Всесокрушающая сила юности!

Глава 41

Схватка была суровой и ожесточённой. Двое огромных парней с невероятно глупыми выражениями лица были неуязвимы. Тайдзюцу на них не действовало никак, даже после того, как Наруто открыл Вторые Врата. Попытка оглушить взрыв-печатями провалилась, Фуджину и Райджину были нипочём взрывы. Щупальца рамена они разрывали как паутину. Земляные стены проламывали, не замечая. Водяной дракон оставил огромный кратер, из которого противники выскочили без видимых проблем. Надежда Наруто на Секси-дзюцу тоже не оправдалась. Разенганы и Разендиски не пробивали толстую шкуру великанов. Наруто уже подумывал воспользоваться режущими даже камень Лезвиями Ветра, дзюцу, которое он узнал от Хвостиков-тян, но его одолевали сомнения — ведь эти сверхъестественно сильные парни по сути не сделали ничего плохого, поэтому бить насмерть Наруто не хотел. Он уже думал вызвать Гамабунту, пусть и придётся пережить позор объяснений с приёмным отцом, но этому мешало чувство собственного достоинства. Поэтому он воспользовался ещё одним дзюцу.

— Для чего вы сбежали из тюрьмы? Для чего напали на сестрёнку Шизуне? Что вы задумали?

— Фуджин, он спрашивает, что мы хотим?

— Он слишком маленький чтобы нас накормить, Райджин!

— Смотри, Фуджин, вон то облако в форме обеда!

— Обед! Идём к братику Мизуки, Райджин!

— Смотри, у меня на руке пять пальцев и каждый сгибается!

— А у меня две руки! И на них раз, два, три… много пальцев! Я бы столько же раз пообедал!

— Еда у сестрёнки Цубаки была очень вкусной!

— Но её было так мало!

— Если мы побьём коротышку, она приготовит нам ещё обед!

— А потом будет вкусный ужин!

— Ты такой умный, брат!

Наруто недоверчиво мотнул головой. Эти ребята не выглядели мудрецами и все их мысли были о еде. И на этот вопрос у Наруто было своё дзюцу.

— Эй, здоровяки! — воскликнул он. — Сестрёнка Цубаки действительно неплохо готовит, но лучшая еда Конохи — это рамен в Узураку!

— Рамен? Рамен это вкусно!

— В рамене много вкусной лапши!

— И бульон! Много бульона!

— Рамен!

— Рамен!

— Узураку!

— Я владелец Узураку и знаю супер-дзюцу! — рассмеялся Наруто. — Теневое созидание рамена: биджу версия!

Перед противниками возникла огромная миска с логотипом Узураку, из которой валил пар.

— Еда!

— Много еды!

— Рамен!

— Много рамена!

— Райждин, этот коротышка симпатичней братика Мизуки.

— У него больше еды, Фуджин!

— Меня зовут Наруто! — осклабился джинчурики.

— Братик Наруто!

— Рамен!

Здоровяки с невероятной скоростью метнулись к миске и нырнули в неё с головой. Оттуда донеслись громкие чавкающие звуки. Наруто подбежал, прыгнул, и приземлился на край миски. С умилением наблюдая, как братья грызут огромные трубы лапши, Наруто даже почувствовал угрызения совести, из-за того, что еда была не настоящей.

— Эй, братишки! — воскликнул он. — А почему бы вам не пойти обратно в тюрьму?

— В тюрьме плохо!

— Там мало кормят!

— А хорошо там где… Райджин?

— Где кормят хорошо!

— Ты такой умный, брат! В Узураку!

— В Узураку! Еда!

Наруто понял, что сделал что-то не то. Но стратегию сражения с этими двумя братьями Наруто понял досконально.

— Теперь в тюрьме стали кормить лучше чем в Узураку! Вы очень крутые, а крутым парням нужно много есть. Поэтому сестрёнка Мито-тян будет приносить вам такой рамен ежедневно!

— Рамен! В тюрьму!

— В тюрьму!

— Подождите! Но ведь брат Мизуки не в тюрьме. Вы же не дадите ему голодать?

— Брат хороший!

— Он накормил нас едой!

— А потом нас накормила сестрёнка Цубаки!

— Её еда была вкуснее!

Братья с потрясающей скоростью доели рамен и даже попробовали погрызть край миски. Миска была несъедобной. Братья неохотно выбрались наружу.

— Мизуки не такой умный как вы! — воскликнул Наруто, бесстрашно запрыгивая на плечо Райджину. Он удобно уселся, свесив ноги. — Поэтому вы должны ему помочь!

— Помочь старшему брату!

— Но как, младший брат?

— Мы должны спасти Мизуки! Вернём его назад в камеру, к вкусной еде! — предложил Наруто.

— Нельзя, чтобы брат голодал!

— За Мизуки!

Наруто усмехнулся и начал указывать дорогу.

* * *

Этот день начался как обычно. Бабуля читала свои бумаги и хлебала своё сакэ. Хвостики-тян с братьями отбыли обратно в Суну, что слегка огорчило Наруто. Хината-тян со своими клонами танцевала на пруду, отрабатывая свою новую технику. Из ребят кто отбыл на миссию, а кто занимался усиленными тренировками. Клоны Карин-тян и Таюи-тян изучали фуиндзюцу у сестрёнки Мито, а оригиналы гуляли по Конохе и осматривали достопримечательности. Таюя-тян и раньше была в Листе, но тогда её интересовали стратегические сведения, а не вкус рамена в Узураку. Ирука-сенсей получил в кои-то веки передышку и тайком снял свой зелёный комбинезон.

