Часть 3

Девушка открыла глаза. Все тело затекло, мышцы нестерпимо саднили, ныло вывернутое наручником запястье, губы и язык пересохли, в горле зверски щипало. Белка извернулась, освобождая левую руку, захлестнутую на спине ремнем, стянула жгут, едва не ободрав себе подбородок, и, повернувшись набок, подняла голову, отыскивая свою куртку. Ее взгляд уперся в Кадра, который спал, привалившись к стене и сжимая в руках ствол автомата. Девушка ругнулась про себя. Неужели он видел?… И какой черт дернул его проснуться? Куртка валялась на полу рядом с Мишкой, он едва на нее не сел. Ну, хоть в чем-то везет. Вытянувшись всем телом, Белка кончиками пальцев дотянулась до куртки, подтащила ее к себе и залезла во внутренний карман, нащупывая заветный ключик. Освободив правую руку, девушка долго и с наслаждением массировала запястье. Чувствовать себя более отвратительно вряд ли возможно: разбитая, измотанная, усталая. Зато обошлось без жертв.

Кадр мог проснуться в любой момент, так что медлить дольше не стоило. Белка вскочила и быстро привела в порядок свое нехитрое ложе, убирая следы самоистязания. Ее не оставляла надежда, что, может быть, все не так плохо, и Кадр не вспомнит или не поймет увиденное.

Свет зажигать не стоило, и Белка, захватив автомат, вылезла из подвала на свежий воздух. Короткая разведка принесла ожидаемые результаты — вокруг царила пустота. Тщательно умывшись и расчесав волосы, девушка осмелилась взглянуть в осколок зеркала, который как-то был случайно найден ею и тщательно припрятан в этом убежище. М-да. Это был опрометчивый поступок. Гораздо проще пребывать в блаженном неведении относительно себя. Что ж, оставалось попытаться реабилитировать себя в глазах напарника приготовлением завтрака. Мужчины всегда покупаются на такие мелочи…

Миша проснулся и изрядно испугался, не обнаружив напарницы на прежнем месте. Вообще, комната выглядела так же, как и вчера — куча тряпья вместо постели, сложенные в углу припасы. На мгновение Кадру показалось, что ночной кошмар ему привиделся. Из открытого в соседней комнатушке люка струился жидкий утренний свет, и Мишка решил отыскать Белку.

В разгромленной комнате девушка соорудила уютный уголок, перевернула трехногий стол, который вчера валялся у окна, и как раз заканчивала готовить бутерброды. По комнате плыл чарующий аромат свежезаваренного чая. Укутанные в шарф чашки явно настаивали божественный напиток.

— Откуда такое богатство? — искренне восхитился Кадр.

— Женская предусмотрительность, — улыбнулась ему Белка и широким жестом пригласила за стол.

— Я имею в виду кипяток. Или у тебя здесь и электрочайник имеется?

— Ага. Сейчас. Как же. Котелок и костер. Пока ты бессовестно дрых, я успела провести разведку и вскипятить воду.

— Не побоялась одна выходить? — подмигнул Миша. Белка как-то странно на него посмотрела.

— Ты знаешь, я все время в ходки одна хожу. И частенько здесь ночую. Привыкла уже. Лучший друг девушки — верный «калаш». Ты садись, кушай. Уже половина восьмого, а нам надо еще и артефакт найти.

После нехитрого завтрака последовали быстрые сборы. Сталкеры пополнили запасы воды, почистили оружие, настроились на новый переход. Белка явно чувствовала себя гораздо лучше. Ее движения стали уверенными, скупыми. Настроение изменилось — девушка теперь больше шутила и шпыняла приятеля. Впрочем, именно эта манера общения так пленяла Кадра — возможность «обласкать» друг друга, оставаясь в хороших отношениях. Это неизменно улучшало самочувствие и настроение.

Тускло светила лампочка, вкрученная в давно обесточенный патрон. Миша в последний раз окинул взглядом помещение, убеждаясь, что ничего не забыл, и зацепился взглядом за крюк в стене. Было у него подозрение, что появилась эта деталь интерьера здесь вовсе не случайно.

— Белка, как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовался Кадр и тут же почувствовал, как напряглась подруга.

— Что ты видел?

— Достаточно. Что с тобой было?

— А хрен его знает, Миха, — девушка сбросила рюкзак, который надевала, на пол, и уселась на ящик.

— От тебя фонило так, что…

Белка кивнула. Помолчала. Задумчиво щелкнула зажигалкой и убрала ее в карман.

