевского «Фауста».

Никогда еще непредсказуемый автор «Чайльд Гарольда», «Гяура» и «Еврейских мелодий» не был столь мрачно-величествен, так «кос-мичен» в своем презрении к обывательскому уделу большинства, и в то же время так беспощаден к немногим избранным, чья неукротимость духа и вечное искательство обрекали их на пожизненное одиночество; никогда еще его образы так не походили своей отчужденной масштабностью на заоблачные выси и недоступные хребты Бернских Альп, на фоне которых создавался «Манфред» и на фоне которых разворачивается его действие. Точнее, финал необычайно широко набросанного конфликта, ибо в драматической поэме, охватывающей, по существу, последние сутки существования главного героя (хронологически оно «зависает» где-то между XV и XVIII столетиями), важнее, чем где-либо еще у Байрона, роль предыстории и подтекста. Для автора — а, следовательно, и для его аудитории — монументальная фигура Манфреда, его томление духа и несгибаемое богоборчество, его отчаянная гордыня и столь же неисцелимая душевная боль явились логическим итогом целой галереи судеб романтических бунтарей, вызванных к жизни пылкой фантазией поэта.

Поэма открывается, как и гетевский «Фауст», подведением предварительных — и неутешительных — итогов долгой и бурно прожитой жизни, только не перед лицом надвигающейся кончины, а перед лицом беспросветно унылого, не освященного высокой целью и бесконечно одинокого существования. «Науки, философию, все тайны / Чудесного и всю земную мудрость — /Я все познал, и все постиг мой разум: / Что пользы в том?» — размышляет изверившийся в ценностях интеллекта анахорет-чернокнижник, пугающий слуг и простолюдинов своим нелюдимым образом жизни. Единственное, чего еще жаждет уставший искать и разочаровываться гордый феодал и наделенный таинственным знанием запредельного отшельник, — это конца, забвения. Отчаявшись обрести его, он вызывает духов разных стихий: эфира, гор, морей, земных глубин, ветров и бурь, тьмы и ночи — и просит подарить ему забвение. «Забвение неведомо бессмертным», — отвечает один из духов; они бессильны. Тогда Манфред просит одного из них, бестелесных, принять тот зримый образ, «какой ему пристойнее». И седьмой дух — дух Судьбы — появляется ему в облике прекрасной женщины. Узнавший дорогие черты навек потерянной возлюбленной, Манфред падает без чувств.

Одиноко скитающегося по горным утесам в окрестностях высочайшей горы Юнгфрау, с которой связано множество зловещих поверий, его встречает охотник за сернами — встречает в миг, когда Манфред, приговоренный к вечному прозябанию, тщетно пытается покончить самоубийством, бросившись со скалы. Они вступают в беседу; охотник приводит его в свою хижину. Но гость угрюм и неразговорчив, и его собеседник скоро понимает, что недуг Манфреда, его жажда смерти — отнюдь не физического свойства. Тот не отрицает: «Ты думаешь, что наша жизнь зависит / От времени? Скорей — от нас самих, / Жизнь для меня — безмерная пустыня, / Бесплодное и дикое прибрежье, / Где только волны стонут…». Уходя, он уносит с собою источник терзающей его неутолимой муки. Только фее Альп — одной из сонма «властителей незримых», чей ослепительный образ ему удается вызвать заклятием, стоя над водопадом в альпийской долине, может он поверить свою печальную исповедь…

С юности чуждавшийся людей, он искал утоления в природе, «в борьбе с волнами шумных горных рек / Иль с бешеным прибоем океана»; влекомый духом открытия, он проник в заветные тайны, «что знали только в древности». Во всеоружии эзотерических знаний он сумел проникнуть в секреты невидимых миров и обрел власть над духами. Но все эти духовные сокровища — ничто без единственной соратницы, кто разделял его труды и бдения бессонные, — Астарты, подруги, любимой им и им же погубленной. Мечтая хоть на миг снова свидеться с возлюбленной, он просит фею Альп о помощи.

«Фея. Над мертвыми бессильна я, но если / Ты поклянешься мне в повиновеньи…» Но на это Манфред, никогда ни перед кем не склонявший головы, не способен. Фея исчезает. А он — влекомый дерзновенным замыслом, продолжает свои блуждания по горным высям и заоблачным чертогам, где обитают властители незримого.

Ненадолго мы теряем Манфреда из виду, но зато становимся свидетелями встречи на вершине горы Юнгфрау трех парок, готовящихся предстать перед царем всех духов Ариманом. Три древние божества, управляющие жизнью смертных, под пером Байрона разительно напоминают трех ведьм в шекспировском «Макбете»; и в том, что они рассказывают друг другу о собственном промысле, слышатся не слишком типичные для философских произведений Байрона ноты язвительной сатиры. Так, одна из них «…женила дураков, / Восстановляла падшие престолы / И укрепляла близкие к паденью <…> / <…> превращала / В безумцев мудрых, глупых — в мудрецов, / В оракулов, чтоб люди преклонялись / Пред властью их и чтоб никто из смертных / Не смел решать судьбу своих владык / И толковать спесиво о свободе…» Вместе с появившейся Немезидой, богиней возмездия, они направляются в чертог Аримана, где верховный правитель духов восседает на троне — огненном шаре.

Хвалы повелителю незримых прерывает неожиданно появляющийся Манфред. Духи призывают его простереться во прахе перед верховным владыкой, но тщетно: Манфред непокорен.

Диссонанс во всеобщее негодование вносит первая из парок, заявляющая, что этот дерзкий смертный не схож ни с кем из своего презренного племени: «Его страданья / Бессмертны, как и наши; знанья, воля / И власть его, поскольку совместимо / Все это с бренным прахом, таковы, / Что прах ему дивится; он стремился / Душою прочь от мира и постигнул / То, что лишь мы, бессмертные, постигли: / Что в знании нет счастья, что наука — / Обмен одних незнаний на другие». Манфред просит Немезиду вызвать из небытия «в земле непогребенную — Астарту».

Призрак появляется, но даже всесильному Ариману не дано заставить видение заговорить. И только в ответ на страстный, полубезумный монолог-призыв Манфреда откликается, произнося его имя. А затем добавляет: «Заутра ты покинешь землю». И растворяется в эфире.

В предзакатный час в старинном замке, где обитает нелюдимый граф-чернокнижник, появляется аббат святого Мориса. Встревоженный ползущими по округе слухами о странных и нечестивых занятиях, которым предается хозяин замка, он считает своим долгом призвать его «очиститься от скверны покаяньем / И примириться с церковью и небом». «Слишком поздно», — слышит он лаконичный ответ. Ему, Манфреду, не место в церковном приходе, как и среди любой толпы: «Я обуздать себя не мог; кто хочет / Повелевать, тот должен быть рабом; / Кто хочет, чтоб ничтожество признало / Его своим властителем, тот должен / Уметь перед ничтожеством смиряться, / Повсюду проникать и поспевать / И быть ходячей ложью. Я со стадом / Мешаться не хотел, хотя бы мог / Быть вожаком. Лев одинок — я тоже». Оборвав разговор, он спешит уединиться, чтобы еще раз насладиться величественным зрелищем заката солнца — последнего в его жизни.

А тем временем слуги, робеющие перед странным господином, вспоминают иные дни: когда рядом с неустрашимым искателем истин была Астарта — «единственное в мире существо, / Которое любил он, что, конечно, / Родством не объяснялось…» Их разговор прерывает аббат, требующий, чтобы его срочно провели к Манфреду.

Между тем Манфред в одиночестве спокойно ждет рокового мига. Ворвавшийся в комнату аббат ощущает присутствие могущественной нечистой силы. Он пытается заклять духов, но тщетно. «Д у х. <…> Настало время, смертный, / Смирись. Манфред. Я знал и знаю, что настало. / Но не тебе, рабу, отдам я душу. / Прочь от меня! Умру, как жил, — один». Гордый дух Манфреда, не склоняющегося перед властью любого авторитета, остается несломленным. И если финал пьесы Байрона сюжетно действительно напоминает финал гетевского «Фауста», то нельзя не заметить и существенного различия между двумя великими произведениями: за душу Фауста ведут борьбу ангелы и Мефистофель, душу же байроновского богоборца обороняет от сонма незримых сам Манфред («Бессмертный дух сам суд себе творит / За добрые и злые помышленья»).

«Старик! Поверь, смерть вовсе не страшна!» — бросает он на прощание аббату.

Н. М. Пальцев

Каин (Cain)

Мистерия (1821)

Мистерию, действие которой развертывается в «местности близ рая», открывает сцена вознесения молитвы Иегове. В молении участвует все немногочисленное «человечество»: изгнанные из райских кущ в воздаяние за грех Адам и Ева, их сыновья Каин и Авель, дочери Ада и Селла и дети, зачатые дочерьми Адама от его же сыновей. Против нерассуждающей набожности родителей и брата, покорно приемлющих карающую длань господню, инстинктивно восстает Каин, воплощающий собой неустанное вопрошание, сомнение, неугасимое стремление во всем «дойти до самой сути». Он вполне искренен, признаваясь: «Я никогда не мог согласовать / Тою, что видел, с тем, что говорят мне». Его не удовлетворяют уклончивые ответы родителей, во всем ссылающихся на Его всеблагие веления: «У них на все вопросы / Один ответ: «Его святая воля, / А он есть благ». Всесилен, так и благ?»

Адам, Ева и их дети удаляются к дневным трудам. Размышляющий Каин остается один. Он чувствует приближение некоего высшего существа, которое «величественней ангелов», которых Каину доводилось видеть в окрестностях рая. Это Люпифер.

В трактовке образа вечного оппонента предвечного, низринутого с небесных высей и обреченного на беспрестанные скитания в пространстве, но несломленного духом, всего отчетливее проявилось дерзновенное новаторство Байрона — художника и мыслителя. В отличие от большинства литераторов, так или иначе касавшихся этой темы, автор мистерии не проявляет ни малейшей предвзятости; в его видении Сатаны нет и тени канонической стереотипности. Симптоматично, что Люцифер Байрона не столько дает прямые ответы на вопросы, которыми засыпают его Каин и вернувшаяся зачем-то Ада, сколько внушает им мысль об императивной необходимости вечного вопрошания, о спасительности познания как ключа к бессмертию духа. Всем своим поведением он опровергает ходячее представление о себе как низком, корыстном искусителе. И Каин не в силах не поверить ему, когда тот недвусмысленно заявляет: «Ничем, / Помимо правды, я не соблазняю».

Терзаемый проклятыми вопросами о тайне своего существования, о законе смерти и конечности всего сущего, о загадке неведомого, Каин молит пришельца разрешить его сомнения. Тот предлагает ему совершить путешествие во времени и пространстве, обещая Аде, что спустя час или два тот вернется домой.

Неистощимая по изобретательности романтическая фантазия Байрона находит выражение во втором акте мистерии, развертывающемся в «бездне пространства». Подобно Данте и Вергилию в «Божественной комедии», только в специфической романтической ритмике и образности, отчасти навеянной величественностью мильтоновской барочной поэтики, они минуют прошедшие и грядущие миры, по сравнению с которыми Земля ничтожней песчинки, а заветный Эдем — меньше булавочной головки. Каину открывается беспредельность пространства и бесконечность времени. Люцифер невозмутимо комментирует: «Есть многое, что никогда не будет / Иметь конца… / Лишь время и пространство неизменны, / Хотя и перемены только праху / Приносят смерть».

На неисчислимом множестве планет, пролетающих перед их взорами, узнает ошеломленный Каин, есть и свои эдемы, и даже люди «иль существа, что выше их». Но его любопытство неутолимо, и Люцифер показывает ему мрачное царство смерти. «Как величавы тени, что витают / Вокруг меня!» — восклицает Каин, и Сатана открывает ему, что до Адама Землю населяли высшие существа, не похожие на людей, но силою разума намного их превышавшие. Иегова покончил с ними «смешением стихий, преобразивших / Лицо земли». Перед ними проплывают призраки левиафанов и тени существ, которым нет названия. Их зрелище величественно и скорбно, но, по уверению Люцифера, несравнимо с бедами и катастрофами, которые еще грядут, которым суждено выпасть на долю адамова рода. Каин опечален: он любит Аду, любит Авеля и не в силах смириться с тем, что все они, все сущее подвержено гибели. И он вновь просит Сатану открыть ему тайну смерти. Тот отвечает, что сын Адама пока еще не в силах постичь ее; надо лишь уразуметь, что смерть — врата. «Каин. Но разве смерть их не откроет? /Люцифер. Смерть — / Преддверие. /Каин. Так, значит, смерть приводит / К чему-нибудь разумному! Теперь / Я менее боюсь ее».

Каин сознает, что его «проводник» по неисчислимым мирам, затерянным во времени и пространстве, не уступает мощью всесильному Иегове. Но разве сам Люцифер — не орудье Божие?

И тут Сатана взрывается. Нет и еще раз нет: «Он победитель мой, но не владыка… /…Не прекратится / Великая нещадная борьба, / Доколе не погибнет Адонаи / Иль враг его!»

И на прощание дает ему совет: «Один лишь добрый дар / Дало вам древо знания — ваш разум: / Так пусть он не трепещет грозных слов / Тирана, принуждающего верить / Наперекор и чувству и рассудку. / Терпи и мысли — созидай в себе / Мир внутренний, чтоб внешнего не видеть: / Сломи в себе земное естество / И приобщись духовному началу!»

Лишь бессмертие духа способно воспрепятствовать всемогуществу смертного удела, отведенного Иеговой людям, — таков прощальный урок, преподанный герою Сатаной.

Вернувшись к близким, Каин застает их за работой: они готовят алтари к жертвоприношению. Но жертвоприношение — знак смирения перед уделом, заранее уготованным и несправедливым; против него-то и восстает вся страстная, неукротимая натура Каина: «Я сказал, / Что лучше умереть, чем жить в мученьях / И завещать их детям!»

От него в ужасе отшатывается кроткая, любящая Ада, мать его ребенка; мягко, но настойчиво понуждает его к совместному принесению жертвы Авель.

И тут впервые напоминает о себе не присутствующий на сцене, но неизменно напоминающий о себе персонаж мистерии — Бог: он благосклонно принимает закланного младшим братом, скотоводом Авелем, агнца и далеко раскидывает по земле плоды — жертву земледельца Каина. Авель невозмутимо советует брату принести на алтарь новые дары вседержателю. «Каин. Так его отрада — / Чад алтарей, дымящихся от крови, / Страдания блеющих маток, муки / Их детищ, умиравших под твоим / Ножом благочестивым! Прочь с дороги!»

Авель стоит на своем, твердя: «Бог мне дороже жизни». В приступе неконтролируемого гнева Каин поражает его в висок головней, схваченной с жертвенника.

Авель умирает. На стоны медленно осознающего содеянное старшего сына Адама сбегаются его близкие. Адам растерян; Ева проклинает его. Ада робко пытается защитить брата и супруга. Адам повелевает ему навсегда покинуть эти места.

С Каином остается только Ада. Но прежде чем начать влачить мириаду унылых бессчетных дней, братоубийце предстоит пережить еще одно испытание. С небес спускается ангел Господень и налагает на его чело неизгладимую печать.

Они собираются в нелегкий путь. Их место — в безрадостной пустыне, «к востоку от рая». Раздавленный своим преступлением Каин не столько выполняет волю отца и Иеговы, сколько сам отмеряет себе кару за грех. Но дух протеста, сомнения, вопрошания не угасает в его душе: «Каин. О, Авель, Авель! /Ада. Мир ему! /Каин. А мне?»

Эти слова завершают пьесу Байрона, трансформировавшего мистерию о смертном грехе в волнующее таинство непримиримого богоборчества.

Н. М. Пальцев

Дон Жуан (Don Juan)

Поэма (1818–1823; опубл.: песни I—2-я — 1819; песни 3—5-я — 1821;

песни 6—14-я — 1823; песни 15—16-я — 1824; песнь 17-я — 1903)

«Эпическая поэма» — по отзыву автора, а по сути — роман в стихах, «Дон Жуан» — важнейшее и самое масштабное произведение позднего этапа творчества Байрона, предмет постоянных размышлений поэта и ожесточенной полемики критики.

Подобно «Евгению Онегину», шедевр позднего Байрона обрывается на полуслове. Судя по переписке и отзывам современников, работавший над «Дон Жуаном» на протяжении последних семи лет своей жизни, поэт сумел осуществить не более двух третей своего обширного замысла (задумывался эпос в 24 песнях, и автор предполагал показать жизнь своего героя в Германии, Испании, Италии, а закончить повествование гибелью Жуана во Франции в период Великой французской революции).

В первой песне сочными сатирическими мазками поэт набрасывает эскиз существования достаточно ординарного дворянского семейства в Севилье во второй половине XVIII столетия, воссоздавая сословное и семейное окружение, в каком только и мог произойти на свет будущий неукротимый покоритель женских сердец. Опыт побывавшего в Испании создателя «Чайльд Гарольда» не мог не сослужить Байрону доброй услуги: образы жизнелюбивого, оптимистичного дона Хосе и его «высоколобой» томной и чопорной супруги доны Инесы кажутся нарисованными кистью какого-нибудь из фламандских мастеров жанровой живописи. Лукавый автор ни на минуту не теряет из виду и нравы современной ему британской аристократии, акцентируя, в частности, превалирующее в севильском богатом доме ощущение лицемерия и ханжества. Шестнадцатилетний молодой герой проходит первые уроки эротического воспитания в объятиях лучшей подруги матери — молодой (она всего на семь лет старше юноши) доны Юлии, жены дона Альфонсо, которого в былые годы связывали, намекает автор, с матерью Жуана, узы не вполне платонической дружбы. Но вот случается непоправимое: ревнивый дон Альфонсо обнаруживает подростка в спальне жены, и родители Жуана, стремясь избежать великосветского скандала, отправляют своего отпрыска в длительное морское путешествие.

Корабль, плывущий в Ливорно, терпит крушение, и большинство пассажиров гибнет в волнах во время жестокой бури. При этом Жуан теряет своего слугу и наставника, а его самого, изможденного, без сознания, волной выбрасывает на берег неведомого острова. Так начинается новый этап его биографии — любовь к прекрасной гречанке Гайдэ.

Пленительно прекрасная девушка, живущая с отцом-пиратом в изоляции от внешнего мира, находит на побережье сказочно красивого юношу и дарит ему свою любовь. Гайдэ неведомы расчет и двуличие: «Гайдэ — как дочь наивная природы / И неподдельной страсти — родилась / Под знойным солнцем юга, где народы / Живут, любви законам подчинись. / Избраннику прекрасному на годы / Она душой и сердцем отдалась, / Не мысля, не тревожась, не робея: / Он с нею был — и счастье было с нею!»

Однако, как и всякая утопия, эта безоблачная полоса в жизни героев скоро прерывается: отец Гайдэ, слывший погибшим в одной из своих контрабандистских «экспедиций», возвращается на остров и, не внемля мольбам дочери, связывает Жуана и отправляет его с другими пленниками на рынок рабов в Константинополь. А потрясенная пережитым девушка впадает в беспамятство и спустя некоторое время умирает.

Жуан, в свою очередь, вместе с товарищем по несчастью — британцем Джоном Джонсоном, служившим в армии Суворова и взятым в плен янычарами, оказывается продан в гарем турецкого султана. Приглянувшийся любимой жене султана, красавице Гюльбее, он скрыт в женском платье среди очаровательных одалисок и, не ведая об опасности, «навлекает» на себя благосклонность одной из них — прекрасной грузинки Дуду. Ревнивая султанша в ярости, но, подчиняясь соображениям трезвого расчета, вынуждена помочь Жуану и его другу Джонсону, вместе с двумя невезучими наложницами, бежать из гарема.

Атмосфера пряной эротической резиньяции резко меняется, когда беглецы оказываются в расположении русских войск, под командованием фельдмаршала Суворова штурмующих турецкую крепость Измаил на Дунае (песни 7—8-я).

Эти страницы романа поистине захватывают — не потому только, что стремившийся придать максимальную историко-документальную достоверность своему повествованию Байрон весьма подробно и колоритно характеризует бесстрашного русского полководца (кстати, в этих эпизодах находится место и будущему победителю Наполеона Кутузову), но прежде всего потому, что в них сполна выразилось страстное неприятие Байроном антигуманной практики кровопролитных и бессмысленных войн, составлявших значимую — зачастую ведущую — часть внешней политики всех европейских держав. Байрон-антимилитарист по обыкновению далеко обгоняет собственное время: боготворя свободу и независимость и воздавая должное отваге и таланту Суворова, его простоте и демократизму («Признаться вам — Суворова я сам / Без колебаний чудом называю»), он говорит решительное «нет» монархам-завоевателям, ради эфемерной славы бросающим в жерло чудовищной бойни тысячи человеческих жизней. «Но, в сущности, лишь войны за свободу / Достойны благородного народа».

Под стать автору и герой: по неведению проявляющий чудеса героизма при осаде крепости Жуан, ни секунды не колеблясь, спасает от рук разъяренных казаков пятилетнюю турецкую девочку и в дальнейшем отказывается расстаться с ней, хотя это и препятствует его светской «карьере».

Как бы то ни было, его награждают русским орденом за отвагу и командируют в Петербург с депешей Суворова императрице Екатерине о взятии неприступной турецкой твердыни.

«Русский эпизод» в жизни испанского героя не слишком продолжителен, однако сообщаемое Байроном о нравах и обычаях российского двора достаточно подробно и красноречиво свидетельствует об огромной работе, проделанной поэтом, никогда не бывавшим в России, но искренне и непредвзято пытавшимся понять природу русского самодержавия. Интересна и неоднозначная характеристика, даваемая Байроном Екатерине, и недвусмысленно-неприязненная оценка поэтом фаворитизма, процветающего, впрочем, не при одном лишь императорском дворе.

Блестящая карьера любимца русской государыни, «засветившая» Жуану, скоро оказывается прервана: он заболевает, и всесильная Екатерина, снабдив красивого юношу верительными грамотами посланника, отправляет его в Англию.

Миновав Польшу, Пруссию, Голландию, этот баловень судьбы оказывается в отечестве поэта, который без обиняков высказывает свое весьма далекое от официозного отношение к роли, какую играет слывущая «свободолюбивой» Британия в европейской политике («она — тюремщик наций…»).

И вновь жанровая тональность рассказа меняется (с песни 11-й до 17-й, на которой и прерывается роман). Собственно «пикарескная» стихия торжествует здесь только в коротком эпизоде нападения на Жуана уличных грабителей на лондонской улице. Герой, впрочем, без труда выходит из положения, отправляя одного из напавших на тот свет. Дальнейшее — вплотную предвосхищающие пушкинского «Онегина» картинки великосветской жизни столичного и сельского Альбиона, свидетельствующие и о возрастающей глубине байроновского психологизма, и о присущем поэту несравненном мастерстве язвительно-сатирического портрета.

Трудно уйти от мысли, что именно эту часть повествования автор полагал центральной для своего грандиозного замысла. Едва ли случайно в начале этой полосы в существовании персонажа поэт «проговаривается»: «Двенадцать песен написал я, но / Все это лишь прелюдия пока».

К этому моменту Жуану двадцать один год. Молодой, эрудированный, обаятельный, он недаром привлекает к себе внимание молодых и не столь молодых представительниц прекрасного пола. Однако ранние тревоги и разочарования заронили в нем вирус усталости и пресыщения. Байроновский Дон Жуан, быть может, тем разительно и отличается от фольклорного, что в нем нет ничего «сверхчеловеческого».

Став объектом сугубо светского интереса со стороны блестящей аристократки леди Аделины Амондевилл, Жуан удостаивается приглашения погостить в роскошном загородном имении лорда Амондевилла — красивого, но поверхностного представителя своего сословия, стопроцентного джентльмена и страстного охотника.

Его жена, впрочем, тоже плоть от плоти своей среды с ее нравами и предрассудками. Испытывая душевное расположение к Жуану, она не находит ничего лучшего, как… приискать своему ровеснику-иностранцу подобающую невесту. Он, со своей стороны, после долгого перерыва, кажется, по-настоящему влюбляется в юную девушку Аврору Рэби: «Она невинной грацией своей / Шекспира героинь напоминала».

Но последнее никак не входит в расчеты леди Аделины, успевшей присмотреть для юноши одну из своих великосветских подруг. С ней-то в ночной тишине старинного сельского особняка и сталкивается герой на последних страницах романа.

Увы, судьба помешала поэту продолжить повествование…

Н. М. Пальцев

Восстание ислама (The Revolt of Islam)

Первоначальное название:

Лаон и Цитна, или Возмущение Золотого Города. Видение XIX века (The Revolution of the Golden City: a Vision of the Nineteenth Century)

Поэма (1817)

Свою романтическую поэму в двенадцати песнях Шелли посвятил «делу широкой и освободительной морали», идеям свободы и справедливости. Поэма написана так называемой спенсеровой строфой.

Во время бушующей над землей грозы поэту вдруг открывается среди туч просвет небесной лазури, и на этом фоне глазам его предстает боренье Орла и Змеи над морскою пучиной; Орел терзает Змею, та норовит ужалить его в грудь, но в конце концов Орел выпускает добычу, и Змея падает в воду.

На берегу поэт видит прекрасную женщину; она подбирает Змею, кладет на свою мраморную грудь и предлагает поэту отправиться в челноке-мечте с нею в путь. Во время путешествия в волшебной ладье женщина объяснила, что некогда окутавшее землю Зло взлетело высоко, а Дух Добра стал ползать, и в результате «никто добра от зла не отличал». Таким образом, даже поэт не узнал в Змее Духа Добра, боровшегося со Злом в виде Орла.

Женщина рассказывает поэту свою историю. Ей, земной женщине, открыл перед смертью юный поэт многие тайны жизни, своими речами он зажег в ее душе свет вольнолюбия. Однажды она увидела во сне прекрасного юношу и с тех пор ищет его повсюду.

Челн наконец пристает к берегу, поэт входит в светло-мглистый лабиринт и вдруг оказывается в храме, где на хрустальном престоле сидят прекрасный незнакомец и — дивная спутница поэта.

Незнакомец — его зовут Лаон — рассказывает поэту свою историю. Его светлое детство было омрачено жестокой тиранией, царившей в его родной стране: «В ее цепях томились все: тиран и раб, душа и тело, жертва и мучитель». В душе Лаона росло и крепло стремление к свободе. Тогда же он узнал Цитну, и они нежно полюбили друг друга. Юная Цитна вполне разделяла стремление любимого освободить народы от тягостных цепей, хотя она понимала, что борьба с силами Зла будет жестокой и неравной, что их с любимым может ждать разлука и даже смерть.

Обоих посещают страшные провидческие видения. Лаону снится, будто они с Цитной летят в пространстве, но в Цитну вцепляются чудовища, отнимают ее у него. Проснувшись, он обнаруживает, что окружен прислужниками Тирана, а в отдалении слышит отчаянный женский крик. Лаон прорывается сквозь толпу врагов и видит на земле связанную Цитну. Ослепленный гневом, он бросается на ее стражей, но их слишком много, и его, жестоко избитого, приковывают цепями в башне на вершине скалы. От горя и ран Лаон едва не теряет рассудок, он отказывается от еды и питья и готов принять смерть, но в забытьи ему вдруг является дивный Старец. Он разбивает оковы, обтирает влажной тканью тело Лаона и со словами утешения везет его в челноке к себе, в башню среди моря. Там он долго — целых семь лет — выхаживает Лаона. Когда к Лаону возвращается сознание, Старец говорит, что даже до его уединенного замка докатилась слава о вольнолюбивом Лаоне; поэтому он отправился в Арголиду, страну Лаона, где и спас вольнолюбивого храбреца. Старец слышал и об удивительной девушке, которую приговорили к смертной казни, но палач, смягчившись при виде ее красоты, отпустил ее, Воспламененные примером и пылкими речами Лаона и Цитны, народы повсюду восстают против своих угнетателей, но Старец опасается, что может пролиться кровь, а Лаон, считает он, способен избежать кровопролития.

Лаон возвращается в родной город. Но в первую же ночь к спящим воинам подкрадываются враги, убивают многих, однако раздавшийся клич «Лаон!» поднимает войска на бой — враги сметены. Не желая лишнего кровопролития, плодящего ненависть и вражду, Лаон не дает умертвить окруженных; подняв руку, он даже принимает на себя удар копья, направленного в грудь обреченного врага, и увещевая и тех, и других не заниматься братоубийством, теряет сознание. Когда он приходит в себя, то обнаруживает, что слова его дошли до людских сердец, всех объяла жажда добра.

Среди всеобщего ликования Лаон отправляется на поиски прекрасной девы, которая называет себя Лаоною, и приходит во дворец всеми покинутого Тирана. Налетевшая толпа требует предать деспота смерти. Впервые испытав страх и стыд, Тиран теряет сознание. Лаон же обращается к согражданам со словами милосердия: «Поймите вы, что истина в прощенье, / В любви, не в злобе, и не в страшном мщенье».

Однако в черной душе Тирана по-прежнему тлеет злоба.

Посреди народного ликования разносится страшная весть: собрав в других странах войско, Тиран идет войною на собственный народ. Ряды пировавших редеют под ударами наймитов. На запах крови и смерти слетаются с окрестных гор питающиеся падалью птицы. Праздник добра и народного освобождения превращается в пир стервятников. Лаон с друзьями сражаются отважно, но силы неравны; вот падает под ударами Старец, вот уже убит и последний близкий друг Лаона. Погибают все, кроме Лаона, он тяжело ранен.

Внезапно сквозь ряды врагов, сминая их, прорывается на мощном коне бесстрашный всадник. Враги бегут врассыпную. Всадник оказывается прекрасной девушкой — это Цитна. Она сажает Лаона с собой на коня и увозит прочь с поля страшной битвы.

Только теперь, в отдалении от людских распрей и зверств, влюбленные наконец могут всецело принадлежать друг другу и изливать переполняющую их любовь.

Цитна рассказывает Лаону, что с ней произошло за время разлуки. Когда ее захватили в плен приспешники Тирана и Тиран увидел ее красоту, он воспылал к ней страстью, и в ней, вынужденной терпеть ненавистные ласки, зажегся такой свет безумия и жажды свободы, что Тиран в ужасе отступился от нее. Он повелел отправить непокорную деву в далекий замок среди моря.

В помутнении рассудка Цитне чудилось, что у нее родилась дочь, похожая на Лаона, но приплывший слуга Тирана отнял у нее нежно любимое дитя. Много лет прожила она одна на этом острове. Безумие ушло, осталась лишь мысль о Лаоне, о дочери, о свободе.

Внезапное землетрясение разрушило замок, и с одиноко торчавшей из моря скалы Цитну подобрал корабль, который вез новых пленниц Тирану. Однако, воспламененные речами Цитны о всеобщем равенстве и свободе, моряки отпустили пленниц.

Лаон и Цитна решают расстаться, чтобы порознь бороться за свободу и счастье всех людей. Влюбленные верят, что рано или поздно они воссоединятся вновь.

Тем временем в Золотом Городе и соседних странах деспотической властью вновь попрана свобода, там свирепствует голод и чума, реки отравлены, народ испытывает неисчислимые бедствия; из уст в уста передается легенда о Лаона и о прекрасной всаднице, несущей надежду на освобождение. Жрецы и владыки возносят мольбы Богу, каждый — своему. И тут является коварный Иберийский Жрец, задумавший выковать из Ислама смертельного врага его, Жреца, недругам. Он уговаривает Тирана и жрецов сжечь Лаона и Лаону на огромном костре — это-де принесет спасение царству и самодержавной власти Тирана.

Вдруг перед Тираном появляется прекрасный незнакомец. Он обращается к деспоту и его приближенным с пылкой речью. Тиран делает попытку заколоть его, но по необъяснимой причине рука его не слушается. Незнакомец обещает доставить им Лаона в тот же вечер, при условии, что они отправят Цитну невредимой в край Вольности, Америку. Незнакомец сбрасывает плащ — это Лаон. Внезапно в тронный зал врывается мощный конь с прекрасной всадницей. Тиран и присные в ужасе бегут пред нею, но Иберийский Жрец стыдит их, призывает схватить Цитну и, в нарушение клятвы, казнить вместе с Лаоном. Цитна сама всходит на костер к Лаону.

Лаон приходит в себя на берегу; его ласкают нежные руки Цитны. К ним приближается воздушная ладья, в которой сидит прекрасный ребенок с серебряными крыльями — их дочь. Она рассказывает родителям, что их смерть глубоко поразила их соплеменников и наверняка «забросит отблеск свой в немую бездну будущих столетий».

Воздушная ладья уносит всех троих в светлый Храм Духа.

И. С. Стам

Ченчи (The Cend)

Трагедия (1819)

Действие происходит в Италии XVI в., когда на папском престоле восседает папа Клемент VIII.

Граф Ченчи, богатый римский вельможа, глава большого семейства, прославился своим беспутством и гнусными злодеяниями, которые он даже не считает нужным скрывать. Он уверен в своей безнаказанности, потому что даже папа, осуждая его грехи, готов простить их графу за щедрые подношения. В ответ на увещевания и у коры окружающих Ченчи без тени смущения заявляет: «Мне сладок вид агонии и чувство, / Что кто-то там умрет, а я живу. / Во мне нет ни раскаянья, ни страха, / Которые так мучают других».

Даже к собственным жене и детям граф Ченчи не испытывает ничего, кроме злобы, презрения и ненависти. Не смущаясь присутствием папского кардинала Камилло, он посылает проклятия сыновьям, которых сам же выслал из Рима. Несколько позже он устраивает пышный пир, на котором, совершенно счастливый, возносит Богу хвалы за воздаянье сыновьям. Сидящая рядом дочь Ченчи, красавица Беатриче, начинает подозревать, что с братьями произошло несчастье — иначе с чего бы отцу так ликовать. И впрямь, Ченчи объявляет ей и ее мачехе Лукреции, что два его сына мертвы: одного задавил рухнувший церковный свод, другого по ошибке зарезал ревнивый муж. Беатриче знает, что старший брат Джакомо разорен отцом и влачит с семьей жалкое существование. Девушка чувствует, что следующей жертвой может стать она, отец уже давно бросает на нее похотливые взгляды. В отчаянии Беатриче обращается к высоким гостям, ища у них покровительства и защиты. Но гости, зная вспыльчивый и мстительный характер хозяина, смущенно расходятся.

Беатриче, с юности влюбленная в Орсино, ставшего священником, еще надеялась, что прошение Орсино римскому папе будет принято, папа снимет с возлюбленного сан, они смогут пожениться, и тогда ей удастся ускользнуть из-под власти душегуба-отца; однако приходит весть, что прошение Орсино вернулось нераспечатанным, папа не пожелал вникать в эту просьбу. Близкий к папе кардинал Камилло дает понять — папа, уверенный, что дети обижают старого отца, поддерживает сторону графа, хотя и заявляет, что намерен соблюдать нейтралитет. Беатриче чувствует, что ей не выбраться из паучьей сети отца.

В III акте Беатриче появляется у любящей ее мачехи Лукреции в полном отчаянии, ей чудится, что в голове у нее разверстая рана: ум ее не может постигнуть всю чудовищность произошедшего. Насилие свершилось, Беатриче обесчещена собственным отцом. Девушка отвергает мысль о самоубийстве, поскольку в глазах церкви это великий грех, но где ей искать защиты? Лукавый Орсино советует подать в суд, но Беатриче не верит в справедливость суда, поскольку даже римский папа не считает нужным вмешиваться в злодейские деяния ее отца, а небеса словно бы даже помогают Ченчи.

Не надеясь найти понимание и поддержку где-либо, Беатриче вместе с прежде кроткой и богобоязненной мачехой Лукрецией начинает строить планы убийства тирана. В качестве исполнителей Орсино предлагает использовать двух бродяг, которым «все равно, что червь, что человек». По замыслу Беатриче, убийцы должны напасть на Ченчи на мосту над пропастью по дороге в замок, куда граф намерен отослать дочь и жену, чтобы там без помех издеваться над ними. К заговорщикам присоединяется раздавленный жестокостью и вероломством отца Джакомо.

Все они с надеждой ждут вести о смерти Ченчи, но выясняется, что тирану опять повезло: он проехал мост часом раньше назначенного времени.

В горном замке, перед женой, Ченчи дает волю своим низким чувствам и помыслам. Он не боится умереть без покаяния, не боится Божьего суда, считая, что черная душа его — «бич Божий». Он жаждет насладиться унижением гордячки Беатриче, мечтает лишить своих наследников всего, кроме обесчещенного имени.

Услышав, что дочь проявляет непокорство и не является по приказу отца, Ченчи обрушивает на нее многочисленные чудовищные проклятия. Его душа не знает ни любви, ни раскаяния.

Ясно сознавая, что другого пути избегнуть новых мук и унижений у нее и ее родных просто нет, Беатриче окончательно решается на отцеубийство. Вместе с братом и мачехой она ждет наемных убийц, надеясь, что Ченчи уже мертв, но те приходят и сознаются, что не посмели прикончить спящего старика. В отчаянии Беатриче выхватывает у них кинжал, готовая сама свершить казнь тирана. устыдившись, убийцы удаляются и спустя недолгое время объявляют, что Ченчи мертв.

Но не успевают Беатриче, ее младший брат Бернардо, Лукреция и Орсино испытать облегчение при этой вести, как появляется легат Савелла и требует графа Ченчи — ему предстоит ответить на ряд серьезных обвинений. Легату сообщают, что граф спит, но миссия Савеллы не терпит отлагательства, он настаивает, его ведут в спальню, она пуста, но вскоре под окном спальни, в ветвях дерева обнаруживают мертвое тело Ченчи.

Разгневанный Савелла требует, чтобы все отправились с ним в Рим для расследования убийства графа. Заговорщиков охватывает паника, одна Беатриче не теряет мужества. Она гневно обвиняет слуг закона и папского престола в бездействии и потворстве преступлениям отца, а когда возмездие свершилось, то тех, кто прежде просил, но не получал защиты от притеснений тирана, теперь с готовностью осуждают как преступников.

Однако суд над ними неизбежен, их всех отправляют в Рим. Пойманный наемный убийца под пыткой признается в содеянном и подтверждает вырванные у него на дыбе обвинения. Тогда Беатриче обращается к суду с пылкой речью о сомнительной ценности получаемых таким образом признаний. Речь ее настолько потрясает убийцу, что, устыдившись собственного малодушия при виде мужества этой прекрасной девушки, он отрекается от своих показаний и умирает на дыбе. Однако брату и мачехе Беатриче мужества недостает, и они под пытками тоже признаются в заговоре с целью убить Ченчи. Беатриче упрекает их за слабость, но главные упреки обращает не им, Она осуждает «правосудье жалкое земное, безжалостность небесную» за попущение злодейству. При виде такой твердости духа ее родные раскаиваются в собственной слабости, и у Беатриче хватает сил их утешать.

Римский папа, которого младший сын Ченчи, непричастный к убийству отца, просил помиловать его родных, остается глух к его мольбам. Жестокосердие папы поразило даже хорошо знающего его кардинала Камилло. Вердикт папы неизменен: заговорщики должны быть казнены.

Весть о скорой смерти сначала вносит смятение в душу Беатриче: ей, такой молодой и прекрасной, жаль расставаться с жизнью; кроме того, ее пугает мысль: а вдруг за гробовой доской «нет ни Небес, ни Бога, ни земли — а только тьма, и пустота, и бездна…» Вдруг и там ее ждет встреча с ненавистным отцом. Но потом она овладевает собой и неожиданно спокойно прощается с родными. Она поправляет прическу Лукреции, просит ей самой завязать волосы простым узлом. Она готова мужественно, с достоинством встретить смерть.

И.С. Стам

Освобожденный Прометей

(Prometheus Unbound)

Лирическая драма (1818–1819)

Романтическая утопическая драма Шелли написана белым пятистопным ямбом.

Действие начинается в Кавказских горах, где в ущелье среди покрытых льдом скал томится в цепях титан Прометей. У ног его океаниды Пантея и Иона сочувственно слушают его упреки, обращенные к верховному богу, Юпитеру. Прометей напоминает самодержцу, что некогда помог ему взять власть над богами, за что Юпитер отплатил ему черной неблагодарностью. Он приковал титана к скале, обрек его на мучения: его тело терзает по воле Юпитера кровожадный орел. Но этого ему показалось мало. Он возненавидел и людей, которым Прометей даровал огонь и светоч знания, и теперь насылает беды на все человечество. Однако Прометей отказывается покориться тирану. Он верит, что «любовь, свобода, правда» восторжествуют, он вспоминает свое страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падет и возмездие — бесконечная мука вечного одиночества — постигнет его. Прометея не пугают ни физические мучения, ни фурии, терзающие его ум и душу. Он твердо верит в свое предназначение: «быть опорой, спасителем страдальца-человека». Единственным утешением для титана являются его воспоминания о возлюбленной, прекрасной океаниде Азии. Пантея сообщает ему, что любящая его Азия неизменно ждет его в Индии.

Явившись Азии, Пантея говорит о любви к ней Прометея. Азия предается воспоминаниям о прошлой любви и мечтам о воссоединении с любимым.

Вместе с Пантеей Азия идет в пещеру, где восседает Демогоргон — «мощный мрак», не имеющий «ни ясных черт, ни образа, ни членов». Азия вопрошает Демогоргона о том, кто создал мир, мысль, чувства, преступление, ненависть и все, присущее земной жизни, и на все вопросы Демогоргон отвечает одинаково: самодержавный Бог. Но кто тогда господин Юпитер, вопрошает Азия, и Демогоргон говорит:

«Все духи — если служат злу, — рабы. / Таков иль нет Юпитер — можешь видеть».

Почувствовав надежду на освобождение от тиранической власти Юпитера, Азия спрашивает, когда падут оковы Прометея. Однако Демогоргон опять отвечает неясно, перед Азией проносятся туманные видения.

Тем временем на небесном престоле Юпитер наслаждается своим могуществом. Единственное, что раздражает его, — это непокорство человека, подрывающего его самодержавную власть.

На колеснице Часа является ему мрачный Демогоргон. «Кто ты?» — спрашивает Юпитер и слышит в ответ: «Вечность». Демогоргон предлагает Юпитеру следовать за ним в вечную тьму. Возмущенный Юпитер осыпает его проклятиями, но Час настал — он низвергнут с трона, стихии, к которым он взывает, ему не подчиняются более, и он падает вниз, во мрак.

Радость охватывает богов при вести о падении тирана. На колеснице Духа Часа в Кавказские горы спускаются Азия и Пантея. Геркулес освобождает Прометея от цепей, Прометей несказанно счастлив видеть прекрасную возлюбленную Азию, строит планы новой радостной жизни для себя и спасенных им людей. Земля рассказывает ему и Азии о своих мучениях, когда повсюду на ней властвовал дух вражды.

Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены: «презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли», «исчезли ревность, зависть, вероломство»…

Спустившись на землю, Прометей и Азия слышат, как Духи Разума людского воспевают торжество свободы и любви. Чудесные видения проносятся перед ними, и среди них — прекрасный Дух Земли, дитя Азии. Земля описывает невероятное преображенье мира: «…Болото мысли, спавшее от века, / Огнем любви возмущено… /…Из многих душ единый дух возник».

И наконец, представший перед ними Демогоргон, воплощение вечного мрака, возвещает, что благодаря Сыну Земли наступило царство Терпения, Мудрости, Нежности, Доброты. И в этом царстве править будет Красота.

И. С. Стам

Ярмарка тщеславия. Роман без героя

(Vanity fair. A novel without a hero)

(1847-1848)

Англия, начало XIX в. Европа воюет с Наполеоном, но это не мешает множеству людей, одержимых честолюбием, продолжать погоню за мирскими благами — состоянием, титулами, чинами. Ярмарка Тщеславия, Базар Житейской Суеты бурлит денно и нощно…

Две юных девицы покидают пансион мисс Пинкертон. Эмилия Седли, дочь состоятельного эсквайра, являет собой образец чисто английской, несколько пресной миловидности и добродетели. Она «обладает добрым, нежным и великодушным сердцем», и, по правде говоря, не блещет умом. Иное дело Ребекка Шарп. Дочь беспутного художника и балетной танцовщицы, француженки, «мала ростом, хрупка и бледна», но один взгляд ее зеленых глаз уже способен сразить наповал любого мужчину. Бекки, выросшая в веселой бедности, умна, остра на язык, видит людей насквозь и полна решимости любой ценой завоевать место под солнцем, даже путем лицемерия и обмана. Что ж делать, ведь у бедняжки нет ни любящих родителей, ни состояния, ни титула — всего того, что питает добродетель более счастливых сверстниц.

Эмилия, искренне привязанная к Бекки, приглашает ее погостить, и та пользуется гостеприимством наилучшим образом. Маленькая плутовка умеет понравиться всем, но главное, она с величайшим успехом пробует свои чары на Джозефе Седли, брате Эмилии. Лесть, притворство, и этот «лентяй, брюзга и бонвиван» готов к последнему решительному шагу. К несчастью, в дело вмешивается случай и мистер Джордж Осборн, жених Эмилии, в результате чего надежды юной интриганки рушатся, а Джозеф спасается бегством. В жизни мисс Шарп открывается новая страница: она приступает к обязанностям гувернантки в Королевском Кроули, наследственном поместье сэра Питта Кроули, «неимоверно вульгарного и неимоверно грязного старика», пьяницы, скареды и сутяги. Изобретательность, умение притворяться и лицемерить помогают Бекки завоевать расположение всех обитателей поместья, начиная с ее воспитанниц и кончая мистером Питтом Кроули, старшим сыном баронета, истинным «благовоспитанным джентльменом», которого побаивается даже буйный папаша. Что касается последнего, то Бекки находит «множество способов быть ему полезной». Не проходит и года, как она становится совершенно незаменимой, чуть ли не хозяйкой в доме.

Королевское Кроули осчастливливает ежегодным визитом незамужняя сводная сестра сэра Питта, на банковском счету которой значится изрядная сумма. Эта старая дама «знается с атеистами и французами», любит весело пожить и безбожно тиранит компаньонку, прислугу, а заодно и многочисленных родственников, надеющихся получить наследство. Она терпеть не может ни сэра Питта, ни его старшего сына, зато обожает младшего — Родона Кроули — недалекого офицера гвардии, шалопая, игрока и дуэлянта. Мисс Кроули находит Ребекку настолько очаровательной и остроумной, что, заболев, увозит ее в свой лондонский дом, где и завершается роман между нищей гувернанткой и младшим сыном баронета. Завершается тайным браком, ибо, несмотря на пристрастие тетушки к Свободе и Равенству, она может сильно рассердиться. Все открывается после смерти жены сэра Питта, когда он, не слишком опечаленный этой безвременной кончиной, пытается вернуть Ребекку в Королевское Кроули. Сэр Питт падает на колени, предлагая ей стать леди Кроули, и в этот миг бестрепетная Бекки в первый раз в жизни теряет присутствие духа и разражается «самыми неподдельными слезами». Зачем она поторопилась? Какой шанс упущен!

Молодую чету проклинают все. Как ни старается Родон, руководимый умненькой Ребеккой, вернуть расположение тетушки, ему это не удается. Поборница демократии и любительница романтических браков до конца своих дней так и не простит племяннику мезальянса. О сэре Питте и говорить нечего: старик буквально «теряет разум от ненависти и несбывшихся желаний», все больше опускается, и только его смерть спасает родовое гнездо от окончательного опустошения и надругательства. Супругам приходится рассчитывать только на скромное жалованье капитана гвардии. Однако неунывающая Бекки в совершенстве владеет искусством, которое еще не раз пригодится ей в жизни, искусством жить более или менее припеваючи, не имея ни гроша наличных денег. Она не теряет надежды занять более блестящее место в обществе и согласна потерпеть, а Родон, страстно и слепо влюбленный в жену, превращается в счастливого и покорного супруга.

