Вуду

Глава 18

Кира

Я продиралась сквозь плотный туман, по ощущениям, много часов подряд. Снова и снова спотыкалась и падала. Казалось, что все было бессмысленно. Мне то и дело встречались люди, но они смотрели сквозь меня, как бы сильно я не умоляла их взглянуть на меня.

Поскольку освещение было скудным, а ориентиров не было, я не была уверена, что не хожу по кругу, потому как вновь и вновь сталкивалась с одной и той же пожилой женщиной. Ее рот двигался, но из него не вырывалось ни звука.

Я неоднократно выкрикивала имя Огуна, пока не охрипла, но безрезультатно.

Только когда я обратилась с мольбой к Вуду, туман начал рассеиваться. Сквозь дымку я увидела его высокий, внушительный и прекрасный облик. Сердце заколотилось, и я рванула к нему.

Когда я врезалась в его широкую грудь, и он обнял меня, заплакала от счастья. Он посмотрел на меня сверху вниз, и его рот растянулся в ослепительной улыбке. Облегчение разлилось по мне, и я потянулась вверх, чтобы прижаться губами к его ― но как только они соприкоснулись, он растворился в дымке.

Кружась на месте, я кричала и звала его. Когда осознала, что его на самом деле нет, упала на колени и разрыдалась. И в этот момент поняла, что в моей руке что-то лежало, вот только я совсем не помнила, чтобы он что-либо передавал мне.

Медленно разжав пальцы, я обнаружила в них мягкий бархатистый мешочек из красной фланели.

Следующее что я запомнила, ― это мои попытки открыть глаза. Веки были настолько тяжелыми, что это было непросто, но, наконец, я слабо моргнула. Все тело болело. Попытка пошевелиться оказалась невыполнимой. Я была слаба, как только что родившийся младенец.

С каждым новым вдохом мне казалось, что я вдыхаю в себя все больше жизни. Уловив какое-то движение, я приподняла голову от подушки. В углу, пристально наблюдая за мной, стоял Призрак.

― Призрак? ― растерянно спросила я.

Он одарил меня полуулыбкой, а затем, клянусь гребаным Христом, исчез на моих глазах.

― Что за…

Оглядевшись, я обнаружила, что Огун спит рядом со мной. Он сидел в кресле, которое выглядело чертовски неудобным, а его темноволосая голова покоилась рядом с моей рукой. Когда я потянулась к нему, моя рука медленно разжалась, и в ней оказался красный мешочек из сна.

Я в замешательстве уставилась на него, нахмурив брови.

Переложив его в другую руку, я крепко сжала ее и провела свободной рукой по темным, спутанным волосам Огуна. Большим пальцем провела по изгибу его крутых бровей. Медленно его глаза открылись, и от их поразительной синевы у меня перехватило дыхание.

Казалось, прошла целая вечность, и слышно было лишь биение наших сердец, пока мы смотрели друг на друга, замерев, прежде чем он резко подскочил.

― Кира, ― прошептал он сонным тоном.

Выражение его лица было озабоченным. Он с нежностью поцеловал внутреннюю сторону моего запястья.

― Как ты себя чувствуешь?

― Сбитой с толку. Уставшей. Ослабевшей.

Оглядевшись вокруг, я нахмурила лоб.

― Где мы? Что случилось? И что это?

Я протянула ему маленький красный мешочек.

― Бл*ть, детка. Столько всего.

Осторожно он подвинул меня на кровати и забрался ко мне. Затем укрыл меня своим теплым телом, и все стало просто идеально. Вздох удовлетворения вырвался из глубины моей души.

― Это гри-гри, которое я сделал для тебя. Держи его всегда при себе, хорошо?

― Почему? Что в нем?

Взяв его в руки, я почувствовала внутри него несколько небольших предметов.

― Маленькие фрагменты вещей, обладающие энергетическими или защитными свойствами, которые я заговорил для тебя, ― таким был его расплывчатый ответ.

