Всем сердцем ваша

Глава 22

Прошло около получаса, прежде чем Эйдан снова появился в гостиной. Он стоял, прислонившись бедром к роялю, с рюмкой бренди в руке. Его словно высеченное скульптором лицо выражало полную безмятежность. Лорел удивило, как ему удалось столь незаметно ускользнуть и появиться так, словно он и не выходил из комнаты, с ловкостью, доступной только настоящему шпиону. Где и зачем граф овладел этим искусством?

Его кузины, двойняшки Льюис-Паркер, стояли рядом. Находившаяся поблизости мать задумчиво смотрела на них. Девушки, как всегда, элегантные, смеялись, явно заигрывая с ним, а ему, казалось, нравились их шутки.

Лорел поспешила напомнить себе, что сегодня они приехали сюда разыграть комедию, и его флирт — всего лишь маскировка. Перед тем как он исчез, они обменялись несколькими словами около чаши с пуншем. «Я иду осматривать кабинет. Постарайтесь задержать его в гостиной». «Я не отойду от него ни на шаг».

Он хотел, чтобы она отвлекала Джорджа Фицкларенса? Тогда она сделает это наилучшим образом, надеясь, что каждая кокетливая улыбка и каждый игривый жест ранят душу Эйдана, как и ее собственную.

Нет, она не хотела этого. Лорел на него не сердилась, это правда. Она была обижена, но не столько им, сколько обстоятельствами, в которых оказалась. Поверх множества голов, украшенных перьями или лентами, он поймал ее взгляд. Эйдан подозвал ее, кивнув и подняв свой бокал.

Лорел, стоявшая между лордом Манстером и леди Харкорт, неторопливо отошла от них.

— Но куда же в-вы, моя д-дорогая? — сказал граф и хотел схватить ее за руку. Но он лишь задел ее пальцы и сбил с локтя перчатку.

Приличная доза алкоголя помешала ему достичь своей цели. Лорел внутренне содрогнулась, представив, какая участь ожидала бы ее в объятиях пьяного человека, если бы она довела свое притворство до логического конца. Если бы этот человек подавлял свои пороки, насколько приятнее он мог бы быть.

Она оглядела толпу в поисках предлога.

— А, вот я вижу Маргарет Уитфилд, сэр, а у меня не было и минутки, чтобы поговорить с ней.

Он неохотно отпустил ее.

— П-побыстрее возвращайтесь.

— Обязательно, сэр.

Леди Харкорт с хитрой улыбой посмотрела вслед уходившей Лорел.

— Она восхитительна, Манстер. Как жаль, что вы не свободны.

Эйдан тоже сумел на время избавиться от своих кузин. Они с Лорел встретились посередине зала, прошли несколько шагов вместе и затем разошлись. В эти короткие минуты он тихо сказал:

— Я осмотрел в его кабинете все возможные места, но там ничего нет.

Она заранее передала ему полученное от Виктории описание этих документов, включая изображение печати старого короля, которой он пользовался, еще будучи герцогом Кларенсом.

— Вы хорошо искали?

— Я знаю все его тайники, включая и рамы картин, которые надо перевернуть. Во время представления, устроенного после ужина, я обыскал его спальню.

Больше ничего не сказав, они разошлись. Лорел обняла Маргарет Уитфилд за талию, и они стали прогуливаться вместе.

— Как я поняла, вы были с леди Фэрмонт, когда на днях ей стало плохо…

Ужин тянулся бесконечно. В нарушение этикета, как выяснила Лорел, ее усадили за обеденным столом по правую руку Джорджа Фицкларенса. Обычно эти места предназначались для гостей высочайшего ранга, в то время как лиц более низкого происхождения рассадили за небольшие столы, расставленные по углам и в соседней прихожей.

Ее щеки горели от шампанского, в болтовне гостей нередко звучало ее имя. Лорд Манстер, казалось, не замечал этого, или это его не волновало, но Лорел чувствовала на себе брошенные украдкой взгляды. Она поняла, как чувствует себя человек, чья репутация скомпрометирована, и неожиданно обрадовалась, что носит чужое имя. И еще она была благодарна, что наконец подали суп, приготовленный из даров моря. Шепот сплетников наконец замолк.

Однако это не изменило к лучшему ее положение. Невдалеке, напротив нее, смеялся и открыто флиртовал с сидевшими по обе стороны от него дамами Эйдан. Одновременно он вел незаметный молчаливый диалог с яркой блондинкой, которую Лорел уже встречала, — леди Бичем.