Тем временем над головой Эмилии сгущаются тучи, и виною тому, как это ни удивительно, оказывается Наполеон, или Бони, как его именуют англичане. Бегство Бонапарта с Эльбы и высадка его армии в Каннах изменяют положение дел на бирже и влекут за собой полное разорение Джона Седли, отца Эмилии. И кто же оказывается «самым несговорчивым и упрямым из кредиторов»? Его друг и сосед Джон Осборн, которому он помог выйти в люди. Имущество Седли идет с молотка, семья переселяется в убогую наемную квартирку, но не из-за этого страдает Эмилия. Беда в том, что эта простодушная девушка любит жениха не так, как положено любить на Ярмарке Тщеславия, а всем сердцем и на всю жизнь. Она искренне считает пустого, самовлюбленного и фатоватого Джорджа Осборна самым красивым и умным мужчиной на свете. В отличие от Ребекки, все поступки которой диктуются «корыстью, эгоизмом и нуждой», Эмилия живет только любовью. А Джордж… Джордж милостиво позволяет себя любить, не отказываясь от чисто холостяцких увеселений и не балуя невесту особым вниманием.

После краха Джона Седли отец запрещает Джорджу жениться на Эмилии. Более того, ее собственный отец тоже слышать не хочет о браке с «сыном негодяя». Бедняжка Эмилия в отчаянии. Но тут в дело вмешивается капитан Доббин, верный друг Джорджа, честный и великодушный человек, который уже давно горячо любит Эмилию, не решаясь в том признаться даже самому себе. Он уговаривает Джорджа, не чуждого благородных порывов, жениться на Эмилии вопреки воле отца. Не стоит и говорить о том, что отец отказывается от Джорджа и лишает его наследства.

Обе опальные четы встречаются в Брюсселе, куда выступает полк Джорджа и Доббина и прибывает генерал гвардии Тафто с адъютантом Родоном Кроули. Полк с восторгом принимает Эмилию, но ее подруга вращается в куда более блестящем обществе. Где бы ни появилась Ребекка, она всегда окружена толпой знатных поклонников. В их число попадает и Джордж Осборн. Кокетство Бекки и собственное тщеславие заводят его настолько далеко, что на балу он передает ей букет с письмом, в котором умоляет бежать с ним. (Разумеется, та никогда и не собиралась совершать ничего подобного. Она-то знает цену Джорджу.) Но в тот же день войска Наполеона переходят Самбру, и Джордж, полный невысказанного раскаяния, прощается с женой. Прощается, чтобы через несколько дней погибнуть в битве при Ватерлоо.

А Бекки и Родон после Ватерлоо проводят три года в Париже. Ребекка пользуется бешеным успехом, она допущена в самое высшее общество, французы не столь разборчивы, как англичане. Впрочем, она не собирается оставаться во Франции на всю жизнь. Все семейство (в Париже у Бекки и Родона рождается сын) возвращается в Лондон, где чета Кроули живет, как всегда, в кредит, раздавая обещания всем и не платя никому. Тетушка Родона наконец отходит в мир иной, оставив почти все состояние старшему племяннику, женатому на дочери лорда Саутдауна леди Джейн, честной и достойной женщине. Вскоре умирает и сэр Питт, а новый баронет, испытывая чувство вины перед братом (как-никак тетушкины деньги достались бы ему, если бы не женитьба на гувернантке), считает своим долгом объединить семью. И вот Ребекка снова появляется в Королевском Кроули и снова умудряется очаровать всех. Чего ей только не приходится для этого делать! Даже изображать любовь к сыну, к которому она на самом деле не питает ни малейшей привязанности.

Тонкая лесть Ребекки так пленяет новоиспеченного баронета, что он едва ли не каждый день бывает у нее в доме. Столь же часто там бывает и всемогущий лорд Стайн, вельможный покровитель Бекки, старый циник, с помощью которого бывшая гувернантка «карабкается и проталкивается вперед». Какими способами она этого добивается, никто не может сказать ничего определенного, но лорд Стайн дарит ей бриллианты и предоставляет в ее распоряжение свои погреба. Наконец происходит событие, которое ставит Бекки в один ряд с респектабельными дамами, ее представляют ко двору. Она входит в самые высокие круги лондонского света и убеждается в том, что сильные мира сего ничем не отличаются от" «Смитов и Джонсов». Когда первый восторг проходит, Бекки становится скучно. А ее муж с каждым днем чувствует себя все более одиноким среди «интриг, аристократических собраний и блестящих персонажей» и все больше привязывается к сыну.

Блистательное шествие Бекки по Ярмарке Тщеславия кончается катастрофой. Родон уличает ее если не в измене, то в предательстве, пытается вызвать на дуэль лорда Стайна и в конце концов покидает Англию, чтобы занять пост губернатора острова Ковентри (выхлопотанный для него все тем же лордом Стайном). Ребекка исчезает, а Родон Кроули-младший остается на попечении дяди и его жены, которая заменяет ему мать.

А что же Эмилия? Смерть мужа едва не стоила ей жизни, ее спасло только рождение сына, которого она боготворит, как боготворила мужа. Долгое время она живет с родителями, стойко переносит бедность и лишения и находит отраду в маленьком Джорджи. Но старый Джон Осборн, пораженный сходством внука с покойным сыном, предлагает забрать мальчика и воспитать его как джентльмена. Бедная Эмилия расстается с сыном ради его блага и после смерти матери находит утешение в том, чтобы скрашивать последние дни старика отца. Но как раз в то время, когда Ребекка терпит сокрушительный крах, фортуна поворачивается лицом к Эмилии. Из Индии возвращается майор Доббин вместе с ее братом Джозефом, который клянется, что отныне его родные не будут знать нужды. Как замирает преданное сердце майора, когда он подходит к дому, где живет миссис Осборн, какое счастье охватывает его, когда он узнает, что она не вышла замуж. Правда, и ему надеяться особенно не на что. Эмилия по-прежнему словно не замечает бескорыстной, преданной любви Доббина, по-прежнему не видит его выдающихся достоинств. Она остается верна памяти мужа, со всем жестокосердием добродетели предоставляя Доббину «смотреть и томиться». Вскоре умирает Джон Седли, а вслед за ним и Джон Осборн. Он оставляет маленькому Джорджи половину состояния и восстанавливает вдову своего «возлюбленного сына» в опекунских правах. Эмилия узнает, что и этим она обязана Доббину, узнает, что он и был неизвестным благодетелем, подд^живавшим ее в годы нужды. Но «за эту несравненную преданность она может заплатить только благодарностью»…

На берегах Рейна, в маленьком герцогстве снова происходит встреча двух «подруг». Эмилия совершает заграничное путешествие с сыном, братом и Доббином, а Ребекка уже давно порхает по Европе, проматывая в карточной игре и сомнительного свойства приключениях содержание, назначенное ей мужем, и везде соотечественники из приличного общества шарахаются от нее как от зачумленной. Но вот она видит Джозефа Седли, и в ее душе просыпается надежда. Бедная оклеветанная страдалица, у которой отняли честное имя и любимое дитя, как и в прежние времена без труда обводит вокруг пальца тучного щеголя и Эмилию, которые, как видно, ничуть не поумнели и ничему не научились. Доббин, всегда питавший отвращение к Бекки, ссорится из-за нее с Эмилией и первый раз в жизни упрекает ее в том, что она не ценит «привязанности, которую с гордостью разделила бы более возвышенная душа». Он решает расстаться с Эмилией навеки. И тут Бекки, исполнившись восхищения Доббином и «презрительной жалости» к Эмилии, совершает единственный в жизни бескорыстный поступок. Она показывает Эмилии письмо Джорджа, доказывающее его неверность. Идол повержен. Эмилия свободна и может ответить на чувство Доббина.

История подходит к концу. Доббин соединяется с Эмилией, они ведут тихую жизнь в уютном собственном доме и дружат с обитателями Королевского Кроули. Джозеф до конца своих дней влачит жалкую жизнь раба Ребекки. Он умирает при «невыясненных обстоятельствах». Умирает от желтой лихорадки и Родон Кроули-старший. Его сын после смерти дяди наследует титул и поместье. Он не желает видеть мать, но назначает ей щедрое содержание, хотя она и без того достаточно обеспечена. У Ребекки немало друзей, считающих ее несправедливо обиженной. Она живет на широкую ногу и усердно занимается благотворительностью. Вот и все. Счастлива ли Ребекка? Счастливы ли Эмилия и Доббин? А кто из нас счастлив в этом мире?

И. А. Москвина-Тарханова

История Генри Эсмонда

История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы Ее Величества королевы Анны, написанная им самим.

(The Historyof Henry Esmond, esq. colonel in the service of Her Majesty queen Anne, written by himself)

Роман (1852)

События происходят в Англии в самом начале XVIII в., во время правления королевы Анны — последней из династии Стюартов. У Анны нет детей, а потому после ее смерти престол должен перейти к представителям другой династии — ганноверской. Однако придворная партия и военные круги хотят видеть на престоле родного брата королевы Карла Стюарта, находящегося в изгнании во Франции. На этом фоне протекает жизнь главного героя романа Генри Эсмонда, сторонника Стюарта и участника борьбы за его воцарение на престоле. Роман написан в форме его мемуаров.

Генри Эсмонд — сын (как считается, незаконный) третьего виконта Каслвуда, матери своей он не знает. После смерти отца его воспитывает четвертый виконт Каслвуд, в замке которого он живет. Мальчик испытывает глубокую привязанность к хозяину и особенно к хозяйке, леди Каслвуд, у которой двое детей — сын Фрэнк и дочь Беатриса. Заразившись оспой, Генри становится причиной болезни и леди Каслвуд, после которой та теряет былую красоту, но не лишает Эсмонда своего благорасположения. На ее деньги он отправляется учиться в университет, чтобы потом посвятить себя духовной карьере. Приехав в поместье на каникулы перед принятием духовного сана, Генри знакомится там с лордом Мохэном, которому лорд Каслвуд проиграл в карты крупную сумму денег. Мохэн чувствует себя хозяином в доме и пытается соблазнить леди Каслвуд. Вернув долг, лорд Каслвуд вызывает Мохэна на дуэль, свидетелем и соучастником которой становится Генри Эсмонд. Смертельно раненный лорд Каслвуд раскрывает ему тайну: Эсмонд является законным наследником своего отца и всех его титулов, ибо он сочетался законным браком с его матерью, которую потом бросил. Она же, отдав ребенка на воспитание родственникам, ушла в монастырь. Произошло это в Брюсселе, откуда потом мальчика перевезли в Англию, где он и встретился со своим отцом. Однако Генри Эсмонд решает отказаться от своих прав в пользу леди Каслвуд и ее детей. Не подозревая об этом, леди Каслвуд, узнав, что Генри участвовал в дуэли и не спас ее мужа от гибели, прогоняет его из дома.

Эсмонд вступает в армию и принимает участие в войне за испанское наследство. Общий ход истории вмешивается в частную жизнь героя, который оказывается втянут в водоворот событий широчайшего социального масштаба. Смелый и бескорыстный юноша, способный на благородные поступки, он видит не только парадную сторону войны, описываемую на страницах придворной хроники и официальной историографии, где восхваляются лишь деяния и подвиги королей и полководцев. Он видит изнанку: горящие усадьбы, опустошенные поля, рыдающих над трупами отцов и сыновей женщин, «пьяный разгул солдатни среди слез, насилия и смерти». «Я устыдился своего ремесла, когда увидел эти зверства» — так позже рассказывает о войне Генри Эсмонд Джозефу Аддисону, писателю, поэту и журналисту, яркому представителю литературы раннего английского Просвещения, появляющемуся в романе и пытающемуся воспеть победы английского оружия. Его собрат по перу Ричард Стиль становится близким другом Эсмонда.

В романе развенчивается «великий» полководец, главнокомандующий английской армией герцог Мальборо, изображенный как бездушный и расчетливый карьерист, жаждущий богатства и славы любой ценой. Для него война является «игрой не более волнующей, нежели бильярд» и он посылает целые эскадроны на смерть, как будто кладет в лузу шар. Ради выгоды он даже идет на сговор с врагом — французами, а его слава куплена кровью тысяч солдат и офицеров, которых он презирает, обсчитывает в жалованьи и оскорбляет. Осыпанный титулами и почестями, он скупится на похвалы товарищам по оружию. «Разве мы не для того деремся, чтобы он мог утопать в богатстве?» — говорят о нем в армии. «Изнанкой» его славы оказываются коррупция и продажность. В истории Теккерея интересовала оборотная сторона великих событий, ибо за внешним блеском романист хотел разглядеть, что же она несет тысячам ее безвестных участников, как Генри Эсмонд.

Оказавшись во время войны в Брюсселе, герой находит могилу матери, которая окончила свои дни в монастыре. Вернувшись в Лондон, он примиряется с леди Каслвуд, которой теперь известна его тайна. Ее дочь Беатриса стала за это время красавицей, блистает при дворе королевы и много раз могла уже сделать блестящую партию. Но она, в отличие от матери, слишком разборчива и тщеславна, ей нужен титулованный герой, вроде Мальборо, главнокомандующий, а не полковник, каковым является Эсмонд. Он влюбляется в Беатрису, но понимает, что шансов у него нет. Наконец, когда на Беатрису уже стали смотреть как на старую деву, она выбирает себе жениха весьма титулованного — герцога Гамильтона, удостоенного высшей шотландской награды — ордена Чертополоха и высшей английской — ордена Подвязки. Однако судьба жестоко посмеялась над Беатрисой. Перед самой свадьбой герцог Гамильтон погибает на дуэли от руки лорда Мохэна, убийцы ее отца. История вновь вмешивается в частную жизнь: Гамильтон был сторонником дома Стюартов и желал возвращения изгнанного короля. В его смерти была заинтересована партия сторонников ганноверской династии. Король Карл, проживающий во Франции под именем шевалье де Сен-Жорж, постоянно плетет интриги с целью возвращения на родину и захвата власти. Общеизвестна его приверженность к спиртным напиткам и беспутный образ жизни, так что не все в Англии считают, что он будет большим приобретением для родины. Однако именно к нему обращается со своим хитроумным планом Эсмонд в последней надежде таким образом завоевать сердце Беатрисы, мечтающей о восстановлении власти Стюартов. Пытаясь изменить ход истории, герой стремится обрести счастье в частной жизни.

План Эсмонда основывается на внешнем сходстве молодого короля с сыном леди Каслвуд франком, который проживает в Брюсселе и собирается навестить мать в Англии. Король должен воспользоваться паспортом молодого виконта Каслвуда и достигнуть Англии под его именем, а затем находиться в доме леди Каслвуд под видом ее сына до определенного момента, когда его появление должно одинаково ошеломить и друзей и врагов, чтобы последние не успели сплотиться для отпора. Так и происходит. Однако увидев короля вблизи, в своем доме, леди Каслвуд понимает, что герой, перед которым она благоговеет, — «всего лишь человек, и притом не из лучших». Он начинает волочиться за Беатрисой и ведет себя крайне неосторожно. Беатрису отправляют в деревню, а он бросается за ней, забыв обо всем, и упускает свой шанс в истории. Королева умирает, назначается новый лорд-казначей, симпатизирующий Карлу, войска готовы присягнуть ему, а цвет британского дворянства готов сопровождать его во дворец, но претендента нет в Лондоне. Он вздыхает под окном Беатрисы, которая в письме сама намекнула ему, где ее найти, не понимая, что своим легкомыслием разрушает планы заговорщиков. Увлекшись юбкой, Карл теряет корону — на престол всходит Георг, представитель ганноверской династии.

Разочаровавшись в короле и во всем семействе Стюартов, ради которых разорялись и проливали кровь предки Эсмонда, Генри отказывается и от Беатрисы, поняв всю ее пустоту и тщеславие. Он не хочет больше жить в Англии и уезжает в Америку вместе с леди Каслвуд, в браке с которой он находит утешение на склоне лет.

А. И. Шишкин

Ньюкомы

Ньюкомы. Жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром.

(The Newcomes. Memoirsofa Most Respectable Family)

Роман (1855)

В «Увертюре», являющейся прологом к повествованию, представители английского общества сравниваются с героями басен, которые стары как мир — трусы и хвастуны, обидчики и их жертвы, плуты и простофили. Добро и зло перемешаны, и бедняк не обязательно честен, а богач жесток, плут обманывает, но и честный человек «не остается внакладе». Так было всегда, так происходит и в 30-е гг. XIX в. в Лондоне, где протекает действие романа.

Повествование ведется от лица писателя Артура Пенденниса, старшего товарища по лондонской школе Серых Монахов главного героя Клайва Ньюкома. Пенденнис собирается предложить читателю повесть, где вороны выступают в павлиньих перьях и павлины их за это осмеивают. После нескольких лет разлуки Пенденнис и Клайв случайно встречаются в таверне «Музыкальная пещера». С Клайвом его отец, полковник Ньюком, долго живший в Индии. Там и родился Клайв, но мать его умерла, и мальчика, с трудом переносившего тяжелый климат, отослали в Англию под присмотр родственников. С ними на протяжении многих страниц романа знакомится читатель. Среди них есть всякие люди: хорошие и плохие, богатые и бедные. Однако повествователь призывает читателей не гневаться на сводных братьев полковника Брайена и Хобсона Ньюкомов за то, что они пренебрегали раньше своим индийским родственником и не очень его уважали. Аишь когда он овдовел, когда о его подвигах на поле брани написали в газетах и он стал богат, тогда братья-банкиры наконец признают его. Маленького Клайва приглашают в гости и одаривают деньгами и сладостями. Так Ньюкомы, замечает повествователь, следуют общепринятому закону петь хвалы преуспевающему и, как заразы, сторониться неудачника.

В ином свете изображены родственники покойной жены полковника: это люди скромные, небогатые, сердечные. Такова тетушка Ханимен, которая обитает в курортном городке Брайтоне и сдает комнаты постояльцам. Такова старушка мисс Мейсон, няня и родственница полковника, живущая теперь на покое в родном городе Ньюкоме. Известен в Лондоне мистер Ханимен, настоятель часовни леди уиттлси. От его проповедей без ума не только прихожанки часовни, присылающие ему расшитые шлепанцы и фрукты. У подножия его кафедры сидят члены парламента и даже министры. Но Ханимен не так уж прост и «выколачивает» из своей часовни тысячу фунтов в год, не считая денег от сдачи в аренду под погреба церковных подвалов — приятно знать, что «под тобой не гробы, а бочки с вином».

К моменту возвращения отца из Индии Клайв уже красивый юноша. У него обнаруживаются способности к рисованию, и полковник Ньюком забирает его из школы Серых Монахов и отдает обучаться живописи. Позже Клайв будет вспоминать об этом времени как о самом счастливом в своей жизни. Правда, родственники считают, что сын полковника должен выбрать себе более солидное занятие. Однако сам полковник, человек честный, прямой и независимый, полагает, что джентльмену приличествует любое занятие, если оно не бесчестно. Полковник Ньюком мечтает о том, чтобы его сын женился на дочери банкира Брайена Ньюкома Этель и тогда его жизнь будет устроена. Сам Клайв рисует портреты Этель и расхваливает ее красоту. Однако ее бабушка со стороны матери, леди Кью, зловещая старуха, оказывающая влияние на все дела семьи Ньюкомов, не жалует Клайва и полковника. Кузен Клайва Барнс распускает слухи, что тот пьянствует, играет в кости. И хотя остальные родственники сходятся во мнении, что Клайв скромный, мужественный и милый молодой человек, Этель начинает верить этим слухам и молит Бога наставить Клайва на путь истинный. Он же ведет обычный для своего возраста образ жизни — принимает друзей, беседует с ними о литературе, увлекшись исторической живописью, едет в Париж и в письме к Пенденнису восхищается картинами Лувра.

Вместе с полковником в его доме в Лондоне живет его старый друг еще по Индии мистер Бинни. Когда он сломал ногу, из Шотландии ухаживать за ним приезжают его сестра миссис Маккензи и ее дочь Рози. Удивительно приятные и красивые дамы вносят оживление в дом полковника, хотя Клайву и приходится из-за них переехать в свою студию на другой улице.

Спокойное и неторопливое повествование получает драматический поворот. Сначала фортуна изменяет мистеру Ханимену — у него появляются соперники и «уводят овечек в свои овчарни», отбивают паству. Проповедник залезает в долги и попадает в арестантский дом, откуда его вызволяет полковник Ньюком, у которого дела также идут не блестяще. Он продает своих лошадей и собирается обратно в Индию, чтобы дослужить в армии положенный срок и потом, получив хорошую пенсию, вернуться навсегда в Англию. Полковник — благородный и простодушный джентльмен, который в жизни руководствуется прежде всего чувствами долга и чести. Любовь, долг, семья, религия — все эти проблемы весьма занимают повествователя. Однако понимание, например, долга у персонажей романа различное. Старая леди Кью считает, что ее долг перед близкими в том, чтобы способствовать их продвижению в свете. Полковник же полагает, что близким надо всячески помогать, окружать их заботой, наставлять добрым словом.

Клайв направляется в Италию. По пути, в Германии, он встречает семью Брайена Ньюкома — тетушку Анну, Этель, детей, приехавших сюда на лето. Он отправляется с ними в Баден-Баден, где знакомится с жизнью большого света, который коварен и жесток. Здесь собираются все Ньюкомы — «наш Баденский конгресс», как говорит Этель. Она все так же красива и обворожительна и знает, что молодых девушек продают, как турчанок, «они ждут, когда за ними придет покупатель». Этель помолвлена с молодым лордом Кью — при этом известии Клайв вздрагивает. Кью уже не тот повеса, каким был раньше. Теперь это высоконравственный порядочный человек. Он помогает улаживать скандалы на курорте, но сам становится жертвой такого скандала. Этель, желая доказать свой решительный и твердый характер, ведет себя на балу в Баден-Бадене как «отчаянная и безрассудная кокетка», сманивает кавалеров светской львицы герцогини Д'Иври. Та же не упускает момента отомстить. В результате один из поклонников герцогини вызывает лорда Кью на дуэль и серьезно ранит его. Помолвка Этель с Кью расстраивается. Клайв направляется в Италию заниматься рисованием. Искусство — это истина, замечает повествователь, а истина — это святыня и всякое служение ей подобно ежедневному подвигу во имя веры.

Этель же, поощряемая бабушкой, порхает с бала на бал, с приема на прием, не оставляя Клайву надежды на взаимность. Она гоняется по Шотландии и Европе за выгодным женихом лордом Фаринтошем. Но, когда его все-таки удается поймать в сети, помолвка опять расстраивается из-за скандала в семье Барнса Ньюкома. От него убегает жена, над которой он издевался и даже бил.

Из Индии возвращается постаревший полковник Томас Вьюком. Он разбогател, стал пайщиком и одним из директоров Бунделкундского индийского банка и пытается устроить счастье своего сына Клайва с помощью Барнса Ньюкома. Тот безжалостно его обманывает, лишь подавая надежду на успех. Полковник поражен низостью Барнса, их вражда выливается в открытую борьбу во время выборов в парламент в их родном городе Ньюкоме. Барнс, освистанный и чуть не избитый толпой избирателей, знавших о грехах его молодости, терпит решительное поражение. Но полковнику не удается воспользоваться плодами своей победы. Бунделкундский индийский банк терпит крах, не без помощи банкирского дома Ньюкомов. «Возмутительное и искусное надувательство», одно из многих мошеннических предприятий, процветающих за счет простаков, — так пишет об этом рассказчик.

Клайв, вняв уговорам отца, женится на Рози Маккензи, но это не приносит ему счастья. К тому же жизнь всей семье отравляет злобная и жадная миссис Маккензи, потерявшая по милости полковника много денег при крахе банка. Теперь Клайв беден и вынужден продавать свои работы мелким книготорговцам. Он подавлен и мрачен, хотя друзья-художники пытаются ему помогать. Рози умирает после родов, а полковник находит свой последний приют в богадельне при школе Серых Монахов. Здесь он когда-то учился, здесь проходил науки и его сын. Повествование достигает своей кульминации на последних страницах романа, когда уже на смертном одре «этот человек с младенческой душой услышал зов и предстал перед своим Создателем». Среди окружавших его родных находится и Этель. В бумагах своей бабушки по отцовской линии она находит письмо, в котором та отказала полковнику шесть тысяч фунтов стерлингов. Это спасает Клайва и его маленького сына от полной нищеты. Сама же Этель перерождается под влиянием всех свалившихся на ее семью бед (у нее умирают отец и бабушка). На нее большое влияние оказывает жена Пенденниса Лора, образец семейной добродетели, сильная, независимая и высоконравственная женщина. Этель берет на себя заботу о покинутых матерью детях Барнса, занимается благотворительностью.

В конце романа на сцену выступает автор и рассуждает о судьбе героев: Этель, возможно, соединится с Клайвом, и они будут вместе воспитывать его сына; Барнс Ньюком снова женится и попадет в кабалу к своей новой супруге, у миссис Маккензи не хватит наглости отобрать у Клайва деньги, и она оставит их маленькому Томми…

Автор против деления персонажей на «чистых» и «нечистых», злодеев и святых. В каждом есть то и другое, и автор постепенно раскрывает, что лишенный гнусного практицизма и духа наживы Клайв — бесхарактерный и безликий герой, а Этель — не только гордая и страдающая красавица, но и слабое, тщеславное существо, добровольная жертва предрассудков. Благородный же полковник, покоряющий великодушием, нравственной чистотой и бескорыстностью, оказывается Дон-Кихотом с наивностью ребенка, чья слепота и самоуверенность (достаточно вспомнить о его участи в банковских делах) «искупаются» лишь трагическим финалом, возвращающим этому образу первоначальную возвышенность и трогательность. «Трудно даже представить себе, — пишет Теккерей, — сколько разных причин определяет собой каждый наш поступок или пристрастие; как часто, анализируя свои побуждения, я принимал одно за другое и, измыслив множество славных, достойных и высоких причин своего поступка, начинал гордиться собой… Так скинь же свое павлинье оперение! Ходи таким, каким тебя создала Природа, и благодари Небо, что перья твои не слишком черны».

А. И. Шишкин

Посмертные записки Пиквикского клуба

(The Posthumous Papers of the Pickwick Club)

Роман (1837)

12 мая 1827 г. на заседании Пиквикского клуба, посвященном сообщению Сэмюэла Пиквика, эсквайра, озаглавленному: «Размышления об истоках Хэмстедских прудов с присовокуплением некоторых наблюдений по вопросу о теории колюшки», был учрежден новый отдел под названием Корреспондентское общество Пиквикского клуба в составе: Сэмюэл Пиквик, Треси Тапмен, Огастес Снодграсс и Натэниэл уинкль. Цель создания общества — раздвинуть границы путешествий мистера Пиквика, расширив тем самым сферу его наблюдений, что неминуемо приведет к прогрессу науки; члены общества обязаны представлять в Пиквикский клуб достоверные отчеты о своих изысканиях, наблюдениях над людьми и нравами, оплачивая собственные путевые издержки и почтовые расходы.

Мистер Пиквик неустанно трудился всю жизнь, преумножая свое состояние, а удалившись от дел, посвятил себя Пиквикскому клубу. Он был опекуном мистера Снодграсса, молодого человека с поэтическими наклонностями. Мистер уинкль, также молодой человек из Бирмингема, которого отец отправил на год в Лондон для обретения жизненного опыта, имел репутацию спортсмена; а мистер Тапмен, джентльмен почтенного возраста и габаритов, сохранил, несмотря на годы, юношеский пыл и пристрастие к прекрасному полу.

На следующее утро Корреспондентское общество отправляется в свое первое путешествие, и приключения начинаются немедленно, еще в Лондоне. Добросовестно занося в записную книжку свои наблюдения, мистер Пиквик был принят за шпиона, и кучер решил поколотить его и присоединившихся к нему друзей. Кучер уже начал осуществлять свое намерение — пиквикистов спасает не слишком хорошо одетый, но весьма самоуверенный и говорливый джентльмен, который оказался их попутчиком.

Вместе они доезжают до Рочестера, и в знак благодарности друзья приглашают его на обед. Обед сопровождался столь обильными возлияниями, что для троих пиквикистов плавно и незаметно перетек в сон, а мистер Тапмен и гость отправились на бал, происходящий здесь же, в гостинице, причем гость позаимствовал фрак уснувшего мистера уинкля. На балу они пользовались таким успехом, что вызвали ревность полкового врача, имевшего серьезные виды на некую вдову, весьма охотно танцевавшую с ними; в итоге полковой врач счел себя оскорбленным, и наутро мистера уинкля разбудил его секундант (ни врачу, ни пиквикистам гость не сообщил своего имени, поэтому ревнивец разыскивал владельца фрака). уинкль, не в силах вспомнить событий вчерашнего вечера, принимает вызов. Он в ужасе, ибо, несмотря на репутацию спортсмена, совершенно не умеет стрелять. К счастью, у роковой черты выясняется, что доктор жаждет отнюдь не его крови, и дело кончается решением выпить вместе по стакану вина. Вечером в гостинице дуэлянты находят тех, кто им нужен: Тапмена и гостя пиквикистов, который оказывается странствующим актером Альфредом Джинглем. Так и не получив удовлетворения, они удаляются — дуэль с актером невозможна!

В Рочестере проводятся военные маневры — событие, которого пиквикисты пропустить не могут. В ходе маневров ветер унес шляпу мистера Пиквика, и, догоняя ее, он сталкивается с каретой мистера Уордля. Бывая в Лондоне, мистер Уордль посетил несколько заседаний Пиквикского клуба и помнил друзей; он радушно приглашает их в карету, а потом и в свое поместье Менор Фарм — погостить.

Семья мистера Уордля состоит из его матери, его незамужней сестры мисс Рейчел и двух его юных дочерей Эмили и Изабеллы. Дом полон многочисленными гостями и домочадцами. Это гостеприимное семейство несет в себе дух доброй старой Англии. Гостей развлекают стрельбой по воронам, причем мистер уинкль, еще раньше продемонстрировавший незнакомство с конным спортом, подтвердил свое полное неумение стрелять, ранив мистера Тапмена. За раненым ухаживает мисс Рейчел; вспыхивает любовь. Но на крикетном матче в Магльтоне, который решили посетить мистер Уордль и пиквикисты, они снова встречают Джингля. После матча и обильных возлияний он сопровождает их домой, очаровывает всю женскую половину Менор Фарм, добивается приглашения погостить и, подслушивая и подглядывая, начинает плести интригу с целью или жениться на мисс Рей-чел и завладеть ее состоянием, или получить отступного. Заняв денег у Тапмена, он уговаривает старую деву бежать в Лондон; ее брат и пиквикисты пускаются в погоню и настигают беглецов в последнюю минуту: брачная лицензия уже получена. За сто двадцать фунтов Джингль легко отказывается от мисс Рейчел и тем самым становится личным врагом мистера Пиквика.

Вернувшись в Лондон, мистер Пиквик хочет нанять слугу: ему понравились остроумие и сообразительность коридорного из гостиницы, где они обнаружили мисс Рейчел. Когда он заговорил об этом со своей квартирной хозяйкой миссис Бардл, та почему-то рассудила, что мистер Пиквик делает ей предложение и, ответив согласием, немедленно заключила его в объятия. Эту сцену застали подоспевшие пиквикисты и маленький сын миссис Бардл, который тотчас заревел и бросился бодать и щипать джентльмена. Слугу мистер Пиквик нанимает в тот же вечер, но в то же время- оказывается ответчиком по делу о нарушении брачного обещания, ущерб от которого миссис Бардл оценила в полторы тысячи фунтов.

Не ведая о сгустившихся над его головой тучах, он со своими друзьями отправляется в Итонсуилл наблюдать предвыборную борьбу и выборы мэра, и там, будучи приглашен на костюмированный завтрак миссис Лео Хантер, создательницы «Оды издыхающей лягушке», встречает Джингля. Тот, увидев пиквикистов, скрывается, и мистер Пиквик со своим слугой Сэмом Уэллером разыскивают его, чтобы разоблачить. Сэм знакомится со слугой Джингля (или другом, выступающим в роли слуги) Джобом Троттером и узнает от него, что Джингль готовится похитить из пансиона некую юную леди и тайно обвенчаться с ней. Разоблачить его можно, только лишь застав на месте преступления, — и мистер Пиквик проводит ночь в саду пансиона под проливным дождем, бесплодно дожидаясь, когда мошенники приедут за леди. Разумеется, он не дождался ничего, кроме ревматизма и чрезвычайно неловкого положения, возникшего, когда он постучал среди ночи в дверь пансиона. Джингль опять насмеялся над ним! Хорошо еще, что приехавшие в эти края на охоту мистер Уордль со своим будущим зятем мистером Трандлем удостоверяют его личность и разъясняют недоразумение хозяйке пансиона!

Пиквикисты также получают приглашение на охоту, а затем и на свадьбу Трандля и дочери Уордля Изабеллы, которая состоится на святках в Менор фарм. Охота кончилась для мистера Пиквика пробуждением в сарае для скота соседа-помещика. Весь день его, страдающего от ревматизма, Сэм возил в тачке, а после пикника, он, отдав должное холодному пуншу, был оставлен спать прямо в тачке под живописным дубом, росшим на территории соседа, и спал так сладко, что не заметил, как его перевезли.

От отца Сэма, кучера, мистер Пиквик узнает, что тот вез Джингля и Троттера в Ипсуич, причем они весело вспоминали, «как обработали старую петарду» — так они именовали, безусловно, мистера Пик-вика. Возжаждав мести, мистер Пиквик и Сэм едут в Ипсуич. Гостиница, где они остановились, обширна и запущенна, коридоры ее запутанны, а комнаты как две капли воды похожи друг на друга — и, заблудившись, мистер Пиквик среди ночи оказывается в комнате леди в желтых папильотках. Это обстоятельство едва не сыграло роковую для него роль, ибо джентльмен, сделавший наутро ей предложение, был ревнив, и леди, боясь дуэли, ринулась к судье с просьбой превентивно арестовать мистера Пиквика — но, к счастью, положение спасает Сэм, который так же страстно хочет отомстить Троттеру, как его хозяин — Джинглю. Сэм успел узнать, что Джингль под именем капитана Фиц-Маршалла «обрабатывает» семейство судьи; мистер Пиквик предостерегает судью, где вечером они смогут встретиться с бродячим актером лицом к лицу. Сэм на кухне поджидает Троттера, который, подобно тому, как его хозяин обольщает дочь судьи, занимается скопившей деньжат кухаркой. Именно здесь Сэм знакомится со служанкой Мэри и находит в ней премного совершенств. Вечером Джингль и Троттер разоблачены, мистер Пиквик гневно бросает им в лицо слова «негодяй» и «мошенник».

Тем временем настали святки, и друзья отправились к мистеру Уордлю. Праздник так удался, что мистер Пиквик сменил неизменные гетры на шелковые чулки и принял участие в танцах, а также в катании по ледяной дорожке, что и закончилось для него купанием в проруби; мистер уинкль нашел свою любовь — мисс Арабелла Эллен была подружкой невесты; и все общество познакомилось с двумя студентами-медиками, один из которых был братом мисс Эллен.

Наступил день суда над мистером Пиквиком по делу о нарушении брачного обещания. Интересы миссис Бардл защищали Додсон и Фогг, интересы мистера Пиквика — Перкинс. Хотя понятно было, что все шито белыми нитками, и нитки эти торчат, мистер Пиквик катастрофически проигрывает процесс: Додсон и Фогг знают свое дело. Они настолько уверены в себе, что предложили миссис Бардл принять дело на свой риск и не требовать уплаты судебных издержек, если им ничего не удастся вытянуть из мистера Пиквика, о чем якобы простодушно поведал залу слуга мистера Пиквика Сэм, вызванный свидетелем. Дело было решено в пользу истицы. Однако, не желая потворствовать несправедливости, мистер Пиквик наотрез отказался платить судебные издержки, предпочтя долговую тюрьму. А перед тем, как в ней оказаться, он предлагает друзьям совершить путешествие в Бат, на воды.

В Бате мистер Уинкль становится жертвой смешного недоразумения, вследствие чего, опасаясь дуэли, бежит в Бристоль и там случайно обнаруживает бывших студентов-медиков, ныне практикующих врачей, один из которых — брат его возлюбленной, а другой — его соперник. От них он узнает, что его Арабелла живет с теткой в этом же городе. Мистер Пиквик хочет вернуть Уинкля в Бат с помощью Сэма, но вместо этого сам выезжает в Бристоль и помогает совершиться свиданию Уинкля и Арабеллы. А Сэм в соседнем доме обретает свою Мэри.

По возвращении в Лондон мистера Пиквика препровождают в долговую тюрьму. Какой простор для наблюдений людей и нравов! И мистер Пиквик слушает и записывает многочисленные судебные и тюремные истории, как раньше собирал и записывал рассказы странствующего актера, священника из Дингли-Делла, торгового агента, кучера, своего слуги Сэма; легенды о принце Блейдаде и о том, как подземные духи похитили пономаря… Однако вывод, к которому он приходит, неутешителен: «У меня голова болит от этих сцен, и сердце тоже болит».

В тюрьме мистер Пиквик встречает Джингля и Троттера, оборванных, истощенных и голодных. Потрясая их великодушием, он дает им денег. Но мистер Пиквик и сам потрясен великодушием своего слуги, который сел в тюрьму, чтобы с ним не расставаться.

Между тем, не вытянув ничего из мистера Пиквика, ушлые Додсон и Фогг заставили миссис Бардл совершить «пустую формальность»: подписать долговое обязательство на сумму издержек по судебному делу. Так миссис Бардл тоже оказалась во Флите. Сэм и поверенный Пиквика Перкер взяли у нее письменные показания о том, что с самого начала это дело было затеяно, раздуто и проведено Додсоном и Фоггом и что она глубоко сожалеет о причиненном мистеру Пиквику беспокойстве и возведенной на него клевете. Оставалось только уговорить мистера Пиквика сделать великодушный жест — уплатить судебные издержки за себя и за миссис Бардл, и тюрьму можно покинуть. Уговорить его помогают новобрачные — мистер Уинкль и Арабелла, которые умоляют его быть их послом и к брату Арабеллы, и к отцу Уинкля, чтобы объявить об их браке и получить запоздалое благословение.

Мистер Пикник вносит, кроме того, залог за Джингля и Троттера, которые с его помощью отправляются в Америку и там начинают новую жизнь.

После всех этих приключений мистер Пиквик закрывает Пиквикский клуб и удаляется на покой, сняв дом в тихих и живописных окрестностях Лондона, где и поселяется с верным слугой Сэмом, служанкой Мэри (через два года Сэм и Мэри поженились), а «освятила» этот дом церемония свадьбы мистера Снодграсса и Эмилии, дочери мистера Уордля.

Г. Ю. Шульга

Приключения Оливера Твиста

(The Adventures of Oliver Twist)

Роман (1838)

Оливер Твист родился в работном доме. Мать его успела бросить на него один лишь взгляд и умерла; до исполнения мальчику девяти лет так и не удалось выяснить, кто его родители.

Ни одно ласковое слово, ни один ласковый взгляд ни разу не озарили его унылых младенческих лет, он знал лишь голод, побои, издевательства и лишения. Из работного дома Оливера отдают в ученики к гробовщику; там он сталкивается с приютским мальчиком Ноэ Клейполом, который, будучи старше и сильнее, постоянно подвергает Оливера унижениям. Тот безропотно сносит все, пока однажды Ноэ не отозвался дурно о его матери — этого Оливер не вынес и отколотил более крепкого и сильного, но трусливого обидчика. Его жестоко наказывают, и он бежит от гробовщика.

Увидев дорожный указатель «Лондон», Оливер направляется туда. Он ночует в стогах сена, страдает от голода, холода и усталости. На седьмой день после побега в городке Барнет Оливер знакомится с оборванцем его лет, который представился как Джек Даукинс по прозвищу Ловкий Плут, накормил его и пообещал в Лондоне ночлег и покровительство. Ловкий Плут привел Оливера к скупщику краденого, крестному отцу лондонских воров и мошенников еврею Феджину — именно его покровительство имелось в виду. Феджин обещает научить Оливера ремеслу и дать работу, а пока мальчик проводит много дней за спарыванием меток с носовых платков, которые приносят Феджину юные воры. Когда же он впервые выходит «на работу» и воочию видит, как его наставники Ловкий Плут и Чарли Бейтс вытаскивают носовой платок из кармана некоего джентльмена, он в ужасе бежит, его хватают как вора и тащат к судье. К счастью, джентльмен отказывается от иска и, полный сочувствия к затравленному ребенку, забирает его к себе. Оливер долго болеет, мистер Браунлоу и его экономка миссис Бэдуин выхаживают его, удивляясь его сходству с портретом юной красивой женщины, что висит в гостиной. Мистер Браунлоу хочет взять Оливера на воспитание.

Однако Феджин, боясь, что Оливер выведет представителей закона на его след, выслеживает и похищает его. Он стремится во что бы то ни стало сделать из Оливера вора и добиться полного подчинения мальчика. Для ограбления присмотренного Феджином дома, где его весьма привлекает столовое серебро, исполнителю этой акции Биллу Сайксу, недавно вернувшемуся из тюрьмы, нужен «нежирный мальчишка», который, будучи засунут в окно, открыл бы грабителям дверь. Выбор падает на Оливера.

Оливер твердо решает поднять тревогу в доме, как только там окажется, чтобы не участвовать в преступлении. Но он не успел: дом охранялся, и наполовину просунутый в окошко мальчик был тотчас ранен в руку. Сайке вытаскивает его, истекающего кровью, и уносит, но, заслышав погоню, бросает в канаву, не зная точно, жив он или мертв. Очнувшись, Оливер добредает до крыльца дома; его обитательницы миссис Мэйли и ее племянница Роз укладывают его в постель и вызывают врача, отказавшись от мысли выдать бедного ребенка полиции.

Тем временем в работном доме, где Оливер родился, умирает нищая старуха, которая в свое время ухаживала за его матерью, а когда та умерла, ограбила ее. Старая Салли призывает надзирательницу миссис Корни и кается в том, что украла золотую вещь, которую молодая женщина просила ее сохранить, ибо эта вещь, быть может, заставит людей лучше относиться к ее ребенку. Не договорив, старая Салли умерла, передав миссис Корни закладную квитанцию.

Феджин очень обеспокоен отсутствием Сайкса и судьбой Оливера. Потеряв контроль над собой, он неосторожно выкрикивает в присутствии Нэнси, подружки Сайкса, что Оливер стоит сотни фунтов, и упоминает о каком-то завещании. Нэнси, прикинувшись пьяной, усыпляет его бдительность, крадется за ним и подслушивает его разговор с таинственным незнакомцем Монксом. Выясняется, что Феджин упорно превращает Оливера в вора по заказу незнакомца, и тот очень боится, что Оливер убит и ниточка приведет к нему — ему нужно, чтобы мальчик непременно стал вором. Феджин обещает найти Оливера и доставить Монксу — живым или мертвым.

Оливер же медленно выздоравливает в доме миссис Мэйли и Роз, окруженный сочувствием и заботами этих леди и их домашнего врача доктора Лосберна. Он без утайки рассказывает им свою историю. увы, она ничем не подтверждается! Когда по просьбе мальчика доктор едет с ним нанести визит доктору Браунлоу, выясняется, что тот, сдав дом, отправился в Вест-Индию; когда Оливер узнает дом у дороги, куда завел его Сайке перед ограблением, доктор Лосберн обнаруживает, что описание комнат и хозяина не совпадает… Но от этого к Оливеру не относятся хуже. С приходом весны обе леди перебираются на отдых в деревню и берут с собой мальчика. Там он однажды сталкивается с отвратительного вида незнакомцем, который осыпал его проклятиями и покатился по земле в припадке. Оливер не придает значения этой встрече, сочтя его сумасшедшим. Но через некоторое время лицо незнакомца рядом с лицом Феджина чудится ему в окне. На крик мальчика сбежались домочадцы, но поиски не дали никаких результатов.

Монкс, между тем, не теряет времени даром. В городке, где родился Оливер, он находит обладательницу тайны старой Салли миссис Крикл — она к этому времени успела выйти замуж и сделаться миссис Бамбл. За двадцать пять фунтов Монкс покупает у нее маленький кошелек, который старая Салли сняла с тела матери Оливера. В кошельке лежал золотой медальон, а в нем — два локона и обручальное кольцо; на внутренней стороне медальона было выгравировано имя «Агнес», оставлено место для фамилии и стояла дата — примерно за год до рождения Оливера. Монкс швыряет этот кошелек со всем содержимым в поток, где его уже нельзя будет найти. Вернувшись, он рассказывает об этом Феджину, и Нэнси опять подслушивает их. Потрясенная услышанным и мучимая совестью оттого, что помогла вернуть Оливера Феджину, обманом уведя его от мистера Браунлоу, она, усыпив Сайкса при помощи опия, направляется туда, где остановились леди Мэйли, и передает Роз все, что подслушала: что, если Оливера опять захватят, то Феджин получит определенную сумму, которая во много раз возрастет, если Феджин сделает из него вора, что единственные доказательства, устанавливающие личность мальчика, покоятся на дне реки, что хотя Монкс и заполучил деньги Оливера, но лучше было бы их добиться другим путем — протащить мальчишку через все городские тюрьмы и вздернуть на виселицу; при этом Монкс называл Оливера своим братцем и радовался, что тот оказался именно у леди Мэйли, ибо они отдали бы немало сотен фунтов за то, чтобы узнать происхождение Оливера. Нэнси просит не выдавать ее, отказывается принять деньги и какую бы то ни было помощь и возвращается к Сайксу, пообещав каждое воскресенье в одиннадцать прогуливаться по Лондонскому мосту.

Роз ищет, у кого спросить совета. Помогает счастливый случай: Оливер увидел на улице мистера Браунлоу и узнал его адрес. Они немедленно отправляются к мистеру Браунлоу. Выслушав Роз, тот решает посвятить в суть дела также доктора Лосберна, а затем своего друга мистера Гримуига и сына миссис Мэйли Гарри (Роз и Гарри давно любят друг друга, но Роз не говорит ему «да», боясь повредить его репутации и карьере своим сомнительным происхождением — она приемная племянница миссис Мэйли). Обсудив ситуацию, совет решает, дождавшись воскресенья, попросить Нэнси показать им Монкса или по крайней мере подробно описать его внешность.

Они дождались Нэнси только через воскресенье: в первый раз Сайке не выпустил ее из дома. При этом Феджин, видя настойчивое стремление девушки уйти, заподозрил неладное и приставил следить за ней Ноэ Клейпола, который к этому времени, ограбив своего хозяина-гробовщика, бежал в Лондон и попал в лапы Феджина. Феджин, услышав отчет Ноэ, пришел в неистовство: он думал, что Нэнси просто завела себе нового дружка, но дело оказалось гораздо серьезнее. Решив наказать девушку чужими руками, он рассказывает Сайксу, что Нэнси предала всех, разумеется, не уточнив, что она говорила только о Монксе и отказалась от денег и надежды на честную жизнь, чтобы вернуться к Сайксу. Он рассчитал верно: Сайке пришел в ярость. Но недооценил силу этой ярости: Билл Сайке зверски убил Нэнси.

Между тем мистер Браунлоу не теряет времени даром: он проводит собственное расследование. Получив от Нэнси описание Монкса, он восстанавливает полную картину драмы, которая началась много лет назад. Отец Эдвина Лифорда (таково настоящее имя Монкса) и Оливера был давним другом мистера Браунлоу. Он был несчастлив в браке, его сын с ранних лет проявлял порочные наклонности — и он расстался с первой семьей. Он полюбил юную Агнес Флеминг, с которой был счастлив, но дела позвали его за границу. В Риме он заболел и умер. Его жена и сын, боясь упустить наследство, также приехали в Рим. Среди бумаг они нашли конверт, адресованный мистеру Браунлоу, в котором были письмо для Агнес и завещание. В письме он умолял простить его и в знак этого носить медальон и кольцо. В завещании выделял по восемьсот фунтов жене и старшему сыну, а остальное имущество оставлял Агнес Флеминг и ребенку, если он родится живым и достигнет совершеннолетия, причем девочка наследует деньги безоговорочно, а мальчик лишь при условии, что он не запятнает своего имени никаким позорным поступком. Мать Монкса сожгла это завещание, письмо же сохранила для того, чтобы опозорить семью Агнес. После ее визита под гнетом стыда отец девушки сменил фамилию и бежал с обеими дочерьми (вторая была совсем крошка) в самый отдаленный уголок Уэльса. Скоро его нашли в постели мертвым — Агнес ушла из дома, он не смог найти ее, решил, что она покончила с собой, и сердце его разорвалось. Младшую сестру Агнес сначала взяли на воспитание крестьяне, а затем она стала приемной племянницей миссис Мэйли — это была Роз.

