Вторая попытка

Глава 12

Пока я тут выяснял, кто строит козни и пытается нарушить монополию на путешествия во времени, в мире 1914 года всё шло по плану. После нашего отлета Николай, под давлением матери, быстро собрал вещи и вместе с Артемьевой, которая осталась в качестве офицера связи, на личном поезде срочно отправился в Царское Село, где на тот момент проживала его супруга, императрица Александра Федоровна, с дочерями. Скорее всего, ему нужна была моральная поддержка жены, с которой он делился многими проблемами, а тут вопрос был очень не простой.

Учитывая серьезность момента, в Царское Село были вызваны премьер-министр и члены правительства для обсуждения проекта торгового договора, который был предложен со стороны новороссов. Пока они прибыли, Катя успела провести еще одно выступление по новейшей истории Новороссии относительно событий развала Российской империи и предшествующих им событий. Мастерски смонтированный фильм с элементами подсознательного воздействия и там сделал свое дело, и Александра Федоровна просто ушла в аут, и только успокаивающие препараты из будущего и методичное и продуманное воздействие свекрови помогли ее быстро восстановить и поставить на ноги. После того как Ольга Александровна с почти детской непосредственностью высказала свое мнение, что информация — великая сила, а у них появилась уникальная возможность знать, кто из военных и сановников на что способен, и кому можно доверять, а кто болтун и подлец, глаза императрицы загорелись. Переварив сказанное, она налетела на мужа, требуя от того разобраться с Гучковым, который и в этом мире ей насолил, а в том и вообще отправил на плаху. Николай, сам прекрасно понимающий, что им попало в руки, только кивал и мямлил, что не может просто так вот арестовать и казнить человека, но было видно, что у него самого руки чешутся взять револьвер и пострелять некоторых из своего окружения.

Девушку-офицера из другого мира поселили в отдельных покоях, сильно не ограничивая в свободе, но строго запретили общаться с кем бы то ни было, кроме начальника охраны и членов императорской фамилии. После показательного фильма и многочисленных вопросов и пояснений Артемьеву ненадолго оставили в покое, отдав на попечение старших дочерей Николая II, великих княжон Ольги и Татьяны, и великой княжны Ольги Александровны, которые с большим интересом общались с девушкой из другого мира, тем более такой ослепительно красивой.

Ольга и Татьяна, как самые старшие, по совету бабушки, Марии Федоровны, присутствовали на показе фильма. Они узнали о своей участи в другом мире, в другой исторической линии, и тоже были в шоке, и чтобы развеяться, пытались установить дружеские отношения с Екатериной Анатольевной, лейтенантом Артемьевой, которая поражала их своей красотой, выдержкой, военной выправкой и, самое интересное, необычной женственностью, от которой буквально млела специально выделенная охрана. Необычная пятнистая форма, не скрывающая, а только подчеркивающая совершенство ее фигуры, явно сшитые на заказ высокие шнурованные ботинки на толстой рифленой подошве, пистолет в набедренной кобуре и тельняшка, видневшаяся в отвороте кителя — всё это интриговало, и через некоторое время забывшие про недавний тяжелый разговор дочери императора набросились на гостью со множеством вопросов: о моде, о нравах, об истории, как Екатерина Анатольевна стала офицером.

Ее рассказ о том, как жениха жестоко убили взбунтовавшиеся крымские татары, как она пошла простым стрелком в морскую пехоту Черноморского флота, как воевала в специальной разведывательной группе еще тогда капитана Оргулова, произвел впечатление и на принцесс, и на Ольгу Александровну, которая до этого, в общем-то, не много общалась с Артемьевой и не знала таких подробностей.

На наивный вопрос: «А вы убивали людей?» — лицо гостьи стало спокойным и каким-то отрешенным, но те, кто с ней воевал, знали, что с таким выражением она обычно держит в прицеле цель, жить которой осталось считанные мгновения. Артемьева опомнилась и ответила:

— Я людей не убиваю, а уничтожаю противника.

Девушки замолчали, переваривая сказанное. Женская интуиция подсказывала, что эта загадочная воительница не врет, но и разговаривать дальше на эту тему не хочет, но вот о своем мире она рассказывала многое. Фотографии, фильмы о невероятных городах и о жизни того мира, которые посланница демонстрировала на своем диковинном планшете, производили впечатление. А мастерски снятые, да еще в цвете и с голосом, кинофильмы про любовь вызывали живой интерес девушек, даже Ольги Александровны, которая, несмотря на контакты с пришельцами, как-то упустила из виду это направление творчества людей из будущего.