Лорел пыталась ни на что не обращать внимания — сплетни, флирт Эйдана и даже лодыжку лорда Манстера, под столом трущуюся о ее ногу. Он много пил в этот вечер, что было заметно по его заиканию и дрожавшим рукам. Несмотря на то что он на следующее утро мог ничего не помнить, ее успех в обращении с ним, казалось, был обеспечен, но брызги малинового желе, попавшие на его белоснежный шейный платок во время десерта, угрожали сорвать их с Эйданом планы.

Что, если он, проходя мимо зеркала, случайно увидит эти пятна? Граф может броситься наверх, чтобы переодеться, как раз в тот момент, когда Эйдан будет копаться в его письменном столе, или комоде, или в столике у кровати.

— Вы любите п-плавать под парусом, моя дорогая? — уже во второй раз спросил ее Фиц, и Лорел поняла, что, задумавшись, она забыла ответить.

— О… даже не знаю… — Она сделала равнодушное лицо. — Я никогда не пробовала.

Может быть, ей следовало самой указать на эти пятна, но когда? Ужин подходил к концу. Еще минута, и дамы удалятся в гостиную пить чай, а мужчины останутся здесь со своими бренди и сигарами. Лорд Манстер в отсутствие дам мог бы не беспокоиться о состоянии своего платка и подождать начала представления, чтобы зайти к себе в спальню. Лорел могла бы не успеть вовремя предупредить Эйдана… Слишком поздно. Все джентльмены встали и держали стулья дам, пока те выходили из-за стола. Послышался взволнованный смех. Очевидно, графиня Рокингэм, только что приехавшая из Брайтона, привезла с собой лакомый кусочек сплетен, которыми хотела поделиться, и ждала, когда женщины останутся одни. Лорел старалась не думать, что сама может стать следующей темой для таких разговоров.

Когда минут двадцать спустя мужчины снова присоединились к дамам, Эйдана среди них не было. Лакеи внесли в гостиную еще несколько стульев, и публика начала рассаживаться. Лорд Манстер, сидевший на диване у дверей, притянул к себе Лорел.

— А в-вы играете, мадам? Или поете?

— Недостаточно хорошо для этого общества, — честно призналась она, начиная успокаиваться. Очевидно, он не заметил малинового пятна и фактически предоставил Эйдану возможность произвести обыск.

Аманда Бичем подошла к роялю, а пожилая дама села на табурет. Они о чем-то посовещались, видимо, пришли к соглашению, и прозвучали первые ноты. Чистое сопрано Аманды заполнило комнату.

Сидевшая напротив леди Девонли озабоченно оглядела зал, очевидно, желая убедиться, что каждый гость нашел удобное место для наблюдения за представлением. Ее взгляд задержался на ее брате, и она поморщилась. Она подняла руки к своей шее, чтобы привлечь его внимание, и повертела в воздухе пальцами.

— И чего она добивается?

— Представления не имею, — сказала Лорел. — У леди Аманды превосходный голос. Вы согласны со мной, милорд?

— Мой шейный платок? Это на него она указывает мне? — Он потрогал накрахмаленное полотно и, скосив глаза, пытался посмотреть на узел. — Черт бы меня п-по-брал, я что-то пролил.

— Разве, сэр? Я не заметила.

Она не успела его остановить, он встал и исчез в холле. Лорел быстро сообразила, что делать. Если она побежит за ним, это уронит ее в глазах всех присутствующих — и к завтрашнему дню в глазах всего общества Бата. Но она не могла бросить Эйдана в такую минуту.

— Лорд Манстер…

Лорел оказалась у лестницы как раз вовремя, чтобы увидеть маленькое чудо. Тот уже почти поднялся наверх, когда из коридора торопливо вышел дворецкий.

— Милорд, на одно слово, если можно.

Граф вопросительно посмотрел на Лорел, затем недовольно нахмурился:

— Да, Р-Римсдейл, в чем дело?

— Небольшая проблема: шампанское кончается, милорд. Как вы желаете: к праздничному торту леди Девонли подать вино или взять шампанское из запасов?

Лорд Манстер вздохнул:

— Нет, леди Д-Девонли не понравится, если мы з-заменим шампанское вином.