В восемнадцать лет Монкс сбежал от матери, ограбив ее, и не было такого греха, которому бы он не предавался. Но перед смертью она нашла его и поведала эту тайну. Монкс составил и начал осуществлять свой дьявольский план, чему ценою жизни помешала Нэнси.

Предъявив неопровержимые доказательства, мистер Браунлоу вынуждает Монкса осуществить волю отца и покинуть Англию.

Так Оливер обрел тетушку, Роз разрешила сомнения относительно своего происхождения и наконец сказала «да» Гарри, который предпочел жизнь сельского священника блистательной карьере, а семейство Мэйли и доктор Лосберн крепко подружились с мистером Гримуигом и мистером Браунлоу, который усыновил Оливера.

Билл Сайкс погиб, мучимый нечистой совестью, его не успели арестовать; а Феджин был арестован и казнен.

Г. Ю. Шульга

Домби и сын

(Dealing with the Firm of Dombey and Son)

Роман (1848)

Действие происходит в середине XIX в. В один из обыкновенных лондонских вечеров в жизни мистера Домби происходит величайшее событие — у него рождается сын. Отныне его фирма (одна из крупнейших в Сити!), в управлении которой он видит смысл своей жизни, снова будет не только по названию, но и фактически «Домби и сын». Ведь до этого у мистера Домби не было потомства, если не считать шестилетней дочери Флоренс. Мистер Домби счастлив. Он принимает поздравления от своей сестры, миссис Чик, и ее подруги, мисс Токе. Но вместе с радостью в дом пришло и горе — миссис Домби не вынесла родов и умерла, обнимая Флоренс. По рекомендации мисс Токе в дом берут кормилицу Поли Тудль. Та искренне сочувствует забытой отцом Флоренс и, чтобы проводить с девочкой побольше времени, завязывает дружбу с ее гувернанткой Сьюзен Нипер, а также убеждает мистера Домби, что малышу полезно больше времени проводить с сестрой.

А в это время старый мастер корабельных инструментов Соломон Джилс со своим другом капитаном Катлем празднуют начало работы племянника Джилса Уолтера Гея в фирме «Домби и сын». Они шутят, что когда-нибудь он женится на дочери хозяина.

После крещения Домби-сына (ему дали имя Поль), отец в знак благодарности к Поли Тудль объявляет о своем решении дать ее старшему сыну Робу образование. Это известие вызывает у Поли приступ тоски по дому и, невзирая на запрещение мистера Домби, Поли со Сьюзен во время очередной прогулки с детьми отправляются в трущобы, где живут Тудли. На обратном пути в уличной сутолоке Флоренс отстала и потерялась. Старуха, называющая себя миссис Браун, заманивает ее к себе, забирает ее одежду и отпускает, кое-как прикрыв лохмотьями. Флоренс, ища дорогу домой, встречает Уолтера Гея, который отводит ее в дом своего дяди и сообщает мистеру Домби, что его дочь нашлась. Флоренс вернулась домой, но мистер Домби увольняет Поли Тудль за то, что та брала его сына в неподходящее для него место.

Поль растет хилым и болезненным. Для укрепления здоровья его вместе с Флоренс (ибо он любит ее и не может без нее жить) отправляют к морю, в Брайтон, в детский пансион миссис Пипчин. Отец, а также миссис Чик и мисс Токс навещают его раз в неделю. Эти поездки мисс Токс не оставлены без внимания майором Бегстоком, который имеет на нее определенные виды, и, заметив, что мистер Домби явно затмил его, майор находит способ свести с мистером Домби знакомство. Они удивительно хорошо поладили и быстро сошлись.

Когда Полю исполняется шесть лет, его помещают в школу доктора Блимбера там же, в Брайтоне. Флоренс оставляют у миссис Пипчин, чтобы брат мог видеться с ней по воскресеньям. Поскольку доктор Блимбер имеет обыкновение перегружать своих учеников, Поль, несмотря на помощь Флоренс, становится все более болезненным и чудаковатым. Он дружит только с одним учеником, Тутсом, старше него на десять лет; в результате интенсивного обучения у доктора Блимбера Туте стал несколько слабоват умом.

В торговом агентстве фирмы на Барбадосе умирает младший агент, и мистер Домби посылает Уолтера на освободившееся место. Эта новость совпадает для Уолтера с другой: он наконец узнает, почему, в то время как Джеймс Каркер занимает высокое служебное положение, его старший брат Джон, симпатичный Уолтеру, принужден занимать самое низкое — оказывается, в юности Джон Каркер ограбил фирму и с тех пор искупает свою вину.

Незадолго до каникул Полю делается столь плохо, что его освобождают от занятий; он в одиночестве бродит по дому, мечтая о том, чтобы все любили его. На вечеринке по случаю конца полугодия Поль очень слаб, но счастлив, видя, как хорошо все относятся к нему и к Флоренс. Его увозят домой, где он чахнет день ото дня и умирает, обвив руками сестру.

Флоренс тяжело переживает его смерть. Девушка горюет в одиночестве — у нее не осталось ни одной близкой души, кроме Сьюзен и Тутса, который иногда навещает ее. Она страстно хочет добиться любви отца, который со дня похорон Поля замкнулся в себе и ни с кем не общается. Однажды, набравшись храбрости, она приходит к нему, но его лицо выражает лишь безразличие.

Между тем Уолтер уезжает. Флоренс приходит попрощаться с ним. Молодые люди изъявляют свои дружеские чувства и уговариваются называть друг друга братом и сестрой.

Капитан Катль приходит к Джеймсу Каркеру, чтобы узнать, каковы перспективы этого молодого человека. От капитана Каркер узнает о взаимной склонности Уолтера и Флоренс и настолько заинтересовывается, что помещает в дом мистера Джилса своего шпиона (это сбившийся с пути Роб Тудль).

Мистера Джилса (равно как и капитана Катля, и Флоренс) очень беспокоит то, что о корабле Уолтера нет никаких известий. Наконец инструментальный мастер уезжает в неизвестном направлении, оставив ключи от своей лавки капитану Катлю с наказом «поддерживать огонь в очаге для Уолтера».

Чтобы развеяться, мистер Домби предпринимает поездку в Демингтон в обществе майора Бегстока. Майор встречает там свою старую знакомую миссис Скьютон с дочерью Эдит Грейнджер, и представляет им мистера Домби.

Джеймс Каркер отправляется в Демингтон к своему патрону. Мистер Домби представляет Каркера новым знакомым. Вскоре мистер Домби делает предложение Эдит, и она равнодушно соглашается; эта помолвка сильно напоминает сделку. Однако безразличие невесты исчезает, когда она знакомится с Флоренс. Между Флоренс и Эдит устанавливаются теплые, доверительные отношения.

Когда миссис Чик сообщает мисс Токе о предстоящей свадьбе брата, последняя падает в обморок. Догадавшись о несбывшихся матримониальных планах подруги, миссис Чик негодующе разрывает отношения с ней. А поскольку майор Бегсток давно уже настроил мистера Домби против мисс Токс, она теперь навеки отлучена от дома Домби.

Итак, Эдит Грейнджер становится миссис Домби.

Как-то после очередного визита Тутса Сьюзен просит его зайти в лавку инструментального мастера и спросить мнения мистера Джилса о статье в газете, которую она весь день прятала от Флоренс. В этой статье написано, что корабль, на котором плыл Уолтер, утонул. В лавке Туте находит только капитана Катля, который не подвергает статью сомнению и оплакивает Уолтера.

Скорбит по Уолтеру и Джон Каркер. Он очень беден, но его сестра Хериет предпочитает делить позор с ним жизни в роскошном доме Джеймса Каркера. Однажды Хериет помогла шедшей мимо ее дома женщине в лохмотьях. Это Элис Марвуд, отбывшая срок на каторге падшая женщина, и виноват в ее падении Джеймс Каркер. Узнав, что женщина, пожалевшая ее, — сестра Джеймса, она проклинает Хериет.

Мистер и миссис Домби возвращаются домой после медового месяца. Эдит холодна и высокомерна со всеми, кроме Флоренс. Мистер Домби замечает это и очень недоволен. Между тем Джеймс Каркер добивается встреч с Эдит, угрожая, что расскажет мистеру Домби о дружбе Флоренс с Уолтером и его дядей, и мистер Домби еще больше отдалится от дочери. Так он приобретает над нею некую власть. Мистер Домби пытается подчинить Эдит своей воле; она готова примириться с ним, но он в гордыне своей не считает нужным сделать хоть шаг ей навстречу. Чтобы сильнее унизить жену, он отказывается иметь с ней дело иначе чем через посредника — мистера Каркера.

Мать Элен, миссис Скьютон, тяжело заболела, и ее в сопровождении Эдит и Флоренс отправляют в Брайтон, где она вскоре умирает. Туте, приехавший в Брайтон вслед за Флоренс, набравшись храбрости, признается ей в любви, но Флоренс, увы, видит в нем только лишь друга. Второй ее друг, Сьюзен, не в силах видеть пренебрежительное отношение своего хозяина к дочери, пытается «открыть ему глаза», и за эту дерзость мистер Домби увольняет ее.

Пропасть между Домби и его женой растет (Каркер пользуется этим, чтобы увеличить свою власть над Эдит). Она предлагает развод, мистер Домби не соглашается, и тогда Эдит сбегает от мужа с Каркером. Флоренс бросается утешать отца, но мистер Домби, подозревая ее в сообщничестве с Эдит, ударяет дочь, и та в слезах убегает из дома в лавку инструментального мастера к капитану Катлю.

А вскоре туда же приезжает Уолтер! Он не утонул, ему посчастливилось спастись и вернуться домой. Молодые люди становятся женихом и невестой. Соломон Джилс, поблуждавший по свету в поисках племянника, возвращается как раз вовремя, чтобы присутствовать на скромной свадьбе вместе с капитаном Катлем, Сьюзен и Тутсом, который расстроен, но утешается мыслью, что Флоренс будет счастлива. После свадьбы Уолтер вместе с Флоренс вновь отправляются в море.

Между тем Элис Марвуд, желая отомстить Каркеру, шантажом вытягивает из его слуги Роба Тудля, куда поедут Каркер и миссис Домби, а затем передает эти сведения мистеру Домби. Потом ее мучает совесть, она умоляет Хериет Каркер предупредить преступного брата и спасти его. Но поздно. В ту минуту, когда Эдит бросает Каркеру, что лишь из ненависти к мужу решилась она на побег с ним, но его ненавидит еще больше, за дверью слышится голос мистера Домби. Эдит уходит через заднюю дверь, заперев ее за собой и оставив Каркера мистеру Домби. Каркеру удается бежать. Он хочет уехать как можно дальше, но на дощатой платформе глухой деревушки, где скрывался, вдруг снова видит мистера Домби, отскакивает от него и попадает под поезд.

Несмотря на заботы Хериет, Элис вскоре умирает (перед смертью она признается, что была двоюродной сестрой Эдит Домби). Хериет заботится не только о ней: после смерти Джеймса Каркера им с братом досталось большое наследство, и с помощью влюбленного в нее мистера Морфина она устраивает ренту мистеру Домби — он разорен из-за обнаружившихся злоупотреблений Джеймса Каркера.

Мистер Домби раздавлен. Лишившись разом положения в обществе и любимого дела, брошенный всеми, кроме верной мисс Токе и Поли Тудль, он запирается один в опустевшем доме — и только теперь вспоминает, что все эти годы рядом с ним была дочь, которая любила ею и которую он отверг; и он горько раскаивается. Но в ту минуту, когда он собирается покончить с собой, перед ним появляется Флоренс!

Старость мистера Домби согрета любовью дочери и ее семьи. В их дружном семейном кругу часто появляются и капитан Катль, и мисс Токе, и поженившиеся Тутс и Сьюзен. Излечившись от честолюбивых мечтаний, мистер Домби нашел счастье в том, чтобы отдать свою любовь внукам — Полю и маленькой Флоренс.

Г. Ю. Шульга

Дэвид Копперфилд

Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим.

(The Personal History of David Copperfield)

Роман (1850)

Дэвид Копперфилд родился наполовину сиротой — через полгода после смерти своего отца. Случилось так, что при его появлении на свет присутствовала тетка его отца, мисс Бетси Тротвуд — ее брак был столь неудачен, что она сделалась мужененавистницей, вернулась к девичьей фамилии и поселилась в глуши. До женитьбы племянника она очень любила его, но примирилась с его выбором и приехала познакомиться с его женой лишь через полгода после его смерти. Мисс Бетси выразила желание стать крестной матерью новорожденной девочки (ей хотелось, чтобы родилась непременно девочка), попросила назвать ее Бетси Тротвуд Копперфилд и вознамерилась «как следует воспитать ее», оберегая от всех возможных ошибок. Узнав же, что родился мальчик, она была столь разочарована, что, не простившись, покинула дом своего племянника навсегда.

В детстве Дэвид окружен заботами и любовью матери и няни Пегготи. Но его мать выходит замуж во второй раз.

На время медового месяца Дэвида с няней отправляют в Ярмут, погостить у брата Пегготи. Так он впервые оказывается в гостеприимном доме-баркасе и знакомится с его обитателями: мистером Пегготи, его племянником Хэмом, его племянницей Эмли (Дэвид по-детски влюбляется в нее) и вдовой его компаньона миссис Гаммидж.

Вернувшись домой, Дэвид находит там «нового папу» — мистера Мардстона и совершенно изменившуюся мать: теперь она боится приласкать его и во всем подчиняется мужу. Когда у них поселяется еще и сестра мистера Мардстона, жизнь мальчика становится совершенно невыносимой. Мардстоны весьма гордятся своей твердостью, разумея под ней «тиранический, мрачный, высокомерный, дьявольский нрав, присущий им обоим». Мальчика учат дома; под свирепыми взглядами отчима и его сестры он тупеет от страха и не может ответить урока. Единственная радость его жизни — отцовские книги, которые, к счастью, оказались в его комнате. За плохую учебу его лишают обеда, дают подзатыльники; наконец, мистер Мардстон решает прибегнуть к порке. Как только первый удар обрушился на Дэвида, он укусил руку отчима. За это его отправляют в школу Сэлем Хауз — прямо в разгар каникул. Мать холодно простилась с ним под бдительным взором мисс Мардстон, и лишь когда повозка отъехала от дома, верная Пегготи украдкой впрыгнула в нее и, осыпав «своего Дэви» поцелуями, снабдила корзинкой с лакомствами и кошельком, в котором, кроме других денег, лежали две полукроны от матери, завернутые в бумажку с надписью: «Для Дэви. С любовью». В школе его спина была немедленно украшена плакатом: «Берегитесь! Кусается!» Каникулы кончаются, в школу возвращаются ее обитатели, и Дэвид знакомится с новыми друзьями — признанным лидером среди учеников Джемсом Стирфордом, шестью годами старше него, и Томми Трэдлсом — «самым веселым и самым несчастным», Школой руководит мистер Крикл, чей метод преподавания — запугивание и порка; не только ученики, но и домашние смертельно боятся его. Стирфорд, перед которым мистер Крикл заискивает, берет Копперфилда под свое покровительство — за то, что тот, как Шехерезада, ночами пересказывает ему содержание книг из отцовской библиотеки.

Наступают рождественские каникулы, и Давид едет домой, еще не зная, что этой его встрече с матерью суждено стать последней: скоро она умирает, умирает и новорожденный брат Дэвида. После смерти матери Дэвид уже не возвращается в школу: мистер Мардстон объясняет ему, что образование стоит денег и таким, как Дэвид Копперфилд, оно не пригодится, ибо им пора зарабатывать себе на жизнь. Мальчик остро чувствует свою заброшенность: Мардстоны рассчитали Пегготи, а добрая няня — единственный в мире человек, который любит его. Пегготи возвращается в Ярмут и выходит замуж за возчика Баркиса; но перед тем, как расстаться, она упросила Мардстонов отпустить Дэвида погостить в Ярмуте, и он снова попадает в дом-баркас на берегу моря, где все сочувствуют ему и все к нему добры — последний глоток любви перед тяжкими испытаниями.

Мардстон отсылает Дэвида в Лондон работать в торговом доме «Мардстон и Гринби». Так в десять лет Дэвид вступает в самостоятельную жизнь — то есть становится рабом фирмы. Вместе с другими мальчиками, вечно голодный, он целыми днями моет бутылки, чувствуя, как постепенно забывает школьную премудрость и ужасаясь при мысли о том, что его может увидеть кто-нибудь из прежней жизни. Его страдания сильны и глубоки, но он не жалуется.

Дэвид очень привязывается к семье хозяина своей квартиры мистера Микобера, легкомысленного неудачника, постоянно осаждаемого кредиторами и живущего в вечной надежде на то, что когда-нибудь «счастье нам улыбнется». Миссис Микобер, легко впадающая в истерику и столь же легко утешающаяся, то и дело просит Дэвида снести в заклад то серебряную ложку, то щипчики для сахара. Но и с Микоберами приходится расстаться: они попадают в долговую тюрьму, а после освобождения отправляются искать счастья в Плимут. Дэвид, у которого не остается в этом городе ни единого близкого человека, твердо решает бежать к бабушке Тротвуд. В письме он спрашивает у Пегготи, где живет его бабушка, и просит прислать ему в долг полгинеи. Получив деньги и весьма неопределенный ответ, что мисс Тротвуд живет «где-то около Дувра», Дэвид собирает свои вещи в сундучок и отправляется к станции почтовых карет; по дороге его грабят, и, уже без сундучка и без денег, он отправляется в путь пешком. Он ночует под открытым небом и продает куртку и жилет, чтобы купить хлеба, он подвергается множеству опасностей — и на шестой день, голодный и грязный, с разбитыми ногами, приходит в Дувр. Счастливо найдя дом бабушки, рыдая, он рассказывает свою историю и просит покровительства. Бабушка пишет Мардстонам и обещает дать окончательный ответ после разговора с ними, а пока Дэвида моют, кормят обедом и укладывают в настоящую чистую постель.

Побеседовав с Мардстонами и поняв всю меру их угрюмства, грубости и жадности (пользуясь тем, что мать Дэвида, которую они свели в могилу, не оговорила в завещании долю Дэвида, они завладели всем "ее имуществом, не выделив ему ни пенса), бабушка решает стать официальным опекуном Дэвида.

Наконец Дэвид возвращается к нормальной жизни. Бабушка его хотя и чудаковата, но очень и очень добра, причем не только к своему внучатому племяннику. В доме у нее живет тихий сумасшедший мистер Дик, которого она спасла от Бедлама. Дэвид начинает учиться в школе доктора Стронга в Кентербери; поскольку мест в пансионе при школе уже нет, бабушка с благодарностью принимает предложение своего юриста мистера Уикфилда поселить мальчика у него. После смерти жены мистер Уикфилд, заливая горе, стал питать неумеренное пристрастие к портвейну; единственный свет его жизни — дочь Агнес, ровесница Дэвида. Для Дэвида она также стала добрым ангелом. В юридической конторе мистера Уикфилда служит Урия Хип — отвратительный тип, рыжий, извивающийся всем телом, с незакрывающимися красными, без ресниц, глазами, с вечно холодными и влажными руками, к каждой своей фразе, угодливо прибавляющий: «мы люди маленькие, смиренные».

Школа доктора Стронга оказывается полной противоположностью школе мистера Крикла. Дэвид успешно учится, и счастливые школьные годы, согретые любовью бабушки, мистера Дика, доброго ангела Агнес, пролетают мгновенно.

После окончания школы бабушка предлагает Дэвиду съездить в Лондон, навестить Пегготи и, отдохнув, выбрать себе дело по душе; Дэвид отправляется путешествовать. В Лондоне он встречает Стирфорда, с которым учился в Сэлем Хаузе. Стирфорд приглашает его погостить у своей матери, и Дэвид принимает приглашение. В свою очередь, Дэвид приглашает Стирфорда поехать с ним в Ярмут.

Они приходят в дом-баркас в момент помолвки Эмли и Хэма, Эмли выросла и расцвела, женщины всей округи ненавидят ее за красоту и умение одеваться со вкусом; она работает швеей. Дэвид живет в домике своей няни, Стирфорд в трактире; Дэвид целыми днями бродит по кладбищу вокруг родных могил, Стирфорд ходит в море, устраивает пирушки для моряков и очаровывает все население побережья, «побуждаемый неосознанным стремлением властвовать, безотчетной потребностью покорять, завоевывать даже то, что не имеет для него никакой цены». Как раскается Дэвид, что привез его сюда!

Стирфорд соблазняет Эмли, и накануне свадьбы она убегает с ним, «чтобы вернуться леди или совсем не вернуться». Сердце Хэма разбито, он жаждет забыться в работе, мистер Пегготи отправляется искать Эмли по свету, и в доме-баркасе остается одна лишь миссис Гаммидж — чтобы в окошке всегда горел свет, на случай, если Эмли вернется. Долгие годы о ней нет никаких вестей, наконец Дэвид узнает, что в Италии Эмли сбежала от Стирфорда, когда тот, наскучив ею, предложил ей выйти замуж за своего слугу.

Бабушка предлагает Давиду избрать карьеру юриста — проктора в Докторе Коммонс. Дэвид соглашается, бабушка вносит тысячу фунтов за его обучение, устраивает его быт и возвращается в Дувр.

Начинается самостоятельная жизнь Дэвида в Лондоне. Он рад снова встретить Томми Трэдлса, своего друга по Сэлем Хаузу, который тоже трудится на юридическом поприще, но, будучи беден, зарабатывает себе на жизнь и обучение самостоятельно. Трэдлс обручен и с жаром рассказывает Дэвиду о своей Софи. Дэвид тоже влюблен — в Дору, дочь мистера Спенлоу, владельца фирмы, где он обучается. Друзьям есть о чем поговорить. Несмотря на то что жизнь его не балует, Трэдлс удивительно добродушен. Выясняется, что хозяева его квартиры — супруги Микоберы; они, по обыкновению, опутаны долгами. Дэвид рад возобновить знакомство; Трэдлс и Микоберы составляют круг его общения, пока Микоберы не отправляются в Кентербери — под давлением обстоятельств и окрыленные надеждой, что «счастье им улыбнулось»: мистер Микобер получил работу в конторе «Уикфилд и Хип».

Урия Хип, умело играя на слабости мистера Уикфилда, стал его компаньоном и постепенно прибирает контору к рукам. Он нарочно запутывает счета и бессовестно грабит фирму и ее клиентов, спаивая мистера Уикфилда и внушая ему убеждение, что причина бедственного положения дел — его пьянство. Он поселяется в доме мистера Уикфилда и домогается Агнес. А Микобер, полностью от него зависящий, нанят помогать ему в его грязном деле.

Одна из жертв Урии Хипа — бабушка Дэвида. Она разорена; с мистером Диком и со всеми пожитками она приезжает в Лондон, сдав свой дом в Дувре, чтобы прокормиться. Дэвид ничуть не обескуражен этой вестью; он поступает работать секретарем к доктору Стронгу, который отошел от дел и поселился в Лондоне (ему порекомендовала это место добрый ангел Агнес); кроме того, изучает стенографию. Бабушка ведет их хозяйство так, что Дэвиду кажется, будто он стал не беднее, а богаче; мистер Дик зарабатывает перепиской бумаг. Овладев же стенографией, Дэвид начинает очень неплохо зарабатывать в качестве парламентского репортера.

Узнав о перемене финансового положения Давида, мистер Спенлоу, отец Доры, отказывает ему от дома. Дора тоже боится бедности. Дэвид безутешен; но когда мистер Спенлоу скоропостижно скончался, выяснилось, что дела его в полном беспорядке, — Дора, которая теперь живет у тетушек, ничуть не богаче Дэвида. Дэвиду разрешено посещать ее; тетушки Доры прекрасно поладили с бабушкой Дэвида. Дэвида слегка смущает, что все относятся к Доре как к игрушке; но сама она не имеет ничего против. Достигнув совершеннолетия, Дэвид женится. Этот брак оказался недолгим: через два года Дора умирает, не успев повзрослеть.

Мистер Пегготи находит Эмли; после долгих мытарств она добралась до Лондона, где Марта Энделл, падшая девушка из Ярмута, которой Эмли когда-то помогла, в свою очередь спасает ее и приводит в квартиру дяди. (Идея привлечь к поискам Эмли Марту принадлежала Дэвиду.) Мистер Пегготи теперь намерен эмигрировать в Австралию, где никто не будет интересоваться прошлым Эмли.

Тем временем мистер Микобер, не в силах участвовать в мошенничествах Урии Хипа, при помощи Трэдлса разоблачает его. Доброе имя мистера Уикфилда спасено, бабушке и другим клиентам возвращены состояния. Полные благодарности, мисс Тротвуд и Дэвид платят по векселям Микобера и ссужают этому славному семейству денег: Микоберы тоже решили ехать в Австралию. Мистер Уикфилд ликвидирует фирму и уходит на покой; Агнес открывает школу для девочек.

Накануне отплытия парохода в Австралию на Ярмутском побережье случилась страшная буря — она унесла жизни Хэма и Стирфорда.

После смерти Доры Дэвид, который стал известным писателем (от журналистики он перешел к беллетристике), отправляется на континент, чтобы, работая, преодолеть свое горе. Вернувшись через три года, он женится на Агнес, которая, как оказалось, всю жизнь любила его. Бабушка наконец стала крестной матерью Бетси Тротвуд Копперфилд (так зовут одну из ее правнучек); Пегготи нянчит детей Дэвида; Трэдлс также женат и счастлив. Эмигранты замечательно устроились в Австралии. Урия Хип содержится в тюрьме, руководимой мистером Криклом.

Таким образом, жизнь все расставила по своим местам.

Г. Ю. Шульга

Холодный дом (Bleak House)

Роман (1853)

Детство Эстер Саммерстон проходит в Виндзоре, в доме ее крестной, мисс Барбери. Девочка чувствует себя одинокой и часто приговаривает, обращаясь к своему лучшему другу, румяной кукле: «Ты же отлично знаешь, куколка, что я дурочка, так будь добра, не сердись на меня». Эстер стремится узнать тайну своего происхождения и умоляет крестную рассказать хоть что-нибудь о матери. Однажды мисс Барбери не выдерживает и сурово произносит: «Твоя мать покрыла себя позором, а ты навлекла позор на нее. Забудь о ней…» Как-то, возвратившись из школы, Эстер застает в доме незнакомого важного господина. Оглядев девочку, он произносит нечто вроде «А!», потом «Да!» и уезжает…

Эстер исполнилось четырнадцать лет, когда внезапно умирает ее крестная. Что может быть страшнее, чем осиротеть дважды! После похорон появляется тот самый господин по фамилии Кендж и от имени некоего мистера Джарндиса, осведомленного о печальном положении юной леди, предлагает поместить ее в первоклассное учебное заведение, где она ни в чем не будет нуждаться и подготовится к «выполнению долга на общественном поприще». Девушка с благодарностью принимает предложение и через неделю, в изобилии снабженная всем необходимым, уезжает в город Рединг, в пансион мисс Донни. В нем учатся всего двенадцать девушек, и будущая воспитательница Эстер, с ее добрым характером и желанием помочь, завоевывает их расположение и любовь. Так протекает шесть счастливейших лет ее жизни.

По окончании учебы Джон Джарндис (опекун, как называет его Эстер) определяет девушку в компаньонки к своей кузине Аде Клейр. Вместе с молодым родственником Ады мистером Ричардом Карстоном они отправляются в поместье опекуна, известное как Холодный дом. Когда-то дом принадлежал двоюродному деду мистера Джарндиса, несчастному сэру Тому, и назывался «Шпили». С этим домом было связано едва ли не самое известное дело так называемого Канцлерского суда «Джарндисы против Джарндисов». Канцлерский суд был создан в эпоху Ричарда II, правившего в 1377–1399 гг., чтобы контролировать Суд общего права и исправлять его ошибки. Но надеждам англичан на появление «Суда справедливости» не суждено было осуществиться: волокита и злоупотребления чиновников привели к тому, что процессы длятся десятилетиями, умирают истцы, свидетели, адвокаты, накапливаются тысячи бумаг, а конца тяжбам все не предвидится. Таким был и спор о наследстве Джарндисов — многолетнее разбирательство, в ходе которого погрязший в судебных делах хозяин Холодного дома забывает обо всем, а его жилище ветшает под воздействием ветра и дождя. «Казалось, что дом пустил себе пулю в лоб, как и его отчаявшийся владелец». Теперь, благодаря стараниям Джона Джарндиса, дом выглядит преображенным, а с появлением молодых людей оживает еще более. умной и рассудительной Эстер вручаются ключи от комнат и кладовок. Она превосходно справляется с нелегкими хозяйственными хлопотами — недаром сэр Джон ласково называет ее Хлопотуньей! Жизнь в доме течет размеренно, визиты чередуются с поездками в лондонские театры и магазины, прием гостей сменяется долгими прогулками…

Их соседями оказываются сэр Лестер Дедлок и его жена, моложе него на добрых два десятка лет. Как острят знатоки, у миледи «безупречный экстерьер самой выхоленной кобылицы во всей конюшне». Светская хроника отмечает каждый ее шаг, каждое событие в ее жизни. Сэр Лестер не столь популярен, но не страдает от этого, ибо горд своим аристократическим родом и заботится лишь о чистоте своего честного имени. Соседи иногда встречаются в церкви, на прогулках, и Эстер долго не может забыть того душевного волнения, которое охватило ее при первом взгляде на леди Дедлок.

Подобное же волнение испытывает и молодой служащий конторы Кенджа уильям Гаппи: увидев Эстер, Аду и Ричарда в Лондоне по дороге в поместье сэра Джона, он с первого взгляда влюбляется в миловидную нежную Эстер. Будучи в тех краях по делам фирмы, Гаппи посещает усадьбу Дедлоков и, пораженный, останавливается у одного из фамильных портретов. Лицо впервые увиденной леди Дедлок кажется клерку странно знакомым. Вскоре Гаппи приезжает в Холодный дом и признается Эстер в любви, но получает решительный отпор. Тогда он намекает на удивительное сходство Эстер и миледи. «Удостойте меня вашей ручки, — уговаривает Уильям девушку, — и чего только я не придумаю, чтобы защитить ваши интересы и составить ваше счастье! Чего только не разведаю насчет вас!» Он сдержал слово. В его руки попадают письма безвестного господина, скончавшегося от чрезмерной дозы опиума в грязной, убогой каморке и похороненного в общей могиле на кладбище для бедных. Из этих писем Гаппи узнает о связи капитана Хоудона (так звали этого господина) и леди Дедлок, о рождении их дочери. Уильям незамедлительно делится своим открытием с леди Дедлок, чем приводит ее в крайнее смущение. Но, не поддаваясь панике, она аристократически холодно отвергает доводы клерка и только после ею ухода восклицает: «О, дитя мое, дочь моя! Значит, она не умерла в первые же часы своей жизни!»

Эстер тяжело заболевает оспой. Это случилось после того, как в их поместье появляется осиротевшая дочь судебного чиновника Чарли, которая становится для Эстер и благодарной воспитанницей, и преданной горничной. Эстер выхаживает заболевшую девочку и заражается сама. Домочадцы долго прячут зеркала, чтобы не расстраивать Хлопотунью видом ее подурневшего лица. Леди Дедлок, дождавшись выздоровления Эстер, тайно встречается с нею в парке и признается в том, что она — ее несчастная мать. В те давние дни, когда капитан Хоудон бросил ее, она — как ее убедили — родила мертвого ребенка. Могла ли она предположить, что девочка оживет на руках ее старшей сестры и будет воспитана в полной тайне от матери… Аеди Дедлок искренне кается и умоляет о прощении, но более всего — о молчании, дабы сохранить привычную жизнь богатой и знатной особы и покой супруга. Эстер, потрясенная открытием, согласна на любые условия.

Никто не догадывается о случившемся — не только обремененный заботами сэр Джон, но и влюбленный в Эстер молодой врач Аллен Вудкорт. умный и сдержанный, он производит на девушку благоприятное впечатление. Он рано лишился отца, и мать все свои скудные средства вложила в его образование. Но, не имея в Лондоне достаточно связей и денег, Аллен не может их заработать на лечении бедняков, Не удивительно, что при первом случае доктор Вудкорт соглашается на должность корабельного врача и надолго отправляется в Индию и Китай, Перед отъездом он наведывается в Холодный дом и взволнованно прощается с его обитателями.

Ричард также пытается изменить свою жизнь: он выбирает юридическое поприще. Начав работать в конторе Кенджа, он, к неудовольствию Гаппи, хвастает, что раскусил дело Джарндисов. Несмотря на советы Эстер не вступать в утомительную тяжбу с Канцлерским судом, Ричард подает апелляцию в надежде отсудить у сэра Джона наследство для себя и кузины Ады, с которой помолвлен. Он «ставит на карту все, что может наскрести», тратит на пошлины и налоги небольшие сбережения любимой, но судебная волокита отнимает у него здоровье. Тайно обвенчавшись с Адой, Ричард заболевает и умирает на руках молодой жены, так и не увидев своего будущего сына.

А вокруг леди Дедлок сгущаются тучи. Несколько неосторожных слов наводят завсегдатая их дома юриста Талкингхорна на след ее тайны. Этот солидный джентльмен, чьи услуги щедро оплачиваются в высшем обществе, мастерски владеет умением жить и вменяет себе в обязанность обходиться без каких бы то ни было убеждений. Талкингхорн подозревает, что леди Дедлок, переодевшись в платье горничной-француженки, посетила дом и могилу своего возлюбленного, капитана Хоудона. Он похищает у Гаппи письма — так ему становятся известны подробности любовной истории. В присутствии четы Дедлоков и их гостей Талкингхорн рассказывает эту историю, якобы случившуюся с некоей неизвестной особой. Миледи понимает, что пришла пора выяснить, чего же он добивается. В ответ на ее слова о том, что она хочет исчезнуть из своего дома навсегда, адвокат убеждает ее продолжать хранить тайну во имя спокойствия сэра Лестера, которого «и падение луны с неба так не ошеломит», как разоблачение супруги.

Эстер решается открыть свою тайну опекуну. Он встречает ее сбивчивый рассказ с таким пониманием и нежностью, что девушку переполняет «пламенная благодарность» и желание работать усердно и самоотверженно. Нетрудно догадаться, что, когда сэр Джон делает ей предложение стать настоящей хозяйкой Холодного дома, Эстер отвечает согласием.

Ужасное событие отвлекает ее от предстоящих приятных хлопот и надолго вырывает из Холодного дома. Случилось так, что Талкингхорн разорвал соглашение с леди Дедлок и пригрозил в скором времени раскрыть сэру Лестеру позорную правду. После тяжелого разговора с миледи адвокат отправляется домой, а наутро его находят мертвым. Подозрение падает на леди Дедлок. Инспектор полиции Баккет проводит расследование и сообщает сэру Лестеру о результатах: все собранные улики свидетельствуют против горничной-француженки. Она арестована.

Сэр Лестер не может вынести мысли, что его жену «низвергли с тех высот, которые она украшала», и сам падает, сраженный ударом. Миледи, чувствуя себя затравленной, бежит из дому, не взяв ни драгоценностей, ни денег. Она оставила прощальное письмо — о том, что невиновна и хочет исчезнуть. Инспектор Баккет берется отыскать эту смятенную душу и обращается за помощью к Эстер. Долгий путь проходят они по следам леди Дедлок. Парализованный супруг, пренебрегая угрозой чести рода, прощает беглянку и с нетерпением ждет ее возвращения. К поискам присоединяется доктор Аллен Вудкорт, недавно вернувшийся из Китая. За время разлуки он еще сильнее полюбил Эстер, но увы… У решетки памятного кладбища для бедных он обнаруживает бездыханное тело ее матери.

Эстер долго, болезненно переживает случившееся, но постепенно жизнь берет свое. Ее опекун, узнав о глубоких чувствах Аллена, благородно уступает ему дорогу. Холодный дом пустеет: Джон Джарндис, он же опекун, позаботился об устройстве для Эстер и Аллена столь же славного поместья размером поменьше в Йоркшире, где Аллен получает место доктора для бедных. Это поместье он тоже назвал «Холодный дом». В нем нашлось место и для Ады с сыном, названным в честь отца Ричардом. На первые же свободные деньги они пристраивают для опекуна комнату («брюзжальню») и приглашают его погостить. Сэр Джон становится любящим опекуном теперь уже Аде и ее маленькому Ричарду. Они возвращаются в «старший» Холодный дом, а к Вудкортам часто приезжают погостить: для Эстер и ее мужа сэр Джон навсегда остался самым лучшим другом. Так проходит семь счастливых лет, и сбываются слова мудрого опекуна: «Оба дома родные для вас, но старший Холодный дом претендует на первенство».

Г. Ю. Шульга.

Тяжелые времена

(Hard Times)

Роман (1854)

В городе Кокстауне живут два близких друга — если можно говорить о дружбе между людьми, в равной мере лишенными теплых человеческих чувств. Оба они располагаются на вершине социальной лестницы: и Джосайя Баундерби, «известный богач, банкир, купец, фабрикант»; и Томас Грэдграйнд, «человек трезвого ума, очевидных фактов и точных расчетов», который становится депутатом парламента от Кокстауна.

Мистер Грэдграйнд, поклонявшийся только фактам, и детей своих (их было пятеро) воспитывал в том же духе. У них никогда не было игрушек — только учебные пособия; им запрещалось читать сказки, стихи и романы и вообще прикасаться к тому, что не связано с непосредственной пользой, но может разбудить воображение и имеет отношение к сфере чувств. Желая распространить свой метод как можно шире, он организовал на этих принципах школу.

Едва ли не худшей ученицей в этой школе была Сесси Джуп, дочь циркача — жонглера, фокусника и клоуна. Она считала, что на коврах могут быть изображены цветы, а не только геометрические фигуры, и открыто говорила, что она из цирка, каковое слово в этой школе почиталось неприличным. Ее даже хотели отчислить, но когда мистер Грэдграйнд пришел в цирк объявить об этом, там бурно обсуждалось бегство отца Сесси с его собакой. Отец Сесси постарел и работал на арене уже не так хорошо, как в молодости; все реже слышал он аплодисменты, все чаще делал ошибки. Коллеги еще не бросали ему горьких упреков, но, чтобы не дожить до этого, он бежал. Сесси осталась одна. И, вместо того чтобы выгнать Сесси из школы, Томас Грэдграйнд взял ее к себе в дом.

Сесси была очень дружна с Луизой, старшей дочерью Грэдграйнда, пока та не согласилась выйти замуж за Джосайю Баундерби. Он всего лишь тридцатью годами старше ее (ему — пятьдесят, ей — двадцать), «толст, громогласен; взгляд у него тяжелый, смех — металлический». Луизу склонил к этому браку брат Том, которому замужество сестры сулило немало выгод — весьма неутомительную работу в банке Баундерби, которая позволила бы ему уйти из ненавистного родного дома, носившего выразительное название «Каменный приют», неплохое жалованье, свободу. Том великолепно усвоил уроки отцовской школы: польза, выгода, отсутствие чувств. Луиза же от этих уроков, видимо, теряла интерес к жизни. На замужество она согласилась со словами: «Не все ли равно?»

В этом же городе живет ткач Стивен Блекпул, простой рабочий, честный человек. Он несчастлив в браке — его жена пьяница, совершенно падшая женщина; но в Англии развод существует не для бедных, как объясняет ему его хозяин Баундерби, к которому он пришел за советом. Значит, Стивену суждено нести свой крест дальше, и он никогда не сможет жениться на Рэйчел, которую любит уже давно. Стивен проклинает такой миропорядок — но Рэйчел умоляет не говорить подобных слов и не участвовать ни в каких смутах, ведущих к его изменению. Он обещает. Поэтому, когда все рабочие вступают в «Объединенный трибунал», один лишь Стивен этого не делает, за что вожак «Трибунала» Слекбридж называет его предателем, трусом и отступником и предлагает подвергнуть остракизму. Узнав об этом, Стивена вызывает хозяин, рассудив, что отвергнутого и обиженного рабочего неплохо бы сделать доносчиком. Категорический отказ Стивена ведет к тому, что Баундерби увольняет его с волчьим билетом. Стивен объявляет, что вынужден уйти из города. Беседа с хозяином происходит в присутствии его домочадцев: жены Луизы и ее брата Тома. Луиза, проникшись сочувствием к несправедливо обиженному рабочему, тайно идет к нему домой, чтобы дать ему денег, и просит брата сопроводить ее. У Стивена они застают Рэйчел и незнакомую старушку, которая представляется как миссис Пеглер. Стивен встречает ее второй раз в жизни на одном и том же месте: у дома Баундерби; год назад она расспрашивала его о том, здоров ли, хорошо ли выглядит его хозяин, теперь она интересуется его женой. Старушка очень устала, добрая Рэйчел хочет напоить ее чаем; так она оказывается у Стивена. Стивен отказывается взять у Луизы денег, но благодарит ее за благой порыв. Перед тем как уйти Том уводит Стивена на лестницу и наедине обещает ему работу, для чего нужно по вечерам ждать у банка: посыльный передаст ему записку. В течение трех дней Стивен исправно ждет, и, не дождавшись ничего, покидает город.

Между тем Том, вырвавшись из Каменного приюта, ведет разгульный образ жизни и запутывается в долгах. Поначалу его долги платила Луиза, продавая свои драгоценности, но всему приходит конец: у нее нет больше денег.

За Томом и особенно за Луизой пристально наблюдает миссис Спарсит, бывшая домоправительница Баундерби, которая после женитьбы хозяина занимает должность смотрительницы банка. Мистеру Баундерби, который любит повторять, что родился в канаве, что мать бросила его, а воспитала улица и он всего достиг своим умом, страшно льстит якобы аристократическое происхождение миссис Спарсит, живущей исключительно его милостями. Миссис Спарсит ненавидит Луизу, по-видимому, потому, что метит на ее место — или по крайней мере очень боится лишиться своего. С появлением в городе Джеймса Хартхауза, скучающего джентльмена из Лондона, который намерен баллотироваться в парламент от округа Кокстаун, чтобы усилить собою «партию точных цифр», она увеличивает бдительность. Действительно, лондонский денди по всем правилам искусства осаждает Луизу, нащупав ее ахиллесову пяту — любовь к брату. О Томе она готова говорить часами, и за этими беседами молодые люди постепенно сближаются. После свидания с Хартхаузом наедине Луиза пугается самой себя и возвращается в дом отца, объявив, что к мужу более не вернется. Сесси, тепло души которой согревает теперь весь Каменный приют, ухаживает за ней. Более того, Сесси по собственной инициативе идет к Хартхаузу, чтобы убедить его уехать из города и не преследовать более Луизу, и ей это удается.

Когда разнеслась весть об ограблении банка, Луиза падает в обморок: она уверена, что это сделал Том. Но подозрение падает на Стивена Блекпула: ведь это он три дня дежурил у банка вечерами, после чего скрылся из города. Разъяренный бегством Луизы и тем, что Стивен так и не найден, Баундерби по всему городу расклеивает объявление с приметами Стивена и обещанием награды тому, кто выдаст вора. Рэйчел, не в силах вынести клеветы на Стивена, идет сначала к Баундерби, а затем, вместе с ним и с Томом, к Луизе и рассказывает о последнем вечере Стивена в Коктауне, о приходе Луизы и Тома и о таинственной старушке. Луиза подтверждает это. Кроме того, Рэйчел сообщает, что отправила Стивену письмо и он вот-вот вернется в город, чтобы оправдаться.

Но дни идут за днями, а Стивен все не приходит. Рэйчел очень волнуется, Сесси, с которой она подружилась, как может, поддерживает ее. В воскресенье они едут из дымного, смрадного промышленного Кокстауна за город погулять и случайно находят шляпу Стивена у громадной страшной ямы — у Чертовой Шахты. Они поднимают тревогу, организуют спасательные работы — и умирающего Стивена вытаскивают из шахты. Получив письмо Рэйчел, он поспешил в Кокстаун; экономя время, пошел напрямик. Рабочие в толпе проклинают шахты, которые уносили их жизни и здоровье, будучи действующими, и продолжают уносить, будучи брошенными. Стивен объясняет, что дежурил у банка по просьбе Тома, и умирает, не выпуская руки Рэйчел. Том успевает скрыться.

Тем временем миссис Спарсит, желая показать свое усердие, находит таинственную старушку. Оказывается, это мать Джосайи Баундерби, которая отнюдь не бросала его во младенчестве; она держала скобяную лавочку, дала сыну образование и очень гордилась его успехами, безропотно принимая его повеление не показываться рядом с ним. Также она с гордостью сообщила, что сын заботится о ней и высылает ежегодно тридцать фунтов. Миф о Джосайе Баундерби из Кокстауна, который сам себя сделал, поднявшись из грязи, рухнул. Безнравственность фабриканта стала очевидна. Виновница этого миссис Спарсит лишилась теплого и сытного места, за которое так усердно боролась.

В Каменном приюте переживают позор семьи и гадают, куда мог скрыться Том. Когда мистер Грэдграйнд приходит к решению отправить сына подальше за границу, Сесси рассказывает, где он: она предложила Тому спрятаться в цирке, в котором когда-то работал ее отец. Действительно, Том спрятан надежно: его невозможно узнать в гриме и костюме арапа, хотя он постоянно на арене. Хозяин цирка мистер Слири помогает Тому избавиться от погони. На благодарности мистера Грэдграйнда мистер Слири отвечает, что тот однажды оказал ему услугу, взяв к себе Сесси, и теперь его очередь.

Том благополучно добирается до Южной Америки и шлет оттуда письма, полные раскаяния.

Сразу после отплытия Тома мистер Грэдграйнд расклеивает афиши, называющие истинного виновника кражи и смывающие пятно наветов с имени покойного Стивена Блекпула. В неделю став стариком, он убеждается в несостоятельности своей системы воспитания, основанной на точных фактах, и обращается к гуманистическим ценностям, пытаясь заставить цифры и факты служить вере, надежде и любви.

Г. Ю. Шульга

Большие надежды (Great Expextations)

Роман (1861)

В окрестностях Рочестера, старинного городка к юго-востоку от Лондона, жил семилетний мальчик, прозванный Пипом. Он остался без родителей, и его «своими руками» воспитывала старшая сестра, которая «обладала редкостным умением обращать чистоту в нечто более неуютное и неприятное, чем любая грязь». С Пипом она обращалась так, словно он был «взят под надзор полицейским акушером и передан ей с внушением — действовать по всей строгости закона». Ее мужем был кузнец Джо Гарджери — светловолосый великан, покладистый и простоватый, только он, как мог, защищал Пипа.

Эта удивительная история, рассказанная самим Пипом, началась в тот день, когда он столкнулся на кладбище с беглым каторжником. Тот под страхом смерти потребовал принести «жратвы и подпилок», чтобы освободиться от кандалов. Скольких усилий стоило мальчику тайком собрать и передать узелок! Казалось, каждая половица кричала вслед: «Держи вора!» Но еще труднее было не выдать себя.

Едва перестали судачить об арестантах, как в таверне какой-то незнакомец незаметно показал ему подпилок и дал два фунтовых билета (понятно, от кого и за что).

Шло время. Пип стал посещать странный дом, в котором жизнь замерла в день несостоявшейся свадьбы хозяйки, мисс Хэвишем. Она так и состарилась, не видя света, сидя в истлевшем подвенечном платье. Мальчик должен был развлекать леди, играть в карты с ней и ее юной воспитанницей, красавицей Эстеллой. Мисс Хэвишем выбрала Эстеллу орудием мести всем мужчинам за того, который обманул ее и не явился на свадьбу. «Разбивай их сердца, гордость моя и надежда, — повторяла она, — разбивай их без жалости!» Первой жертвой Эстеллы стал Пип. До встречи с ней он любил ремесло кузнеца и верил, что «кузница — сверкающий путь к самостоятельной жизни». Получив от мисс Хэвишем двадцать пять гиней, он отдал их за право пойти в подмастерья к Джо и был счастлив, а спустя год содрогался при мысли, что Эстелла застанет его черным от грубой работы и будет презирать. Сколько раз ему чудились за окном кузницы ее развевающиеся кудри и надменный взгляд! Но Пип был подмастерьем кузнеца, а Эстелла — молодая леди, которой должно получить воспитание за границей. Узнав об отъезде Эстеллы, он отправился к лавочнику Памблчуку послушать душераздирающую трагедию «Джордж Барнуэл». Мог ли он предположить, что подлинная трагедия ожидает его на пороге родного дома!