Жизнь кипела своим чредом, пока один из клонов случайно не услышал, что из Исправительного Учреждения Строгого Режима был совершен побег, при этом смотрители Изумо и Котецу серьёзно пострадали. Узнав, что двое чунинов, помимо охраны ворот, работают ещё и надзирателями в тюрьме, Наруто понял, что те ему нагло врали. К тому же он обещал не расспрашивать про их пост на воротах, а про тюрьму уговора не было. Узнав, что в погоню за заключёнными отправилась сестрёнка Шизуне, Наруто обеспокоился не на шутку, а когда услышал что среди сбежавших был предатель Мизуки, он тут же отправился на поиски Ируки-сенсея.

Через некоторое время к ним присоединилась весьма симпатичная куноичи, к которой Ирука-сенсей явно испытывал тёплые чувства. Наруто долго не мог скрыть изумления, когда узнал что такая красивая и хорошая сестрёнка могла быть девушкой такого придурка как Мизуки.

Наруто использовал для поисков сотни клонов, поэтому много времени это не заняло. Но, к сожалению, предатель успел вломиться в исследовательскую лабораторию клана Нара, устроить там разгром и похитить какие-то ингредиенты. Один из клонов нашел серьёзно пострадавшую сестрёнку Шизуне, отправился с ней к Карин-тян, после чего развеялся. И теперь Наруто кипел от злости.

Мизуки сопровождали два огромных круглолицых парня, чьи головы, казалось, росли прямо из плечей — настолько сильными и мускулистыми были их шеи. И предоставив предателя на попечение Ируки-сенсея, человека, в силу которого он верил безоговорочно, Наруто решил сразиться с подручными предателя.

И теперь Наруто с Фуджином и Райджином стояли возле какой-то пещеры, перед которой кипело сражение.

Наруто с изумлением увидел чёрные полосы на лице Мизуки, схожие с его полосками при использовании чакры Курамы. И несмотря на то, что Ирука Умино усердно тренировался, Мизуки был очень быстр, гораздо быстрее учителя.

Увидев распростёртое тело Цубаки-тян, братья очень разозлились.

— Кто-то обидел сестрёнку!

— Сестрёнка давала вкусную еду!

— Наказать!

— Избить!

Наруто спрыгнул с плеча Райджина, создал двух клонов и они бережно принесли Цубаки-тян к братьям.

— Это сделал не Ирука-сенсей! — тут же воскликнул Наруто. Его клон распахнул жилет Цубаки-тян и положил руки ей на грудь.

— Реинкарнация Собственной Жизнью! — тут же воскликнул он, и как только девушка открыла глаза, облегчённо отпустил болезненную технику.

— Кто это сделал?! Мы его побьём, Фуджин!

— Больно побьём, Райджин!

— Это был Мизуки! — скзала Цубаки-тян. — Мне не удалось его уговорить, чтобы он стал таким же добрым как раньше.

— Ну, сестрёнка, всё работает по-другому. Чтобы вернуть на путь добра, нужно ему навалять. Правда, братья?

— Побить Мизуки!

— Мизуки плохой! Побить!

— Подождите, лучше сначала глянем, как придурку наваляет Ирука-сенсей. А пока что давайте поедим!

— Еда!

— Еда!

— Сестрёнка, ты что будешь, рамен, данго или какой-то тортик? Ещё есть попкорн и сэмбеи.

— Наверное тортик, пожалуйста.

— А вы, братишки.

— Мясо!

— Мясо!

Наруто по-быстрому создал теневые блюда и они сосредоточились на битве.

Ирука был быстр, он был великолепен. Отличное тайдзюцу, высокая скорость, отточенные движения. Но Мизуки был быстрее. Он уходил от ударов, размывался в воздухе и успешно атаковал Ируку-сенсея. Наруто увидел, что неподалёку в пыли валяется огромный сюрикен Мизуки и усмехнулся, повторения событий выпускного вечера Академии он бы не хотел.

— Знаешь, Ирука. Пока ты цеплялся за свою нелепую дружбу с лисом, я получил настоящую силу. Я вижу, что ты стал лучше, что ты стал сильнее. Но как ни тренируйся, настоящую силу так не получишь. Орочимару-сама дал мне её, и поэтому ты умрёшь!

Наруто жутко разозлили слова предателя и он не выдержал.

— Ирука-сенсей, да сбросьте вы уже эти утяжелители и наваляйте придурку! Покажите своему бывшему ученику и вашей будущей девушке настоящую Силу Юности.

Сидящая рядом с Наруто на удобном диванчике Цубаки-тян зарделась. Братья в своих огромных креслах были больше поглощены поеданием исполинских окороков.

Ирука-сенсей отпрыгнул от Мизуки и в полёте сложил несколько ручных печатей. Ноги его на мгновение окутались клубами дыма.

— Ты думаешь что тебе помогут какие-то трюки? — безумно рассмеялся Мизуки. — Ты сегодня…

— Динамическое вступление! — воскликнул Ирука-сенсей и с огромной скоростью вбил ногу в лицо предателя.

Когда ошеломлённый Мизуки попытался подняться, подбежавший к нему Ирука-сенсей заложил руку за спину и присел на одну ногу.

— Вихрь Листа! — воскликнул Ирука-сенсей и провёл знакомый Наруто приём.

Предателя закрутило и он, кружась и шатаясь врезался в скалу неподалёку. Мизуки отлип от камней и злобно зыркнул на противника. Он кинулся на Ируку-сенсея и они сошлись в ожесточённом поединке тайдзюцу. Но на этот раз скорость учителя если и уступала скорости предателя, то ненамного, а искусством он своего бывшего друга явно превосходил. Мизуки стал получать один за одним удары, пока грядущее поражение не стало ему очевидно.