Затем он поцеловал меня нежно и почти невесомо, но даже это легкое прикосновение все равно заставило меня забыть обо всем.

Кажется, я снова задремала, но понятия не имела как надолго. Когда я проснулась, то оказалась крепко прижатой к Огуну, а его мощная, сильная рука надежно удерживала меня, в то время как сам он слегка похрапывал. На моем лице расплылась довольная улыбка, и я еще крепче прижалась к нему.

― Ты проснулась? ― пробормотал он, прижимаясь губами к моей макушке.

― Да, но мне снился очень странный сон, ― прошептала я.

Его грудь отозвалась гулкими раскатами, когда он засмеялся, после чего мужчина нежно обхватил мое лицо своими руками и приподнял голову. Его взгляд встретился с моим, после чего он потянулся навстречу, и наши губы соприкоснулись.

Пламя охватило мое сознание. Взобравшись на его массивное тело, я склонилась над ним и позволила своим волосам занавесить нас. Желание разливалось по моим венам, и я никак не могла насытиться им.

Нехотя он освободился и приподнял меня. Наше с ним затрудненное дыхание все еще смешивалось, и я со стоном выгнулась ему навстречу.

― Полегче, я не хочу, чтобы ты перенапряглась.

― Не понимаю, о чем ты, ― сказала я, пытаясь возобновить поцелуи.

Он снова засмеялся.

― Моя маленькая дикарка, ― произнес он с мягкой полуулыбкой.

― Я люблю тебя, Огун, ― выпалила, не в силах больше сдерживаться.

Казалось, что, если я не скажу это в ту же секунду, у меня никогда больше не будет возможности сделать это снова.

Его грудная клетка приподнялась, когда он втянул воздух, а затем быстро опустилась.

― Черт, детка. Я тоже люблю тебя. Наверное, с первой секунды, как только тебя увидел.

Мое сердце разрывалось от счастья. А тело с жадностью потерлось о него, но он остановил мои движения.

― Постой. Позволь мне попросить Дока осмотреть тебя. Хорошо?

― Док?

Я наморщила нос. С какой стати доктор Моран будет проводить какой-то осмотр? Надувшись, я недовольно забурчала. Он приподнял бедра, чтобы достать свой телефон. И отправив сообщение, положил его на место.

― Иди сюда. Дай мне обнять тебя.

Не в силах сопротивляться, я устроилась на нем и лежала так, пока не открылась дверь. Он аккуратно освободился от меня и встал с кровати. В комнату вошел пожилой мужчина, который, как я предположила, и был тем самым Доком, о котором говорил Огун. Его добрая улыбка, казалось, доходила до самых глаз.

― Привет, Кира. Я Док. Ты нас здорово напугала. Не возражаешь, если я проведу быстрый осмотр?

Мои глаза метнулись к Огуну, умоляя его не оставлять меня.

― Я же совсем голая, ― прошептала я с широко раскрытыми глазами.

― Этот здоровяк может остаться здесь, если хочешь, ― сказал Док с усмешкой.

Смущенная улыбка скользнула по моему лицу, и я кивнула.

Огун прижался с поцелуем к моей голове.

Док проделал все стандартные действия, которые выполняет врач. Фонендоскоп, свет в глаза, ощупывание лимфатических узлов и все такое. Но затем он провел по мне руками, в то время как его глаза оставались закрытыми. Хотя я чувствовала тепло его ладоней, он не вступал со мной в контакт.

Когда он закончил и открыл глаза, то выглядел чрезвычайно довольным.

― Все хорошо? ― спросил Огун.

― Идеально, ― ответил Док.

Огун выдохнул с глубоким облегчением. Затем отправил еще одно сообщение, после чего перевел взгляд на меня и Дока.

― Я забираю ее в свою комнату, чтобы она могла привести себя в порядок. Я предупредил Венома, что вернусь вечером, чтобы все закончить.

Док кивнул и переключил свое внимание на меня.

― Было приятно познакомиться с той, кто наконец-то приручил этого негодяя. Хотелось бы, чтобы это произошло при лучших обстоятельствах, но мы не всегда можем самостоятельно выбирать свой жизненный путь.

