Выжившие

Глава 1

4 сентября 202… года. 20 часов 35 минут.

— Марк, надень бронник. — Сказал мне Сергей Петрович, мой шеф.

— Зачем? Мы что там, бои местного значения устраивать будем? Это всего лишь гопники.

— Я тебе сказал надень. Это приказ.

— Да ладно, всё я понял.

На экране телевизора, стоявшего в моём рабочем кабинете, который я делил ещё с двумя оперативниками, показывали новости. Надевая бронник, увеличил громкость.

«Работа международной группы учёных из России, США, Европы и Китая завершилась успехом. Как заявил руководитель международного проекта господин Вернер лекарство от чумы 20 века, как называют СПИД найдено. Лекарство прошло тестовые испытания. В том числе и на добровольцах ВИЧ-инфицированных. Результаты потрясающие. ВИЧ инфекция у всех, кто проходил экспериментальное лечение новым препаратом была побеждена. Их признали после комплекса исследований — здоровыми. Таким образом можно смело сказать, что человечество победило ещё одну болезнь, уносившую жизни тысяч и десятков тысяч людей, если не сотен по всему миру…»

Командир выключил телевизор.

— Ты что Марк, новости собираешься смотреть? Через две минуты выдвигаемся.

— Шеф, так это что значит? СПИД побеждён?

— Верь больше. Сколько раз уже заявляли, что вот оно найдено лекарство от СПИДа. А на поверку оказывалось, что ни фига не лекарство. Так, бронник надел? Ствол проверил?

— Да, всё в порядке. — Сунул в нагрудную кобуру ПММ, пистолет Макарова модернизированный на 12 патронов в обойме. Выскочил из кабинета вслед за шефом.

На место прибыли через полчаса. Это пригород. Причём не самый благополучный. В народе его ещё называют на американский манер «Гарлемом». Хотя в последние несколько лет здесь стало потише. Но в 90-е, здесь творилось чёрт знает что. Наркоту продавали чуть ли не открыто. Проституция, молодёжные банды, рэкет и прочие чудеса. Милиция сюда если и заезжала, то до зубов вооружённая и группой в несколько человек.

Подъехали к деревянному двухэтажному бараку с одним подъездом. Да, были такие. Построенные ещё до войны или сразу после неё, в конце сороковых.

— Так парни, наш адрес, на втором этаже. Квартира номер пять. Окна выходят на ту сторону. Серж, Иван, вы контролируйте окна с той стороны. Всех, кто будет выпрыгивать — пакуйте.

Парни кивнули и скрылись за углом.

— Всё, пошли, первый Санчес, я за ним, потом Марк. Леха, Игорь страхуйте нас со спины. Вперёд!

Побежали гуськом. Игорь последним заблокировал вход в подъезд. Леша встав между этажами. Мы подошли к искомой квартире. Дверь оказалась деревянная, старая, открывавшаяся во внутрь, как в старые добрые советские времена. Я правда их почти не застал. Родился в последний год существования Советской власти. Санчес ударил ногой в дверь, выламывая хлипкий замок. Парень он был здоровым и там не только замок вылетел, но и сама дверь вместе с косяком рухнула. Мы заскочили. Первая кухня, там сидело трое. Крики: «Полиция, всем на пол!» Их остался контролировать Санчес, мы с командиром рванули далее. Направо комната, там никого. Налево следующая. Двое, мужик с девкой, голые. Всё ясно, обоих стащили с пастели и лицом вниз. Мамзель завизжала.

— Заткнись, бля! Резче! Или я тебе глотку сам заткну. — Девица замолчала. — Марк, проверь дальше.

Услышали выстрелы на улице. Точно кто-то выскочил в окно и нарвался на парней. В квартиру забежал Леха. Я шагнул к последнею комнату, откуда скорее всего и прыгали. Ударил в дверь. В последний момент, когда, дверь ещё только распахивалась, увидел направленный в мою сторону пистолет. Качнулся назад и выстрелил. Оба выстрела слились в один. Тут же удар в голову и всё… финиш. Темнота и небытие…

Полгода спустя. 5 марта 202… года 12 часов 49 минуты. Частная загородная клиника.

По коридору клиники шла, в сопровождении главврача, женщина в годах. Около пятидесяти лет. Она была дорого и стильно одета. Дорогой макияж. На её плечи был накинут белый халат. В руках сумочка, тоже не из дешёвых.

— Вероника Антоновна, у Марка всё без изменений. Он в коме.

— Скажите, надежда есть?

— Я честно скажу, не знаю.

Они подошли к палате. В ней находился только один пациент, молодой мужчина около тридцати лет. Его глаза были закрыты. Бледное, осунувшееся лицо. Пациент был подключён к аппаратам, поддерживающим жизнь. Женщина остановилась рядом с постелью. Смотрела на мужчину. На её глазах появились слёзы.

— Мальчик мой. За что мне такое? Сначала мужа потеряла, теперь сын, непонятно толи жив, толи мёртв. А ведь ему только 29 лет должно исполниться. Он даже не был женат. — Она коснулась ладонью его лица. Нежно провела по нему.

— Вероника Антоновна, что нам делать дальше?

— А что Вам делать? Поддерживать в нём жизнь столько, сколько возможно.

— Но Вы знаете же, что происходит вокруг? Начинается паника и хаос. Счёт жертв пандемии исчисляется уже даже не десятками тысяч и сотнями, а миллионами. Система государственной власти начинает рушиться. В городах уже появляются вооружённые банды. В Китае и в Азии в целом, уже государства практически прекратили существовать. В Европе тоже самое. В штатах пытаются что-то сделать, но у них тоже федеральная власть трещит по швам. Каждый штаты объявляет самостоятельно карантин на своих границах и начинают стрелять во всех, кто пытается границы нарушить. У нас пока ещё власть удерживается, но надолго ли? У меня половина персонала не явилось на работу. Скоро вообще никого не окажется.

— Сергей Иванович, Вы же умный человек. Вы что тоже решили куда-то бежать? А куда Вы побежите? Везде одно и тоже. Если только на Антарктиду? Но туда навряд ли будут рейсы в ближайшее будущее. Клиника частная, так? Так. Расположена за городом. Огорожена высоким забором. Абы кого сюда не кладут на лечение. Тем более, сейчас у Вас пациентов минимум. Поверьте, что лучшего и безопасного места просто не сыскать. — Женщина внимательно смотрела на главврача. — Скоро сюда подъедут товарищи моего покойного мужа с семьями. Они либо бывшие сотрудники правоохранительных органов, либо действующие. Все вооружены. Кроме того, сюда подвезут продовольствие. С водой, как я знаю, тут проблем нет?

— Нет. У нас артезианская скважина. Вода чистая, питьевая.

— Это хорошо. Сколько ещё будет подаваться электричество я не знаю, но в клинике есть резервные источники питания, на случай отключения?

— Да, два дизель-генератора и один бензиновый генератор.

— Совсем хорошо. Часа через два, подойдут два бензовоза по десять кубок каждый. Их нужно будет поставить где-нибудь на территории клиники. Они привезут дизельное топливо и бензин. Где Ваша сейчас семья, Сергей Иванович?

— В загородном доме. Я запретил им его покидать.

— Перевезите их сюда. Так будет безопаснее. Вы же сами сказали, что в городах появились вооружённые банды. Я тоже об этом в курсе. Сколько сейчас в клинике пациентов, не считая моего сына?

— Ещё пять. Было больше, но они уехали, когда всё это началось.

— Отлично. Перевозите свою семью сюда. И ещё, системы поддержания жизни моего сына должны работать в любых условиях. Я, надеюсь, это понятно?

— Понятно Вероника Антоновна…

Месяц спустя. 6 апреля 202… года. 13 часов 50 минут. Частная загородная клиника.

— Вероника, ты точно решила остаться здесь? — Седой крепкий мужчина в камуфляже смотрел на Веронику Антоновну.

— Да, Серёжа. Мне не куда бежать. Здесь мой сын. Он всё что у меня осталось. У меня больше ничего нет. Нет мужа, нет дома, остался только мой мальчик.

— Вероника, но вирус добрался и сюда. Ты понимаешь, что, оставшись тут, ты обречена.

— Понимаю. Значит так тому и быть. А вы уезжайте. Не знаю куда, но бегите. Спасай ребят, спасай своих родных и близких. Заберитесь в самую глушь. Слава богу в Сибири таких мест хватает. А я останусь с сыном, до последнего.

— Ты всё ещё веришь, что он очнётся?

— Мне ничего не остается больше делать. Пока бьётся его сердце, я буду надеяться. Спасибо тебе и ребятам за всё. Прощай Серёжа.

— Прощай, Вероника. Хранит тебя господь. И ты прости меня за всё.

— За что, Серёжа?

— За то, что не уберёг своего друга и твоего мужа. За то что не уберёг своего крестника и твоего сына.

— Не вини себя, Серёжа. Ты ни в чём не виноват. Езжайте с богом.

— Там трое больных в палатах. Что будешь делать?

— Похороню их.

