Вторая мировая война на суше. Причины поражения сухопутных войск Германии

Подготовка

План нападения на СССР оформился в голове Гитлера летом 1940 года. Этот план находился в противоречии не только с его же собственными прежними взглядами, когда он, основываясь на опыте Первой мировой войны, считал войну на два фронта гибельной для Германии (по этой причине фюрер и поторопился заключить пакт с Советским Союзом накануне своего нападения на Польшу), но и в противоречии с мнением большинства его преданных сторонников и помощников.

В конце лета 1940 года видные германские военные, и в первую очередь главнокомандующий военно-морскими силами Германии гросс-адмирал Редер, в своих докладах указывали на то, что осень и зиму 1940/41 года — когда еще нельзя осуществить высадку в Англии — можно использовать для других целей. Необходимо совместно с Италией нанести удар Англии в Средиземном море, овладеть Мальтой, заблокировать Гибралтар и Суэцкий канал и открыть себе дорогу на Ближний и Средний Восток.

Эта вполне достижимая, с учетом имеющихся сил, цель в случае претворения плана в жизнь не только стабилизировала бы ситуацию в Италии, а значит, и на южных подступах к Германии, но и повлияла бы на положение в Турции и на Балканах. Успех при удачном исходе означал бы решающий удар по Англии. Но Гитлер отклонил все подобные предложения: он буквально помешался на своем плане войны на Востоке и, сильно переоценивая боеспособность итальянцев, верил, что Муссолини сможет довести войну на Средиземном море, этом mare nostra («наше море» — лат.) итальянцев, до победного конца и без помощи немцев.

Причины изменения позиции Гитлера по отношению к войне на два фронта, влекущей за собой непредвиденные риски, являются многогранными и носят политический, экономический, идеологический и военный характер.

Решительная политика, которую проводил Советский Союз протии Финляндии и Прибалтийских государств после заключения германо-советского пакта, а также все более очевидные планы относительно Балкан указывали на опасность того, что Россия и впредь будет сознательно использовать скованность сил Германии на Западе, чтобы захватывать важные позиции, позволяющие в нужный момент добиться от Германии решающих уступок. Опасения Гитлера еще больше увеличились после визита Молотова в Берлин в ноябре 1940 года, когда советский нарком иностранных дел занял неуступчивую и не вполне ясную позицию.

Более того, Гитлер считал, что нежелание Англии соглашаться с его мирными предложениями вызвано надеждой на то, что в решающий момент войны она сможет получить сильного союзника на континенте.

Что касается экономики, Германия в случае длительной войны, в плане продовольствия и сырья, сильно зависела от благосклонности русских и их поставок. Понимание того, что эта благосклонность будет обходиться Германии недешево и что Россия всегда сможет в критический момент существенно ограничить свободу действий германского руководства, было для Гитлера невыносимым. Он был уверен, что Германия только тогда будет в состоянии вести длительную войну с англосаксонским миром, когда у нее будут необходимые для этого собственные средства и экономическая база.

Противоречия, существовавшие между идеологиями обеих стран, Московский договор не устранил, а лишь на время подавил. Советская Россия в глазах Гитлера и многих старых национал-социалистов оставалась по-прежнему идеологическим противником № 1.

«Русский сфинкс» с его силами, которые было довольно трудно определить, с его планами, которые было трудно разгадать, и с его опасной идеологией угнетающе действовал на Гитлера и мешал ему. Фюрер надеялся, что ему удастся разгадать его загадку, разгромив Россию путем быстротечной военной кампании, и продемонстрировать миру пустоту и непрочность Советского государства и его мировоззрения.

Затем — после усиления Германии за счет расширения ее экономической базы — Гитлеру представлялось возможным достижение соглашения с Англией, которого он всегда страстно желал, или же, если его мирные инициативы снова будут отвергнуты, ему удастся сломить ее мощь в результате крупных военных операций, в том числе на Ближнем и Среднем Востоке.

Япония, свободная от угрозы со стороны России, также могла направить все свои силы на борьбу с Англией, а в Соединенных Штатах Америки должно было усилиться влияние кругов, выступавших за нейтралитет.

Уверенность Гитлера в достижимости своих планов зашла настолько далеко, что он даже начал обдумывать и составлять программу действий, согласно которой после разгрома России германские вооруженные силы и экономика должны были быть организованы и направлены для решительной борьбы с Англией.

Первая переброска войск на Восток, которую сначала еще можно было расценивать просто как усиление обороны почти неприкрытой восточной границы, начала проводиться сразу же после окончания Французской кампании. Уже в июле 1940 года на Восток был переброшен штаб группы армий фельдмаршала фон Бока, а также штабы 4, 12 и 18-й армий. Тогда же сюда было переведено около 30 германских дивизий. Так были сделаны первые шаги к продлившемуся довольно долго стратегическому развертыванию германских вооруженных сил на Востоке.

Одновременно в германском Генеральном штабе началась разработка первых вариантов оперативных планов, которые неоднократно пересматривались и дополнялись в последующие месяцы, а результаты проделанной работы были доложены Гитлеру 5 декабря в качестве проекта плана кампании в России.

В соответствии с поставленной задачей «победить Россию в быстротечной военной кампании» германские сухопутные силы должны были стремиться к высвобождению всех имевшихся в их распоряжении войск для действий на Востоке. Ситуация осложнялась тем, что немцам приходилось держать значительные силы в оккупированных Норвегии, Дании, Бельгии, Франции и на Балканах и выделять часть сил для ведения боевых действий в Северной Африке. Для этих задач, за исключением боевых действий в Северной Африке, можно было использовать войска, по уровню боевой подготовки и оснащения непригодные для ведения маневренной войны, поскольку в 1941 году никаких крупных операций, связанных с вторжением западных союзников в Европу, еще не ожидалось. Однако невозможность использовать на Востоке выделенные для этих целей 60 дивизий означала существенное уменьшение боевой мощи германской Восточной армии, которое можно было только частично компенсировать за счет формирования примерно 40 новых пехотных дивизий, а также посредством увеличения вдвое числа танковых дивизий. Связанное с удвоением числа танковых дивизий значительное уменьшение количества танков в каждой из них хотя и повышало маневренность дивизий, однако весьма отрицательно сказывалось на их боеспособности, особенно во время затяжных боев.

К началу войны к русской западной границе были подтянуты следующие германские силы:

81 пехотная дивизия,

1 кавалерийская дивизия,

17 танковых дивизий и

15 моторизованных дивизий.

Резерв Верховного главнокомандования составляли:

22 пехотные дивизии,

2 танковые дивизии,

1 моторизованная дивизия и

1 полицейская дивизия.

В общей сложности германская Восточная армия насчитывала 140 дивизий, а также несколько охранных соединений для выполнения различных задач в тыловых районах. (Всего немцы предназначили для войны с СССР силы эквивалентные 153 дивизиям; при подсчете бригад две бригады приравниваются к одной дивизии. В сухопутных войсках насчитывалось 3300 тыс. чел., в военно-воздушных силах и ПВО 1200 тыс. чел., в военно-морских силах 100 тыс. чел. — Ред.)

Германские дивизии, полностью укомплектованные и оснащенные современным вооружением и боевой техникой, по большей части имели опыт боевых действий. Зимой 1940/41 года они повысили уровень боевой подготовки и получили испытанных в боях с поляками и французами командиров. Поэтому они представляли собой боевой контингент, которому можно было поручить выполнение самых ответственных задач.

К этим силам, частично к началу кампании, частично в течение первого года войны в России, прибавились соединения союзников Германии, а также добровольческие части, желавшие сражаться против большевизма.

Из союзников самые крупные силы, значительные по численности, но лишь ограниченно боеспособные по уровню подготовки и вооружению, выставила Румыния. Далее следовали венгры, итальянцы, словаки и хорваты, которые в различные периоды выставляли различное количество войск. (Всего союзники Германии к началу войны выставили силы эквивалентные 37 дивизиям. Итого вместе с немцами: 190 дивизий, 5500 тыс. чел., 47 200 орудий и минометов, около 4300 танков, 4980 боевых самолетов. — Ред.) Общее число военных соединений союзников Германии к моменту кульминации войны — началу наступления на Сталинград — достигло 40 дивизий.

Из числа добровольческих частей можно назвать испанскую «Голубую дивизию», а также входившие в состав войск СС контингента из Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Франции. Это были первые солдаты Европы, выступившие на борьбу с большевизмом.

Кроме того, несколько соединений было сформировано из военнопленных — противников большевизма и добровольцев — жителей оккупированных районов СССР, особенно из Прибалтики, Украины и местностей, населенных казаками. Число таких соединений постоянно росло, но они использовались в основном для несения охранной службы в тыловых районах. На борьбу с большевизмом на стороне Германии выступили около 18 тысяч голландцев и фламандцев, 12 тысяч датчан и норвежцев, 6 тысяч французов, 4 тысячи валлонов, 4 тысячи испанцев и около 60 тысяч жителей Прибалтийских государств, а также точно не установленное число казаков, украинцев и русских. (В дальнейшем численность «солдат Европы» сильно увеличилась. Вермахт в ходе войны пополнили свыше 1800 тыс. граждан других государств. На 1 июня 1944 г. на советско-германском фронте действовало 333,4 тыс. таких солдат. Только в плен было взято: чехов и словаков 69 977, французов 23 136, югославов 21 830, поляков 60 277, голландцев 4730, бельгийцев 2014, люксембуржцев 1653, испанцев 452, датчан 456, норвежцев 101, шведов 72, цыган 383, евреев 10 173, молдаван 14 129. — Ред.)

В этой связи представляется необходимым упомянуть исконно германскую Австрию, которая во время войны как составная часть рейха делила с Германией все успехи и поражения немцев.

Австрийцы, вдохновляемые вековыми традициями прежней войны, когда Австрийская империя и Германия сражались вместе, воевали в составе горнострелковых дивизий генерала Дитля, воевавших за полярным кругом; в австрийских танковых и пехотных дивизиях сражались на Северском Донце, под Сталинградом и на многих других участках Восточного фронта. Австрийские солдаты храбро сражались и в германских частях, куда их зачисляли для объединения германских и австрийских войск в единый вермахт (в советский плен попал 156 681 австриец, 10 891 умер в плену. Всего с войны не вернулось 270 тыс. австрийцев).

К началу вооруженного противостояния, согласно данным отдела Генерального штаба по изучению иностранных армий Востока, силы русских группировались следующим образом:

Южная группа (маршал Буденный).

В Бессарабии находилось примерно 30 соединений, в том числе 3 танковые дивизии и 7 мотомеханизированных бригад, в основном для охраны границы по реке Прут. Часть сил располагалась эшелонированно в глубину до реки Днестр.

Между Черновцами и Припятскими болотами, у Карпат было развернуто около 56 соединений, в том числе 3 танковые дивизии и 7 мотомеханизированных бригад. Эти войска по большей части дислоцировались в пограничных районах, а позади них имелись эшелонированные в глубину до самого Киева крупные резервы. Особенность этой группы заключалась в ее большой насыщенности моторизованными соединениями, что указывало на план русских использовать их для ведения наступательных операций против Балкан и нефтяных районов Румынии.

Центральная группа (маршал Тимошенко).

Около 55 соединений, в том числе 2 танковые дивизии и 9 мотомеханизированных бригад, которые в основном располагались недалеко от границы в районе Белостока, с крупными резервами в районе Минска.

Северная группа (маршал Ворошилов).

Около 39 соединений, в том числе 2 танковые дивизии и 6 мотомеханизированных бригад. Войска имели незначительное прикрытие вдоль границы с Восточной Пруссией. Резервы располагались в районах городов Шяуляй, Каунас и Вильнюс; крупные силы были сосредоточены также в районе Пскова.

Особые условия, существовавшие в России, затрудняли получение разведывательных данных относительно военного потенциала Советского Союза, и потому эти данные были далеко не полными. Исключительно умелая маскировка русскими всего, что имело отношение к их армии, строгий контроль за иностранцами, отсутствие дискуссий о военном бюджете в прессе и невозможность создания широкой шпионской сети затрудняли проверку тех немногих сведений, которые удавалось собрать. Нередко русские официальные круги намеренно распространяли дезинформацию. Только русско-финская война зимой 1939/40 года дала возможность получить некоторые более полные данные, из которых немцами было сделано много неправильных выводов.

Русская военная промышленность и транспорт были оценены значительно ниже их возможностей. Численность и боеспособность русской армии были определены сравнительно точно — 225 соединений, насчитывавших около 4 миллионов человек, причем из них 40 соединений находилось в азиатской части России, так что к началу войны на западной границе России могло быть примерно 185 соединений. При проверке данных в апреле 1941 года оказалось, что они значительно устарели и к этому времени в европейской части России предположительно находилось свыше 170 стрелковых дивизий, 36 кавалерийских дивизий и более 40 моторизованных бригад.

Вооружение русских войск считалось современным, они имели большое количество танков. Причем много танков находилось в составе пехотных дивизий для непосредственной поддержки пехоты. Однако моторизованные войска (механизированные корпуса. — Ред.), предназначавшиеся для решения оперативных задач, находились лишь в стадии развития и были недостаточно обучены.

Управление войсками мало отличалось от такового в германской армии, но в первое время низшее и среднее звенья русского командования значительно уступали германским в тактической выучке.

Напротив, солдатские качества русского воина, особенно его дисциплина, стойкость в перенесении лишений и тягот войны, были, вне всякого сомнения, очень высокими. Правда, неясным оставалось, какое влияние окажут крупные военные неудачи на сплоченность и боевой дух русских войск — во всяком случае, германские военные круги не питали в этом отношении особых надежд.

Что касается тактики, то войска и командный состав русских в начале войны действовали гораздо лучше в обороне; в наступлении им не хватало гибкости в командовании войсками на поле боя и слаженности взаимодействия родов войск. Однако постепенно русские создали для себя некий наступательный шаблон, внося в него иногда лишь незначительные изменения. Это облегчало немцам ведение обороны в тех случаях, когда соотношение сил было хотя бы сносным. Русские обычно начинали наступление сильными ударами, которые наносились на широком фронте и имели следующие цели: прощупывание слабых мест в обороне противника, ввод противника в заблуждение относительно истинного направления главного удара, сковывание его сил и выяснение системы огня тяжелых орудий. Атаке русских всегда предшествовал сильный сосредоточенный огонь крупных сил артиллерии и тяжелого пехотного оружия, а русская авиация в это время наносила свои удары по выявленным огневым позициям вражеской артиллерии. Используя эту огневую и авиационную поддержку, переходила в атаку пехота в сопровождении танков, как правило густыми цепями, не обращая внимания на значительные потери, и буквально вгрызалась в оборону противника. Когда в каком-либо месте намечался прорыв, в бой вводились подвижные силы. Они должны были расширить прорыв и, обеспечив свои фланги, без оглядки на продолжающийся бой в полосе германской обороны выйти глубоко в тыл противнику.

Возведенный в шаблон, этот метод наступления давал обороняющемуся много возможностей для сохранения своих сил. Конечно, необходимыми условиями успешной обороны были, во-первых, наличие у обороняющихся частей и подразделений свободы маневра и, во-вторых, такое распределение сил и средств, при котором наряду с достаточным количеством войск непосредственно на позициях имелись бы еще и крупные резервы для своевременной ликвидации неизбежного первоначального успеха русских до того, как он перерастал в серьезную опасность. Эти условия, как мы увидим в дальнейшем, соблюдались, к сожалению, весьма редко.

5 декабря 1940 года начальник германского Генерального штаба в присутствии командующего сухопутными силами одновременно с планами мероприятий по захвату Гибралтара и по оказанию поддержки итальянцам на Балканах впервые доложил Гитлеру свои планы относительно готовящейся кампании на Востоке.

Предложения главного командования сухопутными силами (ОКХ) были в основном одобрены. Однако позже, когда на их основе началась разработка директивы Верховного главнокомандования, были внесены значительные изменения, касающиеся прежде всего главной цели наступления. Предложенная начальником Генерального штаба в качестве главной цели Москва после поправок, внесенных в проект лично Гитлером, отступала на задний план. По мнению фюрера, первоочередной задачей должно было стать окружение сил противника, находящихся в Прибалтийских странах, которое осуществлялось поворотом части сил группы армий «Центр» на север. Второй задачей становилось уничтожение сил противника на Украине. Что будет дальше, после выполнения задач на флангах, — наступать на Москву или выйти в район восточнее русской столицы, — пока не было решено.

Таким образом, после первых решительных сражений на границе в вопросах руководства кампанией между Гитлером и главнокомандующим сухопутной армией, несомненно, возникли существенные разногласия, которые, однако, тогда не переросли в ожесточенные столкновения, начавшиеся значительно позднее.

Главнокомандующий сухопутными силами считал первостепенной и неотложной задачей уничтожение основных сил противника и был убежден, что только под Москвой, являющейся важнейшим центром коммуникаций, русские будут вынуждены принять решающее сражение, в то время как на других участках они могут отступать в глубь территории страны. Решение Гитлера было продиктовано политическими и экономическими соображениями. Фюрер считал, что овладение Прибалтийскими государствами и районом Ленинграда, а также ликвидация русских военно-морских баз в Балтийском море и быстрое соединение с финнами на севере, как и занятие Украины, Крыма и русского промышленного района на Днепре, являлось более важным, чем захват Москвы. Его невозможно было убедить в том, что эти, безусловно, нужные и важные цели будут достигнуты и так, если немцам удастся, сосредоточив силы, разгромить русских на подступах к Москве и лишить их возможности осуществлять общее руководство войсками, захватив этот важный узел коммуникаций, возможность обойти который в тот момент была практически исключена.

В соответствии с замыслом Верховного главнокомандования вермахта задачи сухопутных сил — с учетом внесенных только в марте 1941 года изменений, касавшихся группы армий «Юг» и вызванных проведением кампании на Балканах, — были определены следующим образом (выдержка из директивы № 21 — план «Барбаросса»):

Германские вооруженные силы должны быть готовы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии.

Сухопутные силы должны использовать для этой цели все имеющиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий Европы от всяких неожиданностей.

Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной части России, должны быть уничтожены посредством смелых операций с глубоким и быстрым движением танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника в глубь обширной русской территории должно быть предотвращено.

В результате быстрого преследования германские войска должны достигнуть линии, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии.

Конечной целью операции является создание заградительного барьера против азиатской части России по линии Волга — Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.

В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, неспособным продолжать борьбу.

В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии.

Верховное главнокомандование вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих этих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию.

Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы своими войсками поддержать наступление южного фланга германских войск, хотя бы в начале войны сковать противника там, где не будут действовать германские силы, а в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах.

Финляндия своими силами должна прикрывать сосредоточение и развертывание частей немецкой Северной группы войск (XXI группы), наступающей из Норвегии. Финская армия будет вести боевые действия совместно с этими войсками.

Кроме того, на Финляндию возлагалась задача захвата полуострова Ханко.

Сухопутные силы (в соответствии с оперативными планами).

Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.

Южная из этих двух групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особенно сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее ее и уничтожить силы противника в Белоруссии. Таким образом, будут созданы предпосылки для поворота мощных сил подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы — важного центра коммуникаций и военной промышленности.

Только неожиданно и быстро сломив сопротивление русских войск, можно достичь выполнения этих обеих задач одновременно.

Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит нанести главный удар из района Люблина в общем направлении на Киев, чтобы значительными танковыми силами быстро выйти во фланг и в тыл русских войск, а затем достичь Днепра и наступать вдоль него на юг, отрезая эти войска.

Германо-румынские войска, находясь на правом фланге, выполняют следующие задачи:

а) оборонять территорию Румынии и вместе с ней южный фланг всего фронта;

б) в ходе наступления северного фланга группы армий «Юг» сковать находящиеся против них русские силы и, в случае благоприятного развития событий, во взаимодействии с люфтваффе организовать преследование русских и воспрепятствовать их организованному отходу через Днестр.

Размах и масштабы намеченных в директиве задач, очевидно, основывались на учете опыта войны в Польше и во Франции. Гитлер был убежден, что и на Востоке в ходе молниеносной войны с самого начала и до разгрома противника сможет диктовать ему свою волю, удерживая инициативу.

На основе «директивы фюрера», основные моменты которой приведены выше, главнокомандующий германскими сухопутными силами издал 31 января 1941 года свою директиву о стратегическом развертывании сил, точно определявшую задачи отдельных армий и групп армий.

Большие трудности возникли с доукомплектованием всех соединений техникой и вооружением, но прежде всего — с созданием значительных запасов горючего, необходимых для ведения операций такого огромного масштаба. Решить эту задачу должна была бесперебойная поставка нефти Румынией. В связи с сообщениями, полученными от германской военной миссии в Румынии, в которых говорилось о сосредоточении крупных сил русских в Южной Бессарабии и в Буковине, с румынским Генеральным штабом были согласованы меры по использованию находившихся в Румынии и подлежавших усилению войск в случае наступления русских.

В конце декабря 1940 года началась переброска в Румынию 12-й германской армии. Русским официально объяснили, что это вызвано высадкой англичан в Греции. Все остальные мероприятия по подготовке кампании против России были отложены до середины мая 1941 года. Одновременно велась подготовка военных действий на Балканском полуострове (операция «Марита»), имевших целью поддержать застопорившееся наступление итальянцев в Албании и изгнать английские войска, высадившиеся в Греции. Силы, выделенные для проведения этой операции, по крайней мере в самом начале, не могли принять участие в наступлении на Советский Союз.

Все намеченные сроки внезапно рухнули из-за военного государственного переворота в Белграде, означавшего отход Югославии от проводившейся прежним югославским правительством политики. Югославия нуждалась в серьезной поддержке со стороны России и 6 апреля заключила с ней, вероятно под влиянием реакции Германии на государственный переворот в Югославии, пакт о дружбе и ненападении. Гитлер увидел в таком развитии событий серьезную угрозу своим военным планам на Балканском полуострове, а также новое подтверждение тому, что Россия не намерена безоговорочно принимать германскую политику в Балканских странах. Поэтому он посчитал необходимым включить Югославию в операцию «Марита», что, конечно, потребовало внесения в план коренных изменений. Количество сил, необходимых для проведения кампании на Балканах, возросло настолько, что одновременное проведение операции «Барбаросса» стало невозможно. Даже при самых благоприятных условиях следовало рассчитывать на сдвиг даты начала Восточной кампании на пять недель, то есть на вторую половину июня. А это вело к тому, что, продлись «молниеносная кампания» даже три месяца, она должна была захватить осенний период дождей и бездорожья в России. Гитлер решил примириться с этим неизбежным недостатком планирования, очевидно не предполагая, к каким последствиям это может привести. (Весна 1941 г. оказалась затяжной, и вряд ли немцы начали бы наступать в мае, т. к. столкнулись бы все с тем же бездорожьем. — Ред.)

После капитуляции югославской армии 17 апреля и греческой армии в Эпире 21 апреля Гитлер 30 апреля по предложению командующего армией на основе учета возможностей перегруппировки войск на Балканах назначил срок нападения на Россию на 22 июня 1941 года.

11 июня Гитлер посвятил в свои планы главу румынского государства генерала Антонеску и договорился с ним о задачах румынских вооруженных сил в рамках плана «Барбаросса».

15 июня, после переговоров между представителями германского и венгерского генеральных штабов, Венгрии было сообщено, что следует ожидать разрыва дипломатических отношений между Германией и Советским Союзом и что желательно усилить венгерские войска, расположенные на границе с Россией. Финны были поставлены в известность о предстоящих событиях еще в мае, правда в ни к чему не обязывающей форме. Финны заявили о своей готовности разрешить Германии стратегическое развертывание своих сил в Северной Финляндии и после соответствующей подготовки вступить в войну.

Точно не установлено, была ли информирована Италия относительно германских планов во время встречи Гитлера с Муссолини, состоявшейся 2 июня.

17 июня Гитлер отдал окончательный приказ о начале реализации плана «Барбаросса» 22 июня.

Ставка Гитлера была перенесена в «Вольфшанце» («Волчье логово») — специально построенный для этого командный пункт в Восточной Пруссии, в районе Растенбурга.

Главное командование сухопутных сил (ОКХ) последовало за ставкой и расположилось в сооружениях в районе Ангербурга, главное командование военно-воздушных сил переместилось в свою ставку в районе Гольдапа. Даже имперский министр иностранных дел Риббентроп и рейхсфюрер СС Гиммлер оборудовали себе полевые штаб-квартиры в Восточной Пруссии.

Такое определенное перемещение важнейших руководящих деятелей на восток серьезно осложняло деятельность высших органов управления, так как связь с не представленными в Восточной Пруссии органами государственной власти была сопряжена с большими трудностями. Да и Гитлер уже привык разрешать возникающие трудности во всех областях государственной деятельности, экономики, военной промышленности и т. д. при помощи непосредственно подчиненных ему комиссаров, наделенных большими полномочиями. В результате этого Гитлер все больше отдалялся от органов управления государством и экономикой при одновременном появлении параллелизма между существовавшими учреждениями административного и хозяйственного аппарата, с одной стороны, и разного рода «генеральными уполномоченными» и «особыми уполномоченными», «комиссарами» и т. п. — с другой. Компетенция последних никогда точно не была определена, и потому весь управленческий аппарат постепенно и неуклонно двигался к хаосу.

22 июня 1941 года германская Восточная армия начала боевые действия в следующем составе:

Группа армий «Юг» (фельдмаршал фон Рундштедт):

6-я армия (фельдмаршал фон Рейхенау),

11-я армия (генерал-полковник фон Шоберт),

17-я армия (генерал пехоты фон Штюльпнагель) и

1-я танковая группа (генерал-полковник фон Клейст).

Всего в этой группе армий имелось 29 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованные дивизий, а также 14 румынских дивизий.

Группу армий «Юг» поддерживал 4-й воздушный флот генерал-полковника Лёра.

Группа армий «Центр» (фельдмаршал фон Бок):

2-я армия (генерал-полковник барон фон Вейхс), придана группе армий несколько позже,

4-я армия (фельдмаршал фон Клюге),

9-я армия (генерал-полковник Штраус),

2-я танковая группа (генерал-полковник Гудериан) и

3-я танковая группа (генерал-полковник Гот).

Всего в этой группе армий имелось 31 пехотная, 9 танковых, 7 моторизованных, а также 1 кавалерийская дивизия.

Группу армий «Центр» поддерживал 2-й воздушный флот фельдмаршала Кессельринга.

Группа армий «Север» (фельдмаршал фон Лееб):

16-я армия (генерал-полковник Буш),

18-я армия (генерал-полковник фон Кюхлер) и

4-я танковая группа (генерал-полковник Гёпнер).

Всего в этой группе армий имелось 20 пехотных, 3 танковые и 3 моторизованные дивизии.

Группу армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот генерал-полковника Келлера.

В резерве Верховного главнокомандования находились: 21 пехотная, 2 танковые и 1 моторизованная дивизия, в том числе дивизии, еще находившиеся в процессе переброски на Восток.

В составе групп армий следовали также и команды СД, которые подчинялись непосредственно рейхсфюреру СС и начальнику германской полиции. На них возлагались задачи по обеспечению безопасности, и они подчинялись армейским командирам только в вопросах размещения и снабжения.

Инструкции, полученные германскими войсками относительно их поведения в восточных областях, сознательно уничтожали возможность представить германскую армию как освободительницу народов от большевизма, завоевать их симпатии и использовать для борьбы против Кремля. Из-за неожиданно жестокой и не отвечающей интересам и надеждам «освобожденных народов» политики оккупантов подчеркнуто дружелюбное отношение к ним народов Прибалтики, Украины и Кавказа (насчет Украины и Кавказа преувеличение, хотя предателей и пособников оккупантов там оказалось много. — Ред.), проявленное в начале войны, очень скоро сменилось разочарованием, а позже и враждебностью.

Какие огромные возможности открылись бы перед германским командованием и политическим руководством, если бы оно сумело или было бы готово дать этим народам перспективу достижения национальных и экономических целей, к которым они стремились, и поднять их на борьбу с большевизмом.

Вторжение в Россию

11-я армия группы армий «Юг» совместно с соединениями 3-й и 4-й румынских армий развернулась за рекой Прут. На первом этапе перед ними была поставлена задача оборонять румынскую территорию, в частности имеющие чрезвычайно большое значение румынские нефтяные месторождения. После начала развития наступления эти войска должны были не допустить планомерного отхода русских соединений, если обстановка на направлении главного удара группы армий вынудит противника к таким действиям.

В районе Карпат, по политическим соображениям прикрывавшихся лишь незначительными силами венгров, германских войск не было. Войска группы армий «Юг» заняли следующие исходные позиции для наступления: 17-я армия в районе Перемышль — Томашув-Любельски; 6-я армия от города Томашув-Любельски до района восточнее Люблина; 1-я танковая группа — в тылу на стыке обеих этих полевых армий.

1-я танковая группа должна была после прорыва пограничных укреплений, осуществленного силами обеих полевых армий, без остановок продвигаться через Бердичев и Житомир в восточном направлении и выйти к Днепру в районе южнее Киева. Оттуда ей предстояло, наступая вниз по течению Днепра, отрезать находившиеся на Западной Украине русские войска, не допустив их отхода за Днепр.

17-я армия, нанося главный удар своим сильным левым флангом, должна была прорвать пограничные укрепления русских, разгромить их войска в районе Львова и выйти в район Винницы, чтобы в дальнейшем наступать на восток либо на юго-восток. Основная трудность заключалась в том, что южный фланг армии с самого начала попадал под угрозу контрудара со стороны располагавшихся восточнее Карпат и не подвергшихся атакам войск противника.

6-й армии предстояло прорвать пограничные укрепления русских южнее Ковеля, чтобы дать выйти на оперативный простор 1-й танковой группе. После того как танки начнут наступление на восток, армия должна была следовать за ними, прикрывая одновременно северный фланг группы армий со стороны Припятских болот. Задача по прикрытию была особенно важной, так как русские в значительно большей степени, чем предполагало главное командование, использовали Припятские болота для нанесения оттуда многочисленных контрударов по северному флангу группы армий, наступавшему на Киев. Именно это явилось одной из главных причин того, что в результате желаемый успех в ходе операции так и не был полностью достигнут.

После некоторых начальных успехов войска группы армий «Юг» натолкнулись на значительные силы противника, оборонявшегося на заранее подготовленных позициях, имевших кое-где даже бетонированные огневые точки. Здесь противник ввел в бой крупные танковые силы и нанес ряд контрударов. После ожесточенных боев немцам только в начале июля удалось прорвать сильно укрепленную оборону противника западнее линии Львов — Рава-Русская и, форсировав реку Стырь, оттеснить на восток оказывавшие упорное сопротивление и постоянно переходившие в контратаки войска противника. 4 июля передовые отряды 1-й танковой группы вышли к реке Случь, а полевые армии продолжали преследовать отходящего противника по всему фронту.

Поскольку на направлении главного удара (на левом фланге) группы армий «Юг» события развивались медленно, русские не выказывали намерения отходить с фронта на реке Прут. Поэтому 11-я армия сосредоточила свои основные силы в районе города Яссы и, во изменение своей прежней задачи, перешла в наступление, чтобы облегчить продвижение 17-й армии. Преодолевая упорное сопротивление арьергардов противника, после тяжелых боев армия вышла к Днестру по обе стороны от города Могилев-Подольский. В результате наступления румынских войск на Черновцы и венгерских войск на Коломыю была установлена связь с правым (южным) флангом 17-й армии; действовавшая южнее 11-й армии 4-я румынская армия оставалась за рекой Прут.

Ведя тяжелые и кровопролитные бои, войска группы армий «Юг» могли наносить противнику лишь фронтальные удары и теснить его на восток. Моторизованным соединениям не удалось ни выйти на оперативный простор, ни окружить сколько-нибудь значительные силы русских. Группе армий «Юг» противостояли теперь войска противника, развернутые за рекой Прут и в верхнем течении Днестра, на реках Збруч и Случь.

Значительно более благоприятной была обстановка на фронте группы армий «Центр». Ее войска были сведены в две мощные ударные группировки: одна (4-я армия и 2-я танковая группа) заняла исходные позиции в районе западнее Бреста, а другая (9-я армия и 3-я танковая группа) северо-западнее Ломжи — западнее Сувалок. Танковые группы во взаимодействии с пехотными армиями должны были прорвать оборону противника в направлениях на Брест и Гродно, чтобы, нанеся стремительный удар с юга и с северо-запада на Минск, создать предпосылки для окружения основных сил маршала Тимошенко, предположительно находившихся в районе Белосток — Брест — Минск — Гродно. Пехотные армии имели задачу, используя успех танковых групп, замкнуть кольцо и уничтожить окруженные войска противника.

Операция протекала почти в полном соответствии с планом. В ходе мощного и стремительного наступления оборона застигнутого врасплох противника была быстро прорвана, и часть войск маршала Тимошенко была окружена крупными силами немцев в районе Белостока. Русские войска пытались, поначалу безуспешно, вырваться из кольца в северо-восточном и юго-восточном направлениях. 1 июля бои в этом районе закончились.

Между тем германские танковые части были постепенно заменены подошедшими сюда пехотными дивизиями и снова перешли в наступление через Слоним на Слуцк и далее на Минск (2-я танковая группа) и через Вильнюс на Минск (3-я танковая группа). Этот двойной удар был направлен против войск противника, избежавших окружения под Белостоком и находившихся далее к востоку. Передовые части танковых групп уже 27 июля, то есть когда бои в районе Белостока были еще в полном разгаре, встретились под Минском и замкнули в огромном кольце новые крупные силы противника. В ходе упорных боев немцам удалось отбить почти все попытки противника прорваться на восток и удержать фронт окружения, чтобы подошедшие с запада дивизии 4-й и 9-й армий стянули кольцо окружения и после ожесточенных боев с разрозненными группами противника к 9 июля зачистили и новый котел. В результате сражений в этом двойном котле было захвачено свыше 300 тысяч пленных, более 3 тысяч танков и почти 2 тысячи орудий. (Согласно книге «Россия и СССР в войнах XX в.» под ред. В. Ф. Кривошеева и др., безвозвратные потери (убитые и плененные) Западного фронта составили с 22 июня по 9 июля 341 тыс. чел., санитарные 76,7 тыс., следовательно, пленных действительно более 300 тыс. — Ред.)

Еще во время боев в районе Минска высвободившиеся части обеих танковых групп были переданы 4-й армии, чтобы, преследуя противника, избежавшего окружения, овладеть Смоленском. Вместо штаба 4-й армии, возглавившего наступление, командование войсками на фронте окружения принял штаб 2-й армии (генерал-полковник фон Вейхс).

Преодолевая местами упорное сопротивление противника, возраставшее по мере подтягивания им все новых сил из глубин России, танковые группы неуклонно продвигались на восток. 10 июля они вышли к Днепру в районах Рогачева, Могилева и Орши и начали готовиться к форсированию реки. В это же время соединениям, действовавшим западнее Витебска, удалось захватить плацдармы на противоположном берегу Западной Двины. Пехотные дивизии, высвободившиеся после ликвидации окруженных войск противника в районе Минска, форсированным маршем продвигались вслед за танковыми группами. Группа армий «Центр» выполнила свою первоначальную задачу значительно лучше, чем ожидалось. Казалось, что решающий успех достигнут, и оставалось только подтянуть резервы и обеспечить подвоз достаточного количества военной техники и снаряжения.

Группа армий «Север» (16-я и 18-я армии и 4-я танковая группа) заняла исходные позиции на границе Восточной Пруссии. Она должна была, нанося главный удар своим правым крылом, уничтожить войска противника в Прибалтике, захватить порты Прибалтийских государств (в то время — республик в составе СССР. — Ред.), а также Ленинград и Кронштадт, лишив русский флот возможности вести боевые действия на море. В перспективе войска группы армий «Север» должны были по возможности быстро соединиться восточнее Ленинграда с финскими войсками. Глубокое эшелонирование противостоявшего немцам Северо-Западного фронта маршала Ворошилова и географическое положение собственных исходных позиций с самого начала ставили под сомнение намеченный охват противника с юга, прежде чем он сможет вывести свои силы из-под удара.

В соответствии с поставленной задачей группа армий «Север» начала наступление силами 16-й армии через Каунас на Даугавпилс. Одновременно 18-я армия начала продвижение через Елгаву на Ригу, а часть сил — вдоль побережья на Лиепаю и далее на Вентспилс. 4-я танковая группа, наступая на стыке 16-й и 18-й армий, должна была сначала выйти к Западной Двине (Даугаве) в районе Даугавпилса и севернее него, чтобы обеспечить быстрое продвижение 16-й армии на восток. Войска группы армий «Север» практически повсеместно встретили лишь незначительное сопротивление противника и быстро продвинулись вперед. Только к северу от Каунаса противник попытался задержать наступление танковой группы, нанеся удар крупными силами своих танков. В развернувшемся танковом сражении противник был уничтожен. 26 июня передовым частям 4-й танковой группы удалось создать плацдармы за Западной Двиной в районе Даугавпилса и севернее, с которых, не ожидая подхода пехотных дивизий, 2 июля танковые соединения снова перешли в наступление на северо-восток.

16-я и 18-я армии, преодолевая сопротивление разрозненных групп русских, следовали за обогнавшими их танками. 29 июля части 18-й армии вышли к Риге, соединились с 4-й танковой группой на Западной Двине и, уничтожив возникшие очаги сопротивления, форсировали реку. Между тем 4-я танковая группа, скорость продвижения которой существенно снизилась ввиду тяжелых дорожных условий в этом районе, 10 июля вышла к реке Великой, южнее Опочки, и достигла Пскова. Группе армий «Север» не удалось уничтожить какие-либо крупные силы противника. Тем не менее германские войска без значительных потерь в течение 14 дней освободили (захватили. — Ред.) большую часть территории Прибалтийских стран (с 1940 г. — республик в составе СССР, а до революции — губерний Российской империи. — Ред.), овладели Лиепаей и Ригой, ограничив оперативные возможности русского Балтийского флота и создав себе надежный трамплин для наступления на Ленинград и Кронштадт.

Итоги пограничных сражений, если говорить о размерах захваченной территории, можно было признать удовлетворительными. Значительно более скромной оценки заслуживают успехи в уничтожении сил противника. Хотя группа армий «Центр» в двух сражениях за Белосток и Минск добилась решающей победы, приведшей к уничтожению главных сил противника, две другие группы армий попросту гнали противника перед собой, не имея возможности навязать ему решающее сражение. (Тем не менее потери Красной армии в людях и технике были огромными. В приграничных сражениях 22 июня — 9 июля было потеряно 588,6 тыс. убитыми и пропавшими без вести (в основном пленными), 159,3 тыс. ранеными, свыше 11,7 тыс. танков, ок. 4 тыс. самолетов, 18,8 тыс. орудий и минометов. Враг к 10 июля потерял 79 058 чел. убитыми и ранеными, 1060 орудий и минометов, 826 самолетов и 350 танков. — Ред.) Теперь германские войска приближались к так называемой линии Сталина, и можно было ожидать, что русские дадут здесь решающее сражение, чтобы защитить важные промышленные области запада России. В целом предпосылки для дальнейших успешных действий танковых групп были созданы — оставалось неясным лишь, хватит ли группе армий «Юг» сил и, в первую очередь, мобильных войск, чтобы добиться решающих успехов. В ходе боев и офицеры, и солдаты оправдали возложенные на них надежды. Тактическая и оперативная гибкость командиров всех рангов, отличная боевая выучка солдат и опыт помогли одержать верх над противником, часто имевшим численное превосходство в людях и технике. Но не следует закрывать глаза на то, что в результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев германские войска понесли людские и материальные потери, значительно превысившие потери в кампаниях в Польше и на Западе. Стало очевидно, что методы ведения боевых действий и боевой дух противника, а также географические условия страны в корне отличны от тех, с которыми немцы столкнулись в предыдущих «молниеносных войнах», успешные результаты которых потрясли мир.

Критически оценивая сегодня пограничные сражения в России, можно сделать вывод, что только группа армий «Центр» смогла добиться ожидаемых успехов, действительно крупных с оперативной точки зрения. Только здесь удалось разгромить по-настоящему большие силы противника и выйти на оперативный простор. На других участках фронта, хотя русские и терпели поражения, не удалось ни окружить крупные силы противника, ни обеспечить для моторизованных соединений достаточной свободы маневра. Группы армий «Север» и «Юг» двигались, тесня искусно применявшего маневренную оборону противника, и на их фронтах даже не наметилось возможности для нанесения решающего удара. Возникает вопрос: не следовало ли с самого начала, как и предлагалось ОКХ, сосредоточить севернее Припятских болот еще более крупную группировку германских войск, например за счет некоторого ослабления групп армий «Север» и «Юг» и ограничения их целей и задач? Тогда можно было нанести именно здесь главный удар и не только лучше использовать создавшуюся в ходе пограничных сражений благоприятную оперативную обстановку, но и создать возможности для выхода войск на оперативный простор. Тогда войскам удалось бы, продвигаясь на восток, в кратчайшие сроки овладеть почти незащищенной Москвой, нарушив целостность системы управления и снабжения Красной армии. Представляется сомнительным, что Буденный или Ворошилов в этом случае смогли бы быстро и, главное, сильно ударить по глубокоэшелонированным флангам этой огромной наступающей массы германских войск и тем самым предотвратить захват немцами Москвы. Тогда русским пришлось бы еще до начала зимы отвести за Волгу и северный и южный фланги своих войск, чтобы не попасть в еще более тяжелое положение.

Хотя вряд ли стоило отнимать необходимые для проведения подобной операции силы у групп армий «Север» и «Юг». Понимая, что Англия в 1941 году была еще не в состоянии осуществить вторжение на континент крупными силами, вероятно, следовало пойти на некоторый риск и к началу операций на Востоке передать две трети войск, находившихся на Западе, группе армий «Центр». Тогда она получила бы резервы для наращивания силы ударов. Если было желание победить Россию путем блицкрига, на этот риск следовало пойти. В качестве компенсации на Запад можно было перебросить части армии резерва, а также запасные части военно-воздушных сил, что и было сделано позже.

Такие меры, безусловно, способствовали бы благоприятному исходу всей кампании.

