Выжившие

Глава 5.

Ольга наблюдала за Марком и Станиславом через ночной прицел винтовки. Устроилась она хорошо. Воинская часть была как на ладони. Она видела, как мужчины перемахнули через бетонный забор. Потом, как уничтожили двух бандитов и утащили трупы за казарму. Ночь окончательно вступила в свои права. Если бы не ночной прицел, она очень быстро потеряла бы обоих. Марк со Стасом часто исчезали из её поля зрения. Потом она опять их находила. Вскоре Ольга окончательно потеряла мужчин. Она забеспокоилась. Лихорадочно стала осматривать постройки и прилегающую к ним территорию. «Ну, где же ты, Марк?» — Думала она. А потом внезапно ударили выстрелы. Ольга даже вздрогнула. Подумала сначала, что это парни попались и теперь ведут бой. Но нет. Это огонь вёл один из пулемётов по двухэтажному зданию, откуда стали выбегать вооружённые люди. Следом начал стрелять другой пулемёт. Этот стрелял, как поняла Ольга, по войсковой бане. Оттуда тоже выскочили полуголые бандиты, но потеряв пару человек, заскочили назад. Ольга продолжала осматривать территорию воинской части. В какой-то момент наткнулась на двоих. Они тоже стреляли. Но их пока никто не видел, так как у мужчин были глушители на оружии. Быстро пробежала взглядом территорию вокруг этих двоих. Неожиданно заметила мужчину с автоматом. Он подкрадывался к Марку и Стасу со спины. Вот он приподнялся. «Так, Оленька, спокойно!» — Скомандовала она сама себе. Поймала бандита в сетку прицела. Задержала дыхание. Уголовник поднял автомат. Сейчас будет стрелять. Парни его не видят. Указательный палец мягко надавил на спусковой крючок. «Пуффф» — кашлянула снайперская винтовка и бандит завалился на спину. Ольга увидела, как один из мужчин оглянулся. Подбежал к убитому. Потом поднял взгляд и посмотрел в её сторону. Поднял руку в жесте, мол я понял кто его завалил. Оля почувствовала, как краснеет.

А интенсивность стрельбы, тем временем, всё больше нарастала. Люди Кольца вылезали из окон здания бывшего штаба с той стороны, где пулемёт их достать не мог. И старались обойти казарму, откуда вёлся огонь. Но половина из них напарывалась на двух неизвестных в чёрном камуфляже. А так как стрельба этими двоими велась бесшумная, с использованием глушителей, то никто не мог понять — откуда и кто стреляет? Черный камуфляж «Ночь» позволял диверсантам удачно укрываться в ночной тьме. Тем более, в самой воинской части горело лишь два уличных фонаря возле бывшего штаба и воинской бани. Был ещё свет в окнах, но не так много. В основном, как поняла Ольга, люди пользовались, как это не странно, керосиновыми лампами и свечками. Похоже Кольцо на своих рабах экономил. Вскоре оба горевших уличных фонаря погасли. Либо их погасили выстрелами Марк со Станиславом, либо сами бандиты. Пулемёты били трассерами. Огненные стрелы перечёркивали пространство перед огневыми точками. Ольга сумела подстрелить ещё двоих. В этот момент к Халтурино подъехали БМП-3, БТР-82А и БРДМ. БМП снесла ворота в воинскую часть. Заскочила на плац. В наушниках Оля услышала, как Марк отдал приказ открыть огонь по штабу. Оттуда огрызались огнём бандосы. Плавный поворот башни и выстрелила основная сто миллиметровая пушка. В здании сильно грохнуло, сверкнула вспышка и появились языки пламени. После чего заработала тридцатимиллиметровая автоматическая пушка. БТР в это время вел огонь по ближайшей от штаба казарме. Непосредственно по третьему этажу. Что они там увидели Ольга понять не могла. БРДМ нацелился на баню. Разнёс из крупнокалиберного пулемёта двери. Постепенно стрельба стала стихать. И тут Ольга услышала голос Марка, усиленный мегафоном.

— Граждане бандиты. Сопротивление бесполезно и будет жестоко подавляться. Приказываю вам сложить оружие и сдаться. Кто откажется, будет уничтожен без суда и следствия. Работают подразделения регулярной армии и полиция. У Вас пять минут. Время пошло!

Стрельба прекратилась. Ольга даже хихикнула, вспомнив фильм «Место встречи изменить нельзя». «Сейчас ещё Горбатого будет вызывать!» — Подумала она.

— Кольцо, ты жив? — Услышала в мегафон. — Вылезай. Ты меня слышишь, Кольцо?! Не прячься словно крыса в подвале.

Над воинской часть поднималось зарево. Горело здание штаба, по которому отстрелялась БМП.

Ольга хотела уже встать и идти к Марку, как почувствовала, что на неё кто-то смотрит и услышала с правой стороны частое дыхание. Она медленно повернула голову. В отсветах пожара увидела в паре метров от себя, большую собаку. Пёс сидел на заднице и смотрел на неё, вывалив язык. «Овчарка» — Подумала девушка и замерла. Страх сковал её…

****

Неплохо бандосов постреляли. Техника подошла вовремя. Троечка, сразу по моей команде, засадила снаряд из главного калибра в окно на втором этаже, откуда какой-то крендель вёл огонь из ручного пулемёта. Ко мне подошёл Юрий. На голове его была повязка, пропитанная кровью. На правой руке, чуть выше локтя, была повязана белая лента.

— Зацепили?

— Ерунда. Осколком кирпича резануло. Вовремя вы, спасибо. Марк, к нам ещё пара мужиков присоединилось. Так что у нас уже семь единиц личного состава.

— Хорошо. Родные, близкие с вами?

— Да. Всё нормально.

— Так, в бане основная упоротая шайка собралась, как я понимаю?

— Всё верно.

— Тогда ушлёпков всех там и положим. Закидаем гранатами и всё.

— Марк, там девчонки, совсем соплячки. Они не виноваты.

— И что ты мне предлагаешь?

— Возьми мегафон, предложи сдаться.

— Мегафон есть?

— Есть, сейчас принесут.

Тут же подбежал к нам мужик в камуфляже, протянул мегафон. Я обратился к бандосам Кольца и предложил сдаться. Потом потребовал выйти самому Кольцу. Дал пять минут на всё про всё.

— С кем говорить буду? — Услышал голос авторитета.

— С майором Жегловым!

Из БМП и БТР вылез десант. Тут была Дарья, подруга Стаса. В руках у неё имелся автомат, И ещё четверо — трое мужчин и одна девушка. Все из людей Стаса.

— Ты чего приехала? — недовольно спросил её Станислав.

— На тебя посмотреть! Одного мужика я уже потеряла. Хватит. Не хочу другого терять. И давай не будем.

Мужчина только покачал головой и отвернулся.

Тем временем мы с Кольцом продолжали разговор.

— Очень смешно, Жеглов! И что ты хочешь?

— Ликвидировать потенциальный уголовный очаг заразы.

— Ошибся мент. Уголовщины сейчас нет, так как уголовного кодекса тоже нет, как и прокуроров, судей и прочих ментов. И государства нет. Новый мир, Жеглов!

— Может уголовного кодекса и нет больше. Но остаются простые человеческие и божьи законы.

— А я в бога не верю, поэтому на меня законы божьи не распространяются. Как говорят спецы — я вне их компетенции и подсудности. А насчёт человеческих законов, ты прав. Вот только эти законы сейчас пишутся по-новому. И их пишут такие как я и такие как ты.

— Ты опять ошибся, Кольцо. Неверие в бога не освобождает от ответственности, перед его законами и заповедями. И насчёт человеческих законов тоже ошибся. Так как сейчас я банкую, как у вас там босота говорит, то значит действуют мои законы. А ты сопишь в тряпочку и пытаешься оправдаться, чтобы спасти свою тощую задницу. Ферштейн? И по моим законам, за рабство, за насилие над женщинами и особенно над несовершеннолетними, положено будет ответить очень жёстко.

— А зачем мне тогда выходить и сдаваться? Смысл?

— Если люди, здесь, сумеют найти смягчающие обстоятельства тебе и твоим отморозям, останетесь живыми. Нет, ответите головой. Если откажешься, тогда точно сдохнешь. Выбор за тобой. Мы сейчас просто начнём расстреливать баню из орудия БМП и из вашей же гаубицы. Как думаешь, сколько вы продержитесь? Думаю очень мало, особенно против гаубицы.