Вероника долго стояла возле открытых ворот и смотрела вслед уходившей колонне из одной бронемашины «Тигр» шедшей первой, двух Уралов, в бронированных кунгах которых находились женщины и дети, и замыкающему колону БТР-80А с автоматической пушкой. Вот, наконец, колона скрылась. Вероника нажала на пульт и ворота закрылись. Вот и остались они одни с сыном. Хотя нет, не совсем они одни. Пока были живы ещё трое человек. Двое мужчин и одна женщина. Но это было только пока. О том, что сегодня или завтра, край послезавтра, они умрут, сомневаться не приходилось. Они заразились вирусом. Вероника слышала за эти месяцы его название, у него была аббревиатура на латинице и номер, но она не помнила его. Зато знала, как неофициально его называли в СМИ и разные блогеры — «бич дьявола».

Вероника вздохнула и направилась в корпус. Что бы не случилось, но пока она может, она будет заботиться о своём мальчике…

Ещё месяц спустя. 9 мая 202… года. Полдень. Частная загородная клиника.

Дизель-генератор неожиданно взвыл, в нём что-то застучало, и он умолк. Вероника замерла. Она как раз вскапывала грядку. Потом бросила лопату и побежала в корпус клиники…

…В какой-то момент я осознал себя вновь. Осознал себя как личность. Я думаю! Сразу же возник первый вопрос — кто я и где я? Я был в полной темноте, вне времени и пространства. Всплыли воспоминания. Меня зовут Марк. Мне 28 лет. Я оперативник ОРБ (оперативно-розыскное бюро) ГУ МВД России. Мы выехали на задержание. Двухэтажный барак. Ворвались в квартиру на втором этаже. Ствол пистолета, направленный на меня. Я выстрелил и… всё. Дальше воспоминаний нет. Почувствовал жажду. Пить, вот что сейчас самое главное. Потом почувствовал своё тело. Руки, ноги. Попытался открыть глаза. Стало светло. Но всё было каким-то мутным и расплывчатым. Закрыл глаза. Потом опять открыл. Стало лучше, но всё равно всё размыто. Несколько раз закрывал глаза и потом спустя некоторое время опять открывал. Пошевелил сначала одной рукой, потом другой. Они меня слушались, но как-то не очень хорошо. И самое главное — слабость в теле. Наконец, взгляд сфокусировался. Я в какой-то комнате. Белый потолок, белые стены. Рядом со мной какая-то аппаратура, к которой я подключён трубочками и проводами. Увидел капельницу. Понял, что я в больнице. Попытался позвать кого-нибудь, но из моего рта раздался только слабый хрип. Нестерпимо хотелось пить. И ещё, я обратил внимание, что на экранах аппаратов, к которым был подключён, ничего нет, ни ломаных линий, ни каких звуков. Они не работали. Закрыв глаза, расслабленно полежал. Сделал несколько глубоких вздохов и попытался подняться, сесть. Мешали провода и трубки. Стал их обрывать. Вытащил иглу от капельницы из правой руки. Руки были слабыми. Я пытался на них опереться, но они подгибались. Но я не переставал делать попыток. Наконец, мне это удалось. Я сидел, при этом меня качало. Услышал звук заработавшего двигателя. Потом неожиданно вся аппаратура ожила и тут же заголосила тревожным сигналом. Потом, услышал топот ног. Кто-то бежал к моей палате. Дверь распахнулась и в проёме двери застыла женщина. Очень знакомое, родное лицо. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Ладошкой закрыв рот.

— Марк! Мальчик мой. Господь услышал мои молитвы. Родной мой, ты очнулся, сынок. — Услышал я её голос. Мама! Эта женщина моя мама! Она подбежала ко мне. Обняла. Стала целовать мою голову, моё лицо.

— Мама. — Прохрипел я. Она плакала, продолжая целовать меня. Почувствовал, как у меня самого побежала слеза. — Мама… пить.

— Конечно, мой мальчик. Ложись назад. Ты очнулся. Значит всё будет хорошо. Сейчас. — Она выбежала из палаты и вскоре вернулась. В её руках была кружка. Мама приподняла мою голову и приложила кружку к моим губам. Напившись, я откинулся на подушку. Сил больше не было. Утолив жажду, я понял, что очень голоден. Мама сидела рядом со мной и гладила меня по руке.

— Мама… Есть… хочу.

Она счастливо улыбалась.

— Конечно, сынок. Потерпи немножечко, я сейчас куриный бульон сварю. Тебе пока нельзя обычную пищу есть. Только бульон. А пока я готовлю, попытайся уснуть, хорошо?

Я закрыл глаза. Неверное я уснул, так как когда проснулся, то увидел, что горит лампа ночника. Был уже вечер. Рядом с моей больничной постелью сидела мама. Увидев, что я открыл глаза она улыбнулась.

— Проснулся, мой хороший? Сейчас я тебя покормлю. Я сварила бульончик.

Она что-то сделала с изголовьем моей постели, и я принял полулежачее положение. Потом мама кормила меня из ложечки. Руки были слабые и я бы сам всё пролил. Она кормила меня как когда-то в детстве. Приговаривала, за маму, за папу, за бабушку. Глотая бульон, я улыбался. А она улыбалась мне в ответ. Потом вытерла платочком мне губы и подбородок.

— Ну вот, Марк, пока достаточно. — Хоть я и съел, вернее больше выпил, совсем немного бульона, но почувствовал тяжесть в животе. Накатила сонливость. — Давай сынок поспи. Тебе теперь нужно набираться сил. Хочешь я тебе спою колыбельную, как в детстве?

— Спой. — Прошептал я.

Тихо запела мама, поглаживая меня по руке. Я закрыл глаза и поплыл по волнам её голоса, как когда-то в далёком детстве.

На следующее утро я проснулся рано. Мама спала в моей же палате на диванчике. Я некоторое время лежал и смотрел на неё. Наверное, она что-то почувствовала, открыла глаза. Я ей улыбнулся. Она в ответ тоже.

— С добрым утром, мама. — Поговорил я.

— С добрым утром, сынок. — Она встала. На ней были спортивные штаны и майка. — Ты давно проснулся?

— Недавно. Мам, помоги мне встать. Я в туалет хочу.

— Хорошо.

Я чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера. Мама помогла мне. Я на неё опёрся. Встал на ноги, меня качнуло. Она обхватила меня за туловище.

— Давай, пошли потихонечку. — Проговорила она и я сделал первый шаг. Ноги слушались плохо, но слушались. И ещё, я был полностью голый.

— Мам, мне бы прикрыться чем-нибудь.

— Сейчас в туалет сходишь, потом в ванную и я тебе дам одежду. Или ты меня стесняешься?

— Ну я же всё-таки взрослый уже мужчина у тебя.

— Взрослый, конечно. Вон какой вымахал, выше мамы. Весь в отца.

Так разговаривая, мы дошли до туалета. Я облегчился. Потом сидел на стуле. Мама сказала, что вода сейчас нагреется в водонагревателе.

— Мама, а что душ не работает?

— Горячей воды нет. Водонагреватель использовать нужно. Здесь стоит на 80 литров. Сейчас подожди чуть.

Когда вода нагрелась, помогла мне помыться. Фактически это она меня мыла, а я просто сидел на табуретке в душевой. Вымыв, насухо протёрла и принесла мне трусы, майку и больничные чистые штаны. Когда она кормила меня мясным бульоном, спросил её:

— Мам, а почему так тихо? Только шум мотора какой-то приглушённый?

— Это дизель-генератор работает. А почему тихо, так нет никого здесь, кроме нас двоих.

— Я заметил, что никого нет. А где мы вообще?

— Частная клиника. Она загородом находиться в сосновом бору. Когда тебя ранили, то сначала привезли в военный госпиталь. У тебя было ранение головы. Тебе сделали операцию. Жизнь тебе спасли, но ты, во время операции впал в кому. Я одного из лучших в нашей стране нейрохирургов к нам привозила. Тебя осматривали и не один раз. Сказали, что ничем помочь не могут. Что ты либо выйдешь из комы, либо так и останешься до конца жизни. Потом я выкупила половину этой клиники. Тем более, как раз всё это начиналось.

— Что всё, мама?

— Пандемия.

— Что за пандемия?

— Я не помню, как вирус называется, по-научному, но в народе его прозвали «бич дьявола».

Покормив, мама помогла мне пройти назад в палату и лечь. Я чувствовал слабость. Мама устроилась рядом с моей постелью в кресле.

— Сколько я был в отключке?

— Восемь месяцев, родной мой.

— Расскажи мне всё, что произошло?

— Откуда появился вирус, я думаю до конца так никто и не понял. Но основная версия — это то, что вирус породила вакцина. В прошлом году международная группа ученых вирусологов и иммунологов, разработала вакцину против СПИДа. Не знаю, слышал ты это или нет?

Я вспомнил. Перед глазами встали последние часы перед акцией по задержанию преступников…

… На экране телевизора, стоявшего в моём рабочем кабинете, который я делил ещё с двумя оперативниками, показывали новости. Надевая бронник, увеличил громкость.

«Работа международной группы учёных из России, США, Европы и Китая завершилась успехом. Как заявил руководитель международного проекта господин Вернер лекарство от чумы 20 века, как называют СПИД найдено. Лекарство прошло тестовые испытания. В том числе и на добровольцах ВИЧ-инфицированных. Результаты потрясающие. ВИЧ инфекция у всех, кто проходил экспериментальное лечение новым препаратом была побеждена. Их признали после комплекса исследований — здоровыми. Таким образом можно смело сказать, что человечество победило ещё одну болезнь, уносивших жизни тысяч и десятков тысяч людей, если не сотен по всему миру…»

Командир выключил телевизор.

— Ты что Марк, новости собираешься смотреть? Через две минуты выдвигаемся.