Он посмотрел в сторону Огуна.

― Если от меня больше ничего не требуется, я возвращаюсь к своим внукам.

Огун протянул руку, чтобы обменяться с ним рукопожатием, а затем притянул его к себе в какое-то подобие объятия. Они пошептались о чем-то, и Док отступил с лукавой ухмылкой.

― Береги его, ― сказал он мне. ― А уж о тебе он точно позаботится.

Кивнув напоследок, он испарился.

― Огун. Что это сейчас было, нахрен? ― спросила я в замешательстве.

Мне казалось, что я попала в другую реальность. В иное измерение.

Вместо того чтобы ответить мне, он провел рукой по своим темным локонам и по лицу.

― Пойдем, детка, приведем тебя в порядок.

Он подхватил меня, как ребенка, и понес по коридору, завернутую в белую простыню, в комнату, которую я очень хорошо запомнила с нашего первого свидания.

Поставив меня на ноги в ванной, он прислонил мой зад к краю раковины.

― Опирайся на нее для равновесия.

― Я в порядке, ― отмахнулась от его суетливых рук. ― Что, черт возьми, произошло?

Когда я попыталась развернуться к зеркалу, он остановил меня.

― Иди в душ, ― настойчиво попросил он.

Я прищурилась. Он вел себя странно. Задумавшись об этом, я вдруг кое-что поняла, и, прежде чем он смог остановить меня, повернулась.

Отражение в зеркале заставило меня задохнуться от ужаса. Кто-то явно пытался отмыть меня, но кровь все еще оставалась запекшейся в волосах и размазанной по груди и рукам. Было похоже на то, что я участвовала в съемках фильма ужасов или убила животное. Или еще что похуже.

Простыня упала на пол, и я стала осматривать себя на предмет следов повреждений.

Потому что, кроме небольшой слабости, я чувствовала себя прекрасно. Полный осмотр себя в зеркале и взгляд вниз на свое тело ничего не выявил. Ни единой царапины. Развернувшись, я начала в безумной спешке срывать с Огуна одежду. Он перехватил мои руки, когда я добралась до пояса его джинсов.

― Кира.

Пока я боролась с ним, чтобы завершить его раздевание, он вновь произнес мое имя уже с нажимом.

― Кира!

Наконец, я остановилась. Дрожащий вдох глубоко втянулся в мои легкие, и я медленно встретилась с ним взглядом.

― Ты ранен?

― Нет.

Казалось, он ждал чего-то.

― Что, черт тебя дери, стряслось? Огун, это уже становится странным. Поговори со мной. Я знаю, что ты что-то знаешь.

От всего этого у меня разболелась голова.

― Как насчет того, чтобы сначала привести тебя в порядок?

― Нет. Говори. Живо, ― потребовала я, пока моя голова продолжала раскалываться от боли.

Устремив взгляд в потолок, он, казалось, пытался подобрать слова. То, что он в конечном итоге рассказал мне, оказалось настолько невероятной историей, что я всерьез решила, что все это мне только мерещится. Сама возможность того, что человек может «волшебным образом» исцелить кого-то на смертном одре, воспринималась как что-то сказочное и нереальное.

― Тогда почему я ничего из этого не помню? ― скептически спросила я.

Мой разум сходил с ума, пытаясь хоть что-то восстановить в памяти. Я понятия не имела, как оказалась в той кровати и почему вся была покрыта запекшейся кровью. Последнее, что я помнила ― как после работы вышла за дверь.

― У меня нет ответа на этот вопрос, ― сказал он. ― Может, таким образом твой разум защищает тебя от срыва? Черт, да я понятия не имею почему.

― Что, если я не верю тебе?

Подняв подбородок, я скрестила руки и уставилась на него. Мои глаза прищурились, пока я боролась со все нарастающей головной болью.