— Это со мной происходит каждый раз, когда я не выдерживаю паузу между походами в Зону. Минимум четыре дня мне необходимо быть дальше от ее воздействия. Если это условие не выполняется — сначала нарушается работа мозжечка и вестибулярного аппарата, теряется координация движений, способность ориентироваться в пространстве. Мое обычное чувство аномалий сменяется полной слепотой ощущений. Тяжело это, Миша. А ночью, как правило, меня корежит. И что самое для меня неприятное — я наутро ничего не помню. Где была, что делала. Хотя встаю, хожу, совершаю поступки. Поэтому и приходится себя изолировать, чтобы не оказаться по глупости в пасти слепой собаки или в объятиях какой-нибудь аномалии.

— Зачем же так жестоко? Разве недостаточно одной пристегнутой руки? — Кадр с неодобрением посмотрел на уже едва заметную красную полосу на щеках девушки, оставленную жгутом.

— Нет. Я всеми силами пытаюсь освободиться, добраться до ключа. Когда я однажды поняла это, то решила вторую руку затянуть петлей ремня. Проснувшись, я обнаружила, что, судя по всему, пыталась перегрызть себе запястье, которое в наручниках.

Миша едва слышно охнул и посмотрел на девушку круглыми глазами. Та закатала рукав и показала шрам от рваных ран.

— Да и задохнуться из-за запавшего языка тоже не очень хочется. Я знаю, что меня судорогами сводит.

— И ты не боишься вот так… одна?

— Боюсь. Поэтому взяла тебя с собой. Навернуться вчера я могла в любом месте. Ладно, пошли. Провожу тебя до Свалки.

Миша удивленно вскинул брови:

— Зачем?

— Ну, встретишь кого-нибудь знакомого, тебя доведут до города. Я дальше и одна дойду.

— Белка, что за бред? — сталкер выпрямился и сложил руки на груди, — ты меня прогоняешь? Из-за чего?

— А разве тебе самому хочется продолжать путь в моей компании?

Парень энергично закивал. Напарница закусила губу.

— Ты пойми, я совсем, вообще за себя не отвечаю. Я могу тебе навредить. Могу атаковать. Даже убить.

— У тебя еще повторится такой приступ?

— Не должен, — Белка пожала плечами, показывая, что в этом мире возможно все, — как правило, он бывает один, потом — облегчение. Но кто знает…

— Короче, я с тобой, детка. Тебе сейчас одной будет тяжело, — Мишка накинул на плечо куртку. Весь его вид излучал уверенность в будущем и в своей незаменимости.

— Успокойся, герой. Я не та девушка, над которой постоянно надо трястись, от чего-то защищая. Я вполне могу постоять за себя. Но если тебе так охота — пойдем. В конце концов, в этой ходке мы напарники.

Сталкеры выбрались на поверхность. Белка тщательно закрыла лаз, замаскировала его, передвинув поврежденную мебель.

Откуда в добротном сельском доме взялся этот бункер, девушка объяснить не могла. Она предполагала, что строили его, когда эта территория уже была Зоной. Люди, жившие здесь, не понаслышке знали, что такое выброс, и учились от него защищаться.

Сталкеры шли бодрым темпом. Пока тянулись когда-то заселенные территории, аномалий попадалось мало, больше мутантов. Да и то — мелочь: слепые собаки, стая кабанов. Раз или два мелькнула псевдоплоть.

С неба лился тусклый свет. Под ногами шуршала высохшая трава. Пейзаж гораздо больше подошел бы выжженному августу, чем середине июня. Серость над головой, безуспешно пытающуюся выдать себя за небо, затягивали тучи. Намечался дождик. Полоса деревень закончилась примерно через три часа.

— Белка, а мы так к кордону не выйдем? Можно Зону ведь и насквозь пройти, — Мишка рассматривал окрестности в бинокль, пока Белка старательно отмеривала болтами границу очередной аномалии.

— Миш, подожди. Не до того, — отмахнулась напарница и сосредоточенно уставилась на горелое пятно впереди, похожее на след от огромной сигареты. Болты показывали, что аномалии впереди нет. Белкин опыт кричал, что как же нет, когда очень даже есть. Девушка нахмурилась. Ни одна из известных ей реакций не давала о себе знать, но в этом месте может быть все, что угодно. И, главное, как обходить? Если это вовсе не аномалия — путь один, если стабильная аномалия — другой, а если «гулянка»…

— Кадр, я вперед. Ты держишь дистанцию шага в четыре и внимательно следишь. Если со мной что-то не так — отступаешь тут же. Понял меня?

— Ага. Как же, — Мишка скептически хмыкнул.