— Ты неплох. Но я получил от Орочимару-сама совершенное тело, поэтому ты все равно проиграешь. Тренируйся хоть сто лет, но вот этого тебе не достичь! — Мизуки сжал кулаки и его кожа стала изменяться, обрастая шерстью и перекрашиваясь в оранжевый цвет. Через секунду перед ними стояла смесь человека и тигра.

— А знаешь, сестрёнка, я был прав, оранжевый — самый крутой цвет! В оранжевом даже Мизуки не выглядит таким придурком!

Драка возобновилась. И пусть теперь Мизуки был медленней, сила его увеличилась многократно. И единственный попавший в Ируку-сенсея удар, несмотря на то, что пришелся на жесткий блок, откинул того прочь и впечатал спиной в дерево.

— Ирука-сенсей, да наваляйте вы уже ему, сколько можно?

— Сейчас, глупый лис, твой любимый учитель умрёт, а ты последуешь за ним.

Ирука вырвался из глубокой вмятины в дереве. Глаза его загорелись решительностью.

— Восемь Врат! Врата Окрытия, кай! Врата Спокойствия, кай! Врата Жизни, кай!

Волосы Ируки-сенсея встали дыбом, тело окутала зеленоватая аура, глаза загорелись белым огнём, а кожа приобрела ярко-красный цвет.

— Великий вихрь Листа! — воскликнул Ирука-сенсей и нанёс предателю серию ударов ногами, которые сначала подбросили того вверх, а затем с огромной силой вбили в землю.

Лежащая в кратере тигриная фигура начала темнеть, силуэт её оплывать, и вместо молодого, пышущего жизнью и здоровьем парня, там лежала фигура древнего старика. Наруто подскочил к предателю и усмехнулся.

— Знаешь, придурок, Сила Юности гораздо круче глупых печатей Орочимару, — и, повернувшись к Ируке-сенсейю, расплылся в широкой улыбке. — Ну и кто был прав ?

Ирука-сенсей улыбнулся в ответ.

— Кстати, Ирука-сенсей, — Наруто полез в подсумок, достал ручку и небольшую бумажку с логотипом Узураку. Он быстро написал на ней «Ирука и Цубаки» и вручил учителю. — Это месячный купон на бесплатные посещения лучшего ресторана в мире! И вы идёте туда с сестрёнкой. Ну что, братишки, хватаем Мизуки и в тюрьму?

— В тюрьму? Не хочу в тюрьму!

— Но ведь там вас ждёт обед!

— Обед! Еда!

— Еда! В тюрьму!

* * *

— Здравствуй, Наруто-сан.

— Добрый день, Кабуто-сан. Как дела в госпитале? А в приюте?

— Огромное спасибо, хорошо. В госпитале Цунаде-сама провела реорганизацию и улучшила финансирование. А в приюте… Ты и сам знаешь.

— Ну, я всё-таки сам оттуда. Да и содержание обходится не в такую уж и огромную сумму, причём большая часть уходит на продукты. Вы ко мне по делу, или просто поболтать?

Наруто заканчивал напряженную тренировку — осознание того, что пока он отдыхает — Саске тренируется, очень мобилизовало, да и такие учителя как Анко-тян и Толстобровик-сенсей не давали особо расслабляться. И пусть они отбыли на миссии, Наруто себе послаблений не давал.

— Я слышал, что вы в свои ряды получили последнего члена клана Кагуя.

— «Мы», Кабуто-сан, мы. Вы не пленник и не заключённый, вы такой же член деревни как я или любой шиноби. «В свои ряды» — это громко сказано. Он абсолютно предан Орочимару. Чем его так зацепил змеиный придурок?

— Помнишь, ты рассказывал про своего друга Хаку? Орочимару точно так же подобрал Кимимаро, когда тому некуда было пойти, точно так же воспитал его. У него не было друзей, кроме Джуго, парня, который боится только себя, своего внутреннего зверя.

— Это тот со странным кеккей-генкаем, которого использовали для создания проклятых печатей?

— Похоже, тебе много рассказали, Наруто-сан.

— Кабуто-сан, а мы можем на «ты», а то у меня от непривычки сводит челюсть.

— Пожалуйста, Наруто-кун! И как ты собираешься поступить с Кимимаро?

— Мне он показался немного придурком. Этот фатализм, это «убью вас всех» по отношению к своим боевым товарищам, эти «Орочимару то, Орочимару сё». Я бы его даже отпустил обратно к его драгоценному Саннину, но есть множество «против». Пусть Саске и дезертировал, пусть ушел в нукенины, но он всё равно мой друг и напарник. И я не хочу, чтобы рядом с ним был человек, который убъёт его либо из желания угодить Орочимару, либо из ревности.

— Из ревности?

— Ну, костяной придурок только и мечтает отдать змеиному своё тело. Представляю, как его бесит, что Орочимару выбрал Саске, потому что его кеккей-генкай круче!

— А тебя не беспокоит, что через три года Орочимару заберёт тело твоего друга?

— Орочимару? Саске? Да ни капельки! Когда придёт время, Саске с лёгкостью наваляет даже Саннину.

— Кстати, Наруто-кун, как получилось, что Кимимаро не умирает? Я сначала подумал, что это искусство Цунаде-сама, но в деревню он прибыл уже здоровым.

— Знаешь, Кабуто-сан, техника теневого клонирования — одно из крутейших дзюцу в мире!