― Честно говоря, я на это и не рассчитываю, но все произошло именно так, как я тебе рассказал. Тебе не следует знать этого, но ты имеешь на это право: твой отец не останется в живых. И брат тоже.

Его ноздри раздувались, а в глазах полыхал гнев.

― Мой брат?

Мое сердце замерло при мысли о том, что Виктор или Дмитрий могут быть в опасности. О моем отце я могла не беспокоиться, потому что с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, и он уничтожил меня, я изо всех сил старалась сдерживать свою ненависть к нему.

Поджав губы, он выплюнул: «Анатолий».

Во мне вспыхнуло облегчение, потому что Анатолий был таким же зверем, как и наш отец.

― Хорошо. Но почему ты говоришь мне об этом, раз не должен?

― Потому что есть кое-что, чем мы занимаемся в качестве «Королевских Ублюдков» и о чем тебе не нужно знать. Будет много того, что относится к делам клуба, о чем я не смогу рассказать тебе, но сейчас речь идет о твоей семье.

При слове «семья» я схватилась за голову ― боль к тому времени стала просто невыносимой. Было так плохо, что я закричала и чуть не упала.

Руки Огуна поддерживали меня, и я слышала, как он звал сначала меня, а потом кого-то еще. Но все это было лишь бормотанием, на фоне шума в моей голове. Вспышки образов обрушились на меня, и вместе с ними в памяти пронеслись последние двадцать четыре часа.

Освободившись от его хватки, я наклонилась над унитазом и опорожнила свой желудок. Простыня была накинута на меня, и я подняла голову, чтобы заметить, что это Огун накрыл меня ей, когда Ангел вошел в маленькое пространство.

― Убери свою большую задницу с дороги, ― сказал Ангел Огуну, который рыкнул на него.

Ангел приложил одну свою мозолистую ладонь к моей щеке, а другую к затылку. Медленно боль начала ослабевать, но слезы все еще текли по моему лицу.

― Дыши глубже, малышка, ― прошептал он.

― Так ты действительно спас меня? ― спросила я в замешательстве, потому что в тот момент была окончательно и бесповоротно потрясена.

Разумеется, он не ответил, лишь скромно пожал плечами. Его трудно было разгадать.

― Теперь ты можешь убрать свои руки от моей женщины? ― прорычал Огун.

Ангел захихикал и подмигнул мне, после чего отпустил мое лицо.

― Дай мне знать, если тебе понадобится что-нибудь еще, ― сказал он, прежде чем поцеловать меня в макушку и встать, вызвав еще один рык Огуна.

Было совершенно очевидно, что он сделал это, чтобы поиздеваться над ним.

― Саша? ― спросила я, ощущая сковывающий внутренности страх.

― С ней все будет в порядке. Она с Вероникой, так как за ней нужно наблюдать круглосуточно. Я заплатил ей за то, чтобы она осталась с ней на пару дней, потому что не был уверен, как будет проходить твое выздоровление, ― мягко сказал Огун.

От облегчения я вжалась в стену.

Они тихо разговаривали у двери в комнату, когда я встала и включила воду в душе. Они все еще разговаривали, пока нагревалась вода, а я забралась в душ. Закрыв глаза, я позволила воде падать на меня, прокручивая в памяти события последних двадцати четырех часов ― я не была уверена, сколько сейчас было времени, поэтому не знала, сколько именно прошло.

― А для меня найдется местечко?

Я подняла голову, услышав сексуальное звучание его голоса рядом с собой. Кивнула, и с ресниц скатились капельки воды. Медленно, он забрался внутрь и развернул меня. Я опустила плечи, пока он наносил шампунь на мои волосы и кожу головы.

Когда он закончил, то осторожно откинул мою голову назад и ополоснул ее. После чего нежно поцеловал место на шее, где, как я знала, у меня должен был остаться шрам. Затем с благоговением намылил все мое тело, вплоть до ступней.

Каждое движение его рук по моей коже, прикосновение губ и даже скрежет зубов были ничем иным, как поклонением.

