Вуду

Глава 8

Кира

— И что мне теперь делать? — спросила я, понурив плечи. Склонив голову набок, Саша вопросительно посмотрела на меня, после чего высунула изо рта свой большой язык и завиляла хвостом. — От тебя никакой помощи, — покачала я головой.

Как только я упала обратно на постель, Саша подбежала ко мне, принявшись радостно меня облизывать. Несмотря на мое недавнее беспокойство, ей удалось вызвать у меня смех.

— Нет, раньше совершенно точно отсюда доносились другие звуки, — сказала с порога Женева. Тут же остановившись, Саша повернулась к ней. Она спрыгнула с кровати и заметалась по комнате, как сумасшедшая.

— Саша! Сидеть, — по моей команде она замерла и села, но я чувствовала, что ее распирало от энергии. — Саша, на улицу.

Она помчалась прочь, как пуля, и я услышала громкий хлопок собачьей дверцы.

— Милостивый Иисус, ну у твоей собаки и энергии! — расхохоталась моя соседка по дому.

— Будто я не знаю, — сказала я, внезапно поняв, что Саша была еще одной из причин, почему мне не стоило ночевать у Огуна. Вдруг она со своей щенячьей активностью навредит Заке или себе самой, если разозлит его? Он мог разорвать ее на куски.

— В чем дело? Ты не похожа на женщину, меньше часа назад испытавшую потрясающий оргазм, — ехидно улыбнулась Женева.

— Господи, — пробормотала я, тут же покраснев.

— Эй, нет ничего постыдного в том, чтобы иметь мужчину, заставившего тебя кричать его имя меньше чем за две минуты. Черт, кажется, я тоже выкрикивала его имя только потому, что слушала вас двоих, — с дьявольской улыбкой она села на мою кровать и привалилась к изголовью. — Тогда в чем проблема?

Еще мгновение я колебалась, разглядывая потолочный вентилятор, прежде чем поникла.

— Огун хочет, чтобы я погостила у него пару дней, — наконец призналась я. Женева ничего не ответила, и я посмотрела на нее. Она уставилась на меня и просто моргала. Я жестом поторопила ее с ответом.

— Ничего такого. Я ждала, что ты пояснишь мне, в чем проблема, — в ложном замешательстве заявила Женева. Я ударила ее одной из своих подушек, и она засмеялась.

— Все не так просто, — возразила я.

— Кира, — посерьезнела Женева, — до этого твоего Вуду…

— Огуна, — исправила я.

— На его жилете написано Вуду, поэтому я имею полное право так его называть. В любом случае, как я уже говорила, когда меня грубо перебили, сколько времени прошло с твоего последнего свидания? — она скрестила руки в ожидании ответа.

— Уже не помню. Несколько месяцев? — ответила я с неподдельным сомнением.

— Месяцев, — фыркнула себе под нос Женева, закатив глаза. — А сколько времени прошло с тех пор, как к тебе заходил покупатель, чтобы съесть твой розовый тако?

— Ох, мать твою! — выругалась я, краснея вновь.

— Ответь на вопрос, — поджала она губы.

— Хм-м, — я задумалась, стесняясь признаться, что не ходила на свидания половину семестров.

— Если подумать, прошло очень много времени. Понимаю, окончить ветеринарный факультет непросто, но тебе нужно найти время на себя. Если в твоей жизни не будет ничего, кроме карьеры, ты в итоге станешь сумасшедшей кошатницей. Я буду смотреть на тебя в шоу, где люди заводят орды животных, и вспоминать, что мы познакомились во времена, когда ты была еще молодой и нормальной, — Женева наклонилась вперед, словно говорила предельно серьезно.

— Не стану я кошатницей! — я снова ударила ее подушкой.

Женева ничего не ответила. Она лишь выгнула брови, взглядом сказав больше, чем могла словами.

— Женева… все сложно, — начала я. Закусив губу, я попыталась найти слова.

— Если дело в твоем отце, то ему не нужно знать, что его маленькая принцесса трахается с грязным парнем здесь, в Поданк штата Айова, — Женева была единственной, кому я рассказала о своей семье. Мы дружили первые четыре года бакалавриата, и она даже пару раз ездила со мной домой на каникулы. Конечно, отец показал ей себя с наилучшей стороны. По крайней мере, насколько мог.

— Он уже в курсе, — тяжело сглотнула я. Если верить ощущениям, у меня в горле застрял бейсбольный мяч.

— Вот дерьмо.

— Ага. И он недвусмысленно дал понять, что я должна прекратить любые отношения с одним сексуальным байкером. Ну, формулировка была другой. Гораздо грубее.

— Какого черта? Откуда ему знать? Он в городе? — изумилась Женева.

— Нет. Значит, кто-то за мной следит, — прошептала я, нервно теребя свои леггинсы.