— Да, это очень полезная техника. Но какое отношение она имеет к ирьёниндзюцу?

— Теневые клоны могут использовать самоубийственные техники, ты это знаешь?

— Это общеизвестные сведения. Просто мало у кого хватает чакры.

— Не все киндзюцу — это взрывы и землетрясения, — рассмеялся Наруто. — некоторые позволяют исцелять за счёт своей жизни. Исцелять смертельные ранения и даже саму смерть, если в теле ещё происходит клеточная активность.

— Я слышал о подобном киндзюцу в Сунагакуре, — кивнул Кабуто. — Я был шпионом и там.

— Кстати, Кабуто-сан, ты говорил, что змеиный придурок пересаживал кеккей-генкаи, но из его подопытных мало кто выживал?

— Да, он пересадил кеккей-генкай Первого Хокаге и в живых остался лишь один из шестидесяти субъектов. Выживший работал в Корне, и Данзо лично тренировал его.

— Помнишь, ты говорил, что хотел изменить себя, стать сильным и шагнуть как можно дальше по пути познания?

— У тебя есть какая-то идея, Наруто-кун?

— А что будет, если человек после пересадки кеккей-генкая умрёт, но я верну его к жизни дзюцу? Что если я обеспечу его любым количеством чакры, чтобы тело приспособилось и развивалось? Что если у меня есть клетки Первого? Что если попросить Кимимаро дать немного крови или же просто его немножко подстричь? Что если взять немного клеток с Шарингана Учих? Что если я попрошу Хинату-тян или Нейджи дать немного своих ДНК?

— Это может быть интересно, Наруто-кун. Но ты не боишься отдать мне такую силу? Не опасаешься, что придумаю как обойти проклятую печать…

— ...которую поставили только по твоей просьбе!

— …и снова предам тебя и Лист?

— Нет, зачем это тебе? Может я и плохо разбираюсь в людях, но ты мне показался хорошим человеком, который, попав в сложную ситуацию, пошел по пути тьмы. Я тебе навалял, вернул к свету. Ты разобрался во всех причинах, которые заставляли тебя становиться говнюком, поэтому нет смысла бояться. Ну а если ты отступишь от верного пути, я тебе наваляю снова.

— А вдруг я захочу власти или богатства…

— Так это замечательно! Хочешь я тебе отдам корпорацию Гато? Много денег и много людей! Сам заниматься я этим не хочу, а все остальные отказываются!

— Я просто так спросил! — скрытые очками глаза Кабуто округлились в ужасе.

— Вот, и ты тоже! Никому не хочется возиться с бухгалтерией!

— Хорошо, Наруто-кун. Я принимаю твоё предложение…

— Отлично, корпорация Гато — твоя! — обрадовался Наруто.

— Нет-нет, я о предыдущем предложении, — быстро поправился Кабуто. — Но есть некоторые трудности.

— Какие же?

— Нужно помещение и оборудование для лаборатории, нужны материалы и персонал.

— Персоналом я обеспечу, у меня много клонов! — рассмеялся Наруто. — А вот с лабораторией проблемы. Помещение есть — моя Цитадель, а оборудование… Кабуто-сан, а как ты смотришь на то, чтобы немножко ограбить твоего бывшего учителя? У него должно быть всё для любых бесчеловечных экспериментов. Только нужно это сделать так, чтобы не особо привлекать внимания — к схватке с Саннином я пока что не готов.

— Думаю, что знаю такую. Бывшая лаборатория Орочимару на острове Демона в Стране Моря. Но у меня к тебе вопрос, Наруто-кун. Для чего ты это делаешь? Почему идёшь навстречу мне, предателю? Ты и так сделал много, но теперь это не просто помощь оступившемуся товарищу, не просто попытка устранить несправедливость. Ты идёшь навстречу моим амбициям, невзирая на риски. Так почему?

— Всё очень просто, — улыбнулся Узумаки. — Ты — коллега-учёный. Если убрать с твоего пути препятствия, это будет не только благом для тебя, но и выгодно для Листа и человечества в целом. Но некоторые препятствия всё-таки будут.

— Какие же?

— Пока техники и препараты не опробованы, никаких экспериментов на людях и прочих разумных существах. Ну а потом использовать только добровольцев! Если экспериментировать, то на каких-нибудь животных, лучше всего на медведях!

— Но почему именно на медведях?

— Очень просто! Медведи — зло!

* * *

— Как думаешь, с Нейджи будет всё в порядке?

— Всё будет отлично!

— А Хината-тян уже готова?

— Конечно!

— А Карин-тян?

— И с ней тоже проблем не будет, её чакра сильна.

— А сестрёнка Таюя?

— Несомненно! Она по чакре — неплохой токубецу джонин, ты поднатаскаешь её в дзюцу и тактике, она по уровню будет равна полному джонину, а со всеми стихиями — и того выше.

— А как там Толстобровики с их проклятыми печатями?

— Наруто, — разозлилась Мито-тян. — если ты не готов, то так и скажи.

Наруто скривился. Он отлично понимал, что тянет время. Сведения, полученные от сестрёнки Таюи позволяли вывести проклятую печать Толстобровиков на второй уровень, а таблеток, доставшихся от Саске хватило бы на небольшую армию, к тому же Кабуто и так знал рецепт. Усердные тренировки с последующей передачей чакры подняли силу Хинаты-тян и позволяли повторить ту же процедуру, что и с Нейджи. Ну а второй глаз Нейджи проблемой не был даже в принципе. Нет, Наруто вынужден был признать, он просто трусил. Вскрытие печати, искусственная симуляция высвобождения восьми хвостов была прыжком в неизвестность. И пусть Узумаки никогда не боялся бросаться сломя голову, но теперь его поджилки тряслись.