Сражения на рубеже Днепр — Западная Двина

В соответствии с директивой группа армий «Юг» 5 июля вновь перешла в наступление на линии река Прут — среднее течение реки Днестр — реки Збруч — реки Случь, имея задачу быстро выйти левым флангом к Киеву. Далее предстояло повернуть на юго-восток, перерезать пути отхода войскам противника, действовавшим перед фронтом 17-й и 6-й армий, а также румынских соединений, прежде чем русские сумеют уйти на восток за Днепр.

1-я танковая группа сосредоточила свои войска на узком участке фронта совместно с главными силами 6-й армии и сумела прорвать оборону русских на реке Случь. Создалось впечатление, что и здесь германским войскам удалось выйти на оперативный простор. Быстро продвигаясь вперед, передовые танковые части вышли на линию Бердичев — Житомир, где их наступление было приостановлено из-за внезапно начавшихся дождей и сильных фланговых ударов противника. Только после подхода сюда части сил 6-й армии наступление удалось возобновить. Контратаки брошенных противником в бой свежих сил из района Киева не позволили немцам начать наступление на юго-восток.

Тем временем 17-я армия, перейдя в наступление, форсировала реку Збруч и вышла в район Винницы. Вслед за этим из района Могилева-Подольского начали наступление войска 11-й армии и примыкавшие к ней с юга румынские соединения.

Чтобы избежать простого преследования противника на фронте группы армий, было важно поддержать продвинувшуюся до района города Белая Церковь 1-ю танковую группу, обеспечив ей быстрое продвижение на юго-восток. Русские осознавали связанную с этим опасность для своих войск на западе Украины и всячески старались ее ликвидировать. После того как части 6-й армии подошли к Киеву, 1-я танковая группа, не обращая внимания на угрозу с флангов, перешла в наступление на юго-восток. Ей пришлось отразить на своем правом фланге сильные контратаки противника, отступавшего на восток, а на левом — контратаки подтянутых сюда с востока свежих сил. Уже 2 августа танковая группа соединилась на реке Южный Буг севернее Первомайска с войсками 17-й армии и окружила значительные силы противника в районе Умани. Несмотря на сильные контратаки противника изнутри и извне фронта окружения, кольцо не было прорвано. Немцы захватили более 100 тысяч пленных, свыше 300 танков и 800 орудий. (Цифры несколько преувеличены. 6-я и 12-я советские армии насчитывали 18 дивизий, большинство из которых имели не более 1/3 штатного состава, и остатки 4-го и 15-го механизированных корпусов, имевших по 20–30 танков. 11 тыс. чел. вырвались из окружения. Потери под Уманью учтены в общих потерях в Киевской оборонительной операции (см. примеч. далее). — Ред.)

Части 1-й танковой группы тотчас продолжили наступление, стремясь помешать противнику, отступавшему перед фронтом 11-й армии и румынских армий, переправиться через Днепр. Однако это оказалось невозможно, поскольку русские, учтя опыт боев южнее Киева, успели отвести свои войска из Бессарабии и, оставив небольшой гарнизон в Одессе, своевременно отошли за Южный Буг. Одесса была окружена румынскими войсками и взята 16 октября после долгих и упорных боев. (Одессу румыны, несмотря на пятикратное превосходство в силах (17 дивизий и 7 бригад против 4 дивизий и отдельных частей Красной армии) взять не могли. Ухудшение обстановки на Южном фронте привело к тому, что Ставка ВГК 30 сентября приняла решение использовать войска, оборонявшие Одессу, для обороны Крыма. Эти войска были эвакуированы в период с 1 по 16 октября. — Ред.)

Войска северного крыла группы армий «Юг», которые прикрывали открывшийся в результате боев в районе Умани левый фланг наступавших германских войск от сил противника, атаковавших со стороны Припятских болот и из района Киева, в середине июля перешли в наступление с линии Житомир — Новоград-Волынский на север, но смогли лишь незначительно потеснить оказывавшего упорное сопротивление противника. Только в результате постепенно усиливавшегося нажима со стороны группы армий «Центр» русские почувствовали угрозу своему тылу и в конце августа отошли за Днепр.

Войска противника, действовавшие перед фронтом группы армий «Центр», получили подкрепления и заняли оборону по Днепру и Западной Двине (Рогачев, Могилев, Орша, Витебск). Поэтому следующей задачей группы армий «Центр» стал прорыв этой обороны и уничтожение находившихся здесь русских войск.

Для этого в середине июля 4-я армия во взаимодействии со 2-й танковой группой прорвала фронт севернее и южнее Могилева, а 3-я танковая группа совместно с подоспевшими частями 9-й армии — в районе Витебска. Выйдя к реке Сож, 2-я танковая группа частью сил резко повернула на север и 16 июля ударом с юга овладела Смоленском. 3-я танковая группа продвинулась на восток до города Ярцево и, после поворота части сил на юг, соединилась в районе Смоленска с передовыми частями 2-й танковой группы. Остальные ее части установили на севере, в районе южнее Великих Лук, связь с войсками группы армий «Север».

Окруженные в результате ударов обеих танковых групп войска противника продолжали оказывать упорное сопротивление, а русское командование подтянуло с юга, севера и востока резервы, чтобы попытаться прорвать тонкое кольцо окружения, образованное соединениями танковых групп и глубоко вдававшееся в расположение русских.

Отбивая непрерывные контратаки окруженных и деблокирующих войск противника, танковые группы нередко оказывались в критическом положении. Только благодаря высокому боевому духу войск, гибкости и прекрасной подготовке опытных командиров немцам удалось справиться с кризисными ситуациями и не допустить прорыва кольца окружения. Конечно, в условиях сильно пересеченной местности многим небольшим подразделениям и даже значительным группам противника все же удалось либо пробиться, либо незаметно просочиться через фронт окружения. И лишь после подхода и вступления в бой пехотных армий немцам удалось стянуть кольцо окружения, расколоть окруженные войска противника на отдельные группы и уничтожить их по частям. Котел под Смоленском был окончательно ликвидирован 5 августа. Незадолго до этого, 3 августа, в районе Рославля немцам удалось также окружить и уничтожить деблокирующую ударную группировку противника, шедшую с юго-запада на помощь окруженным.

В этих боях войска группы армий «Центр» захватили около 350 тысяч пленных, более 3 тысяч танков и примерно столько же орудий. (С нарастанием ожесточенности боевых действий и увязая в них, немцы начали преувеличивать свои победы. В Смоленском сражении с 10 июля по 10 сентября (т. е. в более широких временных рамках) наши войска потеряли 1348 танков, 9290 орудий и минометов. Безвозвратные потери (убитые и пленные) составили 486,2 тыс. чел. — Ред.) Широта, смелость операций германского командования, в особенности командования танковых групп, наступательный порыв войск и способность справляться с кризисными ситуациями сделали возможным проведение весьма рискованных операций. Основные силы противника, находившиеся перед Москвой, были уничтожены, и создалась хорошая основа для нанесения быстрого удара на Москву. Однако огромное напряжение, в котором германские войска находились в течение этих шести недель, потребовало введения в бой свежих сил, которых у них не было. Поэтому, учитывая сложившуюся обстановку, войскам нужно было дать короткую передышку для восстановления своей боеспособности. Но дать ее всей группе армий сразу не представлялось возможным. На юге все еще не была установлена прочная связь с группой армий «Юг», между Гомелем и Мозырем в Припятских болотах все еще оставалась крупная группировка войск противника, представлявшая собой постоянную угрозу для открытого южного фланга группы армий.

9 августа 2-я армия при поддержке 2-й танковой группы перешла в наступление с линии Бобруйск — Кричев — Рославль против припятской группировки противника, окружила ее в районе Гомель — Клинцы и до 24 августа полностью уничтожила. В ходе боев было захвачено 80 тысяч пленных, более 140 танков и около 700 орудий. (Войска группы армий «Центр» с 21 июля по 7 августа подверглись сильным контрударам Красной армии. А 16 августа войска Западного и части сил Резервного фронтов начали наступление под Ельней, где немцы были вынуждены отойти. — Ред.)

Танковые соединения, перешедшие к обороне восточнее Смоленска, были заменены пехотными и отправлены на отдых и пополнение. Русские неоднократно контратаковали этот сильно выступавший на восток участок фронта с целью вернуть Смоленск. Все атаки были отбиты. (Все эти потери входят в вышеупомянутый редакцией итог Смоленского сражения — см. примеч.)

Хотя наступление финнов на Ленинград приковало к себе крупные силы русских, однако сопротивление противника на фронте группы армий «Север» по мере ее приближения к Ленинграду непрерывно возрастало. К тому же тех недостаточных сил, которые имелись в распоряжении группы армий «Север», уже не хватало для того, чтобы наносить главный удар на северо-восток и одновременно осуществлять взаимодействие с группой армий «Центр», да еще и обеспечивать свой все больше растягивавшийся южный фланг. Первоначально предусмотренного усиления группы армий «Север» моторизованными соединениями группы армий «Центр» теперь ожидать не следовало. Учитывая все трудности, группе армий «Север» были поставлены значительно более легкие задачи, чем те, которые уже были выполнены другими группами армий, и она, естественно, сохранила больше сил и боеспособности.

13 июля группа армий «Север» начала наступление на Ленинград с целью выйти к Финскому заливу. Вначале ей удалось продвинуться далеко вперед. Наступавшая между озерами Ильмень и Чудское 4-я танковая группа 15 июля вышла к городу Сольцы и реке Луга в районе юго-восточнее Нарвы, где остановилась, встретив сильное сопротивление противника.

16-я армия осуществляла главными силами защиту правого фланга наступавших на Ленинград германских войск, и ее войска к середине августа после тяжелых боев вышли к реке Ловать на участке от Холма до озера Ильмень.

Наступавшие на Ленинград главные силы 18-й армии и часть 16-й армии следовали за 4-й танковой группой и, между озерами Ильмень и Чудское, также были вынуждены временно перейти к обороне из-за упорного сопротивления противника на позициях за рекой Луга.

Остальные силы 18-й армии в боях с отдельными группами русских очистили от противника территорию Эстонии, хотя им не удалось помешать его значительным силам отойти на восток за Нарву. Видя опасность, нависшую над Ленинградом, русские бросили в район южнее озера Ильмень сильную группировку для нанесения удара по флангу главных сил группы армий «Север», наступавших в северо-восточном направлении. Русские форсировали реку Ловать, и возникла опасность, что они отбросят действующий здесь X армейский корпус немцев на север, к озеру Ильмень. Учитывая сложившуюся критическую обстановку, когда русские повернули на северо-восток для окружения X армейского корпуса, а часть их сил появилась глубоко в тылу германского фронта на Луге, командование группы армий приняло решение снять часть сил 4-й танковой группы с фронта по реке Луге, где они вели серьезные бои с противником, и нанести удар во фланг ударной группировке русских. Во взаимодействии танковых частей и X армейского корпуса противник был разгромлен южнее озера Ильмень и отброшен к Валдайской возвышенности, где и был уничтожен при активной помощи танков группы армий «Центр». В результате этих успешных операций южное крыло группы армий «Север» продвинулось до рубежа Осташков — Демянск, была установлена прочная связь с войсками группы армий «Центр».

Но в дальнейшем группе армий «Север» не удалось добиться желаемых оперативных успехов. Противостоящие ей войска противника умело избегали окружения и, сохраняя целостность фронта, отходили на подступы к Ленинграду.

Пока германские войска, в частности войска группы армий «Центр», были заняты завершением проводимых операций, германское Верховное главнокомандование должно было принять окончательное решение относительно дальнейшего ведения кампании.

Главное командование сухопутных сил (ОКХ), последовательно придерживаясь своих прежних взглядов, снова настаивало на усилении группы армий «Центр», что при сосредоточении сил на узком участке фронта позволило бы нанести решающий удар на Москву. По мнению ОКХ, русские должны были сражаться за свою столицу всеми имеющимися в их распоряжении средствами, даже если для этого пришлось бы ослабить другие фронты — здесь для них не существовало возможности отступать. Потеря Москвы отрицательно сказалась бы на всем военном потенциале Советского Союза. Зато успех, достигнутый немцами на этом решающем направлении, должен был рано или поздно благоприятно повлиять на обстановку и на других участках фронта.

Совершенно иным был ход мыслей Гитлера. 19 июля он издал директиву, вокруг которой в последующие недели разгорелись ожесточенные споры между ним и главнокомандующим сухопутными силами (Браухич), которого поддержали начальник германского Генерального штаба (Гальдер), а также некоторые командующие армиями и группами армий.

В противоположность армейскому командованию Гитлер, очевидно, руководствовался соображениями политики (произвести впечатление на Финляндию и Турцию) и экономики (захватить богатую хлебом Украину и Донецкий бассейн). Поэтому он видел ближайшей целью кампании нанесение с фронта группы армий «Центр» мощных фланговых ударов по войскам противника, противостоявшим группе армий «Север» и группе армий «Юг». С этим он связывал свое намерение разгромить силы противника на севере, захватить Ленинград, лишив русский Балтийский флот его последних баз, а также соединиться с финнами. На юге фюрер стремился овладеть важными как для России, так и для Германии продовольственными запасами и полезными ископаемыми Украины и Донбасса, а захватом Крыма оказать нужное влияние на Турцию и, наконец, создать трамплин для движения на Кавказ за необходимой Германии нефтью.

ОКХ, трезво оценивая свои силы и силы противника, а также учитывая оставшееся до наступления периода осенней распутицы время, упорно придерживалось проверенного стратегического принципа, гласившего, что в первую очередь необходимо уничтожать вооруженные силы противника, а потому главной целью кампании должна была стать Москва, на защиту которой русские выставят все свои силы. Захват Москвы имел решающее значение и для зимовки германских войск в России, а также создания выгодного плацдарма для продолжения операций весной 1942 года. Но Гитлер, находясь под впечатлением тактических неудач групп армий «Север» и «Юг» и стремясь как можно скорее подарить германскому народу богатства Украины и Донбасса, неправильно оценил имевшиеся в его распоряжении время и силы. Он признавал важность захвата Москвы, но в то же время надеялся, что это удастся осуществить в ходе последующих операций.

Кризисные ситуации на участках групп армий «Север» и «Юг», а также мощные контрудары противника по войскам группы армий «Центр» вызвали среди Верховного главнокомандования после всех побед и донесений об огромных потерях русских в людях и технике сильное замешательство. ОКХ пришло к выводу, что военная мощь Советского Союза была недооценена и что сильная растянутость фронтов мешает группам армий сконцентрировать свои силы на главном направлении, без чего вряд ли можно было в дальнейшем рассчитывать на успех.

Поэтому ОКХ считало тем более необходимым сосредоточить все силы для удара на Москву и разгромить находившиеся там, согласно имевшимся данным, свежие соединения противника, чтобы тем самым снова захватить инициативу на всех участках фронта. Эта точка зрения была еще раз подробно изложена Гитлеру в меморандуме. Однако 21 августа Гитлер в своей новой директиве отклонил предложение ОКХ и принял решение продолжать операции в соответствии со своими прежними замыслами. Директива объявляла главной целью кампании не захват Москвы, а овладение Крымом и Донецким бассейном, нарушение подвоза нефти с Кавказа, окружение Ленинграда и соединение с финнами. Для этого войска правого крыла группы армий «Центр» и левого крыла группы армий «Юг» должны были в первую очередь уничтожить крупные силы противника, стоявшие перед левым (северным) крылом группы армий «Юг», чтобы обеспечить группе армий «Юг» возможность ведения операций в направлении на Ростов и Харьков. Следующим на повестке дня стоял быстрый захват Крыма, результатом которого должно было стать прекращение налетов русской авиации, базировавшейся на Крымском полуострове, на нефтяные месторождения Румынии, откуда снабжалась нефтью Германия. Гитлер был убежден, что лишь после уничтожения русских сил перед фронтом группы армий «Юг» и окружения Ленинграда на севере будут созданы предпосылки для возобновления наступления группы армий «Центр» на Москву.

Этот замысел Гитлера оказал решающее влияние на весь дальнейший ход войны с Россией. Последующие события показали, что решение Гитлера было неправильным. Однако остается неизвестным, было ли правильным предложение ОКХ и можно ли было его осуществить при исключительно высокой концентрации русских войск на фланге группы армий «Центр», сформировавшейся в ходе сражения за Киев. Ясно одно, что наступление германской армии достигло кульминационного момента, и каждое новое решение потребовало бы новых значительных сил и средств. Эти силы и средства, как показали последующие годы войны, у немцев могли быть, но только в том случае, если бы своевременно были приняты меры к созданию людских и материальных резервов. Кризис германского командования на Востоке был не столько кризисом оперативных решений, сколько кризисом общего руководства Германии, не сумевшего использовать все возможности для подготовки и направления на Восточный фронт сил и средств, необходимых для решения столь масштабных задач. Перечисление всех упущенных возможностей выходит за рамки, поставленные авторами этой книги. С чисто оперативной точки зрения решение Гитлера и его последствия наглядно продемонстрировали (а в ходе Второй мировой войны и державы оси и западные союзники не раз убеждались в этом на собственном опыте), что отступление от проверенных на практике принципов оперативного руководства всегда связано с риском и никогда не приводит вооруженные силы к прочному успеху.

После того как 22 августа был отдан приказ об уничтожении группировки противника в районе Киева, группа армий «Юг», преодолевая сопротивление русских, вышла своим правым (южным) крылом к Днепру на участке от его устья до Кременчуга. Левее действовали 17-я армия и 1-я танковая группа — на участке между Кременчугом и Черкассами. С севера к ним примыкала 6-я армия, охватывавшая плацдарм русских в районе Киева, причем своим северным флангом она установила связь со 2-й армией группы армий «Центр». 2-я армия удерживала линию фронта, тянувшуюся на восток до Новозыбкова (восточнее Гомеля), где к ней примыкала 2-я танковая группа. Восточный фланг 2-й танковой группы выходил к Десне. Таким образом, сложились благоприятные условия для окружения киевской группировки противника ударом на север из района Кременчуга и ударом на юг с фронта 2-й танковой группы между Новозыбковом и Десной.

Крупные силы противника, находившиеся в излучине Днепра, упорно обороняли Киевский плацдарм.

Первыми нанесли удар 2-я армия и 2-я танковая группа, которые 25 августа перешли в наступление в южном направлении. В ходе тяжелых боев 2-й армии удалось выйти к нижнему течению Десны и форсировать ее. 14 сентября, после почти трехнедельных упорных боев, 2-я танковая группа вышла к городу Ромны в верхнем течении реки Сула и оказалась глубоко в тылу Киевского плацдарма русских. Ее все более растягивавшийся восточный фланг постоянно подвергался атакам незначительных сил противника, и для прикрытия этого фланга пришлось снять силы с направления главного удара.

Тем временем 17-я армия захватила под Кременчугом плацдарм, с которого 10 сентября ее войска совместно с 1-й танковой группой неожиданно начали наступление на север и, прикрывая свой восточный фланг со стороны Полтавы, уже 16 сентября соединились с наступавшими с севера частями 2-й танковой группы. Одновременно 6-я армия форсировала Днепр севернее и южнее Киева и после захвата города начала вместе с наступавшей с севера 2-й армией сжимать кольцо окружения. Попытки противника освободить окруженные войска ударами с востока были отражены танковыми группами, русские войска в котле были рассечены на несколько частей и уничтожены либо взяты в плен. Неожиданно большое количество пленных — свыше 600 тысяч человек, а также крупные трофеи — около 4 тысяч орудий и более 800 танков — свидетельствовали о большом успехе операции. (Во вражеском кольце под Киевом оказалось 452,7 тыс. чел. Многие погибли, некоторое количество солдат и офицеров пробилось вплоть до 2 октября. Всего в Киевской оборонительной операции безвозвратные потери — убитые и пропавшие без вести, в основном пленные — наших войск с 7 июля по 26 сентября составили, включая вышеописанный Уманский котел, 616 304 чел., 411 танков (что говорит о потере основной массы танков в приграничных сражениях (на Западной Украине — 4381 танк) большей частью из-за технических неисправностей и отсутствия горючего), 28 419 орудий и минометов, 343 самолета (самолеты также были большей частью потеряны в приграничных сражениях — 1218 самолетов). — Ред.) Однако из-за нее немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что стало одной из причин его провала.

Как только стало очевидно, что операция по окружению войск противника в районе Киева близится к концу, командующий сухопутными силами снова вернулся к мысли о наступлении на Москву. По мнению командующего группой армий «Центр» (и командующих армиями этой группы), эту решающую операцию можно было провести еще до начала зимы.

В предшествовавших боях германские войска на Востоке, безусловно, понесли тяжелые потери, которые особенно затронули унтер-офицерский и офицерский состав. Техника была сильно потрепана, а отремонтировать ее на месте не было возможности. Однако наступательный порыв армии еще не иссяк, вера солдат в превосходство над противником не была подорвана. Правда, русские оказались чрезвычайно упорным противником, располагавшим значительными людскими и материальными резервами, определить размеры которых было затруднительно. Однако боевая подготовка и вооружение войск противника, вводимых в бой, уже не были такими, как в начале кампании, и значительно уступали германским.

Немцы считали, что новое крупное наступление на Москву приведет к решающему успеху на всем фронте и создаст условия для победы над Россией еще в текущем году. Если же успеха достичь не удастся, это приведет к непредсказуемым последствиям, поэтому немцы и держали основные силы своих войск на Востоке.

Гитлер решил попытаться добиться решающей победы на Востоке до начала зимы. Теперь Москва была названа важнейшей целью наступления, и группа армий «Центр» усилена за счет всех имевшихся на Восточном фронте средств. Однако использовать для этой операции имевшиеся в распоряжении Верховного главнокомандования резервы на Западе, правда уже несколько ослабленные, и перебросить большую их часть на Восток Гитлер не решился, считая это слишком большим риском, хотя было ясно, что Англия к проведению крупных операций по вторжению на континент еще не готова и что для обороны оккупированных территорий на Западе можно было пока обойтись временными и вспомогательными мерами. Смелость планов Гитлера и его готовность идти на риск, позволившие ему за два года до этого двинуть против Польши практически всю германскую армию, почти не оставив прикрытия на Западе, сменились трусливой заботой о сохранении своего престижа. Становилось все труднее заставить Гитлера принять какое-либо решение.

Одновременно с нанесением удара на Москву группа армий «Юг», несмотря на передачу части своих сил в распоряжение группы армий «Центр», должна была захватить Крым, выйти к Донецкому бассейну и отрезать русских от кавказской нефти. На севере группа армий «Север» должна была взять Ленинград и соединиться с финнами на реке Свирь. Эти операции, согласно планам, сковывали силы противника, существенно ограничивая свободу его действий. Даже Гитлеру было ясно, что группы армий «Север» и «Юг» при крайней недостаточности сил не могли выполнить столь масштабные задачи. Возможно, эти второстепенные наступления достигли бы своих целей, если бы на юге немцы ограничились блокированием Крыма и направили свои и без того ослабленные силы для нанесения удара на восток, а на севере первоначально удовлетворились бы сжатием кольца окружения вокруг ораниенбаумской и ленинградской группировок противника.

Трудность быстрого осуществления этих планов заключалась в том, что требовалось время для перегруппировки и пополнения войск, предназначенных для наступления на направлении главного удара. Намерение Гитлера начать наступление уже в середине сентября оказалось неосуществимым, и начало наступления основных сил было перенесено на 2 октября, хотя отдельные операции начались раньше.

Пока основные силы румынских войск еще вели бои под Одессой, а на севере было в самом разгаре сражение за Киев, 11-я армия, которой теперь командовал генерал фон Манштейн, 20 сентября перешла в наступление с плацдармов в нижнем течении Днепра на восток. Она быстро отбросила противника к Мелитополю и повернула крупными силами на юг, чтобы захватить Перекопский перешеек, являющийся воротами Крымского полуострова.

Крупные силы русских начали наступление на позиции 11-й армии в районе Мелитополя. Но соединения 1-й танковой группы, которая форсировала Днепр в районе Днепропетровска, ударом во фланг в направлении Запорожья смяла фронт противника, оборонявшего позиции на берегу Днепра, вышла ему в тыл и после многодневных боев в районе Черниговки разгромила. Немцы захватили свыше 100 тысяч пленных и много военной техники. 1-я танковая группа, переименованная к тому времени в 1-ю танковую армию, начала преследование разгромленного противника, отступавшего на восток. (В ходе Донбасско-Ростовской оборонительной операции с 29 сентября по 16 ноября 1941 года безвозвратные потери советских войск составили 143 313 чел. Было потеряно 3646 орудий и минометов, 101 танк и САУ, 240 самолетов. — Ред.)

Войска 11-й армии и приданные ей румынские соединения, действовавшие на фронте восточнее Мелитополя, в результате продвижения 1-й танковой армии высвободились, и их можно было использовать для захвата Крыма. Уже 27 октября 11-я армия после тяжелых боев прорвала оборону противника на Перекопском перешейке и к середине ноября овладела всем полуостровом, кроме окруженного Севастополя.

17-я и 6-я армии группы «Юг» 2 октября перешли в наступление на восток, преодолевая слабое сопротивление противника. 17-й армии удалось соединиться с 1-й танковой армией на севере Донбасса, а примыкавшая с севера 6-я армия вышла в районе севернее и южнее Харькова к Северскому Донцу. Еще севернее она достигла линии Белгород — Курск. Здесь противник резко усилил сопротивление и вскоре перешел к контратакам.

1-я танковая армия 20 октября вышла к реке Миус в районе Таганрога и севернее города, тем самым овладев значительной частью территории Донбасса. Наступившая тем временем осенняя распутица сделала дальнейшее движение невозможным, танки и автомашины буквально тонули в грязи. Таким образом, русские получили достаточно времени, чтобы подтянуть с Кавказа свежие силы и подготовить контрнаступление. С огромными усилиями продвигаясь вперед, 1-я танковая армия немцев 20 ноября взяла Ростов. Но русские нанесли по растянутому фронту армии мощный удар и отбросили ее за реку Миус. Только ценой напряжения всех сил немцам удалось остановить контрнаступление русских: 29 ноября 1-я танковая армия оставила Ростов. Эта первая неудача дала Гитлеру повод вмешиваться в тактическое руководство войсками. Командующий сухопутными силами с самого начала придерживался мнения, что группа армий «Юг» не имеет достаточных сил для выполнения всех поставленных перед ней задач. Когда на фронте 1-й танковой армии появились первые признаки начинавшегося кризиса, командование сухопутных сил решительно поддержало командующего группой армий «Юг», который предлагал отвести 1-ю танковую армию за реку Миус. Тогда в дело вмешался Гитлер, хотя, находясь в своей ставке в Восточной Пруссии, он, разумеется, не мог правильно оценить тактическую обстановку. Гитлер запретил выводить армию из-под Ростова. Фельдмаршал фон Рундштедт тотчас сообщил фюреру, что не в состоянии выполнить этот приказ и удержать достигнутые рубежи, одновременно передав просьбу об отставке. Но удержать фронт группы армий «Юг» в районе восточнее реки Миус не удалось и преемнику Рундштедта, фельдмаршалу фон Рейхенау.

Несколько дальше на север стала заметной активность нового русского командующего Южным фронтом маршала Тимошенко. На стыке 1-й танковой и 17-й германских армий русским удалось глубоко вклиниться в расположение германских войск. 17-я армия была вынуждена отвести свои войска, находившиеся восточнее Донца, назад за реку. Сильным контрударом ей удалось ликвидировать прорыв и вновь соединиться с 1-й танковой армией.

Войска делали все, что было в их силах, но не могли выполнить те огромные задачи, которые стояли перед ними. Силы группы армий «Юг» в результате того, что 11-я армия оказалась втянутой в тяжелые бои под Севастополем, были еще больше ослаблены, и их было явно недостаточно, чтобы отрезать русских, как это предусматривалось, от нефтяных месторождений Кавказа. Потери немцев в людях и технике были огромными. А русские, несмотря на большие потери, в конце ноября сумели захватить инициативу в свои руки и удерживать ее на протяжении всей зимы. Противник непрерывно атаковал крупными силами позиции группы армий «Юг» на различных участках фронта, однако ему почти нигде не удалось сбить немцев с занятых ими осенью позиций. Примером упорства и настойчивости русских может служить опыт боев 44-й Венской пехотной дивизии, которая в период с 10 января по 7 февраля 1942 года отбила в районе восточнее Харькова 142 атаки русских, в которых последовательно приняли участие 6 стрелковых дивизий, 2 танковые бригады и несколько лыжных батальонов противника.

Русские пытались также вернуть Крымский полуостров и деблокировать Севастополь, для чего высадили два десанта: один — в районе Феодосии, а другой — на Керченском полуострове. В районе Феодосии противник в ходе тяжелых боев был сброшен в море, а на Керченском полуострове его продвижение было остановлено.

В целом немцам удалось добиться больших успехов. Украинские националисты, часть донских казаков и крымских татар восторженно приветствовали германские войска. Но из-за политической близорукости руководства Германии и неправильной оценки им общей обстановки колоссальные возможности вовлечения этой части населения в активную борьбу против большевизма были упущены.

К началу сентября группе армий «Север» после прорыва через Лугу и Нарву удалось штурмом овладеть Шлиссельбургом и перерезать все сухопутные коммуникации, соединявшие Ленинград с остальной страной. Теперь связь с Ленинградом — первоначально в небольших масштабах — русские поддерживали только через Ладожское озеро. Противник продолжал удерживать участок побережья в районе Ораниенбаума, который прикрывал Кронштадт и большой район вокруг самого Ленинграда. Кроме того, севернее Ленинграда, на Карельском перешейке, между Ладожским озером и Финским заливом, русские войска вели упорные бои с финнами.

Фронт окружения в районе Ораниенбаума и Ленинграда удерживали основные силы 18-й армии. Кроме этого войска этой армии держали фронт в районе выступа у Шлиссельбурга и фронт севернее озера Ильмень по реке Волхов. 4-я танковая группа, а также временно приданные части 3-й танковой группы были снова возвращены группе армий «Центр» для наступления на Москву, так что у группы армий «Север» для выполнения своих задач остались только две полевые армии — 16-я и 18-я.

16-я армия вела оборонительные бои с противником, который со второй половины сентября начал наступательные действия на участке между Валдайской возвышенностью и озером Ильмень.

В сентябре группа армий «Север» сначала попыталась сжать кольцо окружения вокруг Ленинграда, но после незначительных местных успехов у нее не хватило сил для завершения наступления. Провал нового германского наступления на Ленинград и сильные контратаки русских южнее Ладожского озера крайне отрицательно подействовали на финнов, которые, продвинувшись в ходе летней кампании к реке Свирь, так и не соединились с германскими войсками. Своих же сил для продолжения наступления через Свирь навстречу немцам у финнов не хватило.

Германское Верховное главнокомандование стремилось всеми средствами удовлетворить желания своего союзника. В соответствии с приказом группа армий «Север», не имея даже танков для усиления своей ударной мощи (не было 3-й танковой группы, переданной в группу армий «Центр». Для проведения наступательной операции на Тихвинском направлении выделялось 2 танковых и 2 моторизованных дивизии (помимо 4 пехотных дивизий). — Ред.), в середине октября начала наступление из района севернее озера Ильмень на северо-восток и в сторону Валдайской возвышенности. После некоторых начальных успехов, вследствие сильного сопротивления противника, наступление в юго-восточном направлении захлебнулось, и преодолеть Валдайскую возвышенность немцам не удалось. Северная группировка, ведя тяжелые бои и продвигаясь на северо-восток, вышла в район Тихвина. Казалось, что соединение с финнами уже почти достигнуто. Однако в результате провала наступления южной группировки через Валдайскую возвышенность южный фланг выдвинувшихся на северо-восток германских войск оказался без прикрытия. Обеспечить этот фланг войска северной группировки своими силами не сумели. Поэтому, когда 10 ноября — 3 декабря русские перешли в контрнаступление (на различных участках образовавшегося выступа фронта. — Ред.), немцам пришлось оставить Тихвин (9 декабря) и отвести свои войска за Волхов. Германские войска упорно удерживали Шлиссельбург, чтобы сохранить фронт окружения под Ленинградом. Между фронтом, обращенным на восток, и фронтом окружения, обращенным на запад, пролегала довольно узкая полоса земли. Немцы опасались, что русские перережут этот «канал», и потому объявили его наиболее угрожаемым участком фронта.

Бои за Ленинград велись обеими сторонами упорно и ожесточенно. Хотя войскам 18-й армии удалось в отдельных местах подойти к окраинам города, теми слабыми силами, которыми она располагала, ей не удалось сломить фанатичное сопротивление защитников города, упорно оборонявших каждый метр земли и каждый дом. Ленинград, а вместе с ним и имевший большое значение для прикрытия Кронштадта район Ораниенбаума, оставались в руках русских.

Как и в группе армий «Юг», германские силы группы армий «Север» совершенно не соответствовали огромным задачам, которые были перед ними поставлены. Этого не могли компенсировать ни высокий боевой дух и храбрость войск, ни мастерство командования. Начало чувствоваться значение необъятных просторов и огромных людских и материальных ресурсов гигантского Советского государства, которое с величайшей энергией мобилизовало все свои силы для ведения тотальной войны в масштабах, еще неизвестных Германии. (А Германия, подмявшая под себя почти всю Европу с ее огромным промышленным и людским потенциалом, этого сделать не смогла. — Ред.)

Наступление на Москву

Группа армий «Центр», получив значительные подкрепления, 2 октября перешла в наступление на Москву силами трех полевых и трех танковых армий. К этому наступлению было приковано внимание не только командования, но и всего немецкого народа, оно должно было решить исход кампании и, как надеялись все в Германии, приблизить конец войны. И если для обеспечения группы армий «Центр», возможно, было сделано не все, что было в силах Верховного главнокомандования, то по крайней мере ее три танковые армии (2-я танковая группа была переименована в танковую армию 5 октября 1941 г., 3-я и 4-я танковые группы — с января 1942 г. — Ред.) представляли собой мощную ударную силу. Войска группы армий «Центр» были насыщены техникой, были полностью восполнены потери в танках и артиллерии, но потери в личном составе, понесенные в первые месяцы войны, так и не были полностью восполнены (до 30 сентября, по немецким данным, сухопутная армия вермахта потеряла на советско-германском фронте свыше 552 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести (16,2 % от первоначальной численности). Было сбито 1603 и повреждено 1028 немецких самолетов. — Ред.).

Противник, занимавший позиции перед фронтом группы армий «Центр», имел возможность во время сражения за Киев и последовавшими за ним пополнением германских армий и их перегруппировкой также перегруппировать и усилить свои войска. К моменту начала наступления немцев русские владели инициативой на многих участках фронта и нередко наносили сильные удары. Можно было ожидать, что противник, понимая важность поставленной перед ним задачи — защитить свою столицу — будет сражаться не на жизнь, а на смерть. (К началу германского наступления (операция «Тайфун») сухопутные войска немцев и их союзников на советско-германском фронте насчитывали 4300 тыс. чел., 2270 танков, свыше 43 тыс. орудий и минометов и 3050 самолетов. В советской действующей армии было 3245 тыс. чел, 2715 танков, 20 580 орудий и минометов и 1460 самолетов (без учета дальних бомбардировщиков). — Ред.)

Южное крыло группы армий «Центр» начало наступление раньше северного: 30 сентября 2-я танковая группа (с 5 октября перешла в наступление армия) из района восточнее Десны на северо-восток в направлении верховьев Оки на Орел. 2-я танковая группа прорвала оборону противника при поддержке крупных сил авиации. Она быстро вышла в тыл русским войскам, противостоящим 2-й пехотной армии. Часть сил 2-й танковой группы была направлена на север к Брянску для выхода в тыл этой группировке, а главные силы танковой группы, обеспечив свой открытый восточный фланг, 3 октября вышли к Орлу.

2 октября при поддержке крупных сил авиации совершенно неожиданно для противника в наступление перешли основные силы группы армий «Центр». Главный удар нанесли своими смежными флангами 2-я и 4-я армии. Они осуществили во взаимодействии с войсками 4-й танковой группы глубокий прорыв обороны противника в районе севернее и южнее Рославля. После этого 2-я армия повернула на юго-восток, а 4-я армия — на северо-восток, чтобы положить начало окружению двух крупных группировок противника на юге в районе Брянска и на севере в районе Вязьмы. На юге германским войскам удалось соединиться с вышедшими в тыл противнику частями 2-й танковой армии и к 14 октября окружить две большие группировки русских севернее и южнее Брянска. Небольшим группам противника удалось прорвать слабый фронт окружения и уйти на восток, остальные к 20 октября капитулировали. (Большая часть войск Брянского фронта сумела вырваться из окружения и отойти. Безвозвратные потери войск фронта с 30 сентября по 10 ноября составили 103 378 чел. из 244 тыс. в начале операции. — Ред.)

Войскам, повернувшим на север, удалось во взаимодействии с войсками 9-й армии и наступавшими с севера войсками 3-й танковой армии окружить крупную группировку противника в районе западнее Вязьмы. Уже 7 октября, когда передовые части 3-й и 4-й танковых армий вышли глубоко в тыл русских войск и соединились восточнее Вязьмы, кольцо окружения было замкнуто. К 13 октября котел под Вязьмой был зачищен. В оперативной сводке германского командования, сообщавшей об итогах этого двойного сражения, говорилось, что в результате боев было уничтожено 67 стрелковых, 6 кавалерийских и 7 танковых дивизий противника. Немцы захватили 663 тысячи пленных, 1242 танка и 5412 орудий. (Общие безвозвратные потери войск Западного фронта (с 1 октября по 5 декабря), Резервного фронта (с 1 октября по 12 октября), Калининского фронта (с 20 октября по 5 декабря) и вышеупомянутого Брянского фронта составили 514 338 чел. и общей численности войск к началу операции 1 млн 250 тыс. — Ред.)

Это была грандиозная тактическая победа. События последующих недель должны были показать, удастся ли немцам оперативно развить успех и использовать его для захвата Москвы. Во всяком случае, на русских события этих дней произвели сильное впечатление. Правительство эвакуировалось в Куйбышев, огромные массы людей покидали город, а оставшееся в Москве работоспособное население начало укреплять окраины, строить оборонительные позиции, возводить баррикады. Руководство обороной дальних подступов к Москве было возложено на генерала Жукова, одного из самых энергичных и способных советских военачальников.

Используя успех, достигнутый под Брянском и Вязьмой, войска группы армий «Центр» быстро продвинулись вперед и вышли на линию Мценск — Калуга — Калинин, но затем начался период осенней распутицы, сильно затруднившей продвижение техники. Стремительное наступление германских танковых сил остановилось в тот момент, когда их цель была уже совсем близка. (Как всегда, виновата погода. Но главную роль в приостановке наступления немцев сыграло героическое сопротивление советских войск — как безвестных героев, погибших в котлах (только под Вязьмой они сковали 28 вражеских дивизий, а до середины октября 14 дивизий), так и таких, как 32-я дивизия полковника Полосухина, которая при поддержке 18, 19 и 20-й танковых бригад четыре дня сдерживала натиск дивизий 4-й танковой группы немцев на Бородинском поле. А под Волоколамском, где враг был остановлен 27 октября, отличились 316-я дивизия генерала Панфилова и курсантский полк полковника Младенцева. — Ред.)

Русские использовали время, данное им судьбой, чтобы укрепить свои оборонительные позиции и усилить войска, сражавшиеся под Москвой. Теперь вопрос стоял так: удастся ли немцам после прекращения распутицы, но еще до наступления зимы достичь намеченной цели и овладеть Москвой? Командование группы армий «Центр» надеялось, что войска смогут сломить последнее сопротивление противника на подступах к городу, и отдало приказ о продолжении наступления.

Во второй половине ноября 4-я армия нанесла удар с фронта, 2-я танковая армия двинулась в обход с юга в направлении Тулы, а 3-я и 4-я танковые группы нанесли охватывающий удар с севера через Клин (и Истру. — Ред.) на Москву.

Неожиданно начались сильные морозы. Температура упала до 30 градусов ниже нуля. Двигатели стали выходить из строя, в войсках катастрофически быстро росло число обмороженных, ведь у людей не было обмундирования, рассчитанного на такой холод. Снег и мощный туман мешали авиации эффективно поддерживать наступление наземных войск. Ценой неимоверных усилий германские армии, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигались вперед.

2-я танковая армия, имевшая задачу выйти к Оке между Рязанью и Коломной, не смогла взять Тулу и остановилась на линии Михайлов — Венев — Тула, причем Тула была почти полностью окружена.

Северная группировка вышла на линию Красная Поляна — Дмитров, до Москвы ей оставалось всего лишь 34 километра. Наносившая фронтальный удар 4-я армия приблизилась к городу примерно на 40 километров. Здесь из-за суровой зимы и упорного сопротивления советских войск, пополнивших свои ряды за счет свежих дивизий и рабочих московских предприятий, наступательные возможности германских войск оказались окончательно исчерпанными. Наступление на Москву провалилось, намеченной цели на решающем направлении достигнуть не удалось.

Первоначальные планы германского главнокомандования предусматривали, что на зиму в России останется лишь незначительная часть германской армии. Предполагалось, что после разгрома Красной армии можно будет обойтись относительно небольшими охранными силами, которые займут выгодные для обороны рубежи. Основные силы было решено отвести в удобные для расквартирования районы, пока будет решаться вопрос об их дальнейшем использовании. Но получилось иначе. Вся, до последней дивизии, германская армия на Востоке продолжала вести тяжелые бои с противником, в условиях суровой русской зимы, далеко за пределами родины. Служба снабжения из-за отсутствия хороших коммуникаций не могла удовлетворить потребности войск, а усилившаяся активность партизан сводила на нет все ее усилия. Войска на фронте не имели теплого зимнего обмундирования, которое позволило бы им спокойно переносить жестокие русские морозы. Несколько лучше снабжались только авиационные части и войска СС. Начавшийся в Германии сбор теплых вещей для действующей армии показал готовность немецкого народа на многие жертвы, однако прошли недели, прежде чем собранные вещи попали на фронт. К тому же не все из них оказались пригодными для фронтовиков. Вооружение и снаряжение германских войск также не полностью соответствовали условиям ведения военных действий в России зимой.