Около дома и во дворе толпился народ; Пип увидел сестру, сраженную страшным ударом в затылок, а рядом валялись кандалы с распиленным кольцом. Констебли безуспешно пытались дознаться, чья рука нанесла удар. Пип подозревал Орлика, работника, помогавшего в кузнице, и незнакомца, который показывал подпилок.

Миссис Джо с трудом приходила в себя, и ей требовался уход. Поэтому в доме появилась Бидди, миловидная девушка с добрыми глазами. Она вела хозяйство и не отставала от Пипа, используя любую возможность чему-нибудь научиться. Они часто говорили по душам, и Пип признался ей, что мечтает изменить свою жизнь. «Ты хочешь стать джентльменом, чтобы досадить той красавице, что жила у мисс Хэвишем, или чтобы добиться ее», — догадалась Бидди. Действительно, воспоминания о тех днях «подобно бронебойному снаряду» разбивали благие помыслы войти в долю с Джо, жениться на Бидди и вести честную трудовую жизнь.

Однажды в таверне «У трех веселых матросов» появился высокий джентльмен с презрительным выражением лица. Пип узнал в нем одного из гостей мисс Хэвишем. Это был Джеггер, стряпчий из Лондона. Он объявил, что имеет важное поручение к кузену Джо Гарджери: Пипу предстоит унаследовать изрядное состояние с условием, что он немедленно уедет из этих мест, оставит прежние занятия и станет молодым человеком, подающим большие надежды. Кроме того, он должен сохранять фамилию Пип и не пытаться узнать, кто его благодетель. Сердце Пипа забилось чаще, он едва смог пролепетать слова согласия. Он подумал, что мисс Хэвишем решила сделать его богачом и соединить с Эстеллой. Джеггер сказал, что в распоряжение Пипа поступает сумма, которой хватит на образование и столичную жизнь. Как будущий опекун, он посоветовал обратиться за наставлениями к мистеру Мэтью Покету. Это имя Пип тоже слышал от мисс Хэвишем.

Разбогатев, Пип заказал модный костюм, шляпу, перчатки и совершенно преобразился. В новом обличье он нанес визит своей доброй фее, совершившей (он думал) это чудесное превращение. Она с удовольствием приняла благодарные слова мальчика.

Наступил день расставания. Покидая деревню, Пип расплакался у дорожного столба: «Прощай, мой добрый друг!», а в дилижансе думал, как хорошо было бы вернуться под родной кров… Но — поздно. Завершилась пора первых надежд…

В Лондоне Пип освоился на удивление легко. Он снимал квартиру вместе с Гербертом Покетом, сыном своего наставника, и брал у него уроки. Вступив в клуб «Зяблики в роще», он напропалую сорил деньгами, подражая новым приятелям в старании потратить как можно больше. Его любимым занятием стало составление списка долгов «от Кобса, Лобса или Нобса». Вот когда Пип чувствует себя первоклассным финансистом! Герберт доверяет его деловым качествам; сам он только «осматривается», надеясь поймать удачу в Сити. Закружившегося в водовороте лондонской жизни Пипа настигает известие о смерти сестры.

Наконец Пип достиг совершеннолетия. Теперь ему предстоит самому распоряжаться своим имуществом, расстаться с опекуном, в остром уме и огромном авторитете которого он не раз убеждался; даже на улицах распевали: «О Джеггерс, Джеггерс, Джеггерс, нужнейший человеггерс!» В день своего рождения Пип получил пятьсот фунтов и обещание такой же суммы ежегодно на расходы «в залог надежд». Первое, что хочет сделать Пип, — внести половину своего годового содержания для того, чтобы Герберт получил возможность работать в небольшой компании, а потом стал ее совладельцем. Для самого Пипа надежды на будущие свершения вполне оправдывают бездействие.

Однажды, когда Пип был один в своем жилище — Герберт уехал в Марсель, — вдруг раздались шаги на лестнице. Вошел могучий седовласый человек, ему не было нужды доставать из кармана подпилок или другие доказательства — Пип мгновенно узнал того самого беглого каторжника! Старик стал горячо благодарить Пипа за поступок, совершенный шестнадцать лет назад. В ходе разговора выяснилось, что источником преуспеяния Пипа стали деньги беглеца: «Да, Пип, милый мой мальчик, это я сделал из тебя джентльмена!» Словно яркая вспышка осветила все вокруг — столько разочарований, унижений, опасностей обступило вдруг Пипа. Значит, намерения мисс Хэвишем поднять его до Эстеллы — просто плод его воображения! Значит, кузнец Джо был покинут ради причуды этого человека, который рискует быть повешенным за незаконное возвращение в Англию с вечного поселения… Все надежды рухнули в один миг!

После появления Абеля Мэгвича (так звали его благодетеля) Пип, объятый тревогой, стал готовиться к отъезду за границу. Отвращение и ужас, испытанные в первый момент, сменились в душе Пипа растущей признательностью к этому человеку. Мэгвича укрыли в доме Клары, невесты Герберта. Оттуда по Темзе можно было незаметно проплыть к устью и сесть на иностранный пароход. Из рассказов Мэгвича открылось, что Компесон, второй каторжник, пойманный на болотах, и был тем самым грязным обманщиком, женихом мисс Хэвишем, и он до сих пор преследует Мэгвича. Кроме того, по разным намекам Пип догадался, что Мэгвич — отец Эстеллы, а матерью ее была экономка Джеггера, которую подозревали в убийстве, но оправдали усилиями адвоката, и тогда Джеггер отвез малютку к богатой одинокой мисс Хэвишем. Надо ли говорить, что эту тайну Пип поклялся хранить для блага обожаемой Эстеллы, несмотря на то что к этому моменту она уже была замужем за пройдохой Драмлом. Размышляя обо всем этом, Пип отправился к мисс Хэвишем получить крупную сумму денег для Герберта. уходя, он оглянулся — свадебное платье на ней вспыхнуло, как факел! Пип в отчаянии, обжигая руки, гасил огонь. Мисс Хэвишем осталась жива, но, увы, ненадолго…

Накануне предстоящего бегства Пип получил странное письмо, приглашающее в дом на болоте. Он не мог предположить, что Орлик, затаивший злобу, стал подручным Компесона и заманивал Пипа, чтобы отомстить ему — убить и сжечь в огромной печи. Казалось, гибель неизбежна, но на крик вовремя подоспел верный друг Герберт. Теперь в дорогу!

Поначалу все шло благополучно, лишь у самого парохода появилась погоня, и Мэгвич был схвачен и осужден. Он умер от ран в тюремной больнице, не дожив до казни, и его последние минуты были согреты благодарностью Пипа и рассказом о судьбе дочери, которая стала знатной леди.

Прошло одиннадцать лет. Пип трудится в восточном отделении компании вместе с Гербертом, обретя в семье друга покой и заботу. И вот он снова в родной деревне, где его встречают Джо и Бидди, их сын, названный Пипом, и малышка-дочь. Но Пип надеялся увидеть ту, о которой не переставал мечтать. Ходили слухи, что она похоронила мужа… Неведомая сила влечет Пипа к заброшенному дому. В тумане показалась женская фигура. Это Эстелла! «Не странно ли, что этот дом вновь соединил нас», — произнес Пип, взял ее за руку, и они пошли прочь от мрачных развалин. Туман рассеялся. «Широкие просторы расстилались перед ними, не омраченные тенью новой разлуки»,

Г. Ю. Шульга

Джейн Эйр (Jane Eyre)

Роман(1847)

Джейн Эйр рано потеряла родителей и теперь жила у своей тетки, миссис Рид. Жизнь ее была не сахар. Дело в том, что миссис Рид была ей не родной теткой, а всего лишь вдовой брата матери. О родителях девочки она держалась самого невысокого мнения, и как же иначе, ведь мать Джейн, происходя из хорошей семьи, вышла за священника, у которого не было и гроша за душой. С отцовской стороны, говорили Джейн, родственников у нее не осталось, а если и остались, то это были не джентльмены — люди бедные и плохо воспитанные, так что и говорить о них не стоило.

Домашние — сама миссис Рид, ее дети Джон, Элиза и Джорджиана и даже прислуга — все ежечасно давали понять сироте, что она не такая, как все, что держат ее здесь лишь из великой милости. Единодушно все считали Джейн злой, лживой, испорченной девочкой, что было чистой воды неправдой. Напротив, злыми и лживыми были юные Риды, которые (особенно Джон) любили изводить Джейн, затевать с ней ссоры, а потом выставлять ее во всем виноватой.

Как-то раз после одной из таких ссор, закончившейся потасовкой с Джоном, Джейн в наказание заперли в Красной комнате, самой таинственной и страшной в Гейтсхэд-холле — в ней испустил свой последний вздох мистер Рид. От страха увидеть его призрак бедная девочка потеряла сознание, а после с ней сделалась горячка, от которой она долго не могла оправиться.

Не испытывая желания возиться с болезненной и такой дурной девочкой, миссис Рид решила, что пришла пора определить Джейн в школу.

Школа, на многие годы ставшая для Джейн родным домом, именовалась Ловуд и была местом малоприятным, а при ближайшем рассмотрении оказалась сиротским приютом. Но у Джейн не оставалось в прошлом теплого домашнего очага, и поэтому она не слишком переживала, очутившись в этом мрачном и холодном месте. Девочки здесь ходили в одинаковых платьях и с одинаковыми прическами, все делалось по звонку, пища была прескверная и скудная, учительницы грубые и бездушные, воспитанницы забитые, унылые и озлобленные.

Среди учительниц исключение являла собой директриса мисс Темпль: в душе ее было достаточно тепла, чтобы оделять им обездоленных девочек. Между воспитанницами тоже нашлась одна непохожая на других, и Джейн с ней крепко сдружилась. Звали эту девочку Элен Берне. За месяцы дружбы с Элен Джейн очень многое узнала и поняла, и главное, что Бог — не грозный надзиратель за дурными детьми, а любящий Отец небесный.

Джейн Эйр провела в Ловуде восемь лет: шесть как воспитанница, два — учительницей.

В один прекрасный день восемнадцатилетняя Джейн вдруг всем существом своим поняла, что не может больше оставаться в Ловуде. Она видела единственный способ вырваться из школы — найти место гувернантки, Джейн дала объявление в газету и некоторое время спустя получила привлекательное приглашение в имение Торнфилд.

В Торнфилде ее встретила располагающего вида пожилая дама — домоправительница миссис Фэйрфакс, объяснившая Джейн, что ученицей ее станет мисс Адель, подопечная владельца усадьбы мистера Эдварда Рочестера (как позже узнала Джейн, дочь любовницы Рочестера, французской певички, которая бросила сначала любовника, а потом и Адель). Сам мистер Рочестер бывал в Торнфилде лишь редкими внезапными наездами, большую часть своего времени проводя где-то на континенте.

Атмосфера Торнфилда и в сравнение не шла с той, в какой Джейн провела предыдущие восемь лет. Все здесь обещало ей приятную безбурную жизнь, несмотря на то что в доме, очевидно, скрывалась какая-то тайна: иногда ночами происходили странные вещи, слышался нечеловеческий хохот… Все же временами девушку одолевало чувство тоски и одиночества.

Наконец, как всегда неожиданно, в Торнфилде объявился мистер Рочестер. Крепко сбитый, широкоплечий, смуглый, с суровыми, неправильными чертами лица, он отнюдь не был красавцем, каковое обстоятельство в глубине души порадовало Джейн, уверенную, что ни один красавец никогда бы не удостоил ее, серую мышку, и толикой внимания. Между Джейн и Рочестером почти сразу же зародилась глубокая взаимная симпатия, которую оба они тщательно скрывали. она — за прохладной почтительностью, он — за грубовато-добродушной насмешливостью тона.

Джейн пришлось испытать муки ревности, хотя сама она себе в этом и не признавалась, когда Рочестер из всех гостивших в Торнфилде светских дам начал отдавать подчеркнутое предпочтение некоей мисс Бланш, красавице, неестественной, по мнению Джейн, до мозга костей. Пошли даже толки о скорой свадьбе.

Джейн была сосредоточена на грустных размышлениях о том, куда ей податься, когда Рочестер приведет в дом молодую жену, а Адель будет отправлена в школу. Но тут нежданно-негаданно Эдвард Рочестер открыл свои чувства и сделал предложение не Бланш, а ей, Джейн. Джейн радостно ответила согласием, возблагодарив Бога, ибо давно уже всей душой любила Эдварда. Свадьбу решили сыграть через месяц.

За приятными хлопотами месяц этот пролетел как один день. И вот Джейн Эйр и Эдвард Рочестер стоят перед алтарем. Священник совсем уже было собрался объявить их мужем и женой, как вдруг на середину церкви выступил какой-то человек и заявил, что брак не может быть заключен, поскольку у Рочестера уже есть жена. Убитый на месте, тот не стал спорить. Все в смятении покинули церковь.

В оправдание себе Эдвард раскрыл несостоявшейся миссис Рочестер так тщательно оберегаемую тайну своей жизни.

В молодости он оказался в весьма затруднительном материальном положении оттого, что отец, дабы избегнуть раздробления владений, все завещал его старшему брату. Не желая, однако, оставлять младшего сына нищим, он сосватал Эдварду, тогда еще безусому неопытному юнцу, богатую невесту из Вест-Индии. При этом от Эдварда скрыли, что в роду у Берты были умалишенные и запойные пьяницы. После свадьбы дурная наследственность не замедлила сказаться и в ней; очень скоро она совершенно утратила человеческий облик, превратившись в бездушное злобное животное. Ему не оставалось ничего, кроме как спрятать Берту под надежным присмотром в своем родовом гнезде — и отец и брат Эдварда к этому времени умерли, — а самому зажить жизнью молодого состоятельного холостяка. Это смех его жены раздавался по ночам в Торнфилде, это она, вырвавшись из затвора, как-то чуть было не сожгла спящих обитателей дома, а в ночь перед свадьбой Джейн и Эдварда страшным призраком явилась в спальню невесты и разорвала фату.

Пусть Джейн не могла быть его женой, но Рочестер умолял ее остаться с ним, ведь они любили друг друга… Джейн была непреклонна: как можно скорее ей следовало покинуть Торнфилд, дабы не поддаться соблазну.

Рано утром, почти совсем без денег и багажа, она села в дилижанс, следующий в северном направлении, и поехала, сама не зная куда. Два дня спустя кучер высадил Джейн на каком-то перекрестке среди бескрайних пустошей, так как, чтобы ехать дальше, у нее не было денег.

Бедняжка чудом не умерла от голода и холода, скитаясь по незнакомым диким местам. Она держалась из последних сил, когда же и они ее оставили, в беспамятстве упала у дверей дома, в который ее не пустила осторожная служанка.

Джейн подобрал местный священник Сент-Джон Риверс, живший в этом доме вместе с двумя своими сестрами, Дианой и Мэри. Это были добрые, красивые, образованные люди. Они сразу понравились Джейн, а она — им, однако из осторожности девушка назвалась не настоящей, а вымышленной фамилией и не стада рассказывать о своем прошлом.

Обликом Сент-Джон являл полную противоположность Рочестеру: это был высокий блондин с фигурой и лицом Аполлона; в глазах его светились необычайное воодушевление и решимость. В Сент-Джона была влюблена Розамунда, красавица дочь самого богатого в округе человека. Он также питал к ней сильное чувство, которое, однако, всячески гнал от себя, считая низким и недостойным своего высокого предназначения — нести свет Евангелия прозябающим во тьме язычникам. Сент-Джон собирался отправиться миссионером в Индию, но прежде ему необходимо было обзавестись спутницей и помощницей в жизненном подвиге. Джейн, на его взгляд, как нельзя лучше подходила на эту роль, и Сент-Джон попросил ее стать его женой. О любви, какой ее знала и понимала Джейн, здесь не шло и речи, и поэтому она решительно отказала молодому священнику, выразив в то же время готовность последовать за ним как сестра и помощница. Такой вариант был неприемлем для духовного лица.

Джейн с великим удовольствием отдавала все свои силы преподаванию в сельской школе, открытой с помощью Сент-Джона на деньги местных состоятельных людей. В один прекрасный день священник зашел к ней после уроков и начал излагать историю… ее собственной жизни! Велико же было недоумение Джейн, однако последовавший далее рассказ расставил все по своим, неожиданным, местам. Случайно узнав подлинную фамилию Джейн, Сент-Джон кое-что заподозрил: еще бы, ведь она совпадала с фамилией его покойной родительницы. Он навел справки и убедился в том, что отец Джейн приходился родным братом их с Мэри и Дианой матери, у которой был еще второй брат, Джон Эйр, что разбогател на Мадейре и несколько лет тому назад безуспешно пытался разыскать племянницу, Джейн Эйр. Скончавшись, именно ей он завещал все свое состояние — целых двадцать тысяч фунтов. Так, в одночасье, Джейн стала богатой и приобрела двух милых кузин и кузена. По своему великодушию она нарушила волю покойного дядюшки и настояла на том, чтобы баснословное наследство было разделено поровну между племянниками.

Как ни хорошо жилось ей с новообретенными родственниками, как ни любила она свою школу, один человек владел ее думами, и поэтому, прежде чем вступить в новую пору жизни, Джейн не могла не навестить Торнфилд. Как же поражена была она, когда вместо величественного дома ее взору предстали обгорелые руины. Джейн обратилась с расспросами к деревенскому трактирщику, и тот рассказал, что виновницей пожара была безумная жена Рочестера, которая и погибла в пламени. Рочестер попытался было спасти ее, но его самого придавило рухнувшей кровлей; в результате он лишился кисти правой руки и полностью ослеп. Теперь владелец Торнфилда жил в другом своем имении неподалеку. Туда, не теряя времени, и поспешила Джейн.

Физически Эдвард ничуть не сдал за год, прошедший со дня исчезновения Джейн, но на лице его лежал глубокий отпечаток перенесенных страданий. Джейн с радостью стала глазами и руками самого дорогого ей человека, с которым отныне была неразлучна.

Прошло немного времени, и нежные друзья решили стать мужем и женой. Через два года после женитьбы к Эдварду Рочестеру стало возвращаться зрение; это лишь добавило счастья и без того счастливой паре. Диана и Мэри тоже счастливо вышли замуж, и только Сент-Джону было сркдено в суровом одиночестве вершить подвиг духовного просвещения язычников.

Д. А. Карельский

Городок (Villette)

Роман (1853)

Люси Сноу рано лишилась родителей, но ей повезло с близкими людьми, которые не оставляли девочку на произвол судьбы. Так, частенько Люси живала в доме своей крестной, миссис Бреттон, нестарой еще вдовы и милейшей женщины. У миссис Бреттон был сын Джон, который, впрочем, не обращал на ровесницу Люси никакого внимания. Однажды в доме Бреттонов появился еще один обитатель — шестилетняя, не по годам развитая девочка Полли Хоум; ее отец отправлялся на Континент развеять горе после смерти жены. Несмотря на большую разницу в возрасте, между Полли и Джоном завязалась нежная преданная дружба.

Прошло восемь лет. Люси поступила на место не то служанки, не то компаньонки к одной пожилой даме; семейство Бреттонов она к этому времени потеряла из виду. Когда ее хозяйка умерла, Люси вспомнила слышанные ею как-то слова о том, что молодые и небогатые англичанки хорошо могут устроиться на Континенте, и решила отправиться в путь, ибо жизнь ее на родине обещала скорее всего быть монотонной и безрадостной. Люси Сноу не стала долго задерживаться в Лондоне, куда попала впервые в жизни, и уже через несколько дней взошла на палубу корабля, идущего в Европу.

На корабле ее попутчицей оказалась другая юная англичанка, мисс Джиневра Фэншо. Эта бойкая, сыпавшая французскими словечками особа несколько лет провела в европейских пансионах и теперь отправлялась продолжать образование в пансион мадам Бек в Виллетте; родители Джиневры отнюдь не были людьми состоятельными, и за учение ее платил дядя и крестный мосье де Бассомпьер, Целью путешествия Люси также была столица королевства Лабаскур город Виллетт, в котором без труда узнается Брюссель.

В Виллетте Люси никого и ничего не знала; по подсказке некоего молодого англичанина она отправилась разыскивать гостиницу, но потеряла дорогу и оказалась у дверей дома с вывеской «Пансион для девиц мадам Бек». Время было позднее, и девушка решила постучаться, чтобы получить здесь ночлег, а если повезет — и работу. Хозяйка пансиона, которая была без ума от всего английского, за исключением протестантской веры, тут же взяла Люси бонной к своим детям. Мадам Бек была сама благожелательность, но, когда Люси легла спать, бесцеремонно исследовала ее вещи и сделала слепок с ключей от рабочей шкатулки девушки. Как показало время, мадам Бек была сущим Игнатием Лойолой в юбке: любезная со всеми настолько, чтобы ни в коем случае никого против себя не восстанавливать, она компенсировала внешнюю мягкость неотступным тайным надзором; жизнь в ее пансионе была устроена по иезуитскому принципу укрепления тела и ослабления души учениц, с тем чтобы последняя становилась легкой и безропотной добычей католического духовенства.

Вскоре мадам Бек освободила Люси от обязанностей бонны и назначила учительницей английского. Новая должность ей понравилась, и она прекрасно с ней справлялась. Прочие учительницы не представляли из себя ничего особо примечательного; ни с кем из них у Люси не завязалась дружба. Однако среди педагогов пансиона имелось одно исключение — кузен начальницы, преподаватель литературы мосье Поль Эманюэль. Это был корсиканской внешности и небольшого роста мужчина лет сорока, вспыльчивый, взбалмошный, порой раздражающе требовательный, но при этом чрезвычайно образованный, в душе добрый и благородный. Долгое время он был единственным представителем сильного пола, допущенным к воспитанницам пансиона, но со временем появился и второй — молодой доктор-англичанин мистер Джон. Благородством облика и приятным обращением доктор тронул сердце Люси Сноу, его общество стало доставлять ей искреннее удовольствие; да и хозяйка пансиона, хоть и была не первой молодости, вроде бы питала какие-то надежды на его счет. Сам же доктор Джон, как постепенно выяснилось, был глубоко неравнодушен к одной из подопечных мадам — той самой Джиневре Фэншо, с которой Люси познакомилась по пути из Англии.

Джиневра была особой весьма приятной наружности и твердо знала, чего хочет; а хотела она выйти замуж за человека состоятельного и, еще лучше, титулованного. На ухаживания «буржуа» доктора Джона она отвечала холодной насмешливостью — еще бы, ведь ею был увлечен человек в высшей степени светский (светский хлыщ и повеса, по мнению Люси) полковник де Амаль. Как ни пыталась Люси объяснить Джиневре разницу между лощеной пустотой полковника и высоким благородством доктора, та и слушать ее не желала. По иронии судьбы Люси пришлось как-то выступить в роли полковника де Амаля — в день именин мадам Бек в пансионе устраивался праздник, гвоздем которого был спектакль, поставленный силами учениц под руководством мосье Поля. Мосье Поль чуть не силой заставил Люси сыграть светского кавалера, счастливого соперника благородного увальня; роль была Люси глубоко отвратительна, но справилась она с ней великолепно.

Вскоре после праздника настало время каникул. Все обитатели пансиона разъехались, и Люси осталась предоставленной сама себе. В долгих раздумьях в ней все больше крепло ощущение полного одиночества в мире; ощущение это переросло в душевную муку, и Люси слегла в горячке. Как только у нее достало сил встать с постели, она вышла прочь из пансиона и отправилась в полубреду и без цели бродить по улицам Виллетта. Зайдя в церковь, она вдруг испытала непреодолимую необходимость исповедаться, как это в тяжелую минуту делают католики. Священник внимательно выслушал ее, протестантку, но, пораженный редкой искренностью слов и глубиной переживания исповедницы, не нашел слов утешения. Люси не помнит, как вышла из церкви и что с ней было дальше.

Очнулась она в постели в уютном незнакомом доме. Но лишь на первый взгляд дом был полностью незнакомым — скоро Люси стала различать отдельные предметы, где-то ею уже виденные; не сразу она поняла, что видела их в детстве в доме миссис Бреттон. Действительно, это был дом, именуемый «Терраса», где жила миссис Бреттон и ее сын Джон, знакомый нам доктор, в котором Люси не признала друга детства. Именно он подобрал ее, без чувств лежавшую на ступенях церкви. Велика была радость узнавания. Следующие недели Люси провела в Террасе в дружеском общении с милейшей миссис Бреттон и ее сыном. С Джоном Люси, помимо прочего, разговаривала и о Джиневре, всячески пытаясь раскрыть ему глаза на недостойный предмет его любви, но до поры до времени Джон оставался глух к ее увещеваниям. В правоте Люси он убедился, только когда в концерте увидел, как Джиневра с подругами лорнируют его мать и явно насмехаются над нею. Люси пришло время возвращаться в пансион. Джон обещал писать ей и обещание свое сдержал. В письмах его не сияло пламени чувств, но грело ровное их тепло.

Несколько недель спустя Люси и миссис Бреттон с Джоном снова отправились в концерт. Вдруг посреди представления раздались крики «Пожар!» и началась паника. Из давки Джон спас юную леди, которую толпа оттеснила от сопровождавшего ее мужчины. Оба оказались англичанами, и не просто англичанами, а давнишними, но не сразу узнанными, знакомыми наших героев — Полли Хоум, ныне графиней де Бассомпьер, и ее отцом, унаследовавшим графский титул и это имя вместе с солидным состоянием от своего французского родственника. Эта нечаянная встреча, собственно, положила конец нежной дружбе Джона и Люси. Давнишняя привязанность между Джоном и Полли вспыхнула с новой силой; прошло немного времени, и они поженились. Это были люди, вся жизнь которых являет собой череду светлых моментов, не омраченных слишком уж тяжкими страданиями. Люси Сноу к числу таких людей не принадлежала.

Тем временем сильно переменились отношения Люси и мосье Поля. Они стали теплее, спокойнее; Люси поняла, что часто раздражавшая ее придирчивость преподавателя литературы проистекала не из вздорности его характера, а от того, что он был к ней неравнодушен. Словом, они крепко сдружились. Дружба эта, грозившая в конце концов окончиться браком, вызвала нешуточное беспокойство мадам Бек, которая вообще-то сама не прочь была сделаться мадам Эманюэль, и всей их семейной клики. Составился настоящий заговор с целью предотвратить возможную пагубную женитьбу доброго католика мосье Поля на еретичке. Заговорщики, будучи католиками, действовали весьма странным с точки зрения нормального человека методом. Священник отец Силас, тот самый иезуит, которому Люси когда-то исповедалась, рассказал ей историю Поля Эманюэля. В молодости мосье Поль был влюблен в Жюстин-Мари, дочь процветающего банкира. Но так как к тому времени собственный его отец прогорел на каких-то темных сделках, родители его возлюбленной восстали против брака и вынудили девушку уйти в монастырь, где та вскоре и умерла. Храня, несмотря ни на что, верность своей любви, мосье Поль Эманюэль принял обет безбрачия, а когда отец Жюстин-Мари тоже разорился дотла, стал тратить все свои заработки на содержание людей, разбивших его счастье. Сам же он жил скромно, даже не держал прислуги. Эта история беззаветного благородства могла, конечно, кого-то отвратить от желания связать судьбу с мосье Полем, но только не Люси Сноу.

Видя, что замысел провалился, семейная клика прибегла на сей раз, казалось бы, к верному способу расстроить нежелательный брак. Используя самоотверженное благородство мосье Поля, его задумали отправить на три года в Вест-Индию, где у родственников его невесты после разорения остались какие-то земли, которые могли бы принести доход при условии, что ими займется верный управляющий. Мосье Поль согласился, тем более что на этом настаивал его духовник отец Силас, один из вдохновителей клики. В преддверии расставания Люси и мосье Поль дали друг другу клятву через три года соединить свои судьбы.

На прощание Люси получила от благородного жениха королевский подарок — с помощью богатых друзей он снял для нее дом и приспособил его под школу; теперь она могла уйти от мадам Век и начать свое собственное дело.

Долго тянулась разлука. Поль часто писал Люси, а она не теряла времени, трудилась не покладая рук, и вскоре ее пансион стал вполне преуспевающим. И вот прошло три года, этой осенью Поль должен возвратиться из изгнания. Но, видно, не судьба Люси обрести счастье и успокоение. Семь долгих дней неистовствовала над Атлантикой буря, пока не разбила в щепы все попавшие в ее власть корабли.

Л А. Карельский

Грозовой перевал

(Wuthering Heights)

Роман (1847)

Ощутив настоятельную необходимость отдохнуть от суеты лондонского света и модных курортов, мистер Локвуд решил на некоторое время поселиться в деревенской глуши. Местом своего добровольного затворничества он избрал старый помещичий дом, Мызу Скворцов, стоявший среди холмистых вересковых пустошей и болот северной Англии. Обосновавшись на новом месте, мистер Локвуд счел нужным нанести визит владельцу Скворцов и единственному своему соседу — сквайру Хитклифу, который жил милях в четырех, в усадьбе, именуемой Грозовой Перевал. Хозяин и его жилище произвели на гостя несколько странное впечатление: джентльмен по одежде и манерам, обликом Хитклиф был чистый цыган; дом же его напоминал скорее суровое обиталище простого фермера, нежели усадьбу помещика. Кроме хозяина на Грозовом Перевале обитали старый ворчливый слуга Джозеф; юная, очаровательная, но какая-то чрезмерно резкая и полная ко всем нескрываемого презрения Кэтрин Хитклиф, невестка хозяина; и Гэртон Эрншо (это имя Локвуд видел выбитым рядом с датой «1500» над входом в усадьбу) — деревенского вида малый, немногим старше Кэтрин, глядя на которого можно было с уверенностью сказать лишь то, что он здесь и не слуга, и не хозяйский сын.

Заинтригованный, мистер Локвуд попросил экономку, миссис Дин, удовлетворить снедавшее его любопытство и поведать историю странных людей, живших на Грозовом Перевале. Просьба была обращена как нельзя более по адресу, ибо миссис Дин оказалась не только прекрасной рассказчицей, но также и непосредственной свидетельницей драматичных событий, из которых слагалась история семейств Эрншо и Линтонов и их злого гения — Хитклифа.

Эрншо, рассказывала миссис Дин, издревле жили на Грозовом Перевале, а Линтоны на Мызе Скворцов. У старого мистера Эрншо было двое детей — сын Хиндли, старший, и дочь Кэтрин. Как-то раз, возвращаясь из города, мистер Эрншо подобрал на дороге умирающего от голода оборвыша-цыганенка и принес его в дом. Мальчишку выходили и окрестили Хитклифом (впоследствии никто уже не мог точно сказать, имя ли это, фамилия или то и другое сразу), и вскоре для всех стало очевидным, что мистер Эрншо привязан к найденышу гораздо больше, чем к родному сыну. Хитклиф, в чьем характере преобладали отнюдь не самые благородные черты, бессовестно этим пользовался, по-детски всячески тираня Хиндли. С Кэтрин же у Хитклифа, как ни странно, завязалась крепкая дружба.

Когда старый Эрншо умер, Хиндли, к тому времени несколько лет проживший в городе, приехал на похороны не один, а с женой. Вместе они живо завели на Грозовом Перевале свои порядки, причем молодой хозяин не преминул жестоко отыграться за унижения, которые когда-то переносил от отцовского любимца: тот теперь жил на положении едва ли не простого работника, Кэтрин тоже приходилось нелегко на попечении недалекого злобного ханжи Джозефа; единственной, пожалуй, ее отрадой была дружба с Хитклифом, мало-помалу перераставшая в неосознаваемую еще молодыми людьми влюбленность.

На Мызе Скворцов тем временем тоже жили двое подростков — хозяйские дети Эдгар и Изабелла Линтоны. В отличие от дикарей соседей, это были настоящие благородные господа — воспитанные, образованные, излишне, может быть, нервные и высокомерные. Между соседями не могло не состояться знакомства, однако Хитклиф, безродный плебей, в компанию Линтонов принят не был. Это бы еще ничего, но с какого-то момента Кэтрин стала с нескрываемо большим удовольствием проводить время в обществе Эдгара, пренебрегая старым другом, а то, порой, и насмехаясь над ним. Хитклиф поклялся страшно отомстить молодому Линтону, и не в натуре этого человека было бросать слова на ветер.

Шло время. У Хиндли Эрншо родился сын — Гэртон; мать мальчика после родов слегла и больше уже не вставала. Потеряв самое дорогое, что у него было в жизни, Хиндли на глазах сдавал и опускался: целыми днями пропадал в деревне, возвращаясь же пьяным, неуемным буйством наводил ужас на домашних.

Отношения Кэтрин и Эдгара постепенно приобретали все более серьезный характер, и вот, в один прекрасный день молодые люди решили пожениться. Кэтрин непросто далось такое решение: душой и сердцем она знала, что поступает неправильно; Хитклиф был средоточием самых больших ее дум, тем, без кого для нее немыслим мир. Однако если Хитклифа она могла уподобить подземным каменным пластам, на которых все держится, но чье существование не приносит ежечасного удовольствия, свою любовь к Эдгару она сравнивала с весенней листвой — ты знаешь, что зима не оставит и следа ее, и тем не менее не можешь не наслаждаться ею.

Хитклиф, едва узнав о предстоящем событии, исчез с Грозового Перевала, и долго о нем ничего не было слышно.

Вскоре была сыграна свадьба; ведя Кэтрин к алтарю, Эдгар Линтон почитал себя счастливейшим из людей. Молодые зажили на Мызе Скворцов, и всякий, кто видел их в то время, не мог не признать Эдгара и Кэтрин образцовой любящей парой.

Кто знает, как бы долго еще продолжалось безмятежное существование этой семьи, но в один прекрасный день в ворота Скворцов постучался незнакомец. Не сразу в нем признали Хитклифа, ибо прежний неотесанный юноша предстал теперь взрослым мужчиной с военной выправкой и повадками джентльмена. Где он был и чем занимался в те годы, что минули с его исчезновения, так для всех и осталось загадкой.

Кэтрин с Хитклифом встретились как старые добрые друзья, у Эдгара же, который и раньше недолюбливал Хитклифа, его возвращение вызвало неудовольствие и тревогу. И не напрасно. Его жена в одночасье утратила душевное равновесие, так бережно им оберегаемое. Оказалось, что все это время Кэтрин казнила себя как виновницу возможной гибели Хитклифа где-то на чужбине, и теперь его возвращение примирило ее с Богом и человечеством. Друг детства стал для нее еще более дорог, чем прежде.

Несмотря на недовольство Эдгара, Хитклиф был принят на Мызе Скворцов и стал там частым гостем. При этом он отнюдь не утруждал себя соблюдением условностей и приличий: был резок, груб и прямолинеен. Хитклиф не скрывал, что вернулся он лишь для того, чтобы свершить месть — и не только над Хиндли Эрншо, но и над Эдгаром Линтоном, отнявшим у него жизнь со всем ее смыслом. Кэтрин он горько пенял за то, что ему, человеку с большой буквы, она предпочла безвольного нервного слюнтяя; слова Хитклифа больно бередили ей душу.

Ко всеобщему недоумению, Хитклиф поселился на Грозовом Перевале, уже давно превратившемся из дома помещика в притон пьяниц и картежников. Последнее было ему на руку: проигравший все деньги Хиндли выдал Хитклифу закладную на дом и имение. Таким образом тот сделался владельцем всего достояния семейства Эрншо, а законный наследник Хиндли — Гэртон — остался без гроша.

Частые визиты Хитклифа на Мызу Скворцов возымели одно неожиданное следствие — Изабелла Линтон, сестра Эдгара, без памяти влюбилась в него. Все вокруг пытались отвратить девушку от этой почти противоестественной привязанности к человеку с душою волка, но та оставалась глуха к уговорам, Хитклифу она была безразлична, ибо ему было плевать на всех и вся, кроме Кэтрин и своей мести; вот орудием этой мести он и решил сделать Изабеллу, которой отец, обойдя Эдгара, завещал Мызу Скворцов. В одну прекрасную ночь Изабелла сбежала с Хитклифом, а по прошествии времени они объявились на Грозовом Перевале уже мужем и женой. Нет слов, чтобы описать все те унижения, каким подвергал молодую жену Хитклиф, и не думавший от нее скрывать истинных мотивов своих поступков. Изабелла же молча терпела, в душе недоумевая, кто же такой на самом деле ее муж — человек или дьявол?

С Кэтрин Хитклиф не виделся с самого дня своего побега с Изабеллой. Но однажды, узнав, что она тяжело больна, он, несмотря ни на что, явился в Скворцы. Мучительный для обоих разговор, в котором до конца обнажилась природа чувств, питаемых Кэтрин и Хитклифом друг к другу, оказался для них последним: в ту же ночь Кэтрин скончалась, дав жизнь девочке. Девочку (ее-то, повзрослевшую, и видел мистер Локвуд на Грозовом Перевале) назвали в честь матери.

Брат Кэтрин, ограбленный Хитклифом Хиндли Эрншо, в скором времени тоже умер — напился, в буквальном смысле, до смерти. Еще раньше исчерпался запас терпения Изабеллы, которая наконец сбежала от мужа и поселилась где-то под Лондоном. Там у нее родился сын — Линтон Хитклиф.

Минуло двенадцать или тринадцать лет, в течение которых ничто не нарушало мирной жизни Эдгара и Кэти Линтонов. Но тут на Мызу Скворцов пришла весть о смерти Изабеллы. Эдгар немедленно отправился в Лондон и привез оттуда ее сына. Это было избалованное создание, от матери унаследовавшее болезненность и нервозность, а от отца — жестокость и дьявольское высокомерие.

Кэти, во многом похожая на мать, сразу привязалась к новоявленному кузену, но уже на следующий день на Мызе появился Хитклиф и потребовал отдать сына. Эдгар Линтон, конечно же, не мог возражать ему.

Следующие три года прошли спокойно, ибо всякие сношения между Грозовым Перевалом и Мызой Скворцов находились под запретом. Когда Кэти исполнилось шестнадцать, она таки добралась до Перевала, где нашла двух своих двоюродных братьев, Линтона Хитклифа и Гэртона Эрншо; второго, правда, с трудом признавала за родственника — уж больно груб и неотесан он был. Что же касается Линтона, то, как когда-то ее мать, Кэти убедила себя, что любит его. И хотя бесчувственный эгоист Линтон не был способен ответить на ее любовь, в судьбу молодых людей вмешался Хитклиф.

К Линтону он не питал чувств, сколько-нибудь напоминавших отцовские, но в Кэти видел отражение черт той, что всю жизнь владела его помыслами, той, чей призрак преследовал его теперь. Поэтому он задумал сделать так, чтобы и Грозовой Перевал, и Мыза Скворцов после смерти Эдгара Линтона и Линтона Хитклифа (а оба они уже дышали на ладан) перешли во владение Кэти. А для этого детей надо было поженить.

И Хитклиф, вопреки воле умирающего отца Кэти, устроил их брак. Несколько дней спустя Эдгар Линтон скончался, а в скором времени за ним последовал и Линтон Хитклиф.

Вот и осталось их трое: одержимый Хитклиф, презирающий Гэртона и не находящий управы на Кэти; беспредельно высокомерная и своенравная юная вдова Кэти Хитклиф; и Гэртон Эрншо, нищий последыш древнего рода, наивно влюбленный в Кэти, которая нещадно третировала неграмотного деревенщину-кузена.

Такую историю рассказала мистеру Локвуду старая миссис Дин. Подошло время, и мистер Локвуд решил наконец расстаться с деревенским уединением, как он думал, навсегда. Но год спустя он проездом снова очутился в тех местах и не мог не навестить миссис Дин.

За год, оказывается, многое переменилось в жизни наших героев. Хитклиф умер; перед смертью он совсем лишился рассудка, не мог ни есть, ни спать и все бродил по холмам, призывая призрак Кэтрин. Что до Кэти с Гэртоном, то постепенно девушка оставила презрение к кузену, потеплела к нему и наконец ответила на его чувства взаимностью; свадьбу должны были сыграть к Новому году.

На сельском кладбище, куда мистер Локвуд зашел перед отъездом, все ему говорило о том, что, какие бы испытания ни выпадали на долю покоящихся здесь людей, теперь все они спят мирным сном.

Л. А. Карельский

Белый вождь. Североамериканская легенда

(The White Chief: A legend of Northern Mexico)

Роман (1855)

Действие происходит в Мексике в конце XVIII — начале XIX в. Роман открывается описанием праздника в честь дня Св. Иоанна в маленьком мексиканском городке Сан-Ильдефонсо. Здесь веселятся все слои общества. Среди аристократов выделяется Каталина де Крусес, дочь богатого владельца рудников дона Амбросио, Тут же находятся претендент на ее руку капитан Робладо, офицер крепостного гарнизона, и комендант крепости, сорокалетний полковник Вискарра.

Главным участником состязаний, составляющих неотъемлемую часть праздника, становится Карлос, охотник на бизонов. Он, его престарелая мать, имеющая славу колдуньи, и красавица сестра Росита — американцы. Они светлокожи и светловолосы, к тому же не посещают церковь, отчего слывут еретиками, и местное население относится к ним без симпатии, даже с опаской.

Во время праздника Карлосу, прекрасному наезднику, удается совершить множество подвигов — он останавливает разъяренного быка, чуть было не набросившегося на толпу, на всем скаку, проносясь верхом на лошади, поднимает с земли монету и, в довершение, разогнав коня, удерживает его на краю глубокого ущелья. В результате комендант Вискарра, поспоривший на крупную сумму с молодым богатым скотоводом доном Хуаном, другом Карлоса, оказывается в убытке.

Он ненавидит Карлоса и дорого дал бы, чтобы убрать его с дороги, поскольку еще раньше замечает на празднике Роситу, которую хочет сделать своей любовницей. Ненавидит Карлоса и капитан Робладо, заметивший, как его возлюбленная Каталина и охотник на бизонов обмениваются тайными знаками.

Через неделю после праздника Карлос уезжает охотиться на бизонов. Охота складывается удачно, равно как и торговля: Карлос удачно обменивает взятые специально для этой цели товары на мулов у индейцев племени вако. Однако ночью его подчистую грабит неизвестно откуда взявшийся отряд индейцев. Карлос грешит на вако, но вскоре выясняется, что ограбило его враждебное вако племя пане. У Карлоса появляется надежда вернуть похищенное с помощью вако. Он отправляется в их лагерь, появляется там в самый разгар ожесточенного боя и становится свидетелем неравной схватки между вождем вако и воинами племени пане. Желая помочь вождю, Карлос убивает нескольких пане. И хотя вождь все равно погибает, Карлосу удается отомстить за него, послав пулю в грудь убийце. Участие Карлоса решает исход боя в пользу вако, и благодарное племя избирает его своим вождем. Однако Карлос отказывается остаться с вако и, одаренный мулами и золотым песком, отправляется домой.

Пока Карлос охотится, Вискарра пытается завоевать сердце Роситы, но девушка дает ему решительный отпор. Тогда Робладо предлагает коменданту коварный план: под видом индейцев они похищают Роситу, а дом Карлоса поджигают. Несчастную мать, оглушенную ударом по голове, забирает к себе дон Хуан.

Карлос возвращается домой в надежде, что теперь, когда он разбогател, он сможет жениться на Каталине, а Росита — выйти замуж за дона Хуана. Однако на месте дома осталось одно пепелище. Оказавшийся тут же дон Хуан рассказывает о набеге индейцев и о мужестве гарнизонных улан, которые предприняли все усилия, чтобы их поймать.

Карлос навещает мать, и та говорит ему о своих подозрениях. Тогда Карлос отправляется по следу «индейцев», который приводит его в крепость. Он решает отомстить полковнику Вискарре за поруганную честь сестры и обманом проникает в крепость. Однако посчитаться с полковником ему не удается: на помощь тому приходит лейтенант Гарсия, которого Карлос в целях самообороны вынужден убить. Вискарре удается бежать, и Карлос лишь легко ранит его в щеку.

Как убийца Карлос объявлен вне закона, за его голову назначено вознаграждение. Вискарра с Робладо строят планы его поимки, но прежде отпускают его сестру, — выдумав, что отбили ее у индейцев.

Роситу соглашается отвезти домой бедная девушка Хосефа, невеста одного из батраков Карлоса. По дороге их повозку нагоняет всадник — это Каталина, которая через Хосефу передает Карлосу перстень с алмазом, а саму Хосефу щедро одаривает деньгами.

На следующий день в церкви Хосефа передает Каталине записку от Карлоса, где тот отвергает обвинение в убийстве, называя себя мстителем, и назначает Каталине свидание.

Тем временем Вискарра и Робладо принимают все меры для поимки Карлоса: его ранчо взято под наблюдение, а одна из служанок Каталины, Винсенса, невеста солдата Хосе, подкуплена. Она и передает коменданту письмо Карлоса к Каталине. Робладо решает устроить засаду, хотя и не знает, где именно состоится встреча влюбленных. На всякий случай он прячется недалеко от дома Каталины и по сигналу Винсенсы нападает на них. Карлосу удается бежать, а Каталину хватают и сажают под домашний арест.

Чтобы выследить Карлоса, Вискарра и Робладо обращаются за помощью к двум головорезам, давно невзлюбившим Карлоса. Это мулат Мануэль и самбо (сын негра и индианки) Пепе. Те охотно принимают предложение, тем болеее что догадываются, где скрывается Карлос, и рассчитывают на обещанное вознаграждение.

Злодеи хотят взять Карлоса живым, поскольку награда за живого удваивается. Обнаружив его убежище, они выжидают, пока он покинет пещеру, а затем прячутся там, чтобы застать его врасплох.

Карлос действительно выезжает ночью на встречу со своим батраком Антонио, ставшим ему верным другом. Антонио предупреждает хозяина об опасности, и тот, прежде чем самому въехать в пещеру, пускает вперед пса. Узнав, что в пещере засада, он скачет в лес. Там, на поляне, он разводит костер и наряжает ствол кактуса в свой костюм. Злодеи принимают кактус за спящего Карлоса и нападают на него. Карлос легко расправляется с ничего не подозревающими головорезами.

Вискарра и Робладо не знают, что еще предпринять, но тут выясняется, что Карлоса все-таки удалось поймать — благодаря предательству одного из его слуг. Одновременно в тюрьму бросают его мать и сестру. Заточенный в камере, Карлос становится свидетелем жестокого наказания, которому подвергают несчастных женщин: привязанных к спинам мулов, их избивают плетьми. Не выдержав пытки, мать Карлоса умирает.

У Карлоса связаны руки и ноги, его зорко стерегут, и он уже начинает отчаиваться. Его даже посещает мысль о самоубийстве, и, неожиданно для себя развязав ремни, он пытается с их помощью лишить себя жизни. Однако, оказавшись у окна, он вдруг получает удар по лбу — это сверток с золотыми монетами и ножом, посланными Каталиной. В приложенной записке девушка предлагает план побега.

Ночью Карлос проделывает в стене, сложенной из необожженного кирпича, дыру и совершает побег. Одновременно, воспользовавшись отсутствием отца и усыпив бдительность стражи, из дома бежит Каталина. Встретившись в условленном месте, Карлос с Каталиной, Роситой и несколькими верными слугами отправляются в дальний путь — в Америку, на другую сторону Великих Равнин.

Через несколько месяцев Карлос возвращается в Сан-Ильдефонсо, чтобы отомстить. С ним — пятьсот воинов-индейцев из племени вако, избравшего его когда-то своим вождем. Индейцы устраивают в крепости страшную резню, оставляя в живых лишь полковника Вискарру и капитана Робладо — их ждет более страшная смерть.

Но Карлос не удовлетворяется расправой над гарнизоном — в свое время он поклялся отомстить и жителям долины. Его воины сжигают Сан-Ильдефонсо дотла, позволив уйти лишь индейцам да нескольким белым, в том числе и отцу Каталины.

На следующий день Карлос совершает акт возмездия над отцами-иезуитами, в свое время травившими его семью: индейцы привязывают их к спинам мулов и награждают плетьми, а затем расстреливают из лука.

Еще более страшная казнь уготована Вискарре и Робладо: их привязывают к седлам диких мустангов, а затем пускают лошадей на всем скаку в сторону ущелья…

А Карлос, взяв у индейцев обещанное ему золото, отправляется в Луизиану, где на берегу Ред-Ривер разводит плантацию. С ним счастливо живут красавица жена, сестра, вышедшая замуж за дона Хуана, и несколько старых слуг.

