Встречи на «Красном смещении»

Глава 5 ДВЕРЬ В ГИПЕРПРОСТРАНСТВО

С Рори и Беллой мы встретились на мостике. Такую новость следовало обсуждать подальше от посторонних ушей.

Приборы на панелях свидетельствовали о норме по всем параметрам, как бы упрямо настаивая на том, что недавние происшествия — смерть одного человека и исчезновение другого — слишком незначительные для такого гигантского корабля, как «Красное смещение», чтобы обращать на них внимание. Цифры на главных бортовых часах бесшумно сменялись каждую секунду. Чуть ниже располагался ряд циферблатов, на которых высвечивалось местное время в каждом пункте нашего маршрута, в том числе на Тангенсе и на Левиафане, где была следующая остановка.

Направляясь на мостик, я чувствовал, что звонок Рори принес мне своего рода облегчение. Мне почему-то было очень важно знать, что Дженни не обманула меня, когда говорила, что позвонит, если ей опять станет худо. Я еще не успел как следует осознать, что из этого следует. А следовало, что среди команды «Красного, смещения», по-видимому, есть убийца.

Вспомнились слова Тэйры о том, что я плохо вижу происходящее в моей душе. Истоки моих переживаний я, кажется, понимал — они представляли собой смесь сразу нескольких страстных желаний, но заглянуть поглубже мне не удавалось. Это было посложнее, чем по вкусу экзотического коктейля определить, из каких компонентов он составлен. Видимо, моя душа была своего рода эмоциональной черной дырой: я мог видеть все за ее пределами и ничего не видел внутри.

Первым делом я задал вопрос Рори:

— Ты абсолютно уверен, что это убийство?

Рори вздохнул и медленно кивнул мне и Белле. Он выглядел усталым. Наверно, обшаривать корабль в поисках Мелгарда куда проще, чем производить вскрытие человека.

— Никаких сомнений, — проговорил он. — Трупное окоченение наступило быстрее, чем положено. Даже если считать, что она умерла не позже, чем через пятнадцать минут после того, как направилась в свою каюту. А это говорит о том, что обмен веществ в момент смерти был очень интенсивным — возможно, в результате борьбы, а не только от страха перед удушением как таковым. К тому же сломана подъязычная кость, — она находится прямо над кадыком. Шнур не мог повредить эту кость. Таким образом, сначала кто-то душил Дженни руками, а потом, когда она уже не могла сопротивляться, в ход пошла веревка.

Мне показалось, что на мостике стало холодно. Но озноб быстро сменился жаром, от ярости разливающимся по всему телу. Я сидел молча. В интересах Мелгарда было, чтобы его нашел не я, а кто-нибудь другой.

— Ну ладно, — сказала Белла. — Нужно оповестить поисковую группу.

— Правильно. — Подойдя к пульту, я вызвал Бензода. Когда он отозвался и заверил, что возле панели связи кроме него никого нет, я сказал: — Док считает, что Дженни Сондерс была убита. Предупреди команду.

Пусть всем выдадут отключатели. Кто заметит Мелгарда, должен поднять тревогу, в одиночку преследовать его запрещаю, — говоря все это, я посматривал на Беллу. Она ничем не выразила своего несогласия.

Повесив трубку, я увидел, что Рори удивленно смотрит на меня:

— Ты ведь, кажется, был уверен, что он сбежал с корабля?

— Я и сейчас в этом уверен. Но, по-моему, лучше причинить небольшое беспокойство пассажирам, чем потерять еще кого-нибудь.

— Согласна, — сказала Белла. — А вообще, мне все это надоело. Вот вернемся — сразу подам в отставку.

Конечно, она хотела в отставку не больше, чем я. Просто говорить такие вещи было в ее духе, когда неприятности продолжались слишком долго.

— А что, еще что-нибудь случилось? — спросил я у нее, больше из вежливости.

— Ничего. Во всяком случае, ничего такого, как с Сондерс или Мелгардом. Правда, одна пассажирка вышла погулять на Тангенсе, да и не вернулась. Теперь, получим выговор за преждевременный старт или что-нибудь в этом роде.

— Какая пассажирка? Белла поудобнее откинулась в кресле:

— Мардж Ленделсон. Она села к нам на Вестри.

Я помнил Мардж Ленделсон, ее подчеркнутую официальность, ледяную улыбку. Любые совпадения настораживают, но я пока не видел, что могло бы связывать Ленделсон с Дженни или с Мелгардом.

Вспомнив о командах отданных Бензоду, я подошел к ящику, где хранилось оружие, открыл его, нашел отключатель и закрепил у себя на поясе:

— Если у тебя все, я возвращаюсь к поисковой группе, — сказал я Белле.

Она удрученно покачала головой. Не исключено, что на этот раз она говорила об отставке всерьез.

