Всемирная история. Том 4 Эллинистический период

Империя Ахеменидов накануне македонского завоевания

Держава Ахеменидов, которая возникла в VI веке, включила в свой состав огромную территорию — значительную часть Средней Азии, нагорье Ирана, часть Индии, всю Переднюю и Малую Азию, а также Египет. Персидская империя оказалась вовлеченной в сложные взаимоотношения с городами-государствами Средиземноморья, в первую очередь с Грецией. Временами Персидская держава даже включала в свой состав высокоразвитые греческие полисы Малой Азии — Милет, Самос, Эфес и другие.

Уровень развития отдельных областей Персидского государства весьма различался. Объединение различных, покоренных Ахеменидами, стран в рамках одной державы на протяжении двух столетий не смогло сгладить этих различий ни в экономике, ни в социальных отношениях.

Однако существовали и общие для многих областей черты. Одной из таких черт было распространение железа, которое прочно вошло в обиход всюду, даже у периферийных племен Персидской империи, а так же в Египте, где железный век начался лишь в VII–VI веках до нашей эры. Путешествовавший по Египту в V веке до нашей эры Геродот уже считал само собой разумеющимся, что египтяне, так же как греки и другие народы, пользовались железными орудиями.

В деловых папирусах V века железные вещи неоднократно упоминаются при перечислении предметов домашнего обихода. Железо при этом называется после меди как более дешевое. Впрочем, каменные орудия и в это время не исчезли окончательно, и не только из обрядового употребления, но и из сельского хозяйства. Серпы с кремневыми лезвиями употреблялись в Египте до IV–III веков до нашей эры.

Сельское хозяйство, которое являлось основой существования общества того времени, в державе Ахеменидов играло первостепенную роль. Самая организация и техника сельского хозяйства практически не отличалась от предыдущих периодов. Почти всюду основой земледелия являлось искусственное орошение. Поэтому правящая верхушка стремилась держать оросительную систему в своих руках.

В старых культурных областях Передней Азии наряду с трудом общинников в широких размерах применялся в сельском хозяйстве и труд рабов. В областях собственно Ирана земледельческим трудом были заняты, в основном, свободные общинники. В степных районах Центрального и Восточного Ирана и Средней Азии главным занятием кочевого и полукочевого населения было скотоводство. Здесь рабовладение было развито слабо.

В Персидской монархии было широко распространено ремесленное производство, причем отдельные области славились тем или иным видом ремесла. Города и храмово-городские общины с сосредоточенным в них ремеслом имелись, главным образом, в Вавилонии — в первую очередь, сам город Вавилон, — а также в Сирии и в Палестине, в Финикии и в Малой Азии (греческие полисы).

Все эти города одновременно являлись центрами торговли и в значительной мере политическими центрами. В Иране существовали только города-резиденции и укрепленные сельские поселения. Ремесло здесь еще лишь начинало отделяться от сельского хозяйства.

Знаменитые дворцы персидских царей были созданы трудом ремесленников из различных стран. Издалека привозились и строительные материалы, и готовые детали здания, даже такие, как колонны. В Сузах, во дворце Дария I, была обнаружена сообщающая о строительстве этого дворца надпись со следующим текстом:

Торговля в Персидском государстве получила значительное развитие. Она носила частью местный характер, например, в виде обмена между оседлыми и кочевыми народами, но существовала и торговля между различными областями державы. С соседними странами торговля, в основном, велась предметами роскоши, но также тканями и некоторыми сельскохозяйственными продуктами, в частности, зерном, финиками.

Торговля осуществлялась по большим магистралям, которые пересекали страну в разных направлениях. Основной торговый путь начинался в Лидии в Сардах, пересекал Малую Азию, выходил к переправам на Евфрате и затем шел на Вавилон. Оттуда несколько путей вели вглубь страны. Один — на Сузы и дальше в персидские резиденции царя, Пасаргады и Персеполь. Другой путь вел из Месопотамии на Экбатаны — столицу Мидии и дальше в восточные сатрапии государства. В направлении с юга на север Переднюю Азию пересекал путь, который шел от торговых городов Сирии и Финикии к Черному морю и странам Закавказья. Значительную роль в торговле играл также прорытый при Дарии I канал из Нила в Красное море.

Однако товарные отношения не проникали глубоко в экономику державы Ахеменидов. В основном, хозяйство государства оставалось натуральным. Каждая из областей Персидской монархии составляла замкнутое экономическое целое. Денежное обращение приводило лишь к скоплению богатств в руках немногих торговцев, ростовщиков и высших представителей администрации. Введенная Дарием единая монетная система в ряде областей, например, в Египте и особенно в восточной части державы, прививалась сравнительно медленно.

Персидскому царю, членам царской семьи и крупнейшим представителям ахеменидской администрации принадлежали обширные хозяйства, которые были расположены в разных областях государства. В состав этих хозяйств входили как земельные владения, так и ремесленные мастерские. В них работали люди, которые обозначались иранскими терминами «мания» или «грда», или, по-эламски, «курташ».

Грда являлись рабами. Они состояли преимущественно из военнопленных и подвергались клеймению. В царских хозяйствах грда, помимо выполнения ими сельскохозяйственных и ремесленных работ, использовались на строительстве дворцов. Уже с V века до нашей эры в число грда попадают беднейшие слои персидских общинников, которые выполняли повинности на царя и постепенно низводились до положения рабов.

Занятых в сельском хозяйстве грда селили по деревням. Например, в Иране существовали целые селения военнопленных греков из того или иного полиса. В царских хозяйствах грда получали натуральное содержание в виде овец и вина, которые они частично потребляли сами, а частично обменивали на провиант, одежду и утварь.

Часть иранской знати, в особенности в восточных областях, вела патриархальное хозяйство. Масса иранского населения по-прежнему состояла из свободных воинов-общинников.

Подвластные ахеменидской монархии области фактически делились на две группы. К одной принадлежали обширные пространства Восточного Ирана, а также Средней Азии и других периферийных областей, где рабовладение было еще слабо развито, господствовало натуральное хозяйство и продолжали существовать многие пережитки первобытнообщинного строя.

Рядом с более развитыми земледельческими областями и вперемежку с ними здесь были расположены территории племен, как оседлых, так и кочевых. Наиболее важными из земледельческих областей были расположенные на юге Средней Азии и в прилегающих частях Восточного Ирана — Гиркания к юго-востоку от Каспийского моря, Парфия (центральная масть Южного Туркменистана и примыкающие к ней части Ирана, частично населенные кочевниками), Маргиана (долина реки Мургаба), Арейя (Северо-Западный Афганистан, Бактрия) север Афганистана и юг Таджикистана, Согдиана, которая находилась к северу от Бактрии, между Аму-Дарьей и Сыр-Дарьей, древними Оксом и Яксартом, а также выдававшийся далеко на север по нижнему течению Окса Хорезм. С севера эти области были окружены степями, заселенными племенами кочевников — дахов, массагетов, саков.

Другую группу составляли наиболее развитые в хозяйственном отношении среднеазиатские сатрапии державы Ахеменидов. Они и давали основную массу доходов персидским царям и были экономическим центром государства. С этих областей — Малой Азии, Заречья (области к западу от реки Тигра — Сирия, Финикия, Палестина и Северная Месопотамия), Армении, Вавилонии, Элама, Лидии — персидские цари получали в виде налогов вдвое большую сумму, чем со всей остальной империи.

В областях Передней Азии в основных чертах сохранялись те общественные отношения, которые сложились еще в период господства ассирийцев — и VIII–VII веках до нашей эры. Основная территория, составлявшая собственность царя, была заселена общинниками, которые не имели права покидать своей общины. Они были обложены многообразными тяжелыми налогами, пошлинами и повинностями в пользу царской казны. На этой же территории находились имения самого царя и крупной персидской знати. Другая часть земель принадлежала храмам и городам.

По своему социально-экономическому строю к этой группе областей примыкал и Египет. Но в отличие от других сатрапий Египет был наименее связан с Персидской монархией. В течение VI–IV веков значительную часть времени Египет вообще не находился под властью персов.

Персидское завоевание не оказало значительного влияния на общественный строй областей Средней Азии. Оседлое население этих областей занималось скотоводством и земледелием, которое играло в его жизни большую роль. Как и в других областях, земледелие здесь было невозможно без искусственного орошения, и потому персы, захватив ирригационную систему, приобрели тем самым дополнительную возможность эксплуатировать местное население.

В V–IV веках в Средней Азии возникли большие города с цитаделями и рынками. Так, Мараканда имела 70 стадиев в окружности, т. е. около 10 миль. Наличие цитаделей в городах указывает на существование отделенной от народа власти. Правители областей, происходившие из племенной знати, жили в неприступных крепостях и временами собирались на съезды в Бактры. Примитивные государственные образования на территории Бактрии существовали еще до персидского завоевания.

Правительство Ахеменидов держало эти сатрапии в подчинении при помощи своего административного аппарата, эксплуатировало их, но сохраняло в неприкосновенности их внутреннюю организацию, в частности военную. Как оседлое земледельческое население Восточного Ирана и Средней Азии, так и кочевники играли значительную роль в ахеменидской армии.

В Вавилонии общественные отношения фактически не отличались от тех, которые существовали в Нововавилонском царстве. Вавилон, Урук, Ниппур и другие самоуправляющиеся города этой страны продолжали и при Ахеменидах оставаться важными центрами ремесла и торговли. Благосостояние этих городов было основано на эксплуатации труда рабов-ремесленников, которые хотя и работали не под надзором хозяина, а самостоятельно, тем не менее вынуждены были отдавать большую часть произведенного ими продукта своему владельцу. Эти города вели обширную посредническую торговлю, а также торговлю предметами вавилонского ремесла — тканями, ковровыми изделиями.

Однако в своих надеждах занять привилегированное положение в державе Ахеменидов крупные рабовладельцы Вавилонии, торговцы и ростовщики оказались обмануты. Разветвленный персидский административный аппарат извлекал из Вавилонии особенно большие доходы. Многие видные представители персидской администрации сделались в Вавилонии крупнейшими землевладельцами. И хотя вавилонские торговые роды Эгиби и Мурашу получили на откуп сбор налогов, в целом рабовладельцы Вавилонии были стеснены существованием Персидской монархии.

Посредническая торговля перестала быть монополией вавилонян. В этот период Вавилон наводнили иноземцы, важную роль среди которых играли, в частности, финикийские и малоазийские купцы. Земли и Вавилонии находились либо в собственности частных лиц — так называемое «владение руки» — либо и собственности государства.

На царской земле выделялись наделы, держатели которых были обязаны выставлять воинов — «земля мука». В частной собственности находилась земля граждан привилегированных городов и представителей царской администрации. Рядовые землевладельцы за пределами города, как и во времена ассирийского господства, жили общинами, платили налоги, отбывали повинности и часто зависели от крупных собственников.

Введенное Ахеменидами налоговое обложение было крайне тяжелым. Вавилонская сатрапия, население которой приблизительно составляло 3 миллиона человек, была обязана уплачивать в казну ежегодно около I тысячи талантов серебра (приблизительно 30 тонн). Но граждане привилегированных городов общегосударственных налогов не платили. Это еще более увеличивало налоговое бремя сельского населения. К тому же, если налоги собирались откупщиками, то фактически размер обложения был еще больше, так как часть сборов оседала у откупщиков.

Вавилоняне были крайне недовольны бременем персидской власти. Если при первых Ахеменидах сохранялась фикция существования Вавилонского царства и персидские цари принимали наряду с прочими титулами также титул вавилонских царей, то в дальнейшем и эта видимость самостоятельности Вавилона стала казаться им опасной. Власть персов в Вавилонии была не слишком прочной. Им постоянно приходилось подавлять вспыхивавшие здесь восстания.

Одной из важнейших в экономическом отношении частей государства Ахеменидов была Малая Азия. Она ежегодно выплачивала казне 1760 талантов серебра и играла первостепенную роль в торговле. Через Малую Азию проходила «царская дорога» из Эфеса в Сузы, через Сарды — Сангарий — Галис — Евфрат. Греческие полисы западного побережья держали в своих руках значительную часть транзитной торговли между Востоком и Западом.

При Ахеменидах территория Малой Азии делилась на несколько сатрапий. Сатрапы, которые назначались Ахеменидами из числа приближенных персов, сохраняли свою власть в ряде поколений. Так, например, во главе Даскилейской сатрапии стоял род Артабаза — одного из тех персов, которые участвовали в убийстве Гауматы.

В качестве своих сатрапов персидские цари использовали также местных династов. Полунезависимое положение сатрапов усиливало их центробежные стремления. Опираясь на союзников из числа малоазийской знати и особенно из городов, которые стремились к освобождению от обременительных для них податей, сатрапы нередко выступали против центральной власти.

Персидские цари ввели в Малой Азии свою податную систему и связанные с ней учреждения и в то же время сохранили местную, давно сложившуюся административную организацию. Греческие полисы, равно как и местные малоазийские города, в значительной своей части возникшие на базе храмовых объединений, использовались в монархии Ахеменидов как самоуправляющиеся единицы с подчинением персидскому бюрократическому аппарату.

Города находились в меньшей зависимости от произвола сатрапов, чем территории, которые не имели городской организации. Города имели право непосредственно обращаться к персидскому царю через своих представителей. В своей политике сохранения местных самоуправляющихся организаций в Малой Азии персидские правители иногда даровали городам полное освобождение от налогов. Это распространялось, главным образом, на крупные храмовые общины, жрецы-правители которых становились вследствие этого приверженцами Ахеменидов.

