Второе дно

Эпилог

Жених был сказочно хорош.

Ради празднования для него раздобыли костюм-тройку из тонкого выбеленного льна, туфли из мягкой кожи и бутоньерку из нежных голубых гиацинтов, которые, увы, только оттеняли знатный фонарь под глазом. У невесты была очень тяжёлая рука и вовсе неподъемный нрав — а ещё дочь от предыдущего брака и Ист-Сайд со всеми его каналами для барж, что обещало сделать семейные узы крепче корабельных канатов, хоть новобрачная и не надела сегодня белого платья.

Впрочем, светло-сиреневое ей тоже шло — как и широкая счастливая улыбка на некрасивом, но не лишенном внутреннего сияния лице. На жениха Милли Даблтон, знаменитая Ист-Сайдская Оса, смотрела с трогательной нежностью, и подбитый Невинный Джо отвечал ей взаимностью, с явным нетерпением ожидая момента, когда же миссис Даблтон станет миссис Хайнс. Стивен, стоявший у алтаря возле сына, выглядел чрезвычайно умиленным и порой принимался часто-часто моргать, скрывая прочувствованную мужскую слезу.

Милли шла между рядов гостей неспешно, гордо подняв голову. Дочка — белокурый ангел с насупленным от осознания важности доверенной миссии лицом — топала впереди, осыпая путь матери лепестками белых роз. Я послала ей успокаивающую улыбку и чуть сжала локоть Ламаи, когда она начала всхлипывать от умиления слишком уж громко.

— Я знаю, знаю! — прошипела она вполголоса, промокнув глаза чистым платком, и прикрыла им же рот, заглушив очередной всхлип. — Это все гормоны, будь они неладны!

Я могла только сочувственно вздохнуть. В последние дни Ламаи то и дело принималась то безудержно веселиться, то так же неостановимо рыдать, и успокоить её получалось только у Кристиана — который, как назло, именно сегодня отбыл в Старый Кастл в составе свиты Его Высочества.

Тао должен был отправиться с ним — в качестве старшего агента и здравого смысла в одном лице; я благословила его на удачную поездку, вручила ему мешочек с печеньем (на долгую память, хе-хе!) и все утро проревела в опустевшем домике не хуже Ламаи, но на люди вышла с непреклонно улыбчивым лицом.

Ни Тао, ни Кристиан предсказуемо не смогли простить мне самоуправства с Прародительницей и магатамой, без согласия принца напяленной ему на шею. По их мнению, судьбу будущего короля должна решать его семья, а не болотная ведьма — хотя на закономерный вопрос о том, как они собираются преподнести произошедшее, чтобы не выглядеть чокнутыми, не ответил ни один из братьев.

Я не стала искать себе оправдание и уверять в своей правоте. Ламаи была в безопасности, меня оставили в покое, а моя альциона снова превращалась в маленькую темноволосую девочку с чёрными, как смоль, глазами и смуглой кожей, — большего от этой эпопеи я не ждала. Так о чём горевать?

Певица всхлипнула особенно громко, едва не заставив священника прервать традиционную речь о таинстве брака, и я едва не присоединилась — но вовремя прикусила щеку изнутри и умудрилась не издать ни звука.

В самом деле, мне ведь повезло. Я ведьма, от меня никто и не ожидал, что однажды я пойду к алтарю по белым лепесткам. Когда-нибудь у меня будет дочь, маленькая девочка с тяжёлым взглядом, и никому и в голову не придёт упрекнуть её в том, что её родители не принесли друг другу клятв.

Это Ламаи всю жизнь будут припоминать её ребёнка, нерожденного ещё сребровласого мальчишку с пухлыми, как у матери, губами и смуглым скуластым лицом — гадания на этот счёт были весьма однозначными. Но она-то как раз не позволяла себе расклеиваться по этому поводу… а что всплакнула немного, когда сияющая от счастья невеста произнесла свое трепетное "да" высоким от волнения голосом — так много ли кто сдержался?..

Я и то украдкой шмыгнула носом.

А посветлевший лицом жених нежно поцеловал невесту и с непристойно широкой улыбкой повёл ее из церкви. На ступенях их уже поджидала родня, готовая осыпать новобрачных цветами и белыми зернышками риса. Я выбежала следом, так и не выпустив руку Ламаи. Нам обеим не хватало воздуха, но как раз отдышаться мне не дали.