— Не падай духом, — сказал я и, глупо улыбаясь, добавил: — Все, что могло случиться, уже случилось.

— Вы что, собственно, хотите сделать?! — Уэйд Пезек Мидсел, прищурившись, смотрел на меня из-за чуть отодвинутой створки двери в их с Тэйрой каюту. Вид у него был еще более сонным, чем обычно.

— Мне необходимо осмотреть вашу каюту. — Я старался казаться спокойным, но раздражение, накопившееся за этот долгий день, скрывать было все труднее. — Дело в том, что Дженни Сондерс не кончила жизнь самоубийством.

— Значит, ее убили? Значит, на корабле убийца?

— Неизвестно. Человек, умеющий обращаться с комбинезоном, мог бежать с корабля на Тангенсе. Но на всякий случай мы все обыскиваем.

Уэйд глянул на наручные часы, потом, поняв свою ошибку, посмотрел на дисплей бортовых часов у двери:

— Вам известно, который час?

— Погодите, попробую угадать… Да, похоже, поздновато. Понимаете, мы обычно планируем крупные ЧП после ленча, чтобы никого не беспокоить, но планировщица ЧП сейчас в отпуске, а ее заместитель еще не вполне освоился… Не ждать же, пока Марлис выйдет из отпуска, правда?

Некоторое время Уэйд был не способен на более конструктивную реакцию, чем просто хлопать глазами. Наконец до него, видимо, дошел мой сарказм.

— Ладно, подождите минутку, — сказал он и захлопнул дверь. Так ему было удобнее читать висевший на внутренней ее стороне список корабельных правил. Я не простоял в холле и минуты, как дверь снова открылась — Уэйд убедился, что мои действия совершенно законны.

— Он стоял босиком в халате бирюзового цвета. Подол халата был довольно далеко от спасательного пояса и потому казался перепачканным грязью. Коротким жестом он пригласил меня войти. Каюта Пезеков была больше тех кают, которые я осматривал перед этим. Маленький коридор поворачивал в ярко освещенную спальню. По смятой простыне на одной стороне кровати можно было догадаться, где находился Уэйд до того, как я позвонил в дверь.

На другом краю постели сидела Тэйра, также одетая в бирюзовый халат. Когда я вошел, она, как будто смутившись, отвернулась, хотя ее халат был куда меньше открыт, чем вечернее платье, в котором Аманда выходила к обеду. Кровать была такого же размера, как в моей каюте, но казалась меньше из-за того, что на ней кто-то сидел.

— Извините за вторжение, — сказал я. Зайдя в ванную, я обнаружил, что под душем никого нет, а из вещей здесь имеется изящный набор из духов, мыла и спрея для чистки зубов, стопка нижнего белья, крем для удаления волос, а также расческа. Я двигался настолько быстро, что отражение в зеркале заметно отставало.

В шкафу, стоявшем в спальне, среди вешалок с одеждой, также не оказалось ничего подозрительного.

Ничего больше не сказав, я направился к выходу, но тут Тэйра спросила:

— Вы сказали, что Дженни была убита?

Я с трудом разобрал эти слова, потому что в то же самое время Уэйд громко объявил:

— Вы знаете, я все-таки напишу на вас жалобу.

Не обращая на него внимания, я повернулся к Тэйре:

— Да, это так. У нашего врача сомнений нет. Я бы поверил ему в любом случае, а он к тому же приводит очень сильные аргументы. Тот член команды, которого мы ищем, вполне может оказаться убийцей.

— Вы ищете его потому, что он убил пассажира, или потому, что он убил Дженни Сондерс?

Этот вопрос, показавшийся мне странным, вызвал у меня необъяснимое раздражение:

— Я просто делаю, свою работу. Попади вы или ваш муж в такую же ситуацию, я делал бы то же самое.

«Уж для тебя-то точно», — подумал я.

Сделав рукой примирительный жест, как бы извиняясь за неумышленно резкий тон и со словами: «Прошу вас оставаться в каюте до шести утра», я шагнул к выходу из спальни.

Уэйд подошел поближе и повторил: — Я серьезно говорю: собираюсь направить жалобу.

Посмотрев ему в глаза, я ответил:

— Тогда направляйте поскорее. Если на борту убийца, следующим можете стать вы.

Его лицо стало еще злее. Отвернувшись, я вышел из каюты и с силой задвинул за собой створку двери.

Когда я долго не сплю, то становлюсь слегка раздражительным.

Меньше чем через час я опять был на мостике. Там с несчастным видом сидели Белла, Рацци и Бензод. Поиск не дал результатов. Я нисколько не удивился.

— Так, — сказал я Белле. — Подозреваю, что не хватает одного комбинезона.

— Ты прав, — ответила она. — Не хватает. В отсеке на седьмом уровне, ближайшем к северному полюсу.