— Хорошо, — сцепил зубы Наруто. — начинай, Мито-тян.

Красноволосая девушка, руками, словно сделанными из закалённой стали, ухватила его за плечо и уложила на широкий стол. Задрав его футболку, и резко воткнув светящиеся чакрой пальцы в брызнувшую символами печать, она воскликнула:

— Искусство печатей: Печать Четырёх Символов! Высвобождение!

Наруто увидел, что он теперь находится не в одной из лабораторий Цитадели. Но это и не было пространство печати. Вокруг, куда только ни простирался взгляд, был тёплый желтый свет и пустота. И внезапно по тому, что служило этой пустоте полом, закружилась огромная спираль Узумаки. Из спирали во все стороны брызнули символы, змеясь и расползаясь во все стороны. Наруто резко обернулся. Рядом с ним, погрузив в спираль руку, стояла прекрасная зрелая женщина в белом кимоно, чьи алые волосы были собраны в два пучка, напоминающие уши панды.

— Мито-тян, ты прекрасна… — прошептал Наруто. — но почему ты выглядишь именно так?

— Понимаешь, Наруто-кун, — улыбнулась красноволосая богиня. — это пространство, созданное скорее воображением, чем существующее где-либо. И тут мы выглядим так, как себя ощущаем. Взгляни лучше на себя.

Небрежный жест изящной руки и перед Наруто возникла огромная уходящая в небо зеркальная плоскость. Наруто глянул в неё и едва воздержался от удивлённого возгласа. Перед ним стоял не генин Конохагакуре, перед ним стоял Доктор Узумаки, Хокаге и великий учёный. Он был высок и широкоплеч. Массивности его фигуре придавали угольно-чёрные доспехи, стыки пластин которых пылали оранжевыми линиями. Тёмно-оранжевый плащ с чёрными языками пламени лишь подчёркивал исходящее от этой фигуры спокойствие и уверенность. Перед ним был не суетливый подросток, перед ним был столп силы, та точка спокойствия, вокруг которой вращается весь мир. Глаза пылали голубым огнём уверенности и могущества. За своей спиной Наруто увидел неясные тени, в которых он узнавал множество друзей, учителей и знакомых, людей, которых он любил и ради которых вышел бы против всего мира. Над их головами возвышалась исполинская фигура, девять хвостов которой легкомысленно махали из стороны в сторону.

— Знаешь, Наруто-кун, — весёлый голос Мито-тян вырвал его из оцепенения. — если бы я так не любила Хаши-куна, у твоего гарема не было бы и шансов.

— Это не… ладно, забудь!

— Каждая из них любит тебя. Каждая из них, отдаст за тебя жизнь. За каждую из них отдашь жизнь ты. И пусть ты пока что не готов это признать, но… Поверь молодой, но очень мудрой женщине, Наруто-кун. Представь, что кто-то из твоих так называемых ассистенток выходит замуж… да пусть даже за Кибу Инузуку. Хината, Аяме, Карин, Тентен или Ино.

Наруто задумался и понял что его зубы сцеплены, а руки крепко сжаты в кулаки.

— Вот-вот, — усмехнулась Мито-тян.

— Но что же мне делать? Нельзя любить многих женщин!

— Для того, чтобы любить многих, просто нужно иметь большое сердце, Наруто-кун. И у тебя с этим всё в порядке. Чего тебе не хватает, так это мозгов.

— Я выучил дзюцу теневого клонирования за час! У меня отличные мозги, я буду Хокаге и учёным!

— Именно об этом я и говорю. Ты болван!

— Мито-тян, этот разговор мне не очень-то и нравится!

— Раз так, приготовься. Сейчас всё начнётся. Не беспокойся, я подстрахую!

— Но… — Наруто смотрел как Мито-тян положила руку на ветвящуюся цепочку символов и они загорелись оранжево-алым огнём. Мгновение, и Наруто пропал из этой бесконечной солнечной белизны, он стоял перед вратами, с замком, прикрытыми листиком с надписью «Печать».

Наруто бездумно подошел к вратам и взглянул в пылающие алым светом глаза того, кого он считал своим близким другом, того, кто был с ним с самого рождения, был причиной всех его неприятностей, но при этом оберегал и защищал его.

— Ты точно уверен, Наруто?

Наруто кивнул, протянул руку к листику и решительно потянул за край. Пусть ему было страшно, но доктор Узумаки не идёт на поводу у своих страхов.

На руку, снова выглядящую как и положено тринадцатилетнему подростку, легла широкая мужская рука.

— Не время, сын, — раздался приятный голос.

Наруто резко развернулся и увидел фигуру того, кого он часто видел на портретах, скульптуре которого он не раз подводил глаза, рисовал спирали на щеках и дорисовывал сопли под носом. Перед ним стоял Араши Узумаки, он же Минато Намиказе, он же Четвёртый Хокаге Конохагакуре.

Он стоял гордо, в своём белом плаще, развевающемся от невидимого ветерка, его золотистые волосы непокорно торчали во все стороны, а голубые глаза горели мудрым огнём.

— Здравствуй, папа! Я давно хотел тебе что-то сказать!

— Что же, сын?

— Великий Вихрь Листа! — ноги Наруто нескончаемой серией ударов подбросили отца вверх, а затем послали вниз, в землю перед вратами.

Минато выбрался из образовавшегося кратера, весь в земле и в траве, он выглядел совершенно не так уж и величественно.

