Второе дно

Глава 11. Об очевидном вреде спешки

Как я и рассчитывала, для спиритического сеанса подготовили самую маленькую и темную из гостиных. Единственное окно выходило в сад. Раскидистое дерево отбрасывало густую зеленоватую тень, не пропуская сюда ни полуденный зной, ни косые вечерние лучи солнца, и в комнате было сумрачно и прохладно.

Круглый деревянный стол для гадания поставили точно по центру гостиной, и вокруг него несли дозор шесть одинаковых стульев с золотистой шелковой обивкой. Я обошла их по кругу, пользуясь случаем оценить обстановку, пока господа были заняты ужином — но, разумеется, в Мангроув-парке нечего было и надеяться на уединение.

— Мисс Блайт, — окликнул меня знакомый мужской голос от дверей.

Я помахала рукой, не оборачиваясь, и все-таки подпихнула под одну из ножек стола сложенную вчетверо бумажку. Обошла вокруг, проверяя, не торчат ли края, и только потом, удовлетворенно кивнув, подняла глаза.

Тао улыбался. Покровительственно и немного издевательски. Недосып оттенил его лицо сероватыми красками, но более ни на чем не сказался: осанка оставалась безупречной, линия плеч — твердой и упрямой, и в движениях не было ни следа усталости.

— На сей раз не будет никаких мистических явлений? — насмешливо поинтересовался Тао Лат. — Ни подозрительных бутылочек, ни странного печенья, ни отравленных яблок?

— Разумеется, нет, — с достоинством отозвалась я, против воли задумавшись о том, откуда камердинер мистера Кантуэлла мог знать о противозачаточном отваре для леди Изабель. — Только немного потусторонних голосов, пара-тройка летающих предметов, таинственные тени и ветер, который внезапно задует все свечи и ужасающе завоет в каминной трубе.

Тао не поленился заглянуть в камин, предсказуемо обнаружил там надежно заклиненное бутылочное горлышко и хмыкнул. Я с воинственным видом сложила руки на груди.

Он видел во мне шарлатанку. Я не любила разочаровывать людей.

— Мистер Анги согласился присутствовать? — спросила я, аккуратно пошатав столешницу. Тяжелая. Для спиритических сеансов обычно старались выбирать гораздо более хлипкую мебель, но в Мангроув-парке такой не водилось.

— Кажется, он не мог упустить момента убедиться в том, что сегодня не произойдет ничего, выходящего за рамки его представлений о столоверчении, — пожал плечами Тао. — Могу я рассчитывать, что мистер Анги будет крайне шокирован? Потому что… — он вежливо замолчал и обвел глазами комнату, давая понять, что пока не увидел ничего, что не укладывалось бы в его представления о шарлатанах и гадалках.

Я не стала обижаться и изображать оскорбленную невинность. Тао получил ровно то, чего ожидал от меня.

— Держите, — вместо ответа я протянула ему тщательно упакованную табакерку. — Полагаю, это будет достаточно эффектно. Пусть мистер Кантуэлл прикажет принести ее, когда я заговорю о принце. Но у меня к вам будет еще одна просьба.

— Какая? — насторожился Тао, машинально взяв картонную коробку.

Я порылась в корзинке и вынула записку с нарисованной на обороте картой. Линия джунглей была крайне схематичной, но вполне узнаваемой — а вот точка, куда выпала при гадании бусинка, заставила Тао напрячься всем телом. Он мгновенно выхватил бумажку у меня из рук, задев пальцами внутреннюю сторону ладони и вздрогнув, как от удара статическим электричеством.

— Еще одна удачная догадка? — от прежнего Тао, который, оказывается, помнил, что у людей на лице порой отражаются эмоции, не осталось и следа. Каменная статуя, а не человек. — Мисс Блайт…

— Просто удачное место, — с широко открытыми глазами соврала я. — Там расположена небольшая система полузатопленных морских пещер. Слишком очевидно, чтобы держать там пленника, но вполне можно нагнать тумана и заставить мистера Анги думать, что я знаю больше, чем показываю.