— Чтобы, закончить поиск, кто-то должен осмотреть внешнюю оболочку корабля.

— У тебя есть достойный кандидат? — спросила Белла. После такого дня я не мог посылать кого-то другого на еще одну почти заведомо бессмысленную работу:

— Есть. Я.

Белла кивнула. Она понимала меня, а еще понимала, что эту работу все равно обязательно надо сделать.

— Хорошо, Джейсон. А мы постараемся поменьше маневрировать, пока ты будешь там, снаружи, — эта тонкая шутка должна была, видимо, поддержать меня морально.

— Буду весьма признателен.

— Кстати, я послала сообщение на Тангенс. Я тебя вызову, если они ответят, что нашли Мелгарда.

— Спасибо. Только по другим делам, пожалуйста, не звони. Если он действительно на обшивке, то тоже услышит твой вызов, и у меня будут большие трудности.

Я бросил комбинезон на пол рядом с дверью в северный воздушный шлюз на седьмом уровне и сам присел рядом. Застегнув переднюю часть пустого костюма, я закрыл шлем и нажал проверочную кнопку на шейном сочленении.

Комбинезон немедленно начал раздуваться, складки ткани с мягким хлопком разглаживались, рукава и штанины выпрямлялись. Нагрудный датчик показал давление в пять атмосфер. В течение двух минут проводилась диагностика всех систем комбинезона, после чего загорелось сообщение об исправности. Я нажал кнопку, костюм снова сморщился и опал.

Натянув комбинезон, я вошел в шлюз. Со мной был фонарик, а также 180-метровый спасательный пояс, который я сразу же пристегнул к кольцу на стене. Другой конец я прикрепил к кольцу на поясе комбинезона.

Когда я закрыл шлем, звук моего дыхания стал громче, смешиваясь с тихим шипением циркулирующего воздуха. Я проверил систему управления — на лицевом стекле шлема отражались индикаторы команд. Стоило сосредоточить взгляд на символе, нужной команды, а потом на символе исполнения, как комбинезон делал то, что от него требовалось. Поток воздуха усилился. Я временно отключил дисплей в шлеме.

Закрыв как можно тише за собой дверь воздушного шлюза, я запер ее и набрал на светящейся панели несколько, команд. Началась откачка воздуха из камеры — медленно, чтобы шум не достиг внешней оболочки корабля. Я по-прежнему не верил, что Фенн Мелгард может прятаться на внешней оболочке, и тем более прямо над тем шлюзом, через который он предположительно вышел из корабля, но пренебрежение простейшими правилами безопасности уже стоило жизни многим работавшим в гиперпространстве. Как, впрочем, и многим утонувшим в собственной ванне.

Когда индикатор показал жесткий вакуум, я отключил освещение. В течение нескольких секунд интенсивность света упала настолько, что мои глаза перестали его замечать. Я выждал еще несколько секунд, чтобы в камере наступила полная темнота, потом вручную включил механизм открывания верхнего выходного люка — очень осторожно, чтобы вибрация не передалась по оболочке. Если Мелгард там, важно его не спугнуть. Во всяком случае, снаружи не было света, который мог бы выдать меня ему. Ходовые огни так же нужны на гиперкосмическом корабле, как стеклоочистители или буфера.

Люк наконец открылся полностью. Тьма была абсолютной, сетчатка глаза воспринимала лишь отдельные вспышки, но и этот эффект должен был постепенно, сойти на нет. У меня над головой простиралась в бесконечность бескрайняя чернота пустого беззвездного пространства в десятом слое. Это я понимал умом, но по ощущениям легко мог представить себе, что нахожусь где-нибудь в грузовом контейнере — разницы никакой. Точно я знал только то, что ни черта не вижу.

Я поднялся повыше по настенной лестнице, чтобы на ощупь убедиться, действительно ли открылся люк. Потом спустился вниз, встал на пол в центре камеры, поглубже вдохнул и изо всех сил прыгнул прямо вверх..

Невесомость подхватила меня.

Когда я решил, что подъем по инерции прекратился, я включил ракетные двигатели. Находясь по-прежнему в полной темноте, я не знал даже, вращается мое тело или нет, и мог положиться только на ускорители, — запрограммированные таким образом, чтобы унести

мое тело как можно дальше от самой большой массы, которую мог засечь встроенный детектор комбинезона. Вначале меня ненадолго закрутило в одну сторону, но потом движение стабилизировалось.

В заданный момент двигатели умолкли. Я включил в шлеме индикатор дальности. Достигнув нужного расстояния от корабля, я приказал двигателям развернуть мое тело на девяносто градусов вперед и на мгновение включил фонарик.