Все это привело к тому, что боевое и тактическое преимущество, до сих пор бывшее на стороне германских войск, перешло к русским, которые были не только привычны к суровому климату, но и имели соответствующее зимним условиям снаряжение и вооружение.

Русское командование, казалось, только и ждало, когда наступательные возможности немцев иссякнут, а тактическая обстановка и климатические условия позволят ему пустить в ход свой последний козырь. Когда это произошло, русские немедленно перешли в контрнаступление на самом опасном для них участке фронта — на позиции группы армий «Центр», использовав для этого силы, стянутые из глубины страны. Для немцев начались тяжелейшие недели. Существовала реальная опасность, что измученные германские войска не выдержат ни физически, ни морально суровых климатических условий и не устоят перед контрударами войск противника. Разве не при таких же условиях потерпела под Москвой поражение Великая армия Наполеона, хотя и имела тогда большое преимущество, потому что в ее руках, по крайней мере вначале, находился весь город с его ресурсами! (Наполеон в 1812 г. занял Москву 2 (14) сентября, а оставил 7 (19) октября, то есть до морозов, тема которых в дальнейшем была французами раздута, чтобы оправдать свое поражение (то же самое сделали в XX в. немцы). — Ред.) Многие германские военачальники полагали, что только в результате отвода войск на благоприятные для обороны позиции можно избежать полного поражения. Но этому всеми силами воспротивился Гитлер. Он запретил отступать. Между Гитлером и главнокомандующим сухопутными силами начались серьезные разногласия не только по вопросам ведения военных действий, но и по вопросам организации и снабжения войск. Фельдмаршал фон Браухич, здоровье которого было уже подорвано, не выдержал всей тяжести этой борьбы, подал в отставку и 19 декабря 1941 года был освобожден от должности. В этот трудный час командование сухопутными силами взял на себя сам Гитлер, ибо был убежден, что только моральное воздействие, которое он оказывал на подчиненных, и сила, стоявшая за его приказами, смогут вернуть стойкость дрогнувшей армии на Востоке. Исполненный недоверия к старому офицерскому корпусу, Гитлер с фанатическим рвением принялся за исполнение новых обязанностей. Он работал без отдыха, все чаще вмешиваясь в мельчайшие детали военного руководства и, находясь в своей ставке, принимал порой решения, не имея полного представления о положении дел на местах. То, что Гитлер, являясь главой государства, одновременно был не только Верховным главнокомандующим, но и сильно загруженным всякими мелочами в качестве главнокомандующего сухопутными силами, отрицательно повлияло на весь дальнейший ход войны. Хотя нельзя отрицать, что в критической обстановке конца 1941 и начала 1942 года решение Гитлера продолжать борьбу любыми средствами было единственно правильным. Неверным оно стало только тогда, когда Гитлер и после преодоления кризиса продолжал, в ущерб задачам общего руководства, всецело заниматься проблемами сухопутных сил. Не обращая внимания на предложения военных советников, он возвел в систему такую практику руководства операциями, которая, хотя и привела немцев однажды, в особой ситуации, к успеху, в изменившейся обстановке не могла осуществляться долго. Пренебрежение установившимися нормами и накопленным опытом неизбежно должно было привести к разгрому сухопутных сил и всех вооруженных сил Германии, а значит, и к ее поражению в войне.

Но в декабре 1941 года решение Гитлера оказало воистину магическое действие на войска, влив в них новую энергию. Бескомпромиссный приказ безоговорочно пресекать всякие попытки самовольного отхода войск хотя и приводил к новым критическим ситуациям, однако в конце концов позволил предотвратить катастрофу. Фанатически упорное сопротивление германских войск все же истощило наступательный порыв противника.

Понятно, что находившиеся в вопиющем противоречии со всеми требованиями традиционного военного искусства решения Гитлера сталкивались с ожесточенным сопротивлением многих военачальников, которые своими глазами видели отчаянную борьбу войск и бедственное положение на фронте.

Следствием этого явилась смена должностных лиц в командовании сухопутных сил, равно как и смена многих командиров на фронте. Старый офицерский корпус казался Гитлеру недостаточно твердым и надежным, поэтому фюрер легко расставался с военачальниками, которые воевали в Польше и Франции и принесли ему победу в этих военных кампаниях. Гнев Гитлера не обошел даже таких прославленных полководцев, как Гудериан (создатель германских войск) и Гёпнер, которые, подобно другим генералам, вынуждены были под давлением обстоятельств самовольно отвести свои войска с занимаемых позиций.

Но в конце концов успех, которого немцы добились в этой критической обстановке, оправдывает действия Гитлера. Вот что писал о руководстве Гитлера войсками в этот период генерал-полковник Йодль: «Никогда я не восхищался Гитлером так, как зимой 1941/42 года, когда он один восстановил пошатнувшийся Восточный фронт, когда его воля и решимость передались всем, включая солдат, сражавшихся на передовой, так же как это было в минувшей войне, когда Гинденбург и Людендорф возглавили германское Верховное главнокомандование. Всякое иное изображение действий Гитлера неверно и противоречит исторической правде…»

Тактика удержания коммуникаций, превращения узловых пунктов и центров снабжения в «крепости» и их обороны оправдывала себя до тех пор, пока она была непривычной для противника. К тому же применение этой тактики, безусловно, изматывало германские войска и вызывало сильный износ боевой техники.

Губительным в мероприятиях по руководству войсками в те дни было то, что, как указывалось выше, они были возведены в систему и стали в последующие годы альфой и омегой гитлеровского оперативного искусства, хотя обстановка уже была иной и требовала других методов.

Но вернемся к событиям на фронте.

Первые атаки русские нанесли на флангах группы армий «Центр» — против 3-й и 4-й танковых групп и 2-й танковой армии, продвинувшихся дальше всех вперед, а против расположенной в центре 4-й армии первоначально ограничились лишь сковывающими боями. И хотя 3-й и 4-й танковым группам (с января 1942 г. — танковым армиям) и 2-й танковой армии удалось избежать окружения, к которому стремились русские, им пришлось уйти с выступающих на восток участков фронта, понеся серьезные потери в живой силе и технике. На юге 2-я танковая армия сначала оставила выступ фронта восточнее и севернее Тулы и заняла позиции по линии Ефремов — район восточнее Калуги; на севере 3-я и 4-я танковые группы отошли за линию рек Руза и Лама.

Новый кризис начался, когда на южном фланге возникла угроза прорыва русскими позиций 2-й армии в направлении на Орел. (Здесь, к западу от Ельца и к югу от Ефремова 6–16 декабря были окружены и разгромлены две пехотные дивизии XXXIV армейского корпуса немцев. Развивая успех, войска Юго-Западного (с 24.12.1941 снова Брянского) фронта вышли на рубеж р. Зуша. — Ред.) В результате тяжелых боев, в которые была втянута 2-я армия, и оказанного на 2-ю танковую армию сильного давления противника обе армии начали медленно отходить на сокращенную линию фронта восточнее Курска и Орла и в районе верхнего течения Жиздры. В этих боях между 2-й танковой армией и 4-й армией образовалась брешь, которую удалось закрыть только после ожесточенных боев в районе города Сухиничи.

На северном крыле группы армий «Центр», которую вместо заболевшего фельдмаршала фон Бока теперь возглавил фельдмаршал фон Клюге, создалась еще более критическая обстановка. В упомянутую выше брешь между 2-й танковой армией и 4-й армией (генерал Хейнрици) русские подвижные войска прорвались между Сухиничами и Юхновом, и их передовые части вышли к Дорогобужу восточнее Смоленска. Этот прорыв представлял серьезную угрозу для медленно отступавшей на восток за линию Калуга — Можайск 4-й армии. В ожесточенных боях эту брешь в середине января удалось закрыть, отрезав вырвавшиеся вперед русские войска, и восстановить связь с левым флангом 2-й танковой армии. Однако прорвавшиеся части Красной армии в течение нескольких месяцев держались в районе Дорогобужа, угрожая и временами прерывая тыловые коммуникации 4-й танковой армии и 9-й армии и сковывая большие силы, которые пришлось в основном снять с фронта. Тот факт, что в течение долгого времени было невозможно собрать достаточно сил, чтобы ликвидировать в собственном тылу эту угрозу, многократно умноженную партизанской активностью, говорил о неимоверном напряжении сил на всем Восточном фронте. Однако главная опасность возникла северо-западнее Москвы. Здесь русские в начале января 1942 года перешли в наступление крупными силами через Рузу и Ламу, а также южнее Калинина против 3-й и 4-й танковых армий и 9-й армии. Фронт армий медленно смещался к линии Гжатск — Ржев. Одновременно русские прорвали фронт на стыке между группами армий «Север» и «Центр» по обе стороны от Осташкова. В образовавшуюся брешь устремились сильные подвижные части и соединения, приспособленные для ведения мобильных боевых действий в зимних условиях. Достигнув линии Холм — Великие Луки, они повернули на юг. Эти войска прорвали слабые фланги 9-й армии (генерал Модель) западнее Ржева, ударили частью сил в тыл 9-й армии с запада, а другая часть направилась в район северо-западнее Вязьмы. 4-я танковая армия и 9-я армия оказались почти полностью окруженными.

Главный удар русские направили против центральной группировки группы армий «Центр», оказавшейся в почти полном окружении, и единственной артерии, по которой велось их снабжение, — железнодорожной линии Смоленск — Вязьма. Наступление велось войсками Калининского фронта, штаб которого уже находился намного западнее, чем штабы немецких армий. Атаки русских были практически непрерывными. Только путем нечеловеческого напряжения их все же удалось отразить и удержать фронт, причем кое-где даже улучшить положение.

Действия 9-й и 4-й танковых армий, в сложнейших условиях удерживавших на востоке, севере, западе и юге почти 600-километровый фронт, можно по праву считать примером доблести войск и умелого командования.

Как и германское Верховное главнокомандование при подготовке осеннего наступления на всем протяжении Восточного фронта, русское главнокомандование при подготовке зимнего наступления переоценило свои силы и недооценило оборонительные возможности противника. Вместо того чтобы сосредоточить все свои силы против группы армий «Центр», советские войска одновременно начали операции, направленные на уничтожение группы армий «Север». Севернее озера Ильмень 18-й армии удалось в кровопролитных боях в основном отразить атаки русских войск и, удерживая стратегически важный Шлиссельбург, не допустить снятия блокады Ленинграда. Только на Волховском участке фронта севернее Новгорода противнику удался прорыв через скованную льдом реку, который, однако, был блокирован и устранен весной 1942 года. (Имеется в виду Любанская наступательная операция 7.01.1942–30.04.1942 Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского фронта. Безвозвратные потери в ней составили 95 064 чел. Хорошо известна героическими действиями 2-й ударной армии, славное имя которой запятнал А. Власов, в апреле 1942 г. сменивший тяжелобольного генерала Н. Клыкова. В июле 1942 г. Власов сдался в плен и перешел на службу к врагу. — Ред.)

Значительно более сложная ситуация сложилась на участке южнее озера Ильмень. Здесь русским удалось прорвать фронт южнее Старой Руссы, повернуть на юг, продвинуться по долине реки Ловать и соединиться с войсками, наступавшими из района города Холм на север. Таким образом, германские войска в районе Демянска на Валдайской возвышенности 8 февраля 1942 года были окружены. Этот ставший знаменитым Демянский котел, в котором оказалось шесть германских элитных дивизий II и X армейских корпусов — всего около 100 тысяч человек, — держался, несмотря ни на что. Снабжение окруженных войск велось по воздуху, и, хотя временами приходилось существенно сокращать пищевой рацион, германские войска выдерживали постоянные атаки и еще более страшное испытание жестокими морозами. В итоге в конце апреля в результате деблокирующего удара извне удалось восстановить связь с окруженными. Точно так же снабжаемый по воздуху гарнизон города Холм в течение нескольких месяцев успешно отражал все атаки русских.

В доселе считавшихся невозможными тактических ситуациях, в тяжелейших климатических условиях, выдерживая невыразимые физические и духовные нагрузки, германским войскам и командованию удалось сохранить целостность Восточного фронта, пока наступательный порыв русских не иссяк. Эти испытания закалили моральный дух германских солдат, показав им, что они могут одержать верх над противником, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Именно это чувство превосходства над врагом объясняет, как немцам на Восточном фронте удавалось так долго сдерживать натиск противника, имевшего иногда двадцатикратное превосходство. (Как СССР, после потери более 70 млн населения, оставшихся на оккупированных территориях, с оставшимися 120 млн смог обеспечить превосходство в силах над Германией, которая перед нападением на СССР имела под контролем, вместе с оккупированными странами, 117,3 млн плюс население союзников Германии. Во время контрнаступления под Москвой перевеса сил у Красной армии не было. В дальнейшем он был создан — к концу войны до 1,5–2 раз в живой силе, а больше — в технике. — Ред.)

Планы на 1942 год

Пока на фронте были в разгаре последние удары зимнего контрнаступления Красной армии, германское Верховное главнокомандование строило планы ведения боевых действий летом 1942 года. Из-за вступления в войну Соединенных Штатов общая ситуация коренным образом изменилась. Если в 1942 году еще не следовало ожидать появления крупных американских сил на Европейском театре военных действий, а Англия оставалась неготовой к масштабному вторжению на континент, все же следовало ожидать, что в обозримом будущем станет заметным давление англо-американских вооруженных сил на Средиземноморье, на Балканах или на Западе. Было очевидно, что для решения «русской проблемы» осталось совсем немного времени. Не приходилось сомневаться, что очень скоро советские войска начнут получать оружие и технику из Америки, пусть даже первоначально и в небольшом объеме. (Поставки военной техники и прочего из Англии, а затем и США начались уже в 1941 г. — Ред.) Следовало вести наступательные действия, но раньше было необходимо исправить тактическую ситуацию, сложившуюся на Восточном фронте в результате зимнего контрнаступления русских, ликвидировать многочисленные опасные для германских войск выступы фронта.

Было необходимо деблокировать германские войска, окруженные в районе Демянска и Холма, выпрямить линию фронта по реке Волхов, юго-восточнее Ленинграда, и в районе Изюма, южнее Харькова. Также следовало окончательно выбить русских из Крыма — взять Севастополь и вернуть Керченский полуостров, где противник все еще упорно продолжал контратаки.

Не менее важным был вопрос, следует ли ждать наступления, которое наверняка планируют русские, или же лучше начать наступление самим, но где?

Было ясно, что решающего успеха можно было добиться, лишь сосредоточив все (большинство. — Ред.) танковые и моторизованные дивизии на одном участке фронта, ограничившись на других участках оборонительными действиями, сковыванием сил противника и, по возможности, пополнением войск.

Снова перед Верховным главнокомандованием встал вопрос: Москва или Украина и Кавказ? И снова Гитлер принял решение в пользу южных регионов. Он надеялся на долгое время парализовать экономику России, лишив ее богатых сельскохозяйственных районов Восточной Украины и отрезав от нефтяных месторождений Кавказа. Тогда русских не спасет и экономическая помощь Америки, к тому же появится возможность уничтожить крупные силы противника, которые, по мнению Гитлера, будут брошены в бой за эти экономически важные районы. К тому же южный участок фронта представлялся наиболее благоприятным для наступления из-за наличия хорошей транспортной сети, позволявшей оперативно перебросить необходимые силы и резервы, в том числе и войска стран — союзников Германии, которые должны были обеспечить прикрытие флангов наступающих германских войск. Хотя войска союзников — около 30 дивизий (на 1 мая на Восточном фронте вместе с немцами (178 дивизий сухопутных войск и 8 бригад) действовали 14 финских дивизий и 9 бригад, 13 румынских дивизий и 1 бригада, 6 венгерских дивизий и 2 бригады, 3 итальянские, 2 словацкие и 1 испанская дивизии. Итого 39 дивизий и 12 бригад союзников Германии. — Ред.) — по боевому опыту, уровню боевой подготовки и вооружению уступали германским войскам, однако их можно было с успехом использовать для обороны выгодных естественных рубежей и заранее подготовленных позиций.

Группа армий «Юг» вышла из испытаний зимы 1941/42 года с меньшими потерями, чем их северные соседи. Ее фронт начинался от Азовского моря у Таганрога, проходил восточнее Харькова и Белгорода на Курск (и далее восточнее Орла у г. Новосиль соединялся с фронтом группы армий «Центр». — Ред.) и имел только один большой выступ в районе Изюма. Здесь русские в январе 1942 года пытались овладеть Харьковом, взяв его в клещи. На севере, в районе Белгорода, их наступление остановилось после некоторых местных успехов, а войска южной части клещей прорвали фронт шириной 80 километров у Изюма и своими танковыми частями продвинулись почти до Днепра. Наступление было остановлено, однако образовавшийся в результате него выступ так и не был ликвидирован. Крупным силам германских и румынских войск пришлось занять оборону у основания вбитого противником клина.

В Крыму русские, как уже говорилось, высадили в конце 1941 года десанты на Керченском полуострове и в районе Феодосии, имея целью овладеть всем Крымским полуостровом. В результате сильного натиска противника немцы были вынуждены покинуть Керченский полуостров. Однако после мощного контрудара германских войск Феодосия была снова взята, а высадившийся здесь десант частично уничтожен, частично отброшен к перешейку северо-восточнее Феодосии. Севастополь и Керченский полуостров оставались в руках русских.

В качестве подготовительной меры к крупному наступлению на южном участке Восточного фронта немцам необходимо было захватить Крым и тем самым окончательно ликвидировать опасность для южного фланга наступающих войск.

Первая операция началась 8 мая и имела целью захват Керченского полуострова. При мощной поддержке авиации германским войскам удалось преодолеть созданную здесь русскими глубокоэшелонированную, сильно укрепленную систему обороны (благодаря рвению представителя Ставки Л. Мехлиса войска Крымского фронта под командованием генерала Д. Козлова были лишены возможности создать глубокоэшелонированную оборону, так как нацеливались только на наступление. — Ред.) и после тяжелых боев к 15 мая полностью овладеть полуостровом. Остались лишь мелкие очаги сопротивления, которые были впоследствии ликвидированы. Весьма впечатляющее число советских войск, сосредоточенное на небольшой территории, — 17 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 3 стрелковые и 4 танковые бригады — указывало на то, что русские, очевидно, подготавливали в Крыму новое наступление с целью деблокирования окруженных под Севастополем войск. В этих боях было захвачено 150 тысяч пленных, 1133 орудия, 255 танков и 323 самолета. (Безвозвратные потери войск Крымского фронта с 8 по 19 мая 1942 г. составили 162 282 чел. из общей численности 249 800. В боях плохо показали себя национальные формирования (404-я стрелковая дивизия, сформированная в Закавказье, оставила свои позиции. Героически сражалась, спешившись, и полностью погибла 72-я кавалерийская дивизия, набранная из казаков. А также 77-я горнострелковая дивизия и 55-я танковая бригада). — Ред.)

Чтобы высвободить довольно существенные силы, действовавшие в Крыму, оставалось только взять Севастополь. Для прорыва мощного укрепленного района, имевшего современные долговременные оборонительные сооружения, была привлечена тяжелая осадная артиллерия, в том числе орудия калибром до 630 мм. Наступление должны были поддерживать крупные силы авиации. После пятидневной артиллерийской и авиационной подготовки 7 июня 1942 года начался штурм северного фронта обороны русских, а 10 июня южного участка восточного фронта крепости. Прошло почти три недели, прежде чем штурмовавшим войскам удалось подойти к основным укреплениям города, которые 1 июля были взяты. Германские войска захватили около 100 тысяч пленных, 622 орудия, 26 танков и 141 самолет. (Всего в ходе обороны Севастополя безвозвратные потери Красной армии с 30.10.1941 по 4.07.1942 составили 156 880 чел., в т. ч. в плен попало около 80 тыс., а целых самолетов и танков не осталось. — Ред.) Немцы тоже понесли большие потери (всего в ходе обороны Севастополя — ок. 300 тыс. убитых и раненых (с румынами), но дело того стоило, поскольку теперь Крым находился в их руках, что дало возможность высвободить крупные силы для действий на других участках Восточного фронта.

В самый разгар подготовки немцев к наступлению, 12 мая, когда на юге шло сражение за Керченский полуостров, войска маршала Тимошенко внезапно перешли в наступление, имевшее далеко идущие цели, и в первую очередь овладение Харьковом. Советские войска начали наступление с выступа фронта западнее Изюма, а также севернее, на участке между Белгородом и Волчанском. Северная группировка русских глубоко вклинилась в оборону немцев, но вскоре была остановлена сосредоточенными здесь для летнего наступления силами вермахта. На юге противник прорвал германскую оборону и после многочисленных кризисных ситуаций, заставивших вмешаться в руководство войсками самого Гитлера, был остановлен на рубеже Чугуев — Мерефа южнее Харькова. Германское командование, имевшее достаточные силы, развернутые для ведения летнего наступления, воспользовалось благоприятным моментом. Ударная группировка немцев перешла в наступление из района Славянска и быстро прорвала фронт противника на юге выступа. На второй день наступления ее восточное крыло подошло к Изюму. Тимошенко, почувствовав угрозу с тыла, немедленно остановил наступление и попытался отвести свои войска за Северский Донец. Это удалось русским лишь частично, так как наступавшие германские войска сумели продвинуться довольно далеко, и к наступлению присоединились остальные германские, румынские, венгерские, итальянские и словацкие соединения, занимавшие позиции на выступе западнее Изюма. Многие соединения 6, 9 и 57-й русских армий были окружены, а части двадцати стрелковых, семи кавалерийских дивизий и четырнадцати танковых бригад — либо уничтожены, либо взяты в плен. Всего было захвачено 240 тысяч пленных, 2026 орудий, 1249 танков. (Данные преувеличены. Всего в Харьковском сражении, включая наступательные бои северной и южной группировок, безвозвратные потери советских войск с 12 по 29 мая составили 170 958 чел. (пленные и убитые); 106 232 чел. ранеными. — Ред.) Эти цифры — очевидное свидетельство огромного успеха германских войск, который явился благоприятной предпосылкой для подготавливавшегося немцами крупного наступления, поскольку русские, очевидно, были не в состоянии быстро пополнить свои силы.

28 июня началось так долго и тщательно подготавливаемое немцами наступление. Для этого группа армий «Юг» была разделена на южное крыло, в которое вошли 17-я армия и 1-я танковая армия (группа армий «А»), командующий фельдмаршал Лист, и на северное крыло, в которое вошли 4-я танковая армия, 6-я и 2-я армии (группа армий «Б»), командующий фельдмаршал фон Бок, а позже генерал-полковник Вейхс). В резерве находились две румынские, одна венгерская и одна итальянская армии, так же как и словацкие и хорватские формирования. Гитлер частично перевел свою ставку в лес под Винницей, куда за ним последовали высшие чины командования сухопутных сил и люфтваффе. Эта мера, конечно, существенно затруднила общее руководство на всех театрах военных действий, хотя связь работала на удивление хорошо.

Обе танковые армии должны были, действуя в центре общего фронта наступления, используя захваченные плацдармы, форсировать Северский Донец и нанести удар в сторону Дона. 6-й и 2-й армии предстояло одновременно перейти в наступление и выйти к Дону на участке между Воронежем и Новой Калитвой. 17-я армия, перед фронтом которой ожидалось самое сильное сопротивление противника, должна была начать наступление несколько позже, когда скажутся результаты ударов танковых соединений. Армиям союзников предстояло взять на себя прикрытие флангов, дав возможность немцам двигаться вперед. Только в случае успеха прорыва могли быть поставлены дальнейшие задачи. Некоторые военные чины придерживались мнения, что необходимо нанести удар сосредоточенными силами в большой излучине Дона и выйти к Волге в районе Сталинграда, а Кавказ станет целью следующих операций.

Наступление развивалось в соответствии с планом — Русский фронт был прорван, германские соединения начали преследование противника. 5 июля был взят Воронеж. (Немцы 6 июля овладели большей частью Воронежа, но не всем городом. — Ред.) Однако попытка захватить плацдарм за Доном оказалась неудачной из-за сильного сопротивления противника. До 10 июля 6-я армия и 4-я танковая армия вышли к Дону и смогли захватить несколько небольших плацдармов на левом (восточном) берегу. Наступавшая южнее 4-я танковая армия продвинулась до Миллерова. Число пленных и количество захваченной техники для операций такого масштаба было на удивление небольшим. Очевидно, противник изменил тактику ведения боевых действий, теперь вел сковывающие бои в маневренной обороне и пытался, насколько возможно, не допускать окружения своих войск. Только при попытках переправ через Дон (чтобы наступать на север) немцы встретили ожесточенное сопротивление противника (и эти попытки немцев провалились. — Ред.).

Изменение тактики противника, можно сказать, осталось незамеченным Верховным главнокомандованием. Возможно, находясь под впечатлением оптимистичных сводок с фронта, германское высшее руководство сочло быстрое продвижение своих войск признаком полной деморализации противника. Теперь Гитлер опасался, что концентрация сил для наступления на Сталинград станет ударом в пустоту, который лишь отнимет ценное летнее время, и склонялся к мысли, что для этой задачи будет достаточно намного более слабых сил, чем первоначально планировалось. Он даже раньше, чем эта первая цель была достигнута, успокоился и решил, что можно начинать наступление на другую цель, давно волновавшую его — нефтепромыслы Кавказа. Так из неправильной оценки ситуации возникла роковая ошибка — перед наступающими германскими войсками были поставлены две территориально разделенные цели, — Гитлер уже давно хотел это сделать, но ему мешали возражения начальника Генерального штаба (Гальдера. — Ред.). Показательным для понимания обстановки Гитлером является то, что фюрер не только считал возможным параллельное проведение второй операции, но и позволял себе снимать участвовавшие в операциях соединения для их переброски на другие участки фронта.

В соответствии с новым планом операций в середине июля обе танковые армии, а следовательно, и обе группы армий направили свои усилия в разных направлениях. 4-я танковая армия продолжала быстро продвигаться на восток и к концу месяца вышла в район Калача-на-Дону, где встретила упорное сопротивление противника. За ней наступала 6-я армия, а 2-я венгерская и 8-я итальянская армии тем временем вышли к Дону и, севернее заняв здесь оборону, обеспечили прикрытие северного фланга наступающих германских войск.

1-я танковая армия повернула в районе Миллерова на юг и к концу месяца вышла к Дону, на участке между Новочеркасском и Цимлянской. В это время 17-я армия, очистив от противника излучину Северского Донца, южным (правым) крылом и центром повернула к Дону и вышла к реке по обе стороны Ростова, соединившись с 1-й танковой армией. Войскам удалось форсировать Дон, причем противник, в отличие от северного участка реки, на юге оказывал весьма незначительное сопротивление. Лишь перед левым крылом 1-й танковой армии сопротивление русских было несколько сильнее. Германские войска быстро продвигались на юг. Уже 8 августа они вышли к нефтепромыслам Майкопа, полностью выведенным из строя противником. Часть танковых сил овладела Пятигорском, расположенным в северных отрогах Кавказа, и повернула на восток, к нефтяным месторождениям Грозного. Небольшое количество подвижных войск (16-я моторизованная дивизия) было направлено в калмыцкие степи для обеспечения левого фланга группы армий «А» на востоке. Слабые силы противника оказывали войскам группы армий незначительное сопротивление. (В начале битвы за Кавказ, 25 июля 1942 г., советские войска на Кавказском направлении имели 112 тыс. чел. против 167 тыс. немцев, 2160 орудий и минометов против 4540 у немцев, 121 танк против 1130 немецких, 130 боевых самолетов против 1000 у немцев. — Ред.) А вот тыловые коммуникации немцев чрезвычайно растянулись, и это уже становилось ощутимым. Несмотря на все принятые меры, подвезти в далекие и обширные, богатые нефтью районы необходимое количество горючего и боеприпасов не удалось, поэтому наступление пришлось приостановить. Нефтепромыслы Грозного не были достигнуты, не удалось продвинуться за расположенные перед группой армий почти не защищенные перевалы Кавказских гор. Тот факт, что группа германских горных стрелков водрузила германский флаг на 5629-метровой вершине Эльбруса, был чисто символическим жестом, не имевшим ни тактического, ни оперативного значения. (Немцы под руководством капитана Грота 21 августа водрузили флаги на обеих вершинах Эльбруса (5442 и 5621 м). Немцы захватили многие перевалы в Главном хребте Центрального и Западного Кавказа, но продвинуться на юг, к Туапсе, Сочи, Сухуму и в Сванетию, им не удалось — тяжелые бои здесь продолжались до наступления зимы. Еще в 1980-х гг. здесь встречались буквально груды костей. — Ред.)

Вынужденная пауза позволила русским пополнить и укрепить свои силы, подготовиться к обороне кавказских перевалов и обеспечить защиту нефтяных промыслов Грозного. Действовавшей на западном фланге группы армий «А» 17-й армии удалось с помощью десантов, переброшенных с Керченского полуострова через Керченский пролив на Таманский полуостров, ведя тяжелые бои, выйти к побережью Черного моря, овладеть Новороссийском и подойти к Туапсе. Но немцы не сумели быстро продвинуться дальше по побережью, чтобы открыть кавказские перевалы с тыла, и соединиться с горнострелковыми частями, сражавшимися на северо-западных склонах Кавказского хребта им не удалось.

Командующий группой армий «А» поставил Гитлера в известность, что имеющимися у него силами не сможет достичь поставленных целей. В ответ на это Гитлер санкционировал отправку на фронт генерала Йодля, начальника штаба оперативного руководства вермахта, чтобы тот на месте изучил обстановку и обеспечил дальнейшее наступление группы армий «А».

После бесед с фронтовыми командирами Йодль вынужден был присоединиться к мнению фельдмаршала Листа, о чем он и доложил Гитлеру. Это явилось причиной новых серьезных споров между ним и Гитлером, которые еще более осложнили деятельность штаба. В своем недоверии к офицерскому корпусу Гитлер заподозрил, что Йодль решил вместе с фронтовыми командирами противодействовать осуществлению его приказов. Фельдмаршал Лист был немедленно снят со своего поста, а на его место назначен генерал-полковник фон Клейст, но и эта мера ничего не изменила.

Наступление германских войск на Востоке достигло высшей точки. Под контролем немцев находилась теперь территория с населением, превышающим 78 миллионов человек, и почти половина разрабатывавшихся в России месторождений угля, железной и марганцевой руды.

Но наступательный порыв германских войск был на исходе, благоприятный момент — выход на оперативный простор, возможность преодолеть кавказские перевалы и взять имевшие большое стратегическое значение нефтепромыслы Грозного — не был использован. Сопротивление противника на хорошо оборудованных горных позициях постоянно росло, и сломить его немцы не могли.

Сегодня, оглядываясь назад, можно сделать вывод, что эта задержка была крупным везением для войск группы армий «А» и ее командования, потому что даже при полном успехе наступления ей вряд ли удалось бы повлиять на ход событий в излучине Дона. А если бы ее войска все же преодолели горный хребет Большого Кавказа и вышли бы к южной границе Советского Союза, то после катастрофы в верхнем течении Дона и под Сталинградом они ни за что не сумели бы пробиться из Закавказья назад и соединиться с главными силами германской армии.

Действовавшей в составе группы армий «Б» 6-й армии, оставившей небольшое прикрытие своего левого фронта на Дону, куда постепенно подходили войска союзников Германии, удалось в конце июля выйти к излучине Дона на участке между Калачом и Клетской, где 6-я армия остановилась вместе с соединениями 4-й танковой армии, встретив упорное сопротивление противника. У 4-й танковой армии, ослабленной в результате передачи нескольких соединений на Кавказский фронт (группе армий «А»), не хватало сил, чтобы форсировать Дон и выйти к Волге на широком фронте. Кавказская нефть стала для немцев главнейшей целью, поэтому даже форсирование Дона в районе Цимлянской, которое удалось осуществить без особого труда, не стало поводом к тому, чтобы повернуть дивизии на Сталинград, что могло бы оказать решающее влияние на весь ход операций. Но эти войска должны были наступать к грозненской нефти, и возможность с небольшими потерями выйти к Волге и овладеть Сталинградом с юга была упущена.

Теперь наступление на Сталинград и Волгу приходилось вести фронтально и в значительно менее благоприятной обстановке. С самого начала это наступление находилось под несчастливой звездой. Только после упорных боев 21 августа немцам удалось захватить небольшой плацдарм на левом берегу в районе Калача-на-Дону, с которого германские войска продолжили наступление уже на узком фронте до западной окраины Сталинграда.

Потери 6-й армии в этих изнуряющих боях сначала восполнялись за счет германских войск, обеспечивавших левый фланг наступавшей группировки, которых постепенно сменяли прибывавшие румынские, итальянские и венгерские войска. В ходе этой смены 8-я итальянская армия, примыкавшая к 3-й румынской армии, заняла семью дивизиями участок фронта на Дону до Новой Калитвы. Севернее заняла оборону 2-я венгерская армия, позиции которой южнее Воронежа смыкались с позициями 2-й германской армии. Первоначально планировалось, что, пока союзные войска не привыкнут к условиям ведения боевых действий на Востоке, за их фронтом будут находиться крупные резервы германских войск. Однако развитие событий в районе Сталинграда постоянно сокращало эти резервы. Довольно скоро нажим русских войск на этот участок фронта стал заметным, им удалось значительно вклиниться в линию обороны, и, хотя прорывы были в основном ликвидированы, стало очевидно, что более сильного нажима фронт не выдержит. (Советские войска создали плацдармы, сыгравшие в дальнейшем важнейшую роль в ходе контрнаступления. — Ред.)

Тем временем под Сталинградом в ходе ожесточенных боев немцам удалось охватить город с запада и севера одновременно, с целью обеспечения фланга, продвинуться между Доном и Волгой с севера от города и занять позиции южнее на линии Дубовка — Качалинская. Таким образом, противник был лишен возможности оказывать какое-либо влияние на ход боев за город с севера. Части 4-й танковой армии совместно с румынами подошли к городу с юга и сузили кольцо окружения, взяв город в клещи.

Началась почти двухмесячная борьба за Сталинград, в ходе которой каждое здание, каждое промышленное предприятие было превращено русскими в крепость. Это была титаническая борьба человека против человека, в которой германские пехотинцы и саперы, располагавшие всеми современными средствами для ведения боевых действий, медленно прокладывали себе в уличных боях путь через город. Каждое крупное промышленное предприятие, такие как завод имени Дзержинского, «Красные баррикады» и «Красный Октябрь», приходилось штурмовать в течение многих дней. Город превратился в сущий ад, где было море огня, дыма, пыли и развалин, поглощавшее потоки немецкой и русской крови, постепенно превращаясь в Верден Второй мировой войны. Русские, подстегиваемые приказами Тимошенко и Сталина, сражались с фанатическим упорством. Они немедленно восстанавливали разрушенные германской артиллерией и авиацией переправы через Волгу, продолжая снабжать своих солдат боеприпасами и пополнять ряды защитников города. Крупные силы русской артиллерии с восточного берега реки поддерживали свою пехоту огнем. В конце октября, после ввода немцами в бой специальных штурмовых частей, ценой поистине героических усилий удалось овладеть почти всем городом. После выхода германских войск к Волге движение по реке было в основном парализовано, что серьезно затруднило снабжение сражавшихся в городе русских частей.

Потери с обеих сторон были огромны. (С июля по ноябрь немцы потеряли в Сталинградской битве 700 тыс. чел. убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Потери Красной армии составили 644 тыс. — Ред.) Стоил ли успех подобных жертв, можно было решить, лишь закрепив его и использовав в оперативных целях.

Между тем в главном командовании сухопутных сил возникли серьезные разногласия между Гитлером и начальником Генерального штаба генерал-полковником Гальдером. Гальдер, доклады которого всегда отличались трезвостью, беспристрастностью, строгим деловым тоном и предельной точностью формулировок, никогда не стремился наладить близкие отношения со своим главнокомандующим. В тяжелые дни борьбы за Кавказ и Сталинград он все время пытался нарисовать Гитлеру правдивую картину сложившейся обстановки, показать пределы возможностей германских войск, дать ясную и точную оценку сил противника. Его тревожило очевидное развертывание свежих сил советских войск против ненадежного левого фланга фронта. Там оборонялись румыны, итальянцы и очень слабые резервы немецких войск. Что будет, если русские перейдут в наступление на этом участке фронта, сосредоточив здесь большое количество войск и боевой техники? Основанные на обдуманной оценке и учете возможностей, а также внимательных наблюдениях опасения и предостережения Гальдера изрядно надоели Гитлеру, собственные идеи которого уже в значительной степени утратили свою жизненность, и фюрер питал теперь нереальные планы, отдавая невыполнимые приказы. 26 сентября Гитлер в конце концов расстался со своим начальником Генерального штаба. Преемником Гальдера стал генерал Цейцлер, ранее занимавший пост начальника штаба главнокомандующего войсками на Западе. Он принял эту трудную должность в тот момент, когда стало ясно, что Германия уже не имеет людских и материальных ресурсов, которые в предшествовавших кампаниях блицкрига принесли Германии небывалые успехи. Военнослужащие, необходимые для проведения решающих сражений войны на уничтожение, были поглощены просторами на Востоке и погибли в боях с советскими войсками, а экономических и людских ресурсов Германии (и, добавим, почти всей Европы. — Ред.) не хватало на то, чтобы пополнить эти силы в соответствии с возросшими задачами. (А у советского руководства и советского народа — хватило. — Ред.)

Следовало найти иной путь и, что еще труднее, внушить это Гитлеру, чтобы вывести общее руководство из тупика и дать ему возможность на более или менее приемлемых условиях завершить войну, перейдя к стратегической обороне. Был ли новый начальник Генерального штаба способен на это и мог ли вообще в сложившихся условиях найтись человек, который смог бы переломить негативно складывающуюся для немцев ситуацию, должно было показать будущее. Исполненный энергии и наилучших устремлений вступил Цейцлер в должность, которая, правда, уже утратила свое былое значение. Влияние начальника Генерального штаба, начиная с Норвежской операции, все больше ограничивалось и теперь распространялось только на Восточный фронт. Ответственность за другие театры военных действий взяло на себя ОКВ, изъяв из компетенции начальника Генерального штаба и передав главному адъютанту Гитлера генерал-лейтенанту Шмундту даже кадровые вопросы и обеспечив тем самым Гитлеру возможность непосредственно снимать и назначать военачальников всех рангов.

Летом 1942 года русские, по-видимому, совершенно не собирались уступать инициативу немцам. Линия фронта от Воронежа до Шлиссельбурга имела, отчасти в результате успешного наступления русских предыдущей зимой, весьма неблагоприятные для немцев очертания (предложение о ее выравнивании Гитлер отверг), создававшие предпосылки для успешных наступательных операций ограниченными силами. Это прежде всего относилось к району Ленинграда, к Волховскому фронту, к району Демянска, Ржева — Вязьмы и Орловской дуги. Имевшиеся здесь повсеместно выступы и вогнутости в линии фронта создавали русским все условия для преобразования даже незначительных тактических успехов в крупные оперативные достижения. Здесь постоянные беспокоящие атаки русских не только сковывали германские силы и препятствовали их переброске на Южный фронт, но и сильно изматывали войска групп армий «Центр» и «Север».

На фронте группы армий «Север» русским, в результате удара из района Ленинграда и одновременной атаки извне, удалось прорвать узкий рукав южнее Шлиссельбурга, изолировать его и почти восстановить связь с Ленинградом по суше. В результате контрудара немцы ликвидировали образовавшийся коридор, снова соединились с гарнизоном Шлиссельбурга и к началу октября опять полностью замкнули кольцо блокады Ленинграда. Однако русские своими действиями сорвали запланированную немцами операцию по захвату Ленинграда, для проведения которой в распоряжение группы армий «Север» перебрасывались основные силы освободившейся под Севастополем 11-й армии под командованием фельдмаршала фон Манштейна. Эти силы были почти полностью уничтожены противником у Шлиссельбурга и на других опасных участках фронта. Таким образом, 11-я армия не была использована ни на направлении главного удара, где ее участие, возможно, стало бы решающим, ни для овладения Ленинградом, для чего она и перебрасывалась с юга.

Выступ фронта на Волхове, где русские создавали постоянную угрозу блокировавшим Ленинград войскам с юга, в ходе летних боев был ликвидирован немцами, причем в этих боях был взят в плен советский генерал Власов, ставший впоследствии руководителем Русской освободительной армии. (В ходе боев по выводу из окружения 2-й ударной армии 13.05–10.07.1942 безвозвратные потери советских войск составили 54 774 чел. — Ред.)

В районе Демянска противник постоянно атаковал германские позиции, пытаясь перерезать горловину выступа фронта, который далеко вклинивался в их расположение. В тяжелых оборонительных боях, продлившихся все лето, германским войскам, сражавшимся здесь с зимы, удалось успешно отразить все атаки русских.

Наиболее тяжелые бои на фронте группы армий «Центр» велись в районе Ржева на участке фронта 3-й танковой и 9-й армий. В тылу этих армий находились весьма крупные силы русских, снабжавшиеся через брешь в германском фронте в районе города Белый и, совместно с охватывавшими обе германские армии с севера и востока русскими войсками, непрерывно атаковавшие германские позиции. Несмотря на периодически возникающие критические ситуации, 9-й армии пока удавалось отбивать атаки противника. Получив подкрепления, она даже сумела закрыть брешь и в упорных боях окружить и полностью уничтожить находившиеся у нее в тылу 39-ю армию и 11-й кавалерийский корпус русских, а также часть сил 22-й и 41-й советских армий. Но эти бои потребовали от германской армии такого напряжения сил, что она вместо предполагавшейся передачи части войск на юг сама потребовала резервов. Русские, правда ценой больших потерь, успешно выполнили свою задачу по сковыванию сил противника. Самостоятельная попытка группы армий «Центр» ликвидировать сильно вдававшийся в расположение германских войск выступ фронта между Сухиничами и Юхновом, которую она предприняла в середине августа ударом 2-й танковой армии в направлении города Сухиничи в северо-восточном направлении, успеха не имела, ибо русские создали в труднопроходимой лесистой местности прочно укрепленную оборону, сил для прорыва которой у 2-й танковой армии оказалось недостаточно.