— Послушай ты, мент, мы бы могли с тобой договорится. Определить границы территории. Всё по чесноку. И никто бы ни к кому бы не лез. У тебя своё, у меня своё. Сейчас везде так, где люди остались живы. Понимаешь? Везде. С разными вариациями, но везде одно и тоже. Где-то даже ещё хуже. Я хоть закон стал свой устанавливать. Беспредела у меня не было. Даже своим не давал беспредельничать. Как это было по началу. И своих людей я защищал.

— Ну да, рабами их сделал. Молодец! И ещё людоловы твои везде рыскали, новых искали. К нам два раза сунулись. Одного раза видать мало показалось?

— Так это твои там были, в Строгово? Ну извини. Готов выплатить компенсацию. Обещаю, что больше моих там не будет.

— Конечно не будет. Они в большинстве своём дохлые уже валяются. От твоей дружины или как там, кодлы, почти ничего не осталось. Короче, Кольцо, хватит языком зубы полировать. Время вышло. — Посмотрел на Юрия. — Гаубица готова?

— Готова.

— Всем отойти. Орудия товсь!

— Подожди, мент! — Крикнул авторитет. — А ничего, что с нами тут цивильные? Девочки?

— Ты что меня развести на заложников хочешь? Нет, Кольцо. Не получиться. Мне очень жаль девчонок, но больше я своими людьми рисковать не буду. У меня тоже их не так много. Осколочно-фугасный. — Последнюю фразу крикнул особо громко. Трое вояк нацелили ствол орудия на баню.

Неожиданно остатки, расстрелянной броневиком двери бани открылись и оттуда стали выходить боевики Кольца. При этом, прикрывались девчонками. Девушки все были обнажены. Плакали. Ублюдки прикрылись ими как щитом.

— Короче, мент. Мы уходим, и ты нас пропускаешь. — Крикнул Кольцо. Сам он был по пояс голый. Перед собой держал девчонку лет пятнадцати, обхватив её за пояс и приподняв. Все, кто находился перед баней моментально нацелили оружие на бандосов. Сам вскинул свой винторез.

— Не стрелять! — Крикнул остальным. В гарнитуру сказал Стасу. — Приготовься. Сколько сможем, столько спасём.

С Кольцом вышло восемь мужчин. Авторитет умело прятался за девчонкой. Хорошо хоть наши все быстро рассыпались. Видел, как башни наших БМП, БТР и БРДМ навелись на эту кучку.

— Дяденьки, пожалуйста не стреляйте! — Просили девчонки плача. Я постоянно держал в прицеле авторитета. Режим стрельбы перевёл на одиночный.

— Мент, только без глупостей. Я знаю, ты в этих сучек малолетних не выстрелишь. Одно дело, когда ты их не видишь в здании, другое дело, когда они перед твоими глазами. Я прав, мент?

— Почти. — В какой-то момент девчонка пригнула голову, на мгновения увидел лицо Кольца, палец на нажал на спусковой крючок. Пуфф, Уголовник завалился вместе с девчонкой на спину.

— Сука, мусор! — Заорал какой-то ушлёпок и тут же заткнулся, падая на асфальт. Его сработал Стас. Грохнул выстрел. Пуля ударила меня в грудь. Упав сам на спину, быстро перекатился в сторону. Тут же ударил пулемёт ПКТ с БТР. Пулемётчик бил по верх голов уголовников в стенку бани. Полетели осколки кирпичей и крошка. Они инстинктивно стали падать на землю. Пуфф, пуфф, пуфф, заработал винторез Стаса. Я вскочил на ноги, тут же задохнулся от боли. Мля, опять синячище будет, мать их! Отрадно только одно, бронник спас мне жизнь!

— Лежать, уроды! — заорал Стас. — Кончу любого, кто шевельнётся.

— Всё, начальник. — Заверещал кто-то из этой кодлы. К ним рванули остальные наши. Девчонки, размазывая слезы и сопли, выли от ужаса. Их быстро отделили от оставшихся в живых бандитов и отвели в сторону. Одна девушка осталась лежать недвижимо. Ублюдок, державший её, успел резануть девчонку ножом. Стас пристрелил его. Потрогал у девушки пульс. Попытался зажать рану, но бесполезно. Она вытянулась и замерла с открытыми глазами.

— Твари! — проговорил Станислав.

— Кончаем их. — Я был зол.

— Э ты чего, начальник?! — поднял голову один из лежавших, вся спина которого была синяя от наколок.

— Ничего. — Выстрелил в него. Остальных расстрелял Стас и ещё один парень, дав очередь из автомата.

До утра взяли троих пленных. Двоих люди, бывшие рабы и «крепостные» притащили, разоружив. Один сам сдался, вернее его женщина одна уговорила сдаться, раненый был. В предрассветных сумерках вспомнил о своём снайпере. Даже вспотел от испуга. Ольга всё это время молчала.

— Оля, приём, отзовись!

— Марк! — Я вздохнул облегчённо. Твою дивизию, за всем этим совсем выпустил девчонку из вида.

— Ты как там? Не замерзла?

— Нет, мне тепло.

— Может поспать успела?

— Нет. Марк, тут у меня собака.

Я завис. Какая на фиг собака?

— Большая?

— Большая. Овчарка.

— И что она делает?

— Не она, а он. Это кобель, зовут Джек.

— Серьёзно?

— Да. Я даже его погладила. Он рядом со мной.

— Оля, ты понимаешь, что собаки опасны? Они даже из деревни, из Строгово все убежали, сбились в стаи.

— Я знаю. Но Джек не такой.

— Почему ты решила, что его зовут Джек?

— У него ошейник и на нём надпись: «Джек» и номер сотового. И он откликается на кличку Джек.

Это была одна из странностей. Со слов сначала мамы, а потом и остальных выживших, с кем мы встретились, я знал, что когда разразилась пандемия, собаки стали сбиваться в стаи. Но в стаи сбивались крупные и средние. А вот мелкие типа болонок и прочих пикинесов нет. Большие собаки, в большинстве своём, сожрали мелких своих собратьев, до тех, до кого сумели добраться. Остальная мелочь, закрытая в квартирах или в других помещениях, просто вымерла, от голода или жажды. Причём в стаи стали сбиваться не только уличные псы, но и домашние, которые просто убегали от своих хозяев. А потом сами же на них и нападали. Мама сказала, что была версия, якобы на них так подействовал вирус. Псины вдруг вспомнили, что их предки когда-то были свободными и дикими. Но правда ли это или нет, я имею ввиду версию, это неизвестно. Подтвердить её не смогли или не успели. Но факт остаётся фактом — большие и средние пЁсы вдруг перестали быть друзьями человека. А тут серьёзный кобель, овчарка не проявила агрессии???!!!

— Оля, я сейчас приду. У тебя есть пистолет и винтовка, в случае чего стреляй. Поняла?

— Да. Но он не старается напасть. Он лежит в паре метров от меня, на животе, лапы вытянул и на них голову положил.

— Странная фигня. Ладно, я иду.

— Марк?!— Стас смотрел на меня удивлённо. — Там что, с Ольгой собака?

— Ты слышал?

— Да.

— Пойдём глянем. Этих пленных пусть покараулят. Пока прочёсывать всю часть не будем. Ещё темно. Чуть подождём. Скоро рассвет.

Вдвоём со Стасом быстро пробежались до Ольгиной лёжки. Когда мы подошли, Оля сидела на попе, в руках был пистолет, винтовка лежала рядом на траве. И действительно, недалеко от неё сидела собака, овчарка, восточно-европейская. Здоровый кобель такой. На собаке был ошейник. При нашем приближении пёс сел на задницу. Мы медленно подошли. Он внимательно смотрел на нас со Стасом. Я подсветил фонариком. На ошейнике была металлическая табличка, на ней гравировка: «Джек» и номер сотового телефона.

— Звонить на сотовый явно будет лишним. — Сказал, усмехнувшись Стас.

— Согласен. — Посмотрел на пса. — Джек значит? — Он, глядя мне в глаза, негромко гавкнул. — Понятно. Значит познакомились.

Джек повернулся и немного отошёл. Повернул голову к нам и опять негромко гавкнул. Он словно звал нас.