― Люблю тебя, ― прошептал он мне на ухо, прежде чем откинуть волосы в сторону и поцеловать мой затылок, где находилась татуировка.

Дрожь пробежала по мне от чувственности его прикосновения и эмоций, которые оно вызвало.

Я резко втянула воздух, когда его язык прошелся по контуру татуировки.

― Что здесь написано? ― спросил он.

― Ты знаешь, ― задыхалась я.

Он впился зубами в напряженные мышцы моего плеча.

― Скажи это, ― потребовал он, после чего прижался губами к моей шее.

Меня охватил озноб, и я выгнулась дугой в его руках. Его твердый член скользнул в ложбинку между моими ягодицами.

Когда я попыталась приподнять бедра, чтобы он оказался между моих ног, он отпрянул назад.

― Скажи. Это, ― прорычал он мне в ухо и пощипал каждый сосок, но остановился на этом.

Скуля от желания, я потянулась назад, чтобы ухватиться за него, и выдохнула то, что он хотел услышать.

― Я твоя.

― Да, ты чертовски права, ― произнес он с диким стоном.

Его руки обвились вокруг меня. Одна держала мое горло пока он дразнил мою шею, а ругая перешла от истязания моих сосков к круговым движениям вокруг моего клитора. Я старалась усилить давление на мой клитор и вжималась в его член.

― Огун, ты мне нужен. Пожалуйста, ― умоляла я.

― Еще рано, ― пробормотал он, продолжая ласкать меня.

К тому времени, когда его пальцы скользнули между моими половыми губами, я уже извивалась от желания. Похоть вспыхнула в груди и затопила каждый сантиметр моего тела. Мужчина издал томный смешок, пока вновь и вновь погружал свои пальцы между скользких от смазки складочек.

Два пальца, затем три заполнили меня, в то время как другой рукой он прижался к клитору, а членом ― к заднице.

― Пожалуйста! ― закричала я, скользя по его руке так, словно у меня был гребаный припадок.

Неуклонно он доводил меня до предела, пока я не откинула голову назад, выкрикивая его имя. Пульсация его члена о мою задницу и горячие струи по моей спине сменялись его стонами во влажную кожу моего плеча.

Мои ноги были как желе, я едва могла стоять. Он быстро ополоснул нас остывающей водой, затем выключил ее и открыл дверь душа. Выйдя первым, взял два полотенца. Одно он использовал, чтобы высушить меня до кончиков пальцев, прежде чем обмотать мои волосы. Другим вытерся сам, пока я с жадностью наблюдала за ним.

― То, что ты помог мне кончить, не означает, что я не хочу, чтобы ты вошел в меня, ― произнесла я хриплым от возбуждения голосом.

Я почувствовала себя всемогущей, наблюдая, как его член поднимается от моих слов.

― Я не хочу переутомить тебя. Ты через многое прошла.

Неубедительное обоснование. Я чувствовала себя великолепно, несмотря ни на что.

Не споря, я решительно направилась к его кровати. Не спеша, маняще выгнула спину, откидывая постельное белье. Резкий вдох подсказал мне, что он засмотрелся, на то, как я стою наклонившись.

Шаловливая улыбка скривила мои губы, когда я сбросила полотенце с волос и забралась в кровать. Поймав его взгляд, я широко раздвинула ноги и согнула их. Одной рукой я играла со своим соском, как он делал это в душе, а другой скользнула между ног.

― Я хочу тебя, ― сказала, прежде чем засунуть два пальца глубоко внутрь моей возбужденной киски и провести языком по нижней губе.

С жадностью моя киска обхватила пальцы, как хотела сделать это с его большим членом.

― Здесь.

― Чертова искусительница, ― пробормотал он, подойдя к кровати.

Он остановился у изножья, уставившись на то, как мои пальцы издавали хлюпающие звуки, скользя внутрь и наружу. Мое сердце заколотилось в предвкушении, а грудь тяжело вздымалась, пока я пыталась втянуть кислород в легкие. Мысль, что он войдет в меня, взбудоражила все мое тело до такой степени, что я решила, что могла воспламениться.

