Всем несчастьям назло

ГЛАВА ВТОРАЯ

Марианне не улучшило настроение даже новое платье.

Она смотрела на себя в зеркало, но нежный розовый шелк, который идеально подчеркивал стройную фигуру, не вызывал улыбки на ее лице. С одной стороны, превращение из серьезного ученого в элегантную даму было налицо, однако Марианне казалось, что она идет на казнь.

Ей не следовало соглашаться на этот ужин. Но даже когда внутренний голос не просто подсказывал, а кричал во всю силу, что она должна сесть в поезд и уехать домой, Марианна не послушалась его, а вместо этого отправилась в соседний магазин выбирать платье.

И зачем все это? Она была слишком честна, чтобы не признаться себе в желании покрасоваться перед Себом. Дать ему понять, как много он потерял.

Дура! Дура! Как она могла только додуматься до этой идиотской идеи? Потратить свои последние сбережения на платье, чтобы поразить мужчину, который одним щелчком пальцев мог созвать лучших моделей мира.

Он, скорее всего, даже не заметит ее стараний произвести на него впечатление.

Марианна отвернулась от зеркала и подошла к тумбочке, на которой лежало ее единственное украшение — золотой медальон в виде сердечка.

Так, надо взять себя в руки и сделать вид, будто ее ничто не беспокоит.

Кроме того, ей нужно притвориться, что она забыла все, что связывало их с Себом Родиером.

— Марианна?

Раздался стук в дверь, и она быстро спрятала медальон в стол. За дверью ее уже ждал профессор.

— Ты замечательно выглядишь, — сказал он ей. — Нет, ты, конечно, всегда великолепна, но просто моя жена сомневалась, найдется ли у тебя подходящий наряд. А я оказался прав, сказав ей, что ты что-нибудь придумаешь.

Марианна выдавила улыбку, размышляя над тем, как столь умный мужчина мог предположить, что она возит с собой такое красивое вечернее платье так, на всякий случай.

— Я в предвкушении этого вечера, — оживленно продолжал профессор. — Я даже готов оставить все проекты ради того, что предложил принц.

Марианна нажала на кнопку вызова лифта.

— Вы собирались уходить на пенсию, Питер. Хотели больше времени посвятить внукам…

Профессор улыбнулся и достал из кармана пиджака сложенный лист бумаги.

— Я сегодня разговаривал с одним из его помощников. И он мне дал вот этот список. Здесь указан этикет, которому мы должны следовать. Я проглядел его… Хорошо, что принц Себастьян не любитель пышных церемоний. Так что ничего сложного там нет.

Марианну окатил холодный пот. Она совсем забыла про церемониал. Если Себ думает, что она собирается склоняться перед ним в реверансе, то он сильно ошибается.

— Сначала мы должны обратиться к нему как «ваша светлость». А потом можно просто «сэр», — продолжал профессор.

У Марианны глаза полезли на лоб. Сэр? Обращаться так к мужчине, с которым провела вместе не одну ночь? Она бы с куда большим удовольствием назвала его как-нибудь по-другому, но за эти слова ее, скорее всего, тут же взяли бы под стражу.

Марианна пробежалась по первым пунктам списка.

Подождите, пока принц подаст вам руку для приветствия.

Не начинайте разговор. Подождите, пока его начнет принц.

— Ему, наверное, чертовски надоедает слышать свой титул каждые пять секунд, — рассуждал профессор, пытаясь поймать такси. — Я уже не говорю о том, как, наверное, надоедает, когда каждый смотрит на тебя с благоговением и боится сказать лишнее слово.

В это время Марианна старалась найти слово «поклон». «Сэр» она еще могла пережить, но кланяться перед Себом? Это было бы чересчур.

К тому же она читала где-то, что американцы, например, вольны не делать реверанс перед королевой Великобритании. Это связано с тем, что они не обязаны оказывать знаки почтения монархии.

Около них затормозило такси.

— И вообще для приветствия принца достаточно снять шляпу, — не мог угомониться профессор, — а так как шляпы я не ношу, то проблем нет совсем.