— Он что, зовёт нас? — Спросила Ольга.

— Похоже. — Я продолжал смотреть на собаку. — Извини Джек, но сейчас мы с тобой не пойдём. Ночь. Приходи утром.

Пёс некоторое время смотрел на меня, потом исчез в ночной темноте. Мы втроём вернулись на территорию воинской части. Дождались утра. Утром устроили суд. Так сказать, военный трибунал по законам военного времени. Одного из тех, кого разоружили бывшие «рабы» расстреляли. Второго оставили. Парень был молодой и только недавно попал в банду Кольца. Поэтому ничего не успел серьёзного сделать. За него попросили пара девушек. Сказали, что мужчин и так мало, а им надо. Я тогда усмехнулся, глядя на Ольгу. Та была возмущена, просьбой двух девиц.

— Марк, что ты лыбишься? — Зло глядя на меня, спросила мой снайпер.

— Ничего. Видишь, мужчин оказывается дефицит!

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего. Просто надо дорожить каждым мгновением, проведённым с таким красавцем как я!

— Долго думал?

— Нет. Пять минут!

— Очень смешно, Марк!

Взял девицу под локоток и отвёл в сторону.

— Оль, я это к чему? Вот представь, вдруг бы меня сегодня убили, а ты так и не ощутила прелестей любви со мной! Представляешь как это печально! — Она скривилась.

— И правда, дорогой! Я бы точно умерла от горя и недотраха. Но тебя же не убили! Так что горевать не буду и всё ещё испытаю, если не найду кого получше.

— Спасибо за откровенность! Особенно про другого, который лучше!

— Пожалуйста. Милый! Видишь, мне для тебя ничего не жалко.

С третьим пленным пришлось разбираться. Он был из уголовников. Сиделец. Но его яростно защищала женщина, которая и уговорила сдаться.

— За что сидел? — задал ему вопрос.

Он сидел на земле, откинувшись на стену казармы. Его грудь была перевязана и на бинте, на груди проступало кровавое пятно. Был он бледный.

— Сто пятая, часть вторая. Убийство двух и более лиц.

— И скольких ты вальнул?

— Двоих, на глушняк.

— А что так? Киллером решил подработать?

— Ага, киллером. Они жену мою беременную изнасиловали и порезали. Я их нашёл. Один из них был мажором. Поэтому вашего поганого правосудия дожидаться не стал. Либо отмазали бы, либо дали бы маленький срок и потом по удо выпустили бы. Поэтому сам их порезал на ленты.

— Сколько дали?

— Двадцать пять, с учётом обстоятельств. Отсидел десять.

— Странно, даже учитывая, что ты убил двоих, чего потом то к уголовникам пристал?

— А к кому? За десятку, что отсидел, сам стал таким же. К кому-то всё равно пришлось бы причалить. А у Кольца я некоторых сидельцев знал.

— Твою жену изнасиловали, ты насильников убил. А потом сам начал так же насиловать.

— Я не насиловал. Можешь спросить у народа.

— Но не препятствовал делать это своим братанам.

— Плетью обуха не перешибёшь.

— Ну да, классная отмазка.

— Слышь, начальник, что ты от меня хочешь? Чего в душу лезешь? Судишь, суди. Грохни меня, да и всё. А нотации мне читать не надо.

— Пожалуйста не нужно. — Между мной и пленным встала женщина. На вид ей было лет тридцать. — Он не такой как все. Он хороший. Хватит уже убивать. Столько людей умерло, а Вы мужики всё воюете. Всё продолжаете убивать. Я беременная, куда я с дитём одна пойду?!

— Валя? — Пленный с трудом встал на ноги. — В смысле ты беременная?

— В прямом, Артём. Беременная. Твоё дитё ношу. — Она закрыла лицо ладонями и заплакала. Мужчина подошёл к ней и обнял. Она уткнулась ему в перебинтованную грудь. Я взглянул на Стаса. Он пожал плечами.

— Ладно. — Сказал я, глядя на этих двоих. — Ты служил?

— Служил. Срочную.

— Где?

— В погранвойсках. В Таджикистане.

— Здесь останешься или к нам пойдёшь?

— Что, в живых решил оставить?

— Решил. Зачем будущего ребёнка сиротить. Правильно жена твоя сказала, что людей и так много умерло.

Тот, кого Валентина назвала Артёмом улыбнулся. Продолжая обнимать женщину.

— Слышишь, начальник тебя моей женой назвал. — И засмеялся. Правда смех быстро перешёл в кашель.

— Слышу. — Ответила Валентина.

— Как я понимаю, вы не расписаны.

— Нет. — Ответил Артём. — ЗАГСы не работают. А то бы я заскочил туда обязательно.

— Это никогда не поздно сделать.

— Не понял? — Удивлённо посмотрел он на меня. Валентина, оторвавшись от мужчины, с вопросом глядела в мои глаза.

— У нас есть человек, который имеет полномочия заключать брак. Так что, не вопрос. Вам даже свидетельство выдадут. Всё по честному. У нас тут две свадьбы намечается. Так что думайте.

— Не, начальник, что в натуре?

— В натуре порт в Артуре. А у нас всё по взрослому. Я правильно говорю, Олечка?

— Правильно.

— Вот видите?! Кстати, она одна из двух невест. Замуж выходит.

— То есть, мы можем подать заявление? — Спросила Валентина.

— Конечно. Поговорите с гражданским начальством и дело в шляпе.

— С гражданским?

— С гражданским. У нас есть военное начальство, которое отвечает за оборону и гражданское, которое отвечает за всё остальное. Друг к другу они не лезут. Каждый занимается своим делом. Тебе тем более, Артём, всё равно к нам в больничку нужно. Ну так как?

— Мы согласны. — Ответил Артём.

Тут ко мне подошёл парень с девушкой. Это та парочка, которая занималась любовными утехами во время несения караульной службы.

— Извините, а можно нам тоже.

— Что вам тоже? — Не понял я.

— Заяву подать. Ну, на регистрацию. И меня с собой возьмите, пожалуйста. А то тут останусь, мне житья не дадут.

— Хорошо. Грузитесь.

С нами уходили двое военных со своими родными. Двое решили остаться тут. Сказали, что от добра, добра не ищут. Уходил Артём с Валентиной, двое молодых озабоченных. Стас смотрел на парня плотоядным взглядом и пообещал научить его любить Родину и караульную службу. Но парень не испугался. Из местной тюрьмы, а по военному гауптвахты, вытащили молодого мужчину. Лет 35. Он был сильно избит. По национальности был толи таджик, толи узбек. Смотрел на нас обречённо.

— Ты кто такой?

— Человек. — Ответил он.

— Ясен пень, что не пингвин. На вопрос отвечай.

— Вали.

— Куда вали? Ты ничего не попутал?

— Зовут Вали.

— По нации таджик?

— Да.

— В зиндане то что делаешь?

— Загораю.

— Наглый?

— Какой есть. В банду к ним отказался идти и работать, как раб отказался.

— Понятно. Тебя к нам в больничку нужно. Рука опухшая, перелом или что?

— Не знаю. Возможно. Вчера били твари.

Его загрузили в БТР. Идти сам, он не мог. Себе забрали все КОРДы. Местным хватит и Утесов. Никто не возражал. Оружия и так хватало в избытке. Ко мне подошёл один из вояк, которые решили остаться.

— Послушай, старшой. Если с вами уходит артиллерист, то и эту гаубицу забирайте. Зачем она нам? Всё равно никто из неё стрелять не будет.

Я почесал затылок. М-да. Нам она тоже по большому на фиг не нужна. Но меня начала давить жаба. В итоге Д-30 привели в походное положение. Забрали в воинской части один бортовой Урал. Загрузили в него ящики с боеприпасами к гаубице. В каждом ящике по два снаряда раздельно-гильзового заряжания. Гильза отдельно, болванка отдельно. Урал забили до отказа, осколочно-фугасными. Гаубицу прицепили к Уралу. Так же забрал найденные тут новые РПК. А к своему, уже имеющемуся, тут же нашёл и съемный ствол. Более длинный, для дальних дистанций, чем был очень доволен.

Попрощались с остающимися. Когда стали выезжать из воинской части, увидел Джека. Он стоял на пригорке и смотрел на нас. Попросил Георгича остановить БМП. Вылез и подошёл к псу. Он не уходил. Смотрел на меня умными глазами.