На территории Малой Азии были и многочисленные царские хозяйства, которые находились в ведении специальных царских управляющих, а также земельные владения, выделенные царями представителям иранской знати. Малая Азия и после падения держаны Ахеменидов сохраняла некоторые следы персидского владычества как в виде отдельных учреждений, так и в виде иранского этнического элемента, религиозных обрядов и культурных традиций, особенно в своих восточных областях.

Положение в сатрапии, которая в источниках называется Заречьем, было во многом сходно с положением в Вавилонии. Богатые торговые города Финикии — Тир, Сидон, Арвад — были экономически связаны со странами Средиземноморья и с Передней Азией, являясь посредниками между этими областями.

Существование государства Ахеменидов обеспечивало этим городам бесперебойное поступление переднеазиатских товаров для торговли, а также политическую поддержку против греческих торговцев и мореплавателей. Финикийские города пользовались широкой автономией. Как и до персидского завоевания, они продолжали управляться собственными династиями и местными органами власти, чеканили спою серебряную монету.

Помимо финикийских городов в сатрапии Заречье возник еще один самоуправляющийся город — Иерусалим, который был расположен на торговом и военном пути в непокорный Египет. Еще Кир разрешил заново отстроить этот город, разрушенный в начале VI века до нашей эры вавилонским царем Навуходоносором. Кир освободил Иерусалим от общегосударственных податей и повинностей.

В Иерусалиме возникла привилегированная община избранных иудейских родов по типу вавилонских храмовых городов. Как и в вавилонских городах, особый культ, в данном случае культ единого божества — Яхве, отделял членов иерусалимской общины от окружающего населения. Эта изоляция еще больше усилилась в результате оформления в V–IV веках догматов религии иудаизма.

Иерусалимская община жестоко эксплуатировала местное население — самаритян, так как часть территории Палестины была непосредственно подчинена Иерусалиму. Поэтому местное население ожесточенно сопротивлялось строительству Иерусалима. Но и сама иерусалимская община была охвачена процессом имущественного расслоения. Жрецы, отправлявшие культ и правившие Иерусалимом, эксплуатировали своих обедневших единоверцев, фактически лишенных политических прав.

Развитие египетского общества, несмотря на долгое иноземное владычество, представляло собой с конца VI века по конец IV века до нашей эры прямое продолжение истории Египта времени Позднего царства. Деловые папирусы V века до нашей эры на позднеегипетском и арамейском языках свидетельствуют о том, что в Египте продолжало развиваться частное рабовладение. Рабы упоминаются как нечто обычное в составе имущества частного лица. Рабов наследовали, дарили, продавали и покупали, а также брали в заклад. Геродот не видел никакой разницы между греческим и египетским рабовладением.

Основным слоем египетского населения были те, кого греческие источники в V–IV веках до нашей эры называли «земледельцами». Согласно Геродоту, еще царь Сесострис — собирательное обозначение, в котором слились смутные воспоминания о разных древних фараонах, — распределил между египтянами небольшие, «четырехугольные», наделы земли с условием уплаты ежегодного поземельного налога.

Каждый египетский воин владел свободным от налога земельным наделом в 1200 египетских локтей. Воины составляли многочисленное военно-земледельческое сословие, которое служило персам за свои наделы. Внутри поселения землею владели и иудейские воины, которые несли пограничную службу у персидского царя на южной окраине Египта, хотя они получали также и зерновое довольствие.

Геродот называет в качестве владельцев льготных наделов, кроме воинов, еще жрецов, которые пользовались также и продовольственными храмовыми доходами — говядиной, гусями, хлебом и вином. Многие представители египетской гражданской и военной знати старались заручиться несколькими жреческими должностями — настолько они были доходны.

Античные писатели высоко ценили мастерство египетских ремесленников. По сравнению с египтянами ремесленники других народов казались грекам малообученными. Такое превосходство греки объясняли наследственностью ремесел у египтян и закреплением каждого ремесленника за одной определенной отраслью ремесла.

Важным центром ремесла, который вывозил свою продукцию, был греко-египетский город Навкратис. Через него проходил также ввоз различных товаров из Средиземноморья. По сообщению Геродота, египетские ремесленники в общественной иерархии стояли много ниже воинов, которым даже возбранялось заниматься ремеслом.

Египетских торговцев Геродот выделяет в особый разряд населения, наряду со жрецами и воинами. И стране были и иноземные торговцы, прежде всего — греческие, которые жили не в одном Навкратисе. Впрочем, дальше Нижнего Египта греческие купцы обыкновенно не заглядывали. Клады греческих монет V–IV веков до нашей эры часты только на севере страны.

Торговля между Египтом и Грецией уже в V веке распространялась на предметы широкого потребления. Так, Геродот сообщал о ввозе в Грецию египетского полотна и о вывозе в Египет из Греции и Финикии вина. В IV веке до нашей эры египетскими властями взималась десятина «с золота, с серебра, с дерева, с деревянных изделий, с вещи всякой, поступавших из моря греческого». Торговые пути проходили в этот период как по суше, так и по морю.

Сильно развито было египетское мореплавание. В V веке до нашей эры египетские морские корабли составляли важную часть персидских вооруженных сил. Длина канала, который при Дарии I соединял Средиземное море через Нил с Красным морем, измерялась четырьмя днями плавания. Канал был настолько широк, что по нему могли плыть рядом на веслах два больших корабля.

Подорожные надписи персидских начальников, помеченные разными годами правления первых фараонов-персов, свидетельствуют об оживленном движении по дороге, которая вела из верхнеегипетского города Коптоса через пустыню к пристаням Красного моря. Согласно Геродоту, в V веке до нашей эры было вновь предпринято плавание вокруг Африки, на этот раз — с помощью не финикийских, как при фараоне Нехао, а египетских корабельщиков. Однако это предприятие не было доведено до конца.

Денежное обращение внутри Египта заметно возросло в период персидского господства. В счет общегосударственного налога Египет платил в персидскую казну сотни талантов. В качестве натурального налога для персидских войск в мемфисской крепости поставлялся хлеб. Наиболее распространенными деньгами были серебряные, особенно серебряная монета персидского сатрапа Египта. Хождение имели также и греческие серебряные монеты, главным образом, в Нижнем Египте. Около 360 года до нашей эры, в период восстановления независимости Египта, фараон Tax, которому приходилось оплачивать многочисленных иноземных наемников, выпускал деньги по афинскому образцу с добавлением своего имени по-гречески.

Тем не менее, Египет оставался областью с менее развитым денежным хозяйством по сравнению с рядом стран Передней Азии. В V веке до нашей эры персидские деньги в Египте при расчетах перевешивали на весах. В позднеегипетских кладах цельные греческие монеты находились вперемешку со слитками серебра. Очевидно, для египтян не существовало большой разницы между серебром — металлом и серебряной монетой.

Ахемениды не уничтожили господствовавшие прежде в стране общественные силы, а наоборот, вступили с ними в своеобразное соглашение. Персидские цари объявили себя фараонами. Некоторые из них даже принимали особые фараоновские престольные имена. Была создана легенда, будто с Камбисом к власти вернулся законный царский род, свергнутый Амасисом.

Некоторые представители египетской знати были и большом почете у персидских властей. В городах сохранились своя знать и старейшины. Оставленные в пустыне персидскими начальниками из верхне-египетского города Коптоса надписи свидетельствуют о том, что в начале и в середине V века персы пользовались египетским языком и письменами, чтили местных богов, принимали египетские титулы и звания или даже добавочные египетские имена, уподобляясь этим окружающей египетской знати.

Находившиеся в Египте персидские войска занимали важнейшие стратегические пункты. Они стояли и столичной мемфисской крепости, а также в пограничных крепостях на северо-востоке и на юге страны — Дафнах и Элефантине. Численность египетского войска не была сокращена, однако персидским гарнизонам принадлежало господствующее положение.

Египетское войско было одной из движущих сил сопротивления иноземным оккупантам. Сочувствие ему в этой борьбе со стороны земледельцев и ремесленников, которые изнывали под двойным гнетом — местным и персидским, — было всегда обеспечено.

Борьба отдельных сатрапий за независимость

Большое влияние на положение внутри Персидской монархии оказали неудачи Ахеменидов в войне с греческими полисами на Балканском полуострове. Стремление крупнейших сатрапий, Египта и Вавилона, сбросить с себя ахеменидские владычество проявилось с новой силой.

После победы греков над персами при Марафоне в Египте сразу же вспыхнуло крупное восстание. Оно было подавлено лишь через несколько лет преемником Дария I Ксерксом. При Дарии же произошло восстание и в Вавилоне. В 484 году до нашей эры, уже в период правления Ксеркса, в Вавилоне вспыхнуло новое восстание, которое было подавлено Багабухшей (Мегабизом) — представителем одного из семи господствовавших в Персии знатных родов, тесно связанных с домом Ахеменидов.

После поражения персов при Саламине произошло еще одно восстание вавилонян. Это имело тем большее значение, что Вавилон, помимо своего экономического и политического значения, играл большую роль как религиозный и культурный центр. Вавилонские святилища, в частности храм бога Мардука, чтились далеко за пределами Вавилонии и создавали ему особое положение среди покоренных областей и городов.

Ксеркс решил раз и навсегда уничтожить значение Вавилона и отважился на решительный поступок. Он приказал вывезти статую Мардука из города. Это повлекло за собой прекращение основной культовой деятельности в этом храме, вокруг которого могли группироваться недовольные персидской политикой элементы. С 479 года до нашей эры Ксеркс перестал титуловаться царем Вавилона. Таким образом, Вавилония оказалась низведенной до положения рядовой сатрапии державы Ахеменидов.

Религиозно-политический характер носили и другие меры персидских царей, которые были направлены против культов местных божеств. Этим местным божествам противопоставлялся официальной пропагандой культ общеиранского божества Ахурамазды. В Персеполе была найдена надпись, в которой после списка стран, которые принадлежали Персидской империи, от имени Ксеркса говорится:

В этой надписи нашла отражение борьба Ксеркса la сохранение единства государства против сепаратизма родовой и жреческой аристократии отдельных племен. Уничтожение культа родовых божеств имело поэтому не столько религиозно-реформаторский, сколько политический характер.

Ксеркс правил до 465 года до нашей эры, когда он и его старший сын были убиты заговорщиками-царедворцами. Началась династическая борьба между другими сыновьями Ксеркса, которая продолжалась около трех лет. Один из претендентов на персидский престол, Виштаспа, опирался на Среднюю Азию и Восточный Иран. В 462 году до нашей эры Виштаспа погиб в Бактрии.

Всей Персидской державой, за исключением отпавшего от нее Египта, стал править Артаксеркс I (по ирански Артахшашша), прозванный греками Длинноруким (Макрохейр). Благодаря деятельной поддержке со стороны Афин, восстание в Египте оказалось затяжным и было настолько сильным, что привело к разгрому персов в битве при Папремисе.

Повстанцы, окрыленные успехом, попытались осадить персов в мемфисской крепости, но потерпели неудачу и были оттеснены в западную часть Дельты, где продолжали упорно держаться. Сначала восстанием руководил Инар, которого затем сменил Амиртей. В конце концов, в середине V века, когда во главе повстанцев стояли уже сыновья Инара и Амиргея, персам пришлось признать их права на полусамостоятельные владения в Нижнем Египте. Именно в Нижнем Египте была расселена основная часть египетских воинов. Верхний Египет, где их было сравнительно мало, оставался покорным персам.

К середине V века до нашей эры Ахемениды вынуждены были признать свое поражение в войне с греками. По заключенному в 449 году до нашей эры Каллиеву миру персы фактически потеряли побережье Эгейского моря. Поражение в войне с греками усложнило внутреннее положение в государстве.

Почти одновременно с прекращением боевых действий в зоне Эгейского моря в Египте предпринял попытку отделиться Багабухша. Это обстоятельство явилось серьезным симптомом упадка монархии Ахеменидов. Со времени Дария междоусобицы обыкновенно происходили только после смерти царя, а вооруженные столкновения между отдельными сатрапами были просто невозможны.

Теперь же против царя восстал представитель одного из знатнейших персидских родов, потомок ближайшего сподвижника Дария. Спустя некоторое время восстание было подавлено. Багабухша погиб, а его сын, имя которого дошло до нас только в греческой форме — Зопир, — бежал к грекам. Рассказы этого Зопира были главным источником сведений Геродота о Персидском царстве.

Но особенно серьезным волнения и внутренние неурядицы начались после смерти Артаксеркса I в 424 году до нашей эры. Два правивших после него царя оказались неугодны знати и были устранены ею в течение одного года. Затем персидская знать посадила на престол Вахуку (по-гречески Ох), который принял имя Дария II.

Дальнейшие внешние и внутренние события царствования Дария II свидетельствуют о далеко зашедшем процессе разложения державы. При дворе плелись бесконечные интриги, в которых центральную роль играла царица Парисатида. В сатрапиях началась целая цепь мятежей, которые нередко возглавляли родственники царя. От империи Ахеменидов отделился сатрап Лидии. В последние годы правления Дария II вновь отпал Египет, где на несколько десятилетий было восстановлено правление фараонов.

Египтяне признавали господство Дария II до 406–405 годов до нашей эры. Спустя год-два после указанного временного рубежа страною уже правил египетский фараон Амиртей. Освобождение Египта от персидского владычества не сопровождалось ломкой внутренних порядков.

