Всякая всячина

Измерить реку Хроноса

Время — загадочная субстанция. О его природе не одну тысячу лет спорят философы и учёные. Даже не понимая сути, мы всё равно пытаемся измерить его течение: издревле люди придумывали разнообразные устройства и машины, чтобы отмерить ход времени. Горящие свечи с отметками, клепсидры, механические часы. Такие разные, но имеющие одну общую черту. Все они разделяют день на части по какой-то мерке.

Нас не удивляет привычное деление суток на равные 24 часа, а часа — на 60 минут. Но всегда ли и везде (хотя бы в границах Европы) было так? Ещё античные греки, а за ними и римляне переняли именно эту систему исчисления времени дня вместе со всей астрономической наукой из вавилонской традиции. Но долгое время деление дня на двенадцать частей дня нельзя было приравнивать к современному понятию час, это было скорее некая категория того или иного времени: например, «вновь в шестой день в то же время, когда рынок будет полон» (то есть в середине дня). Современное понятие часа появляется лишь в эпоху Александра Македонского. Примерно тогда же возникают и получают повсеместное распространение инструменты измерения времени — солнечные и водяные часы.

Сутки делили на 12 долей или 24 доли. При этом на части разделялись не астрономические сутки, а светлое и тёмное время. Астрономическое деление было введено позднее, но не одно столетие обе системы существовали параллельно. Естественно, что каждый такой час в зависимости от времени года отличался своей продолжительностью. Долгие ночные часы зимой и длинные летние, соразмерные длительности солнечного дня, различались как древними греками и римлянами, так и византийцами. Неравные, изменявшиеся сезонные часы назывались horae temporales или inaequales, («повременные», неравные часы). Условные же часы, равномерно делящие день и ночь на 12 частей в каждом случае и на 24 в суточном измерении, были aequinoxiales (часы «равнодействующие»).

Стоит отметить, что особенностью древнегреческого (а затем и римского, и даже частично Средневекового) словоупотребления применительно ко времени было то, что понятие того или иного измеряемого часа нередко (достаточно частый обычай) было связано с категорией — «исполненного часа» (лат. Hora plena). В соответствии с этим «шестой час» означал не время между пятью и шестью, но время, отсчитываемое от шести полных часов.

Итак, вавилонские астрономы разделяли сутки на шесть частей, а каждую — на 60 делений, так что одно деление равнялось 60 минутам, а минута — 60 секундам. В вавилонской же традиции имелось и деление дня на 60 частей с последующим подразделением на 60 минут и, соответственно, на 60 секунд. Византия, частично переняв вавилонскую традицию, примерно к Х веку окончательно сформировала свою систему отсчёта времени, совместив её с древнегреческой. Хотя трактаты той эпохи весьма противоречивы, усреднив большинство доступных источников, можно примерно утверждать: в сутках 24 часа, 1 час = 5 стигм = 10 лепт = 150 мойр = 1200 рип = 14 400 эндиксов = 864000 атомов.

Европа долгое время использовала в первую очередь римскую традицию. Сутки делились на две части: dies (период света) и nox (период темноты). Ночь римляне делили на четыре временных отрезка, так называемых vigiliae (стража), соответствовавших продолжительности смены военного караула. Световой день также был разделён по подобной схеме, но состоял из 12 временных отрезков, называемых horae (час). Продолжительность каждого светового часа менялась в зависимости от времени года. (Например, в зависимости от времени года horae мог быть от 45 минут до 1 часа 15 минут). И лишь начиная с XIII века, с появлением установленных на башнях механических часов, Европа понемногу перешла на независимое от светового дня деление суток на равные части. Сутки делились на ряд отрезков канонических часов (horae canonicae). Обычно их было семь, и начало каждого оповещалось боем церковных часов.

Средневековые люди узнавали время преимущественно не визуально, а по звуку. Различали «колокол жатвы», «колокол тушения огней», «колокол выгона в луга». Вся жизнь населения регулировалась звоном колоколов, соразмеряясь с ритмом церковного времени. Поскольку темп жизни и основных занятий людей зависел от природного ритма, то постоянной потребности знать точно, который час, возникнуть не могло, и привычного деления на части дня было вполне достаточно. Минута как отрезок времени и интегральная часть часа большинством людей не воспринималась вообще. Даже после изобретения и распространения в Европе механических часов они очень долго не имели минутной стрелки.

При этом (пусть и во многом используя опыт древнегреческих философов), деление на малые доли Средневековая Европа знала. Гонорий Августодунский (XII век) выделяет до крайности дробные доли часа: он состоит из 4 «пунктов», 10 «минут», 15 «частей», 40 «моментов», 60 «знамений» и 22560 «атомов». И хотя он считает минуту «малым интервалом в часах» (minutus означает «уменьшенный», «маленький»), Гонорий признает далее вслед за Исидором Севильским, что «пределом всякой вещи» является час (Нога est terminus cujusque rei).

При этом не зависимо от страны (что Византия, что арабский мир, что Европа или Русь) время средневекового человека — это локальное время. В каждой местности оно воспринималось как самостоятельное, присущее только ей и никак не согласованное со временем других мест. Календарь — это преимущественно сельскохозяйственный календарь: каждый месяц знаменовался определёнными сельскими работами. Очень нагляден в этом календарь германцев. Месяцы носили названия, указывавшие на земледельческие и иные работы, которые производились в различные сроки: «месяц пара» (июнь), «месяц косьбы» (июль), «месяц посева» (сентябрь), «месяц вина» (октябрь), «месяц молотьбы» (январь), «месяц валежника» (февраль), «месяц трав» (апрель). А у скандинавов май именовали «временем сбора яиц», а также «временем, когда овец и телят запирают в загоне»; июнь — «солнечным месяцем», «временем перехода в летние хижины» (то есть выгона скота на луга), октябрь — «месяцем убоя скота», декабрь — «месяцем баранов» или «месяцем случки скота». Лето называли временем «между плугом и скирдованием». Пришедшие из церковной традиции римские названия поменяли лишь словоформу, но не изменили сути.

Механические часы появились в средневековых городах тогда, когда была осознана нужда в знании точного времени. Новые торговые и ремесленные люди отбрасывали мировосприятие, которое характеризовало аграрное традиционное общество. У крестьянина время не представляло собой самостоятельной категории, осознаваемой независимо от своей реальной наполненности. Оно было неотделимо от самого бытия. Отсюда время могло быть «добрым» и «дурным», церковным и мирским. Понятие времени нейтрального по отношению к его содержанию и не связанное с тем или иным делом, человеком или родословной не воспринималось сознанием людей Древности и Средневековья. Но оно понадобилось людям Возрождения и Эпохи географических открытий.

Новое сознание породило и новое отношение к времени как к однообразному, униформированному потоку, который можно подразделять на равновеликие бескачественные единицы. И только благодаря этому время стало явлением, которое подлежат измерению.

Хотя до сих пор — счастливые часы не наблюдают.

Что было и что будет, или заметки на полях трудов Александра Зиновьева

В 1991 году распался Советский Союз. Люди разных взглядов оценивают произошедшее весьма противоречиво — но сходятся в одном: гибель могущественной сверхдержавы стала одним из важнейших событий второй половины XX века. Событием, определившим жизнь Земного шара на много десятилетий вперёд. Причин, вызвавших распад, немало. Это и экономика (бомба под фундамент государства была заложена ещё катастрофичным правлением Хрущёва), это внешняя политика, это окончательно пройденный при Горбачёве информационный барьер[1] для союзных республик, и многое другое. Едва в какой-то момент суммарное количество центробежных факторов превысило критическое значение — неизбежно начался процесс дезинтеграции.

Однако исчезновение СССР с политической карты мира отнюдь не означало прекращения всех связанных с его существованием экономических, политических и прочих процессов. Особенно социальных и культурных. Но если взаимодействие и конкуренция Западноевропейского и Евразийского (русского) суперэтносов начались с XIV века, и два-три поколения для измеряющихся столетиями процессов — срок ничтожный, то внутреннее устройство нашего общества и характер его взаимоотношений с соседями за последние несколько десятилетий менялись стремительно. Тем не менее нельзя и сказать, что события 1991 года заставили социальные процессы начать своё развитие в новом направлении «с нуля».

Советский Союз образовался в начале XX века на развалинах Российской империи, когда на внутренний культурный перелом (момент естественного перехода этноса из одного «культурного возраста» в другой) наложилась катастрофа Первой мировой. Поэтому неудивительно, что уставшие от социальных проблем довоенного времени, измученные разрухой войны люди принялись искать себе новую идеологию и новые формы общественного устройства. Поиск шёл и в духовной сфере: если в XIV веке Церковь свято соблюдала заповедь «Богу — Богово, а кесарю — кесарево» и была аналогом социальной совести, то к концу существования Российской империи Церковь всё чаще использовалась как часть пропагандистского аппарата. Поэтому неудивительно, что новой идеологией стал марксизм и идея построения социального рая на земле — коммунизма.

Сразу стоит оговорить два момента. Идеология — не вера и не наука, её основы нельзя доказать или опровергнуть, постулаты не требуют обязательно принятия, как это происходит с религией. Главное — если с основами (искренне или формально) соглашается основная масса населения. Отсюда вытекает вторая особенность идеологии. Её основы должны быть интересны большинству, а для этого просты и понятны. В условиях же тотальной неграмотности населения требование к простоте вырастает ещё сильнее. И поэтому смело можно утверждать, что отцом марксизма был именно Сталин, преобразовавший смутные философские идеи Маркса и Ленина в стройную, отбросившую шелуху доктрину. И с её помощью начавший воплощение придуманной Лениным коммунистической утопии в жизнь.

Результаты вышли, смело можно сказать, фантастические. Сейчас модно говорить, что, мол, если заметна разница между красивой картинкой в телевизоре и пустеющим холодильником — то это первый шаг к народным волнения. Но в 30-х годах жизнь была крайне тяжёлой, голодной — однако известный социолог Александр Зиновьев в своих воспоминаниях писал, как его мать, ревностная христианка, пережившая коллективизацию и гонения на православие — держала в Евангелие портрет Сталина. А после смерти ставила ему свечки как ещё одному святому. И причина была проста: хотя семья Зиновьевых до 17-го года и была зажиточными крестьянами, достигалось относительное богатство каторжным ежедневным трудом. И потомки были обречены на то же самое. В Советском же Союзе все дети получили образование, один из сыновей стал профессором, второй директором завода, третий достиг высоких чинов в армии. Немыслимая до революции карьера! И это на фоне индустриализации, гарантированных социальных благ — что тоже до этого было немыслимо ни в одной стране мира.

Однако именно первоначальный успех стал тем социальным фактором, который с 60-х годов всё сильнее начал подталкивать страну к гибели. Следующие поколения, приспособившиеся к новой социальной среде и воспринимавшие её как нечто само-собой разумеющееся, захотели не только духовных и социальных благ — но в первую очередь материальных. Способная же дать эти блага фракция технократов-промышленников в советском правительстве была полностью разгромлена в 1953–1956 годах, прежнюю социально-экономическую модель, ориентированную на уже несуществующее заполнение нехватки культурно-социальных благ продолжили эксплуатировать без изменений. С учётом того, что из руководящих структур при Хрущёве были вычищены наиболее грамотные кадры, провалы в экономике были неизбежны. Если же добавить нарастающее ощущение бессмысленности существования (работай — не работай, всё равно получишь гарантированный минимум материальных благ, но только этот минимум), то в стране начало нарастать неприятие официальной идеологии. А поскольку природа не терпит пустоты, в определённых кругах появилось новое идеологическое течение — западнизм.

Сам термин западнизм был введён социологом Александром Зиновьевым как характеристика общества, сформированного странами Западной Европы и США. В СССР же доктрина западнизма свелась к одному простому постулату: «Всё что у нас — плохо, в США и Европе всё всегда хорошо»[2]. С этой мыслью вырастает поколение диссидентов. Не столько обманутых, сколько желавших обмануться людей. Искренне желавших отбросить старый марксизм… Но не способных на творчество, чтобы подойти к реформированию системы с современных позиций и создать марксизм новый, как это случилось в Китае при Дэн Сяопине — а стремившихся к достижению западных (и столь же псевдонаучных, как и марксизм) представлений об идеальном рыночном обществе. Со стремлением «догнать и перегнать США» к власти приходит целое поколение чиновников во главе с тщеславным Горбачёвым. Ведь это так лестно — войти в историю революционерами, перевернувшими мир без революции, одними указами сверху.

Кризис наступил неожиданно для всех. Да, Запад готовился к разрушению СССР, вкладывал в это усилия, строил свои теории Бжезинского («Новый мировой порядок будет строиться против России, на руинах России и за счёт России»)… Вот только понимания происходящих в России процессов не было и в Европе. Хотя многочисленные сочинения и теории про коммунизм до сих пор поражают своей наукообразностью. Но что делать после распада такой большой страны не знал никто. Максимум, на что хватило политического расчёта — это навязать обломкам режим колониальной демократии. Благо руководители новообразованных стран, спасая свою шкуру и репутацию, стали с одной стороны послушными марионетками, а с другой принялись превозносить правильность сделанного выбора. А населению начали навязывать западнизацию.

Западнизация есть стремление сделать другие страны подобными себе по социальному строю, экономике, политической систему, идеологии психологии и культуре. Идеологически это изображается как гуманная, бескорыстная освободительная миссия Запада, являющего собою вершину развития цивилизации и средоточие всех мыслимы добродетелей. Мы свободны, богаты и счастливы — так будьте же и вы такими. На практике цель западнизации — включить другие страны в сферу своего влияния на подчинённых правах. В качестве равноправного партнёра не входящая в Запад страна может быть принята только на недолгое время и только с целью тактических уступок для дальнейшего развития западнизации.

Западнизация не исключает добровольности со стороны населения и желания пойти западным путём. Наоборот, искреннее желание есть непременное условие успеха. И чем большая часть населения будет поддерживать стремление войти в «мировую семью народов», тем успешнее будет результат. А главным итогом западнизации должно стать неизбежное вытеснение и поглощение местной культуры прозападной имитацией: частичное или полное. Ведь быстро навязать свое мировоззрение чужой культуре можно только разрушив её — это тоже непреложный закон природы. Естественно, национальная традиция сопротивляется, всегда остаются не согласные группы. К тому же чем глубже исторические корни, чем богаче атакуемая культура, тем дольше и яростнее она сопротивляется деструктивному воздействию, тем жёстче она старается вытолкнуть чужеродные элементы. Наглядный тому пример — Иран, где итогом прозападного правления последнего шаха стала исламская революция.

В СССР результатом насильственной западнизации стала социальная катастрофа. Страна мгновенно потеряла свою идеологию — один из краеугольных камней существования любого государства. Начала разваливаться экономика, которую рвали по абстрактным лекалам мифического свободного рынка. Победители начали тотальное разграбление страны, расцвела преступность, исчезла большая часть социальных завоеваний. Начался разрыв поколений — молодёжь всегда подвержена влиянию чужой идеологии в большей степени, чем старшее поколение. Не зря в годы холодной войны противники в первую очередь приглашали к себе учиться студентов и школьников. И теперь эти воспитанные в духе отрицания СССР парни и девушки презрительно плевали в завоевания дедов. Одновременно началось сильнейшее имущественное расслоение общества — и это в стране, где не одно столетие пропагандировался примат духовного над материальным.