— Ну что Джек? С нами поедешь? — Спросил овчарку.

Джек, посмотрев на меня повернулся и побежал в лес. Потом остановился и повернув в мою голову гавкнул. Как я понял, он продолжал нас звать за собой.

— Стас, — в гарнитуру сказал морпеху, — отправь ко мне этого как он, часового Пашу и кого-нибудь из своих. Схожу за Джеком.

Ко мне подошёл Павел, один из парней Стаса и моя невеста.

— Оль, а ты куда?

— Я с вами, Марк. Пожалуйста.

— Ладно, пошли.

Шли за псом. Он отбегал, останавливался, ждал нас, потом бежал дальше. Оружие мы держали наготове. Прошли метров 700. Нашли в роще что-то типа шалаша, старый, полуразваленный. А в нем лежала ещё одна овчарка. Точнее помесь. Но здоровая. И это была сука, причём беременная. Видно было, что ей досталось. Рваные раны на груди и спине. Она тяжело дышала. Джек подбежал к ней, стал вылизывать ей морду. Она подняла голову и посмотрела на нас.

— Вот чёрт! Ещё одна псина. И тоже здоровая.

— Это девочка, Марк! — Воскликнула Ольга. — И она беременная!

— Я вижу, не слепой.

— Марк. Джек нормальный. Он помощи у нас просит. Надо помочь!

— А как поможем-то?

— Раны обработать зашить. Оказать помощь.

— Ты, Оля, ветеринар?

— Нет, я хирург.

— Но тоже доктор и почти Айболит. Ладно, кладём её осторожно на мою куртку.

Куртку снял и расстелил рядом с собакой. Переложили с Павлом беременную «мадам» на куртку. Она чуть поскуливала. Но сопротивляться и кусаться не пыталась. Потащили её к машинам. Джек бежал рядом с нами и постоянно заглядывал на свою подругу. Загрузили обоих псов к нам в БМП.

По дороге по просьбе Ольги заскочили в одну ветеринарную лечебницу. Эти, в отличии от аптек и больниц, никто не трогал, они никому были не нужны. Ольга взяла там каких-то лекарств. Спросил её про срок годности, на что она махнула рукой. По прибытию на базу, сначала оказали помощь Артёму Саблину, это сдавшемуся убивцу. Ольга вытащила у него пулю. Кости и крупные кровеносные сосуды у него задеты не были. Пуля находилась в мягких тканях. Но протормози ещё немного и могло начаться загноение, и как результат сепсис и заражение крови. С пулей наш доктор справилась быстро. Следующим на очереди был Вали, но он отказался. Кивнул на беременную суку.

— Помоги ей. Я потерплю, а собаке совсем худо.

Она лежала на тряпке и тяжело дышала. Джек лежал рядом со своей подругой и тихо поскуливал. Ольга внимательно посмотрела на Вали, потом кивнула ему. Собакину отнесли в операционную. У неё были рваные раны. Похоже, сцепилась с такими же собакиными. Шерсть ей у ран сбрили машинкой. Потом Ольга промыла раны, зашила. Поставила несколько уколов и даже капельницу организовала. Потом занялась Вали. В клинике был аппарат флюрографии. Сделав снимки, Ольга посмотрела и определила, что у Вали трещина в лучевой кости руки, трещина одного ребра и перелом другого ребра. На руку наложили гипс. Торс мужчины туго перетянули бинтами.

Оля закончила свои медицинские манипуляции к вечеру. Мы в это время разбирались с трофеями. Все три приватизированных «Корда» почистили. Два установил на заранее определённых огневых точках. Один ушёл на склад. Ибо нечего. Урал с боеприпасами к гаубице и саму, прицепленную к нему гаубицу, отогнали за корпус клиники и там оставили. Что с ней делать, пока не решил. Но самое главное, я забрал ещё три РПК-16. У меня такой был, захватил во время схватки с людьми Кольца в городе. Но у него был короткий ствол, для работы на коротких дистанциях. А тут ещё три, со съемными стволами. Один короткий ствол как у меня и один длинный, для стрельбы на дальних дистанциях. Нашёл там же длинный съемный ствол и для своего. Просто праздник какой-то. Кроме этого, и магазины к пулемётам. Один РПК-16 забрал себе Стас. Ему тоже новое оружие понравилось. А то таскать ПКМ был не вариант. Он всё же больше. Ещё один отдал парню, Максиму из людей Стаса. Он срочную проходил, воинская специальность у него как раз была пулемётчик. Так что в тему. И оставшийся утащил в оружейку ибо это тоже не фиг. И так по мелочи раскидались. Несколько гранатомётов РПГ-7, выстрелы к ним. Вновь прибывшими занималась матушка со своими дамами. Конечно, вновь прибывшие все пошли в баню. Единственно кто не пошёл, это Вали и Артём. Но им не положено было, так как болящие. Хотя Артём с тоской смотрел на баню.

Джек, оказался умной псиной. Он в корпус клиники не заходил. Сидел на улице и смотрел на окна. Точнее на одно окно. Там, где находилась его подружка. Причём безошибочно угадал, где она. Сам Джек тоже был подранен, но не фатально. Ольга, когда всё закончила ещё и им занималась. Обработала раны. Зашила только одну. Остальные и так должны были затянуться. Потом подошла ко мне. Я видел, девушка очень устала. Даже круги под глазами были. А что хотите, всю ночь с винтовкой, потом день, помощь болящим.

— Марк, дай я тебя посмотрю.

— Оль, да забей. Ты устала, тебе отдохнуть нужно.

— Отдохну. Сначала тебя посмотрю.

— А что у меня? У меня всё нормально. Новых дырок нет.

— Новых нет, есть старые. К тому же в тебя опять попали. Я знаю, мне уже сообщили.

— Стас болтанул?

— Какая разница. Снимай куртку и майку свою.

Пришлось обнажиться по пояс. Ну да, ко всему прочему, мне ещё один синячище добавился.

— Тебе повязку сменить нужно. И кровоподтёк ещё один. Его смазать нужно мазью.

— Оль, синяк не дырка. Нормально всё. Повязку сменю. Ты чего? Давай в баньку, а потом отдыхай.

— Пошли вместе.

— Куда? — Вот я тупой тормоз.

— Марк, со мной пошли.

— Уверена, Оль?

— Уверена. Я тебе потом там и повязку сменю.

— Пошли.

Мы шли с ней последними. Основной народ, как из уже «сторожил», так и вновь прибывших, помылись и сейчас сидели за столом чаи гоняли, а кто и рюмочку опрокидывал или пиво посасывал. Ольга посмотрела на мою мать.

— Мам, мы пойдём с Марком, помоемся.

Я если честно, даже замер. Она первый раз мою мать мамой назвала. Матушка спокойно отреагировала. Единственно, две женщины посмотрели друг другу в глаза. Мама улыбнулась и кивнула.

— Идите. Только халаты возьмите. Я приготовила вам. — Протянула два свёрнутых махровых халата. У меня создалось такое ощущение, что они уже всё порешали, договорились и определились. Весело! Почему я об этом узнаю последним? Хотя какая разница. Георгич посмотрев на меня усмехнулся. Поднял стопочку водки, отсалютовал ей мне и накатил. Спасибо старик, ты меня что, поддержал и благословил? Остальные смотрели заинтересованно. Ладно сделал вид, что всё так и должно быть. Прошли с Олей в баню. В предбаннике разделись. Ольга обнажилась полностью, причём спокойно. Как будто мы с ней постоянно это делали. Глядя на неё, тоже снял всё с себя. Она подошла ко мне, улыбнулась.

— Марк, давай просто сейчас попаримся и помоемся, хорошо?

— Хорошо. — Выдохнул я. Хотя уже завёлся, даже не смотря на прошедшие неспокойные сутки. Она взяла меня за руку, и мы прошли в парилку. Там было хорошо. Сидели с ней и млели. Я иногда поддавал пар. Вениками не парились, просто сидели с ней. Потом вышли. Окатились холодной водой. На сегодня было достаточно. Потом Ольга мыла меня. Стоял как языческий истукан и позволял ей меня намыливать. Потом она протянула мочало мне. Улыбнулась.

— Теперь ты.

