Всем несчастьям назло

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Фотографии были потрясающие. Марианна не ожидала этого.

— Удивительно, грандиозно… — бормотал профессор, — и все это было спрятано.

— Да, — кивнул Себ, — никто даже не догадывался об этих комнатах. Пока не началась реконструкция старой части замка.

Марианна невольно залюбовалась тем, как смокинг облегает его мужественное тело. Впрочем, это неудивительно, ведь он был отличным лыжником. И его торс всегда производил на нее сильное впечатление.

Девушке было странно осознавать, что она так много знает о принце, в то время как он не знал о ней ничего с тех пор, как она уехала из Парижа… Марианна заставила себя опустить взгляд на фотографии с изображением старинных комнат.

— Что думаешь, Марианна? — спросил профессор.

— Я думаю, что это гигантская ответственность, — осторожно ответила она.

— Именно поэтому нужна целая команда, — сказал Блэквелл.

Себ сел в кресло, не сводя глаз с профессора.

— Мы надеемся на то, что вы сможете возглавить эту команду. Сами выберите людей, с которыми хотели бы работать.

— Почему я?

— Потому что вы профессионал в своем деле, — ответил Себ, и его голос звучал так низко и сексуально, что невольно возбудил в Марианне те воспоминания, которые были спрятаны глубоко внутри.

— Так же, как и многие другие, — не отступал профессор.

Себ наклонился чуть вперед, и Марианна снова начала ругать себя за то, что каждое его движение не остается без ее внимания.

— Андовария — маленькое княжество. Поэтому мы допускаем, что эта находка не совсем принадлежит нашей стране.

— У вас с этим проблемы? — быстро спросил профессор.

— Совсем нет.

Краем глаза Марианна заметила его улыбку, и у нее перехватило дыхание. Она много лет пыталась понять, почему уговорила Бет разрешить двум парням присоединиться к ним. Сейчас этот вопрос отпал сам собой.

— Я просто хотел привлечь к работе человека, который был бы нейтрален к находке.

— Вряд ли можно назвать мой интерес нейтральным.

Себ снова улыбнулся.

— Я имею в виду, что вы не будете работать на какую-нибудь определенную страну, чтобы увеличить стоимость экспонатов для музея.

У Марианны зашумело в ушах. Она поднесла дрожащую руку к вискам.

Может быть, судьба дает им еще один шанс? Может, она снова сводит их с Себом вместе?

— Марианна, ты хорошо себя чувствуешь? — прервал разговор профессор.

Девушка выжала из себя улыбку.

— У меня немного болит голова. Ерунда.

— Возможно, вам стоит выйти на свежий воздух? — спросил доктор Лейбниц. — Я мог бы посидеть с вами на террасе, доктор Чемберс.

— Не нужно, спасибо. Мне скоро станет лучше.

Себ резко встал со стула и заявил:

— Я составлю доктору Чемберс компанию на террасе, а вы продолжайте беседу, господа. Здесь немного душно, и я сам бы не отказался от глотка свежего воздуха.

Марианна запаниковала.

— Н-нет. Я…

— Здесь очень милая терраса, — перебил ее Себ, — с нее открывается потрясающий вид на парк. Я всегда прошу этот номер именно из-за великолепного вида.

Он открыл дверь, и Марианна поняла, что у нее нет шанса отказаться. Поэтому она только и смогла что прошептать «спасибо».

Ветер шевелил ее платье, но вечер был достаточно теплым. Тем не менее Марианна вздрогнула, ощутив опасную близость Себа.

— Замерзла? — забеспокоился он. — У тебя есть накидка, чтобы Уорнер принес ее тебе?

— Уорнер? — переспросила Марианна.

— Это официант.

— Ах. — Как она могла забыть. Прислуга имеет имена. Марианна покачала головой. — Нет, спасибо.

Было приятно чувствовать легкое прикосновение ветерка к разгоряченному телу. Было приятно чувствовать еще что-то, кроме давящей боли в груди.

Она оглядела террасу. Здесь было очень уютно и изысканно. И от открывающегося вида действительно захватывало дух.