Что же предполагалось для осколков СССР, в первую очередь для России? Тут интересно заглянуть в сборник статей Александра Зиновьева «Распутье». В статье от 1999 году «Русская трагедия» он пишет, что после крушения СССР запущенный процесс уничтожения (если он не прекратится), пойдёт следующим образом. На первых порах, сохраняя страну как единое целое, способствовать автономии регионов, усилению в них сепаратистских тенденций, а также поддерживать дальнейшее разделение общества на различные группы. На втором этапе необходимо разделить проблемы как государства России и проживающего на ней народа («Я люблю Родину, но не государство» — звучит очень знакомо). На третьем этапе — полное отрицание русской нации и русского языка как связующих разные народы. Одновременно, поддерживая «оптимизацию» в социальной сфере стимулирование детских заболеваний, алкоголизма, наркомании, проституции и гомосексуализма, снижение численности популяции. Дальше распад стран бывшего СССР на как можно более мелкие государства. На первых порах желательно применение армии для силового принуждения требующих всего лишь автономии регионов — пролившаяся кровь, особенно если будет замешан этнический фактор, не даст странам соединиться обратно. (Тоже знакомо… Но до удачной реализации этого сценария ещё больше десяти лет, хотя первые пробы в Грузии, в Приднестровье и Нагорном Карабахе можно признать вполне успешными). При этом должна проводиться массовая фальсификация истории как внутри бывших республик, так и за их пределами: замалчивание роли СССР в победе над нацизмом, подмена реальных исторических событий выдуманными сказками, где все достижения страны выглядят как случайное стечение обстоятельств. Желательно приравнивание коммунизма и нацизма.

Сейчас, полтора десятка лет спустя можно сказать, что известный учёный оказался прав не полностью. Изгнать советскую и русскую идею частично удалось из ряда стран Средней Азии и Закавказья, полностью подчинить себе Прибалтику и поддержать запущенные в 1991 процессы на территории Украины. В прочих странах, где национальная традиция имела достаточно глубокую историю и исторический иммунитет, на колониальную демократию началась ответная реакция. Формирование общественного устройства вождисткого типа. В Белоруссии это стал Лукашенко, в Казахстане Назарбаев. В России создателем такого общества стал Путин.

К началу его правления недовольство ельцинским режимом достигло высочайшего уровня, причём не только среди рядовых граждан, но и среди большинства тех, кто вроде бы неплохо устроился при новом порядке. Мелькавшие один за другим премьеры и чиновники много говорили, но ничего не умели — и страна всё явственнее скатывалась к хаосу. В этот момент и пригласили «технического специалиста». Человека, который мало занимался политикой (это можно было заметить, как в начале своей карьеры Путин позволял себе резкие изречения, недипломатичные вбросы — как принято среди «своих», но не на публике), но который был профессиональным аппаратчиком — то есть мог заставить хоть как-то работать разболтанный механизм государственной власти. И при этом сохранил систему, чтобы она, не дай Боже, не скатилась обратно к СССР.

Именно при Путине сложилось то, что вслед за Зиновьевым мы назовём постсоветизмом. Постсоветизм начал формироваться в России не в результате естественноисторического процесса, а как результат смешения своей и навязанной традиций, с добавлением национально-русского фундаментализма по образцу Российской империи. Черты советизма заметнее всего. Президент вынужден обязательно играть роль вождя не только для властных группировок, но и для населения. Именно к президентской власти всегда апеллируют люди абсолютно всех взглядов — даже завзятые западнисты-либералы видят главную задачу в смене «неправильного» президента на «правильного». Социальные гарантии являются частью обязанностей государства даже для тех, кто никогда не жил в СССР. И этот список можно продолжить. Вторая составляющая постсоветизма — это пропаганда примата частной собственности и всего с ней связанного, требования уровня жизни и возможностей не хуже привилегированных слоёв европейского общества. Поскольку мы, мол, достойны этого самим фактом своего существования. Сегодняшняя экономика — тоже гибрид советской и капиталистической.

Третий ингредиент — самый незаметный, но, тем не менее, самый важный. Поскольку он связан с идеологией общества. Обломки советской идеологии способны породить лишь мазохистскую тоску — поскольку даже самые яростные сторонники СССР жертвовать сегодняшним благополучием ради светлого будущего не желают. Попытка возродить в качестве идейной основы религию и образ «погубленной большевиками Российской империи» в 90-х провалилась. С одной стороны были сильны атеистические тенденции, с другой то же православие при патриархе Алексии сосредоточилось на внешней стороне дела, следом по церквям кинулись вчерашние партийные бонзы и новоявленные нувориши — а идей, способных тронуть души людей так и не нашлось. Возникшая в конце 90-х — начале 2000-х идеологическая труха вроде «национального подъёма» или «русского мира» могла в какой-то мере сгладить трясину идеологического болота, но стать надёжной опорой не могла.

Тем не менее, к окончанию первого президентского срока Путина можно было сказать, что система заработала. Прозападная элита была согласна на роль региональной державы, лишь бы не лезли в её вотчину и не угрожали отобрать страну вместе с набранными богатствами — судьба Горбачёва, вынужденного коротать век на американских пляжах не у дел никого не прельщала. Поддержал новый режим и бизнес: переход от права автомата к праву юридическому позволил хоть что-то планировать. Если по закону ты знаешь, что твой налог составляет, скажем, 15 % или даже 50 % и можешь быть уверен, что примерно те же 15 будут и в этом году, и в следующем, и через 10 лет, то можешь сегодня взять кредит, чтобы за 3 года построить новое предприятие, которое ещё 2 года будет окупаться и только затем станет приносить тебе прибыль. Вот только прибыли ещё нет, а 3 года платят зарплату строителям, которые будут возводить твое новое предприятие, есть работа у строителей, шоферов, поставщиков стройматериалов, всех, кто их будет кормить, поить, одевать, обувать, отапливать их дома и присматривать за их детьми в детских садах. Поэтому население, получив хоть какую-то стабильность, согласилось с костылями новой внутренней политики «национального единства» на уровне кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно». Хотя это и призывало ограбленных согласиться с тем, что их ограбили. Чётким сигналом, что реализовать планы по дальнейшей дезинтеграции не дадут, стало жёсткое подавление чеченского сепаратизма с одновременной интеграцией лояльных чеченцев из числа местной элиты в элиту российскую.

Для Европы и США происходящее стало неожиданностью. Сегодня никто не скрывает прогнозов тогдашних американских аналитиков, смело планирующих распад России к 2003 году, самое позднее — в результате цветной революции 2004–2005 годов. С мирными протестами регионов, на подавление которых бросят армию — и которые тут же превратятся в затяжные конфликты гражданской войны. Следом то же самое должно было ждать и Казахстан с Белоруссией. На Россию тут же стали давить, причём всё сильнее и сильнее. Реакция последовала, но довольно замедленная и вялая: правящая верхушка, да и население отнюдь не стремились к конфронтации. «Мы часть мирового демократического сообщества, лишь бы не было войны». К тому же Путин — отнюдь не диктатор, а вождь. Сила которого в том, что он единственный уважаемый арбитр в столкновении интересов всех влияющих на ситуацию в стране. Поэтому президент далеко не всегда способен протолкнуть решения нужные, но не устраивающие заметную часть имеющих право голоса. На Западе это восприняли как готовность возврата к ельцинизму с его «чего изволите» — нужно лишь подтолкнуть. И помочь «либеральным силам», как это удалось сделать в некоторых других странах. Например, на Украине в 2006. Грянул Осетинский конфликт.

Результат стал ещё более неожиданным. Выше я говорил, что в советские времена при избытке духовного была тоска по колбасе. Которую пропустили сторонники коммунизма. Но и сторонники либерализма по другую сторону границы оказались ничуть не умнее. Дав эту колбасу, они успокоились, ведь люди получили желаемое. Но сменилось поколение, которое привыкло к относительному материальному изобилию, ему теперь нужно что-то большее. Оно само ещё не понимает, что именно — но готово за это бороться. Недовольна была и элита. Ведь ей фактически поставили ультиматум и потребовали снова превратиться в несамостоятельную колонию. И с верхов, и с низов прозвучало единогласное: «Нет». Сторонники же либеральных идей из непопулярного меньшинства тут же превратились в отвергнутых маргиналов. А вся либеральная оппозиция — в клоунов-неудачников, даже в глазах той части населения, которая против нынешнего режима. И главное — Россия активно начала поиск национальной идеи, которая искренне приглянется самым разным слоям населения. Показательна в этом плане инициатива Патриарха Кирилла, выступающего с размышлениями, что Россия всегда была хранительницей традиций и семьи — и в этом она противостоит современному либерализму, стремящемуся превратить людей в серую аморфную массу. Инициатива своевременная, интересная, способная объединить и верующих разных конфессий, и атеистов, и даже ряд зарубежных консерваторов — так что дай Бог ему в этом успеха.

Конфликт между Россией и Западом обмен щелчками вокруг Грузии не остановил и не остановит. И дело даже не в примитивном объяснении, что США привыкли к своей гегемонии. Просто вся экономика Запада с 90-х годов была выстроена с учётом ограбления России, а когда это перестало удаваться — американские политики привычно стали искать внешнего врага, чтобы за счёт новой гонки вооружений попытаться заткнуть бреши в своей экономике. К тому же уровень западных политиков заметно упал: недавнее заявление, мол, Россия говорит, а мы смотрим только на действия — показал, что международная дипломатия стараниями США и европейцев снова медленно, но верно откатывается к уровню XVII века. От переговоров и договорённостей к праву сильного. Которое теперь звучит следующим образом: «Все страны делятся на те, кого НАТО может завоевать, и кого не может. И вторые, как и НАТО, имеют право вмешиваться в дела первых ничего не опасаясь».

События на Украине показали, что поводом для истерии и попытки развязать новую «холодную войну» может стать любое событие. Однако повторить сценарий прошлого века вряд ли удастся. С одной стороны, сил замкнуть на себя остальные страны и изолировать Россию у Запада уже нет. С другой — нынешние российские власти изо всех сил будут сопротивляться втягиванию в военное противостояние, вынуждено развивая страну до необходимого минимума, контратакуя по жизненно важным направлениям (как это было с признанием референдума в Крыму), заключая альянсы и союзы с соседями… Но отнюдь не стремясь к возрождению СССР — как бы об этом в США не мечтали. К тому же, как показала практика последних лет, крупные политические кризисы всё чаще становятся цуцвангом[3], и выигрывает тот, кто делает ход вторым. А нервы у Путина и его свиты крепкие, и положение внутри страны стабильное, поэтому они в отличие от противников могут позволить себе ждать.

Что же будет дальше? На ближайшие года два-три прогноз сделать, наверное, можно. Будет обмен санкциями, будут взаимные сложности в экономике, в том числе и мировой — пол столетия Запад выстраивал её под свои интересы, а сейчас в угоду сиюминутной растерянности бездумно ломает. Украина продолжит оставаться формальным поводом, всё больше скатываясь к ливийско-сомалийскому сценарию. С вероятным выделением отдельных квазигосударств по образцу Приднестровья под протекторатом соседей: России, Венгрии, Польши. Провал попытки европейцев захватить черноморские месторождения газа хорошо показал, что на захват значимых ресурсов Россия будет реагировать решительно: нам они не нужны, но и навести относительный порядок для грабежа, если нам не захотят выделить отдельную долю, мы американцам не позволим. Как минимум до лета 2015 года продолжится стрельба — слишком уж много Россия и США отправили на Украину своих «отпускников», и слишком много внутриполитических факторов двух этих держав (особенно в США) завязаны на размен украинских пешек. Может быть будут и другие столкновения. Россия из опасения открытого вторжения срочно довооружит армию, не считаясь с расходами, президентская власть от вождисткой будет вынуждено медленно дрейфовать в сторону единовластного правления. А вот дальше… дальше слишком много неизвестных факторов. Дождётся ли экономика США момента, когда её начнут кормить военные заказы от остального Запада — или нет. Тот же Фергюссон, где сейчас начались волнения чернокожего люмпена показал, что дела в американской экономике возможно хуже, чем пытается рассказать официальная статистика. Сколько согласится терпеть убытки Европа и каковы внутриевропейские цели Франции и Германии, не захотят ли два главных локомотива экономики ЕС под шумок подсадить внутреннего главного конкурента? Рискнёт ли Европа признать поражение в западнизации стран ОДКБ[4], или продолжит попытки внутреннего вмешательства, с раскачиванием оппозиции и попытками спровоцировать на постсоветском пространстве новые цветные революции? Сколько времени Европа согласится кормить Украину вместо России или же бросит её на произвол судьбы, рискнув хаосом на восточных границах? Как на это отреагируют прочие крупные мировые игроки, увидят ли для себя выгоду в новых политических блоках или займут нейтральную позицию? И каковы будут связи новой мировой экономики, в обход поражённых политическими санкциями участков? Через два-три года мы это узнаем. Но будем надеяться, всё закончится хорошо.

Киев: взгляд со стороны

История нынешнего майдана началась на самом деле ещё с 2009 года. Когда страна, особенно юго-восточная половина от действий власти, которая (включая ту же Тимошенко) дошла до состояния закипания — слишком уж яро грабили и распродавали страну стоявшие на тот момент у руля «оранжевые». Выбрать были готовы хоть чёрта лысого. Вот тут и подвернулся Янукович. Трус, тряпка — но на тот момент всех устраивал. К власти пришли «синие».

Маховик грабежа почти сразу развернулся в противоположном направлении. То есть если до этого западные захватывали бизнес на востоке, то теперь наоборот. Вот только разница всё же возникла существенная. Во первых, в 2004 году ситуация в экономике была не на столько катастрофичная. Во вторых, захват бизнеса на востоке и на западе имеет одну существенную разницу. На востоке захватывали крупные предприятия, для обычного человека смена собственности не очень заметна — рабочий с директором встречается редко. На западе захватывали малый и средний бизнес, особенно аграрный. Плюс добавить крайне слабую пиар-кампанию «синих», которая не замаскировала неблаговидное прошлое пришедших к власти людей. А для Украины с её патриархальным менталитетом люди с откровенно уголовным прошлым неприемлемы. Третья составляющая — крайняя некомпетентность пришедших к власти людей, которые, успокоившись открывшимися перспективами, фактически допустили создание на изрядной половине страны параллельных структур власти — «Правый сектор». Причём доверия к официальным структурам, естественно помогавшим в грабеже, у людей не было совсем.

Долго такая неустойчивая ситуация сохраняться не могла. Особенно с учётом того, что Янукович хотел в Европу — но при этом очень неумело пытался отхватить кусочек и у России. Формальным поводом стал договор об Ассоциации, когда Януковичу нужно было выбрать с кем он. И при этом насмерть рассориться со вторым соседом. Плюс стоит добавить пиар-кампанию соглашения с Европой, которое, мол, только и могло спасти страну от коллапса — и всё это на фоне прогрессирующей деградации экономики, ведь после ухода Кучмы власти только и занимались тем, что пилили оставшееся так, что стружа во все стороны летела. Не пытаясь не то что создавать — но по примеру предыдущих властей хотя бы сохранять.

Накануне подписания вышли студентики-романтики и прочие жители города, «та-дам» поддержать президента. Он их приветствовал и махал ручкой… А потом взял и не подписал. Митинг из поддержки президента перешёл в осуждение, кто-то поматерился тихо и пошёл работать… Сработала психология «тряпки», мол, если сделаю вид, что я силён — испугаются. Плюс игра на имидж «сильного политика» для ЕС и РФ. Был отдан приказ о разгоне. Народ в ответ всерьез обиделся за избитых детей и вывалил на майдан. В тот день на майдан вышло более миллиона человек. По городу пошли волнения, не очень разобравшись в вопросе (будем честны) — масла в огонь подлили европейцы и наши — хотя если наши почти сразу постарались встать в сторонку, европейцы начали лить в огонь бензин полным ходом. Горело всё равно плохо. Пустышки из оппозиции что-то кричали, президент начал затягивать ситуацию, усталый народ понемногу принялся расходиться…

Вот тут и произошла точка ветвления. Будь у руля власти сильный. Не боящийся ответственности человек — отдал бы приказ о разгоне именно в этот момент. Серьёзные противники с западных областей ещё выжидали, простого народа на майдане уже не было. Но Янукович струсил, кого-то из своих сдал, принялся выжидать, что всё рассосётся, всё понемногу принимало вид очередного политического фарса, к которому соседи давно привыкли. Включая лощёных сотрудников госдепа, которые раздают указания оппозиции. В какой-то момент в дело включились серьёзные люди. Открыто в дело вступил «Правый сектор» — та самая параллельная структура власти.