У Орла и особенно в районе краеугольного камня германского фронта на Дону — Воронежа противник также часто и энергично атаковал, имея целью сковать здесь как можно больше германских сил, причем бои имели тяжелый и затяжной характер.

За три военных года, ведя наступательные операции, германский вермахт достиг небывалых успехов; он контролировал и теперь должен был защищать огромную территорию от мыса Нордкап до североафриканского побережья, от Волги до Бретани. На сильно растянутых фронтах германские солдаты сражались с превосходящими их по численности противниками. Не были ли задачи, поставленные политическим руководством перед вооруженными силами и германским народом, непосильными и превышавшими имеющиеся возможности? Уже начали появляться первые признаки того, что слишком сильное напряжение сил сделало защитный барьер, образованный германским вермахтом на дальних подступах к рейху, непрочным и шатким. В начале ноября англичане нанесли Роммелю поражение при Эль-Аламейне, через несколько дней десанты союзников высадились в Марокко и Алжире, что заставило германское руководство еще больше распылить свои силы.

В середине ноября (19–20 ноября. — Ред.) 1942 года русские прорвали немецко-румынские позиции северо-западнее и южнее Сталинграда. Драмы, разыгравшиеся под палящим африканским солнцем и в заснеженной России под Сталинградом, подходили к концу, став грозным уведомлением о великом повороте в ходе войны. (Масштабы драм несравнимы. — Ред.)

Северный фланг германских войск, действовавших в районе Сталинграда, находился в основном за Доном и прикрывался армиями союзников Германии. Восточнее всех, примыкая к ведущим бои на плацдарме между Доном и Волгой германским войскам, располагалась 3-я румынская армия. На ее участке в районе Кременской русские еще в августе захватили удобный плацдарм. С запада к позициям румын примыкали десять дивизий 8-й итальянской армии, ее позиции тянулись до Новой Калитвы. Далее на северо-запад оборонялась 2-я венгерская армия, также насчитывавшая десять дивизий. Тридцати или около того дивизий на фронте в 400 километров в принципе было вполне достаточно, но только боеспособность войск своих союзников немцы, как ни старались, укрепить так и не смогли. К тому же союзным войскам не хватало современной артиллерии, противотанковых средств и средств связи. Дивизии союзников, по большей части, не имели серьезного опыта боевых действий, а у их командиров отсутствовали навыки организации взаимодействия разных родов войск, что в германских войсках часто позволяло успешно отражать атаки превосходящих сил противника. Командование группы армий «Б» с большой тревогой ожидало момента, когда на этот фронт обрушится удар русских войск. Немцы делали все от них зависящее, чтобы усилить обороноспособность своих союзников в случае танковых атак, усиливая этот участок фронта противотанковой и зенитной артиллерией, чтобы не допустить паники после начала наступления и танковых ударов русских. Но эффективной эта помощь была бы тогда, если бы за фронтом союзных армий были размещены сильные германские войска. Но для этого пришлось бы отвести войска с Кавказского фронта и прекратить бои в Сталинграде, на что Гитлер, несмотря на очевидную концентрацию сил противника и создаваемую им угрозу, не был готов пойти.

Южный фланг сталинградской группировки германских войск прикрывала 4-я румынская армия. Связь с северным левым флангом группы армий «А» в калмыцких степях поддерживалась подвижными соединениями последней.

Советские армии продолжали развертывание. Об этом было известно, но ничего нельзя было поделать, поскольку практически вся германская авиация была задействована в Сталинграде. Под руководством генерала Василевского были сформированы две ударные группировки: Донской фронт под командованием генерала Рокоссовского с плацдармом в районе Кременской (21 стрелковая дивизия, 3 танковых и 2 кавалерийских корпуса) и Сталинградский фронт южнее Сталинграда под командованием генерала Еременко (9 стрелковых дивизий и 2 танковых корпуса).

19 ноября эти ударные группировки атаковали со своих исходных позиций 3-ю румынскую армию на севере и 4-ю румынскую армию на юге (Сталинградский фронт перешел в наступление 20 ноября. — Ред.). Одновременно в районе между Волгой и Доном в наступление перешли около двадцати стрелковых дивизий, несколько танковых и механизированных бригад для сковывания германских сил на плацдарме между Доном и Волгой.

Обе русские ударные группировки быстро прорвали позиции румынских войск. Слабый германский танковый корпус, находившийся за фронтом 3-й румынской армии в качестве резерва, устремился навстречу противнику, но, возможно, момент для контрудара был выбран не слишком удачно, да и сил было явно недостаточно, чтобы отбросить прорвавшиеся русские войска и тем более закрыть образовавшуюся брешь. 6-я армия тотчас направила все имевшиеся в ее распоряжении части против рвущегося вперед противника, но не смогла предотвратить окружение, и 22 ноября, после того как был прорван и фронт 4-й румынской армии на юге, кольцо замкнулось.

Образовался гигантский котел, в котором оказались штабы пяти корпусов с основными силами шести пехотных (четырнадцати пехотных дивизий — 44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384 и 389-й. — Ред.), трех моторизованных дивизий (3, 29, 60-й), части 8-го зенитного корпуса, а также множество армейских частей и подразделений, части 1-й румынской кавалерийской дивизии, 20-й румынской пехотной дивизии и очень храбрый 100-й хорватский пехотный полк.

Командующий 6-й армией генерал-полковник Паулюс, большинство его генералов, так же как и начальник германского Генерального штаба, придерживались мнения, что, исходя из сложившейся обстановки, следует всеми имеющимися боеспособными силами прорываться на запад. Конечно, такое решение было чрезвычайно рискованным, поскольку в Сталинграде не хватало топлива и боеприпасов, а войска не имели зимнего обмундирования. Не станут ли войска, покинув город, не имея достаточных средств передвижения и боеприпасов, легкой добычей превосходящих сил противника и суровой русской зимы? Быть может, лучше занять круговую оборону и ждать деблокирующих сил извне?

Гитлер колебался, он велел представить ему данные об организации снабжения Сталинграда по воздуху. Армия требовала ежедневно 750 тонн различных грузов. Геринг обещал 500 тонн — результат, который немедленно был поставлен под сомнение и экспертами люфтваффе, и в особенности генералом Цейцлером и никогда не был достигнут. Но обещание шефа люфтваффе стало основанием для решения, принятого Гитлером, который считал потерю Сталинграда слишком тяжелым ударом по престижу Германии. Армия получила приказ во что бы то ни стало удержать Сталинград, и ей было обещано, что будет сделано все возможное для ее снабжения по воздуху и скорейшего освобождения из окружения.

Даже по прошествии многих лет трудно дать однозначную оценку этому решению, с учетом сложившихся в те дни обстоятельств и того, как их видел Гитлер или должен был видеть. Немцы еще не имели опыта освобождения таких крупных котлов, которые пробивались бы на большие расстояния без достаточного снабжения, — такой опыт они приобрели позднее. Армия не имела достаточного количества средств передвижения, основная масса лошадей была отправлена на запад на зимние квартиры (на 24 ноября в 6-й армии было около 8 тыс. лошадей, позже их съели. — Ред.), горючего и боеприпасов было мало, их доставка по воздуху требовала времени. Русские же войска были достаточно боеспособны и в основном сосредоточены западнее Сталинграда, то есть на направлении прорыва. Мог ли быть успешным прорыв в таких условиях? Этого не знал никто. Но, если бы немцы остались в Сталинграде и авиация выполнила свое обещание, они, укрываясь в домах и руинах, смогли бы продержаться довольно долго, как это было прошедшей зимой в районе города Холм (а также, и прежде всего, в районе Демянска, где в котле оказалось 100 тыс. немцев. — Ред.). Но это имело бы смысл лишь при условии, что будет создана достаточно сильная группировка, которая обеспечит деблокирование окруженных в Сталинграде войск. Если же это было невозможно, в любом случае следовало идти на риск и немедленно прорываться из окружения.

Главный вопрос заключался в том, чтобы, помимо немедленной организации снабжения по воздуху, оценить возможности для деблокирования окруженной группировки. И здесь Гитлер, проявив свойственный ему в таких случаях оптимизм, несомненно, переоценил имеющиеся у немцев возможности. При трезвой оценке ситуации возможность сосредоточения количества войск, достаточного для освобождения окруженной армии, должна была представиться по меньшей мере проблематичной. Как бы то ни было, деблокирующие части, осуществлявшие прорыв извне, приблизились к кольцу окружения на расстояние примерно 50 километров, а 6-я армия смогла бы, согласно донесениям, если бы ударила навстречу, продвинуться только на 30 километров. Гитлер просчитался всего на 20 километров, и эта ошибка привела к катастрофе.

Однако вернемся в Сталинград. Когда русские начали его окружение, сражавшимся здесь немцам, естественно, пришлось бросить часть сил на запад и на юг для создания круговой обороны. Резервов для этого почти не было, поэтому были сформированы подразделения из обозов, тыловых частей, штабов и т. д. Котел имел размер 40 километров с востока на запад и 20 километров с севера на юг. В его центре располагался аэродром для снабжения германских войск по воздуху, в первое время почти недосягаемый для огня артиллерии противника.

Русские, совершив прорывы германского фронта, вышли на оперативный простор и могли, прикрывая фланги, направить часть своих сил на юг, в тыл войскам группы армий «А», что было рискованно, но обещало быстрый и крупный успех. Они имели возможность также повернуть на запад, чтобы смять фронт немцев и союзников на Дону и выйти к Северскому Донцу, чтобы затем перерезать войсками группы армий «А» пути отхода через Ростов-на-Дону на запад. Сначала русское командование, очевидно, было озабочено тем, чтобы не дать германским войскам закрепиться и создать новый фронт вблизи Сталинграда. Но германскому командованию удалось подтянуть резервы и разные наспех сколоченные формирования, создать оборону на реке Чир и в первое время удерживать ее.

Чтобы деблокировать войска в Сталинграде — а для этого теперь германское командование принимало все возможные меры, — необходимо было в первую очередь собрать и переформировать разрозненные остатки войск, действовавших в промежутке между итальянской 8-й армией и группой армий «А». Для этой цели была создана группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала фон Манштейна, которой были подчинены все дивизии и части, находившиеся между Элистой в калмыцких степях и правым флангом 8-й итальянской армии, а также новые силы, направлявшиеся в этот район.

Войска, переброшенные с Кавказа и других участков Восточного фронта и приданные группе армий «Дон», сосредоточились в районе Котельниково и были подчинены 4-й танковой армии генерал-полковника Гота, где к 10 декабря была создана ударная группировка из четырех танковых, одной пехотной и трех авиаполевых дивизий. Эта ударная группировка перешла в наступление вдоль железной дороги, ведущей с юго-запада к Сталинграду.

Тактическая ситуация в котле была довольно сносной, хотя, конечно, не обошлось и без кризисных моментов; значительно хуже обстояли дела со снабжением. Несмотря на крайние усилия люфтваффе и самоотверженную работу летного и наземного персонала, была обеспечена доставка около 100 тонн разных грузов, при необходимых 750 тоннах.

Рацион был урезан до минимума, боеприпасы приходилось экономить. Запасы топлива, а с ними и подвижность войск все больше падали. Теперь топлива хватало только на 30–40 километров, да и то для танков, штурмовых орудий и самых важных транспортных средств. Прорыв мог последовать, только если деблокирующая группировка приблизится на это расстояние.

Наступление 4-й танковой армии, вопреки сложным погодным условиям и постоянным контратакам противника, вначале шло довольно успешно. (Первоначально у немцев здесь было двойное превосходство в людях и танках. — Ред.) 21 декабря передовые танковые части приблизились к кольцу окружения на 50 километров. Люди в котле уже могли слышать звуки артиллерийской канонады, и к ним пришла надежда. Однако новое контрнаступление русских остановило успешное продвижение германских войск, наступательные возможности 4-й танковой армии оказались исчерпанными. На посланный в 6-ю армию запрос был дан ответ, что ее запасов горючего хватит не больше чем на 30 километров. Произошел напряженный разговор между Гитлером и его начальником Генерального штаба. Цейцлер настаивал на прорыве 6-й армии, несмотря на недостаточное количество топлива. Гитлер придерживался мнения, подкрепляя его донесением 6-й армии, что соединиться с деблокирующими силами ей все равно не удастся, а лишившись в чистом поле транспорта, она будет уничтожена. Подобная перспектива тревожила и не давала покоя командующему 6-й армией. Но если Паулюс не знал общей ситуации, то Гитлер, зная, как развиваются события на участке 8-й итальянской армии, понимал, что наступил последний момент, когда еще можно попытаться освободить 6-ю армию. Иначе ее постигнет воистину трагическая судьба.

Фельдмаршал Паулюс не мог решиться взять на себя ответственность за попытку прорыва. А Гитлер был не склонен отдать решающий приказ. Будь у немцев во время Сталинградского сражения опыт прорыва из окружения, который они приобрели позже, конечно, решение о прорыве было бы принято — не важно, Гитлером или Паулюсом, — что даже при минимальном везении привело бы к спасению от гибели если не всех, то большинства людей.

Между тем русские 16 декабря перешли в наступление против 8-й итальянской армии, и после непродолжительных боев ее фронт был прорван. Армия начала отступать, причем ее отход далеко не везде был упорядоченным. Несмотря на героическое сопротивление отдельных групп, отступление превратилось в паническое бегство. В линии фронта образовалась новая брешь шириной около 100 километров. Одновременно ударам подверглась и группа армий «Дон». В такой ситуации оставалось только одно: прекратить наступление группы армий Гота, не имевшее перспектив успеха, и ее силами укрепить фронт и северный фланг.

Только с большим трудом, используя все возможные средства, немцам удалось к концу декабря создать целостный, хотя и непрочный фронт. На нем стояли следующие войска.

На юге, между Манычем и рекой Сал, генерал-полковник Гот с остатками 4-й танковой армии противостоял крупным танковым, механизированным и другим соединениям противника. За рекой Цимла к армейской группе «Гот» примыкала сформированная оперативная армейская группа «Холлидт», северный фланг которой был сильно изогнут на запад. Здесь ее теснили русские гвардейские корпуса. Севернее оперативной группы «Холлидт» в группе армий «Б» была создана еще одна оперативная группа, «Фреттер-Пико», которая прикрывала Донбасс по обе стороны от Миллерово. На северном ее фланге действовала усиленная 19-я танковая дивизия, которая вела сдерживающие бои, стараясь прикрыть брешь, образовавшуюся между войсками группы армий «Б» и группы армий «Дон», повернутых для обеспечения фланга на восток. На Дону, фронтом на север, оборонялся корпус итальянских альпийских стрелков, позиции которых русские еще не атаковали. То, что таким образом удалось создать хотя и непрочный, но все же сплошной фронт, объяснялось влиянием продолжавшей сражаться в Сталинграде 6-й армии. Хотя это не оправдывает решения оставить ее в Сталинграде, однако не следует забывать, что Сталинград приковывал целиком два русских фронта с сильной артиллерией. Кроме того, представляется по меньшей мере сомнительным, что удачный прорыв, который даже при благоприятном исходе не мог бы спасти все боеспособные соединения 6-й армии, дал бы немцам выиграть время для создания «фронта Манштейна» и отвода группы армий «А» с Кавказа.

Давление советских войск против нового фронта было направлено прежде всего против оперативных групп «Холлидт» и «Фреттер-Пико», а также 4-й танковой армии. С этими атаками русские, очевидно, связывали надежды отрезать значительные силы группы армий «А», прежде чем те выйдут к горловине, образовавшейся в районе Ростова-на-Дону. Однако немцам удалось удержать позиции на реке Северский Донец до слияния ее с рекой Дон, а также в районе Ростова-на-Дону, обеспечив отход своих войск с Кавказа.

События развивались таким образом, что возможность оказания помощи окруженным в Сталинграде германским войскам по суше была исключена: ни деблокирование, ни прорыв уже не были возможны. Теперь судьба армии зависела от эффективности ее снабжения по воздуху, но, даже если бы авиация сотворила невозможное, нельзя было ожидать, что армию удастся снабжать в течение длительного времени. Хотя 4-й воздушный флот делал все, что в его силах, потери в самолетах и летном составе, равно как и потери аэродромов в районе Тацинской (разгромленного в ходе лихого рейда 24-го танкового корпуса генерала В. Баданова, который за 5 суток с боями преодолел 240 км и устроил немцам погром, раздавив сотни самолетов, уничтожив 11 тыс. солдат и офицеров (за 10 дней боев), захватив около 5 тыс. пленных. — Ред.) и Морозовской и усиление давления противника на главный аэродром в котле Питомник сказались самым неблагоприятным образом. Все это наряду с плохими погодными условиями ограничивало возможности авиации настолько, что армия получала продовольствия и боеприпасов значительно меньше жизненно необходимого минимума. Иными словами, люфтваффе не могли спасти 6-ю армию: перед ними была поставлена нереальная задача, и попытки ее выполнить стоили очень дорого. Вскоре и сам инициатор идеи снабжения окруженных войск по воздуху убедился, что даже самопожертвование и самая сильная воля не могут совершить невозможное.

Генерал-полковник Паулюс через посылаемых им офицеров связи неоднократно указывал на отчаянное положение 6-й армии, но ни главнокомандование сухопутных сил, ни главнокомандование люфтваффе не могли оказать эффективную помощь окруженным войскам. Вместе с тем затяжная борьба под Сталинградом сковывала крупные русские силы, и это помогало восстановлению разорванного Южного фронта. В зоне окружения русские поначалу довольствовались тем, что прочно удерживали «ограждение» котла. Но, несмотря на относительное затишье на фронте, положение германских войск было очень тяжелым. Оказание помощи раненым было связано со все возраставшими трудностями, ибо воздушного транспорта для эвакуации не хватало. К раненым добавилось большое число обмороженных — ведь зимнего обмундирования у людей не было. Пригодных для устройства лазаретов помещений было очень мало. Из-за холода и отсутствия медикаментов погибли многие раненые и обмороженные, которых при нормальных условиях вполне можно было спасти. Физические силы даже здоровых бойцов, не получавших нормального питания и существовавших в невыносимых условиях, быстро иссякали, подтачивая моральный дух и ослабляя волю к сопротивлению.

8 января 1943 года русский командующий Рокоссовский передал Паулюсу первое предложение о капитуляции. Когда оно было отклонено, 10 января советские войска перешли в наступление. При мощной артиллерийской и танковой поддержке, напомнившей о «битвах техники» Первой мировой войны, русские повели концентрическое наступление с севера, запада и юга, сужая кольцо окружения. Один за другим аэродромы оказывались в руках противника, что еще больше ухудшало снабжение. Ежедневная норма выдачи хлеба снизилась до 200 граммов. Со дня на день продовольствие и боеприпасы должны были полностью закончиться, вынудив бойцов прекратить сопротивление. Чувство долга, верность товариществу, строгое соблюдение дисциплины — все эти лучшие качества германских солдат были в полной мере продемонстрированы в те последние дни гигантского сражения перед лицом неминуемой гибели.

Понятно, что там, где много блеска, много и теней, но многочисленные примеры подлинного героизма заслоняют отдельные проявления человеческой слабости и подлости. До самого последнего момента голодным, изнуренным, разочарованным и ожесточившимся солдатам удавалось поддерживать воинскую дисциплину; боевой дух немногих оставшихся боеспособными частей и соединений не был сломлен. Остатки 6-й армии, оказавшиеся зажатыми на небольшой территории, раздробленные на отдельные группы, прекратили сопротивление в последних числах января. Днем 30 января фельдмаршал Паулюс подписал акт о капитуляции, согласно которому сдались в плен остатки знаменитой 44-й австрийской дивизии, 71, 76, 79 и 94-й германских пехотных дивизий, 100-й легкопехотной (егерской) дивизии (немецкие авторы «потеряли» 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384 и 389-ю пехотные дивизии. Эти дивизии указываются в книге бывшего командира 384-й дивизии, позже начштаба 17-го корпуса (и потому избежавшего гибели со своей дивизией) Ганса Дёрра «Поход на Сталинград». Гибель перечисленных дивизий подтверждается в книге В. Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии 1933–1945», т. III. — Ред.), 3, 29 и 60-й моторизованных дивизий, 14, 16 и 24-й танковых дивизий, 9-й зенитной дивизии, 1-й румынской кавалерийской дивизии, 20-й румынской пехотной дивизии, 100-го хорватского пехотного полка, а также остатки многочисленных армейских частей общей численностью около 90 тысяч человек (свыше 91 тыс. — Ред.). Около 34 тысяч раненых были эвакуированы из окружения на самолетах, более 100 тысяч погибли в бою либо умерли от болезней, многие покончили жизнь самоубийством, чтобы избежать плена. (Согласно Г. Дёрру, только за период с 24 января по 2 февраля 1943 г. было убито и умерло свыше 100 тыс. немцев и их союзников. На поле боя после ликвидации окруженной группировки было подобрано и захоронено около 140 тыс. вражеских трупов (погибшие после 10 января, когда началось наступление советских войск на окруженную группировку). Итак, 22 ноября 1942 г. под Сталинградом и в Сталинграде были окружены и до 2 февраля 1943 г. уничтожены следующие формирования врага:

штаб 6-й армии;

штабы IV, VIII, XI, LI армейских корпусов и XIV танкового корпуса;

44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384, 389-я пехотные дивизии;

3, 29, 60-я моторизованные дивизии;

14, 16, 24-я танковые дивизии;

части VIII зенитного корпуса;

648-й армейский полк связи;

2-й и 51-й тяжелые минометные полки;

91-й зенитный полк;

243-й и 245-й дивизионы самоходных орудий;

45, 225, 294, 336, 501, 605, 652, 672, 685, 912, 921 и 925-й саперные батальоны;

149 отдельных частей и подразделений всех родов войск, например артиллерийские дивизионы РГК, строительные батальоны, полицейские части, подразделения Организации Тодта, отделения полевой почты, аэродромы;

соединения союзников:

1-я румынская кавалерийская дивизия;

20-я румынская пехотная дивизия;

100-й хорватский пехотный полк.

Общие потери немцев и их союзников в Сталинградской битве составили 1,5 млн убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести (700 тыс. с 17 июля по 18 ноября 1942 г. и свыше 800 тыс. с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 г.). Потери вермахта в технике только с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 г. составили до 2 тыс. танков и штурмовых орудий, более 10 тыс. орудий и минометов, около 3 тыс. боевых и транспортных самолетов, свыше 70 тыс. автомашин.

Потери советских войск в Сталинградской битве составили 1129 тыс. 619 чел. убитыми, ранеными, пропавшими без вести; в том числе за период с 17 июля по 18 ноября 1942 г. 643 842 чел. (из них 323 856 чел. безвозвратные и 319 986 чел. санитарные потери) и за период с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 г. 485 777 чел. (из них 154 885 чел. безвозвратные и 330 892 чел. санитарные потери).

Потери Красной армии в технике составили с 17 июля по 18 ноября 1942 г. — 1426 танков и САУ, 12 137 орудий и минометов, 2063 боевых самолета; с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 г. — 2915 танков и САУ, 3591 орудий и минометов, 706 боевых самолетов.

В Великой Отечественной (и всей Второй мировой) войне наступил перелом. Стратегическая инициатива перешла к Красной армии. — Ред.) Германия не просто проиграла битву и потеряла испытанную в боях армию, она потеряла славу непобедимой, которая начала меркнуть уже в боях под Москвой зимой 1941 года. Этой потере предстояло в самом скором времени крайне отрицательно повлиять на весь ход войны и в первую очередь на внешнеполитические позиции Германии.

Пока немцы с отчаянием обреченных продолжали обороняться в захваченной ими части Сталинграда и под Сталинградом, с трудом созданный фронт между устьем Северского Донца и Воронежем выдерживал все новые атаки русских, войска группы армий «А» (фельдмаршал фон Клейст) стояли под Новороссийском, южнее Майкопа и у Моздока. Гитлер никак не мог решиться признать последствия развития событий в большой излучине Дона для фронта на юге и отвести с Кавказа существенно ослабленную группу армий «А» (1-ю танковую армию и 17-ю армию). Группа армий «А» оказалась в тяжелом положении, и ее окружения можно было ожидать в любой момент, если 4-й танковой армии на южном фланге группы армий «Дон» не удалось бы удержать район восточнее Ростова, через который (не считая переправы через Керченский пролив, что привело бы к потере тяжелой техники и вооружения. — Ред.) только и можно было бы ее вывести. И только когда угроза окружения группы армий «А» уже стала казаться неминуемой, Гитлер решился и в последний момент отдал приказ об отводе войск. Благодаря гибкости и профессионализму командования соединений и частей группы армий «А», исполнительности и дисциплине солдат и офицеров удалось провести связанные с этим запоздавшим приказом сложные маневры. 1-я танковая армия укрепила частью своих сил 4-ю танковую армию южнее Дона, вывела под этим прикрытием свои соединения на север через коридор в районе Ростова-на-Дону и успела как раз вовремя, чтобы помочь группе армий «Дон» отразить наступление советских войск между Северским Донцом и Миусом. После отвода сил 1-й танковой армии 4-я танковая армия тоже отступила за Дон.

Задача 17-й армии была несколько легче: она отошла в основном на Кубанский плацдарм (на Таманском полуострове), отражая удары русских войск. Ее снабжение велось через Крым.

После отхода германских войск, участвовавших в наступлении на Волге и Кавказе, почти все захваченные ранее районы были снова отданы противнику, причем германские войска потеряли много сил, но так и не добились серьезного ослабления боевой мощи русских. Все надежды на вовлечение стран Среднего Востока в борьбу против Англии и на захват нефтяных месторождений Кавказа как основы для быстрого роста люфтваффе и моторизации войск немцам пришлось оставить. А вот наступательные возможности русских еще далеко не были исчерпаны. Район между Северским Донцом и Воронежем стал ареной их нового удара, жертвой которого в первую очередь стали 2-я венгерская и 2-я германская армии, причем последняя была чрезвычайно ослаблена передачей части сил на южный участок фронта. В тылу венгерской армии, имевшей 10 дивизий, находился в резерве один германский корпус в составе двух дивизий.

14 января русские перешли в общее наступление на всем южном участке фронта. (Наступление началось 12 января ударами со Сторожевского плацдарма южнее Воронежа. — Ред.) Атаки противника на южном крыле фронта наступления вначале были отбиты занимавшими оборону за Северским Донцом оперативными группами «Холлидт» и «Фреттер-Пико». Однако на участке 8-й итальянской армии между Северским Донцом и Новой Калитвой, а также на участке 2-й венгерской армии севернее (а также юго-восточнее. — Ред.) Коротояка противнику удалось прорвать оборону, в результате чего итальянский корпус альпийских стрелков и основные силы действовавшей на Дону севернее Коротояка 2-й венгерской армии оказались под угрозой окружения.

На севере русские после прорыва устремились на запад к реке Оскол и, продвинувшись частью сил от Коротояка на юго-запад, ударом во фланг смяли оборону 2-й венгерской армии на Дону, а остальные силы русских повернули из района прорыва на север и нанесли удар во фланг и тыл 2-й германской армии. Венгерская армия сразу же оказалась расколотой, и ее войска начали в панике отступать на запад и на север. Германский корпус не смог предотвратить такое развитие событий, однако ему удалось создать очаг сопротивления, к которому присоединились разрозненные части венгров, а также части отважно сражавшегося итальянского корпуса альпийских стрелков.

Как уже говорилось выше, прорыв русских создал угрозу для южного крыла 2-й армии, войска которой вместе с находившейся на северном крыле 2-й венгерской армией храбро сражавшейся венгерской дивизией (корпусом — 3-й армейский венгерский корпус. — Ред.) создали на фланге оборонительный фронт, который в первое время успешно отражал атаки русских. Одновременно нависла угроза удара из района восточнее Ливен против повернутого на запад левого крыла 2-й армии.

Через несколько дней после начала русского наступления между Северским Донцом в районе Ворошиловграда и южным (правым) крылом 2-й армии южнее Воронежа образовалась широкая брешь, в которой оставались лишь отдельные очаги сопротивления. Сил, которыми можно было бы закрыть эту брешь, немцы не имели: в районе Воронежа 2-я армия, которой Гитлер не позволил своевременно отступить, оказалась под угрозой окружения. Русские танковые соединения, хлынувшие в брешь на фронте 2-й венгерской армии, продвинулись далеко на запад, вышли к Горшечному и оказались глубоко в тылу 2-й армии. Только 21 января Гитлер дал разрешение оставить Воронеж, но возникшее сокращение линии фронта было недостаточным, чтобы в создавшейся обстановке высвободить силы для спасения армии, попавшей в тактически безвыходное положение.

Когда русские танки уже были в Горшечном, 26 января советские войска перешли в давно ожидаемое наступление из района восточнее Ливен, прорвали слабый северный фронт 2-й армии, создав угрозу ее окружения с севера. Уже через два дня основные силы армии в районе восточнее Горшечного были практически окружены, и спасти ее мог только прорыв на запад. Сосредоточив всю свою артиллерию, имевшую пока еще достаточно боеприпасов, армия 30 января сумела прорвать кольцо окружения. Отбивая непрерывные фланговые атаки русских танков, 4 февраля она вышла к реке Оскол, где сумела переправиться и соединиться с частями 26-й пехотной дивизии. И если армия и потеряла почти все свои орудия и боевую технику, то благодаря целеустремленным действиям ее командования и решительности самих войск большая часть людей была спасена. (Основные силы вражеской группировки были советскими войсками уничтожены. Были полностью разгромлены 11 вражеских дивизий. — Ред.)

Почти та же участь постигла корпус итальянских альпийских стрелков, который, согласно приказу Гитлера, слишком долго оставался на Дону, а также частей германского XXIV танкового корпуса. Подвижные части русских войск, прорвавшие на севере фронт венгерской армии и на юге фронт итальянской армии, окружили эти войска, в силу приказа остававшиеся на старых позициях. Войска обоих корпусов, сохранив единство и проявив выдержку, сумели пробиться к германским позициям в районе Валуек за рекой Оскол. (В ходе Острогожско-Россошанской операции 13–27 января 1943 г. было полностью разгромлено 15 вражеских дивизий. Только в плен советские войска взяли 86 тыс. чел. Жалкие остатки войск противника сумели просочиться на запад. — Ред.)

Итог, который германскому командованию пришлось подвести на этом участке фронта в конце января 1943 года, был ужасающим. За 14 дней русского наступления группа армий «Б» была почти полностью разгромлена, а 2-я армия сильно обескровлена, потеряв во время прорыва основную массу своей боевой техники и тяжелого вооружения. 2-я венгерская армия была почти полностью уничтожена; из 8-й итальянской армии спастись удалось лишь некоторым частям корпуса альпийских стрелков, от остальных подразделений уцелели только жалкие остатки. Из германских войск, действовавших на участке фронта 8-й итальянской армии, уцелели лишь потрепанные остатки нескольких дивизий, которым удалось спастись за рекой Оскол. Связь с группой армий «Центр» на севере и с группой армий «Дон» на юге была потеряна.

Создавшаяся обстановка потребовала немедленной реорганизации командования. Штаб группы армий «Б» и штаб 8-й итальянской армии были выведены в тыл. На прежнем участке фронта 8-й итальянской армии командование войсками принял созданный здесь штаб новой оперативной группы «Кемпф». Группа армий «Дон», переименованная в группу армий «Юг», включила в себя все соединения на фронте от Ростова-на-Дону до Старого Оскола. 2-я армия перешла в подчинение группы армий «Центр».

Советские войска, наступательный порыв которых еще не иссяк, несмотря на тяжелые потери, постоянно укреплялись за счет переброски подкреплений из тыла и соединений, освободившихся под Сталинградом. Они продолжали наступление, стремясь, во-первых, не дать германским войскам возможности закрепиться на новых позициях и, во-вторых, как можно быстрее захватить важный для русских Донбасс.

Наступая на фронте ослабленной 2-й германской армии, русские форсировали Оскол, быстро продвинулись на запад и ударом через Белгород овладели городом Лебедин, где приостановили свое наступление из-за угрозы участку фронта, выступавшему на восток в направлении Курска.

После того как противник обошел Харьков с севера и с юга, оперативная группа «Кемпф» вынуждена была 16 февраля оставить город. Правда, она сумела остановить продвижение противника западнее Харькова, но не смогла предотвратить образование между ней и действовавшей южнее оперативной группой «Фреттер-Пико» широкой бреши, закрыть которую сил не было. В эту брешь и устремился противник, наступая севернее и южнее Изюма, затем повернул на юго-запад и стремительным танковым ударом почти вышел к Днепру между Днепропетровском и Запорожьем. Однако этим ударом русские поставили себя под угрозу контрудара со стороны обоих открытых и незащищенных флангов. Казалось, что советское командование также утратило способность правильно оценивать возможности своих войск.

Подтянув свежие силы и перегруппировав войска, фельдмаршал фон Манштейн высвободил некоторые силы для нанесения контрудара. Правда, фронт группы армий резко сократился — Ростов был сдан и были заняты новые позиции на реке Миус. Для осуществления намеченного контрудара 4-я танковая армия из пяти танковых дивизий была сосредоточена в районе северо-западнее Сталино, одновременно дивизии, сосредоточенные в районе Днепропетровска, перешли в наступление на восток. Но русское командование, которое по сравнению с началом войны научилось быстро принимать решения, гибко реагируя на изменение обстановки, сумело избежать окружения своих войск. В результате немцам удалось быстро продвинуться вперед и во взаимодействии с оперативной группой «Кемпф» отбросить противника за Северский Донец, окружить небольшую группировку противника южнее Харькова и вновь овладеть городом. (В тяжелейших боях отборные эсэсовские части, имея подавляющее превосходство в танках и понеся огромные потери, выдавили уставшие в ходе долгого наступления советские войска из Харькова. — Ред.)

На северном крыле оперативной группе «Кемпф» во взаимодействии с войсками южного крыла 2-й армии также удалось вынудить противника, находившегося еще в районе Лебедина, отступить, тем самым укрепив стык фронта с группой армий «Центр».

На южном участке Восточного фронта впервые после драматических дней разгрома под Сталинградом наступала передышка. Группа армий «Юг» снова образовала сплошной фронт: вновь созданная 6-я армия занимала оборону за рекой Миус, к ней примыкали 1-я и 4-я танковые армии, стоявшие на Северском Донце до района южнее Белгорода, и, далее, оперативная группа «Кемпф». Здесь, в районе Белгорода, южным флангом 2-й армии (переданной в группу армий «Центр») к группе армий «Юг» примыкала группа армий «Центр». Таким образом, боевые действия русских были приостановлены примерно на той же линии, с которой немцы за девять месяцев до этого начали свое наступление, лилея самые радужные надежды.

Недооценка германским главнокомандованием сил противника и размеров его территории, а также переоценка собственных людских и материальных ресурсов, в сочетании с оперативными и тактическими ошибками, виновником которых был в большинстве случаев сам Гитлер, привели к тому, что все колоссальные жертвы, принесенные войсками, оказались напрасными. Уничтожение 6-й армии Паулюса, разгром союзных армий на Дону, а также потери в живой силе и технике на Кавказе и в большой излучине Дона пагубно сказались не только на боеспособности германских и союзных войск, но и на настроении народа. У русских же итоги этих боев вызвали огромный подъем, выразившийся в укреплении военной промышленности и вооруженных сил, в еще большей смелости и гибкости оперативных планов русского командования, в росте морального духа всего советского народа.

Сражения на центральном и северном участках Восточного фронта зимой 1942/43 года

Русские бросили основную массу своих боеспособных дивизий в бои на южном участке Восточного фронта, однако у них осталось достаточно сил, чтобы на центральном и северном участках фронта также удерживать инициативу в своих руках. Тем самым они преследовали цель сковать силы немцев и помешать переброске германских дивизий отсюда на южный участок фронта, а также создать в центре и в северной части Восточного фронта благоприятные исходные позиции для будущих наступательных операций, нанеся немцам как можно большие потери в личном составе и технике.

Группа армий «Север» продолжала осаждать Ленинград, перекрыв все наземные пути в город. Только дорога через Ладожское озеро поддерживала жизнь оставшихся в Ленинграде 700 тысяч жителей. Узкий коридор, заканчивающийся у Шлиссельбурга и отгораживающий город с востока, можно было прорвать, как уже было в 1942 году, сравнительно ограниченными силами; успех этой операции был очень важен для защитников города.

12 января 1943 года русские атаковали этот коридор южнее Шлиссельбурга одновременно с запада через Неву и с востока. Прорыв удался. 18 января Шлиссельбург пал, в кольце осады появилась брешь шириной 10 (8–12. — Ред.) километров, которую противнику расширить дальше не удалось. (Однако здесь была быстро проложена железная дорога, резко улучшившая снабжение осажденного Ленинграда. — Ред.)

Южнее Старой Руссы все еще существовал выступающий далеко на восток Демянский мешок, который только узким коридором соединялся с фронтом 16-й армии. Эти открытые позиции русские неоднократно атаковали на протяжении зимы, пытаясь прорвать коридор и вынудить немцев снова организовать снабжение своих войск по воздуху, если, конечно, не удастся расчленить и уничтожить весь Демянский мешок. Но все усилия советских войск разбились о непоколебимую стойкость германских дивизий.

Особенно опасным был стык групп армий «Север» и «Центр»; хотя здесь целостность фронта на участке между Ржевом и Великими Луками была летом 1942 года восстановлена, линия обороны здесь была неглубокой и весьма непрочной. В районе Торопца для русских сложились благоприятные предпосылки для нанесения удара по северному флангу далеко выдвинувшегося на восток Ржевского выступа. В ноябре 1942 года мощные силы советских войск перешли в наступление в юго-западном направлении. В районе города Белого их наступление было остановлено, однако к северо-западу от Ржевского выступа русским удалось прорваться по обе стороны города Великие Луки, который был окружен. Сам город был хорошо укреплен, и по приказу Гитлера гарнизон (7 тыс. — Ред.) должен был держаться до конца. Снабжение осуществлялось по воздуху. Деблокирующие силы немцев сумели приблизиться к городу на 3 километра, но дальше не продвинулись. После двухмесячных боев русские пошли на штурм, ворвались в город, и разделенный гарнизон оказался окруженным в двух котлах. 15 января небольшой группе германских солдат численностью до 100 человек удалось пробиться к германским позициям. Остальные были вынуждены капитулировать. (В Великолукской операции 24 ноября 1942 — 20 января 1943 г. немцы потеряли более 59 тыс. убитыми и ранеными, 4 тыс. пленными, 250 танков, 770 орудий и минометов. Советские войска потеряли 104 022 чел., в том числе 31 674 чел. безвозвратных потерь. — Ред.)

В общем и целом это наступление русских, которое периодически распространялось до Ржевского выступа, успеха не имело, хотя сковало и вымотало крупные силы немцев и увеличило их потери в людях и технике. (Операция же «Марс» на Ржевском выступе (25.11–20.12.1942), стоившая советским войскам 70 373 чел. безвозвратных и 145 301 чел. санитарных потерь, изначально (в глубокой тайне даже от советского командования в этом районе) планировалась как отвлекающая внимание германского Верховного командования от района Сталинграда. — Ред.)

Следующей целью войны на истощение русские выбрали выступающий на восток Орловский балкон. Но и здесь они сумели, несмотря на ввод в бой мощных сил и огромный расход боеприпасов, добиться лишь местных успехов.

Таким образом, кровопролитные бои на центральном и северном участках Восточного фронта, в которых русские понесли большие потери, имели для них только один действительно важный результат — взятие Шлиссельбурга и прорыв блокады Ленинграда.

Оценка обстановки по состоянию на конец февраля 1943 года говорила о серьезности положения германских войск. Силы армии, остававшейся уже вторую военную зиму на Востоке, были на исходе. Много соединений были полностью уничтожены, другие понесли большие потери. Да и в еще сохранивших боеспособность дивизиях боевой состав изрядно сократился. Германские войска на Западе в течение осени и зимы были вынуждены отправлять на Восток все новые и новые дивизии, спасая таким образом ситуацию на различных участках Восточного фронта. Поэтому войска на Западе были существенно ослаблены, а перебрасываемые с Востока соединения обычно нуждались в доукомплектовании. Под влиянием этих очевидных фактов Гитлер впервые согласился на выравнивание линии фронта, а для этого следовало отвести войска из районов Демянска и Ржева. Обе операции оказались чрезвычайно сложными. В Демянске все войска пришлось выводить под натиском противника через узкий коридор. В Ржеве 9-й и частям 6-й армии пришлось отойти и занять оборону на новой линии Спас-Деменск — Белый — Невель. Обе операции удались благодаря организованности войск и мастерству командования.

Таким образом, к началу весны войска групп армий «Центр» и «Север» заняли оборону на новой сокращенной линии фронта, оборудованной полевыми укреплениями, и появилась возможность создать некоторые резервы. Многочисленные кризисные ситуации в ходе зимы были преодолены. Теперь следовало поберечь силы, избегая связанных с большими потерями операций, и вынуждать противника к безуспешным атакам готового к обороне фронта.

Летние бои 1943 года, операция «Цитадель»

Мнения представителей германского командования относительно наиболее целесообразного способа ведения боевых действий на Востоке летом 1943 года резко расходились. Но ясно было одно, что имеющимися силами вести крупное наступление на широком фронте против выросших качественно и количественно русских войск, как это было в 1941–1942 годах, больше нет возможности. Восточный фронт сохранял целостность, и германские войска занимали относительно выгодные оборонительные полевые позиции. Восточная армия имела возможность вывести с фронта в тыл основную часть своих танковых и моторизованных соединений и пополнить их. Пехотным дивизиям, по крайней мере части их, также удалось предоставить отдых и пополнение, но численное соотношение сил на фронте стало настолько неблагоприятным для немцев, что трудно было рассчитывать на создание и поддержание на каком-либо участке фронта необходимого для ведения длительных операций превосходства в силах. (К началу июля 1943 г. на советско-германском фронте немцы и их союзники имели: 5352 тыс. чел. личного состава действующей армии и флота против 6612 тыс. советских войск (1:1,2), 54,3 тыс. орудий и минометов против 105 тыс. в Красной армии (1:1,9), 5850 танков и штурмовых орудий против 10 199 советских танков и САУ (1:1,7), 2980 боевых самолетов против 10 252 советских (1:3,4). — Ред.) К тому же усложнилась обстановка на других фронтах, и Верховное главнокомандование не могло точно знать, понадобятся ли ему летом дополнительные силы на Западе или на Средиземноморье, что не позволяло использовать все имевшиеся силы для ведения длительной операции на Востоке. (Однако и советское главнокомандование было вынуждено держать почти треть действующей армии, общая численность которой составляла около 8,5 млн, на южных и восточных границах страны и в резерве Ставки ВГК, о чем западные историки умалчивают. — Ред.) Время абсолютного первенства Восточного фронта, а с ним и возможность добиться на нем военными средствами решения исхода всей войны немцы упустили. Теперь вопрос заключался лишь в том, чтобы попытаться посредством коротких, но мощных ударов ослабить силы русских, уменьшить их наступательные возможности и хотя бы на отдельных участках захватить инициативу либо перейти к обороне, создать в тылу крупные резервы и ждать наступления русских, а затем обрушить на ослабленного противника сильный контрудар и нанести ему серьезные потери.