Первым фараоном, который процарствовал сколько-нибудь длительное время после изгнания из пределов Египта персидских оккупантов, был Ахорис, правивший в 392–379 годах. Демотическая хроника — написанная «демотикой», особой формой египетского письма, возникшего около 700 года до нашей эры, — содержащая прорицания с их толкованиями, которая относится уже ко времени после завоевания Египта Александром Македонским, называет Ахориса благодетелем храмов.

Предшествующих недолговечных фараонов «после мидян» эта хроника, как правило, обвиняет в дурных деяниях, за что они были наказаны лишением престола. Таким образом, господствующая жреческая тать, составлявшая одно целое с гражданской знатью, свергала и ставила фараонов по своему усмотрению.

В период правления Ахориса с помощью афинского полководца Хабрия были осуществлены большие работы по укреплению северо-восточной границы. Ахорис состоял в союзе с греческой колонией Киреной, с Баркой в Северной Африке, писидийцами в Малой Азии и островом Кипр. Кипр фараон деятельно поддерживал в его борьбе с персами. Активно влиял также Ахорис на Финикию и на города палестинского побережья. Войну 385–382 годов — первое крупное столкновение с персами — Египет выдержал успешно.

С фараона Нектанеба I (по-египетски Нехтнебеф), правившего в 379–361 годах, началась новая, тридцатая по счету египетского историка Манефона, правящая династия Египта. Время царствования Нектанеба знаменует и последний подъем могущества Позднего царства.

Новое персидское нашествие в 374 году до нашей эры потерпело сокрушительное поражение. Причиной тому были не только нерешительность персидского мое начальника и происшедший в это время разлив Нила, но также и упорная оборона пограничной крепости Пелусия.

Нектанеб I всемерно угождал могущественному египетскому жречеству. На первом же году своего царствования он отдал храму Нейт в Саисе десятину с золота, серебра и всего прочего, ввозимого из стран «греческого моря» и производимого в Навкратисе. И посвященной этому дарению надписи фараон изображался не только заботящимся о строительстве и снабжении храмов, но и спрашивающим у жрецов сонета во всяком храмовом деле и поступающим по их слову.

О строительной деятельности Нектанеба свидетельствуют и поныне развалины храмовых сооружений, которые обнаружены археологами от южных окраин страны до северных. Однако Нектанеб не поддерживал интересов жречества в той мере, в какой это было для них желательно. Демотическая хроника намекает, что фараон пользовался своей властью над Египтом и храмами исключительно с целью получения серебра.

Особенно злободневным вопрос о получении серебра для военных целей стал при сыне и преемнике Нектанеба I Тахе, правившем в 361–360 годах. Новый фараон намеревался вмешаться во внутренние распри Персидского царства на стороне малоазийских сатрапов и вторгнуться в Сирию. Для этой цели он собрал огромное войско — 11 тысяч греческих наемников, 80 тысяч местных воинов и множество военных судов.

Для оплаты иноземных воинов Таху нужны были деньги, а их не хватало. Не довольствуясь разными налогами и выкупом с людей, набранных в избытке для службы на кораблях, Tax потребовал от населения сдачи золота и серебра в счет будущих натуральных податей. Затем Tax объявил, что ввиду военного времени может продолжить царские поставки храмам только при условии оплаты этих поставок золотом и серебром.

Но когда жречество внесло требуемую сумму, фараон заявил, что лишен возможности дать более одной десятой части поставок, поэтому девять десятых жреческих взносов считает ссудою государству, подлежащей возмещению после победы. Таким образом, фараон Tax получил большое количество драгоценного металла и мог заняться чеканкою денег для оплаты наемников.

Повеление фараона Таха о сдаче золота и серебра вызвало недовольство египетского населения. Еще более резкую реакцию оно встретило у жречества и знати. Поэтому, когда фараон со своим войском покинул Египет и успешно продвигался по территории Финикии и Сирии, в тылу у него, в Египте, вспыхнул мятеж. Родственник царя, оставленный в Египте правителем, провозгласил фараоном своего сына Нехтгорхеба, который начальствовал над египтянами в походе. Таху пришлось бежать к персидскому царю.

Воцарение Нектанеба II, как принято было называть на греческий лад Нехтгорхеба, который правил и 359–341 годах, знаменовало отказ от начинаний Таха и возврат к угодным жречеству порядкам. Сирийский поход был прерван. Новый фараон стремился задарить жречество. Только на погребение мемфисского священного быка Аписа Нектанеб II на втором году своего царствования отпустил более 40 килограммов золота, не считая других несметных даров, в том числе свыше 400 голов рогатого скота и свыше тысячи голов птицы. Остатки храмовых сооружений Нектанеба II были обнаружены в различных частях страны.

Нектанеб II отказался от активной борьбы против персов, которую вел Tax, и пассивно выжидал персидского наступления. В 350 году до нашей эры персидское нашествие на Египет не удалось в значительной мере из-за природных препятствий. Персы элементарно заблудились в пустыне и вынуждены были долго плутать по ней, к тому же близился разлив Нила.

В 345 году до нашей эры фараон поддержал восставших финикийцев, но дело кончилось переходом его греческих наемников на сторону персов. В 343 году до нашей эры, ко времени решительной схватки с противником, Нектанеб II располагал большим войском — 40 тысяч греческих и ливийских наемников, 60 тысяч египетских воинов — и огромным количеством речных судов. Поэтому победой над Египтом персидский царь Артаксеркс III был обязан не столько численному превосходству своих сил, сколько розни между египтянами и их греческими наемниками, а также сдаче греками важнейших пограничных крепостей.

Считая положение безнадежным и не дав, в сущности, ни одной большой битвы персам, Нектанеб покинул Мемфис. Египет вновь стал персидской сатрапией. Однако и после вторичного подчинения Ахеменидам египтяне не прекратили вооруженную борьбу против оккупантов. В период между 341 и.442 годами до нашей эры в Египте снова появился свой фараон. Правда, он носил не египетское имя Хабабаш. Но более подробных сведений о движении, которое привело его к власти, к сожалению, не сохранилось.

Религия и культура в Персидском государстве

Для управления обширным государством персидские цари нуждались в развитой системе письменности. Персы являлись наследниками культурного богатства старых государств древнего Востока. Поэтому они заимствовали клинопись, которая впервые была создана в Двуречье.

Внешний вид употреблявшихся персами знаков напоминал клинописные знаки вавилонян. Однако принцип обозначения звуков языка стал совсем иным. От словесно-слогового письма, где каждое слово или каждый слог обозначались особым знаком, персы при Ахеменидах перешли к системе, близкой к алфавитной. Эта заимствованная у мидян полуалфавитная система применялась при письме на древнеперсидском языке, которым пользовались при дворе Ахеменидов.

Впервые письменное оформление этот язык получил при Кире Старшем. Но в разноязычной и разноплеменной стране трудно было ограничиться одним официальным языком. Официальными были также язык ближайшей к Персиде страны со старой культурой — эламский и язык главнейшей из переднеазиатских областей — вавилонской, а в Египте наряду с этими тремя еще и египетский.

Главным образом, эти языки использовались в надписях. В рассказе о победах Дария, высеченном на Бехистунской скале, в надписях на стенах царских дворцов, на золотых и серебряных досках, клавшихся в фундамент здания, на каменных стелах, которые воздвигались по случаю открытия канала, на цилиндрических печатях — везде употреблялся официальный язык государства Ахеменидов.

Но в хозяйственной жизни городов Вавилонии продолжал использоваться аккадский язык. В Эламе, а для деловых документов и в самой Персиде, был распространен эламский язык. Об этом свидетельствует обнаруженный в Персеполе хозяйственный архив. Кроме того, в период правления Ахеменидов ведущее значение как язык деловой переписки и международных отношений приобрел один из семитических языков, который имел широкое распространение по всему Переднему Востоку, а именно арамейский язык, вернее, один из его диалектов («имперский арамейский», или арамейское «койнэ»).

По-арамейски писали уже не клинописью, но особым (финикийским по происхождению) алфавитным письмом, которое в истории культуры Азии сыграло большую роль. Для письма пользовались кожей, папирусом или глиняными черепками. Это письмо явилось исходной точкой развития целого ряда алфавитов, отчасти существующих в Азии до сих пор.

В своих резиденциях персидские цари возводили постройки, которые должны были демонстрировать представителям покоренных народов могущество и величие владык мировой державы. Наиболее ранним памятником ахеменидской архитектуры является дворец Кира в Пасаргадах. Этот дворец был целым комплексом сооружений, окруженных стеной.

В нескольких местах на развалинах сохранилась старейшая древнеперсидская надпись: «Я, царь Кир, Ахеменид». Там же в Пасаргадах сохранилась почти полностью гробница Кира. Это небольшое сооружение из камня, похожее на жилой дом с двускатной крышей, стоящее на фундаменте из шести высоких ступенек. По сведениям античных авторов, в этой гробнице на — золотом ложе покоилось набальзамированное тело Кира.

Гробница Кира существенно отличается от других известных ахеменидских и мидийских царских гробниц, которые являются не архитектурными сооружениями в прямом смысле слова, а высеченными в скале нишами, украшенными архитектурными деталями и скульптурными рельефами.

В Бехистунской надписи царь Дарий сообщил о восстановлении разрушенных Гауматой святилищ. В Пасаргадах и в современном Накши-Рустеме, недалеко от Персеполя, где находятся царские гробницы, сохранились странные постройки в виде высоких башен без окон и без всяких украшений. Предполагается, что это храмы.

Постройки дворцового типа в Персеполе, который стал царской резиденцией со времен Дария I, расположены на искусственно приподнятой платформе и представляют при всем разнообразии архитектурных форм единый ансамбль. Целью создания этого ансамбля было прославление могущества Персидского государства.

Все здания, кроме одного, возведенного во второй половине IV века, построены по приказу Дария I и Ксеркса I в начале V века по единому плану.

В Персеполе хорошо представлены два типа дворцовых построек. Один — жилой зимний дворец, так называемая «тачара». Другой — парадный открытый мал с покоящимся на высоких тонких колоннах деревянным перекрытием, так называемая «ападана». К этому же типу примыкает так называемый стоколонный зал, который был построен при Ксерксе.

Совсем иного типа сооружением является дворец Дария в другой царской резиденции — древней эламской столице Сузах. Там дворцовые постройки сгруппированы вокруг центрального двора по принципам древней архитектуры Двуречья. Все эти архитектурные сооружения разных типов свидетельствуют о том, что стиль времени Ахеменидов сложился из многих элементов. Эти постройки возводились, как сообщают древнеперсидские надписи, мастерами разных народов и племен. Поэтому наряду с несомненно местными иранскими элементами у них запечатлелись месопотамские, греческие и египетские элементы.

Царские гробницы-ниши в Накши-Рустеме также примыкают к памятникам архитектуры. Вход в каждую нишу был оформлен как портик с четырьмя колоннами, которые были обозначены рельефом на плоскости скалы. Это — старинная традиция, так как такие же скальные гробницы, но более раннего, мидийского, времени были обнаружены в Иранском Азербайджане и Иранском Курдистане. В основу архитектуры царских скальных гробниц и дворцов Персеполя был положен план обыкновенного сельского дома, который сохранился до нашего времени в качестве основы современного крестьянского жилья и Средней Азии, Иране и Закавказье.

Наряду с архитектурой наиболее ярким выражением ахеменидского искусства явилась монументальная скульптура в виде рельефов. Скульптура Персидской монархии украшала дворцы в Пасаргадах, в Персеполе и Сузах, гробницы в Накши-Рустеме, или существовала как самостоятельный памятник, о чем свидетельствуют рельефы и надписи на Бехистунской скале.

Ритм рядов фигур воинов или данников, который сочетался с ритмом самого архитектурного сооружения, подчеркивал величественность и церемониальность этого искусства. В скульптуре особенно ясно видно, сколь многим персидское искусство обязано Двуречью. Не только трактовка человеческой фигуры и технические приемы, но и отдельные образы, например, крылатые быки у входа, объясняются исключительно сильным влиянием ваятелей Вавилонии и Ассирии.

Ахеменидское искусство не знало круглой монументальной скульптуры. Однако греческие писатели сообщали о том, что в резиденциях персидских царей были статуи работы греческих мастеров. Здания украшались не только каменными рельефами, но и цветными изразцами, а также росписью, золотыми орнаментальными деталями, резьбой по дереву и инкрустацией из слоновой кости.

Художественное ремесло в Персидском царстве достигло высокого уровня. В художественном ремесле ахеменидского времени заметно переплетение уже несколько иных элементов, чем в официальной и торжественной архитектуре и монументальной скульптуре. Хотя ремесло, особенно имевшее материалом драгоценные металлы, обслуживало высшие слои персидского общества, все же в нем проявлялись такие стороны художественного мировоззрения мастера, которые не могли найти отражения в строго каноничных памятниках придворного искусства.

Так в памятниках художественного ремесла заметны элементы своеобразного реализма, особенно в трактовке животных. Наряду с чертами собственно иранскими, греческими и вавилонскими, отчасти и египетскими, для многих памятников ахеменидского периода характерны черты, связывающие их с искусством кочевников Восточной Европы и Азии, условно называемым «скифским».

Памятниками искусства являются и персидские печати, обычно цилиндрические, оттиски которых ставились вместо подписи на деловых документах и письмах. Эти печати были тесным образом связаны с аналогичными вавилоно-ассирийскими как по своему назначению, так и по технике и художественным приемам изготовления.