Как любая структура такого уровня, она имеет и своих чиновников, и силовые структуры и всё остальное. Плюс набор формальных лозунгов. Эти люди обеспечивали порядок на майдане, эти люди обеспечили финансирование. И пусть противники кричали о «налоге на майдан для бизнесменов» — людям без разницы, кому платить, если порядок есть. И всё равно, как называется милиция, если она порядок поддерживает. Потому они спокойно (пусть и покряхтывая в душе) стали платить не правительству, а теневой власти.

Майдан перешёл на новый уровень. Началось раскачивание ситуации. И не хочу никого обидеть — но механизм примерно тот же самый, что и у террористов. Создание информационного давления силовым способом с целью подтолкнуть общество к нужному решению. По нарастающей пошли столкновения с милицией — но опять же, строго дозировано. Чтобы не перепугать Януковича и его соратников настолько, что они отдадут пусть самоубийственный, но приказ — ввести в дело армию, раскатать всё танками. Итогом станет гражданская война, которая никому не нужна. Началась игра, в которой у действующей власти шансов не было: приказы подразделениям милиции шли с разных сторон, очень противоречивые. И каждый старался перевалить на всякий случай ответственность с себя. Очень часто одно подразделение было вооружено боевым оружием с приказом на применение, второе экипировано лишь для нелетального разгона, а в третьем месте вообще призывники из оцепления. «Правый сектор» отличался чёткой координацией и дисциплиной. Добавить ко всей каше ещё и ухудшающуюся криминогенную обстановку в столице — все силы милиции стянуты к майдану — взрыв был неизбежен.

В результате в феврале всё бабахнуло. Причём сценарий был неожиданным даже для Запада, который считал, что всем дирижирует. Показательны в этом отношении польские СМИ: если в начале они майдан горячо поддерживали, то последний месяц пишут сдержано, а «Правый сектор» иначе как националистами не называют. И сразу заметили, что на майдане есть в том числе и откровенно националистически-нацистские организации (хотя тут проще сказать, кого там нет). В Киеве началась кровавая каша, которую в панике пытались давить силовыми методами вплоть до применения огнестрельного оружия. В результате терпение киевлян лопнуло, и на улицы опять вышел народ. Власть смели.

Вот только проблемы на этом не закончились. Победителей не признала существенная часть страны — сыграли и разногласия, и пренебрежительное отношение, с каким Восток и Запад смотрят друг на друга. Откровенные опасения повторения «оранжевого» грабежа 2004 года, и опасения от вступления в Европу — для юго-востока, если Россия в ответ наложит эмбарго, это смерть. Их-то продукция европейским конкурентам не нужна. Разногласия по языку. И тут уже не важно, насколько эти опасения имеют под собой почву. Главное — в них верят. Страна оказалась на пороге раскола. Причём раскола, вызванного фундаментальными законами. Информационный барьер — если местная власть в состоянии решать свои проблемы полностью минуя центр, а скорость реакции центра запаздывает — местной власти оставаться в общем информационном пространстве невыгодно. Экономически барьер: если самостоятельное существование региона более выгодно, чем существование в составе страны — регион будет пытаться отделиться. К тому же стоит добавить неизбежное давление со стороны соседей — поводов признать победителей незаконными путчистами найти можно сколько угодно, было бы желание.

На мой взгляд, вариантов два. Первый. Победители жёстко станут у руля. Выборы для них — фиговый листок на публику. Начинается структурирование страны под общей для всех частей страны идеей, заклятые соседи со всех сторон посылаются подальше. Действовать исключительно в интересах страны, которую рассматривать как своё неделимое хозяйство. Обзовут американцы кровавым режимом — так ни Ирану, России, ни Белоруссии это жить не мешает. Второй. Опять идут какие-то выборы под лозунгом «посмотрим кто, не понравится — опять выйдем на майдан». Страна возвращается к ситуации 2009 года, но в катастрофической экономической ситуации. К тому же в этот раз проигравшей стороне отступать некуда, «синих» уже пообещали объявить вне закона, и они будут драться за свою шкуру (а санационные списки неугодных депутатов уже по Киеву ходят, так что пример есть). Победители или передерутся между собой или растворяться в госструктурах, которые их переварят. Раскол, возможно, будет усиливаться. До тех пор, пока либо не наступит всеобщий хаос — либо страна не развалится. Та же Европа с американцами радостно помогут. Особенно если за счёт кредитования экономический коллапс чуть отложится, пока в обмен на кредиты добывающая промышленность перейдёт в руки американских и/или европейских компаний — чтобы после нового кризиса Украина стала поставщиком дешёвого сырья и рабочей силы. Ведь чем слабее страна и чем она мельче — тем проще ей навязать свою волю.

Этот набросок статьи для одного портала я писал месяц назад, когда Янукович только-только бежал из страны. Сейчас можно подвести итог, в чём я оказался прав, а в чём — нет.

Итак, кто же пришёл к власти? Российские СМИ пугают националистами, фашистами и так далее. Европейские СМИ осторожно говорят о представителях народа. По факту же дикая смесь. Компонент первый. «Конкретные пацаны», для России привет из криминальных бригад 90-х годов. Тех самых, которые уважали только пистолет, не умеющих зарабатывать с помощью ствола, особенно всяких интеллектуалов, пренебрежительно считали лохами. Взрывали машины и расстреливали на улицах конкурентов. Люди очень жёсткие… но так и не усвоившие древнюю мудрость: «С коня можно завоевать страну, но из седла сложно страной управлять». Показательный пример — ляп с отставкой Януковича, которая прошла с нарушением всех законов. Как в «Острове сокровищ» — пираты вручили чёрную метку, и баста. По факту Януковича со товарищи выгнали, но по закону то он на тот момент президентом так и остался. Компонент второй — различные финансовые, банковские и прочие структуры, которые за помощь майдану хотят свой кусок пирога. Компонент третий — всякие националистические и прочие партии и структуры, которые чувствуя, что без их поддержки победителям пока не усидеть, требуют свою долю власти. Компонент четвёртый — случайные люди, которые вовремя примазались, держаться ровной толпой и претендуют на свою долю по той же причине, что и компонент третий.

Дальше. Насчёт того, что в рядах майдана в качестве экспертов выступали люди с террористическим прошлым, я оказался прав. Вспомнить всем небезызвестного Сашко Белого (Музычко), наверняка есть и другие. Нет-нет, не стоит говорить, что они играют там первую скрипку. Как и всякого рода националисты, нацисты и фашисты — их всех просто использовали как инструмент. Другой вопрос, что инструмент оказался грязноват в политическом смысле, а ситуация быстро отмыться (революция всё спишет) не позволила. Чем политические оппоненты и воспользовались.

Прав я оказался и с чистками несогласных — кроме списков неугодных депутатов и политиков, которых заставляли писать отставку угрозами (например, по слухам — которым поверю — ряд крупных чиновников писали отставку и явку с повинной под угрозой жизни семье), это и арест Харьковского губернатора Михаила Марковича Добкина якобы за попытку сепаратизма — хотя он всего лишь стал лидером партии федерализации. И аресты активистов движения против новой власти. Нет, это довольно понятное решение победителей — вот только свои возможности новые хозяева Киева переоценили. Сил подавить любое сопротивление жёстко и быстро, и везде, чтобы ни у кого не осталось сомнений в их победе — не нашлось. А половинчатые меры привели к тому, что их недобитые противники из некоторых региональных элит, которых ещё не успели уничтожить — восстали там, где смогли поднять население.

А поднять население в том же Крыму оказалось довольно легко. И причина проста. С одной стороны сработало пренебрежительно отношение Запада к Востоку плюс попытка решить всё привычно-криминальным методом. То есть, пообещать одной группировке-ОПГ сдать территорию под контроль, если она согласиться войти в синдикат. В частности, начались заигрывания с радикальными группировками среди крымских татар. А таких полно, от радикал-исламистов до национал-фашистов. Причём умеренные лидеры крымских татар радикалов сдержать не сумели, и обстановка начала накаляться. Вторая причина в том, что основой любой политике является идея и лидер-проводник, выступающий как «персонифицированный бренд» этой самой политики. Россия предоставила бренд известный, и с «положительной финансово-кредитной историей» — Путина и его идею русского мира и экономической стабильности. С другой стороны тот самый непонятный винегрет. Тягнибок, Ярош, Турчинов, Яценюк? Юля на коляске? Или вообще Саша Белый с автоматом? Все они для обычного крымчанина издалека сливаются в усреднённого «кто-то с Майдана». И пусть отношение к ним может очень разное, в условиях хаоса неприязненное. Ведь явного лидера, способного спасти страну, с другой стороны нет.

Вспоминаю своё февральское «структурирование страны под общей для всех частей страны идеей, заклятые соседи со всех сторон посылаются подальше». И не вижу. Отношения людей к государственной идеологии и к государству можно разделить между двумя крайностями. Первая — это по примеру Рима «государственное выше личного». Так называемое имперское сознание, принцип «служилого отечества». Где каждый — это воин, несущий повинность в сфере искусства, науки, государственного строительства или просто в армии. Великая честь и не менее великая гордость, но и издержки — когда выбравший сознательно делегирует обществу часть своей свободы и своих интересов ради всеобщей цели. Второй полюс — местечковое или хуторское мышление. Хутор — это автономное индивидуальное хозяйство. Это жизнь по принципу «моя хата с краю». Это сытость. Это семейный эгоизм. Это заначка. Но зато полная независимость в удовлетворении интересов своих и своих близких. Хуторянин лоялен любому геополитическому режиму (кроме того, который хочет хутор у него отобрать или сжечь). Главное, чтоб заначка поглубже лежала. Конечно, такие крайности в жизни встречаются редко. Но в целом ситуацию описывают достаточно хорошо, особенно ситуацию в Крыму. Если ещё недавно мнения между «имперцами» и «хуторянами», в принципе, разделялись поровну, то под угрозой лишиться хаты тот самый аполитичный хуторянин решил, что лучше уж он отдаст часть своего имущества и возможностей империи, чем лишится последней рубахи. Крымские властные элиты этими настроениями и воспользовались. Использовали, кстати, прецедент и политтехнологию самих майданщиков (о чём я ещё в начале февраля, кстати, говорилпрогнозировал своим приятелям с Украины). «Народное вече превыше закона страны». Результат мы видим: Крым искренне проголосовал за вхождение в Россию не менее чем ¾ своего населения.

Что же соседи? Соседям Украина сама по себе интересна лишь как часть своих проблем, но отнюдь не самоцель. Россия явно планировала Украинский кризис на несколько лет позже. Мы строим Северный и Южный поток, трубу в Китай и налаживаем сотрудничество с Ираном. У нас идёт перевооружение армии (очень уж много там накопилось проблем), есть немалые трудности в экономике (проработавшая полтора десятка лет внутренняя модель себя исчерпала, стране срочно требуется новая экономическая идея и структура). Зато заложенный на внешнеполитическую деятельность бюджет уже освоен и перевыполнен — Олимпиада прошла. Россию устраивало статус-кво при сохранении её интересов на Чёрном море (включая отказ от освоения или совместное с Газпромом освоение крымских газовых месторождений). Европа и США неторопливо подгребали под себя Украину. Ведь все (включая Януковича) правители рвались в ЕС. Постепенное освоение ресурсов (а это земля, шахты, люди). Урезание социалки по требованию МВФ плюс переориентирование промышленности с производящей на перерабатывающую (особенно вынос на Украину грязных производств из далёкого Китая и Азии поближе) делает эксплуатацию Украины вполне рентабельной. Да, самим украинцам это ничего хорошего не принесёт — но больших игроков их судьба особо никогда не интересовала. Сдетонировало неожиданно. Никто не ожидал, что Янукович и его хозяин окажутся настолько никудышными игроками. Особенно Янукович. Спонтанные, непредсказуемые метания во внешней политики с безумной трусостью во внутренней. Никто не ожидал, что на Украине найдутся самостоятельные силы, которые сумеют организовать не управляемый переворот, а локальную революцию с участием народа.

После чего все принялись впрыгивать в убегающий поезд. Россия в срочном порядке присоединила Крым: пока это не организовали США и ЕС, ведь тогда крымскими месторождениями надавят на Газпром в плане уменьшения цен, а на российскую внешнюю политику изгнанием Черноморского флота. Пропадет весь удачный внешнеполитический эффект Олимпиады, а внутри страны власть изрядно потеряет доверие: ведь строить государство можно только на основе знаменитых «за Бога, царя и Отечество» — но формула подразумевает и обратную ответственность. Россия успела — но в ответ огребла неудобоваримые внешнеполитические разногласия, к которым ещё не готова. К тому же попала в «информационную воронку» — как шарик, который без затрат энергии может только провалиться в горловину, так и Россия вынужденно скатывается к определённой внешней политике, жёсткой и с минимум манёвра. Администрация Обамы потеряла возможность продемонстрировать внутреннему политическому рынку победу, которая должна прикрыть экономические и политические промахи последнего времени. ЕС лишилось одной из главных целей — контроля за дешёвыми ресурсами. Прохлопала Крым (видимо, не зря наши так торопились, какие-то варианты у европейцев насчёт Крыма тоже были). И теперь все крупные игроки обмениваются информационными атаками и булавочными уколами, судорожно выискивая компромисс, который позволит с минимумом потерь развернуть ситуацию если не к выгоде, то хотя бы сохранить баланс. Серьёзных санкций не будет — это как ядерная бомба, может стереть врага, но ответный удар погубит обе стороны. Но мелких разногласий, пакостей, скачков валют и прочего в ближайшие месяцы не избежать. Зато «если бы украинского кризиса не было, его надо было выдумать» — обе стороны радостно принялись отказываться от накопившихся за последние 25 лет соглашений, которые «зависли». Но отказ от которых одной из сторон в «мирных» условиях противник неизбежно использовал бы в своих пропагандистских интересах (например, договор о безвизовом режиме ЕС-Россия).

Теперь Украина. Самым выигравшим оказался Крым. Причём эйфория от успеха налицо не только у простых жителей, но и у руководителей — чего стоит глупая выходка с арестом командующего Военно-морских сил Украины Сергея Гайдука в обход Москвы и хамский ответ (хотя и заслуженный, надо признать), заместителю украинского премьера, полетевшего в Крым. Приводить в чувство Аксёнова придётся. И это лишняя головная боль Москвы. Теперь жители. Я уверен, регион начнут накачивать деньгами, восстанавливать инфраструктуру — как пример остальным Украинским регионам, особенно на фоне экономической депрессии. Обратной ценой станет на какое-то время нестабильность, провокации (недавний снайпер под Симферополем, который стрелял по украинской части и по дружинникам самообороны — чтобы СМИ могли рассказать о нападении на украинских военных). Будет чистка радикальных организаций — многие из них были легальны на Украине, но запрещены в РФ. Будут трудности с переходом в экономике, будут недовольные. Но в целом всё будет хорошо.

С остальной Украиной всё несколько сложнее. Начнём с того, что пропагандистские ролики с обеих сторон («народ и партия едины» или украинцы хотят в Россию) — пропаганда она и есть. В отличие от Крыма, остальная Украина свои связи с Россией на макроуровне изрядно утратила: сменилось целое поколение, родившееся в другом государстве. Сохранились лишь связи на уровне знакомств, родни — по обе стороны границы родственников с обеих сторон полно. Но в масштабе государственной политики это пока вторичный фактор. Большинство всё же пока за Украину. Другой вопрос, что видение этой самой Украины у всех разное. Потому попугать «уйдём в Россию», чтобы выбить преференции — это запросто, но вот реально отделяться по крымскому сценарию — на данном этапе никогда. Понимают это и в Москве, понимают и в Киеве. Видимо, понимают и в Европе. Потому все сценарии «русских танков в Харькове» — частные продукты для конкретного внутреннего потребления.

