Второй шанс Сикорского

Глава 4

Галактика М51.

Эстиана.

382 год Династии.

Только одно позволяет мне самому поверить в то, что я выжил, бросив вызов океанской пучине на хилом плотике. Я верю в везение, как его именуют одни, или божественное благословение, как зовут другие. Ярким примером тому служит мой батюшка, когда-то он купил участок с маленьким домиком на углу Большой подвальной, или как её стали именовать позже на Ярославском валу, только за великолепный сад. Деньги же на четырёхэтажный особняк он нашёл во время своего ежеутренневого получасового бдения, а именно окапывая деревья. 300 золотых монет-дирхемов и шесть прекрасных золотых браслетов. Все вокруг и называли это не иначе как божественным провидением.

Так вот, плот был плох, это не подлежало сомнению, но мне везло. Удачи хватило на десять дней хорошей погоды. Через семь дней плавания на север я заметил два идущих рядом корабля с парусами с синей акантовкой. Так я не кричал ни разу в жизни, но они спокойно прошли курсом на запад не заметив меня. А может и заметили, но не остановились, кто знает? Восьмой, девятый и десятый день я предавался отчаянию, а затем наткнулся на пиратов. Вот они-то никуда не торопились и основательно потрошили строптивого купца, который вздумал прошмыгнуть их территорию без должного вооружения и экскорта. Добыча была знатная, они по доброте душевной, даже выделили шлюпку, чтобы узнать что-за плот, с лежащим на нём оборванцем, попался им посреди океана.

И тут начались неожиданности. Я не пил уже больше дня и на пиратов мне было уже наплевать, я шёл к их архипелагу, потому-что всё остальное было ещё дальше. Но два джентельмена спицефической наружности, которые залезли на мой плот, повели себя не по пиратски. Один вывалил всё из моих карманов и уже собирался прирезать, когда другой перехватил его руку и стал возбуждённо показывать на съедобные водоросли устилающие плот. Из списанного задохлика я превратился в почётного пленника, которому в разных вариантах задавали один и тот же вопрос — Откуда водоросли. Как ни странно, я мог ответить на вопрос почти точно, до встречи с двумя приметными судами я плыл почти строго на север — по компасу, взятому Нидом с рыбацкого баркаса. Но я не спешил с этим изображая потерю сознания, что было сделать совсем не трудно.

Пираты легко могли найти остров, стоило прчесть путевые журналы кораблей. Дело осложнялось для них тем, что подобных островов-скал вокруг в океане достаточно много. Пиратам было проще надуть шестилетнего, но за день до нашей дружелюбной встречи мне пришли новые воспоминания, морских грабителей встретил умный двенадцатилетний парнишка, собирающийся по стопам старшего брата поступить в морской корпус. Этот парень знал, чего хочет, и не торопился делиться сведениями. А пытать меня не решились, слишком слаб был поначалу. Даже внешний вид островка я описовать не стал, рассказал лишь о водорослях, их приблизительном колличестве и где они ростут. Рассказ заставил их бросить выпотрошенного купца живым и даже не сжечь корабль. Они рванули к родным островам пытаясь быстрее здать меня вышестоящему начальству, я заявил, что торговаться координатами буду только с ними. Решили переложить ответственность, ни что не вечно под луной.

Я ещё не успел найти для себя достойный предмет для торга, не знал будет ли с моей стороны наглостью просить не только проезд в Восточную империю, но и что-либо сверху. Торговаться меня обучили изрядно, когда наша кухарка ходила на ближайший рынок я часто увязывался следом. Судите сами, в нашем особняке четыре этажа, верхние два занимала семья, первый этаж был отдан лечебным кабинетам отца, а второй занимала больница для детей с психическими отклонениями. На всю эту ораву каждый день требовалось изрядное колличество пищи. Она торговалась, её муж, истопник, нёс, а я шёл рядом и слушал. Судя по виду вней не было ни капли еврейской крови, но те люди, с кем она торговалась, были уверенны в обратном.

Но пираты преподнесли мне сюрприз, они сами нашли для меня искомое. Когда я увидел её длинные чёрные волосы, её большие синие глаза и приятные формы я понял, что просить большего излишне. Но торговаться яы не перестал, тем более что поначалу было выдвинуто неприемлимое условие — сначала я называю координаты, а затем получаю невесту и свободу. Я тогда не знал, почему они согласились на столь большие уступки. Это позже, когда я буквально мог входить к начальнику разведки Восточной Империи и требовать нужные мне для производства сведения, я узнал в чём дело. Половинв плантаций водорослей в тот год неожиданно зачахла, многие подозревали в преднамеренной порче регулярно обуваемых недоброжелателей. Факт в том, что зто был уже заранее оговоренный к продаже товар, впереди маячили грандиозные финансовые затруднения. Решать вопрос надо было быстро, и лишь моё появление дало некоторую надежду. Поэтому мне удалось настоять на своём варианте.