Судя по лицу Тао, он уже и сам так думал, и ему это не нравилось. Шарлатанке не полагалось быть такой догадливой.

— Когда принесете табакерку, задержитесь. Под любым предлогом. Когда я дам знак, изобразите глубокий транс и нарисуйте эту карту на спиритической доске. Справитесь? — спросила я, виновато улыбнувшись.

— Справлюсь, — скупо кивнул он. Даже напоминание о женской беспомощности и необходимости его помощи не заставило Тао смягчиться.

— Прекрасно, — произнесла я. Улыбка приклеилась к моим губам.

А я — не задумываясь, на чистом инстинкте — протянула ему ладонь для сугубо делового рукопожатия. Тао машинально сжал мои пальцы и застыл, уставившись мне в глаза.

Выражение искренней преданности на его лице смотрелось на удивление гармонично. Оно разглаживало злую морщинку между бровей и смягчало линию губ, стирая добрый десяток лет. Словно передо мной стоял обычный парень из прислуги, еще не знакомый ни с принцем, ни с его особой службой, ни разу не сталкивавшийся с покушениями и постоянными опасностями, то и дело нависающими над августейшей персоной. Будто его вся его преданность и верность предназначалась только мне одной.

И понимание, что все это — лишь прямое следствие пробудившихся чар, отравляло каждое мгновение летучим черным пеплом, как от сгоревшей записки.

— Ты сделаешь все, как я просила, — утвердительно произнесла я, не позволив своему голосу дрогнуть. — Ты перестанешь искать несоответствия и интересоваться, откуда я добыла сведения. До всего, что я говорила и делала, можно дойти своим умом, если как следует подумать. Ты поймешь и примешь это.

Тао продолжал смотреть мне в глаза. Уголки его губ тронула робкая полуулыбка.

Интересно, видела ли его таким хоть одна женщина?

— Ты забудешь, что я нашептала тебе, и станешь считать это собственными мыслями, — тихо продолжила я и сглотнула. Тао стоял совсем близко, и на дне темных глаз тлел рыжеватый огонек — словно он и сам был готов загипнотизировать наивную ведьму, решившую, будто у нее есть какая-то власть над этим ягуаром в человеческом обличье. — Ты не позволишь использовать меня в опасных махинациях и бросишь все силы на то, чтобы отыскать принца самостоятельно. Ты поймешь, что в его исчезновении замешана женщина.

Его улыбка стала шире и уверенней. Кажется, он и сам догадывался, что без таинственной незнакомки не обошлось.

Я сжала губы, изгоняя с лица виноватую гримасу, но не сдержалась — и все-таки обрисовала кончиком пальца шершавый бугорок мозоли на руке Тао. А он вдруг вздрогнул — и моргнул, озадаченно опустив взгляд на наши соединенные руки.

Я поспешно высвободила свою ладонь. Тао в замешательстве опустил руку, приоткрыл было рот, собираясь что-то спросить — но нахмурился и умолк, не сказав ни слова.

Пауза грозила стать поистине неловкой, но в этот момент в гостиную заглянула запыхавшаяся горничная и выпалила:

— Семье уже подали десерт!

Если у нее и вызвал вопросы камердинер, с неясными целями ошивающийся в компании ведьмы посреди гостиной для гаданий, то времени задавать их не было. Горничная зорко оценила расстояние между мной и Тао, но ничего не сказала и умчалась, не дослушав слова благодарности.

Я не сомневалась, что сплетни, бродившие по Мангроув-парку, с минуты на минуту заиграют новыми красками, но душевные терзания по этому поводу предпочла отложить на более удачный момент.

— Вы меня заболтали, — обличительно ткнув пальцем в грудь Тао, заявила я. — Помогите со свечами, иначе ничего не успеем!