— Это удивительно, — нарушила она неловкое молчание.

Себ подошел еще ближе. Теперь до нее доносился легкий запах его изысканного лосьона после бритья.

— Ты про террасу? — тихо сказал Себ. — Про вид? Или про то, что мы здесь вместе?

Марианна заглянула ему прямо в глаза.

— Про то, и другое, и третье.

Тишина. Затем Себ улыбнулся, и это произвело на нее тот же волшебный эффект, что и десять лет назад. Почему так получается? Другие мужчины тоже улыбались ей, но ни от одной улыбки ей не хотелось летать.

Марианна скрестила руки на груди.

— Я не поклонилась.

— Что, прости?

— Когда здоровалась. Я не сделала реверанс.

В его глазах запрыгали веселые бесенята.

— Я думаю, мы можем обойтись без формальностей, — рассмеялся Себ. — Тем более наедине.

— Но я и на людях этого не сделала, — сказала она, раздраженная его смехом. — Скажи, ты знал, что именно я приеду сегодня с профессором?

— Да.

Ей безумно хотелось спросить, что он думает о ее появлении. Находит ли он эту ситуацию такой же неловкой, как и она? Но трудно задавать ему такие личные вопросы, когда он ведет себя с ней как незнакомец.

— Питер не мог точно вспомнить, произносил он мое имя или нет…

— Произносил.

Марианне было приятно слышать, что он заранее знал, кого приглашал.

— Ты удивился?

— Очень.

Марианна смотрела в его до боли знакомые глаза и буквально тонула в их бездонной глубине.

— Я подозревал, что есть возможность увидеть тебя на конференции. Но что профессор Блэквелл откажется поехать в Андоварию без тебя… — Себ улыбнулся, — этого я предугадать никак не мог. Он очень уважает твое мнение. Ты молодец, раз добилась таких результатов в двадцать восемь лет.

Себ помнит ее возраст! Он не забыл о пятнадцати месяцах разницы между ними.

Он стоял так близко, что Марианна могла коснуться его рукой. Ей даже стало тяжело дышать.

— Так что ты думаешь об этом?

Марианна моргнула, пытаясь сдержать подступившие слезы.

— О чем?

— О поездке в Андоварию. У тебя есть муж, который бы держал тебя в Англии? Семья?

— У меня нет мужа.

— Парень?

А вот это не его дело. Марианна нахмурилась.

— Андовария не так далеко, — проговорила она. — Если профессор примет твое приглашение, я поеду с ним. Это отличная возможность для карьерного роста.

— Для тебя это важно?

— Конечно. Работа — это моя жизнь.

— Как думаешь, какие планы у профессора? — спросил Себ. — Когда он намерен выехать?

Марианна покачала головой.

— Он даст тебе знать, как только будет готов.

— А у тебя нет предпочтений?

Марианна отлично понимала, что это вопрос с подвохом. Она опустила глаза, делая вид, что рассматривает свое платье.

— Это не имеет значения.

— Марианна…

— Не надо! — Она резко отвернулась от него.

— Нам нужно поговорить.

— Не здесь, это неподходящее место.

— Другого выбора у нас нет, — усмехнулся Себ. — Сомневаюсь, что доктор и профессор скучают без нас. — Он увидел, как она слегка кивнула головой. — И тут нас никто не услышит.

Секунду Марианна не двигалась, будто решала, что ей делать. Себ терпеливо ждал, гадая, уйдет она или все же останется.

— Думаю, это действительно важно, — наконец сказала девушка и повернулась к нему.

Она опять вздрогнула и обвила себя руками. Ему было больно видеть ее такой напряженной. Он помнил совсем другое выражение в ее прекрасных глазах.

— Что ты хочешь мне сказать? — спросила Марианна и снова поежилась.

— Ты замерзла. Давай я дам тебе свой смокинг.

В ее глазах мелькнула злость.

— Как мило с вашей стороны предложить это, ваша светлость.

Ему хватило секунды, чтобы понять, что именно она вспомнила. Их прогулку в парке. Дождь. Поцелуй. Она выглядела сногсшибательно в его свитере, который можно было несколько раз обмотать вокруг нее.