Марианна забралась в машину, стараясь не помять подол платья. Она не является подданной Себа, а значит, не обязана делать реверанс…

Сев рядом с ней, профессор произнес:

— Конечно, ты, как женщина, должна слегка присесть, приветствуя принца. Но не переборщи. Будь попроще.

Будь попроще. Эти слова всю дорогу вертелись у нее в голове. Марианне тяжело было сохранить спокойствие в такой щекотливой ситуации. Она сидит в такси, которое везет ее к бывшему любовнику, а он, скорее всего, даже не догадывается о том, что она будет присутствовать на ужине. Бывший любовник, стоит отметить, который не удосужился даже попрощаться.

Марианна уставилась в окно, чтобы профессор не увидел ее слез. Хотя вряд ли он был на это способен. Его зрение с годами только ухудшалось. И Марианна не понимала, как он собирался изучать надписи на древненемецком, если едва мог прочитать утреннюю газету. Так или иначе, скоро его болезнь откроется, и научный мир, который он так любит, съест его живьем.

Такси сбавило ход и наконец остановилось.

— Приехали.

Марианна взглянула на самый шикарный лондонский отель и почувствовала… страх.

Все, что от нее требуется, — взглянуть на фотографии, поесть и уйти. И она сможет с этим справиться. Разве не так?

Конечно, сможет. Это всего лишь деловой ужин, и ничего больше.

Марианна еще раз посмотрела на дорогостоящий отель. Вот где теперь живет ее Себ, когда приезжает в Лондон. А когда-то они заказывали самую дешевую комнату в самом дешевом отеле. Как все изменилось с тех пор…

Они расплатились с таксистом и направились к входу.

— Все так волнительно, правда? — радостно спросил профессор, заходя внутрь.

Марианна улыбнулась и вошла следом. И у нее тут же захватило дух. Внутри гостиница выглядела еще краше, чем снаружи. Огромные канделябры, свисающие с высоких потолков, и бронзовые гирлянды освещали их путь вдоль светлых стен. В такой атмосфере было страшно даже разговаривать.

— Профессор Блэквелл и доктор Чемберс к его высочеству принцу Андоварии, — сказал профессор, предъявив карточку, на которой было что-то написано почерком Себа.

Менеджер удивленно поднял бровь, но все же пропустил их.

— Проходите сюда, пожалуйста, — кивнул он.

У Марианны глаза разбегались от окружающей роскоши. Повсюду висели огромные зеркала, и она старалась не пропустить ни одно, чтобы удостовериться, что ее платье сидит идеально.

Девушка не могла думать ни о ком, кроме Себа. Она старалась внушить себе мысль, что это больше не ее Себ. Это его высочество принц. У них нет ничего общего.

Служащие отеля проводили их в зал, где должен был состояться ужин.

— Разве это не потрясающе? — прошептал профессор, когда перед ними открылись высокие двери.

Не в силах произнести хоть слово, Марианна промолчала. Ей казалось, что еще один шаг — и она упадет в обморок. Еще никогда в своей жизни она не ощущала себя такой… напуганной. И не только. Кроме страха в ней бушевали смущение, злость и боль.

Услышав голоса, Марианна поняла, что в любую минуту перед ней появится Себ.

И вдруг она почувствовала в себе силы, чтобы выпрямить спину и гордо поднять подбородок. Себ не должен увидеть, как сильно она нервничает.

— Профессор Блэквелл, — радостно сказал Себ, увидев их, — очень рад, что вы смогли присоединиться ко мне сегодня.

Марианна никогда не видела Себа в смокинге. Точнее, она никогда не видела его в смокинге вживую. Но никакой журнал не мог подготовить ее к тому зрелищу, которое предстало перед ней.

Себ был великолепен. От него исходила необычайная сексуальность.

Встретиться с ним утром было настоящей пыткой для Марианны, но сейчас ей стало даже хуже.

А еще больнее было оттого, что этот принц-плейбой отказался от нее.

Марианна не могла отвести от Себа глаз. Небольшая ямочка у него на подбородке, едва заметный шрам над глазом, который он заработал, когда в детстве упал с велосипеда…

Он стал намного мужественнее. Под этим смокингом скрывалось тело Аполлона. И если коснуться немного выше его бедра, то можно найти там родинку, которую она когда-то целовала…

Марианна почувствовала боль в груди и поняла, что уже больше минуты не дышит.