В таких беседах прошли два дня, пока Николай II мотался в Петроград и обсуждал в Государственном совете договоры, которые хотели бы подписать новороссы. По общему молчаливому согласию, историю мира пришельцев, особенно то, что касалось войны, смерти императора и его семьи, революции и последующей гражданской войны, старались при чужих людях не обсуждать, и это стало чем-то вроде семейного секрета. Хотя император несколько раз беседовал с Артемьевой за закрытыми дверьми, пытаясь получить дополнительную информацию о тех или иных людях.

Генерал граф Келлер, которого хорошо охарактеризовали как ярого монархиста и человека, до последнего вздоха остававшегося верным трону, вызвали в Царское Село и поставили во главе спешно формируемой части, которая будет заниматься охраной пришельцев. Вопрос об их присутствии, о начале дипломатических отношений и о заключении торговых договоров был решен, хотя императору тут пришлось приложить много сил, так как после выходки Артемьевой, назвавшей нынешних союзников варварами, у пришельцев появилось много недоброжелателей. Но явная выгода возможной торговли и то, что новороссы были безоговорочно приняты и обласканы православной церковью, сыграло свое дело, и Государственный совет стал на сторону императора. Теперь дело осталось за техническими деталями.

Под Петроградом было выбрано обширное поле, недалеко от железной дороги, где предполагалось указать точку появления и разместить временный лагерь пришельцев, а для более официальных визитов в самом городе спешно искалось здание для дипломатической миссии Новоросского экспедиционного корпуса.

Пока император, накрученный супругой и получивший колоссальный заряд уверенности в своих действиях, пробивал нужные нам решения, в Царском Селе начиналась одна из самых важных операций. Ради этого здесь осталась вдовствующая императрица, которая даже пустила на самотек принятие нужных решений на Государственном совете. Учитывая ее ярко выраженную неприязнь к Алисе, это можно было расценивать как серьезную заинтересованность Марии Федоровны в конечном результате, и мы еще раз порадовались правильному выбору центральной фигуры для организации сети агентов влияния.

После отъезда Николая в Петроград Алиса, получив до этого дикую дозу адреналина, стала скучать и всё чаще присоединялась к дочкам, которые проводили время с лейтенантом Артемьевой, которая своим спокойствием, уверенностью в своих силах и, главное, мудростью умудренного жизнью воина, интриговала и притягивала к себе. Императрица, вспомнив, что Катерина является носителем очень важной и интересной информации, всё чаще и чаще стала с ней уединяться, как и Николай в свое время, и расспрашивать об интересующих персонах из высшего политического бомонда Российской империи. Разговоры были провокационные, и Алису интересовало буквально всё, вплоть до слухов или мельчайшего компромата на интересующую ее личность. Особенно много интересовалась Гучковым, стараясь понять, как, пользуясь этой информацией, можно отомстить ненавистному врагу, который не только ее опозорил в этом времени, но и уничтожил в другом мире. Несмотря на природную истеричность, инстинкт самосохранения у нее присутствовал, и она как мать пыталась найти выход, как уберечь свою семью.

На третий день, когда уже стало известно из очередной телеграммы из Петрограда, что все предложения генерала Оргулова одобрены, несмотря на писк и вопли иностранных послов, именно Мария Федоровна приняла решение додавить Алису и сделать из нее союзницу и подконтрольную персону влияния непосредственно возле императора.

Дело было после обеда, когда Артемьева, в сопровождении Александры Федоровны, прогуливалась по парку, обсуждая без свидетелей очередного политического деятеля. Осень полностью завладела Царским Селом, и листья уже практически полностью опали, покрыв ровным слоем весь парк. Садовники каждый день с остервенением собирали и вывозили листву, но всё равно дорожка, по которой в этот день прогуливались лейтенант морской пехоты из будущего и императрица Российской империи, хрустела при каждом шаге. На большом удалении маячили охранники, но, согласно жесткому приказу, они не подходили и не нарушали покой обсуждающих глобальные государственные вопросы женщин.