— Я понимаю, почему ты это сделал, — горько сказал Минато. — Но я верил что ты, мой сын, выдержишь эту ношу, что ты…

— Дерьмо! Сраное дерьмо! Нихера ты не понимаешь!

— Что?

— Знаешь, в манере речи сестрёнки Таюи что-то действительно есть.

— Что?

— Я тебе ввалил не из-за того, что ты сделал меня джинчурики. Не из-за того, что ты пожертвовал жизнью и я стал сиротой. Не из-за того, что вся деревня ненавидела меня, пока я не стал круче всех. В конце концов, ты Хокаге и должен принимать сложные решения.

— Но почему?

— А потому, сраный долбаный говноед, что ты разодрал живое существо, разумное настолько же, как ты и я…

— Гораздо разумнее!

— Заткнись, Курама, у нас воссоединение семьи! Душу разумного существа на две части! Ты не верил, что твой сын сможет вынести ношу, как его мама или Мито-тян? Ты думал, что мои трудности будут стоить искалеченной сути моего друга?

— Мда. Знаешь, когда я запечатывал свою чакру в Печать восьми триграмм, ожидал чего-то другого.

— А-ха-ха-ха, представляю себе! Я такой весь, в смертельной опасности, выпускаю восемь хвостов Курамы, Демонический Девятихвостый Лис пытается вырваться на свободу, а тут героически появляется Минато Намиказе и говорит своему сыну, который вообще не знает о своём наследии: «Сынок, мой уши по утрам и чисти зубы, ешь больше овощей и мяса, и ни в коем случае не помогай в исследованиях Эро-сенсея!»

— Я планировал ещё починить печать!

— Дерьмовый план!

— Следи за языком!

— Ты мне не оте… Ой! Ты мне действительно отец. А-ха-ха-ха-ха!

Минато смотрел на катающегося по земле Наруто и, не выдержав, рассмеялся следом.

— Ты очень похож на свою мать. Настолько, что будь у тебя красные волосы, ты был бы вылитой Кушиной-тян.

— Знаешь, па, если уж решил запечатать Кураму ценой своей жизни, лучше бы ты появился, когда мне было лет восемь. Я тогда был ещё тем мелким надоедливым засранцем, а мнение Четвёртого Хокаге многое значило бы для меня. Не подумай, что я жалуюсь и не рад тебя видеть. Кстати, за тобой куча дзюцу, которым ты меня должен научить.

— К сожалению, теперь это невозможно, — сокрушенно вздохнул Минато. — Я запечатал лишь немного своей чакры, которой хватило бы лишь единожды поправить печать. И теперь, когда ты каким-то образом меня освободил, моё время скоро подойдёт к концу.

— Па, а ты знаешь башню в Лесу Смерти?

— На тренировочном полигоне 44? Конечно знаю, а что?

— Потому что тебе придётся там провести много времени. Ты задолжал мне тринадцать лет трогательных моментов между отцом и сыном. Так что чувствуй себя как дома, мебелью я обеспечу!

Наруто подошел к ничего не понимающему отцу и обнял его. Минато обнял его в ответ. Внезапно руки Наруто засветились бледно-голубым светом.

— Техника передачи чакры! — Наруто крепче прижал отца к себе и почувствовал, как фигура в его объятиях наливается плотностью и объёмом, как ощущение касания становится более отчетливым и неотличимым от реальности.

— Это так трогательно, я сейчас расплачусь!

— Иди нахер, Курама! И знаешь, похоже Таюя-тян на меня действительно плохо влияет.

* * *

— … после чего я запечатал остатки своей чакры и чакры Кушины-тян вместе с половиной Кьюби в своего новорожденного сына.

— То есть мама тоже тут? — обрадованно воскликнул Наруто.

— Я запечатал её чакру, чтобы она помогла тебе одолеть Кьюби, когда вам придётся столкнуться.

— У Кьюби есть имя! — возмутился джинчурики.

— Вообще-то я не разрешал его использовать даже тебе!

— Курама, перестань входить в режим засранца!

— Я из него и не выходил!

Минато Намиказе и Наруто Узумаки откинулись в удобных шезлонгах на поляне перед вратами, за решеткой которых Курама, рассевшись в позе лотоса и опираясь на свои хвосты, с удовольствием уплетал соответствующие ему по размеру данго.

— Пап, а как мне увидеть маму? Я так её хочу увидеть, мне столько есть ей сказать!

— Она освободится, как только будет открыта печать.

— Значит дело за малым! Открывай!

— Не так просто, Наруто. Ключ к печати хранится у Героторы на горе Мьёбоку! И открыть печать я тебе не позволю.

— Извини, пап, но с тех пор, как я стал генином, мне может приказывать лишь мой джонин-сенсей, да и то на миссиях. Ну ещё может запретить Хокаге, а раз бабуля Цунаде не знает, то и приказать не может. Взаимоотношения с Курамой — это дела клана Узумаки, членом которого он является чуть меньше сотни лет.

— Как будто я просил эту ужасную женщину меня запечатывать!

— Мито-тян хорошая! И весёлая!

— И пугает тебя до жути!

— И это тоже!

— Наруто, я теряю нить разговора. Впервые Кьюби…

— Кураму!

— ...Кураму запечатала Мито Сенджу и она умерла древней старухой, когда мне было десять лет.

— Пап, твои сведения слегка устарели. Прекрасная, несравненная, пугающая до дрожи в поджилках Узумаки Мито-тян — та, кто выпустил тебя из печати. И моли всех богов, чтобы она никогда не услышала о «древней старухе».