Согласие прийти сюда была ошибкой. Застыв, Марианна наблюдала, как профессор здоровается с принцем.

— Ваша светлость, позвольте вам представить мою коллегу…

Себ может взглянуть на нее в любой момент.

— …доктора Марианну Чемберс.

Их глаза встретились. У него были чудесные, манящие глаза.

— Ваша светлость, — услышала Марианна свой голос.

Но она не сделала реверанс. Не должна она кланяться перед человеком, который так низко поступил с ней.

— Доктор Чемберс, — Себ пожал ей руку. — Насколько я понял, вы осведомлены о Третьем крестовом походе.

— Вы правы, — ответила она, остро реагируя на то, как соприкоснулись их руки.

— Спасибо, что отложили свои дела ради этой встречи. — Он отпустил ее ладонь и обернулся к профессору.

Они встретились как незнакомцы, думала Марианна. Она не могла с этим смириться. Ей хотелось заорать, кинуть в него что-нибудь, лишь бы он не делал вид, будто видит ее впервые в жизни.

— Позвольте представить вам доктора Макса Лейбница, — продолжил Себ, — куратора музея принцессы Элизабет.

Только сейчас Марианна заметила, что в комнате находится еще один мужчина.

— Рад знакомству, — сказал он с акцентом. — Доктор Чемберс, кажется, я читал ваши статьи в научном журнале.

— Вполне возможно, — пробормотала Марианна, чувствуя на себе взгляд Себа.

Она изо всех сил старалась не смотреть на него и сконцентрироваться на разговоре между принцем, профессором и доктором Лейбницем. Она была удивлена, что профессор так хорошо владеет немецким. Ее немецкий был не идеален, но все же она могла понять суть разговора.

Поразительно, как хорошо Себ информирован в вопросах истории. Раньше он вряд ли мог сделать хотя бы один комментарий.

Марианна улыбнулась. Как давно все это было… Ей только-только исполнилось восемнадцать, и казалось, что весь мир открыт перед ними.

И она дорого заплатила за свою наивность. Обидно было то, что она — единственная, кто сожалел об их расставании…

— Исследования Марианны интересны тем, что это женская точка зрения на различные события, — сказал профессор и улыбнулся ей. — А это довольно любопытно, поскольку научному миру известно, в основном, мужское мнение.

— Верное замечание, — вмешалась в разговор Марианна, пытаясь выбросить из головы ненужные мысли.

— Это наверняка была очень трудоемкая работа, — кивнул доктор Лейбниц.

— Но и захватывающая, — согласилась Марианна. — Войны всегда сильно влияли на женщин, и эта война не стала исключением.

Себ внимательно вслушивался в каждое ее слово. Он был удивлен, что она не стала изучать английскую литературу, как планировала десять лет назад. Еще больше его удивил ее свободный немецкий: от жуткого акцента не осталось и следа.

Он вообще с трудом узнавал в Марианне ту наивную девчушку, с которой когда-то познакомился. Этим утром ему показалось, что она совсем не изменилась, но сейчас… Сейчас она выглядела как настоящая леди.

Просто красавица.

И еще Себ заметил, что эта красавица очень нервничает. Он не мог понять, что именно дало ему повод так думать. Возможно, она слишком крепко держит свою сумочку или ее спина чересчур напряжена?

Себастьян был уверен, что Марианна не захочет приходить сюда. Сейчас же он наблюдал, как сережки прикасаются к ее прекрасной шее, и его охватывала волна… Себ не знал точно, чего. Сожаления, что он причинил ей боль? Но ведь в его планы вовсе не входило обидеть ее.

Ник с самого первого дня предупреждал его о возможных последствиях и о том, что родители Себа будут против.

Принц чувствовал необходимость объясниться с ней сейчас, раз он не смог сделать этого тогда. Осталось только отвести ее к окну, но так поступить нельзя. Как бы ни были поглощены разговором доктор и профессор, они непременно услышат, что происходит у них за спиной.