Сейчас все было по-другому. В те дни он был свободен так, как никогда уже не был свободен после. Ни охраны, ни обязательств. Только он и она.

Себ отвел глаза и подозвал лакея.

— Принеси доктору Чемберс что-нибудь потеплее, хорошо?

— Слушаюсь, сэр.

— И захвати бутылочку сухого белого вина и два бокала.

Лакей кивнул и оставил их.

— Присядем? — предложил Себ.

Марианна засомневалась, но все же села, устремив взор на открывающийся вид.

Себ сел напротив, гадая, с чего ему начать.

Раньше он отлично умел владеть собой. По крайней мере, ему так казалось.

Каким-то образом принцу удалось убедить себя забыть о Марианне. Теперь, спустя десять лет, было странно, что он, всю жизнь старавшийся поступать правильно, так серьезно ошибся.

Что она тогда чувствовала? Думала ли о нем как о предателе и лгуне?

Но, тем не менее, она не обратилась со своей историей в прессу. Не продала фотографии, которые, должно быть, остались у нее после их совместного отдыха. Не было такого журналиста, который не мечтал бы их заполучить. Она могла бы заработать не одну тысячу на этом.

Марианна была слишком воспитанна, чтобы поступить так.

— Как поживает Ник?

Вопрос Марианны удивил Себа. Он посмотрел в ее глаза и понял, что она совсем не хотела спрашивать о Нике, не хотела вообще начинать разговор, но скорее провалится под землю, чем даст ему это понять.

— Вы еще общаетесь? — продолжила Марианна, не дождавшись ответа. — Или он был твоим охранником, но ты снова забыл об этом рассказать? Он изо всех сил старался держать тебя подальше от меня, так ведь?

Себ откашлялся, пытаясь выиграть время, чтобы найти нужные слова.

— Мы друзья. Хорошие друзья. И что самое главное, он считал, что я должен рассказать тебе всю правду о том, кто я есть на самом деле.

— Мне должно от этого полегчать?

Себ провел рукой по шее, снимая напряжение.

— Мы с ним продолжаем общаться, хотя и видимся реже после смерти его отца.

— И какое у него настоящее имя? Герцог Николаус?

— Марианна…

— Прости, я все усложняю, да? — ее голос был полон сарказма.

— С прошлого апреля Ник действительно стал полноправным герцогом.

Марианна опустила глаза и начала рассматривать свой маникюр. Ник оказался герцогом. И чего она удивляется? Разве можно было ожидать чего-то другого? Ник — герцог, Себ — принц. До чего все легко и просто.

— Как Бет? — прервал молчание Себ.

— Я была бы рада сказать, что она стала маркизой, но, к сожалению, это не так. Понимаешь, мы не притворялись теми, кем не являлись.

— Она стала адвокатом?

Значит, он помнит. Он помнит каждую мелочь с первого дня их знакомства. У Марианны земля ушла из-под ног, и она крепче схватилась за ручки кресла.

— Да, стала. Она вышла замуж и ждет ребенка.

— Замечательно.

— Она очень счастлива.

Их прервал звук шагов. На террасу зашел лакей с ее шалью в руках.

— Спасибо, — пробормотала Марианна. Она знала, что в этом состояла его работа, но ей было жутко неудобно и непривычно подобное внимание к ее персоне. — Профессор Блэквелл не спрашивал обо мне? — поинтересовалась Марианна, надеясь па спасение.

— Он ничего мне не сказал, мадам, — ответил лакей, разливая вино.

— Я не буду пить, спасибо. Не думаю, что алкоголь полезен женщине с головной болью.

— Все зависит от причин этой боли, — сказал Себ, и ей показалось, что он знает больше, чем ей того хотелось бы. — Попробуй. Это вино гораздо лучше того, что мы пили тогда во Франции.

Это было их общее воспоминание. Счастливое воспоминание. Марианна не желала обсуждать с ним эту тему, она хотела выплеснуть на Себа всю накопившуюся злость. Однако, к своему ужасу, вдруг почувствовала, как на ее губах заиграла легкая улыбка.

