Всего один шанс

12

У него был план. Не слишком хороший план, и Кайл это понимал. Но что есть, то есть. Полночи он ломал голову, как защитить Сару и ребенка, — и ничего лучше не придумал. Если повезет, его идея сработает.

Есть лишь одна проблема. Если он хоть что-то понимает в характере Сары — никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах она не согласится на эту авантюру.

Прижав к себе поднос с завтраком, Кайл постучал в дверь ее спальни.

— Это я, — громко сказал он. — Можно войти?

Молчание. Долгое молчание. Потом:

— Входи.

Сара сидела на кровати. В той же одежде, что и вчера, — должно быть, спала, не раздеваясь. Оно и понятно: вчерашняя беседа с полицейскими затянулась до поздней ночи, и к концу ее они оба едва не падали от усталости. Но сейчас Сара выглядела свежей и отдохнувшей. Кайл поспешно отвел глаза — так ему захотелось вдруг ее поцеловать.

— Завтрак, — объявил он. — Яичница, тосты, кофе без кофеина и апельсиновый сок. — Кайл поставил поднос Саре на колени и сел на кровать.

— Спасибо, но, боюсь, я сейчас много не съем.

— Съешь сколько можешь. — Он указал на флакончик с яркими разноцветными пилюлями. — А это витамины, которые прописал доктор Мертонс. Сегодня утром я послал человека за ними в город. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Да вроде ничего. Голова не кружится. Правда, я еще не вставала.

— Не тошнит?

— Пока нет. — Сара глотнула кофе, скорчила гримасу и отставила чашку. — Но может и стошнить. Странно, я всегда любила кофе, а теперь смотреть на него не могу.

Кайл взял у нее чашку и поставил на столик.

— Мэри в первые месяцы тошнило каждое утро.

— Марла мне о ней рассказывала, — поколебавшись, сообщила Сара. — Она сказала, Мэри умерла родами. И ребенок тоже погиб.

— Да. Сепсис. — Не лучшая тема для разговора с беременной, подумал Кайл. — Вообще такое редко случается, но у Мэри было хрупкое здоровье, организм был ослаблен… и она погибла. И ребенок тоже.

— Марла считает, что ты винишь в этом себя.

— Верно.

— Но почему? — спросила Сара. — Это просто трагическая случайность. Ты не мог этого предвидеть.

— Если бы я не хотел ребенка…

Кайл умолк. Какое дело Саре до его переживаний?

Она вяло поковыряла вилкой яичницу.

— Знаешь, я раньше тоже винила себя в поведении отца. Он приходил домой пьяным, избивал до полусмерти мать. Меня не трогал, но орал на меня, обзывал словами, которых я даже не понимала. Я думала, что это моя вина. Что если бы я лучше училась, убиралась у себя в комнате, улыбалась ему, когда он приходит домой, он вел бы себя иначе.

Сердце Кайла сжалось от острой боли. Хотел бы он встретиться с папашей Сары и провести с ним минут десять наедине!

— Но что ты могла сделать? Ты же была ребенком!

— Я никогда не была ребенком. Он отнял у меня детство. — Она глубоко вздохнула. — Став старше, я поняла, что каждый отвечает за себя. Пьянство отца — не моя вина, так же как не твоя вина — смерть Мэри. Человек не может изменить судьбу, изменить можно только себя. В каком-то смысле я даже благодарна отцу: если бы не он, я никогда бы не стала…

Сара резко оборвала себя. Кайл удивленно взглянул на нее. Она испуганно моргала, словно олень, выскочивший на дорогу и застигнутый светом фар.

— Стала кем? — спросил он.

— Ну-у… сильной, самостоятельной, — опустив глаза, пробормотала она. — Теперь я на сто процентов уверена, что сумею воспитать ребенка лучше, чем воспитывали меня.

Кайл давно понял, что Сара что-то недоговаривает. И сейчас она едва не проговорилась… Но о чем? Ладно, об этом он подумает позже, сейчас у него есть дело поважнее.

