Вселенная полна потерянных кораблей

Пролог

— А вот тут — чуть осторожнее, — предупредил доктор Кетанов. — По утрам здесь влажно, выпадает роса, и ничего с этим не поделать. А дорожка довольно крута — можно поскользнуться. Поэтому призываю вас быть поосторожнее.

Они спускаются в широкое ущелье, внизу которого протекает бурный ручей. Не ручей даже, а настоящая горная речка — видны пороги и большущие подводные камни. Несмотря на некоторое обустройство, скалистый склон выглядит диким и естественным. А круто идущая вниз дорожка из небольших бетонных плиток не отнимает у пейзажа первозданности. Её скользкость лишь подчёркивает, что не всё можно сделать комфортным и безопасным.

— Белореченское ущелье — наша «изюминка», — комментирует доктор Кетанов. — Настоящая жемчужина санатория. Ни в одном другом ничего подобного даже близко нет, — с гордостью заявляет доктор, и в его тоне чётко проскальзывают нотки саморекламы. — Ландшафт практически не модифицирован — за исключением поручней, — он указывает вниз, имея в виду металлические ограждения возле воды, — и этой дорожки. Некоторые называют здешнюю атмосферу гнетущей, — на лице доктора мелькнуло непринуждённое выражение, — но так может заявить лишь дилетант. На самом деле, дух Белореченского ущелья склоняет к умиротворению и самосозерцанию. Обитателям нашего учреждения здесь очень нравится. — Доктор приветственно кивает группе пожилых людей на одной из площадок, что примостилась в скальной породе. — Ведь спокойствие и душевный покой — именно то, что им нужно… Доброе утро! — Доктор учтиво и по-старомодному приподнимает шляпу.

— Здравствуйте, доктор! — добродушно улыбается застывшая в одиночестве женщина — ещё сравнительно молодая, но с лёгкой искоркой безумия в глубине ярких зелёных глаз. — Здравствуйте! — приветствует она спутников доктора.

— Здравствуйте! — враз, хором отвечают корреспонденты.

— Дай бог вам здоровья, доктор! — чуть ли не кланяется зеленоглазая женщина, и взгляд её затуманивается.

— Благодарю вас, Кларисса! — Доктор Кетанов искренне улыбается обитательнице санатория. — И вам не болеть, моя дорогая!

— Радости вам и вашим гостям! — воскликнула Кларисса вслед, когда они её миновали.

Доктор Кетанов обернулся и удостоил женщину тёплым взглядом. На прощание ещё раз приподнял старомодную шляпу.

— Бедняжка, непростая у неё судьба, — вполголоса объяснил Кетанов, когда они удалились на приличное расстояние. — Череда трагических событий выдернула Клариссу из полноценной жизни… О социальной адаптации в её случае говорить ещё рано, но я уверен, это — лишь дело времени. И как видите, Клариссе нравится в Белореченском ущелье, — в приподнятом тоне завершил доктор. — За неимением другого, мы, впрочем, называем его просто Ущельем.

У горного потока повстречались четверо мужчин, которые так же уважительно с ними поздоровались. Деловых, привыкших ценить время корреспондентов начала утомлять экскурсия, ненавязчиво устроенная главным доктором санатория. Их едва заметная нервозность не ускользнула от по определению опытного психолога Кетанова, и он умело выкрутился естественной для создавшегося положения фразой:

— А не видели ли вы Раймонда? — осведомился Кетанов у прогуливающихся возле ручья мужчин.

— Нет, доктор, не видели… — Те пожали плечами.

— Странно… — задумался Кетанов. — Обычно по утрам он бывает именно здесь…

— А как же?.. — заикнулась журналистка, но доктор упредил:

— В нашем учреждении не принято вживлять обитателям маячки, — весомо сказал он. — Свобода личности и передвижения — наша святая заповедь и выгодное отличие от методов коллег… Ну, что же — поднимемся наверх! — призвал доктор, сменив тон на радушный.

А журналисты переглянулись между собой: обоим показалось, что вылазка в Белореченское ущелье — часть заранее спланированного замысла по рекламе санатория.