— Веду я, — отрезала Белка, — значит, ты мне подчиняешься. Хотя бы один должен вернуться. Сомыч ждет нас с артефактом. У него там человек загибается, так что идет бесценное время. Если Сам будет в курсе, что мы не справились, он хотя бы другие средства может испробовать. Вопросы есть?

— Слушаюсь, мэм.

— Отвянь. Внимание.

Девушка осторожно шагнула, обходя подозрительное место справа. Она шла осторожно, не торопясь, прислушиваясь к каждому колебанию воздуха, к каждому движению земли под ногами. Миша выждал, пока напарница сделает четыре шага, и пошел за ней, стараясь идти по следам. Спустя десять метров, Белка расслабилась, и пошла обычным шагом. Сталкер вскоре нагнал ее.

— Что это было?

— А кто его знает? Может, вообще ничего. Так, перестраховалась.

Впереди вырастал лес. Дорога шла в гору, и складывалось ощущение, что деревья поднимаются из земли на глазах. Кроны деревьев окружала сизая дымка, сквозь которую тщетно пытались пробиться одинокие лучи. Тяжелые мохнатые ветки таяли в темном нутре чащи. День сюда не заглядывал — между толстых, покореженных стволов царила густая тьма.

— Предельное внимание, оружие на изготовку, иди за мною следом. Точно за мной, понял? Если что появится — сначала мне скажи, — Белка сняла автомат с плеча, проверила, взяла поудобнее.

— А что это? — спросил заинтригованный Кадр.

— Мираж.

Дойдя до границы леса, сталкеры нырнули под ветви. Исполинские деревья окружили их со всех сторон. Сколько Кадр не силился, он не мог припомнить этого места ни в своем опыте, ни в рассказах сталкеров. Сколько же должен был расти этот лес, чтобы абсолютно все его обитатели превратились в дряхлеющее прошлое? Листьев на деревьях не было, закрученные, причудливыми узлами завязанные сучья тянулись к путникам, норовя ухватить за одежду, задержать, не пустить. Земля под ногами напоминала труху — перемолотые временем ветки, щепки коры, давно сопревшие листья образовали кашу, в которую неприятно глубоко погружались ботинки. Место казалось девственным, нехоженым, не испорченным волей человека. Но тянуло от него какой-то почти потусторонней жутью. В сердце медленно, но верно вкрадывался страх, сжимая сосуды, заставляя поджилки мелко трястись, а мозг — создавать тысячи идей относительно страшной опасности и крайне мучительной смерти, ждущей впереди.

Слева мелькнула тень. Миша бросил взгляд на заросли, на секунду отвлекшись от Белки, но тут же вернулся обратно, не позволяя себе отстать. Напарница вела уверенно, ни на секунду не смутившись окружающей обстановкой. То ли привыкла ходить здесь, то ли просто имела на редкость крепкие нервы. В любом случае, ее присутствие успокаивало, как успокаивает в таких случаях человека присутствие любого себе подобного. И как Белка ходит здесь одна?

Кадр и не подозревал, с каким изматывающим напряжением девушка вглядывалась в покрытую гнильем и сушью землю, прилагая максимум усилий к тому, чтобы не дать миражам заполонить свое сознание. От того, насколько хорошо она будет видеть тропу, зависела их безопасность и жизнь.

Слева снова что-то мелькнуло. Крупная тень мгновенно пронеслась мимо сталкеров, не издав ни звука. Мишка скосил глаза, стараясь смотреть одновременно на две стороны. Точно — движение метрах в десяти от них. Было так темно, что это мелькание глаз едва различал. Или же просто скорость объекта была слишком велика, чтобы человеческое зрение могло уловить его. Большое. Быстро движущееся. Практически невидимое. Нет, кровососов здесь не могло быть. Слишком сухо и холодно. Эти твари любят сырость, влагу и тепло. К тому же кровососу необходимо наличие добычи в непосредственной близости. А сюда, судя по всему, живность забредает редко. Что же за тварь может бродить так близко от них? Да еще так быстро. Мишка похолодел.

— Белка, — голос внезапно предал его, и вместо зова получилось хриплое сипение.

— Что? — так же тихо отозвалась девушка, не оглядываясь на него.

— Там, по-моему, того… химера, — Миша беспокойно вильнул стволом автомата в сторону зарослей.

— Только огонь не вздумай открыть. Не должна достать. Да я и сомневаюсь, что она там есть.