— Тётушка Ви! — сдавленным, но все равно громким шёпотом окликнул юный Терренс Джей Хантингтон III, взволнованно подпрыгивая чуть в стороне от гостей, с гомоном обступивших счастливых новобрачных. — Тётушка Ви!

— Что ты тут делаешь? — удивилась я, с затаённым облегчением отвернувшись от чужого счастья. — Разве ты не должен бежать в "Жемчужную корону" и предупредить, что мистера и миссис Хайнс уже поженили?

— Должен! — радостно согласился Терри, но не сдвинулся с места. — Только меня вот просили срочно передать! — пояснил он и протянул мне несколько помятую телеграмму.

Леденцов у меня с собой, разумеется, не было, и обмен вышел честь по чести: скомканная нетерпеливыми детскими ручонками телеграмма на самодельную карамельку в обертке из старой газеты. Впрочем, с недавних пор юный Терренс принципиально не жадничал, а потому просто поблагодарил и, спохватившись, сломя голову помчался к "Жемчужной короне".

А я разорвала конверт — и всё-таки расплакалась.

"Не вздумай его упустить вскл Люблю зпт мама", — гласила единственная строчка на полупустом листке.

— Что там? — встревожилась было Ламаи, но быстро переключила внимание на более насущную проблему. — Осторожно! — она так резко дернула меня за плечо, что я развернулась — и получила букетом невесты по физиономии, а не по затылку.

Плакать захотелось ещё сильнее, но я широко улыбнулась Милли Хайнс и триумфально потрясла цветами перед лицами раздосадованных соперниц.

Праздник только начинался.

Гуляния затянулись. Трудяги Ист-Сайда ко всему подходили крайне ответственно, и если уж перед ними стояла задача опустошить винные запасы Хайнсов, то не отступали, пока не валились без сил. Я, впрочем, окончания этого эпического противостояния не застала: Ламаи даже с явным токсикозом вызывала у мужчин весьма однозначный интерес, и от пьяных попыток излишне близкого знакомства её не спасала даже ведьма под боком, так что пришлось отконвоировать её домой, едва начался отлив. Счастливые новобрачные вдогонку споро собрали нам увесистую корзину с гостинцами, и на болота я прибыла уже несколько примирившейся с жестокой реальностью.

Отправив Ламаи отсыпаться после насыщенного дня, я вернулась на кухоньку с твёрдым намерением наварить побольше снадобья от похмелья (завтра оно, очевидно, будет востребовано как никогда!) — и, разумеется, осталась сидеть над смятой телеграммой, под одобрительный свист альционы откупорив припасенную на чёрный день бутылку вина.

— За женскую мудрость, — мрачно провозгласила я, приподняв бокал, — которой у меня всегда было меньше, чем необходимо.

Альциона весомо уселась на ободок бокала и с видом истинного ценителя обмакнула клюв в вино. Я с печальным вздохом пригладила взъерошенные перышки.

Наверное, следовало признать, что тогда, у корней Прародительницы, я хватила лишку. Мужчины не терпят, когда женщина решает за них — особенно если в итоге один из них оказывается на коротком поводке.

Но, с другой стороны, как бы Тао обеспечил безопасность хоть кому-то из нас, если бы у принца остались развязаны руки?..

Мужчины не терпят, когда женщина решает за них. Но когда это делает ведьма, им остаётся только примириться с последствиями.

Как и самой ведьме.

— Он вернётся, — пообещала я не то себе, не то альционе — и озадаченно умолкла, когда пророческие слова не отдались, как обычно, эхом в голове.

Вместо них послышались шаги — слишком торопливые, чтобы принадлежать одному человеку.

Я насторожилась и выскочила на крыльцо, чтобы оказаться нос к носу с… Кристианом.

— Мисс Вонграт спит? — с каким-то бесшабашным весельем спросил он, не дав мне и рта раскрыть, и тут же заявил: — Впрочем, неважно, мне надо срочно с ней поговорить! — и проскочил мимо меня в дом, даже не поинтересовавшись моим мнением по этому поводу.

Впрочем, алкоголем от него не пахло, так что препятствовать я и не собиралась — особенно после того, как предсказуемо обнаружила за его спиной взволнованного и несколько бледного Тао.

— Что происходит? — оторопело поинтересовалась я у него. — Разве вы не должны быть на борту корабля?

Тао покачал головой.

— Мы столкнулись со связным в порту и передали ему все рапорты и заявления об отставке. Его Высочество как-нибудь доберется до Старого Кастла и сам.