— Ты ничего не ешь, — заметил он, — а надо. Ради малыша.

— Ну, если только ради малыша… — И Сара отправила в рот кусочек яичницы.

— А что еще ты готова сделать ради ребенка? — как бы невзначай поинтересовался Кайл.

— Ну… — Сара сделала глоток сока. — Все, что понадобится.

— Но прежде всего ты должна обеспечить себе безопасность, верно?

Она кивнула и подозрительно прищурилась.

— Кайл, если хочешь что-то сказать, не тяни. Намеки не в твоем стиле.

Верно. Хорошо, однако, она его изучила! Впрочем, он ее изучил не хуже — и понимал, что следующие его слова ей, мягко говоря, не понравятся.

— Я хотел бы сделать тебе предложение.

— Какое предложение?

— Ну… предложение, — повторил Кайл, отчаянно надеясь, что Сара сообразит, что он имеет в виду.

— Что же это за предложение, если ты боишься произнести его вслух? Должно быть, что-то невероятное. Я должна пробежаться по городу нагишом?

— Да нет, не совсем… — У Кайла вдруг пересохло во рту — он с ослепительной ясностью представил, как Сара бежит нагишом… только не по городу, а к нему в спальню. — Ты должна сделать то, что обычно делают женщины в ответ на предложение.

— То есть?

— Ответить «да».

— Ответить «да»… — повторила Сара, недоуменно подняв брови. — Ответить «да»… — Она нахмурилась, словно начала что-то понимать. — Ответить «да». — Она вскочила, едва не опрокинув поднос. — Неужели ты… Да нет, быть не может!

— Да! — с отчаянием выкрикнул Кайл. — Я прошу тебя выйти за меня замуж. Нет, не прошу — настаиваю.

Несколько секунд она смотрела на него, открыв рот.

— Ты серьезно?

— Это самый простой способ обеспечить безопасность тебе и ребенку.

— Простой?! Интересно, какой же, по-твоему, сложный? И какое отношение это имеет к безопасности? — Не дожидаясь его ответа, Сара ринулась в ванную.

Она влетела в ванную и захлопнула за собой дверь. Секунду спустя оттуда донеслись недвусмысленные звуки: судя по всему, Сара расставалась с только что съеденным завтраком.

Разумеется, Кайл не ждал, что она кинется ему на шею со словами благодарности. Он ожидал бурной реакции, но не такой же! Когда предлагаешь женщине руку и сердце, а ее выворачивает наизнанку… Как-то это задевает мужское самолюбие. И все же от своего плана он не отступится. Кайл пощупал карман — на месте ли кольцо. На месте. Обручальное кольцо его матери. Будем надеяться, сказал он себе, что Марлу не хватит удар, когда она увидит его на пальце Сары. Нет, не стоит загадывать так далеко. Будем надеяться, что Сара позволит надеть его себе на палец.

Что ж, так или иначе он убедит ее согласиться. Не удастся убедить — умолит. Не удастся умолить — заставит. Ибо Кайл не видел иного способа спасти жизнь Саре и своему ребенку.

Склонившись над раковиной, Сара плескала себе в лицо холодной водой. В зеркало она старалась не смотреть — и так ясно, что там увидит. Мокрую курицу. Обалделую, потрясенную и чертовски напуганную. Которую к тому же только что стошнило.

— С тобой все в порядке? — окликнул ее из-за двери Кайл.

— Все хорошо, — солгала она.

На самом деле все было просто кошмарно. И дело не в приступе утренней тошноты. Дело в смехотворном предложении Кайла. С ума он сошел, что ли?

Присев на край ванны, Сара прижалась лбом к холодной кафельной плитке. Это немного помогло, но совсем немного. Голова по-прежнему кружилась, на лбу выступал холодный пот. Может быть, из-за дурного самочувствия она неправильно истолковала слова Кайла? Может быть, он говорил вовсе не о женитьбе? Да нет, вряд ли.

— Можно мне войти? — спросил он. — Я могу тебе помочь. Подержать голову… или еще что-нибудь.