Пройдя почти к концу аллеи, где была красивая беседка, к огромному неудовольствию Александры Федоровны, они столкнулись с медленно идущей им навстречу вдовствующей императрицей, которая смотрела на них с легкой усмешкой. Согласно правилам этикета они поздоровались, и Алиса уже собиралась свинтить, утащив с собой гостью из другого мира, но невысокая Мария Федоровна, чуть улыбнувшись и качнув надетой на голову большой шляпой, нежно и дружески спросила Артемьеву, от чего императрица вздрогнула, как от пощечины:

— Катенька, ты уже рассказывала Александре Федоровне про ее настоящую участь, сколько ей еще осталось жить, или всё еще бережешь ее нервы?

Алиса, не веря своим ушам, повернула голову к Екатерине Анатольевне, или госпоже лейтенанту, как она ее называла и никак иначе, чтобы увидеть ее реакцию, но «Катенька» стояла спокойно и, глядя на вдовствующую императрицу, чуть пожала плечами.

— Мария Федоровна, вы сами настояли на том, чтобы реальная информация о судьбе императорской семьи была передана тогда и в тех условиях, когда вы укажете. Поэтому я жду команду, вам решать.

— Катенька, — всё так же ласково ответила Мария Федоровна, — я думаю, Александре Федоровне стоит узнать, куда и как она своими истериками довела страну и чем это лично для нее и для ее детей, моих внуков закончилось.

— Как скажете, Мария Федоровна.

Алиса пристально смотрела на пришелицу и пыталась понять, что происходит. Явно она близко знакома с вдовствующей императрицей, откуда может еще появиться такая фамильярность? Мозг лихорадочно работал в поисках приемлемого решения этой задачи. Мистификация! Вот оно что, мистификация, чтоб обмануть ее, императора и многих других людей. Надо бежать и известить Николя, пусть знает, что это интриги его неугомонной мамаши!

По тому, как менялось лицо императрицы, можно было точно сказать, что она думает, и Мария Федоровна, чувствуя свое превосходство, презрительно усмехнулась:

— Не стоит, Александра, делать поспешных выводов, да и охрана сейчас полностью заменена на моих людей.

Алиса смотрела на эту маленькую пожилую женщину, которую просто ненавидела за то, что ее все считали истинной императрицей, а ее за глаза презирали, за то, что она знала, что никогда не получит такого авторитета и народной любви, как Мария Федоровна, и сейчас ее как-то пытаются обмануть с непонятной целью. Она хотела крикнуть или побежать в дом, но маячившая охрана ничего не будет делать, это было понятно, но ведь не будут же ее убивать здесь, в Царском Селе, ее вотчине? И повернув голову к Артемьевой, она увидела взгляд — спокойный взгляд убийцы, который в мгновение, даже несмотря на то что пистолет, с которым пришелица приехала, был сдан, всё равно с легкостью убьет сотней разных способов. Если раньше принадлежность Екатерины Анатольевны к военному сословию была чем-то экзотичным и воспринималась как некая пикантная деталь, то теперь Алиса поняла, что такое настоящая женщина-воин, амазонка, которая несет смерть, и Алиса задрожала, поняв, что выхода у нее нет, и вся эта прогулка к беседке от начала и до конца подстроена Марией Федоровной, которая хочет что-то с ней, с нынешней русской императрицей, сотворить.

Александра Федоровна, увидев, как по губам вдовствующей императрицы скользнула победная улыбка, продемонстрировавшая, что ее состояние и мысли читаются и она для обеих женщин как открытая книга, просто опустила голову и глухо спросила:

— Что вы от меня хотите?

— Поговорить, и от результата этого разговора будет решаться твоя судьба. Ты либо спасешь своих детей и себя и Коленьку от лютой смерти, либо… мы тебя уберем с дороги и сами будем спасать Россию, императора и моих детей и внуков, — и указала рукой в сторону беседки, где они втроем присели на удобные кресла, которые заранее были сюда принесены. «Точно приготовились», — горько подумала Алиса, но через страх, через нервы она умом понимала, что ей не будут делать ничего плохого, но вот слова о ее гибели, гибели детей и мужа произвели впечатление и позволили взять себя в руки.

После того как они расселись, Алиса всё же спросила:

— Это всё мистификация?

Ответила Мария Федоровна, которая на себя взяла весь разговор по вербовке в свои сторонники действующей императрицы:

— Нисколько. Пришельцы настоящие.

— Так что же тогда…

— Они просто в нашем мире несколько дольше, чем ты думаешь, и первыми вышли на меня, так сказать, чтоб предварительно заручиться поддержкой.