Однако стоило ступить на бетонную дорожку, как доктор радостно воскликнул:

— А вот и он! — и, слегка поведя рукой вперёд, указал на спускающегося навстречу мужчину.

Среднего роста, невзрачный старичок, сухой и на первый взгляд — чёрствый и неразговорчивый. По выражению лица — волевой, но надломленный характер. Мужчина идёт своей, одному ему понятной и, вероятно, бесцельной дорогой. Останавливаясь после каждого шага, разглядывает следующую ступеньку, будто бы долго и мучительно размышляет — а стоит ли продолжать?

Одет он в стандартную полосатую пижаму, поношенную, если не сказать — драную. Почему-то именно на это обстоятельство в первую очередь обратил внимание доктор Кетанов:

— Посетителей у нас немного, — констатировал он. — Я бы даже назвал визиты редкими, поэтому наших обитателей не особо заботит их внешний вид. Тем более, стараются принимать гостей в своих домиках… Администрация не обязывает одеваться в предписанную нормативами одежду, мы очень лояльны в этом вопросе, поскольку считаем одним из принципов соблюдения свободы личности… Но… — Кетанов в задумчивости покосился в сторону приближающегося мужчины. — Некоторые предпочитают почему-то именно пижамы… Любопытный, должен заметить, феномен… Здравствуйте, Раймонд! Как ваше самочувствие?

Тот остановился, непонимающе и пристально поглядел на доктора, будто впервые встретил. Потом перевёл взгляд на его спутников, особо задержался на женщине.

— Доктор, — изрёк мужчина вместо приветствия.

— Раймонд, это наши друзья — журналисты, — осторожно начал Кетанов, чуть повышая голос, как при разговоре с плохослышащим. — Они приехали, чтобы побеседовать с вами…

— Со мной? — испуганно переспросил Раймонд и отступил на шаг назад.

— Да, с вами, — мягко, дружески улыбаясь, ответил Кетанов. — Дело в том, что… — Он вопросительно поглядел на корреспондента, красноречиво намекая, что пришла его очередь.

— Эээ… ммм… — озадаченно протянул журналист, не зная, с чего начать. — Дело в том, что… этот год — юбилейный… Ммм… — замялся журналист, украдкой наблюдая за реакциями виновника их визита: вдруг, чего отчебучит.

— Юбилей «Белого лебедя», — пришла на помощь коллега. — С момента вашего приземления на Сампойе прошло…

— Безусловно, знаменательное для нас событие, — поддакнул Кетанов, смещая фокус с Раймонда, который растерялся от внезапно свалившегося на него внимания. — Радостное, так сказать, для всего населения… — обращается доктор непосредственно к журналистке. — Для всего населения Сампойи…

— Разумеется! — подтвердила та. — Нет слов, которыми можно было бы выразить…

Доктор и корреспондентка явно переусердствовали со смещением акцентов, поскольку через полминуты разговаривали уже исключительно между собой. А вот Раймонд не преминул воспользоваться возникшей возможностью. Он как-то незаметно приблизился ко второму журналисту и едва слышно шепнул ему на ухо:

— Есть что выпить?

Журналист в растерянности отшатнулся, и это не прошло мимо наблюдательного доктора. Он строго и отрицательно мотнул головой, сказал громко и категорично:

— Именно об этом они и хотели бы с вами поговорить! — имея в виду, разумеется, героическое прошлое бравого командора, а не что-то другое.

Взгляд Кетанова столь суров, что Раймонд не решился испытывать его терпение. Он как-то внутренне сжался, всем видом выражая смирение.

— Ах, вы об этом… — промямлил старик. Задумался на минуту, после чего предложил: — Может, пройдём домой? У меня дома будет удобнее…

— Да, конечно, — согласился Кетанов. — Пойдёмте! — призвал он и первым двинулся вверх, по дорожке из небольших бетонных плиток.

— Всё началось… — через некоторое время из-за спины услышал доктор. — Всё началось с того, что мы встретили чужой корабль… — говорил чуть запыхавшийся Раймонд, темп подъёма по склону слишком быстр для старого человека. — «Белый лебедь» прибыл в систему Сампойи и встретил здесь незнакомый корабль…