Штаб оперативного руководства вермахта под влиянием обстановки на других театрах военных действий, за которые он нес ответственность, высказался за последний вариант в пространном меморандуме. Однако начальник Генерального штаба, стремясь добиться использования созданных с большим трудом на Востоке резервов, отстаивал вариант с наступлением, в ходе которого должны были быть уничтожены крупные силы русских войск. Гитлер колебался. Под влиянием общей неблагоприятной обстановки он все чаще старался избегать риска, правда не делая никаких выводов из накопленного им опыта. Сначала он склонялся к позиции штаба оперативного руководства. Однако в конце концов верх одержало мнение генерала Цейцлера. Был отдан приказ о подготовке наступления, получившего название операция «Цитадель», а целью этой операции стал выступ фронта в районе Курска. Вопреки предложениям командующих армиями, сражавшимися в этом районе, срок начала наступления постоянно сдвигался, поскольку до начала наступления Гитлер намеревался усилить танковые дивизии новыми мощными танками «Пантера» (а также танками «Тигр». — Ред.), с появлением которых он связывал большие надежды. Серьезным последствием задержки наступления было то, что русские получили время для принятия соответствующих контрмер, ибо подготовительные мероприятия немцев не могли остаться незамеченными. И советское командование с выгодой использовало подаренное ему время не только для укрепления своих позиций на Курской дуге и обеспечения флангов, но и для значительного усиления противотанковой обороны на этом участке и подготовки достаточного количества резервов.

Для наступления, которое должно было уничтожить русские армии на Курской дуге, выпрямить линию фронта и истощить резервы противника, германская сторона развернула на севере, в районе южнее Орла, 9-ю армию (5 танковых и 8 пехотных дивизий), на юге, в районе Белгорода, 4-ю танковую армию (8 танковых и 7 пехотных дивизий). (Немецкие авторы «забыли» про оперативную группу «Кемпф» на юге, а также дивизии, обеспечивавшие фланги ударных группировок. Всего на Курском направлении немцы сосредоточили 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, 3 отдельных танковых батальона тяжелых танков и 8 дивизионов штурмовых орудий, 70 % танковых, около 30 % моторизованных и 20 % пехотных соединений из общего их количества на советско-германском фронте. Сюда стянули и 65 % всех самолетов с Восточного фронта. — Ред.)

5 июля обе армии (и оперативная группа «Кемпф» восточнее 4-й ТА) одновременно перешли в наступление. Несмотря на мощную авиационную поддержку, наступление не принесло ожидаемого успеха. Передовые части 9-й армии вскоре застряли в глубокоэшелонированной системе обороны русских, а 4-я танковая армия, хотя первоначально и добилась некоторых успехов, продвинувшись на 35 километров в глубь расположения противника, не сумела в дальнейшем выйти на оперативный простор. (Эсэсовские танковые дивизии «Рейх», «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова» 12 июля прорвали последнюю тыловую линию обороны на юге и вышли на оперативный простор, но под Прохоровкой были остановлены в страшной танковой битве 5-й танковой армией генерала Ротмистрова. — Ред.) Она уже ничем не могла помочь (как и оперативная группа «Кемпф» с ее III танковым корпусом, в составе которого действовала эсэсовская танковая дивизия «Викинг». — Ред.) наступлению удаленной от нее на 100 километров 9-й армии и облегчить ее продвижение.

Русские немедленно бросили в контрнаступление находившиеся наготове крупные резервы и быстро захватили инициативу.

Кроме того, силы противника, не скованные действиями в районе Курска, 11 июля перешли в наступление с севера и с востока против 2-й танковой армии, находившейся севернее района операции, под Орлом, прорвали фронт, введя в бой около 50 дивизий, в том числе большое количество танковых соединений, и заставили генерал-полковника Моделя, осуществлявшего общее командование 2-й танковой и 9-й армиями, вывести из сражения под Курском несколько дивизий 9-й армии, чтобы поддержать 2-ю танковую армию.

После этого 9-я армия была вынуждена не только прекратить наступление, но и отойти на свои исходные позиции. Под влиянием такого развития событий на севере 4-я танковая армия, которая уже не могла рассчитывать на решающий успех, остановилась и затем, под натиском противника, наносившего удары по ее флангам, постепенно отошла на исходные позиции. Последняя попытка немцев снова захватить на Востоке инициативу в свои руки провалилась.

А на севере тем временем развернулось грандиозное сражение у Орла, в которое русские постепенно ввели более 100 дивизий. Несмотря на переброску новых дивизий из района Курска, германские войска в кровопролитных боях были вынуждены оставить прорванные во многих местах русскими позиции на Орловской дуге и 31 июля начать отход 2-й танковой и 9-й армий на подготовленную оборонительную линию восточнее Брянска. Новые позиции немцам удалось удержать, что дало возможность постепенно вывести в резерв и пополнить некоторые соединения. Как только русские почувствовали упорное сопротивление немцев на новом оборонительном рубеже, они попытались прорваться на Рославль — на фронте 4-й армии — и двигаться дальше через Ельню на север до района города Белого, однако не добились серьезных успехов. Фронт группы армий «Центр», несмотря на неоднократные кризисные ситуации, удержался, правда, кое-где германским войскам пришлось отойти. Но уже было ясно, что недалек тот день, когда оборонявшиеся слишком широкие полосы обороны и испытывавшие постоянный натиск противника германские дивизии не выдержат этого напора, который становился все сильнее.

На фронте группы армий «Юг» (4-я танковая армия, оперативная группа «Кемпф», в конце августа переименованная в 8-ю армию) и на фронте занимавшей позиции южнее группы армий «А» (1-я танковая армия и 6-я армия) русские даже в самый разгар сражений под Курском и Орлом тоже наступали — вначале явно для того, чтобы сковать силы противника. Удары Красной армии в районе Изюма и Ворошиловграда в основном были отбиты. А на Миусе, на участке 6-й армии, противнику удалось глубоко вклиниться в германскую оборону, что, безусловно, было опасно. Однако группе армий «А» удалось быстро подтянуть резервы и 30 июля начать успешное контрнаступление: противник, потеряв 20 тысяч человек пленными, отошел за Миус. Правда, вскоре после этого, 3 августа, русские, перегруппировав свои силы, снова начали масштабное наступление против группы армий «Юг». Сначала противник, атаковавший на фронте шириной около 70 километров, нанес удар в сторону выступа линии фронта в районе Белгорода. Когда здесь наметился успех, русские начали наступление с востока на Харьков. В тяжелых боях группе армий «Юг» удалось сохранить целостность линии фронта, но Харьков был потерян, и только путем неимоверного напряжения сил и огромных потерь наступление русских было приостановлено на рубеже излучина Северского Донца — район южнее Харькова — район западнее Харькова — Лебедин — Сумы, где была образована слабая линия обороны.

Однако наступательный порыв русских еще не иссяк. В середине августа советские войска начали наступательные операции на участке группы армий «А», которая, почти не имея резервов, не смогла справиться со штурмом русских, поддержанным крупными танковыми силами и артиллерией. Противник прорвался на Миус по обе стороны от Куйбышево, 29 августа взял Таганрог и вместе с ударной группировкой, успешно продвигавшейся через Изюм, устремился через промышленный район Донецкого бассейна на запад. Дивизии 6-й армии и 1-й танковой армии были настолько ослаблены тяжелыми боями, что были вынуждены начать быстрый отход на запад, чтобы избежать полного уничтожения. 25 сентября передовые части советских войск вышли к Мелитополю и на Днепр между Запорожьем и Днепропетровском, где русское наступление было на время приостановлено.

На фронте группы армий «Юг» развитие событий было тоже неблагоприятным для немцев. Едва на позициях западнее Харькова наступила небольшая передышка, как соединения 8-й армии и 4-й танковой армии, так же как и дивизии примыкающей к ним с севера 2-й армии группы армий «Центр», подверглись новому мощному удару. Измотанным в предшествующих боях дивизиям не удалось сохранить целостность фронта. В особенно сложное положение попала 4-я танковая армия, которая была вынуждена отвести свои разрозненные войска за Днепр, сохранив лишь плацдарм под Киевом. Примыкавшая с юга 8-я армия, находившаяся в немного лучшем положении, была вынуждена присоединиться к своему соседу и под натиском противника в конце сентября отойти за Днепр по обе стороны Кременчуга.

17-я армия, находившаяся значительно восточнее, удерживала Кубанский плацдарм. В Крыму соединения 3-й румынской армии, словенская дивизия и германские части несли службу по охране побережья.

1 сентября русские нанесли удар по Кубанскому плацдарму на Таманском полуострове. Высадив десант (10–11 сентября. — Ред.), после тяжелых боев они 15 сентября взяли Новороссийск и начали теснить 17-ю армию к Керченскому проливу, через который она, под ударами русской авиации, переправилась 9 октября в Крым.

Линия Мелитополь — Запорожье — Днепр на Южном фронте, несомненно, была сильным естественным оборонительным рубежом. Если бы Гитлер своевременно учел многочисленные предложения штаба оперативного руководства при ОКВ и Генерального штаба и уже в июле, когда появились первые признаки надвигавшегося кризиса, приказал подготовить здесь промежуточный оборонительный рубеж и частично занять его не слишком мобильными войсками, переброшенными из Норвегии, из Германии и Крыма, и одновременно подготовить, по крайней мере, самые необходимые материальные и людские резервы, возможно, удалось бы переформировать за этим заслоном отходившие дивизии групп армий «Юг» и «А» и в короткое время создать здесь прочную оборонительную линию.

Но решиться на это Гитлер не смог. Он считал, что слишком рискованно ослаблять находившиеся на Западе и в Норвегии силы, которых все равно не хватило бы для противодействия вторжению крупных сил западных союзников на континент, хотя было совершенно ясно, что западные державы вряд ли начнут в этом году крупное наступление. Кроме того, по некоторым политическим (имея в виду позицию Турции) и военным (имея в виду возросшую опасность со стороны русской авиации для нефтяных районов Румынии) соображениям Гитлер не мог решиться оставить и Крым. Он верил, что, как это было зимой 1941/42 года, немцам удастся, цепляясь за каждый метр земли, остановить наступление русских на юге, и его было невозможно убедить, что войска, годами испытывавшие слишком большую нагрузку и потерявшие большую часть офицерского и унтер-офицерского состава, больше не обладали такой стойкостью и волей к сопротивлению, как в 1941/42 году. С другой стороны, силы противника, его подготовка и вооружение теперь были несравненно лучше, чем в боях под Москвой.

Только экономия всех сил и грамотное использование остававшихся в руках немцев обширных территорий могли в этой тяжелой обстановке сохранить боеспособность Восточной армии.

Внушить это Гитлеру было невозможно. Он всячески старался удержать армию на рубежах, оборонять которые было крайне трудно либо вообще невозможно, что приводило к новым и новым кризисным ситуациям, позволяя противнику с выгодой для себя использовать их.

Следующей жертвой такой тактики штаба оперативного руководства и ОКВ стало южное крыло группы армий «Центр». Находившаяся здесь 2-я армия, своевременно не отведенная после разгрома 4-й танковой армии, под давлением русских на ее южный фланг в совокупности с сильными фронтальными атаками была отброшена на северо-запад, полностью утратив связь с группой армий «Юг». В конце концов она была вынуждена отступить за Днепр и Сож, так и не восстановив связь с армиями на юге.

Вследствие такого развития событий на южном крыле группы армий «Центр» 9-я армия и примыкающие к ней с севера 4-я армия и 3-я танковая армия оказались на выступающей в восточном направлении дуге, которую долго удерживать было невозможно. Командование группы армий под свою ответственность предусмотрительно начало оборудовать оборонительные позиции по хорде вдоль железной дороги Гомель — Орша, которые затем тянулись восточнее Витебска на север и у Великих Лук соединялись со старой линией фронта. В середине сентября начался отход на новые позиции, но русские быстро нанесли удар по отступавшим германским войскам, надеясь помешать им закрепиться на новых рубежах. 24 сентября (25 сентября. — Ред.) немцы оставили Смоленск и Рославль. Натиск противника усилился. Во многих местах ему удалось глубоко вклиниться в оборону немцев, что, равно как и прорыв русской кавалерии в районе Ленино, угрожало организованному отступлению. Однако благодаря умелому командованию немцам удалось исправить положение. К 1 октября они заняли новые позиции, значительно сократив фронт (оборонительный рубеж «Пантера» по рекам Сож и Проня. — Ред.). Но на южном фланге 2-й армии все равно не удалось восстановить связь с группой армий «Юг».

Хотя немцам и удалось создать сплошную линию фронта, не было сомнений в том, что общее состояние войск, полное отсутствие резервов и растянутость линии фронта на участках отдельных соединений были чрезвычайно опасны. С колоссальным трудом залатанный фронт при следующем сильном ударе русских мог рухнуть.

На участке группы армий «Север» лето прошло относительно спокойно. Только в начале августа русские предприняли попытку прорвать германский фронт южнее Ладожского озера, чтобы расширить пробитый в январе 1943 года коридор и еще более ослабить блокаду Ленинграда. В тяжелых боях немцам удалось отразить русские атаки.

В летних боях 1943 года силы германской Восточной армии были сильно истощены. Больше не было возможности сохранить необходимую боеспособность соединений, пополнив их людьми и возместив потери в технике. Почти треть всех дивизий пришлось превратить в дивизионные группы, каждая из которых была равноценна одному усиленному полку. Только постепенно удалось пополнить часть этих соединений за счет прибывших из Германии подкреплений, а также за счет личного состава обозов, тыловых служб и организаций. Было очевидно, что пополнение ограниченно годными к строевой службе солдатами не могло существенно поднять боеспособность дивизий до прежнего уровня. С другой стороны, эта мера крайне неблагоприятно сказалась на состоянии многих тыловых служб, имевших большое значение для сохранения боеспособности действующей армии.

Напротив, боеспособность русских войск постоянно возрастала. Несмотря на огромные потери в войсках, и в первую очередь в кадровом составе, советское руководство, широко привлекая женщин (и, добавим, подростков и стариков. — Ред.) к работе в военной промышленности (а также везде — от сельскохозяйственных работ до заготовки леса. — Ред.), сумело высвободить для армии все новые и новые призывные контингенты, постоянно формируя и обучая новые подразделения. (Именно так, если вспомнить историю, действовали римляне после страшных поражений в начале 2-й Пунической войны от Ганнибала — в 218 г. до н. э. при Треббии, в 217 г. до н. э. — при Тразименском озере, в 216 г. до н. э. — при Каннах — и переломили ход войны. — Ред.)

Красная армия получала достаточное количество вооружения и боеприпасов различного военного имущества благодаря увеличению поставок из Америки и постоянному росту выпуска продукции новыми промышленными предприятиями и военными заводами на Урале и за Уралом, куда не могла долететь германская авиация. (В первую очередь выпуск военной продукции на советских заводах и уже во вторую очередь — поставки вооружений и многого другого из США и Англии (хотя они сыграли важную роль). — Ред.) К тому же при производстве вооружения и боеприпасов русские учитывали все особенности ведения войны в России и избегали ненужных конструктивных сложностей. Следствием этих производственных принципов стал выпуск огромного количества вооружения, отличавшегося исключительной простотой и потому легкого в обращении, что в значительной мере компенсировало его недостатки при использовании на фронте.

Согласно довольно точным данным отдела иностранных армий Востока германского Генерального штаба, русские осенью 1943 года имели свыше 400 стрелковых дивизий, большое количество кавалерийских корпусов, более 100 танковых полков, а также очень сильную артиллерию. Эти цифры Гитлер счел утопией и отказался принять во внимание.

Бои осенью 1943 года

Если не считать одной бреши между позициями групп армий «Центр» и «Юг», германский фронт на Востоке был в основном сплошным. Но этот факт не мог скрыть недостаточной прочности новых оборонительных рубежей. Серьезных резервов не было. Дивизии были измучены постоянными боями, их боевой потенциал свидетельствовал о том, что новых тяжелых испытаний германские соединения уже не выдержат. Оборудование оборонительных позиций на больших участках было недостаточным, растянутые рубежи обороны отдельных дивизий не позволяли ни обеспечить нужную плотность войск на главной полосе обороны, ни создать глубокоэшелонированную систему обороны. Было ясно, что Гитлер поставил перед вермахтом на Востоке задачу, превосходящую его возможности.

При таких обстоятельствах было бы естественным подумать о планомерном отводе войск на как можно менее протяженный, заранее подготовленный оборонительный рубеж, причем раньше, чем русские начнут очередное наступление. Другими словами, первым делом следовало оставить выступающую на восток дугу на Днепре южнее Киева, а также Крым. Только так можно было сократить участки фронта отдельных соединений и создать хотя бы минимальные резервы. Но Гитлер, руководствуясь политическими и экономическими соображениями, а также заботой о сохранении своего престижа, на это пойти отказывался. Даже имея точные сведения о положении дел, численности людей, количестве и качестве вооружений в отдельных дивизиях, он сильно переоценивал возможности германских войск, одновременно недооценивая силы противника. Кроме того, он полагал, что такую серьезную водную преграду, как широкий Днепр, можно оборонять и сравнительно небольшими силами.

7 октября советские войска, предварительно захватив небольшой плацдарм на правом, западном берегу Днепра южнее Киева, ликвидировать который немцам не удалось, перешли в наступление. Главные удары были направлены на фронт между Кременчугом и Днепропетровском, в районе Запорожья и Мелитополя. В тяжелых боях и войска, и командиры, понимая решающее значение удержания оборонительных рубежей для всей Восточной кампании, делали все возможное, чтобы задержать противника. Однако превосходящим силам русских все же удалось прорвать 23 октября в районе Мелитополя фронт 6-й армии, отбросить эту армию за Днепр и изолировать Крым, блокировав Перекопский перешеек. Одновременно русские высадились в восточной части Крыма — на Керченском полуострове. Тем не менее и на Перекопе, и на Керченском полуострове немцам удалось остановить наступление советской армии и удержать Крым.

На фронте обороны 1-й танковой армии, находившейся выше по течению Днепра, русские, потерпев неудачу при ликвидации маленького плацдарма в районе Запорожья (автор ошибается. Город Запорожье был взят в ходе первого в истории ночного танкового штурма в ночь с 13 на 14 октября, 14 октября немецкий плацдарм здесь был полностью ликвидирован. — Ред.), форсировали реку между Днепропетровском и Кременчугом и на широком фронте прорвали германскую оборону на Днепре. Имея около 100 дивизий, среди которых было много танковых, они нанесли удар на запад и вышли к Кривому Рогу. Удерживая правым крылом оборону вдоль нижнего течения Днепра, группа армий «А» повернула свой фронт от Никополя через Кривой Рог к району западнее Кировограда, а группа армий «Юг», отведя южное крыло 8-й армии вслед за 1-й танковой армией, первоначально удерживала на участке этих армий оборону на прежних позициях. В результате в районе Никополя образовался новый выступ фронта, сильно вытянутый на восток.

В группе армий «Юг» кризисная ситуация создалась на участке 4-й танковой армии. После того как этой армии после почти четырехнедельных кровопролитных боев удалось отбить атаки русских в районе Киева, ее оборонительные возможности оказались исчерпанными.

Когда 3 ноября почти 50 русских дивизий перешли в наступление с плацдармов на Днепре, 4-я танковая армия не смогла противостоять ударной группировке противника. 6 ноября (к празднику 7 Ноября — Великой Октябрьской революции. — Ред.) пал Киев. Германский фронт оказался разорванным, и, почти не встретив сопротивления, русские танковые и механизированные соединения устремились на запад. Уже 11 ноября их передовые части подошли к Житомиру.

Одновременно расположенная на южном крыле группы армий «Центр» 2-я армия была атакована на фронте южнее Гомеля и отброшена на северо-запад. Брешь между группами армий «Центр» и «Юг» была значительно расширена. Положение казалось безнадежным. Если бы русским удалось развить свой успех, крах групп армий «А» и «Юг», а вместе с ними и всего Восточного фронта уже нельзя было бы предотвратить. Изменить положение мог только удар по южному флангу прорвавшихся русских войск. Сняв все возможные силы с других участков фронта, заменив их временными формированиями, сколоченными из подразделений тыловых служб, отпускников и других, немцы сумели к 11 ноября создать в районе между Фастовом и Житомиром необходимую для выполнения поставленной задачи ударную группировку. Она перешла в контрнаступление против южного фланга прорвавшихся русских войск и остановила их.

Если немцы и не добились решающего успеха, то все же им удалось до 11 ноября в районе между Фастовом и Житомиром ликвидировать смертельную угрозу прорыва и после последующей перегруппировки части сил на западе приостановить противника примерно на линии Фастов — Радомышль — Коростень.

Русские попытались ответить на эту неудачу новым наступлением на фронте 8-й армии и группы армий «А». В тяжелых боях, которые продлились до декабря, им удалось добиться некоторых местных успехов, захватить плацдарм в районе Херсона, взять Чигирин и Черкассы. Но немцы сумели сохранить целостность фронта. Угрожавшая в октябре — ноябре серьезная опасность была на какое-то время ликвидирована. Это более или менее удовлетворительное развитие событий не могло изменить тот факт, что германские дивизии, несмотря на все усилия повысить их боевую мощь, все больше изнашиваются, становясь слабее. А то, что в ходе контрнаступления (скорее контрудара. — Ред.) 4-й танковой армии, несмотря на умелое командование, благоприятную обстановку и самопожертвование войск, не удалось развить начальный успех и добиться победы в оперативном масштабе, должно было стать новым тревожным сигналом. Превосходящие немцев силы 1, 2, 3 и 4-го Украинских фронтов дальнейшими активными действиями угрожали разорвать тонкую немецкую оборону в любом месте. (Войска Красной армии на Правобережной Украине в конце 1943 г. превосходили противника в личном составе в 1,3 раза, по орудиям и минометам в 1,7 раз, по танкам и САУ в 1,1 раза, в количестве боевых самолетов в 1,8 раза. — Ред.)

Группа армий «Центр» заняла после планомерного отвода войск новые позиции за реками Сож и Проня, которые, находясь восточнее Орши и Витебска, прикрывали важные коммуникации. Севернее эти позиции восточнее Невеля соединялись с позициями группы армий «Север». Войска группы армий «Центр» не имели передышки, не получали пополнения. Действовавшие здесь крупные силы Центрального (с 20 октября Белорусского), Брянского (с 10 октября вошел в состав Центрального) и Западного фронтов постоянно атаковали германские позиции, пытаясь обойти их с южного фланга на фронте (2-й армии). Тем не менее немцам удалось при поддержке немногочисленных, но чрезвычайно оперативно действовавших частей люфтваффе генерал-полковника Риттера фон Грейма справиться с многочисленными, иногда весьма опасными ситуациями.

Наиболее тревожное положение сложилось на южном крыле 2-й армии, где особенно сильно сказались неудачи группы армий «Юг», из-за которых южный фланг армии становился все более открытым и потребовал для своего прикрытия дополнительных сил, снятых с других участков фронта армии. Этим воспользовался противник, перейдя в наступление в районе Гомеля. Сначала упорно сопротивлявшимся немцам удалось предотвратить прорыв, однако затем ситуация еще более ухудшилась, когда был прорван фронт примыкавшей к 2-й армии с юга 4-й танковой армии (из группы армий «Юг») и русские начали наступать на Коростень. Теперь противник нанес удар по практически незащищенному стыку между группами армий «Юг» и «Центр», прорвал после ожесточенных боев фронт 2-й армии, бросившей в бой свои последние резервы, и продолжил наступление западнее Днепра, повернув на северо-запад и продвигаясь к рубежу Речица — Мозырь. Тем самым не только оказывалось отрезанным находившееся южнее Припяти южное крыло 2-й армии, но и нависла угроза над главной линией снабжения, которая шла через Минск и Жлобин на Мозырь. Связь с 4-й танковой армией, уже долгое время поддерживаемая только подвижными частями, была полностью потеряна. Противник вышел в глубокий тыл южного фланга 2-й армии в районе Овруча; слабой разбитой южной группировке, отсеченной от основных сил армии, грозило окружение, которого можно было избежать только немедленным прорывом на северо-восток. Прорыв удался, отсеченным соединениям удалось снова соединиться с армией юго-восточнее Мозыря. Но брешь в линии фронта между группами армий «Юг» и «Центр» расширилась до более 100 километров. Обращенный на восток выступ фронта в районе Гомеля теперь оказался в большой опасности, но Гитлер отказался дать разрешение на отвод оттуда войск. Следствием стало еще большее ухудшение ситуации, когда 17 ноября русские взяли Речицу, вышли к железнодорожной линии Мозырь — Жлобин, перерезав связь с районом Гомеля, где еще сражались немцы.

Теперь русские перешли в наступление севернее Гомеля, после тяжелых боев сумели глубоко вторгнуться в германскую оборону и были остановлены только на линии Чаусы — Новый Быхов. Окружение германских войск в районе Гомеля казалось неминуемым, ситуация изменилась только благодаря санкционированному в последний момент отводу войск с выступа фронта. К середине декабря положение на новом фронте за Днепром укрепилось, и даже образовавшаяся в ходе боев брешь между основными силами группы армий и позициями 2-й армии благодаря контрудару была закрыта. Таким образом, фронт группы армий «Центр» на южном крыле к концу года был более или менее укреплен, но брешь между ним и группой армий «Юг» продолжала существовать. Это было очень опасно, поскольку с наступлением зимы Припятские болота стали проходимыми, по крайней мере для операций местного значения, а значит, требовали постоянного наблюдения и выделения дополнительных сил.

На центральном участке фронта группы армий «Центр» русские сосредоточили усилия вдоль важного шоссе Смоленск — Орша — Минск, где они в многочисленных атаках пытались прорвать северный фланг 4-й армии. Благодаря стойкости войск, умелому командованию и хорошо оборудованным здесь позициям удалось отразить все продолжавшиеся до декабря атаки превосходящих сил противника с большими потерями для него.

Не столь успешными были действия 3-й танковой армии на северном крыле группы армий. В начале октября русские прорвали фронт 3-й танковой армии на стыке с 16-й армией (группа армий «Север») в районе Невеля. Смежные фланги обеих армий пришлось загнуть назад. Постепенно расширяющуюся брешь закрыть не удалось, а поскольку и здесь Гитлер категорически запретил отвод находившихся под угрозой окружения флангов армий, возникла опасность выхода русских в тыл северного фланга 3-й танковой армии с севера и северо-запада. Ввиду отсутствия у групп армий «Север» и «Центр» достаточных сил для контрудара и ликвидации прорыва, как того требовал Гитлер, давление на северный фланг группы армий «Центр» продолжалось, и создалась угроза для проходящей через Полоцк основной линии коммуникаций 3-й танковой армии. А 13 декабря русские предприняли решительное наступление, нанося удары с востока, севера и северо-запада. Находившаяся на северном фланге 3-й танковой армии дивизия была разбита, ее остатки сумели прорвать кольцо окружения, однако лишились большей части техники и тяжелого вооружения. 3-я танковая армия была вынуждена отойти к Витебску, но сумела удержать плацдарм на Западной Двине и отразить все попытки прорыва. Разрыв между позициями групп армий «Север» и «Центр», прикрывавшийся лишь незначительными силами, сохранился и представлял большую опасность, поскольку русские могли использовать его для наступления вдоль Западной Двины на северо-запад с целью окружения группы армий «Север».

На фронте группы армий «Север» русские ограничились лишь операциями местного значения, которые, однако, настолько сковали крупные силы немцев, что группа армий не смогла выделить средства для ликвидации чрезвычайно опасного и для нее кризиса под Невелем.

Как и на Средиземном море, 1943 год принес германской Восточной армии печальные результаты. Последняя попытка немцев захватить инициативу на востоке в свои руки удивительно быстро потерпела крах в районе Курска. В последующих летних и осенних наступательных операциях русская армия продемонстрировала высокие боевые качества и возросшие людские и материальные ресурсы, следствием чего стали многочисленные кризисные ситуации, катастрофические последствия которых немцам удалось предотвратить только благодаря превосходству тактического руководства и самоотверженности германских солдат. Однако не могло быть никаких сомнений, что в германских войсках, к которым в течение ряда лет предъявлялись слишком большие требования, начали появляться серьезные признаки утомления. Кроме того, огромные потери среди офицеров, унтер-офицеров и специалистов, составлявших костяк германских войск, ослабили их, и командование с большой тревогой встречало каждый новый русский удар.

Только решительная ликвидация первой же попытки западных союзников вторгнуться на континент, что ожидалось в наступающем году, могла дать на какое-то время в руки германского командования средства для стабилизации положения на Востоке. Тегеранская конференция ясно показала, что западные державы не осознают опасности, которая возникает после разгрома Германии для международной обстановки. Они твердо придерживались своего курса — разгромить Германию, и поэтому найти политическое решение, даже если бы Гитлер на это пошел, немцы не могли.

Задача германской Восточной армии оставалась прежней — ослабить силы русских и удерживать их как можно дальше от границ Германии, а также не потерять еще находившиеся в руках немцев важнейшие сырьевые источники. К сожалению, было мало надежды на то, что удастся убедить Гитлера в необходимости найти способ ведения боевых действий, соответствующий силам и средствам Восточной армии, чтобы выполнить эту задачу.

Наступление русских войск зимой 1943/44 года на южном участке фронта и их выход к Карпатам

К моменту окончания осенних боев 1943 года южный участок германского Восточного фронта представлял тонкую, изобиловавшую выступами и вмятинами, прикрытую лишь на отдельных участках естественными препятствиями оборонительную линию, отход с которой на более короткие, удобные для обороны рубежи был запрещен Гитлером.

Войска правого крыла группы армий «Юг» (1-я ТА) находились даже за Днепром, удерживая на его левом берегу южнее Никополя крупный плацдарм, прикрывавший марганцевые рудники. Далее линия фронта шла через Кривой Рог на запад и снова выходила к Днепру, охватывая большой плацдарм русских южнее Черкасс. Затем фронт группы армий снова поворачивал на северо-запад восточнее Брусилова и Радомышля и оканчивался восточнее Коростеня. Здесь существовал широкий разрыв между группами армий «Юг» и «Центр», южный фланг которой находился в районе Мозыря. Разграничительная линия между группой армий «А» (6-я армия, 3-я армия (румынская) и 17-я армия) и группой армий «Юг» (4-я танковая армия, 8-я армия и 1-я танковая армия) проходила у Каховки.

Таким образом, южный участок фронта с выступом в районе Никополя и чрезвычайно растянутыми полосами обороны отдельных соединений давал противнику большие возможности для нанесения здесь ударов, которые были видны даже Гитлеру, но он продолжал упорствовать, запрещая отход на более удобные позиции. Вероятно, это было вызвано причинами политического и экономического характера. (Месторождения марганца в районе Никополя имеют мировое значение; Криворожский железорудный и металлургический регион также чрезвычайно важен. — Ред.)

1-й Украинский фронт приступил к нанесению ударов, которым в ходе зимы предстояло потрясти германский Южный фронт. В конце декабря 1943 года войска фронта перешли в наступление в районе Киева против 4-й танковой армии и пробили в районе Радомышля брешь германской обороны, быстро расширили ее и осуществили глубокий прорыв. Немцы оставили Брусилов, Коростышев и Радомышль. 1 января 1944 года русские подошли к Житомиру. Сопротивление 4-й танковой армии было сломлено, русские расширили прорыв на север и на юг и продолжили движение в западном направлении. Уже через несколько дней советские войска перешли, хорошо прикрывая свой южный фланг, старую польскую границу. К середине января они, почти не встречая сопротивления, подошли к линии Сарны — Шепетовка — Бердичев — Погребище.

Русское наступление на запад, из-за сильной растянутости коммуникаций и благодаря принятию немцами срочных оборонительных мер, в начале февраля было остановлено восточнее линии Дубно — Луцк — Ковель. Однако войска южного крыла наступавших, повернув на юго-запад, попытались ударом в сторону Умани окружить 8-ю армию. Эта попытка была отбита германскими резервами, и мастерски проведенный контрудар отбросил противника на линию Жашков — Погребище.

Следующий русский удар обрушился на 8-ю армию. Хотя ее северный фланг находился под угрозой из-за разгрома 4-й танковой армии и для его прикрытия были стянуты все имеющиеся резервы, Гитлер упорно держал 8-ю армию на Днепре. Даже начавшееся в январе 1944 года наступление 2-го и 3-го Украинских фронтов, которое привело к потере Кировограда на южном фланге 8-й армии и Белой Церкви на северном фланге, раскрывшее намерения русских, не привело к совершенно естественному решению об отводе 8-й армии. Очевидно, причиной такого упорства явилось то, что неизбежным следствием отхода 8-й армии стало бы отступление 1-й танковой армии и сдача важных сырьевых и промышленных районов Кривого Рога и Никополя.

От судьбы не уйдешь. 28 января передовые части наступавших с севера и юго-востока русских войск вышли в тыл 8-й армии в районе Звенигородки, и два ее корпуса оказались в окружении. Направленные для деблокирования снабжаемой по воздуху окруженной группировки танковые дивизии 8-й и 1-й танковой армий не смогли выполнить свою задачу — у наступавших не хватило сил, чтобы пробиться к окруженным корпусам. Тем не менее окруженные корпуса в ночь с 16 на 17 февраля пошли на прорыв и добились больших успехов, но соединиться со спешившими им навстречу танковыми частями им все же не удалось. Лишь через несколько дней около 30 тысяч человек удалось вырваться из окружения и выйти к германским позициям, хотя при этом была потеряна почти вся техника и тяжелое вооружение. Губительные методы оперативного руководства фюрера, и прежде всего главный принцип — держаться любой ценой, от чего его почти никогда не могли заставить отказаться даже ближайшие военные помощники (и, добавим, такие полководцы, как Манштейн. — Ред.), привели немцев к тяжелейшим потерям, которых при других условиях вполне можно было избежать. (Всего в окружении в Корсунь-Шевченковском котле немцы потеряли 55 тыс. убитыми и 18 тыс. пленными. — Ред.)

Свой третий удар русские нанесли на фронте 1-й танковой и 6-й армий, пребывание которых на дуге Кривой Рог — Херсон, где они обороняли железные и марганцевые рудники, после разгрома группы армий «Юг» с оперативной точки зрения стало совершенно бессмысленным. Превосходящие силы 3-го Украинского фронта русских наступали с севера и юга, часть сил немцев была блокирована в районе Никополя и только в последний момент смогла отойти с большими потерями за реку Ингулец. 22 февраля русские взяли Кривой Рог.

Южный участок фронта по-прежнему (после оставления находившегося еще восточнее Никополя) имел на своем южном фланге вытянутый на восток выступ, который начинался на Днепре в районе Херсона, продолжался по реке Ингулец на северо-восток и, большой дугой повернув на северо-запад, выходил к Шепетовке. Севернее Шепетовки сплошной фронт кончался, и до Припятских болот войска располагались лишь в отдельных опорных пунктах восточнее городов Броды, Дубно, Луцк и Ковель. Не надо было быть военным специалистом, чтобы при первом же взгляде на карту определить, что такое расположение войск таило в себе большую опасность для всего южного участка фронта. Остатки войск групп армий «Юг» и «А» располагались так, что их можно было легко обойти с севера и окружить. Это лишний раз показывает, какой грубый нажим оказывал Гитлер на военачальников, руководивших военными действиями на Востоке. Несмотря на все контрпредложения и возражения, он оставил войска южного участка Восточного фронта в безнадежном положении. И русские, разумеется, не упустили предоставленную им возможность захлопнуть ловушку.

В начале марта 1-й Украинский фронт, которым теперь командовал маршал Жуков, снова перешел в наступление, в ходе коротких боев прорвал слабую оборону 4-й танковой армии и повернул свои основные силы на юг, чтобы путем масштабного охвата с севера окончательно закрыть западню. Несмотря на то что восточнее Тернополя немцами была предпринята попытка быстро собрать в ударный кулак танковые части и остановить русских, те, подобно лавине, неудержимо двигались на юг. Железнодорожная линия Тернополь — Проскуров была перерезана, связь с группой армий «А» оборвалась.

Между тем 6 марта в наступление перешел и 2-й Украинский фронт (маршал Конев), быстро прорвал оборону значительно ослабленной 8-й армии и, хотя был на короткое время задержан в районе Гайсина контрударом германской танковой группировки, сражавшейся с самоотверженностью и упорством, к 10 марта вышел к Умани. Не останавливаясь, русские продолжали наступать на юго-запад, и 11 марта русские танки вышли к Южному Бугу западнее Гайворона и захватили на незащищенном правом берегу реки небольшие плацдармы. Оказавшиеся между наступавшими войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов, оборонявшиеся еще в районе Винницы германские войска, которым грозило окружение со стороны смежных крыльев обоих фронтов, были вынуждены быстро отойти на юго-запад.

Обе русские ударные группировки совместно продолжили свое наступление на юго-запад с целью окружения находившихся еще далеко на востоке соединений группы армий «А». Уже 20 марта передовые части советских войск вышли к Днестру и форсировали его в районе Сорок и Могилева-Подольского, лишив таким образом немцев возможности закрепиться на новом благоприятном для обороны рубеже.

Германское командование всеми имевшимися в его распоряжении силами и средствами стремилось не допустить грозившего вот-вот произойти разрыва между группами армий «Юг» и «А» и отчетливо наметившегося окружения последней, а также остановить приближавшееся к кульминационной точке наступление русских.

8-я армия была усилена и получила приказ, цепляясь за все возможные для обороны рубежи, противодействовать наступлению русских. Штабу 1-й танковой армии было поручено силами подчиненных ему соединений остановить русское наступление к западу от 8-й армии. Но все эти меры были приняты немцами слишком поздно и поэтому лишь частично привели к ожидаемым результатам.

21 марта наиболее опасный в оперативном отношении 1-й Украинский фронт вновь перешел в наступление с рубежа Тернополь — Проскуров, прорвал после тяжелых боев заслоны, с большим трудом созданные 4-й танковой армией, отбросив ее на запад, и нанес удар по оказавшей слабое сопротивление 1-й танковой армии. Русские войска обошли ее с флангов севернее Днестра в районе Каменец-Подольского и Скалы-Подольской и окружили, а основные силы направили мимо котла через Коломыю и Черновцы к отрогам Карпат.

1-я танковая армия, находившаяся в котле и снабжавшаяся по воздуху, сумела в начале апреля, взаимодействуя с деблокирующими частями с запада, прорваться в направлении Станислава. После Сталинграда котлы уже не казались немцам столь ужасными. Германский солдат и германское командование поняли, что и окруженные, почти неснабжаемые войска имеют очень много возможностей избежать уничтожения или капитуляции. Но это понимание не извиняло германское Верховное главнокомандование, которое своими директивами неоднократно ставило войска на Востоке в такое положение, из которого они могли освободиться лишь ценой ничем не оправданных и невосполнимых людских и материальных потерь.

8-я армия смогла задержать продвижение превосходящих сил противника также лишь на короткое время. Нанеся удар крупными силами между Сороками и Рыбницей через Днестр, русские пробились к Яссам, а также между Прутом и Днестром и по обоим берегам Днестра, то есть на юго-запад и юг.

После захвата Кривого Рога в конце февраля 1-й Украинский фронт продолжил давление на группу армий «А» (а также 1-ю танковую армию группы армий «Юг». — Ред.). Переместив направление главного удара на северное крыло, русские попытались обойти группу армий и прижать ее к Черному морю. Наступление крупных русских сил между реками Ингул и Ингулец поставило 1-ю танковую армию (еще до вывода ее штаба) в очень тяжелое положение, однако немцам все же удалось вовремя вывести на запад, за Буг, южное крыло 1-й танковой армии и находившуюся в районе Херсон — Николаев 6-ю армию, причем несмотря на упорное преследование русских, которые вышли немцам в тыл через Кинбурнскую косу. (При этом части 6-й армии бросили большую часть техники и тяжелого вооружения и понесли огромные потери от действий подвижных соединений Красной армии (конно-механизированные группы и 23-й танковый корпус). — Ред.) Северное крыло 1-й танковой армии, выдвинутое на северо-запад между Новоукраинкой и Новоархангельском, ударам пока не подвергалось. А когда русские несколько западнее форсировали Южный Буг и вышли к Днестру, эти силы удалось отвести назад, используя еще удерживаемые немцами переправы под Вознесенском и Первомайском и включить в создаваемый за Тилигулом новый оборонительный рубеж. В конце марта 6-я армия с подчиненными ей силами бывшей 1-й танковой армии стояла за Тилигулом, примыкая у Ананьева к позициям постепенно укрепляемой 8-й армии, фронт которой пересекал железную дорогу Одесса — Львов и тянулся на юго-запад на Яссы. Этой армии предстояло остановить постепенно ослабевающее наступление советских войск. Западнее города Яссы до Карпат находились румынские соединения 4-й румынской армии, а с северо-запада к ним примыкали венгерские войска (1-я венгерская армия. — Ред.).

Осуществляемое лично Гитлером и с военной точки зрения совершенно недопустимое командование войсками на южном участке Восточного фронта привело к тяжелым потерям, которых вполне можно было избежать, что стало причиной конфликта Верховного главнокомандующего с командующими действовавшими на юге войсками — фельдмаршалами фон Манштейном и фон Клейстом. Гитлер совершенно несправедливо посчитал этих выдающихся полководцев ответственными за собственные неудачи и заменил соответственно генерал-полковниками Моделем и Шёрнером, от которых ожидал самого энергичного претворения в жизнь его планов.