— А всё остальное? Что значит лютая смерть для моих детей, мужа и меня?

Мария Федоровна отметила про себя, что в первую очередь Алиса беспокоится о детях — хороший знак.

— Они пришельцы, только не из другого мира.

— А откуда? — всё еще не понимая, спросила Алиса.

— Они из нашего будущего. Да, из нашего грядущего, и мне недавно предоставили все доказательства этого, и я прекрасно осведомлена, куда катится империя и чем это закончится лично для тебя, детей, Николя и других членов нашей фамилии.

— Но ведь у них Александр Третий жил до 1911 года…

— Это неправда. Это я их попросила написать историю, где мой ныне покойный, но горячо любимый супруг жил дольше…

— А всё остальное? Гибель Николая и Михаила, заговор, война, революция?

— Всё будет, только намного раньше и страшнее. Я решила сделать так, чтоб Николя не знал всей правды, иначе он не сможет с собой совладать и начнет творить глупости, виня себя в будущей Великой смуте. А оно так и есть: и ты, и Николай виноваты в будущем кровавом безумстве, что поглотит страну.

Настала пауза. Алиса обдумывала слова своей свекрови. Ради простой мистификации та не стала бы прибегать к таким уловкам, и значит, ситуация очень серьезная, а дурой Александра Федоровна не была, и ей хватило ума хотя бы выслушать то, что ей хотят рассказать. Видимо, ее сейчас ждет очень большое потрясение, и как перед прыжком в холодную воду, она смело сказала:

— Я готова.

Мария Федоровна чуть усмехнулась, показывая, что она полностью контролирует ситуацию, и кивнула Артемьевой.

— Катенька, можете показать настоящую нашу историю.

— Хорошо, Мария Федоровна.

То, что пришелица называла вдовствующую императрицу так привычно и просто по имени-отчеству, о многом говорило, но начавшийся фильм на планшете Артемьевой отвлек внимание Алисы, и она полностью погрузилась в восприятие своего ближайшего будущего.

Война, потери, падение авторитета императорской семьи, кровавые неподготовленные наступления в угоду западным союзникам, спровоцированный голод и недовольство, заговор генералов и отречение Николая, Временное правительство и новая революция. Тобольск, Екатеринбург, дом купца Ипатьева, ночь с 16 на 17 июля 1918 года. На закуску был показан фрагмент фильма из будущего о расстреле царской семьи, и Алиса, не выдержав впечатлений и, главное, реалистичности снятых сцен, упала в обморок. Вот тут пригодилась походная аптечка Артемьевой, нашатырь — великая вещь. Прошло еще полчаса, пока императрица пришла в себя и смогла адекватно оценивать действительность. Она плакала, да не плакала, а рыдала, но Мария Федоровна не собиралась ее щадить.

— Может, тебе будет приятно услышать, что потом в конце века ваши останки все-таки нашли и опознали. Гордись, наша церковь вас канонизировала за мученическую смерть…

Последняя фраза звучала настолько презрительно, как пощечина, что Алиса замерла и мокрыми от слез глазами рассматривала свою рассвирепевшую свекровь, которую она никогда такой не видела.

Александра Федоровна в последней отчаянной попытке попыталась ухватиться за соломинку и умоляющим голосом спросила:

— А может, это неправда?

— Правда. Я там была и всё видела. Убили и тебя, и детишек твоих, и Николая, и Михаила, а я доживала свои дни в Англии…

Через некоторое время Алиса пришла в себя, приняв протянутый Артемьевой очередной успокаивающий препарат, и уже по-деловому поинтересовалась:

— Что же я могу сделать? Как отвернуть судьбу?

— Делай, что я скажу, и не падет Россия, и твои девочки выживут, выйдут замуж, и будешь ты нянчить внуков, а я правнуков. Мы уже работаем над этим…

Алиса еще раз внимательно посмотрела на свекровь, прекрасно понимая, что у нее сейчас забирают власть и делают простой марионеткой в политических раскладах вдовствующей императрицы и этих страшных пришельцев. Но Мария Федоровна ее и здесь просчитала и не смолчала:

— Не бойся, никто у тебя корону забирать не собирается. Главное, надо убедить Николая выйти из этой проклятой войны, всё из-за нее.

— Но как я смогу это сделать? Меня же сразу предателем заклеймят.