В широко разбросанной, разноязычной, разнообразной по своим культурным и идеологическим традициям державе Ахеменидов, которая была чрезвычайно слабо спаяна в экономическом отношении, не могла существовать единая государственная религиозная система. Идеологическое воздействие на покоренные народы в целях укрепления существующего общественного и государственного порядка происходило в различных сатрапиях царства в разных формах, сообразно с унаследованными каждой страной верованиями и традициями.

Эти обстоятельства в значительной степени предопределяли религиозную политику Ахеменидов. Первые персидские цари — приверженцы старого иранского культа Ахурамазды — признавали и поддерживали в Вавилонии, Египте, Палестине и Малой Азии местные культы. Так действовали Кир, Камбис, до восстания в Египте, и Дарий I.

В период правления Ксеркса положение существенно меняется. Ксеркс опасался освободительного движения в покоренных странах и поэтому в некоторых случаях не останавливался перед заменой местных культов культом общеиранского божества Ахурамазды. Однако это совсем не означало введения монотеизма и полного исчезновения других божеств того же иранского пантеона.

Дарий I в своих надписях, обращаясь все время к Ахурамазде и только его называя по имени, глухо упоминает и «всех других богов». Артаксеркс II рядом с культом Ахурамазды вводит во всем царстве и культ богини плодородия Анахиты и солнечного божества — Митры. Эти божества неоднократно упоминаются и в надписях последующих царей.

Культ Ахурамазды, с поклонением огню и дуалистическим учением о борьбе доброго и злого начала, — культ, связанный с учением магов, — стал в Иране it Средней Азии той основой, на которой впоследствии выросла религия зороастризма. Уже в то время получили распространение учения, которые связывались с «пророком» Заратуштрой, хотя в надписях времени царствования Ахеменидов имя Заратуштры еще не упоминается.

Продолжали существовать и старые местные культы. Характерно, что при Ксерксе, как впоследствии и при Александре Македонском, маги обычно не отрицали чужих культов. Были известны даже случаи совместного богослужения магов с жрецами других божеств.

Следы культа Ахурамазды за пределами собственно Ирана обнаруживаются только еще в восточной части Малой Азии, в Средней Азии и Закавказье. Никаких следов введения этого культа в ведущих странах Передней Азии и в Египте обнаружено не было.

Самобытные культуры отдельных народов Персидской монархии также испытывали лишь сравнительно незначительное иранское влияние. В Вавилонии продолжали читаться и переписываться произведения старой светской и особенно религиозной письменности на аккадском и даже на шумерском языках. По-прежнему аккадским языком и письменностью пользовались вавилонские математики и астрономы, которые значительно двинули вперед свои знания в этих областях науки. Здесь отправлялись культы вавилонских божеств. Вавилонская религия столь же успешно освящала существующий строй в пределах страны, как и религия Ахурамазды в Иране.

Не претерпела заметного изменения и религия финикийцев, как и жителей Сирии. Период персидского владычества стал временем оформления догматической религии иудаизма. В целях проповеди этой религии была переработана старая иудейско-израильская литература, а также оформлен канон Библии.

К этому периоду относятся речи поздних «пророков», которые связаны с построением Иерусалима, а также исторические книги, которые приписываются организаторам иерусалимской общины — Эзре и Неемии (Нехемии). События в этих книгах излагаются с точки зрения иерусалимского жречества. В них приводятся подлинные арамейские документы персидской царской администрации. Эти сочинения составлены на древнееврейском языке, в то время как в качестве разговорного языка в Палестине все более укрепляется арамейский.

В религии иудаизма наблюдается новое явление. Оно было обусловлено не только внутренней историей самих иудеев, но и влиянием официальных идеологических течений в государстве Ахеменидов. Если раньше бог Яхве выдвигался как главный, а затем как единственный бог только для своей страны, причем не отрицалось и существование богов других стран, то теперь Яхве начинает выдвигаться в качестве всеобщего бога, как единая параллель единому царю Азии, претендовавшему на то, чтобы быть царем мира.

Правда, Яхве прямо не отождествлялся с Ахурамаздой. Но уже Кир, которому иудейское жречество было обязано созданием своего самоуправляющегося храмового государства, недвусмысленно отождествлялся с мессией — помазанником бога, ожидаемым царем-избавителем. Идея ожидания грядущего полу-божественного избавителя имелась также и в религии Ирана. Именно за такого избавителя пытался выдавать себя Ксеркс I.

Наиболее самобытным в V–IV веках до нашей эры было развитие культуры Египта. При Дарии I было восстановлено высшее ученое учреждение страны — «дом жизни». Слава Египта, как сокровищницы человеческих знаний, не померкла и в V–IV веках. Греки, в том числе математик-астроном Эвдокс и философ Платон, ездили на учебу в Египет. Особенно славился высоким уровнем развития науки город Гелиополь. Но наука была сосредоточена в тесном кругу знатных избранников.

Религия и жречество по-прежнему играли главенствующую роль в области египетской идеологии. Наиболее почитаемыми общеегипетскими богами в это время становятся Осирис — бог загробного мира и его жена Исида. Храмовые прорицалища (оракулы) занимали видное место в повседневном быту. Древнее почитание священных животных достигло невероятных размеров. Почитали уже не одних избранных животных, которые считались живым воплощением божества, но и вообще всех представителей того или иного вида. Египет все больше покрывался кладбищами кошек, собак, соколов, крокодилов, ибисов.

Фараоны Тридцатой династии не располагали и в отдаленной степени теми возможностями для строительства, которые имелись у фараонов времен расцвета Египетской державы. Тем не менее, строили они довольно много. При отсутствии средств на большое храмовое строительство широкое распространение получили храмики-комнаты, высеченные из цельного камня.

На некоторых памятниках как круглой, так и плоской скульптуры Египта уже ощущалось греческое влияние, хотя и творчески претворенное. Это влияние несомненно сказывается на золотых позднеегипетских монетах, Египетское искусство IV века до нашей эры явилось одним из ранних образцов так называемого эллинистического искусства.

Персидское государство накануне крушения

Расстройство персидской государственной системы явственно давало себя чувствовать уже на рубеже V и IV веков до нашей эры. Это выразилось в потере персами Египта, а также в событиях, которые разыгрались в Малой Азии и Месопотамии.

Малоазийские сатрапы, несмотря на существовавшие между ними распри, продолжали вести политику, которая имела целью ослабление Афин — главного врага персов. В конце V века среди малоазийских сатрапов выделился энергичный администратор и ловкий дипломат Тиссаферн.

В 407 году до нашей эры правителем всех малоазийских сатрапий был назначен один из сыновей царя Дария II — Кир, известный в истории под именем Кира Младшего. Царевич проявил недюжинные способности. Он поднял престиж персидской власти в Малой Азии, успешно лавировал между враждовавшими спартанцами и афинянами, выжидая момента, когда можно будет извлечь выгоду из междоусобиц греков.

После смерти Дария II Кир начал тайно готовиться к борьбе с братом, который занял престол под именем Аргаксеркса II. Свои военные приготовления Кир маскировал необходимостью борьбы с непокорным Тиссаферном. По словам Ксенофонта, привыкший к междоусобиям сатрапов персидский царь «нисколько не беспокоился, когда они воевали, тем более, что доходы, поступавшие из тех городов, которыми прежде владел Тиссаферн, Кир отсылал царю».

Кира поддержали спартанцы, которые надеялись, что после победы они вынудят нового царя персов к целому ряду уступок. В распоряжение Кира они направили значительный военный отряд под командованием Клеарха. Последовавшие затем события — поход Кира, битва при Кунаксе и отступление через враждебную страну десятитысячного греческого отряда — имели огромное значение, так как наглядно показали военную слабость ахеменидской империи.

К этому времени Ахемениды потеряли обширные владения в восточной части державы. Вскоре после Анталкидова мира на Кипре вспыхивает восстание царька Эвагора, которое активно поддержали египтяне. Египтяне также помогли и малоазийскому племени писидийцев в борьбе с персами. В 365 году до нашей эры в Сирии восстал сатрап Ариобарзан.

В последние годы правления Артаксеркса II почти все западные сатрапии отпали от Персидского царства. В этом «великом восстании сатрапов», которое возглавил сатрап Каппадокии Датам, приняли участие сатрап Армении Оронт, правитель города Даскилея в Малой Азии Ариобарзан, египетский фараон Tax, некоторые финикийские города, а также киликийцы, писидийцы и ликийцы.

Царствование Артаксеркса III Оха, который правил в 358–338 годах, было наполнено упорной борьбой с восставшими племенами и непокорными сатрапами. Обе воюющие стороны при этом все чаще прибегали к помощи наемных воинов-греков. Артаксеркс III усмирил восстания в Малой Азии, Палестине, Финикии, Сирии. На некоторое время он восстановил власть персов в Египте. В целях обуздания мятежных сатрапов он пытался лишить их права держать самостоятельные войска.

Из-за этих стремлений упрочить центральную власть Артаксеркс был убит своим приближенным — главой придворной клики евнухом Багоем. На трон был посажен Оарс. Однако вскоре Оарс показался придворным слишком самостоятельным. В 336 году до нашей эры Оарс был убит вместе со всем своим семейством. На престол был посажен Кодоман, представитель одной из боковых линий дома Ахеменидов, который принял тронное имя Дария III. История царствования Дария III, с 336 по 330 года, по сути, представляет собой историю гибели державы Ахеменидов под ударами Александра Македонского.

Распад монархии Ахеменидов, как в свое время и крах ее предшественницы — Ассирийской империи, можно объяснить тем, что в ее сохранении уже никто не был заинтересован. Пока власть персидских царей была еще способна при помощи военной силы держать в подчинении зависимое население разноплеменной державы, пока она была в состоянии охранять торговые пути, относя войны на периферию государства, до тех пор в этой власти нуждалась не только непосредственно связанная с ней военно-служилая знать, но и более широкие слои предпринимателей в экономически развитых странах и областях — в Малой Азии, Двуречье, Вавилонии.

Однако и эти круги тяготились деспотизмом персидских царей, которые стремились выкачать как можно больше средств из богатых городов не только с помощью налогов, но и путем прямого ограбления. Еще менее были заинтересованы в сохранении ахеменидского государства крупные землевладельцы, а также племенная знать тех периферийных областей, которые не были экономически связаны между собой и имели собственные экономические интересы. Например, Египет совершенно не нуждался в Передней Азии. Он располагал достаточными запасами своего хлеба, своего сырья и своих ремесленных изделий. Западная часть Малой Азии была гораздо более тесно связана в экономическом отношении с Грецией, нежели с Вавилонией или Ираном. Среднюю Азию с ее натуральным хозяйством и подавно могла удержать в составе Персидского царства только военная сила.

Однако та сила, которая обеспечила Ахеменидам успех их грандиозных завоеваний, к концу персидского владычества уже отсутствовала. Первоначально персидская армия состояла из массы свободных общинников. Однако наплыв сокровищ и рабов в Персиду привел к быстрому имущественному и социальному расслоению, непомерному обогащению знати и разорению части общинников, которые попадали в долговую кабалу.

С течением времени соотношение между конницей, которая состояла из знати, и пехотой, которая преимущественно вербовалась из рядовых свободных, меняется в пользу конницы. Уже в V веке персидское войско состояло главным образом из насильственно набранных контингентов подчиненных народов. Из самих персов преимущественно вербовались царская гвардия и командный состав.

Постепенно все большую роль начали играть наемники, в особенности греки. Составленные из персидских подданных войска уменьшались численно. В них все труднее становилось поддерживать воинский дух и дисциплину. К моменту греко-македонских походов персидская армия уже была неспособна оказать длительное и серьезное сопротивление. Внешнее завоевание Персидского государства Александром Македонским лишь выявило и довершило его внутренний распад.

Города государства Ахеменидов, которые сложились в различных исторических условиях, были весьма разнородны и в смысле общественной структуры и в отношении объема прав, а также размеров своей автономии. Отдельные города и храмово-городские общины были изолированы друг от друга, отгорожены этническими перегородками.

Среди ахеменидской администрации существовало влиятельное течение, которое считало, что автономные образования внутри государства только ослабляют его. В этом отношении характерен пример Иерусалима — разрешения и запреты строить город сменялись непрерывно. В Персидском царстве отсутствовало градостроительство. Существовавшие города и храмы более или менее сохраняли свои привилегии, однако новых самоуправляющихся городов не строилось. В силу этого деспотическая Персидская монархия стала сильнейшей помехой дальнейшего экономического прогресса.

Македония и Греция накануне войны с Персидской империей

На развитие социально-политической жизни Эллады решающий отпечаток наложил кризис греческого полиса, который с огромной силой проявился уже в событиях первой половины IV века до нашей эры. Бурное развитие денежного хозяйства и ростовщичества подрывали основы экономически самодовлеющего полиса.

Конкуренция в области морской торговли между отдельными греческими городами-государствами переплеталась с борьбой за политическую гегемонию на Балканском полуострове. В ходе этой борьбы, длившейся десятилетиями, складывались и распадались коалиции греческих государств, неоднократно менялось соотношение сил борющихся сторон. Полисы взаимно ослаблялись и, в конечном итоге, подпали под власть Македонии.