Группы армий были переименованы, получив названия «Северная Украина» (под командованием Моделя) и «Южная Украина» (под командованием Шёрнера), и их ближайшей задачей стала остановка германского наступления на линии устье Днестра — район восточнее Кишинева — район севернее города Яссы — восточные отроги Карпат— Коломыя — район западнее Тернополя — Броды — Ковель. В ходе выполнения этой директивы южное крыло германских войск отступило за Днестр, и 9 апреля была оставлена Одесса. Хотя в Северных Карпатах удалось отбросить к Коломые продвинувшиеся до Яблоницкого перевала русские части, все же находившийся уже несколько месяцев в окружении гарнизон Тернополя не был деблокирован. Город сражался до последнего патрона и был взят штурмом только 15 апреля.

А теперь вернемся к событиям на Крымском полуострове, который оказался на несколько сот километров восточнее германского фронта, но его продолжали удерживать германские и румынские войска, снабжение и эвакуацию которых можно было осуществить только морем. Еще тогда, когда германские войска можно было отвести через Перекопский перешеек, Гитлеру предложили планомерно эвакуировать Крым. Но тогда, как и позднее, Гитлер настоял на обороне полуострова. Причины такого решения остаются непонятными до сих пор. Полуостров, узкие проходы на который было легко перекрыть, не был базой, откуда можно было нанести удар по южному флангу продвигавшихся на запад советских войск, а оставленные там силы 17-й армии были недостаточными и непригодными для подобных операций. При этом немцы в Крыму не могли сковать большие силы русских войск, настолько крупные, чтобы это оправдало подобное расточительство сил и средств на оборону полуострова. Только тревога о румынских нефтяных промыслах, угроза воздушных ударов по которым с потерей Крыма значительно возрастала, и надежда по-прежнему влиять на Турцию, поставлявшую Германии крайне нужное ей сырье — хром, подтолкнули фюрера к этому решению. Но и эти соображения фюрера утратили свое значение после выхода русских к Карпатам. Несмотря на это, убедить Гитлера своевременно эвакуировать Крым так и не удалось, пока в начале апреля не перешли в наступление войска 4-го Украинского фронта, которые стремительным ударом сбросили с полуострова находившиеся там войска (4 германские и 6 румынских дивизий). (Автор неточен. В начале 1944 г. оборонявшие полуостров войска были усилены двумя дивизиями. К апрелю 1944 года в Крыму находилось 5 германских, 7 румынских дивизий, 2 бригады штурмовых орудий, различные части усиления — всего 195 тыс., около 3600 орудий и минометов, 215 танков и штурмовых орудий, 148 самолетов. — Ред.)

8 апреля русские одновременно перешли в наступление на Керченском полуострове и через узкие места на севере полуострова против обороняющей Крым 17-й армии. (Советские войска насчитывали 470 тыс. чел., 5982 орудия и миномета, 559 танков и САУ, 1250 самолетов. — Ред.) В районе Керчи русские в ходе многодневных боев лишь немного потеснили германские войска, оборонявшие перешеек. Однако успешно оборонявшимся силам все же пришлось отступить, поскольку русским тем временем удалось осуществить прорыв с севера, и все находившиеся в восточной части полуострова войска оказались под угрозой окружения. На севере противник, сковав фронтальной атакой войска на Перекопском перешейке, внезапно форсировал Сиваш — мелководную часть Азовского моря, расположенную восточнее Перекопского перешейка, с множеством островов, по которым проложена железнодорожная ветка, поставив немцев в очень тяжелое положение. Имевшимися в наличии незначительными силами было невозможно организовать оборону на островах, и, не будучи в состоянии сдержать сильнейший натиск противника, командование 17-й армии было вынуждено немедленно отвести все части в хорошо защищенную крепость Севастополь. Под сильными налетами советской авиации, в условиях явного превосходства противника на Черном море, при помощи незначительного количества имевшихся в наличии морских транспортных средств была начата эвакуация войск с полуострова, причем в первую очередь были вывезены тыловые службы и румынские части, а германские дивизии прикрывали погрузку. В ходе тяжелых трехнедельных боев русские оттеснили упорно сопротивлявшихся немцев до линии внутренних фортов, которой русские овладели ночной атакой 7 мая. После кровопролитных боев за город, порт и отдельные оборонительные сооружения остатки германских войск были отброшены к Херсонесскому полуострову, где, надеясь на скорую эвакуацию, отчаянно отбивали все атаки превосходящих сил противника. Однако обещанные корабли так и не прибыли, воля к сопротивлению, как и надежда на спасение этих стиснутых на клочке суши германских войск, 12 мая рухнула под непрерывными атаками русских с суши и с воздуха, а также под уничтожающим артиллерийским огнем. Оставался единственный выход — капитуляция. (На полуострове Херсонес была захвачена 21 тыс. пленных, много техники и вооружения.) Основные силы 17-й армии, остатки румынских частей и вся боевая техника были потеряны. (Безвозвратные потери 17-й армии на суше составили 100 тыс., в том числе 61 587 пленными. Кроме того, большое количество немцев и румын утонуло на судах, пущенных на дно советскими авиацией и флотом. Безвозвратные потери советских войск составили 17 754 чел., санитарные 67 065 чел., были потеряны 171 танк и САУ, 179 самолетов, 521 орудие и миномет. — Ред.)

Утрата Крыма, продвижение русских в Румынию и угроза вторжения в Венгрию — все это существенно повлияло на позицию союзников Германии. Вызванные развитием событий волнения в Румынии и Венгрии привели к уменьшению и без того весьма незначительного вклада союзников в общее дело, и Гитлеру не удалось политическими методами добиться серьезного увеличения их способности к дальнейшей борьбе. Румыны, предприняв ряд показных мер по обороне своей территории от русских, одновременно попытались за спиной диктатора Антонеску установить контакт с Советским Союзом и западными державами.

Венгрия, больше склонная заниматься спорами с Румынией по оставшимся нерешенными пограничным вопросам, чем борьбой против России, причем ее войска на Востоке оказались хуже любых ожиданий, была, чтобы не допустить ее выхода из войны, оккупирована немцами, занявшими ключевые пункты страны. Было сформировано новое правительство, но и ему не удалось мобилизовать какие-либо существенные силы на борьбу с уже стоявшими у границ Венгрии советскими войсками.

На фронте группы армий «Север» до сего времени возникло гораздо меньше кризисных ситуаций, чем на других участках Восточного фронта. Если не считать сложного положения на ее южном фланге и позиции юго-восточнее Ленинграда, где после боев в январе 1943 года в районе Шлиссельбурга германские войска были потеснены, группа армий находилась на хорошо подготовленных сплошных оборонительных позициях. Конечно, на ее войсках тоже отразились кризисы на центральном и южном участках Восточного фронта, куда были отправлены многие ее дивизии, среди которых были танковые и моторизованные.

Слабыми местами фронта были следующие: русский плацдарм на северном фланге в районе Ораниенбаума, выступ русского фронта юго-восточнее Ленинграда (восточнее Любани) и небольшой русский плацдарм на западном берегу реки Волхов севернее Новгорода. На южном фланге группы армий «Север» раскинулись труднопроходимые леса и болота, тянувшиеся от Холма до Великих Лук, — войск там было мало. Связь с группой армий «Центр» находилась под постоянной угрозой.

Усилив свою группировку на Ораниенбаумском плацдарме, русские войска Ленинградского фронта в середине января (14-го. — Ред.) перешли в наступление, имея первоначальной целью снятие блокады Ленинграда. Пока на Ленинградском фронте противник атаковал с целью сковывания германских войск, большие силы русских (на правом фланге Волховского фронта. — Ред.) прорвали германский фронт восточнее Мги и после тяжелых и продолжительных боев, вместе с ударом с Ораниенбаумского плацдарма на юго-восток, сокрушили германскую оборону под Ленинградом, сняв его блокаду. Немцы были вынуждены отойти на линию Любань — Гатчина. Благодаря этому успеху русских были вынуждены отойти и германские войска, находившиеся на выступе фронта в районе Чудово, которые, понеся большие потери, соединились с отступающими из-под Ленинграда войсками (которые сумели отойти. Под Красным Селом и Ропшей было убито около 20 тыс. немцев, 1 тыс. взята в плен. — Ред.). Артиллерия и боевая техника германских войск, осаждавших Ленинград, в основном попала в руки противника.

Пока северное крыло 18-й армии было вынуждено отступать, 18 января с плацдарма севернее Новгорода (а также с плацдарма южнее, захваченного в ночь на 14 января. — Ред.) перешли в наступление войска Волховского фронта. Ведя кровопролитные бои, они прорвали германские позиции и, используя двусторонний охват, взяли Новгород, причем одна из русских группировок наступала по льду озера Ильмень. (Это было в ночь на 14 января. Новгород был взят 20 января, в районе города было убито свыше 15 тыс. немцев, 3 тыс. пленено. — Ред.) Благодаря этому прорыву русские войска быстро продвинулись отсюда в северо-западном, западном и юго-западном направлениях и только в районе города Луга были остановлены.

Гитлер, недовольный действиями командования группы армий «Север», заменил фельдмаршала фон Кюхлера генерал-полковником Моделем, который тоже не сумел предотвратить успешного наступления противника на северном крыле группы армий через Кингисепп до перешейка между Чудским озером и Финским заливом, где русские в районе города Нарвы захватили плацдарм на западном берегу реки Нарвы.

Здесь наступление было остановлено на подготовленных оборонительных позициях, однако натиск на войска 18-й армии, который противник оказывал, стремясь продвинуться вдоль восточного берега Чудского озера (и Псковского озера. — Ред.) на юг и со стороны Волховского фронта — с востока, был по-прежнему силен. Хотя немцам первоначально удалось закрыть прорыв русских войск на стыке 16-й и 18-й армий в районе Шимска и даже окружить прорвавшиеся здесь войска, им не хватило сил для одновременной обороны позиции между озерами Ильмень и Чудским и обеспечения фланга этой позиции на реке Ловать в районе Великих Лук, где противник постоянно и мощно атаковал.

К середине февраля события развивались так, что группа армий «Север», занимавшая позиции между озерами Ильмень и Чудским, потесненная и обойденная с флангов, могла оказаться после прорыва противником фронта 16-й армии у Новосокольников лишенной возможности отхода через Псков на запад.

На этот раз приказ об отводе группы армий был отдан более или менее своевременно. Уже 18 февраля немцы оставили Старую Руссу, а 21 февраля — Холм. Оба этих города стали символами беспримерного героизма немецкой пехоты. Под мощным натиском противника германские войска к концу февраля отошли на более короткую линию фронта, которая начиналась от стыка с фронтом группы армий «Центр» западнее Невеля, а затем шла вдоль реки Великая через Опочку, Остров, Псков, по западному берегу Псковского озера и Чудского озера и выходила в районе Нарвы к морю.

Хотя русские и не разгромили группу армий «Север» (было разгромлено 26 дивизий, 3 из них уничтожены. — Ред.), им все же удалось ликвидировать длившуюся два года блокаду Ленинграда и добиться серьезного политического успеха, заключавшегося в том, что финны, больше не надеясь на победу немцев и вынужденные противостоять многократно превосходящим силам противника (вплоть до летнего наступления 1944 г. советские войска на финском фронте, как правило, уступали по численности финнам (об этом см. также в разделе «Финская военная кампания»). — Ред.), стали искать контакта с русскими, решившись, очевидно, разорвать союз с немцами. (В Ленинградско-Новгородской операции 14 января — 1 марта 1944 г. безвозвратные потери советских войск составили 76 686 чел., санитарные 237 267 чел., было потеряно 462 танка и САУ, 260 самолетов и 1832 орудия и миномета. — Ред.)

В противоположность южному и северному участкам Восточного фронта, где русские зимой 1943/44 года наносили свои главные удары, на фронте группы армий «Центр» после тяжелых осенних месяцев сложилась довольно благоприятная обстановка.

Хотя и здесь нередко возникали кризисные ситуации, однако немцам удалось не только сохранить целостность своего фронта, но и в основном удержать занимаемые позиции.

Само собой разумеется, осенние бои сильно измотали 50 соединений, входивших в состав группы армий (по советским данным, 63 дивизии, в том числе 6 танковых и 3 моторизованные, 1 пехотная бригада, 4 отдельных танковых батальона, 12 дивизионов штурмовых орудий. — Ред.). Несмотря на все усилия, немцам не удалось восполнить все материальные и людские потери своих дивизий, поскольку и людские ресурсы Германии, и ее военно-промышленные возможности были уже почти исчерпаны (просто недостаточно эффективно использовались, а когда усилиями Шпеера производство вооружений в 1944 г. достигло максимума, было уже поздно. — Ред.). К тому же напряженная обстановка на соседних фронтах требовала обеспечения флангов, а постоянно растягивающийся южный фланг увеличил протяженность общего фронта группы армий до 1000 километров, в то время как командование было не в состоянии найти новые силы для его обороны.

В течение зимних месяцев противник ограничивался на участке фронта группы армий сковывающими действиями, стараясь не допустить перебрасывания сил на те участки Восточного фронта, где русские наступали. Такие действия перерастали в жестокие сражения, которые в особенности на флангах фронта группы армий были затяжными и кровопролитными. На северном фланге целью русских стал Витебск. Дважды, в начале января (с 13 декабря 1943 по 18 января 1944 г. — Ред.) и в начале февраля, русские, бросив в бой более 60 соединений, пытались овладеть городом и лишить группу армий «Центр» ее важнейшего опорного пункта. В ожесточенных боях, шедших с переменным успехом, немцы успешно отбили все атаки противника, который почти не продвинулся вперед. Зато наступающие понесли значительные потери в людях и боевой технике, так и не достигнув своей цели.

В то время как в центре фронта немцам удалось в основном отразить удары в направлении Могилева и Бобруйска, на южном крыле сложилась значительно более серьезная обстановка. В этом районе продолжала существовать брешь между южным флангом группы армий «Центр» и северным флангом группы армий «Юг», позднее переименованной в группу армий «Северная Украина». Эту брешь прикрывали только слабые мобильные войска. В этом районе действовали крупные кавалерийские силы русских, которые создавали постоянную угрозу коммуникации 2-й армии, железной дороге Мозырь — Минск, которая и без того часто подвергалась нападениям партизан. Операции против южного фланга 2-й армии русские связали с наступлением на стыке 2-й и 9-й армий, где они к середине января продвинулись так далеко на запад, что вместе с действиями подвижных сил южного фланга поставили 2-ю армию под угрозу двойного охвата. Эта армия слишком долго удерживала старые позиции, и ей удалось избежать окружения с большим трудом.

Затем русские начали наступать на фронте 9-й армии, которая в ходе продолжавшихся до конца февраля боев преодолела рад кризисных ситуаций в районе Рогачева и в основном удержала свой фронт, лишь кое-где отведя войска на новые позиции.

В марте резко осложнилась обстановка на постоянно находившемся под угрозой правом фланге группы армий «Центр». Русские в ходе наступления на фронте южного соседа (группы армий «Юг») вышли в район Ковеля — более чем на 300 километров западнее Мозыря. Возникла опасность продолжения наступления противника на Брест, а значит, и его выхода в глубокий тыл группы армий «Центр». Сам Ковель — единственная преграда на этом пути — был окружен. Из сложившейся ситуации командование группы армий «Центр» и, конечно, командование 2-й армии должны были сделать для себя соответствующие выводы. Значительно ослабив другие участки фронта, командование группы армий «Центр» создало в тылу своего южного, обращенного на запад фланга ударную группировку, которая, взаимодействуя с 4-й танковой армией группы армий «Юг» (с 5 апреля группа армий «Северная Украина»), с боями продвигаясь по лесистой, изрезанной многочисленными реками местности, к началу апреля прорвалась к Ковелю. Находившийся в крайне тяжелом положении гарнизон города был деблокирован, и в конце концов была восстановлена связь с южным соседом. В случае с Ковелем применение тактики «укрепленных пунктов» себя оправдало, но во многих других случаях такая тактика приводила лишь к излишним потерям в людях и технике. Под Ковелем немцы сумели не только остановить уже начавшее выдыхаться наступление русских на Брест и лишить русских важного узла коммуникаций, но и создать укрепленный пункт, значительно упрочивший непрочный германский фронт. Было очевидно, что тактику «укрепленных пунктов» следует применять лишь в отдельных случаях и только после глубокого анализа ситуации. Последующее бездарное обобщение для всех театров военных действий этой меры, ставшей для Гитлера средством от всех болезней, привело к таким огромным людским и материальным потерям, которые свели на нет все ее преимущества. К сожалению, у немцев не хватило сил, чтобы развить достигнутый под Ковелем успех и отодвинуть фронт дальше к востоку, чтобы сократить протяженность южного фланга группы армий «Центр».

Таким образом, весной 1944 года группа армий «Центр» занимала сплошную линию фронта. Уверенность войск в своих силах, благодаря успешным оборонительным сражениям, в ходе которых русские понесли огромные потери, возросла. (Потери, по меркам Великой Отечественной войны, были вполне умеренными. Например, в Витебской наступательной операции 3 февраля — 13 марта безвозвратные потери советских войск составили 27 639 чел., в Рогачевско-Жлобинской операции 21–26 февраля — 7164 чел. — Ред.) Однако, взглянув на карту, можно было увидеть, что растянувшийся более чем на 1100 километров фронт, постоянная угроза на флангах и слабость сил, равных примерно 50 дивизиям (63 дивизии, 1 бригада и отдельные формирования. — Ред.), не позволяли надеяться, что группа армий «Центр» сумеет противостоять очередному, что теперь стало нормой, крупному наступлению русских.

Только планомерный, умело проведенный и тщательно организованный, в сочетании с наступательными операциями, отход на подготовленные позиции еще мог придать германскому Восточному фронту необходимую плотность и прочность, которые позволили бы немцам, при незначительных резервах в тылу, нанести наступающим русским войскам такие потери, что возникшая в результате обстановка наряду с успешной обороной на Западе могли бы послужить основой для изменений в политике. Правильность такого решения внушали Гитлеру многие военачальники, высказывая свои соображения на оперативных совещаниях в его ставке, но убедить Гитлера было невозможно, хотя он, со своей стороны, не высказывал никаких соображений относительно методов дальнейшего ведения и окончания войны.

Запутавшись в деталях тактической обстановки, Гитлер уже в значительной степени утратил остроту восприятия, не мог трезво оценить стратегическое положение Германии, взвесить оставшиеся у него возможности и принять действительно судьбоносные решения. Гибкость ума, готовность идти на риск и многообразие идей, несомненно характерные для Гитлера в начале войны, потерялись в мелочности, неуверенности, заставлявшей его избегать конструктивных решений, и духовной опустошенности, с которыми даже его ближайшие советники ничего не могли сделать. А если им иногда и удавалось вывести его из такого состояния, то это, как правило, уже ничего не могло изменить в очередной кризисной ситуации.

Поэтому все решения Верховного главнокомандования в своей основе оказывались уже устаревшими, идущими вслед за событиями, а не впереди них, и почти никогда не выходили за рамки чисто местных вопросов, что нередко ставило в тупик военачальников. Теперь Гитлера более всего занимали частные вопросы — следует ли оставить такой-то населенный пункт, перебросить какую-то дивизию или где лучше использовать конкретную тяжелую батарею. Понятно, что такой метод командования приводил к разногласиям между Гитлером и его главными оперативными советниками — начальником Генерального штаба армии и начальником оперативного штаба руководства вооруженных сил, которые, пытаясь сохранить свободу действий и маневра за командирами действующей армии, вызывали гнев фюрера.

По указанию заместителя начальника штаба оперативного руководства вооруженных сил генерала Варлимонта была предпринята попытка давать Гитлеру в ежемесячных «памятных записках» общую картину стратегического, оперативного и экономического положения страны с указанием перспектив развития событий и проектов необходимых решений. Гитлер с улыбкой взял у Варлимонта несколько таких «памятных записок», сообщив, что хочет почитать их ночью, и больше никогда о них не вспоминал. Вследствие очевидной неэффективности эта интересная, но весьма трудоемкая работа через некоторое время была прекращена.

Первые партизаны появились в тылу сражающихся на фронте германских войск еще осенью 1941 года. (Гораздо раньше. Уже в конце июня белорусский партизанский отряд Октябрьского района Полесской области во главе с секретарем райкома ВКП(б) Бумажковым и работником райкома Павловским уничтожил бронепоезд и 18 танков, разгромил штаб германской дивизии. 18 июля 1941 г. ЦК партии потребовал от партийных организаций оккупированных и прифронтовых районов придать партизанской борьбе «самый широкий размах и боевую активность», что и было сделано. — Ред.) Их деятельность в основном сосредоточилась в тылу группы армий «Центр», где характер местности, прежде всего наличие больших массивов лесов, и незначительная плотность населения создавали идеальные предпосылки для партизанских действий. Постепенно партизаны распространили свою активность и стали действовать в тылу всего Восточного фронта. Однако энергичная борьба с партизанами фронтовых войск способствовала перенесению их боевых действий в рейхе — комиссариаты. Только Украина и Северный Кавказ, за исключением некоторых районов, до 1943 года оставались свободными от партизан, но потом и на Украине глупость назначенного рейхскомиссаром гаулейтера Коха сделала из первоначально вполне дружелюбно настроенных к немцам украинцев партизан.

Первые крупные партизанские отряды были сформированы из солдат Красной армии, которым удалось вырваться из больших котлов в полосе наступления группы армий «Центр» или бежать из плена. Численность таких отрядов достигала нескольких тысяч человек, поскольку наступающие германские войска не имели достаточно сил ни для того, чтобы создавать плотное кольцо окружения, ни для надлежащей охраны пленных.

К этим отрядам русских солдат, которые из-за быстрого наступления германских войск не смогли выйти к своим, поскольку фронт откатился на восток, присоединялось местное население, в первую очередь фанатично преданные делу большевизма люди, а также партийные функционеры, которых загонял в леса приказ фюрера о беспощадном обращении с так называемыми «комиссарами».

Москва вовремя оценила значение партизанской борьбы, взяла на себя общее руководство их действиями, снабжение и вооружение отрядов. Отряды постоянно усиливались перебрасываемыми к ним по воздуху подкреплениями, просачивающимися через линию фронта армейскими подразделениями и местным населением.

Большие отряды располагали тяжелым вооружением и даже танками, взятыми ими из неисчерпаемого арсенала котлов. Они устраивали свои базы в густых лесах или непроходимых болотах, где отыскать их было почти невозможно. Партизаны взрывали железнодорожные линии и мосты, нападали на небольшие снабженческие колонны, отдельные посты и транспортные средства. Они даже могли совместно с русскими войсками, наступавшими с фронта, проводить и довольно крупные операции против германских войск.

Методы ведения боевых действий партизанами в большинстве случаев отличались необычайной жестокостью и были направлены даже против той части собственного населения, которая проявила лояльность по отношению к немцам. Активность партизан вынуждала германское командование принимать суровые ответные меры для защиты своих войск.

Борьба с партизанами была делом исключительно трудным, так как их отряды, опираясь на хорошее знание местности и поддержку населения (обычно партизаны получали от него информацию о подготовке операции), как правило, успевали ускользнуть. Поэтому немцы вынуждены были задействовать большое количество войск для ведения так называемой «пассивной борьбы» с партизанами — для охраны железных и шоссейных дорог, а также в постоянно проводимых контрпартизанских операциях. Однако немцам не удавалось существенно ограничить действия партизан, которые порой контролировали целые районы, где у них были собственные аэродромы, где они набирали призывников, где функционировали советские органы власти. Такие районы оставались недоступными для германских подразделений и частей, занимавшихся борьбой с партизанами.

Кроме подобных организованных отрядов, в районах, удаленных от фронта, существовали так называемые «домашние партизаны». Речь идет о имевших большевистское мировоззрение местных жителях, которые, как правило, спокойно занимались своим обычным делом и, так сказать, по совместительству поставляли партизанам важную информацию, а при случае и сами могли взяться за оружие или взрывчатку, чтобы взорвать оставшийся без охраны мост, застрелить отдельного немца или работающего на немцев местного жителя. Если партизанам и не удавалось оказать существенное влияние на события на фронте, все же на их счет следует отнести сковывание крупных полицейских и охранных сил, а также многочисленные задержки в переброске войск и кризисные ситуации со снабжением. Кроме того, партизаны оказывали сильное давление на местное население, чем затрудняли работу германской оккупационной администрации.

Крушение Восточного фронта летом 1944 года

Прежде чем перейти к описанию решающих событий лета 1944 года, напомним еще раз, в каком положении находилась германская армия на Востоке накануне этого кризисного периода.

До начала весенней распутицы немцам удалось кое-как восстановить целостность всего Восточного фронта.

На юге действовала группа армий «Южная Украина», имевшая в своем составе 6-ю и 8-ю армии, а также немало боеспособных румынских соединений. Фронт этой группы армий проходил по нижнему Днестру, а затем поворачивал на запад к городу Яссы и далее к Карпатам, перевалы которых защищались германскими, румынскими и венгерскими частями. Севернее Карпат в районе Коломыи к ней примыкала группа армий «Северная Украина», имевшая в своем составе 1-ю и 4-ю танковые армии (а также 1-ю венгерскую армию. — Ред.), прикрывавшие Галицию, обороняясь на фронте от Карпат до района Ковеля.

Еще далее к северу на огромном вытянутом на восток выступе фронта оборонялись войска группы армий «Центр», имевшей в своем составе 2-ю, 9-ю и 4-ю армии, а также 3-ю танковую армию. Фронт группы армий «Центр» тянулся от района Ковеля через Припятские болота южнее Пинска до Мозыря, чтобы там повернуть на север через Бобруйск, Оршу, Витебск и соединиться с фронтом группы армий «Север».

Группа армий «Север» имела в своем составе 16-ю и 18-ю армии, а также оперативную группу «Нарва». Южный фланг этой группы армий слегка изгибался назад, к Западной Двине. Группа армий «Север» прикрывала Прибалтику между Западной Двиной и Финским заливом, используя природный рубеж — Чудское озеро (а также Псковское озеро. — Ред.).

По всей линии Восточного фронта оборону держали воевавшие почти беспрерывно уже три года германские пехотные дивизии, танковые моторизованные дивизии находились за пехотными в резерве. Несмотря на все усилия, немцам не удалось воспользоваться периодом распутицы, чтобы как следует пополнить свои дивизии. Так что фактическая численность соединений далеко не соответствовала штатной. Не хватало также боеприпасов, в первую очередь патронов для пистолетов-пулеметов (автоматов) и мин для тяжелых минометов.

В такой ситуации у специалистов часто возникал вопрос, насколько оправданным является постоянное формирование новых дивизий, которое, естественно, велось за счет старых, закаленных в боях соединений, и не следует ли прекратить эту практику. Однако Гитлер настаивал именно на формировании новых соединений, и, пожалуй, его позиция была оправданной. Дело в том, что опыт показал: только за счет формирования новых соединений можно, пусть даже в небольшом количестве, создать оперативные резервы. Все попытки снять для этой цели дивизии с фронтов группы армий, и без того испытывавших огромное напряжение, оказались тщетными, поскольку все командующие по более или менее весомым причинам стремились не отдавать свои соединения с фронта для передачи в резерв Верховного главнокомандования.

Было непонятно, где именно следует ждать следующего наступления русских войск. Германское Верховное главнокомандование склонялось к мысли, что наиболее вероятным является южный участок фронта, на котором русские могли открыть для себя путь на Балканы и к румынской нефти, а также окончательно вырвать из союза стран оси уже начавшую колебаться Румынию.

Вначале русские атаковали на Карельском перешейке финнов (не только на Карельском перешейке, но и в Карелии. — Ред.). Их следующий удар, что было совершенно неожиданно, обрушился на группу армий «Центр». Развертывание противника против фронта этой группы армий началось в первых числах июня, но Верховное главнокомандование, убежденное, что решающий удар последует на юге, не придало этому значения.

В соответствии с этим убеждением Гитлера группе армий «Центр» были выделены очень слабые силы. Почти все танковые соединения располагались на южном участке Восточного фронта, который считался наиболее угрожаемым (из 34 танковых и моторизованных дивизий, которыми располагало германское командование на Восточном фронте и в резерве ОКХ, 24 дивизии оно держало к югу от Припяти. — Ред.). На фронте группы армий «Центр» дивизии были укомплектованы не полностью, и на каждую из них приходилась полоса обороны шириной в среднем 30 километров. (Несколько меньше. На фронте проведения Белорусской операции советских войск (операция «Багратион») в 1100 км от озера Нещердо на севере до Припяти и района Ковеля на юге оборонялось, вместе с примыкавшими соединениями соседних групп армий, 63 дивизии и 3 пехотные бригады немцев. — Ред.) Дивизии часто занимали весьма невыгодные для обороны позиции, потому что Гитлером был категорически запрещен любой, даже местный отвод войск, равно как и применение «эластичной обороны», благодаря которой немцы могли бы в начале русского наступления вывести свои дивизии из-под удара и тем уменьшить потери в людях и в территории.

Одновременно с резкой активизацией деятельности партизан, что парализовало тыловые коммуникации группы армий «Центр», 21–23 июня войска 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов и 1-го Прибалтийского фронта перешли в общее наступление на направлениях, где до этого велись сильные оборонительные бои, — на Бобруйск, Оршу, Могилев и Витебск. Наступлению предшествовали чрезвычайно мощные артиллерийская подготовка и авиационные удары. Крупные танковые соединения русских были готовы немедленно двинуться вперед, как только пехоте удастся прорыв германского фронта.

Против краеугольных камней выступающего далеко на восток фронта, Бобруйска и Витебска русские начали осуществлять широкий охватывающий маневр, другие удары были направлены на Оршу и Могилев. Наступающие русские войска уже в первые дни боев прорвали оборону немцев на Бобруйском и Витебском направлениях, глубоко вклинились в их расположение и создали угрозу окружения не только этих ключевых опорных пунктов, но и всех сил группы армий «Центр», находившихся на выступе фронта восточнее железной дороги Бобруйск — Витебск.

Основные силы 9-й армии были окружены в районе Бобруйска; однако после тяжелых боев, продлившихся несколько недель, в начале июля танковой группе немцев, направленной для деблокирования окруженных войск, удалось на короткое время разорвать медленно перемещавшееся на запад кольцо окружения и вывести из него около 20 тысяч человек без тяжелого оружия и техники. (Автор неточен. 27 июня в районе Бобруйска было окружено 40 тыс. немцев. Они пытались прорваться, но 526 самолетов 16-й воздушной армии в течение 1,5 часа группами по 20–30 самолетов наносили непрерывные удары по окруженным войскам. Лишь 5 тыс. немцев удалось прорваться на северо-запад от Бобруйска к селу Осиповичи, где их взяли в плен. Никакой танковой группы немцев здесь не было. Всего в боях на Бобруйском направлении немцы потеряли 74 тыс. чел. убитыми и пленными и много боевой техники. — Ред.)

Крупные силы 3-й танковой армии по приказу ставки Гитлера остались в объявленном крепостью Витебске, где и были окружены. Когда этим войскам было дано разрешение на прорыв, их сил было уже недостаточно, чтобы разорвать кольцо окружения. Почти весь LIII корпус, имевший в своем составе до 4 дивизий, попал в плен (27 июня немцы под Витебском сложили оружие. Здесь было взято в плен 10 тыс., 20 тыс. немцев было убито. — Ред.).

Между этими горячими точками вела ожесточенные бои 4-я армия, защищая Могилев и Оршу, но оба города ей пришлось оставить. Сильно измотанная армия была отброшена к Борисову.

Новая опасность возникла на стыке группы армий «Центр» и «Север», где советским войскам удалось прорвать германскую оборону южнее Полоцка, создав угрозу позициям группы армий «Север».

Через несколько дней русским удалось, создав огромный перевес в живой силе и технике, разгромить группу армий «Центр». (Советские войска превосходили немцев в живой силе в 2 раза, по орудиям и минометам в 3,8 раза, по танкам и САУ в 5,8 раза, по боевым самолетам в 3,9 раза. — Ред.) Ее остатки с трудом сумели несколько замедлить продвижение противника. Угроза нависла над Минском, крупным транспортным узлом, столицей Белоруссии.

Гитлер взвалил вину за это поражение на командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Буша и 28 июня заменил его фельдмаршалом Моделем, который одновременно командовал и группой армий «Северная Украина», а значит, имел преимущество — мог брать силы из весьма скромных резервов этой группы армий. Уже 4 июля (3 июля. — Ред.) был оставлен Минск. Большая часть остатков 4-й армии была окружена восточнее Минска и капитулировала. (Здесь было окружено 105 тыс. В боях с 5 по 11 июня 70 тыс. из них было убито и 35 тыс. взято в плен. — Ред.) Командование группы армий «Центр» указало в донесении, что на 350-километровом фронте прорыва ей противостоят 126 стрелковых дивизий, 17 механизированных бригад, 6 кавалерийских дивизий и 45 танковых бригад противника, в то время как группа армий для прикрытия этой бреши имеет в своем распоряжении около 8 дивизий.

9 июля противник подошел к Вильнюсу, который был взят штурмом (13 июля. — Ред.) после нескольких дней сопротивления германских войск. В результате такого развития событий положение группы армий «Север», южный фланг которой все больше растягивался, чтобы обеспечить связь с группой армий «Центр», стало критическим, особенно когда крупные силы русских перешли в наступление из района Полоцка в направлении на Даугавпилс.

Однако Гитлер решительно отклонил поддержанное фельдмаршалом Моделем предложение об отводе группы армий «Север» на линию Западная Двина — Рига, которое дало бы командованию единственную возможность спасти положение, а именно высвободить силы для поддержки группы армий «Центр». Очевидно, он руководствовался политическими (давление на Финляндию) и экономическими (ввоз железной и никелевой руд из Скандинавии) мотивами. Через несколько дней возникла серьезная опасность того, что группа армий «Север» будет окружена и изолирована от Восточной Пруссии. Только отвод этой группы армий к границе Восточной Пруссии мог принести действительно ощутимое облегчение на всем фронте.

В середине июля противник, которому теперь оказывали сопротивление лишь несколько осуществлявших маневренную оборону танковых дивизий, вышел на линию Волковыск — Гродно — Алитус — Укмерге — Даугавпилс. Здесь русское наступление было временно остановлено постепенно подтянутыми резервами. В ходе четырехнедельных боев русские овладели очень большой территорией, примерно равной по площади Англии, разгромив 30 германских дивизий. (В ходе Белорусской операции (23 июня — 29 августа 1944 г.) были полностью уничтожены 17 дивизий и 3 бригады немцев, 50 дивизий потеряли более половины своего состава. Всего немцы потеряли убитыми и плененными свыше 500 тыс. чел. (381 тыс. убитыми и 158 тыс. пленными). Безвозвратные потери советских войск составили 178 507 чел., санитарные 587 308 чел., было потеряно 2957 танков, 822 самолета, 2447 орудий и минометов. — Ред.) Германская Восточная армия, несмотря на стойкость и храбрость войск, понесла поражение, которое можно целиком записать на счет Гитлера, который был глух ко всем разумным, соответствующим реальной обстановке предложениям. Разгром группы армий «Центр» положил конец организованному сопротивлению на Востоке.

Пока шли бои с целью стабилизации положения группы армий «Центр» в районе реки Неман, русские перешли в наступление на фронтах соседних групп армий.

На севере войска 2-го Прибалтийского фронта прорвали оборону немцев в районе Даугавпилса и двинулись в направлении Резекне. Вскоре после этого войска 3-го Прибалтийского фронта нанесли удар южнее города Остров, форсировали реку Великая и продвинулись к Гулбене. В тяжелых боях ослабленные передачей части войск группе армий «Центр» 16-я и 18-я армии не допустили прорыва и, удерживая Псков, постепенно отошли на линию Псков — Даугавпилс. Критическая обстановка сложилась в результате наступления армий 1-го Балтийского фронта южнее Даугавпилса, где русские через брешь между группами армий «Север» и «Центр» рвались к Тильзиту, угрожая отрезать группу армий «Север» от Германии. Снова возникла необходимость в принятии срочного решения, которое могло заключаться лишь в быстром отводе войск группы армий «Север» к германской границе (Восточной Пруссии. — Ред.). Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Фриснер потребовал этого немедленно, но добился лишь того, что его заменили генерал-полковником Шёрнером, которому Гитлер поручил невыполнимую по человеческим меркам задачу — удерживать фронт группы армий, зацепившись восточным левым флангом за Чудское озеро, до прихода помощи с юга.

Однако помощь с юга не пришла, ибо танковые дивизии 4-й армии и 3-й танковой армии, которые должны были нанести удар от Каунаса на север, были скованы на фронте.

Южнее Западной Двины русские почти беспрепятственно двигались на северо-запад и 1 августа вышли через Елгаву к Рижскому заливу, отрезав группе армий «Север» все пути отхода по суше. Крупные подвижные силы русских полным ходом двигались к германской границе (Восточной Пруссии).

В это время возникла новая кризисная ситуация, когда 3-я танковая армия и 4-я армия в конце июля оказались втянутыми в настолько тяжелые бои, что было невозможно высвободить хотя бы какие-то силы для отправки на север. После короткой паузы войска 1-го Прибалтийского фронта возобновили наступление, устремившись к Тильзиту, и, овладев Каунасом, оттеснили немцев на линию Августов — Мариямполе — Расейняй. Только у границ Восточной Пруссии немцам удалось, бросив в бой все последние резервы, остановить наступление противника.

Как оказалось, в грандиозных наступательных операциях против групп армий «Центр» и «Север» были задействованы далеко не все казавшиеся неисчерпаемыми людские и материальные резервы русских. В середине июля войска 1-го и 4-го Украинских фронтов начали наступление против группы армий «Северная Украина». Перед этим фельдмаршал Модель был вынужден сверх всякой меры ослабить эту группу армий, бросив часть сил для восстановления фронта разгромленной группы армий «Центр». Поэтому 1-я и 4-я танковые армии не смогли устоять, когда русские начали мощное наступление. Удар был нацелен на среднее течение Вислы, и слабый оборонительный фронт рухнул. Даже быстрый отход за Западный Буг оказался неэффективным. Стремительным броском наступавшие русские войска вышли на линию Сан — Висла, которую согласно директиве нового начальника Генерального штаба генерал-полковника Гудериана немцы должны были удерживать во что бы то ни стало. Но и эта задача оказалась невыполнимой. Уже 3 августа русские форсировали Сан, вышли к реке Вислока и создали в районе Сандомира плацдарм для дальнейшего наступления. Южный фронт поворачивал на восток. Здесь германские и венгерские части прикрывали перевалы через Карпаты и поддерживали связь с группой армий «Южная Украина».

На северном фланге группы армий «Северная Украина» войска 1-го Украинского фронта частью сил преследовали отходившую через Люблин к Висле в районе Пулавы 4-ю танковую армию; одновременно крупные силы русских повернули на северо-запад. Почти не встречая сопротивления, противник быстро вышел к южному незащищенному флангу все еще находившейся в районе Бреста 2-й армии группы армий «Центр». Грозная опасность нависла над Варшавой и средним течением Вислы, которые защищали лишь несколько охранных дивизий.

Чтобы организовать оборону Вислы, фельдмаршал Модель собрал все силы, которые смог наскрести, и подчинил штабу 9-й армии. Между тем русские в районе Бреста ударили во фланг 2-й армии. Город, оставление которого Гитлер санкционировал слишком поздно, был окружен, однако его гарнизон сумел, понеся тяжелые потери, прорваться на северо-запад. (Мало кто ушел — в лесах западнее Бреста было разгромлено до 4 дивизий врага. — Ред.) Преодолев многочисленные кризисные ситуации, 2-й армии удалось создать новый оборонительный фронт между Седльце и Бяла-Подляской и остановить наступление советских войск. Одновременно юго-восточнее Варшавы была собрана группа войск для защиты польской столицы, с помощью которой удалось укрепить плацдарм юго-восточнее Варшавы и даже нанести противнику существенные потери — этот успех был достигнут во многом благодаря поддержке действий наземных войск со стороны люфтваффе.

Под влиянием быстрого продвижения русских армий, поощряемые западными союзниками, 1 августа поляки подняли восстание под командованием генерала Бур-Комаровского, которое, возглавляемое вооруженными силами польского движения Сопротивления, сначала имело большой успех. Когда же ситуация на Варшавском плацдарме стала спокойнее, немцам удалось собрать в городе достаточно сил и в упорных, продлившихся несколько недель, кровопролитных боях подавить восстание. Планомерно, квартал за кварталом, город был очищен от восставших. Предложение немцев о капитуляции было отклонено генералом Бур-Комаровским (Тадеуш Комаровский, генерал, руководил Армией крайовой под кличкой Бур (р. 1895 — ум. 1966) — очевидно, под впечатлением возобновившегося наступления русских, ликвидировавших германский плацдарм восточнее Варшавы, он решил, что час освобождения близок. Но он обманулся. Хотя русским удалось вытеснить немцев из пригорода Варшавы — Праги, однако они так и не сумели форсировать Вислу, которую немцы обороняли с отчаянием обреченных. Ожесточенные бои за город велись два месяца, причем не только на его улицах, но и в канализационной системе под городом, после чего поляки все же капитулировали. Причем немцы, несмотря на незаконность (! — Ред.) восстания, предложили им весьма великодушные условия капитуляции (правда, при подавлении восстания погибло около 200 тыс. поляков, в основном гражданского населения. — Ред.).

В последующие недели ожесточенные бои разгорелись на южном участке фронта группы армий «Центр» и на стыке с группой армий «Северная Украина», в основном на Висле. Атаки чередовались с контратаками: русские стремились расширить плацдармы в районе Пулав и Варки (Магнушевский плацдарм. — Ред.), а немцы — ликвидировать их. Однако, несмотря на поддержку авиации, соединениям 4-й танковой и 9-й армий не удалось уничтожить опасные плацдармы; правда, немцы все же сумели существенно их уменьшить, так что на какое-то время они опасности не представляли.