— В России говорят, ночная кукушка дневную всегда перекукует, вот и действуй. Да, и сделай так, чтобы никто и никогда больше не связывал богомерзкого Распутина с нашей семьей. Мы для его талантов найдем другое применение. А теперь, если хочешь, можешь у Екатерины Анатольевны спросить про реальные деяния людей. Тебе про них говорили… ну, почти правду, а сейчас можешь узнать больше. И если захочешь пооткровенничать со своим дневником или с кем-то из особо доверенных друзей, знай, что нам и так многое не простят, и если начнем спасать Россию, сразу появится много недругов, как внешних, так и внутренних.

Сказав последнюю фразу, Мария Федоровна спокойно встала и пригвоздила свирепым взглядом свою невестку, прекрасно понимая, что сломала ее и фактически сделала очередным агентом влияния в своей тайной, но набирающей власть организации. Если до появления пришельцев в Барановичах ее слушали, верили или делали вид, что верят, то сейчас в ее подчинении были люди, по-настоящему уверенные в правоте и целях вдовствующей императрицы. Ощущение тайной власти пьянило и наполняло жизнь стареющей вдовствующей императрицы новым смыслом, новыми целями и задачами. Такое впечатление, что весь мир снова стал красочным, и на душе желание что-то делать, творить, продвигаться вперед…

Когда Мария Федоровна исчезла за поворотом аллеи, Алиса, провожавшая ее взглядом, повернула голову и встретилась взглядом с этой страшной, хитрой и такой безжалостной амазонкой из будущего.

Артемьева была всё такой же невозмутимой и спокойной.

— Ваше императорское величество, ничего личного. Мы спасаем миллионы людей, и, как оно говорится, цель оправдывает средства. С другой стороны, те, кто потом придут к власти, никого жалеть не будут.

— Я вас поняла, Екатерина Анатольевна. Скажите… а вы давно с моей свекровью общаетесь?

— Достаточно. Мы появились здесь в августе и попытались помочь армиям Самсонова и Реннекампфа, информировали их о движении германцев, но никто не послушал, и армии попали в ловушку, поэтому было принято решение выходить на самые верхние уровни власти. Задача — попытаться предотвратить колоссальные потери русского народ в мировой войне, в революции и в последующей гражданской войне. Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но мы считаем это серьезной задачей, и так получилось, что ваша жизнь и жизни вашего мужа и детей связаны с судьбой России. Дальше нужно продолжать?

Алиса уже взяла себя в руки, но распухший нос и красные глаза говорили, что она плакала, да и общий вид указывал, что ей пришлось пережить сильное потрясение.

— Нет, не стоит. Я поняла вас. Что вы дальше думаете предпринять?

— Откроем портал, установим дипломатические отношения, будем покупать продукты и товары заводов по завышенным ценам, что стимулирует экономику. Выкупим несколько заводов, организуем для рабочих хорошие условия труда, и такую практику, с вашей помощью, распространим на все производства страны, а кто будет противиться и саботировать, просто исчезнет.

В ее словах звучало столько силы, уверенности, что Алиса почему-то ощутила, что эти люди пришли серьезно работать и снесут любого со своего пути, но и тут ее просчитали.

— Нет, мы не хотим захватить власть, нет у нас такого желания, нам бы свой мир восстановить…

— Я не думала…

— Думали.

— Вы что, мысли умеете читать?

Артемьева усмехнулась, и ее искренняя улыбка была настолько светлая и задорная, что Алиса поняла, что перед ней сейчас сидит не опытная разведчица и убийца, а молодая и красивая девушка, у которой, судя по рассказам, есть и муж, тоже офицер Экспедиционного корпуса, и маленький ребенок.

— Нет, может, к счастью. Просто вы, как у нас говорят, слишком громко думаете…

Александра Федоровна никак не отреагировала на такую фамильярность, но поняла, что с этой амазонкой можно и подружиться, главное — быть искренней и не переходить определенные границы. А Артемьева, опять усмехнувшись, спросила:

— Как вы отнесетесь к тому, что господин Гучков с позором уйдет из политической жизни?

Алиса встрепенулась, хотя идея ей очень понравилась:

— Вы его убьете?

— Зачем? Человек просто сойдет с ума и натворит бед. Кто с таким потом будет иметь дело, и место ему только в психиатрической лечебнице.

— И как вы это сделаете?

— Да есть возможности… — неопределенно протянула амазонка, но Алиса поняла, что Гучков приговорен, и согласно кивнула. Процесс изменения истории начался.