Спускаясь с лестницы, он вытащил из кармана небольшую связку ключей и позванивал ими.

— Некоторые вещи нельзя доверять ни одному из с-слуг, — сказал он Лорел, — и, разумеется, в их числе — запасы шампанского.

У лестницы он остановился и легонько погладил ее по подбородку.

— Как бы далеко вы от меня ни были, помните обо мне. Я скоро вернусь.

Лорел подождала, пока он не исчез в помещении для слуг, затем, подхватив юбки, бросилась вверх по лестнице.

Эйдан услышал щелчок замка, как будто кто-то открывал дверь. Погасив свечу, он бросился в гардеробную и спрятался там за дверью. Проклятие! Какое-то безумное невезение. Он успел всего лишь пробежать взглядом первые листы рукописи, найденной им в маленькой кожаной папке, засунутой на самое дно ящика письменного стола. Ему так хотелось рассмотреть эти бумаги, что у него от нетерпения громко стучало сердце.

На странице стояла печать герцога Кларенса.

В приоткрытую дверь ясно доносились высокие ноты голоса Аманды Бичем и фортепьянного сопровождения. Новый щелчок, и больше ничего не было слышно, кроме шагов по ковру в соседней комнате, и он затаил дыхание. Прижав ухо к щели между дверью и притолокой, он услышал, как шаги стали неувереннее и затем остановились. Он засунул карту и папку за пояс и натянул поверх них жилет.

В темноте послышался шепот:

— Эйдан?..

Он выбежал из-за двери и быстро отыскал Лорел в темноте. Потом обнял ее за обнаженные плечи, чувствуя тепло кожи. Мгновенно он успокоился, ведь она была снова с ним, вдалеке от Фица, но возникали сомнения, как она оказалась здесь.

— Лорел, что вы здесь делаете?

— Осторожно! Не хватило шампанского, и Фиц отправился в винный погреб, но скоро вернется, чтобы поменять шейный платок.

— Малиновое желе?

— Да. Вы тоже заметили? Я думала, что поле чисто, пока его сестра не указала ему на пятна с противоположной стороны комнаты.

— Черт бы побрал Беа с ее наблюдательностью!

Он достал бумаги, которые изучал.

— Посмотрите сюда, Лорел, я что-то нашел.

В темноте ей пришлось прищурить глаза, чтобы разобрать написанное.

— Но это не письмо, это выглядит… ну, как карта.

— Действительно.

Она недовольно покачала головой.

— Предполагается, что мы должны найти переписку герцога Кларенса с Андре Руссо. Виктория никогда ничего не говорила про карту.

У Эйдана замерло сердце, произнесенное Лорел имя изменило весь ход его мыслей.

— Виктория? Какая…

Она поняла свою ошибку, ее глаза расширились от испуга, она зажала рот рукой.

Лорел схватила его за руку и потянула за собой.

— Эйдан, он сейчас придет. Нам надо уйти.

— Виктория — это королева?

Он почувствовал себя так, как будто куски мозаики сложились вместе, и перед ним неожиданно оказалась картина удивительной красоты, какую он не мог бы и вообразить.

— Вас послала королева?

Она оглянулась на дверь и снова дернула его.

— Эйдан, пожалуйста.

Шаги уже слышались на лестнице. Лорел ахнула:

— Это он! Нам надо спрятаться.

— Уже поздно. Идите сюда. — Засунув карту обратно под жилет, он заключил Лорел в объятия и грубо прижался к ее губам.

Приглушенный протест исходил из ее губ, когда она старалась вырваться. Он же крепко держал ее и только на мгновение приоткрыл рот.

— У нас нет выбора. Играйте дальше.

Дверь распахнулась, и прямоугольник света упал на пол. Повернув Лорел, Эйдан взглянул поверх ее головы и увидел на пороге нескладный силуэт Фица.

— Кто з-здесь?

Фиц вынул горевшую в настенном светильнике свечу и осветил ею комнату.

— Бог мой. Б-Барнсфорт, вы негодяй!

Фиц вошел в комнату, а свеча погасла, погрузив их в темноту. Схватив Эйдана за плечи, Фиц оторвал его от Лорел. Сила, с которой Эйдан ударился об стену, вызвала боль в уже поврежденных ребрах. В следующую минуту Фиц снова бросился на него. Ухватив его за лацкан, он потянул Эйдана вперед, одновременно занося над ним кулак. Эйдан уклонился, вырвался из рук Фица и сам набросился на него. Тот повернулся, пошатываясь, и ухватился за спинку стула, чтобы не упасть.