Минимальны и шансы на прямое запланированное военное столкновение. России области с недружественным населением, где придётся рисковать своими солдатами, а взамен получить экономически отсталые регионы и политические проблемы, не нужны. Но и украинская армия воевать не в состоянии физически: каждый из президентов за последние 20 лет продавал всё, что плохо лежит. Из пехоты реально боеспособно меньше четверти, из самолётов хорошо, если летает один из пяти, да и лётчики имеют 17 часов налёта в год — против российских 170–200. Сами самолёты устарели на поколение, почти всё ПВО продал Ющенко. Новых танков хорошо если пара десятков, остальное — устарелые Т-62, которые просто никто не купил. С российской же стороны пойдут не резервисты и призывники, а кадровые военные и командиры с боевым опытом. Вот только опять последствия похоронят обе стороны, потому сознательно начинать кровавую кашу никто не будет. Вот побряцать оружием перед телекамерами — сколько угодно.

А вот с внутриполитическим процессом всё плохо. Повторю тезис «структурирование страны под общей для всех частей страны идеей». Вынужден констатировать, что не вышло вообще ничего. Слишком свысока смотрят друг на друга западные и восточные регионы страны. А у киевлян слишком сильно столичное мышление: «Мы побузили и успокоились, остальная страна должна вести себя ровно как и мы. Ведь мы — это главное в стране, а остальные при нас вагончиками». Остальная страна в условиях экономического коллапса стала требовать себе часть прав. Образование федерации, возможно с элементами конфедерации. Новая власть в Киеве на это не пошла: не для того она дралась за пирог, чтобы половину отдать окраинам. Ведь федерация в отличие от унитарного государства означает, что изрядная часть финансовых потоков пойдёт мимо столицы. Ситуация усугубляется отсутствием единого внутреннего курса у пёстрой политической коалиции победителей, тяжёлой экономической обстановкой (которая всё ухудшается), и нарастающим разгулом дикого криминала. На руках оказалось огромное количество нарезного оружия, а милиция дезорганизована: да, люди из МВД работают. Но многие уже не за совесть, ради державы — а ровно за зарплату. Как, например, те же сотрудники Беркута, которых пригласили инструкторами в Национальную гвардию. Семьи кормить надо, потому готовить молодняк пожалуйста. Но под пули — увольте, пусть свеженькое пушечное мясо лезет. Это, кстати, вторая причина, по которой у киевской власти скованны руки в силовом подавлении недовольных — не всегда понятно, до какой степени теперь лояльны те или иные армейские командиры или офицеры милиции. К тому же у вожаков (тот же «Правый сектор») срабатывают те самые замашки братвы. Это и привычка воспринимать дипломатические уступки в переговорах как слабость, и действия залётного отряда в Харькове, когда местные их чуть голыми руками в ответ на стрельбу не порвали. Можно вспомнить недавнее избиение депутатами директора телевидения… И сколько угодно можно делать хорошую мину при плохой игре, кричать о демократии и «накажем по закону»… Бояться люди не перестанут. Особенно когда власть раз за разом пасует перед беспределом. Тот же Музычко не смотря на все угрозы арестовать за избиение прокурора, так и гуляет по Ровно.

Теперь об идее. Властям Киева показалось, что идею они нашли. Это русофобство и ненависть к России. Будем честны — идиоты были со всех сторон, но мало. Количество людей, ненавидящих украинцев за предательство, обвиняющих украинцев в поклонении нацизму, как и ярых поклонников Бандеры ничтожно. Всплеск с обеих сторон за последние месяцы, вызванный информационной войной сойдёт быстро, особенно в России. И традиции не те, да и относительно сытые и спокойные могут себе позволить быть великодушными. Хороший пример — Грузия. Пошумели, сейчас с обеих сторон в принципе отношения снова нормальные. А уж на личностном уровне и того лучше, снова вспомнили, что знаменитые Кантария и Багратион — грузины. На Украине ситуация куда страшнее. Оголтелая пропаганда (доходящая до смешного — мне недавно заявили, что все президенты, даже Ющенко были ставленниками Кремля и по указке Москвы уничтожали экономику Украины), накладывается на ухудшающуюся ситуацию. А поверить, что во всём виноват злой дядя куда проще, чем согласиться со своими ошибками. В ближней перспективе, помноженная на воодушевление от майдана (а люди искренне стараются, вкладывают свои силы и средства в восстановление армии и города), ощущение «построим свою судьбу вместе нашими руками» — даст и консолидацию, и поможет затушевать экономические неурядицы. Вот только без участия всех соседей экономика Украины обречена. Стоит только ЕС или России в силу каких-то причин закрыть для Украины свой рынок, то экономика мгновенно рухнет. А уж с учётом сегодняшней внешней политики «лебедь рак и щука», когда ради сиюминутных выгод готовы поступить по принципу «назло бабушке уши отморожу» (это насчёт выхода из СНГ и общего экономического пространства, когда оборвётся слишком много хозяйственных цепочек), обвал может стать страшнее, чем предсказывают любые аналитики. И если правители могут попытаться сбежать, то ядовитая ненависть, помноженная на чудовищную катастрофу, останется.

Итак, проект «Украина» в старом варианте можно считать несостоявшимся. Причин можно назвать много, но главная отнюдь не в «агентах Кремля» или «происках Госдепа». Причина в том, что фундаментальные законы природы — в физике ли, в социологии или этногенезе — росчерком пера или указом отменить нельзя. То же самое случилось и с Украиной: строить унитарное монокультурное государство (а на Украине, кроме украинцев и русских, живут русины, венгры, поляки и так далее — и эти группы достаточно многочисленны для сохранения своей культуры), возможно только в условиях абсолютного доминирования одной из культур. Или хотя бы сносно-терпимого отношения этих дополнительных культур к доминанте (Российская империя, Австро-Венгрия, Британская империя). Здесь же в рамки одной, отнюдь не бесспорно главенствующей культуры попытались запихнуть всех и силой, к тому же навязать унитарную, единую для всех регионов общественно-политическую структуру… тоже силой. Хороший исторический пример — Речь Посполитая. Закончилось всё тем же самым: ресурсы моноэтниченой власти конечны, а любое действие натыкается на скрытое сопротивление окраин — пусть даже в целом эти окраины по-прежнему хотят жить в стране под названием Украина и о расколе (пока) не помышляют. Вот только система неустойчива, проводить какие-то структурные (пусть и необходимые) преобразования крайне сложно, достаточно любого толчка (внешне-политического, внутри-политического, экономического) — и перенапряжённые элементы системы ломаются со взрывом так, что осколки летят во все стороны.

Сценариев развития с учётом вышесказанного остаётся несколько.

Первый. Побеждает одна из сил. Президентом становится формально не связанный с майданом человек, которого примут и в России, и в ЕС, и на Украине. Федерализация, наведение порядка. Пусть не развитие экономики, но хотя бы удержать страну от немедленного банкротства, в идеале вернуться к зимнему статус-кво. Удар по социалке, но смягчённый тем, что каждый регион работает с соседями самостоятельно. Запад страны с Европой, мы подкармливаем Восток. А через несколько лет можно спокойно решить, куда двигаться дальше.

Второй. Ситуация сохраняется в нынешнем виде. Власть некомпетентна, разновекторна и парализована (Хороший пример — когда недавно в Крым отправляют заместителя премьера, чтобы он «решил вопрос»; и отправляют как в одну из областей Украины, хотя уже понятно, что решать вопрос надо через Москву. Для внутренних СМИ вышла хорошая пропагандистская картинка «выгнали, не хотят переговоров». Но в результате те, кто принимает решения в правительстве выставили и. о. президента и премьера на международной арене и для внутренней оппозиции дураками). Деградация ускоряется, особенно если кто-то в отношении несогласных рискнёт применить силу. Тогда из имитации сепаратизма люди перейдут к реальным действиям, под лозунгами «спасём настоящую Украину» начнётся развал по Приднестровско-Молдавскому варианту. Западные области становятся протекторатом Польши, восточные — России. Нищий центр, политическое предполье ЕС и России. Который все формально и признают Украиной. Причем восточные регионы, глядя на благополучный Крым становятся резко пророссийскими — своя рубашка ближе к телу. У соседей, если честно, проблемы и головная боль. Так как правительства опять попадают в воронку решений — не могут они чрезмерно обманывать ожидания своего населения, даже если с политической и экономической точки зрения им решение о помощи тому или иному «государству» крайне не выгодны.

Вариант третий. Побеждает одна из группировок. Вплоть до отстрела несогласных. Окраины, которые удержать теперь не получается — там слишком многие против новой власти, а ресурсы конечны — по примеру Крыма провоцируются на самоотделение. В котором обвиняется Россия. На оставшемся куске строится мононациональное диктаторское государство, с жестоким подавлением несогласных. Отпавшие регионы образуют полосу «Приднестровий» — по факту самостоятельны, юридически для кого-то часть Украины, для кого-то отдельная страна. Экономика в чудовищном состоянии, для населения последствия таковы, что времена Януковича будут вспоминать с тоской по сытой жизни. У соседей проблемы по варианту второму, но в несколько раз больше. Причем в этом варианте возможна кровь: чтобы посильнее разорвать существующие культурные связи с Россией у подконтрольных Киеву регионов, начинается заварушка, в которой местное восточное ополчение при вынужденной поддержке российской армии стирает в порошок пару полков резервистов с запада страны.

Вариант четвёртый, самый нехороший. Ливийско-Сомалийский сценарий, когда страна остаётся только на карте, хаос и отдельные районы под контролем тех или иных группировок криминального и полукриминального характера. Что это значит для всех, объяснять не надо.

Судя по изменившемуся тону внутренней пропаганды, наши сейчас активно пропихивают первый сценарий, в крайнем случае согласны на второй. Европейцы (и возможно американцы — у них вся выгода только политическая, потому нет информации о дальнейших намерениях), склоняются к выбору между вторым и третьим. А на Украине нарастает криминальный беспредел и криминальные разборки, когда властные структуры становятся неприкрытым подспорьем того или иного контролирующего их вожака.

От Льва Аллация до «Сумерек», или несколько слов об истории вопроса

Так получилось, что тема вампиров — кровососущих оживших красавцев — сегодня крайне популярна. Не менее популярны и споры о происхождении самой идеи вампиров. Хотя тут большинство мнений сводятся к «Дракуле» Брэма Стокера, для которого прообразом и источником идеи послужил живший в XV веке и известный своей жестокостью правитель Валахии Влад III Цепеш. На этом всё и заканчивается. Данная статья не претендует на полную и законченную истину, она — скорее попытка систематизировать и свести свои собственные знания по истории легенды о вампирах.

Сам образ пьющего кровь создания тёмных сил известен человеку с древности. Упоминаются такие демоны и в Ассирии, и в Шумере. Многим знакома древнегреческая легенда о ламиях: «Кверху от пояса у них формы красивой женщины, нижняя же половина змеиная. Они завлекают путников в пустыне и пожирают их», а само название «ламия» нередко выводят из Ассирийского и Вавилонского «lammaszt», названия мёртвых демонов, убивающих грудных младенцев и выпивающих их кровь. Известен некий хронист Уильям из Ньюбурга, в летописи XII века упоминающий неких «sanguisuga» — неологизм вульгарной латыни (sanguis + sugo), который примерно можно перевести как «пьющий кровь». Хотя необходимо отметить, что, судя по всему, питьё крови хронист использует тут в переносном смысле, как символ принуждения и поглощения чужой жизни ожившим покойником. Но дальнейшего развития в Европе тема не получила, так и оставшись частным случаем и языческими сказаниями.

Рождением самой первой легенды о вампирах в близком к современному пониманию можно считать сочинение теолога и хранителя Ватиканской библиотеки Льва Аллация (ит. Леон Алаччи), который в 1645 году в своём труде «De Graecorum hodie quorundam opinationibus»[5] описывает неких vrykolakas — трупы, в которые вселился демон. Есть основания считать, что, будучи греком по происхождению, Лев Аллаций знал о вурдалаках греческого и восточнославянского народного фольклора, болгарских verkolak и валашских vlkoslak, а живя долгое время в Европе — о немецких Nachzehrer (посмертных пожирателях, Северная Германия и Пруссия). Но, тем не менее, его идея нова и самостоятельна, в то время как указанные чудища так и оставались «обитателями» своего региона. Развил теорию Льва французский иезуит Франсуа Ришар, когда в 1657 году в Париже вышел его трактат, в котором упоминаются те же vrykolakas, даётся их описание и выводится заключение, что именно враг рода людского наполняет мёртвые тела своей силой и отправляет вредить живым. Наибольшую же известность эта новая разновидность нечисти получила в 1717 году, когда увидело свет посмертное издание «Описания путешествия по Леванту» французского учёного Жозефа Питтона де Турнефора.

Идеи о vrykolakas и Nachzehrer начали развиваться, проникая в сборники и трактаты о потустороннем. Идеи шли отчасти параллельно, но нередко пересекались и дополняли друг друга, наполняя уточняющими подробностями. Это и «Инфернальный протей»[6] Эразма Францисия в 1695 году, «Историко-философское рассуждение о жующих мертвецах» лейпцигского теолога Филиппа Рора[7] в 1679 году и многие другие. Из Болгарии и Валахии пришло поверье, что основные кандидаты на перерождение — внезапно умершие от несчастных случаев, и главное — неожиданно убитые, то есть не знающие, что они умерли. Из тех же регионов взят обычай класть в могилу серп как символ границы меду живыми и мёртвыми и пригвождать потенциально «беспокойного» покойника колом. Из Пруссии пришло дополнение-рассуждение о том, что ожившие мертвецы могут (пока ещё только могут, а не обязаны) пить кровь и тем самым вредить живым: в XVII веке в тех краях прошла эпидемия лёгочной чумы, при которой нередко перед смертью, а чаще у свежего трупа выступала на губах кровь. Общим для всех разновидностей оживших покойников, естественно, был страх порождения дьявола перед крестом и христианскими символами.

Вспышка интереса к ожившим мертвецам в эту эпоху была неслучайной. 12 сентября 1683 г. армия под командованием Яна III Собеского нанесла сокрушительное поражение осадившим Вену турецким силам, после чего на протяжении следующих двадцати лет огромные территории восточной и южной Европы вошли в состав Австрии. В новых провинциях бушевали дотоле незнакомые европейским врачам восточные эпидемии, царила анархия, помноженная на бюрократию. Потому нередко на проделки оживших мертвецов (известных под именами упиров, вампиров, стригоев, мороев и так далее) списывались случаи насилия над женщинами и разбоя. Показательна в этом плане история первого «официального» европейского вампира: Юре или Джуре Грандо, истрийского крестьянина из деревни Кринга, умершего в 1656 году. Согласно рассказу Иоганн Вейхарда фон Вальвазо, «Грандо долго не давал покоя жителям деревни, бродил по ночам, приставал к женщинам и насиловал собственную вдову. Наконец, решено было покончить с вампиром. Священник Михо Радетич и несколько жителей, вооружившись распятием, светильниками и колом из боярышника, отправились на кладбище и раскопали могилу Грандо. В ней обнаружился прекрасно сохранившийся, улыбающийся труп. Попытались было пронзить труп колом, но кол отскочил от тела. Тогда священник поднес к лицу мертвеца распятие и вскричал: „Гляди! Ты, стригон! Вот Иисус Христос! Он спас нас от адских мук и умер за нас. И ты, стригон, не будешь знать покоя!“ При этих словах из глаз вампира покатились слезы. Затем один из крестьян, Миколо Ньена, опасливо попробовал дотянуться до тела мотыгой и отрубить голову вампира; все было напрасно. Только смелый крестьянин Стипан Миласич нашел в себе силы подобраться поближе и отделить голову стригона от тела. Могилу вновь закопали, и после этой операции в деревне воцарился мир». Эти времена обогатили общеевропейские знания о вампирах тем, что они боятся чеснока и не отражаются в зеркалах — ведь в зеркале отражается душа, а у вампира души нет. А также словом «вампир»[8]: в 1732 году в «Лондонском журнале»[9] была перепечатана статья журналиста из Белграда, и впервые в английском языке употреблена прямая транслитерация с сербского для обозначения ожившего мертвеца. Что касается неприязни вампиров к серебру, то, скорее всего, это то ли наследие легенды о вервольфах (немалая часть которой перекочевала в суеверия о вампирах), то ли (что, на мой взгляд, более вероятно) общепринятое мнение, что любая сатанинская нечисть боится серебра.