Вначале я увидел, как по пуповине, соединявшей меня с кораблем, словно по гигантскому бикфордову шнуру, свет устремился вниз, оставляя за собой темноту. Пока он продвигался к оболочке, я дал двигателям команду отодвинуть меня еще дальше от корабля так, чтобы шнур натянулся, и удерживать в таком положении.

Я завис над кораблем. Прошло полминуты или даже больше, пока свет моего фонарика достиг наконец корабля и, отразившись, вернулся ко мне. Сначала осветился открытый шлюз, а потом свет стал расходиться кольцами. Через пару секунд кольцо достигло внешнего края оболочки «Красного смещения», осветив всю полусферу, над которой я находился. На ней никого не было.

С такого расстояния корабль казался не больше баскетбольного мяча, а Фенн Мелгард выглядел бы на его поверхности вообще букашкой — но если бы он там был, я бы заметил его. Значит, он либо на другой стороне, либо вовсе покинул корабль. Оболочка корабля тускло и безучастно чернела внизу.

Я выдал двигателям новую команду — начать движение по орбите вокруг корабля. Высота орбиты уменьшалась по мере того, как страховочный шнур наматывался на оболочку.

Я засек время. К счастью, гравитация уменьшалась достаточно плавно, чтобы можно было не обращать внимание на вызванное ее вариациями ускорение или замедление времени. Попав в положение, удобное для следующего обзора, я переключил фонарь на мигание с интервалом в десять секунд между вспышками.

В этот раз корабль осветился быстрее, чем в предыдущий. Теперь он был ближе и казался намного больше. Поверхность была по-прежнему пуста.

Каждый раз, когда освещался новый участок оболочки «Красного смещения», я тщательно его осматривал и, увы, с неизменным результатом. Почти завершив полный виток, я включил лампы на плечах комбинезона.

Прямо подо мной показался открытый люк воздушного шлюза. Чтобы смягчить толчок, я в последний раз включил двигатели и дал тормозной импульс. Коснувшись поверхности, я сразу упал вперед, потеряв равновесие из-за неточной поправки на замедление света, отскочил от обшивки, как мячик, и плавно приземлился с ускорением в одну шестую g.

Распутав страховочный шнур, я встал и подошел к люку, находившемуся в нескольких шагах и отбросил с дороги неиспользованный конец шнура. Кнопка включения света в шлюзе находилась рядом с крышкой люка. Нажав ее, я легко спрыгнул вниз.

В шлюзе я пристегнул к стене короткий страховочный конец, висевший на поясе комбинезона, отстегнул длинный шнур и принялся сматывать его, рассеянно поглядывая по сторонам. Вот тут я и заметил кровь.

Во всяком случае, мне показалось, что это кровь. Вряд ли это могло быть чем-то иным. Небольшие пятнышки на полу из-за специфики среды почти не выделялись на сером фоне, но по форме можно было безошибочно определить засохшие круглые капли с мелкими брызгами вокруг. Кажется, Фенн Мелгард нашел свою смерть далеко от дома…

Да, такой вариант я упустил из виду, занятый бесконечными раздумьями о Тэйре Клайн и Дженни Сондерс. Дженни и Фенн Мелгард могли погибнуть от рук третьего, неизвестного пока человека. Правда, у Фенна могла быть и вторая жертва, о которой мы еще не знали, но эту версию я счел самой маловероятной.

Если кровь на полу шлюза принадлежит Фенну, то выходит, что комбинезона на нем не было. Комбинезон или выбросили за борт вслед за самим Фенном, когда кто-то очень настойчиво попросил его немного прогуляться в гиперпространстве, или надежно спрятали на корабле, а может быть, нажав нужные кнопки, перевели в другой слой. В любом случае убийца понимал, что костюм должен исчезнуть, иначе невиновность Фенна станет очевидной.

Итак, убийца на борту. Но кроме этого, мы не знаем о нем ничего.

Я заканчивал сматывать страховочный конец, обдумывая, что делать дальше. Первым побуждением было сразу же позвонить на мостик Белле и предупредить ее, но еще, не успев закрыть внешний люк шлюза, я отверг эту идею. Если убийца — член экипажа, — вполне возможно, что он прослушивает линии связи. Нельзя лишать себя единственного, хоть и мизерного преимущества — ведь он пока уверен, что никто не догадывается о его существовании.

Бескрайняя ночь осталась за крышкой люка, и я начал наполнять шлюз воздухом. На цифровом индикаторе давления сначала быстро, потом все медленнее замелькали цифры, и вскоре он уже показывал «100%».

Даже после такой краткой прогулки по гиперпространству мне не терпелось поскорее выбраться из комбинезона. Для того чтобы посмотреть влево или вправо, приходилось поворачиваться всем телом. От этого у меня начиналась клаустрофобия, и я поспешил отстегнуть шлем, еще не выйдя из шлюза в коридор.

