Второй город. Сборник рассказов

Ощущение счастья

Митя проснулся за минуту до будильника. Он перевел телефон в беззвучный режим, затем аккуратно и тихо положил его обратно на стеклянный столик. Осторожно, чтобы не разбудить, поднялся с кровати и посмотрел на Катю, свернувшуюся калачиком на своем краю. Все одеяло собрала, гусеничка, подумал он с нежностью. Митя пересек просторную студию и вышел на балкон. Некоторое время он стоял, с удовольствием вдыхая прохладный воздух летнего утра, и наслаждался тишиной. Во дворе ни души: большая часть жильцов, конечно, досматривала сны. Меж блестящих добротных автомобилей не спеша шла Галина Ивановна, в оранжевом жилете и с метлой. Как всегда, самая ранняя, поднимается с птицами. С другой стороны, это ее работа. Полюбовавшись небом и солнечными бликами в окнах еще одного элитного дома напротив, Митя отправился в ванную. Он прикрыл дверь, взглянул на себя в зеркало и широко улыбнулся: день только так и нужно начинать. Ты сегодня супер, ты все сможешь, ты лучший. Он тщательно чистил зубы, расставляя в верном порядке обязательные на сегодня дела. Пробежка, завтрак, Катю в салон, потом встреча с Андреем. Да. Встреча. Это важно.

Перед тем, как выйти из квартиры, Митя еще раз все проверил: ключи, карточка, айвотч со специальным приложением для информации о расстоянии, пульсе и расходе энергии, растянутое сухожилие совершенно зажило с пятницы, славно, можно идти. Михаил Васильевич, старый консьерж, поприветствовал его на первом этаже:

– Доброе утро, Дмитрий Юрьевич! Сегодня во второй половине дня дождик обещали, не забудьте зонтик.

– Здравствуйте, Михаил Васильевич, спасибо. Не забуду!

Славный старик, всегда такой приветливый и безукоризненно порядочный, советской закалки. Казалось бы, сиди и сиди в своем закутке, смотри телек, так нет, он все ходит, старается, цветы на площадках поливает, опрыскивает, пересаживает, а недавно у нас на этаже пару картинок повесил, немецких городских пейзажей, говорит, дочь из Дрездена прислала. Славный старик, надо будет ему коробку конфет подарить. Хотя у него же диабет – ну тогда кофе. Точно, в хорошем магазине купить дорогого кофе – и подарить. Выйдя из подъезда, Митя убедился, что дверь закрылась, и сделал аудиозаметку: «Не забыть купить дяде Мише кофе».

Он вышел из уютного микрорайона, оставив позади клумбы, где уже вовсю хозяйничала Галина Ивановна, пересек улицу по свежей яркой зебре – молодцы, совсем недавно подновили – и отправился к Парку Культуры и Отдыха. Когда под его новенькими белыми кроссовками захрустел крупный красно-бурый песок дорожки, он включил плеер и легко, с удовольствием побежал. В ушах звучал изумительный вокал Шэрон Ковач, ее песня «Run», под которую так здорово начинать пробежку. Митя двигался безукоризненно, внимательно следя за дыханием, и со спокойной симпатией смотрел по сторонам. Вон садовники в синих комбинезонах выходит подрезать траву и кусты, а дальше их коллеги разматывают большую деревянную бобину с желтым шлангом для полива. Девушка в обтягивающем костюме для бега движется навстречу, улыбается и озорно подмигивает, Митя тоже улыбается, но не более того: Катька – это святое. На перекрестке дорожек еще одна симпатичная стройная девчонка, вся в татуировках, готовит к работе аппарат со сладкой ватой, смотрит в сторону, не видит. За Митей со звонким лаем увязался ладный ухоженный корги, комичный толстяк, отдуваясь, спешит за ним с пакетиком и совочком – Рамзесик, ты куда, Рамзесик, фу! Смешной какой, ну кто же называет корги Рамзесиком. А вот пакетик – это ты молодец, чистота в городе начинается с малого, как и все остальное, впрочем.

Митя работал журналистом и специализировался на урбанистике. Он всей душой любил Омск – город, в котором родился и вырос. Именно поэтому, закончив с отличием филфак, он не уехал по примеру амбициозных одногруппников на запад, а остался здесь. Родители поначалу не приняли его решения, но вскоре смирились, предоставив сыну самому определять свою жизнь. Они давно жили в Черногории, где папа по случаю купил скромный домик у моря. В итоге квартира-студия в элитном доме осталась за Митей, и любой подтвердит: чем дальше друг от друга живут дети и родители, тем теплее их отношения. Омская урбанистика была все таким же непаханым полем работы, как в те времена, когда он проходил студенческую практику. С другой стороны, многое было сделано: появились информационные площадки, мероприятия стали регулярными и все более крупными год от года, это внушало оптимизм. Кому такие взгляды чужды – известно: больше всего Митя не любил нытиков и пораженцев, поставивших крест на целом городе, приговорив его к нищете и деградации в ореоле старательно выращенного ими самими мифа о «городе неудачников», «городе без будущего». Можно сидеть на месте и проклинать горькую судьбу, всегда говорил и писал Митя, можно отчаяться и уехать прочь в поисках более теплого уголка для пресловутой самореализации – а можно работать здесь, где мы родились, где нам выпало жить, и общими усилиями изменять город к лучшему, шаг за шагом, от малого к большему.

Подходя к дому, он взглянул на часы: все параметры в полном порядке. Это еще немного улучшило настроение. Катя по-прежнему спала, Митя включил кофеварку и отправился в душ. Через несколько минут в дверь ванной комнаты постучали, и Катя, не дожидаясь ответа, вошла в просторную душевую кабину, доброе утро, любимый. Когда они добрались до кухни, кофе немного остыл.

– Мить, а поехали, позавтракаем в «Лакомке»… или там в «Марципане»?

– Отличная идея! – он и сам хотел это предложить и мысленно поблагодарил ее.

Одевались быстро.

– Ты сегодня до пяти, как обычно?

– Ну да, хотя, может, отпустят раньше. Мы там, знаешь, такой проект замутили: летучий корабль. Одних гвоздик штук пятьсот уйдет. Думаю потом все отфотать, в самый раз для отчета в институте.

– Класс! Покажешь потом?

– Покажу? Милый, я тебя еще замучаю этими фотками! Передай, кстати, маме спасибо: я правда очень благодарна ей, что меня взяли на практику в ее цветочный салон.

– Передам, хотя было бы, за что благодарить. Она в тебе души не чает. Помнишь, как мы ездили все вместе в тот замок?

– А, телячьи филейчики, филейчики, да?

Звонкий катин смех разносится по студии, меж белых стен с офортами, от стола, заваленного эскизами цветочных скульптур, до кухонной зоны с барной стойкой. Митя, в тысячный раз плененный этим смехом, подхватил любимую на руки и поцеловал.

Они спустились во двор, Катя отправилась к машине, а Митя задержался у опрятного шиферного навеса. Бумажный пакет он бросил в большой зеленый бак, а две бутылки из-под пива и высокую стеклянную банку из-под компота аккуратно положил в бак поменьше, специально предназначенный для стекла: не нужно рассуждать об экологии, нужно просто сортировать мусор. Сев за руль, Митя включил старый альбом Арефьевой, любимый еще со студенческих времен, и пежо выкатился со двора, с ходу встроившись в поток деловитых утренних автомобилей. Катя с айпадом в руках проверяла социальные сети, а Митя украдкой смотрел на нее и думал о Фаусте, воскликнувшем: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», и не перед кем извиняться за дурашливую выспренность мыслей совершенно счастливого человека.