Известия, сведения и мнения о вампирах распространялись подобно лесному пожару. Только в 1732 году вышло из-под пера по меньшей мере пятнадцать книг, трактатов и памфлетов о вампирах, на протяжении следующих тридцати лет появились почти три десятка трактатов. Сербские вампиры стали одной из главных тем светских разговоров, рассуждать о вампирах стало модно даже в женских салонах. «С 1690 по 1735 год только и говорили о вампирах; их подстерегали, их сердца вырывали и сжигали. Но они напоминали мучеников древности — чем большее число их жгли, тем больше их становилось»[10], — писал Вольтер. В 1749 г. папа Бенедикт XIV объявил вампиров «ложными созданиями человеческой фантазии», а позднее в послании к архиепископу львовскому требовал «подавить это суеверие», но всё казалось бесполезным. Конец «вампирской истерии» положила в 1755 году императрица Мария Терезия, приказав тщательно расследовать случай «обнаружения действующего вампира» в городе Гермерсдорфе. По итогам следствия главный придворный врач Герард ван Свитен заклеймил веру в вампиров как суеверие «варварских и невежественных народов», и Мария Терезия выпустила особый рескрипт, запрещавший эксгумацию трупов предполагаемых вампиров и издевательства над ними. Церковным властям отныне запрещалось расследовать случаи вампиризма, а вампиры объявлялись фантомами воображения. Хотя необходимо отметить, что сувенирные наборы «для убийства вампиров» продавались по всей территории Австрийской империи до середины XIX века.

На следующие полвека вампиры остаются немногочисленными обитателями учёных трактатов, где рассуждения варьировались от «нет дыма без огня» до «причины распространения примитивных суеверий в высококультурном европейском сообществе». Но в преддверии XIX века несущие зло ожившие мертвецы возвращаются на страницы литературы, где получают по-настоящему вторую жизнь. Самой знаменитой можно, наверное, считать «Коринфскую невесту» Гёте:

Стоит также упомянуть поэму Байрона «Гяур», были и другие авторы. Тем не менее потребление человеческой крови пока для нечисти не обязательный атрибут, а способ нанести вред или же художественный образ. А само слово «вампир» не употребляется. Самоназванием отдельного вида существ оно станет не скоро, даже в начале 60-х годов толковый словарь ещё считает, что «вампир» — это разновидность демона, а вампирический — навеянный дьяволом.

В 1819 году увидела свет первая английская книга в жанре прозы, посвящённая вампирам: новелла «The Vampyre: A Tale» Джона Полидори, в которой описан зловещий и таинственный аристократ Lord Ruthven, питавшийся кровью невинных девушек. Полидори принадлежит и мысль о том, что вампиры — ночные существа, которым луна заменяет солнце. Книга, открывшая читателям жанр «мистического ужаса», становится очень популярной. Всего через год драматург Джеймс Робинсон Планше ставит на сцене драму «Вампир, или невеста островов», основой для которой послужила новелла Полидори (правда отметим, что не напрямую — а через парижскую постановку «Le Vampire»). В 1829 году дирижёр Генрих Маршнер ставит в Лейпциге оперу «Вампир», а в 1851 году состоялась премьера пьесы Александра Дюма-отца «Вампир».

Бешеная популярность возродившейся вампирской темы, естественно, не обошла и тогдашние аналоги сериалов — еженедельные приложения к журналам. Так в первой половине 40-х годов в приложении к журналу The Penny Magazine («Журнал за пенни») шотландец Джеймс Малкольм Раймер опубликовал ряд рассказов, которые в 1847 году были изданы под единой обложкой и названы «Varney Vampyre». Именно благодаря герою Раймера — некому сэру Варни, убитому солдатами Кромвеля, но продолжившему жить в новой «ночной» сущности — вампир из полуразложившегося мертвеца в саване превратился в симпатичный, довольно дружелюбный, и главное похожий на человека персонаж. Кроме того, этот опрятный и даже несколько привлекательный для девушек дворянин впервые за время существования вампира получил клыки для высасывания крови — непременный атрибут всех будущих «потомков». Ещё одной отличительной особенностью Варни (дотоле ни у кого не упоминавшейся) стала неприязнь к солнечному свету — для восстановления сил ему нужно было искупаться в лунном свете.

В 1872 году литературную традицию вампирологии продолжил ирландский писатель и журналист Джозеф Шеридан Ле Фаню со своей повестью «Кармилла». Здесь мы впервые можем увидеть некоторые в будущем обязательные черты вампира — графиня Карнштейн обольстительно красива, спит в гробу, обладает нечеловеческой силой. Она стала вампиром из-за укуса другого вампира, а убить её можно колом в сердце. Интересно отметить, что одним из признаков негативного персонажа у Ле Фаню стала любовь женщины-графини к дочери приехавшей в Австрию семьи, которая и пала жертвой нечисти. А в 1897 году из-под пера Брэма Стокера вышел знаменитый «Дракула».

Блистательный талант Стокера не просто обобщил всё ранее известное, добавив несколько новых деталей, например такие, как связь вампиров с летучими мышами. Впервые в зарождающейся фантастической литературе — литературе полностью вымышленной, не прикрывающейся имитацией сказок, историй или «мемуарами-первоисточниками» (как вынужден был делать тот же Дэниэль Дэфо) был создан целостный персонаж с уходящей вглубь веков историей. Причём Стокер не просто скопировал имя, титул или кусок реальной биографии — а творчески переработал биографию-прообраз, сохранив при этом историческую достоверность… в качестве побочного эффекта обеспечив мировую славу Владу III Цепешу по прозвищу Дракул (сын дракона). При жизни бывшего, в общем-то, ничуть не более жестоким, чем те же турецкие султаны — но посмевшего за убийство своего брата посадить на кол вместе с семьями не простолюдинов, а знатнейших румынских бояр, чем и прославился в хрониках.

Успех «Дракулы» оказался просто феноменальный. Потому неудивительно, что его захотели перенести и на театральные подмостки, и в молодое искусство кинематографа. В 1922 году немецкий режиссёр Фридрих Вильгельм Мурнау снимает по мотивам книги Стокера фильм «Nosferatu, eine Symphonie des Grauens»[12] (Носферату, симфония ужаса), где вампиры получают одну из визитных карточек-образов в виде лысого старикашки с когтями, второе имя — Носферату (то есть не-мёртвый)… и способность сгорать от лучей солнечного света. Правда, у Мурнау для этого должна ещё пожертвовать собой чистая душой девушка, но вскоре «обязательное условие» осталось «за кадром». В 1927 году Гамильтон Дин и Джон Л. Балдерстон ставят пьесу «Дракула», в который появляется знаменитый «вампирский» плащ — чёрный, с высоким стоячим воротником: режиссёру нужно было на сцене как-то заметно отделить Дракулу от остальных персонажей.

Вампиры остаются одними из популярнейших персонажей в литературе и фильмах ужасов следующие полвека, но ничего нового и оригинального в описании «детей ночи» не добавили аж до 1973 года, когда писателем Марвом Вулфмэном (Marv Wolfman) и художником комиксов Джином Коланом (Gene Colan) был придуман персонаж по имени Блэйд. Гибрид, в котором неугомонная фантазия Вулфмэна скрестила человека и вампира (вампир случайно заразил своим ядом мать героя перед родами). Кроме того, в мифе о вампирах наконец-то появился специальный охотник, который «прореживает популяцию». Вулфмэн и Колан заложили «базовый набор» для такого персонажа: увеличенная продолжительность жизни, умение ощущать проявления сверхъестественного и иммунитет к превращению в вампира после укуса. А также меч, которым и рубят всякую нечисть. Кроме того, отличительная способность полукровок — умение переносить солнечный свет. Дальше идею развили многие, вплоть до экзотики (типа прямого скрещивания мужчины-вампира и женщины-человека с результатом-полукровкой), но ничего особо сверх придуманного Вулфмэном не добавили.

С тех пор прошло больше сорока лет, темой вампиров занимались многие талантливые и не очень авторы, пользовавшиеся самым разными вариациями легенды о вампирах: от Стивена Кинга, в романе «Иерусалим обреченный» вернувшемуся к варианту Брэма Стокера, до Хидэюки Кикути «Ди, охотник на вампиров» и цикла «Киндрэт» Пехова, Елены и Натальи Турчаниновой, которые взяли легенду в различных вариациях современной версии мифа. Но ничего радикально нового все эти книги (и многочисленные фильмы последних десятилетий) в вампирологию не привнесли.

Что же касается «Сумерек» Стефани Майер, которую, как одну из самых популярных вампиро-тем последних лет я вынес в заглавие, то это типичный пример «регресса». Когда вампирская тема берётся лишь как фон далёкого заднего плана, для чего из общей легенды (не заботясь о нестыковках) надёрганы лишь некие отдельные моменты. Вампиры выступают отнюдь не как некие отдельные, особенные создания, «не-мёртвое дитя» Сатаны или Тьмы (пусть даже восставшее против создателя — как это случилось в тех же «Киндрэт»). У Майер основная мысль книги незамысловата: «самый верный способ жизненного успеха — это вовремя подцепить симпатичного богатенького мальчика, лечь под него, а дальше держаться за свой кусок с хваткой хищницы». Потому и вампиры нужны как маскировка, ведь хотя идея для определённой части общества и привлекательна, говорить подобное открытым текстом не принято. Добавить незамысловатый язык, не требующий напрягать извилины, рекламу плюс небольшую толику удачи — и успех обеспечен… хотя и весьма ненадолго. Интерес схлынет, книгу забудут. А персонажи мрачной легенды о вампирах останутся, разменяют ещё не одно столетие — и снова и снова будут пугать нас со страниц книг и с экранов фильмов.

С чем всех нас и поздравляю. Приятного кровопития!

О форме и содержании или что нужно книге

Как известно, изготовление качественного, а тем более марочного вина — штука сложная. Искусство на грани чародейства. Для него нужен отборный виноград, бутылка хорошего стекла, затычка настоящего пробкового дерева (никак не «идентичная настоящему» продукция завода пищевых пластмасс). И лишь при соблюдении всех условий и качества ингредиентов может получится что-то путное. Рождение новой книги тоже чем-то похоже на приготовление вина — ведь голову пьянит она зачастую гораздо сильнее (если это, конечно, настоящая книга — а не «шедевр» очередной буквоукладки). Вот о книгах мне и захотелось порассуждать вслух.

Как и для вина, книгам обязательна строгая форма и качество «бутылки» — правила орфографии и пунктуации того языка, на котором произведение пишется (в нашем случае — русского). По своему опыту читателя — камень преткновения для очень и очень многих взявшихся за перо. (Причем не только тех, для кого писательское дело хобби — но и для тех, кто вроде бы должен быть знаком с этой стороной языка профессионально: например выпускников журфаков. К огромному сожалению, диплом «ЛучшЫй журналист редакции» уже не анекдот, а самая что ни на есть быль.) Вторая часть формы-«бутылки» — стилистика. Точнее, соответствие выбранных слов персонажу. Ведь странно будет смотреться гопник из обнищавшего моногорода, который рассказывает приятелям за пивом про поездку в соседний город: «Не лепо ли ны бяшеть братие начати старыми словесы троудьныхъ повестии, начати же ся тъи песни по былинамъ сего времени а не по замышлению бояню…» — ну и так далее. Но не менее глупо смотрится и древнерусский князь, который выступает перед дружиной, например, вот так: «Пацаны, мочим византийцев без базаров. Чтобы бабло и гёрл не больше ныкали». Сказано на эту тему очень много — и вряд ли мне удастся сказать о необходимости соблюдать чистоту речи и грамотность лучше великих классиков русской литературы и мастеров словесности.

Следующий компонент нашего продукта — это, конечно, виноград. В нашем случае идея, смысл, внутренняя непротиворечивость повествования и всё остальное. Автору желательно представлять, о чём пишет — чтобы не выглядеть откровенным дураком. Естественно, далеко не всегда на своём опыте. Но тогда по справочникам, мемуарам, изучив соответствующие учебники и прочую литературу, архивные и музейные материалы. Ощутите дух, эпоху, образ вашего мира… и ни в коем разе не основывайтесь на собирательных мифах. (Самый простой пример — взгляд на ислам: для изрядного количества людей это некая монолитная масса, хотя про родных христиан они хорошо знают, что есть православные, католики, протестанты и так далее. И появляются потоком книги, где в братском порыве нового Халифата сливаются иранские шииты и салафиты из Саудовской Аравии — хотя то, что завтра Папа Римский и далай-лама на пару перекрестятся в Свидетелей Иеговы куда вероятнее.) Если ты не представляешь, не чувствуешь, не разбираешься в предмете повествования — даже при самой выверенной форме в лучшем случае получится стерильный, безвкусный продукт. Эдакая однородная масса пищевого белка, где говядина неотличима от сои. Наверное, питательно — но потребитель почему-то морщит нос. Впрочем, и про содержание написаны вагоны и горы книг и статей, да и сломано изрядное количество копий.

Но вот обе проблемы решены. С помощью умных программ, терпеливых бет и центральной городской библиотеки под боком. Есть и нормальная пробка, то есть финал. (Хотя с последним нынче проблема возникает через раз: почему-то многие авторы считают, что финал — это когда буквы кончились. А не когда сюжет завершился.) Наше вино в бутылку залито правильно — сюжет соблюден, события и эпизоды аккуратно выстроились друг за другом. И вот тут наступает черёд того, о чём, на мой взгляд, часто забывают. Детали и второй план.

Без деталей нам, естественно, никуда. Это тот неповторимый букет, та индивидуальность и аромат, которые, подобно вину, каждой книге присущи свои. Мало сказать, что герой — мускулистый красавец блондин, который встретил свою бабку, тётку, служанку, принцессу (нужное подчеркнуть). Необходимо сказать, во что он одет. Где происходит встреча. Какая нынче погода, тысячи других мелочей… и возникают проблемы и у писателя, и у читателя. У автора в голове давно сложилась картинка, целый мир (даже если это проза, а не фантастика и действие ограничено одной деревней). Хочется с фотографической точностью донести всё до читателя, заставить увидеть… и погрести под длинными, зачастую занудными подробностями. Эдакие списочные описания камзолов (до пуговиц и цвета ниток), обстановки и мебели. Словно автор готовит опись вещей банкрота-должника для последующего аукциона.

А ведь можно (и нужно) иначе. Читатель смотрит всегда глазами персонажа, рядом с которым в данное мгновение находится. Зачастую он и знает ровно столько же, сколько главный в сцене персонаж. И абсолютно также, как и персонажу, ему почти наверняка не интересно, сколько пошло камней, извести и раствора на возведение дворца, на застекление окон (разве что герой произведения приехал для инспекции задержавшейся стройки; но и в этом случае цитирования в тексте смет и накладных далеко не всегда желательны).