Себ кивнул дворецкому, чтобы тот открыл дверь в столовую. Принц проводил гостей туда, стараясь оттеснить Марианну от мужчин. Поэтому когда дворецкий предложил ей стул рядом с Себом, у нее не было выбора. Себ точно знал, что она предпочла бы сесть в любое другое место, но только не с ним.

За ужином он краем глаза наблюдал за Марианной. Она была великолепна. И не замужем. По крайней мере, на ее безымянном пальце он не увидел кольца.

— У вас прекрасный немецкий, доктор Чемберс, — сказал Себ, вынуждая ее посмотреть в его сторону.

— Спасибо.

— Где вы его изучали?

Дворецкий в это время поднес бутылку вина, чтобы наполнить ее бокал.

— Спасибо, но я бы выпила воды.

Себ заметил, что у нее дрожат руки.

— Так где вы изучали немецкий? — не отступал он. — Ваше произношение идеально.

Принц заметил, как заблестели ее глаза, и понял, что она тоже вспомнила тот день, который они провели в парижском парке.

— Элиана… — пробормотала Марианна, — жена профессора Блэквелла Элиана… она из Австрии.

Принц нахмурился, не улавливая логики.

— Я жила с профессором и его семьей… когда была помладше.

Себ мог отдать голову на отсечение, что она хотела сказать что-то другое. У него сразу появилось несколько вариантов. Когда я… закончила университет? Когда начала работать? Когда вернулась из Парижа?

Марианна не могла жить с семьей профессора до поездки во Францию. Тогда она жила со своими родителями в небольшом городке.

— Элиана и Питер — близкие друзья моей тети.

— Поэтому вы выбрали историю? — поинтересовался Себ, кивнув на профессора, который все еще был погружен в разговор с доктором Лейбницем.

Марианна взглянула на Себа огромными карими глазами.

— Его энтузиазм заразителен.

Себ чувствовал, что этот ответ лишь наполовину верен. Здесь явно было что-то еще, раз она бросила свою любимую литературу.

— Представляю. О нем ходят легенды. Именно поэтому сестра настояла на том, чтобы я привез его к нам.

— Ваша сестра?

— Виктория. Моя старшая сестра.

Марианна пыталась вспомнить, что она знает о принцессе Виктории. Кажется, это высокая элегантная женщина замужем за каким-то дворянином, и у них есть два сына.

Пытаясь собрать свои мысли, Марианна уставилась на скатерть. По радостному выражению лица профессора она понимала, что он не сможет противостоять такому соблазну, как поездка в Андоварию.

И, естественно, она не отпустит его туда одного. Он и Элиана так много сделали для нее — приняли в свой дом, беременную и испуганную, когда даже родная мать не захотела видеть ее.

Марианна глотнула воды и взглянула на чарующий профиль Себа. Он даже не догадывался, в каком положении бросил ее.

Интересно, что бы он сказал, узнав, что оставил Марианну беременную их ребенком? Было ли ему когда-нибудь интересно, что с ней стало? И как бы они сейчас разговаривали, если бы малютка Джессика была жива?

Марианна, как сейчас, помнила все свои переживания. Элиана помогала ей пережить все те эмоции, к которым восемнадцатилетняя девушка была не готова.

Марианна решила рожать даже не смотря на то, что ее мать была против.

Но ребенок родился мертвым. Невероятно долгие часы родовой деятельности не могли не сказаться на прекрасной малышке, которая родилась и не закричала.

Марианна исподтишка смотрела на принца Себастьяна. Они создали вместе девочку, но он об этом даже не догадывается.

Она взяла бокал и сделала еще один глоток воды. Элиана говорила, что каждый мужчина имеет право знать о своем отцовстве…

Иногда Марианна задумывалась, что было бы, если бы Джессика осталась жива. Наверное, она все равно не рассказала бы ему о ребенке.

Ну, может быть, позже, когда Джессика подросла бы. Тогда она сама смогла бы выбирать между спокойной жизнью и сомнительной славой внебрачной дочери человека, который счел недостойным жениться на ее матери…

Но это были лишь пустые предположения. Ребенка не стало. Однако Марианна до сих пор ощущала боль утраты.

Она наблюдала за тем, как Себ взял бокал вина. Он и понятия не имеет, что разрушил ее жизнь. И она ему этого никогда не простит.