— Похоже тебе многое есть о чём рассказать.

— Как и тебе пап, как и тебе. Знаешь, с учётом того, что пока в печати проходят часы, снаружи — лишь мгновения, у нас с тобой есть всё время мира. Ты сможешь рассказать всё о своей жизни, узнать всё обо мне, научить меня всем своим крутейшим дзюцу, пусть твой главный секрет, твою скорость, я разгадал и сам. Кстати, ты знаешь, что я выучил Разенган за три дня? А ещё через две недели создавал его без клонов!

— Я очень горжусь тобой, но что ты говорил о скорости? У меня нет никакого секрета, я просто много тренировался.

— Но тогда как же Полёт Летающего Бога Грома? Как ты поражал всех своих врагов? Такое не мог делать даже Второй Хокаге, который это дзюцу придумал!

— Я сенсор, в режиме отшельника чувствительность намного улучшается, к тому же у меня хорошая реакция. Если ты знаешь где находится враг и хорошо ощущаешь пространство, ты сможешь очень многое. А что за несуществующий секрет ты раскрыл?

— Я думал, что у тебя стихия Вьюги! То есть стихия Скорости!

— Я слышал о таком кеккей-генкае, был вымерший клан в Кумо. Но вынужден разочаровать, у меня, а значит и у тебя его нет.

— Знаешь, пап, у меня действительно есть многое о чём тебе рассказать.

* * *

— Пап, расскажи о этом придурке в маске, который был причиной вашей смерти.

— Это был Мадара Учиха. Только у него была сила контролировать биджу.

— Это дерьмо!

— Кратко, но метко. Курама знаком с силой Мадары, при нападении на Коноху был кто-то другой.

— Это был шиноби огромной силы. Он использовал пространственно-временное дзюцу, превосходящее даже мой Полёт Летающего Бога Грома. У него был Мангекё Шаринган.

— Какой?

— Это высшая форма Шарингана, которую…

— Я знаю что такое Мангекё и как его получить! Какой узор был в его глазу? Он ведь использовал при тебе додзюцу?

— Во время применения пространственно-временной техники его зрачок менялся.

Наруто возбуждённо выскочил из шезлонга, развеял чашку с чаем и приблизил лицо к лицу отца. Быстро использовав технику Трансформации, он преобразовал глаз в додзюцу Мадары Учихи.

— Это он?

— Нет, не похоже.

— Тогда это точно не Мадара, а какой-то самозванец.

Наруто по очереди показал отцу додзюцу Шисуи Учихи, тот мотнул головой. Глаза Наори и Наки Учихи, показанные Мито-тян, тоже не нашли в отце отклика. Наруто показал зрачок Итачи, так же безрезультатно. Отчаявшись, Наруто продемонстрировал додзюцу Саске и, поколебавшись, додзюцу Какаши-сенсея.

Отец, увидев глаз Какаши, внезапно подобрался, напрягся и воскликнул:

— Это он!

— Теперь понятно почему этот засранец нас ничему не учил и постоянно опаздывал! Ему нужно было время для своих предательских злодейских дел! Циничный ублюдок после Страны Волн, когда я сказал что хочу получить еще миссию А-ранга, насмехался: «Ты получишь такие миссии, когда выучишь больше ниндзюцу!». Подонок!

— Наруто, ты знаешь этого человека?

— Да, это твой любимый ученик, Какаши Хатаке! Теперь понятно, он ходит в маске...

— Наруто!

— ...чтобы скрыть кровожадный оскал злодейства! Мы с Саске…

— Наруто!

— ... и Сакурой-тян столько раз пытались узнать, что у него под мас…

— НАРУТО!

— Что?

— У человека в маске Шаринган был в другом глазу!

— Ой! Но все равно Какаши — засранец и учитель из него, как из дерьма — кунай! Но если это не Какаши, то кто? Как звали его напарника, от которого достался Шаринган?

— Обито Учиха. Он погиб во время миссии по уничтожению моста Каннаби, как и напарница Рин Ноихара.

— Похоже сведения о кончине этого засранца оказались слегка преувеличены.

— Это мог быть кто-то другой, пересадивший глаз погибшего Обито.

— Какаши уничтожил труп своего друга? Он забрал тело?

— Нет. Там было слишком много врагов и пришлось отступить.

— Знаешь, пап… Похоже у всех великих шиноби один из учеников должен стать подонком. У Второго был Данзо, у дедули Хирузена — Орочимару, у тебя — Обито, а у Эро-сенсея — тот Узумаки, который хочет моей смерти и шлёт за мной S-ранговых нукенинов.

— Под Эро-сенсеем ты подразумеваешь Джирайю, твоего крёстного отца?

— Он мой крёстный?

— Конечно! Мы назвали тебя в честь персонажа его книги, неужели он не говорил? Кто бы ещё научил тебя всем этим дзюцу, которыми ты так хвастался?

— Знаешь пап, для человека, которого считают умнейшим человеком поколения, ты слишком уж идиот. Не знаю о чём ты думал, делая моим крёстным живое олицетворение трёх грехов шиноби. Я познакомился с Эро-сенсеем перед третьим этапом чунинского экзамена. И чтобы он меня начал учить, пришлось его подкупить. И подкупить не деньгами, а телом.

Глиняная чашка в руке Минато разлетелась осколками и брызгами чая.

— Я не знаю как это сделаю, — сказал он тихим пробирающим до костей холодным голосом. — но я выберусь отсюда и убью его. И умирать он будет очень долго.

* * *

— Мой отец извращенец!