— Она п-принадлежит мне, ты, свинья, — сквозь стиснутые зубы проворчал он. — Как ты смеешь?

Наклонив голову, он выпустил из рук спинку стула и сделал выпад. И снова Эйдан уклонился и толкнул Фица в спину с такой силой, что тот зашатался.

— Позволю себе не согласиться, старина. Эта леди со мной.

— Прекратите вы, оба! — закричала Лорел, когда Фиц ударился о стол и, споткнувшись, упал на колени. Лампа закачалась и наклонилась в сторону, Эйдан поймал ее, прежде чем стекло ударилось о пол и разбилось. — Боже! Взрослые мужчины ведут себя как школьники. И делают такие неприличные предположения, не говоря уже об оскорбительном обращении. Мне никогда еще не приходилось с этим сталкиваться.

Пораженные, Эйдан и Фиц изумленно смотрели на Лорел: Фиц в каком-то пьяном смущении, Эйдан в оцепенении. Как она не смогла понять его, когда он велел ей играть дальше?

Сделанный ею выговор предполагал быструю смену действий, и он притворился, что по-настоящему видит ее впервые.

— Миссис Сандерсон? Господи, как неловко. Простите, ради Бога!

— Да уж, сэр. А кого вы ожидали?

— Джентльмен об этом не может говорить.

— Лорел, д-дорогая, — сказал полулежавший на полу Фиц, — значит, вы п-пришли сюда, чтобы п-подождать меня?

Она покачала головой:

— Знай я, что это ваши личные комнаты, лорд Манстер, я бы и шагу сюда не ступила.

— Тогда… ч-что же вы здесь делали, мадам? — Фиц поднялся с пола, держась за руку Эйдана, который помог ему встать.

— Я просто искала пустую комнату, в которой могла бы… — она замолкла, собралась с духом и с чувством собственного достоинства ответила, — поправить предмет моего туалета, который оказался не в порядке. И это все, что я могу вам сказать. Леди не обсуждает детали своей одежды прилюдно.

С этими словами она развернулась и вышла из комнаты, оставив Фица совершенно подавленным, а Эйдана полным восхищения этой женщиной, способной помериться силами с двумя шалопаями и обыграть обоих столь блистательно.

Когда ее шаги смолкли на лестнице, Фиц проворчал:

— Н-ну, старина, кажется, эту леди мы оба потеряли.

Час спустя Лорел и Эйдан, в разных каретах вернувшиеся в его дом, сидели, как требовали приличия, в его гостиной и пили крепкий чай. Разложив документы среди чашек, они строили свои планы.

Из того, что им удалось собрать по кусочкам, они узнали, что до войны отец лорда Манстера и отец Виктории были членами интеллектуального общества, занимавшегося продвижением алхимии и связанных с нею наук. Француз-предатель Андре Руссо тоже был членом этой группы.

— Это совсем не то, что я рассчитывала найти, — сказала Лорел, взяв одно из писем, подписанных Андре Руссо, и поднесла его к лампе. — Неужели они и вправду верили, что простые металлы можно превратить в золото? Или что можно достичь бессмертия, принимая эликсир, созданный с помощью так называемого философского камня?

— Мой личный опыт показывает, что обещания богатства и вечной молодости часто заставляют невероятное казаться правдоподобным. — Эйдан шевельнул бровями. — Но оба герцога, Кларенс и Кент, вели жизнь, которая требовала больше средств, чем позволяли их доходы. Трудно представить, что они нашли волшебные способы, избавляющие их от финансовых затруднений.

Она углубилась в изучение диаграммы, иллюстрирующей теорию алхимиков о связи мудрости, морали, телесной гармонии и спасения души.

— Это похоже на религиозную доктрину, только без Бога. — Она взяла следующую страницу. — Кажется, Руссо вначале скептически относился к вероятности извлечения природных свойств камня из минералов, содержавшихся в термальных водах Бата.

Эйдан кивнул.

— Пока герцог Кларенс не представил эту карту. И кажется, это окончательно убедило остальных.

Она взяла лист, на который он дал ей взглянуть в спальне лорда Манстера. На нем был изображен Лоуэр-Таун Бата, с такими отмеченными важными местами, как курортный зал, Батское аббатство и Гилдхолл. Но поверх улиц города были прочерчены черные линии от западного конца моста Палтни-Бридж до доков, находившихся к югу от Эйвон-стрит.