Более сложной была обстановка на центральном участке фронта группы армий «Центр» — на левом крыле 9-й армии и фронте 2-й армии, где войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов усилили натиск, стремясь прорваться в Восточную Пруссию. Бросив в бой более 70 стрелковых дивизий, пять танковых и несколько механизированных корпусов, советские войска весь август и первую половину сентября вели ожесточенные бои и постепенно оттеснили немцев за Нарев, захватив несколько плацдармов в районе Пултуска и севернее его. На этом участке бои затруднялись тем, что германское Верховное главнокомандование сняло с фронта группы армий «Центр» почти все танковые дивизии, сосредоточив их для удара в северном направлении, который должен был восстановить связь с группой армий «Север».

Для выполнения этой задачи была создана группа из 5 танковых и 1 моторизованной дивизии под командованием генерала Рауса, которая 16 августа перешла в наступление. В этот же день фельдмаршал Модель получил новое назначение на Западный фронт, где из-за прорыва англо-американских войск под Авраншем сложилась воистину катастрофическая ситуация. Представляется целесообразным напомнить, что не следует рассматривать события на Восточном фронте летом 1944 года в отрыве от событий на Западе после вторжения западных союзников на континент. Уже с началом Восточной кампании Германия вела войну на нескольких фронтах, влияние которых из-за сравнительно небольшой потребности в силах не слишком ощущалось. А после вторжения западных союзников Верховное главнокомандование немцев оказалось перед необходимостью вести борьбу на двух одинаково важных фронтах, требовавших огромного количества людей и техники. (Равнозначным Восточному фронту Западный фронт никогда не был — ни по количеству германских войск, ни по понесенным потерям. Максимум германские войска на Западе имели к началу наступления в Арденнах в конце 1944 г. 100 в большинстве некомплектных дивизий — 27 в Италии и 73 на Западном фронте. Тогда же на советско-германском фронте немцы имели 169 дивизий плюс 16 венгерских дивизий. — Ред.)

Вместо фельдмаршала Моделя был назначен командующий 3-й танковой армией генерал-полковник Рейнгардт, имевший большой опыт ведения войны на Востоке.

Наступление танковой группировки генерала Рауса оказалось неожиданным для противника, и передовым частям группы удалось продвинуться до города Ауце, расположенного примерно в 30 километрах юго-западнее Елгавы. Однако русские быстро приняли ответные меры, так что уже на следующий день танковой группировке немцев удалось лишь незначительно продвинуться вперед. Все же ее северная часть при поддержке флота овладела Тукумсом, тем самым восстановив сухопутную связь с группой армий «Север». На юге германское наступление захлебнулось в районе Шяуляя и никак не повлияло на положение противника на северном крыле группы армий «Центр». 28 августа наступление пришлось прекратить ввиду его очевидной бесперспективности. У немцев снова появилась возможность вывести войска группы армий «Север» через созданный коридор на запад, чтобы использовать их для обороны Восточной Пруссии. И снова Гитлер отклонил это предложение и даже приказал усилить группу армий «Север». На основании имеющихся в настоящее время данных невозможно определить, что заставило Гитлера в условиях резкого ухудшения обстановки в конце августа 1944 года принять это пагубное решение. Ясно одно, что в результате этого оказалось невозможным организовать полноценную защиту самого германского государства, необходимость чего становилась все очевиднее. Было ясно, что удерживать созданный с большим трудом узкий коридор в случае возобновления наступления русских в течение долгого времени будет невозможно.

Теперь на фронте группы армий «Север» основные бои развернулись южнее Чудского и Псковского озер. Здесь войскам 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов удалось в ходе тяжелых боев, продолжавшихся весь август, отбросить упорно сражавшиеся войска 16-й и 18-й армий от Чудского озера на север и северо-запад. В конце августа немцы оставили город Тарту, но затем наступательные возможности русских иссякли, и все дальнейшие атаки были безуспешными.

Удерживая фронт на реке Нарва, при наличии вражеского плацдарма в районе города Нарвы, группа армий «Север» сумела закрепиться на рубеже Чудского озера — севернее Тарту — восточнее Валги — западнее Гулбене — севернее Екабпилса — Бауски — Елгавы, образовав огромный плацдарм в Прибалтике с городами Рига и Таллин. Германские войска на этом плацдарме имели связь с войсками, действовавшими западнее, по узкому коридору в районе Тукумса, который обороняла вновь приданная группе армий «Север» 3-я танковая армия, прикрывавшая, кроме того, границу Восточной Пруссии в районе Мемеля (Клайпеды). Решение о передаче 3-й танковой армии, очевидно, должно было создать у группы армий «Север» заинтересованность в удержании этого связующего коридора. Однако оно утратило всякий смысл, как только русские прорвали коридор и снова отрезали группу армий от Восточной Пруссии. Дополнительные силы для этого прорыва противник получил, как только Финляндия вышла из войны и появилась возможность снять войска с переставшего существовать фронта.

В то время, когда группа армий «Северная Украина» вела бои на Висле, русским постепенно удалось расширить плацдармы в районе Баранува и Сандомира и объединить их, а переброшенные из Крыма войска 4-го Украинского фронта форсировали реку Вислока и захватили несколько перевалов в Карпатах. 20 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов перешли в наступление против группы армий «Южная Украина».

Ее армии располагались следующим образом: 3-я румынская и 6-я германская армии, объединенные в армейскую группу Думитреску, занимали оборону от берега Черного моря вдоль Днестра в его нижнем течении; затем линия фронта севернее Кишинева поворачивала на запад, где по обе стороны от реки Прут севернее Ясс действовала 8-я германская армия, к фронту которой далее примыкал фронт 4-й румынской армии, занимавшей оборону по обе стороны от реки Серет. Дальше на северо-запад, в районе города Роман, 4-я румынская армия соединялась с войсками, прикрывавшими Карпаты.

Всего группа армий имела 20 германских пехотных дивизий и 1 танковую дивизию, а также 15 румынских пехотных дивизий, 1 румынскую кавалерийскую бригаду и 4 румынские горнострелковые дивизии. Перед этим большую часть танковых дивизий и 4 пехотные дивизии пришлось передать для поддержки группы армий «Северная Украина» и группы армий «Центр». (В конце июля по приказу Гитлера 12 дивизий из группы армий «Южная Украина», в том числе 6 танковых и 1 моторизованная, были переброшены на центральный участок советско-германского фронта, в результате чего здесь и осталось 20 пехотных и 1 танковая немецкие дивизии. — Ред.) Ценность в бою румынских дивизий, находившихся, как правило, в промежутках между германскими соединениями, была намного ниже германских, поскольку по боевому духу, уровню боевой подготовки и вооружению румыны значительно уступали немцам. Линия фронта была в основном сплошной, позиции — хорошо оборудованными в инженерном отношении; на правом (западном) берегу Днестра в районе Тирасполя и Григориополя русские создали плацдармы, ликвидировать которые немцам не удалось; они стали трамплинами для ведения дальнейших операций противника и представляли серьезную опасность.

Положение в самой Румынии было напряженным. Доверие к не пользовавшемуся популярностью у широких народных масс диктатору Антонеску, в результате военных неудач и вторжения противника в страну, было окончательно подорвано. Новый командующий группой армий «Южная Украина» генерал-полковник Фриснер совершенно правильно оценил кризис, переживаемый румынскими войсками, и настроение народа, но его предостережения, равно как и предложения, не совпадали с куда более оптимистическими докладами политических представителей рейха в Румынии и не принимались во внимание.

Так, из-за неправильной оценки политической ситуации в Румынии была отклонена просьба командования группы армий об отводе войск на выгодные для обороны частично оборудованные позиции река Дунай — река Серет, хотя ее поддержали начальник Генерального штаба и начальник штаба оперативного руководства вермахта, который был в этом наиболее заинтересован из-за влияния боевых действий группы армий на обстановку на Балканах.

20 августа в районе выступа фронта, который занимали войска группы армий «Южная Украина», стремясь охватить его с востока и с севера, после мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление с плацдармов на берегу Днестра и из района севернее Ясс войска 2-го и 3-го Украинских фронтов, имевшие в своем составе около 90 стрелковых дивизий и 7 танковых корпусов. (Советские войска здесь к началу операции имели 1250 тыс. чел. против 900 тыс. немцев и румын (1,4:1). 16 тыс. орудий и минометов против 7600 (2,1:1), 1870 танков и САУ против 404 (4,7:1), 2200 боевых самолетов против 810 (2,7:1). — Ред.) В то время, когда немцы оказывали противнику отчаянное сопротивление, румынские войска, оказавшись под мощными ударами русских, сразу же начали сдаваться в плен, поставив тем самым германские дивизии в крайне тяжелое положение.

22 августа был оставлен город Яссы, а русские танковые и моторизованные соединения устремились вдоль реки Прут на юг, полностью отрезав пути на запад находившимся еще на Днестре войскам, оборонительный фронт которых уже местами был прорван ударами с востока и которые уже были частично окружены.

Когда разразилась эта катастрофа, пришло известие о том, что Антонеску свергнут и что король Михай принял предложенные противником условия перемирия. Хотя первоначально было обещано, что Румыния не будет предпринимать никаких акций против германских войск, Гитлер, который еще надеялся удержать важнейшие нефтяные месторождения Плоешти, не поверил этому и приказал подвергнуть Бухарест воздушной бомбардировке и усилить оборону нефтепромыслов.

Конечно, на фронте начался настоящий хаос. Румынские войска складывали оружие, а германские дивизии продолжали стоять насмерть.

Пути подвоза были перерезаны, управление войсками прервалось. Германские полки и дивизии пытались отдельными группами пробиться на запад. Войска 8-й армии находились в несколько более выгодном положении, так как они имели возможность спастись в Карпатах. Только большой части сил 6-й армии удалось достичь реки Серет; многие дивизии попали в окружение и были вынуждены капитулировать. (В ходе Ясско-Кишиневской операции 20–29 августа 1944 г. безвозвратные потери немцев (убитые и плененные) составили около 400 тыс. (из них 208,6 тыс. пленные), 490 танков и штурмовых орудий, 298 самолетов, 1,5 тыс. орудий. Советские войска захватили более 2 тыс. орудий, 340 танков и штурмовых орудий, 40 самолетов. Потери Красной армии: 13 197 убитых, 53 933 раненых, 75 танков, 108 орудий, 111 самолетов. Таким образом, полный разгром, и он продолжался. — Ред.)

А в Румынии назревал давно готовившийся и своевременно не раскрытый немцами государственный переворот. Румынский народ, как и народ Италии, в большинстве своем с воодушевлением переходил на сторону врага. Новое правительство объявило Германии войну. Уже через несколько дней из союза с Германией вышла Болгария, обратившаяся к западным державам с предложением перемирия. При этом болгарское правительство предавалось утопическим надеждам, что ему удастся избежать оккупации своей страны русскими, с которыми она никогда раньше не воевала.

Вскоре Румыния и Болгария были уже полностью под контролем новых правительств, и только нефтепромыслы Плоешти еще удерживались германскими войсками, основную массу которых составляли зенитные части.

Почти не встречая сопротивления, русские войска продолжали наступление, преследуя частью сил отходившие к Восточным Карпатам германские войска и нанося главный удар на Бухарест и Плоешти. Нефтяной район Плоешти немцы оставили после отчаянного сопротивления отдельных разрозненных частей, поддержанных авиацией, — это был самый тяжелый, пожалуй, даже решающий удар для Германии с военно-экономической точки зрения. Русские быстро заняли Румынию и Болгарию. Уже в начале сентября они соединились на Дунае с партизанами Тито, а в это время часть их сил повернула на север и овладела Трансильванией, где вначале русские столкнулись с организованным сопротивлением немцев.

Успех русских имел далекоидущие последствия как с политической, так и с военной точки зрения. Большинство стран Юго-Восточной Европы вышли из-под влияния не только Германии, но и западных держав. Русские создали себе оперативный трамплин для дальнейшего наступления на Балканах, имея целью продвижение в Венгрию, а в дальнейшем — в Австрию и Чехословакию.

Осенние бои в Курляндии и Восточной Пруссии

15 сентября войска Ленинградского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов перешли в давно ожидаемое наступление против группы армий «Север», но русские не сосредоточили, как предполагалось, свои силы в районе Елгавы для нанесения главного удара на Тукумс, а мощными концентрическими ударами с северо-востока, востока и юго-востока начали теснить германские войска к Риге. На севере войска Ленинградского фронта прорвали позиции немцев на реке Нарве и стремительным броском взяли Таллин и Палдиски, переправили часть сил на острова Даго (Хийумаа), Моон (Муху) и Эзель (Сааремаа) и в течение нескольких дней, почти не встретив сопротивления, полностью овладели ими. Только на полуострове Сворбе (Сырве), в юго-западной части острова Сааремаа, германским войскам удалось продержаться еще почти восемь недель.

Одновременно перешел в наступление 3-й Прибалтийский фронт, наносивший удар вдоль железной дороги Псков — Рига, а также 1-й и 2-й Прибалтийские фронты, наступавшие по обе стороны Западной Двины. В ходе тяжелых боев они оттеснили немцев к Риге, охватив их полукольцом восточнее и южнее города, но не сумели добиться полного окружения группы армий «Север» в районе Риги, поскольку связующий коридор в районе Тукумса оставался открытым. По нему на запад в Курляндию отступила 18-я армия.

На втором этапе своего наступления русские в начале октября атаковали позиции германских войск, защищавших Ригу, и одновременно попытались прорваться от Елгавы к морю. После тяжелых боев, продлившихся до середины октября, немцы оставили Ригу, зато удар русских от Елгавы сумели отразить. (Но 5 октября ударная группировка 1-го Прибалтийского фронта начала наступление на Мемельском направлении и 10 октября вышла к морю. — Ред.) В итоге группа армий «Север» оказалась запертой в Курляндии. Одновременно (16 октября. — Ред.) перешел в наступление 3-й Белорусский фронт, который севернее и южнее Немана прорвал оборону 3-й танковой армии (и 4-й армии. — Ред.) и на широком фронте вышел к границе Восточной Пруссии. Таким образом наземная связь группы армий «Север» с германскими войсками южнее была окончательно прервана. Ссылаясь на совершенно непонятные и необъяснимые оперативные возможности, якобы обеспечиваемые с территории Курляндии против фланга русских войск, Гитлер отклонил предложение о прорыве группы армий в Восточную Пруссию, который был еще возможен, упустив последнюю возможность создать там надежную оборону.

На плацдарме, который начинался у моря южнее Лиепаи и далее шел на Мажейкяй, Ауце и Тукумс, осталось 26 закаленных в боях дивизий германской Восточной армии и сильная артиллерия, которые упорно и не теряя воли к сопротивлению обороняли этот район вплоть до капитуляции после окончания войны. (В Курляндии в районе Мемеля было блокировано 30 германских дивизий. Из остальных 29 дивизий группы армий «Север» 3 были уничтожены, 26 подверглись разгрому. — Ред.) Только часть сил курляндской группировки, когда бои уже шли на подступах к сердцу Германии, удалось эвакуировать морем. А основные силы, сами находившиеся в безнадежном с оперативной точки зрения положении, когда начались главные сражения в Восточной Пруссии (и западнее. — Ред.), были вынуждены лишь издали наблюдать, как гибнет их родина.

16 октября войска 3-го Белорусского фронта снова перешли в наступление южнее Мемеля, причем главный удар был нанесен на Инстербург и Гольдап, а на юге они расширили фронт наступления на Августов.

Только на линии Шлоссберг — Эбенроде — Гольдап — Филипув после тяжелых боев в районе Роминтер-Хайде, в ходе которых русские овладели Гольдапом, немцы остановили их наступление. Филипув, Сувалки и Августов оказались в руках русских. Южнее Гумбиннена русским удалось осуществить глубокий прорыв и выйти к реке Ангерапп в районе Неммерсдорфа. Благодаря умелому оперативному командованию генерала Хоссбаха войскам 4-й армии удалось, контратакуя фланги русского клина, отрезать значительную часть сил противника, вышедших к реке Ангерапп, уничтожить их и вернуть Гольдап. Около 1000 танков и 300 орудий противника остались на поле сражения, являясь наглядным свидетельством возможности русских вводить в бой на ограниченном пространстве огромные массы техники. (В ходе описывемой Гумбиннен-Гольдапской операции 16–30 октября 1944 г. советские войска потеряли 127 танков и САУ, 130 орудий. В людях безвозвратные потери составили 16 819 чел., санитарные 62 708 чел. Немцы, по советским оценкам, потеряли 40 тыс. убитыми (среди них много фольксштурмистов — юношей, пожилых мужчин) и 600 танков. — Ред.)

Основная масса русских сил на румынской территории использовалась для достижения политических целей советского руководства в Румынии и Болгарии и для установления связи с партизанами Тито в Югославии. Часть войск, усиленная за счет румын, которые хотели вернуть переданные в свое время Венгрии румынские территории, преследовала остатки германских 6-й и 8-й армий.

Группа армий «Южная Украина» немедленно приступила к приведению в порядок своих отступавших войск и вместе с венграми, от которых немцы ожидали упорной обороны своей страны, стала занимать карпатские перевалы. Войска оседлали горные проходы и перевалы Тулгеш, Гимеш и Ойтуз, на которых атаки русских войск успешно отбивались. Далее фронт резко поворачивал на запад и тянулся до района севернее Брашова. Остатки 6-й армии совместно с защитниками Плоешти отступили через перевал Предял на север и после некоторых организационных мер уже в начале сентября стали оказывать противнику успешное сопротивление, когда тот пытался продвинуться на север через Брашов.

Между медленно заново формировавшейся 6-й армией севернее Брашова и подчиненными 2-й венгерской армии частями венгерского ополчения (гонведа), которые группировались в районе Клужа и Орадя, существовала широкая брешь, через которую в начале сентября из района Брашов — Сибиу устремились войска новой румынской армии. Против этих сил 5 сентября перешли в контрнаступление венгры, которым удалось быстро отбросить не слишком боеспособных румын за реку Муреш, вынудить русских бросить крупные силы в горы и отложить запланированное вторжение в глубь Среднедунайской низменности (то есть в Венгрию) через Железные Ворота. Русские в середине сентября создали в составе 2-го Украинского фронта ударную группировку из 25 стрелковых дивизий и 4 механизированных корпусов, которые вскоре перешли в наступление, нанося главный удар в направлении Клужа. Второй удар они нанесли частью сил из района Брашова на Сичишоару. Переименованная в группу армий «Юг» группа армий «Северная Украина» оставила этот район и отвела свои войска за верхний Муреш, после чего на значительно сокращенном фронте ей удалось отбить все атаки русских. В итоге русское командование прекратило попытки преодолеть Карпаты и перебросило свои силы на запад, в долину реки Муреш, и на юг.

19 сентября советские войска вышли к городу Темешвар (Тимишоара) и вскоре после этого к городу Арад, затем повернули на север, чтобы выйти на венгерскую (Среднедунайскую) низменность, ударом с тыла сокрушить германо-венгерскую оборону Карпат и быстро вывести Венгрию из союза с Германией.

Этим перемещениям русских войск германо-венгерское командование первоначально противопоставило лишь незначительные силы из состава 3-й венгерской армии, которые должны были не допустить выхода русских из горных проходов на равнину к востоку от Тисы, но выполнить эту задачу они не сумели. В качестве поддержки командование группы армий попыталось создать крупную группировку на правом фланге 6-й армии в районе Арада, которая должна была, еще более оголив горные фронты, ударить во фланг русским войскам, наступавшим на запад с линии Дьюла — Арад — Темешвар (Тимишоара), и преградить им выход из гор.

5 октября началось новое мощное наступление русских войск, которые быстро смяли 3-ю венгерскую армию, уже через несколько дней вышли к Тисе и с ходу форсировали ее в районе Сегеда и севернее Петровграда, в то время как другая группа русских войск нанесла удар с северо-востока к Белграду, чтобы поддержать наступавшие с юго-востока войска 3-го Украинского фронта.

Более благоприятная для немцев и их союзников обстановка сложилась перед наступавшим через Салонту и Дьюлу на северо-запад северным крылом русских войск, где сосредоточенная к северу от Дебрецена германская (и венгерская. — Ред.) группировка контратаковала русских и втянула их в тяжелые бои. В большом танковом сражении, развернувшемся в районе Дебрецена в период с 7 по 15 октября, немцы окружили танковые и кавалерийские соединения русских и нанесли им значительные потери, но с помощью подоспевших стрелковых дивизий окруженные сумели переломить ситуацию (6-я гвардейская танковая армия, понесшая большие потери, остановилась перед Орадя. Ей на помощь подоспела конно-механизированная группа Плиева и другие формирования. 9–10 октября немцы начали отход. — Ред.). После упорных боев немцы 12 октября оставили город Орадя. И все же им удалось достичь определенного успеха — отразить наступление русских, не позволив им с ходу прорваться через Тису, и выиграть время для отвода германских и венгерских войск, остававшихся еще далеко на востоке.

Венгерское правительство между тем пыталось сыграть в ту же игру, которая с большим или меньшим успехом удалась правительствам Италии и Румынии. 15 октября будапештское радио, приведя невразумительные доводы, заявило, что венгерское правительство обратилось к СССР и его союзникам с просьбой о заключении перемирия. (11 октября в Москве были подписаны предварительные условия соглашения о перемирии между Венгрией с одной стороны и СССР, США и Великобританией — с другой. Однако регент (Хорти) не утвердил соглашение. — Ред.) К этому Германия была вполне подготовлена. В Венгрии располагались крупные германские формирования, которые могли опереться на антибольшевистскую (фашистскую. — Ред.) организацию «Скрещенные стрелы», возглавляемую Салаши. 16 октября венгерский регент Хорти был смещен, и его заставили выехать в Германию, организации «Скрещенные стрелы» было поручено формирование нового правительства, а Салаши был объявлен регентом. Благодаря быстрому вмешательству немцев предательство Хорти почти не повлияло на поведение венгерских войск. Только в Карпатах некоторые генералы 1-й венгерской армии, в том числе и ее командующий генерал Миклош, установили контакт с русскими.

Тем временем советские войска снова перешли в наступление на Дебрецен, с тем чтобы стремительным ударом на север отрезать располагавшиеся восточнее войска 8-й германской и 1-й венгерской армий. 20 октября немцы оставили Дебрецен. Измотанные германские дивизии могли лишь немного замедлить продвижение противника. Когда русские овладели городами Токай и Ньиредьхаза, создалось впечатление, что окружение отступавших с востока войск неминуемо, однако немцам снова удалось собрать силы для удара с запада во фланг вырвавшимся вперед русским войскам. Уже 23 октября эта германская группа прорвалась к городу Ньиредьхаза, соединилась там с передовыми частями двигавшейся с востока 8-й армии и отрезала войска противника, действовавшие севернее. В ходе кровопролитных боев немцы отбили многочисленные атаки русских, пытавшихся ударом с юга освободить свои окруженные войска, и почти полностью уничтожили отрезанные соединения. (22 октября конно-механизированная группа Плиева и два корпуса КМГ Горшкова овладели Ньиредьхазой. После контрударов немцев и венгров КМГ Плиева после 5 дней боев 27 октября оставила город и прорвалась на юг. Но 29 октября советские войска вновь овладели Ньиредьхазой. — Ред.)

Теперь немцам удалось отвести силы, находившиеся восточнее Тисы, так что к концу октября была создана хотя и слабая, но в основном сплошная линия фронта, проходившая восточнее Дуная через Сомбор до района восточнее Пакша, откуда резко поворачивала к Тисе и тянулась через Сольнок — Токай на север, выходя к реке Вислоке в районе Ясло.

За линией фронта — в промышленном районе Словакии произошло восстание, которое, однако, после непродолжительных боев было подавлено.

Следующий удар был направлен против слабого участка фронта 3-й венгерской армии, которая оборонялась на плацдарме между Тисой и Дунаем без помощи немцев. 29 октября ее оборона была прорвана по обе стороны Кечкемета. Передовые танковые части русских быстро продвинулись к оборонительному поясу Будапешта, созданному венграми. Оборону столицы Венгрии взял на себя штаб 6-й армии, которому, подтянув германские дивизии, поначалу удалось ликвидировать острую опасность, нависшую над венгерской столицей, и удержать, нанеся противнику большие потери, плацдарм восточнее Дуная, который прикрывал Будапешт. Фронт на Тисе из-за прорыва русских войск на Будапешт и мощных ударов на самой Тисе пришлось оставить и отвести войска на позиции, проходящие через Эгер и Мишкольц.

После того как быстрое взятие Будапешта русским не удалось, они перенесли направление главного удара на юг и в конце ноября перешли в наступление вместе с подошедшими из Болгарии и Югославии войсками 3-го Украинского фронта через Дунай между городами Пакш и Апатин. Благодаря огромному превосходству в силах советским войскам удалось разбить находившиеся восточнее Дуная подразделения, форсировать Дунай и быстро продвинуться на запад. Войска южного крыла 3-го Украинского фронта немцам удалось остановить только на фронте между рекой Дравой и озером Балатон на подступах к городу Надьканижа, а войскам северного крыла этого фронта удалось прорваться к Будапешту с юга между Дунаем и Балатоном. Прорвавшихся русских удалось остановить на южных подступах к Будапешту на рубеже озеро Балатон — озеро Веленце — Дунай.

Вызванная прорывом русских войск юго-западнее Будапешта переброска 6-й армии в район северо-восточнее Балатона, естественно, ослабила участок фронта северо-восточнее Будапешта. Следствием этого явилось лишь незначительное сопротивление возобновившемуся в середине декабря между Тисой и Дунаем наступлению 2-го Украинского фронта. Поэтому советские войска быстро вышли к реке Ипель и повернули крупные силы против северного и северо-западного рубежей обороны Будапешта. 8-я армия была оттеснена к старой границе Чехословакии, а ее связь с 6-й армией потеряна. 1-я танковая армия сумела удержать позиции на линии Кошице — Ясло. Чтобы завершить окружение Будапешта, русские сконцентрировали силы на внутренних крыльях 2-го и 3-го Украинских фронтов и нанесли удар с юга (после того, как прорыв между озерами Веленце и Балатон потерпел неудачу, столкнувшись с сильным сопротивлением германских танковых дивизий) между Дунаем и озером Веленце против южного сектора оборонительного обвода Будапешта. Остальные силы русские направили на запад к низкогорью Баконь. На севере русские, преодолевая упорное сопротивление и отбивая сильные контратаки немцев, вышли, обойдя горы Бёржёнь, к Дунаю в месте впадения Грона. Здесь они соединились со своими силами, наступавшими с юга. 24 декабря Будапешт был окружен. (В окружение попали 188 тыс. германских и венгерских солдат и офицеров. — Ред.) А тем временем части русских войск, наступавшие в направлении Бакони, овладели дефиле между озерами Балатон и Веленце, преодолели восточные отроги низкогорья Баконь и вышли в район города Тата.

Ослабив и без того не слишком прочный фронт в Восточной Пруссии, Гитлер, желавший во что бы то ни стало деблокировать Будапешт, направил в помощь 6-й армии IV танковый корпус СС, который 1 января 1945 года нанес деблокирующий удар по Будапешту. Однако наступление окончилось неудачей. (Первый удар противник нанес на севере, юго-восточнее Комарно, силами 500 танков и штурмовых орудий в ночь на 2 января. 6 января наступление захлебнулось. Второй удар немцы нанесли южнее, к северо-западу от Секешфехервара силами III танкового корпуса, который, потеряв более 100 танков, 11 января выдохся. Третий удар, как и первый, силами IV танкового корпуса СС, немцы нанесли 18–26 января (вспомогательный удар наносил III танковый корпус). Эсэсовские танкисты смогли выйти к Дунаю, но пробиться к Будапешту не смогли. Потеряв более 300 танков и штурмовых орудий, 180 бронетранспортеров, 30 тыс. убитыми и пленными, эсэсовцы и венгры откатились назад. — Ред.). Новые попытки деблокирования также оказались безуспешными. А тем временем в Будапеште шли упорные и ожесточенные уличные бои, в которых германские и венгерские части оказывали отчаянное сопротивление. Пешт пришлось сдать, мосты через Дунай взорваны, Буду немцы и венгры продолжали оборонять. (В боях за Пешт было убито 36 тыс. немецких и венгерских солдат и офицеров, взято в плен 63 тыс., уничтожено и захвачено 300 танков и штурмовых орудий. — Ред.)

Даже неудачная попытка деблокирования гарнизона Будапешта не смогла заставить Гитлера отказаться от проводимого им с фанатичной энергией решения любой ценой удержать Будапешт, даже за счет других фронтов. Им всецело владела мысль во что бы то ни стало сохранить за собой территорию Венгрии, и даже создавалось впечатление, что ее потеря значит для Гитлера больше, чем, скажем, утрата Верхней Силезии или Саарской области. Отважный гарнизон, оказавшись разбитым на несколько частей, еще четыре недели продолжал сражаться в отдельных очагах сопротивления постепенно превращавшегося в руины города. (Всего в боях за Будапешт было убито и пленено 188 тыс. немецких и венгерских солдат, вырвалось из кольца 785 чел. — Ред.)

На южном участке Восточного фронта, если не считать Будапешта, положение было стабильным. На юге подчиненная ОКВ группа армий «Е» прикрывала территорию между Адриатикой и рекой Дравой, к ней примыкала оборонявшаяся между Дравой и Балатоном 2-я танковая армия, к которой, в свою очередь, в лесах низкогорья Баконь примыкал протянувшийся до Дуная фронт 6-й армии. Севернее Дуная за Троном оборонялась 8-я армия, а примыкавшая к ней с севера 1-я танковая армия через Западные Карпаты соединялась с 17-й армией за Вислокой.

Тем временем русские перегруппировывали свои силы для нового наступления. Привлеченные ими болгарские и румынские соединения занимали менее важные участки фронта. Во время этой перегруппировки германские войска по приказу Гитлера еще раз перешли по обе стороны от Балатона в наступление, оперативные и стратегические мотивы которого, учитывая общую обстановку, остаются неясными. Для участия в этом наступлении Гитлер направил несколько танковых дивизий, высвободившихся после Арденнского наступления на западе и остро необходимых для обороны Западной и Восточной Германии. После некоторых начальных успехов наступление остановилось. Даже элитные гитлеровские дивизии, в том числе «Лейбштандарт», находились на пределе сил. (6 марта перешли в наступление 430 тыс. немцев и венгров, около 900 танков (много тяжелых, в том числе с приборами ночного видения), 900 бронетранспортеров. Им противостояли 400 тыс. чел. и около 500 танков 3-го Украинского фронта. 15 марта, продвинувшись на 15–30 км, наступавшие выдохлись, потеряв 45 тыс. чел. и около 500 танков. Советские войска потеряли 8492 убитыми и пропавшими без вести, 24 407 чел. ранеными. А 16 марта немцев погнали к Вене, которая пала 13 апреля. — Ред.) Гитлер упорно не желал видеть полной безнадежности стратегической ситуации, равно как и признавать предел человеческой выносливости, и потому отказался признать обоснованность неудач и даже приказал лишить закаленных в сотнях сражений солдат нарукавных повязок с его именем.

Оставим на время повествование о трагической мартовской драме под Будапештом и вернемся к германским войскам, годами сражавшимся в глубине русской территории, которым теперь была доверена оборона восточных границ Германии.

В начале января, когда на Западе, в Арденнах, провалилась последняя попытка взять инициативу в свои руки, группы армий «А» и «Центр» германской Восточной армии стояли тонким, но все же сплошным фронтом по рекам Вислоке, Висле, Нареву и Бебже, защищая границы Восточной Пруссии на линии Августов — Гольдап— Шлоссберг.

Особую опасность представляли русские плацдармы в районе Баранува — Сандомира, Пулавы — Магнушева, Пултуска; под ударом находилась также территория Восточной Пруссии.

Трудности ведения войны на несколько фронтов и разделение ответственности между начальником штаба оперативного руководства вермахта и начальником германского Генерального штаба, а также своевольные и зачастую не соответствовавшие общей обстановке оперативные планы Гитлера привели к тому, что передышка на Востоке не была использована для усиления Восточной армии, как это было необходимо и, вероятно, возможно. Хотя генерал-полковнику Гудериану постепенно удалось добиться санкции Гитлера на создание глубокоэшелонированной обороны, где можно было бы остановить продвижение противника, однако обеспечения необходимого оснащения, в первую очередь противотанковым оружием, не произошло. Не получилось также создать достаточную плотность войск, так как предназначавшиеся для этого войска и вооружение были направлены на другие фронты (см. «Наступление в Арденнах» и «Борьба за Венгрию»).

Наиболее опасным представлялось полное отсутствие оперативных резервов, которые могли бы ликвидировать неизбежные кризисные ситуации. На всем протяжении фронта армии и группы армий располагали в качестве мобильных резервов только двенадцатью танковыми и моторизованными дивизиями, которые располагались в тылу на самых опасных участках фронта, в основном у Пулавского и Баранувского плацдармов русских. Помимо этих, ни у ОКХ, ни у ОКВ не было сколько-нибудь значительных резервов.

Не было сомнений в том, что весь до предела ослабленный Восточный фронт немедленно рухнет, если русским удастся хотя бы в одном месте осуществить крупный прорыв. Возможности создания хотя бы каких-то дополнительных резервов были чрезвычайно ограниченны. Только эвакуация войск из Курляндии могла дать достойное упоминания количество сил, но их вывоз морем, если вообще был еще возможен, потребовал бы много времени, в течение которого противник, естественно, тоже подтянул бы новые силы. Гитлер запретил эвакуацию из Курляндии, так же как он это сделал относительно населения прифронтовых районов Восточной Пруссии. Ничем не оправданный оптимизм фюрера уже несколько недель спустя принес населению ужасные страдания, которых, по крайней мере частично, можно было избежать. С Гитлером, в противоположность периоду блицкригов, было так же невозможно вести конструктивные разговоры по оперативным вопросам, как и заставить его понять действительное положение вещей, трезво оценивать силы и возможности противника. Даже самые тщательно подготовленные и всесторонне проверенные данные о наступательных возможностях противника им во внимание не принимались, в особенности если речь шла о противнике на Востоке. С трудом добытые цифровые данные он считал блефом и не желал знакомиться с докладами и памятными записками по оперативным вопросам. Все ответственные военные инстанции ни минуты не сомневались, что при имевшемся соотношении сил 1:10 успешное отражение ожидаемого крупного наступления русских могло быть только подарком судьбы. (Советские войска имели явное превосходство: перед фронтом группы армий «А» 2,2 млн чел. против 560 тыс., 7 тыс. танков против 1220, 33,5 тыс. орудий против 5 тыс., 5 тыс. самолетов против 630; перед группой армий «Центр» в Восточной Пруссии 1,6 млн чел. против 780 тыс. немцев, 3859 танков против 700, 25 426 орудий против 8200, 3097 самолетов против 775. — Ред.) Этот подарок можно было заслужить умелыми действиями войск и командования; но ни войска, уже много лет выдерживавшие непомерную нагрузку, ни командование, которое Гитлер мелочно опекал даже во второстепенных тактических вопросах и которое уже давно было лишено всякой свободы решений, не могли на это рассчитывать.

Русские готовились к последнему крупному наступлению с исключительной тщательностью и без ненужной спешки. Цель наступления была очевидна — Берлин: путь к нему указывали очертания линии фронта.

На севере войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов, в составе которых находилось около 100 стрелковых и 20 танковых дивизий, должны были в ходе концентрического наступления овладеть Восточной Пруссией, а 1-й Белорусский фронт, имевший около 30 стрелковых дивизий, 5 танковых корпусов и несколько танковых бригад, должен был выйти к Одеру в его среднем течении. Располагавший самыми крупными силами (60 стрелковых дивизий, 8 танковых корпусов, 1 кавалерийский корпус и 8 танковых бригад) 1-й Украинский фронт имел задачу выйти к Одеру в его верхнем течении севернее и южнее Бреслау и овладеть Верхнесилезским промышленным районом. Сравнительно слабому 4-му Украинскому фронту досталась задача обеспечения южного фланга наступавших войск в верховьях Вислы. Наступление началось 12 января атакой 1-го Украинского фронта с плацдарма в районе Баранува (Сандомирского плацдарма. — Ред.). Русские сосредоточили для этого удара такое количество наступательных средств, что уже при первом натиске разгромили не только дивизии на позициях, но также окружили и уничтожили находившиеся на этом участке сравнительно крупные резервы. Через образовавшиеся в большом количестве бреши устремились русские танковые соединения, которые быстро вышли на оперативный простор, форсировали Ниду и повернули часть сил на Кельце.

13 января войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление с плацдармов в районе Пулавы и Магнушева, прорвали оборону германских войск и частью сил начали окружение Варшавы.

Уже через три дня после начала наступления в районе Ниды и Пилицы организованное сопротивление прекратилось, подкрепления, переброшенные из Восточной Пруссии в район Лодзи, были вынуждены начать отступление уже в процессе выгрузки. Над Варшавой и все еще занимавшей оборону на Висле 9-й армией нависла серьезная угроза. Только новые крупные силы могли как-то стабилизировать положение. Лишь немедленно сняв танковые дивизии с Арденнского выступа на Западе или доставив оставшиеся в Курляндии войска (если их еще удастся вывезти), можно было получить срочно необходимые силы. Несмотря на то что противник уже подошел к границам Германии, Гитлер снова мог решиться только на совершенно недостаточные полумеры, которые не могли предотвратить надвигающуюся катастрофу. Группа армий в Курляндии (группа армий «Север», с 26 января «Курляндия») продолжала оставаться в этом потерявшем всякое значение районе, а танковые дивизии, снятые с фронта Арденнского наступления, почему-то главным образом предназначались для района Будапешта. Только 1 танковая и 2 пехотные дивизии были высвобождены для укрепления рушащегося фронта, но они ничего не могли сделать.

Генерал-полковник Гарпе, на которого Гитлер взвалил всю вину за катастрофу на Висле, был заменен генерал-полковником Шёрнером, которому Гитлер неожиданно стал оказывать все возрастающее доверие.

Конечно, разгром северных соседей затронул и 17-ю армию, однако она сумела, теснимая противником, планомерно отступить на запад в основном южнее Вислы. На участке 4-й танковой армии русские танковые и механизированные соединения, почти не встречая сопротивления, 15 января частью сил вышли севернее Вислы к Кракову, а на направлении главного удара — к верхнему течению Варты в районе города Ченстохова.

Передовые танковые части 1-го Белорусского фронта тоже быстро продвигались в западном направлении. Они взяли Лодзь (19 января), в то время как часть сил фронта повернула на северо-запад для преследования 9-й армии, а также взяла Варшаву (17 января).

Южное крыло группы армий «Центр» было разгромлено. Собиравшиеся в тылу ушедших далеко вперед русских танковых соединений остатки некогда сильных германских дивизий делали все возможное, чтобы из района Кельце и Лодзи пробиться на запад.

На этот раз советские войска, не скованные действиями на других участках фронта, имели все средства, чтобы расширить свое наступление вплоть до Балтийского моря и тем самым лишить немцев всякой возможности передислокации резервов.

2-й и 3-й Белорусские фронты с небольшой разницей во времени в середине января перешли в наступление против группы армий «Центр» (с 26 января «Север»), оборонявшей Восточную Пруссию. Южная группировка русских нанесла главный удар с плацдарма в районе Пултуска, а северная группировка — из района Шлоссберга. Пока северная группировка медленно продвигалась по обе стороны реки Писсы на запад, преодолевая упорное сопротивление 3-й танковой армии, южной группировке, благодаря вводу в действие крупных сил, удалось быстро прорвать оборону оставшейся почти без резервов 2-й армии. Выйдя на оперативный простор, русские танковые части устремились на запад, северо-запад и запад, наступая веером.

В промежутке между разбитыми армиями еще находилась выдвинутая далеко на восток 4-я армия, пока не подвергшаяся ударам. Напрашивалось решение быстро отвести армию за Мазурские озера, которые уже однажды при других обстоятельствах сыграли решающую роль в обороне Восточной Пруссии (в августе 1914 г. — Ред.), и создать хотя бы какие-то резервы. Но Гитлер отклонил предложение об отводе армии — очевидно, ему слишком пришелся по душе тезис об обороне каждой пяди земли.

На севере русские, наступавшие от Инстербурга на Кенигсберг, отбросили 3-ю танковую армию за реку Дейме, на юге они нанесли удар на Алленштейн, Остероде, Грудзёндз и Торунь. Изоляция Восточной Пруссии от рейха казалась неизбежной.

Между тем ситуация на участке еще не подвергшейся атаке 4-й армии изменилась к худшему. Оказавшись под угрозой неминуемого окружения, командование армии, так же как и командование группы армий, снова выдвинуло требование о немедленном отводе 4-й армии за Мазурские озера. Разрешение последовало только 21 января, когда, по существу, было уже слишком поздно. Но поскольку к отходу все было заранее подготовлено, армии под командованием генерала Хоссбаха (Госсбаха) все же удалось отступить на запад, не встретив препятствий со стороны противника. Тем временем ситуация на соседних участках ухудшилась настолько, что удерживать Мазурские озера тоже стало невозможно. Генерал Хоссбах решил на собственную ответственность двигаться дальше на запад, чтобы соединиться с соседями и, в случае необходимости, прорываться к нижнему течению Вислы, увлекая за собой остатки соседних армий — 3-й танковой и 2-й. При этом генерал Хоссбах совершенно правильно оценивал обстановку, сделав вывод, что промедление с принятием такого решения приведет к тому, что все три армии будут оттеснены на север и прижаты к Балтийскому морю. Недолго думая генерал Хоссбах 22 января отдал соответствующий приказ, не сообщив о своем решении командованию группы армий и, конечно, Гитлеру, поскольку вполне обоснованно опасался вмешательства Верховного главнокомандования. 4-я армия форсированным маршем двинулась на запад. Только 26 января русские поняли замысел немцев, после чего взяли Лётцен и Растенбург. Первым вмешалось командование группы армий, которое не желало оставлять район Кенигсберга и не вполне одобряло планы командующего 4-й армией, в результате чего две с большим трудом выведенные дивизии были направлены на поддержку 3-й танковой армии на фронт восточнее Кенигсберга.