Сара горько усмехнулась. Нет уж, спасибо. Она промокнула лицо полотенцем и открыла дверь. Кайл ждал у порога; лицо его было обеспокоенным.

— Со мной уже все в порядке, — заверила она.

Он окинул ее внимательным взглядом.

— Может быть, хочешь прилечь?

— Сначала поговорим. На чем мы остановились? Ах да, я как раз собиралась сказать, что ты с ума сошел.

Сара обошла его и направилась к креслу — приближаться к кровати она опасалась.

— Ошибаешься, — возразил Кайл. — Подумай немного и поймешь, что мое предложение вполне разумно. И потом, я не предлагаю тебе замужество — просто помолвку.

— Помолвка, конечно, лучше замужества. Но ненамного. От обручения до алтаря один шаг.

— Не пойдет!

— Подумай! Тебя хотят убить, чтобы повесить убийство на меня. Но этот план возможен при одном условии: если полиция поверит, что у меня есть мотив убийства. Что я соблазнил тебя, сделал тебе ребенка, а потом убил, чтобы заставить молчать.

Не меня, мысленно поправила его Сара. Официантку из ночного клуба Сару Ригби. Если бы они узнали, что я из полиции, весь план полетел бы к чертям.

— Но если мы помолвлены и собираемся пожениться, — продолжал Кайл, — мотив исчезает. Если нет мотива, нет и причин тебя убивать.

Сара молчала, напряженно отыскивая в этом плане слабые стороны. Звучит совершенно безумно — наверняка здесь есть какой-то логический просчет… Только вот какой?

— У тебя нет доказательств, что Мэделин Уонтидж сказала правду.

— Зачем ей лгать? Что она выиграла, позвонив мне и сознавшись в преступлении?

— Не знаю, но я бы не стала безоговорочно доверять преступнице.

— О безоговорочном доверии я не говорю. Но ее история вполне правдоподобна. Сама посуди, это все объясняет. Если мы объявим о помолвке, им — кто бы они ни были — незачем будет тебя убивать. Это потеряет смысл. Ты будешь в безопасности, ты и ребенок.

Аргументы убедительные. В самом деле, может, помолвка убережет ее от пули убийцы? Попробовать стоит. В любом случае, не так уж это и страшно — ведь Кайл не предлагает ей настоящее замужество!

Она кашлянула, прочищая горло.

— Значит, ты предлагаешь фальшивую помолвку?

— О том, что она фальшивая, будем знать только мы двое. Все остальные сочтут ее настоящей.

— Все? И журналисты?

— Журналисты особенно.

— А что скажут твои избиратели, если история выплывет на свет? Может быть, это погубит твою кампанию, и Гришэм выиграет!

— Кампанию это не погубит, — заверил Кайл. — Мы не станем рассказывать ни о похищении, ни о твоей беременности, просто объявим о помолвке.

— Все равно ты можешь потерять голоса, — упорствовала Сара.

— Несколько голосов погоды не делают. В любом случае меня сейчас больше интересует, как остаться в живых.

Если бы он сказал «как защитить тебя», Сара продолжала бы спорить. Но Кайл напомнил ей, что неведомый убийца угрожает и ему, что от ее решения зависит и его безопасность.

— Должен быть какой-то другой путь, — пробормотала она.

— Поверь, я полночи ломал над этим голову. Другого пути нет. И времени на раздумья — тоже. Вчера вечером кто-то опоил собак, отключил сигнализацию, а потом проник на территорию поместья и выпустил в нас не меньше дюжины пуль.

При одной мысли о вчерашнем вечере сердце у Сары подскочило и начало колотиться где-то в горле.

— Фотограф уже едет сюда, — продолжал Кайл. — Сделает несколько снимков «счастливой пары», и завтра эти снимки появятся в газетах.

— Ты, я вижу, времени зря не тратишь, — пробормотала Сара, вставая.