Мне дважды повторять не нужно было. Какое это чувство, когда тело любимой женщины в твоих руках и ты её моешь. Она спокойно отдавалась моим рукам. Когда оба стояли в пене и мыле я отбросил мочало. Прижал её к себе. Она меня обняла за шею. Смотрела в глаза.

— Марк, я сегодня за тебя очень испугалась.

— Чего ты испугалась? — Мои ладони скользили по её спине, потом опустились на её упругие ягодицы.

— Что с тобой что-нибудь случиться. И что я больше тебя не увижу. Я, наверное, глупая, да?

— Нет, Олечка, не глупая. Но со мной ничего не случится. Я очень живучий. Меня столько раз пытались убить. И где они эти убийцы? Нет их уже. Ты даже не надейся, никуда ты от меня не денешься.

— А я и не хочу никуда деваться. — Она сама ко мне прижалась плотнее. — Знаешь, что я хочу, Марк?

— Что? — Сердце у меня стучало как сумасшедшее.

— Прожить с тобой долгую жизнь. Родить детей. Видеть тебя всегда. Состариться с тобой вместе. Я люблю тебя. Я не знаю, но это так быстро произошло, что я сама себе удивляюсь.

— Чему ты удивляешься? Время такое. Мы учимся быстро любить, отдавать себя всего любимому человеку без остатка. И люблю тебя, Оленька. И я тоже хочу прожить с тобой всю жизнь, до последнего вздоха.

Глядел в её удивительные глаза. Они были как две звезды. Ольга потянулась ко мне губами.

— Поцелуй меня, любимый. — Я ждал этих слов. Склонился к ней. Наш поцелуй был волшебным. Который перерос в страсть, прямо там. Подхватил её, держа за бедра. Она сжала свои объятия и обхватила меня ногами на поясе, скрестив их на моих ягодицах. Я наконец вошёл в неё. Её лоно было готово и ждало меня. Это была наша с ней первая близость. Она была быстрая. Это от того, что мы оба были с ней перевозбуждены. Наши губы были в поцелуе, когда она застонала, по ней прошла дрожь. И я взорвался в ней. Получилось в унисон. Ещё какое-то время я держал ей крепко прижимая к себе. И она, точно также обхватив меня руками и ногами прижималась.

— Спасибо, Оль. Ты невероятная женщина. Я счастлив, что ты со мной. Что ты моя половинка.

— Я тебя никому не отдам. — Засмеялась она, чуть отстранившись, но не разжимая объятий. — И мы ещё не закончили с тобой!

— Продолжим? — Живо спросил её.

— Обязательно, но сначала давай помоемся. У нас целая куча времени. И любимый, отпусти меня. А то ты так вцепился, что тебя трактором не оторвёшь. Я никуда не денусь. Ещё надоем тебе.

— Ты мне никогда не надоешь. Обещаю и клянусь тебе в этом.

Потом мы мылись, плеская и окатывая друг друга водой, смеялись. Потом была комната отдыха, где я любил её, и она меня. Где целовал её тело, всю её, от макушки до пальчиков ног. Она была совершенна, как шедевры великих мастеров, на которые ты смотришь и не можешь налюбоваться. Её улыбка, её губы, её глаза, руки. Именно тогда я понял, что я счастлив. Счастлив ни смотря ни на что. Моя любимая, моя женщина, моя Оля!

Когда вышли из бани, за столом сидели моя мама, Георгич, Стас с Дашей, Артём, Вали, эти двое были все перемотаны бинтами, Валентина, подружка Артёма и ещё пара парней и женщин. Я спустился с лестницы, протянул руки и принял Ольгу. Оба были в халатах. Оля улыбалась, обняла меня за талию и не отпускала. Мама, глядя на неё улыбнулась тоже.

— Вижу помылись результативно, да молодёжь? — Это сказал Георгич, держа очередную рюмку в руках.

— Ты даже себе не представляешь, на сколько результативно, Костя! — Ответила ему моя мама, при этом продолжая смотреть на нас с Ольгой.

— Поверь, Ника, представляю! — Он хохотнул! Мама удивлённо посмотрела на него.

— Это как так, ты представляешь?

— Это точно так же как было у нас с тобой, первый раз! — Он засмеялся. Мама округлила глаза. Ольга засмеялась. Я смотрел на этих двоих и понял, что там уже всё было. И тоже засмеялся. В итоге, мама махнула рукой.

— Да ну тебя, Костя. Ты бы еще в мегафон об этом прокричал.

— Вероника, а ты чего стесняешься? Прямо как девочка в 16 лет! Мы все взрослые люди. Все всё прекрасно понимаем. Вероника, ни смотря ни на что, жизнь продолжается. А значит, люди буду влюбляться, любить и рожать детей. Это вечное движение, которое никому не остановить. Так что пора делать свадьбы! Мы себе уже это можем позволить!

Подружку Джека звали Найда. У неё был такой же ошейник, как и Джека. На нём и было указано, что собаку зовут Найда. Через три дня, после того, как мы вернулись из Халтурино, Найда ощенилась. Двое оказались мёртворождёнными. А три щенка выжили. Как мне Ольга сказала, два мальчика и одна девочка. Пацаны были здоровенькими, а вот девочка слабенькая. Но молока хватало всем. Найду кормили, как на убой. Каждый почему-то считал своим долгом притащить ей кусочек чего-нибудь вкусного. Джек постоянно находился возле своей подруги, смотрел за мелкими, если надо вылизывал их. Всё это было хорошо, но мы собрались в город, мы же готовились к свадьбе. Надо было привести кольца! Чтобы всё было чин-чинарём, как в настоящем ЗАГСе. Пошли вчетвером — я, Ольга, Илья и парень из людей Стаса. Совсем молодой. 17 лет ему, звали Николай. Пошли на БТРе. Все были вооружены и экипированы. Помимо АК-12, я взял карабин «Сайга», само собой «Глок-17». У остальных так же были пистолеты и автоматы. Только у Ольги вместе автомата снайперская винтовка. Она продолжала тренироваться вместе с Анной. Неплохая снайперская пара должна была получиться. Перед тем как выехать, подошёл к собакиным.

— Джек! Ты решил, что будешь всё время возле Найды отираться? Извини, такое не прокатит. Каждый вносит свою лепту. — Пёс сидел на заднице и внимательно меня слушал. — Так что подрывай свой зад и поехали. Давай, давай. Нам пора на выход.

Иметь своего пса во время таких вот выходов в город, это было очень большое подспорье. Всё же собаки заранее могли учуять опасность и предупредить. Позвал Джека с собой, сам пошёл к БТРу. Все уже находились там. Залезая в десантный отсек, оглянулся. Джек трусил к бронетранспортёру. Вот он запрыгнул. Хотел уже закрыть дверь, как меня окликнула мама.

— Марк, подожди. — С мамой был и Георгич. Они оба подошли. — Я вот что хотела узнать. Марк, если можно, посмотрите, где в магазинах рыбу.

— Не понял, какую рыбу?

— Обыкновенную, морскую. Горбушу, кету или что-то в этом роде. Рыбки хочется. И на праздничный стол неплохо бы её поставить. А то мясо одно и птица. Селёдочки бы ещё.

— Мама, ты о чём? Холодильники уже давно не работают. Была бы зима тогда да. А так всё уже растаяло давно и протухло.

— Я понимаю, но мало ли… Вдруг, где ещё осталось не испорченное.

— Марк, я думаю есть такое место. — Сказал задумчиво Георгич. — Склады Росрезерва.

— А там что, электричество до сих пор есть?

— Нет, но там склады под землёй, вернее в одном из холмов. Глубоко уходят. Там температура, где хранятся мясо, рыба постоянная, ниже ноля. Так ещё до революции делали.

— А что до революции тоже Росрезерв был?

— Был, только назывался по другому и не в таких количествах. Так вот там так сделано, что даже без электричества температура всё равно остаётся ниже ноля.

— А где Росрезерв этот у нас?

— Ладно я с вами поеду. Я там был один раз. Но не в самом хранилище, а рядом. Мы тогда туда состав с продовольствием подгоняли. Было это, когда я ещё совсем зелёным был, только начинал работать помощником машиниста. Артиллерийское же знаешь где? Мы там были недавно.

— Знаю.

— Чуть дальше есть станция одна, неприметная, называется Разводная. Так вот там ответвление есть железнодорожной ветки, идёт к холмам.