Кадр не обиделся. Он понял, что Белка сомневается не в его словах. И, потом, он сейчас сам в себе сомневался. Он совсем не был уверен в том, что видели его глаза. Стараясь не забывать отслеживать, куда ставить ноги, сталкер снова стрельнул глазами влево. Темная муть лесной чащи казалась на редкость спокойной и неподвижной. Нет, чуть впереди что-то шевельнулось. Миша перевел взгляд чуть вперед, и уткнулся в огромные кошачьи глаза. Из его горла вырвался хриплый возглас.

— Даже не думай, иди! — крикнула Белка, переходя на легкий бег, — это не на самом деле, это мираж! Постарайся не думать об этом, и все пройдет.

Миша честно старался послушаться, но у него это плохо получилось. Химера двинулась, под гладкой шкурой заиграли мышцы. Ее глаза гипнотизировали, приковывали к месту, но Кадр бежал за напарницей, не отставая от нее не на шаг. Жуткое создание легким прыжком перегнало их, и снова остановилось в зарослях чуть впереди, не выходя на их тропу. Мишка хорошо разглядел страшные когти, когда они мелькнули в воздух и беззвучно опустились на землю. Да, удар такой лапой мгновенно решит все насущные проблемы. Грациозное животное повело головой и сорвалось с места, подлаживаясь под их бег. Кадр споткнулся о корень, неудачно подвернувшийся под ногу, и чуть не упал на Белку. Та приостановилась, поддерживая его, и снова побежала, выкрикивая на ходу:

— Аккуратно! И отвернись ты от нее. Ее на самом деле нет.

Да как же ее нет, когда вот она — бежит, паскуда, сверкает своими кошачьими глазами, забавляется, наверное. Только чудом Миша успел наклонить голову, уворачиваясь от выступившей из ниоткуда ветки. И тут его озарило. Ну конечно. Там, слева, такой же лес, если не гуще. Им с Белкой приходилось все время петлять, обходя деревья по четырем метра в обхвате, избегая слишком густо сросшихся сучьев. А химера бежала почти по прямой, казалось, наслаждаясь процессом. Либо деревья в страхе расступались перед хозяйкой ужаса, либо зверь бежал прямо через них. В первый вариант Кадру верилось с трудом. Выходит, или химера попалась на редкость бесплотная, или он совсем дурак.

Ему это чудилось.

Вот почему Белка так спокойно реагировала на его страх — она просто не видела затаившуюся химеру. Зверя не существовало.

Как только мозг начал переваривать эту информацию, дышать стало легче, страх отпускал. Химеру Кадр по-прежнему видел, но у твари поубавилось уверенности. Ее глаза уже не притягивали магнитами, изящный силуэт то пропадал, то снова появлялся. Мишка приободрился.

В глаза ударил свет, с непривычки показавшийся слишком ярким. Парень усиленно заморгал, стряхивая с ресниц рефлекторные слезы. Лес кончился. Они стояли перед огромной равниной. Когда сталкеры сделали несколько шагов вперед, покинув негостеприимный лес, Кадр обернулся. И обомлел. За спиной расстилалось совершенно ровное пространство. Где-то далеко, на горизонте, можно было заметить коньки крыш последней на их пути деревни.

Сигарета медленно тлела. Кадр курил не спеша, наслаждаясь процессом от всей души. Признаться, он уже успел попрощаться с этим светом, поэтому осознавать, что жизнь продолжается, было приятно.

— Что это было, Белка?

Напарница лежала на спине, заведя руки за голову и устремив задумчивый взгляд в небо.

— Мираж. О нем мало кто знает. Тропа нехоженая. Когда ты идешь, лес тебя проверяет. Подсовывает тебе самые гадкие страхи. Липкий ужас и мелкая дрожь — наиболее частые ощущения в этом месте. Но это единственная дорога на Полигон. Ты по поводу Кордона, помниться, спрашивал. Ну, так вот. Нет здесь выхода из Зоны.

— Как нет? — Миша даже подался вперед.

— Вот так. Если идти не через лес, обойти стороной — можно и насквозь Зону пройти. А здесь — глухо, как будто в мешок попала. Кто знает, может, кругами водит. А может, и правда — тупиковое пространство. Я сюда однажды на пять дней ходила.

— А выброс?

— Переждала. Нашла, где спрятаться. А вот выхода другого как не было, так и нет, только через Мираж. Зато артефакты водятся такие, что мама не горюй. Ну, и аномалий, соответственно, больше, чем надо.

— А откуда ты про это место знаешь? — сталкер облокотился на согнутую руку, докурил и бросил окурок на землю. Белка поморщилась.

— Я пришла отсюда. Мусор убери. Нефиг следы оставлять.