— Шеф, так это что значит? СПИД побеждён?

— Верь больше. Сколько раз уже заявляли, что вот оно найдено лекарство от СПИДа. А на поверку оказывалось, что ни фига не лекарство. Так, бронник надел? Ствол проверил?..

— Я смотрел новости, когда мы собирались на задержание. Там по телевизору говорили о некой вакцине.

Мама кивнула:

— Значит слышал.

— Так что, вакцина оказалась фикцией?

— Как раз нет. Вирус СПИДа она действительно уничтожала у больных. Но, как считают, вернее считали разные учёные, эта вакцина и спровоцировала сильную мутацию другого вируса. Вирус гриппа, какой-то штамм, я не помню. Он стал мутировать. А так как вакцинацию новой вакциной стали применять везде, на всех континентах, ведь вич-больных много, можно сказать сотни тысяч во всех частях света, то и вспышка нового заболевания началась практически одновременно тоже на всех континентах. При чём сама болезнь протекала стремительно, человек за три, максимум за пять дней фактически сгорал. Поражались печень, почки, последним из органов отказывало сердце. Вакцину против этого вируса просто не успевали создать, так как сам вирус стремительно мутировал. Да и времени людям дано было очень мало. Болезнь передавалась воздушно-капельным путём. Но разносчиками, кроме заболевших людей, являлись ещё мелкие животные — кошки, собаки, грызуны, птицы. Попытки разных стран ввести карантин не увенчались успехом. В мире началась паника и хаос. Государственные институты стали разрушаться. Первыми в анархию погрузилась Африка, потом Азия, вся Азия полностью и Латинская Америка. США, Канада ещё держались некоторое время, но потом и у них федеральная власть рухнула. Что было потом у них можно только догадываться. Европа тоже довольно быстро деградировала. Плотность населения высокая, распространение эпидемии было просто ужасное. У нас в России правительство ещё контролировало ситуацию, но месяца два назад и здесь всё накрылось медным тазом. В городах и сельской местности появились вооружённые банды. Всё развалилось, как карточный домик. Мы сюда все уехали.

— Мы это кто?

— Друзья и товарищи твоего отца, и твои друзья и сослуживцы. Их привёл Серёжа.

— Сергей Петрович? Мой шеф?

— Да он. Продержались мы здесь месяц.

— И где они все?

— Месяц назад уехали.

— Как уехали? Куда?

— Я не знаю куда. Куда-нибудь в глушь. У нас тогда сразу трое человек заболели. Это означало одно, если тут остаться, то умрут все.

— То есть, тебя бросили здесь?

— Нет. Я сама отказалась ехать. Ведь здесь был ты. Я сказала тогда Сергею, что останусь с тобой до конца. Ты единственный мне родной человек оставался. Вот все ребята и те из персонала кто ещё тут были, уехали.

— А те трое, которые заболели?

— В течении трёх дней, после отъезда всех остальных эти трое умерли. Я не могла их сразу похоронить, земля мёрзлая была. Они лежали в холодильнике. За два дня до того, как ты очнулся, я сумела вырыть общую могилу для них и похоронила. Там на заднем дворе клиники.

— Подожди мама, то есть ты контактировала с заражёнными?

— Мне ничего другого не оставалось делать.

— Но ты не заразилась!

— Да, это так. Я не знаю почему.

— Но я тоже не заразился, получается, так?

— Всё верно. Я больше всего боялась, что ты тоже заболеешь. Но всё обошлось. Я думаю, что у нас с тобой природный иммунитет к этому вирусу.

— Это у тебя природный иммунитет, которым ты меня наградила при рождении, мама.

— Возможно, сынок. При любой эпидемии, которые случались в истории человечества, всегда находился процент людей, которые имели иммунитет к той или иной болезни. Примеров из прошлого достаточно, когда люди контактировали с заражёнными, а сами на заболевали. Тот же Нострадамус, лечил людей больных чумой, но сам так и не заразился. Наверное, и у нас так же.

— И сколько таких людей, как ты думаешь? Ведь не мы же одни такие?

— Я не знаю, но думаю процент этот не большой максимум процентов пять. Может даже меньше.

— Пять процентов? На Земле жило почти семь миллиардов человек. Пять процентов это порядка 350 миллионов. Не так уж и мало.

— Это тебе так кажется. Земля то не уменьшилась. Наоборот, её сейчас стало больше. 350 миллионов это очень мало.

— Что неужели все умерли?

— Наверное. Сейчас трудно об этом сказать. Интернет обвалился ещё полтора месяца назад. Его нет. Поэтому узнать, где и кто выжил невозможно. Не работает телевидение. Последняя программа вышла чуть больше месяца назад. И то короткая. Там сообщалось о местах, где разворачивались центры эвакуации людей и карантинные зоны. После этого никаких сообщений больше не было. Радио тоже молчит. Полная тишина в эфире.

— То есть, того мира, который я знал, больше не существует?

— Да, дорогой мой, не существует.

— Мам, а сколько времени понадобилось, чтобы уничтожить человечество?

— Семь с небольшим месяцев, даже меньше. Но знаешь, я думаю это ещё не всё. Те, кто выжил, для них начнётся скоро, а может уже начался второй круг ада.

— Что ещё?

— Техногенные катастрофы.

— Поясни?

— Многие опасные производства всегда контролировались людьми. Даже если имеется автоматика, для предотвращения катастрофы, взрыва, утечки опасных веществ, всё равно контроль человека был обязательным. Сейчас этого нет. Например, ядерные электростанции.

— Но там же вроде автоматика. Фирмы строящие такие АЭС всегда уверяют о полной безопасности. В случае чего, автоматически происходит консервация.

— Происходит. Всё верно. Но, есть одно НО. После аварийной остановки того или иного реактора, происходит глушение реактора или как там говорят. Но даже после консервации, ядерное топливо никуда не денется и процесс выделения тепла продолжается. Консервация заключается в том, что стержням не дают сильно разогреться. То есть, их постоянно охлаждают. И вот представь, людей нет, электричество перестаёт подаваться, так как происходит веерное отключение. Без электричества останавливаются насосы, качающие воду, которую используют для охлаждения. Дальше надо рассказывать? Человек, не дал бы насосам остановится. Но его нет.

— Вода без циркуляции нагревается и испаряется.

— Правильно, мой дорогой. Испаряется. Проходит время и уже ничто не охлаждает стержни. Начинается пожар и взрыв. По такому же принципу произошла катастрофа в Чернобыле в 1986 году. Там произошёл сбой в системе охлаждения реактора. В результате рвануло. И это только один блок взорвался. А их в АЭС несколько. Вот и посчитай, что будет, если начнут взрываться все блоки. А сколько таких АЭС на Земле? То-то. Но помимо АЭС, есть высокотоксичные производства. Многие токсичные вещества находятся в замороженном состоянии. Когда электричество отключилось холодильные установки перестали работать. А температура повышается. Сейчас май месяц, посмотри, как тепло. Дальше надо пояснять, что произойдёт? А ведь у нас тут, хоть и нет АЭС, но зато в семидесяти километрах находиться нефтехимический комбинат. А там этой дряни выше крыши. Да даже возьми нашу ГЭС. Как долго она простоит? Ведь людей сейчас нет. За ней никто не смотрит, а давление воды никуда не делось. Конечно, сброс идёт. Но, так долго продолжаться не может. Стоит одной турбине выйти из строя, как всё полетит к чёртовой матери. Как например в Саяно-Шушенской ГЭС, когда там турбина разрушилась и ГЭС начало топить. Но там сразу приступили к ликвидации аварии. А здесь никто этим заниматься не будет. Представляешь, что будет?

— Представляю. Кошмар будет. Всё, что ниже по течению, вдоль русла будет снесено водой и затоплено.

— Верно мыслишь, Марк. С того самого момента, как исчез контроль человека над тем, что он создал, построил, природа начала своё разрушительное воздействие. Пока оно не заметно. Но с каждым днём это будет проявляться всё сильнее и сильнее. И мы ничего с этим сделать не сможем. Ладно, давай отдохни. Тебе надо.

Я послушал маму и закрыл глаза.

С этого времени пошло моё восстановление. Первоначально мама кормила меня куриным или мясным бульоном. Давала детские пюрешки — овощные, фруктовые, мясные. Потом пошли каши. Благо крупы было достаточно. Давала картофельное пюре. Я ел, набирался сил, делал каждый день упражнения. Всё время, пока я лежал в коме, мне делали массаж, чтобы мои мышцы не атрофировались, переворачивали меня, чтобы не было пролежней. С того момента, как мама переехала жить в клинику, она только тем и занималась, что ухаживала за мной. Массаж, необходимые процедуры, это всё делала она сама. Мыла меня. Если бы не она, я даже не знаю, чтобы со мной было. Я бы умер. Через две недели хорошего питания и упражнений я пришёл в норму.