— Да, большие такие. Если ехать на поезде на восток, они по левую сторону от железки будут.

— Всё верно. Вот по этой ветке мы и приедем к хранилищу Росрезерва. Я слышал, что он вырублен в этих каменистых холмах. Причём хранилище огромное. Там много чего есть.

— Георгич, но это далеко! — из БТРа выглянула Ольга. — А нам в ювелирные магазины нужно и в салон свадебного платья.

— Оль, — Мама посмотрела на свою будущую невестку. — Проскочите по салонам. Это же не долго. Потом туда съездите. Просто посмотреть, так сказать на разведку. Может туда и соваться не нужно будет. А потом уже, если всё нормально, на грузовике приедем и возьмём всё, что нам необходимо.

— Ладно, Вероника Антоновна. — Я тоже посмотрел на маму и кивнул.

— Георгич, тогда давай за оружием. Мы тебя ждём.

Ему понадобилось десять минут. Прибежал назад, «Стечкин» в набедренной кобуре. На плече АК-74М. Мама его поцеловала на прощание. Это хорошо, что с нами Георгич. Он сразу сел за управление бронетранспортёром. Я уселся за управление боевым модулем. БТР был заправлен по самую пробку, боекомплект полный, мы все вооружены и готовы к рейду. Мне такая жизнь нравилось. Ну вот не люблю я в земле ковыряться, как Стас, например. Он как раз в это время занимался сельским хозяйством, так сказать. Был замом моей мамы по продовольственной безопасности. И большая часть народа не горела большим желанием покидать периметр клиники. Они чувствовали себя здесь в безопасности. С большим удовольствием обустраивались. Занимались чисто хозяйственными делами. А вот таких как я было явное меньшинство. Как моя мама сказала, это потому, что мы по своей натуре авантюристы. Таких было, как я сказал немного — я, Илья, что радовало, Георгич, как это не странно, Николай, как я ранее говорил, совсем молодой пацан и ещё Артём. Да тот раненый уголовник, за которого попросила одна из женщин. Я это понял из нашего с ним разговора. Но он был раненый и естественно, сегодня в рейд не шёл. И ещё авантюристом оказалась моя Ольга. Ей больше нравилось со снайперской винтовкой заниматься, чем обычными повседневными женскими делами, типа приготовления пищи и прочее. Не, ну а что? По нынешним временам очень хорошая боевая подруга. Не знаю ещё насчёт Вали, как-то не определился и второй полууголовный элемент по имени Павел, который на посту, неся службу у Кольца занимался явным непотребством, то есть любовью со своей подружкой. Ну и были ещё двое военных, в том числе и Юрий. Этот тоже из авантюристов, только не из таких как мы, кого я перечислил, но в рейды ходить согласился с удовольствием. Но сейчас нам хватало того, что пошли впятером.

До города добежали резво. Начали шерстить ювелирки. Многие были разграблены. Странные люди, вот нафига им золото, когда мор шёл по пятам? Но несмотря на это, нашли обручальные кольца, причём всех размеров. Сложили их просто в один из рюкзаков. Потом поехали по салонам свадебного платья. Эти были никому не нужны и с началом пандемии стразу же закрылись, чтобы никогда больше не открыться. Оля придирчиво осматривала платья. Сверялась с каким-то листочком. Как оказалось там были размеры остальных невест и пожелания, какое платье каждая из них хотела бы видеть. Для меня лично, это была блажь. Я вообще в камуфляже предложил женщинам выходить замуж, за что моментально удостоился возмущённых взглядов, типа мужлан, ничего не понимает в колбасных обрезках, вернее в свадьбе. Ибо свадьба, это дело великое и святое. А учитывая обстоятельства, так вообще один раз и на всю жизнь. Народа то мало. И мужчины оказались в меньшинстве. И это так. У нас ведь несколько девушек и молодых женщин решили переехать к нам из Халтурино. Так что Оля была очень серьёзна и сосредоточена. Мне надоело торчать в магазине, решил прогуляться. Пошли вдвоём с Николаем. С собой взяли Джека. Вообще собакин был молодец. Дисциплинированный пёс. Носом работал как пылесосом, уши как локаторы, постоянно сканировали пространство. Несколько раз он останавливался, смотрел вперёд очень внимательно, потом начинал ворчать, один раз даже показал клыки. Тут же увидели несколько псов. Они стояли от нас в метрах в ста. Мы с Колей тоже остановились. Держали автоматы наготове. За спиной у меня, на ремне, висел карабин, заряженный картечными патронами. Собаки, понаблюдав за нами, куда-то отвалили. Ну и пёс с ними. Прошлись по улице. Увидел разбитую витрину магазина «Золотое время».

— Пошли, зайдём! — сказал Николаю.

— А что там?

— Часики себе присмотрим.

Джек посмотрел на меня вопросительно, я ему кивнул, и пёс заскочил в магазин. Зашли следом, прямо через витрину. Некоторые прилавки были разгромлены. Часы валялись на полу. Но некоторые были целыми. Стал внимательно осматривать. Нашел то, что хотел. Швейцарские часы «Орис Артиллерия Калибр 112»! Механические с ручным подзаводом. 10-дневный запас хода (его обеспечивает единственный заводной барабан), запатентованный нелинейный указатель запаса хода, точность индикации которого возрастает при приближении к концу запаса хода, указатель даты и функция индикации поясного времени GMT с указателем времени суток «день/ночь». Корпус из нержавеющей стали и золота. Ремешок из кожи аллигатора! Стоит более 600 тысяч, согласно ценника! Вот это круто я зашёл! Установил время, завёл и нацепил себе на руку. Теперь я реально крутой перец. Сам хохотнул над собой. Коля цеплял себе на руку кварцевые часы «Сейко» с наворотами.

— Колян, тебе зачем они?

-А что? Очень круто!

— Они кварцевые. То есть на батарейке.

— И что?

— Не догоняешь?

— Нет.

— Коль, а батарейка закончится, что делать будешь? Вот то-то. Батарейки теперь долгое время делать не будут.

— Ну ты же себе тоже, вон нацепил.

— Нацепил. Но мои часы, в отличии от твоих в батарейке не нуждаются. Швейцарский механизм, ручной подзавод. Запас хода 10 суток! Понял? Так что мне батарейки не нужны.

— Тогда мне тоже такие же надо.

Николай выкинул свой трофей, взял такие же как у меня. Я усмехнулся. Взял ещё несколько часов, все механические. Это для народа.

В какой-то момент почувствовал дискомфорт. Посмотрел на Джека. Он стоял на всех четырёх лапах и голову чуть пригнул, внимательно смотрел куда-то сквозь разбитую витрину. Проследил за его взглядом. Твою мать! Понял, какой дискомфорт я ощутил — чужой и какой-то нехороший взгляд! Метрах в двухстах на другой стороне проспекта Карла Маркса, где мы находились, в проёме двух домов, стоял человек. Это был мужчина. Вот только возраст определить я не мог. Он был в каких-то лохмотьях. На голове редкие грязные волосы. На лице растительность какими-то клочками. Но самое главное — это его взгляд. Он был какой-то алчный и безумный.

— Коля, — сказал я тихо, — у нас гость!

— Где?

— Вон там, через проспект, между домами, напротив нас. Видишь?

— Вижу. А чего он в лохмотьях? Одежды нет, что ли? Её в магазинах навалом!

— А я знаю?

Поднял автомат, упёр приклад в плечо. Осторожно вышел на улицу.

— Эй, мужик! Иди сюда. — Крикнул ему. Он продолжал смотреть на меня. От его взгляда у меня мороз по коже пошёл. Навёл на него ствол. Мужик оскалился и исчез. Я даже не понял сначала, что произошло и куда он делся. Вот он стоял в проёме и вот, через мгновение его нет. Что за херня? Пробежался до того места. Джек бежал рядом со мной. Мы остановились именно там, где стоял незнакомец. Никого! Огляделся. Вопрос — куда он сквозанул, да ещё так резко? С одной стороны, было шестиэтажное здание Экономико-правовой академии. По сути, каменный мешок. С другой четырёхэтажное здание музея этнографии и ещё каких-то контор. Дальше узкий проход и выход на параллельную улицу. Джек водил носом и ушами локаторами. Недовольно заворчал. Посмотрел на меня.