Морское путешествие было незабываемым, так как джентельмены удачи на прщание устроили нам роскошную свадьбу, а на судне выделили достойную королевского медового месяца каюту. Так что на борту шёл непрерывный процес, прежняя пассия не знала и десятой доли того, что проделывала моя обожаемая половина. Хорошо, что мне тогда было лишь двеннадцать, если бы данное событие случилось на полгода позже, идеальность моей обожаемой принцессы оказалась бы вдребезги поколебленна. Так что всё что не делается, всё к лучшему.

Мы с женой ступили на берег, с нами был один из старцев. Он заранее извинился, что нас доставили в это место, просто они полностью были уверены — нас сегодня здесь не побеспокоит ни одна из воюющих сторон, да и нейтралы не заглянут. Нас сопровождали три деревянных паровых фрегата, на тот невероятный случай, что стукачи пиратов ошибуться датами. Здесь на берегу я и поделился всеми доступными мне сведениями и соображениями на счёт местоположения острова. Извинился за неполноту сведений, но мне с улыбкой ответили, что знают эти корабли, довольно известный торговый дом и в нём, разумеется, пираты имеют некий оговоренный процент. Так что теперь он понял, о каком острове идёт речь, и это достаточно странно, ведь по их сведениям 25 лет назад там в округе нужных водорослей не было, по крайней мере в заметном колличестве. Подумав, старик сказал, что после порверки сведений, если мои слова будут заведомым враньём, это будет считаться тяжким оскорблением, с тем и откланялся, сказав, что если попадёмся ещё раз нам сделают скидку.

Мы поблагодарили любезного пирата и припустили в лес от приятственной беседы. Моя жена, когда почуствовала, наконец, что ей не грозит пуля в спину, встала на колени и поцеловала родную землю. Встала с колен уже совсем другая женщина, которая сказала мне приказным тоном — Вперёд, муж мой. Незаметно подкралась ночь, было достаточно тепло и сухо, так что мы переночевали между корней какого-то большого дерева. Утром, через два часа быстрой хотьбы, я наконец прекратил на неё дуться и спросил, куда мы так отчаяно спешим. Оказалось, она узнала это место, пираты сжульничали, но в рамках неких правил. Недалеко отсюда она училась и, хотя считалось что здешняя территория контролируется империей, фактически здесь хозяйничали небольшие отряды противника. По её мнению самыми ближайшими имперскими силами были блокадные корабли и, так как она знала территорию, у нас был небольшой шанс проскочить по тихому. Точного плана не было, но был девид рода — Лоеси не здаются! С этими словами все мои сомнения были отметены в сторону. Ей в голову, видимо, через чур ударил аромат родного леса. По её скромному разумению флот должен будет сделать не меньше двух фортов на нашем берегу, как раз за пределами дальности орудий серединников в проливе. Место одной из баз она знала наверняка, сама бы там устроилась. И подходы неприметные знала, правда с чужих слов. И, надо же, она почти не ошиблась! Этим почти, оказался последний, на пути к нашей цели, пикет врага. Не знаю, почему нам пираты всё же выдали оружие, но оно пригодилось. Я, благодаря урокам брата, свечу с пяти метров гасил легко. Пистолеты мне вручили двуствольные, старой модели. Серединники удивились нашей встрече сильнее, потому я и смог выстрелить первым. Пока я делал из четырёх живых людей, четырёх мертвецов, моя жёнушка вцепилась в глаза пятому, шедшему чуть в стороне. От боли этот боров на секунду забыл о своём оружии за поясом, а когда дикая кошка, получчив мощный тычок, полетела в кусты, было уже поздно. Пара секунд неравной борьбы позволила мне дотянуться до револьвера одного из упавших.

Система оказалась незнакомой, всего четыре заряда, но хватило и одного. Вытащив мою растрёпанную, рассерженную и ругающуюся благоверную из колючего кустарника я убедился, что передвигаться быстро она не в состоянии и, закинув её на плечо, побежал к батареям. По нам стреляли, но видимо с достаточно большого расстояния, так как пуля у моих ног взвизгнула о камень лишь однажды. К нашему счастью то, что стреляют именно по нам заметили и на батарее. От пулемётного огня на такой дистанции не скрыться, а так несколько очередей охладили пыл наиболее ретивых преследователей. Когда мы перебрались через первый земляной вал, я опустил свою ношу в руки подбежавших солдат, а сам рухнул без сил. Когда нас привели к командиру, по чину где-то чуть ниже земного полковника, я представился, назвал так же полное имя жены. Мол возвращались после медового месяца, подлец капитан был нанят за бешенные деньги, чтобы доставить домой, но договор не выполнил, а высадил на территории занятой противником. Пришлось прорываться, в скоротечном бою противник понёс потери, пять человек убитыми.