Мой шеф, уезжая из клиники оставил маме ПМ (пистолет Макарова) и два магазина к нему с патронами. Кроме этого, так же оставил АКС-74У, в простонародье «Ксюха» — укороченный «Калашников». К нему три снаряжённых рожка. Но у мамы было своё оружие — самозарядный карабин Симонова. Она говорила Сергею Петровичу, что ей достаточно карабина, с которым она очень хорошо управлялась. Всё дело в том, что моя мама родилась и выросла в семье егеря, моего деда. С детства мама знала жизнь в тайге. Знала лес, как в нём ориентироваться. И конечно, отец учил свою дочь обращаться с оружием. Мама очень хорошо стреляла. Позже, когда она, окончив школу-интернат, поступила в институт, то участвовала в студенческой сборной по стрельбе. Вот на соревнованиях она и познакомилась с моим отцом, он тогда был курсантом Высшей школы милиции. Отец влюбился в светловолосую девушку, оказавшейся самой меткой. Обошла даже его, хотя он был фанатам оружия и занимался спортивной стрельбой. Позже, когда они были уже женаты, а папа работал в уголовном розыске, он подарил маме этот самый карабин. Соответственно помог с документами на него. Они оба ездили на охоту. Вот только мама ездила просто по стрелять и никогда не стреляла в зверей, то отец был заядлым охотником. На этой же почве он очень хорошо сошёлся со своим тестем-егерем, моим дедом. Ещё позже, отец поменял на мамином карабине ложе. Убрал старое деревянное и заменил его более продвинутым высокопрочным из композитного материала, с удобным прикладом, который можно было регулировать под себя, пистолетной рукояткой и планкой Пикатинни, на которую можно было устанавливать разные прицелы. У мамы был оптический прицел. К карабину имелось 50 патронов калибра 7,62 на 39 мм. Кроме того, отец заменил и штатный магазин на карабине. Поставил коробчатый отъёмный на 20 патронов. Плюс дульный тормоз-компенсатор модели 505, для повышения кучности стрельбы. Вот такое оружие было у моей мамы. Она отказывалась от автомата и пистолета, мотивируя наличием карабина, но мой шеф тогда ей сказал: «Вероника! Запомни, оружия, как и денег, много не бывает!»

«Ксюху» я забрал себе. А маме оставил пистолет. Тем более имелась открытая кобура, для ношения пистолета на поясном ремне. В один из дней я предложил матери сделать вылазку в город.

— Зачем, Марк? Продукты у нас, слава богу, ещё есть. Вода тоже, в артезианской скважине. Горючее для дизель и бензо-генератора тоже имеется. Полторы автоцистерны.

— Мама, мы не можем тут сидеть безвылазно. Вирус нам не страшен. Если бы мы с тобой могли заразится, мы бы давно уже копыта откинули. А посмотреть, что и как за пределами клиники мы должны. Вдруг встретим кого-нибудь, у кого тоже иммунитет. И ещё. Нужен хороший транспорт.

— А чем тебя мой джип не устраивает?

У мамы был «Ленд-Ровер».

— Да всем, мама. Он низкий, это раз. Во-вторых: защиты ноль. И много в него не поместится.

— Нормальный он. И зачем тебе защита? И что ты собираешься в нём возить такого большого?

— Мама! Вот не верю я, что все люди погибли. Мы с тобой этому подтверждение. И не факт, что тот, кто выжил — хороший человек. Понимаешь? Твой джип хорош для города, максимум для не сильно убитой просёлочной гравийной дороги. Ну а что нам может понадобиться, я пока не знаю. Надо смотреть по обстановке. Но нам нужна одежда. Причём одежда для активного отдыха. Я бы себе взял костюм «Горку», обувь соответственно такую же, тактический рюкзак. И ещё, «Ксюха» конечно хорошо, но я бы предпочёл полноценный «Калаш», а не этот огрызок. Да и помимо людей, сейчас будет кого опасаться.

— Кого же это?

— Мам, ну ты чего? Во-первых, сейчас, даю стопроцентную гарантию в городе появились собачьи стаи. А они дичая очень агрессивные. Понимаешь? Плюс, самый главный хищник, это я о человеке, в пищевой пирамиде исчез. А значит что? А значит то, что очень скоро в городе появятся волки, медведи и прочие хищники. А у нас в Сибири этого добра, в отличии от Европейской части, ещё достаточно много. И поверь они пойдут в села и города. Коровы, овцы, свиньи, гуси, куры остались, они-то никуда не делись, так ведь? — Мама кивнула. — Ну вот видишь?! Так что без нормального оружия нам с тобой ни как. А человечество, слава богу, этого оружия и боеприпасов накопило выше Эвереста. Насчёт транспорта, хорошо бы «Тигра» достать. На крайний случай УАЗик, «буханку», тоже хорошо. Везде пройдёт и запихать в него можно много чего.

— Ладно уговорил. Я если честно, сама хочу посмотреть, что там и как.

— Вот и договорились. Тогда завтра с утра выдвигаемся. Поедем на твоём «Ровере». В городе подберём что-нибудь попроще и по надёжнее.

Я проверил мамин джип. Долил на всякий пожарный топлива в него. Почистил автомат. Мама проверила свой карабин. Утром оделись по походному — спортивные костюмы, кроссовки. Куртки. Хотя утро обещало тёплый день. Мама заварила в один термос крепкого чая с брусникой, во второй — кофе с молоком. Наделала бутербродов с белым хлебом и копчёной колбасой. Хлеб она сама уже давно пекла. Благо мука имелась. Я взял с собой ломик, кувалду и болторез. Мало ли, если придётся душки навесных замков перекусывать.

Мама села за руль. Я с автоматом на пассажирское сиденье. На поясе у мамы была кобура с «макаровым» и на заднем сидении её карабин, полностью снаряжённый. Быстро выехали на федеральную трассу. Шоссе было пустынным. Но другого ожидать не приходилось. Перед городом, нам попались первые брошенные машины и не только. Впереди была пробка. Подъехав к ней, мы остановились. Здесь были и легковые и грузовые. И один большой автобус. Некоторые машины имели многочисленные пулевые отверстия. Похоже здесь разыгралась трагедия. Что послужило причиной, сейчас уже было не понятно, да и не важно. Тут же мы увидели и трупы. Мужчины, женщины и даже дети. Трупы лежали здесь как минимум месяц, может больше. Стоял запах разложения. Мы с мамой закрыли носы платками. Мама вернулась к машине, что-то там взяла и пришла ко мне, дала медицинскую маску, пропитанную её духами.

— Возьми, хоть немного, но запах собьёт. Что здесь произошло? Почему такая бойня?

— Я не знаю. Но стрельба шла довольно интенсивная. Смотри сколько машин пострадало. И гильз валяется не слабо. — Я поднял одну из них. — Калибр 5,45 на 39 миллиметров. Лупили с семьдесят четвёртых и с… — Поднял ещё одну гильзу. — «Макарычей» или с оружия, где используется такой патрон на 9 миллиметров «ПМ».

Многие трупы были объедены.

— Смотри, мама, зверье уже пирует.

— Я заметила. Поехали отсюда. Им уже ничем не поможешь.

— Поехали.

Затор на дороге нам пришлось объезжать, съехав с трассы. Пару раз чиркнули днищем. Мама поморщилась, активно работая с рулём. Она вообще не только хорошо стреляла, но ещё и хорошо водила машину. Вообще умела ездить практически на любом транспорте. Наблюдая, как она морщиться с досады, я усмехнулся.

— Вот видишь, мам. Твой навороченный джип уже скребёт брюхом. А ведь тут не такие уж и колдобины. Так что все эти «Роверы» это просто понты. Единственный из «Ленд Роверов», который бы я взял с удовольствием, это «Дефендер-2». Вот это настоящий джип. Причём армейский. Его для английской армии создали. Высокий, с хорошей проходимостью.

— А мне этот нравится.

— Да за ради бога, мам. Но я, думаю, ты и сама уже понимаешь, что от старых пристрастий и привычек нужно отказываться.

По дороге стало попадаться всё больше брошенных машин. Наконец въехали в город. Думал, что вся проезжая часть будет забита брошенными машинами, но оказалось нет. Пару раз попались сгоревшие машины. Видели японский грузовичок, врезавшийся в фонарный столб. Пару перевернувшихся машин. Но в основном проезжая часть улиц была свободна. Машины если и стояли, то аккуратно на обочинах. Но зато увидели другое — разграбленные продуктовые павильоны. Заехали в первый попавшийся гипермаркет. Тишина и никого нет. Двери открыты. Валялся разнообразный мусор — пакеты, рассыпанные консервные банки, упаковки с разнообразными продуктами. Зашли в сам гипермаркет. Везде был разгром. Причём больше не взяли, а именно испортили. Рассыпанные крупы, мука, сахар. Валялись банки. Много было разбитых стеклянных бутылок с разлитым содержимым. Решил проверить, прошёл в отдел спиртного. М-да. Тут почти всё было пусто. На полу валялись несколько разбитых бутылок с водкой и вином. Весело!

— Народ принялся напиваться. А потом буянить начал. — Услышал я голос мамы. Она стояла позади меня с карабином на перевес. Ощутимо тянуло сладковатым запахом разложения. Надели с мамой повязки. Прошлись, посмотрели. В одном из отделов, рядом со стеллажами с чаем и кофе лежал мертвый мужчина. Видимых повреждений у него на теле не наблюдалось.

— Пошли отсюда, Марк.

— Пойдём. — Пошли к выходу. Дошёл до касс, взял пару пакетов и вернулся в отдел фруктов. Стал набирать яблоки, груши, киви, пару ананасов. Бананы были уже почерневшие. Возможно на складе есть целые упаковки с нормальными, ещё не испортившимися, но я не стал их искать. Сколько фрукты могут храниться? Те же яблоки или груши, или апельсины с мандаринами? Месяцы. Набрали с мамой яблок, груш, апельсин, мандарин и прочих экзотических и не очень фруктов, а так же овощей. Когда подходили к выходу, дорогу нам перегородили собаки. Их было штук десять. Все большие, овчарки, бультерьеры, доберманы и им подобные. Смотрели на нас молча. Я аккуратно поставил пакеты на пол. Мама сделала так же. Перехватил автомат и снял его с предохранителя. Так мы стояли и смотрели молча друг на друга.

