Всегдай

Огнистый сноп лучистых злаков

Весна мне сыплет на главу,

Я с небом снова одинаков –

Венчанный мощью царских знаков

На шхуне призрачной плыву.

Как сердца ночь – ее путины,

А светлый парус – облака;

Но порожденье тяжкой глины

Я славлю гордые судьбины,

Рок звездочета-моряка.

Восток молитвенно неясен

И в небе зреющий пожар

Таит смущенный, дымно-красен,

Очарованье древних басен

И огнеликость новых чар.

Кто путь для шхуны нежно кажет?

Все Он, в цветеньи томных роз.

Безумный Отрок – Солнце скажет,

Лучистым словом вновь завяжет

Алмазный пояс поздних рос.

О, этот день – лети грядущий!

Зарозовели облака –

Мой голос радостен зовущий:

Как я певуч, немолчно ждущий,

Как шхуна дымчато легка!

Весна, весна – скрипач зеленый,

Веселый отрок хмелевой,

Венчанный белою короной

Цветов черемухи святой!

Смеешься маем изумрудно

И белой ночи жемчуга

Бросаешь детски безрассудно

Не зная друга и врага.

И благовонием короны,

Как в детстве вновь ослеплены,

Тебе во след, скрипач зеленый,

Бежим мы резво на уклоны,

Где упоительные сны

Цветут под звон твоей волны.

Твоей струны, скрипач зеленый.

Сирень играет на свирели

Душистой, свелой, фиолетовой.

И, улыбаясь, Вы присели –

Над Вами солнца свет эгретовый.

Он золотит песок дорожек.

Тоскою светлою Вы схвачены.

В траве густой змея и ежик

Борьбою яростной захвачены.

Так блеск колец змеи чешуйчат,

А иглы ежика так колются;

Фонтан дождит лениво-струйчат,

Березы небу пестро молятся.

Ленивым полуднем захвачены,

Вы задремали светло-розово

В саду, жарою озадаченном,

В покрове зелени березовой.

Был хвойный лес душист, игольчат

И странно скользок перекат

И темным зовом был окольчат

Твой вечереющий наряд.

Уж на поверхности озерной

Дробились лики кротких лун

И кто-то плакал, как упорный,

Неутешаемый вдовун.

Нам было сумрачно и жутко,

Был странно скользок перекат,

И ожидал напрасно шутку

Твой оробевший, жалкий взгляд.

Я под срываемым покровом

Читал сплетенья страстных рун

И плакал в бешенстве суровом

Неутешаемый вдовун.

Глухая ночь. Луна ползет, как рак,

На голубую мель нечаянно попавший,

В саду шуршит уныло лист упавший

И старые часы твердят упорно «так».

Все люди мертвые. И сонные гробы

Объемляют их. В окне – навесы елей,

Ночных цветов пьянящие свирели

И томно-важные и старые грибы.

Глухая ночь. Лишь мягко бродит сон

И ворожит и заклинает сладко

И мир творит, где каждый шаг – загадка,

Где каждый лик – властительный уклон.

И сердце ждет и чует знак.

Глухая ночь. Окно глядеть устало

На белый пруд, на блеск лампады алой.

Но медлит сон – чародарящий маг.

Эта ночь безумна, так необычайна,

Словно вальс Шопена тает эта ночь.

В сердце же молитва, радостная тайна

Ласкою мне сердце пылко оторочь!

Над громадой сонной и над сталью водной

Тонкою иглою золотеет шпиц…

Сердцу смутно больно, сердцу так угодно

Лепетанье старых, канувших страниц.

За оградой, в парке, тополей аллея

Дышит светлым маем, пряности лия,

Зеленеет тонко, словно как робея,

Словно институток нежная семья.

Снова в сердце – муки, ландыши и зори,

Снова ночи крылья веют и плывут,

Снова ты алеешь, северное море.

Снова в сердце много нежности кают.

В алтаре беззвездном дышит маем тайна…

Робкие желанья, город, не порочь!

Ты мне так желанна, так необычайна.

Словно вальс Шопена, словно эта ночь!