Коринфский конгресс своими решениями официально закрепил потерю Грецией политической независимости. Хотя в решениях конгресса и декларировалась самостоятельность городов-государств Эллады, но фактически эта «самостоятельность» заключалась лишь в том, что города не подвергались обложению в пользу Македонии и в них были оставлены у власти местные правящие круги — разумеется, в том случае, если они придерживались промакедонской ориентации.

Такой дорогой ценой — потерей независимости — было куплено то, что сами греки смогли добиться лишь однажды, не в полной мере и лишь на сравнительно короткий период во время греко-персидских войн, — стабильный мир между полисами и консолидация сил вокруг общей задачи.

В стабильности общеэллинского мира были непосредственно заинтересованы все слои греческого общества. Бесконечные междоусобные войны сопровождались экспроприацией земель и движимого имущества, а также домов. В решениях Коринфского конгресса, который соединял условия мира между полисами с запретом передела земель и запретом уничтожения долговых обязательств, греки видели реализацию тех основных пунктов политической программы, которая еще до завоевания Филиппом Греции была сформулирована Исократом.

Однако историческая действительность шагнула дальше всех этих расчетов. В форме восстановления старогреческой «симмахии» (союза) независимых городов-государств фактически наметилась новая политическая организация, которая основывалась на сочетании лишь формально свободных полисов с централизованной властью военной монархии.

Лозунг войны с Персией «во имя отмщения эллинов», вокруг которого сплотились все слои греческого населения, не был навязан извне, со стороны Македонии. Знакомство с неисчислимыми богатствами Персидской державы уже давно производило на греков сильное впечатление.

Ксенофонт писал: «Персидского царя и его слуг надо почитать счастливыми, видя, как велика и обильна его страна, богатая провиантом, рабами, скотом, золотом, одеждой».

Поход десяти тысяч греков достаточно ярко продемонстрировал всей Элладе внутреннюю слабость военной и политической организации персов. Поэтому призыв Исократа перенести войну в Персию, а персидское золото в Грецию, нашел живой отклик.

Вопрос о способах ведения и предполагаемых результатах войны с Персией ставился в популярнофилософских и публицистических трактатах. Возникали различные проекты военно-земледельческой колонизации, которая получила в это время новый стимул в росте наемничества и массовой эмиграции. На протяжении IV века в пределах греческого мира, а также на его окраинах делались попытки колонизации, основывались новые города.

Все эти попытки стали началом того мощного колонизационного потока, который после греко-македонского завоевания хлынул в страны Востока. В силу этих причин лозунг войны с Персией не только пробуждал старые воспоминания о славе и величии Эллады, но и был той заманчивой и в новых условиях посильной задачей, которая находила отклик в самых различных слоях населения. Правящей элите греческих полисов эта задача придавала некоторое оправдание вынужденному союзу с Македонией.

Отряды греческих городов в сочетании с македонскими фалангами и высокой по тем временам технической оснащенностью македонской армии представляли собой такую силу, которая могла быть с успехом противопоставлена даже превосходящим ее в несколько раз по численности персидским войскам. Опыт прошлых столкновений ярко продемонстрировал это превосходство греков на поле боя.

Успех представлялся тем более вероятным, что истинные масштабы войны с Персидской империей не были, да и не могли быть ясны накануне войны. В этот период в первую очередь выдвигалась вполне конкретная и ограниченная задача освобождения малоазийских городов с общей целью «отмщения» персам.

Подготовку к войне с Персией Филипп II начал вскоре после Коринфского конгресса. Им были отправлены в Малую Азию войска во главе с полководцами Атталом и Парменионом. Внезапно летом 336 года до нашей эры Филипп был убит на свадьбе своей дочери. Его смерть помешала осуществлению этих планов. Обстоятельства убийства македонского царя, которое имело политические причины, остались невыясненными. Царем Македонии после смерти Филиппа II становится его сын Александр, который жил в 356–323 годах.

Александр получил эллинское образование. Его учителем был Аристотель, который оказал на своего ученика глубокое влияние. Благодаря Аристотелю Александр приобрел широкий кругозор и живой интерес к различным отраслям знания. Вместе с тем он с увлечением занимался военным делом.

В восемнадцать лет Александр уже командовал конницей на левом фланге македонского войска в битве при Херонее. Еще раньше Филипп начал привлекать сына к делам государственного управления. Характер Александра противоречиво сочетал в себе холодный расчет и пылкий темперамент, великодушие it жестокость, несгибаемую волю и умение лавировать, приспосабливаясь к сложным обстоятельствам.

При македонском дворе постоянно шла сложная борьба между различными группировками знати. Одну из этих группировок в основном составляла знать Нижней Македонии. Именно Нижняя Македония в свое время была тем ядром, вокруг которого объединились остальные области. Многие из представителей нижнемакедонской знати были приближены Филиппом и занимали важнейшие посты при дворе и в армии.

В свою очередь, вокруг Александра группировалась молодежь из знатных родов Верхней Македонии. Они были настроены довольно оппозиционно к окружению Филиппа. Из круга друзей и приближенных Александра впоследствии вышли самые энергичные и способные деятели времен завоевания Азии — Птолемей — сын Лага, Гарпал, Гефестион, критянин Неарх.

В 337 году в результате интриг в придворных кругах Александр и некоторые из его друзей были вынуждены покинуть Македонию. Однако вскоре Филипп примирился с сыном.

Придворные интриги при дворе вспыхнули с новой силой после убийства Филиппа. Александр беспощадно расправился с возможными претендентами на престол из числа своих родственников, а также с некоторыми оппозиционно настроенными военачальниками македонской армии. Помимо придворных интриг и возможных смут в Македонии власти Александра грозили на севере давнишняя вражда и отпадение фракийских и иллирийских племен, а на юге — антимакедонское движение в Греции.

Александр сумел возобновить союз эллинских государств и Македонии. Весной 335 года он направился с войском на север, во Фракию. С крайней жестокостью Александр расправился с фракийцами, а затем двинулся дальше на Истр (Дунай) против ютов. Македоняне продавали в рабство захваченных мужчин и женщин, забирали скот и имущество, сжигали и сносили поселения.

Такого натиска македонян геты не выдержали. Вскоре Александр должен был повернуть отсюда в Иллирию, где началось восстание против македонского господства. После подавления восстания иллирийцев цель похода была достигнута — на севере на долгое время наступило спокойствие.

Убийство Филиппа и временное отсутствие Александра способствовали оживлению антимакедонских настроений в Греции. Первыми открыто выступили Фивы. Афины и государства Пелопоннеса примкнули к антимакедонскому движению, но держались осторожно.

Узнав о начавшемся движении Александр быстро вернулся с войсками из Иллирии. Уже через две недели он стоял под стенами Фив. Осторожный в общем в своей политике по отношению к эллинским государствам, в данном случае Александр решил показать пример беспощадной расправы. После того, как Фивы пали, оставшееся в живых население было продано в рабство. Самый город был срыт до основания.

Трагическая судьба Фив произвела огромное впечатление на всю Элладу. По словам историка Арриана, эти события были восприняты современниками как «эллинское страдание». Антимакедонское движение было подавлено. Удача похода на север и экспедиции в Среднюю Грецию развязали Александру руки для осуществления азиатского похода.

Походы Александра Македонского

Весной 334 года до нашей эры греко-македонская армия переправилась через Геллеспонт. Она была невелика, но отлично организована. В ней насчитывалось 30 тысяч человек пехоты и 5 тысяч всадников. Основу армии составляла тяжеловооруженная пехота — македонская фаланга, греческие союзники и наемники. Часть гетеров и несколько тысяч человек пехоты Александр оставил в Македонии под командой одного из выдающихся полководцев старшего поколения — Антипатра.

В мае 334 года до нашей эры на реке Граник недалеко от Геллеспонта произошла первая встреча с противником. Решающую роль в ней сыграла македонская конница. Захваченных в плен греческих наемников, около 2 тысяч человек, которые находились на службе у персов, Александр обратил в рабство и отправил в Македонию, поскольку решениями Коринфского конгресса находившиеся на службе у персов греки считались изменниками общему делу.

Победа при Гранике сделала возможным дальнейшее продвижение македонской армии по побережью Малой Азии. Большая часть эллинских городов добровольно подчинились Александру. Однако были и исключения. Особенно упорно македонянам сопротивлялись Галикарнас и Милет. Внешняя ориентация эллинских полисов в Малой Азии определялась борьбой партий в этих городах, а также наличием или отсутствием персидских гарнизонов и греческих наемников.

Наемники оказывали войскам Александра ожесточенное сопротивление. Лишь постепенно, в результате успеха похода македонской армии, греческие наемники поняли, что им выгоднее служить Александру, нежели сражаться против него. По отношению к эллинским полисам в Малой Азии, которые подчинились ему, Александр проводил «освободительную» политику, руководствуясь прежде всего тактическими соображениями.

В освобожденных полисах восстанавливался демократический строй, персидские ставленники изгонялись. Однако «свобода» полисов в Малой Азии оказалась еще более призрачной, чем в Греции. Освобожденные малоазийские полисы даже не были включены в состав Коринфского союза. Завоевание Малой Азии свелось, главным образом, к захвату побережья, основных военных и торговых путей, а также установлению общего контроля над местным управлением и финансами.

Через горные проходы македонская армия двинулась в Северную Сирию. Встреча с персами и новое крупное сражение произошли осенью 333 года до нашей эры при Иссе, в узкой долине между морем и горами. Позиция персидских войск, во главе которых стоял сам Дарий, была сильна, так как отрезала македонское войско от его тыла, а труднопроходимая местность облегчала оборону, хотя, с другой стороны, мешала персам использовать свое численное превосходство.

Стремительным натиском правого фланга македоняне достигли решающего успеха. Напуганный Дарий бежал, бросив весь свой обоз. Его мать, жена и дети оказались во власти Александра. В руки победителей попала огромная добыча. Персидский царь обратился к Александру с мирными предложениями. Однако Александр отверг их и быстро двинул свои войска к югу — в Южную Сирию, Палестину и Нильскую долину.

Крупные торговые центры Финикии и Палестины — Тир и Газа — оказали упорное сопротивление македонянам. Взять с ходу такую крепость, как Тир, было невозможно. Александр приступил к его планомерной осаде. Были подвезены осадные машины, проведены широкие по масштабу осадные работы, сооружена большая насыпь, которая соединяла расположенный на острове Тир с материком.

В 332 году до нашей эры, после семимесячной осады, Тир был взят штурмом. Богатый город был разграблен, мужское население почти поголовно перебито, а женщины и дети проданы в рабство. Спустя некоторое время такая же участь постигла и Газу.

В Египте, который всегда тяготился персидским владычеством, Александр не встретил сопротивления.

Персидский сатрап передал ему крепость в Мемфисе, государственную казну и сдался сам со своим войском. Египетское жречество приветствовало нового властелина. Александр совершил экспедицию в оазис. Амона, где в храме этого божества жрецы объявили его сыном Ра — «любящим Амона». Таким образом, подчинение Египта получило религиозную санкцию. Власть Александра была облечена в традиционные для древнего Египта формы.

В Египте греко-македонские войска провели зиму 332–331 годов до нашей эры. В дельте Нила, между морем и обширным озером Мареотис, Александр основал новый город, который был назван по его имени Александрией. Место для Александрии оказалось выбрано необыкновенно удачно. Уже к концу IV — началу III веков до нашей эры Александрия становится крупнейшим средоточием торговли и ремесла, важнейшим культурным центром эллинского мира. Захват Египта и основание Александрии способствовали установлению полного господства македонян над Восточным Средиземноморьем.

Весной 331 года до нашей эры македоняне вышли из Египта по древнему, пути через Палестину и Финикию и далее на Евфрат. Дарий не сделал попытки задержать продвижение македонской армии и помешать ее переправе через Евфрат и Тигр. Лишь по ту сторону Тигра, на территории древней Ассирии, около деревни Гавгамелы, произошло новое сражение между персами и эллинами.

Битва при Гавгамелах в сентябре 331 года до нашей эры была одним из самых крупных сражений древности. Успешная атака превосходной среднеазиатской и индийской конницы на левый фланг македонских войск не смогла предотвратить поражения Дария. Центр персидской армии и на этот раз не выдержал натиска гетеров и фаланги.

Весь огромный лагерь персов с обозом, слонами, верблюдами, деньгами попал в руки победителей. Поражение было сокрушительным. Дарий бежал в Мидию, а потом в горные, малонаселенные и труднодоступные местности на юг от Каспийского моря. Путь к столицам Вавилонии и Сузианы был открыт македонянам. С захватом казны Дария при Гавгамелах и особенно сокровищ, которые хранились в Вавилоне и Сузах, денежные ресурсы Александра многократно увеличились.

По приказу Александра в отмщение за опустошение Эллады во время похода Ксеркса в 480 году до нашей эры в Персеполе был сожжен великолепный дворец персидских царей. Из Персеполя македоняне двинулись через горные проходы в Мидию, к ее столице Экбатанам. Там в связи с окончанием войны «за отмщение эллинов» Александр отпустил на родину фессалийских всадников и других греческих союзников. Однако многие из греческих воинов остались на службе у Александра, так как участие и дальнейшем походе сулило огромные выгоды.

Ближайшей задачей Александра было преследование Дария. Но после поражения при Гавгамелах Дарий стал помехой для правителей восточных областей, которые издавна были слабо связаны с переднеазиатскими сатрапиями ахеменидской монархии. Поэтому летом 330 года до нашей эры они убили последнего Ахеменида, а сами ушли дальше на восток.