— А что я мог ещё подумать?

— Нет, не могу поверить, что в голове отца, в голове Четвёртого Хокаге могут быть такие мысли!

— Тебе стоило лучше подбирать слова.

— Мой отец! Мой родной отец! И подумал о таком!

— Ты сам виноват!

— Чтобы я и Эро-сенсей... Как ты мог?

— Наруто, мы уже выяснили что твой отец — идиот. Как, впрочем, и ты! А-ха-ха-ха-ха!

— Заткнись, Курама!

— Наруто, тогда что ты имел в виду?

— Я использовал своё Секси-дзюцу, чтобы привлечь внимание Извращённого Учёного. Иначе он бы меня никогда бы не начал учить — ведь столько пляжей и горячих источников не исследовано.

— Секси-дзюцу?

— Можно я не буду тебе показывать? Пусть у меня останутся хрупкие иллюзии о своём папе.

— Тогда если не убить Джирайю-сенсея, так хотя бы сломать несколько рёбер! Он твой крёстный, как-никак.

— Не стоит, пап. Всё-таки, пусть он и мой крёстный отец, но он мне не особо обязан. С действительно важным, с ненавистью окружающих, он бы ничего не сделал, если уж дедуля Хирузен не смог. И, в конце концов, он дал мне подписать контракт с жабами Мьёбоку и научил двум отличным дзюцу, Разенгану и манипуляции волосами. И только благодаря ему я познакомился с Курамой, а за это можно простить что угодно.

— Как будто мне нужно знакомство с таким придурком!

— Было лучше в старой печати?

— Гр-р-р-р-р!

— Да признайся уже, что я тебе нравлюсь!

— Отстань!

Курама демонстративно отвернулся от двух блондинов и сосредоточился на новом данго.

— Ладно сынок, я доверюсь твоим суждениям. Правда сенсею лучше никогда не умирать — если он встретит Кушину-тян в Чистом мире, ему не позавидуешь. А пока что пусть побудет безнаказанным.

— Кто сказал, что Эро-сенсей избежит наказания?

— Э-э-э, ты?

— Не совсем. Извращённый Учёный мне крепко задолжал.

Минато Намиказе посмотрел внимательно на своего сына и на мгновение увидел в нём другую фигуру. Вместо небесной голубизны в его глазах плескалась глубокая синева океанской бездны. Вместо солнечно-желтой непокорной причёски, девятью алыми хвостами развевались кроваво-алые волосы. Сын был настолько похож на Кушину, что Минато посочувствовал Джирайе-сенсею. На мгновение. На очень-очень краткое мгновение.

Беседа отца и сына длилась очень долго. Минато рассказывал о своей юности, о учёбе и о войне, о жизни и о любви. Наруто делился историями своего детства, признавался в своих упущениях и хвастался достижениями. Девятихвостый демон время от времени вставлял свои ехидные комментарии. Но такой проницательный человек, как Минато Намиказе, не мог не видеть, что Наруто на плечи давит какой-то нерешенный вопрос, какая-то тяжелая забота.

— Наруто, в чём дело? Тебя угнетает предстоящая схватка с S-ранговыми нукенинами? Я помо…

— Да нет, придуркам я чуть позже наваляю, ведь я тренируюсь!

— Трудности отношений с девушками?

— Ну со своим гаре… со своими ассистентками я как-то разберусь!

— Не знаешь как подступиться к непосильной задаче? Как принести на землю мир?

— Пап, я не один, со мною будут друзья, со мною будут те, кого я люблю. Я справлюсь, сколько бы времени ни понадобилось.

— Тогда что на тебя так давит?

— Пап, скажи, ты теневой клон?

— Не совсем. Я просто скопление чакры, принявшее форму в пространстве печати. Много общего с теневыми клонами, но есть и различия.

— Что бы произошло, не знай я технику передачи чакры? Не умей я подстраиваться под чужой тип? Вернулась бы память к тебе в Чистом Мире, животе Шинигами, или же где находится твоя душа? Или же ты бы просто погиб, а я потерял бы отца повторно, на этот раз на моих глазах? Что бы произошло с чакрой мамы, после того как она помогла справиться с Курамой, как ты задумывал изначально?

— У вас бы все равно не получилось!

— Курама, пожалуйста, потом. Так что бы произошло с двумя личностями, с сознанием двух людей, которых я люблю больше всего на свете?

— Не уверен, но чакра Кушины могла бы попасть в Чистый Мир и тогда она бы всё вспомнила. Я же запечатан с помощью Печати Мёртвых Демонов, поэтому исчез бы навсегда.

— Это неприемлемо, а значит не случится. Мои родители не умрут, даттебайо!

— Прости Наруто, тут ничего не поделаешь.

— Знаешь, папа, первое правило Узумаки? Все проблемы можно решить фуиндзюцу. А техника призыва — это одна из граней нашего семейного искусства.

— Надеюсь ты хорошо взвесил все «за» и «против», сын.

— О да, ещё как! Папа, ты говорил, что поставил свою шики на человеке в маске.

— Да, во время сражения один раз мне удалось это сделать.

— Как долго эта печать могла существовать?

— Теоретически — сколько угодно.

— Значит она до сих пор на нём? Отлично! Полёт Летающего Бога Грома — я иду к тебе!

— Наруто, пусть это не Мадара, но я сражался с этим человеком и знаю его силу. Он невероятно силён и у него Мангекё Шаринган.

— Знаешь, пап, что я когда-то говорил это отцу Хинаты-тян? Даже обладатели Легендарных Додзюцу должны когда-нибудь спать.