Открыть дверь я не успел. Я не успел даже до конца снять шлем. Едва начав поднимать лицевое стекло, я ощутил какой-то сладкий запах — запах, которого здесь не должно было быть.

Попытка быстро застегнуть шлем оказалась неудачной, пальцы вдруг перестали слушаться. Поле зрения сузилось, его быстро затягивал черный туман, наступающий со всех сторон.

Я уверен, что уже ничего не ощущал, когда со всего размаху грохнулся на пол.

Первое, что я почувствовал, возвращаясь к жизни, — острую боль в шее.

Я понял, что я опять на Редуолле, меня избили старшие, я потерял сознание и теперь прихожу в себя. В голове пронеслись горькие проклятия в адрес родителей, отправивших меня сюда.

Но что-то было не так. Подо мной была подстилка в так называемом дортуаре, или общей спальне, и свет проникал в комнату сквозь зарешеченные окна под потолком.

Прошло еще немного времени, пока я осознал, что шея болит оттого, что в нее впилась кромка шлема гиперкосмического комбинезона. Теперь я вспомнил все. Итак, я был на борту «Красного смещения» и лежал на полу воздушного шлюза.

Я заставил себя сесть и снял шлем. В памяти возник тошнотворный запах, который я успел вдохнуть прежде, чем потерял сознание. Я повертел головой в поисках главных бортовых часов, и тошнота подступила снова, как в тяжелом похмелье. Наконец глаза сфокусировались на дисплее.

Получалось, что мой обморок продолжался несколько часов. Все это выглядело более чем странно. Если меня усыпили газом, то почему не убили и даже никуда не унесли, оставив лежать на полу шлюза? И почему никто не бросился меня разыскивать?

Когда в голове прояснилось, до меня вдруг дошло, что усыпили, наверно, не только меня. Скорее всего газ выпустили одновременно по всему кораблю, а те, кто не заснул, просто не догадались, что в этом редко используемом шлюзе может кто-то находиться. — Опираясь на стену, я встал. Колени дрожали, но дрожь быстро прошла. Я покрутил головой и обрадовался, что она держится так же крепко, как раньше.

Тошнотворный запах еще висел в воздухе, но остатки газа, свалившего меня с ног, явно потеряли прежнюю силу. Я потянулся было к панели связи, но сразу передумал.

Допустим, что усыпили всех, кто находится на корабле. Что отсюда следует? Я вдохнул воздух с седьмого уровня, значит, все, кого газовая атака застала на седьмом уровне, сейчас просыпаются. Чем ниже уровень, тем медленнее идет на нем время. Значит, после седьмого уровня проснутся люди на шестом, потом на пятом, и так далее. До мостика очередь дойдет примерно через час.

Поэтому звонить сейчас на мостик — значит, ничего не выяснить, но наверняка выдать себя тем, кто все это затеял.

Внезапно я подумал, что оставаться в шлюзе нельзя. Надо попытаться выяснить, что происходит. Комбинезон будет мешать, от него слишком много шума, а при необходимости я всегда смогу найти другой. Я быстро расстегнул его и сбросил на пол.

Открыв замок внутренней двери, я отодвинул ее на несколько миллиметров и прислушался. Ничего, ровным счетом ничего. Тогда я откатил створку подальше и быстро глянул влево и вправо. Потом полностью открыл дверь и, осторожно высунувшись, осмотрел коридор в обоих направлениях. Коридор был пуст.

Закрыв дверь в шлюз, я направился к ближайшему перекрестку, низко пригнувшись и стараясь двигаться как можно тише. В другом коридоре тоже никого не было видно.

Я открыл аварийную панель в стене и достал оттуда свой отключатель.

Затем я пошел назад к ближайшей лестнице. Прежде чем открыть дверь, я несколько секунд прислушивался, потом вышел на лестницу, тихо прикрыл за собой дверь и так же тихо спустился на один пролет. Дверь на шестой уровень была чуть приоткрыта, и там не наблюдалось никакого движения. Я спустился еще на один уровень.

На пятом уровне я удвоил осторожность. В холле кто-то ходил, я понял это по легкой вибрации дверного косяка. Значит, не я один прогуливаюсь после отбоя. Чуть отодвинув створку, я прильнул к узкой щели. Сначала я ничего не увидел, но вскоре появились две быстро бежавшие фигуры в черном. Черты лица были слегка искажены релятивистскими эффектами, но я мог точно сказать, что вижу их впервые. У обоих к поясу были пристегнуты ножны, и в них находились отнюдь не столовые ножи.

Я закрыл дверь поплотнее, и задумался, не лучше ли будет посидеть некоторое время в грузовом отсеке, пока они не решат, что меня нет в живых и не перестанут обо мне вспоминать. Но этот план имел один недостаток. Он давал «им» — кто бы они ни были — больше времени, чтобы осуществить задуманное — что бы они ни задумали. Легче нарушить их замыслы сейчас, пока они еще не совсем освоились на корабле.

