Выживание

ГЛАВА 26 ОБЪЕДИНЕНИЕ

В небольшое окошко светило осеннее неприветливое солнце. У изголовья койки стояла тарелка с мерзопакостно вонявшей субстанцией, отдалённо напоминавшей гречневую кашу. Серёга перевернулся с боку на бок и подвигал затёкшей шеей.

– Ну вот, слава Богу, поспали, живые, а больше ничего и не надо. – Афанасий уже давно встал и сейчас изучал узор, выведенный на стене.

– Время сколько? – не разделил его оптимизма Серёга.

– Третий час уже.

– Фигасе! И мы ещё здесь сидим?

– А ты бы хотел на волю, к этим рептилоидам?

– Ну да, здесь хоть поваляться можно… А если они и наших… того?

– Чего «того»?

– Ну, сожрут?

– Броники невкусные, подавятся.

– Тогда какого…

Серёга не успел договорить. Пол затрясся, и с потолка посыпалась штукатурка. Следом послышались звуки сирены и автоматные очереди.

– Ох и долго до них доходило! – присвистнул Серёга, и тут же зажмурился – странный сгусток зелёного цвета пролетел мимо окна и где-то неподалёку раздался оглушительный взрыв такой силы, что стёкол в ближайших домах попросту не осталось.

– А вот это уже интересней… – пробормотал Афанасий и отошёл на всякий случай к дальней от окна стене.

За дверью послышались крики и топот нескольких ног. Замок натужно скрипнул, дверь открылась. В проёме показался запихнувший их вчера сюда боец.

– С оружием обращаться умеете?

– Ну ты, гад, спросил! Сам как думаешь, фуфырик помойный?

– Давай, шустрей. Держи!

Сергей с удивлением рассматривал оказавшийся у него в руках новейший автомат АН–94 с подствольным гранатомётом, заряженным светозвуковыми снарядами. Афанасию досталась потрёпанная винтовка АСВК.

– Ну чо, кажись у ребят проблемы, Афоня! Пора на охоту!

***

Генку в колледже никогда особо не любили. Девчонки проходили мимо и даже сторонились. Парни не особо жаловали его в своей компании. Даже учителя не замечали в нём особенных талантов. Мальчишка рос, родители его не молодели. В один день, когда он вернулся домой, родителей не оказалось дома. Когда он пришёл домой, хотелось ужасно есть. Это чувство он помнит до сих пор – может потому что голод впервые стал у него ассоциироваться с близкой гибелью… В холодильнике было хоть шаром покати. Да и в куртке было немного двуглавых орлов, ещё не поднявших тогда крылья.

– Блин, нафига сиги покупал, когда дома жрать нечего, – подумал он про себя и пошёл к соседу снова одалживать сотку на хлеб с кефиром.

Соседа тоже дома не было. Однако в ларьке ему повезло больше – в тогдашнюю смену была молоденькая продавщица, и она сжалилась над Генкой, и отпустила ему хлеба и даже кусок колбасы в очередной долг, зачеркнув прежде долг предыдущий в огромной тетради с мятыми уголками, и записав новый.

Вечером вернулась мать. Генка впервые увидел её напившейся буквально «в хлам». Женщина мало что соображала, не разговаривала и, стесняясь своего сына, осторожно – по стеночке – пробралась в свою спальню. Генка тогда полночи просидел под дверью, слушая, как она рыдала в голос, страшно скрежеща зубами. Он уже понял, что случилось что-то непоправимое. Только он не хотел принимать то, что ввинчивалось в мозги раскалённым шурупом. Он не хотел верить в близкую смерть. Раньше она изредка посещала дальние уголки его жизни, но теперь она оказалась совсем рядом и забрала его отца. Хотя, если уж говорить по-честному, отца у него уже давно не было. Вместо него был сжавшийся поседевший стручок, похожий на человека лишь отдалённо. Однако Генка его всё равно любил.

Сейчас, выходя из банка, он почему-то вспомнил именно этот момент из своей жизни. Остановившись у фонарного столба, он опёрся на металлическую опору и невидящим взглядом уставился на сопровождавшего его Сашку.

– Ну и что ты как собачонка за мной носишься?

– Я не знаю, – прохрипел Сашка. – Просто вы мне как отец…

– Не вздумай! – Генка вдруг рассвирепел. – Никогда не вздумай называть меня так! Ты мне никто! Просто щенок, понял?

– Понял, мой господин! – сознание обоих людей странным образом трансформировалось, поменяв не только внешнюю оболочку, но и внутреннюю форму.

– Вот, тогда побудь хотя бы разок в своей никчёмной жизни нормальным помощником!

– Я не хочу сейчас умирать! – Сашка словно прочёл Генкины мысли.

– А с чего ты взял, что ты умрёшь?

– Ну как же? Вы же сейчас подумали о том, чтобы выйти на связь с кораблями?

– Ты меня слышишь?

– Да, всем своим телом.

– Но этого не может быть! У меня была такая связь только с…

Генка изменился в лице и совершенно неожиданно взмахнул руками, направив огненно–розовый луч в Сашку. Тот взвизгнул и метнулся в сторону, успев увернуться.

– Даная, я чувствую твоё присутствие. Только ты меня могла всегда чувствовать на расстоянии!

– Ты сумасшедший! – остатки разума Сашки возобладали над второй частью его рассудка. Превратившийся в небольшого динозавра мальчик метнулся к стоявшей у тротуара машине и спрятался за ней.

– Я тебя достану! – взревел Генка и метнул луч света в другое существо, в непонятках глядевшее на невероятное для него светопреставление.