Рука Тао взметнулась к цепочке часов, но так и не вынула их из кармана. Камердинер снова моргнул — как-то заторможенно, сопротивляясь собственным мыслям о том, что несколько минут вдруг куда-то выпали из памяти, — и безропотно принялся расставлять подсвечники вокруг спиритической доски. Я деловито пощелкала зажигалкой, озарив комнату крохотными рыжеватыми огоньками, только подчеркнувшими зловещие тени в углах. Тао задернул плотные шторы и нерешительно обернулся.

— Могу я чем-то еще помочь?

Я улыбнулась одними уголками губ.

— Благодарю вас, мистер Лат. Вы поистине незаменимы.

Тао чуть склонил голову и удалился. Я молча смотрела ему в спину — а он вдруг остановился и обернулся, вопросительно вскинув брови, словно мог почувствовать мой взгляд.

Мне не оставалось ничего, кроме как послать ему еще одну сияющую улыбку и демонстративно занять свое место за столом. Тогда Тао замер на мгновение — и все-таки скрылся за поворотом.

А я осталась сидеть с подозрительным ощущением, будто только усложнила все, что могла.

У моего мрачного вида был один большой плюс: все гости, едва ступив в гостиную, проникались нужным настроем. Я сидела лицом ко входу, и огонек свечи передо мной трепетал от дыхания, наполняя сумеречную комнату танцующими тенями. С каждым гостем, севшим за стол, теней становилось все больше, и женщины тревожно озирались, словно за их спиной мог оказаться озлобленный призрак. Мистер Анги сохранял внешнюю невозмутимость, но чувствовалось, что и ему здорово не по себе. Он выбрал место по диагонали от меня, и на стул опускался с таким видом, словно подозревал, что туда кто-то подложил канцелярскую кнопку, и не одну.

Я мысленно поставила себе десять из десяти за атмосферу и заговорила чужим голосом, слишком низким и глухим:

— Положите руки на стол, господа. Коснитесь ладони соседа мизинцем, — велела я и подала пример. Мистер Кантуэлл заметно вздрогнул, когда я притронулась к его левой руке; Его Светлость и вовсе отдернул на мгновение ладонь, прежде чем напомнить себе, что он лорд и мужчина.

Пальцы у меня были холодными. Слишком холодными для жаркого летнего дня. Я даже пожалела, что мистер Анги сел так далеко — такой эффект пропадает!

— Кого вы желаете услышать? — спросила я, убедившись, что все соединили руки, как велено, и стол утратил устойчивость. — Чей дух желаете призвать сюда?

Мужчины переглянулись, безмолвно оставляя выбор за леди. Они уже явно жалели, что согласились прийти и составить компанию.

— Сэра Дамиана Райса? — с неуверенным смешком предложила леди Изабель, видя, что никто не готов рискнуть и сделать выбор.

— Как пожелаете, — смиренно согласилась я.

Если представить, с какой частотой в наше время проводятся спиритические сеансы и кого, как правило, вспоминают первым, когда не могут выбрать достойного мертвеца, то покойный классик и знаменитый критик вайтонской литературы Серебряного века, пожалуй, вовсе не появлялся на небесах. Был слишком занят, мотаясь по вызовам.

К счастью, от меня никто и не ждал, что сэр Дамиан Райс появится посреди гостиной, и я просто зашептала его имя, все быстрее и громче, пока зов не слился в единый крик. Тогда я умолкла, и в звенящей тишине стало слышно, как в камине с надрывом воет ветер.

А деревянный круг-бегунок вдруг с шорохом сам собой встал в центр спиритической доски, заставив всех вздрогнуть так, что расшатанный стол едва ощутимо подскочил на месте. Огоньки свечей опасно затрепетали, и по стенам заплясали темно-серые силуэты, которые отчего-то не были похожи ни на одного из присутствующих.

— Сэр Дамиан Райс, — тихо позвала я, — вы здесь?