— И это совсем не жутко, — саркастично заметила она. — Какого черта, Ки? Зачем ему за тобой следить? Ты взрослая женщина и имеешь право делать все, что хочешь и с кем хочешь.

Женева явно понятия не имела о законах русской братвы. С другой стороны, едва ли она представляла, кем в действительности были мои родители.

— Отец злится, потому что он хотел выдать меня кое за кого замуж, а я отказалась, — лучше было не вдаваться в подробности. Жизнь моей семьи напоминала нечто, случающееся только в кино. Большинство людей не допускали, что подобное могло происходить в реальной жизни.

— Ки, это дикость. Средние века давно прошли. Чего бы ни хотел твой папочка, у него нет никакого права преследовать тебя и угрожать, — от неверия Женева почти сорвалась на крик. Она затрясла головой, отчего ее рыжие кудри покачнулись и упали ей на лицо.

— Наша семья старомодна. Отец иммигрировал в США, когда был еще маленьким мальчиком. Мама родилась здесь, но ее родители русские. Они живут по давним традициям. Я не говорю, что одобряю, просто они другого не приемлют, — мне было тошно оправдывать отца, но также я не хотела заявлять: «Да, отец хочет выдать меня замуж за наследника нью-йоркской братвы, чтобы укрепить их союз»

— Что насчет твоей мамы? Она одобряет? — возмутилась Женева. Я чуть не улыбнулась тому, как она по-своему меня защищала.

— Нет, но от нее практически ничего не зависит, — вздохнула я. Бабушка с дедом любили маму и искренне считали, что для нее будет благом и честью выйти замуж за моего отца. Он был богат. Они же происходили из знатного, но небогатого рода. Бабушка с дедом понятия не имели, что за человеком был Гришка Калашник.

— Итак. Вопрос к тебе. Что ты планируешь делать? — обеспокоенно глянула на меня Женева.

— Пока что я планирую сменить постельное белье, — слабо улыбнулась я, вставая с кровати.

— Я говорила не об этом.

— Знаю, но я не хочу сейчас об этом думать, — не дожидаясь ответа, я вышла из спальни и направилась в прачечную.

Когда я вытащила из машинки третью партию белья за день, до меня донесся лай и хлопок собачьей дверцы.

Господи, Саша со дня на день сорвет ее с петель.

Сквозь шум сушилки я услышала гул голосов. Не желая обращать внимания на любую чертовщину, какой там занималась Женева, я наклонилась, чтобы перебрать оставшиеся вещи.

— И вот он, один из лучших видов за сегодня.

Услышав низкое мурлыканье Огуна, я резко выпрямилась и развернулась.

— Огун! — от напряженности в его взгляде мое сердце забилось быстрее. — Что ты здесь делаешь так рано? — глянув на часы, я обнаружила, что было гораздо позднее, чем мне казалось.

Саша отчаянно пыталась уткнуться носом ему в ладонь и привлечь его внимание. Сорвавшийся с его губ смех произвел на меня сумасшедшее впечатление. Наблюдая, как Огун общался с моим огромным щенком, я заново оценила его мужскую красоту. Меня крайне расстраивало, что мы больше не сможем видеться.

— Ты собрала сумку? — он посмотрел на меня голубыми глазами цвета льда.

— Огун… я же сказала тебе, что это плохая идея.

— А я сказал, что хорошая, — его голос стал на октаву ниже. — Кроме того, мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Ты точно хочешь, чтобы нас слышала твоя соседка?

— О чем ты хочешь поговорить? — покосилась я на него, нахмурившись от возникших подозрений.

Долгое время Огун просто смотрел на меня. Я занервничала и помялась с ноги на ногу.

— Как насчет того, что Гришка Калашник — твой старый добрый папочка?

— Откуда ты узнал? — обмерла я.

— Неважно. Важно лишь то, что теперь мне известно. А теперь, если не хочешь продолжать разговор здесь, предлагаю тебе упаковать свои вещи, — выражение его лица было нечитаемым.

Конечно, я нервничала, не зная, на чьей он стороне, но куда сильнее меня пугала перспектива втянуть Женеву в мой беспорядок. Естественно, раз Огун велел мне собирать вещи, значит, не собирался меня убивать. Но вдруг он забирал меня, чтобы отвезти к отцу или, еще хуже, к Ивану?

Хотя едва ли мой отец опустится до найма клуба, о котором совсем недавно отзывался с крайним пренебрежением. И все же с ним никогда нельзя было знать наверняка. Он вполне мог пасть даже в собственных глазах, лишь бы получить желаемое. Не исключено, что отец воспользовался этой дубинкой, хоть и смотрел на нее свысока.

— Тебя нанял мой отец? — шепотом спросила я.

— Нет.

Глядя Огуну в глаза, я не находила признаков лжи, но он запросто мог умело врать. Вот только интуиция почему-то убеждала меня поверить ему.

— Хорошо, — возможно, я бы впоследствии пожалела, однако сейчас решила довериться ему.