Вскоре после этого сатрап Бактрии Бесс провозгласил себя «великим царем», приняв имя Артаксеркса IV. Александр объявил Бесса узурпатором, считая себя отныне единственным законным преемником власти персидских царей. Продолжая поход на восток, Александр с наиболее подвижными частями войска направился в Гирканию, куда отступили греческие наемники Дария.

Наступление македонян заставило наемников прекратить сопротивление и сдаться. Этому обстоятельству способствовало и то, что политика Александра по отношению к греческим наемникам изменилась. Тех, кто служил персам до Коринфского конгресса, он отпустил на родину. Тех греков, кто поступил на службу к персам после конгресса, Александр включил в состав своей армии. Прежний контингент этой армии быстро таял в непрерывных боях. Македонянам были необходимы все новые и новые пополнения.

Из Гиркании македонская армия двинулась в Парфию и Арейю. Захватив главные центры, овладев колоссальными сокровищами, подчинив самую населенную, богатую и культурную часть Персидского царства, греко-македонская армия продолжала двигаться все дальше в пустынные или гористые области.

Это завоевательное движение объяснялось изменением состава и характера армии. Успех похода Александра на первых порах и, особенно, захват сокровищ персидских царей вызвали большой приток в македонскую армию не только новых воинов, но и дельцов, которые пользовались большим влиянием в войсках. Все они жаждали новых завоеваний и добычи.

Многие персидские сатрапы и другие представители иранской знати с сопровождавшими их воинскими отрядами перешли на сторону македонского царя. Александр уже завоевал западную часть территории государства Ахеменидов. Теперь же он стремился к полному овладению ее наследием. Однако он не представлял себе ясно обширности оставшейся территории и всей трудности ее завоевания.

В то же время, возможность дальнейшего наступления на Восток в значительной мере зависела от положения на Западе. К 331 году до нашей эры главным центром антимакедонского движения на Балканском полуострове была Спарта. Спартанскому царю Агису удалось привлечь на свою сторону и некоторые другие государства Пелопоннеса.

Рост этого движения мог стать серьезной угрозой македонской гегемонии в Греции. Однако победа македонского наместника Антипатра над союзниками под Мегалополем и смерть Агиса обеспечили Александру прочный тыл на Западе. Он обладал полной свободой действий на Востоке.

Продвигаясь вглубь Азии, македоняне прежде всего стремились овладеть военными и торговыми путями, а также главными центрами страны. Рассеянное на громадной территории эксплуатируемое население, слабо связанное с этими центрами, не оказывало захватчикам серьезного сопротивления.

Однако в областях Восточного Ирана и в Средней Азии, населенных еще преимущественно свободными общинниками и сохранивших сильные пережитки военной демократии, македонянам пришлось столкнуться со значительными трудностями. На покорение среднеазиатских областей Александру пришлось затратить три года, наполненных ожесточенной борьбой с местным населением.

Воинственные горные племена и племена пустыни в упорной борьбе отстаивали свою независимость, снова и снова поднимая восстания. Едва главные силы македонской армии покидали покоренную область, как отряды местных жителей атаковали небольшие македонские гарнизоны, истребляя их почти поголовно, и нарушали коммуникации.

Так, в Арейе сатрап Сатибарзан сложил оружие и подчинился Александру. Но едва главные силы македонской армии направились в Бактрию, как Сатибарзан вновь поднял восстание. Александру пришлось вернуться в Арейю, чтобы подавить, восстание.

Зимой 330–329 года до нашей эры Александр, преследуя Бесса, вступил в Бактрию и через Гиндукуш спустился в долину Окса (Аму-Дарьи). Опустошив страну, Бесс отступил за реку, но ни местное население, ни другие вожди его не поддержали. Птолемей, посланный вперед с небольшим отрядом, окружил деревню, где находился Бесс, и без труда захватил его. «Великого царя» Бесса подвергли пыткам, а затем отослали в Экбатаны, где он был казнен.

Македонская армия продвинулась дальше в плодородную долину Яксарта (Сыр-Дарьи). На берегу этой реки был основан город Александрия Эсхата, который стал опорным пунктом Александра в Согдиане. Главными мотивами основания новых или расширения прежних поселений были соображения социального и стратегического характера. Это были военные колонии, в которых оседали воины старших возрастов, инвалиды, наемники, а также селились местные жите ли. Здесь проживало смешанное население — македонцы, греки, иранцы.

Для успешного завершения завоевания Средней Азии Александру было необходимо не только захватить все города, но и подавить упорное сопротивление местного населения. В 329 году до нашей эры македонская армия встретила сильное сопротивление и районе Курешаты. Несколько позже согдийцы и саки истребили двухтысячный македонский отряд. Против Александра выступили также кочевые племена Средней Азии — массагеты и дахи.

Местное население возглавил энергичный, неутомимый и способный вождь — согдийский правитель Спитамен. Спитамен не вступал в сражение с главными силами Александра. Он талантливо применял тактику партизанской войны, атакуя отдельные отряды македонского войска и поголовно истребляя их. Спитамен вновь занимал уже захваченные македонянами поселения.

Борьба с неуловимым противником потребовала v Александра много времени и сил. По его приказу македоняне чинили жестокие расправы над местным населением. В Согдиане при взятии Газы все мужчины были перебиты, а женщины и дети обращены в рабство. В рабство было обращено и население шести других городов. После поражения, нанесенного Спитамену македонянами, от повстанцев отпали поддерживавшие его до того массагеты. Они предательски разграбили обоз бактрийцев и согдийцев, отрубили голову Спитамену и отправили ее Александру.

В начале 327 года до нашей эры Александр осадил крепость, в которой находился один из знатнейших согдийских вельмож — Оксиарт с семьей. Осажденные чувствовали себя уверенно в казавшейся им совершенно неприступной горной твердыне. Они осыпали насмешками македонян и заявляли, что только люди с крыльями могли бы захватить их укрепление.

Однако в следующую же ночь 300 македонян-добровольцев при помощи канатов полезли наверх. Утром осажденные обнаружили врагов на скалах над крепостью и, пораженные внезапностью их появления, капитулировали. Александр захватил в плен Оксиарта и его дочь Роксану, которая отличалась необыкновенной красотой. Вскоре Роксана стала женой Александра.

Во время боевых действий в Средней Азии Александр еще более, чем раньше, стремился привлечь на свою сторону — местную знать и воинские контингенты, в которых он крайне нуждался. В это же время Александр ввел обряд «проскинесы», земного преклонения перед царем и начал пользоваться царской мидийской одеждой. Все это свидетельствовало о стремлении Александра достигнуть сближения с Востоком.

Во время пребывания Александра в Восточном Иране и Средней Азии в македонскую армию была впервые включена бактрийская и согдийская конница. Позднее в ее состав были включены также дахи и саки.

Такая политика Александра имела определенный успех. Часть местной знати стала постепенно менять свело ориентацию, хотя другая ее часть продолжала относиться к Александру, или как его еще называли «Искандеру Двурогому», враждебно. Стремясь приобрести себе новых союзников, Александр возвращал владения тем представителям местной знати, которые из оппозиции переходили на его сторону. Он сделал Оксиарта сатрапом Бактрии.

Поход македонской армии затронул и те области Средней Азии, которые остались за пределами державы Александра. Зимой 329–328 годов до нашей эры, когда Александр жил в Бактрах, к нему при была делегация послов от царя «скифов». Скифами эллины называли самые различные северные народы, в том числе и саков. В это же время в Бактры прибыл с 1500 всадниками хорезмийский царь Фарасман, который обещал Александру быть его проводником, если тот задумает совершить поход на запад, к берегам Эвксина.

Во время завоевания Восточного Ирана и Средней Азии в среде командного состава македонского войска проявились первые открытые признаки недовольства. Это недовольство выливалось в форму заговоров против Александра. Эти оппозиционные настроения имели корни еще в старой борьбе между отдельными группировками македонской знати. Теперь же они усилились прежде всего в тех ее кругах, которые опасались, что они будут оттеснены на задний план в новой огромной монархии, которая все больше принимала черты восточной деспотии.

Еще во время пребывания Александра в Египте возник заговор Филоты, командира гетеров, сына одного из старейших и опытнейших полководцев македонской армии — Пармениона. Когда македонская армия находилась в Восточном Иране, Филота был арестован, подвергнут пыткам и предан суду, который происходил в собрании македонского войска. Филота был присужден к смертной казни и расстрелян из луков. Вслед за исполнением приговора Александр приказал умертвить и Пармениона.

В связи с раскрытием этого заговора Александр изменил организацию гетеров. Он разделил их на две части, во главе которых назначил Гефестиона и Клига. Осенью 328 года до нашей эры, во время пребывания македонской армии в Мараканде, на царском пиру в порыве гнева Александр убил одного из самых преданных ему полководцев — Клита, который обвинял его в том, что Александр променял своего отца Филиппа на бога Амона, и что на его пирах теперь нет места свободному эллину, но лишь рабам и варварам.

Вскоре против Александра организуется заговор пажей. Это была знатная македонская молодежь, которая несла личную службу по охране особы царя. Инициатором заговора был паж Гермолай. Пажи, имея постоянный доступ к царю, собирались умертвить его в постели. Однако заговор был раскрыт. Суд македонян приговорил заговорщиков к смертной казни. Они были побиты камнями.

К делу о заговоре пажей был привлечен и Каллисфен — придворный историограф, который сопровождал Александра в его походах. Ранее Каллисфен восторженно относился к Александру, но, будучи воспитан в эллинских понятиях о свободе, не мог примириться с проводимой Александром политикой. Когда была сделана попытка ввести проскинесу, Каллисфен не скрыл своего отрицательного отношения к этому церемониалу. За это Каллисфен был подвергнут заключению и допросу, а в 327 году до нашей эры казнен.

Смута в рядах македонской знати, а также изменения в условиях ведения войны вынудили Александра к проведению реформы в армии. Отныне разные роды оружия соединялись в одну тактическую единицу. Во главу гетеров и комбинированных частей Александр поставил своих ближайших сподвижников. Прежние командиры, которые были настроены враждебно по отношению к Александру, либо погибли, либо были смещены со своих постов. Македонской фаланге Александр придал большую мобильность. Он также увеличил конницу и создал специальные отряды конных копейщиков и лучников.

Уже во время пребывания в Бактрии и Согдиане у Александра возникла мысль о новом большом завоевательном походе и покорении Индии, которая славилась своими несметными богатствами. Условия, в которых совершался поход, состав армии, стратегические и тактические приемы — все было совершенно иным по сравнению с завоеванием Малой Азии и даже Ирана. Успехи завоевания влекли за собой расширение материальной базы предприятия и прилив новых сил. Поход в Индию для Александра был новым этапом грандиозного движения на Восток.

Весной 327 года до нашей эры македонская армия выступила из Бактрии по направлению к Индии. С самого начала этого похода македоняне встретили упорное сопротивление племен, которые обитали на территории современного Афганистана. Ради достижения успеха в этой войне Александр не брезговал никакими средствами — ни коварным нарушением данного слова, ни хитростью, ни угрозами, ни беспощадными расправами. В результате, при приближении македонян местные жители часто в ужасе бежали в горы.

В Индии Александр столкнулся с многочисленным, но разрозненным противником — это были свободные племена, которые еще во многом сохраняли формы первобытнообщинного строя, или же небольшие царства. Между этими племенами и царствами, а также внутри них не прекращалась ожесточенная борьба.

Правитель города Таксилы — важного торгового центра на древнем пути из Индии в Среднюю Азию, вступил в союз с Александром. Могущественный правитель соседнего царства Пор в союзе с правителем другого крупного царства Абисарой решил оказать сопротивление македонянам.

Через город Таксилу Александр двинулся к притоку Инда — реке Гидаспу. Там македонскую армию уже поджидал на противоположном берегу с большими силами — многочисленными всадниками и слонами — царь Пор. Абисара не оказал обещанной помощи своему союзнику. В происшедшем у Гидаспа кровопролитном сражении войска Пора потерпели сокрушительное поражение.

Однако Александр оставил Пору его царство, так как рассчитывал в дальнейшем на его поддержку. В память победы македонского оружия на обоих берегах Гидаспа были основаны два города — Никея и Букефалия. После этого македонская армия двинулась далее к югу и приблизилась к реке Гифасису. При взятии города Сангалы множество жителей было перебито захватчиками, другие обращены в рабство, а сам город срыт до основания.

В намерения Александра входило и продвижение за Гифасис. Однако этому помешало недовольство воинов, которое все более усиливалось. Воинам приходилось продвигаться в трудных условиях, по нездоровой местности, преодолевая сопротивление противника, который использовал новый для македонян вид оружия — боевых слонов.

Македоняне были сильно утомлены длительными маршами и непрерывными боями. В армии появились грозные признаки неповиновения. В военном лагере стали собираться сходки, на которых раздавались жалобы на трудности похода и требования отказаться от его продолжения. Александр созвал совещание военачальников. Однако на этот раз даже его ближайшие помощники выступили за возвращение.

Тогда Александр объявил, что жертвы для продолжения похода оказались неугодны богам, и отдал приказ об отступлении. Из завоеванных в Индии земель были образованы две сатрапии. Возвращение из индийского похода происходило по иному маршруту и фактически превратилось в новый большой поход.

Вернувшись к Гидаспу, Александр решил со значительной частью армии плыть вниз по реке. Остальные его войска получили приказ идти берегом. Племена, жившие у слияния Акесина и Гидаспа, оказали упорное сопротивление этим частям македонской армии. Наконец, войско прибыло в город Паталу, который был расположен в дельте Инда.