Е. Б. Туева

Квартеронка, или Приключения на Дальнем Западе

(The Quadroon; or, A Lover's Adventures in Louisiana)

Роман (1856)

Действие происходит в 1850-х гг. в Соединенных Штатах Америки, когда на Юге страны господствовало рабовладение. Повествование ведется от первого лица.

Герой — молодой богатый англичанин по имени Эдвард в поисках романтики приезжает в США и останавливается в Новом Орлеане, где в течение полугода ведет беззаботную, разгульную жизнь, проматывая большую сумму денег. К лету он обнаруживает, что у него осталось всего 25 долларов. Чтобы спастись от эпидемии желтой лихорадки, он на часть этих денег покупает билет на пароход до Сент-Луиса, хотя и не очень представляет себе, на какие средства будет там жить.

Ожидая отплытия парохода, герой видит приготовления к гонкам, которые часто в целях рекламы устраивают «первоклассные» речные пароходы. Пассажиры уже держат пари, удастся ли их пароходу обогнать соперника, как вдруг на пристани появляется женщина — красивая и богатая креолка, которая выражает желание плыть на пароходе, но с тем условием, что он не станет участвовать в гонках. Капитан дает свое согласие. На вещах девушки, которые грузят на пароход, герою удается прочитать ее имя: Эжени Везансон.

Внезапно «Красавицу Запада», на котором плывет герой, догоняет пароход-соперник, и азартная креолка соглашается на гонки. В результате взрывается паровой котел, и «Красавица Запада» начинает быстро идти ко дну. Запасливый герой оказывается счастливым обладателем спасательного пояса, но, видя бедственное положение креолки, отдает пояс ей. Какой-то негодяй, желая завладеть поясом, ранит героя в руку, но тому все же удается доплыть до берега, где он теряет сознание. Приходит в себя герой в поместье креолки, и в его помраченном сознании всплывает образ прекрасной женщины, но это не Эжени.

За героем ухаживает негр по имени Сципион, или Зип. От него герой узнает, что в результате аварии утонул Антуан, управляющий поместьем и опекун мадемуазель Безансон. Вторым опекуном девушки является хитрый и коварный адвокат Доминик Гайар. Сципион считает, что адвокат обманывал покойного отца Эжени, постепенно разоряя его, а теперь разоряет дочь, позволяя ей слишком много тратить. Герой узнает также, что Гайар живет в поместье неподалеку, часто бывает у Эжени и ведет себя так, словно он здесь хозяин. Выясняется, что все эти сведения Зип получил от квартеронки Авроры, рабыни и одновременно наперсницы Эжени Безансон.

Вскоре героя посещает доктор Эдвард Рейгарт в сопровождении Гайара. Последний настаивает, чтобы героя отправили в гостиницу, ибо его присутствие на плантации может дать почву сплетням, однако доктор запрещает переезд.

Через некоторое время герой знакомится с Авророй, в которой узнает свое прекрасное видение. В сердце его вспыхивает любовь, но он сознает, что на пути этой любви встретится масса трудностей, связанных с положением его возлюбленной.

Прикованный к постели, герой много читает, общается с Зипом, ведет дневник. От негра он узнает, что на плантацию прибыл новый надсмотрщик Ларкин по прозвищу Билл-бандит. Он известен своей жестокостью по отношению к неграм, и ему покровительствует Гайар.

Герой тесно общается с доктором, который рассказывает, что Гайар имеет большое влияние на Эжени Безансон, а в свое время дружба адвоката с ее отцом скорее напоминала отношения кредитора и должника.

Вскоре доктор разрешает герою выходить. Воспользовавшись этим, Гайар предлагает герою переехать в гостиницу. Эжени не удерживает его, и он, заняв денег у доктора, переселяется в близлежащий городок Бринджерс.

Он часто наведывается на плантацию и по тайным знакам, подаваемым Авророй, вскоре убеждается, что квартеронка тоже любит его. Он напряженно раздумывает, как освободить ее и связать с нею свою судьбу.

Однажды, подъезжая к дому Эжени, он узнает, что квартеронка одна, и надеется побыть с ней наедине, но внезапно слышит из дома голоса. Это Гайар, воспользовавшись отсутствием хозяйки, тайно проник на плантацию. Он домогается любви Авроры.

Девушка дает ему решительный отпор, и он уже готов взять ее силой, но ворвавшийся в комнату герой прогоняет его. Он делает предложение Авроре, и они начинают строить планы ее освобождения. Эдвард высказывает намерение выкупить возлюбленную, но та сомневается в подобной возможности, намекая на то, что хозяйка сама в него влюблена.

Расставшись с невестой, герой едет через негритянский поселок, где становится свидетелем того, как негр-бамбара Габриэль пытает Сципиона, Оказывается, Зип подвергнут наказанию за то, что осмелился поднять руку на Ларкина, который пытался надругаться над его дочерью. Эдвард прогоняет Габриэля, но тут появляется сам надсмотрщик, в котором герой узнает ранившего его негодяя. Тот целится в героя из пистолета, но герой спасается, ударив его рукояткой хлыста по голове.

Вернувшись в гостиницу, Эдвард обнаруживает чек на двести фунтов и решает немедленно уладить с Эжени вопрос выкупа Авроры, но, узнав о любви героя к невольнице, девушка падает в обморок, открывая тем самым свои истинные чувства.

Чтобы привести в порядок мысли, Эдвард на следующий день отправляется на охоту, где его кусает гремучая змея. Он уже готов проститься с жизнью, как вдруг встречает в лесу Габриэля, подавшегося в бега. Негр излечивает героя и открывает ему свое убежище, показывая путь к нему.

Вернувшись в гостиницу, Эдвард узнает, что Гайар, владевший закладной на имение Эжени, подал ко взысканию и уже введен в права владения. Таким образом, Эжени разорена и вынуждена отправиться в Новый Орлеан, где, по слухам, у нее живет тетка. Все негры с плантации в ближайшее время должны быть проданы с аукциона. На следующий день герой получает письмо Эжени, где та признается в своей любви и сообщает о намерении уйти в монастырь.

Желая выкупить Аврору, герой отправляется в Новый Орлеан. Оказавшись на борту парохода, он становится свидетелем прощания влюбленных и в девушке узнает Аврору. Мучимый ревностью, он пытается забыться в вине, а выпив, садится играть в вист, как впоследствии выясняется, с шулерами. От полного разорения его спасает молодой креол, представившийся как Эжен д'Отвиль, — он сделал два выстрела в воздух и таким образом прервал игру.

В надежде раздобыть денег для участия в аукционе, Эдвард отправляется в банк Браун и K°, но ожидаемый им чек еще не пришел, а хозяин банка отказывает ему в кредите. Тогда герой решает попытать счастья за игорным столом, но вконец проигрывается. Пытающийся поддержать его д'Отвиль также проигрывает, хотя ставит на кон все, вплоть до дорогого алмазного кольца. После неудачной игры он обещает герою, что постарается ему помочь.

Несмотря на отсутствие денег, Эдвард все же идет на аукцион. Он уже отчаивается дождаться д'Отвиля, но в самый последний момент тот появляется с тремя тысячами долларов. Эдвард вступает в торги, но Аврору ему выкупить не удается — кто-то, кого все считают подставным лицом Гайара, платит за нее три с половиной тысячи.

Тогда герой решает выкрасть квартеронку из поместья Гайара и на время спрятаться в убежище Габриэля, но ему это не удается: по следу беглецов пускают ищеек. Гайар с Ларкином ловят героя, хотя тот отчаянно сопротивляется, и уже собираются совершить над ним суд Аинча, как вдруг появляется шериф, требуя, чтобы Эдвард предстал перед настоящим судом.

На суде Гайар обвиняет его в попытке взбунтовать рабов Безансонов, в подстрекательстве Габриэля к побегу, в похищении Авроры, но тут появляется д'Отвиль, который подает судье вольную на квартеронку и документ, свидетельствующий о том, что Гайар утаил пятьдесят тысяч долларов, причитавшихся Эжени Безансон по достижении совершеннолетия, то есть, другими словами, украл их. Выясняется, что д'Отвиль — это переодетая Эжени. Ее обвинение поддерживает внезапно появившийся на суде Антуан, которого все считали погибшим. Оказывается, он просто воспользовался возможностью на время скрыться и тайно следить за махинациями Гайара.

Эжени Безансон получает назад имение, что, впрочем, не избавляет ее от неразделенной любви. Доктор Рейгарт становится крупным землевладельцем и выдающимся законодателем Луизианы. Гайар проводит пять лет в тюрьме, а затем, по слухам, возвращается во Францию, где след его теряется. Ларкин тоже отбывает срок в тюрьме. Один из обыгравших Эдварда шулеров убит на дуэли, другой превращается в мелкого жулика, третий умирает от тропической лихорадки, а сам герой живет мирно и счастливо с прекрасной квартеронкой.

Е. Б. Туева

Оцеола, вождь семинолов. Повесть о стране цветов

(Oceola the Seminole)

Повесть (1858)

Действие происходит во Флориде в начале 1830-х гг., перед началом и во время так называемой второй семинольской войны. Главный герой Джордж Рэндольф — сын обедневшего плантатора, переселившегося из Виргинии во Флориду. В его жилах есть примесь индейской крови, что считается в Америке предметом гордости.

В самом начале повествования мы знакомимся и с другими героями. Среди них рабы Желтый Джек и Черный Джек, мулат и негр, Мулат описывается как существо мрачное, злобное, жестокое и мстительное — качества, которые герой, от чьего имени ведется повествование, считает психологической особенностью мулатов вообще:

«Мулаты гордятся своей желтой кожей и ставят себя «выше» негров как в умственном, так и в физическом отношении, а потому более остро ощущают свое униженное положение». О неграх говорится так: «Они редко бывают бесчувственными дикарями <…>, везде им приходится страдать, но в их душах нет мстительности и жестокости». Поэтому Черный Джек обладает добрым сердцем и очень привязан к герою и его отцу.

Между мулатом и негром существует соперничество из-за красавицы квартеронки Виолы. Однажды мулат, желая добиться ее благосклонности, подкарауливает ее на лесной тропинке, и от насилия Виолу спасает только появление сестры героя, юной Виргинии. Мулата подвергают наказанию; из мести он убивает любимую лань Виргинии, его снова наказывают, и тогда он решается на крайность — заманивает аллигатора в бассейн, где обычно купается девушка.

От смерти ее спасает юноша-индеец по имени Пауэлл, сын индианки и белого.

Покусившегося на жизнь белой девушки мулата решено казнить — сжечь живым. В приготовлениях к казни живейшее участие принимают владельцы соседней плантации, отец и сын Ринггольды — всем известно, что молодой Ринггольд мечтает жениться на Виргинии. Пауэлл и Арене Ринггольд обмениваются оскорблениями, и в результате вспыхнувшей между ними драки Желтому Джеку удается бежать. За ним посылают погоню, но на глазах у преследователей он становится жертвой крокодила.

Тем временем Ринггольд с дружками Недом Спенсом и Биллом уильямсом решают наказать гордого индейца, и от побоев плетьми его спасает герой.

Так складывается дружба между героем и индейцем, к которой впоследствии присоединяются Виргиния и сестра Пауэлла Маюми. Дружба эта длится недолго: вскоре о ней узнают родители героя, и его срочно отправляют на учебу в Уэст-Пойнт.

Когда он возвращается во Флориду, там назревает война с индейцами, на земли которых претендуют белые поселенцы. Однако просто так выгнать индейцев с их земли невозможно, поскольку на этот счет существует специальный договор. Задача белых состоит в том, чтобы расторгнуть существующий и заключить новый договор, предусматривающий переселение индейцев на новые земли. В случае отказа индейцев решено применить силу. К местам расселения семинолов стягиваются правительственные войска.

Среди индейских вождей нет единства по вопросу переселения: некоторые готовы согласиться на условия белых, другие предпочитают сразиться с войсками. В числе последних — прославившийся своей отвагой молодой вождь по имени Оцеола.

Немного погостив дома, Джордж Рэндольф отправляется в форт Кинг, где находится управление по делам семинолов и главный штаб флоридской армии под командованием генерала Клинча, к которому и прикомандирован герой. Из беседы с Черным Джеком он узнает, что Ринггольды обманом отняли у семьи Пауэлл поместье, и она куда-то уехала. Это известие очень огорчает его, поскольку он давно любит Маюми. По дороге к форту в Джорджа кто-то стреляет, и Черный Джек говорит, что это был Желтый Джек.

На следующий день после прибытия героя в форт Кинг происходит совет вождей, на котором правительственный агент Уайли Томпсон призывает их подписать договор о переселении. В критический момент появляется Оцеола, который решает исход совета — под его давлением главный вождь отказывается поставить свою подпись. Разгневанный и раздосадованный, Томпсон обращается к нему, называя Пауэллом, и тогда герой его узнает.

Агент Томпсон предъявляет индейцам ультиматум, на который его уполномочил президент: либо переселение, либо война. Но индейцы заявляют, что готовы защищаться. Тогда агент предлагает им обсудить все еще раз в своем кругу и собраться на следующий день.

Поздно вечером Джордж оказывается в лесу, ожидая вождей-изменников, которые должны сообщить ему важную информацию. Внезапно появляется знакомая ему с детства безумная индианка Хадж-Ева и предупреждает его об опасности. Он действительно становится свидетелем заговора: его старый недруг Аренс Ринггольд замышляет его убить, чтобы жениться на его сестре и завладеть плантациями. Убийство должен совершить Желтый Джек, который до этого момента считался погибшим.

На следующий день возле форта Кинг происходит новая встреча агента с индейцами, во время которой Оцеолу арестуют, а Хадж-Ева назначает Джорджу свидание в лесу.

Герой хочет свести счеты с Ринггольдом. Друг советует ему дать Ринггольду повод первым вызвать его на дуэль. Таковой быстро находится: Ринггольд хвастается любовными победами своего друга Скотта, адъютанта главнокомандующего, который якобы сделал Маюми своей любовницей. Джордж дает Ринггольду пощечину, после чего ранит на дуэли.

Придя вечером в лес, герой становится свидетелем встречи Маюми со Скоттом. Девушка просит Скотта помочь освободить брата, но тот делает ей грязное предложение. Герой спасает девушку, и та падает ему в объятия.

В тот же вечер Джордж навещает Оцеолу и советует подписать договор, так как подпись ни к чему его не обязывает: ведь по договору решение о переселении должен принять весь народ. Так Оцеола вновь обретает свободу.

Между тем начинается мобилизация добровольцев в американскую армию. Для формирования такого отряда герой с другом, капитаном Галлахером, отправляется в свой родной поселок Суони.

По дороге ему становится известно, что его сестра тайно встречается с Оцеолой. Он очень огорчен, поскольку такие встречи могут серьезно повредить ее репутации. Однако постепенно ему начинает казаться, что Виргиния симпатизирует Галлахеру, а тот отвечает ей взаимностью. Неожиданно герой узнает, что к сестре часто ездит Арене Ринггольд. Он боится, как бы Виргиния не совершила опрометчивого поступка и не вышла за него замуж. Но, случайно став свидетелем их встречи, он выясняет, что Виргиния пытается получить в подарок поместье, когда-то принадлежавшее Пауэллам. Позже девушка дает брату обещание не иметь с Ринггольдом ничего общего.

Джорджа срочно вызывают в форт Кинг. Оказавшись ночью в лесу, он попадает в плен к индейцам и становится свидетелем мести Оцеолы вождю-изменнику Оматле. Чуть позже, во время празднования Рождества, индейцы убивают агента Томпсона — так мстит Оцеола.

Начинается настоящая война, в которой индейцы одерживают одну победу за другой (разгром отряда майора Дэйда, битва при Уитлакутчи). Один главнокомандующий сменяет другого, но никто из них не может нанести индейцам сколько-нибудь серьезного поражения. В ходе войны герой чудом остается в живых.

После двухмесячного отсутствия он возвращается домой. Его мучают тяжелые предчувствия. Приехав, он узнает, что его усадьбу сожгли, мать и дядю, служившего управляющим, убили, а сестру похитили. Очевидцы называют виновниками индейцев, но впоследствии выясняется, что это Желтый Джек переоделся в костюм Оцеолы, а похищение организовал Ринггольд, чтобы затем выступить в роли спасителя и таким образом вынудить Виргинию выйти за него замуж.

На помощь герою и его сестре, как всегда, приходит Оцеола. Благодарная Виргиния вручает ему документы на право владения поместьем, а Джордж берет под свое покровительство Маюми, предполагая жениться на ней.

Но Оцеоле уже не суждено воспользоваться благородством Виргинии: он потерял интерес к жизни, так как успел разделаться со всеми, кому поклялся отомстить. Во время ночного привала он легко дает себя арестовать, а через несколько недель умирает в плену от неизлечимой болезни.

В момент ареста Оцеолы, от укуса гремучей змеи, которую всегда носит с собой безумная Хадж-Ева, погибает Желтый Джек, который и выдал индейца властям.

Виргиния выходит замуж за капитана Галлахера, герой женится на Маюми, а Черный Джек с женой Виолой отправляется управляющим на одну из плантаций Рэндольфов.

Е. Б. Туева

Всадник без головы

(The Headless Horseman: a Strange Tale of Texas)

Роман (1866)

Действие происходит в 1850-х гг… По техасской прерии едут фургоны — это переезжает из Луизианы в Техас разорившийся плантатор Вудли Пойндекстер. С ним едут сын Генри, дочь Луиза и племянник, отставной капитан Кассий Колхаун. Внезапно они теряют колею — перед ними выжженная прерия. Путь каравану указывает молодой всадник в мексиканском костюме. Караван продолжает движение, но вскоре всадник появляется снова, на этот раз чтобы спасти переселенцев от урагана. Он говорит, что его зовут Морис Джеральд, или Морис-мустангер, поскольку он охотник за дикими лошадьми. Луиза с первого взгляда влюбляется в него.

Вскоре в Каса-дель-Корво, где поселились Пойндекстеры, должен состояться званый обед по случаю новоселья. В самый разгар торжества появляется Морис-мустангер с табуном лошадей, которых поймал по заказу Пойндекстера. Среди них выделяется мустанг редкой крапчатой окраски. Пойндекстер предлагает за него крупную сумму, но мустангер отказывается от денег и преподносит мустанга в дар Луизе.

Через некоторое время комендант расположенного неподалеку от Каса-дель-Корво форта Индж устраивает ответный прием — пикник в прерии, во время которого предполагается охота на мустангов. Проводником выступает Морис. Едва участники пикника располагаются на привале, как появляется табун диких кобыл, и крапчатая кобыла, поскакав за ними, уносит Луизу в прерию. Морис опасается, как бы крапчатая, догнав свой табун, не попыталась избавиться от наездницы, и бросается в погоню. Вскоре он нагоняет девушку, но им грозит новая опасность — на них скачет табун диких жеребцов, крайне агрессивных в это время года. Морису с Луизой приходится спасаться бегством, но окончательно от преследования они избавляются лишь тогда, когда мустангер метким выстрелом убивает вожака.

Герои остаются наедине, и Морис приглашает Луизу к себе в хижину. Девушка приятно удивлена, увидев там книги и другие мелочи, свидетельствующие об образованности хозяина.

Тем временем сгорающий от ревности Кассий Колхаун идет по следам Мориса и Луизы и в конце концов встречает их. Они медленно едут рядом, и ревность разгорается в нем с новой силой.

Вечером того же дня мужчины пьют в баре единственной в поселке гостиницы «На привале», которую держит немец Франц Обердофер. Колхаун предлагает тост, оскорбительный для ирландца Мориса Джеральда, и при этом толкает его. В ответ тот выплескивает Колхауну в лицо стакан виски. Всем ясно, что ссора закончится перестрелкой.

Действительно, тут же, в баре, происходит дуэль. Оба участника ранены, но мустангеру все же удается приставить к виску Колхауна пистолет. Тот вынужден извиниться.

Из-за ран Колхаун и Морис-мустангер должны соблюдать постельный режим, но Колхаун окружен заботой, а мустангер томится в убогой гостинице. Но вскоре к нему начинают поступать корзины с провизией — это дары Исидоры Коварубио де Лос-Льянос, спасенной им когда-то из рук пьяных индейцев и влюбленной в него. Об этом становится известно Луизе, и, мучимая ревностью, она подстраивает встречу с мустангером. Во время встречи между ними происходит объяснение в любви.

Когда Луиза в очередной раз собирается на конную прогулку, отец запрещает ей выезжать под предлогом того, что команчи вышли на тропу войны. Девушка удивительно легко соглашается и начинает увлекаться стрельбой из лука — с помощью стрел она обменивается письмами с Морисом-мустангером.

За обменом письмами следуют тайные ночные встречи во дворе усадьбы. Свидетелем одной из таких встреч становится Кассий Колхаун, который хочет использовать это как предлог разделаться с мустангером руками Генри Пойндекстера. Между Генри и Морисом происходит ссора, но Луиза уговаривает брата догнать мустангера и извиниться перед ним.

Взбешенный Колхаун пытается натравить на Мориса некоего Мигуэля Диаса, у которого свои счеты с ирландцем из-за Исидоры, но тот оказывается мертвецки пьян. Тогда Колхаун сам едет вслед за Морисом и Генри.

На следующий день выясняется, что Генри пропал. Неожиданно у ворот усадьбы появляется его конь со следами запекшейся крови. Подозревают, что на юношу напали команчи. Офицеры форта и плантаторы собираются на поиски.

Неожиданно появляется хозяин гостиницы. Он рассказывает, что накануне ночью мустангер уплатил по счету и съехал. Вскоре у гостиницы появился Генри Пойндекстер. Выяснив, в каком направлении уехал мустангер, он поскакал за ним.

Поисковый отряд едет по лесной просеке, как вдруг на фоне заходящего солнца взорам собравшихся предстает всадник без головы. Отряд пытается пройти по его следам, но следы теряются в «меловой прерии». Поиски решено отложить до утра, и майор, комендант форта, сообщает о найденных следопытом Спенглером уликах, исключающих причастность индейцев. Подозрение в убийстве падает на Мориса Джеральда, и все решают утром ехать к его хижине.

В это время в Каса-дель-Корво приходит охотник Зебулон (Зеб) Стумп, друг Мориса. Луиза пересказывает ему слухи о смерти брата и причастности к ней Мориса Джеральда. По ее просьбе охотник отправляется к мустангеру, чтобы спасти его от линчевания.

Когда охотник оказывается в хижине, прибегает собака Тара с привязанной к ошейнику визитной карточкой Мориса, Там кровью написано, где его можно найти. Зеб Стумп появляется как раз вовремя, чтобы спасти раненого друга от ягуара.

Тем временем Луиза с крыши усадьбы видит всадника, похожего на Мориса. Поскакав за ним, она находит в лесу записку Исидоры к Морису. В девушке вспыхивает ревность, и она решает вопреки приличиям ехать к возлюбленному, чтобы проверить свои подозрения. В хижине мустангера она встречает Исидору. При виде соперницы та покидает хижину.

Благодаря Исидоре поисковый отряд легко находит жилище мустангера, в котором Вудли Пойндекстер обнаруживает свою дочь. Он отправляет ее домой. И вовремя, поскольку собравшиеся готовы уже линчевать предполагаемого убийцу, в основном благодаря ложным показаниям Колхауна. Ей удается на время отсрочить казнь, но страсти вспыхивают с новой силой, и находящегося в бессознательном состоянии мустангера снова готовы вздернуть на сук. На этот раз его спасает Зеб Стумп, требующий справедливого суда. Мориса Джеральда доставляют на гауптвахту в форт Индж.

Зеб Стумп идет по следам участников драмы. Во время поисков ему удается с близкого расстояния увидеть всадника без головы, и он убеждается, что это Генри Пойндекстер.

В ожидании суда Колхаун просит у дяди руки Ауизы — тот является его должником и вряд ли сможет отказать. Но Луиза не хочет и слышать об этом. Тогда на суде Колхаун рассказывает о ее тайном свидании с мустангером и о ссоре последнего с Генри. Луиза вынуждена признать, что это так.

Из рассказа Мориса на суде становится известно, что после ссоры они встретились с Генри в лесу, помирились и в знак дружбы обменялись накидками и шляпами. Генри уехал, а Морис решил заночевать в лесу. Неожиданно его разбудил выстрел, но он не придал ему значения и снова уснул, а утром обнаружил труп Генри с отрезанной головой. Чтобы доставить его родным, труп пришлось посадить в седло принадлежавшего Морису мустанга, так как конь Генри не желал везти эту мрачную ношу. Сам мустангер сел на коня Генри, но не взял в руки поводья, поэтому не смог управлять им, когда тот понес. В результате бешеной скачки мустангер ударился головой о сук и слетел с коня.

В этот момент появляется Зеб Стумп, который ведет с собой Колхауна и всадника без головы. Он видел, как Колхаун пытался поймать всадника, чтобы избавиться от улик, и дает понять на суде, что Колхаун и есть убийца. Доказательством служит извлеченная из трупа пуля с инициалами Колхауна и адресованное ему письмо, которое он использовал в качества пыжа. Уличенный Колхаун пытается бежать, но Морис-мустангер ловит его.

Колхаун признается в убийстве, которое совершил по ошибке: он целился в мустангера, не зная, что тот поменялся одеждой с его двоюродным братом. Но прежде чем выслушать приговор, Колхаун стреляет в мустангера, которого спасает от смерти подаренный Луизой медальон. В отчаянии Колхаун пускает себе пулю в лоб.

Тут же выясняется, что Морис Джеральд — обладатель большого состояния. Он женится на Луизе и выкупает у наследника Колхауна (оказывается, у того был сын) Каса-дель-Корво. При них счастливо живут слуга Фелим О'Нил и Зеб Стумп, поставляющий дичь к столу. Через десять лет у Мориса с Луизой уже шестеро детей.

Вскоре после свадьбы Мориса и Луизы Мигуэль Диас из ревности убивает Исидору, за что его вешают на первом же суку.

Е. Б. Туева

Мидлмарч (Middlemarch)

Роман (1871–1872)

Сестры Доротея и Селия, оставшись без родителей, жили в доме своего дяди-опекуна мистера Брука. Сестры были почти равно хороши собой, однако разнились характерами: Доротея была серьезна и набожна, Селия — мила и в меру легкомысленна. Частыми гостями в доме мистера Брука были двое джентльменов, имевших явное намерение в скором времени предложить Доротее руку и сердце. Один — молодой баронет сэр Джеймс Четтем, другой — ученый и, добавим, весьма состоятельный священник мистер Кейсобон. Доротея остановила выбор на последнем, хотя в свои пятьдесят лет тот и походил, как говаривали злые языки, на высохшую мумию; девушке внушали почтение образованность и глубина ума преподобного отца, готовившегося осчастливить мир многотомным трактатом, в котором на огромном материале доказывал, что все мифологии на свете суть искажения единого, данного свыше источника. На присланное мистером Кейсобоном формальное предложение Доротея в тот же день ответила согласием; через полтора месяца сыграли свадьбу, и молодожены отправились в свадебное путешествие в Рим, ибо Кейсобону необходимо было поработать с рукописями в библиотеке Ватикана. Юный сэр Джеймс, поунывав немного, обратил весь свой пыл на младшую сестру, и вскоре та стала зваться миссис Селия Чет-тем.

В Риме Доротею постигло разочарование: то, перед чем она так преклонялась в своем муже, глубокие познания, все больше казались ей омертвевшим громоздким грузом, не привносящим в жизнь ни возвышенной радости, ни вдохновения. Единственной отрадой стала для нее встреча с Уиллом Ладиславом, бедным дальним родственником мистера Кейсобона, навестившим Рим с другом-художником. уилл по молодости еще не избрал себе жизненного поприща и жил на деньги, из милости уделяемые ему мужем Доротеи.

Когда чета Кейсобонов возвратилась в Мидлмарч, главной темой разговоров в городе была постройка новой больницы. Деньги на нее давал банкир мистер Булстрод, в Мидлмарче человек пришлый, но заимевший уже прочное положение благодаря своим деньгам, а также женитьбе, связавшей его узами свойства с исконными мидлмарчцами — Винси, Гартами, Фезерстоунами. Заведовать больницей должен был мистер Лидгейт, молодой доктор, приехавший в город откуда-то с севера; поначалу он был встречен в штыки как коллегами, так и потенциальными пациентами, с подозрением отнесшимися к передовым медицинским теориям мистера Лидгейта, но прошло немного времени, и в числе его пациентов оказались наиболее уважаемые обыватели.

Так, именно Лидгейта позвали, когда сделалась горячка с юным Фредом Винси. Этот молодой человек, сын состоятельных, уважаемых в Мидлмарче родителей, не оправдывал надежд семьи: отец вложил немалые деньги в его образование, дабы тот смог посвятить себя подобающей джентльмену профессии священника, но Фред не спешил сдавать экзамен, всему на свете предпочитая охоту и бильярд в приятном обществе «прожигателей жизни». Подобное времяпрепровождение требует денег, и поэтому у него завелся один весьма крупный долг.

Болезнь Фреда не грозила ничем серьезным, однако мистер Лидгейт исправно посещал больного, влекомый к его постели отчасти долгом, отчасти желанием побыть в обществе сестры Фреда, очаровательной белокурой Розамонды Винси. Розамонда также питала симпатию к многообещающему, целеустремленному молодому человеку, наделенному приятным обликом, умом и, как говорили, кое-каким капиталом. Получая удовольствие в присутствии Розамонды, вечерами за учеными занятиями Лидгейт начисто забывал о ней и вообще в ближайшие несколько лет жениться не собирался. Не то Розамонда. Уже после первых встреч она начала думать об обстановке семейного дома и о всем том, о чем еще полагается заботиться невесте. Видя, что Лидгейт бессилен передее чарами, Розамонда легко добилась своего, и скоро Лидгейты уже жили в красивом просторном доме, в точности таком, о каком мечтала, молодая.

У Розамонды пока все складывалось удачно, положение же, в какое попалее брат, никак нельзя назвать приятным. О том, чтобы просить денег у отца, не могло быть и речи, поручителем же за Фреда по своей доброте выступил Кэлеб Гарт, отец Мэри, к которой Фред был глубоко неравнодушен. Мистер Гарт был землемером и, как человек честный и бескорыстный, не располагал значительными средствами, однако сразу согласился уплатить долг Фреда, чем обрек собственную семью на лишения. Впрочем, бедность и лишения — не то, что могло серьезно омрачить жизнь Гартов.

В уплату долга легкомысленного юноши пошли даже сбережения, которые делала Мэри Гарт, будучи кем-то вроде экономки у богатого родственника Гартов и Винси, старика Фезерстоуна. На наследство богатого дядюшки, собственно, и рассчитывал Фред, выдавая вексель, ибо был почти уверен, что именно к нему после кончины Фезерстоуна отойдут его земельные владения. Однако все надежды Фреда оказались тщетными, как, впрочем, и надежды других многочисленных родственников, слетевшихся к смертному одру старика. Все имущество покойник отказал некоему никому не известному Джошуа Риггу, своему внебрачному сыну, который тут же поспешил продать поместье Булстроду и навсегда исчезнуть из Мидлмарча.

Годы между тем не щадили и мистера Кейсобона. Он стал чувствовать себя значительно хуже, слабел, страдал сердцебиениями. В таком положении преподобного отца особенно раздражало присутствие в их с Доротеей жизни Уилла Ладислава, совершенно очевидно влюбленного в миссис Кейсобон; в конце концов он даже отказал Уиллу от дома.

Уилл совсем уже готов был уехать из Мидлмарча, где до того его удерживала лишь привязанность к Доротее, как началась предвыборная кампания. Это, казалось бы, не имеющее ни малейшего касательства к жизни нормальных людей обстоятельство сыграло известную роль в выборе поприща не только уиллом, но и Фредом Винси. Дело в том, что мистер Брук вознамерился баллотироваться в Парламент, и тут выяснилось, что в городе и графстве у него полно недоброжелателей. Дабы достойным образом отвечать на их нападки, пожилой джентльмен приобрел одну из мидлмарчских газет и пригласил на пост редактора Уилла Ладислава; других достаточно образованных людей в городе не сыскалось. Основная же масса нападок сводилась к тому, что мистер Брук — никудышный помещик, ибо дело на принадлежащих ему фермах поставлено из рук вон плохо. В намерении лишить почвы обвинения недоброжелателей мистер Брук пригласил Кэлеба Гарта управляющим. Его примеру последовали и некоторые другие землевладельцы, так что призрак бедности отступил от семейства Гартов, зато дел у его главы стало невпроворот. Мистеру Кэлебу требовался помощник, и таковым он решил сделать Фреда, который все равно болтался без дела.

Фред Винси тем временем уже стал всерьез подумывать о принятии сана, что дало бы ему хоть какой-то постоянный доход и возможность постепенно расплатиться с Гартами. Останавливала его, помимо собственного нежелания, реакция Мэри, с горячностью, в общем-то ей несвойственной, заявившей, что, если он пойдет на такую профанацию, она прекратит с ним всякие отношения. Предложение Кэлеба Гарта пришлось как нельзя кстати, и Фред, с радостью приняв его, старался не ударить в грязь лицом.

Мистер Кейсобон не смог воспрепятствовать назначению Уилла и вроде бы смирился с тем, что молодой человек остался в Мидлмарче. Что до здоровья мистера Кейсобона, то оно отнюдь не улучшилось. Во время одного из визитов доктора Лидгейта священник попросил его быть предельно откровенным, и Лидгейт сказал, что с такой болезнью сердца он может прожить еще лет пятнадцать, а может внезапно скончаться и гораздо раньше. После этого разговора Кейсобон стал еще более задумчив и наконец-то принялся за систематизацию материалов, собранных для книги, призванной стать итогом всей его жизни. Однако уже на следующее утро Доротея нашла мужа мертвым на скамейке в саду. Все свое состояние Кейсобон оставил ей, но в конце завещания им была сделана приписка, что оно имеет силу лишь в том случае, если Доротея не выйдет замуж за Уилла Ладислава. Сама по себе обидная, приписка эта вдобавок бросала тень на безупречную репутацию миссис Кейсобон. Так или иначе, о повторном браке Доротея и не помышляла, а все свои силы и доходы направила на благотворительную деятельность, в частности на помощь новой больнице, где медицинской частью заправлял Лидгейт.

С практикой у Лидгейта все было в порядке, семейная же жизнь складывалась не лучшим образом. Очень скоро оказалось, что его жизненные интересы не имеют ничего общего с интересами Розамонды, которая поговаривала о том, что Лидгейту следует оставить больницу, где он с энтузиазмом и успехом, но совершенно бесплатно применял передовые методы лечения, и, перебравшись в другое Место, завести более выгодную, нежели у него была в Мидлмарче, практику. Отнюдь не сблизило супругов и горе, пережитое ими, когда у Розамонды сделался выкидыш, и тем более денежные затруднения, естественные для начинающего врача, когда он живет на столь широкую ногу. Неожиданная помощь пришла в виде чека на тысячу фунтов — именно такая громадная сумма требовалась Лидгейту для расчета с кредиторами, — предложенного Булстродом.

Банкир расщедрился неспроста — ему, человеку по-своему набожному, необходимо было сделать что-то для успокоения совести, разбуженной некой историей. Историю эту не вполне бескорыстно напомнил Булстроду субъект по имени Рафлс.

Дело в том, что Рафлс служил в одном предприятии, процветавшем благодаря не совсем законным операциям, совладельцем, а после и единоличным хозяином коего некогда являлся Булстрод. Хозяином Булстрод стал после смерти старшего компаньона, от которого унаследовал не только дело, но и жену. Единственная дочь жены, падчерица Булстрода Сара, бежала из дому и стала актрисой. Когда Булстрод овдовел, Сара должна была бы разделить с ним огромный капитал, но ее не смогли разыскать, и все досталось ему одному. Был один человек, все-таки нашедший беглянку, но ему было щедро уплачено за то, чтобы он навсегда уехал в Америку. Теперь Рафлс вернулся оттуда и хотел денег. Остается добайить, что Сара вышла замуж за сына польского эмигранта Ладислава и что у них родился сын уилл.

Рафлса Булстрод спровадил, вручив требуемую тем сумму, а Уиллу, рассказав обо всем, предложил целое состояние, но молодой человек, как ни беден был, с негодованием отказался от денег, нажитых нечестным путем. Булстрод почти уже успокоился, когда к нему вдруг явился Кэлеб Гарт и привез совсем больного Рафлса; по Гарту было видно, что тот успел ему обо всем проговориться. Вызванный Булстродом Лидгейт прописал больному опий и оставил на попечение банкира и его экономки. уходя спать, Булстрод как-то запамятовал сказать экономке, сколько опия давать больному и та за ночь споила ему всю склянку, а на утро Рафлс скончался.

По городу пошли слухи, что Булстрод нарочно уморил больного, а Лидгейт ему в этом помог, за что и получил тысячу фунтов. Обоих подвергли жестокой обструкции, конец которой смогла положить только Доротея, поверившая доктору и убедившая в его невиновности многих других.

Сама Доротея тем временем все более проникалась нежными чувствами к Уиллу, и наконец состоялось объяснение: молодые люди решили пожениться, невзирая на то что Доротея потеряет права на деньги Кейсобона. Со временем уилл стал фигурой, заметной в политических кругах, но отнюдь не политиканом, Доротея нашла себя как жена и мать, ибо, при всех дарованиях, на каком еще поприще могла проявить себя женщина в то время.

Фред и Мэри, конечно же, тоже стали мужем и женой; они так и не разбогатели, но прожили долгую светлую жизнь, украшенную рождением троих славных сыновей.

Лидгейт умер пятидесяти лет от роду на одном из модных курортов, где он жил, к радости Розамонды специализируясь на подагре — болезни богачей.

Д. А. Карельский

Женщина в белом (The Woman in White)

Роман (I860)

Действие происходит в Англии в 1850 г. Молодой лондонский художник Уолтер Хартрайт по рекомендации своего друга, итальянского профессора Пески, получает место учителя рисования в Лиммеридже в Кумберленде, в имении Фредерика фэрли, эсквайра. Перед отъездом Уолтер приходит прощаться к матери и сестре, живущим в предместье Лондона. Возвращаясь домой поздним жарким вечером, он неожиданно встречает на пустынной дороге странную женщину, с ног до головы одетую в белое. Они продолжают путь вместе. Упоминание Хартрайта о местах, куда ему предстоит поехать, вызывает у незнакомки неожиданное волнение. Она с любовью говорит о миссис Фэрли, покойной владелице Лиммериджа. Затем с гневом и страхом вспоминает об одном баронете из Хемпшира, не называя, впрочем, его имени. Уолтер помогает незнакомке поймать кеб и почти сразу же после ее отъезда видит коляску с двумя седоками, расспрашивающими о «женщине в белом». Они ищут ее, чтобы вернуть в сумасшедший дом, откуда она сбежала.

Уолтер Хартрайт приезжает в Лиммеридж, знакомится с его обитателями. Это Мэриан Голкомб, дочь покойной миссис Фэрли от первого брака, некрасивая, но обаятельная и энергичная брюнетка, ее сестра по матери Лора Фэрли, нежная и кроткая блондинка, и мистер Фредерик Фэрли, их дядя, холостяк и страшный эгоист, тот самый, кто предложил Уолтеру работу. Уолтер рассказывает Мэриан о своей встрече с женщиной в белом, и та, заинтригованная, находит в письмах своей матери упоминание о девочке Анне Катерик. Миссис Фэрли привязалась к девочке из-за сходства ее с Лорой, а маленькая Анна, отвечая своей покровительнице пылкой любовью, поклялась в честь нее ходить всегда только в белом. Тут уильям понимает то странное чувство, что не раз возникало у него при взгляде на Лору: женщина в белом удивительно напоминала Лору, только похудевшую и побледневшую или пережившую горе. Мэриан и Уолтер хранят свое открытие в тайне. Между тем, как часто случается, учитель и ученица, Уолтер и Лора, полюбили друг друга. Но они не говорят о своей любви. Их разделяет пропасть социального и имущественного неравенства, ведь Лора знатна и богата, она наследница Лиммериджа. А самое главное, Лора помолвлена с человеком, которого выбрал ей отец, — это баронет сэр Персиваль Глайд, владелец большого поместья в Хемпшире. Об этом Уолтеру сообщает Мэриан, и при словах «баронет» и «Хемпшир» ему вспоминаются бессвязные речи некогда встреченной им женщины в белом. Но вот Хартрайт видит ее снова на лиммериджском кладбище — Анна Катерик моет беломраморный памятник на могиле миссис Фэрли. В разговоре с Уолтером (а днем раньше в анонимном письме к Лоре, сильно ее встревожившем) Анна предостерегает Лору от брака с сэром Персивалем Глайдом, который представляется ей воплощением зла. К тому же оказывается, что именно он заточил Анну в сумасшедший дом. Простясь с Лорой, удрученный Уолтер возвращается в Лондон, а затем уезжает в долгую, полную опасностей археологическую экспедицию в Центральную Америку.

Мэриан заставляет приехавшего в Лиммеридж жениха Лоры дать объяснения относительно Анны, и тот представляет письмо миссис Катерик, матери Анны, в доказательство того, что действовал с ее согласия и на благо ее дочери. До последней минуты Мэриан и Лора надеются на то, что свадьбе что-нибудь помешает, но чуда не происходит. Персиваль Глайд и Лора Фэрли венчаются в церкви Лиммериджа и уезжают в свадебное путешествие в Италию. Через полгода они возвращаются в Англию и поселяются в Блекуотер-Парке, имении Глайда, туда же приезжает Мэриан Голкомб. Вместе с четой Глайд из Италии прибывает еще одна супружеская пара — граф и графиня Фоско. Графиня Фоско — тетка Лоры, некогда вздорная и тщеславная, сейчас душой и телом предана мужу, с которого буквально не сводит глаз, словно загипнотизированная, ловит каждое его слово и беспрерывно скручивает для него маленькие пахитоски. Граф фоско чрезвычайно толст, неизменно вежлив, очень любезен, непрерывно оказывает знаки внимания жене, обожает белых мышек, которых носит с собою в большой клетке. Но в нем чувствуется необыкновенная сила духа («если бы вместо женщины он женился на тигрице, он укротил бы и тигрицу», — замечает Мэриан).

В окрестностях Блекуотер-Парка Лора встречает Анну Катерик, и та еще раз предостерегает ее, советуя не доверять мужу и опасаться его. А сэр Персиваль, отчаянно нуждаясь в деньгах, хочет заставить Лору подписать какие-то бумаги не читая. Лора отказывается. Муж угрожает ей, но графу фоско удается смягчить ситуацию. Жениховский лоск и обаяние сэра Персиваля давно исчезли, он груб с женою, насмешлив и не раз упрекает ее в увлечении учителем-художником (Персиваль догадался о тайне Лоры). Граф и его жена всеми способами препятствуют Мэриан в попытках связаться с поверенным семьи Фэрли. Они неоднократно перехватывают письма (один раз даже опоив каким-то зельем девушку, которая должна была отправить письмо по приезде в Лондон). Мэриан подозревает заговор против Лоры и, чтобы утвердиться в своих предположениях, подслушивает беседу Персиваля Глайда и графа фоско. Заговор действительно существует, но Мэриан не может противостоять ему — подслушивая ночной разговор, она простужается и серьезно заболевает. Воспользовавшись болезнью Мэриан, ее, в соответствии с планом графа Фоско, переносят в отдаленную часть замка, Лоре же сообщают, что она уехала, и обманом выманивают ее якобы в гости к дяде, мистеру фэрли. Но в Лондоне Лору под именем Анны Катерик помещают в сумасшедший дом, где прежде находилась настоящая Анна, В то же время в лондонском доме своей тетки умирает оказавшаяся там проездом мнимая леди Глайд. Теперь ничто не стоит между Персивалем Глайдом и богатством его жены.

Выздоровев, Мэриан пытается разобраться в происшедшем. Ей удается найти и при помощи подкупа освободить Лору — сломленную, оставшуюся без имени и богатства. Из экспедиции возвращается Уолтер. Придя поклониться могиле Лоры, он встречает там Мэриан и изменившуюся, страшно похожую на Анну Катерик Лору. Уолтер снимает квартиру, где они поселяются втроем, и общими усилиями он и Мэриан помогают Лоре понемногу прийти в себя. Уолтер решает вернуть Лоре ее имя. Поняв, что сэр Персиваль Глайд прятал Анну Катерик в сумасшедшем доме, потому что боялся разоблачений, Уолтер начинает выяснять, каких именно. Он посещает мать Анны, миссис Катерик. Она вполне определенно отказывается помочь Хартрайту вывести Персиваля Глайда на чистую воду, при этом несомненно, что она ненавидит Глайда и будет рада, если уолтер сумеет посчитаться с ним. Из разговоров с миссис Катерик, матерью Анны, с причетником церкви Старого Уэлмингама, мистером Уансборо, у которого оказалась скопированной книга церковных метрических записей, Уолтер понимает, что брак родителей Глайда не был зарегистрирован, следовательно, у него нет прав ни на титул, ни на земельные владения. В свое время Глайд получил доступ в ризницу и возможность подделать запись благодаря миссис Катерик, но когда ее муж заподозрил любовную связь между ними, Глайд не опроверг этого предположения, боясь выявить истинную причину своих встреч с ней. Впоследствии он неоднократно помогал миссис Катерик деньгами. Ненависть к Анне и страх перед нею были вызваны тем, что девушка осмелилась повторить вслед за матерью, что ей известна тайна Глайда. Этого было достаточно, чтобы бедная девушка очутилась в сумасшедшем доме, а ее речи — что бы она ни утверждала — не могли считаться свидетельством. Чувствуя опасность, Персиваль Глайд стремится всеми силами помешать Уолтеру добраться до истины, затем, не подозревая о существовании дубликата, решает сжечь книгу записей, но при пожаре в церкви сгорает сам.

Граф Фоско ускользает от преследования. Случайно в театре уолтер видит графа и замечает его явный испуг при виде своего приятеля профессора Пески, который не узнает графа (впрочем, тот мог изменить внешность, да и годы сделали свое). Очевидно, понимает Уолтер, граф Фоско был членом того же тайного общества, что и Песка. Страх графа можно объяснить его отступничеством, предательством интересов братства и ожиданием неминуемого возмездия. Уолтер вынужден прибегнуть к помощи Пески. Он оставляет профессору запечатанный конверт с письмом, в котором разоблачает графа и просит покарать его, если Уолтер не вернется к назначенному часу на следующий день. Приняв эти меры предосторожности, Уолтер Хартрайт приходит к графу Фоско и вынуждает его написать историю совершенного им и Глайдом мошенничества. Граф, с присущим ему самодовольством, вдохновенно пишет, потратив на это занятие почти всю ночь, а графиня готовится к спешному отъезду, время от времени появляясь и демонстрируя Уолтеру свою ненависть к нему.

Основываясь на расхождении в датах: свидетельство о смерти выдано раньше, чем отправлено письмо Фредерика Фэрли, в котором содержится приглашение племянницы в гости, Уолтеру удается доказать, что Лора жива, а вместо нее похоронена Анна Катерик. Надпись на памятнике теперь изменена. Анна Катерик, женщина в белом, после смерти обрела то, к чему стремилась: она покоится рядом с миссис Фэрли, которую так любила.

Лора и Уолтер венчаются. Жизнь их понемногу налаживается. Уолтер много работает. Оказавшись спустя некоторое время по делам в Париже, он видит выловленный из Сены труп графа Фоско. На теле нет никаких следов насилия, если не считать двух ножевых порезов на руке, скрывших клеймо — метку тайного общества размером с небольшую монету (такая же метка есть на руке у Пески). Возвратясь в Лондон, Уолтер не застает дома ни Лоры с полугодовалым сыном, ни Мэриан. Ему передают записку жены с просьбой немедленно и ни о чем не беспокоясь приехать в Лиммеридж. Там его встречают взволнованные Лора и Мэриан, После смерти дяди фамильное поместье отошло во владение Лоры. И малыш Уолтер, молодой наследник Лиммериджа, которого держит на руках Мэриан, теперь может считаться одним из родовитейших помещиков Англии.