Деревянный бегунок остался недвижим. Мистер Кантуэлл с недоумением покосился на меня, но тотчас отвлекся на побледневшую леди Изабель. Его Светлость озадаченно нахмурился, и его супруга тотчас подняла на него взгляд, безо всякой мистики и колдовства уловив изменившееся настроение человека, с которым провела почти всю жизнь. Мистер Анги, напряженно наблюдавший за спиритической доской, заметно расслабил плечи и откинулся на спинку стула.

В то же мгновение бегунок рывком переместился, закрыв собой слово «да». Порыв ветра взметнул занавески на закрытом окне и взмыл в каминную трубу, не замедлившую отозваться страдальческим стоном.

Мистер Анги подскочил, как ужаленный. Его Светлость выругался от неожиданности и был вынужден принести извинения присутствующим. Это позволило мистеру Кантуэллу сохранить достоинство, потому как все внимание было обращено на губернатора, и никто не заметил, что почетный гость сравнялся цветом с перепуганной леди Изабель.

— Станете ли вы честно и открыто отвечать на наши вопросы, сэр Дамиан Райс? — так же тихо спросила я.

Деревянный бегунок сам собой подпрыгнул на доске, отстучав на ней зловещую чечетку, и резко переметнулся через центр стола в противоположную сторону, безапелляционно улегшись на категорическое «нет».

У меня еще альциона не ужинала.

— В таком случае мы благодарим тебя, сэр Дамиан Райс, и более не смеем отвлекать тебя от вечного покоя, — постановила я.

Все смотрели на бегунок, как зачарованные, и оттого прозрачная газовая занавесь, взметнувшаяся от сквозняка, задев плечо леди Изабель, исторгла из нее испуганный взвизг. А бегунок остался лежать на своем месте как ни в чем не бывало.

— Это было… жутковато, — дипломатично заметил Его Светлость, убедившись, что никакие злокозненные занавески не угрожают ни Изабель, ни Ее Светлости. — Пожалуй, я бы ограничился этим на сегодня. Разве что… утолите мое любопытство, мисс Блайт: что будет, если вы позовете живого человека?

Мистер Кантуэлл дернул уголками губ. У меня не осталось вопросов о том, кто надоумил Его Светлость заинтересоваться именно этим аспектом спиритических сеансов.

На языке у меня вертелось предсказуемое: «Зависит от того, насколько этот человек далеко и хороший ли у него слух», — но ждали от меня отнюдь не безжалостной правды.

— Вместо него придет его тень, — без промедления отозвалась я. — Все его демоны, темные стороны и тайны. Разумеется, призвать таким образом благочестивого и безупречно доброго человека не выйдет вовсе.

— Боюсь, такие люди существуют лишь в воображении проповедников, — заметил мистер Кантуэлл. — Любого рано или поздно посещают искушения и темные мысли. Доброго человека отличает лишь то, что он сильнее и выше этого.

Леди Изабель потупилась. Ее личное искушение все еще медлило, так и не убрав руку от ее ладони, и с каждой секундой все больше расшатывало ее уверенность в собственной доброте и благочестии. Причем сам мистер Кантуэлл, казалось, ничего не замечал, сосредоточившись на разговоре. И я не стала разочаровывать его и тянуть время.

— Вы действительно так считаете? — я изогнула брови, натянув на лицо самую вежливую и верноподданническую улыбку из всего арсенала. — Неужели вы бы и Его Величество заподозрили бы в темных сторонах?

Лицо Его Светлости тотчас застыло такой же нейтрально-вежливой гримасой. Вслух губернатор никогда не сказал бы ничего подобного, но он провел слишком много времени в компании действующих политиков, чтобы верить в их непогрешимость. Но на защите чести августейшей особы стоял безжалостный и нерассуждающий закон о королевском достоинстве, и потому на мой вопрос можно было ответить всего одним способом.

— Боюсь, это один из тех вопросов, на которые не существует однозначного ответа, — уклончиво произнес Его Светлость, явно опасаясь, что радикально настроенный гость выскажет какую-нибудь идею, из-за которой придется отказать ему от дома. — Не станете же вы пытаться вызвать Его Величество?