Отсюда флот во главе с Неархом должен был отправиться океаном в Персидский залив, к устью Евфрата. Другого своего полководца — Кратера с частью армии Александр отправил через Арахосию и Дрангиану. Сам же с остальным войском направился через Гедросию и Карманию в Перейду и Сузиану.

Эта часть похода оказалась наиболее трудной. Армия очутилась в безводной пустыне. Страдая от страшного зноя, жажды и голода, утопая в раскаленном песке, армия медленно продвигалась, теряя людей, коней и вьючных животных. Македоняне были вынуждены бросать больных и отставших, так как не хватало повозок и скота для их перевозки. «Немногие из отставших, — писал греческий историк Плутарх, — у кого сохранились силы, двигаясь по следам войска, спаслись, большая часть их, как бы упав в море, погибла в песке». Когда войско наконец добралось до главного пункта Гедросии — Пуры, оно получило возможность отдохнуть.

В Кармании Александра встретил Кратер с остальной частью армии. Вскоре к берегам Кармании пристал флот Неарха. О нем долго не поступало никаких вестей, поэтому македоняне полагали, что их корабли погибли. После встречи Неарха с Александром флот продолжил свое плавание и благополучно добрался до устьев Тигра и Евфрата.

Александр поручил Гефестиону вести главные силы с обозами и слонами морским берегом в Перейду, а сам с легковооруженной пехотой, гетерами и частью стрелков отправился более спешно в Пасаргады, а оттуда в Персеполь и Сузы. На этом завершился длившийся почти десятилетие восточный поход.

После окончания победоносных военных действий перед Александром встала огромная и сложная задача — удержать в руках гигантскую державу, завоеванную силой оружия. Для этого ему было необходимо укрепить свою власть над необъятной империей, организовать эффективное управление ею, наладить дружественные взаимоотношения между эллинами и населением восточной части новой монархии.

Своей целью Александр ставил объединение Европы и Азии, персов и македонян на равных началах в государстве, которое охватило население почти всей ойкумены. В его политике ясно прослеживалась тенденция сгладить резкие противоречия между победителями и побежденными. Выражением политики «слияния» явилось устройство пышного празднества в Сузах по случаю торжественного заключения брака Александра, а также браков его друзей и многих македонян с азиатскими женщинами.

В то же время, политика Александра в этом отношении не была до конца последовательной. Он привлекал местную знать в государственный аппарат и на командные посты в армию, но под конец жизни в большинстве областей заменил сатрапов из местного населения македонянами.

Александр использовал теорию божественного происхождения царской власти, которая выработалась на Востоке с незапамятных времен. Его прерогативы как гегемона общеэллинского союза и царя Македонии отошли на задний план перед неограниченной властью обожествленного властелина огромной империи. Впрочем, развитие политических идей в Элладе шло в том же направлении и облегчало применение восточной теории власти. В связи с утратой полисами независимости все большее распространение получали героизация и обожествление политических деятелей, например, Лисандра, Тимолеонта.

Центральное управление огромным государством находилось в руках царя и македонской знати — сподвижников Александра в походах и высших должностных лиц по гражданскому управлению. Во главе финансового ведомства стоял один из друзей Александра Гарпал, который впоследствии бежал в Афины с огромной суммой денег. Высшую должность «хилиарха», который был ближайшим помощником царя, в последние годы правления Александра занимал его друг Гефестион. Большое значение получила царская корреспонденция, которой ведал главный секретарь.

Особой заботой Александра являлось дальнейшее укрепление армии — главной опоры его господства на обоих континентах. В македонской армии к этому времени произошли крупные перемены. В нее были включены 30 тысяч персидских юношей, так называемых «эпигонов», которые были снабжены македонским оружием и обучены по-македонски. В состав конницы были включены лучшие персидские, согдийские и бактрийские всадники.

В Описе Александр собрал македонских воинов и отдал приказ о награждении больных и отслуживших и об отпуске их на родину. Этот приказ вызвал бурю негодования. Воины требовали роспуска всей армии, щедрых наград и кричали Александру, что дальше он может воевать один «со своим отцом Амоном». Протест принял резкие формы и охватил всю массу эллинских воинов. Александр прибегнул к крайним мерам. По его приказу зачинщики были немедленно схвачены и казнены. Однако вместе с тем Александр был вынужден пойти навстречу требованиям армии. Через несколько дней каждому воину была выдана плата не только за прошлую службу, но и вперед — за время, нужное для возвращения домой. Десять тысяч македонян были отправлены на родину.

Другой, не менее важной проблемой для Александра оставалось урегулирование отношений с эллинскими полисами. Завоевания Александра оказали глубокое влияние на всю Элладу. Она выслала на Восток множество воинов, мастеров, торговцев. Много неимущего люда нашло выход в военной службе. Немалая часть богатств, доставшихся на Востоке македонянам, перекочевала в греческие полисы.

Однако это не ослабило противоречий между ними и Македонией. Хотя антимакедонские группировки и были подавлены в эллинских полисах, но они выжидали более благоприятного стечения обстоятельств, чтобы выступить снова. В 324 году Александром был издан указ, согласно которому все полисы были обязаны принять изгнанников и возместить им ущерб, связанный с конфискацией и продажей их имущества. В данном случае вмешательство Александра во внутренние отношения полисов преследовало определенную тактическую цель — разжечь социальные конфликты, дабы затруднить консолидацию антимакедонских сил.

Завоевания Александра благоприятно отразились на экономической жизни Эллады и Востока. Для торговли открылись широкие перспективы. Связи со Средней Азией, Индией, Аравией и областями, рас положенными у Каспийского моря, сделались более тесными. Сильно увеличилось количество драгоценных металлов, которые находились в обращении. Большое влияние на развитие обмена оказало введение единой для Эллады и Передней Азии монетной системы. Золотые статеры и серебряные тетрадрахмы Александра с его изображением получили широкое распространение. Их продолжали чеканить долгие годы и после его смерти.

В политике, которую проводил Александр, уже намечалась в своих основных чертах экономическая программа эллинистических государств — широкая военная колонизация, усиление старых и основание новых автономных городских центров, укрепление в них рабовладельческих порядков, эксплуатация внегородских земледельческих территорий.

За время македонского завоевания в Азии возникло несколько новых крупных центров, которые вскоре приобрели большое значение. Важнейшими среди них являлись Александрия в Египте, Александрия Ариана (Герат), Александрия Арахосия (Кандагар), Александрия Маргиана, Александрия Эсхата.

Одним из результатов похода было значительное расширение географического кругозора греков. Завоевания Александра сопровождались рядом географических открытий, которые имели громадное значение. Путешествие флота Неарха от устья Инда к устью Тигра и Евфрата привело к открытию новых морских путей. Особая экспедиция была послана для изучения побережья Гирканского (Каспийского) моря.

В 324 году до нашей эры Александр участвовал it экспедиции к устью Евфрата. У него возник план направить эту реку по новому руслу и оросить новые земли. С экономическими целями был связан и намечавшийся поход через Персидский залив. Для предварительного исследования пути в Аравию были посланы три экспедиции.

Весной 323 года до нашей эры в Вавилоне шли самые оживленные приготовления к походу в Аравию. Сюда стали прибывать войска из Карии и Лидии, появлялись отряды наемников. Александр задумал новую реорганизацию армии, еще более широкое проведение принципа «слияния». В разгаре этих приготовлений Александр внезапно заболел и 13 июня.423 года до нашей эры умер.

Личность Александра, его блестящие военные успехи производили огромное впечатление на современников и на последующие поколения. В древности об Александре рассказывали многочисленные легенды. Был создан целый фантастический роман, героем которого являлся македонский завоеватель. Великие поэты Низами и Навои создали поэмы, в центре которых стоял образ Александра.

В результате его десятилетнего похода возникла новая громадная империя, в состав ее вошел не только ряд областей на Востоке, которые уже не раз насильственно объединялись в рамках одного государства, но и весь бассейн Эгейского моря, а также значительная часть Балканского полуострова.

Но держава Александра Македонского принадлежала к тем империям, которые представляли собой временные и непрочные военные объединения. Экономически и культурно высоко развитые эллинские полисы сильно отличались от полуварварской Македонии. Нильская долина с ее тысячелетней культурой и установившейся сложной системой управления — от областей Восточного Ирана с их полукочевыми племенами, которые жили еще в условиях примитивного быта. Богатые многолюдные центры Междуречья — от малонаселенных областей Персиды и Мидии.

В этом отношении новая держава была сходна с царством Ахеменидов, также представлявшим собой конгломерат, который образовался из многих неоднородных частей. Македонское завоевание свелось, главным образом, к захвату богатых городских центров, военных опорных пунктов, важных в стратегическом отношении дорог. Александр ограничивался требованием признания его верховной власти и уплаты податей под контролем македонских правителей. Он отнюдь не стремился к изменению и ломке вековых устоев местной жизни.

В конечном итоге завоевания Александра изменили расстановку и соотношение сил в Восточном Средиземноморье и Передней Азии. Но они не смогли обеспечить целостность и прочность греко-македонской монархии.

Распад империи Александра Македонского

После внезапной смерти Александра власть фактически оказалась в распоряжении войска, которое в вопросе о преемстве власти и в последовавшей затем борьбе выступила как решающая сила. Руководящие посты в армии Александра и высшие должности при дворе, как уже упоминалось, занимали друзья и телохранители царя, по большей части македоняне.

Помимо Антипатра, который командовал оставленным в Македонии и Греции войском, одно из первых мест среди преемников Александра, по-гречески — «диадохов», занимал Пердикка — опытный полководец, который прошел школу Филиппа и Александра. Из других македонских деятелей выделялся Антигон, прозванный впоследствии Одноглазым, сатрап Великой Фригии, и Птолемей, выдвинувшийся к концу правления Александра.

Командиром гетеров был Селевк — знатный македонянин из города Эвропоса. Остальные македонские вожди — Лисимах и грек Эвмен — также стремились играть самостоятельную роль. Наряду с македонянами должности сатрапов в восточных областях империи занимали и иранские аристократы — бактриец Оксиарт, отец жены Александра Роксаны, Фратаферн, Атропат.

Большей частью «друзья» Александра принадлежали к числу гетеров. Ядро пехоты образовывала фаланга, представлявшая массу македонских воинов, которые чувствовали противоположность своих интересов интересам гетеров. Эта противоположность проявилась немедленно. Разногласия перешли в вооруженное столкновение. Но все же обе стороны пришли к соглашению.

В результате этого соглашения гетеров и пехоты царем был признан слабоумный Арридей — сводный брат Александра, который получил теперь еще имя Филиппа. Согласились также, что если у Роксаны родится сын, то и он будет объявлен царем. Ребенок родился два месяца спустя и был назван Александром.

Фактически власть над Македонией, Фракией и Элладой осталась за Антипатром — верховным стратегом Европы. Военная власть в Азии была сосредоточена в руках Пердикки — верховного стратега Азии. Одновременно был решен вопрос о сатрапиях. Часть областей в Азии остались за прежними правителями. Антигон помимо Фригии получил еще Памфилию и Ликию, Эвмен — Пафлагонию и Каппадокию, которую, впрочем, еще предстояло завоевать. Во главе Египта был поставлен Птолемей Лаг. Фракия и Иония достались Лисимаху, а Вавилония — Селевку.

В Элладе смерть Александра явилась поводом к новому подъему антимакедонского движения. Это движение привело к войне, которая получила название Ламийской — по имени города, около которой) сосредоточились военные действия.

В Афинах аристократы выступали против войны с Македонией, а демос — за войну. Перевес оказался на стороне демократии. Афинское народное собрание провозгласило войну за свободу Эллады. К афинянам примкнули Этолия, Фокида и другие области Греции. Вначале греки действовали успешно. В сражении при Гераклее в Фессалии Антипатр потерпел поражение и был вынужден укрыться в городе Ламии.

В это время на родину возвратился Демосфен. Афиняне встретили его с почестями. Демосфен возглавил управление Афинами наряду с другим знаменитым оратором — Гиперидом. Однако вскоре стали очевидными разобщенность эллинов и их недостаточная организованность. На помощь Антипатру подошли войска из Азии.

В 322 году до нашей эры в Фессалии при Кранноне произошло сражение, в котором македоняне имели перевес. Это сыграло решающую роль в ходе ведения Ламийской войны. Каждое греческое государство стало теперь беспокоиться исключительно о собственном спасении. Антипатр потребовал безоговорочной капитуляции Афин. Гиперид погиб от руки македонян, а Демосфен был вынужден покончить жизнь самоубийством.

Для очищения полиса от «беспокойных», малоимущих элементов Антипатр приказал выселить наименее обеспеченных афинских граждан во Фракию, где они были наделены землей. Политические права были предоставлены лишь тем из афинян, кто обладал имуществом не менее чем в 2 тысячи драхм. В Мунихии был поставлен македонский гарнизон.

Между тем, на Востоке стремительно разворачивались события, которые положили начало ожесточенной полувековой борьбе диадохов за власть. В ходе этой борьбы очень многое зависело от того, какими силами мог располагать тот или иной претендент на власть. Самыми сильными из диадохов были те, кто располагал наибольшими финансовыми ресурсами для создания надежной и преданной армии. Однако на успех в борьбе диадохов за власть влияли и такие факторы, как характер отношений между эллинами и местным населением, а также наличие на подвластной диадохам территории городов и их политические позиции.