Гитлер, узнав, что дефиле между озерами и Лётцен сданы без боя, немедленно снял командующего группой армий генерал-полковника Рейнгардта, который поддерживал генерала Хоссбаха, заменив его генерал-полковником фон Рендуличем. Группа армий «Центр» была переименована в группу армий «Север». Ей подчинялись остатки 2-й, 4-й и 3-й танковой армий.

Отход войск 4-й армии продолжался под сильным натиском противника, особенно на ее южном фланге севернее Алленштейна. 29 января передовые части армии начали атаковать противника, преградившего им путь на запад. Тем временем русские подошли к Эльбингу и Мариенбургу и окружили их.

Атаки 4-й армии имели успех в районе восточнее Эльбинга, Прейсиш-Холланда и Либштадта — было подбито много танков и захвачено несколько орудий противника. На следующий день в наступление должны были включиться еще более крупные силы, но генерал Хоссбах по предложению гаулейтера Коха был отозван и заменен генералом Мюллером. Перспективно начатое наступление было приостановлено, и тем самым была упущена последняя возможность спасти германские силы, оставшиеся в Восточной Пруссии.

На фронте группы армий «А», с 16 января называемой «Центр», в которую входили 9-я армия, 4-я танковая армия, 17-я армия и 1-я танковая армия, командование которой с 20 января осуществлял генерал-полковник Шёрнер, обстановка продолжала неумолимо ухудшаться. Только отдельные разрозненные боевые группы противостояли русским войскам, неудержимо рвущимся на запад. 25 января первые русские танки появились на подступах к Бреслау, в то время как на Одере началось создание линии обороны остатками войск 4-й танковой и 9-й армий. Кроме разбитых остатков армий, в обороне были задействованы запасные части, фольксштурм (ополчение) и несколько полицейских формирований, без соответствующего поставленным задачам вооружения. На южном крыле группы армий, где действовали 17-я и 1-я танковая армии, удалось сохранить целостность фронта. 17-я армия отошла на северо-запад, чтобы прикрыть Верхнесилезский промышленный район.

Закрепиться немцам удалось только на Одере, к которому русские в конце января вышли южнее Бреслау, а через несколько дней и севернее его, а в районе Штейнау создали крупный плацдарм.

Севернее Штейнау наступление русских войск было задержано отступавшими германскими соединениями, которые, хотя и сильно ослабленные, продолжали упорно сражаться, однако выполнить поставленную задачу — ликвидировать плацдарм противника в районе Штейнау — они были не в состоянии. В это время 17-я армия ожесточенно защищала Верхнюю Силезию, и местные рабочие до самого последнего момента продолжали работать, сохраняя образцовую трудовую дисциплину.

Из-за отсутствия у немцев новых боеспособных соединений было очевидно, что остановка русских на Одере будет недолгой. Уже в начале февраля русские вновь перешли в наступление и форсировали Одер в районе между Бригом и Глогау. Бреслау и Глогау были окружены, группа армий «Центр», удерживая Оппельн, постепенно отошла к северо-восточной части Судет и за реку Нейсе. Когда в начале марта на фронте наступило затишье, группа армий «Центр» стояла правым крылом в Моравской низменности, 17-я армия держалась на Одере между Ратибором и Оппельном, а севернее Судет немцы занимали оборону примерно по линии Штрелен — Хиршберг — Гёрлиц, а также по Нейсе до ее слияния с Одером севернее Губена.

Окруженный, частично снабжавшийся и получавший подкрепления по воздуху, Бреслау защищался героически. Гарнизон и население делали все от них зависящее, чтобы удержать город до обещанного деблокирования. Только 7 мая (6 мая. — Ред.) мужественный гарнизон капитулировал.

Войска 1-го Белорусского фронта, разгромив на Висле 9-ю армию, быстро продвигались на запад. 22 января русские танки вышли к Познани, которую они тут же окружили. Защитники города, ядро которых составила находившаяся там школа юнкеров, сражались с большим мужеством. Когда после почти четырехнедельного сопротивления оборонявшиеся оказались зажатыми на очень небольшом пространстве, солдаты, которые еще были способны двигаться, прорвались с боем на северо-восток (их тут же ликвидировали. — Ред.), остальные капитулировали в конце февраля (23 февраля).

На севере после окружения основных сил группы армий «Север» в Восточной Пруссии образовался вакуум. Там не было ни войск, ни командования.

Слабые остатки 9-й армии еще вели бои восточнее Одера на старой оборонительной позиции по Обре — Варте, с которой было снято почти все вооружение. Ими командовал генерал Буссе. На границе Померании стояли руководимые штабом II военного округа слабые пограничные войска, в которые входили запасные части, отряды фольксштурма, курсанты нескольких военных училищ и полицейских частей.

Остатки 2-й армии под командованием генерал-полковника Вейса пытались установить связь с этой импровизированной армией.

Командование войсками и организацию обороны в этом районе Гитлер, вопреки предложению начальника Генерального штаба, желавшего назначить на этот пост фельдмаршала фон Вейхса, в распоряжении которого был штаб группы армий «Е», поручил Гиммлеру, чей дебют в роли командующего войсками на Верхнем Рейне отнюдь не гарантировал, что он сумеет справиться с трудной ситуацией между Одером и Вислой.

Определяющим в этом выборе явилось, по существу, то, что Гитлер знал об имеющихся у рейхсфюрера СС неиспользованных резервах (в армии резерва и запасных частях СС), к которым иного доступа не было. Гитлер надеялся привлечь их для обороны этого почти незащищенного района.

Когда штаб новой группы армий «Висла» с Гиммлером во главе принял командование, основные силы 1-го Белорусского фронта быстро продвигались через Познань на Франкфурт-на-Одере и Кюстрин, а значительная часть их развернулась фронтом на север для обеспечения своего правого фланга со стороны Померании. Восточное крыло этих сил прикрытия вскоре соединилось с наступавшим по долине Вислы левым крылом 2-го Белорусского фронта.

После коротких боев, так и не получив обещанных подкреплений, войска 9-й армии, оборонявшиеся на Обре, были отброшены к Одеру и за него. Русские вышли к Одеру и форсировали его в районе Кюстрина уже в конце января. Сам Кюстрин остался в руках немцев, а восточнее Франкфурта-на-Одере немцам удалось удержать небольшой плацдарм на правом берегу.

В последующие дни усилился натиск противника в Померании. 27 января русские окружили Быдгощ и вышли к реке Нетце (Нотець) между Накло и Кройцем.

Контрудар немцев под Шнейдемюлем, который должен был остановить продвижение русских войск, провалился. Русские продолжили наступление, нанося главный удар на Штеттин.

Пока отрезанные германские соединения еще вели борьбу в Курляндии и Восточной Пруссии, удерживали позиции на мысе Нордкап и в Апеннинах, да и остров Крит оставался в их руках, борьба за Одер и за столицу Германии Берлин приближалась к кульминационному пункту.

Германское командование снова предприняло попытку захватить хотя бы местную инициативу и сосредоточило в районе Арнсвальде ударную группировку, которая наступлением на Ландсберг должна была отвлечь силы противника с фронта на Одере. 16 февраля здесь начали наступление 6 танковых дивизий неполного состава (по советским источникам — 4 пехотные дивизии СС и 2 танковые дивизии. — Ред.). После некоторых начальных успехов (продвижение на 8–12 километров) они остановились, столкнувшись с сильной обороной русских, и вынуждены были под сильным натиском противника отойти на север, после чего вместе с частью сил 3-й танковой армии были отброшены к Штеттину и за Одер. В районе Альтдама немцам удалось удержать небольшой плацдарм восточнее Одера.

Оставшиеся в Померании и в бывшем Польском коридоре войска наспех созданной 11-й танковой и 2-й армий, отрезанные от Одера, были оттеснены на побережье и частично (как, например, в Кольберге) после эвакуации беженцев, благодаря энергичной помощи германских военно-морских сил, были вывезены по морю. Другие — как остатки 2-й армии — были обойдены с запада, подверглись сильному, во многих местах прорвавшему германский фронт натиску с юга, смешались с бесконечными колоннами беженцев и в страшном беспорядке были прижаты к берегу в районе Гданьского залива. На плацдарме в районе Готенхафена (Гдыни) — Данцига (Гданьска) русские еще раз были остановлены — немцам удалось создать прочный заслон, прикрыв от наступавших русских массы беженцев из Померании, Восточной и Западной Пруссии. Под весьма умелым командованием остатки 2-й армии энергично сражались здесь за спасение доверенных им людей. Но войска не могли долго выдерживать натиск превосходящих сил противника. 22 марта русские рассекли плацдарм на две части, прорвавшись к Сопоту. До 28 марта при самоотверженной помощи германских моряков еще многие десятки тысяч беженцев, раненых и больных были эвакуированы по морю, после чего понесшие огромные потери защитники северной части плацдарма не выдержали натиска противника. Последние остатки войск и еще не эвакуированное гражданское население спаслись, переправившись на косу Хель. 30 марта русские штурмом овладели Данцигом. Остатки гарнизона и еще находившиеся в этом районе беженцы отошли на сравнительно удобную для обороны, имевшую естественное прикрытие благодаря частичному затоплению местность между устьями Вислы и Ногата, где им удалось продержаться еще целый месяц, постепенно переправляясь на косу Хель, где они попали в плен уже после конца войны и общей капитуляции. (Потери советских войск в операциях «От Вислы до Одера» (Висло-Одерской, Нижнесилезской, Верхнесилезской, Восточно-Померанской) составили в людях: безвозвратные 135 444 чел., санитарные 449 560 чел. (плюс 2500 поляков убито и 6934 ранено). Потери немцев в людях были в несколько раз больше и не до конца подсчитаны до сих пор. По осторожным германским оценкам, за январь — май 1945 г. Германия потеряла больше солдат и офицеров (включая ополченцев), чем за предыдущие годы войны. Возможно, 3 млн чел. убитыми. — Ред.)

После того как многообещающая попытка генерала Хоссбаха спасти хотя бы часть войск и беженцев, прорвавшись на запад, из-за вмешательства Гитлера окончилась неудачей, 4-я армия под концентрическим натиском 2-го и 3-го Белорусских фронтов отступила на западе за Прейсиш-Холланд — Эльбинг, а на востоке была оттеснена от Кенигсберга и постепенно отброшена от Кройцбергау к заливу Фрише-Хафф. Без снабжения, страдая от недостатка боеприпасов и горючего, эти многократно отличившиеся в боях дивизии держались до последнего, отступая шаг за шагом, и в конце концов, зажатые на узком пространстве в районе полуострова Бальги, остатки армии переправились на косу Фрише-Нерунг.

3-я танковая армия после потери позиций на реке Дейме отошла к Кенигсбергу и на Земландский полуостров. Усиленная одной дивизией, которой удалось пробиться из окруженного Мемеля (Клайпеды) через косу Курише-Нерунг (Куршскую) к Кранцу, армия старалась удержать как можно большую часть Земландского полуострова.

Замкнув 31 января 1945 года кольцо окружения вокруг Кенигсберга, русские сначала не стали штурмовать город, а направили свои силы на Земландский полуостров и постепенно загнали оставшихся там немцев на узкую прибрежную полосу на западе полуострова.

4-я армия, которой после вывода с фронта штаба 3-й танковой армии подчинялись все оставшиеся в Восточной Пруссии войска, получила приказ прорвать кольцо окружения вокруг Кенигсберга и обеспечить снабжение крепости по шоссе Кенигсберг — Пиллау. Все имевшиеся в крепости силы, собранные вместе, 19 февраля перешли в контратаку, стремясь прорваться из крепости, и после двухдневных тяжелых боев соединились с наступающими с запада войсками на Земландском полуострове. Но им не удалось потеснить русских на самом полуострове. Тем не менее связь с крепостью была восстановлена и вплоть до начала апреля обеспечена возможность ее снабжения через Пиллау.

А в начале апреля (6 апреля) русские начали штурм крепости. Связь с Пиллау была снова прервана. При мощной поддержке артиллерии и авиации советские войска прорвали внешние позиции и 7 апреля ворвались в город. Начались тяжелые, продлившиеся много дней уличные бои, в которых гарнизон сопротивлялся до последнего. 12 апреля, после того как все возможности защитников города были исчерпаны, Кенигсберг капитулировал. (Автор ошибается. Кенигсберг капитулировал 9 апреля. Его гарнизон перед штурмом насчитывал 134 тыс. чел. (против 137 тыс. в советских войсках. Не имея превосходства в пехоте, советские войска превосходили врага по танкам в 5 раз, по самолетам в 14 раз, по орудиям в 1,3 раза. На четвертый день штурма от гарнизона осталось 92 тыс., в том числе много раненых, а советские войска вышли в центр города. И комендант крепости Лаш сдал город. — Ред.)

Гитлер, подстрекаемый гаулейтером Кохом, который сам в конце концов избежал расплаты за совершенные им преступления, сбежав в Данию, приказал заочно приговорить к смерти коменданта крепости генерала Лаша. Командующий 4-й армией генерал Мюллер был смещен, и на его место был назначен генерал фон Заукен.

После падения Кенигсберга противник направил свои силы против расположенной на Земландском полуострове морской крепости Пиллау, которая была им взята 25 апреля после ожесточенных боев, когда остатки беженцев уже были переправлены на косу.

На косе Фрише-Нерунг начались недели ужасающего кошмара. Забитая колоннами беженцев, которые переправились сюда из Пиллау, Бальги и Данцига, найдя здесь свое последнее убежище, коса представляла собой огромное скопление людей и транспорта, что всегда было желанной целью для русской авиации. Жертвами безжалостных налетов противника стали многочисленные гражданские лица. Русские пытались даже высадить на косе Фрише-Нерунг свои войска, но отчаянно сопротивлявшиеся части 4-й армии отбили эти попытки. 9 мая 1945 года здесь капитулировали последние остатки армий, разгромленных в Восточной Пруссии, и вместе с ними в руки противника попало большое количество беженцев, эвакуировать которых не удалось. Коса Хель и коса Фрише-Нерунг являлись последними оплотами германских войск на Востоке (помимо Курляндии), которые, ожесточенно сопротивляясь превосходящим силам противника, продержались до последнего дня войны. (Потери советских войск в Восточно-Прусской операции: убито 126 464 чел., ранено 458 314; потеряно 3525 танков, 1644 орудия, 1073 самолета. Немцы потеряли 220 тыс. пленными и не менее 150 тыс. убитыми. — Ред.)

Битва за Берлин

Овладев всей Восточной Пруссией, за исключением отдельных очагов сопротивления, и Восточной Померанией, русские смогли сосредоточить все свои силы для нанесения удара по Берлину.

Подготовиться к этому сражению было время и у немцев, насколько им давала эту возможность ограниченная с востока, юга и запада территория.

В начале апреля северная часть Восточного фронта находилась за Одером и Нейсе. Фронт у Гёрлица резко поворачивал на восток, тянулся севернее Судет примерно через Лёвенберг — Штригау на Моравска-Остраву, там изгибался широкой дугой на юг, используя в качестве водного препятствия реку Грон, и затем изгибался западнее Будапешта на юго-запад через озеро Балатон.

Крепость Кюстрин находилась в руках немцев, но связь с ней через Одер была очень затруднена. У Франкфурта 9-я армия удерживала плацдарм на восточном берегу Одера.

Командование на этом важнейшем в то время участке Восточного фронта, который располагался у самых ворот Берлина, принял генерал-лейтенант Хейнрици, после того как Гиммлер, очевидно осознавший, что не сможет справиться с этой задачей, обратился с просьбой об освобождении его от обязанностей командующего.

Как же выглядел германский фронт, в руках которого была судьба Берлина в последние часы борьбы германского народа за свое существование против враждебного ему мира?

Линия фронта была сплошной и использовала в качестве препятствий для противника реки Одер и Нейсе. Только район Кюстрина, где русские захватили плацдарм, представлялся весьма опасным. Позиции немцев в инженерном отношении были оборудованы далеко не в полной мере, плотность войск на отдельных участках была недостаточной. Для сосредоточения и вооружения войск были использованы все мыслимые средства. Вокруг малочисленного ядра остатков опытных, проверенных в боях фронтовых дивизий были собраны маршевые роты выздоравливающих, запасные части, фольксштурм, сводные подразделения военных ведомств, штабов и тыловых учреждений, а также отряды бывших моряков, летчиков и пр. У подавляющего большинства командиров и бойцов отсутствовал боевой опыт, а их знакомство с военной техникой было весьма поверхностным. Вооружение оказалось самым разнотипным: рядом с современным стрелковым вооружением, орудиями и танками новейшего производства можно было видеть трофейное оружие почти всех европейских армий, а также давно устаревшее, залежавшееся на складах оружие германского производства. Полностью укомплектовать людьми и техникой удалось только несколько танковых соединений. Не приходилось сомневаться, что этот фронт, не имевший сильных резервов, несмотря на относительно благоприятную для обороны позицию, не сможет противостоять массированным ударам русских. Только политическое решение могло или дать новый решающий импульс борьбе, или — если западные державы еще не готовы к этому — привести к быстрому и неизбежному трагическому концу. Государственное руководство Германии не сумело найти путь к нужному решению, поэтому на Одере начался последний акт величайшей трагедии немецкого народа, в ходе которой войска сражались в духе лучших германских воинских традиций, будучи верными своему народу и военной присяге, послушные долгу, готовые к самопожертвованию. Эта борьба завершилась 9 мая 1945 года полным разгромом Германии.

Сначала германское командование сосредоточило усилия на ликвидации русского плацдарма в районе Кюстрина, чтобы продвинуть фронт ближе к реке. Опыт боев в районе Баранува, Пулав, Пултуска совершенно определенно указывал на опасность таких плацдармов.

Несмотря на тщательную подготовку, неоднократные атаки германских войск разбились о силу русской обороны. Гитлер свалил вину за эту неудачу на войска и их командование и расстался со своим начальником Генерального штаба генерал-полковником Гудерианом, энергия и работоспособность которого окончательно иссякли в борьбе с Гитлером за разумное и отвечающее реальной обстановке ведение военных действий на Востоке. Преемником Гудериана стал генерал Кребс.

В конце марта немцы оставили Кюстрин. Вскоре после этого ясно обозначилась подготовка русских к наступлению с плацдарма западнее Кюстрина. На Одере и Нейсе для нового мощного наступления было развернуто три фронта. На севере, в нижнем течении Одера, находились войска 2-го Белорусского фронта, к которым выше по течению, в районе южнее Шведта примыкали войска 1-го Белорусского фронта, наносившие главный удар с плацдарма в районе Кюстрина. Еще южнее, вдоль Нейсе от Губена и до Гёрлица, заняли исходные позиции войска 1-го Украинского фронта.

Напротив этих развернутых для наступления войск противника с германской стороны располагались: на юге — 4-я танковая армия, восточнее Берлина — 9-я армия и севернее Шведта — 3-я танковая армия.

Несмотря на наличие довольно точных данных о противнике, Гитлер и теперь не был убежден, что главная опасность угрожала Берлину. Он ожидал главного удара южнее Судет в направлении Праги и поэтому передал часть переформированных танковых дивизий группе армий «Центр». В ответ на неоднократные и настоятельные просьбы генерал-полковника Хейнрици ему в конце концов было дано в качестве подкрепления около 30 тысяч человек из состава ВВС, ВМС и СС, которые, хотя и рвались в бой и позволили немцам кое-как пополнить свои войска, из-за отсутствия боевого опыта не могли оказать влияния на ход событий и не были полноценной заменой снятых с фронта соединений. (Соотношение сил и средств к началу Берлинской операции было следующим. Советские войска насчитывали 2,5 млн против 1 млн у немцев (2,5:1), 41 600 орудий против 10 400 (4,0:1), 6250 танков и САУ против 1500 танков и штурмовых орудий у немцев (4,1:1), 7500 боевых самолетов против 3300 у немцев (2,3:1). — Ред.).

В середине апреля (16 апреля. — Ред.) начался давно ожидавшийся штурм невиданной доселе силы. После ураганной артиллерийской подготовки русские при поддержке авиации перешли в наступление в районе Кюстрина. Подразделения 9-й армии сражались превосходно, так что в первое время даже не допустили прорыва своих позиций, ликвидируя кризисные ситуации отдельными контратаками. Но постепенно сказалось подавляющее превосходство русских в людях и технике. В горниле боя одно за другим таяли и сгорали из последних сил сопротивлявшиеся наступающему противнику германские соединения. К исходу третьего дня сражения русские, понеся значительные потери, прорвали здесь германскую оборону.

Одновременно войска 1-го Украинского фронта в ходе тяжелых боев прорвали фронт 4-й танковой армии между Мускау и Губеном. Часть прорвавшихся соединений противника повернула на юг, а основные силы устремились на запад и северо-запад с совершенно ясной целью — ударить частью сил в тыл войскам 9-й армии, а остальные силы бросить в обход — в район западнее Берлина.

Для оказавшихся под угрозой охвата с обоих флангов еще оборонявшихся соединений 9-й армии оставалось возможным только одно решение — как можно скорее отвести силы с Одера, чтобы несколько западнее попытаться соединиться с 3-й танковой армией. Теперь проблема заключалась в том, чтобы отвести все свои силы как можно дальше на запад, не дав русским разгромить и пленить их здесь. Создать какой-либо новый фронт для защиты с востока после разгрома германской обороны на Одере было невозможно, а оборона одного Берлина была хотя и осуществимой, но бессмысленной. Совершенно по-иному на происходившее реагировал Гитлер, который не хотел понять или, по крайней мере, не хотел признать, что с потерей позиций на Одере, а также в связи с обстановкой на Западе утрачены последние шансы защитить Германию с востока.

Поэтому по приказу Гитлера 9-я армия должна была оставаться на Одере и вместе с 4-й танковой армией закрыть брешь в линии фронта, образовавшуюся в результате прорыва между Мускау и Губеном. В приказе фюреpa совершенно не учитывался тот факт, что обе армии уже полностью израсходовали имевшиеся в их распоряжении силы в боях за удержание переднего края обороны и для прикрытия своих с каждым днем все более обнажавшихся флангов. Ни одна из армий даже не пыталась приступить к выполнению этого идущего вразрез с реальностью приказа.

Поскольку Гитлер снова отклонил повторное предложение об отводе войск 9-й армии с Одера, в конце апреля кольцо вокруг нее, под натиском наступавших с севера и с юга войск противника, замкнулось. Нечто подобное произошло и с 3-й танковой армией, на фронте которой противник вначале не наступал, но ей пришлось прикрывать свой южный фланг от русских, все новые силы которых наступали из района Кюстрина. Когда же ее открытый южный фланг, обеспечивавшийся лишь слабыми отрядами фольксштурма и разного рода сводными подразделениями, достиг глубины 90 километров, во фронтальное наступление перешел 2-й Белорусский фронт, которому, однако, вначале не удалось прорвать оборону ожесточенно сражавшихся германских войск.

Тем временем в районе между Эберсвальде и Ораниенбургом началось создание флангового прикрытия 3-й танковой армии под командованием обергруппенфюрера СС Штейнера, что явилось основой для принятия Гитлером нового решения. Ставшие армией войска Штейнера, которые, независимо от названия, могли выполнять лишь ограниченные задачи обороны, усиленные остатками двух дивизий, оборонявшихся к востоку от Эберсвальде, а также несколькими тысячами солдат из рядов люфтваффе, не имевшими ничего, кроме личного оружия и желания сражаться, должны были ударить в южном направлении, чтобы закрыть брешь в линии фронта на Одере в районе Кюстрина. Аналогичный приказ получили войска 4-й танковой и 9-й армий. Учитывая имевшиеся силы, это решение было невыполнимым. Как это часто бывало в последние годы, Гитлер совершенно утратил способность правильно оценивать возможности имевшихся сил. Его бесспорное оперативное чутье девальвировалось полным отсутствием военного образования, и фюрер никак не мог понять, что удачный оперативный замысел только тогда становится выполнимым, когда возможности для развертывания сил и снабжения войск, время, географические и метеорологические условия создают основу для его осуществления. Гитлера невозможно было убедить в том, что приказы и фанатизм не могут заменить этой основы. Высокое качество германской военной машины в первые годы войны позволяло Гитлеру идти наперекор профессионально обоснованным предложениям своих военных советников и добиваться успехов. Но эта военная машина, когда-то поражавшая своими возможностями даже военных специалистов, теперь была сильно изношена и не могла не реагировать на ошибки и чрезмерные требования в ее использовании.

Хотя контрудар войск обергруппенфюрера СС Штейнера не состоялся, события продолжали развиваться своим чередом. Основные силы 9-й армии были окружены восточнее Берлина, войска противника продолжали продвигаться на запад севернее и южнее города. Гитлер, теперь осознавший, что всем его планам пришел конец, остался в Берлине, а большая часть его свиты бежала в Южную Баварию или на север.

В последний момент Гитлер придумал еще один план, который, по его мнению, должен был помочь одержать победу в битве за Берлин. Согласно этому плану, 9-й армии следовало оставить фронт на Одере и пробиваться на запад или северо-запад к Берлину, а 12-й армии под командованием генерала Венка, стоящей на Эльбе и Мульде фронтом на запад, развернуться на 180 градусов и с юго-запада через Ютербог (Йютербог) наступать на Берлин вместе с 9-й армией. Кроме того, Гитлер надеялся, что можно будет укрепить соединения армейской группы Штейнера, которые сумеют начать, по крайней мере, сковывающее силы русских наступление с севера.

Если генерал Венк расценивал шансы на полный успех как ничтожные, наступление на восток все же было необходимо, чтобы помочь 9-й армии вырваться из окружения, ликвидировать опасность для собственных сил, нависшую с тыла, и обеспечить для себя возможность маневра.

Оставив лишь слабое охранение фронта на западе за Эльбой и Мульде и обеспечив свои фланги на юге со стороны Виттенберга и на северо-востоке со стороны Бранденбурга, 12-я армия собрала все свои силы и в последних числах апреля перешла тремя дивизиями в последнее крупное наступление германского вермахта в Восточной кампании — из района Бельцига на северо-восток. Наступление велось с большим подъемом и достойной восхищения самоотверженностью солдат и командиров, которые в совершенно безнадежной ситуации, в самые мрачные дни борьбы за существование своей родины продемонстрировали величие и силу боевого духа. Действия немцев оказались неожиданными для противника, и передовые части Венка быстро вышли через Белиц в район юго-западнее Потсдама. Здесь они соединились с прорвавшимся из окружения гарнизоном Потсдама. Оправившись от неожиданного удара, русские усилили нажим на открытые фланги армии Венка со стороны Бранденбурга и Виттенберга. О продолжении наступления на Берлин нечего было и думать; следовало остановиться на достигнутых очень опасных рубежах и попытаться установить связь с окруженной 9-й армией. Это удалось. 1 мая 1945 года совершенно обескровленная 9-я армия вырвалась из окружения и соединилась с 12-й армией. (С 12-й армией, просочившись по лесам, соединились жалкие остатки окруженной в районе Франкфурта — Губена 9-й армии. Из 200 тыс. чел. было убито более 60 тыс., взято в плен 120 тыс.; советские войска захватили имевшиеся в 9-й армии 300 с лишним танков и штурмовых орудий, свыше 1500 орудий, 17 600 автомашин. — Ред.) Между тем ситуация на глубоких флангах армии Венка, фронт которой на севере растянулся за Хафелем почти до Хафельберга, существенно усложнилась. Теперь уже 12-й армии грозило окружение, которого она могла избежать только быстрым отходом к Эльбе севернее Магдебурга.

На севере фельдмаршал Кейтель предпринял попытку привести в движение наступление на Берлин сил обергруппенфюрера СС Штейнера, а группа армий «Висла» направила свои усилия на то, чтобы вывести из-под удара противника еще остававшиеся севернее Берлина германские войска и переправив за Эльбу двигавшиеся на запад колонны беженцев.

Эти действия гораздо больше соответствовали общей обстановке, чем наступательные планы Кейтеля. Между тем 3-я танковая армия, оставив свои позиции в нижнем течении Одера, постепенно отходила на запад, а армейская группа Штейнера, получившая некоторые подкрепления, под натиском русских войск была вынуждена растянуть свой фронт до Ратенова, где он соединился с позициями 12-й армии.

Хотя Кейтель настаивал на проведении наступления, опережавшие друг друга события отодвинули его на второй план, ибо соединения, выделенные для наступления, были использованы для усиления фронта 3-й танковой армии, оказавшегося под угрозой прорыва. Фельдмаршал Кейтель усмотрел в отказе от проведения этого бессмысленного наступления неповиновение со стороны командующего, генерал-полковника Хейнрици, и позаботился о его снятии с поста. Однако это уже ничего не меняло: наступление на Берлин не состоялось, а все силы были брошены на то, чтобы, прикрывая фланг на Хафеле, обеспечить сплоченность сил 3-й танковой армии (отходившей под мощным натиском 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского) и организованно отвести на запад войска и колонны беженцев.

Гитлер решительно отклонил все предложения своей свиты покинуть Берлин и переехать в Южную Германию. Крушение надежд на политическое или военное «чудо» пробудило в нем, к несчастью для германской столицы, фанатичное желание превратить развалины четырехмиллионного города в гигантскую могилу.

Небольшой штаб, оставшийся при Гитлере, в самый последний момент еще раз попытался склонить его к отступлению, ибо только так можно было уменьшить страдания прятавшихся в подвалах берлинских жителей. Надломленный физически и духовно, Гитлер ожесточился против немецкого народа, самоотверженно и преданно следовавшего за ним сквозь величайшие испытания, веря в честность его намерений, искренность обещаний и величие цели. Видя неизбежность своей гибели, в последние дни Гитлер сбросил маску и показал свое истинное лицо, с циничным нигилизмом жертвуя людьми и материальными ценностями в бессмысленной борьбе за рушившийся режим.

Фюреру и его министру пропаганды Геббельсу еще раз удалось при помощи лживых обещаний погнать в бой тысячи людей. Остатки 9-й армии, находившиеся в Берлине охранные части, сводные подразделения военных ведомств, отряды фольксштурма, солдаты зенитных частей ПВО города и кое-как вооруженные отряды гитлерюгенда были брошены на оборону города навстречу надвигавшейся лавине закаленных в боях русских войск. (В сражении непосредственно за город приняло участие 300 тыс. немцев и 464 тыс. советских солдат и офицеров, 1500 танков и САУ Красной армии. — Ред.) Берлин сопротивлялся отчаянно, в надежде, что шедшие на помощь германские армии, а если они окажутся разгромленными, то, может быть, и западные союзники войдут в город и спасут его от русских. Но эти надежды оказались напрасными: пытавшиеся прорвать кольцо окружения германские войска уже не могли достичь города, а западные союзники не видели никаких оснований для того, чтобы оспаривать у своего союзника право на завоеванную им добычу.

В тяжелых боях, принесших большие потери и немцам, и русским, наступающие к центру города войска противника к 30 апреля подошли к правительственному кварталу. Большая опасность, нависшая непосредственно над бункером Гитлера, откуда фюрер продолжал «командовать войсками», заставила его покончить жизнь самоубийством, избежав тем самым земного возмездия. Остававшиеся в отдельных местах последние очаги сопротивления были быстро ликвидированы. (2 мая к 15 часам остатки Берлинского гарнизона капитулировали. — Ред.)

Через несколько дней прекратилось сопротивление немцев в Северной Германии. 3-й танковой армии и примыкавшей к ней с юга недавно созданной 21-й армии удалось сохранить сплоченность рядов и, сдерживая сильный натиск противника и не допустив его прорыва, отойти к Эльбе. А в это время на линии Висмар — Шверин — Людвигслуст появились первые американские части (английские — 2-я английская армия. — Ред.). После немедленно начатых переговоров остатки двух германских армий приняли англо-американские условия капитуляции, благодаря чему и они, и бывшие с ними беженцы избежали русского плена и в своей массе скрылись за линией фронта англо-американцев.

12-я армия (громко сказано — жалкие остатки. — Ред.), с которой находились утратившие боеспособность остатки 9-й армии, под защитой арьергардов и усилив свой левый фланг, начала отходить к Эльбе в направлении Тангермюнде (по оценке советского командования, не более 17 тыс. чел. и 80–90 единиц бронетехники). Располагавшиеся здесь на западном берегу реки американские войска не допустили ее переправы через реку. Переговоры командования армии с американцами привели к тому, что те, хотя и приняли капитуляцию войск, отказались переправить через Эльбу бесконечные колонны беженцев, сопровождавшие войска. Под прикрытием созданных армией плацдармов 5 и 6 мая удалось переправить через реку основную массу раненых и больных солдат, а также вольнонаемный состав армии. 7 мая через Эльбу переправились и боеспособные германские части, после чего они были взяты американцами в плен. (В ходе Берлинской операции 16 апреля — 8 мая советские войска (1-й и 2-й Белорусские и 1-й Украинский фронты) потеряли 78 291 чел. убитыми и 274 184 чел. ранеными. Потери в боевой технике составили 1997 танков и САУ, 2108 орудий, 917 боевых самолетов. Погибло также 2825 чел. поляков Войска польского, 6067 поляков было ранено. Немцы потеряли пленными около 480 тыс., убитыми ок. 400 тыс. — Ред.)

От трагического конца германской Восточной армии на северном участке Восточного фронта перейдем к событиям на его южном участке.

До конца марта здесь почти ничего не изменилось. (Автор неточен. Контрнаступление советских войск началось 16 марта, сразу же после провала немецкого наступления 6–15 марта 1945 г. — Ред.) 2-я танковая армия оборонялась между Дравой и озером Балатон; севернее озера Балатон к ней примыкала 6-я армия, фронт которой доходил до Дуная, а севернее Дуная по реке Грон действовала 8-я армия. Далее следовала 1-я танковая армия, прикрывавшая Моравскую низменность до города Моравска-Острава. 17-я армия обороняла горы Альтфатер (Высокий Есеник с горой Прадед. — Ред.) и северные отроги Судет. К северу от нее, за рекой Нейсе, между Гёрлицем и Губеном, располагалась 4-я танковая армия. В группировке противника также практически ничего не изменилось.

В конце марта (10 марта. — Ред.) войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление между Моравска-Остравой и рекой Грон через Моравскую низменность в направлении Брно. Войска 2-го Украинского фронта продвинулись по обе стороны Дуная к Вене, а 3-й Украинский фронт начал наступление юго-западнее озера Балатон, нанося главный удар на северо-запад в общем направлении также на Вену.

Попавшие под удар советских войск германские армии (2-я танковая армия, 6-я и 8-я армии и 1-я танковая армия) могли ведением маневренной обороны лишь замедлить продвижение русских, но оказать эффективное сопротивление ввиду своей малочисленности и недостатка вооружения они не могли.

2-я танковая армия была постепенно оттеснена к юго-восточным отрогам Альп. Крупные силы наступавшего здесь 3-го Украинского фронта, продвинувшись на запад, повернули затем на север через Винер-Нойштадт на Вену.

Наступавшие против внутренних крыльев 6-й и 8-й армий превосходящие силы 2-го Украинского фронта, продвигавшиеся по обе стороны Дуная, сравнительно легко преодолели их сопротивление. Уже в первые дни апреля русские заняли Братиславу, а через несколько дней они с востока и юга ворвались в Вену и после коротких, но упорных уличных боев 13 апреля полностью овладели городом.

После захвата Вены русские, почти не встречая сопротивления, продолжали двигаться на запад, пока в районе Линца не встретились с наступавшими с запада американцами.

Против упорно сопротивлявшихся 1-й танковой и 17-й армий русские продвигались вперед очень медленно; этим армиям удалось сохранить целостность своего фронта на всем протяжении. В начале мая они все еще оказывали ожесточенное сопротивление примерно на линии Брно — Оломоуц и удерживали в своих руках перевалы в Судетах.

Далее к северу, на фронте 4-й танковой армии, русское наступление началось одновременно с началом битвы за Берлин — в середине апреля. В то время как крупные силы 1-го Украинского фронта, прорвавшие фронт между Губеном и Мускау, повернули на северо-запад и приняли участие в описанных выше боях за Берлин, значительные русские силы продвинулись на запад и в районе Торгау соединились с американцами. Мощное фланговое прикрытие русских направленного на запад удара постепенно повернуло на юг и было временно остановлено частями 4-й танковой армии, отошедшей с реки Нейсе.

Настойчивое требование удара на север, чтобы совместно с 9-й и 12-й армиями и армейской группой Штейнера принять участие в битве за Берлин, 4-я танковая армия, как уже говорилось, не могла выполнить из-за нехватки способных вести наступление соединений. Ее действовавшие на широком фронте войска в первые дни мая медленно отходили к Саксонской Швейцарии и Рудным горам.

В начале мая группа армий «Центр» оказалась окруженной в Чехии и Моравии, а ее фронт, обращенный на восток и на север, проходил западнее Брно — Оломоуца и далее по перевалам Судет и отрогам Рудных гор. В их тылу находились американцы — примерно на линии Линц — Ческе-Будеёвице — Пльзень — Карлови-Вари. В самом котле началось восстание чешского населения, носившее крайне жестокий характер и направленное главным образом против местного немецкого населения, так же как и против беззащитных расположенных здесь германских госпиталей и отдельных лиц вольнонаемного состава вермахта. Описание неслыханных зверств этих дней выходит за рамки этой книги, но они останутся в памяти тех, кто это пережил.

О продолжении борьбы группе армий «Центр» нечего было и думать. Согласно указаниям нового главы германского правительства гросс-адмирала Дёница ее командованию следовало попытаться во время переговоров о капитуляции получить разрешение на отвод группы армий на запад, чтобы спасти войска от русского плена.

После того как на территории Северной Германии войскам Восточного фронта посчастливилось в основном попасть в руки западных союзников, была предпринята попытка вести переговоры о том, чтобы, по крайней мере, те соединения, которые еще имели возможность отступать на запад, могли избежать русского плена.

Но на такие переговоры главнокомандующий войсками западных союзников генерал Эйзенхауэр не пошел. В предъявленном ультиматуме, исключавшем возможность борьбы за выигрыш времени из-за ограниченности сроков капитуляции, он потребовал безоговорочной капитуляции. Акт о безоговорочной капитуляции, который должен был вступить в силу в ночь с 8 на 9 мая 1945 года, запрещал с этого момента не только ведение каких-либо боевых действий, но даже всякое передвижение войск. Он также исключал, по крайней мере теоретически, существовавшую до тех пор практику, когда отдельные солдаты и небольшие группы войск могли спастись, сдавшись в плен западным союзникам.

Генерал-полковник Йодль, как начальник штаба оперативного руководства вермахта, представлявший германскую сторону на переговорах, отчаянно боролся против этих условий, передававших сотни тысяч германских солдат в руки русских. Неправильно оценивая дальнейший ход событий, Эйзенхауэр отказался идти на любые уступки и грозил суровыми репрессиями, если капитуляция не будет подписана немедленно.

Тем временем группа армий «Курляндия» в Курляндии и 4-я армия, державшиеся на косе Фрише-Нерунг, при энергичной поддержке кораблей военно-морского флота предпринимали отчаянные попытки спасти как можно больше солдат и беженцев морским путем. В эти дни русская авиация (а также подводные лодки и торпедные катера. — Ред.) уничтожила большое количество перегруженных германских кораблей, десятки тысяч людей нашли свою смерть в волнах Балтийского моря. Однако, несмотря на эти прискорбные жертвы, число которых вместе с потерями в лагерях для военнопленных и интернированных в первые месяцы после капитуляции значительно превосходит число погибших в период Западной кампании 1940 года, немцам удалось спасти десятки тысяч солдат, женщин, стариков и детей, эвакуировав их на запад. (Интересная интерпретация достаточно кровопролитной Пражской операции советских войск (6–10 мая 1945 г.). Советские войска, вместе с союзниками насчитывавшие 2 млн чел., 1960 танков, 30 452 орудия, 3014 самолетов, придя на помощь восставшей Праге, принудили к сдаче группировку немцев, имевшую 900 тыс. чел., 1900 танков, 1000 самолетов, 9700 орудий. Немцы потеряли 40 тыс. убитыми, 860 тыс. взято в плен. Советские войска потеряли 11 265 чел. убитыми (и 732 — союзники) и 38 083 ранеными (и 2418 — союзники); 373 танка и САУ, 1006 орудий, 80 самолетов. — Ред.)

Группа армий «Центр» также попыталась использовать короткие часы до вступления в силу условий капитуляции, чтобы форсированным маршем провести свои войска через территорию восставшей Чехии к линии фронта американцев.

Используя всевозможные транспортные средства, бесконечные колонны приблизились к американским линиям, где, к своему величайшему разочарованию, были остановлены американцами, собраны в определенные районы и затем за некоторым исключением переданы русским. В основном лишь одиночкам и небольшим группам немцев удалось ускользнуть через сильно охранявшуюся демаркационную линию на запад.

Столь же трагичным был и конец группы армий «Курляндия». Испытанные в боях дивизии 16-й и 18-й армий в ожесточенных боях отбили на Курляндском плацдарме все атаки русских. Попытки своевременно провести эвакуацию морем этих соединений, ставших здесь бесполезными, потерпели неудачу из-за возражений Гитлера. Предпринятые уже слишком поздно — в начале мая — усилия спасти по крайней мере основную массу людей и вывезти их из Курляндии перед неизбежной капитуляцией дали лишь частичный результат. Основные силы героических соединений генерала Гильперта, а также остатки 4-й армии на косе Фрише-Нерунг сдались русским 10 мая 1945 года после общей капитуляции. (В Курляндии в плен сдалось более 189 тыс. солдат и офицеров и 42 генерала, в районе Гданьского залива — около 75 тыс. солдат и офицеров и 12 генералов. — Ред.)

Германская Восточная армия прекратила свое существование, не выполнив задачу, превосходившую и ее силы, и силы всего германского народа, решение которой к тому же сдерживалось, осложнялось и даже делалось невозможным из-за военных и политических ошибок Гитлера. Заведенная своим Верховным главнокомандующим в безвыходное с оперативной точки зрения положение, германская армия была вынуждена вплоть до своего полного уничтожения вести ставшие бессмысленными отдельные бои, жертвуя собой ради утративших значение политических и экономических интересов, ничем не облегчив положение своего народа и своей родины.