— О, разумеется, нет, — демонстративно стушевалась я, уступая ведущую роль мистеру Кантуэллу.

И он не подкачал.

— Да, пожалуй, не стоит даже и пытаться вызвать Его Величество, — вынужденно согласился он и тотчас просиял, словно от удачной идеи. — А если попробовать позвать Его Высочество? Полагаю, сам он счел бы эту затею весьма забавной и ни в коем случае не стал бы возражать.

Эта идея тоже не вызвала у губернатора должного восторга, но, по всей видимости, Его Светлость уже слышал о давней дружбе мистера Кантуэлла с принцем, и возражений не последовало. Мистер Анги пытался просверлить во мне дырку взглядом, но я уже была натренирована Тао и Кристианом, и потому не стала прерывать спектакль.

— Боюсь, живого человека вызвать будет сложнее, — подпустив в голос сомнений, призналась я. — Не сохранилось ли у вас какой-нибудь вещи принца, мистер Кантуэлл?

Кристиан с готовностью поднялся и потянул за ленту, вызывая прислугу, и потому не заметил, как рука мистера Анги машинально взметнулась к карману, но тотчас вернулась обратно на стол.

В гостиную с достоинством зашел дворецкий и тотчас застыл навытяжку, ожидая распоряжений. Если у него развлечения хозяев и вызывали вопросы, то внешне это никак не отразилось.

— Мистер Ливитт, будьте любезны, велите мистеру Лату отыскать подарок Его Высочества и принести сюда, — скомандовал мистер Кантуэлл, усаживаясь на свое место.

Дворецкий чуть склонил голову и вышел, держа спину идеально прямо. Мистер Анги проводил его несколько затравленным взглядом.

— Право, уместно ли… — неуверенно заговорил он, но Кристиан легкомысленно отмахнулся:

— Уверен, Его Высочество не стал бы возражать. Кроме того, мне крайне интересно, что могут поведать его темные стороны, если, конечно, они у него есть.

Пожалуй, это было самым вежливым аналогом «я вообще не верю, что спиритические сеансы действительно имеют отношение к сверхъестественному». Я сделала вид, что не заметила намека, и поднялась на ноги, чтобы передвинуть деревянный бегунок в центр доски.

Тао не заставил себя ждать, явившись буквально через пару минут, с поклоном протянул мистеру Кантуэллу знакомую табакерку и без слов отошел в сторону, замерев у столика с дижестивом, как лакей. Ее Светлость чуть нахмурилась, но одергивать чужую прислугу не стала — а Кристиан, не растерявшись, попросил налить ему кофе.

— Как… необычно, — вежливо изрекла леди Изабель, рассмотрев, что именно Его Высочество изволил подарить другу. — Вам нравится табак?

— Нет, но мне в достаточной степени нравится принц, чтобы не сообщать ему об этом, — сдержанно сознался мистер Кантуэлл. — Его Высочество потратил три вечера, чтобы сделать этот подарок, и я был крайне польщен в любом случае.

Леди Изабель наконец догадалась, чем вызвана неуклюжая угловатость лиственного узора на крышке, и теперь взирала на табакерку практически с благоговением. Не столько потому, что принц лично занимался рукоделием, сколько из-за того, что подарок был еще одним напоминанием о благоволении королевской семьи к объекту симпатии самой леди Изабель, словно она только что получила очередное подтверждение того, что у нее превосходный вкус.

— Это подойдет, мисс Блайт? — уточнил мистер Кантуэлл, которому, кажется, было несколько неловко из-за повышенного внимания хозяйской дочери.

— Вы позволите? — я протянула руку, и табакерка легла в нее привычной тяжестью. — Да, этого должно быть вполне достаточно. Будьте добры, соедините руки, как в предыдущий раз. Я постараюсь вызвать сюда Его Высочество.

Табакерка заняла почетное место на верхнем краю спиритической доски. Я глубоко вздохнула и взглянула на Тао поверх головы Ее Светлости.