— Мам, смотри назад. Эти твари хитрые, человека знают очень хорошо.

Продолжал неотрывно смотреть на стаю. Сердце бешено застучало. В кровь вбросило адреналин. Упёр приклад автомата в плечо. Псы тоже смотрели на меня не отрывая глаз. Вот одна псина обнажила клыки. Всё, сейчас бросятся, твою мать! Вот это мы попали! Флажок на автомате уже стоял на отметке автоматической стрельбы. Они резко бросились на нас. Палец надавил на спусковой крючок. Та-та-та-та-та — заработала «ксюха». На пол полетели гильзы. Тут же услышал, как позади меня застучали выстрелы карабина. Раздался вой и визг. Сразу три псины покатились по полу. Остальные резко тормознули и бросились в рассыпную. Дострелил ещё двух. Остальные убежали. Стоял ещё минуты две, не шевелясь и продолжая целится в сторону выхода. Потом оглянулся. Мама целилась в противоположную сторону. Там тоже валялось две здоровенных псины. Ни хрена себе! Они нас обошли. С двух сторон хотели взять. Умные твари. Но и знают, что такое оружие. Некоторые из собачек скулили. Добивать их не стали. Нам они были не опасны. А их скоро свои же сожрут. Забрали с мамой пакеты с фруктами и овощами, и быстро ломанулись к джипу. Перевели оба дух только тогда, когда были в машине. Обратил внимание, что мама была бледна. Сидела, откинувшись на спинку водительского кресла и закрыв глаза.

— Ну вот мам, о чём я тебе и говорил. Собачьи стаи уже вовсю здесь орудуют. Поэтому, всё побоку, нужно оружие. Против таких стай хорошо работает автоматическое. Против одиночных лучше гладкоствол. Желательно двенадцатого калибра. Поехали сейчас по оружейным магазинам. Будем надеяться, что их не разграбили. А потом на базу Росгвардии. Там и нормальные автоматы есть и снайперские винтовки. И даже пулемёты.

— Пулемёты то зачем нам? — Мама смотрела на меня удивлённо. — Может тебе ещё и пушку, по воробьям стрелять?

— Надо будет и пушку возьмём. В хозяйстве, мама, всё сгодиться. Давай на улицу Ленина, там магазин есть «В десяточку». Посмотрим, разграбили его или нет?

Ехали по городу. Странное впечатление, жуткое какое-то. Вроде город тот же, но в тоже время и не тот, который я знал. Тишина, только рокот нашего двигателя отдаётся от ближайших к улице домов. На дорожном покрытии, на земле, тротуарах валялся мусор — полиэтиленовые пакеты, бумага и прочие сопутствующие и обязательные атрибуты человеческой цивилизации. Увидели следы пожаров. Вот обгоревший павильон, вот разбитые и обгорелые витрины магазина электроники и бытовой техники. Интересно, кому понадобились телевизоры, ноутбуки, пылесосы или те же сотовые? Вот в некоторых домах зияют обугленными рамами и закопчёнными стенами над ними окна квартир. Мы ехали с мамой в полном молчании. Наконец, подъехали к искомому магазину. Двери открыты настежь. М-да. Сменив магазин в «ксюхе» на полный, передёрнул затвор, загоняя патрон в патронник. Маме сказал оставаться в машине. Приклад в плечо, осторожно двинулся ко входу. В магазине никого не было. И ничего. Валялись рассыпанные патроны 16 и 12 калибра и то немного. Осмотрелся, печально всё. Ничего стоящего не было. Магазин хорошо почистили. Нет, тут оставались парочка горизонталок тульского оружейного завода. Но мне они были не интересны. Меня интересовали либо помповики, либо полуавтоматы типа «Сайга» или «Вепрь». Но ничего подобного не было. Зато нашёл пару хороших прорезиненных биноклей, один «Никон» 24 кратного увеличения, второй «Йокон» 30-ти кратного увеличения. Уже неплохо, хотя хотелось бы большего увеличения, но и так сойдёт. Вернулся в машину. Мама посмотрела вопросительно.

— Голяк. Кто-то уже хорошо тут прошерстил. Поехали в другой. Тут недалеко и не на виду, в цоколе.

Проехали пару улиц, увидел искомый адрес. Мама остановила машину возле самого входа. А вот тут, на первый взгляд, всё было хорошо. Двери закрыты. Подергал, всё ясно. Вопрос только в том, как попасть внутрь. Дверь металлическая. Ломиком не сломаешь. Окон нет, магазин то в цоколе здания. Зато рядом были открыты двери другого магазинчика, тоже находящегося в цоколе, по соседству с оружейным магазином. Здесь торговали тканью и фурнитурой. Зашел туда. Света не было, но у меня был фонарик. Магазин был не большой. Кроме товара, который оказался никому не нужен, ничего больше не было. Постучал по стене, разделяющей оба магазина. Кирпич. Отлично. Теперь нужно узнать толщину. Принёс ломик и стал долбить. Проделал дыру. Стена в два кирпича. Очень хорошо. Но лучше бы был в один кирпич. Принёс ещё и кувалду. Работа закипела. Долбил то ломиком, то кувалдой. Но, как говорится, хорошего понемножку. Стояли грохот и пыль столбом. Наконец удалось проделать дыру, в которую я мог пролезть. Унёс на верх в машину инструмент.

— Какой ты чумазый, Марк! Давай я полью тебе и сядем кофе попьём с бутербродами.

Полила мне на руки воды из канистры, которую мы захватили с собой. Потом сидели в машине и кушали.

— Пока сидела никого не видела? — Спросил я.

— Видела вдалеке, дальше по улице несколько собак пробежало. И ещё… — мама замолчала, не решаясь сказать.

— Говори, мам.

— Я не уверена, может мне показалось, но я вроде бы видела ребёнка.

— Какого ребёнка?

— Не совсем ребёнок, скорее подросток. Я не знаю. Всё так быстро произошло. Поэтому я и не уверена, видела ли или мне только показалось. Знаешь, на меня вот это всё давит. Эта тишина, эти мрачные стены и пустота. Я подспудно жду, что кто-то появится. Возможно, на этой почве мне и показалось.

— Понятно. Мам, будь внимательной пожалуйста. Я скоро закончу. Магазин не тронут. Это замечательно.

Закончив трапезу, надел хороший, мощный налобный фонарь. Хорошо, что такие в хозяйстве клиники имелись, и самое главное в том, что я один такой захватил. Вот сейчас и пригодился. Спустился назад в цоколь и пролез в магазин через пробитую в стене дыру. Решил проверить дверь. Это был бонус. Замки можно было открыть изнутри, что я и сделал. Теперь хоть не через дыру таскать. В магазине было что выбрать. Особенно меня порадовали карабины «Сайга-12 исполнение 340». Хороший навороченный карабин с тормозом-компенсатором Ильина третьего поколения, регулируемый телескопический приклад и прочие навороты. Я был в восторге! Хапнул аж три штуки. А что? Запас карман не тянет. К каждому карабину шли по два стандартных магазина на 10 патронов. Что самое главное? Пистолетная рукоятка на этих карабинах была уже эргономичная, очень удобная. Хотя я слышал, что ранее стояли другие, менее комфортные. Тут же были фонари, которые можно было крепить под стволом на цевьё, а также имелись штурмовые рукоятки, что меня очень порадовало. Приклад имел так называемую «щеку», чего ранее не было. Цевьё имело планку Пикатинни для крепления штурмовой рукоятки, фонарика и прочих обвесов, чего так же раньше не было. К карабинам взял ещё дополнительные по пять штук магазинов на 10 патронов. Набрал прицелов, коллиматорных «DOCTER Sight III» по две штуки на карабин и к ним по одному откидному увеличителю коллиматорных прицелов «Holosun», 3x кратного увеличения. Это для того, чтобы очень быстро сделать в одно движение из коллиматорного прицела оптически и наоборот. Очень полезная штука. Все три карабина, запасные магазины и разный обвес к оружию так же утащил наверх. Патроны в паковках, уже снаряжённые. Брал как с дробью, пригодиться, охоту никто не отменял, так и с картечью, и пулевые. Выбрал несколько охотничьих ножей. Среди них парочка была кованные, большие. Был там и «Милитари», чем-то напоминавший финку НКВД и так называемый «Якутский» охотничий нож, очень хорошо подходивший не только для охоты, но и рыбалки. Все ножи были в чехлах. Не отказал себе и в арбалете, к которому сразу же подобрал оптический прицел. Взял достаточный запас болтов к нему с трёхгранными наконечниками. Мама, увидев его удивлённо изогнула брови, но ничего сказать не успела, я опередил:

— Пригодиться, для бесшумной стрельбы. Тем более, боезапас возобновляемый. Так что всё нормально, мам.

Она пожала плечами, качала головой и улыбнулась:

— Вы мужики как дети и самые главные для вас игрушки это те, которыми можно убивать. Кошмар какой-то.