— Как вы думаете, что они могут обозначать?

— У меня есть предположения.

— Да?

Молчание затянулось. Он взял у нее карту и отложил ее в сторону. Наконец он сказал:

— Вы на службе у королевы?

Она вздохнула:

— Да.

Удивленно подняв брови, он изобразил недоумение, сжимая и разжимая пальцы, показывая, что он ждет от нее большего, чем односложный ответ.

— О, хорошо. Я здесь по просьбе Виктории. Я должна узнать, не затевает ли Джордж Фицкларенс заговора против нее вместе с Клодом Руссо.

— И, ради Бога, какое вы имеете отношение к королеве?

— По правде говоря, я знаю ее почти всю жизнь. — Лорел не могла сдержать улыбки при воспоминании о крошке Виктории, видя, как от каждого ее слова все больше мрачнеет его лицо.

— Видите ли, мой отец когда-то служил офицером под командованием герцога Кентского в Канаде и Гибралтаре, — объяснила она. — Как и мой дядя Эдвард. Они остались друзьями, а после их смерти мать Виктории и ее дядя Леопольд часто посещали Торн-Гроув. Обычно они были единственными гостями, которых мы не видели целыми месяцами. Дядя Эдвард был настоящим отшельником.

— Почему, Лорел? Почему, черт побери, королева послала вас проводить расследование, когда она могла просто сообщить о своих подозрениях своим министрам или полиции или послать опытных людей, которые сделали бы это намного лучше, чем вы?

— Прошу прощения. Думаю, я проделала первоклассную работу. У нас есть документы, не правда ли? И к счастью, они, кажется, могут снять с лорда Манстера подозрения в измене. Но как быть с его странным невероятно, противозаконным поведением?

Эйдан, поджав губы, схватил графин со стоявшего около него столика, вытащил пробку и щедро разбавил коньяком свой чай. Выпил его и пригладил волосы.

— О чем думала ее величество, посылая вас в эту пороховую бочку? Она не знала, что в ее распоряжении целая армия? И вот случилось так, что я занимался разоблачением Фица. Должен сказать, ваше вмешательство может скомпрометировать мое положение в обществе. — Он дернул за свой расстегнутый ворот. — Да, и раз или два это уже произошло.

— Сожалею, но ничего нельзя изменить. Виктория хотела, чтобы это было сделано как можно незаметнее. Скандалы, сопровождавшие правление ее деда и дяди, оставили у людей горький осадок на многие месяцы. Есть радикалы, которые покончили бы с монархией раз и навсегда. А для некоторых опозорить само имя Ганноверов было бы достаточно, чтобы обстоятельства сложились против нее. Однако если ее кузен и не устраивал против нее заговора, не был изменником, его участие в мошенничестве и… в этом, — она указала на документы, — может все же повредить положению Виктории.

Она взяла его за руку.

— О, Эйдан, она так молода и так решительно настроена вести страну к лучшему, насколько у нее хватит сил. Она заслуживает шанса сделать это.

Он поднес ее пальцы к губам, поцеловал их и не выпускал некоторое время.

— Я согласен, раз вы так считаете, даже если в глубине души ее методы возмущают меня.

Они помолчали. Лорел допила чай и решительно отставила чашку в сторону.

— Теперь, когда вы знаете все мои секреты, разве вы не должны что-то рассказать и мне?

Он закрыл глаза и ущипнул переносицу.

— Министерство внутренних дел. Я служу в этом ведомстве с тех пор, как несколько лет назад разоблачил жульничество с алмазными приисками. Тогда многие выдающиеся люди Англии, включая и тех, кого вы видели здесь, в Бате, могли бы потерять все свое имущество.

— Не могу утверждать, что вы сильно меня удивили… Я давно сообразила, что вы не простой человек.

— И вы, мадам, не так просты. — Он обнял ее и хотел поцеловать.

Ощущая на своих губах жар его губ, она перегнулась через стол и забрала карту.

— Нам надо сосредоточиться. Пока мы только знаем, что герцоги Кларенс и Кент знали друг друга еще до войны. Оба изучали алхимию и поддерживали легенду о живительном эликсире.