Марианна отпила вино, чтобы спрятать улыбку от Себа.

— Очень вкусно.

— Но не так вкусно, как наше виски, да?

— Да, — пробормотала Марианна. Ничто не может быть лучше виски, что они пили той ночью. Это был первый раз, когда она попробовала виски, и первый раз, когда занималась любовью.

— Как долго ты ждала меня в Париже? — тихо спросил Себ.

Марианна сразу же вспомнила ту комнату, в которой провела три самых нескончаемых дня в своей жизни.

— Не очень долго, — сказала она, подняв на него глаза. — Мадам Мерчанд попросила меня начать пораньше, поэтому я поехала к ней. Это было вполне разумно, ведь ты мне так и не позвонил. — Марианна сделала еще один глоток вина.

— Тебе у нее не понравилось?

Марианна непонимающе вскинула брови.

— Ну, ты ведь там ненадолго задержалась, — пояснил Себ.

Он знал? Откуда? Марианна уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Себ ухмыльнулся.

— Я пытался с тобой связаться. Не сразу, я признаю это. Монсеньор Мерчанд сказал, что ты давно вернулась домой.

Марианне стало трудно дышать. Себ пытался найти ее. Ей казалось, что ее голова сейчас расколется на множество маленьких кусочков.

— Я пробыла там практически девять недель…

— Ты переехала к другой семье?

Марианна чувствовала себя как на допросе. Ей не хотелось отвечать на его вопросы.

— Я вернулась домой, — покачала она головой. — Бет осталась там до конца года, а я… — Девушка замолчала. Она не желала вспоминать о причинах, которые заставили ее вернуться домой. И уж тем более о том, что случилось там.

— Ты так соскучилась по дому?

— Я… мне просто нужно было вернуться, — пробормотала она в ответ. Затем глубоко вздохнула и постаралась собраться. То, что Себ пытался ее как-то найти, ничего не меняло. Абсолютно ничего.

У него был ее адрес в Англии. И даже когда она жила с профессором и его женой, при желании он мог бы ее найти. Тем более ее маме так не терпелось узнать, кто отец ребенка Марианны, что она выдала бы телефон любому мужчине.

— Почему ты не позвонил мне домой?

Себ замялся, и на его скулах заиграли желваки.

— Я не хотел того разговора, который у нас мог бы состояться, — признался он.

Значит, Себ искал ее, чтобы покончить с их отношениями. Эта мысль больно задела ее.

— Я был… рад, что мне не придется объясняться. Твой отъезд из Франции все упростил.

Да, это было честно. Рациональная часть Марианны уважала его за это, но все же она была ранена его словами в самое сердце.

— Было бы неплохо, если бы ты написал, — сказала Марианна. — Я понятия не имела, что с тобой случилось. Не знала, как связаться с тобой…

Себ покачал головой.

— Мне посоветовали ничего не писать.

— Почему? — спросила она, хотя уже заранее знала ответ. — Ты думал, я продам это прессе? Ты… негодяй! Как ты…

— Марианна, они тебя не знали. Здесь нет ничего личного.

— Ты! Ты знал меня! — Она еле сдержала себя, чтобы не выплеснуть вино Себу в лицо. Как он посмел так думать о ней? — Ты должен был знать, что я никогда не сделаю ничего подобного, и…

— Я был балбесом, — перебил ее Себ. — Мне следовало приехать и все тебе объяснить. Если бы я был старше…

Он замолчал снова, но Марианна этого не заметила. Она была слишком зла.

Все оказалось еще хуже, чем она предполагала.

Себ сидел у себя в княжестве и обдумывал вместе с советниками способы разрешить сложившуюся ситуацию, в то время как она…

О боже!

К ее глазам подступили слезы. Она не должна плакать, думала Марианна. Но мысль о том, что их романтические отношения обсуждались посторонними людьми…

Предательская слеза скатилась по ее щеке.

— Марианна, — простонал Себ и протянул руку, будто хотел дотронуться до нее.

— Нет! — яростно вскрикнула она.