— Ищи! — Чем-то меня этот мужик зацепил и начал напрягать. Джек, всасывая воздух как пылесосом потрусил к зданию музея, но со стороны двора. Чёрный ход был закрыт, но окно на втором этаже, самое низкое, было разбито. Пёс остановился и глядел на это окно. Позади меня засопел Коля. Я посмотрел на Джека.

— Ты что хочешь сказать, он в это окно залез? Он что, олимпийский прыгун в высоту? Тут метра три с половиной, как минимум. — Пёс молчал, только продолжал неотрывно смотреть на окно.

— Марк, пошли отсюда. — Сказал Николай. — А то мне что-то не по себе от всего этого. Тишина давящая, и этот чёрт.

Я продолжал взглядом обегать окна второго, третьего и четвёртого этажей. Окон первого этажа здесь не было. Чувствовал чей-то голодный взгляд. Но в окна никого не увидел.

— Пошли. На самом деле, что-то тут стрёмно совсем.

Мы вернулись на проспект, потом к салону свадебного платья.

— Марк, — обратился ко мне Коля, — может это дикий был?

— Какой ещё дикий?

— Да бес его знает. Я сам их не видел. Но к нам один мужик в своё время прибился, Фёдор, он погиб, его бандосы Кольца в деревне убили. Так вот, он нам рассказывал, что появились дикие. Есть женщины, есть мужчины, дети даже. Но их якобы очень мало. У них крыша поехала, и они стали как звери. Он сказал, что на некоторых так вирус воздействует. У них, как это, забыл он слово мудрёное называл, одним словом у них всё быстрее происходит.

— Метаболизм что ли?

— Во-во, он самый, метаболизм. Они даже людей едят. И умеют быстро бегать. Но сразу говорю, я таких не встречал.

— Очень интересно. А почему мы об этом не знаем ничего?

— Я не знаю. Может из всех наших никто больше этих диких и не видел.

— Может. Ладно с этим будем разбираться. Этого нам ещё не хватало! Достаточно всяких уродов без тормозов, возомнивших себя хозяевами жизни, новыми князьями и ханами.

Ольга подобрала четыре свадебных платья, активно консультируясь по рации с другими невестами.

Рассказал Илье и Георгичу о странном мужике. Эти двое пожали плечами. Мало ли каких придурков сейчас бродит. О диких они ничего не слышали. Казалось бы, стоит успокоится. Но тревога у меня не проходила. Можно, конечно, забить на это дело, но я как-то не привык отмахиваться от подобного. Наверное, интуитивно чувствовал новую опасность. Ольга тоже ничего про диких не знала. Наконец загрузили коробки с платьями в БТР. Помимо платьев, Ольга набрала ещё там каких-то тряпок. На вопрос, что в свёртках, усмехнулась и сказала, что в своё время узнаю. Ну и ладно.

Прошли через центр города к одному из мостов через реку. Миновав мост выскочили на объездную дорогу. Пошли маршем к Артиллерийскому. Миновали отворот на Строгово. Вглядывались в сторону деревни. Дыма от пожаров уже не было. Интересно, там всё сгорело или нет? Но заезжать не стали. Нет времени, хотели управиться до сумерек. Георгич и Илья часы себе из принесённых мной тоже выбрали.

Миновали Артиллерийское, пошли дальше по федеральной трассе. Впереди увидели АЗС. Решили подскочить туда. И напоролись на два грузовика. Резко тормознули, я навел скорострельную башенную пушку на цели. Чужих было человек пять. Трое мужчин и две женщины. Они мгновенно укрылись, кто за грузовики, кто за коробочку оператора АЗС.

— Илья, смени меня. — Сказал я и открыл дверцу БТР. Илья устроился за управление боевым модулем. Вышел из БТР. Броник был, как всегда, на мне. Скоро второй кожей станет. За спиной карабин, в руках АК-12.

— Эй, народ! Поговорим? — Крикнул незнакомцам. Сначала в ответ был тишина. Но хоть сразу стрелять не стали и то хлеб. — Ну что, так в молчанку и будем играть?

— А ты кто такой? — Услышал мужской голос. Мужик прятался за одним из грузовиков.

— Человек! Разве не видно?

— То, что не обезьяна, это видно. — Услышал в ответ. Усмехнулся.

— Вижу с чувством юмора? Это хорошо. Чего прячешься, выходи, вместе пошутим. Обещаю, первыми стрелять не будем.

— Добро, давай поговорим.

Из-за грузовика показался мужчина в камуфляже. Мы двинулись друг другу навстречу. Остановились в паре метров друг от друга. Ему было на вид, как и мне, лет тридцать. Обветренное лицо, очень внимательный и колючий взгляд карих глаз. Чисто выбритый. В руках АК-74М с подствольным гранатомётом. На поясе в кобуре ПММ. Он с интересом посмотрел на мой девайс.

— Двенадцатый?

— Он самый.

— Не плохо прибарахлился.

— Время такое, неспокойное. Ты то тоже свой аппарат явно не в магазине купил?!

Он усмехнулся.

— Твоя правда. Так о чём говорить будем?

— О делах. Спрашивать тебя откуда вы и сколько вас не буду. Не скажешь.

— Правильно. Не скажу. Но ведь и ты тоже не скажешь?!

— Тоже не скажу. Я вижу мародёркой занимаетесь?

— Занимаемся. А что, это сейчас законом запрещено? Или ты мент и начнёшь мне права мои разъяснять?

— Ты практически угадал. Я был полицейским. Но сейчас уволился, по объективным обстоятельствам. Зачитывать тебе твои права не собираюсь, так как ты их и так хорошо знаешь. Тем более, я и сам мародёркой промышляю. Так что здесь всё ровно.

— А где кочки тогда?

— Да их не будет, если мы друг другу мешать не будем и претендовать на имущество друг друга.

— А как понять, где твоё имущество, а где моё?

— Очень просто, твоё имущество при тебе, как и моё. Всё остальное ничьё. То есть, если есть общие претензии на что-то, сначала поговорить, прежде чем стрелять начинать.

— Согласен. Тем более добра и так хватает.

— Ну вот видишь. Нормальные люди всегда могут договорится между собой. Зачем лишний раз кровь лить, когда нас и так не густо осталось.

— Так то нормальные. А есть одуревшие, без тормозов. Вдруг решившие, что у них весь мир в кармане.

— Кого ты имеет ввиду?

— Да разных неадекватов. Например из Халтурино. — Сказав это, он очень внимательно на меня смотрел. Я усмехнулся.

— Это ты про банду Гришки Кольца?

— Про них.

— Сталкивался с ними?

— Было дело. А ты, не из них?

— Нет. Тоже повоевать пришлось. В Строгово.

— Так вы оттуда? Но там же вроде всех кончили?

— Не кончили. Да, потери были, но бандосов хорошо пощипали. Потом те, кто жил в Строгово, все к нам ушли.

— К вам?

— К нам. Мы не из Строгово. А в Халтурино мы наведались. Так что сейчас банды Гришки Кольца больше не существует.

— Серьёзно?

— Серьёзно. Я сам его пристрелил, как пса шелудивого. И основной костяк его ближников, так называемых бояр покрошили в труху.

— Бояр? — Глаза мужчины расширились.

— Бояр. Сам себя он князем назвал, а свою уголовную кодлу, особо преданных, боярами. Вот такая хренотень. Народ у него там был типа в рабстве или как крепостные крестьяне. Теперь они все свободные. Вооружены до зубов и не горят больше желанием попасть к кому-то в зависимость. Понимаешь?

— Понимаю. Это намёк, чтобы я туда не совался с надеждой что-то там поиметь.

— Верно мыслишь. Но мало того, в случае чего мы им на помощь придём. У нас постоянная радиосвязь.

— Молодцы. Я всё понял. Но можешь не беспокоится, мы туда не полезем. Нам своего выше крыши хватает.

— Это радует. А чего вы не помогли Строговцам?

— А почему мы должны были за них влезать? Мы никаких с ними дел не имели. Один раз пересеклись, но без мордобития и разошлись краями. Никто ни кому, ни каких претензий не предъявлял. Теперь каждый сам за себя. Согласен?