Невольная жертва заскулила как приличная собака и стала обрастать зеленоватыми огненными языками.

Что-то прохрипев на непонятном Генке языке, «собака» жалостливо взглянула на своего мучителя и испустила дух. В прямом смысле. Зеленоватая субстанция в виде сгустка энергии метнулась из стороны в сторону и зависла неподалёку от Генки…

***

– Может ну его, Павел Сергеич? Бросим тут и сами пойдём, по своим делам, а? – со слабой надеждой в голосе проговорил Кочан, явно не надеясь на положительный ответ.

– Ну уж нет, тащи давай! Мне ещё операцию вон делать! – коллектор достал из принесённой Кочаном аптечки транквилизатор, воткнул его в плечо чуть выше ножа и выдернул металлическое лезвие из плеча. Кровь хлынула из раны, Кочан лишь успел приложить кусок бинта.

– Ну нифигасе хлещет! Как из поросёнка, гы-гы! – заулыбался мужчина.

– Ну ты дал… Я тут загибаюсь, а ты гогочешь!

– Да ладно, шеф, это же как комарик. Сейчас вон и боль пройдёт! Под кайфом оно знаете как кайфово, прям кайфунчики! Гы-гы!

– Ну ты и дурак, однако же…

– Ну чо сразу дурак, я вас развеселить пытаюсь, а вы…

– Ну только не обижайся, бери инвалида этого и пошли в лабораторию… Где-то же должны эту заразу вывести?

***

– Товарищ начальник, вы не могли бы со мной проследовать из этой комнаты? – Вика переступила своими ножками, не преминув качнуть бёдрами, и вышла из помещения с охранником, оставив сумасшедшего профессора в одиночестве.

– Постойте, это куда вы собрались? – не остался незамеченным её выпад.– Я же сказал, что вы будете играть главные роли! Видите ли, я уже послал сигнал нашим коллегам из внеземного мира о том, что нас не стоит считать агрессорами, что мы мирные продолжатели рода человеческого, перешедшего – по теории эволюции – по наследству от другого рода млекопитающих.

– Профессор, вы просто сумасшедший псих!

– Благодарю, милочка, это значит, что мой талант вышел за границы познанного вами! Но это ничуть не умаляет всех ваших достоинств. И вы, кстати, будете весьма ценным приобретением для нашего исследования.

Где-то неподалёку послышался гомон.

– Володя, вы долго будете тут стоять? Пойдёмте!

– Там ещё кто-то шарится. – Владимир отправился к соседней стене, выглянул из-за угла. – Ба, Пал Сергеич, и вы явились. Ну, давно пора, а то тут у нас экстренная ситуация.

– У меня тоже экстренная, Володь. Тут у этих докторов хоть один хирург есть, умеющий штопать?

Вика выглянула наружу и бросилась к Кочану, державшему на плече Степана.

– Что вы с ним сделали? – она кулачком ударила Кочана в грудь.

– Ты это, отойди лучше! А то этот молодой особист с тобой тоже что-то сделает… – Видишь как вон Сергеича порезал?

– Я знаю Стёпу. Он такого не сделал бы.

– Ну, как видишь, сделал… Давай, помогай лучше начальника зашивать!

***

Сима продолжал шипеть, стоя на крыше потрёпанного гелентвагена. Баба Таня бросилась в сторону от фуры, отбежав с дороги. Из кабины вылетел зелёный сгусток и подлетел к Семёну Степановичу, всё ещё державшему в руках ружьё. Стас вскинул автомат.

– Постой, не надо! Попадёшь в кого-нибудь! – дедок отстранил его руку. – Ваха, друг ты мой дорогой. Это правда ты? – он протянул руку к сгустку, тот дёрнулся в сторону и, ударившись о дверь фуры, тут же превратил её в тающий как сосулька металлический объект.

Засвистело сверху, и ещё три разрыва ухнули позади. Дед обернулся – несколько машин мчались позади, объезжая кипевшие от температуры отверстия в асфальте.

Что-то вдруг перещёлкнуло в голове, и свет начал меркнуть. Над головой зависло огромное нечто, напоминавшее вращающуюся воронку, из которой тянулся свет далёких звёзд – среди ясного неба. Сознание медленно, но верно уходило из тела.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пять минут восьмого. Вроде жив. Странно всё это. Бабка, сгорающая заживо в фуре. Какие-то синие существа, зелёные сгустки, Земля катится в тар-тарарах. Фу, привидится же такое. Жрать охота снова. Сколько спал-то? Нужно подняться! Ах ты ж, кевлар тебе на… Фш-ш-ш, аргкх.. Даже наступить больно! Что со мной? Кто-нибудь здесь? Не слышите, черти? Где же трубка опять! Вечно, когда надо, её нет в кармане. Ну да, лежит себе вон, на столике – сейчас доползу до него, подтянусь – вот так… Последние контакты… Замигал, один процент зарядки. Да что за непруха-то такая. Как будто в игрухе какой на повышенном уровне сложности.

Давай, успей позвонить! Ле-е-еррич, это я! Не перебивай, у меня зарядка садится, у самого есть что тебе сказать, дружище. Я, кажется, всё понял, это совсем другая вселенная. Здесь три мира, в одном из них мы во снах, в другом в реальности, а в третьем… Постой-ка, это землетрясение или у меня голова кружится с бодуна? Неужели всё начинается снова?

Только не говори, что у тебя сейчас то же самое, нет… Зачем ты это сказала! Лер, мы должны помочь этому миру! Говорят, что угробленное не починишь, только окончательно сойдёшь с ума, но вместе… Как думаешь, мы справимся?