Манера доклада полковнику понравилась, он поинтересовался моим чином и местом службы. После того, как я назвал своё королевство, ок сказал, что знает о нашем бардаке, и поинтересовался, как я то остался в живых? Я рассказал историю, что мы были обвенчаны ещё нашими дедами, рассказал что потерял семью и в сражении был ранен. Очнулся в госпитале соседнего герцогства и на последние средства поспешил к месту заранее оговоренной встречи с моей наречённой, так как это был последний приказ моего батюшки. Я поинтересовался, почему батареи этого берега ещё не подавленны. Ведь, по идее, я служил в артилерии и этот вопрос был обязан был прийти мне на ум в первую очередь. Да и всои двенадцать лет я проштудировал множество военных книг, ведь мне предстояло через несколько лет поступать в морской корпус. Я шёл по выбранной родителями стезе, и мне казалось, что этот путь, именно то, что мне нужно. Я ведь был сыном действительного статского советника, то есть в армии его чин приравнивался к генеральскому. Значит имел на это право, хоть и происходил не из дворянской семьи.

Вот я и спросил полковника, почему до сих пор не подавленны правобережные батареи. Ведь даже временное их молчание позволит протралить проход достаточный для семи броненосцев. Есть там у них подлодки на велоходу иили нет, без элемента внезапности они как боевая еденица мало чего стоят. Достаточно подолгу не оставаться на одном месте. Полеовник с досадой покачал головой, эх молодость, молодость, всё время горячку порит. С берега пяточёк где умостилась батарея прикрывают неприступные скалы. У противника был один воздушный шар, но его удалось сбить, блародаря дерзкому рейду диверсантов-снайперов. На этом заканчиваются все хорошие новости.

Мы пробыли на батарее неделю, когда прибыл корабль и все всполошились, забегали. Один монстр, увиденный мной мельком на одной из барж, поражал воображение. Как я узнал у конаниров к этому орудию полагалось всего двадцать зарядов. Создано было это чудо техники по прихоти предыдущего императора. С приходом его сына, Миротворца, или как иронизировали некоторые — мудозвонца, все военные задумки батюшки были заморожены. В частности, на счёт этого монстра, на том основании, что стрелять эта бандура не сможет, была подписанна бумажка с приказом об уничтожении орудия. Ответственным за флот был поставлен один из дядьёв нового царя. он предпочитал строить новые корабли на бумаге, но старые кадры всё ещё имели вес и попытались решить проблему имеющимися средствами. Это устраевало стареющего ловеласа, предпочитающего проматывать корабельные деньги с балеринами, даря им огромные брилианты.

Но старые адмиралы держались, мне очень по душе такие люди. Мой отец принадлежал именно к таким людям, к так называемой прослойке державных интелигентов, считавших, что родине надо продолжать служить несмотря ни на что. Но было в этой, своевременно спрятанной батарее одно но. Колличество снарядов было жутко ограниченным, и нужен был коректировщик. Радио здесь ещё не знали, поэтому бить нужно было точно по артскладу. Место на пяточке для батареи поотивника было достаточно ограниченное, и серединники устроили артпогреба в одном месте. У нас имелось два воздушных шара, но для удачной арткорректировки надо было подойти к проливу минимум на километр. Тогда мне в голову пришла идея и я высказал её полковнику. Через пять суток, часть ночи на небе не будет ни одной из лун. На флоте, в связи с нехваткой судов, присутствовал в качестве вспомогательного такой раритет, как гребная галера. Обматываем уключины и в середине ночи прижимаемся вплотную к скалам и выпускаем шары. Чуть свет начинаем стрелять. Времени в обрез, пока галеру не потопят огнём с противоположного берега, или навесным с правобережной батареи.

План понравился всем участвовавшим в совещании, состоявшимся на следующую ночь. К тому же мне было предложенно стать одним из корректировщиков-смертников, что каждый из присутствующих почитал великой честью, так что отказаться не было ни какой возможности, тем более Ван Семов ни когда бы не позволило настоящему представителю столь древнего рода отклонить столь лестное предложение. Четыре дня тренировок на карте, благо я знал о корректировке что-то от брата, что-то из книг. Сутта узнав о плане надавала мне пощёчин, заявила, что я её намеренно бросаю, потом прижалась ко мне и разревелась. Ночи прощания были такими горячими, что днями я ходил полусонный.

И был тот день, и была ночь. Викинги новой эры, надёжно обмотав уключины, поплыли вперёд тёмной дорогой славы пировать за столом Одина. Враги опомнились только после десятого нашего выстрела. То есть палить просто в белый свет они стали уже на третьем, но только на десятом осознали опасность галеры и стали бить целенаправленно. Наш восемнадцатый выстрел совпал с попаданием в грабное судно, галере хватило одного попадания. Мой конец верёвки внизу оборвался и меня понесло в открытое море, напарнику не повезло больше, видимо в его шар попали из ручного оружия и он стал быстро снижаться. Специальными фонарями с зеркалами внутри я дал корректировку для последнего выстрела, недолёт два влево. Мой шар тоже стал стремительно снижаться и последнее, что я помню, запутавшись в страховочных ремнях, перед ударом о воду был звук девятнадцатого выстрела, а чуть позже, как бы вторя ему, раздался сильнейший взрыв со стороны вражеской батареи.