Камердинер застыл с кофейной парой в руке, не смея отвлекать господина от развлечения, как идеально вышколенный слуга. Он смотрел на меня, и только-только позабытое ощущение нацеленной мне в лоб двустволки пригвоздило меня к стулу и едва не заставило забыть о моей роли.

— Я призываю Ричарда Аллистера, принца Вайтонского, — сдавленным шепотом произнесла я. Тао не отводил взгляда, и в его глазах было что-то безнадежно тоскливое, разочарованное и злое. — Я призываю все скрытые грани, подавленные желания и темные мысли. Явись, Ричард Аллистер, принц Вайтонский, бесплотный и гневный!

Шепот не имел сакрального значения. Он был призван скорее настроить зрителей на нужный лад, поскольку ничто не заставляет так напряженно вслушиваться в ночь, как едва слышный голос в сумраке. Ощущение пустоты за спиной усиливало тревожность, и зрители начинали видеть потустороннее где угодно — только укажи направление.

Я была прекрасно осведомлена об этом эффекте. И внезапное движение воздуха за моим плечом, словно там действительно кто-то встал, оказалось полнейшей неожиданностью.

— Ваше Высочество, — так же тихо произнесла я, не позволив себе вздрогнуть. — Вы здесь?

На этот раз мне вовсе не пришлось напрягаться.

Стол вдруг взмыл на полметра над полом. Свечи оставили в воздухе тревожные росчерки, яркими полосками отпечатавшимися на сетчатке глаза. Три огонька погасли — передо мной, Кристианом и мистером Анги — и тогда стол с грохотом приземлился на все ножки, заставив всех шарахнуться назад, прижавшись к спинкам стульев.

Деревянный бегунок уверенно стоял на слове «да».

— Руки! — позабыв о вежливости, рявкнула я, в качестве наглядного примера быстро положив ладони на стол. Отрывистая команда заставила всех повиноваться раньше, чем господа сообразили, кто посмел повысить голос в их присутствии, и я поспешила задать вопрос, прежде чем кто-то вспомнил о правилах приличия: — Станете ли вы честно и открыто отвечать на наши вопросы, Ваше Высочество?

Стол ощутимо взбрыкнул под нашими руками, но на сей раз обошелся без левитации. Я ощутила, как кто-то бесплотный и невыносимо холодный перегнулся через мое плечо, с интересом рассматривая спиритическую доску.

А бегунок подскочил на месте.

— О чем вы желаете спросить Его Высочество, мистер Кантуэлл? — спросила я — и голос у меня все-таки дрогнул.

Над моим ухом кто-то беззвучно рассмеялся, потревожив холодным дыханием длинную рыжую прядь.

— Прежде всего, я хотел бы убедиться, что это действительно Его Высочество, — хрипловато произнес мистер Кантуэлл. — Если это правда принц, то он должен знать, откуда у мистера Лата шрам за левым ухом.

Я прикусила губу, судорожно соображая, куда направить бегунок, но он сам внезапно решил подыграть мне, резко сдвинувшись на категорическое «нет».

— Это не Его Высочество? — с облегчением спросила Ее Светлость.

— У Тао нет шрама за левым ухом, — тихо расшифровала я и, осознав свою оплошность, поспешно замолчала.

Мы не называли друг друга по имени. Ни той безумной ночью, ни после.

— Совершенно верно, — не своим голосом подтвердил мистер Кантуэлл, ничем не дав понять, что заметил мою оговорку. — Кажется, это действительно вы, Ваше Высочество…

— Тогда просветите нас, какая часть джунглей сейчас занимает ваши мысли, Ваше Высочество? — встряла я и едва заметно кивнула.

Тао выронил чашку. Тончайший фарфор жалобно зазвенел, рассыпаясь полупрозрачными хлопьями осколков по темному паркету, но я смотрела не на них, а на бордовую струйку, прочертившую маслянисто поблескивающую линию вдоль пальцев камердинера.

— Тао! — забывшись, выпалил Кристиан и попытался встать — но я прижала его ладонь к столу.