В 321 году до нашей эры начался поход Пердикки и Египет против Птолемея. Однако при попытке переправы через Нил армия Пердикки понесла потери, а сам Пердикка был убит заговорщиками. Успехи. Эвмена, союзника Пердикки, в Малой Азии не могли иметь решающего значения. В Трипарадейсе в Сирии был пересмотрен вопрос о распределении сатрапий в связи с изменением политического положения. Война против Эвмена была поручена Антигону.

В 319 году до нашей эры умер Антипатр, который назначил преемником не своего сына Кассандра, а одного из сподвижников Александра Македонского — Полиперхонта. В связи с этим одновременно с войной и Азии началась борьба за власть между Полиперхонтом и Кассандром в Македонии. С целью обеспечить себе поддержку греков Полиперхонт выдвинул лозунг «освобождения Эллады» и обнародовал постановление, согласно которому в греческих городах восстанавливался демократический строй и в них возвращались изгнанники.

Резонанс этого постановления возымел немедленное действие. В 318 году до нашей эры власть олигархов в Афинах пала, а их вожди были казнены. Вслед за тем Полиперхонт вступил в соглашение с Эвменом, признав за ним регентство и власть стратега — автократора Азии.

Эвмену, который боролся в это время с Антигеном, было необходимо приобрести базу для флота в Финикии и заручиться поддержкой Македонии. Однако поражение флота Полиперхонта у Византия помешало Эвмену удержаться на побережье. Тогда он двинулся в Азию, в северо-восточные сатрапии. Но условия борьбы и здесь сложились для него неблагоприятно. Эвмен был выдан Антигону своим же собственным войском в обмен на захваченный противником обоз.

После того, как армия Эвмена перешла на сторону Антигона, силы последнего многократно возросли. Тогда же Антигон умертвил сатрапа Мидии Пифона, который был настроен резко оппозиционно по отношению к нему. Опасаясь повторить судьбу Пифона, Селевк — правитель Вавилонии — бежал в Египет. В результате, Антигону удалось объединить под своей властью Фригию и Каппадоксию, Финикию, Междуречье и северо-восточные сатрапии.

На Балканском полуострове успех сопутствовал Кассандру. Даже Афины были вынуждены заключить с ним союз и восстановить правление олигархов. Правителем Афин был «избран» Деметрий Фалертьский, известный философ и законодатель. Попытка Олимпиады, матери Александра Македонского, захватить власть в Македонии привела лишь к гибели Филиппа Арридея и его жены, которых умертвили по ее приказанию, а затем и к казни самой Олимпиады по приказу Кассандра.

К 316 году до нашей эры власть над Азией сосредоточилась в руках Антигона, который распоряжался огромными военными и финансовыми средствами. Тогда остальные диадохи — Кассандр, Птолемей, Селевк и Лисимах — организовали против него коалицию. Вспыхнула новая ожесточенная борьба, которая шла с переменным успехом…

Войны диадохов сопровождались частыми столкновениями олигархов и демократов, изгнаниями, конфискациями и казнями. Декларации диадохов о «свободе Эллады» сочетались с бесчеловечной жестокостью. Стратег Кассандра в Аргосе сжег живыми в здании притания 500 человек. Аристодем, посланный Антигоном, опустошил земли Коринфа. Святилища захватывались силой. Договоры постоянно нарушались.

Боевые действия шли одновременно на Балканском полуострове и в Сирии. В 312 году до нашей эры и сражении при Газе Птолемей нанес сокрушительное поражение сыну Антигона Деметрию. Селевк получил возможность вернуться в Вавилон.

К 311 году до нашей эры силы обеих воюющих сторон были настолько истощены, что это вынудило их заключить мирный договор на основе существовавшего до войны положения. Фактически этот договор закрепил политическую самостоятельность отдельных государств, на которые распалась империя Александра Македонского.

Самым могущественным из правителей того времени продолжал оставаться Антигон. Под его властью находилась почти вся Малая Азия, Сирия и Северная Месопотамия. Центром своей державы Антигон сделал город Келены во Фригии, который был расположен на скрещении торговых дорог. В Малой Азии и на островах Эгейского моря были организованы союзы городов. Важнейшим из них была Лига островитян.

Эта организация всецело зависела от Антигона, который постоянно вмешивался во внутренние дела полисов.

Однако царство Антигона практически не имело социальной опоры. Такой опорой не являлось ни население полисов, значение которых в государстве Антигона было невелико, ни фригийское население, совершенно не заинтересованное в поддержке македонского владычества. Состав армии Антигона также был крайне неустойчив. Армия пополнялась главным образом наемниками, на которых нельзя было положиться.

Соглашение 311 года до нашей эры очень скоро было нарушено. В 309 году до нашей эры пресекся род Александра Македонского — по приказу Кассандра были умерщвлены Роксана и ее сын. Отныне борьба шла между самостоятельными правителями.

В 307 году до нашей эры сын Антигона Деметрий захватил гавани Афин — Пирей и Мунихию. Деметрий Фалерский, правитель Афин, бежал из города. В Афинах был восстановлен демократический строй. Афиняне оказали Антигону и Деметрию великие почести. В их честь были воздвигнуты золотые статуи, принесены в дар золотые венки. В Афинах был установлен их культ как богов-спасителей. Именем Антигона и Деметрия были названы две новые филы. В их честь были организованы праздники и пышные процессии.

Однако на этом успехи Деметрия в Греции и закончились. Вскоре Антигон отозвал сына в Азию. Последующие годы оказались заполнены необыкновенно энергичной, но совершенно беспорядочной деятельностью Антигона и Деметрия. Они совершали многочисленные походы и одерживали блестящие победы, но их результаты обычно оказывались непрочными, а за победами следовали поражения.

В морском сражении при городе Саламине на Кипре Птолемей был разбит силами Деметрия и потерял почти весь флот и войско. После этой победы, в 306 году до нашей эры, Антигон и его сын Деметрий приняли царские титулы. Их примеру последовали Птолемей, Селевк, Лисимах и Кассандр.

Вскоре Антигон предпринял поход на Египет, который окончился полной неудачей. Его флот не мог подойти вовремя вследствие бури, и огромная армия, оказавшись в пустыне, стала испытывать недостаток и припасах. По выражению древнего автора, в войске Антигона началась «какая-то тяга» к переходу на сторону Птолемея.

Тогда Антигон решил нанести удар Египту, захватив богатый Родос, который поддерживал тесные сношения с Птолемеем. 40-тысячная армия под командованием Деметрия была посажена на корабли. Вместе с ней были отправлены тяжелые осадные орудия и снаряжение. К войску Деметрия присоединились пираты, которые рассчитывали на богатую поживу.

Расположенный на острове Родос был хорошо укреплен. Жители города были полны решимости отстаивать его до последнего бойца. В ряды защитников были включены граждане, чужеземцы и даже рабы — тем из них, кто будет храбро сражаться, была обещана свобода.

Осада и оборона Родоса длились с 305 по 304 год до нашей эры. Деметрий, получивший прозвище Полиоркета (Градоосаждателя), являлся крупным организатором и изобретателем в области осадной техники. На осадных работах он занял десятки тысяч человек. Была сооружена новая осадная машина — знаменитая «гелеполис» («завоевывающая города»), которая превосходила размерами все предшествующие машины подобного типа.

Однако попытка произвести общий штурм города по имела успеха. Город не единожды подвергался страшной опасности, но осажденные упорно сопротивлялись. Родосцам удавалось отражать неприятельские атаки и даже противостоять осадным орудиям Деметрия. Родос отстоял свою свободу, но был вынужден заключить союз с Антигоном и выдать заложников.

По условиям мирного договора Родос обязался помогать Антигону против других государств, за исключением Египта. Таким образом, дружественные политические отношения и экономические связи между Родосом и Египтом сохранились.

Возвратившись после осады Родоса в Элладу, Деметрий занял Коринф и ряд городов в Аркадии и Ахайе. Он возобновил Коринфский союз, некогда организованный Филиппом. В договоре Деметрия с союзными эллинскими государствами были повторены статьи, направленные против изменения существующего положения — против отмены долгов, передела земли и имущества, а также против освобождения рабов.

Однако вскоре Деметрий был вновь отозван отцом в Азию ввиду предстоящей борьбы с коалицией других диадохов. С юга на государство Антигона двигался Птолемей. Но, получив ложные вести о поражении Селевка, Птолемей поспешил вернуться в Египет. Из Междуречья приближался Селевк. Из Македонии спешил Кассандр. Еще раньше Лисимах захватил ряд городов в Малой Азии.

Летом 301 года до нашей эры при Ипсе во Фригии произошло решающее сражение. Деметрий во главе конницы на одном из флангов одержал победу, но увлекшись преследованием противника, сильно оторвался от основных сил. Антигон же потерпел полное поражение в столкновении с фалангой и слонами Селевка. Антигон был убит, а его войско разгромлено.

Соотношение сил между Эллинистическими государствами существенно изменилось после битвы при Ипсе. Империя Антигона подверглась разделу. Большая часть ее территории попала в руки Селевка и Лисимаха. Селевк получил Сирию и Северное Междуречье. Лисимах — значительную часть Малой Азии. Греческие полисы и, прежде всего, Афины поспешили отделиться от Деметрия.

Деметрий, утратив надежду удержаться в Малой Азии и Сирии, вновь направился в Элладу и осадил Афины. Город, в котором в это время власть находилась в руках тирана Лахареса, испытал все ужасы осады и был вынужден капитулировать.

В 298 году до нашей эры умер Кассандр. В междоусобную войну двух его сыновей вмешались царь Эпира Пирр и Деметрий. Пирр захватил несколько областей Македонии, а Деметрий был провозглашен ее царем. Однако власть Деметрия над Македонией оказалась непрочной. В 288 году до нашей эры Лисимах и Пирр вторглись в Македонию. Македоняне начали массами переходить на сторону противников Деметрия. Деметрий был вынужден бежать. Македонская территория и армия оказались поделенными между Пирром и Лисимахом.

Не найдя опоры в Элладе, Деметрий отплыл с оставшимися у него войсками в Малую Азию и через области Лисимаха проник во владения Селевка.

Однако его войска терпели страшную нужду. Селевк всё теснее сжимал кольцо окружения вокруг отрядов Деметрия. Лишившись почти всей своей армии, Деметрий был вынужден сдаться на милость врага. В 283 году до нашей эры Деметрий умер в плену у Селевка.

Больше всего от падения Деметрия выиграл Лисимах. В 285 году до нашей эры он изгнал Пирра и сделался царем Македонии. В то же время он владел Фракией и значительной частью Малой Азии. По отношению к городам Лисимах действовал энергично и властно. Он облагал их податями, поддерживал тиранов и олигархов, проводил политику укрупнения полисов, совершенно не считаясь при этом с желаниями населения.

По повелению Лисимаха город Эфес был переведем на новое место, ближе к морю. На Херсонесе Фракийском была расположена столица царства —.Лисимахия. Лисимах стремился расширить и упрочить свою власть в Восточной Фракии, на западном побережье Понта. Он встретил там упорное сопротивление эллинских полисов, которые ему в конце концов удалось подчинить. Однако попытки Лисимаха продвинуться дальше в страну фракийцев и гетов не увенчались успехом.

Непрочным оставалось и внутреннее положение государства Лисимаха. Поводом к усилению недовольства была казнь по приказу Лисимаха его сына Агафокла, способного полководца. Этим воспользовался Селевк и двинул войска во владения Лисимаха. Весной 281 года до нашей эры произошло решающее сражение при Курупедии в Лидии. Лисимах потерпел сокрушительное поражение и был убит, а его войско перешло на сторону победителя.

После этого Селевк переправился на Херсонес Фракийский. Однако и Селевку не удалось подчинить своей власти Македонию, которая продолжала удерживать самостоятельность в течение всей этой борьбы. Вскоре Селевк был убит недалеко от Лисимахии сыном Птолемея Лага, Птолемеем Керавном, который бежал из Египта в Македонию.

Птолемей Керавн ориентировался в своей деятельности на македонскую знать и войско, которые вовсе не желали слияния Македонии с царством Селевка. Вскоре Птолемей Керавн был провозглашен царем Македонии, однако первый же серьезный удар смел его с исторической сцены.

Весной 280 года до нашей эры во Фракию и Македонию вторглись кельтские племена, которые жили на севере, в долине Дуная. Кельты опустошали местности, через которые лежал их путь. При первой же встрече с кельтами армия Птолемея Керавна была разбита, а сам он попал в плен и погиб. Македонский престол вновь оказался вакантным. На Халкидике в Кассандрии произошел переворот. Вождь наемников и бедняков Аполлодор стал тираном и произвел передел имущества.

В 279 году до нашей эры кельтские племена подошли к Дельфам. С большим напряжением сил войска греческих государств отразили нашествие варваров. Особенно выдающуюся роль в «спасении эллинов» сыграли этолийцы. Два года спустя сын Деметрия Антигон Гонат, который располагал значительной военной силой и владел многими городами в Элладе, нанес решительное поражение кельтам при Лисимахии.

В 276 году до нашей эры Антигон Гонат был провозглашен царем Македонии и стал основателем династии, которая правила этим государством более столетия. Борьба диадохов завершилась. Войны продолжались и в последующие годы. Однако эллинистический мир к тому времени уже принял в основных чертах ту форму, которая сохранялась в течение двух последующих веков.