«Мужики завели лошадей во двор. Стояли без шапок, косясь на слюдяные окошечки боярской избы. Туда, в хоромы, вело крыльцо с крутой лестницей. Красивое крыльцо резного дерева, крыша луковицей. Выше крыльца — кровля — шатром, с двумя полубочками, с золоченым гребнем. Нижнее жилье избы — подклеть — из могучих бревен. Готовил ее Василий Волков, под кладовые для зимних и летних запасов — хлеба, солонины, солений, мочении разных. Но, — мужики знали, — в кладовых у него одни мыши. А крыльцо — дай бог иному князю: крыльцо богатое…» Алексей Николаевич Толстой. «Петр Первый».

Также можно рассказать и о человеке:

«На крыльцо вышел хозяин, стрелок Овсей Ржов, шерстяным красным кушаком подпоясанный по нагольному полушубку. Крякнул в мороз, надвигая шапку, натянул варежки, зазвенел ключами.

— Налил?

Цыган только сверкнул единым глазом, — лапти срывались с обледенелого бугра у колоды. Овсей пошел отворять хлев: добрый хозяин сам должен поить скотину. По пути ткнул валенком, — белым в красных мушках, — в жердину, лежавшую не у места.

— Этой жердью, ай, по горбу тебя не возил, страдничий сын. Опять все раскидал по двору…» Алексей Николаевич Толстой. «Петр Первый».

Можно написать и иначе. Чтобы текст пошёл плавно, описал увиденное. Мягко, неторопливо… Совпадая с ритмом повествования и местом. Тысяча разных способов на любые вкус и желание.

«Широко, вольно, плавно и красиво катит красавица Волга серебристую ленту своих тихо ропчущих вод. Зеленою осокой да пышными дремучими лесами поросла, убралась на диво красавица-река. Дробно рябит шалун-ветерок нескончаемую гладь ее хрустальных течений…

Крылатые белогрудые чайки носятся молнией над водяною гладью, то низко-низко купая серые крылья в студеной волне, то вздымаясь высоко к небу, плавно реют в голубоватой дали и оглашают диким и резким криком сонную тишину прибрежных лесов.

Впрочем, не всегда мертвая тишина царствует над Волгой. Часто победным боевым кликом оглашается красавица-река… Зашуршит, зашепчет прибрежная осока. Дрогнут камыши, и целая флотилия остроносых стругов и ладей заскользит правильной шеренгой, клоня долу концами весел гибкие, покорные стебли тростника. Одна за другой скользят лодки… Гребцы, как на подбор, молодец к молодцу. Глаза ястреба, рука — долот булатный, сила у всех богатырская. Гребут дружно, песни поют, звонкие молодецкие песни, про славные набеги, про житье-бытье вольной вольницы, про самих себя». Чарская Лидия Алексеевна. «Грозная дружина».

Конечно, без каких-то информативных вставок не обойтись. Но всегда стоит соблюдать меру, не описывая страницами историю и географию: всё-таки художественное произведение это не научно-популярная статья. И читатель такие вступления и пояснения, скорее всего, просто пропустит. Хорошо, если потом вернётся назад, когда всё же понадобиться что-то уточнить — а ведь, скорее всего, попросту поругается на непонятную кашу очередных династический событий «он её, она его, они нас» и тому подобное. А уж если текст сдобрен специфичными терминами и сленговыми словечками…

Вот тут подстерегает следующая трудность: насколько можно употреблять в тексте устаревшие слова, придуманные термины и всё прочее. С одной стороны, отказаться совсем — нельзя: иначе получится как с вышеописанным князем. Да и потеряется тот самый дух эпохи, выраженный словом. С другой — каждая сноска заставляет читателя сбиваться с ритма, если же самой сноски нет, а слово непонятно — лезть в словарь/шлоссарий. И в результате, когда таких сносок или слов по пять-десять на каждый абзац, текст становится нечитабельным. К тому же множество слов за прошедшие поколения сменили своё значение. Например: «Сын Святослава сидел на не столе, а стоял у узкого окна, которое выходило на двор. На лике князя застыли тревога и смятение», — догадаться, что «стол» здесь вообще-то княжий трон, конечно можно… вот только у меня первая ассоциация с обычным столом. Скажем письменным или кухонным. Слишком уж давно разошлись в русском языке «стол» и «стольный град». Каждый автор всегда определяет меру сам — но для меня всегда отличнейшими примерами удачного сплетения были Алексей Толстой в романе «Петр Первый» и Мария Семёнова в «Волкодаве» и повестях «Новгородского» цикла.

Итак, наше «вино» готово, разлито по «бутылкам», и у самого горлышка остался… некоторый «недолив». Иначе говоря, второй план. Как и в продукте виноградной лозы, он может показаться ненужным. Показаться плодом лени разливающего, жадности «на будущее»… И точно также без этого «недолива» всё испортится. Прокиснет. О чём (к моему ещё одному огромнейшему сожалению) сегодня забывают всё чаще и чаще. Главное для нынешних творцов это интрига, любовь, сражение, действие. Динамика, основа, реалистичность. Мы стараемся, мы выверяем все уголки сюжета, тщательно перепроверяем каждый мазок. Мы убираем лишнее, мы считаем, что самое важное — это основные события, что «второй план» нужен лишь «для вычурности», но совсем не обязателен, если всё лихо закручено… И в результате получается как в рассказе Одоевского «Городок в табакерке»: «Третьего дня я хотел нарисовать, как маменька возле меня играет на фортепьяно, а папенька на другом конце комнаты читает книжку. Только этого мне никак не удалось сделать: тружусь, тружусь, рисую как можно вернее, а все на бумаге у меня выйдет, что папенька возле маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит, а между тем я очень хорошо вижу, что фортепьяно стоит возле меня, у окошка, а папенька сидит на другом конце, у камина».

И дело как раз в этом самом втором плане. Абсолютно ненужных на первый взгляд сюжетных линиях, событиях, персонажах. Которые то и дело норовят вплестись, отвлекая от основного действия. Как, например, история семейства Бровкиных у Толстого, любовь казака Матюши или судьба остячки Алызги у Чарской. Сегодня читатель нередко сердится, а то и обижается на автора: и за то, что тот вводит «лишних» героев; и за то, что в результате много остаётся «за кадром», заставляя переживать, додумывать и гадать о судьбе «побочных линий» (например о судьбе влюблённой в Айвенго еврейки у Вальтера Скотта). Но стоит второму плану пропасть — как тот же самый читатель начинает жаловаться на «сухость», на стерильность. На театральную неестественность книги — и произведение, на которое затрачено много сил, в которое возможно вложена выдающаяся идея, летит в мусорную корзину с приговором «ни аслилил».

Но вот наше «вино из одуванчиков» готово. Разлито, упаковано, убрано в хранилища дозреть и отлежаться. Чтобы через месяц или год появиться на свет, пьяня читателей и заставляя его на мгновение, час или день шагнуть в ещё одно волшебное неведомое. Всем приятного чтения.

17 мифов о России

Ошибочные представления о чужих народах, наверное, возникли сразу же, как только человечество разделилось на эти самые разные народы. А между разделёнными сотнями и тысячами километров странами начали ездить первые путешественники. Привозя подчас самые необычные рассказы и байки, которые превращались в слухи и разнообразные истории. Сейчас нам остаётся только мило улыбаться, читая о живущих в Америке людях с собачьими головами или небылицы барона Мюнхгаузена про далёкую заснеженную страну Московию. Ведь давно есть телевидение, Интернет. В конце концов, можно взять и приехать в чужую страну: эпоха холодной войны давно закончилась, и у большинства тех же европейцев рассказы про медведей на улицах русских городов вызывают только снисходительные и насмешливые улыбки. Вот только если копнуть поглубже, то выяснится, что на смену одним мифам пришли другие.

Миф первый. Экономика России зависит только от продажи нефти и газа. Вот только обращаясь к цифрам выясним, что если в 2000 году доля прямых поступлений бюджета от продажи нефти и газа составляла 46 %, то на 2013 год эта цифра снизилась до 18,5 % (если учитывать совокупный бюджет РФ). И это не смотря на то, что на 1998 год нефтедобывающие компании платили в федеральный бюджет всего 4 % от своих нефтяных прибылей против более чем 20 % сейчас. При этом 1999 по 2011 год объём ВВП России вырос на 1000 %, и одними ценами на нефть ничего не объяснишь: для сравнения ВВП Норвегии и Саудовской Аравии как стран, живущих тоже в основном от продажи нефти, за тот же срок вырос лишь на 200 %. И это несмотря на наращивание добычи — в той же Норвегии с 2004 по 2014-й ежегодные расходы на геологоразведку и организацию добычи выросли с 70 до 230 млрд норвежских крон. Конечно, реально зависимость от нефти всё-таки выше, так как немало отраслей промышленности завязано на нефтегазовый сектор, но это именно промышленность. Для сравнения Саудовская Аравия от нефти зависит более чем наполовину, Норвегия тоже живёт за счёт продажи нефти — но про эти страны никто не говорит, что они в связи с падением цен до 60$ на грани катастрофы.

Отсюда вытекает миф второй. Если Европа откажется покупать русский газ и русскую нефть, то Россия разорится. Тут можно сказать одно: машины ездят по всему миру, и электростанции есть по всему миру. А нефть и газ только в ограниченных местах. Подтверждение того, что в России давно уже не считают Европу главным и единственным покупателем, стал не только газопровод в Китай. Терминал сжиженного газа начали на Сахалине строить задолго до 2014 года, а в 2013 году был построен первый из новой серии супертанкеров. К тому же стоит обратиться к цифрам. Всего Европа потребляет примерно 480 млрд кубов газа в год. Из них около 137 млрд куб. м добывает сама, еще 150 млрд куб. м покупает у России, остальное получает из других регионов (Африка, обе Америки и Ближний Восток). В ЕС нефтегазодобывающими являются всего три страны: Великобритания, Нидерланды и Норвегия. Однако Великобритания и Нидерланды добычу постепенно снижают вследствие истощения запасов, Норвегия гарантирует постоянный уровень добычи лишь до 2021 года, а далее придётся переходить на трудноизвлекаемые месторождения с высокой стоимостью добычи.

Миф третий. Европа всё равно откажется от российского газа, и это станет серьёзным ударом по российской экономике. Ведь Европа развивает новые альтернативные источники энергии, и сумеет компенсировать снижение своей добычи и покупку из-за рубежа за счёт снижения потребления и поставок сжиженного газа. Обсуждать подобное даже не смешно. Даже если опустить тот факт, что немецкой химической промышленности нужно сырьё, сжиженный газ в отличие от идущего через трубы не во всех процессах пригоден для использования. К тому же доставка сжиженного газа заметно дороже. Переход же на «экологичные» источники энергии — это только бизнес. И этот самый бизнес не очень волнует, что ветряки и солнечные электростанции заметно и негативно влияют на экологию, к тому же производство запчастей к ним — очень вредный процесс, просто вынесенный в третьи страны. В общем хоре проплаченных восторженных голосов доклады и аналитика противников не слышны. Вот только всё упирается в те же деньги. Фотоэлементы штука дорогая, причём с ростом размера панелей цена растёт невообразимо быстрее. Солнечные станции смогут помочь небольшим домам, уличному освещению (как автономные генераторы), каким-то небольшим проектам. И на этом всё. Ни промышленности, ни на поддержание коммунальной и городской инфраструктуры мощности солнечных и ветряных станций в масштабах страны не хватит. Особенно с учётом того, что Европа вступает в эпоху климатического минимума. И скоро голландцы вспомнят, что коньки они изобрели, чтобы ездить зимой по своим каналам. Поэтому потребность в газе у европейцев будет только возрастать. Разговоры же про альтернативные источники так и останутся бизнесом на обывателях. За последние 15–20 лет крупных вложений ни в один из проектов по разработке действительно новых источников энергии так и не произошло (например, проект тех же стратосферных турбин так и остался на бумаге).

Миф четвёртый. В России диктатура, которая пришла на смену демократии. Русские слепы, они не видят, к чему это приведёт. Вот только, если разобраться — России не диктатор, а вождь (Сошлюсь на сборник статей социолога Александра Зиновьева «Распутье»). Разница в том, что вождь в первую очередь — арбитр всех властных группировок в стране, воплощение чаяний народа. И возникло это явления как реакция на навязанный в 90-х годах режим колониальной демократии. Когда Европа и США соглашались с псевдодемократичным фасадом, так как стоявшие за ним ничтожества фактически начали распродавать страну иностранным корпорациям за бесценок. Как реакция на беспредел и реализовалась идея вождя. В Белоруссии это стал Лукашенко, в Казахстане Назарбаев. В России создателем такого общества стал Путин. В этом сейчас кроется одновременно сила и слабость государства: вождь отнюдь не всегда может своевременно отдать нужный приказ, если большинство не понимает необходимости этого приказа. Но в этом и сила: вождь в первую очередь воплощение общих устремлений, поэтому попытка свергнуть вождя воспринимается как покушение на самих себя.

Миф пятый. Российская элита стремится к возрождению СССР, поэтому ведёт войны с Грузией и Украиной. Возрождение СССР — последнее, к чему стремятся нынешние правители страны. Так как это возрождение будет означать полную потерю богатств, что они получили и захватили. Их более чем устраивал статус региональной державы и возможность продавать ресурсы и товары за границу, получая от этого прибыли. Но за реальные деньги, а не за одобрительное похлопывание по плечу, как в 90-х. Вот только это не устраивало в первую очередь США, во вторую Европу. Так как в экономические расчёты на годы вперёд уже были заложены прибыли от фактически бесплатных ресурсов. А теперь их вынудили за ресурсы платить полновесной монетой. Грузия, а потом Украина стали с одной стороны попыткой получить бесплатно ресурсы хотя бы с части территории бывшего СССР (крымские месторождения газа, возможно — газовые месторождения на севере Донецкой области), а во вторых дестабилизировать ситуацию в России с целью хотя бы частичного возврата к ситуации 90-х. Попытка совершенно глупая, так как политическая сторона кризиса не задевает не только элиты, но и население нашей страны. Что Грузия, что Украина надоели достаточно быстро. К примеру, хотя экраны по-прежнему пестрят сюжетами про Украину, эти сюжеты попросту уже никто почти не смотрит. За полгода — надоели, своих хлопот полно. Зато США и НАТО в тему Украины попросту «влюбились». Ведь это даёт шанс на обретение долгожданного врага, возврат военных заказов и так далее. Неудивительно, что оружейное лобби будет и дальше накалять в натовских странах страсти.

Миф шестой. Россию втянут в безнадёжную гонку вооружений и она разорится. Тоже скорее байка для западного обывателя. Так как за последние 20 лет русская армия изрядно поизносилась, её надо перевооружать. Менять устаревшую технику на новую. Это происходило до кризиса, это будет происходить и сейчас — может чуть быстрее, может чуть медленнее. Но идеология СССР давно умерла, поэтому строить тысячи танков в расчёте на мировую войну не будут. Необходимый для обороны минимум, не больше: в абсолютных цифрах расходы на оборону в России сравнимы с Англией и Германией. И это то при наших размерах страны! Да и надо оружия не так уж много: силы стран НАТО это отнюдь не сумма национальных армий, с разномастной техникой и вооружением. Как показали Ирак и Афганистан — те же европейцы воевать отнюдь не рвутся. И перед началом войны чётко просчитывают прибыли и убытки. Поэтому российская армия остановится на уровне, когда завоевать можно, но так невыгодно — что никто воевать не будет. И значит военные расходы отнюдь не разорительны.