— Мама! Оружие это один из самых главных атрибутов мужчины во все времена. Ведь именно с ним ты можешь завоевать себе женщину, защитить её и своё потомство. Наличие оружия всегда отличало свободного человека от раба. Ибо раб оружия иметь не мог. Тем более, в мире, где главный закон — это закон силы. У кого оружия больше и оно круче, тот и хозяин положения. А сейчас, когда законы так называемого цивилизованного общества приказали долго жить вместе с этим самым обществом, то всё вернулось на круги своя, то есть теперь действует только один закон — закон человека с ружьём. Как он скажет, так и будет. А если кому-то что-то не понравится, то тот быстро получить свинцовую пилюлю в черепушку или стальной нож под ребро. И все дела. Мы же не хотим, чтобы какой-нибудь ушлёпок начал нам что-то диктовать? Мы лучше сами его поставим в позу удивлённого тушканчика. Зверьё уважает только того, у кого когти больше и клыки острее. Если у тебя этого нет, то ты просто дичь и добыча. Да мама, такова нынешняя реальность. Так что вооружаться будем по самые гланды. — В ответ мама только рассмеялась.

Тут же в машине, как говорится — не отходя от кассы, я приготовил один из карабинов к работе. Убрал лишнюю заводскую смазку, почистил ствол. Протёр ударно-спусковой механизм. Кстати, пенал с ёршиком и прочими приблудами для ухода за оружием, в том числе и длинный шомпол выкинул сразу. Вот на фига на заводе-изготовители в комплектацию к карабину прикладывают эту лабуду? Шомпол, как я сказал длинный. К карабину никак не крепится, то есть таскать его нужно отдельно. А это треш, неудобно. Зато там же в магазине обзавелся тремя комплектами к чистке оружия со складными шомполами. Почему сразу нельзя такие вот комплекты прикладывать к карабину, не понятно. Помещаются все приблуды, и со складным шомполом в том числе, в небольшом пенале, который удобно носить. Вот скажите — на фига козе баян?

Установил на карабин коллиматорный прицел с увеличителем. Снарядил три магазина — два с картечью и один с пулевыми патронами. Выбрал себе патроны с двумя видами пуль. С пулей Полёва «6У». Пуля свинцовая, тупая, вес 33 грамма, обладает мощным останавливающим свойством. Одним словом, пещерного медведя можно завалить на раз-два, жаль, что они уже вымерли, не говоря уже о том, чтобы грохнуть нашего бурого мишку. Такая если попадёт в черепушку хомо сапиенсу, то шляпа ему больше не понадобиться, так как банально её надеть не на что будет. Главное её достоинство — она не рикошетит. Прицельная стрельба до 150 метров, причём пуля сохраняет высокую убойную силу. Очень популярна у тех, кто имеет гладкоствольные карабины, как у меня сейчас. Так что в самый раз. А также патроны с пулей Майера. Эта пуля вообще тупая, никаких закруглений, классический цилиндр, с ребрами-стабилизаторами по корпусу, с помощью которых она закручивается в воздухе. К тому же имеет экспансивное отверстие в виде снежинки, чем повышается её и без того большая убойная сила. Одним словом, можно слона завалить.

Закрепил на карабине ремень и отложил его на заднее сиденье. Мама, наблюдая за мной, спросила:

— Ну что, вооружился?

— Нет. Вот когда полноценный калаш будет с хорошим обвесом, плюс снайперская винтовка и пулемёт, либо ПКМ, либо «Печенег» тогда да, буду считать себя в полном шоколаде. И, конечно, хороший, желательно бронированный транспорт.

— Да, мой дорогой, в скромности тебе не откажешь.

— Ошибаешься, мам. Я сама скромность. Ладно, поехали, нужно заехать в один магазин.

— Там что брать будем?

— Одежду и обувь, которая для нынешних времён подходит больше всего. Для активного отдыха и в стиле милитари.

Пришлось ехать через полгорода. Путь держали к большому торговому центру, вернее сразу к двум. В одном здании продавали, в основном, автозапчасти и автоаксессуары, так называемый «Автоград». В другом всё для ремонта квартир и прочих помещений. В первом здании и находился довольно большой отдел, где продавали военную форму, форму для МВД, для охранных служб, все возможные «горки», всех расцветок, камуфляжи, одежду для активного отдыха, для охоты и рыбалки. А также соответствующую обувь и много чего ещё. Магазин так и назывался «Комбат». Машин около «Автограда» практически не было. Двери самого торгового комплекса были закрыты. Очень хорошо! Не, ну а что? Кому в разгар хаоса и эпидемии взбредёт в голову бежать и покупать какую-нибудь запчасть к тачке? Подошли с мамой к двери. Они были наполовину стеклянные. Удар монтировкой, звон разлетевшегося толстого дверного стекла. Открыл засов и шпингалеты. Сигнализация, ясен перец, не сработала. Всё верно, электричества то нет. Одним словом — заходи теперь кто хочет и бери что хочет. Прошли через весь зал. Был полумрак. Через немногочисленные окна, с улицы проникал дневной свет. И то хлеб. В самом магазине пришлось включать налобный фонарь. Так, что тут у нас есть? А тут много чего имеется! Сразу прошёл к стеллажам, где висели на плечиках и лежали стопками костюмы «горка». Нашёл свой размер. Стал откладывать. Брал все расцветки и «Олива», и «Флора» и «Цифра». Мама, включив переносной фонарь что-то выбирала для себя. Тут же нашёл моток капроновой бечёвки и стал связывать свои костюмы в кипы. Вообще здесь можно было одеться полностью — начиная от трусов, с носками и заканчивая зимней, тёплой камуфляжной одеждой. Про трусы, носки и майки тоже не забыл. Брал и тельняшки, как с рукавами, так и без них. Жаба очень мощно радовалась. Всего было много и самое главное бесплатно. А на халяву как говорят и уксус — сладкий и ацетон пить можно. Посмотрел, что себе выбирала мама. Однако. Она нашла камуфляжные костюмы натовского образца. Причём, не смотря на свою интеллигентность и чувство справедливости, брала всё без зазрения совести. Всё верно — плохой пример заразителен! Что самое интересное отбирала себе тоже — трусы, майки, короткие женские камуфляжные топики. Я усмехнулся:

— Очень брутально, мама. Никак планируешь заарканить какого-нибудь дяденьку?

Но она даже ухом не повела. Не глядя на меня, ответила:

— А почему бы и нет? Надеюсь, ты не будешь возражать? Я всё-таки ещё не совсем старуха.

— Мам, да за ради бога. Если нормальный мужик, то почему бы и нет. И я не буду считать это своего рода предательством по отношению к отцу. Мёртвым память, а живым живое. Я вообще удивлён, почему ты раньше не озаботилась мужчиной. Ты у меня женщина красивая, ухоженная, спортивная. Тебе не дашь твои года.

— Спасибо, милый. Может и был мужчина. Только я не афишировала. Боялась, что ты негативно отреагируешь. Вы же с отцом были самые большие друзья, не разлей вода.

— Мам, может лет в 16-17 я бы так и среагировал, но мне уже под тридцатник. Я же не кретин себялюбивый. Я всё понимаю.

— Я тебя услышала. Теперь остаётся самая малость, найти такого мужчину.

— Да, мама, это малость, очень несущественная. Считай, что дело уже в шляпе.

Мы оба с ней засмеялись, хотя юмор получился несколько чёрным. Но это было, наверное, от того состояния, в котором мы пребывали. Постоянное напряжение, словно чего-то ожидаешь. Да и жуткова-то было находиться одним в таком большом, тёмном помещении. Я, кстати, себе тоже подобрал несколько комплектов натовского камуфляжа. Взяли несколько разгрузочных жилетов, в том числе и модульных. Всё отобранное, я вязал в стопки и складывал при выходе из магазина. Потом пошла обувь. Брал тактические ботинки как нашего производства, так и зарубежного, в основном американского. Янки знают толк в такой обуви. Обувь кучкой складывали к отобранной одежде. Одним словом, втарились по самое не балуй. Плюс пять штук тактических рюкзаков. Наборы туриста, очень полезная штука. Там же в магазине и переоделся. Тем более джинсы были не мои и чуть великоваты. Надел «горку-цифру», под неё трусы, камуфляжную майку, носки. Надел американские армейские ботинки на высокой шнуровке со стальным носком. Водонепроницаемые с подошвой антискольжения и маслоустойчивые. Особенно хорош был стальной носок. Это если кому пробить по тушке, мало не покажется. Просто праздник какой-то. Посмотрел, что себе мама выбрала. Она деловито шнуровала армейскую обувь песочного цвета. Посмотрел, что за ботинки? Оказались женские десантные. Прочитал на ценнике — водонепроницаемые, из смешанных огнеупорных тканей. Одобрены десантными войсками США.

— Что ты так на меня смотришь? — спросила мама, закончив переобуваться и встав в полный рост.

— Ты на ценник посмотри. 16 штук за пару!

— Так вроде таможня дала добро, сына. Ну если что, так расплатишься моей банковской картой.

Мы оба с ней засмеялись. Я оглядел зал.

— Эй народ, — крикнул в темноту, — а кто тут деньги принимает? — В ответ, как и следовало ожидать, тишина. Я пожал плечами. — Мам, нам всё по акции, бесплатно.