Н. Г. Кротовская

Лунный камень

(The Moonstone)

Роман (1868)

Лунный камень — огромный желтый алмаз — с незапамятных времен украшал чело бога Луны в одном из храмов священного индийского города Сомнаута. В XI в., спасая статую от завоевателей-магометан, три брамина перевезли ее в Бенарес. Именно там браминам во сне явился бог Вишну, повелел им охранять Лунный камень день и ночь до скончания века и предрек несчастье тому дерзновенному, кто осмелится завладеть камнем, и всем его потомкам, к которым камень перейдет после него. Век проходил за веком, преемники трех браминов не спускали глаз с камня. В начале XVIII в. монгольский император предал грабежу и разорению храмы поклонников Брамы. Лунный камень был похищен одним из военачальников. Не будучи в силах возвратить сокровище, три жреца-хранителя, переодевшись, следили за ним. Воин, совершивший святотатство, погиб. Лунный камень переходил, принося с собой проклятье, от одного незаконного владельца к другому, преемники трех жрецов продолжали следить за камнем. Алмаз оказался во владении серингапатамского султана, который вделал его в рукоять своего кинжала. Во время штурма английскими войсками Серингапатама в 1799 г. Джон Гернкастль, не остановившись перед убийством, захватывает алмаз.

Полковник Гернкастль вернулся в Англию с такой репутацией, что двери его родных оказались закрыты перед ним. Нечестивый полковник не дорожил мнением общества, не пытался оправдываться и вел жизнь уединенную, порочную, таинственную. Лунный камень Джон Гернкастль завещал своей племяннице Рэчель Вериндер в качестве подарка ко дню восемнадцатилетия. Летом 1848 г. алмаз привозит из Лондона в поместье Вериндеров Фрэнклин Блэк, кузен Рэчель, но еще до его приезда около дома Вериндеров появляются три индуса и мальчик, которые выдают себя за бродячих фокусников. На самом же деле их интересует Лунный камень. По совету старого дворецкого Габриэля Беттереджа Фрэнклин отвозит алмаз в ближайший банк в Фризинголле. Время до дня рождения Рэчель проходит без особых событий, Молодые люди проводят много времени вместе, в частности, разрисовывая узорами дверь маленькой гостиной Рэчель. В чувстве Фрэнклина к Рэчель не приходится сомневаться, ее же отношение к нему пока остается неизвестным. Возможно, ей больше по сердцу другой ее кузен, Годфри Эбльуайт. В день рождения Рэчель Фрэнклин привозит из банка алмаз. Рэчель и уже приехавшие гости вне себя от восторга, лишь мать девушки, миледи Вериндер, проявляет некоторую озабоченность. Перед обедом Годфри объясняется Рэчель в любви, но получает отказ. За обедом Годфри мрачен, Фрэнклин весел, возбужден и говорит невпопад, без злого умысла настраивая против себя окружающих. Один из гостей, фризинголльский доктор Канди, заметив нервозность Фрэнклина и услышав, что он в последнее время страдает бессонницей, советует ему полечиться, но получает гневную отповедь. Кажется, будто алмаз, который Фрэнклин сумел прикрепить к платью Рэчель наподобие брошки, навел порчу на присутствующих. Как только кончился обед, послышались звуки индийского барабана и у крыльца появились фокусники. Гости пожелали посмотреть фокусы и высыпали на террасу, а с ними и Рэчель, так что индусы могли удостовериться в том, что алмаз находится у нее. Мистер Мертуэт, известный путешественник по Индии, тоже присутствовавший в числе гостей, без всяких сомнений определил, что эти люди лишь переодеты фокусниками, а на самом деле — брамины высокой касты. В беседе фрэнклина и мистера Мертуэта выясняется, что подарок — изощренная попытка полковника Гернкастля причинить вред Рэчель, что владелица алмаза в опасности. Конец праздничного вечера проходит не лучше, чем обед, Годфри и Фрэнклин стараются уязвить друг друга, а под конец доктор Канди и Годфри Эбльуайт о чем-то таинственно договариваются. Затем доктор уезжает домой под внезапно начавшимся проливным дождем.

Наутро выясняется, что алмаз пропал. Фрэнклин, против ожидания отлично выспавшийся, деятельно приступает к розыскам, но все попытки обнаружить алмаз ни к чему не приводят, и молодой человек уезжает за полицией. Пропажа драгоценности оказала странное воздействие на Рэчель: мало того, что она огорчена и нервничает, в ее отношении к Фрэнклину появилась неприкрытая злоба и презрение, она не желает ни разговаривать с ним, ни видеться. В доме Вериндеров появляется инспектор Сигрэв. Он обыскивает дом и довольно грубо допрашивает слуг, затем, не добившись результатов, уезжает, чтобы принять участие в допросе задержанных по подозрению в краже алмаза трех индусов. Из Лондона прибывает известный сыщик Кафф. Кажется, он интересуется всем, кроме поисков украденного камня. В частности, он неравнодушен к розам. Но вот сыщик замечает пятнышко размазанной краски на двери маленькой гостиной Рэчель, и это определяет направление поисков: на чьей одежде обнаружится краска, тот, следовательно, и взял алмаз. В ходе расследования выясняется, что служанка Розанна Спирман, поступившая в услужение миледи из исправительного дома, в последнее время ведет себя странно. Накануне Розанну встретили на дороге во Фризинголл, а товарки Розанны свидетельствуют, что всю ночь у нее горел огонь, но на стук в дверь она не отвечала. Кроме того, Розанна, безответно влюбленная во фрэнклина Блэка, осмелилась заговорить с ним в необычно фамильярной манере и, казалось, готова была что-то рассказать ему. Кафф, допросив по очереди слуг, начинает следить за Розанной Спирман. Оказавшись вместе с дворецким Беттереджем в доме друзей Розанны и искусно ведя разговор, Кафф догадывается, что девушка что-то спрятала в Зыбучих песках — удивительном и страшном месте неподалеку от усадьбы Вериндеров. В Зыбучих песках, как в трясине, исчезает любая вещь и вполне может погибнуть человек. Именно это место становится упокоением бедной подозреваемой служанки, которая к тому же имела возможность убедиться в полнейшем равнодушии к ней и к ее судьбе фрэнклина Блэка.

Миледи Вериндер, обеспокоенная состоянием дочери, увозит ее к родственникам во фризинголл, Фрэнклин, лишившись расположения Рэчель, уезжает сначала в Лондон, затем путешествовать по свету, а сыщик Кафф подозревает, что алмаз был украден Розанной по желанию самой Рэчель, и считает, что скоро дело о Лунном камне выплывет вновь. На другой день после отъезда Фрэнклина и хозяев дома Беттередж встречает Хромоножку Люси, подругу Розанны, принесшую письмо покойной для Фрэнклина Блэка, но девушка не соглашается отдать письмо иначе как адресату в собственные руки.

Миледи Вериндер с дочерью живут в Лондоне. Доктора предписали Рэчель развлечения, и она пытается следовать их рекомендациям. Годфри Эбльуайт в мнении света — один из возможных похитителей Лунного камня. Рэчель резко протестует против этого обвинения. Кротость и преданность Годфри склоняют девушку к тому, чтобы принять его предложение, но тут от давнего сердечного заболевания умирает ее мать. Отец Годфри становится опекуном Рэчель, она живет вместе с семейством Эбльуайтов в Брайтоне. После визита стряпчего Бреффа, уже много лет занимающегося делами семьи, и разговора с ним Рэчель расторгает свою помолвку, что Годфри принимает безропотно, но его отец устраивает девушке скандал, из-за которого она покидает дом опекуна и временно поселяется в семействе стряпчего.

Получив известие о смерти отца, возвращается в Лондон Фрэнклин Блэк. Он пытается увидеться с Рэчель, но та упорно отказывается встречаться с ним и принимать его письма. Фрэнклин уезжает в Йоркшир, где находится дом Вериндеров, чтобы еще раз попытаться раскрыть тайну исчезновения Лунного камня. Здесь фрэнклину передают письмо Розанны Спирман. Краткая записка содержит указания, следуя которым Фрэнклин вытаскивает из Зыбучих песков спрятанную там в тайнике ночную рубашку, запачканную краской. К глубочайшему изумлению, он обнаруживает на рубашке свою метку! А находившееся вместе с рубашкой в тайнике предсмертное письмо Розанны объясняет чувства, заставившие девушку купить материю, сшить рубашку и подменить ею ту, что была измазана краской. С трудом приняв невероятную новость — то, что именно он взял алмаз, — Фрэнклин решает довести расследование до конца. Ему удается уговорить Рэчель рассказать о событиях той ночи. Оказывается, она собственными глазами видела, как он взял алмаз и вышел из маленькой гостиной. Молодые люди расстаются в печали — нераскрытая тайна стоит между ними. Фрэнклин решает попытаться повторить обстоятельства, предшествовавшие пропаже камня, в надежде проследить, куда он мог деться. Собрать всех присутствовавших на дне рождения Рэчель невозможно, но Фрэнклин расспрашивает о событиях памятного дня всех, кого может найти. Приехав с визитом к доктору Канди, Фрэнклин поражен происшедшей в нем переменой. Оказывается, простуда, подхваченная доктором на пути из гостей домой около года назад, перешла в горячку, в результате чего память то и дело подводит мистера Канди, что он старательно и тщетно пытается скрыть.

Помощник доктора, Эзра Дженнингс, человек больной и несчастный, приняв участие в судьбе Фрэнклина, показывает ему записи в дневнике, сделанные, когда Дженнингс ухаживал за доктором в самом начале болезни. Сопоставив эти данные с рассказами очевидцев, Фрэнклин понимает, что ему в питье подмешали небольшую дозу опия (доктор Канди не простил ему насмешек и хотел в свою очередь посмеяться над ним), а это, наложившись на его беспокойство о судьбе камня и нервозность, связанную с тем, что он недавно бросил курить, повергло его в состояние, подобное лунатическому. Под руководством Дженнингса Фрэнклин готовит себя к повторению опыта. Он вновь бросает курить, у него опять начинается бессонница. Рэчель тайно возвращается в дом, она снова верит в невиновность Фрэнклина и надеется, что опыт пройдет удачно. В назначенный день, под воздействием дозы опиума, Фрэнклин, как и в прошлый раз, берет «алмаз» (теперь его заменяет стекло приблизительно того же вида) и уносит его к себе в комнату. Там стекло выпадает у него из рук. Невиновность Фрэнклина доказана, но алмаз пока не найден. Следы его вскоре обнаруживаются: неизвестный бородатый человек выкупает некую драгоценность у ростовщика Люкера, имя которого и раньше молва связывала с историей Лунного камня. Человек останавливается в таверне «Колесо Фортуны», но прибывшие туда Фрэнклин Блэк вместе с сыщиком Каффом находят его уже мертвым. Сняв с покойника парик и фальшивую бороду, Кафф и Фрэнклин узнают в нем Годфри Эбльуайта. Выясняется, что Годфри был опекуном одного молодого человека и растратил его деньги. Находясь в отчаянном положении, Годфри не сумел устоять, когда Фрэнклин в беспамятстве отдал ему камень и попросил спрятать получше. Чувствуя полную безнаказанность, Годфри отдал камень в заклад, затем, благодаря полученному небольшому наследству, выкупил, но тут же был обнаружен индусами и убит.

Недоразумения между Фрэнклином и Рэчель забыты, они женятся и живут счастливо. Старый Габриэль Беттередж с удовольствием наблюдает за ними. От мистера Мертуэта приходит письмо, в котором он описывает религиозную церемонию в честь бога Луны, происходившую неподалеку от индийского города Сомнаута. Путешественник завершает письмо описанием статуи: бог Луны сидит на троне, четыре его руки простерты к четырем сторонам света, а во лбу сияет желтый алмаз. Лунный камень по прошествии веков снова оказался в стенах священного города, где началась его история, но неизвестно, какие еще приключения могут выпасть на его долю.

Н. Г. Кротовская

Алиса в Стране Чудес

(Alice's Adventures in Wonderland)

Повесть-сказка (1865)

Героиня книги, девочка по имени Алиса, начинает свое путешествие в Страну Чудес неожиданно для себя самой: разомлевшая от жары и безделья Алиса вдруг заметила кролика, что само по себе не удивительно; но кролик этот оказался не только говорящим (чему в ту минуту Алиса тоже не удивилась), но еще и владельцем карманных часов, а вдобавок он куда-то очень торопился. Сгорая от любопытства, Алиса бросилась за ним в нору и оказалась… в вертикальном тоннеле, по которому стремительно (или не очень? ведь она успевала замечать, что стоит на полках по стенам, и даже схватила банку с наклейкой «Апельсиновый мармелад», к сожалению пустую) провалилась сквозь землю. Но все кончается на этом свете, кончилось и Алисино падение, причем довольно благополучно: она оказалась в большом зале, Кролик исчез, зато Алиса увидела много дверей, а на столике — маленький золотой ключик, которым ей удалось открыть дверь в чудесный сад, но пройти туда было невозможно: Алиса была слишком велика. Но ей тут же подвернулся флакончик с надписью «Выпей меня»; несмотря на свойственную Алисе осторожность, она все же выпила из флакончика и стала уменьшаться, да так, что испугалась, как бы с ней не случилось того, что бывает с пламенем свечи, когда свечу задувают. Хорошо, что поблизости лежал пирожок с надписью «Съешь меня»; съев его, Алиса вымахала до таких размеров, что стала прощаться со своими ногами, оставшимися где-то далеко внизу. Очень все здесь было странно и непредсказуемо. Даже таблица умножения и давно выученные стихи выходили у Алисы сикось-накось; девочка сама себя не узнавала и даже решила, что это и не она вовсе, а совсем другая девочка; от огорчения и бесконечных странностей она заплакала. И наплакала целое озеро, даже сама там чуть не утонула. Но оказалось, что она бултыхается в слезном озере не одна, рядом фыркала мышь. Вежливая Алиса завела с нею разговор (молчать было бы неловко), но, к сожалению, заговорила про кошек, ведь у Алисы осталась дома любимая кошечка. Однако Мышь, оскорбленная Алисиной черствостью, удалилась, а вновь появившийся Кролик отправил Алису, как какую-нибудь служанку, к себе домой за веером и перчатками, так как он направлялся к Герцогине. Алиса спорить не стала, вошла в дом Кролика, но из любопытства выпила и там из очередного флакончика какой-то жидкости — и выросла до таких размеров, что чуть не разнесла дом. Хорошо, что ее забросали камешками, превращавшимися в пирожки, она снова стала крошечной и сбежала прочь.

Долго она скиталась в травяных джунглях, чуть не попала на зуб юному щенку и наконец очутилась возле большого гриба, на шляпке которого восседала Гусеница и важно курила кальян. Алиса пожаловалась, что она все время меняется в росте и не узнает сама себя, но Гусеница не нашла в подобных изменениях ничего особенною и отнеслась к растерянной Алисе без всякого сочувствия, особенно услышав, что ту, видите ли, не устраивает рост в три дюйма — Гусеницу же такой рост очень устраивал! Обиженная Алиса удалилась, прихватив с собой кусочек гриба.

Гриб пригодился, когда Алиса увидела дом: она пожевала немножко гриба, подросла до девяти дюймов и приблизилась к дому, на пороге которого один лакей, похожий на рыбу, вручал другому, похожему на жабу, приглашение Герцогине пожаловать к Королеве на партию в крокет. Алиса долго выясняла у Лакея-Жабы, можно ли ей войти, ничего не поняла из его ответов (не лишенных своей странной логики) и вступила в дом. Она оказалась в кухне, где было не продохнуть от дыма и перца; там кошеварила кухарка, а неподалеку сидела Герцогиня с вопящим младенцем на руках; между делом кухарка швыряла в обоих посудой; за всем этим с ухмылкой наблюдал большой кот. Удивленной Алисе Герцогиня кратко объяснила, что кот улыбается, потому что он Чеширский Кот, добавив, что вообще-то все коты умеют улыбаться. После чего Герцогиня стала напевать визгливому младенцу вроде бы знакомую колыбельную, но от этой песенки Алисе стало жутко. В конце концов Герцогиня швырнула сверток с младенцем Алисе, та вынесла странно непоседливого похрюкивающего крошку из дома и вдруг с изумлением увидела, что это вовсе не ребенок, а поросенок! Алиса невольно вспомнила и других детишек, из которых, возможно, тоже вышли бы очень миленькие свинки.

Тут перед Алисой вновь появился Чеширский Кот, и она спросила его, куда ей идти дальше. Кот, улыбаясь, объяснил, что если, как она говорит, ей все равно, куда она придет, то идти можно в любом направлении. Он спокойно заявил девочке, что в этой стране все ненормальные, и даже умненькая Алиса не сумела оспорить его доказательства. После чего Кот исчез — весь, кроме широкой улыбки, долго висевшей в воздухе. Это свойство Кота особенно ему пригодилось, когда свирепая Червонная Королева приказала отрубить ему голову: Кот сразу исчез, в воздухе виднелась одна лишь его голова, но как прикажете отрубить голову, если у нее и тела-то нет? А Кот только широко усмехался.

Алиса же тем временем отправилась к безумному Мартовскому Зайцу и попала на столь любимое и привычное у англичан, но совершенно необыкновенное чаепитие. Заяц и безумный Шляпник были вынуждены пить чай не раз и не два в день (что было бы естественно и разумно), а непрерывно — таково было им наказание за то, что они убивали Время. Поскольку они отнеслись к ней весьма негостеприимно, запутывали ее и поднимали на смех, Алиса ушла и от них и после новых приключений попала наконец в королевский сад, где садовники красили белые розы в красный цвет. И тут появилась королевская чета, Червонные Король и Королева, окруженные придворными — бубновыми и червонными картами помельче. И хотя Король и Королева проявляли необыкновенную суровость к окружающим, а Королева требовала рубить головы чуть ли не всем подряд, Алиса не испугалась: ведь они всего лишь карты, рассудила она.

Почти всех своих знакомых по Стране Чудес Алиса увидела в зале, где судили Червонного Валета, который, как говорилось в старинной песенке, украл пироги, испеченные Королевой. До чего же странные показания давали в суде перепуганные свидетели! Как старались все записать недотепы-присяжные и как они все путали! И вдруг вызвали Алису, которая успела вырасти до своих обычных размеров. Король с Королевой пытались ее запугать, но их попытки разбивались о ее здравую логику, и на угрозу смертной казни она спокойно ответила:

«Вы ведь всего лишь колода карт» — и волшебство рассеялось. Алиса очнулась на той же луговине возле сестры. Вокруг был привычный пейзаж, слышались привычные звуки. Значит, это был только сон!..

И. С. Стам

Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье

(Through the Lookin-Glass and What Alice Found There)

Повесть-сказка (1869–1871)

В этой книге Льюис Кэрролл, большой любитель головоломок, парадоксов и «перевертышей», автор уже ставшей знаменитой «Алисы в Стране Чудес», отправляет свою любимую героиню девочку Алису в другую сказочную страну — Зазеркалье.

Как и в прошлый раз, Алиса пускается в приключения благодаря своему любопытному и симпатичному зверьку — черному котенку, с которым она в полудреме играет. А по ту сторону волшебной зеркальной грани начинаются разнообразные чудеса и превращения.

Алиса оказалась вроде бы в точно такой же комнате с пылающим камином, но портреты там о чем-то перешептывались, часы широко улыбались, а возле камина Алиса увидела множество маленьких, зато живых шахматных фигур. Там гуляли и чинно беседовали, явно не замечая появления Алисы, Черный Король и Черная Королева, Белый Король и Белая Королева, Ладьи и Пешки.

И когда девочка подхватила короля и почистила от золы, тот был так перепуган этим вмешательством непонятной невидимой силы, что, по собственному признанию, похолодел до кончиков бакенбард, которых, не преминула заметить Черная Королева, у него вовсе и не было. И даже когда умненькая Алиса сообразила, как в этой стране надо читать стихи, написанные совершенно непонятным образом, и поднесла книжку к зеркалу, смысл стихотворения все равно почему-то ускользал, хотя чувствовалось, что в словах много знакомого и события изображены удивительные.

Алисе очень хотелось осмотреть необычную страну, но сделать это было не просто: как она ни старалась взобраться на вершину холма, всякий раз снова оказывалась у входа в дом, из которого вышла. Побеседовав с весьма бойкими на язык цветами, росшими неподалеку на клумбе, Алиса услышала необычный совет: идти в противоположную от цели сторону. Завидев Черную Королеву, Алиса так и сделала и, к собственному изумлению, встретилась с нею у подножия прежде недостижимого холма. Тут-то Алиса и заметила, что страна разграфлена на аккуратные клетки изгородями и ручейками — ни дать ни взять шахматная доска. И Алисе очень захотелось принять участие в этой шахматной игре, пусть даже в качестве пешки; хотя больше всего ей, конечно, хотелось стать Королевой. А ведь в шахматах, если очень постараться, и пешка может стать королевой. Черная Королева даже рассказала ей, как добраться до восьмой линии.

Алиса отправилась в путь, полный неожиданностей и приключений. В этой необычайной стране вместо пчел вокруг Алисы летали слоны, на поезде, в котором очутилась Алиса, пассажиры (в том числе Козел, Жук и Лошадь) предъявляли билеты величиною с них самих, а Контролер долго рассматривал Алису в телескоп, микроскоп, театральный бинокль и наконец сделал вывод: «Ты едешь не в ту сторону!» Подъехав к ручью, поезд небрежно перескочил через него (ас ним и Алиса перепрыгнула на четвертую линию шахматной доски). Дальше она повстречала столько невероятных существ и услышала столько невероятных суждений, что даже не могла вспомнить собственного имени. Потом она уже не возражала, когда Лев с Единорогом, эти сказочные чудища, стали звать Чудищем ее, Алису.

На четвертой линии, как и предсказывала Черная Королева, Алиса познакомилась с двумя толстячками, Труляля и Траляля, вечно спорившими и даже дравшимися по пустякам. Драчуны изрядно напугали Алису: подведя к спавшему неподалеку Черному Королю, они заявили, что она лишь снится ему во сне и стоит Королю проснуться, как и Алиса, и они сами, и все вокруг исчезнет. Хотя Алиса им не поверила, но будить Короля и проверять слова близнецов все же не стала.

Зазеркальная жизнь сказывалась во всем. Встретившаяся Алисе Белая Королева пообещала угостить девочку вареньем завтра. Алиса стала отказываться, но Королева ее успокоила: завтра же все равно реально никогда не наступает, оно наступает лишь сегодня, а варенье обещано на завтра. Мало того, выяснилось, что Королева помнит сразу и прошлое, и будущее, а когда она закричала от боли над окровавившимся чуть позже пальцем, то она его еще и не уколола вовсе, это произошло лишь спустя какое-то время. А потом, в лесу, Алиса никак не могла разрезать пирог и угостить собравшихся: пирог все время срастался; тогда Лев объяснил ей, что Зазеркальный пирог надо сначала раздать, а уж потом резать. Здесь все происходило вопреки привычной логике, словно задом наперед.

Обычные предметы тоже вели себя ни на что не похожим образом. Яйцо вдруг на глазах у Алисы выросло и превратилось в круглого лобастого человечка, в котором Алиса сразу узнала Шалтая-Болтая из известного детского стишка. Однако беседа с ним поставила бедную Алису в полный тупик, потому что у него даже вполне знакомые слова приобретали неожиданные значения, что уж говорить о незнакомых!..

Это свойство — толковать непривычно, выворачивать наизнанку привычные слова — было присуще почти всем жителям Зазеркалья. Когда в лесу Алиса встретилась с Белым Королем и сообщила ему, что не видит на дороге никого, Король ей позавидовал: еще бы, ей удалось увидеть Никого; самому Королю видеть его не доводилось.

В конце концов Алиса дотла, разумеется, до восьмой линии, где почувствовала на голове непривычно тяжелый предмет — это была корона. Однако появившиеся вскорости Черная и Белая Королевы по-прежнему вели себя с нею, словно две сердитые гувернантки, озадачивая новоиспеченную Королеву своей странной логикой. И пир, устроенный вроде бы в ее честь, тоже был удивительно странен. Рассерженная Алиса набросилась на подвернувшуюся под руку Черную Королеву, принялась ее трясти и вдруг обнаружила, что держит в руках… черного котенка. Так это был сон! Но чей? Вопрос еще ждет ответа.

И. С. Стам

Тэсс из рода д'Эрбервиллей. Чистая женщина, правдиво изображенная

(Tess of the d'Urbervilles. A Pure Woman Faithfully Presented)

Роман (1891)

Глухая английская провинция конца прошлого века. В долине Блекмор (или Блекмур) живет семейство возчика Джека Дарбейфилда. Однажды майским вечером глава семейства встречает священника, который, отвечая на приветствие, называет его «сэром Джоном», Джек удивлен, а священник объясняет: Дарбейфилд является прямым потомком рыцарской семьи д'Эрбервиллей, ведущей свой род от сэра Пэгана д'Эрбервилля, «что приехал из Нормандии с Вильгельмом Завоевателем». К сожалению, род давно угас, замков и поместьев у него не осталось, зато в соседней деревне Кингсбир-суб-Гринхилл имеется множество фамильных склепов.

Ошарашенный Дарбейфилд верит священнику. Не привычный к тяжелой работе, он с легкостью начинает подражать манерам знати и большую часть времени проводит в кабаках. Жена его, обремененная многочисленными малолетними детьми, тоже не прочь вырваться из дому и пропустить рюмочку-другую. Опорой семьи и младших детей, по сути, оказывается старшая дочь Тэсс.

Подвыпивший отец не в состоянии везти на ярмарку ульи, и Тэсс вместе с младшим братом еще до рассвета пускаются в путь. По дороге они нечаянно засыпают, и на их повозку налетает почтовая двуколка. Острая оглобля вонзается в грудь лошади, и та падает мертвой.

После потери лошади дела семьи резко ухудшаются. Неожиданно миссис Дарбейфилд узнает, что неподалеку живет богатая миссис д'Эрбервилль, и ей тут же приходит в голову, что эта леди — их родственница, а значит, к ней можно отослать Тэсс, чтобы та рассказала об их родстве и попросила помощи.

Тэсс претит роль бедной родственницы, однако, сознавая себя виновной в гибели лошади, она подчиняется желанию матери. На деле же миссис д'Эрбервилль им вовсе не родственница. Просто ее покойный муж, будучи очень богатым человеком, решил присоединить к своей плебейской фамилии Сток еще одну, более аристократическую.

В поместье Тэсс встречает фатоватого молодого человека — Алека, сына миссис д'Эрбервилль. Разглядев необычную для деревенской девушки красоту Тэсс, Алек решает приударить за ней. Убедив ее, что мать его больна и поэтому не может принять ее, он целый день гуляет с ней по своим владениям.

Дома девушка рассказывает обо всем родителям, и те решают, что их родственник влюбился в Тэсс и хочет на ней жениться. Девушка пытается их разубедить, но безуспешно. Тем более, что через несколько дней приходит письмо, в котором миссис д'Эр6ервилль сообщает о своем желании поручить Тэсс присматривать за птичником. Тэсс не хочет покидать родной дом, тем более что мистер Алек внушает ей страх. Но, памятуя о своей вине перед семьей, она соглашается принять это предложение.

В первый же день Алек заигрывает с ней, и она с трудом уклоняется от его поцелуев. Желая заполучить девушку, он меняет тактику: теперь он каждый день приходит к ней на птичий двор и дружески болтает с ней, рассказывает о привычках своей матери, и постепенно Тэсс перестает его дичиться.

Субботними вечерами работницы обычно отправляются в соседний городок потанцевать. Тэсс тоже начинает ходить на танцы. Обратно она всегда ищет себе попутчиц среди своих товарок. Как-то раз она случайно оказывается в компании подвыпивших девиц, бывших любовниц Алека, которые злобно накидываются на нее, обвиняя в сожительстве с молодым д'Эрбервиллем. Внезапно появившийся Алек предлагает Тэсс увезти ее от разъяренных женщин. Желание Тэсс убежать столь велико, что она вскакивает на круп коня молодого повесы, и тот увозит ее. Обманом он завлекает ее в лес и там обесчещивает.

Через несколько месяцев Тэсс тайком покидает поместье — она больше не может терпеть любовь молодого д'Эрбервилля. Алек пытается вернуть ее, но все уговоры и посулы его напрасны. Дома родители сначала возмущаются ее поступком, пеняют ей, что она не сумела заставить родственника жениться на ней, но скоро успокаиваются. «Не мы первые, не мы последние», — философски замечает мать девушки.

В конце лета вместе с другими поденщиками Тэсс работает в поле. Во время обеда она, отойдя в сторону, кормит своего новорожденного ребенка. Вскоре младенец заболевает, и Тэсс хочет окрестить его, однако отец не пускает священника в дом. Тогда девушка, боясь, что невинная душа попадет в ад, сама, в присутствии младших братьев и сестер, совершает обряд крещения. Вскоре младенец умирает. Растроганный бесхитростным рассказом Тэсс, священник тем не менее не разрешает ей похоронить малыша в священной земле, и той приходится довольствоваться местом в углу кладбища, где лежат самоубийцы, пьяницы и некрещеные младенцы.

За короткое время наивная девушка превращается в серьезную женщину. Иногда Тэсс кажется, что она еще может найти свое счастье, но для этого надо уйти из здешних мест, связанных со столь тягостными для нее воспоминаниями. И она отправляется доильщицей на мызу Тэлботейс.

Тэсс прижилась на ферме, хозяева и другие девушки-доильщицы неплохо относятся к ней. Также на ферме работает некий мистер Энджел Клэр, младший сын священника, решивший на практике изучить все отрасли фермерского хозяйства, чтобы потом отправиться в колонии или же арендовать ферму на родине. Это скромный, образованный молодой человек, любящий музыку и тонко чувствующий природу. Заметив новенькую работницу, Клэр неожиданно обнаруживает, что та удивительно хороша собой и движения ее души удивительно созвучны его собственной душе. Вскоре молодые люди начинают встречаться постоянно.

Однажды Тэсс случайно подслушивает разговор своих товарок — Мэрион, Рэтти и Изз. Девушки признаются друг Другу в любви к молодому мистеру Клэру, и жалуются, что он ни на кого из них даже смотреть не хочет, ибо глаз не спускает с Тэсс Дарбейфилд. После этого Тэсс начинает мучиться вопросом — имеет ли она право на сердце Энджела Клэра? Однако жизнь все решает сама: Клэр влюбляется в нее, а она — в него. Энджел специально едет домой сообщить родителям о своем решении жениться на простой крестьянке, чтобы обрести в ее лице не только верную жену, но и надежную помощницу на избранном им жизненном поприще. Отец молодого человека, суровый англиканский священник, не одобряет ни планов, ни выбора младшего сына, из которого он, как и из его старших братьев, хотел сделать священника. Однако он не собирается и противиться ему, и Клэр возвращается на ферму с твердым намерением жениться на Тэсс. Девушка долгое время не принимает его предложения, но потом соглашается. При этом она все время порывается рассказать ему о своем прошлом, но влюбленный не хочет ее слушать. Мать же Тэсс, сообщая в письме о согласии семьи на ее брак, замечает, что никто из женщин никогда не рассказывает женихам о бедах вроде той, что приключилась с ней.

Тэсс и Клэр обвенчаны, они отправляются на мельницу, чтобы провести там медовый месяц. Не выдержав, Тэсс в первый же день рассказывает мужу о несчастье, приключившемся с ней в прошлом. Клэр потрясен: не имея сил осуждать девушку, он тем не менее не может и простить ее. В результате он решает расстаться с ней, положившись на то, что со временем как-нибудь все образуется. Он заявляет Тэсс, что поедет в Бразилию и, быть может, выпишет ее к себе — если сумеет все забыть. Оставив жене немного денег, он просит ее в случае нужды обращаться к его отцу.

Вернувшись, Тэсс не задерживается в родном доме. Дела идут плохо, и она нанимается поденщицей на дальнюю ферму. Изнурительная работа побуждает ее искать помощи у отца Клэра. К сожалению, она не застает его дома, а в ожидании слышит разговор братьев Энджела, в котором те осуждают поступок младшего брата. Расстроенная девушка возвращается обратно, так и не повидавшись с отцом мужа. По дороге она встречает методистского проповедника, в котором узнает своего обидчика Алека д'Эрбервилля. Алек также узнает ее, и прежняя страсть вспыхивает в нем с новой силой.

А'Эр6ервилль начинает преследовать девушку, пытается убедить ее в том, что он раскаялся и встал на путь добродетели. Обманом он заставляет ее поклясться на месте казни разбойника, что она не желает искушать его. Тэсс старательно избегает встреч с д'Эр6ервиллем, однако он находит ее повсюду. Он уходит из проповедников, заявив при этом Тэсс, что это ее красота повинна в том, что он совершил сей греховный шаг.

Из дома приходит известие: мать тяжело больна, и Тэсс немедленно отправляется домой, где на ее хрупкие плечи тотчас ложится все хозяйство, все домашние проблемы. Мать ее выздоравливает, но тут внезапно умирает отец. С его смертью семья теряет права на дом, и миссис Дарбейфилд вынуждена искать пристанище, где бы она могла поселиться со своими младшими детьми. Тэсс в отчаянии. От мужа по-прежнему нет никаких известий, хотя она уже написала ему не одно письмо, умоляя разрешить ей приехать к нему в Бразилию и позволить ей хотя бы просто жить подле него.

Узнав об обрушившихся на семью Тэсс несчастьях, Алек находит девушку и обещает ей позаботиться о ее родных, отдать в их полное распоряжение дом его покойной матери, лишь бы только Тэсс вновь вернулась к нему. Не в силах долее смотреть на мучения младших братьев и сестер, Тэсс принимает предложение Алека.

Тем временем муж Тэсс, перенесший в Бразилии тяжелую болезнь, решает вернуться домой. Путешествие многому научило его: он понимает, что не Тэсс, а он виноват в том, что жизнь его не задалась. С твердым намерением вернуться к Тэсс и никогда больше с ней не расставаться Энджел приезжает домой. Прочитав последнее отчаянное письмо жены, он отправляется искать ее, что оказывается делом весьма непростым. Наконец он находит дом, где живет мать девушки. Та неохотно сообщает ему, что Тэсс живет в близлежащем городке, но адреса ее она не знает. Клэр едет в указанный городок и скоро находит Тэсс — она поселилась вместе с Алеком в одном из пансионов. Увидев мужа, Тэсс приходит в отчаяние — он вновь появился слишком поздно. Потрясенный Энджел уходит. Вскоре его нагоняет Тэсс. Она говорит, что убила Алека, ибо не смогла стерпеть его насмешек над мужем. Только теперь Энджел понимает, сколь сильно жена любит его. Несколько дней они скитаются по лесам, наслаждаясь свободой и счастьем, не думая о будущем. Но вскоре их настигают, и полиция уводит Тэсс. Прощаясь, несчастная просит мужа после ее смерти взять в жены ее младшую сестру Лизу Лу, такую же красивую, но невинную девушку.

И вот Энджел и Лиза Лу, «юная девушка, полуребенок-полуженщина, живое подобие Тэсс, тоньше, чем она, но с такими же чудесными глазами», печально идут, взявшись за руки, а над уродливым зданием тюрьмы медленно поднимается черный флаг. Правосудие свершилось. «Два молчаливых путника склонились до земли, словно в молитве, и долго оставались неподвижными. <…> Как только вернулись к ним силы, они выпрямились, снова взялись за руки и пошли дальше».

Е. В. Морозова

Остров сокровищ (Treasure Island)

Роман (1883)

XVIII век. В трактире «Адмирал Бенбоу», расположенном неподалеку от английского города Бристоль, поселяется таинственный незнакомец — грузный пожилой человек с сабельным шрамом на щеке. Его зовут Билли Боне. Грубый и необузданный, он в то же время явно кого-то боится и даже просит сына хозяев трактира Джима Хокинса следить, не появится ли в округе моряк на деревянной ноге.

Наконец те, от кого Билли Боне прячется, находят его; первого незваного гостя, мужчину с бледным, землистым лицом зовут Черный Пес. Между Билли Бонсом и Черным Псом вспыхивает ссора, и Черный Пес, раненный в плечо, спасается бегством. От пережитого волнения с Билли Бонсом случается апоплексический удар. Прикованный на несколько дней к постели, он признается Джиму, что служил штурманом у покойного капитана флинта — прославленного пирата, чье имя еще недавно наводило ужас на мореплавателей. Старый штурман боится, что его бывшие сообщники, которые охотятся за содержимым его матросского сундука, пришлют ему черную метку — знак пиратского предупреждения.

Так и происходит. Ее приносит отталкивающего вида слепец по имени Пью. Когда тот уходит, Билли Бонс собирается бежать, но его больное сердце не выдерживает, и он умирает. Понимая, что в таверну скоро должны нагрянуть морские разбойники, Джим с матерью посылают односельчан за помощью, а сами возвращаются, чтобы взять из сундука умершего пирата причитающиеся им за постой деньги. Вместе с деньгами Джим забирает из сундука какой-то пакет.

Едва юноша с матерью успевают покинуть дом, как появляются пираты, которым не удается найти того, что они ищут. По дороге скачут таможенные стражники, и разбойникам приходится убраться восвояси. А слепой Пью, брошенный сообщниками, попадает под копыта лошади.

В пакете, который Джим отдает двум добропорядочным джентльменам, доктору Ливси и сквайру (английский дворянский титул) Трелони, оказывается карта острова, где спрятаны сокровища капитана Флинта. Джентльмены решают отправиться за ними, взяв Джима Хокинса юнгой на корабль. Пообещав доктору не посвящать никого в цели предстоящего путешествия, сквайр Трелони уезжает в Бристоль, чтобы купить судно и нанять команду. Впоследствии выясняется, что сквайр не сдержал слова: весь город знает, куда и зачем собирается плыть шхуна «Испаньола».

Набранная им команда не нравится нанятому им же капитану Смоллетту, которому кажется, что матросы недостаточно надежны. Большинство из них были рекомендованы владельцем таверны «Подзорная труба» одноногим Джоном Сильвером. Сам бывший моряк, он нанимается на корабль в качестве кока. Незадолго до отплытия Джим встречает в его таверне Черного Пса, который, увидев юношу, убегает. Доктор и сквайр узнают об этом эпизоде, но не придают ему значения.

Все выясняется, когда «Испаньола» уже подплывает к Острову сокровищ. Забравшийся в бочку из-под яблок Джим случайно слышит разговор Сильвера с матросами, из которого узнает, что большинство из них пираты, а их главарь — одноногий кок, который был квартирмейстером у капитана флинта. Их замысел заключается в том, чтобы, обнаружив сокровища и доставив их на борт корабля, убить всех честных людей на судне. Джим сообщает друзьям об услышанном, и те принимают дальнейший план действий.

Едва шхуна бросает якорь у острова, дисциплина на судне начинает резко падать. Назревает бунт. Это противоречит замыслу Сильвера, и капитан Смоллетт дает ему возможность утихомирить команду, поговорив с матросами с глазу на глаз. Капитан предлагает им отдохнуть на берегу, а перед закатом вернуться на корабль. Оставив на шхуне сообщников, пираты во главе с Сильвером отправляются на шлюпках к острову. В одну из шлюпок, непонятно зачем, прыгает Джим, который, впрочем, убегает, едва только она достигает земли.

Блуждая по острову, Джим встречает Бена Ганна — бывшего пирата, оставленного здесь товарищами три года назад. Он поплатился за то, что убедил их заняться поисками сокровищ капитана Флинта, которые оказались безуспешными. Бен Ганн говорит, что скорее готов помогать прирожденным джентльменам, чем джентльменам удачи, и просит Джима передать это друзьям. Еще он сообщает юноше, что у него есть лодка, и объясняет, как ее найти.

А в это время капитану, доктору, сквайру с тремя слугами и матросу Эйбу Грею, не пожелавшему оставаться с пиратами, удается на ялике бежать с судна, прихватив с собой оружие, боеприпасы и запас провизии. Они укрываются в срубе за частоколом, где течет ручей и можно долго держать осаду. Увидев над частоколом британский флаг, а не «Веселый Роджер», который подняли бы пираты, Джим Хокинс понимает, что там друзья и, присоединившись к ним, рассказывает о Бене Ганне.

После того как мужественный маленький гарнизон отбивает атаку пиратов, стремящихся завладеть картой сокровищ, доктор Ливси отправляется на встречу с Беном Ганном, а Джим совершает новый необъяснимый поступок. Он без разрешения покидает форт, отыскивает принадлежащую Бену Ганну лодку и отправляется на «Испаньолу». Воспользовавшись тем, что незадолго до его появления два охранявших ее пирата устроили пьяную драку, в которой один из них погиб, а другой был ранен, Джим захватывает корабль и отводит его в укромную бухту, после чего возвращается в форт.

Но друзей своих он там не находит, а оказывается в руках у пиратов, которым, как он потом узнает, форт был отдан без боя. Они уже хотят придать юношу мучительной смерти, как вдруг за него вступается Джон Сильвер. Становится ясно, что главарь разбойников к тому моменту уже понимает, что игра проиграна, и, защищая Джима, пытается спасти собственную шкуру. Это подтверждается, когда к форту приходит доктор Ливси, который отдает Сильверу вожделенную карту, а бывший кок получает от него обещание спасти его от виселицы.

Когда морские разбойники прибывают на то место, где, как показывает карта, зарыты сокровища, они находят пустую яму и собираются уже растерзать своего главаря, а вместе с ним и мальчишку, как вдруг раздаются выстрелы и двое из них падают замертво, Остальные пускаются наутек. Пришедшие на помощь доктор Ливси, матрос Эйб Грей и Бен Ганн ведут Джима и Сильвера в пещеру, где их ждут сквайр и капитан. Выясняется, что Бен Ганн давно уже отыскал золото Флинта и перетаскал его в свое жилище,

Погрузив сокровища на корабль, все отправляются в обратный путь, оставив пиратов на необитаемом острове. В одном из портов Америки Сильвер совершает побег, прихватив мешочек с золотыми монетами. Остальные благополучно достигают берегов Англии, где каждый получает свою долю сокровищ.

Е. Б. Туева

Черная стрела (The Black Arrow)

Роман (1888)

Действие происходит в Англии во второй половине XV в., во время войны Алой и Белой Розы.

В деревушке Тэнстолл, принадлежащей сэру Дэниэлу Брэкли, появляется гонец, который привозит приказ сэра Дэниэла всему мужскому населению деревни немедленно выступить в поход. Отряд должен возглавить Беннет Хэтч, правая рука сэра Дэниэла и в его отсутствие управляющий замка Мот. На время похода он хочет оставить присматривать за замком старого солдата Николаса Эппльярда, но во время их разговора Эппльярда пронзает черная стрела — это знак лесного разбойника по прозвищу Джон-Мщу-За-Всех. Хэтч вынужден остаться, а подкрепление сэру Дэниэлу поведет его воспитанник Ричард (Дик) Шелтон.

Пока отряд собирается у церкви, на церковных дверях обнаруживают письмо, в котором Джон-Мщу-За-Всех говорит о своем намерении отомстить сэру Дэниэлу, сэру Оливеру — священнику, виновному, как говорится в письме, в смерти отца юного Дика, и Беннету Хэтчу.

Тем временем сэр Дэниэл сидит в харчевне одной из принадлежащих ему деревень. Там же на полу устроился мальчик, болезненно реагирующий на шутки сэра Дэниэла, который обещает удачно выдать его замуж, сделав миссис Шелтон.

Появляется Дик. Прочитав письмо священника сэра Оливера, сэр Дэниэл пытается переложить вину за смерть отца Дика на некоего Эллиса Дэкуорта. Пока Дик ест, кто-то подходит к нему сзади и спрашивает дорогу в аббатство Холивуд, что неподалеку от замка Мот. Дав ответ, Дик замечает, как мальчик, которого все в харчевне называют «мастером Джоном», тайно выскальзывает из комнаты.

Сэр Дэниэл посылает Дика с письмом обратно в замок Мот. Тут появляется гонец, призывающий Брэкли выступить на подмогу графу Райзингэму, стороннику Ланкастеров, и сэр Дэниэл замечает, что «мастер Джон» пропал. Тогда он отправляет на его поиски отряд из семи человек.

Путь Дика к замку лежит через болото. Там он встречает Джона, лошадь которого утонула в трясине, и дальше мальчики идут вместе. От Джона Дик узнает, что сэр Дэниэл собирается женить его на некоей Джоанне Сэдли. Когда они переправляются через реку, их обстреливают разбойники. Дик оказывается в воде, и Джон спасает его. Проходя через лес, они попадают в лагерь разбойников, предводителем которых действительно оказывается Эллис Дэкуорт. Вскоре мальчики становятся свидетелями разгрома отряда, посланного на поиски Джона. Переночевав в лесу, мальчики встречают прокаженного — это переодетый сэр Дэниэл, наголову разбитый сторонниками Йорков.

В замке сэр Дэниэл готовится к обороне — больше всего он опасается «лесных братьев». Ежеминутно готовый предать своих бывших сторонников, он посылает с гонцом письмо своему другу, состоящему в партии Ланкастеров. Тем временем Дик пытается разузнать обстоятельства смерти отпа, чем навлекает на себя гнев сэра Дэниэла. Его переселяют в комнату над часовней, и Дик чувствует, что это ловушка. Появившийся внезапно Джон подтверждает его догадки. Действительно, убийца уже открывает потайной люк, но его отвлекают начавшиеся в замке поиски какой-то Джоанны. Друг Дика признается, что он и есть Джоанна, и они дают клятву соединить свои судьбы.

Через потайной люк Дик покидает замок и, с трудом переправившись через ров, бредет в лес. Там он находит повешенного гонца и завладевает письмом, после чего сдается разбойникам. Его отводят к предводителю. Дэкуорт радушно встречает мальчика и клянется отомстить сэру Дэниэлу за него и за себя. Через крестьян Дик передает своему бывшему опекуну письмо, в котором предостерегает его от устройства брака своей нареченной.

Проходит несколько месяцев. Сторонники Йоркского дома разбиты, и временно торжествует Ланкастерская партия, основные сторонники которой обосновались в городке Шорби-на-Тилле.

Дику становится известно, что сэр Дэниэл хочет выдать Джоанну замуж за сэра Шорби. В попытке похитить невесту Дик нападает на дом, где ее содержат под стражей, но вместо охраны вступает в бой с лордом Фоксгэмом, ее опекуном. В результате юноша побеждает старого рыцаря, и тот дает согласие на его брак с Джоанной.

Тогда Дик вместе с лордом Фоксгэмом пытаются освободить Джоанну, похитив корабль, но из их затеи напасть на ее дом с моря ничего не выходит — им и матросам из числа «лесных братьев» чудом удается спастись. В стычке со стражниками ранен лорд Фоксгэм. Он дает Дику свой перстень как свидетельство того, что юноша является его представителем, и письмо к будущему королю Ричарду III, где содержатся сведения о силах сторонников Ланкастера.

После неудачной попытки освободить Джоанну Лоулесс, наиболее преданный Дику разбойник, приводит юношу в лес, где они переодеваются монахами. В таком облачении они проникают в дом сэра Дэниэла; там Дик встречается наконец с Джоанной. Однако в целях самозащиты ему приходится убить шпиона сэра Шорби; в результате поднимается переполох, и Дик вынужден бежать. Он пытается обмануть стражников, говоря, что идет молиться, и те отводят его в церковь, где ему приходится открыться сэру Оливеру. Тот обещает не выдавать его, если ничто не помешает свадьбе Джоанны с сэром Шорби.

Однако во время свадебной церемонии люди Дэкуорта убивают жениха и ранят сэра Даниэла, так что сэр Оливер выдает Дика. Сэр Дэниэл хочет подвергнуть его пытке, но тот заявляет о своей невиновности и просит защиты у графа Райзингэма. Граф, не желая ссориться с сэром Дэниэлом, тоже собирается его наказать, но Дик показывает графу письмо, доказывающее предательство сэра Дэниэла, и юношу отпускают. Но едва они с верным Лоулессом выходят на улицу, как Дик попадает в руки капитана, у которого похитил корабль, и ему чудом удается спастись.

Дик приходит на встречу с Ричардом Глостером, будущим королем, и они вместе разрабатывают план нападения на Шорби. Во время боя за город Дику удается до прихода подкрепления удерживать важный рубеж, за что будущий король посвящает его в рыцари. Но Дик быстро лишается его милости, прося сохранить жизнь капитану похищенного им корабля.