Пространство впереди казалось безграничным, будто сложенная из множества кусочков мозаика. Представьте себе лоскутное одеяло, и получится довольно полное представление о том месте, что Белка назвала Полигоном. Аномалии искрили повсюду. Мишка засомневался — возможно ли здесь вообще ходить? Казалось, края ловушек соприкасаются, отрезая сталкерам путь. Если раньше он просто доверял своей спутнице, то теперь положился на нее целиком. Девушка шла, закинув автомат на плечо, старательно размечая путь болтами. Зверья, по словам Белки, здесь не водилось — слишком высока плотность аномалий. Человек, и тот проходил с трудом. Кадр в изобилии видел здесь ловушки, которые в других местах встречались изредка — путь периодически пересекали Жарки, часто встречались гравитационные аномалии, Карусели различных размеров. Деревья плотно обросли Ржавыми Волосами и Жгучим Пухом. Клочки его иногда срывались в воздух при приближении сталкеров. Издали их можно было принять за тополиный пух, так что пейзаж был вполне июньский, можно сказать.

Между аномалиями вилась едва заметная, узкая «тропинка» — полоса земли, шириной едва ли в полметра, свободная от ловушек. Результат хождения сталкеров или подарок природы? Миша старательно следил, куда ставить ноги.

Внезапно Белка предостерегающе подняла руку.

— Стой, где стоишь. Фокусы буду показывать.

Девушка улыбнулась, и, театрально взмахнув рукой, шагнула вперед. И тут же ее тело оторвалось от земли и поднялось в воздух. Миша замер, открыв рот, приготовившись увидеть полет с трамплина или что похуже. Но напарница, казалось, чувствовала себя вполне вольготно. Она еще раз шагнула вперед, немного приблизившись к земле, чуть оттолкнулась и взмыла вверх. Кадр задрал голову — Белка парила метрах в трех над землей. Взмахнув руками, девушка сделала сальто, и устремилась вниз, набирая скорость. У самой земли притормозила, развернулась, чтобы встать на ноги, и зависла сантиметрах в пятидесяти над травой. Раскинув руки, отчаянно балансируя, Белка протянула руку к земле. Но сила тяготения отказалась ей помогать, и девушка смешно кувырнулась вперед, через голову. Она вновь выровнялась, подползла, а, скорее, подплыла к центру аномалии и снова осторожно наклонилась вниз. В этот раз задуманное ей удалось, и пальцы девушки сомкнулись вокруг какого-то предмета. И тут же наваждение пропало — подошвы Белки коснулись земли, и она, не удержав равновесия, шлепнулась на задницу, хохоча.

— Что это было? — Кадр удивленно смотрел на смеющуюся напарницу.

— Сталкеры называют это Лифт. Аномалия, совершенно безвредная для человека. Одна из немногих таких, кстати. В ней притяжение Земли значительно ослаблено, причем неравномерно. Так сказать, аномальный батут. Обнаружить практически невозможно, пока не узнаешь, что это такое. Да и потом сложно. Я когда в первый раз в нее влетела, болт бросила, смотрю, а он метрах в трех завис в воздухе. Ну, я и сделала шаг, чтобы лучше рассмотреть. Короче, барахталась потом еще минут тридцать, пока добралась до края и вывалилась. Дай контейнер.

Мишка послушно раскрыл контейнер, девушка разжала пальцы и вытянула ладонь вперед. На перчатке лежала тонкая, прозрачная субстанция. Кадр мог бы подобрать поэтичное сравнение, но сейчас ему на память пришли только презервативы.

— Что это?

— Пленка, — Белка аккуратно поместила артефакт в контейнер и закрыла крышку.

— Странно. Никогда раньше не видел. Он в Лифте образуется? — Миша пристегнул контейнер обратно к поясу. Веса почти не ощущалось.

— На самом деле, это вопрос философский, вроде как «что было раньше — курица или яйцо?». С одной стороны, еще ни разу я не встречала Пленку вне Лифта. С другой стороны, она не совсем артефакт. Она сама запускает аномалию. Видел, я взяла Пленку, и Лифт тут же пропал? Вот. А если ее сжать, то она снова создаст вокруг себя аномалию. И вообще, артефакт очень ценный. Снимает усталость, практически не фонит, по сравнению с другими. Так что, носи на здоровье. Как вернемся, можешь себе оставить, а можешь Сомычу загнать. Бешеное количество денег стоит. Ладно, друг мой, пора нам и за дело приниматься. Уже за полдень перевалило, а нам еще и обратно топать. Сам просил как можно быстрее. Давай искать камешек.

Загрузка...