Таскал всё, что мы выбрали, я сам. Мама меня сопровождала в качестве охраны и конвоя с карабином на перевес. Ибо в любой момент можно было ожидать нападения и в первую очередь от собачьих стай. Урок, полученный нами в гипермаркете, был усвоен на пять с плюсом. Наконец перетаскал. Мама, кстати тоже переоделась в магазине. На ней был натовский камуфляжный костюм песочного цвета и таким же цветом обувь. Смотрелась очень даже хорошо, да ещё с карабином на перевес и набедренной кобуре, в которой был «ПМ». Реальная солдат Джейн!

— А кобуру где взяла?

— Там же. Ты что Марк, не видел? — Хотел вернуться назад, но она меня тормознула. — Не надо, я взяла несколько штук, разных видов. Так что поехали.

Хотел уже двигаться к базе Росгвардии, как в голову пришла мысль.

— Так, мама! Давай ка чуть проскочим за торговый центр.

— Зачем?

— Там дальше авторынок. Поехали посмотрим.

— Что решил себе машину приобрести? Надеюсь, не «Мерседес» класса люкс? Хотя сейчас ты можешь себе позволить абсолютно любую.

— На фиг он мне нужен, «мерседес» этот. Может какой микроавтобус полноприводной присмотрю. Или тот же УАЗик «буханку». Вот от него толку будет больше.

Наверное, не зря меня тогда посетила эта мысль. Ворота авторынка были открыты. При выезде с рынка, съехав чуть в бок стоял «Гелендваген». Он имел многочисленные пулевые отверстия. В салоне находилось два мужских трупа. Похоже ребята схватили дорогую тачку, на халяву. Но кому-то это очень не понравилось, возможно сами хотели хапнуть. Ну и до кучи прострелили ретивых пацанов.

Заехали на сам рынок. Машины стояли рядами. Но в этих рядах хватало пустых мест. Попросил маму остановиться. Пошёл осматривать машины. Некоторые из них были повреждены — разбитые стёкла, вмятины от ударов чем-то тяжёлым типа биты или металлической арматуры. Это что, кто-то так развлекался? Особенно были повреждены дорогие тачки. Зачем это делалось — не понятно. Чем больше ходил по рядам, тем больше убеждался, что дорогих внедорожников и вообще дорогих иномарок было мало. Скорее всего народ дорвался до халявы, хотел хоть так, но покататься на крутых тачках. Интересно, а сейчас из них кто-нибудь жив? Меня все эти навороты не интересовали. Нашёл пару так называемых «буханок», одна из них оказалась совсем новой. Вот только аккумулятора в ней не было. Странно, выставили на продажу, а аккумулятора нет. Но это не проблема, машин много, из любой можно забрать. Ещё прошёлся, на всякий пожарный и увидел в самом конце то, на что и не надеялся. Тоже «буханку», то есть УАЗ-2206, полностью затюнингованная. Раскрашена в камуфляж. Подрезанные крылья и двери. Высоко поднятая. Самоблокирующие мосты, широкие колеса с грязевой резиной, имеющей мощный протектор. На крыше багажник, что можно слона положить. Кроме того, имелась так называемая «люстра» — несколько мощных фонарей, устанавливаемых на крыше. Окна тонированные и прикрыты решётками. Мощный усиленный бампер с двумя лебёдками — механической, работающей от трансмиссии машины и электрическая, работающей от аккумулятора. Водительское кресло и переднее пассажирское были от иномарки. Машина была заперта. Ключей, ясен перец, не было. Но это не проблема. Пришлось повозиться, но машину вскрыл, сняв решётку с одного окна и разбив его. Пролез внутрь и открыл двери. Стекло потом заменил на целое. Благо в «Автограде» они продавались и менялось оно довольно быстро. Но это сделал уже вернувшись домой, то есть в клинику. Аккумулятор имелся, поэтому завел машину, просто вырвав провода из замка зажигания и соединив их. Но новый замок зажигания, как и стекло взял опять же в одном из отделов запчастей в «Автограде». Это были уже мелочи. И наконец, салон у этой машины был трансформер, его взяли, как я понял, из японского микроавтобуса, скорее всего из старого «Тойтота Хайс». Были такие. Машина была идеальна приспособлена для бездорожья, охоты и рыбалки. Фактически дом на колесах. Даже походная газовая плитка имелась с парой полных газовых походных баллонов. Это просто праздник какой-то. Мама, осматривая моё приобретение, улыбнулась.

— Надеюсь, Марк, твоя душенька будет рада?

— Ты даже не представляешь себе, мам. В отличие от твоего «Ровера» это натуральный танк, пройдёт там, где волки срать боятся!

— Марк!

— Извини, мама, вырвалось. У неё ведь ещё и движка японская с трансмиссией переделанной. Дизель.

— Значит забираешь?

— Однозначно. В нынешней ситуации эта машина стоит подороже пары-тройки «Кайенов» и «Геликов».

— Так уж прямо и дороже?

— Дороже мам. Отвечаю! Ну что? Твой «Ровер» здесь оставляем?

— Ещё чего не хватало?! Нет, конечно. Я свою машину тут не брошу. Может для тебя это чудо на колёсах и дорого стоит, но мне мой «Ровер» дорог. И менять я его не собираюсь ни на что. Тем более, там наши трофеи.

— Ладно, мам. Значит пойдём на двух машинах.

— Куда теперь?

— На базу Росгвардии. Она тут недалеко. На улице Восстания.

— А, это где был раньше полк внутренних войск?

— Да. Я там ни один раз бывал и знаю, где и что лежит.

Так же мне повезло, что бак моей новой машины был заполнен на половину.

Ворота воинской части были закрыты. Всё верно. Объект режимный, вопрос — охраняется он по-прежнему или нет? Прошёл на КПП. Там никого не было. Вручную, покрутив рукоятку механизма, приоткрыл ворота, настолько, чтобы обе машины могли пройти. Загнав машины, ворота закрыл назад. Первым делом проехали с мамой в парк к боксам. Хотел посмотреть, какая техника здесь осталась. В парке было три длинных гаражных строения, по пять боксов в каждом. Ворота боксов были закрыты и опечатаны. Закрыты изнутри. Калитки в воротах крайних левых боксов всех трёх гаражных строений, так же были закрыты на висячие замки и опечатаны. Ну это для меня не было проблемой. Печати сорвал, душки замков перекусил болторезом. В первом гаражном строении техники почти не было, за исключением одного военного бензовоза на шасси Урал. Проверил, цистерна бензовоза пустая. Всё ясно, техника отсюда куда-то ушла. А я точно знал, что здесь должны были быть бронемашины «Тигр», Уралы с бронированным кунгом, так называемые «покемоны», УАЗы, в том числе «санитарки» и БТРы-80. Во втором гаражном строении обнаружил бронированную машину «Тигр» (праздник продолжался) и, чего вообще не ожидал увидеть здесь, бронированная разведовательно-дозорная машина, сокращённо БРДМ-2М, модернизированный вариант с независимой подвеской от БТР-80, новыми водомётами, для преодоления водных преград, дизельным двигателем и прочими новшествами. Одним словом, это был тот же БТР-80, только короче и на четырёх колесах, а не на восьми. Броня таже, вооружение тоже. У меня не только челюсть упала, но и началось бурное слюноотделение. Зеленое земноводное моей души заверещала как в зад укушенная. Эта машина даже лучше «Тигра», так как умеет плавать и вооружение более мощное. На «Тигр» на турель можно поставить либо автоматический гранатомёт или пулемёт калибра 7,62 мм. А БРДМ имела крупнокалиберный пулемёт Владимирова калибра 14,5 миллиметров, плюс пулемёт Калашникова танковый калибра 7,62 миллиметра. Причём, управлялась так же как и обыкновенная машина.

— Ты чего на этот броневик вытаращился, Марк? — Услышал я голос мамы. Посмотрел на неё. Она покачала головой. — Да ты совсем не в себе. Поехали домой, я тебе таблеточку дам.

— Мама! Оцени какая техника!

— Оценила. Ты что собираешься на таком ездить? Ты с ума сошёл?

— Почему с ума? Или что, боишься, что меня ДПС остановить и оштрафует или прав лишат?

— Не смешно, Марк.

— Конечно не смешно! Ты понимаешь, что это? Это тот же бронетранспортёр, только короче. Зато, мама, это броня! И мощное вооружение. Понимаешь? Броня? Её не прострелишь из пистолета, автомата или винтовки. Даже из пулемёта Калашникова не прострелишь. Но сейчас это вряд ли. Тем более, эту БРДМ модернизировали, усилили броневую защиту. Теперь, чтобы его прострелить, крупняк нужен будет типа «Корд», например, или «Утес», или вот такой вот пулемёт Владимирова, который на ней установлен. Это БРДМ-2М. Она ещё и плавать умеет. И проходимость запредельная. Ей дороги не нужны. А управляется как твой «Ровер».

— И что ты хочешь сказать?

— Оставляет здесь твой «Ровер», подожди мама. Оставляем твой джип. Уходим отсюда на этой БРДМ и на УАЗе. Потом вернёмся, заберём твоего англичанина. Я тебя прошу.

— М-да, сына. Ты точно на всю голову у меня больной этими игрушками. Как и твой отец, царство ему небесное. Хорошо. Но я этим управлять не буду. Я тогда на твоём УАЗе поеду.

— Договорились. Так, всё, что взяли в «Автограде», перекинем в «Бардак».

— В какой ещё бардак?

— «Бардак», это так в войсках БРДМ называют, вернее называли. А в «Буханку» оружие и боеприпас закинем.