Придя после боя к дому сэра Дэниэла, Дик обнаруживает, что тот сбежал, уведя с собой Джоанну. Получив от Глостера 50 всадников, он отправляется в погоню и находит Джоанну в лесу. Вместе они приходят в аббатство Холивуд, где на следующий день должны обвенчаться. Выйдя утром пройтись, Дик встречает человека в одежде пилигрима. Это сэр Дэниэл, который хочет пробраться в Холивуд под защиту его святых стен, а затем бежать в Бургундию или во Францию. Дик не собирается убивать своего врага, но и не хочет пускать его в аббатство. Сэр Дэниэл уходит, направляясь к лесу, но на опушке его настигает стрела — так мстит разоренный им Эллис Дэкуорт.

Герой женится на Джоанне, капитан похищенного корабля счастливо доживает свой век в деревушке Тэнстолл, а Лоулесс становится монахом и умирает в благочестии.

Е. Б. Туева

Портрет Дориана Грея

(The Picture of Dorian Gray)

Роман (1890)

В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерской старого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса», по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются хорошо знакомые современникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и преобладающее число своих прославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает над портретом необыкновенно красивого юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.

Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные суждения утомленного гедониста; юная красота Дориана, пленившая Бэзила, не оставляет равнодушным и лорда Генри. Но вот портрет закончен; присутствующие восхищены его совершенством. Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся сам себе Дориан мечтает вслух: «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как есть!» Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.

Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дориан принимает приглашение лорда Генри и, при деятельном участии последнего, окунается в светскую жизнь; посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде лорду фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхождения Дориана: воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил раннюю кончину своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с безвестным пехотным офицером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на дуэли).

Сам Дориан между тем влюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой темными косами. Глаза — синие озера страсти, губы — лепестки роз»; она с поразительной одухотворенностью играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара. В свою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование вместе с матерью и братом, шестнадцатилетним Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию, Дориан представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшим с заоблачных высот. Ее возлюбленному неведомо, что в ее жизни тоже есть тщательно оберегаемая от посторонних взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети, плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.

Обретший в Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наивный идеалист Дориан с торжеством извещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке. Будущее их подопечного вселяет тревогу в обоих; однако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, где избранница Дориана должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощенная радужными надеждами на предстоящее ей реальное счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словно по принуждению (ведь «играть влюбленную — это профанация!» — считает она) проговаривает слова роли, впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценических партнеров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»

Изверившийся в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему Лондону. Сибиле же его жестокое признание оказывается не по силам; наутро, готовясь отправить ей письмо со словами примирения, он узнает, что девушка в тот же вечер покончила с собой. Друзья-покровители и тут реагируют на трагическое известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь подаренный ему недавно художником портрет становится беспощадным зеркалом назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного греческого бога обозначается жесткая морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.

И вновь ему помогает заглушить тревожные уколы совести его услужливый друг-Мефистофель — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французского автора — психологического этюда о человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго завороженный ею («казалось, тяжелый запах курений поднимался от ее страниц и дурманил мозг»), Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа они уместились в одну главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий, в музыке, в коллекционировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотических зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющийся, но не способный любить, он не гнушается сомнительными связями и подозрительными знакомствами. За ним закрепляется слава бездушного совратителя молодых умов.

Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетных избранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил Холлу-. орд, давно прервавший с ним всякие связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик своего былого кумира, запечатленный на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. Изумленному Бэзилу открывается устрашающее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает в шею друга своих юных дней кинжал. А затем, призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, химика Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной лишь им обоим, заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянного им злодейства.

Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет забвения в наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне» Лондона его узнает какой-то подвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить ее обидчику.

Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира, еще более опустошенный и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистоте невинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сообщника поневоле Алана Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже… духовному аристократизму своего друга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых моральных препон, но непостижимо полагающего, что «всякое преступление вульгарно».

Поздней ночью, наедине с самим собой в роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясь искромсать и уничтожить его. Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мертвое тело старика во фраке. И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.

Так кончается роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни».

Н. М. Пальцев

Веер леди Уиндермир. Пьеса о хорошей женщине

(Lady Windermire's Fan. A play about a Good Woman)

Комедия (1892)

Действие пьесы разворачивается на протяжении суток в Лондоне, в доме лорда Уиндермира и его супруги, и на холостяцкой квартире, занимаемой лордом Дарлингтоном, в начале 1890-х гг.

Главную героиню пьесы — Маргарет, леди Уиндермир — мы застаем в малой гостиной семейною особняка за несколько часов до начала приема в честь дня ее рождения: Маргарет исполняется двадцать один год. Молодая мать и счастливая жена, она кажется обласканной судьбой и уверенной в себе женщиной, благосклонно, хотя и с оттенком светской строгости, принимающей галантные ухаживания одного из друзей ее мужа — вылощенного щеголя и принципиального бездельника лорда Дарлингтона, чье «значащее» имя едва ли подарено автором персонажу случайно. Однако в этот день его интонации серьезнее и взволнованнее, чем обычно, и блистательные афоризмы и туманные полунамеки собеседника приводят ее в чувство легкого замешательства.

Это чувство сменяется растерянностью и тревогой, когда, на время попрощавшись с хозяйкой дома, лорд Дарлингтон уступает место давнишней знакомой Уиндермиров — герцогине Бервик, сопровождаемой юной дочерью. Обаятельная дама неопределенного возраста, извергающая как из рога изобилия светские благоглупости, притворно-сочувственно (как, впрочем, и большинство героев Уайльда, ухитряющихся блюсти заповеди хорошего тона и в то же время подвергать их сомнению) сетует на предосудительное поведение ее мужа, по нескольку раз на неделе наносящего визиты некоей м-с Эрлин, особы с сомнительной репутацией («У многих женщин есть прошлое, но у нее их, говорят, не меньше дюжины…»), для которой он даже снял роскошные апартаменты в фешенебельном квартале. Беззаветно преданная мужу, воспитанная теткой в духе строгой пуританской нравственности (в раннем детстве она потеряла обоих родителей) Маргарет воспринимает эту новость словно гром с ясного неба. Поначалу не желающая верить словоохотливой собеседнице, она с болью убеждается в ее правоте, тайком заглянув в банковскую книжку мужа.

За этим занятием и застает ее лорд Уиндермир, К ужасу Маргарет, он не только не опровергает облыжных, как она надеется, наветов, но и требует от жены поистине невыполнимого: демонстрируя дружеское участие к «женщине с прошлым», которой он вознамерился помочь вернуть утраченное некогда положение в лондонском свете, лорд Уиндермир настаивает, чтобы Маргарет направила м-с Эрлин приглашение на свой званый вечер. Та в негодовании отказывается; тогда лорд Уиндермир собственноручно пишет приглашение. Подняв с дивана веер, подаренный ей мужем ко дню рождения, героиня клянется, что публично оскорбит «эту женщину», коль скоро та осмелится переступить порог ее дома. Лорд Уиндермир в отчаянии: он не может, не смеет поведать жене всю правду о м-с Эрлин и своих отношениях с ней.

Спустя несколько часов, к немалому удивлению разношерстной светской толпы, занятой досужими пересудами и легким флиртом, последняя действительно появляется, источая ауру обезоруживающей любезности и привычного умения повелевать противоположным полом, У Маргарет недостает духа оскорбить соперницу; ей остается бессильно следить за тем, как она увлекает за собой сначала старого холостяка лорда Огастуса, а затем — лорда Уиндермира. С негодованием наблюдающий за всем этим лорд Дарлингтон окончательно сбрасывает маску усталого эпикурейца и с жаром убеждает Маргарет покинуть мужа и ответить на его чувство взаимностью. Та колеблется; в ответ он заявляет, что немедленно уедет из Англии и она никогда больше его не увидит.

Подавленной, словно марионетка исполняющей обязанности хозяйки бала Маргарет удается услышать обрывок разговора между м-с Эрлин и лордом Уиндермиром: из него явствует, что м-с Эрлин намерена выйти замуж за лорда Огастуса, а на долю лорда Уиндермира остается обеспечить ей безбедное материальное существование. Вконец обескураженная, Маргарет пишет прощальное письмо мужу и исчезает из дома.

Письмо случайно обнаруживает и читает вернувшаяся с террасы м-с Эрлин. Она в неподдельном ужасе: «Или жизнь все-таки повторяет свои трагедии?.. Эти самые слова я двадцать лет назад написала ее отцу!» Только в этот миг до конца раскрывается зрителю тайна, связавшая в двусмысленный клубок отношения лорда Уиндермира, его молодой жены и загадочной «женщины с прошлым»: м-с Эрлин — родная мать Маргарет; и посвященный в этот секрет лорд Уиндермир, повинуясь человеческому и родственному долгу, ее поддерживает, но не полномочен раскрыть даже любимой жене инкогнито своей новоявленной «избранницы».

Овладев собой, она прячет письмо и покидает особняк, намереваясь перехватить Маргарет в квартире лорда Дарлингтона и отговорить ее от рокового шага.

Напряжение достигает апогея, когда в холостяцкой обители утонченного любителя светских радостей м-с Эрлин застает трепещущую от непоправимости сделанного шага и уже начинающую раскаиваться Маргарет. Она обращается к девушке со страстной речью, предостерегая от жестокости высшего света, не прощающего ошибок, напоминая о супружеском и материнском долге. Героиня раздавлена сознанием собственной вины перед мужем; и когда непостижимая для нее «соперница» заявляет, что нашла и взяла с собой оставленное ею на столике письмо, ее негодованию нет предела. Но м-с Эрлин умеет ориентироваться в крайних ситуациях: она бросает письмо в огонь, повторяя: «Даже если он вас бросит, — все равно ваше место возле вашего ребенка…» Что-то оттаивает в пуританской натуре безупречно честной девушки, поддавшейся порыву страсти и уязвленного самолюбия. Она уже готова капитулировать, вернуться домой, но в этот момент…

В этот момент слышатся мужские голоса: в обитель лорда Дарлингтона ненадолго решили заглянуть после посещения клуба несколько мужчин, среди которых записной острослов Сесил Грэм, лорд Огастус и… лорд Уиндермир. Маргарет прячется за гардиной, м-с Эрлин — в соседней комнате. Следует искрометный обмен репликами обо всем и ни о чем, и вдруг Сесил Грэм обнаруживает оброненный на диване веер леди Уиндермир. Хозяин дома запоздало осознает, что на самом деле произошло, но бессилен что-либо сделать. Лорд Уиндермир грозно требует от него объяснений, в разгар которых из соседней комнаты отважно появляется м-с Эрлин. Следует общее замешательство: о ее присутствии не могли подозревать ни ее потенциальный жених лорд Огастус, ни ее официальный поклонник лорд Уиндермир, ни сам лорд Дарлингтон. Воспользовавшись моментом, Маргарет незаметно выскальзывает из комнаты.

Наутро лихорадочное кипение страстей сменяется умиротворяющим штилем. Теперь уже так и оставшийся в неведении лорд Уиндермир просит прощения у горячо любимой жены, порицая м-с Эрлин: «Она дурная женщина, она» неисправима»; та же просит его проявить больше терпимости и снисходительности. «В женщинах, которых называют хорошими, — говорит она, — много страшного — безрассудные порывы ревности, упрямства, греховные мысли. А те, так называемые дурные женщины, способны на муки, раскаяние, жалость, самопожертвование». Когда дворецкий объявляет, что у леди Уиндермир просит аудиенции… м-с Эрлин, лорд Уиндермир снова приходит в негодование, но ненадолго: та говорит, что собирается навсегда покинуть Англию. А оставшись наедине с Маргарет, просит у нее на память фотографию с маленьким сыном и… веер. И когда главная героиня мимоходом замечает, что носит имя матери, чуть приоткрывает завесу над тайной: оказывается, ее тоже зовут Маргарет. М-с Эрлин тепло прощается и уходит. А несколько минут спустя как ни в чем не бывало возникает ее суженый лорд Огастус, заявляющий, что, несмотря ни на что, они намерены скоро сочетаться браком. Так все разрешается к общему удовольствию.

Н. М. Пальцев

Идеальный муж (An Ideal Husband)

Комедия (1893, опубл. 1899)

Действие пьесы разворачивается на протяжении суток в Лондоне, в особняке супружеской четы Чилтернов и на квартире лорда Горинга, в начале 1890-х гг.

Званый вечер в восьмиугольном зале особняка баронета сэра Роберта Чилтерна, занимающего ответственный пост товарища министра иностранных дел, — один из самых изысканных аттракционов великосветского Лондона. Отточенный вкус образцовой супружеской пары сказывается во всем — от картин Буше и Коро на стенах до внешнего облика хозяев дома и гостей. Такова хозяйка дома, двадцатилетняя Гертруда — «тип строгой классической красоты», юная сестра сэра Роберта Мейбл — «совершенный образчик английской женской красоты, бело-розовой, как цвет яблони». Под стать им и миссис Чивли — «произведение искусства, но со следами слишком многих школ». Характеризуя персонажей сильного пола, драматург тоже не упускает случая заметить, что пожилой сановник, отец лорда Горинга лорд Кавершем «напоминает портрет кисти Лоуренса», а говоря о самом сэре Роберте — добавить, что «Ван Дейк не отказался бы написать его портрет».

Внимание светской знати привлекает новое лицо: в обществе пожилой добродушной леди Маркби на вечер прибывает некая м-с Чивли. Кто-то из дипломатов встречал ее пять лет назад в Вене или в Берлине; а леди Чилтерн вспоминает, что некогда они учились в одной школе…

Впрочем, новоприбывшая не настроена на ностальгические грезы. С мужской решительностью она провоцирует знакомство с сэром Робертом, упоминая общего знакомого по Вене — некоего барона Арнгейма. Услышав это имя, сэр Роберт вздрагивает, но имитирует вежливый интерес.

Чуждая мягкотелой сентиментальности, она выкладывает карты на стол. Влиятельный в политических кругах сэр Роберт готовится выступить в парламенте с речью, посвященной очередной «афере века» — строительству Аргентинского канала, грозящему превратиться в такое же грандиозное надувательство, как Панамский. Между тем она и стоящие за ней лица вложили немалые капиталы в эту мошенническую акцию, и в их интересах, чтобы она была поддержана официальными кругами Лондона. Сэр Роберт, не веря своим ушам, в негодовании отказывается, но, когда она мимоходом упоминает о некоем письме, имеющемся в ее распоряжении и подписанном его именем, нехотя соглашается.

Предстоящая речь сэра Роберта становится предметом обсуждения между ним и поверенной во все его дела Гертрудой. С давних пор презирающая м-с Чивли (ту некогда выгнали из школы за воровство), леди Чилтерн требует, чтобы ее муж письменно уведомил наглую шантажистку об отказе поддержать жульнический проект. Зная, что собственными руками подписывает свой смертный приговор, тот уступает.

Поверенным своего далеко не безупречного прошлого сэр Роберт делает давнего друга лорда Горинга, сочувствующего, всепонимающего, снисходительного и не на шутку увлеченного младшей сестрой баронета Мейбл. Восемнадцать лет назад, будучи секретарем лорда Рэдли и не обладая никаким капиталом, кроме родового имени, Роберт известил биржевого спекулянта о готовящейся скупке акций Суэцкого канала; тот нажил миллион, а соучастнику выделил существенный процент, каковой и положил начало имущественному преуспеянию теперешнего товарища министра. И эта-то позорная тайна с минуты на минуту может стать достоянием общественности и, что самое страшное, буквально боготворящей мужа леди Чилтерн.

Так и происходит: не застав сэра Роберта, разъяренная м-с Чивли бросает в лицо Гертруде чудовищное обвинение, повторяя свой ультиматум. Та буквально раздавлена: героический ореол мужа в ее глазах меркнет. Возвратившийся сэр Роберт ничего не отрицает, в свою очередь с горечью ополчаясь на извечный женский идеализм, побуждающий слабый пол творить себе ложных кумиров.

Скучающий наедине со своим дворецким лорд Горинг («Видите ли, Фиппс, немодно то, что носят другие. А модно то, что носишь ты сам») получает записку леди Чилтерн: «Верю. Хочу видеть. Приду. Гертруда». Он взволнован; однако вместо молодой женщины, как обычно некстати, в библиотеке его роскошной квартиры появляется его сановный отец. Воплощение британского здравого смысла, лорд Кавершем выговаривает сыну за безбрачие и безделье; лорд Горинг просит дворецкого немедленно проводить ожидаемую даму к себе в кабинет. Последняя действительно вскоре появляется; но образцовый денди не ведает, что вопреки ожиданиям его одарила визитом м-с Чивли.

Питавшая к нему в былые годы сентиментальную слабость «деловая женщина» (одно время они были даже помолвлены, но помолвка тотчас расстроилась) предлагает давнему возлюбленному начать все сначала. Больше того: она готова пожертвовать компрометирующим сэра Роберта письмом ради возобновленной привязанности. Но верный своим представлениям о чести (и джентльменской свободе) лорд Горинг отвергает ее притязания. Вместо этого он подлавливает гостью на давнем пороке: накануне вечером на приеме ему бросилась в глаза потерянная кем-то брошь. Обронила ее м-с Чивли, но в алмазной змейке, которую можно носить и как браслет (что самой м-с Чивли неведомо), он узнал вещь, подаренную им десять лет назад великосветской кузине и позднее кем-то украденную. Теперь, борясь с шантажисткой ее же оружием, он замыкает браслет на запястье м-с Чивли, угрожая вызвать полицию. Боясь разоблачения, она вынуждена расстаться с компрометирующим сэра Роберта свидетельством, но в отместку выкрадывает лежащее на углу стола письмо Гертруды Чилтерн. Бессильная разрушить политическую карьеру баронета, она исполнена решимости разрушить его семейное благополучие.

Спустя несколько часов явившийся с визитом в дом Чилтернов лорд Горинг узнает, что громовая речь против «аргентинского проекта», произнесенная сэром Робертом в парламенте, принесла ему крупные политические дивиденды. По поручению премьер-министра здесь же появляется лорд Кавершем, уполномоченный предложить блестящему оратору портфель министра. Скоро появляется и он сам — со злополучным письмом в руках, которое передал ему секретарь. Однако страхи затаивших дыхание Гертруды и лорда Горинга тщетны: сэр Роберт усмотрел в письме Гертруды лишь моральную поддержку горячо любимой жены…

Польщенный предложением премьер-министра, под давлением той же Гертруды он сначала отказывается, заявляя, что его политическая карьера завершена. Однако лорду Горингу (осчастливленному к этому моменту согласием Мейбл связать себя с ним узами брака) в конце концов удается убедить непреклонную максималистку, что уход с политического поприща станет закатом всего существования для его друга, не мыслящего себя вне шумных общественных баталий. Немного поколебавшись, она соглашается — попутно признаваясь мужу, что попавшее к нему письмо было на самом деле адресовано лорду Горингу. Тот с легкостью прощает жене мимолетную слабость духа.

Рыцарская дуэль встречных великодушии завершается пророчеством пожилого лорда Кавершема: «Чилтерн <…> поздравляю вас. И если Англия не пойдет прахом и не попадет в руки радикалов, вы еще когда-нибудь будете премьером»,

Н. М. Пальцев

Как важно быть серьезным. Легкомысленная комедия для серьезных людей

(The Importance of Being Earnest. A Trivial Comedy for Serious People)

(1893, опубл. 1899)

Действие комедии происходит в лондонской квартире молодого джентльмена Алджернона Монкрифа, выходца из аристократического семейства, и в поместье его закадычного друга Джека Уординга в Вултоне, графство Хартфордшир.

Скучающий Алджернон, ожидая к чаю свою тетку леди Брэкнелл с очаровательной дочерью Гвендолен, обменивается ленивыми репликами со своим лакеем Лэйном, не меньшим гедонистом и любителем пофилософствовать. Неожиданно его одиночество прерывается появлением его давнего приятеля и постоянного оппонента-соперника во всех начинаниях, мирового судьи и владельца обширного сельского поместья Джека Уординга. Скоро выясняется, что, пресытившись светскими и служебными обязанностями (на попечении Уординга к тому же восемнадцатилетняя воспитанница), оба разыгрывают перед окружающими одну и ту же игру, только именуют ее по-разному:

Джек, стремясь вырваться от домашних, заявляет, что едет «к своему младшему брату Эрнесту, который живет в Олбени и то и дело попадает в страшные передряги»; Алджернон же в аналогичных случаях ссылается на «вечно больного мистера Бенбери, для того чтобы навещать его в деревне, когда вздумается». Оба — неисправимые себялюбцы и сознают это, что ничуть не мешает им при надобности обвинять друг друга в безответственности и инфантильности.

«Только родственники и кредиторы звонят так по-вагнеровски», — отзывается Алджернон о зашедших навестить его дамах. Пользуясь случаем, Джек переводит беседу на матримониальные темы: он давно влюблен в Гвендолен, но никак не осмелится признаться девушке в своих чувствах. Отличающийся отменным аппетитом и столь же неистребимой склонностью к любовным интрижкам Алджернон, опекающий свою кузину, пытается изображать оскорбленную добродетель; но тут в дело вступает невозмутимо-словоохотливая леди Брэкнелл, учиняющая новоявленному претенденту на руку дочери (та, наделенная недюжинным практицизмом и здравым смыслом, уже успела дать м-ру Уордингу предварительное согласие, добавив, что мечтой ее жизни было выйти замуж за человека по имени Эрнест: «В этом имени есть нечто, внушающее абсолютное доверие») настоящий допрос с акцентом на имущественных аспектах его благосостояния. Все идет благополучно, пока речь не заходит о родословной мирового судьи. Тот не без смущения признается, что является найденышем, воспитанным сердобольным сквайром, обнаружившим его… в саквояже, забытом в камере хранения на лондонском вокзале Виктория.

«Я очень рекомендую вам <…> обзавестись родственниками <…> и сделать это еще до окончания сезона», — советует Джеку невозмутимая леди Брэкнелл; иначе брак с Гвендолен невозможен. Дамы удаляются. Впрочем, спустя некоторое время Гвендолен вернется и предусмотрительно запишет адрес поместья м-ра Уординга в провинции (сведения, неоценимые для незаметно подслушивающего их разговор Алджернона, горящего желанием во что бы то ни стало познакомиться с очаровательной воспитанницей Джека Сесили — намерение, никоим образом не поощряемое Уордингом, радеющим о нравственном совершенствовании своей подопечной). Как бы то ни было, оба друга-притворщика приходят к выводу, что и «беспутный младший брат Эрнест», и «вечно больной мистер Бенбери» постепенно становятся для них нежелательной обузой; в предвидении светлых грядущих перспектив оба дают слово избавиться от воображаемой «родни».

Причуды, однако, вовсе не являются прерогативой сильного пола, К примеру, в поместье Уординга над учебниками географии, политической экономии и немецкого скучает мечтательная Сесили, слово в слово повторяющая сказанное Гвендолен: «Моей девической мечтой всегда было выйти замуж за человека, которого зовут Эрнест». Больше того: она мысленно обручилась с ним и хранит шкатулку, полную его любовных писем. И неудивительно: ее опекун, этот скучный педант, так часто с возмущением вспоминает о своем «беспутном» братце, что тот рисуется ей воплощением всех достоинств.

К изумлению девушки, предмет ее грез появляется во плоти: разумеется, это Алджернон, трезво рассчитавший, что его друг еще на несколько дней задержится в Лондоне. От Сесили он узнает, что «суровый старший брат» решил отправить его на исправление в Австралию. Между молодыми людьми происходит не столько любовное знакомство, сколько своего рода словесное оформление того, о чем грезилось и мечталось. Но не успевает Сесили, поделившись радостной новостью с гувернанткой мисс Призм и соседом Джека каноником Чезюблом, усадить гостя за обильную деревенскую трапезу, как появляется хозяин поместья. Он в глубоком трауре, и вид его печален. С подобающей торжественностью Джек объявляет своим чадам и домочадцам о безвременной кончине своего непутевого братца. А «братец» — выглядывает из окна…

Но если это недоразумение еще удается худо-бедно утрясти с помощью экзальтированной старой девы-гувернантки и доброго каноника (к нему-то и апеллируют оба друга-соперника, заявляя, один за другим, о страстном желании креститься и быть нареченными одним и тем же именем: Эрнест), то с появлением в поместье Гвендолен, заявляющей ни о чем не подозревающей Сесили, что она помолвлена с мистером Эрнестом Уордингом, воцаряется тотальная неразбериха. В подтверждение собственной правоты она ссылается на объявление в лондонских газетах, другая — на свой дневник. И только поочередное появление Джека Уординга (разоблачаемого невинной воспитанницей, называющей его дядей Джеком) и Алджернона Монкрифа, какового беспощадно изобличает собственная кузина, вносит в смятенные умы нотку обескураженного спокойствия. Еще недавно готовые разорвать друг друга представительницы слабого пола являют друзьям пример истинно феминистской солидарности: их обеих, как всегда, разочаровали мужчины.

Впрочем, обида этих нежных созданий непродолжительна. Узнав, что Джек, несмотря ни на что, намерен пройти обряд крещения, Гвендолен великодушно замечает: «Как глупы все разговоры о равенстве полов. Когда дело доходит до самопожертвования, мужчины неизмеримо выше нас».

Из города неожиданно появляется леди Брэкнелл, которой Алджернон тут же выкладывает радостную весть: он намерен сочетаться браком с Сесили Кардью.

Реакция почтенной дамы неожиданна: ей определенно импонируют миловидный профиль девушки («Два наиболее уязвимых пункта нашего времени — это отсутствие принципов и отсутствие профиля») и ее приданое, что до происхождения… Но тут кто-то упоминает имя мисс Призм, и леди Брэкнелл настораживается. Она непременно желает увидеть эксцентричную гувернантку и узнает в ней… исчезнувшую двадцать восемь лет назад непутевую служанку своей покойной сестры, повинную в том, что она потеряла ребенка (вместо него в пустой коляске обнаружили рукопись трехтомного романа, «до тошноты сентиментального»). Та смиренно признается, что по рассеянности положила доверенного ей ребенка в саквояж, а саквояж сдала в камеру хранения на вокзале.

Встрепенуться при слова «саквояж» наступает очередь Джека. Спустя несколько минут он с торжеством демонстрирует присутствующим бытовой атрибут, в котором был найден; и тут выясняется, что он — не кто иной, как старший сын профессионального военного, племянник леди Брэкнелл и, соответственно, старший брат Алджернона Монкрифа. Больше того, как свидетельствуют регистрационные книги, при рождении он был наречен в честь отца Джоном Эрнестом. Так, словно повинуясь золотому правилу реалистической драмы, в финале пьесы выстреливают все ружья, представшие на обозрение зрителям в ее начале. Впрочем, об этих канонах едва ли думал создатель этой блестящей комедии, стремившийся превратить ее в подлинный праздник для современников и потомков.

Н. М. Пальцев

Трое в лодке (не считая собаки)

(Three Men in a Boat (To Say Nothing of the Dog)

Повесть (1889)

Трое друзей: Джордж, Гаррис и Джей (сокращенное от Джером) задумывают предпринять увеселительную лодочную прогулку вверх по Темзе. Они намереваются превосходно развлечься, отдохнуть от Лондона с его нездоровым климатом и слиться с природой. Сборы их длятся гораздо дольше, чем они изначально предполагали, потому что каждый раз, когда с огромными усилиями со стороны молодых людей саквояж оказывается закрыт, выясняется, что какая-нибудь необходимая для предстоящего утра деталь, типа зубной щетки или бритвенного прибора, оказывается безнадежно погребенной в недрах саквояжа, который приходится вновь открывать и перерывать все его содержимое. Наконец в ближайшую субботу (проспав на три часа) под перешептывания всех квартальных лавочников трое друзей и собака Джея, фокстерьер Монморанси, выходят из дома и сначала в кэбе, а потом на пригородном поезде добираются до реки.

На нить повествования о путешествии по реке автор нанизывает, как бусы, бытовые эпизоды, анекдоты, забавные приключения. Так, например, проплывая мимо Хэмптон-Кортского лабиринта, Гаррис вспоминает, как зашел туда однажды, чтобы показать его своему приезжему родственнику. Судя по плану, лабиринт казался очень простым, однако Гаррис, собрав по всей его длине человек двадцать заблудившихся и уверяя, что найти выход элементарно, водил их за собой по нему с утра до обеда, пока опытный сторож, пришедший во второй половине дня, не вывел их на свет божий.

Моулзейский шлюз и разноцветный ковер пестрых нарядов прибегающих. к его услугам путешественников напоминают Джею о двух расфуфыренных барышнях, с которыми ему довелось однажды плыть в одной лодке, и о том, как они трепетали от каждой капельки, попадавшей на их бесценные платья и кружевные зонтики.

Когда друзья проплывают мимо Хэмптонской церкви и кладбища, на которое Гаррису непременно хочется взглянуть, Джей, не любитель подобного рода увеселений, размышляет о том, насколько навязчивы иногда бывают кладбищенские сторожа, и вспоминает случай, когда ему пришлось улепетывать от одного из таких хранителей со всех ног, а тот непременно хотел заставить его взглянуть на припасенную специально для любознательных туристов пару черепов.

Гаррис, недовольный тем, что ему даже по столь значительному поводу не позволяют сойти на берег, лезет в корзину за лимонадом. Одновременно с этим он продолжает управлять лодкой, которая не терпит подобной халатности и врезается в берег. Гаррис же ныряет в корзину, втыкается в ее дно головой и, растопырив в воздухе ноги, остается в таком положении до тех пор, пока Джей не приходит ему на выручку.

Причалив у Хэмптон-парка, чтобы перекусить, путешественники вылезают из лодки, и после завтрака Гаррис начинает петь комические куплеты так, как умеет это делать только он. Когда приходится тянуть лодку на бечеве, Джей, не скрывая своего возмущения, высказывает все, что он думает о своенравии и коварстве бечевы, которая, будучи только что растянута, вновь немыслимым образом запутывается и ссорит всех, кто, пытаясь привести ее в более-менее упорядоченное состояние, к ней прикасается. Однако, когда имеешь дело с бечевой, а особенно с барышнями, тянущими лодку на бечеве, соскучиться невозможно. Они умудряются обмотаться ею так, что чуть ли не душат себя, распутавшись же, бросаются на траву и начинают хохотать. Затем они встают, какое-то время тянут лодку слишком быстро и вслед за тем, остановившись, сажают ее на мель. Правда, молодые люди, натягивающие для ночевки на лодку парусину, тоже не уступают им в оригинальности исполнения. Так, Джордж и Гаррис закутываются в парусину и с почерневшими от удушья лицами ждут, пока Джей высвободит их из плена.

После ужина характер и настроение путешественников кардинальным образом меняются. Если, как они уже заметили, речной климат влияет на общее усиление раздражительности, то полные желудки, наоборот, превращают людей в благодушных флегматиков. Друзья ночуют в лодке, но, как это ни странно, даже самых ленивых из них не особенно располагают к продолжительному сну бугры и гвозди, торчащие из ее дна. Они встают с восходом солнца и продолжают свой путь. Наутро дует резкий ледяной ветер, и от вечернего намерения друзей искупаться перед завтраком не остается ни следа. Однако Джею все же приходится нырнуть за упавшей в воду рубашкой. Весь продрогнув, он возвращается в лодку под веселый смех Джорджа. Когда же выясняется, что намокла рубашка Джорджа, ее владелец молниеносно переходит от необузданного веселья к мрачному негодованию и проклятиям.

Гаррис берется готовить завтрак, но из шести яиц, чудом все же попавших на сковородку, остается одна ложка подгоревшего месива. На десерт после ленча друзья намереваются полакомиться консервированными ананасами, но выясняется, что консервный нож оставлен дома. После многочисленных неудачных попыток открыть банку обыкновенным ножом, ножницами, острием багра и мачтой и полученных в результате этих поползновений ран, раздраженные путешественники зашвыривают банку, приобретшую к тому времени невообразимый вид, на середину реки.

Затем они плывут под парусом и, замечтавшись, с размаху врезаются в плоскодонку трех почтенных рыболовов, В Марло они покидают лодку и заночевывают в гостинице «Корона». Наутро друзья идут по магазинам. Из каждого магазина они выходят вместе с мальчиком-носильщиком, несущим корзину с продуктами. В результате, когда они подходят к реке, за ними следует уже целая орава мальчиков с корзинами. Лодочник оказывается невероятно удивлен, когда узнает, что герои арендовали не паровой катер и не понтон, а всего лишь четырехвесельный ялик.

Друзья испытывают самую настоящую ненависть к высокомерным катерам и их наглым гудкам. Поэтому всеми способами стараются как можно чаще болтаться у них перед носом и доставлять им как можно больше хлопот и неприятностей.

На следующий день молодые джентльмены чистят картошку, но от их чистки размер картошки уменьшается до величины ореха. Монморанси сражается с кипящим чайником. Из этой борьбы чайник выходит победителем и надолго внушает Монморанси по отношению к себе ужас и ненависть. После ужина Джордж собирается сыграть на банджо, которое он захватил с собой. Однако ничего хорошего из этого не выходит. Заунывное подвывание Монморанси и игра Джорджа отнюдь не располагают к успокоению нервов.

На следующий день приходится идти на веслах, и Джей в связи с этим вспоминает, как он впервые соприкоснулся с греблей, как строил плоты из ворованных досок и как ему приходилось за это расплачиваться (тумаками да подзатыльниками). А впервые пустившись в плавание под парусом, он врезался в илистую отмель. Попытавшись выбраться из нее, переломал все весла и проторчал целых три часа в этой устроенной самому себе ловушке, пока какой-то рыбак не отбуксировал его лодку к пристани.

Вблизи Рединга Джордж вылавливает из воды труп утопленницы и оглашает воздух воплем ужаса. В Стритли путешественники задерживаются на два дня, чтобы отдать свою одежду в прачечную. Перед этим под руководством Джорджа они самостоятельно предприняли попытку постирать ее в Темзе, но после этого события Темза, очевидно, стала намного чище, чем была, а прачке пришлось не просто отмывать грязь от их одежды, а разгребать ее.

В одной из гостиниц друзья видят в холле чучело огромной форели. Каждый, кто входит и застает молодых людей одних, уверяет их, что это именно он ее выловил. Неуклюжий Джордж разбивает форель, и оказывается, что рыбина сделана из гипса.

Добравшись до Оксфорда, друзья останавливаются в нем на три дня, а затем трогаются в обратный путь. Целый день им приходится грести под аккомпанемент дождя. Сначала они в восторге от такой погоды, и Джей с Гаррисом затягивают песню о цыганской жизни. Вечером они играют в карты и ведут увлекательную беседу о смертных случаях от ревматизма, бронхитов и воспалений легких. Вслед за этим душераздирающая мелодия, исполненная Джорджем на банджо, окончательно лишает путешественников присутствия духа, и Гаррис начинает рыдать, как ребенок.

На следующий день эти любители природы не выдерживают сурового испытания, ниспосланного им погодой, бросают лодку в Пенгборне на попечение лодочника и к вечеру благополучно прибывают в Лондон, где отменный ужин в ресторане примиряет их с жизнью, и они поднимают бокалы за свой мудрый последний поступок.

Е. В. Семина

Знак четырех (The Sign of Four)

Повесть (1890)

События повести «Знак четырех» разворачиваются в Лондоне в 1888 г. Во время вынужденного безделья, связанного с отсутствием заказов, известный сыщик-консультант Шерлок Холмс, проживающий на Бэйкер-стрит в доме 221-6 вместе со своим другом доктором уотсоном, излагает ему суть своего дедуктивного метода, который он использует при раскрытии преступлений. Шерлок Холмс убежден, что по капле воды наблюдательный человек способен путем логических выводов доказать существование Атлантического океана и Ниагарского водопада, даже если никогда прежде их не видел и ничего о них не слышал. Необходимо замечать мельчайшие детали и факты, поскольку они способны внести неоценимый вклад в воссоздание полной картины событий, характера человека и обстоятельств преступления.

Являясь гениальным сыщиком, Шерлок Холмс обладает энциклопедическими познаниями в области уголовной хроники и химии, хорошо играет на скрипке, отлично фехтует и боксирует, разбирается в английских законах, сведущ в геологии, анатомии, ботанике, обладает незаурядным актерским талантом, но зато в сфере литературы, философии, астрономии его знания равны нулю. В часы, когда ему нечем заняться, его охватывает убийственная скука и он находит утешение в морфии и кокаине.

Доктор уотсон, друг и компаньон Шерлока Холмса, бывший военный врач, служивший при английской армии в войне Индии с Афганистаном и раненный в этой войне, проживает с Холмсом в одной квартире и является летописцем всех раскрытых его другом дел.

К великому удовольствию Шерлока Холмса, его временное безделье прерывается некоей мисс Морстен, особой двадцати семи лет с одухотворенным и добрым лицом, свидетельствующим о благородстве и отзывчивости души. Она рассказывает сыщику о странных событиях, случившихся недавно в ее жизни, и просит у него помощи. В детстве она потеряла мать. Отец, служивший офицером в Индии, отправил дочку в пансион в Англию. В 1878 г., то есть десять лет назад, он приехал в Англию, о чем предварительно сообщил в телеграмме. Однако, когда мисс Морген пришла в гостиницу, она узнала, что ее отец неожиданно пропал. Не вернулся он и на следующий день, не вернулся больше никогда. Потом начиная с 1882 г., она вдруг стала ежегодно получать от кого-то по одной очень красивой и крупной жемчужине. А в день визита к Холмсу ей пришло письмо, в котором ее просили приехать вечером к театру «Лицеум», сообщали, что с ней обошлись несправедливо и некто желает эту несправедливость исправить.

Шерлок Холмс и доктор уотсон отправляются в указанное место вместе с ней. Перед выходом она показывает Холмсу странную записку, найденную в вещах пропавшего Морстена, на которой был изображен план какого-то помещения, с нарисованными там же в ряд четырьмя крестами, соприкасающимися друг с другом перекладинами и с претенциозной подписью: «знак четырех». Встреченный ими человек везет их в кэбе в южную часть Лондона. Там они знакомятся с маленьким рыжим человеком с блестящей лысиной на голове. Оказывается, что он — один из сыновей-близнецов скончавшегося шесть лет назад майора Шолто — Тадеуш Шолто. Его отец и отец мисс Морстен некогда вместе служили в Индии в колониальных войсках. Там майор Шолто, таинственным образом разбогатев, подал одиннадцать лет назад в отставку и вернулся в Англию с богатой коллекцией восточных редкостей и целым штатом туземных слуг. Тайну приобретения сокровищ и то, где они хранились, майор не открывал никому до самой своей смерти, Почувствовав ее приближение, он позвал к себе сыновей и поведал им, как умер капитан Морстен. Оказалось, что, приехав десять лет назад в Лондон, он пришел к Шолто и у них возник спор по поводу дележа сокровищ, о которых Морстен знал и половина которых ему причиталась. У него, страдавшего больным сердцем, случился приступ. После чего он упал и, ударившись головой об угол ларца с сокровищем, умер. Боясь, что его обвинят в убийстве, Шолто скрыл тело капитана и ничего не сказал его дочери, когда несколько дней спустя, разыскивая пропавшего отца, она пришла к нему домой. Перед смертью он хотел открыть сыновьям также и то, где спрятан сам ларец, однако сделать это ему помешало страшное лицо за окном. Он умер, унеся тайну с собой в могилу. Его сыновья, чувствуя долг перед мисс Морстен и желая избавить ее хотя бы от нужды, стали посылать ей ежегодно по одной жемчужине из жемчужных четок, в свое время вынутых их отцом из ларца. До поры до времени Тадеуш Шолто и его брат Бартоломью даже не догадывались, где спрятаны сами богатства. Однако накануне, после многолетних безуспешных поисков, Бартоломью обнаружил их на чердаке своего дома, в потайном замурованном помещении. Он сообщил об этом Тадеушу. Тот, невзирая на возражения брата, унаследовавшего от отца его скупость, решил поделиться сокровищами с мисс Морстен. Все четверо едут к Бартоломью. Однако обнаруживают, что он убит пущенной ему в шею отравленной колючкой, что сокровища похищены и что на месте преступления оставлен клочок бумаги со «знаком четырех».

Мелкие детали заставляют Шерлока Холмса предположить, что преступниками являются два человека — беглый каторжник по имени Джонатан Смолл, у которого деревянный протез вместо правой ноги, и Номер первый, дикарь с Андаманских островов, маленький, очень злобный и проворный. После того как он помог Смоллу вместе с ларцом спуститься из окна по веревке, он закрыл ставни изнутри и выбрался через чердак. При бегстве он испачкал ногу в креозоте, и Холмс с помощью собаки-ищейки Тоби дошел по его следам до реки. Там он узнал, что преступники сели на нанятый катер «Аврора». Когда план Холмса выследить катер с помощью нанятой им ватаги мальчишек срывается, он сам, переодевшись старым матросом, отправляется на поиски «Авроры» и пытается разыскать ее в доках. Это ему удается. Он вызывает на помощь инспектора Скотленд-Ярда Этелни Джонса, расследующего это убийство, и они вместе с доктором уотсоном пускаются в погоню на полицейском катере и догоняют преступников с ларцом. При погоне дикаря приходится убить, потому что он начинает стрелять в преследователей своими ядовитыми колючками. Доктор уотсон отвозит ларец к мисс Морстен, однако в конце концов обнаруживается, что он пуст, чему доктор чрезвычайно рад, поскольку преграда, возникшая, по его мнению, между ним и молодой женщиной из-за ее предполагаемого богатства, исчезает. Теперь он может свободно признаться ей в любви и предложить свою руку и сердце. Мисс Морстен находит его предложение весьма привлекательным.

Смолл, поняв, что его неминуемо догонят, выбросил драгоценности в Темзу, ибо не хотел допустить, чтобы они достались кому-то другому. Смерть Бартоломью Шолто не входила в его планы, и убил его не он, а злобный дикарь без ведома Смолла. Чтобы убедить в этом Шерлока Холмса и Этенли Джонса, он рассказывает им историю своей жизни. В молодости он завербовался солдатом в полк, отправлявшийся в Индию. Однако вскоре со службой ему пришлось расстаться: когда он купался в Танге, крокодил откусил ему ногу выше колена, и он стал беспомощным калекой. Затем, когда он работал надсмотрщиком на плантации, в стране вдруг начался бунт. Смолл поспешил в Агру и присоединился к укрывшемуся в Агрской крепости отряду англичан, Ему было поручено охранять один из входов в крепость и дано в распоряжение два сикха. На третью ночь сикхи схватили Смолла и поставили его перед выбором: быть с ними или замолчать навеки. Они рассказали ему о своем плане: в северных провинциях жил один очень богатый раджа. Часть своих богатств он приказал слуге Ахмету спрятать в Агрской крепости до конца войны, чтобы в случае победы англичан сохранить хотя бы этот сундук. Сикхи и сопровождающий Ахмета их сообщник хотели его убить и завладеть ларцом. Смолл решил к ним присоединиться и поклялся им в верности. Свой план все четверо привели в исполнение. Убитого Ахмета они спрятали в одном из залов старой крепости, куда никто никогда не заходил. Ларец замуровали в стене того же зала. Каждый из них получил записку с планом и символизирующим их верность друг другу «знаком четырех».

Однако впоследствии их всех за убийство приговорили к пожизненному заключению. Отбывая наказание, они не могли воспользоваться своим богатством. Тогда Смолл договорился с Шолто и Морстеном, охранявшими тюрьму, что сообщит им, где спрятан ларец, они получат свою долю, а взамен организуют для четырех заключенных побег. Шолто, отправившийся за ларцом, всех обманул и вернулся в Англию один. С тех пор Смолл стал жить только мыслью о мести. Он бежал из тюрьмы при помощи своего друга — туземца по имени Тонго. В Англии он установил контакт с одним из слуг майора Шолто и стал ждать подходящего момента. Это именно Смолл заглянул в окно к умирающему майору. Дождавшись своего часа, он похитил сокровища. За смерть Бартоломью он отстегал Тонго веревкой. Такой оказалась история Джонатана Смолла.

Сокровища не достались никому. Доктор уотсон получил в жены мисс Морстен, Этелни Джонс — славу за раскрытое преступление, а Холмс удовлетворился ампулой с кокаином.

Е. В. Семина

Собака Баскервилей

(The Hound of the Baskervilles)

Повесть (1902)

Знаменитый сыщик Шерлок Холмс и его друг помощник доктор Ватсон рассматривают трость, забытую в квартире на Бэкер-стрит посетителем, приходившим в их отсутствие. Вскоре появляется хозяин трости, врач Джеймс Мортимер, молодой высокий человек с близко посаженными серыми глазами и длинным торчащим носом. Мортимер читает Холмсу и Ватсону старинный манускрипт — легенду о страшном проклятии рода Баскервилей, — доверенный ему не так давно внезапно умершим его пациентом и другом сэром Чарльзом Баскервилем. Властный и умный, отнюдь несклонный к фантазиям, сэр Чарльз серьезно относился к этой легенде и был готов к тому концу, который уготовила ему судьба.

В давние времена один из предков Чарльза Баскервиля, владелец поместья Гуго, отличался необузданным и жестоким нравом. Воспылав нечестивой страстью к дочери одного фермера, Гуго похитил ее. Заперев девицу в верхних покоях, Гуго с приятелями сел пировать. Несчастная решилась на отчаянный поступок: она спустилась из окна замка по плющу и побежала через болота домой. Гуго бросился за ней в погоню, пустив по следу собак, его товарищи — за ним. На широкой лужайке среди болот они увидели тело беглянки, умершей от страха. Рядом лежал труп Гуго, а над ним стояло мерзкое чудовище, похожее на собаку, но гораздо крупнее. Чудовище терзало горло Гуго Баскервиля и сверкало горящими глазами. И, хотя записавший предание надеялся, что провидение не станет карать невинных, он все же предупреждал своих потомков остерегаться «выходить на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно»,

Джеймс Мортимер рассказывает, что сэр Чарльз был найден мертвым в тисовой аллее, неподалеку от калитки, ведущей на болота. А рядом врач заметил свежие и четкие следы… огромной собаки. Мортимер просит совета Холмса, так как из Америки приезжает наследник поместья, сэр Генри Баскервиль. На следующий день после приезда Генри Баскервиль в сопровождении Мортимера посещает Холмса. Приключения сэра Генри начались сразу же по приезде: во-первых, у него в гостинице пропал ботинок, а во-вторых, он получил анонимное послание с предупреждением «держаться подальше от торфяных болот». Тем не менее он полон решимости ехать в Баскервиль-холл, и Холмс отправляет с ним доктора Ватсона. Сам же Холмс остается по делам в Лондоне. Доктор Ватсон шлет Холмсу подробные отчеты о жизни в поместье и старается не оставлять сэра Генри одного, что довольно скоро становится затруднительным, так как Баскервиль влюбляется в живущую неподалеку мисс Стэплтон. Мисс Стэплтон живет в доме на болотах с братом-энтомологом и двумя слугами, и брат ревниво оберегает ее от ухаживаний сэра Генри. Устроив по этому поводу скандал, Стэплтон затем приходит в Баскервиль-холл с извинениями и обещает не препятствовать любви сэра Генри и своей сестры, если в течение ближайших трех месяцев тот согласен довольствоваться ее дружбой.

Ночью в замке Ватсон слышит женские рыдания, а утром жену дворецкого Бэрримора заплаканной. Самого же Бэрримора ему и сэру Генри удается поймать на том, что тот ночью подает свечой знаки в окно, и с болот ему отвечают тем же. Оказывается, на болотах прячется беглый каторжник — это младший брат жены Бэрримора, который для нее так и остался лишь озорным мальчуганом. На днях он должен уехать в Южную Америку. Сэр Генри обещает не выдавать Бэрримора и даже дарит ему что-то из одежды. Как бы в благодарность Бэрримор рассказывает, что в камине уцелел кусочек полусгоревшего письма к сэру Чарльзу с просьбой быть «у калитки в десять часов вечера». Письмо было подписано «Л. Л.». По соседству, в Кумб-Треси, живет дама с такими инициалами — Лаура Лайонс. К ней Ватсон и отправляется на следующий день. Лаура Лайонс признается, что хотела просить у сэра Чарльза денег на развод с мужем, но в последний момент получила помощь «из других рук». Она собиралась объяснить все сэру Чарльзу на следующий день, но узнала из газет о его смерти.