— Не совсем. Никто не говорит, чтобы вы шли под чью-то крышу. Но общаться с соседями нужно. Мало ли что случиться, помощь друг другу оказать. Торговать можно. У вас, например, есть то, чего у них нет и наоборот. Чем плохо?

— Да, в общем-то, ничего не плохо.

— Ну вот видишь?! А когда вот так, каждый сам за себя и на соседа болт положил, то неизбежно приходит матёрый хищник, который начинает, вот таких вот хатаскрайников, сгонять в общую кучу, как скот. И потом управляет по жёсткому. Пример — Гришка Кольцо. И у него бы получилось, не нарвись он на другого зубастого хищника, который оказался шустрее.

— То есть, сейчас ты будешь сгонять всех в одну кучу?

— Нет, не буду. К нам идут по желанию, а не по принуждению. Это основное правило. Но если приходишь к нам, значит обязан придерживаться наших правил. Ладно, тебя как зовут?

— Василий.

— Марк! — Я протянул ему руку. Обменялись крепким рукопожатием. — Вась, давай обменяемся частотами, на которых можем общаться. У вас как с рациями?

— Нормально. Есть переносные, мобильные, есть стационарные.

Обменялись данными. Теперь могли связываться друг с другом.

— Марк, а вы сами-то куда сейчас идёте? Случаем не в Павловск?

— А что?

— Не советую.

— Почему?

— Что в самом городе делается я не знаю, туда не заходили, прошли пригородом. Был у нас рейд, так посмотреть, да клювом поводить. Но напоролись на грязную зону.

— Это как?

— Ты же в курсе, что там дальше на запад, нефтехимический комбинат?

— Конечно в курсе.

— Так вот, там утечка какой-то жуткой дряни произошла. Я не знаю, что за дрянь. Не знаю была ли это диверсия или само так произошло, когда контроль ослаб, но что есть, то есть. Там на комбинате даже птицы сдохли все, грызуны, крысы, суслики и прочее. Там же вокруг комбината лес. Деревья засохли. Птицы, залетая туда, падают на землю. — Слушая Василия, вспомнил слова матери, когда она говорила о втором круге ада. Вот чёрт. Всё что она говорила, начинает сбываться. — Так что будьте осторожнее. Тем более федеральная трасса проходить как раз рядом с комбинатом в одном месте. Ну ты сам в курсе.

Я кивнул: — В курсе. Там ещё большие емкости, черт знает на сколько тысяч тонн.

— Всё верно. А сколько этой дряни попало в реку. Это хорошо, что сам комбинат от нас ниже по течению. И сюда отрава не попадёт. Но то, что ниже, там амбец накрылся. Сколько рыбы и животных погибло, даже трудно сказать. Остаётся только предполагать. Мы только краем коснулись и сразу отвалили оттуда, от греха подальше. Там как минимум нужно ходить в костюме химзащиты.

— А в Павловске есть люди?

— Не знаю, но думаю есть. Но в южной части города. В северной навряд ли, там к комбинату близко. Говорю, что мы проскочили только пригород. В сам город решили не соваться. Но движение видели. Джип мелькнул на одной из улиц и скрылся.

— Да, Вася, весёлые ты новости рассказал. Павловск отсюда километров 70 западнее.

— Да.

— Как думаешь, сюда эту дрянь притащит?

— Навряд ли. Но вот здесь, когда ветер оттуда дует, иногда чувствуется. Сколько понадобиться времени, что бы эта дрянь вся вышла, не знаю. Дожди смоют постепенно, река унесёт на север в холодное море. Но вот когда это произойдёт, не знаю.

— Всё понятно. Мы дизелем хотели подзаправиться. Есть?

— Есть. тут ещё достаточно. А кончится, АЗС много. Да и на железке я думаю составы с топливом стоят.

Я махнул своим.

— Георгич, давай, подъезжай к колонке. — Сказал в рацию. К нам вышли люди Василия. Один из мужчин был в годах. Ещё один был совсем молодым парнем, как Николай и молодая женщина около 30 лет.

Пока Илья заливал БТР, вернее доливал в бак, спросил у Василия:

— Василий, что хотел спросить у тебя. Ты случаем не видел людей странных? В лохмотьях, хотя одежды вокруг хватает. Ведут себя странно.

— Ты имеешь в виду диких?

— Точно, диких. У меня боец так их назвал.

— А ты их видел?

— Сегодня в городе видел.

— Сколько?

— Одного. Позвал его, а он свалил. Да так быстро, что я и не понял. То, вот он стоит метрах в двухстах, то раз и его и нет.

— Встречался. Очень опасные твари.

— Твари? Почему? Они же люди.

— Я бы не стал их называть людьми. Внешне да. А по повадкам и поведению животные. Причём очень быстрые и опасные. У нас в округе появился один, запарились его гонять. Двоих у нас убил. Мужчину и ребёнка.

— Поясни поподробнее? Почему он убил твоих людей?

— Я же говорю, животные, хищники. Людоеды. Питаются всем, что сумеют догнать и убить.

— Каннибалы?

— Именно. Реакция у них, мама не горюй. С виду вроде человек, но человеческого в нём осталось совсем немного. В основном инстинкты. Но некоторые признаки ума сохранились. Как я понимаю, в основном они одиночки, но вот когда мы ходили в рейд в Павловск, нарвались на парочку таких. Мужик и баба. Мужика вальнули, а баба ушла. Мужик у меня успел двоих взрослых зацепить. Одному горло вскрыл руками на раз-два. А второго поранил сильно. Еле парня выходили. Сейчас ему ничего не угрожает. И самое что главное, болевой порог у них очень низкий. Я его три раза прострелил, а ему хоть бы что, скачет как кузнечик. Думал всё, конец мне. Но его с пулемёта срезали. Потом, уже дохлому, башку ему, на всякий пожарный, прострелили.

— А зачем? Если он и так мертвый был?

— А на всякий случай. У меня женщина одна есть, она до пандемии в лаборатории работала. Биолог. Так вот, она говорит, что это вирус на них так повлиял. Что-то типа мутации.

— В смысле мутации? Клыки что ли расти начали и когти?

— Нет. Хотя я не удивлюсь, если такое и произойдёт. Короче, она говорит, что есть процент людей, которые имеют природный иммунитет против вируса. Ну вот мы с тобой, к примеру.

— Да мне моя мать тоже это сказала. Но таких немного, процентов пять от силы.

— Всё верно и ещё столько же, по словам моего биолога, ещё пять процентов, может меньше есть тех, кого вирус не убил, а стал менять. Память и все человеческие навыки у них исчезли. Сейчас в основном инстинкты у них. Но разумная деятельность у них осталась, так сказать в остаточном состоянии. Так же вирус ускорил у них метаболизм, то есть все процессы у них в организме происходят быстрее. Это значит, они проживут меньше нас, но они буду активно плодиться. И ещё. Те двое мужиков, одного из которых мы у себя пришили и тот, которого в пригороде Павловска грохнули, у них ногти были какие-то ороговевшие. Длинные, но при этом не когти. Именно ногти. Знаешь, как если долго их не стричь. Но при этом они толще чем у нас. Вот такими ногтями они с лёгкостью вскрывают глотки. И ты не смотри, что он может быть ниже тебя и худее. Они очень сильные. Меня мужик так швырнул, что я чуть по стене не размазался. Хорошо мои подоспели, с ручника его долбанули. Как сейчас вспоминаю, так волосы на голове шевелиться начинают. Так что, если увидишь такого, стреляй сразу, не раздумывая или тебя он завалит. И ещё, я могу ошибаться, но они в темноте хорошо видят. Лучше нас.

— Бл..ь, совсем весело. Но спасибо и за эту информацию. До сего дня мы с ними не встречались. Теперь будем настороже.

Илья уже залил бак. Ждали меня. Попрощался с Василием. Двинулись дальше. Дошли по федеральной трассе до сворота на Разводную. Съехали на него. Станция появилась через километров пять шесть. Она на самом деле была совсем маленькая. Дом смотрителя с огородом, шлагбаум, переезд и всё. Шлагбаум был опущен, но на него не обратили внимания, просто снесли. Полетели щепки и куски дерева, раскрашенные в бело-красные полосы. Дальше шла узкая бетонка, параллельно железнодорожной ветке. Наконец подъехали к большим холмам, куда и упирались бетонка и железнодорожная одноколейная ветка.

— Приехали! — Сказал Георгич.