Если, конечно, они действительно еще не освоились — вот о чем я подумал, нащупывая отключатель.

Еще некоторое время я размышлял у двери на пятый уровень, ради чего кому-то могло понадобиться захватить наш корабль. Ограбление пассажиров? Похищение груза? Убийство кого-нибудь из пассажиров или из команды? Скорее всего нападавшие провели газовую атаку потому, что их отряд невелик. Это мне на руку. Чем меньше противников, тем легче с ними бороться.

А я собирался бороться всерьез. Нападение вооруженного отряда на пассажирский корабль не может быть случайностью. Эти люди, несомненно, имеют прямое отношение и к убийству Дженни, и к предполагаемому убийству Фенна Мелгарда.

Я опять слегка отодвинул створку двери. За ней не было никого, из коридора не доносилось ни единого шороха. Сделав щель пошире, я увидел, что дверь в одну из кают открыта. Я решил, что, заглянув в нее, смогу понять, грабят ли каюты, и уже собрался выйти в коридор, когда моих ушей достиг новый звук.

Из-за сниженной скорости звука на корабле было трудно определить его источник. Ясно было одно — он находится в коридоре, а не на лестнице. В следующий миг в дверях каюты кто-то появился. Фигура в черном тащила в коридор тело мертвого или потерявшего сознание пассажира. Видимо, нападавшие сумели извлечь из бортового компьютера служебный код открывания дверей.

Я ждал, куда пойдет «черный» — по направлению ко мне или в противоположный конец коридора.

Он направился ко мне. Одной рукой я взялся за дверь, другой крепко стиснул отключатель. Упустить такую возможность было нельзя. Когда бандиты узнают, что я уже на ногах, будет гораздо труднее ловить их поодиночке.

«Черный» волок безжизненное тело по полу, приближаясь к моей засаде. Он двигался спиной вперед, а когда поравнялся с дверью, посмотрел в противоположную сторону. Я тихо открыл дверь и бросился к нему. То ли он услышал, как моя нога шаркнула по полу, то ли на такой работе его защитные инстинкты обострились до предела, но в тот самый момент, когда я почти схватил его, он вдруг выпустил пассажира и стремительно повернулся ко мне. Я тут же сделал обманное движение руками, имитируя удар в голову или шею.

У пришельцев и так хватало проблем с адаптацией к корабельной среде, поэтому наперед рассчитанные финты им было трудно разгадать. Любому требовалось достаточно долго пробыть на корабле, чтобы привыкнуть к тому, что все, что он видит, уже немного изменилось. А обманное движение добавило к задержке света еще и время реакции, поэтому «черный» вскинул руки, чтобы отбить мою атаку, и слишком поздно понял, что же происходит в действительности. За это время я успел приставить отключатель к его спасательному поясу, и его рука, скользнув по моей голове, уже не могла ничему помешать.

Я щелкнул отключателем в тот самый момент, когда он развернулся ко мне лицом. Внезапность дала мне решающее преимущество. Через мгновение он уже оседал на пол, повиснув у меня на руках, — защитное поле было отключено.

Его лицо и одежда сразу стали бесцветными. Скорость обмена информацией между нейронами в его организме упала настолько, что мозг уже не мог управлять жизненными процессами. Он начал медленно сползать в смерть, и это можно было остановить только еще одним щелчком отключателя или же прыжком в менее глубокий слой пространства.

Несмотря на то, что мне удалось справиться с этим парнем в черном, не получив при этом никаких повреждений, я понимал, что передо мной профессионал. Во время короткой схватки он не произнес ни слова, чтобы не тратить энергию попусту, а просто делал то немногое, что могло спасти ему жизнь.

Я огляделся. Похоже, схватка прошла без свидетелей. Быстро, как только мог, я затащил тело моего противника, а также слабо дышавшего пассажира в каюту. Лицо «черного» было мне совершенно незнакомо. Сорвав с кровати простыню, я связал ему руки за спиной, — а потом, усевшись на него верхом, включил спасательный пояс.

Краски немедленно вернулись на его белое, как мука, лицо. Костюм снова стал из серого черным. Глаза задвигались под закрытыми веками, как будто он спал и видел сон. Восстановление работы мозга и дыхания заняло чуть больше времени.

Несколько раз кашлянув, он открыл глаза. Через пару секунд его охватила злоба, и он отчаянно забился, осознав свою беспомощность.

— Даю тебе один шанс, — сказал я ровно и отчетливо. — Отвечай точно. Я тебя не пугаю — что скажу, то и сделаю.