Я озадаченно нахмурилась.

— Заявления об отставке через связного? Хочешь сказать, что уволиться из тайной службы так просто?

— Нет, — пожал плечами Тао, — но теперь у нас с Кристианом есть время, пока связной не сплавает до Старого Кастла и не вернется с гневной депешей, после чего нам все-таки придется отправиться в столицу лично и объясниться с начальством. Мы… — он запнулся и отвел взгляд.

Я вздохнула и присела на скамейку на веранде, кивнув Тао на место рядом с собой. Он с готовностью взлетел по ступенькам.

— Кристиан хочет сделать предложение Ламаи, — сознался бывший агент.

Я поперхнулась вздохом.

— Но он же…

— Но он может дать свое имя ребенку, ничем не угрожает Ламаи, и у него кристально чистая репутация, — быстро перебил меня Тао. — А если Ламаи пожелает впоследствии выйти замуж по-настоящему, то Кристиан точно не станет препятствовать.

— Разумеется, — неспешно протянула я, — а еще ребенок, рожденный в браке, автоматически признается сыном мужа и, таким образом, лишается любых прав на вайтонский престол. А репутация Кристиана станет чистой после того, как он женится и у него появится сын. Вы точно подали заявления об отставке?

— Точно, — ничуть не смутился Тао. — Но это не значит, что мы разом потеряли весь патриотизм, а от брака выиграют все трое: и Ламаи, и Кристиан, и ребенок. Почему нет?

— Не мне решать, — я пожала плечами и сердито прищурилась. — Ладно, как бы то ни было, с Кристианом все ясно. А с чего вдруг вернулся ты?

Тао тяжело вздохнул и откинулся на спинку скамейки, вытянув ноги.

— Потому что влюбленный дурак, — признался он, глядя вдаль. — Потому что, понял, что мне плевать, на какой поводок ты можешь меня посадить — на самый короткий я уже посадил себя сам. Еще в тот день, когда пришел чинить крышу, а ты сказала, что мое происхождение — не проблема.

— И все? — не поверила я.

Надо же, как мало ему нужно было для симпатии… хотя чему я удивлялась? Уж в чопорном и ханжеском Старом Кастле наверняка каждый второй норовил ткнуть его носом в обстоятельства рождения.

— Нет, — с крайне серьезным видом ответил Тао, наконец-то взглянув мне в глаза. — Еще у нас получится очень красивая дочь. Кроме того, утром я получил вот это, — он протянул мне две вскрытые телеграммы.

Первая, из небольшого уютного городка под Старым Кастлом, радостно гласила: «Благословляю вскл Какая она? Напиши подробно вскл С любовью зпт мама». Вторая, из столицы, была зловеще короткой: «Как хочешь тчк».

— Ма-ама… — обреченно простонала я.

— Вот и я так подумал, — легко согласился Тао с доброй усмешкой. — Если у миссис Блайт есть письмо, написанное моей рукой, а у тебя — целый сверток личных вещей на чердаке и безотказная Дейзи в Мангроув-парке, то кого я обманываю?

Я нервно хохотнула, но потом поджала губы, и Тао, чутко посерьезнев, взял меня за руку.

— Я знаю, что ни ты, ни миссис Блайт не насылали никаких любовных чар, — тихо сказал он. — После той сожженной записки я стал довольно чувствителен ко всему инородному, а уж после крокодильей маски точно не спутаю чужую волю со своей. Я люблю тебя, Вивиан Мэделин Блайт, всем сердцем, и я был бы полным идиотом, если бы позволил тебе об этом забыть хоть на мгновение. Ты станешь моей женой?

«А своего второго имени я ему не говорила», — озадаченно подумала я, но ответить ничего не успела.

Из дома как раз раздался воодушевленный женский возглас:

— Ради всего святого, конечно, да!

Мы с Тао вздрогнули от неожиданности и дружно оглянулись на закрытую дверь.

— Бери пример, — тоном вечного старшего брата посоветовал Тао мне на ушко, придвинувшись совсем близко, и протянул раскрытую ювелирную коробочку с золотым колечком, которое какой-то неведомый умелец исхитрился украсить крошечной альционой из россыпи аквамаринов и гранатов.

Настоящая альциона заглянула мне через плечо и от души долбанула клювом по затылку, заставив кивнуть от неожиданности, уворачиваясь от удара.

Тао с широкой улыбкой показал ей большой палец.

Конец