Миф седьмой. Россия ничего не сможет теперь, когда её отрезали от западного финансирования и технологий. На самом деле чего-чего, а денег в нашей экономике хватает. За последние 10 лет мы даже привыкли и считаем нормальным положение вещей, что нефтегазовые доходы фактически субсидируют остальные отрасли экономики, позволяя снизить налоги. Определённые финансовые сложности возникли, так как многие компании работали с Европой через европейские банки. Теперь это создало определённые трудности (в том числе и нехватку долларов и евро для оплаты ранее взятых кредитов, повышение спроса на евро и доллар и падение рубля). Вот только всё это разовый инструмент. Долги выплатят, а доверие к европейским партнёрам окажется подорвано. Уже сейчас на европейцев смотрят как на ненадёжных людей, с которыми можно торговать, но опасно вести совместные проекты. И это мнение с каждым месяцем только усиливается. Чего только стоит история с «Мистралями» — когда европейцы поставили под вопрос фундаментальный принцип своей экономики «бизнес вне политики». (Для примера приведу Вторую мировую, когда в Германии евреев сажали в лагеря, Германия воевала с Англией и США, а американские и английские евреи активно продавали немцам горючее и запчасти для армии) То же самое происходит и с технологиями. Зависимость от европейцев здесь не настолько значительная, скоро будут найдены другие партнёры, что-то придумаем сами. И всё, чего добьётся Европа — это потеряет крупный рынок, так как новые игроки их в Россию заново попросту не пропустят. Кстати, отказ от «Южного потока» этот тезис только подтверждает. Россия предпочла меньшие прибыли, но более надёжного партнёра Турцию. Которая получит дешёвый российский газ и продаст его тем же европейцам, но втридорога.

Миф восьмой. Россия аннексировала часть украинской территории. Говоря про Крым, европейские СМИ старательно умалчивают несколько интересных фактов. Крым входил в Украинскую ССР как автономная республика, в 1991 году воспользовался статусом автономии, чтобы потребовать вхождения в состав РФ, и после распада Советского Союза до 1993 года существовал как самостоятельное государство. А войдя в состав Украины, оговорил, что имеет право выйти в любой момент. И то, что про это за 20 лет постарались забыть, подписанных договорённостей не отменило. Конечно, не будь России выгодно, не совпади её интересы с интересами жителей Крыма: референдум бы не признали. Хотя знаю от родни и друзей из Севастополя, что голосовали в Крыму искренне, в милицию и МЧС приходили готовыми ротами и взводами со словами дайте нам оружие, мы будем защищать Крым. Так как в начале 2014 года к власти в Киеве пришли люди, слишком хорошо знакомые юго-востоку и русскоязычному населению. А события 23–26 февраля, когда пришлые националисты попытались разжечь на полуострове национальный конфликт, только сильнее убедили в необходимости отделяться. И Черноморский флот в последующих событиях скорее выступил не как щит от украинской армии, а как спаситель украинских солдат, которых местные жители попросту бы перестреляли как потенциальную пятую колонну. После чего мы бы получили новое «Приднестровье» из полуострова и Херсонской области.

Миф девятый. Русские и украинские националисты. Да, даже в Германии есть люди с нацистскими взглядами, которых величаво терпят. Есть схожие люди и в России… Но их число ничтожно. Мы на данный момент сытое государство, поэтому тоже можем позволить себе поиграть в шовинизм… И при этом чётко понимать, где та грань, за которую переходить опасно. В России статья УК «межнациональная рознь» вещь серьёзная, и хоть сажают по ней не всегда — но сажают. 90-е годы слишком хорошо всем показали, что ссоры в большой коммунальной квартире народов чреваты пролитой кровью. Добавить к этому, что русских в стране абсолютное большинство по отношению к любой отдельно взятой нации, но лишь половина, если брать общее население — и взаимная терпимость становится фактором выживания. Что порождает общую культурную общность и гордость, которая лишь по названию русская, но уже давно евразийская.

Иная ситуация на Украине. Собственно, украинцев там меньшинство, около 40 %. Остальное — это множество других народов. Вот только в первые же годы существования украинского государства новая власть решила резко отделить Украину от бывшего СССР в идеологическом и культурном плане, так как опасалось, что возможно процесс дезинтеграции может повернуть на остальном постсоветском пространстве вспять. За основу взяли миф о монокультурности и превосходстве нации украинцев над остальными. Принялись этот миф насаждать, поддерживала на государственном уровне рассказы об исключительности украинцев. Официально реабилитировало украинцев, воевавших в СС и карательных батальонах. Делалось это, потому что показалось самым простым способом отделить нынешнюю Украину от СССР в плане идеологии, замкнуть новое государство в своих границах и удержать власть. Люди согласились, хотя многие и не признали новую идеологию — но в условиях разрухи всё свелось в первую очередь к выживанию, остальное отложили «на потом» Вот только если для тех, кто сел в тёплые кресла на Банковой в 91-м году это была игра, имитация… То к 2013 году выросло поколение мальчиков и девочек, которые искренне верят в справедливость идей УПА, чьи «солдаты» убили сотни тысяч русских, поляков и евреев. В истинность идей о том, что кроме украинцев все остальные — недочеловеки. Естественно, прониклись далеко не все даже среди самих украинцев. А уж остальные народы начали идеологии украинизации и унижения «недоукраинцев» пассивно сопротивляться.

Но тем, кто в США и Европе решил свергнуть Януковича, было всё равно. Поэтому они сделали ставку на националистов и неонацистов как на самую активную часть украинского общества (что тоже понятно: идеи нацизма наиболее популярны в экономически депрессивных регионах запада страны, где наибольшее количество незанятой в труде, но желающей хорошей жизни молодёжи). Вот только выпущенного из бутылки джина обратно не загнать. Копившаяся два десятилетия межнациональная и межидеологическая ненависть выплеснулась. Пока на Донбассе, где процент настроенных против новых властей оказался наиболее велик, а население в основном русское. Началась гражданская война, которую поддержали из своих интересов и Россия, и США.

Миф десятый. Русские танки в Новороссии. Главное обвинение украинских политиков и США — это вмешательство в украинские дела и поддержка восстания в Донецке и Луганске. Вот только, если забыть про европейских и американских политиков, которые приезжали поддерживать киевский Майдан? (К слову на свой «майдан» в Фергюссоне американцы ответили вводом национальной гвардии и разгоном демонстраций в других городах; англичане в Лондоне — слезоточивым газом и арестами; список можно продолжить). Как только противостояние начало переходить в силовую плоскость, среди украинских военных сразу же замелькали инструкторы как из находящихся на действующей службе в армии США солдатиков, так и те, кто из американской армии перешёл в частные структуры. Американцы начали снабжение украинской армии… Вернёмся в Афганистан 70-х, заменим украинцев на афганцев, США на СССР. Всё будет похоже как две капли воды. Действия России в точности повторяют американцев тогда: передать оппозиции в ответ вооружение, направить своих инструкторов. И так далее. Вот только теперь ситуация повториться уже в Европе. И пока стараниями европейцев всё идёт к повторению афганского сценария. Пакистан, кстати, в целом от этого выиграл. Думаю, и Россия в накладе не останется. Крайними же останутся сами украинцы, ставшие пешками в чужой игре. И европейцы, которые получат неуправляемый хаос на своих границах.

Впрочем, стоит обязательно отметить, что и головы наших с вами соотечественников прямо таки набиты мифами про собственную страну. Правда эти выдумки куда как более разнообразны, так как рождаются от встречи наших с вами представлений и мировоззрений с действительностью.

Итак, миф одиннадцатый. Президент управляет страной исключительно неправильно. Путин своими решениями ведёт страну к гибели, потому что… Дальше, в зависимости от взглядов человека, следует программа как надо обустроить страну и какие приказы раздать. Причем не важно, твердолобый ли критикует сторонник коммунизма или завзятый либерал. У всех президент — это некий царь-батюшка, по чьему веленью и хотенью даже солнце восходит и заходит. И стоит только сменить «неправильного» царя-президента на «правильного», как всё заработает. Вот только в стране то на 1 августа 2014 года по оценке Росстата жило 146 100 000 постоянных жителей. И каждый со своими взглядами, желаниями и ленью. Заставить эту огромную массу одними указами и приказами невозможно: законы социологии также незыблемы, как законы тяготения. И какая бы гениальная идея ни приходила в голову главы государства, он вынужден учитывать — насколько это идея понравится большинству и согласится ли это большинство хотя бы не мешать. Следствие из этого мифа, кстати, тоже любопытное. Как только сторонники «смены царя» понимают, что этим ничего не изменишь, как сразу начинаются вопли про «неправильный народ». Опять же, взгляды самого человека значения не имеют, и западники, и неокоммунисты стенают одними и теми же словами.

Миф двенадцатый. Россия сидит на нефтяной игле. Очень любят играть цифрами по нефтяной зависимости (как я писал выше, учитывая только федеральный бюджет, сравнивая по процентам 98 и 2012 годы без учёта прироста, увеличения поступления налогов и так далее). Но как я писал выше, доля нефтегазовый части бюджета снижается, хотя бюджет растёт. То есть нефть по-прежнему важный товар, но уже не фактор выживания. Хотя по-прежнему кусок хлеба для многих.

Миф тринадцатый. О промышленности. Она в России либо на краю гибели, либо наоборот — возрождается. Взгляд зависит от одной простой вещи: если предприятие рядом с вами закрылось, то всё плохо. Если новый завод рядом с вами построили — всё хорошо. Истина где-то посередине. То есть, если верить статистике, то производство за последние 10 лет действительно растёт. Проблема одна — строится всё в точности с законами свободного рынка и кредитной экономикой. Строится то, что даст возможность быстро отбить деньги, вернуть кредит и получить прибыль сейчас, максимум в перспективе пары лет. Целостной промышленной политики (как вариант — под контролем государства) нет, поэтому напоминает процесс латание дыр на шкуре леопарда. Там пятно, тут дыра, там пусто, тут густо. Какие-то отрасли переоценены, что-то заглохло совсем. Развитие на перспективу отсутствует. И утешение, что и в других странах схожая ситуация — довольно убогое. Так как нас должно интересовать, чтобы у нас было лучше, а не у других хуже. Кризис 2014–2015 годов в России связан именно с этим. Лекарство стало ядом. Экономику лихорадит отнюдь не из-за «нефтяного» наркотика, а кредитного. Как наркомана, который привык к дешёвым западным кредитам, а потом и новую дозу не дали, да и эффект уже не тот, как в первые годы приёма. Поэтому 2015 год шанс соскочить именно с кредитной иглы, сделав кредит лишь одним из инструментов — но не главным двигателем развития. Да, это даст некоторое замедление роста в краткосрочной перспективе. Зато оградит экономику от кризисов, предсказанных для кредитной модели развития ещё Римским клубом больше 40 лет назад. Кризисов год от года всё более разрушительных.

Миф четырнадцатый. Правительство и олигархи думают только о продаже ресурсов и не собираются проводить индустриализацию. Чуть выше я уже писал, что какое-то развитие у нас всё-таки есть. Не зря же доля промышленных товаров в экспорте выросла (прибыль за 2012 год того же Росатома была сравнима с поступлениями в федеральный бюджет от продажи нефти). Да и продажа не чистого сырья, как в 90-х, а хотя бы полуфабрикатов — это уже прогресс. Никто не будет спорить, что идёт развитие куда медленнее возможного. И дело отнюдь не только в нежелании инвестировать добытые от продажи ресурсов деньги: с грамотными управленцами, способными составить бизнес-план в России действительно сложности, сказывается утечка мозгов 90-х годов и многое другое. Но не зря есть давняя мудрость, что страна заслуживает именно то правительство, которое себе посадила. За эталон индустриализации ура-патриоты любят брать 30-е годы. Вот только даже эти люди не готовы ради форсированной постройки заводов отказаться от нового телефона, интернета, пяти сортов колбасы в магазине и так далее. Вот и сводится всё к «по щучьему велению, по моему хотению — но с тёплой печи меня не снимать». Увы, те, кто больше всего кричат о благе общем, никогда не готовы поделиться чем-то своим (Всем несогласным предлагаю провести маленький мысленный эксперимент: как часто вы рассуждаете о благе Родины и сколько раз за то же время уступали место в транспорте женщинам или детям? Как часто вы в дождь ставите машину на дальний конец стоянки при торговом центре, а не бросаете где попало «забежать на 5 минуточек»?).

Миф пятнадцатый. Нам не страшны Европа и США, так как наша армия самая-самая сильная, а скоро вообще будет готова завоевать весь мир. В качестве примера тут же приводится Ирак, Афганистан и так далее. Сравниваются силы НАТО и России не в пользу НАТО… Бряцание оружием распространено в первую очередь среди обитателей тёплых офисов, которые сами воевать никогда не собираются. Мол, армия же есть? Я лично тут придерживаюсь здорового пессимизма. Да, НАТО как военная структура после распада СССР была перезаточена под захват слабых стран и политическое давление. Да, всякие Латвии, Эстонии и Польши в случае военного вмешательства крупных игроков навроде России или Китая защитить себя не смогут, а немцы и американцы за них умирать не собираются. Вот только действует это правило до тех пор, пока страны серьёзные игроки в НАТО типа США, Германии или Франции не почувствуют опасность своим жизненным интересам и не решат, что отсиживаться обойдётся дороже. И не важно, что прославленная храбрость русского солдата даёт ему преимущество в прямом столкновении, что в отличие от Европы у нас число готовых защищать Родину с оружием много больше. Нас просто задавят числом. И от взаимной бойни все стороны удерживает только стоимость результата. Потери от завоевания России перекроют любые возможные прибыли. Вот как минимум на этом уровне армию и надо поддерживать дальше, постепенно её усиливая. Второй вывод — нежелание российского руководства ввязываться по примеру США во всякие внешнеполитические авантюры можно только приветствовать. И причины такого желания не очень важны, главное оно есть. Тем более что время всё равно играет на нас, так как противоречия внутри нашего главного соперника НАТО растут, а желание раскошеливаться в пользу ВПК у обывателей падает.

Миф шестнадцатый. Во всех наших экономических проблемах виноваты американцы. Нет, я, конечно, не спорю, что свою руку и в развале СССР, и в организации колониальной демократии на обломках страны американцы приложили. Но прежде чем разродиться праведным гневом, предлагаю вспомнить XIX век, войны с Наполеоном. Итальянские походы, Аустерлиц… Что забыл русский солдат в Европе, если Наполеон поначалу в сторону России даже не смотрел? Да и потом, свергли французского императора русские войска исключительно потому, что у России была возможность, а у Александра I желание и какие-то личные выгоды. США в 90-х поступили точно также, когда мы сами в припадке глупости начали ломать и крушить своё государство, сами же возносили на верхи власти откровенных болтунов и проходимцев, обещавших райскую жизнь. Так не лучше ли и здесь придерживаться здорового прагматизма? Своих попыток снова превратить нас в колонию, навязать своего ставленника США не оставит, так как действует в своих интересах. Будут американцы и дальше нарушать международное право, развязывать какие-то конфликты — тоже ради своего блага. Вот и нам стоит в первую очередь подумать об интересах своей страны и своих граждан, проводя внутреннюю и внешнюю политику исключительно на благо России. Если выгодно сотрудничать — сотрудничать, выгодно профинансировать майдан в Нью-Йорке — дать денег тамошним неграм. Ничего не стесняясь и не забывая, что США наш конкурент.