— Неужели они так глупы, что верят в силу древнего рецепта алхимиков? Или они собираются лишить ряд состоятельных граждан их состояний, чем занимаются, судя по всему, их сыновья?

— Жаль, что с нами больше нет дяди Эдварда. Как друг обоих герцогов он мог бы пролить свет на это дело. А теперь мы, возможно, никогда не узнаем правды.

— В таком случае пусть прошлое останется в прошлом, но я не успокоюсь, пока не узнаю, что стряпают здесь Фиц и Клод Руссо.

— Что же вы собираетесь делать?

— На демонстрации своего эликсира Руссо во всеуслышание заявил, что его лаборатория спрятана глубоко под землей, под городом. Тогда я посчитал это всего лишь драматическим приемом развлечения публики, но… — Он вынул карту из ее руки. — Если эти линии изображают систему тоннелей под Лоуэр-Тауном, они могут привести меня к ответам, которые я ищу.

— Хорошо. Когда мы отправимся?

— О нет, моя дорогая. Я как можно скорее возвращаюсь в Эбби-Кресент.

— Но…

— Точка! Я не хочу больше подвергать вас опасности. Это приказ.

Лорел помолчала, собираясь с духом. Она обещала Виктории расследовать деятельность Джорджа Фицкларенса и не бросит это дело в такой критический момент. У нее был пистолет, и, как выяснилось той ночью у моста, при необходимости она способна и выстрелить из него.

— Вы говорите, что служите в министерстве? — как бы между прочим спросила она.

— Да.

— Тогда вы не можете приказывать мне.

Нахмурившись, он приблизил лицо к ее лицу настолько, что она не могла и моргнуть.

— Вы так думаете?

— О, я это знаю точно. Я получаю приказания от самой королевы, а министерство подчиняется ей. Вы, сэр, теперь служите мне. — Она слегка потрепала его по щеке. Затем провела по выросшей с вечера щетине, приятно щекотавшей ее ладонь. — Мы или делаем то, что я скажу, или вы окажетесь в очень трудном положении. Берегитесь!

Эйдан открыл рот и тут же закрыл его. Он кипел от негодования, а смелость тем временем уже покидала девушку, и она уже сомневалась, что он позволит ей действовать по-своему. Казалось, он не пошевелился, а как-то сразу стал выше ростом, шире в плечах и выглядел живой стеной неповиновения. Конечно, он наотрез откажется, и она ничего не сможет с этим сделать.

Хорошо слышный девичий вздох поколебал его твердые намерения.

— Черт.

Она улыбнулась. Неужели ей удалось взять верх?

— Вы невероятная кокетка. — Взяв ее руку, он покрыл ее поцелуями от запястья до кончиков пальцев.

Затем крепче прижал к себе и с жадностью приник к ее губам, мгновенно пробуждая в ней страстные желания и заставляя забыть чинное чаепитие в гостиной. Она не могла противостоять силе его рук, когда он повернул ее и поднял ей голову. Он ласкал ее, покрывая поцелуями грудь в низко вырезанном декольте вечернего платья. Дрожь снова пробегала по ее телу от прикосновения его языка к ложбинке между грудями.

Он немного приподнял голову и прошептал, щекоча губами ее кожу:

— Не собираюсь с вами спорить, дорогая. Если я не могу приказывать вам, то все равно буду просить вас быть разумной и оставаться где-нибудь в безопасном месте, пока я изучаю эту карту.

— Нет, Эйдан. — Она прерывисто дышала, как будто ее сердце намеревалось вырваться из ее груди. Казалось, он прекрасно понимал, как он действует на нее, и на всякий случай еще поласкал ее кончиками пальцев.

— Виктория послала меня с поручением, — настаивала она, — и я должна выполнить его. Она на меня рассчитывает.

— А вы можете рассчитывать на меня.

Его опасные ласки соблазняли ее уступить, предпочесть его, а не обязательство перед королевой. Только сознание, что вместе они достигнут большего, чем по одиночке, сохраняло ее решимость.

— Послушайте меня. Я нужна вам — это не обсуждается. Если бы не я, вы бы никогда не нашли эту карту. Я иду с вами, и кончим на этом.

Он снова стал целовать ее грудь. Через ткань ее платья он брал в губы ее сосок, и пронизывающее наслаждение заставляло ее вскрикивать от упоительного восторга. Настало время и ему улыбнуться.

— Это, мадам, обещание на будущее, когда меня не станет связывать приказ королевы…