— Прости, мне жаль…

— По-моему, я уже достаточно выслушала. — Марианна резко встала. — Тебе жаль, мне жаль, нам всем жаль. Давай забудем об этом и все, а?

— Я не рассказал тебе, что случилось, когда я вернулся домой. Почему я…

Марианна злобно рассмеялась.

— А что здесь рассказывать? Забыл, что я практически все о тебе знаю? Ты мелькаешь на всех обложках. Сначала женился на восемнадцатилетней Амелии, потом был коронован. Я видела фотографии! — Марианна красноречиво сопровождала свою речь жестами.

— Все было не совсем так, как ты говоришь.

— И что же было иначе, Себ? — Смахнув слезу со щеки, Марианна взглянула ему прямо в глаза. — Тяжело было переделывать марки с вашим общим с Амелией портретом?

Если он повысит голос или сделает движение в ее сторону, она уйдет. Но он не сделал ни того, ни другого. Сидел молча, тело его было напряжено.

Гнев Марианны постепенно испарился.

Себ ничего не знал о Джессике. Марианна понимала, что злиться на него за то, что он оставил ее с ребенком, было неправильно, потому что он и понятия не имел о малышке.

Но ей нужно было знать, почему Себ бросил ее. Это «почему» десять лет мешало Марианне начать новые отношения.

— Меня срочно попросили вернуться из-за болезни отца, — наконец проговорил принц.

— Это я знаю, — бросила Марианна. Неужели он не помнит, что она помогала ему паковать вещи?

— Они обнаружили у него опухоль мозга.

Это она тоже знала. О смерти принца писали все газеты Европы. Марианна так много об этом прочитала, что ей казалось, будто она сама присутствовала при его кончине.

— Опухоль была неоперабельной, и отец хотел обезопасить государство как можно быстрее, — впервые голос Себа выдал его эмоции.

— А почему ты не мог позвонить и рассказать мне это? — помолчав, спросила девушка.

Он покачал головой.

— Ты не понимаешь, Марианна. Все было не так просто.

Почему все было непросто? Он прав: она ничего не понимала.

— Знаешь, я даже не смог спокойно проститься с отцом. Моя жизнь после его смерти перевернулась с ног на голову, — продолжал Себ.

— Я уверена…

— Погоди, — перебил он ее, — пожалуйста, выслушай меня.

Марианна кивнула в знак согласия.

— Дело не только в том, что умер человек, которого я очень любил. По конституции нашей страны… — Себ запнулся, — как принц, я должен был жениться до того, как мне исполнится двадцать один год. У меня оставалось семнадцать месяцев, чтобы найти подходящую невесту.

Жениться. На ком-то подходящем. Марианна сжала кулаки.

— Почему… почему ты обязан был жениться?

— Традиция. Когда-то давно принцы Андоварии должны были жениться до пяти или шести лет. А иногда церемонию проводили даже в их отсутствие.

— Смешно иметь такие законы в конституции, — съязвила Марианна.

— Да, но раньше об этом как-то не задумывались. Принцы Андоварии всегда были обручены до двадцати одного года.

Так почему ты не женился на мне? Этот вопрос не оставлял ее в покое, хотя она и знала ответ на него. «Золушка», конечно, замечательная сказка, но в этом-то и проблема. Это сказка. Кронпринцы не женятся на девушках из среднего класса. Однако Себ знал об этом с первого же дня их встречи, а она и не подозревала, кто он такой.

— Брак принца должен быть одобрен. Любой брак без одобрения суверенного принца или регента считается незаконным, и дети признаются незаконнорожденными.

Он произнес эти слова как хорошо заученную роль.

Марианна понимала, что это обычное явление для королевских семей. Но как люди из плоти и крови, которые хотят любить, могут так жить?

— После смерти отца вопрос о моей женитьбе стал первостепенным.

Марианна окончательно осознала, что была не слишком хороша для него. Недостаточно хороша даже для простого телефонного звонка. Недостаточно проверена для письма.

Девушка медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток вина.

— А меня… ты даже не рассматривал как подходящую кандидатуру? — с трудом выдавила она.

Секундная пауза.

— Нет, ты не подходишь. Не подходила, — быстро поправился он.