Миф семнадцатый. Культурный. Только в России есть истинно высокая культура и мораль, в Европе же сплошной разврат и загнивание. Один из самых забавных мифов. Я не собираюсь утверждать, что в Европе всё хорошо. Так как мне самому многие новомодные европейские обычаи не нравятся, а попытка навязать нам «западные свободы» в рамках политической игры вообще отвратительна. Но если отодвинуть в сторону политику и использование культуры в качестве инструмента политики. Основой русской культуры стало православие, у европейцев — католицизм, а позже протестантство. Мы строили государство на основе византийско-римской модели, европейцы на основе земельно-феодальной. Список можно продолжать до бесконечности. Поэтому нельзя заявлять, что кто-то лучше, кто-то хуже. Мы попросту очень разные. Но это никогда не мешало итальянским зодчим строить русские соборы, а русским живописцам восстанавливать картины Дрезденской галереи. И когда пена политических разногласий и политической заносчивости у европейцев спадёт, мы опять станем смотреть друг на друга с доброжелательностью и пониманием.

На этой оптимистичной ноте позвольте закончить. Всем хорошего и приятного 2015 года!

Страхи из космоса Взглянуть на ночное небо… Удивиться и восхититься? Или ужаснуться?

Человек смотрит на звёзды очень давно. С интересом, надеждами, страхами. Меняются времена, мудрецы и учёные развенчивают одни мифы, чтобы из достижений науки обыватель тут же породил новые ужасы. Давно отгорели страсти по «Войне миров» Уэллса, и твёрдо можно сказать, что в ближайшее столетие нашествие разумных осьминогов с Марса нам не грозит. Но давайте всё же задумаемся: стоит ли опасаться угрозы с неба, имеет ли под собой основание жанр космической катастрофы? Итак, рассмотрим предполагаемые сценарии по мере уменьшения их вероятности.

Угроза 1. Падение астероида.

Пожалуй, самая известная и самая реальная угроза. Далеко за примером ходить не надо — столкновение Челябинского метеорита с Землёй в феврале 2013 года доказало, что падение астероида на жилой город не такая уж и фантастика. Хотя о размерах катастрофы и последствиях для человечества можно спорить: одни предрекают глобальные последствия для всего Земного шара, другие считают, что результат будет намного скромнее.

Угроза 2. Биологическое заражение.

Тема биологического заражения тоже не нова, о ней говорили ещё в сороковые годы двадцатого столетия. А с началом полётов в космос кроме фантастов задумались и учёные. Вариантов придумано множество, но самым вероятным можно считать проникновение инфекционных или вирусных заболеваний, к которым у земных организмов не будет иммунитета. О вероятности и результатах такого события копий сломано немало, но то, что шансы не так уж и малы, признают многие.

Угроза 3. Катастрофа на Солнце.

Сценариев тут множество. Это и возможная чудовищная вспышка с самыми разнообразными последствиями — от нарушения связи до серьёзных климатических изменений. Это взрыв Солнца в виде особой сверхновой (можно вспомнить книгу Франсиса Корсака «Бегство земли»), это и расширение Солнца до красного гиганта, с гибельным для всего живого повышением температуры на поверхности планеты. Стоит добавить и ещё один вариант, внешне не такой эффектный, но от этого не менее катастрофичный — изменение среднегодовой светимости Солнца.

Угроза 4. Лучевой удар из космоса.

Многие из тех, кто интересуется космосом, слышали про пульсары — астрономические объекты, испускающие мощные, строго периодические импульсы электромагнитного излучения. По некоторым оценкам, мощность импульсов отдельных звёзд столь велика, что, несмотря на астрономические расстояния, эффект от столкновения с пучком излучения окажется для Земли эквивалентен взрыву атомной бомбы на каждом квадратном километре её поверхности. Другой сценарий — близкий взрыв сверхновой звезды, который породит ударную волну из электромагнитного излучения и элементарных частиц.

Угроза 5. Вторжение чужого небесного тела в Солнечную систему Эта одна из самых скользких астрономических тем, но зато самая распространённая среди разного рода пророков и гадалок. Сколько было страшилок про демоническую планету Нибиру, которая прячется далеко-далеко от Солнца, а потом вдруг залетает поближе и вызывает катастрофические землетрясения, цунами и прочие гадости. В научном варианте — неучтённая планета Солнечной системы с большим периодом обращения, которая пересекает орбиты планет раз в сколько-то тысяч или миллионов лет и вызывает смещение этих орбит или какие-то иные воздействия. В расширенном «галактическом» варианте пришелицей может стать близко проходящая звезда. В любом случае последствия и для Земли, и для Солнечной системы будут катастрофические.

Угроза 6. Мало подтверждённые теории.

В этот раздел можно внести самые расплывчатые угрозы: это и нарушение под действием внешних факторов озонового слоя, это искажение магнитного поля Земли, а также появившаяся недавно довольно экзотическая теория о том, что внешнее излучение пульсаров может служить синхронизации биологических часов живых организмов на Земле.

Как давно замечено, неизвестная угроза страшит куда сильнее даже самой опасной, но известной. Поэтому предлагаю рассмотреть повнимательнее все эти космические страхи и оценить, насколько их стоит бояться в самом деле. И не пора ли копать личный бункер где-нибудь в сибирских лесах?

Рассматривать будем в той же самой последовательности, что и вначале. И начнём с астероидов. Проблема не нова, впервые о ней заговорили ещё в середине 80-х годов прошлого века, и угроза вполне реальна. В Солнечной системе существует несколько сотен тысяч известных науке астероидов, из них объектов радиусом более 1 км порядка миллиона. Большая часть из них находится в Главном поясе астероидов (между Марсом и Юпитером), часть — в поясе Койпера (область за Нептуном), часть «летает свободно». Наша планета хранит немало следов космических встреч, а последствия столкновения… Для оценки опасности астероидов была разработана туринская шкала (аналог шкалы Рихтера для землетрясений). И самым опасным по ней является астероид Апофис, который имеет диаметр в 300 метров и в 2029 году пролетит мимо Земли на расстоянии менее 1/10 лунной орбиты.

Сценарии конца 80-х — начала 90-х рисовали нам апокалиптическую картину. Если падение придётся на сушу, чудовищный удар поднимет в атмосферу огромную тучу пыли, снизится количество тепла, которое Земля поглощает от Солнца, наступит аналог ядерной зимы. Независимо от того, в океан или на сушу упадёт астероид, тектоническая плита сформирует гидравлический удар по мантии и на всей Земле начнутся массовые землетрясения. Литература тут же ответила массовой истерией книг- и фильмов-катастроф.

За прошедшие 30 лет прогнозы стали куда скромнее. Да, падение крупного астероида вызовет катастрофу и множество человеческих жертв там, куда рухнет каменная глыба. Можно представить себе как встаёт огромный гриб, больше, чем от любого ядерного взрыва. Ударная волна разрушает всё, до чего сумеет дотянуться, в океане от соударения-землетрясения встают чудовищные волны, которые сметают всё на десятки километров вглубь побережья… Вот только в масштабе всего человечества разрушения будут сопоставимы с цунами в Индонезии в 2004 году. Если астероид рухнет, допустим, где-нибудь возле Австралии — жители России заметят только то, что новозеландские киви вдруг исчезли с прилавков. Несколько страшнее пересечение с орбитой развалившейся кометы, когда на Землю рухнет не один, а подряд несколько астероидов. Такое не заметить будет уже сложно, но большинство людей в первую очередь коснутся экономические проблемы связанного с катастрофой кризиса.

Нельзя сказать, что к опасности мы совсем не готовы. Совершенно необязательно повторять подвиг Брюса Уиллиса в фильме «Армагеддон» и ломать астероид на части, достаточно направить к нему космический аппарат таким образом, чтобы орбита гостя из космоса перестала проходить через Землю. Например, подтолкнуть серией направленных ядерных взрывов. Причём сделать это можно вблизи той же Луны, чтобы она потом притянула опасный булыжник к себе. Исследованиями по проблеме астероидной опасности занимаются в России, мониторинг потенциально опасных объектов проводит НАСА, обсерватории других стран. К сожалению, на сегодняшний день наблюдения ведутся фрагментарно. Так что дело остаётся за малым — договориться здесь, «внизу», о постоянном совместном наблюдении и мирном применении ядерного оружия в космосе.

Угроза неведомой болезни куда менее эффектна внешне, но после недавних эпидемий «какого-то гриппа» всем тоже достаточно знакома. Например, очередной метеорит или спутник заносят из верхних слоёв атмосферы вирус из далёкой звёздной системы или реликтовый микроорганизм, против которого у нас нет иммунитета. Первая фантастическая книга на тему болезни из космоса — роман Майкла Крайтона «Штамм „Андромеда“». Задумались про эту угрозу ещё перед полётами первых спутников. Поэтому и сами спутники, и космонавты до сих пор проходят карантин по возвращении. Тем не менее, шанс на биологическое заражение из космоса всё равно существует. И последующих сценариев два.

Первый — болезнь поражает в первую очередь людей, немалые жертвы. Очень скоро в поражённом районе остаётся лишь зловещая пустота и тысячи тел, мимо которых с осторожностью передвигаются люди в защитных скафандрах, выискивая хоть кого-нибудь уцелевшего… Но медицина на сегодняшней день развита неплохо, поэтому смертельных последствий для цивилизации в целом можно не бояться. Самое худшее — поражённый район изолируют и стерилизуют ядерным взрывом. Второй сценарий намного хуже. Вирус ударит по биосфере, подточенной техническим прогрессом. Массовое вымирание не только диких, но и домашних животных. Исчезают многие растения, вместо пшеницы поля зарастают несъедобными, но живучими сорняками. Мировая экологическая и голод катастрофа разнесут цивилизацию вдребезги надёжнее ядерной войны. И хотя человечество как биологический вид выживет, произойдёт откат к каменному веку. Так что к этой угрозе нас можно считать готовыми только наполовину, и удача здесь нам всё равно необходима.

Следующий ужас — катастрофа на Солнце. Взрыв в виде особой сверхновой (хотя современная наука и отрицает такую возможность, скептики любят заявлять, что, дескать, «не всё ещё известно мудрецам»). Или, например, расширение Солнца до красного гиганта (до орбиты Венеры), с последующим повышением температуры на поверхности планеты и гибелью всего живого. Ведь если Солнце станет красным гигантом, средняя температура на Земле достигнет 100 ^оС и выживут только отдельные виды микроорганизмов. Впрочем, хоть человечество от такого масштабного события пока защититься и не может, шансы на подобную катастрофу в обозримые миллионы лет практически равны нулю, поэтому сегодняшнему обывателю про такие неприятности даже задумываться не стоит. Гораздо более вероятны другие варианты. Например, аномальная вспышка на Солнце с самыми разнообразными последствиями (от нарушения связи до серьёзных климатических изменений). Или совсем не эффектное, но гибельное изменение среднегодовой светимости.

Вспышка даст кратковременное воздействие, разрушит орбитальную группировку спутников, внесёт искажения в магнитосферу Земли и испортит связь. Прокатится цепочка техногенных катастроф, так как сегодня очень многие системы не только завязаны между собой, но и пользуются привязками по спутникам. Самолёты не смогут найти аэропорты, корабли затеряются в океане. Одновременно начнутся изменения климата, вызванные перераспределением воздушных потоков (самое простое — это массовый перенос тепла в арктические зоны и ускоренное таяние льдов; дальше снижение ледового покрова запустит положительную обратную связь и таяние льдов примет массовый характер, подстёгивая перемены в климате) Цивилизация тут же скатится в кризис, углублённый перестройкой экологии планеты… И будем надеяться, что в этот момент у людей хватит ума не припоминать друг другу старые обиды, и не вцепиться соседу в глотку. Тогда мы уцелеем.

Изменение же светимости процесс долгий, хотя и случался на протяжении миллионов лет не раз. Результатом станет либо тысячелетнее глобальное потепление, либо новое оледенение. Человечество выживет, конечно… Но шансов сохранить иную культуру, кроме как бродячих скотоводов или охотников, очень мало. Так что и про угрозу от Солнца можно сказать — готовы мы к ней наполовину, если судьба добавит немного удачи, а мы в ответ проявим благоразумие.

Впрочем, если уж пугать звёздными катастрофами, то ограничиваться одним только Солнцем нет смысла. Столкновение планеты с пучком излучения пульсара, даже если поток излучения будет кратковременным и затронет только половину Земли, приведёт к радиоактивному заражению океанов, а из атмосферы начнут выпадать радиоактивные осадки. Эффект от столкновения с пучком излучения пульсара равен взрыву сброшенной на Хиросиму бомбе… только на каждом квадратном километре Земли. Судьба человечества в таком случае неутешительна. Океаны станут мёртвыми радиоактивными водоёмами, на ещё уцелевших участках суши будут выпадать радиоактивные дожди, вызывая либо быструю смерть, либо сопутствующие переоблучению болезни. Вместе с этим одни за другими вымирают животные и растения, леса и поля превращаются в голые и бесплодные каменистые пустыни. Немногие счастливчики пытаются укрыться в бункерах, проедая запасы счастливых времён. Но и их ждёт мучительное угасание по сценариям ядерной катастрофы, ведь жить в замкнутой техносфере человечество пока не научилось. Так что в ближайшие лет двести к этому варианту мы не готовы совсем.

Другой сценарий — близкий взрыв сверхновой звезды и сверхмощная ударная волна сначала из электромагнитного излучения, а потом из элементарных частиц. Поражающий эффект окажется недолог, но разрушителен. Таяние льдов, экологическая катастрофа из-за гибели некоторых видов и разрушения пищевых цепочек, следом — мировой кризис. И если человечество не сумеет объединиться — закат цивилизации. Через пару столетий придёт ударная волна элементарных частиц — которая, если и не добьёт планету, точно поставит крест на Homo sapiens. Если же люди сумеют поставить выживание выше сиюминутных интересов — то нас вполне может ждать космическое будущее, которое в 2003 году показали создатели анимэ-сериала «Космическая Стеллвия». А пока смело можно говорить, что к этому варианту событий мы готовы… По крайней мере, технически.

Ограничивается ли угроза извне одним только излучением?.. Эта одна из самых скользких астрономических тем. Зато самая популярная среди разного рода пророков и гадалок. Например байки о Нибиру, тёмной планете, которая якобы летает далеко-далеко от Земли, но раз в несколько тысяч лет забредает поближе и вызывает неожиданные разрушительные землетрясения, цунами и прочие гадости. Миф удивительно живуч, хотя за последние полтора столетия его опровергали чуть ли не чаще всех. Впрочем, хотя защититься мы будем не в состоянии ещё долго — реализация этого сценария стремится к нулю. То же самое можно сказать про невидимую пока звезду, которая якобы раз в несколько миллионов лет сближается и вызывает смещение планетарных орбит. Вот только летящие со скоростью света и маневрирующие, как автомобиль на шоссе, звёзды и планеты — это из области низкопробной фантастики. Законы небесной механики незыблемы даже для пророков, чем дальше от Солнца небесное тело — тем медленнее оно движется. Потому к орбите внутренних планет такое небесное подлетит только через несколько тысячелетий. И в обозримую эпоху ничего подобного не предполагается. Так что к угрозам вторжения чужого небесного тела можно смело не готовиться.

Ну и под занавес несколько слов о «малоизвестном». Сюда входят, например, снижение мощности магнитного поля Земли под влиянием неведомого фактора. Или быстрое исчезновение озонового слоя по непонятным причинам. Ну и так далее. Из самых интересных стоит отметить появившуюся недавно довольно необычную теорию о том, что внутренние биологические часы земных организмов корректируются сигналами «точного времени» извне. В качестве эталона для разных видов служит излучение низкоэнергетического пульсара с высокостабильной периодичностью, гибель же эталона вызывает сбой биологических часов. По одной из версий динозавры вымерли из-за угасания своего пульсара-«эталона». Впрочем, даже если и так, то человеку эта угроза точно не страшна, воспроизвести свой «сигнал» мы в состоянии уже сейчас.

Подводя итог, можно смело сказать: к наиболее вероятным угрозам мы, в принципе, готовы. А к остальным — у нас есть в запасе пара столетий, за которые мы успеем подготовиться. Так что и дальше можно смотреть на звёздное небо спокойно.