— Вот именно. Сегодня вечером мы ужинаем с членами общества гражданского содействия, там и объявим о помолвке. Завтра, на ланче с группой местных активистов, повторим объявление. Оба мероприятия пройдут в одном и том же отеле, так что охрану я организую без труда.

Мысленно взвесив его план, Сара обнаружила в нем одно слабое место. Даже два.

— Верно ли я понимаю, Мервин и Марла не в восторге от этой идеи?

— Да, они не слишком-то обрадованы. Но Марла смирится, когда я расскажу ей правду. А Мервина волнует только кампания: он успокоится, когда увидит, что обручение не повредило моей популярности. Но сейчас у меня нет времени приглаживать им перышки. Позже. Когда убийца не будет дышать нам в спину.

Значит, его родные против, сказала себе Сара. И на этом дело не кончится. Что скажут его друзья, знакомые, партнеры, когда услышат о скоропалительной помолвке с официанткой из сомнительного ночного клуба?

Она должна рассказать Кайлу правду. Едва она признается, что расследовала гибель Эйлин, Кайл откажется от своей безрассудной идеи. Разумеется, узнав, что Сара ему лгала, он ее возненавидит. Но может быть — только может быть, — не станет жаловаться на Тони и добиваться его увольнения. Но заговорить Сара не успела.

— Есть кое-что еще, — добавил Кайл. — Мэделин Уонтидж мертва. Тело обнаружено в мотеле на Тридцать пятом шоссе.

Сара задохнулась и почти рухнула обратно в кресло — ее не держали ноги.

— Ее убили!

— Полиция считает, что это самоубийство. Возле тела нашли предсмертную записку.

Но Сара готова была поручиться чем угодно: Мэделин Уонтидж не добровольно рассталась с жизнью. Как и доктору Ширману, ей «помогли» уйти. И теперь — очередь Сары.

— Теперь понимаешь, почему так важно убедить всех, что мы собираемся пожениться? — продолжал Кайл медленно и хрипло, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Забудь о том, чего хочешь или не хочешь ты. Думай о ребенке. Этот человек не знает жалости. Он уже убил двоих. И, не колеблясь, убьет тебя.

Это правда. Ее убьют. Вместе с ребенком. И в убийстве обвинят Кайла. Но она может остановить этот кошмар. Достаточно ответить «да».

— Приготовь все, что нужно, — тихо сказала Сара. — Если уж объявлять о помолвке, то как можно скорее.

Кайл достал из кармана кольцо.

— Тебе понадобится это…

Белое золото и крупный бриллиант. Он сверкнул в ярком солнечном свете, отбрасывая на стены веселые отблески. На мгновение Сара испугалась, что это кольцо Мэри, но тут же сообразила, что такого быть не может. Кайл никогда не позволил бы ей надеть обручальное кольцо своей любимой жены. Символ любви. Знак настоящего обручения. Мэри он любил, с Мэри хотел прожить жизнь. А сейчас просто разыгрывает спектакль. Ради спасения жизни. Своей собственной, Сары и их ребенка.

— До вечера ты не отойдешь от меня ни на шаг, — приказал он. — Запомни: я подозреваю всех, кроме тебя, ты — всех, кроме меня. Понятно?

— А как насчет Мервина и Марлы?

В глазах Кайла сверкнула жесткая решимость.

— Всех, — повторил он. — Кроме друг друга.

Это Сара и хотела услышать.

— К твоему другу Тони это тоже относится, — добавил он.

— Но…

Он прижал палец к ее губам.

— Всех.

Сара не хотела даже думать о том, что Тони может оказаться предателем. Но, должно быть, такие же чувства испытывает Кайл к Мервину и Марле.

— Мы подозреваем всех, — повторила она.

Сара молила Бога, чтобы этот договор не понадобился. Чтобы убийцей оказался Рауди Гришэм. А не… кто-то другой. Кто-то, кого Кайл или она любят. Кого считают своим.

За свою не слишком долгую жизнь Сара Ригби успела повидать немало грязи и мерзости, но не знала ничего страшнее предательства.