Проверил броневик, оба два аккумулятора были на месте. Включил зажигание и запустил двигатель. Дав машине поработать, открыл ворота и выехал. Встал около маминого джипа. Проверил боекомплект, ожидаемо, его не было. Ничего возьмём на складах. К крупняку Владимирова идёт 500 патронов в 10 лентах. К пулемёту Калашникова 2000 патронов, тоже в 10 лентах. Нормально. Снарядим дома. Открыл багажник «Ровера», чтобы начать перекидывать одежду и обувь в «бардак» как услышал маму:

— Марк!

Я посмотрел на неё. Она стояла в воротах, карабин на перевес и смотрела куда-то позади меня. Разворачиваясь, присел, уходя с возможной линии огня, перехватывая из-за спины «Ксюху». Метрах в десяти от нас стоял солдат. В его руках был АК-74М, полноценный калаш. Солдат был в форме Росгвардии и он был совсем молоденький, лет 19-20. Парень вцепился в автомат, направив его на нас, его потряхивало, был бледный. Я медленно выпрямился на ногах. Свой автомат держал нацеленным на него. Понял, что парень боится. Не хватало ещё, чтобы он со страху стрельнул. Опустил свою «ксюху».

— Эй парень, спокойно. Опусти ствол. Мы не сделаем тебе ничего плохого. — Я выставил обе ладони перед собой. Откуда он взялся? Чёрт. Солдатик переводил взгляд с меня на мою маму и обратно. — Опусти ствол, пожалуйста. Нам не нужны проблемы. Мы не хотим никому причинять вреда.

— Сынок и правда, опусти ствол. Давай поговорим. — Обратилась к нему мама и повесила свой карабин себе на плечо, за спину. Потом медленно пошла к парню. Он смотрел на неё. Я видел, как парнишка судорожно сглатывал.

— Кто вы? — наконец спросил он.

— Просто люди. Меня зовут Вероника Антоновна. А этот молодой человек мой сын, зовут Марк. Он старший лейтенант. А как тебя зовут, сынок?

— Илья.

— А фамилия у Ильи есть? — Мама остановилась в нескольких шагах от парня.

— Колосов. Колосов Илья, рядовой Росгвардии.

— Ну вот и хорошо, Илюша. Опусти автомат. — Он послушал мою мать. Опустил ствол автомата вниз. Я вздохнул облегчённо. Не хотелось почему-то валить парня. Мама подошла к нему вплотную. Провела рукой ему по щеке. — Ты один здесь или ещё кто есть?

— Один. Последний мой товарищ, который ещё оставался здесь, умер три недели назад. Там в санчасти много мёртвых.

— Ты здесь три недели один живёшь?

— Да. — Илья посмотрел на меня. — А Вы правда старший лейтенант?

— Правда. — Как это не парадоксально, но я почему-то продолжал носить с собой своё служебное удостоверение. Мой шеф отдал его маме, когда я попал в госпиталь. Потом уже в клинике, когда я пришёл в себя, мама передала его мне. Хотя по большому счёту оно уже было недействительно, так как само МВД к этому времени перестало существовать. Я достал удостоверение из нагрудного кармана и подойдя к ним обоим, передал его Илье. Он прочитал и вернул удостоверение мне назад.

— А вы возьмёте меня с собой? — Спросил он с надеждой. — А то мне одному тут страшно.

— Конечно возьмём. — Мама улыбнулась. — У нас места много, а людей мало. Я и Марк. Вот и всё. А теперь будет трое.

Неожиданно Илья закрыл лицо руками и заплакал. По сути, он был ещё совсем мальчишка. Я даже представить себе не могу, что он тут пережил один в окружении мертвецов. В воздухе чувствовался запах гниения. Он везде в городе чувствовался. Просто в одних местах сильнее, в других слабее. Мама обняла его и гладила по голове, сняв с его головы кепи.

— Всё хорошо, Илюша. Ты теперь не один.

— Простите меня. Я просто не сдержался. — Он вытирал ладонями слёзы. Мама достала носовой платок и дала ему. Потом полила Илье на руки из канистры, чтобы он умылся.

— Илья, ты голоден? А то у нас и чай есть с брусникой, и кофе, и бутерброды с белым хлебом и копчёной колбаской.

— Я недавно ел. Но если можно, то бутерброд дайте. Я по свежему хлебу соскучился. Хлеба то нет уже давно, одни сухари. Здесь на продскладе продуктов много, крупы, сахар, мука, чай, картофель, свекла, лук, соль, консервы разные, галеты и сухари.

Мама налила ему в кружку чай с брусникой и бутерброды. Илья с жадностью ел их и запивал из кружки чаем. Мама смотрела и улыбалась. Я тоже усмехнулся.

— Илья, — спросил я его, — у тебя права есть? Машину водить можешь?

— Да, — кивнул он, — я перед армией успел в автошколе отучиться. И у моего отца свой грузовик есть, я на нём с детства учился ездить.

— А откуда ты, Илюша? — Спросила мама.

— Издалека, Вероника Антоновна. Я из Краснодара.

Я присвистнул.

— Ничего себе откуда тебя к нам занесло. Далекова-то.

Он кивнул.

— Со мной много местных служило. Большая часть личного состава с офицерами ушла на патрулирование и охрану сначала улиц, а потом эвакуационных центров, ещё два с лишним месяца назад. Больше никто из них сюда не вернулся. Что с ними я не знаю, но где-то через месяц после того как они выдвинулись, я слышал разговор двух офицеров, которые здесь остались, что среди личного состава много больных.

— А вас тут много ещё оставалось?

— Примерно рота. Мы занимались охраной складов. Но и среди наших началась эпидемия. Вскоре почти все офицеры, которые ещё были не заражены стали уходить с семьями. Солдат с собой забирали, земляков. Потом уже сами рядовые и сержанты стали разбегаться. Уходили все с оружием. Никакой власти уже не было. Да и никто никого не удерживал. Последними здесь оставались я, ещё с десяток солдат, пара сержантов и лейтенант. В часть попытались прорваться какие-то отморозки, банда наверное. Но мы их из пулемётов БТРа расстреляли и из своего стрелкового оружия. После этого никто больше к нам не совался.

— Что-то я не видел валяющихся трупов возле КПП?

— Мы убрали их. Мертвых бросили в подвале вон того, ближайшего дома от части. Там уже много мёртвых было в квартирах. А потом все кто ещё оставался заболели и умерли. Я их всех в санчасть оттащил.

— А ты, я вижу, не заболел!

— Да. Я не знаю почему.

— У тебя Илюша, природный иммунитет от болезни, как и у нас с Марком. Считай тебе повезло. — Сказала мама, погладив парня опять по ежику волос.

— Скажите, Виктория Антоновна, а много людей осталось в живых?

— Этого мы не знаем. Тебя вот, первого встретили, после того как месяц назад я последний раз видела живых людей.

— Мы думаем, процентов пять от всего человечества. Не более. И то это самая оптимистическая цифра.

Илья задумался. Потом посмотрел на нас с мамой.

— Здесь в городе почти миллион жило людей?

— Да. И если посчитать пять процентов, то остаться в живых должно быть около 50 тысяч. Но думаю, что это навряд ли. А ты пока тут жил, слышал или видел кого-то последние две-три недели?

— Нет. Месяц, чуть больше назад, когда здесь ещё был народ, в городе начались беспорядки. Грабежи, стрельба на улицах. Здесь возле части, мы ещё, по началу вмешивались, но потом перестали. Потом было нападение на часть, мы отбились. После этого всё. А ещё чуть позже и стрельба прекратилась. Но примерно неделю, может меньше назад, мне показалось, что я слышал звук мотора. Будто машина ехала. Это не вы были?

— Нет. Мы впервые после начала эпидемии в город сегодня выбрались.

— А где вы живёте?

— За городом. Там место живописное. Клиника частная. Не бойся, больных там нет. Было немного, но они давно умерли и их похоронили. — Я посмотрел на Илью. — Ну что покушал?

— Да, спасибо!

— Тогда давай приниматься за работу. Нужно нормальное оружие. У нас видишь, «ксюха», у мамы карабин СКС и «ПМ». Есть гладкоствол. Всё. Нужны полноценные калаши, это раз, хорошо бы снайперские винтовки, пулемёт ПКМ или «Печенег», есть такое же?

— Есть, много. — Закивал Илья.

— Вот видишь. Патроны нужны. То, что ты водишь машину это хорошо. Поэтому мы назад сейчас пойдём на трёх машинах. На УАЗе, на «Тигре» и на «Бардаке».

— Что значит на «Тигре»? — Мама возмущённо на меня посмотрела. — Я поеду на своей машине, раз есть кому за руль УАЗа сесть!

— Мам, но согласись, что «Тигр» лучше «Ровера»?!

— Значит так, Марк Никитович, я поеду назад на своей машине! И это не обсуждается. Я всё понимаю. Возможно позже я и откажусь от неё, но давай не сейчас. Никуда твой «Тигр» не денется. Вернёмся позже и заберёшь его.

— Хорошо, мама. Как скажешь. — Глянул на Илью. — А БТРы остались?

— Да, ещё два стоят, вон там. — Он показал на третье гаражное строение.

— Отлично. Один из них заберём тоже, но позже. Сделаем огневую точку около клиники. Но ладно, пора браться за оружие по-взрослому. Давай показывай Илья, где тут склад с вооружением.