Кровь капнула на паркет раз, другой — и Тао медленно, словно лунатик, двинулся в нашу сторону. Леди Изабель ахнула и прижалась плечом к мистеру Кантуэллу. Ее Светлость округлила глаза. Кажется, я могла не рассчитывать на новые приглашения на спиритические сеансы, но этот определенно имел успех.

Тао перегнулся через наши с Кристианом руки и прочертил темно-багровую линию прямо на доске. Замер над ней с вытянутой вперед ладонью, слепо поведя плечом — и одна-единственная капля крови беззвучной бомбой рухнула точно в то место, куда при гадании выпала черная бусинка.

— Довольно! — не выдержал мистер Анги и вскочил на ноги, разрывая круг. — Это все какой-то фарс!..

Его возглас оборвался. Запертое окно вдруг распахнулось настежь, плеснув в комнату прохладным ночным воздухом. Газовые занавеси взвились в воздух, полупрозрачным стягом развеваясь над столом, на котором погасли все свечи до единой. Порыв ветра облетел комнату, потревожив шелковые гобелены и темно-красные розы в вазе, и протяжно завыл в каминной трубе. Деревянный бегунок сам по себе съехал со спиритической доски, гулко ударившись о поверхность стола.

Тао с подозрительно похожим звуком упал на пол.

Мистер Кантуэлл тотчас сорвался с места, внося нотки паники во всеобщую суматоху, и схватил старшего брата за плечи. Леди Изабель подскочила к нему с другой стороны, и Ее Светлость подбежала к ней, деликатно придерживая подол.

Я молча встала и дернула за расшитую ленту возле камина. Что-то подсказывало, что от прислуги сейчас будет куда больше толку, чем от испуганных господ.

— Мисс Блайт, что с ним?! — нервно вопросил Кристиан, обернувшись через плечо.

На мой взгляд, оба безнадежно переигрывали, но зрители, кажется, были готовы рукоплескать стоя, не будь они так испуганы.

— Позвольте, — ровным голосом попросила я, втиснувшись между Кристианом и Изабель. — Кажется, ваш камердинер — неплохой медиум, мистер Кантуэлл. Призрак говорил с нами через него, но оставил нас, едва мы разомкнули круг. Должно быть, контакт с темной сущностью стал большим шоком для мистера Лата, но ничего непоправимого не произошло. Ему нужен воздух и покой.

Чего-чего, а воздуха в комнате было хоть отбавляй. Сквозняк кружил по гостиной, развевая занавески и подхватывая мои распущенные волосы; однако в каминной трубе так завывало, что ни о каком покое и речи не шло.

Но Тао сделал глубокий вдох, приоткрыл глаза — и заморгал. Поморщился, с глухим стоном коснувшись затылка, и сел, неуверенно озираясь.

— Вам лучше подняться к себе, мистер Лат, — тотчас велел ему Кристиан. — Ваша Светлость, могу я рассчитывать, что вы пришлете кого-нибудь присмотреть за ним?

Почтенная супруга губернатора только кивнула, и мистер Ливитт, застывший в дверях, тотчас испарился, спеша отыскать кого-нибудь из горничных. С уходом Тао суматоха несколько поутихла, но Кристиан все равно места себе не находил — а мистер Анги, бледный, как простынь, старался не смотреть на испачканную кровью спиритическую доску.

— Приношу свои извинения, Ваша Светлость, — сдержанно произнесла я. — Я не должна была призывать живого. Надеюсь, вы не позволите этому происшествию испортить ваш вечер.

Вечер, тем не менее, был очевидно испорчен — и, хотя губернатору хватило воспитания не взваливать на меня вину за прихоть своего гостя, мне дали понять, что мое присутствие более не требуется. Я не стала возражать и быстро собрала нехитрый инвентарь для спиритических сеансов. У меня были проблемы поважнее нежной душевной конституции высшего сословия.

Бесплотный холодок из-за левого плеча никуда не делся. Дух, явившийся на зов, все еще оставался со мной.