Всего лишь человек

Пролог

Мои выходные

Шанталь Остерберг (7 лет)

2 октября 438533 года н. э.

В субботу наша кошка Дасти доставила всей семье слишком много негативных эмоций. Она снова помочилась на обивку. Здорово, когда есть домашние животные, которых можно приласкать, и мы любим Дасти, но в последнее время она стала слишком непослушной. Путается под ногами. Недавно на дороге об неё споткнулся мужчина и сломал ногу. Неловко получилось, и ему потребовался патч жизнеспособности.

После этого я долго наблюдала за Дасти и решила, что она слишком неэффективна. Животные резвятся без видимой на то причины и должны ощущать все те же странные эмоции, что и люди. Я подумала, что будет хорошей идеей улучшить Дасти так, чтобы она стала более счастливой и поняла, что не надо быть непослушной.

Поэтому я пошла в свою комнату и взяла ручку с бумагой. У меня было много мыслей, как её улучшить, и я их записала. Затем я позвала Дасти в комнату и принялась за работу, используя мамины кусачки и другие предметы из её кухонного набора. Сначала я занялась хвостом, который, по моему мнению, был слегка бессмысленным в его нынешней форме, поэтому я удлинила его и покрыла чешуёй. Потом вскрыла Дасти и составила органы в более подходящем порядке. Затем сняла голову, извлекла и изучила мозг. Он очень примитивный, вряд ли Вы вообще назвали бы это мозгом.

Я взяла один из маминых генных распылителей и настроила его так, чтобы Дасти яростнее ловила мышей и лучше размножалась. Также я сделала, чтобы она больше никогда не мочилась. Затем я собрала её по кусочкам и отнесла вниз, показать родителям.

К несчастью, и улучшенная Дасти доставила негативные эмоции родителям. Они попытались поймать её, но она быстро выскочила за дверь, и я не думаю, что она когда-нибудь вернётся.

Теперь все мыши мертвы. В них не было нужды, и, в конечном итоге, из-за моего ума все кошки станут походить на Дасти. Мне нравится улучшать вещи.

Так прошли мои выходные.

Бромли[1], 2005

Приводя в порядок пурпурное одеяние и поправляя на голове венок из пластиковых лавровых листьев, в зеркало смотрелся молодой римлянин. Как всегда, он был доволен собой и своим внешним видом.

Сзади него, направляясь в уборную и с некоторым трудом расстёгивая ширинку на серебристых космических штанах, прошёл космонавт.

— Эй, Дин, — крикнул он через плечо римлянину. — Там какой-то парень строит Николе глазки.

Дин ощутил волну подкатывающего гнева. Что было в порядке вещей, ведь ему нравилось это чувство. Большинство пятниц заканчивалось так. Многого и не требовалось.

Закончив, космонавт застегнулся. К нему подошёл Дин:

— Что за парень?

— Пещерный человек.

Через несколько мгновений, у бара, Никола в костюме курицы посмотрела на Дина сквозь клюв. О нет, только не очередной скандал или ссора. Она постаралась перекричать громкую музыку:

— Дин, это ничего не значит!

Космонавт старался завести приятеля:

— Он её в покое не оставит! Глаз не спускал, пока тебя не было. Я ему говорил, что она встречается с тобой…

В поисках пещерного человека Дин осмотрел клубный танцпол, заполненный клоунами, школьницами, священниками и панками.

— Я с ним разберусь, — сказал он и шагнул в толпу, ощущая потрескивание энергии в мощном теле.

Никола соскочила со стула и, схватив золотое яйцо, поскакала следом на когтистых войлочных туфлях.

— Дин, перестань. Это ничего не значит! Дин, не начинай!

Дин нашёл его у сигаретного аппарата. Пещерный человек был невысокого роста, в грязном чёрном парике, обёрнутый в нечто, напоминавшее старый ковёр. Дин подошёл быстрым решительным шагом и, встав за его спиной, хлопнул по плечу.

— Эй, Капитан Дикарь! — крикнул он. — Будь осторожнее с тем, на что охотишься.

Пещерный человек резко повернулся, и у Дина было мгновение, чтобы заметить две детали: его костюм был весьма хорош, а сам он вонял как старый помутневший пруд. Прежде чем Дин смог обратить внимание или сделать что-нибудь ещё, пещерный человек издал ужасающе пронзительный вопль, выгнулся, словно животное, и заехал ему по животу.

Дин попятился назад и врезался в стол. Он слышал визг, крики, звон бьющегося стекла. Музыка оборвалась на высокой ноте. Он вскочил на ноги и, бросившись на пещерного человека, нанёс свой самый мощный удар ему в живот. Пещерный человек зашатался, а затем метнулся к Дину, колотя его своими необычно маленькими кулаками. Отступая назад, Дин прикрывал лицо, голова шла кругом. Тут он почувствовал, что его сбили с ног. Он повернулся и упал на колени, и в его шею, сжимая с бешеной силой, вцепились сильные волосатые руки.

Внезапно Дин понял, что пещерный человек хочет его убить.

Потом налетели вышибалы; трое крупных мужчин в косухах[2] оттащили пещерного человека. Дин откинулся, хватаясь за горло, ловя воздух ртом, в котором чувствовался железный привкус крови. Он поднял глаза. Визжа словно ревущий ребёнок, неуправляемый пещерный человек бился с вышибалами. Пока двое из них старались его удержать, третий ударил его по челюсти. Пещерный человек издал последний крик и обмяк.

Один вышибала поднял Дина, у которого кружилась голова, на ноги.

— Не я это начал, — запротестовал тот. — Он сошёл с ума.

Никола выглянула из клюва курицы:

— Всё! Я тебя бросаю!

Загорелся свет. Дин слабо указал на пещерного человека, которого вышибалы тащили к стулу, и повторил:

— Он просто сошёл с ума.

Космонавт — Тони — пристально посмотрел на пещерного человека и проговорил: «Не он».

— Эй, — он махнул в сторону кучки испуганных гостей с противоположной стороны танцпола. Среди них, в рваной шкуре леопарда, стоял щуплый паренёк со свисающей сбоку игрушечной костью динозавра.

— Я ухожу, — вздохнула Никола и, крикнув подруге: «Шерил, вызови такси!», удалилась.

Дин оглядел двух пещерных людей и кивнул на своего противника:

— А это кто?

Тони пожал плечами. Он вгляделся в бессознательное лицо пещерного человека. Под грязной копной чёрных волос и бородой скрывались грубые черты лица с огромными уродливыми бровями и скулами.

— Не знаю, но, по-моему, Нотр-Дам потерял звонаря.

Дин чувствовал себя опустошённым. Тони, как обычно, тащился следом. Они шли в шашлычную. Большинство пятниц так и завершалось.

Не удивительно, что Тони не узнал противника Дина. В конце концов, никто в Бромли не видел неандертальцев вот уже 28 тысяч лет.