Его искаженное от напряжения лицо несколько расслабилось; по выражению глаз я решил, что он мне поверил. Ставки были так высоки, что я заставил себя говорить медленно:

— Я первый помощник капитана. Я хочу знать, что происходит на борту моего корабля. Пока что я считаю тебя бандитом, чьи действия угрожают жизни всех, кто находится на борту. Если так, я имею законное право отключить твой спасательный пояс, и тогда ты умрешь. Если ты докажешь, что это не так, и здесь идут какие-нибудь дурацкие полицейские учения или что-то в этом роде, я покрепче свяжу тебя, чтобы ты не мог убежать. То же самое я сделаю, если ты на самом деле бандит, но расскажешь мне о том, что за операцию вы затеяли и где ваш босс. Если откажешься, я отключу твой спасательный пояс. И ты умрешь.

Парень молча смотрел на меня снизу вверх.

— Ты понял, что я сказал?

Он кивнул.

— Ты веришь, что я не шучу?

Помедлив, он утвердительно покачал головой.

— Ты будешь говорить?

Он снова помедлил, сглотнул слюну. Потом отрицательно замотал головой. Я вздохнул:

— Ну что ж, значит, так тому и быть. У меня нет времени, чтобы возиться с тобой. При счете три отключаю пояс.

Карие глаза непримиримо смотрели на меня.

— Раз. Два, Три.

Я нажал отключатель.

Краска опять, теперь уже в последний раз, сбежала с его лица, карие глаза стали бесцветными. В тот момент, когда он перестал дышать, у меня тоже перехватило дыхание. Усилием воли я отогнал закружившиеся было в голове мучительные мысли о том, что я ведь только что убил человека. Я отчаянно уцепился за спасительную ниточку, имя которой — долг. Будь он проклят, этот парень! Сам виноват, что не стал говорить.

Я медленно встал над распростертым на полу телом мимоходом удивившись, с какой готовностью ко мне вернулась давно, казалось бы, забытая психология «убей или тебя убьют». Потом я заторопился.

Сняв с убитого его костюм, я напялил его поверх собственной одежды. Попав в поле моего пояса, костюм опять стал черным. Слабенькая защита, но я не мог пренебрегать ничем. В карманах не обнаружилось ничего, кроме плана «Красного смещения» и нескольких монеток. От монет на этом корабле столько же проку, как от стереосистемы.

Спрятав тело убитого за кроватью, помимо острого желания поскорее узнать, что все это значит, я вдруг почувствовал, как меня переполняет неистовая злость. Захотелось, чтобы этот парень вдруг ожил, и я смог бы сорвать на нем приступ ярости. Такое со мной случалось редко. Видимо, в глубине души я считал корабль своим единственным другом. Сейчас он подвергался жестокому, методичному насилию.

Перед зеркалом ванной я проверил, чтобы ни один краешек формы не выглядывал из-под черного костюма — это мгновенно выдало бы во мне самозванца. Лицо в зеркале было печальным и расстроенным — пожалуй, слишком расстроенным для человека, который первый раз убил, когда ему было всего четырнадцать.

Я засунул нож убитого в ножны, висевшие на поясе, и, подхватив спящего пассажира, вытащил его в коридор. Это был пожилой мужчина в длинной, тонкой ночной рубашке. Я искренне хотел поскорее доставить его туда, где его наконец оставят в покое.

Я двигался в том же направлении, что и мой предшественник, пытаясь угадать, как действовать дальше, когда из ближайшей каюты появился еще один «черный». Он тащил по полу спящую пассажирку, женщину средних лет, чей торс был небрежно закутан в простыню. С его стороны было довольно мило хоть чем-то прикрыть ее наготу, но этот благородный жест не произвел на меня сильного впечатления. Два конца простыни были пропущены у нее под мышками и связаны -за шеей так, чтобы за них было удобно ухватиться.

Пока второй «черный» не поравнялся со мной, я не произнес ни слова, старательно держа голову как можно ниже, и он уже начал, наверно, удивляться моему молчанию. Затем, мысленно извинившись перед моим подопечным, я отпустил его плечи, и он грохнулся на пол. Одновременно я выкрикнул неразборчивое проклятие с расчетом переключить внимание «черного» на упавшего прямо ему под ноги пассажира. Пока он наблюдал всю эту демонстрацию дурного воспитания, я резко толкнул его плечом к стене, выведя из равновесия, и выхватил свой отключатель. Приставив отключатель к его поясу, я щелкнул кнопкой.

Этот «черный» тоже был профессионалом, но поднял больше шума, чем предыдущий, успев яростно обругать меня. Только тут я понял, что имею дело с женщиной. Ее волосы были коротко подстрижены, а груди слишком малы, чтобы я мог их сразу заметить,

Меня опять охватило острое чувство вины. Но я сказал себе, что каждый, кто пошел на такое дело, как эти двое, должен быть готов ко всему. Они сами сделали выбор. Попытавшись только оглушить их, я скорее всего погиб бы сам — у них были ножи, и любая моя ошибка стала, бы фатальной.