На обратном пути Ватсон решает зайти на болота: еще раньше он заметил там какого-то человека (не каторжника). Крадучись, он подходит к предполагаемому жилищу незнакомца. К немалому своему удивлению, он находит в пустой хижине нацарапанную карандашом записку: «Доктор Ватсон уехал в Кумб-Треси». Ватсон решает дождаться обитателя хижины. Наконец он слышит приближающиеся шаги и взводит курок револьвера. Вдруг раздается знакомый голос:

«Сегодня такой чудесный вечер, дорогой Ватсон. Зачем сидеть в духоте? На воздухе гораздо приятнее». Едва успевают друзья обменяться информацией (Холмс знает, что женщина, которую Стэплтон выдает за свою сестру, — его жена, более того он уверен, что именно Стэплтон его противник), как слышат страшный крик. Крик повторяется, Холмс и Ватсон кидаются на помощь и видят тело… беглого каторжника, одетого в костюм сэра Генри. Появляется Стэплтон. По одежде он тоже принимает погибшего за сэра Генри, затем огромным усилием воли скрывает свое разочарование.

На следующий день сэр Генри в одиночестве отправляется в гости к Стэплтону, а Холмс, Ватсон и прибывший из Лондона сыщик Лестрейд, затаившись, ждут на болотах неподалеку от дома. Планы Холмса едва не сбивает ползущий со стороны трясины туман. Сэр Генри уходит от Стэплтона и направляется домой. Стэплтон пускает по его следам собаку: огромную, черную, с горящей пастью и глазами (они были намазаны фосфоресцирующим составом). Холмс успевает застрелить собаку, хотя сэр Генри все же пережил нервное потрясение. Возможно, еще большее потрясение для него — известие о том, что любимая им женщина — жена Стэплтона. Холмс находит ее связанной в дальней комнате — наконец она взбунтовалась и отказалась помогать мужу в охоте на сэра Генри. Она же провожает сыщиков в глубь трясины, где Стэплтон прятал собаку, но никаких следов его найти не удается. Очевидно, болото поглотило злодея.

Для поправки здоровья сэр Генри с доктором Мортимером отправляются в кругосветное путешествие, а перед отплытием посещают Холмса. После их ухода Холмс рассказывает Ватсону подробности этого дела: Стэплтон — потомок одной из ветвей Баскервилей (Холмс догадался об этом по сходству его с портретом нечестивца Гуго), не раз был замечен в мошенничестве, но ему удавалось благополучно скрываться от правосудия. Это он был человеком, предложившим Лауре Лайонс сначала написать сэру Чарльзу, а затем вынудившим ее отказаться от свидания. И она, и жена Стэплтона были целиком в его власти. Но в решающую минуту жена Стэплтона перестала повиноваться ему.

Окончив рассказ, Холмс приглашает Ватсона поехать в оперу — на «Гугенотов».

В. С. Кулагина-Ярцева

Свет погас

(The Light that Failed)

Роман (1891)

Дик Хелдар, мальчик-сирота, живет у своей опекунши, злобной вдовы миссис Дженетт. После шести лет пребывания у нее Дик знакомится с Мейзи, длинноволосой сероглазой девочкой, новой воспитанницей вдовы. Между ними возникает дружба. Несколько лет они живут в одном доме, но потом опекуны Мейзи отправляют ее на учебу во Францию. Перед ее отъездом Дик признается ей в любви.

Проходит десять лет. Дик путешествует по колониальным фронтам Британии и зарисовывает сцены сражений. К этому времени он уже стал талантливым художником-баталистом. В Судане он знакомится с представителем Центрального Южного Синдиката, военным корреспондентом Торпенгоу и благодаря ею посредничеству получает место рисовальщика при синдикате. Во время одной из битв Дик, прикрывая Торпенгоу, который стал его близким другом, оказывается ранен в голову. Он на время теряет зрение и в ночном бреду все время зовет Мейзи.

Суданская компания заканчивается, голова Дика заживает. Торпенгоу уезжает в Лондон, а Дик слоняется по Кипру, Александрии, Измалии, Порт-Саиду и продолжает рисовать. К тому моменту, когда деньги у него уже подходят к концу, он получает телеграмму из Англии от Торпенгоу, в которой друг вызывает его в Лондон известием о том, что синдикат хочет продлить с ним контракт, ибо его рисунки очень нравятся публике.

Приехав в Англию, Дик по предложению Торпенгоу селится вместе со своим другом. Вскоре к нему приходит глава Центрального Южного Синдиката, грузный пожилой мужчина с больным сердцем, которого Дик заставляет вернуть ему все его рисунки, сделанные в Судане. Не согласному с требованиями Дика господину все же приходится уступить напору молодого художника. Дик самостоятельно устраивает выставку своих работ, которая проходит очень успешно, так, что ему даже удается продать все свои рисунки. Отныне он одержим желанием заработать как можно больше денег, чтобы компенсировать те лишения, которые выпали на его долю из-за их нехватки. Он начинает заноситься, считает, что может ради денег рисовать то, что нравится публике, халтурить, и это не повредит его репутации. Друзья пытаются его вразумить. Торпенгоу даже рвет одну из его работ.

Однажды, во время прогулки по набережной, Дик случайно встречает Мейзи, с которой не виделся уже более десяти лет. Он узнает, что теперь Мейзи художница, живет в Лондоне и снимает квартиру вместе со своей подругой импрессионисткой. В душе Дика с новой силой вспыхивает зародившееся еще в детские годы чувство.

На следующий день и отныне каждое воскресенье Дик отправляется к Мейзи, чтобы по ее просьбе помогать ей овладевать тайнами искусства. Он быстро обнаруживает, что Мейзи — художница заурядная, но фанатически мечтающая об успехе. Работа — главное в ее жизни. Она занимается живописью ежедневно и с титаническим терпением. Однако ей не хватает одаренности и чувственности, да к тому же она слабо владеет техникой. Несмотря на это, Дик любит ее больше всего на свете. Она же заранее его предупреждает, что надеяться ему в отношении нее ни на что не следует и что главной целью ее жизни является успех в живописи.

Дик терпелив, он не торопит события и ждет, когда обстоятельства сложатся в его пользу и в Мейзи проснется любовь. Так продолжается несколько месяцев. Сдвига в их отношениях нет и не предвидится. Дик забрасывает свою работу и живет лишь мечтой о любви Мейзи. Однажды он решает сдвинуть ситуацию с мертвой точки и, неожиданно для Мейзи явившись к ней в будний день, увозит ее на прогулку в пригород, туда, где они жили в детстве у миссис Дженетт, в надежде пробудить в ней воспоминания о былом времени и о том вечере, когда на признание Дика в любви Мейзи ответила, что она навеки принадлежит ему. Сидя на берегу моря, он красноречиво рассказывает ей о далеких островах и странах, призывая бросить Англию и уехать с ним в путешествие. Душа Мейзи остается закрытой, она холодна и еще раз приводит Лику надуманные доводы о невозможности их совместной жизни. Чувства Дика по-прежнему сильны, и он обещает ей, что будет ждать ее столько, сколько потребуется. Мейзи и сама презирает себя за свой эгоизм и черствость, однако не в силах ничего с собой поделать.

Друзья Дика замечают, что он огорчен, и предлагают ему куда-нибудь уехать, чтобы отвлечься, но он отказывается. Через неделю Дик вновь отправляется к Мейзи и узнает, что она намерена писать картину под названием «Меланхолия». Она делится с ним своими нелепыми замыслами. Дик теряет над собой контроль и заявляет, что у нее нет таланта, а есть лишь идеи и стремления. Он тоже решает написать Меланхолию и превосходством своей работы доказать, что Мейзи пора прекратить эту игру в живопись и укротить свое тщеславие, однако поначалу работа не клеится.

Через месяц Мейзи, как обычно, уезжает во Францию в Витри-на-Марне к своему учителю живописи, чтобы под его руководством написать картину. Вернуться она планирует через полгода. Дик расстроен ее отъездом. На прощание, перед тем как сесть на пароход, она позволяет Дику поцеловать себя один-единственный раз, и сжигаемому страстью молодому человеку приходится этим довольствоваться.

Вернувшись домой, он застает в квартире спящую особу легкого поведения. Торпенгоу объясняет, что нашел ее в подъезде в голодном обмороке и принес в дом, чтобы привести в чувство. Когда она просыпается, то Дик начинает видеть в ней прекрасную модель для своей Меланхолии, ибо глаза ее полностью отвечают его замыслу о картине. Девушку зовут Бесси, она ежедневно приходит и позирует Дику. Через некоторое время она как нельзя лучше осваивается в квартире у друзей, начинает штопать им носки, прибирать в мастерской и разливать чай. Дика она смущается, но Торпенгоу пытается привязать к себе и уже почти упрашивает его разрешить ей остаться с ним, как в самый решительный момент Дик прерывает их разговор и спугивает Бесси. Он заставляет Торпенгоу одуматься и убеждает его на время уехать. Бесси проникается к Дику жгучей ненавистью.

В отсутствие Торпенгоу глаза Дику временами начинает застилать пелена. Он отправляется к окулисту, и врач сообщает ему, что у него поврежден глазной нерв и в скором времени он ослепнет. Дик в шоке. Немного придя в себя, он старается как можно скорее закончить картину. Зрение его ухудшается все стремительнее. Дик начинает злоупотреблять алкоголем. За несколько недель он превращается в обрюзгшего, жалкого, небритого, бледного и сгорбившегося субъекта. Вернувшийся Торпенгоу застает в коридоре Бесси, пришедшую на последний сеанс. Она в бешенстве оттого, что Торпенгоу не обращает на нее внимания. Перед уходом она портит картину, от которой остается одно лишь грязное пятно.

После того как Дик показал восхищенному Торпенгоу еще не испорченную картину, он почти сразу же окончательно потерял зрение. Поэтому, когда Торпенгоу видит, что Бесси сделала с картиной, он, чтобы не расстраивать друга, ничего не говорит ему в надежде, что Дик об этом никогда не узнает. Дик, помешавшийся из-за слепоты, бредит и в бреду рассказывает всю свою жизнь. Так Торпенгоу узнает о Мейзи и отправляется за ней во Францию. После некоторых колебаний она решает навестить Дика. При виде его несчастья ее охватывает безумная жалость, но не больше. Когда же Дик показывает ей свою картину и просит принять ее в подарок, Мейзи, решив, что он сошел с ума, еле сдерживая смех и даже не простившись с ним, убегает. Дик страшно подавлен ее поведением.

Торпенгоу с другими корреспондентами уезжает из Англии на очередную войну. На прогулке Дик встречает Бесси. Она, узнав о том, что он ослеп, прощает его, а обнаружив, что он вдобавок еще и богат, решает, что неплохо было бы выйти за него замуж. Дик, тронутый ее участием, предлагает ей жить вместе с ним. Бесси решает, что нужно его чуть-чуть помучить и сразу не соглашаться. Она рассказывает ему о своей проделке с картиной и просит у него прощения. Дик не сердится, однако в корне меняет свои планы. Он отказывается от женитьбы, перечисляет все свои деньги Мейзи, а сам отправляется в Порт-Саид. Там старые знакомые помогают ему добраться до фронта, туда, где находится Торпенгоу. В смутной надежде обрести ту полноценную жизнь, которой он жил когда-то, он подсознательно стремится к смерти. В тот момент, когда Дик добирается до отряда Торпенгоу и видит своего друга, начинается перестрелка, в которой сострадательная пуля попадает ему в голову и кладет конец его мучениям.

Е. В. Семина

Книга джунглей

(The Jungle book)

Сборник рассказов (1895)

Книга состоит из двух частей. Некоторые из рассказов повествуют о Маугли, о его жизни в джунглях среди диких зверей. В двухлетнем возрасте маленький сын дровосека теряется в джунглях. За ним по пятам рыщет хромой тигр Шер-Хан и хочет сделать его своей добычей. Ребенок доползает до логовища волков. Отец и Мать волки принимают его в свою семью и защищают от Шер-Хана. Они называют его Маугли, что в переводе значит «лягушонок». На совете волчьей стаи медведь Балу, обучающий волчат закону джунглей, и черная пантера Багира, которая платит стае за то, чтобы она не выдала малыша на растерзание Шер-Хану, высказываются за то, чтобы Маугли было позволено жить среди волков.

ум и смелость Маугли позволяют ему выжить и окрепнуть в сложных условиях жизни в джунглях. Его друзьями и покровителями становятся медведь Балу, Багира, удав Каа, вожак волчьей стаи Акело. В его жизни происходит множество приключений, он учится разговаривать на языке всех обитателей джунглей, и это не раз спасает ему жизнь.

Однажды обезьяны Бандарлоги уносят мальчика в Холодные Логовища, разрушенный индусский город, выстроенный в джунглях несколько веков назад. Пока обезьяны несут его, передвигаясь по ветвям деревьев, Маугли просит коршуна проследить за тем, куда его уносят, и предупредить его друзей. Багира, Балу и Каа приходят мальчику на помощь и спасают от обезьян, которые забавляются с ним, как с игрушкой.

Через десять лет после прихода Маугли в джунгли вожак стаи Акело становится старым и не может больше покровительствовать своему любимцу. Многие волки ненавидят Маугли, потому что не могут выдерживать его взгляда и ощущают его необъяснимое превосходство. Шер-Хан ждет подходящего момента, чтобы расправиться с Маугли. Тогда по совету Багиры Маугли приносит из деревни огонь. На Скале Совета волчьей стаи он демонстрирует зверям свою силу, подпаливает шкуру Шер-Хана, выступает в защиту Акело.

После этого он уходит из джунглей и идет в деревню, к людям. Там одна женщина по имени Мессуа принимает его за своего некогда утащенного Шер-Ханом сына и дает ему приют у себя в доме. Маугли учит человеческий язык, осваивается с образом жизни людей, а затем на несколько месяцев становится пастухом деревенского стада буйволов. Однажды он узнает от преданных ему волков, что Шер-Хан, уходивший в другую часть джунглей, чтобы залечить свои раны, вернулся. Тогда Маугли заманивает тигра в ловушку и направляет на него с двух сторон буйволиное стадо. Шер-Хан погибает. Прознавший о смерти тигра деревенский охотник желает сам получить за поимку Шер-Хана 100 рупий и хочет отнести его шкуру в деревню. Маугли не позволяет ему этого сделать. Тогда охотник называет его оборотнем, а Мессуа и ее мужа колдунами. Маугли с тигриной шкурой скрывается в джунглях. Его названых родителей собираются сжечь. Маугли возвращается, помогает им скрыться и добраться до поселения англичан, у которых они могут попросить защиты. На деревню же Маугли насылает диких слонов, буйволов, оленей, и они вытаптывают все поля, разрушают дома, разгоняют стада, так что жители вынуждены покинуть свое прежнее место обитания и искать пристанища в каком-то другом месте.

После смерти Шер-Хана и разрушения деревни Маугли возвращается в джунгли, и живется ему теперь особенно хорошо. Все признают за ним права хозяина и господина джунглей. Он растет красивым, сильным и умным юношей.

Когда он достигает семнадцати лет, место обитания волков подвергается нападению диких рыжих собак долов. Каждая из них слабее волка, но они нападают полчищами, они голодны и убивают все живое на своем пути. Маугли вместе с Каа заманивает их в ловушку, состоящую из миллиардного роя диких пчел и стремительной реки. Хитрость помогает ему разделаться с большей частью непрошеных гостей. Затем волчья стая добивает оставшихся в живых и самых упрямых из них. Таким образом Маугли избавляет волков от верной гибели (если бы они решили без предварительных мер сражаться с долами) или от вынужденного переселения.

Наступает весна, и Маугли тянет к людям. Он прощается со своими друзьями и окончательно уходит туда, где теперь живет Мессуа и ее недавно родившийся ребенок. Маугли встречает девушку, женится на ней и ведет обычный для человеческого существа образ жизни, однако навсегда сохраняет в памяти первые свои годы, проведенные в джунглях, и образы верных друзей.

Другие наиболее известные рассказы — это история о Рикки-Тикки-Тави, а также о Белом Котике. Рикки-Тикки-Тави — это маленький мангуст, отважный борец со змеями. Однажды семья англичан, незадолго до этого поселившаяся в бунгало с садом, находит еле живого мангуста, выхаживает его и оставляет у себя в доме. Рикки-Тикки через некоторое время осознает, что ему придется сражаться с двумя кобрами: Нагом и его подругой Нагеной, которые крайне недовольны его появлением в саду. Они намереваются убить всех людей: мужа с женой и их сына Тедди, рассчитывая, что тогда мангусту нечего будет делать в их саду, В первую ночь Рикки-Тикки в ванной родителей Тедди убивает Нага. На следующее утро уничтожает все яйца кобры, из которых вот-вот должны вылупиться маленькие змейки, а за самой Нагеной бросается в ее нору и там расправляется с ней. Так маленький Рикки-Тикки-Тави спасает целую семью от верной гибели.

Увлекателен рассказ и о Белом Котике, который поставил перед собой цель отыскать для своих сородичей такой остров, где бы люди не могли до них добраться и угонять на бойню. Целых пять лет он плавает по морям и океанам, расспрашивает всех, кого встречает на своем пути, где найти такое место. Ему приходится бороться со штормами, спасаться от акул, в сложных условиях находить пропитание. За время своих странствий он развивает в себе необычайную силу, оттачивает ум и наблюдательность. Наконец морские коровы указывают ему на такой окруженный прибрежными рифами остров, и на следующий год он приводит на него почти все племя своих собратьев, где они могут жить в безопасности и ничто не омрачает будущего их малышей.

Е. В. Семина

Машина времени

(The Time Machine)

Роман (1895)

Герои романа большей частью не названы по именам. Среди слушателей рассказа Путешественника — Психолог, Очень молодой человек, Провинциальный мэр, Доктор и другие. Они присутствуют при возвращении Путешественника из будущего, который предстает перед своими гостями не в лучшем виде: хромает, одежда его испачкана, машина погнута. Да и немудрено — за истекшие три часа он прожил восемь дней. И они были полны приключений.

Отправляясь в путь, Путешественник надеялся попасть в Золотой век. И действительно, перед ним промелькнули тысячелетия расцвета человечества. Но именно промелькнули. Машина остановилась в момент упадка. От прошлого остались полуразрушенные дворцы, превосходные, культивируемые веками растения, сочные фрукты. Одна беда — человечество, каким мы сегодня себе его представляем, совершенно исчезло. Ничего не осталось от прежнего мира. Его населяют прелестные «элои», подземный мир — звероподобные «морлоки». Элои и правда прелестны. Они красивы, добры, веселы. Но эти наследники правящих классов в умственном отношении совершенно выродились. Они не знают грамоты, не имеют ни малейшего представления о законах природы и, хотя дружно веселятся, не способны ни при каких обстоятельствах помочь друг Другу. Угнетенные классы переместились под землю, где работают какие-то сложные машины, ими обслуживаемые. С питанием у них трудностей нет. Они пожирают аегетарианцев-элоев, хотя по привычке продолжают их обслуживать,

Впрочем, все это открывается Путешественнику далеко не сразу. Его появлению в 802801 г. предшествовало само путешествие, в ходе которого годы сливались в тысячелетия, перемещались созвездия, солнце описывало непрерывный видимый круг.

Хрупкие, нежизнеспособные, но по-своему прекрасные элои первыми предстали глазам Путешественника, Однако ему еще предстояло разгадать сложную загадку этого непонятного общества. Откуда здесь бесчисленные безводные колодцы? Что это за шум машин? Почему элои так превосходно одеты, хотя и не способны ни к какому труду? И не кроется ли разгадка последнего (да и многих других обстоятельств) в том, что наши чувства и способности обретают остроту только на точиле труда? А оно давно разбито. И еще надо понять, почему элои так боятся темноты и в обозримом мире нет ни кладбищ, ни крематориев.

К тому же на Путешественника уже на второй день обрушивается удар. Он с ужасом обнаруживает, что машина времени куда-то исчезла, Неужели ему суждено навсегда остаться в этом чужом мире? Отчаянию его нет предела. И только постепенно он начинает пробиваться к истине. Ему ведь еще предстоит познакомиться с другой человеческой породой — морлоками.

Это тоже дается не просто.

Когда Путешественник только приземлился в новом для него мире, он обратил внимание на колоссальную фигуру Белого сфинкса, стоящую на высоком бронзовом постаменте. Не спрятана ли там его машина? Он начинает бить по сфинксу кулаками и слышит какое-то хихиканье. Он еще четыре дня остается в полном неведении. Как вдруг видит в темноте пару блестящих глаз, явно не принадлежащих никому из элоев. И тут ему является маленькое белое, явно не привыкшее к дневному свету существо со странно опущенной головой. Это и есть первый увиденный им морлок. Он напоминает человекообразного паука. Следуя за ним, Путешественник открывает для себя тайну безводных колодцев. Они соединяются в единую вентиляционную цепь, составляющую выходы из подземного мира. И, конечно же, именно морлоки спрятали, а, как потом выяснилось, разобрали, изучили, смазали и вновь собрали его машину. С тех пор Путешественник только и думает, как бы ее вернуть. Он отваживается на опасное предприятие. Скобы, по которым спускался прятавшийся от него морлок, слишком тонки для Путешественника, но он с риском для жизни все равно хватается за них и проникает в подземный мир. Перед ним открываются длинные проходы, где обитают существа с нечеловечески бледными лицами без подбородков, с лишенными век красновато-серыми глазами и стоят столы с рубленым мясом. Одно спасение — морлоки боятся света и зажженная спичка их отпугивает. Все равно надо бегать и начинать поиски заново; тем более что теперь он знает — следует пробраться в постамент Белого сфинкса.

Для этого надо обзавестись подходящим орудием. Где его взять? Может быть, в заброшенном музее что-то найдется? Это оказывается непросто. За столько тысячелетий экспонаты превратились в прах. Наконец удается отыскать какой-то заржавленный рычаг, но по дороге приходится выдержать схватку с морлоками. В темноте они становятся опасными. В этой схватке Путешественник теряет единственное человеческое существо, к которому он успел привязаться. При самом своем появлении он спас маленькую Уину, которая тонула при полном равнодушии окружающих. Теперь она навсегда исчезла, похищенная морлоками.

Впрочем, поход в музей оказался в известном смысле слова напрасным. Когда Путешественник, держа в руках свою палицу, приблизился к Белому сфинксу, он обнаружил, что бронзовые двери постамента открыты и обе половинки задвинуты в специальные пазы. В глубине стоит машина времени, которой морлоки не смогли воспользоваться еще и потому, что Путешественник предусмотрительно в самом начале отвинтил рычаги. Конечно, в любом случае это была ловушка. Однако никакие преграды не могли помешать Путешественнику переместиться во времени. Он усаживается в седло, закрепляет рычаги и исчезает из этого полного опасностей мира.

Однако впереди его ждут новые испытания. Когда машина, в первый раз затормозив, опрокинулась набок, седло сдвинулось и Путешественник повернул рычаги не в ту сторону. Вместо того чтобы вернуться домой, он понесся в еще более далекое будущее, в котором сбываются прогнозы о переменах в Солнечной системе, медленном угасании любых форм жизни на Земле и полном исчезновении человечества. В какой-то момент Землю населяют только крабовидные чудовища и еще какие-то огромные бабочки. Но потом и они исчезают.

Само собой понятно, что в рассказ Путешественника верят с трудом. И он решает, захватив фотоаппарат, еще раз «пробежаться» по тысячелетиям. Но эта новая попытка кончается катастрофой. Ее предвещает звон разбитого стекла. Путешественник больше не возвращается.

Но кончается роман фразой, полной просветления: «Даже в то время, когда исчезают сила и ум человека, благодарность и нежность продолжают жить в сердцах».

Ю. И. Кагарлицкий

Остров доктора Моро

(The Island of Dr. Moreau)

Роман (1896)

1 февраля 1887 г. потерпело катастрофу судно «Леди Вейн». Один из его пассажиров, Чарльз Эдвард Прендик, которого все считали погибшим, был подобран в море на шлюпке спустя одиннадцать месяцев и четыре дня. Он утверждал, что все это время провел на острове, где происходили невероятные вещи. Рассказы его приписали нервному и физическому переутомлению, которое ему пришлось перенести.

После смерти Эдварда Прендика его племянник нашел подробные записи о приключениях дяди.

После гибели товарищей по несчастью Прендик очнулся в маленькой и грязной каюте торгового судна «Ипекакуана». Его спаситель — Монтгомери — объясняет, что Прендика полумертвым подобрали на шлюпке. Монтгомери сумел ему помочь, так как занимался в университете естественными науками и обладал нужными медицинскими познаниями. Он с жадностью расспрашивает Прендика о Лондоне, университете, знакомых преподавателях…

Монтгомери везет необычный груз — пуму, ламу, кроликов, собаку. Прендик вступается за слугу Монтгомери, над которым издевается команда матросов, и заслуживает неприязнь пьяницы капитана. Прендик обратил внимание на странный облик слуги Монтгомери — светящиеся в темноте глаза, настороженный взгляд. Он вызывал в окружающих чувство отвращения, граничащее со страхом. Оно, видимо, и было причиной его травли.

Путешествие Монтгомери подходит к концу — приближается остров, на котором он должен высадиться. И снова Прендик оказывается на грани жизни и смерти. Капитан не хочет оставлять нежданного пассажира, а Монтгомери брать его с собой на остров. Чарльза Прендика выталкивают на полузатонувшую лодку… Но Монтгомери в последний момент сжалился и подцепил лодку к баркасу, который его встречал.

Прендика с первых шагов на острове многое поражает. И прежде всего — вид его обитателей. «<…> в них было что-то неуловимое, чего я не мог постичь, и это вызывало во мне странное отвращение <…> особенно меня удивила их походка <…> они были какими-то искореженными, словно состояли из кое-как скрепленных кусков».

Монтгомери знакомит Чарльза со своим старшим коллегой и проговаривается, называя его имя — Моро. Чарльз Прендик вспоминает давний скандал, связанный с именем выдающегося ученого-физиолога Моро. Одному из журналистов удалось под видом лаборанта проникнуть в лабораторию, где Моро производил таинственные опыты. Под угрозой разоблачений Моро бежал из Англии. Таинственность, которой окружена работа старшего коллеги Монтгомери, подтверждает догадку Прендика, что это тот самый Моро.

Но какого рода эксперименты он проводит? В комнату, в которой поместили Прендика, доносятся душераздирающие стоны и крики животного, которого оперирует Моро. Прендик понимает, что это пума. Когда крики становятся невыносимыми, Чарльз выбегает прочь, бродит бесцельно и попадает в лес. Здесь у него происходит встреча со странным существом, не похожим на человека. Он начинает догадываться о сути экспериментов доктора Моро. Монтгомери и Моро находят его и возвращают в дом. Но страх, что он сам окажется подопытным, заставляет Прендика бежать вновь. В лесу он натыкается на целое поселение зверо-людей. Безобразные быко-люди, медведо-лисицы, человеко-собаки, сатиро-обезьяно-человек. Эти чудовищные создания умеют говорить.

Моро, чтобы держать в повиновении своих подопечных, создал для них и бога — самого себя.

Доктор Моро и Монтгомери снова нашли Прендика. И Моро раскрывает ему свою тайну — он придавал животным человеческий облик. Человек был выбран за образец потому, что в его облике есть то, «что более приятно эстетическому чувству, чем формы всех остальных животных».

На вопрос Прендика — как он может подвергать живых существ такому страданию — Моро возражает, что «оно так ничтожно». «Боль — это просто наш советчик <…> она предостерегает и побуждает нас к осторожности».

Моро не удовлетворен своими опытами — к его созданиям вновь возвращаются звериные инстинкты.

Главная трудность — мозг. Все инстинкты, вредные для человечества, вдруг прорываются и захлестывают его создание злобой, ненавистью или страхом. Но это его не обескураживает — человек формировался тысячелетиями, а его опытам всего двадцать лет. «Всякий раз, как я погружаю живое существо в купель жгучего страдания, я говорю себе: на этот раз я выжгу из него все звериное…» Свои надежды он связывает с операцией над пумой.

Среди прочих зверей Монтгомери привез на остров кроликов и выпустил их на волю — «плодиться и размножаться». Однажды в лесу они с Прендиком обнаруживают растерзанную тушку. Значит, кто-то нарушил закон и попробовал вкус крови. Моро, которому они рассказывают об этом, понимает, какая страшная опасность нависла над ними. Он решает срочно собрать зверо-людей, чтобы наказать того, кто нарушил закон. Придя к месту поселения своих созданий, он протрубил в рог. Быстро собрались шестьдесят три особи. Не хватало только леопардо-человека. Когда он появился наконец, прячась за спинами зверей, Моро спросил своих подопечных: «Что ждет того, кто нарушил Закон?» И хор голосов ответил: он «возвращается в Дом страдания».

Тут леопардо-человек бросился на Моро. Слуга Монтгомери — Млинг — поспешил на помощь, Аеопардо-человек скрылся в чаще, началась погоня. Первым его настигает Прендик, чтобы избавить от Дома страданий. А гиено-свинья, которая следовала за ними, вонзила зубы в шею мертвого леопардо-человека.

Чарльза Прендика глубоко потрясает все увиденное, особенно то, что «дикие, бесцельные исследования увлекали Моро». «Меня охватила странная уверенность, что, несмотря на всю нелепость и необычайность форм, я видел перед собою человеческую жизнь с ее переплетением инстинктов, разума и случайностей…»

Атмосфера на острове сгущается. Во время одной из операций над пумой она вырвалась на волю, выдрав из стены крючок, к которому была привязана. Моро отправился на ее поиски. В схватке они погибли оба.

Жить на острове становится еще опаснее. Звери боялись Моро, его хлыста, изобретенного им Закона, а более всего — Дома страданий. Теперь, несмотря на все старания Прендика и Монтгомери, человеко-звери постепенно возвращаются к своим инстинктам. Монтгомери, который уехал на остров вместе с Моро из-за своего пристрастия к спиртному, от пьянства и гибнет. Он напивается сам, поит своего верного слугу и других зверо-людей, пришедших на его зов. Результаты оказались трагичны. Прендик выбежал на шум, клубок зверо-людей распался от звука выстрела, кто-то убежал в темноте. Глазам Прендика открылась страшная картина: волко-человек прокусил горло Монтгомери и сам погиб.

Пока Прендик пытался спасти Монтгомери, от упавшей керосиновой лампы загорелся Дом страданий. С ужасом он видит, что Монтгомери сжег на костре все лодки.

Чарльз Прендик остался на острове один на один с созданиями доктора Моро. А с ними происходит вот что: «их обнаженные тела стали покрываться шерстью, лбы зарастать, а лицо вытягиваться вперед. Но они не опустились вовсе до уровня животных<…>, поскольку они были помесью, то в них проступали как бы общезвериные черты, а иногда и проблески человеческих черт». Соседство с ними становилось все опасней, особенно после того, как гиено-свинья растерзала зверо-собаку, которая оберегала сон Прендика.

Прендик ищет пути спасения. Строительство плота оканчивается крахом. Но однажды ему повезло — к берегу прибило лодку, в которой были мертвые моряки с «Ипекакуаны». Прендик вернулся в нормальный мир. Но оправиться от острова доктора Моро Прендик долго еще не мог.

«Я не мог убедить себя, что мужчины и женщины, которых я встречал, не были зверьми в человеческом облике, которые пока еще внешне похожи на людей, но скоро снова начнут изменяться и проявлять свои звериные инстинкты…», «…мне кажется, что под внешней оболочкой скрывается зверь, и передо мной вскоре разыграется тот ужас, который я видел на острове, только еще в большем масштабе».

Чарльз Прендик не может далее жить в Лондоне. Он удаляется от шума большого города и толпы людей, и к нему постепенно приходит успокоение. Он верит, «что все человеческое, что есть в нас, должно найти утешение и надежду в вечных, всеобъемлющих законах мироздания, а никак не в обыденных, житейских заботах, горестях, страстях».

Т. В. Громова

Война миров

(The War of the Worlds)

Роман (1896)

В 1877 г. итальянский астроном Джованни Вирджино Скиапарелли (1835–1910) обнаружил на Марсе сеть прямолинейных линий, которые он назвал каналами. Возникла гипотеза, согласно которой эти каналы являются искусственными сооружениями. Подобная точка зрения была впоследствии опровергнута, но при жизни Скиапарелли пользовалась широким признанием. А отсюда логически вытекала мысль об обитаемости этой планеты. Конечно, что-то ей и противоречило. Марс старше Земли, дальше отстоит от Солнца, и если жизнь на нем началась раньше, то уже близится к концу. Средняя дневная температура в экваториальном поясе не выше, чем у нас в самую холодную погоду, атмосфера очень разрежена, у полюсов скапливаются огромные массы льда. Но не следует ли отсюда, что за время существования Марса у них выросла несравнимая с земной техника и заодно стремление переселиться на другую, более удобную для жизни планету?

Таковы предпосылки этого самого большого по объему научно-фантастического романа Уэллса. В нем речь идет о вторжении марсиан на Землю. При противостоянии Земли и Марса расстояние между ними максимально сокращается. Астрономы в это время наблюдают какие-то вспышки на поверхности этой планеты. Скорее всего, это землетрясения. А может быть, предполагает уэллс, марсиане просто отливают гигантскую пушку, из которой они скоро выпустят десять снарядов на Землю? Этих снарядов было бы и больше, но на Марсе что-то случилось — какой-то взрыв, — хотя прибывших марсиан оказалось вполне достаточно, чтобы, не случись непредвиденного, покорить всю нашу планету.

Кончается же роман еще одним научным допущением. Период развития марсианской цивилизации — стоит напомнить, очень длительный — оказался достаточным для того, чтобы уничтожить все болезнетворные микробы. И марсиане становятся жертвой своей неприспособленности к земной жизни. Они погибают.

Между этим зачином и концом как раз и разворачивается действие романа. Оно двояко. Поначалу уэллс представляется своего рода последователем Жюль Верна, некоего «технического фантаста». Марсиане принесли на Землю новые принципы науки и техники. Их боевые треножники, шагающие со скоростью птицы, их тепловые и световые лучи, их газовые атаки, задолго предвещающие ужасы мировой войны, умение пользоваться суставными, а не колесными устройствами, к которым пришли инженеры будущих поколений, — это провозвестники робототехники. Летательные аппараты тяжелее воздуха только планировались, а у Уэллса его марсиане уже строят собственный самолет.

И еще одно предвидение Уэллса — химерическое. Марсиане похожи на разумного головастика, снабженного пучками щупалец. Они скорее порождение земной, а не внеземной цивилизации. И на взгляд современного человека они отвратительны. Тем более, что марсиане питаются кровью существ, напоминающих теперешних обитателей Земли. Это одна из главных причин их экспансии,

Действие начинается с падения первого отвинчивающегося изнутри цилиндра марсиан. Люди мечтают установить контакт с инопланетянами. Однако у марсиан совсем иные планы. Им необходимо подчинить себе Землю, и они с самого начала ведут себя крайне агрессивно, подавляя первые же очаги возможного сопротивления. Нацеленные на них артиллерийские батареи уничтожены тепловым лучом. Правительство в силах еще призвать население покинуть Лондон, после чего функции его совершенно исчерпываются. Производство приходит к концу. Нет больше никакого социального порядка. Начинается массовый исход населения из крупнейшего в мире города. Бесчинствуют мародеры. Люди, не подчиненные более внешней дисциплине, показывают себя такими, какие они есть.

В романе два рассказчика. Один из них — сам автор. Это он сразу же замечает прибытие марсиан, уничтожение миротворческой делегации с белым флагом, первые толпы беженцев, не успевшие еще достигнуть Лондона. В ходе скитаний ему встречаются два человека, останавливающих его внимание. Один из них — священник, с которым он по воле случая оказывается в полуразрушенном доме на самом краю гигантской воронки, вырытой падающим цилиндром. Из пролома в стене он наблюдает за тем, как марсиане собирают свои механизмы. Священник — человек искренне верующий, все же постепенно сходит с ума, поднимает крик и скоро привлекает внимание марсиан. В пролом протягиваются щупальца, и можно только догадываться, какая участь его ждет. Герой чудом избегает такой же судьбы.

И еще один человек попадается на его пути. Это ездовой артиллерийской батареи, отставший от своей части. В момент, когда они встречаются снова, марсиане уже успели восторжествовать над человечеством. Но, как выясняется, у артиллериста есть свой план спасения рода людского. Надо зарыться поглубже в землю, например в канализационную сеть, и переждать. Поначалу кажется, что в его выкладках есть доля истины. Канализация после дождя хорошо промыта. Она достаточно просторна, а проникнуть туда можно через специально вырытый подземный ход. Со временем Землю удастся отвоевать. Надо лишь овладеть тайной марсианских треножников. Людей ведь все равно останется больше. Да и среди них найдутся способные управлять этими до поры до времени непонятными механизмами.

План сам по себе был неплох. Да вот беда — он родился в голове человека, представляющего немалую опасность для человечества. Это выясняется чуть ли не с первого момента. Солдат-артиллерист — один из расплодившихся за последнее время мародеров. Не признав сразу рассказчика, он не желает пускать его на «свой участок», где скопилось достаточное для двух человек количество еды. К тому же свой подкоп он роет в неправильном направлении. К канализации отсюда не пробиться. И времени для этого не будет. Создатель великого плана не слишком любит работать. Он предпочитает поглощать заготовленную кем-то другим еду и спиртные напитки.

Но хуже всего другая сторона этого «великого плана». Для его осуществления придется вывести новую породу людей. Слабых (по известному спартанскому образцу) надо будет убивать. Женщины будут призваны только рождать жизнеспособных людей. И рассказчик, носитель совсем других мыслей, решает покинуть этого необузданного и странного мечтателя и идти в Лондон.

Зрелище, представшее его глазам, отпугивает. Город, если не считать нескольких пьяных, опустел. Он завален трупами. И над всем этим слышится вой внеземного чудовища. Но рассказчик еще не ведает, что это предсмертный крик последнего оставшегося в живых марсианина.

О многом он узнает из уст своего брата. Это и есть второй рассказчик. Именно он и был свидетелем великого исхода из Лондона. В рассказе артиллериста о ничтожествах, населяющих Англию, было все-таки немало правды. Эти никчемные люди при первых же признаках опасности звереют и теряют чувство реальности. На дорогах они грабят и отнимают транспортные средства. Какой-то старик, рискуя жизнью, собирает рассыпавшееся, ставшее бесполезным золото. Но теперь поток хлынул обратно. И с тех пор люди узнали много нового о марсианах. Им не знакомо чувство усталости. Подобно муравьям, они работают все двадцать четыре часа в сутки. Размножаются они почкованием и поэтому не знают тех бурных эмоций, которые возникают у людей вследствие различия полов. Пищеварительный аппарат отсутствует. Главный орган — огромный, непрерывно работающий мозг. Все это делает их по-своему сильными и одновременно безжалостными.

А всем, что принесли с собой марсиане, люди, предсказывает уэллс, со временем овладеют. Дело не в одной технике. Вторжение марсиан угрожало не только Англии, но и всей нашей планете. И уэллс в конце книги возвращается к любимой своей мысли, которую он высказывал всю жизнь: «Быть может, вторжение марсиан не останется без пользы для людей; оно отняло у нас безмятежную веру в будущее, которая так легко ведет к упадку <…> оно способствовало пропаганде идеи о единой организации человечества».

Ю. И. Кагарлицкий

Человек-невидимка

(The Invisible Man)

Роман (1897)

В трактире «Кучер и кони», которым владеют миссис Холл и ее подкаблучник муж, в начале февраля появляется закутанный с головы до ног таинственный незнакомец. Заполучить постояльца в зимний день очень не просто, а приезжий щедро платит.

Его поведение кажется все более странным, все больше настораживает окружающих. Он очень раздражителен, избегает людского общества. Когда он ест, то прикрывает рот салфеткой. Голова его вся обмотана бинтами. К тому же айпингским провинциалам (местечко в Южной Англии) никак не понять, чем он занимается. По дому разносятся запахи каких-то химических препаратов, звон разбитой посуды, громкие проклятия, которыми так и сыплет жилец (очевидно, что-то у него не получается).

Гриффин, чье имя мы узнаем много позже, стремится вернуть себе свое прежнее состояние, стать видимым, но терпит неудачи и все более раздражается. К тому же у него вышли деньги, его перестали кормить, и он идет, пользуясь своей невидимостью, на грабеж. Конечно же, подозрение первым делом падает на него.

Герой понемногу сходит с ума. Он по природе человек раздражительный, и сейчас это проявляется нагляднейшим образом. Голодный, измученный постоянными неудачами с опытами, он совершает безумный шаг — постепенно на глазах у всех срывает свою маскировку, предстает перед наблюдателями человеком без головы, а потом и вообще растворяется в воздухе. Первая погоня за Невидимкой кончается для него благополучно. Вдобавок, спасаясь от преследователей, Невидимка наталкивается на бродягу Марвела, именуемого «мистер Марвел» — быть может потому, что на нем неизменно надет потрепанный цилиндр. И он очень разборчив по части обуви. И немудрено — ничто так не нужно бродяге, как хорошие башмаки, пусть и пожертвованные. Вот в один прекрасный момент, примеряя и оценивая новые башмаки, он слышит Голос, раздающийся из пустоты. К числу слабостей мистера Марвела относится страсть к спиртному, поэтому ему не сразу удается поверить самому себе, но приходится — невидимый голос объясняет ему, что увидел перед собой такого же отверженного, как и он сам, пожалел его и заодно подумал, что тот может ему помочь. Ведь он остался голый, загнанный, и мистер Марвел нужен ему в помощники. Первым делом надо достать одежду, потом деньги. Мистер Марвел поначалу выполняет все требования — тем более что Невидимка не оставил своих агрессивных нападок и представляет собой немалую опасность. В Айпинге идут приготовления к празднику. И прежде чем окончательно уйти из Айпинга, Невидимка устраивает там разгром, перерезает телеграфные провода, крадет одежду викария, забирает книги со своими научными записями, нагружает всем этим беднягу Марвела и удаляется из поля зрения местных обывателей. А в окрестных местах люди частенько видят то мелькающие в воздухе пригоршни монет, а то и целые пачки банкнот. Марвел все порывается удрать, но его всякий раз останавливает невидимый Голос. И он отлично помнит, какие цепкие у Невидимки руки. В последний раз он совсем уж собрался открыться случайно встреченному матросу, но немедленно обнаружил, что Невидимка рядом, и замолк. Но только на время. Слишком много скопилось в карманах денег.

И вот как-то раз доктор Кемп, спокойно сидевший в своем богатом, заполненном слугами доме и занятый научной работой, за которую мечтал быть удостоенным звания члена Королевского общества, увидел стремительно бегущего человека в потрепанном шелковом цилиндре. В руках у него были перевязанные бечевкой книги, карманы, как потом выяснилось, набиты деньгами. Маршрут этого толстяка был проложен на редкость точно. Сперва он спрятался в кабачке «Веселые крикетисты», а потом попросил поскорее препроводить его в полицию. Еще минута, и он скрылся в ближайшем полицейском участке, где попросил тотчас же запереть его в самой надежной камере. А в дверях доктора Кемпа раздался звонок. За дверью никого не оказалось. Должно быть, баловались мальчишки. Но в кабинете появился невидимый посетитель. Кемп обнаружил темное пятно на линолеуме. Это была кровь. В спальне простыня оказалась разорвана, постель смята. И тут он услышал голос: «Боже мой, да это Кемп!» Гриффин оказался университетским товарищем Кемпа.

После того как испуганный до полусмерти мистер Марвел спрятался в кабачке «Веселые крикетисты», одержимый жаждой мести Невидимка попытался туда прорваться, но это кончилось бедой. О Невидимке уже протрубили во всех газетах, люди приняли меры безопасности, а у одного из посетителей «Веселых крикетистов» — бородатого человека в сером, судя по акценту, американца, оказался шестизарядный револьвер, и он принялся веерообразно палить в дверь. Одна из пуль и попала Гриффину в руку, хотя опасной раны не было. Поиски тела результата не дали, а Гриффин тогда же появился у Кемпа.

Из рассказа, который Гриффин поведал своему однокашнику, мы и узнаем его предысторию.

Гриффин — талантливый, на грани гениальности ученый, однако его карьера складывалась не лучшим образом. Он занимался медициной, химией и физикой, но, зная, какие нравы царят в научном мире, опасался, что его открытия присвоят менее одаренные люди. В конце концов ему пришлось уйти из провинциального колледжа и поселиться в каком-то трущобном лондонском доме, где на первых порах никто ему не мешал. Не было только денег. Тут и начинается цепь преступлений Гриффина. Он грабит своего отца, отняв у него чужие деньги, и тот кончает жизнь самоубийством. У Гриффина же — ни капли раскаяния. Он так сосредоточен на своем деле, что никакие иные соображения он не принимает в расчет. Наконец наступает час долгожданного открытия. Но как жить дальше? Деньги на исходе, соседи и домохозяин в чем-то его подозревают. Слишком он не похож на других. И занимается чем-то непонятным. Надо бежать из ставшего неуютным дома. Но для этого сперва стать невидимым. А это мучительный процесс. Тело горит, как в огне, он теряет сознание. Его охватывает ужас при виде собственного, становящегося словно бы прозрачным тела.

Когда домохозяин с пасынками врывается в комнату, то, к удивлению, никого в ней не обнаруживает. А Гриффин впервые чувствует все неудобства своего положения. Выйдя на улицу, он замечает, что всякий, кому не лень, толкает его, извозчики едва не сшибают его с ног, собаки преследуют жутким лаем. Надо сперва одеться. Первая попытка ограбить магазин кончается неудачей. Но тут ему на глаза попадается бедная лавка, заваленная подержанными гримерными принадлежностями. Распоряжается ею какой-то несчастный горбун, которого он завязывает в простыню, лишая тем самым возможности спастись и, скорее всего, обрекая на голодную смерть. Но из лавки выходит тот самый человек, который потом явится в Айпинге. Остается только замести следы своего пребывания в Лондоне. Гриффин поджигает дом, уничтожая все свои препараты, и скрывается в Южной Англии, откуда при желании легко перебраться во Францию. Но прежде необходимо научиться переходить из невидимого в видимое состояние. Однако дело не ладится. Деньги кончились. Ограбление раскрывается. Организована погоня. Газеты полны сенсационными сообщениями. И в таком состоянии Гриффин появляется у доктора Кемпа — голодный, затравленный, раненый. Он и раньше был человеком неуравновешенным, А теперь у него вызревает мания человеконенавистничества. Отныне он — Невидимка — хочет править людьми, на десятилетия установив царство террора. Он уговаривает Кемпа стать его сообщником. Кемп понимает, что перед ним — опасный фанатик. И он принимает решение — пишет записку начальнику местной полиции полковнику Эдлаю. Когда тот появляется, Гриффин поначалу не собирается его трогать. «Я с вами не ссорился», — говорит он. Ему нужен предатель Кемп. Но у полковника заимствованный у Кемпа пистолет, и он падает очередной жертвой Гриффина. Затем следует совершенно бессмысленное убийство управляющего лорда Бэрдка, вооружившегося всего лишь тростью при виде висящего в воздухе железного прута.

Но Невидимку уже ищут — по плану, составленному Кемпом. Дороги засыпаны толченым стеклом, по всей округе скачут конные полицейские, двери и окна домов заперты, в проходящие поезда невозможно проникнуть, всюду рыщут собаки. Гриффин — как затравленный зверь, а затравленный зверь всегда опасен. Но ему еще надо отомстить Кемпу, который после убийства Эдлая превращается из охотника в преследуемого. За ним гонится страшный невидимый противник. На счастье, уже на последнем издыхании Кемп оказывается в толпе земляков, и тут Гриффина ждет конец. Кемп хочет его спасти, но окружающие неумолимы. И постепенно у всех на глазах вновь возникает красивый, но весь израненный человек — Гриффин невидим, покуда он жив,

Впрочем, последнее действующее лицо этого романа — не Кемп, не Гриффин, а мистер Марвел. Он приоделся, приобрел на украденные у Гриффина деньги кабачок «Веселые крикетисты» и пользуется большим уважением в округе. А каждый вечер он запирается от людей и пытается разгадать тайну Гриффина. Чуть ли не последние его слова: «Вот голова была!»

Ю. И. Кагарлицкий