С рычанием он схватил меня за лодыжки и рывком дернул вниз, пока моя задница почти не свесилась с кровати, а одеяло подо мной сбилось в ком. Я крепко обхватила его член и гладила, пока с головки не капнула прозрачная жидкость, а беспорядок на покрывале перестал иметь значение. После чего он подставил член к входу и вогнал его до упора.

Несмотря на то, что была готова, я выкрикнула его имя от идеального сочетания удовольствия и боли. Он подтянул мои ноги за лодыжки, пока колени не прижались к груди.

― Вот что ты получаешь за свои дразнилки, ― прорычал он, шлепая меня по заднице.

Мои глаза расширились от неожиданности, но влага, заполнившая мою киску, потрясла меня больше, чем его рука, опустившаяся на мою нежную плоть.

Не давая мне времени приспособиться, он отвел назад бедра и толкнулся вперед. Он трахал меня все жестче и жестче, заставляя прикрывать глаза, и с каждым его глубоким толчком с моих губ срывался стон. Время от времени он шлепал меня то по одному, то по другому боку задницы. По итогу моя пятая точка горела и стала очень чувствительной, но я была на пределе своих ощущений и вот-вот готова была кончить.

― Иисус, гребаный Христос, как же в тебе хорошо. Так чертовски хорошо, ― прорычал он, входя в меня снова и снова.

Кончики его пальцев впились в переднюю часть моих бедер для лучшего захвата. У меня наверняка останутся синяки, но мне было все равно. Все, что имело значение, это мы и то, как хорошо нам вместе.

Секс с Огуном был чем-то темным и опасным, но в то же время прекрасным, и все это было сплетено в один соблазнительный клубок греха. Я бы с готовностью прыгнула в автобус до ада, чтобы испытывать это до конца своих дней.

― Бл*ть! О Боже! Я кончаю!

Я закричала, когда на меня обрушился удар, как от толчка чертова грузовика. Я билась в конвульсиях, и закатывала глаза, испытывая изменяющий сознание оргазм века, пока Огун продолжал трахать меня.

― Да! Еб***ть! ― застонал он, в очередной раз глубоко погружаясь в меня, и мощная пульсация его огромного члена подсказала мне, что он наполняет меня своей горячей спермой. От этого я вновь испытала отголоски сильного оргазма. Черт, а может, это был еще один. Честно говоря, я сбилась со счета.

Когда моя голова наконец перестала кружиться и я обрела способность говорить, то ошеломленно уставилась в потолок.

― Твою мать, я думаю, что мое влагалище вполне вероятно вышло из строя после такого, ― проговорила я, чуть не захлебнувшись слюной в своем сексуально удовлетворенном состоянии.

Его заливистый смех привел к тому, что он немного выскользнул из меня. Склонившись между моих ног, он снова ввел свой полутвердый член внутрь и поцеловал меня.

― Готов поспорить с тобой на что угодно, что все в полном порядке. Если ты дашь мне немного прийти в себя, я докажу тебе это.

Это вызвало смех и у меня, и я вытолкнула его из себя до конца. Мы оба застонали от разочарования, и я сморщила нос из-за хлынувшего из меня потока теплой спермы, потому что понимала, что она попадает на белье.

Он помог моему бескостному телу забраться повыше, а затем подполз и обхватил меня, подобно огромному кокону. Его искусные пальцы провели по моей коже, и наступила уютная тишина.

Наконец, я задала вопрос, который не давал мне покоя.

― Что ты собираешься делать с Гришкой и Анатолием?

― Я не могу сказать тебе больше, чем уже сказал. Но могу обещать, что ты можешь больше не бояться их.

Это было сказано с такой уверенностью, что я поняла, что он имел в виду именно то, что сказал ранее, ― они умрут. Глубоко внутри я попыталась обнаружить в себе сочувствие или печаль, но не смогла. Ни капли.

Неспособная ответить, я просто кивнула.

Вот только Огун не знал, что у меня был свой собственный план.