Я оттащил свою жертву в ту же каюту, из которой она только что вышла, потом доставил туда и обоих похрапывающих пассажиров. Тело женщины в черном я затолкал под кровать, ее нож спрятал под подушку. От всего этого меня чуть не вырвало, но я твердо знал, что другого выхода нет.

Пожилой джентльмен не возражал, когда я снова взял его на буксир. Я очень надеялся, что ему хотя бы снится что-то хорошее.

В коридоре было пусто. Я медленно тащил по полу спящего пассажира, пытаясь понять, что же все-таки происходит на корабле. Было ясно, что инцидент не закончится в ближайшие часы, иначе зачем было бы собирать всех пассажиров в одном месте, где их скорее всего придется еще и стеречь.

Численность захватчиков по-прежнему оставалась загадкой. Одно дело, если я уничтожил двоих из шести, и совсем другое, если двоих из десяти или двадцати. Последнее более вероятно — ведь людей должно быть достаточно для того, чтобы перетащить в одно помещение всех пассажиров и команду, пока те не проснулись. Если, конечно, нападающие не собираются вскоре откупорить еще один баллон с газом.

При этой мысли я резко замедлил шаг, озираясь в поисках убежища на случай, если вдруг пустят газ. И тут же заметил, что у меня за спиной появился еще один «черный». Больше не оборачиваясь, я продолжал тащить моего пассажира в прежнем направлении.

Парень, явно не заподозривший во мне недруга, ожидал, однако, увидеть здесь кого-то совсем другого:

— А где Мэрфи? Почему до сих пор не вернулся?

Не оглядываясь и не говоря ни слова, я сделал одной рукой непристойный жест, давая понять, что Мэрфи позволил себе некоторые вольности с одной из спящих пассажирок.

— Что-о?. — яростно взревел «черный». — Да он у меня будет вакуум глотать! Где он?!

Не оборачиваясь, я махнул рукой в сторону одной из кают.

«Черный» быстро зашагал по коридору. Когда он почти поравнялся со мной, я резко, всем корпусом, толкнул его к стене и, не давая опомниться, щелкнул отключателем на его поясе. Меня охватывала все более сильная ярость из-за того, что я вынужден заниматься всем этим.

Когда я спрятал третий труп, в уголке сознания шевельнулось подозрение — а что, если все эти люди в черных костюмах работают на Министерство внутренних дел и проверяют, как мы себя поведем в экстремальной ситуации? А может быть это агенты Конфедерации, применившие такой нестандартный прием для поимки особо опасного беглеца? Или они действительно преступники, но проводят эту акцию в рекламных целях, чтобы через прессу и телевидение все узнали, как легко им захватить гиперкосмический корабль? Наконец, может быть, это Белла наняла такую команду, чтобы испытать экипаж на прочность?

Честно говоря, ни в одну из этих возможностей я и секунды не верил. Даже сама по себе газовая атака, с последующим перетаскиванием усыпленных людей по коридорам, вполне могла убить кого-нибудь из пассажиров со слабым здоровьем. «Черные» спокойно пошли на такой риск, значит, они не остановятся ни перед чем. Если бы я погиб, пытаясь запереть кого-нибудь из них в надежном месте, наша сторона лишилась бы своего единственного преимущества. А чем дольше я буду рефлексировать по поводу кошмара, которым мне приходится заниматься, тем больше времени будет у противника, чтобы заметить исчезновение своих людей и принять меры.

Коридор опять был пуст. Вместе с моим пассажиром я направился дальше по коридору. Неплохо было бы еще до следующего перекрестка выяснить, куда же я должен его тащить.

По дороге к перекрестку ничего узнать не удалось но когда я осторожно заглянул за угол, то сразу все понял. Там, в конце коридора, у входа в плавательный бассейн, стояли два охранника в черном. Еще двое тащили обмякшие тела пассажиров к бассейну. Я прикинул, что процесс сбора пассажиров приближается к концу — по моим подсчетам, действие газа на этом уровне скоро должно было закончиться. Если бы мне удалось освободить несколько ключевых специалистов из экипажа, то можно было бы всерьез рассчитывать на победу.

Я положил отключатель на ладонь и, не выпуская его, осторожно ухватился руками за безжизненно расслабленные кисти моего подопечного. Теперь отключатель был готов к применению в любую секунду. Я повернул за угол и поволок свою ношу по направлению к двум охранникам.

Ох, как мне не хотелось туда идти! Я знал, что в нашем бассейне есть и спасательные жилеты, и надувные круги, но сейчас этого было явно мало.